12 заповедей. Для экстраординарных людей, чтобы освоить обычную жизнь

Вскоре вы станете холодным, как злодей. С этого грешного места, с этой низкой точки обзора, мы можем смотреть и стремиться вверх, к тому, чтобы стать кем-то, кто нам самим искренне нравится и кого мы уважаем. Это освобождает.

Таким образом, мы прорабатываем и стыд, и вину, что позволяет завершить одну за другой эти незавершенные внутренние истории, отпустив призраков прошлого Рождества и дав им наконец отдохнуть. Прорабатывая стыд, мы также преодолеваем свое презрение (ведь эти два понятия тесно связаны: стыд - это презрение к себе, отраженное во взгляде другого). С чувством вины мы уменьшаем наше чувство осуждения других (ведь чувство вины и осуждение тоже взаимосвязаны: мы не будем "бросать первый камень").

Стыд и вина - полезные эмоции, поскольку они дают нам обратную связь о наших собственных действиях. Другие люди реагируют на наши поступки, и реакции других вызывают эти самоподавляющие и самокорректирующие эмоции. Но мы не хотим, чтобы они застревали в наших системах, в наших телах, управляя нашей жизнью. Как и в случае со вторым правилом, "трахайся как зверь", мы должны выйти за пределы наших запретов, а запреты состоят из одного и того же материала: стыда и вины.

На самом деле все очень просто: ваша душа - это не ваша роль. Иными словами, у нас есть множество самых настоящих эмоций, которые не проявляются в повседневной жизни. В наших повседневных ролях мы подвержены всем этим полированным поверхностям и запретам, которые часто скрывают наши настоящие эмоции даже от нас самих. Поэтому нам нужно обойти эти "роли", которые мы играем (какими бы полезными и необходимыми они ни были для нас, чтобы функционировать в повседневной жизни), и добраться до эмоций, которые не вписываются в те роли, которые мы взяли для себя или назначили другим. Затем нам нужно жить этими эмоциями, нашими более "аутентичными эмоциями". Если бы быть аутентичным было так просто, все бы уже это делали. Причина, по которой наша культура так одержима аутентичностью, заключается, конечно, в том, что так трудно быть аутентичным, не получая пинка под зад в повседневной жизни.

Таким образом, преодолевая стыд и вину, мы строим более богатую жизнь, потому что не только меньше "приглушаем" свои негативные эмоции, но и видим более красивый мир вокруг себя, поскольку не так легко относимся к нему с презрением и осуждением. Это также означает, что мы легче ценим других людей, а значит, и нравимся им больше. Обнаружив в себе стыд и вину, мы начинаем принимать себя, других и саму реальность, и это возвращает нас к жизни.

Когда мы действуем, не испытывая стыда и вины, мы начинаем видеть других так, как они хотели бы, чтобы их воспринимали: с достоинством и уважением, потому что мы можем заметить их сильные стороны и красоту более отчетливо, когда осуждение и презрение уходят с дороги. Если вы хорошо знакомы с собственным стыдом и виной, вам не нужно искать слабые места у других: совершенно очевидно, что каждый человек, которого вы встречаете, тоже более чем немного жалок, и поэтому вашему взгляду больше не нужно выискивать в них такие черты, "раскрывать их", а затем извращенно хвалить себя за это усилие. Вместо этого, рельефно выделяясь на фоне человеческой низости, вы начинаете замечать то, что теперь вас удивляет: их героические качества, их трагедии, их борьбу, их уникальность. И это значительно улучшает ваши социальные навыки - вы спонтанно перестаете искать в других то, что можно презирать и осуждать, и начинаете задавать вопросы, выясняющие, что вы в них уважаете и чем восхищаетесь. Это происходит потому, что на более глубоком уровне вы больше не презираете и не осуждаете себя.

Как вы думаете, что происходит, когда вы видите в людях по-настоящему хорошее? Эти хорошие стороны усиливаются: как в "магическом реализме", вы превращаете чужой потенциал в реальность, встречаясь с другим более чистым взглядом. Добродетели и красота других людей укрепляются, когда их видят и признают (по крайней мере, в среднем, с течением времени). А люди становятся благодарными за то, что вы замечаете их особое величие и драгоценность, их собственную неповторимую форму возвышенной посредственности. Вы совместно создаете лучшее в людях. Это не просто взгляд созерцателя, а взгляд творца.

Настоящая модальность исцеления - это принятие; принятие каждой болезненной эмоции и той функции, которую она выполняла для нас. По ту сторону этого исцеления находится возвышенная посредственность, или, почему бы, не обычное божество? По мере того как вы исцеляетесь, когда ваш участвующий взгляд очищается от осуждения и презрения, вы начинаете видеть достойные версии других людей: нищий становится борющимся героем, который прошел через большее, чем большинство из нас может себе представить; неловкий человек с низким статусом становится отступником-аутсайдером; противный хулиган становится падшим ангелом, чья душа была извращена слишком жестокой и трагичной жизнью, и теперь его можно встретить как достойного противника; гадкий утенок становится лебедем. На самом деле нет ни одного "банального" человека - даже мастурбирующего 14-летнего подростка, - потому что все они занимаются серьезным делом, связанным со смертью, и все они являются выражением разворачивания бытия с момента Большого взрыва, и все они - творцы будущего.

Чтобы встретиться с обычным божеством, вам пришлось пройти путь стыда... и вины. И к своему удивлению, вы увидели, что это хорошо. Значит, и вы хороши.

Седьмая заповедь: Жертвуйте бессмертием

"Жизнь, как говорится, продолжается. Пока однажды не перестанет".

-Пол Купер

"Почему я должен писать для потомков? Что потомство когда-либо сделало для меня?"

-Оскар Уайльд

Теперь я приказываю вам: Не стремитесь к бессмертию. В этой главе мы встретимся лицом к лицу с нашими самыми глубокими страхами, не уклоняясь от них. Я знаю, что трудно напугать читателя вступлением к главе, но теперь, мой друг, пришло время испугаться.

После того как мы составили правильную опись своего стыда и вины и проработали хранилища этих эмоций, хранящихся в нашем теле-разуме, мы можем обратиться к самому страху. Итак, если мы готовы к этому, мы можем начать исследовать свои страхи. Мы проводим время внутри них. Мы общаемся с ужасом.

Террор: Приручить дракона

Поэтому мы обращаем свой взор на ужасы, которые таятся внутри.

Некоторые разновидности буддизма тхеравадана включают в себя практики, предполагающие созерцание гниющего трупа, черепа или нашего собственного хрупкого тела, чтобы научиться смотреть на страх с невозмутимостью. Если вы свыклись с мыслью о смерти, разложении, болезнях и боли, вы с меньшей вероятностью будете пугаться этих вещей, и это может принести определенное чувство свободы. А насколько свободными мы можем быть, если живем в страхе?

Даже не впадая в такие крайности, мы можем лежать и размышлять о том, что однажды перестанем существовать. Что мы чувствуем при этом? Столкновение с этим страхом, ужасом перед самим небытием, - это практика, которая помогает избавиться от ужаса, управляющего всеми. Эрнест Беккер, культурный антрополог, в своей классической книге "Отрицание смерти" 1973 года утверждал, что страх смерти лежит в основе человеческого существования; он даже движет цивилизацией, поскольку все мы пытаемся обмануть смерть с помощью наших достижений, потомства и других "проектов бессмертия".

Архетипическим символом зла на протяжении тысячелетий было отрицание смерти. Как вы думаете, почему вампиры, зомби, призраки, некроманты и ходячие неживые скелеты являются символами зла, а не добра? Разве неживые не должны быть образцами добродетели, ведь им удается сделать то, что не под силу ни одному врачу или целителю, - полностью обмануть смерть? Нет, нежить - зло, потому что она не может принять то, что должны принять все мы: прах к праху, пыль к пыли. Отрицая это, они борются со смертью и невольно становятся врагами самой жизни.

Еще один пример отрицания смерти как архетипического зла: Как бы я ни ненавидел Гарри Поттера (сжечь книги, запретить фильмы, насколько я понимаю; эта позиция нажила мне не мало врагов, но я ее придерживаюсь), у Дж. К. Роулинг был смысл, когда она назвала антагониста Волдемортом (vol de mort: "бегство от смерти" по-французски) и сделала конечной целью злодея достижение бессмертия. Император Цинь - парень, который первым объединил Китай, построил мавзолей Терракотовой армии и в честь которого, вероятно, названа страна, - стал чем-то вроде Волан-де-Морта в реальной жизни. После того как он занял самый могущественный пост своего времени и начал стареть, имея столько врагов и такие достижения в своем багаже, он, по слухам, становился все более параноидальным и одержимым идеей найти лекарство от смерти. Легенды того времени рассказывали о лекарстве, которое должно было быть найдено на далеком острове, - эликсире бессмертия.[Безумные поиски императора привели к эффектному убийству многих ученых и изготовителей зелий при его дворе, поскольку его безумие усилилось - возможно, от употребления ртути в попытке вылечить старение. Вся эта история повторилась через несколько поколений в истории Китая с другим императором.

Сегодня у меня довольно много друзей и знакомых в сообществе "трансгуманистов", которые пытаются обратить вспять старение (люди с научной карьерой в области биологии, биотехнологий, биоинформатики и т. д.) и, как они говорят, "остановить смерть, чтобы она не убивала людей". Я бы не назвал их такими "злыми", как Волдеморт, или безумными, как император Цинь (на самом деле они, как правило, искренние идеалисты и честные ученые), но, несомненно, во всей этой затее есть что-то экзистенциально тонкое, что-то философски безответственное. И действительно, даже если бы они добились успеха, мы все равно рано или поздно умерли бы.

Просто скажу: страх смерти универсален, принятие смерти (в той мере, в какой это вообще возможно) - добродетель, тогда как чрезмерное отрицание смерти ставит вас в состояние войны с самой жизнью, с самой истиной (поскольку все всегда в конце концов рушится) и, таким образом, делает вас злом.

Так что давайте не будем стремиться к бессмертию. Позвольте смерти победить вас, как она и должна быть. А затем позвольте любви к редкости жизни проистекать из этого принятия. Пусть жизнь займет достойное место короля рядом с королевой, которую мы называем смертью. Эти два понятия навсегда переплетены между собой. С этой точки зрения мы можем видеть: Как редко и прекрасно существовать!

Но, возможно, есть ужас более фундаментальный, чем страх смерти, с которым мы так или иначе должны бороться: ужас самого террора.

Если мы бывали в "очень низких состояниях", о которых шла речь во введении, то знаем, что эти низшие состояния опыта действительно являются состояниями абсолютного ужаса: когда вы заперты в том, что кажется бесконечным циклом бездонного ужаса. Это место невообразимо хуже, чем смерть или желание совершить самоубийство, потому что оно кажется действительно неизбежным. Если, например, кто-то очень злобный прижал нас к земле так, что мы не можем пошевелиться (чтобы покончить с собственной жизнью), а нас подвергают пыткам, мы оказываемся в ситуации ужаса, худшей, чем смерть. В такой ситуации боль и ужас действительно неизбежны: конца не видно. Можно даже, для пущей убедительности, добавить, что наш злобный похититель умеет продлевать нашу жизнь, чтобы мы тоже не умерли от старости.

Точно так же крайне негативные психотические или психоделические переживания имеют такое ощущение: это вечность абсолютного ужаса; все надежды, все ощущение обычной связи с реальностью, ощущение того, что мы дома в этом мире, кажутся лишь жестокой и далекой шуткой, уходящей в небытие в море, которое бесконечно больше того мира, в котором мы жили раньше. В самом деле, кажется, что весь смысл прожитой нами жизни заключался в том, чтобы сделать наши страдания еще более невыносимыми на протяжении всей вечности. Ваше обычное состояние сознания было лишь уловкой, еще одним орудием пыток.

В крайне низких субъективных состояниях жизнь - это абсурдный туннель, в котором все больше абсурда: отчасти именно так должны выглядеть жизни детей-солдат в африканских гражданских войнах, социально униженных афганских героиновых наркоманов или многих свиней, обреченных на наши промышленные фермерские системы. Или я так себе это представляю. Что я знаю?

Самые низкие субъективные состояния - это не шутка. И, конечно, мы будем их бояться. Очень бояться. Не зря их боятся больше, чем смерти. Или, по крайней мере, должны бояться. Мы носим в себе глубокий ужас перед лицом таких страданий. Не просто "бояться до смерти", а "бояться до смерти". Религии интуитивно понимают это, полагая, что в той или иной форме существует ад: место за гранью смерти, которое так страшно именно потому, что оно никогда не кончается. У светских людей (как и у современных нерелигиозных людей) в подсознании, как правило, остается осколок этого ужаса: "А что, если фундаменталисты правы, несмотря на все это, и мы действительно будем вечно страдать за то, что не верим и не подчиняемся их убеждениям? Что, если жизнь, какой я ее знаю, была просто жестоким трюком, разыгранным со мной? В этом смысле страх перед Богом - реальная и неизбежная вещь: каким бы атеистом вы ни стали, все равно остается тот маленький риск, который вы чувствуете на заднем плане, - что все это была мерзкая ловушка, и ад был настоящим с самого начала. И вы отправитесь туда, и все.

Не в последнюю очередь в наши дни, когда технологии и наука могут создавать новые формы жизни, мы сталкиваемся со страхом того, что сама жизнь может свернуть в сторону ада. Если будет создан изуродованный, полностью чувствующий и испытывающий огромные страдания урод природы, что он будет испытывать? И как долго? Возможно, ад реален и находится совсем рядом? Ставки так высоки, а туннели возможных мучений так бесконечны - стоит ли удивляться, что мы, люди, так легко становимся такими глубоко злыми? Если мы чувствуем, что такой ужас может постигнуть нас, что мы не готовы сделать с другими, чтобы избежать его?

