5 декабря 1965 года

Вместо эпилога. Год 1966-й и другие

Год, прошедший после «митинга гласности», усугубил взаимное отчуждение власти и общества. Система, столкнувшись с новой проблемой, предпочла решать ее привычными методами принуждения и репрессий.

Строго говоря, основное требование демонстрантов 5 декабря было удовлетворено — Синявского и Даниэля судили с соблюдением норм процессуального права. Подсудимые имели адвокатов и сами могли выступать в свою защиту. Слушания объявили открытыми, и в Союзе писателей можно было получить пропуск в зал суда. Процесс сопровождался многочисленными публикациями в прессе.

Однако почему-то торжество правосудия и гласности не удовлетворило общественное мнение. Многочисленные индивидуальные и коллективные протесты против приговора доказали: гласность, даже в форме официальных партийных материалов, не идет на пользу этому политическому режиму и не вносит успокоения в умы — скорее наоборот.

Александр Гинзбург собрал доступные ему документы, связанные с делом Синявского и Даниэля, и составил из них документальный сборник — «Белую книгу». Сборник разошелся в множестве машинописных копий по стране, был официально отправлен составителем в Президиум Верховного Совета СССР, передан за границу и там издан. О «Белой книге» можно говорить долго; в каком-то смысле она была таким же этапным событием для становления общественного самосознания, как за год до нее «митинг гласности». Однако для нас важнее всего, что появление этого сборника очень многие восприняли как ответный удар, как знак того, что отныне последнее слово не всегда принадлежит государству.

А как реагировала власть на эти новые формы гражданского протеста?

Радикально-репрессивный вариант ответа, предложенный после 5 декабря 1965 года первым секретарем ЦК ВЛКСМ С.Павловым, так и не был принят (во всяком случае, в полном объеме). Нов борьбе с теми, кого позднее назовут диссидентами, уголовно-репрессивная компонента стала играть все более заметную роль. И не кто иной, как Семичастный, которому в декабре 1965-го косвенно оппонировал Павлов, уже летом 1966-го, за год до своего ухода с поста председателя КГБ, инициировал принятие на вооружение новых «правовых» инструментов уголовной репрессии против инакомыслия (прежде всего против открытых и публичных его проявлений) — статей 190¹, 190[178] и наиболее важной для нашей темы статьи 190[179] Уголовного кодекса РСФСР. Причем в совместной с Генпрокурором СССР Р.Руденко записке в ЦК от 8 июня 1966 года он обосновывает необходимость введения ст.190³ именно опытом 5 декабря.

В своем замечательном эссе «Просуществует ли Советский Союз до 1984 года?» А.Амальрик очень точно определил смысл деятельности диссидентов как попытку освоить некую «серую зону», лежащую между областью категорических запретов и пространством заведомо дозволенного. Идея организаторов демонстрации 5 декабря 1965 года состояла в том, что основой разграничения является закон, и только закон. Ну что ж, — ответила власть, — закон так закон. Вот вам статьи 190¹, 190² и 190³, если вы так настаиваете.

Общественное мнение этот ответ не удовлетворил.

Мы приводим фрагменты служебной переписки, связанной с разработкой и принятием новых «политических» статей УК, а также два материала, иллюстрирующих общественную реакцию на это правовое новшество. В первом из них — листовке, подписанной «Движение 5 декабря», — эта реакция выражена отчасти традиционным способом, в форме подпольной и анонимной инициативы (хотя в самом тексте уже говорится о праве и легальности). Второе — открытое обращение группы деятелей науки и культуры к сессии Верховного Совета СССР — демонстрирует уже принципиально иные, чисто диссидентские, в классическом смысле этого слова, формы гражданского протеста, порожденные опытом петиционной кампании 1965–1966 годов вокруг дела Синявского и Даниэля (кстати говоря, это письмо является, кажется, первым актом публичной гражданской активности А.Д.Сахарова).

