Глава 12

Тиг

Я видел много поганого дерьма на своем веку.

И в свое время я натворил много поганого дерьма.

Но ничто, ни одна жизнь, которую я видел после того, как ее забрал кто-то другой, ни одна жизнь, погибшая от моих собственных рук, ничто даже близко не могло сравниться с тем, каково это — видеть этот нож, понимать, что ее шея была перетянута под таким углом, чтобы он мог перерезать обе артерии, чтобы он был уверен, что она захлебнется собственной кровью и умрет, видеть брызги крови на мгновение, прежде чем ее тело было брошено на пол и камера выключилась.

Я повернул голову, сразу же найдя Сойера, и увидел там тот же мрачный взгляд.

Джейсторм и Эл уже вернулись к своим ноутбукам, судорожно возвращаясь к работе. Потому что больше не было необходимости искать этого сукина сына, потому что он украл девушку и, похоже, надругался над ней. Нет, на свободе был гребаный убийца.

Этого нельзя было допустить.

Алекс осталась за столом. Хотя она не была обидчивым человеком, ее рука автоматически потянулась к Кенз, которая резко отшатнулась.

— Алекс, звони в полицию, — решил Сойер, заставив ее повернуть голову в его сторону, ища ответы и находя их, все мы понимали, что влипли по уши. И хотя мы ничего не могли сделать по-другому, мы все знали, что нам нужно сообщить об этом и принять любую тираду, которую мы получим за перевод денег, и принять любой опыт, который они смогут предложить. — Тиг, — добавил он, кивнув головой в сторону Кензи, которая, казалось, опорожнила свой желудок, но была просто вся в беззвучных рыданиях.

Я кивнул, потянулся за рулоном бумажных полотенец, которые Барретт держал на своем столе, оторвал несколько штук и протянул ей. Она все еще достаточно осознавала окружающее, чтобы взять их, вытереть глаза, высморкаться, выбросить в мусорное ведро.

Я потянулся к ней, чувствуя, как она отстраняется, но понимая, что мне нужно отвести ее на секунду, попытаться успокоить. Или, вместо этого, хотя бы подвести ее к туалету на случай, если это повторится. Поэтому мои руки скользнули по ее плечам и под ноги, осторожно, чтобы никого не задеть, потому что, несмотря на чертовски безумную ситуацию, в которой мы находились, я все еще отчетливо осознавал, что она стала коммандос. И Кензи, которой она снова станет, когда опечалится, ну, у нее будут мои яйца как серьги, если она узнает, что я позволил ей вспыхнуть перед всеми этими людьми.

— Пойдем, милая, — сказал я, чувствуя, как она уткнулась лицом в мою шею, мокрые слезы касались моей кожи, ее тело сотрясалось от рыданий.

Я закрыл нас в ванной, усадив ее на колени в маленьком пространстве.

Я обнаружил, что мне нечего сказать.

Потому что сказать было действительно нечего.

Что я мог сделать? Кормить ее банальными фразами о том, что все будет хорошо, что она переживет это, что мы ничего не можем сделать?

Ситуация была ужасна до невозможности. То, что ей пришлось видеть, как это дерьмо разворачивается, было еще хуже. Для нее было бы достаточно плохо просто получить звонок о трупе, узнать, что ее убили, даже просто узнать подробности. Все это было травмирующим, печальным, меняющим жизнь.

Но видеть, как происходит это дерьмо?

Логично, что она сломалась.

Ради всего святого, мне было трудно держать себя в руках, а я был профессионалом.

Поэтому, без всякого другого, я сказал единственное, что я знал, что это правда.

— Я здесь для тебя, милая. — Мои губы впились в ее волосы, прижимая ее крепче, когда из нее вырвался болезненный, предсмертный животный звук, что-то, что было похоронено глубоко; это был самый ужасный звук, который я когда-либо слышал в своей жизни.

Я понятия не имею, как долго я держал ее, как долго она плакала, казалось, что внутри нее был бесконечный колодец.

Мы, наверное, так бы и просидели там всю ночь, если бы не раздался стук в дверь, прежде чем она открылась, и я увидел Алекс, которая выглядела измотанной до предела.

— Я позвонила Пейну, — сказала она, пожимая плечами. — Я не знала, что делать. Ей нужна семья…

Я кивнул, когда она отодвинулась с дороги, и появились Пейн и Риз, оба с осунувшимся видом, когда я кивнул им. Я встал, намереваясь отдать ее на руки брату. Но когда он попытался отстранить ее от меня, она хныкнула и еще глубже зарылась в мою грудь.