Мы также понимаем, что, даже если нам лично удастся уйти из жизни достаточно безболезненно, всегда есть риск, что ужас может постигнуть тех, кто нам дорог. Тот факт, что эта вселенная содержит неоспоримый потенциал для "очень низких состояний" жизненного опыта (настоящий ад, другими словами), несет в себе определенную серьезность, определенный неизбежный ужас самого бытия.

Итак, найдите свои страхи. Пообщайтесь с ними в приемлемых количествах. И переживайте их до тех пор, пока они не потеряют свою интенсивность. Этот процесс похож на работу со стыдом и чувством вины, за исключением того, что здесь у вас часто возникают страхи, которые даже не связаны напрямую с тем, что произошло с вами лично, или с тем, что вы сделали. Ужас носит более универсальный характер. Он находится на более глубоком уровне. Но если его освободить, исцеление будет еще более глубоким.

Я не думаю, что реально столкнуться с самыми глубокими возможными страхами, но я считаю, что мы можем время от времени "подходить к вратам ада" и пытаться вынести это. Это помогает нам не бояться всех тех мелких чудовищ, которые встречаются на нашем пути в жизни.

Страх лежит даже в основе стыда и вины. Можно сказать, что они образуют своеобразную иерархию: от страха к вине и стыду. Мы испытываем стыд, потому что наше положение в обществе может оказаться под вопросом. Мы чувствуем вину, потому что наша включенность в социальную сферу может оказаться под вопросом. Но оба эти чувства восходят к страху: страху потерять все, быть уничтоженным, потерять связь с общей реальностью и впасть в безумие, оказаться в аду, какую бы форму это ни принимало в нашей структуре убеждений. Хорошая идея - сначала работать со стыдом, потом с чувством вины, потом со страхом, но работа со страхами бьет по самому источнику стыда и вины, освобождая нас от них еще больше.

Этот фундаментальный страх, этот чистый ужас - главный "дракон", с которым мы все сталкиваемся. Именно его мы должны приручить, превратив его огромную мощь в силу творчества и добра. Почему бы не убить дракона, спросите вы? Потому что вы не можете. Он бессмертен, а вы - нет. Даже если трансгуманисты мечтают о долголетии, в конце концов мы все равно умрем (смерть через 2000 лет - это все равно смерть), а страдания и ужас в конце концов останутся реальностью. Но если мы не встретимся с драконом лицом к лицу, у нас не будет надежды его приручить. Поэтому одна из величайших миссий в жизни - именно это: приручить дракона. Посмотрите в лицо своему страху.

Оковы тонкого рабства

Есть слово, обозначающее преодоление ужаса: это мужество. Мужество - это то, что нам нужно, чтобы по-настоящему "делать свое дело" в этом мире. Помните, как мы уже говорили, мы ищем возвышенную посредственность. Да, мы посредственны, и да, это нормально. Но очень часто мы обладаем исключительными способностями и дарами, которые можем предложить миру, хотя бы в те немногие моменты, которые мелькают в нашей жизни. Чем смелее мы будем, тем больше мы сможем сделать этих глупых и неловких экспериментов, которые поставят нас на путь обучения, чтобы развить наши исключительные таланты и позволить нам ухватить те редкие моменты возвышенного.

Сделать эти исключительные вещи отнюдь не просто. Другие, скорее всего, почувствуют угрозу от таких попыток; они могут даже оскорбиться. Когда вы начнете смотреть в лицо своим самым глубоким страхам и начнете действовать более свободно, вы можете заметить ропот вокруг вас: Кем вы себя возомнили? Все остальные заплатили цену зрелой взрослости и отказались от таких детских и напыщенных амбиций; почему же вы должны относиться к себе так, будто вы такой особенный? Что ж, мы не будем вам подыгрывать.

И поэтому, как ни странно, нас стыдят не только за наши слабости и пороки, но и за наши сильные стороны, добродетели и таланты. Когда мы сдерживаем себя таким образом, когда мы стыдимся своих самых высоких потенциалов, это то, что я называю Sklavenmoral (немецкое слово, популяризированное Ницше, но имеющее несколько иное значение), или "рабская мораль". Склавенмораль - это интернализированная зависть к другим. Это невероятно тонкое чувство, которое мы обычно не замечаем и которое закрывает наши надежды, амбиции и совесть. Юнгианские психологи любят называть его "золотой тенью". Если "тень" - это все то плохое, что вы не признаете в себе и на что закрываете глаза, то ее золотой аналог - это те чудесные качества в себе, на которые вы также закрываете глаза. Таланты и удары вдохновения, в конце концов, зовут нас вперед: они требуют от нас чего-то - пойти на риск, столкнуться с возможным унижением, взять на себя большую ношу или ответственность. И они рискуют заставить других сопротивляться и обижаться на нас. Может быть, лучше выбросить ключ от сокровищницы и забыть о нем, нет?

Итак, проработав стыд, вину и ужас, мы можем обратиться к этому тонкому чувству Sklavenmoral и попытаться увидеть все способы, которыми мы не давали себе по-настоящему расцвести, чтобы соответствовать, чтобы не рисковать закатыванием глаз, чтобы не вызывать зависть у других. Так же как стыд сочетается с презрением, вина - с моральным осуждением, а страх - с агрессией или ненавистью, так и Склавенмораль сочетается с завистью. Когда мы прорабатываем свою собственную Sklavenmoral, когда мы освобождаем себя от зависти к другим, которую мы интернализовали, мы также уменьшаем свои собственные причины завидовать другим. Мы можем начать желать другим добра, не просто как "надеюсь, вы счастливы и здоровы", а как "пусть ваши самые высокие потенциалы проявятся в мире".

Зависть - коварная эмоция. Она не заявляет о себе. Большинство людей, попавших под ее власть, склонны думать, что происходит что-то другое. Обычно она проявлялась, когда вы рассказывали другим о своих целях, а их глаза стекленели, и они не реагировали, игнорируя ваши слова. Шаг за шагом вас приручали, подчиняли и начинали отрицать эти потенциалы и драйвы в себе.

Давайте на мгновение остановимся на вопросе зависти как таковой. Если быть до конца честными, проблема не всегда заключается в том, что другие завидуют нам, но и в том, что мы завидуем им. Но если вы проработаете свой стыд и чувство вины, вы будете менее склонны скрывать от себя свою собственную зависть (если вы завидуете кому-то и не признаетесь себе в этом, вы склонны переживать это так, как будто другой человек очень высокомерен и каким-то образом нападает на вас, даже если вы не можете вспомнить никаких крупных или конкретных вещей, которые он вам сделал; вы просто чувствуете праведный гнев на завистника и порыв поставить его на место). Как только вы сможете увидеть свою собственную зависть такой, какая она есть, она станет гораздо менее опасной. Если бы все люди, желающие задушить мечты других, знали, что в них говорит обычная зависть, большинство из них не стали бы действовать. Кроме того, если вы действительно раскрываете в себе глубинные потенциалы, преодолевая свой собственный Sklavenmoral, так что становитесь более сильной личностью, искренне занимаясь своим делом, вы просто теряете интерес к сравнению себя с другими. Зависть теряет свою хватку. Таким образом, вам не нужно излечиваться от такой человеческой эмоции, как зависть; вам просто нужно сосредоточиться на том, чтобы избавиться от стыда, который вы испытываете в связи с этим, и на том, чтобы не завидовать в первую очередь, разбив свои собственные оковы Sklavenmoral.

Раскрыть свой глубинный потенциал непросто. Увидеть, как Склавенмораль присутствует в вашем теле-разуме, тонко дергая за ниточки, не давая вам попробовать сделать то, что вы хотите, - задача не из легких. И все же, если мы уже заложили основу, проработав стыд, вину и ужас, мы можем получить к нему доступ. Посмотрите на свои мечты, на свои главные ценности, на свою совесть и выясните, есть ли вещи, от которых вы себя сдерживали. Обратите внимание, возникает ли стыд, когда вы представляете себя действующим в реальной жизни, стремящимся к таким целям. Отметьте, есть ли у вас воспоминания о том, как вы пытались поделиться своими амбициями, и возникали ли при этом насмешки или вопросы, или даже обвинения в тщеславии или высокомерии со стороны окружающих.

(Подсказка: не замечали ли вы, что чрезмерно восхищаетесь кем-то? В таких случаях это может быть связано с тем, что он представляет собой некий ваш собственный отреченный потенциал. Как говорится, наши пьедесталы сделаны из отринутого потенциала. Так что это одно из мест, где можно поискать свою золотую тень. Например, многие люди чрезмерно восхищаются Джорданом Петерсоном, а что делает этот парень? Да, он очень хорош в том, чтобы свободно высказывать свои мысли на публике. Так что многим людям, вероятно, нужно поработать над этим вопросом и, возможно, они могли бы сказать что-то лучшее и яснее, если бы сделали это).

Мы не можем воплотить в жизнь все свои мечты. Но задушить те немногие мечты и потенциалы, которые на самом деле реалистичны и разумны, только потому, что мы не знали, как приспособить их к социальным условиям, - это чертовски преступно. Может быть, потенциал, который вы сначала почувствовали, был не совсем разумным. ("Лучший игрок на мандолине к югу от Сахары!"). Но, запретив себе даже закончить эту мысль, вы так и не смогли исследовать ее достаточно хорошо, чтобы понять, есть ли в вас что-то еще, что хочет - и может - появиться. Одна исследованная мечта легко приводит к другой, возможно, более выверенной и разумной ("Один из лучших мандолинистов Зимбабве!"). Трагедия заключается в том, что так много мечтаний задыхается во сне, не успев стать реальностью наяву.

Вы посредственны, всегда будете посредственны, конечно. Но есть шанс, что вы также славны, по крайней мере в некоторых отношениях, или, по крайней мере, могли бы быть славны, если бы у вас был шанс. И если вы похожи на большинство из нас, вы стали стыдиться этой части себя, своей самой благородной и уникальной части. Попытки и неудачи в чем-то великом - вот что такое "жалкий" в двух словах. Маленький котенок пробует свой львиный рык, но издает жалкий писк. А мы все боимся показаться жалкими. Поэтому Склавенмораль имеет тенденцию брать верх над нами. Мы должны преодолеть страх перед собственным величием, стыд за свои высокие устремления и позволить себе быть по-настоящему жалкими, то есть, как это ни парадоксально, быть по-настоящему славными. Позвольте писку вырваться наружу, и рев вернется к вам эхом. И вы остановитесь и подумаете: "Вау, это был я?

Это нормально, когда обычный человек совершает героические и редкие поступки. Или публично споткнуться и упасть при попытке. Ваши попытки совершить нечто большее могут заставить других чувствовать себя неловко, но это только потому, что они сами застряли в завистливом Склавенморале. Это не честно и не справедливо, это просто печально. Как сказал Дэвид Фостер Уоллес, настоящие бунтари - это те, кто рискует быть осмеянным.

Изучите, как эта Склавенмораль работает в вашей жизни: дело не в том, чтобы хотеть или делать неразумные вещи, а в том, чтобы неразумно не мешать себе реализовывать свои мечты. Переживите стыд и опасения, которые возникают, когда вы думаете о самом высоком и лучшем, что вы могли бы сделать со своей жизнью. Привыкните к ним. И позвольте им утихнуть. Затем снова проверьте, есть ли что-то, что можно попробовать, что-то, что нужно сделать. Как сказал этот сумасшедший, но иногда интересный травник Теренс Маккенна: "Проблема не в том, чтобы найти ответ, а в том, чтобы встретиться с ним лицом к лицу".

Преодолейте ужас, восстаньте, чтобы покончить с изощренным рабством. Таков внутренний призыв борца за свободу. И да, преодоление страха - это тоже борьба за свободу. Эрнест Беккер написал "Отрицание смерти" в 1973 году, но в то время уже существовала другая классическая книга: "Страх свободы" (или: в другом издании - "Бегство от свободы") психоаналитика и социолога Эриха Фромма 1941 года. Глубокая свобода и ужас неразрывно связаны друг с другом: Мы не можем быть свободными, если нами управляют наши страхи, и поэтому мы стремимся убежать от свободы: в подчинение, даже в тоталитарные и авторитарные движения (о чем и шла речь в книге Фромма, о нацистах). Таким образом, мы расширяем свою свободу, сталкиваясь со своими страхами, и это помогает нам вырваться из тонкого рабства ожиданий и давления, которые исходят от зависти и страхов других.

Свобода, в свою очередь, - вещь социальная. Она связана с тем, насколько хорошо мы управляем своими отношениями. Мы свободны только тогда, когда наши отношения гармоничны; в противном случае они подрывают наши усилия по реализации себя в мире. Дисгармоничные отношения ограничивают личную свободу.

Управление отношениями - это продуктивное реагирование на негативные эмоции других людей. Они неизбежно возникают, рано или поздно. И чем больше вы справлялись с собственным стыдом, виной, страхом и Склавенморалем, тем больше в вас будет развиваться способность управлять тремя эмоциями:

Чтобы не быть спровоцированным негативными эмоциями других людей, вы сами становитесь меньшим минным полем с небольшими хранилищами невыплеснутых негативных эмоций. Это означает, что вы не так легко застреваете в штормах цикла обратной связи, когда кто-то вызывает вас, вы вызываете его в ответ, и все быстро перерастает в полноценный праздник триггеров.

