Ярость

1

Лана проснулась в полумраке. Где она? Сколько сейчас времени? В голове с похмелья царил туман, мысли путались. Вскоре она разглядела смутные очертания большого окна с задернутыми шторами. По краям пробивался свет с улицы.

«Сейчас утро, — сообразила Лана. — И я на диване у Эллиота». Она медленно оглядела беспорядок, оставшийся после вчерашнего. Кофейный столик был уставлен пустыми бутылками из-под вина и водки и разными бокалами, рядом валялись цветки марихуаны, в пепельницах — окурки от косяков и сигарет. В голове понемногу стало проясняться. Она пришла сюда накануне вечером. В памяти всплыла причина визита — она узнала, что у Джейсона роман с Кейт, и пришла сюда, не в силах справиться с болью.

Некоторое время Лана лежала неподвижно. Нахлынула тоска, усталость. Она чувствовала себя сломленной. Усилием воли заставила себя встать: оперлась рукой о край дивана и сначала села, а потом поднялась. Пошатываясь, стала собирать свои вещи.

В другом конце комнаты она увидела мужчину. Тот крепко спал, уронив голову на письменный стол. «Это Эллиот», — сообразила Лана. Осторожно пробираясь на выход, она остановилась возле письменного стола и на мгновение задержала на мне взгляд.

В памяти всплыли события вчерашнего вечера. Когда она нуждалась в дружеском плече, когда она была в отчаянии, когда все вокруг потеряло смысл, на помощь пришел Эллиот Чейз. Он поддержал ее, не дал утонуть в омуте горя.

«Он — моя опора, — подумала Лана. — Без него я пошла бы ко дну». Она невольно улыбнулась, вспомнив безумный план возмездия, который вчера спьяну разрабатывала со мной. «Нас унесло, — пронеслось в ее голове. — Но нас унесло вместе. Мы — соучастники преступления. Подельники».

Глядя на меня, Лана почувствовала прилив любви. С глаз будто спала пелена, и она впервые разглядела меня как следует. «Эллиот похож на ребенка, — подумала Лана, с нежностью изучая мое лицо. Эти черты были ей знакомы, но она никогда прежде не рассматривала меня так близко. Бледное, усталое, грустное лицо. — Его никто не любит. Неправда. Любят. Его люблю я».

Лана смотрела на меня в полумраке, и вдруг ее как громом поразило. Она осознала, что не просто любит меня, но любит давно. Не с той бешеной страстью, которую пробуждал в ней Джейсон. Нет, это чувство тише, зато сильнее и глубже. Великая, настоящая любовь, основанная на взаимном уважении и доброте.

Наконец-то она нашла мужчину, на которого могла положиться. Которому могла доверять. Который никогда ее не бросит, не предаст, не обманет. И даст ей то, в чем она нуждалась больше всего: крепкое дружеское плечо, доброту и любовь. Лане вдруг захотелось разбудить меня и рассказать о своей любви.

«Я уйду от Джейсона! — сказала бы она. — И мы с тобой будем вместе, любимый. И заживем счастливо во веки веков…» Лана потянулась к моему плечу, однако внезапно застыла. Под моей правой рукой лежала записная книжка. Она была открыта, на страницах виднелись сделанные наспех заметки. Это напоминало набросок сценария или сцену из пьесы.

Лана вдруг увидела свое имя. Она решила присмотреться к тексту повнимательнее. В глаза бросилось еще несколько слов: «Джейсон», «Кейт», «оружие». Видно, это и есть вчерашний безумный план. «Дурачок, — подумала Лана. — Начал записывать и уснул. Когда проснется, я потребую уничтожить записи». Она решила, что, отдохнув как следует, я протрезвею и выкину глупости из головы.

Мгновение Лана колебалась, но любопытство взяло верх. Осторожно, чтобы не разбудить меня, она вытащила записную книжку из-под моей руки и, подойдя к узкому лучу света, пробивавшемуся у края шторы, стала читать. Лана скользила глазами по тексту и недоуменно хмурилась. Она не понимала смысл того, что читала. Это было нечто абсурдное. Тогда Лана вернулась на несколько страниц назад. И еще. В итоге она добралась до первого листа и стала читать с самого начала.

Теперь до Ланы начало доходить, что это такое. У нее затряслись руки, зубы выбивали дробь. Она едва сдерживалась, чтобы не завизжать. «Беги! Спасайся! — кричал внутренний голос. — Прочь отсюда! Прочь! Прочь!»

Сначала Лана хотела сунуть записную книжку к себе в сумочку, затем придумала кое-что получше. Она аккуратно подсунула книжку под мою руку и, пока я продирал глаза, тихо выбралась из квартиры.

