Западный вирус

Глава VI Победа любой ценой

Среди болезней, которыми страдает сегодня международное спортивное и олимпийское движение, особое место занимают те, которые касаются проведения собственно спортивного соревнования. Вторжение реакционных сил в сферу спортивного соревнования начинается с формирования его программы, на результаты же соревнований огромное влияние оказывают необъективность судейства и применение допингов.

Казалось бы, все это — чисто технологические проблемы, далекие от политики. Однако на деле все обстоит иначе.

Окончательное решение о включении в программу олимпийских соревнований того или иного вида спорта, спортивной дисциплины (раздела вида спорта) или отдельного упражнения (номера программы игр) принимает только сессия МОК путем голосования. Это означает, что при решении такого важного вопроса, как включение в программу новых видов олимпийских соревнований или исключение из нее уже проводящихся, лишены права голоса международные спортивные федерации (которые согласно Олимпийской хартии отвечают за спортивную часть игр!) и национальные олимпийские комитеты (которым предстоит по этим видам спорта готовить команды и обеспечивать их участие в играх).

На первый взгляд международные спортивные федерации вроде бы участвуют в этом процессе — ведь это они вносят свои предложения о расширении программы игр за счет своих дисциплин и упражнений. А те МСФ, которые еще не добились признания МОК, вносят предложения признать их виды спорта олимпийскими.

Но на этом роль МСФ и кончается. Решение, зачастую определяющее судьбу вида спорта, его последующее всемирное распространение, всецело зависит лишь от девяти десятков членов МОК.

А национальные спортивные организации, в частности национальные олимпийские комитеты, ответственные за подготовку и участие спортсменов в олимпийских играх, вообще никакого влияния на решение важнейшего вопроса развития международного спорта оказать не в состоянии.

Правда, на это можно возразить, что федерации и НОК представлены несколькими членами в комиссии МОК по олимпийской программе. Однако комиссия имеет только совещательный голос. Она рассматривает предложения международных федераций, оценивая их с точки зрения сформулированных в Олимпийской хартии «критериев включения», предлагает и новые критерии, совершенствуя таким образом в этой части хартию. Но только члены МОК вольны в главном — принять предложения об изменении программы или их отвергнуть. И примеров, когда хорошо обоснованные, аргументированные, продуманные и взвешенные решения программой комиссии отвергались членами МОК, немало.

Есть и другие примеры, когда МОК включал в олимпийскую программу новые дисциплины без предварительного всестороннего обсуждения этого вопроса. Так, на 91-й сессии менее чем за 2 года до Игр в Сеуле (что противоречит хартии) МОК принял решение включить четыре новых номера программы: дистанции 50 м для мужчин и женщин в плавании и командные соревнования по стрельбе из лука мужчин и женщин.

Кому же выгодны такие манипуляции олимпийской программой? Нетрудно, например, определить, кому было выгодно включение в олимпийскую программу тенниса — вида спорта, в котором сегодня на Западе практически нет разделения спортсменов на любителей и профессионалов, что искусственно создает трудности при допуске спортсменов к олимпийским соревнованиям. В таком решении вряд ли были заинтересованы теннисисты-любители, которые еще за год с небольшим до Игр в Сеуле не знали, доведется ли им выйти на олимпийские корты или их законное место займут «профи». Вряд ли в нем заинтересованы и сами «профи», имеющие и без олимпийских игр насыщенный календарь соревнований, за победы в которых они получают высокие гонорары, тем более что за победу на Играх они не получат ни цента… Включение тенниса в олимпийскую программу выгодно лишь фирмам-рекламодателям и американским телекомпаниям, наживающимся на рекламе: ведь теннис благодаря своей популярности — один из наиболее «рекламопригодных» видов спорта…

Им же выгодно и возможное исключение из олимпийской программы незрелищных видов спорта, таких, например, как стрельба. Если вид спорта не пользуется популярностью среди зрителей (а популярность еще не единственный критерий его пользы), то реклама во время телерепортажа с этих соревнований будет неэффективной и рекламодатель в их проведении не заинтересован. Как говорится, кто платит, тот и заказывает музыку…

Именно сквозь телевизионную «картинку» рекламы и следует рассматривать мотивы многих решений МОК включить одни виды спорта и исключить другие, пусть даже имеющие длительную олимпийскую традицию и важное значение для развития спорта. А предлоги находятся разные.

Так, демократические силы международного спортивного движения постоянно добиваются расширения олимпийской программы за счет соревнований женщин, поскольку это сильный фактор развития женского спорта. Однако многие члены МОК из развитых капиталистических стран приводят различные доводы против увеличения женской программы. Некоторые члены МОК — сторонники коммерциализации — заявляют, например, что поскольку из примерно 1200 женщин, участвовавших в Олимпийских играх в Москве, лишь около 200 представляли неевропейские страны, то женский спорт вообще носит «локальный характер».

Областью борьбы мнений в международном спорте стали также продолжительность и объем олимпийских соревнований. Возник даже термин «гигантизм». Но действительно ли он существует?

Посмотрим, какой в количественном отношении была олимпийская программа в разные годы.

