14 недель

Глава 14

Кензи

— Вот сукин сын! — голос Алекс сорвался, когда она пинком распахнула дверь в «Лакс». Пинком, потому что в руках у нее был раскрытый ноутбук.

Прошло четыре дня.

Полиция закрыла дело о похищении и открыла дело о мошенничестве и краже в особо крупных размерах. Кэсси и Санти были в розыске. Это попало в новости, и мне пришлось отвечать на десять тысяч вопросов клиентов, которые видели новости, интересовались безопасностью номеров их кредитных карт и все такое. Я даже не могла их винить, хотя не было ни одного случая, чтобы она клонировала карты.

На самом деле, казалось, что ее единственной целью была я. Больше никто не объявлялся. Не было старых друзей или членов семьи, которые вдруг поняли, что пропали деньги или были украдены вещи.

Это была только я.

И от этого было еще больнее в моменты уязвимости. В остальное время меня наполняла почти ослепляющая ярость. Гнев всегда был для меня более легкой эмоцией.

Я не могла не думать об этом, не задаваться вопросом, когда наша дружба перестала быть настоящей, когда я превратилась для нее в мишень. Может быть, это произошло, когда она встретила Санти? Он оказал на нее дурное влияние? Может быть, когда я открыла магазин, и она разозлилась, что ее имя не было указано в договоре аренды? Может быть, это было еще раньше?

Я должна была отдать ей должное: как бы долго это ни продолжалось, она прекрасно сыграла свою роль. Не было ни одного момента, когда она оступилась, ни одного неверного взгляда, ни одной неудачно сказанной фразы. И, поверьте мне, я прокручивала в памяти каждый эпизод, который только могла вспомнить.

Она заслужила гребаный «Оскар» за роль лучшей подруги, делового партнера, хотя на самом деле она была всего лишь преступницей.

Я даже не была той, кто смотрит на всех преступников свысока. Я понимала отчаяние, которое заставляет некоторых людей воровать, действительно понимала. Но это было другое. Кэсси зарабатывала приличные деньги. У нее были все медицинские льготы. У нее был более красивый гардероб, чем у меня. Она не нуждалась в деньгах.

Она была просто эгоистичной сукой.

Но эта реальность не облегчала ситуацию.

Тиг сидел за столом вместе со мной, отвечая на электронное письмо на своем телефоне, ожидая, когда я закончу работу, чтобы мы могли отправиться к «Чазу» и выпить с моими братьями, сестрой и матерью. Вообще-то это была его идея. Он хотел узнать их поближе вне тяжелой ситуации. Он хотел, чтобы они любили, уважали и доверяли ему со мной.

Это, ну, это снова сделало что-то со мной. Я растаяла.

— Что за сукин сын? — спросила я, складывая одну из рубашек из новой партии, ожидая, пока единственная оставшаяся клиентка выйдет из раздевалки. Я была уверена, что она перемерила все вещи в магазине, но не могла пожаловаться, потому что она делала это раз в две недели и обычно в итоге покупала как минимум половину.

Я обращала на это внимание лишь наполовину, потому что Алекс почти каждую неделю называла какого-нибудь случайного засранца в Интернете «сукиным сыном». Она страстно преследовала придурков, извращенцев, насильников детей, преступников, избивателей жен и т. д. в темной паутине, а затем либо разоблачала их, либо каким-то другим способом портила им жизнь. Они с Джейсторм разделяли эту страсть. Это было похвально, правда.

— Я не могла заснуть на этой неделе, потому что я так одержима этим придурком, который снял для тебя фильмы и совершил аферу с биткойнами, — призналась она, и я знала, что это правда, потому что, когда я разговаривала с Пейном, он сказал, что ее парень, Брейкер, судачил об этом.

— Алекс, никто не будет думать о тебе хуже, если ты не сможешь его выследить.

Она подняла голову, брови сошлись вместе.

— Я бы так и сделала.

И это действительно было так просто для нее. Она посвятила киберрасследованиям всю свою жизнь, еще с тех пор, когда начинала подростком, надеясь вывести на чистую воду человека, которого винила в смерти своей матери. Она начинала, не имея никаких навыков, и медленно наращивала их с годами, пока не стала, без сомнения, одной из лучших в округе. Она отказывалась быть побежденной. Она должна была найти этого придурка.