2

Лана нетвердой походкой вышла из моего дома. Стояло раннее утро. Солнечный свет казался чересчур ярким, слепящим. Она прикрыла глаза ладонью и опустила голову. Сердце молотом билось в груди, дыхание стало частым и натужным, ноги плохо слушались, но Лана заставила себя идти дальше.

Она брела не разбирая дороги. Главное — убраться подальше от жутких слов, которые она прочла, и от человека, их написавшего. Шагая вперед, Лана пыталась понять смысл текста. Он был чудовищным и не укладывался в голове. Она словно заглянула в расколотое сознание душевнобольного человека, и перед ней разверзся ад.

Сначала у Ланы возникло сводящее с ума чувство, будто она читает собственный дневник — столько в записях было ее личного: мысли, слова, наблюдения об окружающем мире и даже сны. Все аккуратно записано, причем от первого лица, словно дневник вела она сама. Это походило на урок актерского мастерства: Лану анализировали, как будто она персонаж, а не реальный человек.

А дальше еще хуже. Строки, которые читать было особенно больно: длинный, на несколько страниц, список встреч Джейсона и Кейт. В каждом пункте методично проставлена дата, указано место и дано краткое описание того, что происходило.

Затем следовал список, озаглавленный «Лана»: в нем перечислялись возможные подсказки, которые следовало разместить у нее в доме, дабы навести на мысль о неверности Джейсона.

Далее шел список под названием «Джейсон», содержащий несколько вариантов избавления от него. Здесь каждая строка была вычеркнута. Видимо, ни один из вариантов не привел к желаемому результату.

А на последних страницах книжки обнаружился исчерканный вдоль и поперек странный план убийства Джейсона на острове. И что самое ужасное — оформленный в виде пьесы, с диалогами и режиссерскими указаниями.

При воспоминании об этом Лана содрогнулась. Ей казалось, что она тоже сходит с ума. В прошлый раз ощущение фантасмагории возникло, когда нашлась серьга. Как явствовало из записной книжки, серьга была подложена нарочно, чтобы ее нашла Лана. Как такое возможно? Лана пыталась соединить прочитанные строки с образом человека, их написавшего. Человека, которого она, казалось бы, знает и любит…

Вот что было особенно больно — ведь Лана любила! Боль от предательства ощущалась настолько остро, настолько глубоко — как физическая кровоточащая рана. Это какой-то бред! Неужели лучший друг действительно ей лгал? Ловко ею манипулировал, пытался отрезать от других людей, хотел разрушить ее брак? А теперь замыслил настоящее убийство?

Лана решила обратиться в полицию. Немедленно. Иного выбора не оставалось. Ободренная этой мыслью, Лана ускорила шаг. Она пойдет в полицию и все им расскажет…

И что именно она расскажет? Про накорябанные в записной книжке откровения психически больного человека? А не примут ли ее саму за чокнутую? Что Лана может предъявить? Невнятные истории про манипуляции, супружескую измену и план убийства? Представив сцену в полицейском участке, она пошла медленнее. История тут же просочится в прессу, фотография Ланы будет на первой странице каждого бульварного издания в мире. Материала хватит на целую серию статей, на год вперед… Нет, она не может такого допустить — ради Лео и ради себя самой.

Что тогда? Что еще можно предпринять? Лана остановилась в нерешительности, замерла посреди тротуара, не зная, что делать и куда идти. В столь ранний час людей на улице было мало. Редкие пешеходы проходили мимо, и почти никто не обращал на нее внимания. Лишь один мужчина, торопившийся по своим делам, проворчал с тяжким вдохом: «Давай-ка, милая, с дороги, а то ни пройти, ни проехать!»

Это вывело Лану из задумчивости. Она начала медленно переставлять ноги и двинулась дальше. Брела куда глаза глядят, без цели. И в итоге очутилась возле Юстонского вокзала. Зашла внутрь и обессиленно опустилась на скамью.

Лану придавила усталость. За последние несколько дней жизнь дважды ударила ее под дых. Первый раз, когда выяснилось, что у Джейсона роман с Кейт — это открытие вызвало у Ланы эмоциональный срыв, слезы и истерику. Видимо, тогда она выплакала все, потому что, пережив второе предательство, не смогла выдавить ни слезинки. Больше не осталось ни слез, ни чувств. Лана чувствовала лишь изнеможение и растерянность. Не было сил даже думать.

Почти час она, опустив голову, просидела на скамейке. На вокзале постепенно просыпалась жизнь. На Лану никто не обращал внимания — в глазах многочисленных пассажиров, равнодушно идущих мимо, она стала невидимкой, очередной заблудшей душой.