В 1960 году программа летних Олимпийских игр состояла из 150 номеров (отдельных упражнений, в которых вручается комплект из золотой, серебряной и бронзовой медалей). За последние почти три десятилетия программа, разумеется, увеличилась — ведь спорт развивается. Причем можно заметить, что олимпийская программа увеличилась и «вширь» (в нее были включены новые виды спорта, которые приобрели популярность) и «вглубь» (увеличилось количество дисциплин отдельных видов спорта и упражнений — номеров программы).

К Олимпийским играм 1984 года количество номеров программы выросло до 220, то есть примерно в полтора раза по сравнению с Римской олимпиадой. Много это или мало? И как вообще следует относиться к количественным изменениям программы олимпийских игр?

Большинство специалистов полагают, что эти изменения отражают развитие системы международных соревнований. В какой-то мере это действительно так. Однако расширение олимпийской программы, к сожалению, не всегда происходит в соответствии с развитием международного спорта. Например, только давлением проамериканского лобби можно объяснить расширение программы по плаванию за период с 1960 по 1972 год в полтора раза. Включение в программу дополнительных, «дробных», дистанций имело только одно довольно сомнительное обоснование — высокие результаты пловцов США.

Именно такие необоснованные изменения в программе соревнований и привели к появлению понятия «гигантизм» олимпийских игр и других крупных состязаний.

В выступлении на открытии 83-й сессии МОК в Москве 14 июля 1980 года тогдашний президент МОК М. Килланин отмечал: «Так называемый «гигантизм» олимпийских игр явился следствием их успеха, но в будущем необходимо серьезно подумать о масштабах и стоимости игр, растущих требованиях в плане их технического оснащения».

Почему же М. Килланин употребил рядом с «гигантизмом» слова «так называемый»? Да потому, что в настоящее время не только увеличилась программа игр, но и возросли возможности материально-технического обеспечения их проведения. Основа этих возможностей — ускорение научно-технического прогресса. Например, существенно улучшилось за последние годы информационное обеспечение игр. Находясь на одном из трех десятков олимпийских объектов, журналист, аккредитованный на олимпийских играх последней четверти XX века, может подготовить репортаж (и немедленно передать его в свою газету за десять тысяч километров) о любом из олимпийских состязаний. Правда, порой эти возможности вступают в противоречие с практикой конкретных оргкомитетов, требующих, например, за информационное обеспечение плату, которая даже крупной газете оказывается не по карману… Но это уже проблема не «гигантизма», а все той же коммерциализации.

Таким образом, проблема «гигантизма» олимпийских игр — проблема надуманная. И раздувают ее лишь те спортивные деятели Запада, которые, выступая против увеличения масштабов игр, тем самым отрицают или по крайней мере стремятся уменьшить социальную значимость олимпийского движения.

Пока же под давлением западных телевизионных компаний, наживающихся на рекламе во время олимпийских телерепортажей (какая-то часть этой прибыли отчисляется МОК, МСФ, НОК), срок зимних олимпийских игр увеличен до 16 дней. Это было необходимо, чтобы продлить время трансляции и получить больше прибыли, да к тому же иметь возможность включить в программу зрелищные (стало быть, «рекламопригодные») виды — лыжную акробатику, супергигантский слалом. И почему-то никто на Западе не вспомнил о «гигантизме». В таком виде он бизнесу не помеха…

Каковы же главные проблемы в формировании олимпийской программы? Какой она должна быть?

Ответы на эти вопросы можно найти, рассматривая олимпийское движение как социальное явление.

Вершиной всей мировой системы спортивных соревнований являются олимпийские соревнования, и, таким образом, они способны оказывать на нее сильное воздействие. Конечно, в спорте, как и в других социальных сферах, используются традиционные методы управления: административно-правовые, экономические, идеологические. Но наряду с ними в международном спорте действует метод управления, являющийся сугубо специфическим, — через систему спортивных соревнований.

Использование спортивных соревнований для управления развитием международного спорта проявляется в первую очередь в формировании программы олимпийских игр. Нетрудно заметить, что ее содержание по видам спорта, дисциплинам и упражнениям в очень большой степени определяет деятельность национальных спортивных организаций по подготовке спортсменов от новичков до олимпийских чемпионов.

Достаточно вспомнить о том, как немедленно начинает развиваться тот или иной вид спорта, дисциплина или отдельное упражнение после того, как его включают в программу олимпийских игр. В нашей, например, стране именно так — «под давлением» олимпийской программы — развивались и хоккей на траве, и дзюдо, и синхронное плавание, и стрельба из лука…

Влияние олимпийской программы испытывает спортивное движение не только СССР, но и других стран.

Поэтому одним из важнейших требований к олимпийской программе является ее стабильность. Ведь в полутора сотнях стран созданы или создаются условия для подготовки спортсменов к олимпийским играм именно по нынешней, складывающейся десятилетиями программе. Это и спортивные сооружения, и тренерские кадры, и многое другое, что при кардинальных изменениях программы окажется никому не нужным. Вот почему большинство стран мира заинтересовано в стабильности программы олимпийских игр.

