1000 и 1 жизнь (книга 2)

Глава 41

Сергей не слишком переживал из-за эпизода на приёме. Так, поразмышлял, не является ли это все какой-то странной секс-интригой Саманты и выбросил из головы. Обостренные чувства и невозможность постоянно использовать фильтры с одной стороны и чересчур свободное отношение к сексу с другой приводили к тому, что он постоянно слышал и видел разное, не предназначенное ему.

Вот как сейчас.

— Скажите, Нинон, — голос Гертруды, — а вам обязательно… ну… проверять двумя пальцами на всю длину?

Чавкающий и слизывающий звук.

— Разумеется, — уверенно ответила Нинон. — Я же контролирую ход и качество твоего разгона. Энергия циркулирует нормально, тело реагирует правильно. Выделения в норме. Ты выучила обезболивающие заклинания?

— Да.

— Проведем практический урок? В «Розовом Фламинго»?

Гертруда издала какой-то сдавленный звук. Она уже не спрашивала, можно ли целителям спать с пациентами и не интересовалась «а как же клятвы?» Как-то раз вошла во время сеанса «лечения» Гарольда и даже сумела спокойно выйти, почти не покраснев и не врезавшись в стену.

Но до приглашений на свидание в бордель, видимо, она еще не доросла.

— Я…, - проблеяла Гертруда.

— Ты поможешь персоналу, проведешь обезболивание и исцеление, а я проверю прямо на твоих глазах. Если хочешь, мы можем заказать кого-нибудь особенного, с превращением… Гарольда Чоппера, например.

Сергей относился к этому как к проблеме «голодающих африканских детей». То есть, где-то в Африке были и есть голодающие дети. Да, это проблема и ужасная трагедия, но лично он сам никогда не испытывал позывов сорваться с места и мчаться в Африку спасать этих самых детей. Аналогично и с превращениями в Гарольда: да, наверняка по борделям толпы магов трахались с ним, но так как Сергей не видел этого вживую, проблем не затрагивала струнок в его душе и не вызывала позывов сорваться с места и бежать сносить все бордели.

Гертруда пробубнила что-то невнятное.

— Что? — переспросила Нинон.

— Альфреда Гамильтона, — выдохнула смущенно Гертруда.

Месяц назад она, наверное, вообще не смогла бы вслух подобное произнести.

— Отлично! Популярная услуга, многие хотят прикоснуться к величайшему магу современности!

Холодок пробежал по спине Сергея. Не испытывали эти любители развлечений того ужаса, когда величайший маг современности прикасается к тебе сзади, а ты висишь голый и беспомощный.

Но вообще мысль была интересная — практически, как название одной из разновидностей атаки «человек посредине». Только там речь шла о вклинивании и доверии, а здесь об обходе клятвы. Нинон легко могла вступать в отношения с персоналом борделя, Гертруда легко могла вступать в отношения с персоналом борделя. «Проститут посредине».

А если превратиться в кого-то другого? Вот, допустим, Нинон превратилась бы в Гамильтона… хм, нет, она же все равно будет знать, что перед ней Гертруда. Стало быть, превращаться должен тот, кто не приносил клятвы, в данном случае студент. Тогда преподаватель или маг из числа персонала не будет знать, кто перед ним и клятва не сработает. Все, конечно, зависело от текста клятвы, которого Сергей в глаза не видел, но глава из учебника по данному предмету, «исключения и уточнения», а также практические наблюдения позволяли сделать однозначный вывод: можно.

Казалось бы, вот он способ вступить в отношения с Эльзой, но чтобы поддержать игру, она должна знать, что перед ней Гарольд. Тогда весь смысл превращения отпадает. Превращения вслепую? Но ведь у Эльзы фетиши на определенные вещи. Прикинуться одним из персонала борделя, принявшим внешность Гарольда Чоппера? Такое могло бы пройти, знай Сергей какие бордели посещает Эльза и сумей он договориться с владельцами этих борделей. Внешность. Хм.

Да, пожалуй такое могло сработать.

— У тебя учащенное сердцебиение и повышенное кровяное давление, — безапелляционно заявила Нинон. — Прописываю тебе немедленный целебный массаж!

— У меня от него еще больше давление повысится, простите, — пробормотала Гертруда. — Вы… слишком умело его проводите.

Интересно, а Гамильтон знает, какой разврат творится в Академии, подумал Сергей и тут же решил, что знает. Но рассматривает его как средство укрепления связей и сплачивания коллектива или как там оно называлось по умному. Или не знает, так как разврата в Академии просто нет, а есть он исключительно вокруг Гарольда. Как в той шутке про восприятие пчел и мух.

Пять тысяч человек Академии, а круг общения Сергея ограничен двадцатью людьми. Сорока, если считать еще и Сборную, хотя на тренировках они общались больше по делу. И при этом частные уроки у Гидеона. Трехкратное «лечение» от Нинон. Саманта… вроде и отошедшая в сторону, но не забывавшая демонстрировать вживую этот самый секс и разврат. Плюс повышенное всё из-за разгона. Плюс его попытки соблазнить Эльзу Ворлок. Плюс «студенческое братство» Священных Родов, с их вольным отношением к сексу. Плюс охотницы за его рукой и членом.

