Записки звездочёта Сириуса

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ. Верить и ждать

— Итак, начнём, — сказал Апчхибосс Утринос и указал рукой на огромную карту, висящую на стене. — Что мы видим?

— План города, — хором ответили девяносто семь сыщиков, сто пять полицейских и триста один карабинер.

Апчхибосс Утринос окунул кисточку в баночку с тушью и начертил на плане стрелу.

— А теперь что мы видим?

— Наглядное указание, — рявкнули сыщики, полицейские и карабинеры.

Апчхибосс Утринос обвёл один из районов города жирной линией.

— А это что?

— Круг, — последовал многоголосый ответ.

— Правильно, — ласково сказал Апчхибосс Утринос.

— Рады стараться, — гаркнули сыщики, полицейские и карабинеры.

— По имеющимся сведениям, — Апчхибосс Утринос повысил голос, — Гром и Молния и прочие опасные преступники скрываются от правосудия и лично от меня в районе Южных Мерцающих Хижин. Они мутят народ и пытаются подрывать не только нашу замечательную, образцовую тюрьму, но и мой авторитет. Теперь их можно снова забрать. Выборы прошли! — Он сокрушённо покачал головой. Вообще-то зря я их на волю выпустил. Я думал, они оценят мою доброту, а они опять за своё…

— Так точно! — отчеканили собравшиеся.

— Совместно с генеральным штабом, — продолжал Апчхибосс Утринос, — я разработал генеральный план на научной основе по сетевому графику. Метод действия — облава. Время действия — полночь. Место действия — Южные Мерцающие Хижины. — И завизжал: — Поймать! Схватить! Притащить!

Из города донеслись далёкие удары крепостных часов.

Бам… Бам…

Собака выла на луну. Она лежала на мусорной куче и тоскливо, краешком глаза поглядывала на человека в кожаной куртке. Он сидел на земле, прислонившись спиной к покосившемуся забору. Жёлтый глазок сигары выявлял из темноты его короткие пальцы, белёсые губы и крючковатый нос. Дрожащий огонёк сигары вспыхивал слишком часто — человек, по-видимому, нервничал.

Собака взвыла ещё тоскливей и жалобней. Человек пошарил рукой по земле, короткий взмах — отчаянный визг собаки, скрывшейся в темноте.

— Всё сидит, дьявол, — страшным шёпотом сказал Пим.

— Выжидает, — тихо откликнулся Ник.

Они затаились за ворохом ржавого железа метрах в тридцати от человека с сигарой.

Здесь была удобная позиция для наблюдения. Отсюда хорошо просматривалась окраинная улочка, выходящая к Южным Мерцающим Хижинам. А главное, конечная остановка трамвая, ярко освещённая фонарями, была на виду.

— Смотри в оба. Я сейчас. — Пим осторожно сполз в овраг и пустился бегом.

У хижины Хосе он остановился и огляделся по сторонам — ни души, тишина, лишь доносилось еле слышное потрескивание далёкого костра. Пим метнулся к хижине. Навстречу ему, словно отделившись от стены, выступила высокая фигура.

Пим отшатнулся и чуть было не вскрикнул.

— Тихо, старина, тихо. — Это был хорошо знакомый, добродушный голос.

— Ой, Геркулес! — с облегчением вздохнул Пим.

— Ну, как? — тревожно спросил Геркулес.

— Один здесь неподалёку сидит. А другой — на трамвайной остановке. Закрылся в телефонной будке — думает, не видно: Обкладывают со всех сторон. Скажи Грому: надо уходить!

— Пора! Давай на место. — И Геркулес постучал пальцем по двери хижины.

Пим бросился назад. Оглянувшись, он увидел, как растворилась дверь хижины и над оврагом на фоне звёздного неба мелькнуло несколько фигур.

— Уходить им надо, уходить, — яростно зашипел Ник, когда Пим вернулся.

— Во! Уже ушли, — успокоил его Пим.

Бам!.. Двенадцать ночи!

Человек в кожанке стремительно вскочил.

Послышался топот ног. От трамвайной остановки мчались несколько карабинеров и сыщиков. Надрывно завыла полицейская сирена, в конце улочки ярко вспыхнули фары машин.

Облава началась!

Пим и Ник скатились в овраг.

— Пора, — сказал Пим. Он вытащил из кармана пистолет, направил в небо и несколько раз нажал на курок: бах-бах-бах-бах!

При каждом выстреле Ник затыкал уши пальцами и приседал.

Едва Пим успел отбросить пистолет в сторону, как в овраг скатилась лавина «соломенных шляп», полицейских и карабинеров.

— Стой!! Р-р-руки!!

Пим и Ник подняли руки вверх.

— Мы ни в чём не виноваты… Мы играли… — захныкали они. — Отсюда какие-то люди как выскочат… И прямо по нам! Чуть-чуть не попали!

— Где они? Где? — затряс их человек в кожанке.

— Вон туда!.. Туда побежали!.. — Ребята показали в глубокое и извилистое ответвление оврага, совершенно противоположное тому, которое вело к побережью.

Погоня ринулась по ложному следу.

— Схватить живьём! — верещал человек в кожанке. — Живьём схватить!

А Пим и Ник сломя голову помчались по другому рукаву оврага к побережью. До них доносились затихающие вдали крики «Сто-о-ой! Держи-и!», ругательства, звон стекла и жести.

Под ногами зашуршал песок. Повеяло близостью моря. Слышалось, как оно неумолчно шумело, молотило волнами, грохотало, шипело, вздыхало.

Море открылось сразу за горбатыми дюнами. В тёмной дали возникали серые пенистые верхушки волн, исчезали, снова возникали, становились всё чётче, росли, приближались, пока волны наконец не обрушивали свои косматые шапки на берег. А в лунной дорожке до самого горизонта море сверкало тёмно-зелёным бутылочным стеклом. И там на гребнях то появлялось, то пропадало чёрное пятно — лодка.

Ребята не заметили, как подошёл Геркулес и крепко обнял их за плечи.

— Они насовсем уплыли, да? — грустно спросил Ник.

— Нет, — твёрдо сказал Геркулес. — Мы их скоро увидим. Только надо верить и ждать.

— Ждать… — как эхо, повторил Пим и сел на песок.

Море молотило волнами по берегу.