В одном из моих разговоров с президентом МОК X. А. Самаранчем он высказал свой взгляд на то, как в будущем должна формироваться программа олимпийских игр. По его мнению, необходимо активно включать новые виды спорта в программу, исключая виды спорта, дисциплины и упражнения, утратившие популярность, общее же число участников летних олимпийских игр можно довести до 10 тысяч. К подобной точке зрения склоняются и некоторые другие руководители олимпийского движения. И она, конечно, имеет право на существование, но и здесь важно, какие конкретно виды спорта будут исключаться из программы, а какие придут им на смену.

Развитие спорта требует изменений программы игр, однако они должны вноситься в соответствии с объективными критериями ее формирования.

Разработкой объективных критериев формирования олимпийской программы в последнее время активно занимаются многие спортивные деятели. Настойчивую работу в этом направлении проводит комиссия МОК по программе. В течение многих лет ее возглавлял Арпад Чанади, бывший генеральным секретарем НОК Венгрии, а после его смерти — В. Г. Смирнов. И хотя эта комиссия лишь совещательный орган при МОК, в большинстве случаев разработанные ею положения по формированию олимпийской программы столь убедительны, что их трудно игнорировать.

На протяжении 1975–1982 годов мне довелось много раз встречаться с доктором Арпадом Чанади и обсуждать не только спортивную программу Московской олимпиады (он являлся ответственным за ее формирование от МОК), но и вообще перспективы развития олимпийской программы. Он был сторонником разработки долговременных критериев, сквозь сито которых должны просеиваться виды спорта и спортивные упражнения. И высказал мысль, что и критерии, и программа в целом должны отражать взаимодействие социальной, воспитательной, организационной, технической и экономической сторон как национального, так и международного спорта. Именно этим руководствовались автор и кандидат педагогических наук В. И. Чудинов, когда предложили более 30 критериев формирования олимпийской программы, включения или исключения видов спорта, дисциплин и упражнений. Назову важнейшие из них.

Социально-экономические критерии: распространенность видов спорта, дисциплин и видов соревнований в странах и на континентах — в противовес их локальности; общедоступность — в противовес ограниченным возможностям развития; умеренность расходов на развитие вида спорта — в противовес высокой стоимости.

Критерии, отражающие специфику видов спорта: разносторонность физического развития спортсмена — в противовес однобокости; естественность вида спорта — в противовес использования техники для достижения спортивного результата; прикладность вида спорта — в противовес его бесполезности для прогресса человека и человечества; уникальность качеств, развиваемых видом спорта, дисциплиной или упражнением, — в противовес повторяемым в других видах программы.

Наконец, еще одна группа критериев: гуманность вида спорта — в противовес его возможной жестокости; безопасность вида спорта — в противовес тем видам, которые создают угрозу здоровью; объективность определения результата — в противовес субъективности оценки спортивных достижений.

Сложившаяся к настоящему времени олимпийская программа в целом соответствует этим критериям. Она в основном содержит виды спорта, направленные на всестороннее гармоническое развитие личности; за малыми исключениями свободна от влияния профессионального спорта, позволяет активно участвовать в олимпийских соревнованиях женщинам.

Исключение этих видов спорта из олимпийской программы сделает бесполезными те большие вложения в их развитие, которые сделаны во многих странах; на смену же им на олимпийскую арену могут прийти виды спорта, в большей степени подверженные профессионализму, чем виды нынешней программы.

Поэтому нет сомнений, что коренные изменения в олимпийской программе повлекли бы за собой серьезные негативные и при этом необратимые последствия для всего международного спорта.

Проблема необоснованных изменений в олимпийской программе связана и с другими актуальными проблемами олимпийского движения, о которых мы уже говорили, — с коммерциализацией и профессионализацией.

В будущем также можно ожидать попыток исключения из программы видов спорта с субъективным судейством вместо настойчивой работы по объективизации судейства в этих видах.

В последние годы ряд руководителей МОК выдвигают тезис о необходимости формирования так называемой сбалансированной программы. Если рассматривать нынешнюю олимпийскую программу с точки зрения примерной равнозначности видов спорта по количеству соревнующихся, то, действительно, такого баланса сегодня нет. В соревнованиях по легкой атлетике, плаванию, борьбе выступает более половины общего числа участников летних игр, в то время как в остальных 16 видах (программа 1980–1984 гг.) — меньше половины. Такое соотношение в обозримом будущем не может существенно измениться, поэтому сбалансированная программа попросту нереальна. К тому же стремление к сбалансированности программы приведет к ее нестабильности, иными словами, сбалансированность и стабильность друг другу противоречат. И что более важно, требование сбалансированности программы есть не что иное, как еще одна попытка резко изменить соотношение сил на олимпийской арене в пользу капиталистических стран.

Ведь изменение сложившегося баланса видов спорта в олимпийской программе предполагают осуществить прежде всего за счет включения видов спорта, получивших широкое распространение в капиталистических странах и зачастую имеющих сильную профессиональную «ветвь». В этом заключается истинный политический смысл, казалось бы, «технологического» тезиса.

Если же рассматривать современную олимпийскую программу с точки зрения соотношения номеров программы для мужчин и женщин, то здесь требование сбалансированности программы правомерно.