Наконец ее заметили. Старичок, которому, как и Лане, было некуда идти. Пошатываясь, он подошел к ней. От старика разило спиртным.

— Выше нос, детка, — прохрипел он. — Все не так уж плохо. — А потом, приглядевшись повнимательнее, добавил: — Э, какое знакомое лицо… Где бы я мог тебя видеть?

Лана молча смотрела вниз и лишь отрицательно помотала головой. В итоге старик отстал от нее и поплелся прочь. Лана усилием воли поднялась на ноги и вышла из здания вокзала. Как раз в это время открылся паб напротив. Пару мгновений она колебалась, раздумывая, не зайти ли туда. Нет, напиваться нельзя, ей требовался кристально ясный разум.

Проходя мимо паба, она подумала о Барбаре Уэст. В памяти всплыли события, которые Лана так старалась забыть. Все, что Барбара рассказывала об Эллиоте. О том, что он опасен, что у него расстройство психики. А Лана не верила — уверяла, что Эллиот порядочный, добрый и любящий человек…

Но она ошибалась. Барбара говорила правду. С каждым шагом в голове у Ланы прояснялось. Мысли потекли стройным ясным потоком. Лана увидела свою цель и поняла, что надо делать. Она содрогалась от одной мысли об этом, однако иного выхода не было — только так можно докопаться до правды.

Лана целый час шла пешком от Юстонского вокзала до Маленькой Венеции[37]. Взойдя по ступенькам на крыльцо викторианского особняка, нажала на кнопку звонка и не отпускала ее до тех пор, пока в прихожей не послышались шаги. Дверь резко распахнулась.

— Какого черта!..

Кейт выглядела ужасно. Она только заснула после тяжелой ночи. Волосы в беспорядке, макияж размазан. При виде Ланы Кейт сразу сдулась.

— Ты что здесь делаешь? Что случилось?

Глядя на нее в упор, Лана выпалила первое, что пришло в голову:

— Ты трахаешься с моим мужем?

Кейт резко втянула воздух — так, что аж горло перехватило. А потом медленно, хрипло выдохнула.

— О господи, Лана… Все кончено. Я с ним порвала. Прости меня… Я так виновата…

Этот краткий, но честный диалог послужил отправной точкой, крохотной первой ступенью, с которой можно двигаться дальше. Правда обрушила стену между Ланой и Кейт или как минимум пробила в ней брешь. Они наконец-то смогли откровенно поговорить.

Лана прошла на кухню и села за стол. Они провели там несколько часов, говорили без умолку, плакали.

Впервые за несколько лет подруги были честны друг с другом. Безудержным потоком полились все накопившиеся недопонимания, недомолвки, обиды, вранье и подозрения. Кейт призналась, что полюбила Джейсона с первого взгляда, а потом уронила голову на руки и разрыдалась.

— Я любила Джейсона, — тихо промолвила она. — А ты его отняла. Мне было очень больно. Я пыталась смириться и жить дальше, но не смогла.

— И тогда ты решила его вернуть? Я правильно понимаю?

— Я пыталась, — Кейт пожала плечами. — Он не захотел. Ему нужна ты.

— А точнее, мои деньги.

— Не знаю. Я знаю только, что мы с тобой есть друг у друга. Это настоящее. Сможешь ли ты меня когда-нибудь простить?

— Я попытаюсь, — едва слышно ответила Лана.

Возможно, это трогательное примирение не столь удивительно — Кейт и Лана еще никогда не были так близки. В любом случае теперь их объединял общий враг. Я.

3

Слушая рассказ Ланы, Кейт остервенело, одну за другой, курила сигареты.

— Охренеть! — Она изумленно вытаращила глаза. — Эллиот — злодей!

— Да.

— Что будем делать?

— Не знаю, — Лана пожала плечами. — В голове не укладывается… Я не в состоянии думать.

— Зато я в состоянии, не сомневайся, — мрачно ухмыльнулась Кейт.

Хоть поначалу она и удивилась, новость о моем обмане приняла спокойнее, чем Лана. Все эти годы она чувствовала ко мне смутную неприязнь. И когда выяснилось, что ее опасения не напрасны, Кейт даже обрадовалась — теперь у нее было моральное право жаждать возмездия.

— Нельзя, чтобы этот ублюдок остался безнаказанным. — Она яростно затушила окурок. — Надо что-то делать.

— В полицию идти нельзя. Кто поверит в нашу историю?

— Еще бы… Не представляю, что они о нас подумают. Чтобы поверить в этот чертов бред больного сознания, нужно знать Эллиота. Нужно знать, что он реально психопат.