Поневоле начнешь думать, что повсюду разврат.

А на самом деле… да имело ли значение, что там на самом деле?

— Прочтите мне лучше еще лекцию, новые знания всегда благотворно влияли на меня, — задумчиво произнесла Гертруда под шорох одежды. — Или нет, лучше ответьте на пару вопросов.

— Вопросов? Валяй, — как-то неожиданно по-простецки ответила Нинон.

Сергей поймал себя на ощущении дежавю. Точно, все это уже было, он подслушивал, только тогда Нинон в первый раз общалась с Гефахрер, но точно так же пыталась ее соблазнить. Правда, в отличие от прошлого раза, сейчас он спокойно продолжал читать книгу, «Биографии ста величайших магов», добравшись до Хофманна и его роли в истории Германии.

— Разгон. Если я правильно понимаю, то он проходит за счет дополнительной энергии в теле мага, направляемой теми заклинаниями, которые вы обновляете каждые двенадцать часов.

— Именно так, — отозвалась Нинон.

Сергею почему-то представилась картина, как она сидит на кровати после бурного соития, а Гефахрер натягивает на нее чулки, при этом не прекращая задавать вопросы. Пожалуй, насчет отличия от прошлого раза и спокойствия он поторопился. Разгоном Гертруды тоже занималась Нинон, очевидно, и за это Гарольд платил клинике немалые деньги. Разумеется, за спиной шептались о «подлинной» причине такой щедрости, ну и плевать.

— Цифра коэффициента разгона обозначает то, во сколько раз энергия в теле мага превышает обычную, а коэффициент Гамильтона-Хофманна указывает на то, какое количество этой энергии идет в работу.

Неудачно назвали, подумал Сергей. Там коэффициенты, тут коэффициенты, люди путаются.

— Есть еще коэффициент Фламеля, стойкость тела, и еще несколько, но ты и так их знаешь, — добавила Нинон.

— Да! Я хотела спросить о другом — вот милорду Гарольду подключили батареи от маботов… а мне почему-то нет.

Окончание фразы прозвучало скомкано и растерянно, испуганно даже, словно Гертруда боялась, что ее немедленно распнут на энерговодах, подведенных к батареям. Две точки подключения на спине под лопатками у Сергея сменились пластиной, повторявшей очертания тела и являвшейся входом в карман, где пространство было расширено чарами. Остроумное и изящное решение, если бы не мысль о том, что он таскает за спиной аналог магической атомной бомбы.

— Милорд Гарольд просто не смог бы вобрать в себя столько энергии из окружающего пространства, — Нинон выдержала паузу. — Или смог бы, но тогда вся Академия колдовала бы вполсилы. Пришлось выкручиваться, придумывать на ходу и до сих пор приходится, батареи то и дело выходят из строя и прочие поломки случаются. Так всегда бывает, когда кто-то выступает первопроходцем.

— Неужели раньше такого не было?

— Возможно, ректор Гамильтон был таким же, — неуверенно произнесла Нинон, — но если и так, то он никогда нам об этом не рассказывал.

Почему-то Сергей продолжал представлять их так, словно они беседуют, сидя в нижнем белье. И чулках. Нинон он почему-то представлял всегда в чулках, хотя та никогда их не носила. Возможно, сказывалось влияние почти абсолютной памяти, просмотренного в прошлой жизни порно и стереотипа «француженка».

— В твоем случае, Гертруда, все как обычно, типовые временные знаки всасывания энергии, обеспечивающие твое прекрасное тело необходимой энергией.

— А их обязательно рисовать на груди? — в голосе Гертруды слышалось подозрение.

— Можно и на других частях тела. Обнаженных частях, которые определяет специалист, — со смешком ответила Нинон. — Еще можно рисовать изнутри, и чем глубже в тело, тем лучше, сильнее воздействие. Перерисуем?

— Нет! — быстро воскликнула Гертруда. — А… Академия не станет из-за этого колдовать вполсилы?

— Ты же не Гарольд, — еще один смешок. — Смирись с этим, тебе никогда не догнать его.

— Это потому что он из Священного Рода?

— Это потому что он любимец Матери-Магии.

— А я…, - Гертруда шумно сглотнула. — Я могу ею стать?

— Все в руке Матери-Магии. Поверь, если бы существовал проверенный механизм, как им стать, Священные Рода уже давно бы к нему прибегли. Так что нет, я не подскажу тебе, что делать, сама не знаю. Держись ближе к Гарольду, отсвет его мощи может коснется и тебя.