Лучше понимать негативные эмоции других людей (потому что вы распознаете их в себе), чтобы видеть, как действовать дальше, знать, что говорить (или не говорить), и продуктивно реагировать.

И, как мы уже отмечали, заблокированные негативные эмоции снижают ваши сиюминутные субъективные состояния, а значит, вам будет сложнее оставаться "лучшим собой", когда другие выходят из себя и начинают давить на ваши кнопки. Легче поступать правильно, когда в вашей системе меньше негативных эмоций.

Каждый раз, когда кто-то или что-то вызывает в нас негативные эмоции, это переломный момент в нашей жизни. То, как мы реагируем на это, определяет характер наших отношений, траекторию их развития. Нашу жизнь можно рассматривать как длинный отрезок таких ключевых моментов, и наши самые важные отношения будут развиваться в зависимости от того, что происходит, когда мы встречаем обиду, гнев, страх или зависть других людей. Уметь управлять этими ситуациями - значит уметь создавать здоровые отношения. Здоровые отношения, в свою очередь, доказали горы исследований, что они являются единственным самым большим предиктором счастливой жизни (а счастье влияет на здоровье, продуктивность и так далее).

Стыд, вина, страх и Склавенмораль. Мне это нравится. И все же дракон до сих пор не укрощен. Он все еще рычит из глубин под нами, все еще хранит сокровища, которые от нас скрывают. Мы должны идти дальше.

Есть ли жизнь на Mute

Страх смерти, как и ужас, лежащий в основе всего, в конечном счете связан с потерей связи с жизнью, того резонанса, когда все соединяется и мы чувствуем себя как дома. Но такие разрывы неизбежно происходят в небольших масштабах на протяжении всей нашей жизни: все маленькие и большие разочарования и неудовлетворенности, которые мы все переживаем.

Некоторые из них мы переживаем должным образом, и наши чувства по отношению к ним признают и отражают другие: смерть близких обычно признают, иногда - потерю брака или работы. По крайней мере для некоторых из них, например похорон, существуют ритуалы, на которые мы можем направить свои эмоции и переработать их. Возможно, нам даже удастся свободно поплакать по этому поводу.

Но жизнь влечет за собой множество более мелких и менее очевидных потерь и разочарований, которые не признаются, не ритуализируются и не перерабатываются. Например, жизнь инцелов ("вынужденных целибатов") полна сексуальных и романтических желаний, которые так и не были удовлетворены. Жизнь превращается в длинный, жестокий парад моментов, которые вызывают желание, а затем неудовлетворенность, которая следует за ним, но нет социально одобренного или ритуального способа выразить это. Неудивительно, что инцелы собираются на веб-форумах и помогают друг другу культивировать горький и параноидальный взгляд на жизнь, любовь, общество, а зачастую и на женщин. Они даже склонны подбадривать убийц-женоненавистников, которые, по их мнению, поддерживают дело инцелов.

Даже если мы не заходим так далеко, как самые параноидальные обитатели Интернета, трудно не испытывать обиду или, по крайней мере, глубоко укоренившуюся неудовлетворенность по поводу некоторых проблем и периодов в нашей жизни. От того, что нас не замечают и не ценят родители, до того, что мы не находим друзей в детстве, не получаем желаемой любви и секса, не получаем работу или профессию, к которой стремимся, не получаем дом и уровень жизни, на который надеялись или рассчитывали, не играем ту социальную роль, которую хотели бы, среди сверстников, друзей и семьи, не имеем детей, да и просто отсутствие признания - все это оставляет в нас немое чувство "хм, черт, ладно", разочарования, неудовлетворенности. Для многих людей это может быть связано с едой, здоровьем или отдыхом. Или отсутствие веселья, смысла или участия. Это противоположность чувству жизни.

И каждый раз, когда это происходит, даже если мы просто проходим мимо привлекательного незнакомца и чувствуем влечение к нему, а наше желание не может быть реализовано, нам нужно немного сдержать себя. Когда это происходит, мы чувствуем небольшой гнев на мир. Мы можем сказать себе, что все в порядке, но какая-то часть нас чувствует, что с нами поступают несправедливо. Некоторые периоды нашей жизни могут быть настолько чреваты неудовлетворенностью, что она преследует нас даже на более поздних этапах жизни: если вы так и не смогли почувствовать ту бодрость юности, романтические приключения и веселье в компании сверстников, это может оставить след на всю оставшуюся жизнь.

Как мы можем пройти через стыд, вину и так далее, так мы можем пройти через неудовлетворенность жизнью, вспомнив и прочувствовав эту эмоцию, узнав ее в деталях. Как исторически, так и по мере того, как она возникает изо дня в день. Если мы не можем стать начальником или переспать с тем или иным человеком, то, по крайней мере, мы можем признаться себе в этом желании и прочувствовать неудовлетворенность, позволив ей стать известной и интегрированной.

Как же правильно интегрировать неудовлетворенность, если мы вывели ее на поверхность? Здесь я хотел бы сделать спорное предложение. Многое из того, что я упомянул, не так уж сильно отличается от того, что уже практикуется в различных формах психотерапии (встреча с эмоциями и их интеграция), которые, в свою очередь, основаны на богатом клиническом опыте и исследованиях, но здесь я просто делюсь своим видением, основанным на личном опыте. Так что просто попробуйте и посмотрите, как это подходит вам. Это не медицинская консультация (не подавайте на меня в суд и все такое), это книга по самопомощи в свободной форме, и поэтому я могу брать на себя большую свободу в изложении мыслей.

Итак, вот контринтуитивная техника: Когда вы чувствуете неудовлетворенность, связанную с каким-то событием или проблемой в вашей жизни, скажите себе, что вы действительно получили то, что хотели. Пофантазируйте некоторое время. Скажите: "Хорошо, а что, если бы я действительно получил ту женщину своей мечты? Что, если бы меня встретили с уважением и признанием тогда и там? Что, если бы я нашел работу своей мечты и добился на ней успеха?" - или о чем бы вы ни говорили. А затем позвольте своему внутреннему ребенку, голоду, зверю получить то, чего он действительно хочет, пусть даже в дневной мечте. Оставайтесь с этой мечтой до тех пор, пока не начнете чувствовать радость и удовлетворение своих желаний, какими бы необоснованными они ни были. Ищите маленькую "искру радости" и оставайтесь с ней.

Различные сценарии, которые вы себе нафантазировали, не обязательно должны сходиться. Может быть, вы были влюблены один раз, когда вам было 20 лет, и еще раз, когда вам был 21 год, и не получили ни одного из этих объектов романтического желания. И все же вы можете придерживаться обоих сценариев и представлять, как у вас были долгие, полноценные отношения с обоими. Если вы хотите переспать с большим количеством людей, чем это возможно с точки зрения логистики, скажите себе, что вы уже спали со всеми ними, даже если на практике это не имеет смысла. Продолжайте, добавляя детали к своей фантазии, пока не возникнет чувство радости. Задержитесь на этой искре на мгновение. Это та самая искра, которую вы ищете. Используйте ее как компас.

Прежде чем приступить к рассмотрению этого вопроса, необходимо провести важное различие между "вожделенными фантазиями" и "удовлетворенными фантазиями". Это различие тонкое, но абсолютно критическое.

● "Вожделенные фантазии" - это детская и незрелая практика думать: "Ооо, если бы я только мог переспать с таким-то и таким-то и иметь столько-то и столько-то денег". Они заставляют нас сосредоточиться на том, что могло бы быть, и неявно заставляют нас томиться по тому, чего нет и никогда не будет.

● Вместо этого "удовлетворенные фантазии" звучат следующим образом: "Я уже сплю со всеми, с кем хотел бы, и у меня уже есть все, что мне нужно в плане денег, и я чувствую себя удовлетворенным и богатым". Они отличаются от рефлекторной реакции. Они нужны для того, чтобы успокоить необоснованные требования внутреннего ребенка. Чтобы овладеть ими, требуется немного практики.

Для ясности: избегайте вожделенных фантазий и культивируйте удовлетворенные!

Просто попробуйте. Если позволите, я приведу пример с точки зрения "привилегированного мужчины": Допустим, вы - мужчина-начальник в медицинской клинике, и вы понимаете, что симпатичные медсестры-женщины весьма впечатлены вами, вашей компетентностью и авторитетом, причем гораздо больше, чем женщины, возможно, были впечатлены раньше в вашей жизни (до того, как вы заняли подобную должность). Это вызывает яркий импульс к тому, чтобы "собрать урожай" этого статуса и получить какие-то действия в сексуальном плане. Однако реальный секс с медсестрами, хотя, возможно, большинство из них и согласится на это, вызовет большие проблемы: во-первых, вы можете быть женаты (моногамно), во-вторых, это нарушит личные и профессиональные границы, и, в-третьих, вы сможете разумно переспать только с одной из них, прежде чем начнутся серьезные проблемы на работе, а вы на самом деле хотели бы сделать это с большинством из них. Это не надуманный сценарий; такое постоянно случается с людьми, занимающими аналогичные позиции (когда вы поднимаетесь в социальном положении).

В таких случаях тупая ментальная привычка - думать: "Ооо, я бы сделал то-то и то-то с грязной маленькой медсестрой Нэнси, если бы у меня была такая возможность" (вожделенная фантазия). Умная ментальная привычка - думать: "Конечно, я бы хотел заняться сексом с Нэнси; и на самом деле, возможно, я уже занимался этим, более того, давайте просто скажем, что я занимался, и это было здорово, и все, так что мне это больше не нужно" (удовлетворенная фантазия). Разница между тем, что происходит внутри вас в этих двух сценариях фантазий, драматична. Первый (вожделенный) сценарий настраивает вас на растущую внутреннюю неудовлетворенность, шаг за шагом превращая вас в следующего Харви Вайнштейна; второй (удовлетворенный) успокаивает вашего внутреннего зверя и позволяет вам оставаться джентльменом (или его гендерным аналогом) с умом, озабоченным другими вещами, кроме собственного сексуального удовлетворения. Проще говоря, мы успокаиваем внутреннего зверя, устраняя его накопившуюся неудовлетворенность, и это настраивает нас на образ мышления изобилия, который дарует еще одну добродетель - щедрость.

Щедрость - противоположность жадности. В наши дни сверхпотребления и гиперкапитализма нет недостатка в левых и экологических идеологах, осуждающих жадность мира, но они редко обращаются к самому источнику этой жадности - слишком человеческому чувству всепроникающей неудовлетворенности, вызывающему мышление скудости, внутренней пустоты, которую необходимо заполнить. Такие порицания не имеют особой ценности; они просто указывают пальцем и не предотвращают возникновение жадности. На самом деле, порицая жадность, они лишь скрывают ее, делая еще более пагубной и коварной. Когда есть голод, когда зверь дергает за веревочки, жадность найдет выход. Мы должны бороться с жадностью у ее истоков - неудовлетворенности жизнью, отстраненности от ощущения жизни и мышления дефицита, которое она порождает.

Против жадности нужно бороться с неудовлетворенностью, а этого можно добиться, как я полагаю, с помощью умных и тщательно продуманных полетов фантазии.

Причина, по которой эта техника вызывает споры, заключается в том, что она звучит так, будто вы лжете себе. Почему бы не посмотреть правде в глаза, верно? Должны ли мы говорить себе то, что не соответствует действительности? Но я считаю, что эта техника работает потому, что мы от природы очень хорошо понимаем разницу между реальностью и мечтой. На самом деле мы никого не обманываем. Мы не остаемся с дневной мечтой, чтобы желать того, чего у нас нет. Мы доводим до конца нашу незавершенную эмоцию, наше внутреннее побуждение, переживаем радость от этой фантазии, чтобы почувствовать себя более цельными и отпустить ее. Тогда мы чувствуем внутри себя немного тишины и покоя, а затем наша мотивационная энергия перенаправляется на что-то другое, часто менее эгоистичное. Или, по крайней мере, так было в моем опыте.

Насколько я могу судить, продуктивное использование самотерапевтических фантазий не является самообманом. На самом деле все наоборот. Накопленная нами неудовлетворенность - это реакция на суровые факты жизни, да, но на тонком и эмоциональном уровне именно она обманывает нас: постоянно говорит нам, что у нас нет того, что нам нужно, что то, что у нас есть, никогда не будет достаточно хорошим, что есть какая-то пустота, которую нужно заполнить. Самообман проистекает из самой неудовлетворенности. И мы идем по жизни, не ценя то, что у нас есть на самом деле, прекрасные реалии нашей повседневной жизни, потому что в нас постоянно живет неудовлетворенность той или иной вещью. Обращаясь напрямую к нашему примитивному внутреннему зверю и на эмоциональном уровне давая ему то, что он хочет, мы можем культивировать в себе чувство изобилия.

Конечно, нам также необходимо удовлетворять реальные потребности в еде, отдыхе, связи и удовлетворении. Я не утверждаю, что все реальные потребности можно променять на фантазии. Я утверждаю, что неудовлетворенность - это негативная эмоция, которая застревает внутри нас, как и другие, и что ее можно излечить, во-первых, заметив и прочувствовав ее, а во-вторых, применив творческое воображение для ее решения. Это очень похоже на "искреннюю иронию", о которой я писал ранее: сначала вы принимаете красную таблетку ("черт, я был очень недоволен и разочарован этим"), а затем принимаете синюю ("ах, это то, чего я действительно хотел бы, чтобы произошло, и теперь я позволю себе насладиться этим"). Это фиолетовый волшебный коктейль хорошо выверенного "и то, и другое".

