Западный вирус

Глава V И ради политики, и ради бизнеса…

Среди различных форм использования в своих целях империализмом международного спорта есть такие, которые не так шокируют международное сообщество, как прямой политический шантаж, не так бросаются в глаза, как насаждение шовинизма, но наносят не меньший, чем они, вред. Это — поощрение империализмом тех процессов в международном спортивном и олимпийском движении, которые мешают, а порой делают и вовсе невозможным выполнить его социально-воспитательную и гуманистическую роль. И недооценивать их нельзя.

Наиболее опасны среди этих процессов коммерциализация и профессионализация международного спорта, которые извращают его благородную сущность. Особенно опасны они своими последствиями: на их экономической основе реализуется доктрина «уравнивания возможностей» — инструмент, при помощи которого империализм стремится получить спортивное преимущество и таким образом извлечь из международного спорта политическую выгоду.

Коммерциализация и профессионализация любительского спорта направлены также на раскол международного спортивного сотрудничества. Насаждая эти процессы, представители интересов империализма в международном спорте стремятся изолировать социалистические страны, заставить их выйти из международного и спортивного движения.

Поэтому не будет преувеличением сказать, что от того, как будут решаться проблемы коммерциализации и профессионализации международного спорта, удастся ли поставить им заслон, зависит его будущее. Зависит, останется он прогрессивным явлением или, подобно буржуазному профессиональному спорту, станет придатком либо даже составной частью развлекательного шоу-бизнеса.

Сегодня, пожалуй, мало у кого остались сомнения в том, что проблемы коммерциализации и профессионализации актуальны и социально значимы. Но чтобы предотвратить разрушительные последствия этих процессов, необходим постоянный серьезный анализ их влияния на международное спортивное и олимпийское движение.

Одним из признаков обострения проблем международного спортивного и олимпийского движения является появление на спортивно-политической арене империалистической доктрины «уравнивания возможностей». Она может рассматриваться и как причина обострения проблем международного спорта и как его следствие.

Доктрина «уравнивания возможностей» довольно молода, поскольку активно используется апологетами империализма немногим больше половины десятилетия. Цель ее — создать все необходимые условия для того, чтобы спортсмены развитых капиталистических стран в международном любительском и олимпийском спорте смогли добиться желанного преимущества над спортсменами социалистических стран. Говорят об «уравнивании возможностей», иногда о «достижении справедливости», стремятся же к иному — спортивному перевесу. Правда, империализм всегда старался осуществить эту цель, но только в последние годы перестал скрывать свои намерения.

В чем же суть доктрины? Одним спортсменам, рассуждают ее сторонники, — спортсменам социалистических стран — государство создает все условия для достижения выдающихся спортивных результатов, поощряя морально и поддерживая материально массовый спорт и спорт высших достижений.

К нуждам спортсменов капиталистических стран буржуазное государство глухо. И спортивным организациям в этих странах нужно изыскивать негосударственные возможности, чтобы обеспечить подготовку спортсменов высшего мирового класса.

Таким образом, внешне концепция «уравнивания возможностей» выглядит искренне и невинно. Еще бы — одним спортсменам государство создает условия для занятий спортом высших достижений, другим нет.

Стало быть, они находятся в неравных условиях и эту несправедливость нужно устранить.

Однако средства «уравнивания» избираются такие, что совершенно перечеркивают гуманистические идеалы спорта. В жертву «уравниванию возможностей» приносятся олимпийские принципы, и главный из них, вытекающий из Олимпийской хартии, — социально-воспитательная ориентация спорта. Во имя «уравнивания» бескорыстные любительские стимулы занятий спортом подменяются меркантильными и насквозь коммерциализованными, профессиональными супергонорарами, допинговой чумой. Роль спорта как средства общественного воспитания отходит не на второй даже, а на весьма далекий план! Сегодня действительно нет равенства в государственной заботе между спортсменами социалистических и капиталистических стран, но достигать его нужно не теми методами, которые основаны на инфляции зарекомендовавших себя нравственных ценностей олимпизма.

Разумеется, в стремлении к победе на спортивных полях — не на полях сражений — нет ничего предосудительного. Но она должна достигаться честными средствами: ростом массовости, широким привлечением

молодежи, совершенствованием методики и организации подготовки спортсменов, усилением их морально-волевой подготовки.

Нельзя сказать, что развитые капиталистические страны эти средства не используют. В их спортивных организациях немало людей честно и в строгом соответствии с принципами международного спортивного и олимпийского движения делающих свое дело.

Но есть и другие. Именно они стремятся создать для западного мира особые преимущества. Их манипуляции в международных спортивных объединениях направлены на резкое усиление коммерческой направленности международного спорта, формирование программ соревнований в своих интересах, поощрение необъективности судейства, внесение в Олимпийскую хартию и уставы международных спортивных федераций выгодных капиталистическому миру изменений, введение в руководящие органы международных спортивных объединений людей, способных реализовать доктрину «уравнивания» на практике, и многое другое…

Опасность коммерциализации международного спорта существовала десятки лет. Однако в настоящее время она стала наиболее угрожающей. Сравним заключительные резолюции двух олимпийских конгрессов последнего периода.

В Заключительной резолюции X Олимпийского конгресса 1973 года, проходившего в Варне, в ее 12 пунктах еще отсутствуют какие-либо слова, относящиеся к коммерциализации. В Заключительном заявлении XI Олимпийского конгресса 1981 года, состоявшегося в Баден-Бадене, уже содержится пункт, гласящий: «Финансовая помощь из коммерческих источников одобряется при условии, что участники соревнований не подвергаются эксплуатации».

Заметных проявлений коммерциализации, к сожалению, более чем достаточно. В свое время я попытался классифицировать их и насчитал десяток наиболее существенных. Коротко расскажу о них.

Прежде всего, стремительно растет число таких соревнований, которые иначе как «коммерческими» не назовешь. По своим срокам и программам они вступают в противоречие с методическими требованиями системы подготовки высококвалифицированных спортсменов к официальным чемпионатам, командным матчам стран. Но, несмотря на это, они официально регистрируются международными спортивными федерациями, которые таким образом их благословляют. Например, многие западные легкоатлеты, привлеченные многочисленными прибыльными стартами розыгрыша «Гран-при», испытывают серьезные затруднения при подготовке к командным соревнованиям, на которых они должны представлять свои страны.