— Хорошо, — сказала я, отложив рубашки в сторону и уделив ей внимание, когда моя дверь открылась и вошла Джейсторм, одетая в свое одеяние «Хейлсторм» — темно-зеленые брюки и обтягивающий черный свитер. На ее ногах были тяжелые ботинки, а лицо раскраснелось. Скорее всего, она тренировалась. — Привет, Джени, — поприветствовала я ее, улыбнувшись.

— Привет. Лучше бы это было хорошо, Эл, почти прикончил этого ублюдка.

— Какого? — спросила Алекс, щелкая по ноутбуку.

— Эл, — призналась она, удивив меня. — Он не выглядит так, как выглядит, но у этого парня есть серьезные боевые навыки, и я почти прижала его к себе. Так что лучше бы это не было тупиком.

— На этот раз оно того стоит, клянусь, — сказала Алекс, поворачивая ноутбук, чтобы показать черный экран с бесконечными строками кода. — Так это код, который я получила на видео, верно? — спросила она, и Джени кивнула, но бросила взгляд, который говорил, что это пустая трата времени. — Я не смогла найти ничего из ряда вон выходящего, никакой подписи. Потому что, ну, ничего не выглядит не на своем месте, верно?

— Мы проверяли это сто раз, с Элом. Ничто не стоит на месте.

— Тогда что это? — спросила она, ткнув пальцем в линию зеленых букв и цифр.

Она указывала на небольшую группу цифр и букв, которые ничего не обозначали, вообще ни на что не были похожи.

Но брови Джени слегка сошлись, она потянулась, чтобы прокрутить экран вверх и вниз один раз, прежде чем успокоиться снова.

— Ладно, да, это действительно не относится к делу. Я могла бы списать это на ложный код.

— Я тоже. Так оно и выглядит. Но по какой-то причине сегодня утром мои глаза попали прямо туда, и это щелкнуло.

— Что именно? Ты видела эту подпись где-нибудь еще раньше?

В этот момент брови Алекс опустились, ее челюсть напряглась настолько, что это выглядело болезненно.

— О да, я видела ее раньше. Около миллиона раз. Просто это было так давно, что стало фоновым шумом в моей голове.

— Мне нужно больше, чем это.

— Помнишь, я говорила, что только начинаю, и мне помогали два парня.

— Да, тот, к которому Лекс приложился и… нет, — сказала Джени, покачав головой.

— Да, — согласилась Алекс, кивнув.

— Ладно, девочки, — вклинилась я. — Давайте помнить, что мы в смешанной компании, и мы не все в этом разбираемся.

— Верно, — сказала Алекс, кивнув. — Так вы помните ту ночь, когда я была у Лекса? Когда он почти… ну, ты знаешь, — сказала она, качая головой.

— Да, я помню это. — Она и Брейкер встретились, потому что Лекс нанял Брейкера, чтобы похитить ее, а потом все обострилось, и Алекс чуть не изнасиловали в подвале Лекса.

— Помнишь, я говорила, что это мой старый наставник сделал меня такой?

— Да, Джош или как-то так.

— Джошуа, — согласилась Алекс. — Он был смешон тем, что не сократил свое имя.

И тут меня осенило, и мои глаза устремились на Джейсторм.

— Подожди, разве это не тот парень, которого ты спасла из дома той ночью?

— Если бы я знала, что он был дерьмовым предателем, я бы позволила потолку обрушиться на него, — согласилась она.

— В любом случае, — вклинилась Алекс, — она спасла его. Мы следили за ним, и он был в Чикаго, я думаю, в последний раз, когда мы проверяли. Он связался с какой-то организованной преступностью или что-то в этом роде. Но потом я увидела вот это, — сказала она, снова коснувшись кода. — Это его подпись.

— Вы думаете, это было связано с организованной преступностью? — спросил Тиг, внезапно перейдя к делу. Даже окрыленная идеей получить хотя бы какие-то ответы, и найти виновного, я смогла оценить, как это сексуально, когда он переходит в режим частного детектива.

— Его боссы в основном занимаются ростовщичеством. Ничто не указывает на то, что они достаточно умны, чтобы заниматься вымогательством или чем-то подобным, — сказала Алекс, покачав головой.

— Тогда зачем им хакер уровня Джошуа? — рассуждал Тиг.

— За последние несколько лет четырех довольно важных членов посадили за решетку из-за прослушки и неосторожных электронных писем и поиска в Интернете. Обычное любительское дерьмо. Высшим чинам надоело терять хороших людей, которым они могли доверять, и они захотели привлечь кого-то, кто знал, что делает со всем этим дерьмом, чтобы защитить их.