Поскольку наша неудовлетворенность часто связана со стыдом и неудачей, мы склонны прятать ее и отрицать. Ведь это довольно неловко - хотеть того, чего не можешь получить. Поэтому нам, возможно, придется немного потрудиться, чтобы признаться себе в неудовлетворенности. Или мы можем чувствовать себя виноватыми, если их исполнение может навредить нам или другим. Но мы не можем не иметь желаний, поэтому заметить недовольство и признаться себе в нем, а затем принять его - это лучшее, что мы можем сделать.

С этого момента, если вы остановитесь и подумаете об этом, нет причин не наслаждаться мыслью о том, что вы не получили в реальности. Давайте, позвольте себе фантазировать и наслаждаться. Единственным исключением, пожалуй, будут явно вредные побуждения к мести, жестокому садизму или инцесту (которые вряд ли отражают подлинные неудовлетворенные потребности, а скорее являются эмоциональными искажениями; например, доказано, что фантазии о мести заставляют людей чувствовать себя хуже, а не лучше).

Я хотел бы обратить ваше внимание на странный импульс, присущий всем нам: когда мы обретаем определенное социальное положение, хорошее или плохое, мы склонны его интериоризировать, верить в него, считать, что оно должно быть оправданным. Не могу найти работу? Наверное, со мной что-то не так. Не могу получить секс или настоящую любовь? Должно быть, это то, чего я заслуживаю. Мы делаем это бессознательно и автоматически. Мы склоняемся перед окружающей нас социальной иерархией. Мы склоняемся перед предписаниями судьбы и фортуны. Точно так же мы склонны считать, что другие заслуживают того, что получают; мы даже можем испытывать раздражение, если кажется, что кто-то любит себя больше, чем мы считаем нужным. И так, мы склонны считать, что "не должны" чувствовать себя хорошо в той области нашей жизни, где нам не хватает. Нам кажется, что мы не заслуживаем того, чтобы быть довольными собой, если мы столкнулись с отказом или невезением. Но как только вы заметите эту модель поведения ума, ее будет легко разрушить:

Значит, если я не был популярен и успешен, мне нельзя чувствовать себя популярным и успешным? Почему нет? Кто сказал? Напротив, нет никаких оснований для того, чтобы мучить себя, учитывая, что я все равно принимаю и конструктивно извлекаю уроки из получаемой обратной связи. Риск заключается не только в том, что я мучаю свой разум, удерживая его в состоянии неудовлетворенности, но и в том, что я закрепляю недостаток в своей жизни: вместо того чтобы чувствовать, что работы много, я в итоге чувствую, что никогда не буду достаточно хорош, чтобы получить ее, и это, конечно, снижает вероятность того, что меня вообще возьмут на работу!

Мы имеем полное право использовать свое активное воображение для создания удовлетворенных фантазий и перепрограммирования себя, чтобы избежать нисходящей спирали потери веры в себя и свою жизнь. Проще говоря, мы не обязаны испытывать чувство вины перед Вселенной за то, что нам не удалось или не удалось получить то, что мы хотим. Мы также не обязаны делать это перед другими людьми.

Итак, сбросьте с себя цепи неудач. Вы не обязаны своими неудачами Вселенной. Возможно, все сложилось бы немного иначе, и тогда вы получили бы то или иное желаемое. Представьте на мгновение, что это так. И продолжайте делать это до тех пор, пока не появится искра радости и не утихнет чувство неудовлетворенности. Глубокие слои нашего тела-разума не могут отличить воспоминание от фантазии, и поэтому, по крайней мере частично, их часто можно удовлетворить даже с помощью изощренной дневной мечты, сказав себе, что вы действительно получили то, что хотели.

Чувство, что вы не получили то, что хотели раньше, - это всего лишь воспоминание, проекция ума. Вы имеете полное право экспериментировать с изменением этой проекции.

И снова мы ставим во главу угла космоэротизм: человек не может быть надежно добросердечным, пока в нем слишком много нереализованных желаний. Если вы ощущаете богатство и изобилие радостей жизни изнутри, вы дышите свободнее, и ваша добрая воля может быть более искренней, а зависть - более слабой. Благодаря этому тело и разум оживают, ощущая потоки эмоций без их приглушения. Освобождение от тормозов не обязательно должно включать в себя чрезмерные вечеринки в свингер-клубах. Я не говорю, что это невозможно.

Терапия обратной смерти

Каждое разочарование - это маленькая смерть. Какая-то уязвимая и живая часть нас жаждала союза, связи, слияния с миром (будь то съесть его, овладеть им, быть признанным им или заняться с ним сексом), и не получила этого. Поэтому оно сморщилось и втянулось, став менее живым, немного умерло внутри. В каком-то смысле мы все еще имеем дело со страхом смерти. Мы находим способы не так сильно бояться смерти, даже множества маленьких смертей духа, с которыми мы сталкиваемся на протяжении жизни. Мы все еще занимаемся своего рода терапией смерти, избавляясь от страха не получить желаемое. В конце этого спектра находится, конечно же, реальная смерть: если вы не получите ничего из того, что вам нужно и чего вы хотите, вы умрете. Следовательно, работа с неудовлетворенностью - это работа со страхом не получить желаемое и, в конечном счете, со страхом самой смерти, а затем и того ужаса, который лежит за пределами смерти. Или, наоборот, неудовлетворенность - это длинный хвост нашего страха смерти.

Но, что важно, есть еще один аспект, который необходимо включить, чтобы наше исцеление было более полным. Я называю это терапией обратной смерти.

Если проработка самого страха, в том числе страха смерти, а затем и неудовлетворенности (всех "маленьких смертей") - это "терапия смертью", то обратная терапия смертью означает проработку того, что мы получили и теперь воспринимаем как должное; того, что мы считаем своим правом по рождению. И, говоря социологическим языком о социальной справедливости, я думаю, можно добавить: наши привилегии.

Я называю это терапией обратной смерти, потому что мы работаем не со смертью и умиранием, а с жизнью и существованием. Но это все равно своего рода терапия смерти. Это противоположность прохождению через наши неудовлетворенности: мы проходим через все то, что нам светит, все то, что прошло хорошо.

И здесь воображение - наш главный инструмент. Какие вещи в вашей жизни вызывают у вас наибольшее счастье, благодарность и гордость? Насколько вы к ним привязаны? Каково было бы не получить эти вещи, не испытать их? На что была бы похожа ваша жизнь? Здесь вы используете свое воображение, чтобы пофантазировать о том, какой была бы жизнь без этих вещей. Что, если бы ваш любимый муж отверг вас, а не женился на вас? Что, если бы вы провалили проект своей мечты? Что, если бы вам так и не удалось завести детей? Что, если бы у вас никогда не было того единственного замечательного друга? Что, если бы вам не удалось стать врачом или писателем? Кем бы вы были без своих самых заветных успехов? Вы обдумываете это, испытываете соответствующие эмоции и привыкаете к сценарию, пока он не покажется вам нормальным.

Контрфактическое мышление - это сложно. Конечно, вы не знаете, что произошло бы в других случаях, кроме тех, что реализовались в реальной жизни. Но дело не в этом. Вам не нужно правильно угадывать, что бы произошло, достаточно просто живо представить, каково это - не иметь того, что у вас есть. Вы создаете стабильность в своей эмоциональной системе, принимая, что этих вещей могло бы и не быть. Вы выходите из той роли и положения, которые вам отвела жизнь, и переходите к общему принятию жизни такой, какая она есть.

Эта "терапия обратной смерти" - зеркальная противоположность фантазированию о том, что ваши неудовлетворенности уже удовлетворены, а желания исполнены. Здесь вы перебираете те вещи, которые были прекрасны и которые вы теперь воспринимаете как должное. Но, конечно, они не принадлежат вам по праву рождения; вы просто случайно получили их; Вселенная никогда не была вам обязана ничем из этого. Вам просто повезло. Даже ваши навыки и таланты - это подарки (мы называем это "одаренностью", то есть чем-то, что было нам дано, верно?), и вы могли бы не иметь этих способностей. Вы не выбирали свои гены или место рождения; они просто достались вам.

Когда придет неудача, когда настигнут потери, а они неизбежны, мы будем лучше подготовлены, если правильно провели терапию обратной смерти. Мы будем более благодарны за то, что у нас есть. Мы не будем думать об этих вещах как о доказательстве того, что мы особенные и заслуживаем большего, чем другие. Мы развиваем свою невозмутимость, свое принятие реальности такой, какая она есть. Все наше существование больше не держится на тонкой ниточке вещей, которые мы случайно получили в жизни; мы начинаем открывать для себя более широкие горизонты самой жизни, за пределами того, на чем мы строили свою жизнь.

Мне не очень нравится слово "мудрость" в том смысле, в каком оно используется в наши дни, и я склонен скептически относиться к "исследованиям мудрости". Но если бы мне пришлось сделать ставку на одну вещь, которая может увеличить нашу мудрость, в той мере, в какой об этом можно говорить, то это была бы терапия обратной смерти.

Вы проводите терапию обратной смерти, представляя, что уже все потеряли. Как сказал Монти Пайтон о смерти: "Вы пришли ни с чем, вы уйдете ни с чем. Что вы потеряли? Ничего!"

Потерять все. Позвольте смерти победить. Не стремитесь к бессмертию, и красота жизни заявит о себе; красота, превосходящая все, что можно ухватить, выклянчить или получить в собственность. На самом глубоком уровне мы жаждем не обладания, а более глубокой свободы и связи. Такая свобода обретается только тогда, когда в нашей жизни утверждается фундаментальное и самоочевидное чувство безопасности; а это происходит, когда самый главный страх - великий ужас самого существования - теряет свою хватку. Ребенок возвращается в палаты чудес и золота, когда дракон ужаса встречает признание.

Восьмая заповедь: Исцеляйте по справедливости

"Трусость задает вопрос: "Безопасно ли это?". Целесообразность задает вопрос: "Политично ли это? А тщеславие задает вопрос: "Популярно ли это?". Но Совесть задает вопрос: "Правильно ли это?". И наступает момент, когда человек должен занять позицию, которая не является ни безопасной, ни политической, ни популярной, но он должен сделать это, потому что Совесть говорит, что это правильно".

-Мартин Лютер Кинг

"Справедливость не приходит извне. Она приходит из внутреннего мира".

-Барбара Холл

"Тарик ибн Шихаб передал: Один человек спросил Посланника Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует: "Господин, что является высшей формой джихада? Пророк ответил: "Слово правды перед лицом несправедливого правителя"".

-(Перефразировано из) Корана: Книга 39, хадис 61

Мы подошли к самой важной, на мой взгляд, главе этой книги - заповеди, которая управляет всеми. Как и в случае с другими заповедями, ее предпосылка проста, но ее последствия трудны, богаты и сложны - и все же приводят к большей легкости и простоте в жизни тех, кто следует ей. И наоборот, я бы утверждал, что несоблюдение этой заповеди приводит к путанице и страданиям.

Эта заповедь гласит, что мы должны "исцелять справедливостью", то есть залечивать свои эмоциональные раны, соединяясь с чувством справедливости. В свою очередь, мы, как правило, обретаем ясное представление о своем чувстве справедливости только тогда, когда занимаемся исцелением своих эмоциональных ран, о чем мы подробно говорили в двух предыдущих главах.

Таким образом, справедливость и эмоциональное исцеление - две стороны одной медали. Давайте разберемся в этом и сделаем все предельно ясным, не так ли? Однако, чтобы привести этот аргумент правильно, позвольте мне сначала кратко раскрыть две темы: первая - о том, как эмоции, мысли, действия и восприятие возникают вместе у человека; вторая - о разнице между так называемыми первичными и вторичными эмоциями.

(И да, эти два экскурса будут связаны с нашей общей темой о справедливости. Я не просто бредю не по теме. Держитесь! И не теряйте из виду главную тему главы: почему исцеление справедливостью так важно. Все взаимосвязано).

Основа первая: восприятие

Ведущий мировой писатель в области самопомощи Марк Мэнсон предлагает несколько ключевых идей в своей книге "Все к черту" (продолжение его еще более популярной книги "Тонкое искусство не давать к черту").

Один из ключевых моментов заключается в том, что все мы испытываем "моральные разрывы" в каждой истории о нашей жизни: либо кто-то делает добро, но все равно наказан (ему досталось хуже, чем, по нашему мнению, он заслуживал; вспомните Иисуса, который был хорошим парнем и был распят за свои старания), либо он сделал что-то злое и все равно был вознагражден за это (вспомните Пиночета, бывшего диктатора Чили). Мы чувствуем, что история подходит к концу только тогда, когда моральный разрыв закрыт (Иисус воскресает и попадает на небеса, и мы поклоняемся ему; злое правление Пиночета завершается, и народ Чили в судебном порядке раскрывает темную историю и отдает дань уважения жертвам чисток и угнетения). И вот голливудский фильм обычно заканчивается тем, что мошенник падает с крыши и насаживается на причудливую острую скульптуру, которую он оплатил на свои незаконно нажитые деньги, а герой уезжает в закат на кадиллаке с красоткой, которая теперь обожает его за храбрость. Французские фильмы, напротив, обычно заканчиваются тем, что все повисает в воздухе, что иногда кажется странным, слегка неудовлетворительным, но, возможно, также позволяет нам продолжать воображать возможное будущее и размышлять о моральных или социальных сложностях.