Он поднял на меня брови, мгновенно оценив ситуацию. Я не мог понять, какой была его реакция, потому что его лицо было закрыто.

— Кенз? — спросил тихий голос Риз, неуверенный, обеспокоенный. Вероятно, потому что последнее, чего вы ожидали, когда знали Кензи, — это увидеть, как она разваливается на части.

Это вывело ее из оцепенения, она дернула меня, пока я не позволил ее ногам коснуться земли. Затем она бросилась на свою сестру, отбросив Риз назад в прочную стену, которой был Пейн. Его руки обхватили их обеих, и я подбодрил его, выходя из комнаты, чтобы дать им возможность погоревать наедине.

Когда я вошел в главную комнату, Лойд был там, его раздражающий напарник отсутствовал.

— Как она держится? — спросил он меня, вероятно, прочитав напряжение на моем лице.

— Не очень хорошо. Ты не можешь допрашивать ее прямо сейчас.

Он просто кивнул мне, когда дверь распахнулась, и Барретт вошел обратно, волосы мокрые, глаза бешеные.

Я много работал с Барретом на протяжении многих лет. И хотя он был полной противоположностью своему брату во всех отношениях, за исключением, возможно, упорства, с которым он подходил к работе, он всегда оказывался более рациональным и отстраненным из них двоих. Поэтому видеть его бегающие глаза, чувствовать пульсирующую энергию вокруг себя было еще более тревожно.

— Вовремя, мистер Андерсон, — сказал Лойд, кивнув. — Мне понадобится ваш ноутбук.

Это заставило Барретта замереть, зная, как и все остальные, что за последние двадцать четыре часа он наделал кучу незаконных дел на этом ноутбуке. Его глаза тут же нашли глаза Джейсторм, которая махнула ему рукой, давая понять, что они уже подумали об этом за него и все стерли.

— Да, конечно. Все, что вам нужно.

— Полагаю, что, учитывая вашу любезность, мы ничего не найдем, — предположил он, еще раз доказывая, что, хотя старый добрый детектив Коллинс недавно вышел на пенсию, в полиции все еще есть кто-то, кто понимает, как обстоят дела в нашем городе. — Мне это нужно в любом случае. Я предполагаю, что с этого момента вы не будете делиться с нами информацией.

Он знал, что в этот момент наши представления о справедливости будут сильно отличаться, и более того, он даже не винил нас.

— В Джерси нет смертной казни, — сказал он, бросив на нас знающий взгляд, когда потянулся к ноутбуку Барретта, который говорил о том, что он считает это чертовским позором и поэтому полностью понимает желание крови за кровь.

Особенно когда жертвой стала невинная, подвергшаяся насилию женщина.

— Желаю удачи в поисках, — сказал он, прикоснувшись двумя пальцами к своему виску и отсалютовав им, прежде чем уйти.

— Хорошо, — сказал Барретт, снова переходя к делу, когда он полез в ящик стола и достал другой ноутбук.

Забавно, но у Баррета не было какого-то крутого ноутбука за тысячи долларов, как у Джени и Алекс. Он покупал их по дешевке, потому что жарил их, когда заканчивал с ними работать. Один был так же хорош, как и другой.

— Вы уже выделили звуки? — спросил он, и Джейсторм отдала ему честь, не отрываясь от экрана.

Я знал, что они делают, что они либо храбрее остальных, либо, возможно, лучше нас умеют разделять вещи. Они разбирали видео в поисках улик.

— Кто находится на сайте видеохостинга? — На это Алекс дернула головой, набирая текст.

— Эл, что ты задумал? — Но Эл был слишком увлечен своим занятием, чтобы ответить.

— Хорошо. Я вернусь к биткойнам.

— Никогда не чувствовал себя таким бесполезным в своем собственном чертовом деле, — признался я Сойеру и Броку, когда мы все прислонились к стене в ожидании зацепки, требующей реальных действий.

— Преступники становятся слишком, черт возьми, высокотехнологичными, — согласился Сойер. — Возможно, нам стоит начать посещать какие-нибудь долбаные вечерние курсы.

Прошло еще полчаса, когда дверь снова распахнулась. И, поскольку все, кто был хоть отдаленно связан с этим делом, уже были там, мы все трое вскочили на ноги.

И вошел он.