— Но это, скорее всего, контрактная работа, просто дерьмо тут и там, — заключил Тиг. — Если он работает только неполный рабочий день, то ему нужно как-то пополнять свой доход.

— Так и есть, — согласилась Алекс.

— Но? — добавил Тиг.

— Но у Джошуа всегда был комплекс Бога. Он считает себя лучшим, а он определенно лучший, — согласилась она, — и ему нужно, чтобы люди целовали его задницу. Вот почему он всегда окружал себя низкопробными хакерами. Ему нравится властвовать над ними. Так что, может быть, он и получает долю от такой работы, но я гарантирую, что это больше для поклонения.

— Если это так, то он должен быть где-то в темной паутине. Ты искала его подпись? — спросила Джени.

— Я только сейчас начала искать, но могу поспорить, что мы найдем целую страницу, посвященную ему. И, — добавила она, бросив взгляд на Джени, — созданную им.

— А если вы его найдете? — спросила я, не понимая, в чем тут дело. То есть, конечно, он был плохим парнем. Он делал плохие вещи. Он был большой частью причины, по которой я потеряла кучу денег. Но не он выбрал меня в качестве жертвы. Нет, он предал личное доверие. Заслуживал ли он того, чтобы его посадили за решетку за то, что он сделал? Возможно. Но я не была слишком заинтересована в том, чтобы увидеть, как его посадят.

— Ну, мы просто собираемся очень мило поболтать, — сказала Джени, лукаво ухмыляясь. — Мы давно ждали воссоединения. Я хочу спросить его, как зажила его нога. Когда я видела его в последний раз, она плохо выглядела.

— Ты найдешь его, — согласился Тиг, кивая. — Но когда найдешь, скажи нам, и мы привезем его сюда.

— Тиг, правда, это не… — начала я, качая головой. Какая-то часть меня просто… закончила. С меня было достаточно со всем этим. Я все еще испытывала гнев и обиду, но это не меняло того факта, что я хотела двигаться дальше. У меня было достаточно взлетов и падений, чтобы продержаться долгое время.

«О, как пали сильные мира сего», — думала я, пока они продолжали спорить друг с другом. Бывали дни, когда я процветала в безумии; мне нравился каждый взлет и падение. И я бы сожрала все это.

Но что я могла сказать, я выросла. Я хотела поставить свою работу на ноги. Я хотела найти сотрудника, которому я могла бы доверять, чтобы мне не приходилось делать все самой. Я хотела повидаться с семьей. Я хотела, чтобы в шкафах Тига было получше. Я хотела, ну, остепениться.

Я никогда не думала, что увижу этот день.

Но дело было в том, что мне больше не нужны были эти порции адреналина, эти дикие и безумные ночи, чтобы чувствовать себя живой.

Потому что я была счастлива.

Я даже не чувствовала этого до того самого утра. Я стояла перед зеркалом в ванной комнате Тига, моя косметика была разбросана по всей поверхности, которую я достала из ящика, который он уже опустошил для меня. Мне даже не нужно было просить. Я провела кисточкой для макияжа по щеке и услышала, как Тиг выругался и оступился в спальне. Я посмотрела на себя и поняла, что сияю. Не ухмыляюсь. Не улыбаюсь. Я сияла. Просто потому, что я слышала, как он в другой комнате, будучи человеком, не делал ничего, что должно было бы заставить меня ухмыляться.

И как только я увидела его взгляд, я наконец-то почувствовала его. Он положительно вибрировал в каждой молекуле моего тела, заставлял мое сердце чувствовать, что оно расширяется по всей груди.

Счастье.

Это было то, что раньше я знала только в такие важные моменты. Такие моменты, как дни рождения, отличные свидания, потрясающий секс, день, когда я подписала договор аренды магазина, день, когда я наконец-то перестала терять деньги и получила прибыль. Это всегда было основано на больших вехах.

А не что-то такое обыденное, как выслушивание ругательств партнера в другой комнате.

И я не хотела все испортить. Я не хотела, чтобы между нами что-то встало. Я хотела просто иметь возможность… быть. Я хотела дать нашим отношениям шанс стать нормальными.

— Это нужно сделать, Кенз, — рассуждал он, бросая на меня мягкий взгляд, который говорил, что он полностью понимает, что у меня на уме. Может быть, и него тоже. Может быть, он просто смотрел на это иначе, чем я. Может быть, он думал, что мы никогда не сможем полностью успокоиться, пока Кас и Санти будут жить на мои деньги.