Теперь такие моральные пробелы вызывают в нас социальные эмоции: приписывание стыда и гордости, вины и заслуженности, страха и преодоления страха, а также желание справедливости. Конец, момент покоя и счастья, - это когда заканчивается одна история и начинается новая. Концовка - это момент, когда справедливость восторжествовала. Замечали ли вы, что те счастливые и мирные моменты жизни, те моменты полноты, как правило, ощущаются как финал? Глубокое счастье и "конец" (завершение истории) тесно связаны. Например, отчаявшиеся души искателей часто приходят к выводу, что конец близок. Это извращенная форма надежды на скорое наступление счастья: Если счастье - это конец, рассуждает подсознание, то полный конец может привести к полному счастью, по крайней мере для меня (плохие парни получат должное воздаяние за свои моральные промахи!). И вот люди читают Откровение, становятся Свидетелями Иеговы, изучают календарь майя или даже проецируют на реальные катастрофические риски, например прогнозы климатического кризиса, и пытаются найти искусственное завершение истории всех историй. Но на самом деле это не работает: нельзя просто "добавить концовку и перемешать", чтобы стать счастливым; нужно проработать саму историю, а история опирается на эмоции - каждая из которых должна быть доведена до соответствующего завершения. Тоска по "последним дням" - это все большая схема избегания, чтобы не иметь дело с трудными эмоциями и путешествиями, в которые они нас вовлекают.

В книге Мэнсона большое внимание уделяется центральной роли эмоций: мы иногда думаем, что разум и познание (наши мысли) - это водитель автомобиля, а эмоции вступают в игру, нарушая и искажая нашу рациональность. Но на самом деле, указывает он, именно эмоции являются водителем нашего автомобиля. Или, как знаменито выразился нейробиолог Антонио Дамасио: "Мы не думающие машины, которые чувствуют; скорее, мы чувствующие машины, которые думают". Эмоции - это то, что направляет действия, они дергают за ниточки движений тела. По сути, мы являемся марионетками своих эмоций, а наши мысли просто следуют их примеру и рационализируют в меру своих возможностей, иногда корректируя направление то тут, то там. Если убрать эмоции, мы буквально не сможем принимать никаких решений, а значит, и вообще мало что сможем сделать.

Допустим, вы хотите стать медсестрой. Если у вас нет никаких эмоций по этому поводу или есть только негативные, болезненные эмоции, вы не сможете действовать в направлении этой цели. Как только эмоции появятся, в дело вступит ваше познание и попытается понять, как стать медсестрой, а ваши действия со временем выстроятся в ряд, чтобы выстроить множество мелких действий в направлении одного большого достижения. Когда я был молод, я очень хотел стать социологом, поэтому я долго и упорно думал о том, как этого добиться, и получал удовольствие и комфорт от размышлений о социологических взглядах на повседневные вещи. Эмоции управляли моим познанием, которое определяло мои действия и, в конечном счете, привычки, в том числе и умственные.

С точки зрения Мэнсона, мы имеем триаду, состоящую из:

Эмоции

Мысли/познание

Действие.

Неприятности могут возникнуть в результате "когнитивного диссонанса" - когда мысли, действия и эмоции противоречат друг другу. Когда возникает такой диссонанс, различные части нас не интегрированы, и поэтому нам не хватает "целостности"; нам не хватает определенного чувства целостности и резонанса в нашем существе. Или вот как я бы определил идею наличия или отсутствия целостности, как мы обычно о ней говорим. Без такой целостности мы находимся в дисгармоничном состоянии, возможно, даже во внутренней какофонии или хаосе. И тогда нам предоставляется либо возможность измениться и трансформироваться, пока внутри не установится новое равновесие, либо менее приятный, но тем более заманчивый повод солгать себе, переключиться на мысли, в которые мы на самом деле не верим, отрицать эмоции или разделить определенные действия, чтобы оправдать их и вытеснить из поля зрения нашей совести и самооценки. В последнем случае мы, как правило, становимся, прямо скажем, мудаками.

Когнитивный диссонанс и отсутствие целостности свойственны не только "каким-то там тупым людям" - это касается всех нас. Жизнь сложна, мы большие, нас много, поэтому диссонанс - скорее правило, чем исключение. Не врать в жизни очень сложно, по крайней мере, если мы включаем эмоциональную ложь, ложь на более тонком уровне, ложь самому себе.

С этой точки зрения нам вряд ли нужно объяснять существование диссонанса и тонкой нечестности - они являются нормальным состоянием жизни. Что нужно объяснить, так это то, что относительная стабильность (согласованность между эмоциями, мыслями и действиями) вообще возможна. Целостность - это исключение, хотя и исключение, к которому мы все стремимся. В значительной степени именно с этим мы и имеем дело в данной главе.

Пока все хорошо. Теперь давайте добавим еще один слой глубины.

Три категории - мысли, действия и эмоции - постоянно влияют друг на друга. В этом смысле нельзя сказать, какая из них "стоит на первом месте". Все эмоции зависят от познания (если мы думаем о тревожном состоянии здоровья или о нескольких мстительных бандитах, которые могут появиться у нас на пороге в любую минуту, это, естественно, повлияет на наши чувства в этот момент); познание зависит от эмоций (если мы расстроены, то, скорее всего, у нас будут гораздо более мрачные и эгоцентричные мысли); действия зависят как от мыслей, так и от эмоций (чтобы встать рано утром и пойти на курсы медсестер, мы должны иметь в голове идею "стать медсестрой", а также эмоции, которые нас мотивируют); и, конечно, действия влияют на образ мыслей (мы находим оправдание любым поступкам), а также на эмоции (нам может быть приятно вставать утром, или мы получаем эмоциональную выгоду от тренировки и т. д.). Таким образом, не только эмоции управляют нашими мыслями, которые направляют наши действия. Наши мысли также стимулируют наши эмоции (это важный ключ ко многим видам терапии, например CBT). А наши действия могут изменить и то, и другое.

Эти три категории пересекаются так часто и так сложно, что становится трудно полностью отличить их друг от друга. Где заканчивается эмоция и начинается мысль? Где мысль начинает считаться действием - когда вы случайно произносите ее вслух или когда кто-то заставляет вас раскрыть ее? Они объединяются в единое целое, но при этом каждый из них остается достаточно независимым, чтобы противоречить друг другу. Это "целое" может быть гармоничным или менее гармоничным. Такая гармония, в свою очередь, зависит от наших собственных возможностей в каждом из полей (эмоциональных, когнитивных и деятельностных), от баланса между ними (если мы гораздо более когнитивно развиты, чем эмоционально, это может привести к сложным, но в конечном итоге чрезмерным и контрпродуктивным размышлениям и т. д.), а также, разумеется, от того, насколько хорошо мы резонируем с нашим социальным окружением и наоборот. И если хоть один из них отклоняется от нормы, дисфункционирует или просто слишком ограничен, то это, скорее всего, отразится и на двух других.

Наверное, я просто хочу сказать, что эмоции, мысли и действия возникают вместе и влияют друг на друга. Когда они совпадают, это счастье и жизнь, которая течет хорошо. Когда они сталкиваются и противоречат друг другу, это хаос, путаница и страдания.

Пока что я говорю лишь о том, что Мэнсон уже объяснил более подробно в своей книге. Я хотел бы добавить четвертое измерение: восприятие (или "чувствование", поскольку оно включает в себя все органы чувств и наши автоматические интерпретации этих органов). Мы не воспринимаем и не интерпретируем окружающий мир нейтрально, как зеркало. Мы создаем его своим взглядом, интерпретируя то, что встречается нашим органам чувств. Разум выделяет и замечает разные вещи в зависимости от наших эмоций, познания и действий, и, конечно, такое восприятие окрашивает каждое из них.

Итак, четыре категории, которые возникают вместе, - это:

Эмоции,

Познание/мысли,

Действие, и

Восприятие.

У нас есть четыре фундаментальные категории в этой маленькой модели человеческого разума. Конечно, они будут взаимодействовать. Когда мы чувствуем себя подавленными, мы буквально воспринимаем мир мрачнее (эмоции окрашивают восприятие), и то же самое социальное взаимодействие, которое в противном случае казалось бы достаточно невинным, теперь может восприниматься как полное злых намеков. Когда мы изучаем новые модели мышления, например фрейдистский психоанализ, мы начинаем воспринимать вещи, соответствующие этим идеям (в случае психоанализа - такие вещи, как "проекции" и "рационализации" в действиях и сообщениях других людей). Если мы изучаем физику, то воспринимаем закон всемирного тяготения в действии. Если мы изучаем искусство, то воспринимаем картину в стиле барокко, а не толстых шестилапых детей (руки, ноги, крылья), хлопающих позолоченными арфами. Мы будем воспринимать информацию как истинную или ложную в зависимости от наших мыслей и эмоций по этому поводу. Действия тоже формируют восприятие: Когда мы играем в баскетбол, мы воспринимаем прорехи в защите команды соперника, концентрируясь на мяче и положении игроков, вплоть до того, что можем буквально пропустить гориллу, идущую через площадку для игры в мяч, - мы просто потерянно смотрели на отскок мяча!

И, в свою очередь, то, что мы воспринимаем, естественно, вызывает в нас эмоции: тот большой парень мчится ко мне, чтобы обнять меня или сбросить с моста? Это имеет большое значение. Должен ли я чувствовать себя неловко, польщенный его энтузиазмом по поводу встречи со мной, или испугаться до смерти? И это, естественно, влияет на познание: должен ли я думать о том, что сказать, или искать пути к отступлению? И это, конечно, побуждает к действию: остаться и вежливо встретить неловкое объятие или бежать, как черт от ладана, - или самому смахнуть его с моста дзюдо?

Наше восприятие мира не прямолинейно: оно взаимозависимо от эмоций, мыслей и действий. Почему это важно? Какова цена исключения восприятия из нашей модели воплощенного разума? К этому мы еще вернемся. Но даже если в двух предыдущих главах мы углубимся в работу со стыдом, виной, страхом и прочими изнуряющими эмоциями, обратите внимание на следующее: чтобы распутать застрявшую в нас эмоцию, мы не можем сосредоточиться только на ней. Да, мы должны прочувствовать и узнать эту эмоцию. Но этого недостаточно. Затем мы должны проанализировать наши мысли, связанные с этой эмоцией, историю, которая вызывает эту эмоцию и удерживает ее. Затем мы должны увидеть, какие действия совершали мы сами и другие люди. И - здесь очень важно проанализировать собственное восприятие - мы должны быть способны принять решение о том, что, по нашему мнению, действительно происходит или происходило.

Подумайте об этом: наши эмоции естественным образом зависят от того, что мы воспринимаем, от нашей интерпретации событий, особенно социальных, которые по своей сути сложны и многогранны. Допустим, одна из эмоций, которую нам нужно проработать, - это обида на то, что бывший начальник наступил на нас перед всей командой. Действительно ли он издевался над нами или же в меру своих возможностей предлагал конструктивную обратную связь, которая была актуальна для всей команды, и при этом пытался помочь нам сохранить лицо? Как наши мысли вообще могут рассказать историю, не имея определенного восприятия событий? Мы можем пройти определенный путь к высвобождению эмоций, не имея таких частей, но нам будет гораздо сложнее, поскольку мы не будем знать, где именно находится "моральный разрыв" или чувство несправедливости. Мы не сможем "найти свои ноги", так сказать.

Как показали исследования Лизы Фельдман Барретт и ее команды, даже то, что мы правильно называем "эмоциями", невозможно без интерпретации: что-то сжимается в животе... мы голодны или злы? Чтобы что-то почувствовать, нужно как-то воспринять ощущения в собственном теле-разуме; нужно "сконструировать" эмоцию, что, конечно, быстро и автоматически делается в мозге, задействуя разные его части. Даже эмоции полностью зависят от вашего восприятия - как ситуаций, в которых мы оказываемся, так и восприятия самих ощущений, возникающих в нашем теле (грубое, тонкое и каузальное тела, если использовать слова, которые ни один уважаемый исследователь вроде Лизы Фельдман Барретт никогда бы не тронул палкой). Ум делает проекцию, учитывая свою интерпретацию текущих обстоятельств, интерпретацию событий и ощущений, и вуаля, возникает эмоция! Эмоции - это не сущности с собственными неврологическими отпечатками: они возникают в любой ситуации, всегда в зависимости от наших интерпретаций. Без восприятия не может быть чувства справедливости, моральных пробелов. А значит, не может быть и ясных эмоций.

Суд работает не иначе: чтобы установить справедливость, он должен сформировать как можно более четкое представление о том, что произошло, и интерпретировать разворачивающиеся события. Поэтому, если не будет создан "внутренний суд", который вынесет свое решение, решение нашей собственной совести, нам будет трудно двигаться дальше, освободиться от тисков негативных эмоций, застрявших в нашей системе. Эмоции будут фрагментарными, незаконченными, неоднозначными, оторванными от внутренней истории. У нас не будет "внутреннего решения", чувства справедливости и направления, в котором должна развиваться история, а значит, не будет и завершения наших эмоций. И это происходит довольно легко, ведь так много ситуаций, которые мы переживаем, трудно понять, как их осмыслить. Неудивительно, что в нас живет так много призраков прошлого, так много незаконченных дел: мы просто не знаем, что закончить, не говоря уже о том, как.