— Думаешь, он болен?

— Конечно. У него крыша поехала. — Кейт налила два бокала виски. — Я тебя с самого начала предупреждала, помнишь? Говорила, что не стоит доверять Эллиоту. Я сразу почувствовала, что он какой-то странный. Зря ты его так близко подпустила. Это было ошибкой.

Некоторое время Лана молчала. А потом тихо произнесла:

— Честно говоря, я его побаиваюсь.

— Вот поэтому мы не можем позволить ему добиться своего! — Кейт нахмурилась. — Нельзя сидеть сложа руки. Ты рассказала Джейсону?

— Нет, только тебе.

— Обязательно поговори с ним.

— Не сейчас.

— А Эллиот? — Кейт взглянула на Лану с любопытством. — Устроишь ему скандал?

— Нет, — Лана помотала головой. — Он не должен догадаться, что мы в курсе. Нельзя его недооценивать. Он опасен.

— Еще бы!.. Что будем делать?

— Есть только один вариант.

— Какой?

Пару мгновений Лана молча смотрела на Кейт в упор. А когда заговорила, ее голос звучал сухо и без эмоций. Она лишь констатировала факт.

— Мы должны его уничтожить, — сказала Лана. — До того, как он убьет Джейсона.

— Согласна, — кивнула Кейт. — Как?

Некоторое время они сидели в тишине, задумчиво попивая виски.

— У меня идея! — воскликнула Кейт. Ее глаза сверкали. — Мы сразим Эллиота его же оружием! Вот как!

— В смысле?

— Подыграем. Подчинимся его сценарию. И когда Эллиот решит, что все идет как задумано, устроим ему сюрприз. Мы изменим концовку. Такого он точно не ожидает.

Поразмыслив над планом Кейт, Лана кивнула.

— Хорошо.

Кейт отсалютовала бокалом с виски.

— За возмездие!

— Нет. — Лана тоже подняла бокал. — За правосудие.

— Да. За правосудие!

И они обе торжественно выпили за успех своего предприятия.

Через несколько часов занавес поднялся, и представление началось. В тот же день, после обеда, усталый и страдающий от похмелья, я отправился к Лане.

— Дорогая, я пришел узнать, как ты. А то я заволновался: просыпаюсь, а тебя нет… Звоню — трубку не берешь… Ты в порядке?

— Все хорошо, — ответила Лана. — Не решилась тебя будить: ты так сладко спал…

— Чувствую себя просто отвратительно. Мы с тобой вчера слишком много выпили. Кстати, о выпивке. Я бы опохмелился, а ты?

— Почему бы нет? — ответила Лана.

Мы прошли на кухню, и я открыл бутылку шампанского. А затем осторожно вернулся к теме вчерашнего разговора. Я посоветовал Лане начать воплощать наш план и заманить Джейсона и Кейт на остров.

— Конечно, если только ты готова, — невзначай добавил я.

Повисла пауза. Я заметил, что Лана не смотрит мне в глаза, но тогда списал это на похмелье.

— Меня ничто не остановит, — ответила она с натянутой улыбкой.

— Отлично.

Затем, следуя моему указанию, Лана позвонила Кейт, которая в тот момент находилась в театре «Олд Вик» на репетиции. Та ответила на звонок почти тут же.

— Привет. Ты как, в порядке? — спросила она.

— На пути к этому, — ответила Лана. — Я поняла, чего нам всем так не хватает: солнца! Ты поедешь?

— Куда?

— На остров, на пасхальные каникулы! — тараторила Лана, не давая Кейт и слова вставить. — Не смей отказываться! Будем только мы. Ты, я, Джейсон и Лео. И конечно, Агати… Не знаю, стоит ли звать Эллиота, в последнее время он совершенно несносен… Ну, что скажешь?

Таким образом Лана дала понять, что я рядом.

— Я прямо сейчас заказываю билет на самолет, — включилась в игру Кейт.

4

Они посвятили остальных в свой план только по прибытии на остров. Лана все не решалась рассказать Агати, так как не знала, согласится ли та участвовать. Но оказалось, что зря — Агати с радостью согласилась помочь.

На второй день, во время пикника на пляже, Лана рассказала обо всем Лео. Она позвала его прогуляться.

— Дорогой, я должна тебе кое-что сказать, — тихим голосом начала Лана, пока они медленно шли под руку вдоль кромки воды. — Сегодня вечером произойдет убийство.