Когда мы говорим о программе игр, не стоит забывать и о так называемых показательных соревнованиях, которые теперь проводятся во время игр по

просьбе их организационного комитета. Как показала практика, это может стать одним из путей проникновения в олимпийскую программу коммерциализованных и профессионализированных видов спорта. Сначала в программу показательных соревнований, а на следующих, скажем, играх — ив основную…

Матч СССР — Бразилия чемпионата мира по футболу 1982 года, который судил испанский арбитр Кастильо, вызвал в зарубежной прессе многочисленные отклики. Мадридская газета «Йа» сообщала: «Кастильо судит в пользу Бразилии». Другая испанская газета «Коррео де Андалусия» указывала: «Советской сборной навредил Кастильо. Его несправедливое судейство в решающей степени повлияло на результат встречи». Даже бразильская газета «Жорналь ду Бразил» иронически замечала: «Бог был на стороне бразильцев и судья тоже». Итальянская газета «Корьерре делла сера» пришла к выводу: «Кастильо «наказал» советскую команду, не назначив два пенальти в ворота бразильского голкипера Переса». Лондонская «Таймс» считала, что по крайней мере один отказ испанского судьи назначить пенальти в ворота бразильцев сказался непосредственно на результате матча.

Был ли исключением испанский футбольный чемпионат мира?

Прошло четыре года, и на мексиканских полях неурядицы с судейством опять омрачили выступление нашей сборной. В матче СССР — Бельгия советские футболисты вновь стали жертвами необъективности. Мексиканская «Афисьон» в корреспонденции, названной «Судья во многом способствовал триумфу бельгийцев», отмечала, что главный арбитр не нашел взаимопонимания с судьями на линии и это привело к ошибкам, которые повлияли на окончательный исход матча. «Два первых гола, забитых бельгийцами, были проведены игроками, находившимися в положении «вне игры». Судья в поле не принял во внимание сигнал своего помощника, зафиксировавшего положение «вне игры» у нападающего бельгийской команды Кулеманса». Газета «Хорнада» поместила отчет об этом матче под заголовком «Ошибки защиты и судейства исключили советскую сборную из чемпионата».

По сообщению агентства ДПА, президент ФИФА Ж. Авеланж (Бразилия) заявил, что все 36 судей за прошедшие три года были просмотрены комиссией ФИФА и до сих пор ни одна из команд еще официально не заявляла претензий. Таким образом он взял под защиту футбольных судей. Однако генеральный секретарь ФИФА Й. Блаттер (Австрия) заявил о необходимости изменения практики выбора судей на чемпионат мира 1990 года в Италии из-за ошибок арбитров на первенстве 1986 года.

Советские спортсмены стали жертвами судейских ошибок и на чемпионате мира 1986 года по боксу. Необъективность судей переполнила чашу терпения даже видавшего виды президента Европейской ассоциации любительского бокса Бернара Ресту (Франция), который заявил, что, если практика предвзятого судейства не прекратится, ЕАБА не будет рекомендовать боксерам Европы продолжать участие в этом чемпионате.

Проблема необъективности определения спортивного результата, предвзятого судейства в международном спорте была остра и актуальна всегда. Так, лондонская «Таймс», например, писала о чемпионате Европы по фигурному катанию 1938 года: «Единственным объяснением некоторых совершенно неожиданных оценок, которые мы увидели на прошлогоднем чемпионате Европы, может быть тот факт, что судьи просто не способны распознать различные виды прыжков и другие элементы, которые вкупе и составляют современную программу. Или же они оказались не в состоянии определить их относительную ценность». А в 1951 году та же газета писала по поводу чемпионата мира по тому же виду спорта: «Судейство настолько ухудшилось, что иногда выставление оценок превращалось просто в фарс. Международному конькобежному союзу придется принять в скором времени самые решительные меры, так как и участники, и их тренеры быстро утрачивают веру в судей».

Все приведенные мной примеры относятся к видам спорта, судейство в которых носит субъективный характер. Однако случаи предвзятого судейства бывают и там, где, казалось бы, сам объективный характер определения результата (по метрам, секундам, килограммам) исключает предвзятость. Но давайте обратимся к такому виду спорта, как легкая атлетика. До 1985 года судейство международных соревнований по легкой атлетике осуществлялось практически только судьями страны, где эти соревнования проводились. На Олимпийских играх 1984 года в Лос-Анджелесе легкоатлетические соревнования состояли из 41 номера программы. Представителями участвовавших в них команд подано… 18 протестов на действия судей по определению результатов соревнования! То есть почти каждое второе решение судей о победителях в отдельных номерах программы Игр было поставлено под сомнение. За 8 лет до этого, в Монреале, на таких же соревнованиях было подано 16 протестов, но и программа там была меньше.

В чем же причина сложности определения спортивного результата? Она, по-видимому, кроется уже в природе самого спортивного упражнения, постоянно усложняющегося с развитием спорта. Но даже если спортивное упражнение и не становится сложнее, как, скажем, бег на 100 метров, то требования к точности определения результатов все-таки растут. Ведь в каждом номере программы по-прежнему разыгрываются три медали, претендентов же на них становится все больше. И современные требования к объективности определения результатов зачастую просто превышают физиологические возможности человека, например его органов чувств. Так, установлено, что человек не в состоянии фиксировать даже самым совершенным из ручных секундомеров время пробегания спортсменом дистанции с точностью до сотых долей секунды. Проблему объективности судейства усложняет и то, что не всегда судьи обладают необходимыми для своего дела нравственными качествами.