В случае с приведенным выше "инцидентом с начальником" одна из интерпретаций ("начальник был задирой") приводит к праведному гневу, дающему урок постоять за себя и избегать начальников-идиотов; другая ("меня просто правильно научили, как улучшить свою работу") приводит к стыду за собственную неспособность справиться со справедливой и конструктивной обратной связью. Если мы не можем определиться с тем, что произошло, нам будет трудно думать или чувствовать что-либо по этому поводу, кроме растерянности и тревоги. Мы не найдем свой внутренний компас, свои границы, свою нижнюю границу, от которой мы займем твердую позицию, а затем будем справляться с эмоциями по мере необходимости. Мы также не извлечем нужных уроков.

С искаженным восприятием (восприятием, испорченным нашими собственными неосознанными эмоциями) мы можем даже вершить извращенное "правосудие", например, наказывать человека за его мнимое высокомерие, когда на самом деле он искренне пытался нам помочь. И так эмоции могут бушевать без конца и края, не находя разрешения, делая и наши действия непоследовательными и неустойчивыми. Эти действия приведут к еще большему замешательству и еще большим неразрешенным эмоциям в нас самих и в других людях, и ваша история и моя будут расходиться все больше и больше. Так мы делаем врагов из друзей и близких. Мы переносимся из голливудских архетипических историй, которые развиваются к счастливому финалу, в сложный ад французского фильма. Наверное, некоторые люди хотят жить во французском кино, но знают ли они, во что ввязываются?

Восприятие и интерпретация, конечно, не могут быть совершенными. Мы не обладаем "оком Божьим". Но простая работа с эмоциями может освободить наши мысли, которые могут помочь нам переоценить восприятие, а это может освободить новые степени свободы действий. Наш поток агентств может стать более гармоничным, более музыкальным, более сосредоточенным вокруг жизнеутверждающих целей, сплетая вашу историю с моей в единое целое, делая нас "подходящими друг другу", поддерживая нас в более высоких "субъективных состояниях". Нам всем есть над чем поработать.

Если вы, например, были втянуты в секту и провели двенадцать лет, работая бесплатно, терзаясь чувством вины по вторникам и четвергам и почти не высыпаясь, вполне уместно изменить восприятие: вам не предложили шанс всей жизни сделать что-то великое, вас обманули, использовали и надругались над вами. И теперь самое время разозлиться. Но пока это восприятие и вытекающие из него интерпретации не сформированы, вы не сможете почувствовать соответствующую ярость. И ярость будет жить внутри вас, не прочувствованная, не отрешенная, и сделает весь ваш жизненный опыт неуловимо немым.

Опять же, "истина - это Бог", и хотя мы никогда не сможем узнать абсолютную правду о том, что произошло (наше восприятие слишком предвзято, наши воспоминания слишком несовершенны и искажены в соответствии с нашими нынешними эмоциональными потоками), мы можем приблизиться к ней, исследуя, как восприятие, эмоции, мысли и действия возникают вместе. В этом смысле проделывание этой работы приближает нас к нашим собственным глубочайшим истинам, нашим эмоциональным истинам, а значит, и к Богу. В наших действиях будет чуть больше "Бога", чуть больше святости, потому что они возникают в резонансе с эмоциями, мыслями и восприятием.

А гармония между этими четырьмя составляющими (эмоциями, мыслями, восприятием и действиями) с большей вероятностью создаст гармонию и в наших отношениях с другими существами. Таким образом, Бог, к которому мы приближаемся, - это общительный Бог; святость, возникающая в единстве и взаимопонимании. Ад, напротив, - это распад этой социальной вселенной, нарушение резонанса.

Основа вторая: концентрация первичных эмоций

И еще одно, прежде чем мы продолжим. В так называемой "эмоциональной терапии" иногда различают первичные и вторичные эмоции. Вторичные эмоции - это те, которые возникают в нас в результате глубинных, "подлинных" первичных эмоций. Часто к ним относятся тревога или раздражение (особенно смутное, обобщенное), замешательство и то чувство немоты, к которому я постоянно возвращаюсь. Эти эмоции вторичны, потому что они не содержат в себе конкретной позиции, решения, разрешения или курса действий. Вы можете анализировать их до смерти. Это не поможет. Можно наблюдать за их возникновением и пребывать в медитации. Безрезультатно. На самом деле они ничего не хотят, им просто плохо и вообще плохо. Единственная ценность, которую они несут, - это привлечение нашего внимания к тому, что что-то не так, и что нам нужно как-то решить проблему за пределами нашего непосредственного осознания.

В основе вторичных эмоций лежат так называемые первичные. Здесь вы найдете радость, надежду, тоску, желание, ярость, отвращение, ужас, вину, стыд и все остальное. Это настоящие драйвы; эмоции, у которых есть цель, конкретная вещь, к которой вы хотите приблизиться, приобрести, воспринять, узнать больше, убежать, избежать, уничтожить, подчинить или соединиться с ней. Первичные эмоции - это мотивации: они побуждают к действию, они что-то делают.

Вторичные эмоции - это маркеры подавленных (или запутанных) первичных эмоций. Помните, когда действия, мысли, восприятие и эмоции не гармонизированы, мы обычно получаем эти странные, неоднозначные, ненадежные эмоции. Мы не можем "слушать свое сердце", потому что нет архетипической истории, на которую мы могли бы опираться, чтобы придать нашим эмоциям смысл. Они раздроблены, фрагментированы. Если мы пытаемся прислушаться к своему сердцу, то получаем лишь шум.

Внутренний покой, или высшие субъективные состояния, возникают благодаря путешествию, которое приводит нас к выводу этих эмоций: собиранию "правдивых" эмоций воедино и их устранению.

Точнее, проблемы возникают, когда в нас сталкиваются эмоциональные силы: скажем, романтическое желание против страха быть отвергнутым, и один из драйвов не доводится до конца. Теперь их не обязательно завершать конкретными действиями: вам не нужно бить своего босса или спать с супругой соседа. Но их нужно осознать, сдержать, прочувствовать и запустить как потоки внутри вас. А там, где возникают "моральные пробелы", где есть несправедливость, это нужно признать и искупить любыми практически возможными способами. Вторичные эмоции могут застревать в нас в виде привычек или долгосрочных плато, на которых мы остаемся, но первичные эмоции - это то, что действительно движется внутри нас, или то, что пытается двигаться и останавливается, сталкиваясь с чем-то другим. Таким образом, мы распутываем и освобождаем потоки, текущие через океаны наших эмоций, проводя подробную инвентаризацию наших первичных эмоций, в частности негативных социальных эмоций.

Эта модель (первичная, вторичная), по общему признанию, несколько грубовата. Очевидно, что у нас нет только двух слоев эмоций. Например, мы часто чувствуем себя немыми и слегка встревоженными, а за этим скрывается ярость, за яростью - большая печаль, а на дне печали - маленький испуганный ребенок, ищущий безопасности. В реальности нам часто приходится проходить через несколько слоев, чтобы найти свои эмоциональные истины. Но двухступенчатая модель полезна для того, чтобы обозначить рамки того, что мы делаем в этой главе: мы обходим вторичные эмоции и имеем дело непосредственно с первичными, тем самым сдвигая эмоциональную основу, на которой возникают вторичные эмоции. Мы эмоционально запутались, и наша задача - внести эмоциональную ясность. Поскольку первичные эмоции - это мотивационные силы, возникающие в ответ на события, которые мы воспринимаем, и истории, которые мы рассказываем себе, они естественным образом связаны с действиями и событиями, которые происходят в нашей жизни.

От разбитых эмоций к целостности

Ладно, теперь вернемся к основной теме этой главы. Спасибо за терпение, проявленное к этой работе по закладке фундамента. Вы были великолепны.

Предпосылкой двух предыдущих заповедей ("Пройтись позором" и "Пожертвовать бессмертием") является то, что все мы носим в себе неотработанные негативные эмоции, и именно они на самом деле являются блокировками наших внутренних потоков. Именно они в конечном итоге мешают нам "трахаться как зверь", находиться в более высоких субъективных состояниях как базовых; внутренние блокировки всегда там, ворча на заднем плане нашего осознания. Эти базовые, постоянно присутствующие негативные эмоции искажают наше восприятие и заставляют нас застревать в неправильных жизненных играх, жить не ради тех целей, строить неправильные отношения, даже убирать свои комнаты не по тем причинам - с духовной точки зрения.

После долгих размышлений я пришел к выводу, что негативные социальные эмоции (страх, вина, стыд и Sklavenmoral) в свою очередь обусловлены одним и тем же принципом.

Этот принцип - справедливость.

Мы станем "воинами социальной справедливости", не загружая готовые ценности и не подписываясь под ними, а укореняя наше чувство справедливости, наше чувство "что должно быть сделано" изнутри. Мы становимся воинами социальной справедливости в своей собственной жизни.

Только справедливость способна привести эмоциональные потоки в гармонический резонанс, прекратив тем самым блокировки, которые заставляют наши внутренние субъективные состояния становиться тревожными и скучными. Справедливость привносит здравомыслие в мир социальных вещей. Именно здравомыслие, потому что справедливость - это не что иное, как приведение социальных отношений в гармонию, в целостность, в соответствие друг другу. Справедливость исцеляет, мой друг; она возвращает вас к жизни. Так и мы должны исцелять себя, а в дальнейшем и весь мир, с помощью справедливости. Поэтому мы не можем обойтись без обсуждения того, как подключиться к этому качеству, не как к абстракции или идее, а как к чему-то, что накатывает, подобно урагану, из глубины души, и все же приносит мир в глаз бури.

Справедливость - это единственный принцип, который связывает все воедино:

проработка эмоций, особенно первичных,

завершение внутренних историй нашей жизни (мыслей),

сдвиги в восприятии, и

способность к продуктивной деятельности.

Все ясно как болото, не так ли? Позвольте мне рассказать подробнее.

Справедливость означает целостность

Таким образом, эмоции возникают вместе с мыслями (внутренними историями, которые мы рассказываем себе), восприятием и действиями. Когда мы прорабатываем первичные эмоции (опять же, наши более подлинные и глубокие чувства), они естественным образом связаны с тем, что, по нашему мнению, действительно произошло в нашей жизни; с нашими мыслительными процессами, восприятием и действиями. Таким образом, когда наши эмоции меняются, мы также получаем возможность пересмотреть и изменить ключевые истории нашей жизни, что может изменить наши интерпретации событий и помочь нам увидеть действия себя и других в новом свете - что снова развивает наши эмоции, а значит, развивает то, что движет нами как человеческими существами.

Такое понимание целостности или интеграции между эмоциями, познанием, восприятием и действиями помогает нам понять, что такое справедливость на самом деле. То, что мы обычно переживаем как чувство "справедливости", - это когда:

наши эмоции, мысли, восприятие и действия согласуются друг с другом;

когда эти вещи согласовываются между различными частями нас самих, чтобы они укрепляли единое гармоничное целое, а не противоречили друг другу; и

когда мы совпадаем с эмоциями/мыслями/действиями/восприятием других людей.

Другими словами, справедливость - это не что иное, как приведение этих аспектов (эмоций, мыслей, восприятия и действий) в гармонию внутри нас самих и между нами и другими людьми.

Справедливость - это еще одно слово, обозначающее социально-психологическую целостность, соразмерность и взаимное соответствие социальных отношений и историй, которые разыгрываются в них и через них. Это состояние резонанса, координации, гармонии. Это когда все сочетается и имеет смысл во всех измерениях эмоций, мыслей, восприятия и действий. В это время сокрушения, которые мы все испытываем, наконец-то заживают. Это когда закрываются моральные бреши, или когда новый удар озарения, или перспектива расстояния помогают нам увидеть, что изначально никакой моральной бреши не было, и что мы были возмущены без веской причины.

Приведем простой пример.

Один мой друг рассказал историю о позоре, который он носил в себе всю жизнь. Когда ему было пятнадцать лет, он устроился на простую работу, которая включала в себя как техническую работу, так и стучание в двери людей, занимаясь продажами и обслуживанием клиентов. Будучи умным и технически подкованным молодым человеком, он быстро и легко справился с программированием. Но он также был интровертом и немного неловким в общении, так что в итоге он затянул работу по стучанию в дверь, так и не закончив ее. Его отец был разочарован и отругал его: "Ты и пальцем не пошевелил!" - сказал отец и повторял это в последующих случаях. Более двадцати лет спустя этот парень все еще страдал от изнурительного стыда за любое поведение, связанное с промедлением.

Когда мне рассказали об этой истории, то, обсуждая написание этой книги и эмоциональную важность правосудия, я сделал следующее замечание: Возможно, со стороны отца было неразумно обвинять пятнадцатилетнего подростка в социальной тревожности, а не поощрять его за впечатляющую работу, которую он все же сумел выполнить в столь юном возрасте и без какого-либо опыта. Возможно, молодой человек моего друга был вовсе не так уж и виноват, а, наоборот, его отец был виноват в том, что ругал и стыдил его, не предлагая никакой поддержки. Последствия отцовской ругани были очевидны: что бы хорошего ни вышло из того, что он закончил тот небольшой рабочий проект, это было не пропорционально тому, что он испытывал стыд на протяжении более двадцати лет и имел проблемы, которые усугубляли его склонность к промедлению, а не улучшали. Короче говоря, парень чего-то стыдился, но стыд и вина были не по его вине.

Почему этот стыд так долго и так сильно засел в его организме? Он не мог прийти к выводу из своей внутренней истории стыда, потому что она не совсем сходилась. Не было принципа справедливости, который мог бы связать эту историю воедино и избавить его от стыда. И так продолжалось уже два десятилетия.