22 января 1967 года у памятника Пушкину вновь прошла демонстрация протеста — уже третья по счету (вторая состоялась 5 декабря 1966 года, в годовщину «митинга гласности»). Она была вызвана арестами, проведенными КГБ тремя днями ранее[181], но демонстранты выдвинули и более общее требование — отменить антиконституционные статьи 190’-190.

На этот раз пятеро участников демонстрации были арестованы[182]. Проявилось ли здесь своеобразное чувство юмора руководства госбезопасности или, наоборот, полное отсутствие воображения, но арестованным предъявили обвинение именно по тем статьям УК, против которых они протестовали. А на следующий день арестовали и Гинзбурга.

Именно к этому времени относятся строки Натальи Горбаневской[183]:

Впереди была волна протестов 1968 года, вызванная «процессом четырех»[184] и превратившая разрозненные группы и компании в консолидированное общественное движение. Впереди был один из самых ярких и героических эпизодов этого движения — демонстрация семерых[185] 25 августа 1968 года на Красной площади. Впереди был кризис 1972–1973 годов и возрождение середины 1970-х, когда в Москве и в некоторых республиках возникли специализированные правозащитные ассоциации, группировавшиеся в основном вокруг Хельсинкских групп. Все это сопровождалось более или менее интенсивными репрессиями против правозащитников.

Диалога общества с государственной властью не получилось.

Мы не будем пересказывать здесь все взлеты и падения правозащитного движения в СССР. Рассмотрим лишь сюжет, непосредственно связанный с темой нашего сборника, — традицию ежегодных митингов 5 декабря у памятника Пушкину.

Эти митинги почти ничем не напоминали манифестацию 1965 года — ни техникой организации, ни установившимся ритуалом. Пожалуй, лишь одно обстоятельство оставалось неизменным из года в год: практически полное отсутствие уголовных репрессий против участников митингов (власть ограничивалась созданием помех демонстрантам, кратковременными задержаниями и периодически возобновлявшимися попытками не допустить на площадь некоторых из тех, чье участие в очередном митинге рассматривалось как особенно нежелательное). О причинах такой сдержанности остается только гадать. Каким невероятным ни кажется предположение, что «программа правового воспитания власти» А.Вольпина принесла свои плоды, но даже и это объяснение не стоит сбрасывать со счетов…

В задачи настоящей книги не входит изложение всей истории декабрьских митингов на Пушкинской площади. Мы предлагаем читателю лишь пунктирные свидетельства о них, зафиксированные в выпусках «Хроники текущих событий», издававшейся с 1968 года. Естественно, в «Хронике» нет ничего о митингах 5 декабря 1966 и 1967 годов (о последнем нам вообще практически ничего не известно).

После октября 1977 года, когда в связи с принятием новой Конституции СССР День Конституции был перенесен с 5 декабря на 7 октября, московские диссиденты также перенесли свой митинг — на 10 декабря, Международный День прав человека. Подробная история этих митингов, до второй половины 1980-х по смысловому наполнению мало чем отличавшихся от митингов 5 декабря, выходит за рамки данного сборника (и уж тем более за пределами нашего повествования лежат бурные митинги на Пушкинской площади эпохи перестройки).

Наиболее существенное отличие последующих декабрьских митингов от манифестации 1965 года состоит в отказе от листовок как способа оповещения. Вообще, «Гражданское обращение» — едва ли не единственный известный нам пример использования листовок для организации коллективных правозащитных выступлений, а не для агитации и пропаганды[186]. Возможны два объяснения этого интересного обстоятельства. Первое — оптимистическое: традиционный митинг на Пушкинской площади стал достаточно известен и не нуждался в широком рекламировании. И второе — пессимистическое: правозащитное движение, создав собственную субкультуру, замкнулось само на себя и ограничилось узким кругом тех, кто в нем участвует; неспособность привлечь к себе и к своим акциям широкие слои населения сделала ненужным распространение листовок.