Так прибыль вступает в противоречие с национальной гордостью спортсмена и в большинстве случаев одерживает победу…

Различные коммерческие корпорации начинают отвоевывать у спортивных объединений право руководить организацией и проведением международных соревнований. В последнее время резко увеличилось количество прямых финансовых и организационных контактов организаторов коммерческих соревнований со спортсменами в обход национальных спортивных федераций, зачастую с ущемлением интересов этих федераций.

Все это приводит к усилению влияния коммерческих организаций на международные и национальные спортивные объединения.

Значительно возрос в последние годы объем рекламы внутри спортивного сооружения. Спортсмены демонстрируют свое мастерство на фоне яркой рекламы, которая превращает спорт во второсортное зрелище — разновидность рекламного шоу…

Увеличился объем рекламы в виде торговых марок на спортивном оборудовании и инвентаре. Это же относится и к так называемой «телевизионной идентификации», когда на сотнях миллионов телеэкранов периодически вспыхивает название фирмы, осуществляющей хронометраж в беге или подсчитывающей своими компьютерами результаты соревнований.

Все более интенсивным становится использование самих спортсменов в качестве «рекламоносителей» для рекламы спортивных товаров.

Например, в битву фабрикантов спортивной обуви за рынки сбыта втянуты многие ведущие легкоатлеты капиталистического мира, которых привлекают рекламные гонорары. Некоторые легкоатлеты в рекламных целях в начале соревнований выступают в спортивных туфлях одной фирмы, а в финале — другой. Международной любительской легкоатлетической федерации (ИААФ) пришлось даже ввести в свои правила пункт, запрещающий такую «торговлю вразнос». Правило 139 устава ИААФ гласит: «Атлетам не разрешается менять производителя его туфель в ходе одного соревнования»…

Резко увеличилось использование в коммерческих целях атрибутики спортивных соревнований: эмблем, талисманов и т. п. Из средства пропаганды спорта они превратились в средство наживы.

Лавинообразно растут суммы, взимаемые за продажу прав на телевизионную трансляцию олимпийских игр. Еще недавно казалась громадной сумма, полученная за трансляцию летних Игр в Лос-Анджелесе, — около четверти миллиарда долларов. Но организаторы XV зимних Олимпийских игр в Калгари заключили контракт с одной из американских телекомпаний на сумму в 309 миллионов долларов. Сеульские организаторы запродали трансляцию Игр 1988 года на территорию США за 300 миллионов долларов, а при благоприятной коммерческой конъюнктуре — то бишь обилии заказов американскому телевидению на «рекламное время» — получат едва ли не вдвое больше…

О том, что процесс коммерциализации олимпийских игр нарастает, говорит и скоропалительно принятое на 91-й сессии МОК в октябре 1986 года решение проводить в будущем летние и зимние олимпийские игры в разные годы, а не как до нынешнего времени было принято — в високосном году с интервалом в полгода. Помимо причин, связанных с развитием международного спорта, например необходимости облегчения для НОК подготовки команд, главной, по мнению многих специалистов, оказалось то, что американским телевизионным компаниям будет легче выплачивать колоссальные суммы за право трансляции летних и зимних игр не в один год, а с интервалом в два года. В этом случае и суммы, возможно, значительно возрастут…

Казалось бы, что во всем этом плохого? Но нет — деньги эти возникают не из воздуха. Они образуются за счет увеличения стоимости рекламируемых товаров, а стало быть, ложатся на плечи покупателей, то есть трудящихся, которые и становятся жертвами коммерциализации спорта.

Наконец, еще одно проявление коммерциализации — все более широкое использование спортивной прессы для открытой, а чаще скрытой рекламы коммерческих соревнований и спортивных товаров. И в итоге превращение буржуазной спортивной прессы в придаток рекламно-развлекательного бизнеса.

Не может не беспокоить и другое: проблему коммерциализации империализм использует для антисоциалистических диверсий в прессе. Вот один из примеров. В марте 1981 года Робер Парьенте (главный редактор одной из крупнейших спортивных газет мира — парижской «Экип») написал: «…Советский Союз начинает крестовый поход против „недопустимой коммерциализации международного спорта”. Эта кампания, поддержанная ГДР, базируется на лозунгах такого рода: «Международному спорту угрожает коммерческая практика империализма». На Западе с волнением следят за этими событиями. Пессимисты утверждают даже, что СССР собирается вовсе отказаться от игр, якобы обесцененных коммерциализацией».

Активное проникновение коммерциализации в международный спорт в начале 80-х годов не могло не обеспокоить международное спортивное сообщество. Взволнованные голоса его прогрессивных представителей прозвучали на XI Олимпийском конгрессе 1981 года в Баден-Бадене. Вот лейтмотив многих выступлений: меркантильные интересы дельцов и бизнесменов начинают доминировать в спорте; коммерциализация может превратить олимпийские игры в ярмарку, а спортсменов — в. коммивояжеров; спорт может стать коммерческим предприятием для извлечения прибыли фирмами, монополиями и рекламными агентствами.

Это мнение на конгрессе высказали не только делегаты социалистических стран. Многие представители капиталистического мира также признавали вред, наносимый спорту коммерциализацией.

Член МОК для ФРГ Бертольд Байтц говорил: «Экономика должна понять, что она лишь в том случае принесет пользу спорту и самой себе, если постарается избежать возможной коммерциализации и останется честным спонсором».

А президент НОК Великобритании Деннис Фоллоуз заявил: «Коммерциализация в той или иной форме может быть самой большой опасностью для наших игр и для нашего движения. Торговые агенты, представители отделов рекламы и изготовители спортивных изделий повсюду распространили свои щупальца. Они сделали смешным статус спортсмена-любителя. Они добиваются того, что контролируют каждое движение участников соревнований».

Были на конгрессе и такие, кто старался преуменьшить опасность коммерциализации.

Так, президент Генеральной ассоциации международных спортивных федераций Томас Келлер говорил: «Мы признаем, что организация спорта высших достижений требует огромных средств; стало уже привычкой прибегать к помощи спонсоров. Однако международные федерации никогда не допустят, чтобы коммерциализация доминировала в организации какого-либо вида спорта».