— А вот вы советовали…

— И милорд Гарольд тебя стабилизировал, молись Матери-Магии и благодари ее, но не испытывай вновь удачу, мой тебе совет. Моим способом ты сможешь воспользоваться, только если станешь мастером в целительской магии, полностью освоишь собственный организм. И если к тому времени милорд Гарольд все еще будет в нестабильно-усиленной фазе, то вот тогда… может быть… методика экспериментальная, сама понимаешь.

— Понимаю, — тихо вздохнула Гертруда. — Но неужели больше нет способов поднятия силы?

— Есть. И мастера-целители знают их все.

Тихий, интимный разговор, стоя лицом друг к другу, причем Нинон нависала над Гертрудой, такую картинку дорисовало воображение Сергея.

— Но тебе же нужны знания? Есть заклинания улучшения памяти, есть заклинания, позволяющие делать ментальный снимок всего вокруг, чтобы потом проводить разбор, есть масса заклинаний. И мастера-целители знают их все.

Сергей не выдержал и рассмеялся во весь голос. Все это так напоминало охоту за ним самим, что он просто не смог удержаться. Ойкнула Гертруда заполошно. Возможно, она действительно не догадывалась, что Сергей все это время их слышал. Нинон, опять оставившая дверь открытой, конечно, была в курсе.

Цель ее была проста и понятна — помимо исследования по разгону, тянущего на докторскую работу, Нинон подкачивала свою личную силу. Знала ли об этом Полли Портер? Догадывалась? Помогла ученице, понимая, что в ее исполнении Гарольд от лечебных услуг точно отказался бы? Стоило досадливо цокнуть — «лечебные услуги» в исполнении Портер сработали бы на легенду, которую Сергей неявно транслировал Эльзе Ворлок.

Стоило подумать о частных уроках интриговедения.

— Милорд? — донесся от двери голос Нинон. — Мне закрыть дверь? Или вы хотите сразу рискнуть и попробовать усилить мисс Гефахрер? А я присмотрю, как мастер-целитель?

Да и еще третий мотив — ей как-то извращенно, по-особому, нравилась Гертруда. С подпихиванием Гефахрер в объятия Гарольда, под предлогом усиления и желанием посмотреть на результат.

— Ты же сама сказала — пока она не станет мастером целительской магии, — проворчал Сергей, делая жест и подкрепляя его заклинанием.

Дверь захлопнулась, окуталась сиянием щита против подглядывания и подслушивания.

— Я же вижу, милорд Гарольд, как вас это заводит, — промурлыкала Нинон, на ходу сбрасывая халатик и покачивая бедрами, — все эти подслушивания и подглядывания. У вас давление сразу поднимается прямо до опасных величин! Прямо так поднимается, вот так поднимается.

Затем она, наконец, заткнулась, занявшись увеличением силы, а Сергей потянулся за очками-детекторами. Подождал, дабы не сбивать возбуждение и правильно сделал, потому что увидел вместо Нинон пульсирующий шар с отростками-щупальцами. Заряды энергии падали в шар и тот поглощал их, вспыхивал, сияние пробегало по отросткам и те тоже вспыхивали, становились… толще?

— Милорд? — спросил шар, взмывая чуть выше.

Сергей сдернул очки, увидев, что Нинон уже поднялась и смотрит на него с удивлением и тревогой. Взгляд его невольно опустился ниже, руки потянулись, а организм, несмотря на разрядку, встрепенулся.

— Я бы не советовала, милорд, — покачала головой Нинон, отступая на шаг и жестом подзывая к себе халат.

— Что это было?

— Прогон заряда энергии, содержащего жизненную силу, это очень важно, по энергоканалам организма, с одновременным их укреплением и расширением. Я не стала сильнее в смысле мощи моего ядра, но я смогу пропускать через себя больше внешней энергии в единицу времени и смогу делать это дольше, — пояснила Нинон.

— Нет, про это я в курсе, хотя еще ни разу не видел с энергетической точки зрения. Я про это, — Сергей снова протянул руки.

— Вас тянет размножаться и закрепить магический брак.

— Меня?

— Магию внутри вас. Мать-Магия милосердна, она всегда сначала посылает предупреждения.

«Меня она послала убить Гамильтона, а не размножаться!» сердито подумал Сергей. Намек? Сходить помолиться ей? Так спросить мысленно?

— Так магия внутри меня разумна?

— Никто не знает, милорд, — улыбнулась Нинон, — но… вспомните Источник.

Несмотря на улыбку, она отступила еще на шаг, сложив пальцы левой руки в знаке щита.

— Нинон?

— Милорд, это будут уже не лечебные процедуры, — в голосе Уорд прорезался страх, — а я не смогу противиться вам. Ваше ядро, оно само, как Источник, особенно теперь, когда разгон вышел на новую ступень. Вам ничего не будет, а меня сожжет клятвой! Возможно, вам стоит остановиться!

Сергей замер. Предупреждения Матери-Магии, значит? Сила, становящаяся разумной, которая сама поведет Гарольда Чоппера убивать Гамильтона?

— Иди, — бросил он и Нинон вымело прочь. — Мне надо подумать.