— Тиг, все кончено. Деньги у них. Они ушли. Мы можем просто оставить все как есть. Двигайся дальше.

Его выдох был достаточно тяжелым, чтобы заставить мои волосы затрепетать, когда его рука сомкнулась вокруг моего локтя и вывела меня из-за стола в сторону подсобки.

— Мне нужно закрыть дело, дорогая, — сказал он мне, когда мы остались одни.

— Почему? Ты не производишь впечатление навязчивого человека, Тиг. Что здесь такого?

— Дело в том, что какой-то мудак и его женщина нашли другого мудака, а потом все трое отымели мою женщину. Вот в чем дело.

Я почувствовала, как мои брови сошлись вместе, и моя голова слегка наклонилась в сторону.

— Ты серьезно думаешь, что я как-то меньше думаю о тебе из-за того, что ты не закрыл это дело? — Его взгляд скользнул от моего, и я поняла, что была права. — Это не может быть первым делом, которое ты не закрыл.

— Это не так, — согласился он, все еще не глядя прямо на меня. Его взгляд, казалось, был сосредоточен на мочке моего уха.

— Тогда почему это такое большое дело? Все сказано и сделано, эти парни не такие уж и плохие, понимаешь? Крадут деньги? Это и близко не может быть так плохо, как ты видел.

— Отнюдь нет.

— Так… что? Потому что это я?

— Да, милая, — сказал он, его глаза наконец-то смотрели в мои. — Из-за тебя.

Мой голос выдохнул достаточно громко, чтобы быть истолкованным как вздох.

— Ты действительно думаешь, что я осуждаю тебя за это? Тиг, у тебя была целая команда, возможно, лучших людей в штате, в стране, и никто не смог разгадать это.

— Но теперь мы его разгадали, — настаивал он. — И я хочу быть уверен, что ни один из этих ублюдков не сможет добраться до тебя снова. Семьдесят тысяч — это большие деньги, Кенз, но не настолько. Что им это даст? Год, если они будут жить скромно. Они в этом деле асы, надо отдать им должное. Но это было легко. Работы было очень мало, так как она уже была внутри. И что? Она опять залезет на первый этаж? Будет работать под углом в течение года? Просто чтобы получить еще одну небольшую выплату? Или она может вернуться? Пойдет за большим? Будет снимать деньги с кредитных карт, о чем беспокоятся твои клиенты? Ты знаешь, что происходит в таком случае: ты теряешь доверие клиентов, и твой бизнес сворачивается. Если бизнес закроется, ты больше никогда не получишь кредит для малого бизнеса. И что тогда, Кенз? Мечта пропала. Нет шансов получить ее снова. Ты собираешься работать за столом или на полу в мечте другого человека? Я не позволю этому случиться. Даже если шансы ничтожны.

— Минимальны, — поправила я, умудрившись улыбнуться, потому что, честно говоря, внутри у меня снова все плавилось, потому что, несмотря на то, что я считала это полным абсурдом, было также невероятно мило, что он так думает.

— Если они гуляют на свободе, даже мизерный шанс — это больше, чем я готов взять с тобой. Так что, и я говорю это с нежностью, дорогая, прекрати, бл*ть, сучиться и позволь мне позаботиться о тебе, хорошо?

И потому что мне это нравилось, мне нравилось, что он уже чувствовал себя достаточно комфортно со мной, чтобы использовать этот оборот речи, и что он также знал, что это меня нисколько не беспокоит.

— Да? — спросил он, губы дернулись, и я поняла, что все еще ухмыляюсь ему.

— Ладно, хорошо. Иди и поймай плохих парней. Но не слишком долго.

— Почему? — спросил он, наклонив голову набок. — Ты будешь скучать по мне?

— Ну, может быть, немного, — разрешила я, прислонившись к нему, и улыбнулась еще сильнее, когда его руки обхватили меня, и он наклонился вперед, чтобы поцеловать меня между бровей.

— Я тоже буду скучать по тебе, — признался он.

— Эй, Тиг… он в Чикаго. Но нам нужно двигаться, пока он не догадался, что мы за ним следим, — сказала Алекс из дверного проема. — Брок уже в пути, чтобы присмотреть за Кензи.

— Значит, ты должен ехать, — сказала я, кивая.

— Твоя гребаная семья меня возненавидит.

— Эх, если они услышат, что это из-за того, что ты присматриваешь за мной, думаю, ты им понравишься больше, чем уже нравишься. А теперь иди. Чтобы ты мог вернуться ко мне.

Затем он сделал именно это — он ушел.