Некоторые деятели спортивного движения высказали на конгрессе явно прагматическую, потребительскую точку зрения. Они относятся к коммерциализации без беспокойства, как к должному явлению. Например, генеральный секретарь ИААФ Джон Холт заявил: «Реклама и спонсорство — это два метода, введенных постепенно в последние пять лет в наши правила. В настоящее время признается, что слава спортсмена приносит с собой также и финансовые преимущества. Должны быть только заключены договоры или вестись переговоры с национальными федерациями и платежи по этим договорам направляться в национальные спортивные органы, а не к отдельным спортсменам».

Однако на конгрессе был дан отпор тем, кто пытается связывать будущее олимпийского движения с проникновением в него духа коммерции, духа наживы на популярности спорта в современном мире.

Итак, коммерциализация спорта была осуждена подавляющим большинством делегатов конгресса, но не было выработано никаких действенных мер против ее развития, и в итоге практика коммерциализации оказалась сильнее ее идейного осуждения.

В чем же истинные причины коммерциализации международного спорта? Именно международного, так как коммерциализация спорта какой-либо капиталистической страны, в конце концов, ее внутреннее дело. Международный же спорт — достояние всего человечества, и его судьба не может быть безразлична всем, кто убежден в его социальном предназначении.

В одной из моих бесед с известным исследователем международного спорта из ГДР Герхардом Эмигеном он говорил, что на этапе государственно-монополистического капитализма спорт как составная часть его социальной системы создает предпосылки для «распродажи» высших спортивных достижений и беззастенчивой эксплуатации их в коммерческих интересах.

Дело в том, что количественный рост международного спорта, повышение уровня спортивных достижений требуют от национальных спортивных организаций больших расходов на подготовку спортсменов и проведение соревнований. Буржуазное же государство неспособно, да и не желает оказывать национальному спорту необходимую ему финансовую помощь. Поэтому спортивные организации капиталистических стран для покрытия своих расходов вынуждены обращаться к миру бизнеса.

С другой стороны, популярность спорта, многократно умноженная средствами массовой информации, увеличение количества международных соревнований делают спорт заманчивой сферой для приложения капитала с целью извлечения прибыли.

Западные спортивные объединения, организуя и проводя международные (и конечно, национальные) соревнования, нашли союзника в бизнесе еще и потому, что резкое усиление конкуренции на мировом капиталистическом рынке заставило капиталистические корпорации искать новые возможности для рекламы. И уж тут просто нельзя было пройти мимо любительского олимпийского спорта с его трехмиллиардной аудиторией…

Однако цель сторонников коммерциализации спорта не исчерпывается извлечением прибыли. Коммерциализация позволяет также использовать возможности капиталистической системы для достижения победы над спортсменами стран социалистического содружества, то есть победы в соревновании двух противоборствующих социальных систем, пусть даже только на спортивной арене. Ведь ни для кого не секрет, что значительная часть прибыли от коммерциализованных международных соревнований, проведенных на Западе, идет на подготовку спортсменов развитых капиталистических стран.

Сейчас, когда резко возросло идеологическое значение победы в международных спортивных соревнованиях, видеть в коммерциализации лишь ее экономическую сторону по меньшей мере недальновидно. Выполняя социальный заказ империализма, спортивные организации многих капиталистических стран стремятся воплотить в жизнь доктрину «уравнивания возможностей» и создать себе и предпринимателям благоприятные условия для извлечения из спорта прибыли.

Апофеозом коммерциализации стали подготовка, проведение, да и сам принцип финансирования Олимпийских игр 1984 года в Лос-Анджелесе.

Поначалу у системы частного финансирования Калифорнийских игр оказалось немало защитников и вдохновенных идеологов.

Президент Оргкомитета Игр XXIII Олимпиады (ЛАООК) Питер Юберрот убеждал: «Нас упрекают в коммерциализации Игр в Лос-Анджелесе. Мне хотелось бы, чтобы в этот вопрос была внесена ясность: коммерция и коммерциализация совсем не одно и то же. Коммерция является обменом, выгодным для всех сторон. Термин «коммерциализация» подразумевает систематическое стремление к личной выгоде с использованием сомнительных средств. Именно этот термин взяли на вооружение те, кто нас осуждает. Чтобы оправдать нашу деятельность, напомню, что и до сих пор более 200 фирм-спонсоров обеспечивали проведение олимпийских игр. В Лос-Анджелесе будет лишь от 35 до 50 спонсоров, деятельность которых к тому же ограничится двухнедельным сроком проведения Игр… В прошлом частный сектор извлекал огромные прибыли из популярности олимпийских игр. И, если теперь он окажет поддержку Играм, это будет только справедливо».

И многих на Западе Юберрот убедил. Еще бы, Лос-Анджелесский Оргкомитет объявил себя «бесприбыльной» организацией и ставил своей целью доказать, что свободное предпринимательство, а следовательно и капиталистическая система в целом, обладает не меньшими возможностями для проведения олимпийских игр на высоком организационном, техническом и спортивном уровне, чем социалистическая, продемонстрировавшая это в Москве.

Убежденность в правоте Юберрота жила в сознании тех, на кого подействовали американские средства массовой информации, несколько лет — вопреки реально выполнявшейся экономической доктрине ЛАООК.

Именно частный характер финансирования Игр заставил их организаторов принять многие решения, которые создали немало проблем для участников Лос-Анджелесской олимпиады. Так, было решено для олимпийских соревнований использовать уже имеющиеся спортивные сооружения, построив лишь два новых. Это создало затем «проблему долгих дорог». В нарушение положения хартии решили не строить Олимпийскую деревню. И к «проблеме долгих дорог» прибавилась «проблема трех деревень».

Правда, в 1982 году, когда отказ от строительства деревни стал фактом, МОК принял необоснованное решение о возможности подобных исключений из олимпийских правил при определенных (не уточняя каких) обстоятельствах.

За содержание одного спортсмена (питание, размещение, другие услуги) организаторы Игр запросили 55 долларов в сутки; в итоге получили 35. Хотя на Олимпиаде-80 стоимость содержания спортсмена составляла 15 долларов…

Когда Лос-Анджелесские игры остались позади, настало время объявить об их финансовом эффекте.