Я не видел его больше года, а когда видел в последний раз, он был избит до полусмерти, его только что вытолкали из банды, которую он возглавлял.

Это был Энзо сводный брат Кензи, Риз и Пейна.

Он тоже был похож на них: та же смешанная кожа, те же длинные тела, те же зеленые глаза.

— Какого черта моя чертова сестра связана с преследователем, похитителем, насильником и убийцей, мать его, и никто не подумал поднять трубку и позвонить мне?

Это был правильный вопрос, на который ни у кого из нас не было действительно правильного ответа.

— Тебе звонил Пейн?

Энзо дернул головой и посмотрел на Сойера, глаза стали еще более напряженными.

— Пейн знал?

— Черт, — сказал Сойер, покачав головой. — Кто, черт возьми, тогда сказал тебе?

— Джина позвонила, сказала, что ей позвонила Риз и что мне нужно вернуть свою задницу в Навесинк Бэнк, потому что она не может дозвониться до Пейна, а она везет одну из своих сестер к врачу в Баскинг Ридж и не сможет приехать достаточно быстро.

— Она, вероятно, не могла дозвониться до Пейна, потому что он был на пути сюда, — добавил я, наблюдая, как его взгляд падает на меня, оценивая меня свежим взглядом. — Он и Риз с Кенз в ванной. Она… — я покачал головой, не в силах найти слова для объяснения.

— Она сильный ребенок, но когда она ломается, она разлетается на осколки, — согласился он, оглядывая нашу группу.

— Не беспокойся, — сказал Брок, понимая ситуацию, зная, что Энзо готовится стать частным детективом, и, думая, что он может быть полезен. — Это все IP, миксеры для монет и шумоизоляция…

Энзо поднял руку, чтобы потереть лоб, кивнул и направился в ванную к своей семье. Как, черт возьми, они все вообще поместились там, ума не приложу.

Брок отправился за кофе.

Когда он уже вернулся и раздавал их, дверь снова открылась, заставив всех повернуть головы с энергией типа «какого хрена теперь».

И вошел тот самый парень. Люс, так они его называли. Он использовал квартиру Барретта как безопасное место для звонков. Что могло означать только то, что он был каким-то преступником.

— Ванная комната занята, — сообщил Сойер, оценивая человека, которого он явно хотел изучить, и с которым его брату было неудобно общаться, пока он этого не сделал.

Люс пожал плечами, засунув руки в передние карманы.

— Я могу подождать. Над чем мы сейчас работаем? — спросил он, проходя за стол Барретта, наклоняясь и прищуриваясь на экран.

И он не покраснел.

Ему не стало плохо.

Он даже не выглядел настолько взволнованным.

Мы с Сойером переглянулись, оба согласились с тем, что этот парень, этот новый игрок, он был тем, кого мы должны были узнать как можно скорее.

— Хм, — сказал он, кивнув на экран. — Это чертовски хороший, почти убедительный, кинематографический снафф категории B (Прим. Снафф-видео — короткометражные фильмы, в которых показаны настоящие убийства без использования спецэффектов. Распространяются с целью развлечения и извлечения финансовой выгоды. По мнению ряда экспертов, снафф-видео является популярным мифом, так как нет никаких доказательств его реального существования).

В этой комнате можно было услышать, как упала булавка, как только эти слова прозвучали из его уст. Почувствовав это, он выпрямился, огляделся вокруг, оценивая реакцию каждого.

— Что ты только что сказал? — спросил Сойер, тоном, не терпящим возражений.

— Видео, — сказал он, кивнув подбородком в его сторону.

— Да, что насчет видео, парень?

Его губы дернулись вверх на замечание о парне, но он не клюнул на приманку.

— Я видел много подобного дерьма, и оно почти всегда ужасно. Но это, это действительно хорошо. Даже правдоподобно. Это впечатляет.

— Ты говоришь, что это не реально, — уточнил Брок.

— Я говорю тебе, что это абсолютно точно чертовски фальшивый снафф-фильм.

— И откуда ты это знаешь? — спросил Сойер, двигаясь к ним.

— Господи, вы, ребята, должны быть экспертами, — сказал Люс, покачав головой и разочарованно глядя на всех нас. — Вырежьте помехи, — сказал он Барретту, поворачивая экран ко всем нам. Он протянул руку, перематывая видео.

Поскольку я не был полностью уверен, что это не реально, мой живот скрутило, когда Люс замедлил видео, и мы снова увидели, что внимание сосредоточено на Кас.