В настоящее время в судейских коллегиях, работающих на крупных спортивных соревнованиях, приблизительно 80 процентов судей — представители развитых капиталистических стран. Следовательно, от них в первую очередь и зависит судьба наград на этих соревнованиях. Глубоко убежден, что подавляющее большинство их честны и объективны. Но есть среди них и такие, для кого антисоветизм стал религией. Победить советских спортсменов любой ценой — вот символ их веры. И тут становятся хороши все средства, включая необъективное пристрастное судейство. Как хорошо известно, в современном спорте, когда судьба олимпийской медали зависит от ничтожного преимущества одного спортсмена над другим, порой достаточно неточного или, что хуже, пристрастного решения всего одного судьи, чтобы эта медаль попала «не по адресу»…

Однако опыт показывает, что и на предельно напряженных по накалу борьбы олимпийских состязаниях можно обеспечить объективность судейства. Так, на олимпийских соревнованиях по легкой атлетике Игр XXII Олимпиады 1980 года в Москве было подано лишь 2 протеста.

С обострением политической обстановки в мире некоторые спортивные деятели — представители интересов капитализма — все активнее используют в своих целях необъективность судейства спортивных соревнований: несовершенство правил соревнований и правил определения победителей в некоторых видах спорта, недостаточно интернационализированный принцип формирования судейских коллегий, низкую техническую вооруженность судейства, невысокую квалификацию судей, их личную пристрастность. Но можно ли бороться с необъективностью? И как это делать?

Да, такая борьба необходима и уже ведется долгие годы. В ее авангарде спортивные организации социалистических стран, действия которых продиктованы справедливым и гуманным характером нашего общества, его социальными и этическими принципами. К тому же спортсмены стран социализма значительно чаще испытывают на себе предвзятость судей, становятся, простите за невольный каламбур, объектами необъективности судейства. Так, например, опубликованный газетой «Лос-Анджелес тайме» анализ судейства по фигурному катанию на четырех зимних олимпиадах показал, что судьи из стран НАТО в 39 случаях давали западным спортсменам заметно более высокие оценки, чем судьи из стран Варшавского договора — «своим» спортсменам. Поскольку было проанализировано 95 случаев, то 39 составляют почти 40 процентов.

Борьба за объективность судейства ведется и специалистами различных видов спорта из других стран. Однако действуют они в основном в одиночку. И главная причина этого в специфических особенностях того или иного вида спорта. Да и нет международного органа, который бы взял на себя руководство и координацию действий МСФ в борьбе за объективность судейства. Например, АГФИС вообще не занимается этой проблемой. Спортивная наука, к сожалению, в течение долгого времени следовала этому примеру. Правда, в последнее время появилось несколько обобщающих исследований в области объективизации судейства спортивных соревнований.

Анализ практики судейства соревнований по отдельным видам спорта показал, что необходима классификация наиболее серьезных факторов, которые влияют на объективность судейства. Разработать такую классификацию позволило изучение правил соревнований и методики их проведения, обобщение опыта проведения Олимпийских игр в Мехико, Мюнхене, Монреале и особенно в Москве.

Факторы, влияющие на объективность определения результатов, можно объединить в три группы.

В первую группу факторов входят те, которые связаны с особенностями вида спорта и организацией соревнований по нему: характер определения победителей (субъективный — в гимнастике, фигурном катании и т. д. или объективный — в легкой атлетике, плавании и т. д.), совершенство правил соревнований (особенно их разделов, относящихся к определению спортивных результатов), степень методической разработанности практики судейства, принципы формирования судейских коллегий (интернациональный или национальный), использование технических средств определения результатов.

Во вторую группу факторов входят относящиеся к самому спортивному судье: его квалификация (знание им правил, умение их правильно применить, практический опыт), особенности психофизиологических качеств судьи и его способность анализировать конкретную спортивную ситуацию (здесь имеется в виду не столько конкретная личность, но и вообще возможности человека), степень личной объективности судьи, система оценки действий судей (в разных видах спорта имеются различные по эффективности системы оценки, в результате судьи несут различную ответственность за свои действия).

Наконец, в третью группу факторов входят относящиеся непосредственно к конкретному соревнованию: организация и режим проведения соревнований (они определяют нагрузку судьи, его утомляемость, из-за которой могут быть допущены ошибки в судействе) и квалификация спортсмена (судейство соревнований спортсменов высшей квалификации сложнее, чем новичков).

Все эти факторы учитываются и международным спортивным движением и спортивными организациями многих стран, которые ведут работу по повышению объективности определения результатов международных соревнований. Принимаются меры для улучшения системы подготовки и повышения квалификации спортивных судей, совершенствования правил и практики проведения соревнований, судейско-информационных технических комплексов, принципов планирования соревнований, демократизации международных спортивных объединений и повышения уровня культуры проведения спортивных соревнований.

Сегодня наибольшее влияние на объективность определения результатов на международных соревнованиях способны оказать два фактора: технические средства объективизации судейства и совершенствование принципов формирования судейских коллегий.

За десятки лет развития современного спорта технические средства, позволяющие повысить объективность определения результатов, во многих видах достигли высокого уровня совершенства.