Уже первые названные в сентябре 1984 года данные заставили многих задуматься. Экономические итоги Игр в Лос-Анджелесе изложил его мэр Томас Брэдли на проведенном в Барселоне международном семинаре «Олимпийские игры и развитие города», одной из главных тем которого было финансирование. Я присутствовал на этом семинаре и выступил там по поручению НОК СССР с докладом о финансовой стороне Московских игр.

Факты, приведенные мной и Томасом Брэдли, не требовали комментариев. Судите сами.

Оргкомитет Олимпиады-80 получил 744,8 миллиона рублей дохода, и все их без остатка потратил на строительство олимпийских спортивных объектов, создание наилучших условий для всех спортсменов, участвовавших в Играх.

Доходы Оргкомитета Игр в Лос-Анджелесе превысили его расходы на 150 миллионов долларов. К концу 1986 года чистая прибыль составляла уже 260 миллионов: фирмы и корпорации еще многие месяцы после завершения Игр продолжали перечислять Оргкомитету деньги от продажи товаров с олимпийской символикой.

Кстати, это отнюдь не та прибыль, которую благодаря безудержной «олимпийской рекламе» во время телетрансляций получили сами корпорации от продажи товаров. Те суммы значительно больше. Это лишь прибыль так называемого «бесприбыльного» Оргкомитета.

На мой вопрос, как же будет израсходована прибыль Оргкомитета Игр XXIII Олимпиады, мэр Лос-Анджелеса ответил: «30 процентов пойдут Олимпийскому комитету США, столько же национальным спортивным федерациям США и 40 — на спорт в Калифорнии».

О том, что прибыль, образованная в результате участия в Олимпийских играх спортсменов нескольких континентов (к тому же за счет ущемления их интересов), досталась одной стране, Томас Брэдли заявил как о чем-то само собой разумеющемся и бесспорно справедливом.

Так коммерциализация проникла на олимпийский праздник. Раньше ее влияние испытывали некоторые чемпионаты мира, но все же в основном неофициальные соревнования.

Так разоблачила себя перед всем спортивным миром доктрина финансирования олимпийских игр без помощи государства.

Как уже говорилось, идея проведения игр без финансового участия государства, то есть без дотаций как из федерального бюджета, так и из средств штата, в котором проводятся игры, поначалу имела много сторонников на Западе. Она привлекала тем, что при таком подходе, то есть при опоре только на частный капитал, игры не лягут бременем на налогоплательщиков. Кредиторами, спонсорами игр будут промышленные фирмы и корпорации, финансовые организации.

Однако средства, переданные корпорациями и фирмами оргкомитету игр, чтобы получить право быть их официальными поставщиками, отчисляются от прибылей, которые появляются в результате эксплуатации трудящихся и продажи товаров, оплаченных в конечном счете теми же налогоплательщиками, о которых проявлялась столь трогательная забота!

Так что честнее было бы использовать принцип, который был положен в основу проведения олимпийских игр в социалистических странах: большинство капитальных вложений для строительства объектов долговременного пользования делалось из государственного либо местного бюджета. И лишь незначительная часть их, а также организационные расходы — собственно на проведение игр — покрывались за счет деятельности их организационных комитетов. Такой подход не создает духа торгашества, коммерции и делячества, не совместимого с Олимпийской хартией, провозгласившей в правиле 10, что прибыль от проведения олимпийских игр должна использоваться лишь для развития олимпийского движения и спорта. Это недвусмысленно означает, что игры не могут проводиться в целях наживы.

Государственный способ финансирования спортивных соревнований гарантирует, что коммерциализованными они не будут, а значит, позволяет на практике четко следовать одному из главных принципов хартии, закрепленному в правиле 10.

Этот принцип желательно закрепить и в уставах международных спортивных федераций. А сторонникам переноса прогрессивных положений Олимпийской хартии на правила международных спортивных федераций можно пожелать быть более последовательными в этом вопросе.

Вот один из убедительных примеров непоследовательности. Хорошо известно, что Олимпийская хартия запрещает всякую рекламу на олимпийских объектах, в том числе, не улыбайтесь, читатель, и в небе над ними. На этом, пусть небольшом, участке пространства коммерциализации законодательно поставлен заслон. Так почему же это правило не распространено на практику соревнований, проводимых под эгидой международных федераций? Это был бы реальный шаг в борьбе с коммерциализацией при проведении международных спортивных соревнований.

Коммерциализация международного спорта приводит к эксплуатации спортсменов всего мира в интересах Запада. Ведь, как вам уже известно, проведение международных соревнований планируется в настоящее время так, что 80 процентов крупных и поэтому наиболее доходных из них проходят в развитых капиталистических странах. И львиная доля прибылей достается стране — организатору соревнований.

Таким образом сложилась парадоксальная (а с точки зрения империализма закономерная) ситуация: международный спорт — достояние спортсменов всего мира — способствует финансовому укреплению преимущественно одной небольшой группы стран. Это еще больше усиливает неравенство в спорте между крупными капиталистическими державами и другими капиталистическими странами, где государство практически не оказывает помощи развитию спорта.

Наиболее правильный путь борьбы с коммерциализацией — создание в каждой международной организации, которая руководит тем или иным видом спорта или проводит комплексные соревнования, единого фонда, складывающегося из прибылей от всех источников, относящихся к соревнованию. И его справедливое международное распределение.

Любой другой путь решения проблем будет усугублять неравенство…

Не менее актуальна в 80-е годы и проблема проникновения в олимпийское движение профессионализма. Олимпийская хартия еще во времена Пьера де Кубертена провозгласила любительский характер олимпийского спорта. Однако в последние годы усиленная модернизация олимпийских правил ведет к сползанию олимпийского спорта на позиции профессионального. Все более настойчиво раздаются призывы проводить «открытые» олимпийские игры с участием настоящих профессионалов.

Профессионализация идет, как метко сказал на XI Олимпийском конгрессе М. Эвальд, один из спортивных руководителей ГДР, рука об руку с коммерциализацией: коммерциализация создает для профессионализации финансовую основу, позволяющую выплачивать спортсменам гигантские гонорары.

Насаждая профессионализацию в международном спорте, империализм надеется добиться желаемого перевеса сил на спортивных аренах по сравнению со странами социализма. Поэтому профессионализация международного любительского спорта — процесс в первую очередь антисоциалистический.