В какой-то степени истинны обе эти трактовки одновременно. Вопрос лишь в том, что понимать под словом «достаточно».

Сложившаяся традиция очень быстро отвергла также плакаты и выступления. Как показал опыт уже 1965 года, власти все равно не дали бы развернуть плакаты и не допустили бы выступлений. Кажется, единственное исключение из этого правила — речь П. Григоренко[187], произнесенная им на митинге 1976 года. Зато почти сразу возник новый обычай: несколько минут молчания с непокрытыми і оливами, подобно і ому, как это принято делать на похоронах. Этот трагический оттенок соответствовал пафосу противостояния, борьбы, которая не обходилась без жертв.

Действительно ли эта борьба завершилась победой права — покажет будущее.

Документы

5 декабря 1965 года в Москве на площади Пушкина состоялась демонстрация в поддержку требования гласности суда по делу писателей А.Синявского и Ю.Даниэля.

В нарушение самых элементарных демократических норм власти насильственно разогнали демонстрацию.

Под давлением властей, администрация гуманитарных факультетов МГУ провела гнусную кампанию расправы над студентами, оказавшимися в момент демонстрации на площади Пушкина.

Расправляясь с молодежью руками услужливого партийно-административного чиновничества, власть пытается замаскировать проводимые ею репрессивные мероприятия. Но свирепость псов только подчеркивает склонности дрессировщиков.

Отвечая на вопрос об аресте А.Синявского и Ю.Даниэля на пресс-конференции по случаю присуждения Нобелевской премии, М.Шолохов сказал: «Нужно писать честно и честно смотреть в глаза своей власти, а не завоевывать популярность, печатаясь на Западе…» В чьи глаза рекомендует честно смотреть заигрывающий с властью М.Шолохов? В глаза распоясавшихся политических держиморд? В глаза раболепствующих партийно-административных карьеристов или в глаза официозных демагогов и шарлатанов? И вообще странно, что М.Шолохов так долго не может разглядеть на физиономии «своей» политической власти пару поблескивающих жандармских медяшек вместо глаз. И, на наш взгляд, удивительно, что Нобелевская премия за 1965 год была присуждена человеку, мыслящему в объеме моралиста из официозной агитбригады, умеющему «честно» смотреть сквозь розовые очки в бесчеловечные глаза узурпаторов.

В связи с разгоном демонстрации и последовавшей за этим расправой над студенческой молодежью — возникает вопрос: кто несет ответственность за все допущенные нарушения конституционных свобод? Очевидно — никто! Очевидно, власти не считают нужным реально обеспечивать провозглашенные Конституцией свободы, а, наоборот, склонны поддерживать акты надругательства над демократией и поощрять проявления прямого и косвенного насилия над личностью.

Здесь уместно напомнить слова Пальмиро Тольятти из его «Памятной записки»: «Проблемой, привлекающей наибольшее внимание, — это относится и к Советскому Союзу, и к другим социалистическим странам — является, однако, преодоление режима ограничений и подавление демократии и личных свобод, который был создан Сталиным».

Мы призываем вас к бдительности и сопротивлению. Мы призываем вас честно смотреть в глаза своей совести и не душить ее естественные проявления в петле всегда ошибочного расчета. Мы призываем вас заглянуть в глубины собственного Я, и если вы увидите жалкого мошенника, уже потерявшего собственную голову, но трясущегося за каждый волосок на потерянной голове, то мы призываем вас не обманывать самих себя.

«СОПРОТИВЛЕНИЕ»

8 июня 1966 г. Секретно

№ 1277-с

ЦК КПСС

В последние годы органы госбезопасности усилили профилактическую работу по предупреждению и пресечению особо опасных государственных преступлений, их количество из года в год неуклонно сокращается. В процессе этой работы органам власти приходится сталкиваться с проявлениями, которые представляют значительную общественную опасность, однако не являются наказуемыми по действующему уголовному закону.