Я считаю, что вместо этого нужно было взглянуть на стыд, а затем заново оценить историю, лежащую в его основе, восприятие произошедшего и действия вовлеченных в него людей. Он не мог исцелить стыд, потому что на самом деле стыд был не его. Скорее, между ним и его отцом существовала моральная пропасть, которую нужно было преодолеть: То, что сделал отец, не было таким уж ужасным или непростительным, возможно, но это было неправильно. Поэтому парень мог и должен был отпустить свой стыд и вместо этого почувствовать гнев, который он, возможно, испытывал по отношению к отцу, а затем выяснить, какие справедливые действия должен был предпринять его отец, например похлопать его по спине и сказать: "Все в порядке, сынок, пока что ты молодец; скажи мне, если я могу что-нибудь сделать, чтобы помочь тебе мужественно пройти последнюю часть этой работы".

Неправильно ругать пятнадцатилетнего подростка за то, что он не закончил работу, вместо того чтобы поощрять его старания и хотя бы предложить поддержку, если возникнут социальные трудности. Именно с этим нужно было бороться, а не со стыдом за то, что ты безнадежно затягиваешь работу. То, что раньше представляло собой беспорядочный клубок путаницы стыда, теперь стало более простым и чистым.

Допустим, отца этого парня уже нет в живых, и он не может поговорить с ним об этом. Тогда мой друг может обратиться к психотерапевту с этой проблемой или просто проработать всю историю заново, пройдя через эмоции, которые возникают после того, как он получил представление о том, что он сам считает справедливым и уместным в данной ситуации. Он начал с собственного стыда (эмоция), и это привело его к мыслям и историям, а это привело его к переоценке своего восприятия и интерпретации ситуации, а это привело к новому взгляду на собственные действия и на то, какие действия следует предпринять сейчас.

Если бы парень только пережил свой стыд, но не пересмотрел общую картину, во всей этой истории на каком-то уровне все равно было бы что-то не так, и она продолжала бы беспокоить. Только справедливость, ясность в отношении того, что человек действительно считает справедливым, когда он проработал свои мысли и эмоции по этому поводу, может по-настоящему исцелить.

Пример, который я здесь привожу, не такой уж серьезный (хотя, конечно, он причинил моему другу страдания). Подумайте о более серьезных случаях, например, когда люди ходят с чувством вины и стыда из-за того, что кто-то над ними издевался, издевался над ними или у них были злые мамы, которые подвергли их Мюнхгаузену по доверенности. В этом случае люди будут оставаться с ужасной травмой всю жизнь, пока в один прекрасный день им не удастся разобраться в истории, изменить свое восприятие, а значит, испытать соответствующие эмоции и проработать их. Или, по крайней мере, появится шанс, что их травма исцелится в значительной степени. Или, на коллективном уровне, преступления против этнических групп и угнетение меньшинств требуют правосудия, чтобы исцелиться. В конце концов, что толку выражать и выслушивать претензии, если реальность этих претензий не будет справедливо взвешена и затем рассмотрена? Это серьезные вещи - вопросы жизни и смерти. Разумеется, коллективные процессы восстановления справедливости (после геноцида в Руанде, после диктатуры Пиночета и так далее) более сложны, но некоторые из тех же принципов применимы: выявление и признание эмоций, исправление рассказанных историй, изменение восприятия и действия, направленные на устранение возникающих моральных пробелов. Не забывайте, что упрощенные и уплощенные призывы к коллективному правосудию являются одними из самых распространенных оснований для совершения новых масштабных преступлений".

В конце концов, доведение каждой эмоции до конца означает и доведение наших внутренних историй до их соответствующих выводов, до их маленьких "счастливых концов". Достижение такого "конца истории", в свою очередь, меняет наше восприятие и поступки, что, конечно же, меняет и наше отношение к происходящему. Так легче всего отпустить ее, оставить позади, как очередную главу в одной из книг на полке.

Как мы убедились на примере исследования Лизы Фельдман Барретт, сами эмоции зависят от восприятия и интерпретации тонких ощущений нашего тела. Если наше восприятие не сходится, то в итоге мы будем испытывать "неправильные эмоции" или просто очень путаные и неясные эмоции, и, таким образом, мы будем пытаться завершить неправильную внутреннюю драму, рассказывая историю, которая не имеет смысла. Восприятие настолько фундаментально, что существует даже внутри каждой эмоции. И опять же, такая эмоциональная путаница ввергает вас в ад французского кино. Или просто в бесконечную практику плохого психоаналитика, который годами держит вас на кушетке, копаясь не в тех местах, в поисках не тех решений.

Справедливость - это больно и всегда трудно в краткосрочной перспективе. Это требует жертв. Приходится делать трудный, а не легкий выбор. Но это исцеляет не только вас самих, но и весь мир вокруг вас. Выступите против издевательств, и вуаля, мир станет лучше. Конечно, хулиганы будут пытаться опровергнуть ваше негативное мнение о них, и не в последнюю очередь за счет того, что они будут относиться к окружающим лучше, чем раньше. И тогда хулиганы действительно начнут учиться поведению, основанному на уважении и доброте. Хулиганы просто реагируют на вашу дискредитацию, они не стали лучшими людьми в одночасье. Но их положение, когда они вынуждены работать еще больше, чтобы завоевать людей по кусочкам, учит их настоящей доброте и уважению. Если бы их никто не окликнул, они бы так и не научились, и всем пришлось бы вечно терпеть их.

Однако прежде чем задиры начнут приспосабливаться, они, конечно, сначала попытаются заставить вас замолчать и подчиниться в какой-то приукрашенной или завуалированной форме. Посторонние, которые не выступили против издевательств - будучи более трусливыми, чем вы в данной ситуации, - могут даже поначалу поддержать задир, заставив их замолчать и поставить вас на место. В конце концов, это самый удобный вариант действий. Однако в конце концов вы постояли за себя, и даже те люди, которым ваша критика показалась слишком неприятной, начнут получать выгоду, поскольку задиры начнут относиться к ним лучше, чтобы опровергнуть вашу критику.

Стояние одного человека на страже справедливости часто является тем, что необходимо для исцеления целых групп, целых компаний, целых семей. Это может переломить ход событий. Он может изменить курс. Но для этого нужны благодать и отвага, на которые, к счастью, годятся все остальные заповеди.

Станьте воином социальной справедливости в своей жизни

Попробуйте примерить на себя некий образ: вы - воин социальной справедливости. Не обязательно феминист, эколог или антирасист, но тот, кто постоянно отстаивает справедливость в своей жизни и в жизни окружающих вас людей.

Я предлагаю вам бороться за свою собственную справедливость, которая коренится в ваших собственных мыслях и эмоциях: в ваших собственных ценностях. Это, конечно, означает, что вам нужно ясно мыслить о справедливости. Непонятные представления о справедливости приведут к тому, что вы окажетесь самодовольным, осуждающим или постоянно затевающим драку. После того как мы разобрались с возможными источниками эмоциональных искажений, мы можем перейти к вопросу о том, как думать о справедливости. Справедливость, в конце концов, требует некоторого осмысления. В разных контекстах она будет выглядеть по-разному.

Некоторые основные положения когнитивно-поведенческой терапии (CBT) могут дать некоторые подсказки.

Аарон Т. Бек был психиатром и считается одним из основателей CBT. Сегодня это, пожалуй, доминирующая форма терапии в медицинских и психиатрических учреждениях; она также широко распространена в социальной работе и психотерапии в целом. В начале своей карьеры Бек был научен фрейдистскому представлению о том, что депрессивные люди испытывают запертый гнев, а депрессия является симптомом того, что этот сдерживаемый гнев обращен на себя. Однако когда он разговаривал с клиентами, страдающими депрессией, он не обязательно встречал озлобленных людей; многие из них, казалось, просто застряли в каких-то очень мрачных и явно неразумных мыслительных шаблонах и теперь интерпретировали окружающие вещи в соответствии с ними, так что мир (и особенно они сами) казались им довольно ужасными. Интересно, что он обнаружил, что ваши мысли вызывают ваши эмоции. Когда негативные мыслительные шаблоны рационально опровергались и их доброжелательно подталкивали к более ясному мышлению, людям становилось лучше. Тревоги и депрессии утихали. Это осознание вызвало революцию в психотерапии, которая и сегодня достигает своего пика, а CBT распространилась в широком и богатом разнообразии областей.

Интересно, что это направление мысли впоследствии привело к все большему внедрению медитации и практики осознанности в когнитивно-поведенческую терапию, поскольку изменение шаблонов мышления может быть непростым делом и может потребовать практики, чтобы дисциплинировать поток мыслей.

Понимание Бека было в некотором смысле простым и логичным: мысли и восприятие тоже имеют значение, так почему бы нам не работать непосредственно с ними? Со своей стороны, я считаю, что эмоции, как правило, являются более мощной силой, поскольку они формируют истории, которые мы рассказываем себе (зверь всегда найдет способ), но стрелы действительно идут в обоих направлениях: ваши мысли о чем-то создают ваши эмоции, а затем ваши эмоции, как правило, формируют и ваши мысли. Мысли и эмоции лучше всего развивать вместе, поскольку они возникают взаимозависимо.

Как же правильно мыслить в вопросах социальных, эмоциональных, связанных с историями наших жизней и тем, как мы к ним относимся?

Вот мое предложение: Надеть повязку на глаза (чтобы стать как можно более беспристрастным) и взвесить имеющуюся информацию о случившемся, сравнивая на весах различные интересы друг с другом и держа в другой руке меч с отточенным лезвием, чтобы сделать четкий и чистый срез после того, как будет вынесено обоснованное решение. Это значит призвать или даже на мгновение стать богиней правосудия. Что будет справедливым в этой ситуации, если мы не будем обращать внимания на то, кто был кем, если наденем "вуаль невежества"? Когда мы начинаем искать справедливость в каждой сложной ситуации, мы становимся воинами социальной справедливости в своей собственной жизни.

Мысли вызывают эмоции, а эмоции вызывают поведение. И одна из самых сильных мыслей для создания надежной привычки - это мыслить в терминах идентичности: "Я такой человек, который...". Таким образом, мысль о том, что вы отстаиваете справедливость в своей жизни и отношениях, - одна из лучших мыслей, которые вы можете иметь в голове, потому что она настраивает вас на привычки, которые создают стабильность и счастье для себя и других в долгосрочной перспективе.

А затем нам нужно поработать над своими мыслями, чтобы избавить их от искажений. Когнитивно-поведенческая терапия (КПП) заключается в том, чтобы мыслить более "объективно", не верить первой эмоционально окрашенной мысли, которая приходит нам в голову. Мышление в терминах справедливости во многом схоже с этим. В вопросах, где мы действительно являемся случайными наблюдателями, это, как правило, довольно легко сделать - если у вас есть богатая и подробная картина произошедшего. Но если вы сами являетесь частью контекста, это становится очень сложно. Поэтому, когда мы расстроены, когда сомневаемся в справедливости, нам следует притвориться, что мы рассказываем историю о ком-то другом. Не описывайте никаких черт характера или намерений: только события и факты. Затем взвесьте и оцените. Я не говорю, что мы должны отказываться от своих эмоций или собственных интересов: мы просто должны на мгновение вынести их за скобки, а затем вернуть обратно. Конечно, это требует практики. Но это помогает не только получить более четкий взгляд и отстаивать свою позицию; это помогает успокоить наши нервы и уменьшить некоторые из наших преувеличенных суждений в первую очередь. Обычно человек, на которого вы обижаетесь, и вполовину не такой злой, как вам кажется. Иногда, возможно, но это редкость.

Если вы посмотрите на свой собственный когнитивный процесс и сделаете его как можно более ясным, без пристрастий, вложений и искажений, вы просто получите в итоге гораздо более мощную, полезную и устойчивую позицию. Так что никто не выиграет больше, чем вы.

Чем глубже вы смотрите, тем яснее вы видите. Чем яснее вы видите, тем более универсальным и незапятнанным становится ваше чувство справедливости. Чем чище чувство справедливости, тем больше целостности и исцеления, вероятно, материализуется в вашей жизни, в среднем и со временем: вы начинаете согласовывать свои эмоции с мыслями, с восприятием, с действиями. Но гарантий вознаграждения нет. В конечном итоге мы должны делать это по религиозным причинам, в акте искренне-ироничной веры: мы должны стремиться делать то, что правильно и справедливо, потому что это справедливо и правильно. Просто так получается, что правильные поступки также делают нас счастливыми и процветающими, потому что правильные поступки означают приведение себя и окружающего мира в гармонию.

Здесь есть несколько ловушек. Еще раз: Мыслить в терминах справедливости не означает игнорировать то, что вы чувствуете или хотите, во имя справедливости. Это также не значит, что нужно выяснять, кто за что должен быть наказан или кто заслуживает награды. Это значит выяснить, что действительно имеет смысл делать дальше, учитывая ваши истинные чувства, мысли, восприятие и предыдущие поступки. Когда все это гармонично сочетается, вам становится приятно делать то, что правильно.

Больше, чем любовь

Иногда люди говорят: "Когда возникают сомнения и трудности, подумайте, как поступить с наибольшей любовью". Это не такой уж плохой совет. Но если задуматься, можно придумать сценарии, в которых самый любящий поступок не обязательно будет самым справедливым. Должны ли вы "любить" школьного стрелка?

Однако если вы перевернете это представление, то заметите, что самый справедливый поступок будет также самым любящим, по крайней мере в долгосрочной перспективе. Нет, не надо любить школьного стрелка, потому что это было бы бездушно и неуважительно по отношению к другим детям и семьям.