В странах социализма почти нет профессионального спорта. Занятия физкультурой и спортом высоких достижений направлены в первую очередь на гармоническое развитие человека, совершенствование не только его физических качеств, но и духовных. Для профессионального же спорта главным, определяющим его содержание является дух наживы, чуждый социальной основе спорта в странах социализма.

Подавляющее большинство выступавших на XI Олимпийском конгрессе были обеспокоены опасностью проникновения спорта профессионального в любительский, олимпийский. Они обосновывали необходимость сохранить в правилах МОК те положения, которые надежно защитили бы олимпийское движение от проникновения в него практики профессионального спортивного бизнеса. Многими выступавшими было подчеркнуто, что сохранение принципа любительства — непременное условие существования игр в будущем. Модернизация правил о любительстве вряд ли принесет олимпийским играм какую-либо пользу, зато крайне негативные необратимые последствия этих сомнительных нововведений бесспорны. Да и в Заключительной декларации конгресса говорилось, что на олимпийских играх нет места профессиональным или «открытым» соревнованиям. Однако после XI конгресса силы империалистической ориентации в МОК тут же предали забвению эти заявления…

Капитализм пытается протащить профессиональный спорт в международный тремя путями.

Первый — дать возможность на олимпийских играх, других крупнейших международных непрофессиональных соревнованиях выступать настоящим, как иногда говорят, «контрактным» профессионалам. Это мотивируется тем, что на олимпийских играх должны выступать действительно лучшие спортсмены мира. И хотя в Олимпийской хартии записано, что профессионалы к играм не допускаются, именно это положение после XI Олимпийского конгресса подверглось наиболее массированной атаке.

Второй путь — замаскированный. Предлагают, чтобы спортсмен, являющийся профессионалом в одном виде спорта, мог участвовать в олимпийских соревнованиях по другому виду. Например, футболист-профессионал — в олимпийских соревнованиях по легкой атлетике. Однако главным для профессионального спортсмена является не специфика вида спорта, а материальные условия, в которых проходит подготовка, и стимулы, заставляющие добиваться высоких результатов. Профессиональный спортсмен-футболист сумеет создать себе за счет своего профессионального гонорара те условия, которых не имеет любитель, а затем использовать свои олимпийские успехи в целях наживы.

Наконец, третий путь — внесение поправок, изменений в правила допуска к играм и таким образом «стягивание» олимпийского спорта на позиции профессионального.

Отношение МОК к проблеме профессионализации в последние несколько десятилетий было очень далеко от последовательности. Сначала он стремился не замечать изменений в развитии спорта высших достижений, и прежде всего того, что из-за повышения уровня спортивных результатов ведущие спортсмены теперь должны все более значительную часть времени уделять тренировке, причем в течение определенного довольно продолжительного периода своей жизни. Совмещать занятия спортом высших достижений с какой-либо другой деятельностью становится все труднее. Однако один из президентов МОК Эвери Брэндедж (США), занимавший этот пост в течение нескольких десятилетий, выступал против изменений правил допуска к играм, которые реалистически учитывали бы такое положение.

В последние же годы началась поспешная ревизия правила 26, которым в Олимпийской хартии регламентируется статус спортсмена-любителя. Из Олимпийской хартии были исключены сами понятия «любитель» и «любительство», что явилось грозным признаком сползания к профессионализму.

Проведенная сразу же после XI Олимпийского конгресса там же, в Баден-Бадене, 84-я сессия Международного олимпийского комитета приняла новую редакцию правила 26. Теперь право сформулировать и утверждать правила допуска спортсменов к олимпийским видам предоставлено каждой международной спортивной федерации в зависимости от тех специфических условий подготовки к соревнованиям и ее финансового обеспечения, которые существуют в каждом отдельном виде спорта. Правда, при этом МОК подчеркнул, что федерации в своих решениях должны исходить из основных положений правила 26.

К сожалению, меры, предпринятые реакционными силами в МОК и федерациях после XI Олимпийского конгресса во имя «уравнивания возможностей», уже принесли практические результаты. Главный из них — отход от принципов олимпизма, стирание фактических различий между спортом олимпийским и профессиональным.

Несколько лет назад в интервью французской спортивной газете «Экип» X. А. Самаранч подчеркнул: «С 1974 года Олимпийская хартия не содержит термина «любитель». Сегодня же вновь начинаются разговоры о любительском спорте. Это ненормально».

За профессионализацию также выступают комиссия МОК по допуску, возглавляемая Вилли Дауме (ФРГ), и ряд членов МОК из капиталистических стран. Все это говорит о том, что профессионализация будет усиленно насаждаться в олимпийском спорте, что грозит искажением его социальной и гуманистической сущности.

В чем же отличие профессионального спорта от любительского? В повышении уровня спортивного мастерства? Но к этому всегда стремились и стремятся все представители любительского спорта, лучшие же из них как раз его и определяли. В том, что спортсмены уделяют значительную часть своего времени спорту? Но сегодня спорт высших достижений требует от человека на определенный период его жизни практически полного посвящения себя ему. Только так он может исполнить свой долг перед обществом — показать физические возможности человека.

Так где же критерий, который четко дает возможность отличить профессиональный спорт от любительского? Таким критерием является цель, ради которой человек занимается спортом.

Для спортсмена-профессионала она заключается, по существу, только в одном — в деньгах (не тех, что необходимы для успешной и эффективной подготовки к соревнованиям или для компенсации того, что атлет некоторое время не работает). Деньги ради денег. Деньги, которые поднимают человека в эксплуататорском обществе на высшую ступень социальной и экономической иерархии.

Заработок более чем ста профессиональных спортсменов США за 1983 год, например, превышал 660 тысяч долларов (около 40 тысяч рублей в месяц). Ненамного меньше заработали ведущие профессиональные спортсмены в Западной Европе. В этом и заключается главное отличие спортсменов-профессионалов от спортсменов, которым государственные или общественные организации создают условия для полноценной подготовки в рамках любительского спорта высших достижений, причем только на период их спортивной деятельности. Это отличие является одной из причин того, почему прогрессивные силы в международном спортивном движении, а не только Национальный олимпийский комитет СССР выступают против участия профессионалов в олимпийских играх.