К таким проявлениям относятся, в первую очередь, изготовление и распространение без цели подрыва или ослабления Советской власти листовок и других письменных документов с клеветническими измышлениями, порочащими советский государственный и общественный строй, а также попытки некоторых антиобщественных элементов под различными демагогическими предлогами организовать митинги, демонстрации и иные групповые выступления, направленные против отдельных мероприятий органов власти или общественных организаций.

Так, в ноябре и начале декабря 1965 г. в гор. Москве было распространено большое количество листовок, призывающих граждан принять участие в массовом митинге протеста против ареста Синявского и Даниэля. В результате этих подстрекательских действий 5 декабря 1965 г. на площади Пушкина собралась группа молодежи, пытавшаяся провести митинг с требованием «гласности суда» над Синявским и Даниэлем. Принятыми мерами митинг был предотвращен.

На следующий день члены литературного кружка при Литературном музее Колосков[189] и Кушев изготовили и распространили более 20 экземпляров так называемого «гражданского обращения»[190], в котором сообщалось о якобы произведенных арестах участников митинга и предлагалось «всем без исключения протестовать против произвола властей». <. . >

Попытка организации групповых выступлений, направленных против мероприятий органов власти, и распространение клеветнических измышлений, порочащих советский государственный строй, представляют большую общественную опасность, но наше законодательство не предусматривает ответственность за подобные умышленные действия, совершаемые без цели подрыва или ослабления Советской власти. <…>

На практике эти действия квалифицируются или как антисоветская агитация и пропаганда, или как хулиганство, хотя для такой квалификации в большинстве случаев отсутствуют достаточные основания.

По нашему мнению, перечисленные антиобщественные действия не могут оставаться безнаказанными, однако их целесообразно рассматривать не как особо опасные государственные преступления, а как преступления, направленные против порядка управления и общественной безопасности.

В целях дальнейшего укрепления законности и правопорядка Комитет госбезопасности и Прокуратура СССР считают необходимым рекомендовать Президиумам Верховных Советов союзных республик внести в уголовный закон дополнения, предусматривающие ответственность за общественно опасные действия, указанные в настоящей записке.

Проекты Указов Президиума Верховного Совета РСФСР прилагаются. Просим рассмотреть.

РГАНИ. Ф.З. Оп.80. Д.433. Л.75–77.

Президиум Верховного Совета РСФСР постановляет:

Дополнить главу девятую «Преступления против порядка управления» Уголовного кодекса РСФСР статьями 190¹, 190² и 190³ следующего содержания:

«Статья 190¹. Распространение заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный и общественный строй.

Систематическое распространение в устной форме заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный и общественный строй, а равно изготовление или распространение в письменной, печатной или иной форме произведений такого же содержания

наказывается лишением свободы на срок до трех лет, или исправительными работами на срок до одного года, или штрафом до ста рублей.

Статья 190². Надругательство над Государственным гербом или флагом.

Надругательство над Государственным гербом или флагом СССР, РСФСР или другой союзной республики

наказывается лишением свободы на срок до двух лет, или исправительными работами на срок до одного года, или штрафом до пятидесяти рублей.

Статья 190³. Организация или активное участие в групповых действиях, нарушающих общественный порядок.

Организация, а равно активное участие в групповых действиях, грубо нарушающих общественный порядок, или сопряженных с явным неповиновением законным требованиям представителей власти, или повлекших нарушение работы транспорта, государственных, общественных учреждений или предприятий,

наказывается лишением свободы на срок до трех лет, или исправительными работами на срок до одного года, или штрафом до ста рублей».

Председатель Президиума Верховного Совета РСФСР

Секретарь Президиума Верховного Совета РСФСР

РГАНИ. Ф.4. Оп.20.Д.82.Л.50.

ГРАЖДАНЕ!