Лео изумленно слушал мать, которая выкладывала ему подробности замысла. Надо отдать парню должное, он все же колебался, понимая, что план Ланы аморален и они еще поплатятся за свою жестокость. Но быстро отмел неудобную мысль. Как будущий актер, он не мог упустить такую возможность. Ему впервые предлагали столь значимую роль. А ненависть ко мне помогла заглушить тонкий голосок совести. Лео рассудил, что я сам напросился. Наверное, он был прав.

Привлечь Джейсона оказалось труднее. Лана попыталась поговорить с ним в тот же день, после похода на пляж. Она потихоньку отправилась к развалинам, где он охотился. Однако Джейсон оказался не один. С ним была Кейт.

Увидев их поцелуй, Лана впала в ярость. Успокоилась она не сразу. И на катере по пути в ресторан высказала Кейт все, что думает.

— Ты клялась, что между вами все кончено, — тихо проговорила Лана.

— Так и есть. Все кончено, — кивнула Кейт.

— А почему ты его целовала?

— У развалин? Да потому что за нами следил Эллиот. Я заметила, что он там прячется. Выбора у меня не оставалось, вот и пришлось подыграть.

— Что ж, ты была очень убедительна! Поздравляю, — съязвила Лана.

— Понимаю, заслужила, — покорно приняла выговор Кейт. А затем, искоса взглянув на подругу, спросила: — Когда скажешь Джейсону? Его нужно предупредить.

— Я ему не скажу, — Лана покачала головой.

— Ты чего?! — Кейт изумленно уставилась на нее. — Если Джейсон не будет в курсе, ничего не выйдет. Как мне заставить его подыграть?

— О, ты умеешь добиваться своего, когда хочешь… Считай, что это проверка твоего актерского мастерства.

— Не надо так с Джейсоном. Не мучай его.

— Это его наказание.

— Кошмар… — Кейт нахмурилась. — А мне прикажешь смотреть?

— Да. Это твое наказание.

Несколько часов спустя Лана стояла под окном летнего домика и наблюдала, как Кейт разыгрывает представление для одного зрителя.

— Джейсон не собирался убивать Лану. Он хотел застрелить тебя.

— Ты псих… Чертов псих! — Кейт затрясла головой.

В этой сцене она выдала целую гамму эмоций: дикий испуг, смятение, злость. Мастерская работа! Ну разве что слегка хватила через край.

«Кейт переигрывает, — думала Лана. — Впрочем, Эллиот вроде бы заглотил наживку: вон какой довольный… Слепец! Будь у него хоть капля самокритичности, сразу бы раскусил Кейт. Но Эллиот считает себя самым умным, чуть ли не богом! Ничего, мы его научим скромности».

Тем временем в летнем домике я вложил револьвер в руку Кейт и отправил к Джейсону на пристань. Лана ждала, прячась в тени. Она вышла на дорожку перед Кейт, и подруги обменялись оружием.

— Ни пуха! — шепнула Лана.

Кейт пристально посмотрела ей в глаза и двинулась дальше. Лана незаметно пошла за мной к пляжу. Она держалась чуть позади. Вскоре Лана послала Никоса, чтобы он под прицелом ружья отконвоировал меня на пристань. Там меня избили, унизили и подвергли издевательствам.

Лана смотрела на все это, и ее синие глаза сверкали во тьме. Она была словно карающая богиня — суровая, безжалостная. Она смотрела, как я, ее жертва, на коленях молю о пощаде, выкрикиваю ее имя… пока выстрел не заставил меня замолчать. И возмездие Ланы свершилось.

5

Я обещал вам убийство, верно? Спорим, вы не ожидали, что убьют меня? Простите, если разочарую вас, но я не умер. Мне просто показалось. Я действительно подумал, что настал мой смертный час. Грянул выстрел, и я потерял сознание. Как говорится, испугался до смерти.

Кто-то ткнул меня ногой, и я очнулся.

— Приведи его в чувство, — скомандовала Кейт.

Никос ткнул меня ногой еще раз, сильнее. Я открыл глаза, и окружающий мир медленно обрел четкость. Я лежал на каменных плитах, на боку.

Я с трудом сел и ощупал голову, проверяя, нет ли в ней дырки от пули.

— Расслабься, — проговорила Кейт. — Патроны холостые. — Она бросила револьвер на плиты. — Это бутафория.

Ах да, конечно. Кейт актриса, а не убийца. Я не подумал.

Судя по выражению лица Джейсона, он изумился моему внезапному воскрешению даже больше, чем я.

— Какого хрена?! — Он с перекошенным лицом уставился на Кейт. — Что происходит?

— Прости, — Кейт пожала плечами. — Я хотела тебе сказать, но она не разрешила.

— Кто? Что ты вообще несешь?