Заработки профессионалов позволяют большинству из них за период их спортивной карьеры обеспечить себя (да еще как!) на всю жизнь. Именно поэтому такая спортивная деятельность признается их профессией. Спортсмены же любители после прекращения спортивной деятельности начинают другую, действительно профессиональную, деятельность, которая и обеспечивает их последующую жизнь.

Конечно, среди профессионалов бывают неудачники. Но здесь речь идет о тех ведущих, которые претендуют на вторжение в олимпийский спорт.

Итак, в профессиональном спорте благородный стимул в занятиях им подменен благородным металлом — такова разница между спортом профессиональным и спортом олимпийским. В связи с этим напомню Олимпийскую хартию, которая гласит, что, кроме олимпийской медали, на играх не вручается никакая другая награда.

В защиту профессионализации международного спорта ее сторонниками приводятся аргументы, претендующие на объективность. Обратимся к ним.

Аргумент первый. Сверхстимул в виде супергонорара может заставить спортсмена добиться выдающегося результата, который и придает спорту социальную значимость.

Однако допинг тоже позволяет показать высокие результаты ценой здоровья, а иногда и жизни. Потому и осужден.

Аргумент второй. На определенном этапе капитализм был, как об этом говорит история, явлением прогрессивным. Для большинства стран этап капитализма неизбежен. Так не следует ли принять как неизбежное, исторически необходимое явление и профессиональный спорт?

Возразить на это не трудно: во-первых, можно назвать не одну страну, которая путь к социализму проделала или собирается проделать, минуя этап капитализма. Во-вторых, любительский спорт, свободный от социального неравенства и эксплуатации, неизмеримо ближе к спорту будущего коммунистического общества, чем спорт профессиональный.

Аргумент третий. В олимпийских играх должны принимать участие лучшие в мире спортсмены — независимо от того, являются ли они профессионалами или любителями. Речь идет о видах спорта, где наряду с любительской существует и профессиональная ветвь, например о футболе, хоккее на льду, теннисе. Они зачастую развиваются на различной организационной, финансовой, а порой и методической основе. Причем профессиональный спорт имеет явное преимущество перед любительским. Поэтому допуск «сильнейшего» означает в подавляющем большинстве случаев почти автоматически победу профессионалов над любителями. Что может в будущем привести к отмиранию любительской ветви в этом виде спорта, и, следовательно, стимулом к занятиям им станут только меркантильные мотивы.

К тому же допуск профессионалов к олимпийским соревнованиям в некоторых видах спорта создает прецедент и для других, например легкой атлетики, гимнастики. Тогда профессионализация может пойти очень интенсивно. И в конце концов олимпийский любительский спорт полностью будет замещен профессиональным.

Аргумент четвертый. Представители социализма возражают против профессионализации, так как в их странах нет профессиональных спортсменов и они могут потерять ведущие позиции в международном спортивном соперничестве.

Однако возможности стран социализма вполне позволяют за короткий срок создать у себя систему профессионального спорта не слабее западной. Напомню, что всего около 4 лет понадобилось, чтобы выполнить постановления Центрального Комитета нашей Коммунистической партии 1947–1948 годов, которыми перед советским физкультурным движением была поставлена задача завоевания ведущих позиций в мировом спорте. На XV Олимпийских играх 1952 года олимпийский новичок — делегация СССР — в неофициальном командном зачете поделила первое место с олимпийским гегемоном — командой США. Так что мы могли бы развить у себя профессиональный спорт. Но принципы, стимулы, мотивы профессионального спорта противоречат принципам социалистического общества и по моему глубокому убеждению для него неприемлемы.

В последнее время наблюдается стремление некоторых деятелей МОК сделать главным критерием допуска спортсмена к олимпийским играм его принадлежность к определенной организации. Это не может не привести к профессионализации олимпийского спорта. Ведь если следовать этому критерию, то любая профессиональная спортивная организация, добившаяся признания международной спортивной федерации, которая признана МОК, получает юридическое право добиваться, чтобы ее члены — настоящие, «контрактные» профессионалы — участвовали в олимпийских играх. Несмотря на то что их главной целью, не совместимой с духом Олимпийской хартии, является обогащение через спорт!

Именно о таком «организационном» принципе допуска к играм говорил X. А. Самаранч, когда еще в 1983 году на пресс-конференции в Дели заявил после сессии МОК: «Единственное, чего мы не хотим в олимпийском движении — это профессионалов, не принадлежащих к какой-либо национальной или международной федерации». Нетрудно понять, что профессионалы, принадлежащие к такой федерации, для президента МОК приемлемы.

Активные действия сторонников профессионализации, к сожалению, в настоящее время практически открыли профессионалам путь на олимпийские игры.

В октябре 1986 года в Лозанне состоялась 91-я сессия МОК, которую его президент назвал исторической. Да, она действительно войдет в историю олимпийского движения, но далеко не лучшей ее страницей. Сторонники профессионализации олимпийского движения протащили через высший форум руководства этим движением решение о том, что «в порядке эксперимента» к олимпийским соревнованиям по футболу и хоккею допускаются любые спортсмены независимо от того, профессионалы они или нет. Внесены лишь несущественные ограничения. Например, не допускаются футболисты Европы и Латинской Америки, участвовавшие в чемпионате мира. А в хоккее необходимо согласие двух крупнейших североамериканских лиг. Но главное — путь к «открытым» играм свободен!

В Лозанне принято решение о том, что профессионал в одном виде спорта может участвовать в олимпийских играх в качестве любителя в другом виде. Это значит, что теперь, например, американский профессиональный футболист Р. Нехемайя, получающий баснословные гонорары за игру в футбольных матчах, сможет выйти на олимпийский старт в легкой атлетике, в которой он когда-то, еще будучи любителем, установил мировой рекорд в барьерном беге…

В конном спорте ситуация с допуском профессионалов и вовсе нелепая: профессионалы, выступавшие в одном виде конного спорта, могут быть допущены (при согласии международной федерации) к олимпийским соревнованиям по другому виду того же конного спорта!

На 91-й сессии сторонникам профессионализации олимпийского движения не удалось, правда, добиться допуска к играм профессиональных теннисистов. Рассмотрение этого вопроса было перенесено на следующую сессию МОК.