Еще в конце 60-х годов были разработаны основные принципы судейства с применением магнитной видеозаписи. Правда, в настоящее время возможности видеозаписи еще не в полной мере используются, так как для этого в судействе должны произойти кардинальные изменения. Однако и современное применение видеозаписи дает положительные результаты. Так, на Играх XXII Олимпиады места соревнований по десяти видам спорта — легкой и тяжелой атлетике, классической и вольной борьбе, плаванию и прыжкам в воду, академической гребле и парусному спорту, велоспорту и гимнастике (в Монреале — только в четырех видах спорта) — были оснащены «закрытыми» (не выходящими в эфир) видеозаписывающими системами, с помощью которых велась непрерывная запись хода состязаний. Это позволило многократно просматривать любой эпизод спортивной борьбы в обычном и замедленном темпе или вообще останавливать кадр для более точного определения спортивного результата, а после соревнований детально анализировать принятые судьями решения.

В огромной мере именно благодаря такой видеозаписи Московская олимпиада отличалась от предыдущих самым незначительным числом протестов. В тех видах спорта, где применялась судейская видеозапись на рассмотрение апелляционных жюри было вынесено всего 23 спорных момента, по которым было принято коллегиальное решение.

Однако внесение в правила международных спортивных федераций положения о судействе с помощью видеозаписи потребовало от организаторов спортивных соревнований Московской олимпиады настойчивости, хотя многие руководители МСФ стали их союзниками. В результате почти в половине видов спорта, входивших в программу Игр XXII Олимпиады, было внедрено наиболее совершенное из существующих уже сегодня технических средств объективизации спортивного судейства. А Игры в Москве стали важным этапом внедрения технических методов в практику спорта.

Кроме магнитной видеозаписи существуют и другие специфические методы повышения объективности судей в отдельных видах спорта. Например, современные электрофиксаторы в фехтовании, технические средства фиксации и подсчета очков в боксе, «электронные помощники стартера» и др.

На пути внедрения технических средств объективизации встречается немало трудностей, причем в основном субъективного характера. Так, некоторые деятели международных спортивных федераций, отражающие интересы развитых капиталистических стран, противодействуют внедрению технических средств объективизации судейства, так как не желают, чтобы был установлен международный контроль над судейством, которым они стремятся управлять единолично.

Но прогресс остановить нельзя. Благодаря усилиям представителей СССР и других социалистических стран консерватизм руководителей отдельных международных федераций в вопросе внедрения технических средств в практику судейства шаг за шагом преодолевается. Например, в легкой атлетике видеомагнитофон сначала применялся лишь апелляционными жюри при разборе протестов. Затем по предложению Федерации легкой атлетики СССР в 1984 году в правила соревнований была включена статья о судейской видеозаписи на мировых и региональных соревнованиях.

Другим влиятельным фактором объективизации судейства международных соревнований служит совершенствование принципов формирования судейских коллегий, особенно соотношения числа зарубежных судей и судей страны, в которой проводятся соревнования. Путь совершенствования — интернационализация судейских коллегий.

На летних Олимпийских играх 1972–1980 годов сложилось определенное соотношение численности лиц, аккредитованных по категории «Д» и в связи с этим входящих в состав «олимпийской семьи», — зарубежных и национальных судей, членов жюри и комитетов международных федераций, участвующих в проведении соревнований. Соотношение зарубежных и национальных судей на Играх этого периода примерно одинаково— 1:0,33 в Монреале, 1:0,39 в Мюнхене, 1:0,42 в Москве.

На Играх XXII Олимпиады в Москве было обеспечено участие в судействе наиболее квалифицированных специалистов. Оргкомитет «Олимпиада-80» и всесоюзные федерации по летним видам спорта для тщательного отбора советских судей и судейско-вспомогательного персонала провели уникальный конкурс «Олимпийский арбитр» и создали все необходимые условия для эффективной работы судей на Играх.

Наибольшее количество судей и членов жюри, как и на предыдущих Играх, предоставляла страна-организатор — 396 человек из 80 городов Советского Союза (на Олимпиаде в Мюнхене было 360 судей из ФРГ, в Монреале — 332 канадских судьи). Всего в организации и обеспечении судейства соревнований участвовали 1246 деятелей МСФ — президентов, генеральных секретарей, технических делегатов, членов жюри и судей, из которых 850 представляли зарубежные страны.

Это позволяет говорить, что на Олимпиаде-80 был обеспечен подлинно международный характер судейства.

Организаторы Игр XXIII Олимпиады 1984 года, поставив перед собой задачу победы любой ценой, сумели добиться утверждения для Лос-Анджелесских игр такой квоты: иностранные судьи и члены жюри — 955 человек, американские судьи и члены жюри — 622. Соотношение зарубежных и национальных судей оказалось 1:0,65, что существенно — в полтора раза — изменило сложившееся на предыдущих Играх соотношение в пользу американских судей.

Такое увеличение произошло за счет включения в квоту национальных судей части судейско-вспомогательного персонала, который на предыдущих Играх не получал судейской аккредитации. Аккредитация дополнительного количества американского судейско-вспомогательного персонала по категории «Д» дала ему статус международных судей, что отрицательно сказалось на объективности судейства на Играх XXIII Олимпиады.