«Движение 5 декабря» — это не политическая организация и не антисоветская группка. «Движение 5 декабря» — это идейное движение, под знаком которого советские граждане должны бороться и защищать свои права, гарантированные им Конституцией СССР.

Через десять лет после XX съезда КПСС вновь делаются попытки реабилитировать Сталина, имя которого для всех честных людей стало синонимом произвола и бесправия.

Внимание демократической общественности должен привлечь тот факт, что решения XX и XXII съездов КПСС попираются и обещания, данные народу на этих съездах, до сих пор не выполнены.

Неосталинизм, т. е. попытка «сталинских соколов» под различными благовидными предлогами реставрировать «доброе имя вождя», происходит потому, что научное рассмотрение вопросов, связанных с личной диктатурой Сталина, приводит нас к выводу о несостоятельности линии партии в главных вопросах политики, идеологии и экономики, что неизбежно приводит нас к выводу о необходимости радикальной перестройки всей системы в целом.

Казалось, что XXII съезд решил провести кое-какие нужные стране преобразования. В частности, было обещано дать новую, более демократическую конституцию (председателем Конституционной комиссии до 1964 г. был Хрущев, после Брежнев). Но где же теперь хоть самое упоминание о новой конституции?

Происходит обратное. Драконовский указ от 16 сентября 1966 г.[192] является вопиющим беззаконием, очевидным антиконституционным актом!

Наша страна стоит на распутье. С этической точки зрения упоминание имени Сталина как вдохновителя и организатора всех побед теперь звучит как кощунство. Все наши хозяйственные, научные и военные успехи были достигнуты не благодаря Сталину, а вопреки ему. Это должно быть ясно всем. Это убедительно доказывается, например, в письме Э.Генри[193] к Эренбургу, об этом много было сказано старыми большевиками в ИМЛ[194] на обсуждении макета 3-го тома «Истории КПСС» и ранее — книги Некрича[195].

Однако одними словами остановить сталинизм нельзя!

Рабочие и крестьяне, интеллигенты и молодежь!

«Движение 5 декабря» — это движение защиты законности.

Наши лозунги: «Уважайте законность!», «Государство для народа, а не народ для государства!», «Отменить антидемократические законы!», «Сталинизм не пройдет!».

В условиях куцей десталинизации нельзя достигнуть серьезных успехов ни в какой области. Только демократия и демократические институты могут обеспечить нормальное и всестороннее развитие страны и народа.

Требуйте обеспечения гражданских свобод и немедленного принятия новой, демократической конституции после предварительного референдума.

Медлить — значит совершать преступление!

Читайте, распространяйте, действуйте!

Любые легальные методы — наше оружие в демократической борьбе!

«ДВИЖЕНИЕ 5 ДЕКАБРЯ»

Копии: Политбюро ЦК КПСС, Президиуму Верховного Совета РСФСР, Генеральному прокурору СССР

Товарищи депутаты!

Мы, группа советских граждан, считаем своим долгом выразить отношение к принятому Президиумом Верховного Совета РСФСР Указу от 16 сентября 1966 г. «О внесении дополнений в Уголовный кодекс РСФСР».

По нашему мнению, дополнение УК РСФСР статьями 190^і, 190³ дает возможность субъективной оценки, произвольного квалифицирования чьих-либо высказываний как заведомо ложных, порочащих советский государственный и общественный строй.

Мы уверены, что статьи 190¹ и 190³ противоречат ленинским принципам социалистической демократии и в случае утверждения их Сессией Верховного Совета РСФСР могут быть препятствием к осуществлению свобод, гарантированных Конституцией СССР.

С.М. Антонова — член КПСС с 1904 г.

Б.Л. Астауров — академик, цитология

В. Войнович — писатель

В.Л. Гинзбург — академик, физика

С А. Давыдовская — член КПСС с 1925 г.

Ю. Домбровский — писатель

Я.Б. Зельдович — академик, астрофизика

Д.Ю. Зорина — член КПСС с 1917 г.