Предложенное Международной федерацией тенниса правило допуска теннисистов к олимпийским играм заключается в следующем: профессиональный теннисист становится любителем… на «олимпийский» месяц, то есть в это время он должен приостановить действие контрактов, не пользоваться услугами своих менеджеров и тренеров, не рекламировать никаких спортивных товаров, не получать гонораров за участие в соревнованиях или одержанные на них победы. Но проходит этот месяц, и теннисист вновь возвращается в лоно профессионального спорта. Причем, если на играх он завоевал победу, это даст ему дополнительные возможности для заключения новых контрактов. Таким образом олимпийская медаль будет использована в целях наживы.

Спустя полгода, на 92-й сессии МОК в Стамбуле в июне 1987 года, сторонникам профессионализации олимпийского спорта удалось добиться допуска к играм профессиональных теннисистов. Это кощунственное решение объявляет на три недели олимпийцем, например, Бориса Беккера, годовой доход которого составляет примерно 10 миллионов долларов.

Да, пока нет оснований недооценивать действия сил империализма, которые могут привести к разложению олимпийского движения изнутри — нашествием благословленных МОК колонн «контрактных» профессионалов.

Прогрессивные деятели международного спорта обеспокоены не только попытками сделать олимпийские игры открытыми для «контрактных» профессиональных спортсменов, но и стремлением в последнее время буржуазных спортивных организаций к сползанию любительского спорта в своих странах на финансовое обеспечение, схожее с практикой профессионального спорта.

Они добились таких изменений правил допуска к соревнованиям, которые приводят к тому, что западные любители постепенно обретают статус почти профессионалов.

В июне 1984 года корреспондент мадридской газеты «Диарио-16» взял интервью у президента МОК X. А. Самаранча. Одним из его вопросов был следующий:

— Не кажется ли вам несколько циничной система, при которой американские спортсмены, получающие крупные суммы денег, продолжают считаться любителями, поскольку эти деньги направляются через федерацию?

Корреспондент получил от президента довольно откровенный ответ:

— Я не назвал бы это положение циничным, а расценил бы его как реалистическое. Вам надо было бы сравнить положение американского и советского спортсмена. В наших странах спортсмена пестуют, окружают вниманием и заботой до тех пор, пока он демонстрирует высокие результаты. Затем, когда он оставляет спорт, никто о нем не помнит. В социалистических странах, могу вас заверить, все наоборот…

То, что корреспондент, задавший этот вопрос, затронул очень актуальную проблему, подтверждает сообщение лос-анджелесской газеты «ЮСЭй тудей» от 3 августа 1984 года. В нем говорится, что рекордсмен мира и олимпийский чемпион по барьерному бегу американец Эдвин Мозес заявил о своих доходах 1983 года: за рекламу туфель «Адидас» он получил 162,5 тысячи долларов, за рекламу продукции фирмы «Каппа» — 135 тысяч, по контракту с фирмой «Кодак» — 40 тысяч, за участие в соревнованиях — 120 тысяч. Итого — 457,5 тысячи долларов. В олимпийском году эта сумма наверняка была значительно больше.

Можно назвать немало аналогичных примеров профессионализации любителей, что стало возможным после включения на конгрессе ИААФ, состоявшемся в 1982 году в Афинах, в правила Международной любительской легкоатлетической федерации статей о «Соревнованиях по приглашению» и «Атлетических фондах».

В чем же суть этих статей и родившейся на их основе практики?

Соревнования по приглашению (впоследствии они были названы «соревнованиями ИААФ») — это личные соревнования ведущих спортсменов мира. Их единственная цель — получение организаторами прибыли. В последнее время эти соревнования преобладают в официальном календаре ИААФ. Серия откровенно коммерческих соревнований «Гран-при» стала не менее престижной, чем чемпионат Европы…

Суть же статьи «Атлетические фонды» сводится к следующему: все деньги, «заработанные» спортсменом в виде призовых сумм, гонораров рекламодателей и т. п., поступают через национальную федерацию легкой атлетики на его отдельный текущий счет. Спортсмен имеет возможность брать с этого счета, не лишаясь права считаться любителем, такую сумму, которая необходима для его подготовки и участия в соревнованиях (оплата тренировки, питания, проживания, проезда к местам соревнований и тренировки, массажа, медицинской помощи, компенсация потери заработка по основной профессии). Если спортсмен берет сумму, превышающую эти расходы, он может быть дисквалифицирован как профессионал и к соревнованиям ИААФ больше допускаться не будет.

Казалось бы, справедливо? Однако по окончании своей карьеры в любительском легкоатлетическом спорте атлет может взять всю зачисленную на его счет сумму. Как в хоккее существуют «отложенные штрафы» за нарушения правил, так в легкой атлетике сторонники «уравнивания возможностей» ввели «отложенный профессионализм», цель которого все та же — заработать деньги.

Сторонникам «ползучей профессионализации» удалось, спекулируя на финансовых трудностях, испытываемых спортивными организациями капиталистических стран, склонить большинство в ИААФ на свою сторону.

Но прогрессивные силы в ИААФ продолжают борьбу с профессионализацией в международном и национальном спорте. Конгресс 1984 года, например, усилил меры по контролю со стороны национальных федераций за материальной и финансовой помощью спортсменам. «Атлетические фонды» спортсменов преобразованы в «Фонды развития легкой атлетики». Статья устава ИААФ «О допуске к международным соревнованиям» теперь преобразована в статью «О допуске к международным и внутренним соревнованиям». Эти меры позволяют контролировать получение атлетами гонораров не только за рубежом, но и внутри страны и тем самым хоть немного замедлить процесс профессионализации…

Каково же отношение МОК к профессионализации любителей? К сожалению, он спокойно взирает на то, что МСФ игнорируют принцип Олимпийской хартии, запрещающий получать любителям за победу в соревновании какие-либо призы, кроме медалей. Ведь многие федерации, признанные МОК, разыгрывают денежные призы в десятки тысяч долларов. Например, ИААФ установила для победителей соревнований «Гран-при» в общем зачете призовую сумму в 25 тысяч долларов. И хотя вознаграждения предоставляются спортсмену-любителю обычно только через национальную федерацию его страны, чтобы контролировать их получение, суть от этого не меняется — победа оплачивается деньгами.