Нет сомнения, что сложившееся в результате долгой и успешной практики соотношение национальных и зарубежных судей на летних олимпийских играх должно быть восстановлено.

А каковы составы судейских коллегий на соревнованиях по отдельным видам спорта? В таких видах, как гимнастика, спортивные игры, борьба, где судейство носит субъективный характер, формирование судейских коллегий осуществляется по интернациональному принципу. В легкой же атлетике, например, до последнего времени дела обстояли иначе. До 1984 года лишь апелляционные жюри и бригады судей по спортивной ходьбе составлялись из зарубежных судей, все остальные судейские бригады формировались из национальных. Изменить сложившийся за десятилетия принцип формирования судейских бригад оказалось непросто. Готовясь к очередному конгрессу ИААФ 1984 года, Технический комитет Федерации легкой атлетики СССР разработал аргументированные предложения по интернационализации судейства международных соревнований. Мы стремились убедить наших зарубежных коллег в том, что во главе судейских бригад должны быть лучшие арбитры мира, а не только страны — организатора соревнований, что уменьшит число судейских ошибок. К тому же присутствие в судейской бригаде иностранного арбитра высокой квалификации заставит национальных судей более активно повышать свой уровень; утвердится вера спортсменов-гостей в объективность судейства, так как оно будет интернациональным; регулярные приезды зарубежных судей в различные страны улучшат обмен опытом судейства, что повысит квалификацию судей; национальные же судьи, получив возможность выезжать для судейства в другие страны, будут иметь дополнительный стимул повышать свою квалификацию, участвуя в судействе национальных соревнований.

Ратуя за интернационализацию судейства в легкой атлетике, СССР имел немало союзников, среди которых наиболее активными были федерации ряда социалистических стран.

На заседаниях Технического комитета Международной любительской федерации легкой атлетики была найдена специфическая и наиболее приемлемая для легкой атлетики организационная форма интернационализации судейства. Конгрессом ИААФ 1984 года наконец была введена новая категория судей — международные технические официальные лица из наиболее опытных судей различных стран. С 1985 года они начали участвовать в проведении мировых и континентальных соревнований, оказывая помощь национальным судьям при судействе отдельных видов соревнований. Они также получили право подписывать протокол совместно со старшим судьей данной судейской бригады. Таким образом впервые был введен международный контроль за всем ходом проведения официальных соревнований по легкой атлетике.

Принесло ли пользу такое нововведение? Чтобы ответить на этот вопрос, достаточно сказать о том, что до введения новой категории судей на крупнейших соревнованиях «традиционно» подавалось определенное количество протестов. После введения этой категории, на чемпионате Европы 1986 года в западногерманском городе Штутгарте, несмотря на существенно возросшую конкуренцию в борьбе за медали, не было подано, может быть впервые в истории соревнований такого ранга, ни одного протеста!

Но противники объективизации и интернационализации судейства в легкой атлетике не сдаются. На конгрессе ИААФ, проведенном там же, в Штутгарте, они добились, правда без всякого сопротивления с чьей-либо стороны, включения в правила пункта, гласящего, что если международные технические официальные лица на какое-то соревнование не назначены, то их обязанности выполняют члены апелляционного жюри. Это существенно тормозит процесс интернационализации судейства. Ведь организационные комитеты соревнований немедленно воспользуются данной поправкой, чтобы избегать назначения новой категории судей… Как видите, потеря бдительности в деле объективизации и интернационализации судейства дорого обходится его сторонникам…

Большое значение для улучшения объективности судейства имеет и совершенствование системы оценки действий судей. Например, во многих видах спорта можно было бы использовать метод, в свое время предложенный профессором А. Ю. Кистяковским, которым сейчас оцениваются действия ватерпольных рефери. Он позволяет объективно по пятибалльной шкале оценить каждое действие арбитра и дать его судейству интегральную оценку.

Борьба с допингом в международном спорте является одной из наиболее актуальных задач всех прогрессивных сил, стремящихся сохранить олимпийские традиции. На XI Олимпийском конгрессе было немало выступлений, в которых представители МОК, НОК и МСФ, спортсмены и тренеры требовали принятия более последовательных мер против применения допинга. Они указывали на необходимость совершенствования допинг-контроля и применения более строгих наказаний за прием запрещенных препаратов.

Однако по-прежнему некоторые спортсмены сами или по совету своих спортивных руководителей, тренеров, врачей употребляют запрещенные химические средства стимуляции организма для достижения победы на спортивных аренах. Чтобы скрыть применение допинга своими спортсменами, некоторые спортивные руководители, представляющие интересы империализма, всячески манипулируют результатами допинг-контроля. С другой стороны, эти манипуляции иногда используются для того, чтобы опорочить спортсменов стран социализма.

Поэтому сегодня проблема применения допинга спортсменами, участвующими в международных соревнованиях, имеет не только биологическую сторону, как несколько десятков лет назад, но и социально-политическую, что делает ее более острой.