В. Каверин — писатель

И.Л. Кнунянц — академик, химия

М.А. Леонтович — академик, физика

A. Б. Мигдал — академик, физика

B. Некрасов — писатель

М.И. Ромм — кинорежиссер

АД. Сахаров — академик, физика

C. Д. Сказкин — академик, история

И.Е. Тамм — академик, физика

В.М. Турок-Попов — доктор исторических наук

Д.Д. Шостакович — композитор

В А. Энгельгардт — академик, биохимия

П.И. Якир — историк.

5 декабря 1968 г. в Москве на Пушкинской площади состоялась традиционная демонстрация в связи с Днем Конституции. Как известно, первая демонстрация у памятника Пушкину состоялась 5 декабря 1965 г. в знак протеста против ареста СИНЯВСКОГО и ДАНИЭЛЯ и проходила под лозунгом «Уважайте Конституцию». Демонстрация 5 декабря 1968 г. была митингом молчания: около 20 ее участников десять минут стояли у памятника с непокрытыми головами. Здесь же присутствовало большое количество оперотрядчиков и сотрудников КГБ, которые выжидающе стояли в стороне, однако сами не пытались затевать провокации.

№ 6 (28.02.1969)

5 декабря [1969] на Пушкинской площади состоялась традиционная демонстрация молчания. Первая демонстрация такого рода — в защиту Ю.ДАНИЭЛЯ и А.СИНЯВСКОГО — состоялась 5 декабря 65 г. Она проходила под лозунгом «Уважайте Конституцию». На этот раз около 50 человек вышли на Пушкинскую площадь для того, чтобы почтить память своих товарищей, находящихся в лагерях, тюрьмах, ссылках. В 6 час. вечера демонстранты, окруженные толпой охранников в штатском, обнажили головы.

№ 11 (31.12.1969)

5 декабря [1970] — в День Конституции — в 6 часов вечера на Пушкинской площади в Москве состоялась ставшая уже традиционной демонстрация: собравшиеся, обнажив головы, минутой молчания продемонстрировали свой протест против нарушений конституционных прав. В этом году на площадь пришло несколько десятков человек. Присутствовали иностранные корреспонденты. Площадь была заполнена сотрудниками госбезопасности, милицией и дружинниками. В отличие от предыдущих лет, были случаи вмешательства со стороны милиции и дружинников — несколько человек насильно увели с площади.

<…> После демонстрации на Пушкинской площади были задержаны несколько московских студентов. Их остановили для проверки документов на углу Советской площади и предложили пройти в находящийся рядом Центральный штаб народных дружин. Там у одной из студенток был вскрыт чемодан, в котором находились ее зачетная книжка и «самиз-датовские» документы: два номера «Хроники» и статья А.Д.САХАРОВА «Размышления о прогрессе…».

Студентов продержали в штабе 4 часа.

№ 17 (31.12.1970)

Москва. 5 декабря 1974 г. на Пушкинской площади состоялась традиционная «минута молчания».

№ 35 (31.03.1975)

5 декабря 1975 г. на Пушкинской площади в Москве состоялась традиционная «молчаливая демонстрация». Первая демонстрация на Пушкинской площади имела место 10 лет назад.

№ 38 (31.12.1975)

5 декабря — День советской Конституции

В этот день [1976] в Москве в двенадцатый раз состоялся традиционный «митинг молчания» у памятника Пушкину. Первая демонстрация на Пушкинской площади была проведена 5 декабря 1965 г. Демонстранты требовали гласности приближающегося суда над А.Синявским и Ю.Даниэлем и соблюдения Конституции. Последнее требование стало традиционным девизом ежегодных демонстраций 5 декабря. Ровно в 18.00 демонстранты «в знак траура» по конституционным свободам обнажают головы и несколько минут стоят молча. До сих пор число участников колебалось от десятка до нескольких десятков человек. Демонстрации проходили относительно спокойно: кольцо дружинников смыкалось вокруг демонстрантов, создавая вместе с ними толпу в 100–150 человек.