А как расценивать гонорары любителей за рекламу различных товаров? Они же не являются платой за победу спортсмена в соревновании. Однако всем ясно: чем выше достижения, тем крупнее гонорар, выплачиваемый фирмой за рекламу. Причем фирмы-рекламодатели заинтересованы в том, чтобы их товары рекламировали спортсмены, которые показывают высокий уровень достижений в серии соревнований. Это, кстати, еще больше закабаляет спортсмена: он вынужден стремиться одерживать победы как можно чаще для получения высоких гонораров за рекламу и уже почти совсем не отличается от профессионала…

Уже больше пятнадцати лет Олимпийская хартия не регламентирует время, в течение которого спортсмен не занимается трудовой или учебной деятельностью и которое он использует для тренировок и соревнований. Однако это обстоятельство не означает, что хартия признает профессиональный спорт. Главное в том, что Олимпийская хартия по-прежнему запрещает участие спортсменов-профессионалов в играх, заявляет, что игры нельзя использовать в целях наживы, не признает денежных призов для спортсменов-любителей. Отказ же от регламентирования времени занятий спортом продиктован его стремительным развитием.

До 1981 года в Олимпийской хартии были четко оговорены расходы, которые должны компенсироваться спортсмену-любителю: на питание и размещение,

транспорт, мелкие расходы (карманные деньги), по страхованию от несчастных случаев, болезни, потери трудоспособности, а также страхованию личного имущества, расходы на индивидуальный спортивный инвентарь и одежду, на лечение, физиотерапию, оплату тренера, по возмещению финансовых потерь, связанных с отсутствием на работе. Исключение этого перечня из хартии стало начальным этапом профессионализации олимпийского спорта.

Необходимость этого изменения олимпийских правил наши западные оппоненты объясняли тем, что специфика каждого вида спорта требует якобы, чтобы федерации сами устанавливали, какие суммы может получать спортсмен. На деле цель была иной: снять все существовавшие ограничения этих сумм и тем самым создать ведущим спортсменам своих стран «сверхстимулы» для победы в состязаниях со спортсменами стран социализма.

Буржуазные спортивные деятели нередко упрекают нас в том, что советские спортивные организации тоже получают доходы от участия своих спортсменов в международных соревнованиях. Одна часть этих поступлений расходуется на развитие спорта в нашей стране, другая — на помощь спортивным организациям развивающихся стран. Причем советские спортсмены никогда не получали таких сумм, как элитарные спортсмены-профессионалы в странах капитала.

Оценивая возможности борьбы с профессионализацией международного спорта, мы должны понимать, что сторонники этого процесса пытаются не только всячески смягчить правила допуска к олимпийским играм, но и скрыть свои истинные намерения под маской «ликвидации несправедливости».

Вот что говорил в Лос-Анджелесе на открытии конгресса Международной любительской легкоатлетической федерации 1984 года президент МОК: «Я принимал участие в вашем конгрессе в Афинах два года назад, когда вы решили изменить ваши правила допуска и сделать очень важный шаг вперед, давая всем вашим атлетам, приезжающим из весьма различных стран, одинаковые возможности принимать участие в ваших соревнованиях, принимать участие в олимпийских играх без дискриминации». Видите, под доктрину подведен и «гуманистический» базис — борьба с дискриминацией, имелась в виду, разумеется, дискриминация спортсменов капиталистических стран…

Во имя «уравнивания возможностей» разрабатывается по поручению исполкома МОК проект «Кодекса атлета», принятие которого сделало бы олимпийские игры беспрепятственно открытыми для профессиональных спортсменов.

В октябре 1985 года в Лиссабоне исполком МОК принял решение о необходимости заменить правило 26 Олимпийской хартии «Кодексом атлета», который должен после его утверждения регламентировать допуск спортсменов к олимпийским играм. Один из его авторов Рауль Молле (Бельгия) так характеризовал основные идеи этого документа: «Кодекс дает МСФ возможность устанавливать правила допуска в своих видах спорта, которые определяют кодекс поведения спортсменов, включающий принципы честной игры, отказ от допинга, признание власти федераций, достойное во всех отношениях поведение… Олимпийские игры и другие крупные международные соревнования являются ныне составной частью деловых отношений. Их проведение приносит значительные доходы. Вполне логично, что этими доходами должны пользоваться спортсмены… Разногласия между Западом и Востоком, между Севером и Югом продиктовали необходимость поиска возможностей, позволяющих обеспечить равноправие в области подготовки и участия в соревнованиях всем спортсменам мира. «Кодекс атлета» учитывает эту необходимость. Он предполагает, чтобы допуск к играм зависел от того, что мы предлагаем назвать «удостоверением о хорошем поведении».

Таким образом, суть «Кодекса атлета» состоит в том, что он открывает дорогу на олимпийские игры и к олимпийскому пьедесталу профессиональным спортсменам, не ограничивая источники и пути получения ими доходов от занятий спортом.

Обсуждение «Кодекса атлета» было включено в повестку дня заседаний V генеральной ассамблеи Ассоциации национальных олимпийских комитетов, проведенной в Сеуле весной 1986 года. Действуя таким образом, МОК стремился заручиться поддержкой национальных олимпийских комитетов, мнение которых становится все более весомым в международном спорте. Но попытка получить их одобрение не увенчалась успехом. Позицию советской делегации, показавшей, что «забота о спортсменах», якобы содержащаяся в «Кодексе», на самом деле является заботой лишь о горстке профессионалов, поддержало подавляющее большинство выступавших на заседаниях генеральной ассамблеи. После того как 22 оратора из 24 высказались против, X. А. Самаранч предложил дискуссию прекратить. Президент АНОК М. Васкес Ранья, выражая мнение большинства НОК, заявил: «Мы должны сохранить непрофессиональный дух игр».

Проведенная в июле 1986 года в Пхеньяне конференция министров спорта неприсоединившихся стран также категорически отвергла проект «Кодекса атлета»…

Тогда казалось, что атака сторонников профессионализации на олимпийский спорт не удалась. Но, пользуясь своим большинством в МОК, силы капиталистической ориентации на 91-й и 92-й сессиях МОК, как вы знаете, протащили решение о допуске профессионалов к олимпийским соревнованиям по отдельным видам спорта.

В очередной раз убеждаешься, сколь откровенно, прикрываясь лишь фиговым листком «эксперимента», реакционное крыло МОК, вопреки мнению подавляющего большинства НОК, добивается для ведущих капиталистических стран незаслуженных привилегий.