— Эти синяки настоящие, — сообщил он нам, как какой-то эксперт-криминалист.

— На ее лице, бедрах, запястьях, шее — все это не постановочное. Возможно, именно поэтому вы, ребята, были так одурачены. Кто-то хорошо ее обработал. Но здесь, — сказал он, остановив видео как раз в тот момент, когда нож попал в свет. — Смотрите, но на этот раз слушайте, — потребовал он, включив запись.

Когда он закончил, он выжидательно посмотрел на всех нас, словно хотел, чтобы мы разделили его откровение.

Но мы все были в неведении.

Он вздохнул, закатив глаза, явно разочаровавшись в каждом из нас.

— Вот, — сказал он, перематывая снова. — Во-первых, видите это, видите эту артериальную струю? О, мы все видели. Ничто так не кровоточит, как перерезанная артерия, а этот нож перерезал две. — Вот, — сказал он, ткнув пальцем в маленькое, почти невидимое пятнышко на экране. Оно, казалось, изменило цвет, став более ярко-красным, чем остальная кровь. — Тот, кто это редактировал, забыл затемнить эту каплю фальшивой крови.

— Как, черт возьми, ты увидел… — начал Сойер, но Люс не обратил на него внимания.

— И это, — сказал он, перематывая на крик. — Она не может кричать здесь. Она оборвалась достаточно быстро, чтобы большинство людей подумали, что это было на самом деле. Но здесь, — сказал он, останавливая видео, — воздух в ее легких выталкивает кровь, которой она захлебывается, и она может издавать только булькающие предсмертные звуки.

Он перемотал видео еще раз, чтобы доказать свою точку зрения.

И мы, наконец, увидели это.

Я посмотрела на Сойера, увидев отражение своих собственных мыслей.

Если она не умерла, то она предала и украла у Кензи, и выставила нас всех дураками.

— Действительно, это хорошее дерьмо. Руджеро Деодато одобрил бы. — На наши пустые взгляды он снова сделал разочарованный выдох. — Руджеро Деодато… «Ад каннибалов»… Фильм ужасов 1980 года. Он был привлечен к ответственности за то, что фактически убивал своих актеров на съемочной площадке, настолько реалистичной была кровь. Больное дерьмо. Хотя, если вы спросите меня, этого ублюдка следовало бы обвинить в жестоком обращении с животными, поскольку в этом фильме они были настоящими. Но, да, это прямо в точку. Эти двое могли бы зарабатывать деньги. Она действительно хорошая актриса (Прим. Руджеро Деодато — итальянский кинорежиссёр, сценарист и продюсер. Самым знаменитым фильмом Деодато стал фильм ужасов «Ад каннибалов», снятый в псевдодокументальной манере и считающийся одним из самых жестоких фильмов в истории кинематографа).

— Да, она такая.

Все обернулись и увидели, что Кензи стоит на месте, никто не слышал, как открылась дверь или кто-то из них вышел, хотя все были на улице. Риз смотрела себе под ноги, она была не из тех, кто может справиться с ужасом, даже если он ненастоящий. Пейн и Энзо смотрели на Люса.

Но Кензи?

Ее глаза были на экране. Они были красными и опухшими, но полностью сфокусированными на застывшем изображении лица Кэсси, занимавшем весь экран, прямо перед тем, как вынуть нож.

Что-то было в Кенз в эту минуту, что-то, чего я не мог понять, что-то темное и напряженное, граничащее с уродством, что-то совершенно на нее не похожее. Все ее тело напряглось, когда она долго смотрела на экран.

Но потом ее взгляд переместился на меня.

— В старших классах я ходила на курсы кройки и шитья после школы. Мама хотела, чтобы мы с Риз не попадали в неприятности. Поэтому она подтолкнула меня к этому, так как мне уже нравилось самой шить себе одежду. Риз писала в школьную газету и была членом четырех книжных клубов. — Тогда она улыбнулась странной, неуместной улыбкой, растягивая одну сторону губ.

— Ты знаешь, чем увлекалась Кэсси?

— Нет, милая, — сказал я, сохраняя спокойный и успокаивающий голос, чувствуя, что она — бомба, готовая взорваться.

Она тяжело выдохнула, снова посмотрела на экран, на лицо подруги, которую, как она думала, изнасиловали, пытали и убили.

— Драмой.

Загрузка...