Кейт собиралась ответить, однако заметила Лану и промолчала. Джейсон проследил за ее взглядом и удивленно вытаращил глаза. По песчаному пляжу к нам шла Лана. Она шагала за руку с Лео. Позади них по исчерченному багровыми полосами небосводу поднималось солнце.

Лана с сыном поднялись по ступеням на пристань.

— Лана, какого хрена? — повторил свой вопрос Джейсон. — Что это такое?!

Лана и бровью не повела, словно Джейсон не произнес ни звука. Она пожала Кейт руку. Пару долгих мгновений подруги смотрели друг другу в глаза. А потом повернулись ко мне. Все выстроились передо мной в ряд, будто актеры, вышедшие на поклон: Лана, Кейт, Агати, Никос и Лео. Только Джейсон растерянно стоял сбоку, будто лишний. Даже я лучше него понимал, что происходит. На самом деле я прекрасно все понял.

Я с усилием поднялся и презрительно трижды похлопал в ладоши. Попытался заговорить, но рот наполнился кровью. Я сплюнул. Попытался снова. Говорить со сломанной челюстью было непросто. Наконец я выдавил:

— За что?

В ответ Лана показала мою записную книжку.

— Не стоило оставлять это на виду. — Она швырнула ее в меня, и записная книжка больно ударила в грудь.

— Я думала, ты другой, — добавила Лана. — Я считала тебя своим другом. Я ошибалась. Никому ты не друг. Ты — ничтожество!

Я не узнавал Лану. Передо мной стоял другой человек: жесткий, лишенный сострадания. Лана смотрела на меня с ненавистью — только так я могу описать этот взгляд.

— Лана, пожалуйста…

— Держись подальше и от меня, и от моей семьи. Попадешься мне на глаза еще хоть раз — я вызову полицию, и тебя упекут за решетку. — Она повернулась к Агати. — Убери его с острова к черту.

Лана собралась уходить, и тут Джейсон протянул к ней руку. Однако Лана резко отбросила ее от себя, причем с отвращением, спустилась по ступеням на пляж и в одиночестве зашагала по песку прочь.

На миг воцарилась тишина. А потом настроение резко поменялось.

Лео разразился хохотом — резким, визгливым, детским хохотом.

— Гляньте, он описался! — верещал Лео. — Вот же придурок!

Кейт засмеялась и взяла Лео за руку.

— Пойдем отсюда, родной.

И они пошли к ступеням.

— Ты потрясающе играла, — восхитился Лео. — Так правдоподобно… Я тоже хочу стать актером.

— Знаю, — Кейт кивнула. — Мама мне сказала. По-моему, отличная идея.

— Ты со мной позанимаешься?

— Кое-какие приемы точно покажу. — Кейт улыбнулась. — Но, конечно, самое главное — это доброжелательные зрители.

Она кинула на меня последний торжествующий взгляд и стала спускаться по лестнице. Лео последовал за ней. А потом и остальные. Один за другим они шли по пляжу. Сначала Кейт и Лео, затем Никос под руку с Агати. Замыкал процессию Джейсон. Он шагал, по-бычьи нагнув голову и злобно сжав кулаки.

До меня донеслись обрывки разговора Кейт и Лео, когда они проходили мимо:

— Не знаю, как ты, а я отметила бы это дело! Как насчет дорогой шипучки?

— Отличная мысль! — обрадовался Лео. — Я, наверное, выпью бокальчик.

— Ох, Лео… — Кейт чмокнула его в щеку. — Все-таки ты не безнадежен.

Они удалились, и их голоса постепенно затихли, но я еще долго слышал визгливый смех Лео. Он эхом отдавался у меня в голове.

Будь у меня хоть немного здравого смысла, я бы поставил на этом точку. Я бы заплатил за ваши напитки и торопливо вышел из бара, оставив вас под впечатлением от поучительной истории. И никаких телефонов и адресов. Я смылся бы из города до того, как ляпнул что-нибудь лишнее.

Однако я обязан продолжать. Выбора у меня нет. Эта черная туча нависала надо мной с самого начала, загораживая свет, с самой первой строки, когда я сел писать свою историю. Видите ли, в моем портрете недостает некоторых деталей. Пока. Нужно добавить буквально пару финальных штрихов.

Странное я выбрал слово — «портрет»… Я полагаю, это портрет. Только вот чей? Изначально я думал, что это будет портрет Ланы. Но судя по всему, изобразил себя. И это пугает. Мне не очень хочется смотреть на свой портрет, на это жуткое изображение.

И все же мы должны набраться сил и посмотреть на него в последний раз — вы и я, — чтобы закончить историю. Хотя предупреждаю: зрелище не из приятных.