Что же заставляет некоторых спортсменов применять стимулирующие средства? Может быть, их толкает на это само спортивное соперничество? Нет. Цель одержать спортивную победу сама по себе не может заставить человека рисковать своим здоровьем и даже жизнью. И хотя это звучит парадоксально, причины употребления допинга находятся в сфере, далекой от спорта. Корни этого социального зла — в почве меркантильных финансовых интересов, которые породили также коммерциализацию и профессионализацию международного спорта. Супергонорары — вот главная причина того, что некоторые спортсмены забывают не только о своем честном имени, но и о здоровье. «Люди гибнут за металл» — под этот рефрен правит бал сатана-допинг.

Первая смерть из-за применения стимулирующих средств в спорте была констатирована среди спортсменов-профессионалов еще в 1866 году.

Погиб из-за употребления допинга в 1960 году на Олимпийских играх в Риме и датский велосипедист Енсен. Его смерть не была случайностью. В велоспорте существует развитая профессиональная «индустрия». Поэтому олимпиец-любитель Енсен стремился занять высокое место в олимпийской иерархии, чтобы обеспечить себе впоследствии более выгодный профессиональный контракт.

Несмотря на меры, принимаемые и МОК, и МСФ, применение допингов в настоящее время достигает угрожающих размеров, и это один из наиболее явных симптомов болезни, вызванной западным вирусом. Вспомним прошедшие в 1983 году Панамериканские игры в Каракасе, в которых выступали в основном спортсмены капиталистических стран. Допинг-контроль зафиксировал 16 случаев употребления стимулирующих средств спортсменами из 10 стран!

Правда, известны примеры применения допингов и спортсменами из стран социализма. Но их количество ничтожно по сравнению с массовым приемом допингов западными спортсменами, так как это явление не имеет социальной основы в нашем обществе.

По данным, опубликованным в зарубежной печати, спортсмены капиталистических стран тратят на один из наиболее распространенных видов допинга — анаболические стероиды — десятки миллионов долларов в год.

Но буржуазные средства массовой информации пытаются свалить проблему допинга «с больной головы на здоровую». Они стремятся доказать, что высокие результаты спортсменов социалистических стран обусловлены не преимуществами социалистического строя или достижениями науки и методики подготовки, а воздействием фармакологических препаратов. Именно в этих целях в период проведения Олимпийских игр 1976 года в западной печати были инспирированы дебаты о «манипулировании спортивными результатами при помощи медикаментозных средств», «фальсификации спортивного результата», якобы осуществлявшихся спортсменами социалистических стран. Особенно яростно буржуазная пресса обвиняла спортсменов социалистических стран в применении допинга в период подготовки и проведения Московских игр.

Пытаясь опорочить социалистический спорт, сторонники интересов империализма активно противодействуют созданию обоснованной системы отбора спортсменов, подлежащих допинг-контролю, обвиняют в нечестности и некомпетентности специалистов из социалистических стран, осуществляющих контроль, критикуют оснащение антидопинговых лабораторий в социалистических странах и т. п.

Однако практика проведения крупнейших международных соревнований в социалистических странах доказывает, что у нас созданы необходимые социальные и научно-технические условия для эффективной борьбы с допингом.

К Играм XXII Олимпиады в Москве был создан специальный антидопинговый центр. Так, впервые в практике олимпийских игр анализ проб производился не в арендованной, а в принадлежащей организаторам Игр лаборатории.

Такая организация допинг-контроля в Москве позволила председателю Медицинской комиссии МОК А. де Мероду (Бельгия), оценивая Игры XXII Олимпиады, заявить: «Это была самая чистая Олимпиада!»

Медицинская комиссия МОК ведет последовательную борьбу с применением допинга на олимпийских аренах. Главной своей целью она ставит создание международной системы антидопингового контроля, которая бы позволяла осуществлять контроль на олимпийских играх, на всех чемпионатах мира, континентальных, региональных и национальных соревнованиях. Но в своей деятельности комиссия испытывает немало трудностей. Например, в период подготовки Олимпийских игр в Лос-Анджелесе, как заявил А. де Мерод в интервью газете «Советский спорт», руководители Организационного комитета Игр категорически отказались от выполнения требований Медицинской комиссии, которая настаивала на улучшении допинговой службы на этих соревнованиях. Реакционные силы международного спорта выступают также против конкретизации правил МСФ, касающихся проведения допинг-контроля, которые не дают в настоящее время четких рекомендаций для каждого из его этапов.

Первый этап (отбор спортсменов, подлежащих допинг-контролю) и заключительный (на котором принимается решение о дисквалификации в случае положительного результата) в настоящее время осуществляется международным коллегиальным органом. Но последующие, «рабочие» этапы, по существу, никем не контролируются. Именно здесь — при заборе проб, транспортировке их в лабораторию, при самом анализе — возможны различные манипуляции, например подмен проб. Поэтому сегодня главным средством в борьбе с применением допинга является учреждение международного надзора на всех этапах антидопингового контроля.

Конечно, подавляющее большинство специалистов, осуществляющих допинг-контроль на соревнованиях, квалифицированно и честно делают порученное им дело. Но достаточно, чтобы среди них появился лишь один беспринципный человек, как многолетняя подготовка спортсмена будет сведена на нет. Выходя же на старт, спортсмены должны быть уверены, что возможным манипуляциям преступных одиночек поставлен надежный интернациональный заслон. Создать его — долг международных спортивных объединений. Представители СССР, других социалистических стран настойчиво добиваются интернационализации допинг-контроля на всех его этапах.