В этот раз все было по-другому. Группу демонстрантов, в которой был А.Д.Сахаров, оперативники окружили плотным кольцом, начали толкать, раскачивать, энергично оттеснять от памятника Пушкину к скамьям и живой изгороди сквера. Н.Федоровой разбили очки, В.Некипелова сбили с ног. <…> Прибывшая на демонстрацию группа баптис-тов-«инициативников» из Киева оказалась вне этого кольца. Кто-то из баптистов бросил Сахарову огромный букет гвоздик, однако этот букет вышибли у Сахарова из рук и растоптали. Все это происходило под аккомпанемент улюлюканья и выкриков (особенно в адрес А.Д.Сахарова), имитирующих «возмущение масс».

Вокруг тех, кому удалось пройти к памятнику, собралось несколько сот человек, однако обстановка там была гораздо спокойнее. К 6 часам вечера толпа занимала все пространство от памятника до улицы Горького. Какую-то часть публики составляли дружинники, но какую именно — оставалось неясным до 18.00. В этот момент вслед за группой «традиционных» участников демонстрации многие — но не все — обнажили головы.

В отличие от обстановки вокруг оттесненной группы, у памятника пять минут длилось никем не нарушаемое молчание. После этого П.Г.Григоренко впервые в истории митингов на Пушкинской площади произнес краткую речь:

«Спасибо всем, кто пришел сюда почтить память миллионов невинно загубленных людей! Спасибо всем вам и за то, что вы своим присутствием здесь выразили солидарность с узниками совести! Традицию демонстраций на площади Пушкина установил Владимир Буковский, который сейчас является узником Владимирской тюрьмы. Требуйте свободы Владимиру Буковскому!!»

Многие громко повторили: «Свободу Буковскому!»

Над толпой все время вспыхивали «блицы»

<. . >

Впервые аналогичные демонстрации произошли в других городах — в Одессе и в Ленинграде. В Одессе 13 человек пришли к 17 часам к памятнику Пушкину на Приморском бульваре. В Ленинграде в демонстрации (у памятника Пушкину на площади Искусств) участвовало 25 человек.

№ 43 (31.12.1976)

В связи с отменой празднования Дня Конституции 5 декабря возник вопрос, как быть с традиционной демонстрацией на Пушкинской площади в Москве, проводившейся в этот день ежегодно с 1965 г. (см., например, Хр.43). 30 ноября 1977 г. 14 человек послали председателю Моссовета письмо: «Сообщаем Вам, что молчаливая демонстрация переносится на День прав человека, т. е. на 10 декабря на 19 часов. Мы просим Вас дать указание органам милиции не допускать хулиганских действий на площади…»

<. . >

10 декабря более 20 человек в Москве с утра находились под домашним арестом <…> В.Бахмина не выпустили из дома, где он был в гостях. А.Подрабинека и Т.Осипову при попытке выйти из дома отвели в милицию.

Демонстрация все же состоялась. Человек 20–30 в 7 часов вечера возле памятника Пушкину сняли на несколько минут головные уборы. Обстановка на площади, в отличие от прошлогодней (Хр.43), была хотя и напряженной (было много «наблюдателей»), но внешне спокойной.

Москва. 10 декабря 1978 г., в 30-ю годовщину принятия Генеральной Ассамблеей ООН Всеобщей декларации прав человека, на-Пушкинской площади в Москве в 7 часов вечера должна была состояться «молчаливая демонстрация», продолжающая традицию демонстраций 5 декабря (Хр.48). Однако попасть на Пушкинскую площадь в этот день оказалось весьма нелегко. Люди, подозреваемые в том, что они собираются принять участие в демонстрации, были задержаны при выходе из своих квартир и доставлены в отделения милиции или опорные пункты. Тех, кому все же удалось ускользнуть от «недремлющего ока» КГБ, задерживали на подступах к Пушкинской площади и также препровождали в отделения милиции (как правило, в 108-е).