То же самое можно сказать и о другом заветном понятии - справедливости. Жизнь не всегда справедлива (на самом деле, редко). Что-то может быть справедливым, но не справедливым ("Мы оба получили по половине пирога, но моя половина была приобретена за счет кражи половины твоей, после того как ты приготовил ее для своих детей"... что было бы справедливо в узком смысле, потому что мы получили одинаковое количество пирога, но вряд ли справедливо). Но если вы делаете то, что справедливо, то в конечном счете это будет и самым справедливым ("Твои дети получат весь пирог, а я подожду своей очереди").

Таким образом, справедливость - это более фундаментальная ценность, лежащая в основе других. Если что-то любящее и справедливое, но несправедливое, это просто нежелательно. Если что-то справедливо, но, на первый взгляд, нелюбовно и несправедливо, это все равно было действительно лучшее, что мы могли сделать в данной ситуации. Если мы доведем любовь и справедливость до конца, то в конечном итоге мы поступим справедливо.

То есть с нынешним определением справедливости: В итоге мы приводим свои действия в соответствие с тем, что мы думаем, с тем, что мы воспринимаем, с тем, что мы чувствуем. В итоге мы выясняем лучшую из доступных истин и исходим из нее.

Как бы мы ни крутили и ни вертели этот вопрос, мы возвращаемся к одному и тому же: эмоциональная целостность приходит благодаря справедливости. Справедливость исцеляет. По моему определению, справедливость - это когда эмоции, мысли, восприятие и действия выравниваются таким образом, что приводят социальные отношения в согласованность, в резонанс, в гармонию. Она решает то, что я ранее назвал "проблемой соответствия".

Это справедливо даже за пределами сферы личных отношений и эмоций; это справедливо и в масштабах общества. Одна из вещей, которой я научилась у Анасуи Сенгупты, моей подруги-общественницы, заключается в том, что активисты, работающие на благо Глобального Юга (и прав меньшинств разного рода), не обязательно требуют "равенства" или даже "справедливости". Они требуют справедливости: того, что приводит социальные отношения в соответствие с тем, что разумно и пропорционально с беспристрастной точки зрения. Если было несправедливо, что Индия была поставлена на колени европейским колониализмом, и что Индия все еще страдает от последствий этого в современном постколониальном мире, то не "совершенное равенство" исправит это. Только устранение несправедливости истории и сегодняшних властных отношений могло бы исправить ситуацию. Опять же, мы говорим просто о приведении социальных отношений в гармонию и пропорцию. Мы ищем то, что разумно с учетом восприятия фактов, историй, которые мы рассказываем об этих фактах, задействованных эмоций и предпринимаемых действий.

Поэтому я бы утверждал, что основа справедливости в нашей собственной жизни распространяется на окружающий нас мир: то, что может исцелить каждого из нас изнутри, также может исцелить и весь мир в целом.

Проблема, конечно, в том, что трудно быть беспристрастным и знать, как выглядит справедливость в любой ситуации. Наше восприятие так легко испортить. И здесь хорошим началом может стать практика в собственной жизни, начиная с наших эмоций и историй, которые они порождают. Существует неразрывная связь между тем, чтобы стать воинами социальной справедливости в своей собственной жизни и быть нелицемерными воинами справедливости в мире. Это социальная справедливость изнутри, основанная на честной работе с нашими настоящими человеческими побуждениями.

Несправедливость и прилагательные зла

Что происходит, когда торжествует несправедливость? Что происходит, когда эмоции, истории, восприятие и действия не сходятся? Ну, это происходит постоянно, более того, чаще, чем нет. Это означает, что претензии к справедливости сначала хоронятся, затем выгибаются и, наконец, забываются, а социальный мир живет дальше, как будто ничего не произошло...

Но очень скоро начинают появляться трещины.

Если справедливость означает, что действия, мысли, восприятие и эмоции аккуратно согласуются, то несправедливость означает, что они противоречат друг другу. И тогда социальный порядок начинает разрушаться - или, в случае личных или профессиональных отношений, они разрушаются. Люди делают что-то, не чувствуя этого, без мотивации или вообще с другими мотивами; слова теряют смысл (мир означает войну, свобода - рабство и так далее); возникают необъяснимые конфликты, которые воспринимаются по-разному все более поляризованными группами наблюдателей. Все более странное дерьмо возникает, казалось бы, из ниоткуда, все чаще и чаще проблемы-монстры выползают прямо из ада в наши гостиные. И в конце концов происходит некая форма мести, некая революция, некое реакционное движение, некий ранее праведный гнев, настолько разорванный и извращенный, что стал садистским в своей мстительности. И это приводит к появлению... новой несправедливости. Чтобы остановить такие нисходящие спирали, всегда ищите справедливость - в своей собственной жизни, в отношениях вокруг вас и в обществе в целом.

Заметка для более консервативных читателей: Если вас хоть в малейшей степени заботит поддержание и сохранение социального порядка, вас также должна заботить справедливость. Социальная справедливость. Несправедливое общество - это по определению то, которое не складывается. Общество лжи, самообмана и угнетения по своей сути нестабильно и готово к насильственным извержениям и истерическим переменам. Стабильность требует справедливости. Она требует, чтобы мы действовали так, чтобы не было необходимости лгать, скрывать и подавлять эмоции; чтобы наши уши не были закрыты от криков на заднем плане".

Как мы уже отмечали, все мы склонны думать, что мы справедливы, а люди, с которыми мы конфликтуем, - нет. Как мы можем быть уверены в том, что наша справедливость - настоящая, высшая? Поскольку нет Бога-судьи, который мог бы вынести окончательный приговор за нас, все, что мы можем сделать, - это сравнить точки зрения. Однако чем больше мы вникаем в суть дела, тем сложнее отмахнуться от собственных предубеждений. Просто становится слишком соблазнительно игнорировать то, что говорит против нас. Становится слишком болезненным примерять на себя негативные оценки. Поэтому мы автоматически прибегаем к искажению, отрицанию или запутыванию. Это самая темная магия, которая когда-либо существовала.

Естественно, нам совершенно нереально достичь идеальной слепоты богини правосудия. С другой стороны, нет никаких сомнений в том, что мы можем быть более или менее предвзятыми в той или иной ситуации или конфликте. Очень часто бывает так, что спустя несколько лет мы смотрим на вещи по-другому - и нередко, по крайней мере частично, приходим к той позиции, которой придерживались другие и о которой нам пытались рассказать. Это происходит потому, что с расстоянием мы стали менее предвзятыми. Так что тот факт, что среди нас нет идеальной Богини Справедливости, ни в коем случае не отменяет нашего стремления к ней. Но как платить ей дань?

На самом деле, оказывается, есть несколько правил, которые чаще всего показывают, когда на вашей стороне несправедливость - то есть когда ваша история каким-то образом не соответствует ни вашим действиям, ни тому, что вы воспринимали, ни вашим истинным эмоциям. Ищите эти подсказки в себе - полагаю, они не требуют объяснений, почему они являются признаками несоответствия:

Вы обнаружите, что вам нужно говорить ложь, даже маленькую. Сокрытие ключевой информации или опущение некоторых деталей, которые дают другое представление о целом, также считается ложью.

Вы избегаете садиться и обсуждать проблемы и отказываетесь от предложений сделать это (что-то кажется слишком странным или пугающим в этой перспективе, и это что-то при ближайшем рассмотрении окажется тем, что вы, скорее всего, потеряете лицо, если вам придется отстаивать свою точку зрения или объясняться, потому что подсознательно вы уже знаете, что она не выдерживает критики).

Вы обнаружите, что вам приходится "лавировать", говоря одному человеку одно, а другому - совсем другое.

Вы храните чужие секреты, неся эмоциональные и социальные потери.

Вы замечаете странные провалы в памяти и то, что люди могут вам напомнить; вещи, которые, по их словам, вы делали, но которые вы помните лишь смутно.

У вас бывают странные приступы ярости, которые кажутся несвойственными вашему характеру (исключение составляют случаи, когда вы стали непосредственной мишенью для оскорблений или насилия, тогда такая ярость может быть соразмерной; в остальных случаях, скорее всего, страдает ваша самооценка, поскольку обнаруживаются несоответствия).

Вы говорите о негативных чертах характера других людей или о своих собственных положительных чертах характера, а не о фактах, которые имели место. И таким образом вы пытаетесь убедить других в том, что такой-то и такой-то - плохой человек.

Вам кажется, что если убрать одного человека или группу людей, то все будет хорошо (вы можете быть правы, но очень часто это просто ум, обвиняющий кого-то).

Вы придерживаетесь позиции "цель оправдывает средства", то есть делаете то, что при других обстоятельствах не считалось бы приемлемым. Вспомните коммунистические чистки 1930-х годов - все палачи случайных крестьян, так называемых "кулаков", говорили себе, что их преступления необходимы для коммунистического будущего и что они должны преодолеть "буржуазную сентиментальность".

Вы обнаружите, что торопитесь "почувствовать себя умным" и отдать себе должное за стратегическую хитрость и железную волю, чтобы довести свои планы до конца.

Вот как выглядит злодейство изнутри. Но есть еще один признак, который виден и изнутри, и снаружи.

Если вы почитаете северокорейские новостные источники или сообщения культов по спорным вопросам, вы найдете там много... прилагательных. Это странно, но это правда. Люди используют прилагательные как классификаторы для своей собственной версии правды. И поэтому "плохая сторона" будет использовать их чаще, а по-настоящему злые люди - чаще. Это происходит потому, что, если ваша история сходится, вы можете просто рассказать ее прямо, обращаясь к фактам и событиям, как суд, описывающий, почему кого-то обвиняют в убийстве. Если вам нужно указать, что "Джон злобно вошел в комнату и злобно уставился на невинного малыша, а я стоически и героически встретил его с чистым сердцем"..... Скорее всего, вы не хороший парень. А это значит, что вам еще предстоит работа по интеграции мыслей, эмоций, восприятия и действий.

Таким образом, отмечая эти признаки несправедливости, которые, разумеется, могут присутствовать одновременно на нескольких сторонах конфликта, вы получаете материал для работы. Почему проявляются эти несоответствия? Каков их источник? Быть воином справедливости в своей собственной жизни означает, что вы прежде всего боретесь с несправедливостью по отношению к себе, своей стороне, своей группе или идеологии.

Насколько я понял, это величайшая битва в нашей жизни. Как и битва со смертью, это битва, которую мы не можем выиграть. Как говорится: То, что не убивает вас... Мутирует и пытается снова. И все же на протяжении тысячелетий жизнь преобладает и разрастается в своем непостижимом творчестве, потому что каждое смертное существо стремится выжить. Ложь встречается чаще, чем правда, потому что на любой вопрос (фактический) есть только один правильный ответ, а количество возможных лживых ответов бесконечно. Хаос встречается чаще, чем порядок, потому что он более вероятен, и поэтому смерть организма более вероятна, чем его выживание, потому что продолжение жизни возможно только при очень ограниченном числе комбинаций материи, из которой состоит организм, а его разрушение может произойти при бесконечном числе перестановок его частей. И все же жизнь побеждает. Соответственно, справедливость побеждает, потому что все мы стремимся к исцелению и целостности. И вот мы все сражаемся в дарвиновской борьбе, где точкой притяжения является сама истина: чем выше ваша истина, тем больше шансов у нее закрепиться и расцвести среди цветов повсюду. Это нелегко, но это возвышенно, и это живет вне и вокруг вас, даже если и когда вы проиграете и умрете.

Правильная напористость

А теперь я хотел бы рассказать о некой сверхспособности, которая появляется в результате проработки наших эмоций, мыслей, восприятия и действий до такой степени, что мы обретаем ясность в отношении того, что мы считаем действительно справедливым. Это суперсила ассертивности, то есть способности стоять на своем перед лицом социального давления.

Многим из нас нужно поработать над тем, чтобы быть более напористыми, по крайней мере, в некоторых аспектах нашей жизни. Может быть, мы можем быть напористыми на работе, но не в семье, а может быть, и наоборот. Большинству людей есть над чем поработать. Что же тогда является самым сильным и надежным источником силы отстаивать свои потребности и границы, а также свою целостность и ценности, если на то пошло? Вы угадали - это правосудие.

Подумайте об этом. Вы проанализировали всю ситуацию, включая собственный стыд и чувство вины, оценили свое восприятие и историю, которую вы рассказываете о ней, пока все они не создали прекрасный бриллиант, который просто имеет смысл на всех уровнях. Тогда вы увидели, что, согласно вашим собственным ценностям и усилиям, вы считаете справедливым в данной ситуации. Может быть, вам нужно исправить какие-то собственные проступки или ошибки, может быть, это нужно кому-то другому, а может быть, и то и другое вместе. Вы уже приняли решение, сделали вывод. С этого момента вы можете быть уверены, что не перегибаете палку, потому что позволили своим негативным эмоциям пройти через вас и утихнуть. В какой-то момент вы находите свою истину. И вы можете придерживаться ее с уверенностью и убежденностью, без истерических подтекстов. Она проста и понятна. Вы уверены в ней. А вот действовать уверенно до того, как вы действительно в этом уверены, плохо. Но рано или поздно вам придется забить колышек в землю. Другие будут пытаться вырвать его с корнем, рассказывая о том, что вы невероятно неразумны. Но если вы правы, и справедливость действительно на вашей стороне, вы в конце концов одержите победу, просто придерживаясь своего оружия. Между справедливостью и несправедливостью нет компромисса. Не существует компромисса между сохранением нацистских концентрационных лагерей и их закрытием. Справедливость требует от нас, чтобы мы боролись до тех пор, пока несправедливость не закончится, а общественные отношения не будут гармонизированы.