6

Рассвело. Я остался на пристани один. Трудно было сказать, что болит сильнее: поясница, в которую Никос тыкал ружьем, сломанные ребра или пульсирующая челюсть. На мне живого места не осталось. Корчась от боли, я кое-как спустился на пляж и побрел по песку вдоль моря.

Я шел и пытался понять, что все это значит? Излишне говорить, что мой план провалился. По моим расчетам, сейчас мы с Ланой в главном доме ждали бы полицию, а я бы ее успокаивал, объясняя, что гибель Джейсона — результат трагического стечения обстоятельств.

«Я и помыслить не мог, что ситуация окажется настолько непредсказуемой, — сказал бы я силящейся не заплакать Лане. — Кто знал, что Кейт выхватит оружие и выстрелит?» Я бы добавил, что никогда не забуду представшее моим глазам жуткое зрелище, как Кейт в пьяном угаре несколько раз выстрелила в Джейсона. Это была бы моя легенда, и я бы четко ее придерживался.

Кейт могла бы рассказать иную версию, но тут мое слово оказалось бы против ее. Вот и всё. Слова, воспоминания, обвинения, гипотезы — словно пыль на ветру. Ничего конкретного. Ничего осязаемого. Полиция и, что важнее, Лана поверили бы мне, а не Кейт, которая вообще-то хладнокровно убила мужа подруги.

— Ох, я так виноват… — начал бы я. — Это все моя вина…

— Нет, — возразила бы Лана. — Это моя вина. Зря я согласилась на эту бредовую идею.

— Но уговорил тебя я. И я никогда себя не прощу, никогда…

И так далее — мы бы успокаивали друг друга, пытаясь взять вину на себя. Мы бы сколько-то погоревали, а затем оправились бы. Общая вина объединила бы нас. И мы бы жили долго и счастливо.

Вот так это должно было закончиться. К несчастью, Лана увидела мою записную книжку — и то, что она прочла, выглядело не очень… Слова, написанные в приступе злости, вырванные из контекста мысли, интимные фантазии, которые не предназначались для чужих глаз, и уж точно не для Ланы.

Если б только она меня тогда разбудила, когда прочла записи! Если б высказала мне, что она об этом думает… Я бы все объяснил. Я бы смог до нее достучаться. Но Лана не дала мне и шанса.

Почему? Ведь за последние дни она узнала не менее ужасные вещи о Кейт. И все-таки нашла в себе силы простить ее. Почему не меня?

Этот план наверняка придумала Кейт. У нее всегда полно блестящих идей. Представляю, с каким наслаждением они писали сценарий, а потом репетировали. Как с самого начала потешались надо мной на острове, пока я выставлял себя дураком. Они позволили мне думать, будто я автор пьесы. А на самом деле я был лишь зрителем.

Как могла Лана так со мной поступить? Откуда в ней столько жестокости? Наказание было слишком суровым. Меня унизили, запугали, лишили достоинства и человеческого облика. Я валялся на земле в слезах и соплях, как несчастный ребенок.

Вот вам и дружба. Вот вам и любовь. Внутри меня закипала злоба, я будто заново очутился в школе. Опять издевательства и насилие. Только на этот раз надежды на спасение нет. Больше нет мечты о счастливом будущем с Ланой. Я в ловушке навечно.

Ноги сами принесли меня к развалинам. В рассветных лучах заброшенные руины выглядели зловеще. Вместе с солнцем появились осы. Они были повсюду, как темная масса. Ползали по мраморным колоннам и плитам. Карабкались по моей руке, когда я сунул ее в куст розмарина, чтобы достать пистолет, а потом и по оружию.

Я собирался уйти, но вдруг застыл как вкопанный. Говорят, ветер способен свести с ума. Наверное, это со мной и произошло — я на миг потерял рассудок. Я смотрел и отказывался верить своим глазам. Порывы ветра с разных сторон закручивались в единую исполинскую спираль. Прямо передо мной формировался смерч.

Вокруг него воздух был совершенно неподвижен. Ни намека на дуновение ветра. Не шевелился ни один листок. Вся мощь и ярость бури пряталась там, внутри вращающейся массы. Я изумленно смотрел на смерч.

И тут меня осенило: это и есть Аура, в полном ее величии. Богиня, сеющая страх, вершащая возмездие и преисполненная ярости. Аура явилась в виде ветра. И она пришла за мной.

В следующее мгновение смерч двинулся на меня. Он ворвался в мой открытый рот и горло, заполнил собой все тело. Меня распирало изнутри, легкие лопались от напряжения. Смерч проник в мои вены и закружился вокруг сердца. Ветер поглотил меня, и я стал его воплощением. Воплощением ярости.