Памятник Пушкину и весь сквер были обнесены специально возведенным забором. Кроме того, возле памятника был поставлен мощный компрессор (примерно часов в 6 он «заработал»). Все свободное место было заполнено сотрудниками КГБ и милиции.

И тем не менее демонстрация, состоявшая в том, что несколько десятков человек в течение 5 минут молча стояли с непокрытыми головами, была проведена. Гэбисты и милиционеры набросились на демонстрантов, заламывали им руки, хватали за волосы, избивали, а затем тащили в отделение. Возмущенные прохожие, пробовавшие заступиться за избиваемых, тоже были задержаны.

Все задержанные к 22 часам были освобождены.

<. . >

Киев. Аналогичные превентивные аресты прошли в Киеве, где в 16 часов были задержаны Г.Токаюк, Л.Хейна, Я.Бородаевский, П.Стокотельный, В.Малинкович, Н.Горбаль, В.Дубровец, О.Гейко. Их продержали 5 часов. Некоторым были предъявлены «обвинения»: в нарушении правил прописки, спекуляции книгами, контрабанде наркотиками, незаконной врачебной деятельности.

<. . >

Ставропольский край. Перед 10 декабря в Пятигорске, Железноводске и Кисловодске были расклеены листовки следующего содержания: «Если Вы осознали свое и общее бесправие в СССР, приходите в цветник г. Пятигорска, рядом с магазином «Кристалл», к 18 час. 10 декабря 1978 г. на встречу «Минута молчания». В этой встрече нет ничего незаконного. 10 декабря 1948 г. Советским Союзом была подписана Всеобщая декларация прав человека».

10 декабря [1979] на Пушкинской площади должна была состояться традиционная (Хр.52) «молчаливая демонстрация». К 18 час. у памятника Пушкину собралось около сотни КГБшников, милиционеров и дружинников. Несколько человек, считавших, что демонстрация должна начаться в 18 час., обнажили головы и молча простояли так несколько минут — им не препятствовали. В 18 час. 40 мин. всевозможные «сотрудники» под руководством подполковника милиции начали — очень грубо — освобождать площадку вокруг памятника. <…> К 18 час. 50 мин. площадка вокруг памятника была очищена от «посторонних» и ограждена металлическими заборчиками; вокруг памятника погасли фонари; был перекрыт выход к памятнику из метро. «Посторонние» были оттеснены к выходу из метро и даже на проезжую часть. Здесь сотрудники КГБ начали выхватывать отдельных людей и загружать ими подходящие микроавтобусы; на время загрузки очередного микроавтобуса включался прожектор на здании «Известий». Всего «погрузили» таким образом около 50 человек, примерно столько же задержали на подходе к площади.

<. .>

Ленинград. 10 декабря у Казанского собора состоялась демонстрация. Шнырявшие сотрудники КГБ здоровались со знакомыми диссидентами. Когда милиция стала разгонять демонстрантов, чем-то прыскали из портативных баллонов. Демонстрация быстро рассеялась.

№ 55 (31.12.1979)

10 декабря [1981] в 19 часов у памятника Пушкину ожидалась традиционная молчаливая демонстрация (Хр.43, 48, 52, 55, 60).

На этот раз вокруг памятника не было никаких заборов, как в 197 8 и в 197 9 годах, можно было свободно всюду проходить, но «подозрительных» милиция и «штатские» начиная с 16 часов мгновенно погружали в микроавтобусы и развозили по ближайшим отделениям милиции и «опорным пунктам». Общее число задержанных оценивается в несколько сот человек. <…>

Через несколько часов всех, кроме приехавших в Москву супругов-киевлян И.Геращенко и И.Ратушинской (Хр.60, 62), отпустили. «Гостям столицы» дали по 10 суток.

№ 63 (31.12.1981)