7

Лана вошла на кухню; следом двинулись остальные. Впрочем, едва ли она их замечала. Глядя в окно на светлеющее небо, Лана с головой ушла в раздумья. Ею овладело странное спокойствие, как будто она проснулась после крепкого сна. Впервые за долгое время в ее голове настала абсолютная ясность.

Вы наверняка предположили, что Лана размышляла обо мне. А вот и нет. Я почти тут же исчез из ее мыслей, словно меня и вовсе не существовало. Но с моим исчезновением особенно отчетливо высветилось остальное. Все то, чего Лана боялась — одиночество, утрата, чувство вины, — отныне это стало пустым звуком. Все человеческие взаимоотношения, которые казались ей непременным залогом счастья, потеряли смысл. У нее открылись глаза. Лана поняла, что одинока и была одинокой с самого начала.

Почему же это так ее пугало? Она не нуждалась ни в Кейт, ни в Джейсоне. Она решила, что отпустит их. Освободит всех заложников. Купит Агати землю в Греции — пусть у нее будет свой дом, своя жизнь. Ведь Агати пожертвовала всем ради того, чтобы защитить Лану от страхов. А Лана больше не боялась. Она не станет вмешиваться в жизнь Лео и позволит сыну добиваться поставленных им целей. Не будет цепляться за него, не помешает двигаться дальше.

Джейсона она вышвырнет на улицу. Пусть угодит в тюрьму, пусть катится к черту! Он больше ничего для нее не значил.

Лане не терпелось как можно быстрее уехать с этого острова — и никогда не возвращаться. Конечно, в Лондоне она не останется. Только вот куда поехать? Бесцельно скитаться по свету, как потерянная душа? Нет. Она больше не потеряна. Туман рассеялся, и дорога стала видна. Теперь ясно, куда идти.

Лана отправится домой. Дом. От этой мысли потеплело на сердце. Она вернется в Калифорнию, в Лос-Анджелес. Все эти годы она убегала, пряталась от себя, от того единственного, что имело смысл. И вот теперь Лана наконец-то посмотрит судьбе в глаза. Она вернется в Голливуд — туда, где ее место. И вновь начнет работать.

Лана чувствовала необычайный прилив сил — она, словно феникс, возродилась из пепла. Сильная и бесстрашная. Одинокая, но победившая свой страх. Больше никакого страха. Лана ощущала… Что это было за чувство? Да, радость. Ее переполняла радость.

Я проник в дом через черный ход. Беззвучно идя по коридору, я слышал, как они поздравляли друг друга на кухне с удачным окончанием представления. Раздавался смех, хлопали пробки от шампанского.

Когда я вошел, Агати разливала шампанское по выстроенным в ряд бокалам. Сначала она меня не заметила, а потом, увидев пару ос, ползущих по кухонному столу, вскинула голову. Я стоял на пороге кухни. Агати брезгливо на меня посмотрела — наверное, потому, что по мне ползали осы.

— Катер придет через двадцать минут, — объявила она. — Собирайся.

Я не удостоил ее ответом. Я не отрываясь смотрел на Лану. Она стояла отдельно от остальных и глядела в окно. Какая же она была красивая в ранних лучах солнца! Солнце, проникая сквозь окно, высветило вокруг ее головы сияющий нимб. Лана походила на ангела.

— Лана? — тихо позвал я.

Мой голос звучал спокойно. Снаружи я был само спокойствие. Но где-то глубоко внутри, в запертой на замок камере, уже восстал, словно голем, мой маленький пленник. Я слышал, как он выл и кричал, и молотил кулаками по прутьям решетки, захлебываясь от ярости.

Его в очередной раз унизили, в очередной раз подвергли насилию. И что гораздо, гораздо хуже — несмотря на все мои заверения, его самые глубокие, самые темные страхи подтвердились. И причиной этого стал единственный человек, которого он любил в своей жизни. Лана показала мальчику, кто он на самом деле: ненужный, нелюбимый, врун. Урод.

Я слышал, как он разломал прутья и, страшно завывая, вырвался на свободу. Он выл не переставая — это были ужасающие звуки.

И вдруг я понял, что кричит не мальчик. Кричу я. Лана обеспокоенно уставилась на меня. Я поднял пистолет, и ее глаза расширились от изумления. Я прицелился и до того, как кто-нибудь смог меня остановить, нажал на спусковой крючок. Я выстрелил трижды.

Вот, друг мой, чем закончилась эта печальная история о том, как я убил Лану Фаррар.