90-е: Шоу должно продолжаться 7

Глава 12

Стася уперла руки в бока, повернулась к Кристине и разразилась многоэтажной матерной тирадой. Потом ко мне, чтобы сообщить, что она думает о моих родственниках и друзьях, причёске и манере разговаривать. Потом досталось остальным «ангелочкам», Новокиневску, этому фестивалю и до кучи — Сэнсею.

— И вообще, знаете что? — резюмировала она, когда поток цветистых эпитетов иссяк. — Я вообще не обязана вас никуда провожать. Сами собирайтесь, уроды недоделанные!

После чего Стася круто повернулась на каблуках и стремительно скрылась за поворотом.

— Нифига себе… — обалдело произнес Бельфегор. — Дюша, ты за ней случайно не записывал?

— Тоже об этом подумал! — заржал Бегемот. — Как завернула, а! Я таких оборотов даже не слышал раньше.

— Культурная столица, фигли, — хохотнул я.

— Она точно его бывшая жена! — уверенно заявила Кристина. — Я такие вещи нюхом чую!

— А может твой нюх нас ещё и до этого их дворца молодежи доведет? — хмыкнул Бегемот.

Сначала мы все хором заржали. Потом точно так же хором замолчали.

— Ой, — поежилась Кристина. — Ветер такой холодный. Мы вообще где?

— Финляндский вокзал, — машинально ответил я. — Это станция метро площадь Ленина. А нужно нам, как я понимаю, на метро Петроградская…

— Это с самого начала можно было ехать на метро? — крутая нос в шарф, возмутилась Кристина. — Вот же дрянь, а… Зачем тогда она нас потащила вот так?..

— Может, так короче, — пожал плечами я. — Ладно, сейчас разрулим как-нибудь.

К заявленному началу мы опоздали минут на сорок. Потому что Питер я, в целом, знал, конечно. Но из другого времени и как турист, а не как абориген. Так что пришлось спрашивать дорогу сначала у элегантной пожилой леди, которая показала нам номер автобуса, потом у смеющейся парочки в самом автобусе. И то ли они неправильно сказали, то ли мы потом запутались в направлениях… В общем, чтобы «выслужиться» из каких-то узких переулков, нам понадобилась помощь колоритного бородатого бомжа. Который в весьма цветистых выражениях указал нам верный путь до того самого дворца молодежи. Совершенно по архитектуре на остальную Петроградку не похожего. Ну, это был советский такой дворец культуры. И рядом с ним возвышалась советская же гостиница.

— Наверное, уже все закончилось, — сказал Астарот, замедляясь. На его лице снова появилось смесь смущения и досады. — Нам ещё вещи собирать, на поезд же скоро.

— Что, думаешь, тебе твоего снежного ангела будут припоминать? — хохотнул я. — Не парься, Саня, кажется там у них какие-то более насущные проблемы…

На крыльце толпились люди. Привычного уже волосатого вида. Курили, трепались. У них какой-то перерыв что ли?

— О, а вот и наш владыка всех человеческих пороков! — раздался знакомый голос, растягивающий гласные. — Что-то вы задержались, что-то случилось?

Скорее всего, здесь на крыльце кучковались сейчас сплошные звезды русского рока. А может и нет. Я понял, что практически не знаю, как они все выглядели в молодости.

— Вот теперь уходить точно поздно, — я толкнул Астарота локтем в бок. — Нас заметили. Невежливо будет сделать вид, что мы проходили мимо и уйти.

— Мы не специально опоздали, — начал оправдываться Бельфегор. — Там получилось что-то странное, в общем… Когда та девушка нас бросила на том вокзале…

— Стася? — спросил Сэнсей. — Она разве не с вами?

— Чем-то мы ей не понравились, — развел руками я.

— В общем-то, вы ни на что не опоздали, — усмехнулся Сэнсей. — Ничего еще не началось, так что даже отметиться успеете.

— А надо как-то отмечаться? — спросил я. — В «Юбилейный» нам давали проходку, а тут…

— Нет-нет, ничего не надо, — замахал руками Сэнсей. — Давайте, я провожу.

Сэнсей ухватился за ручку двери, и мы всей гурьбой втянулись в холл дворца молодежи.

Народу, кстати, было не особо много. Никакого «человековорота», как в том же «Юбилейном». Скорее уж холл напоминал обычный какой-то более или менее активный день обычного дворца культуры. Кто-то подпирал стены, кто-то кучковался, передавая друг другу бутылки, кто-то ходил от группки к группке. Сэнсей шагал вперед, уверенно лавируя между людьми.

Мы пересекли холл, поднялись по лестнице, потом свернули направо в томный коридор. И чем ближе мы подходили, тем отчетливее становились громкие голоса.

— …а куда тогда он делся?

— Я звонила, он не отвечает.

— А кто отвечает?

— Никто не отвечает. Может быть, он в дороге, а может вообще спит после вчерашнего.

— Да не может он спать, я его видел два часа назад!

— А я говорила!

— Так, подождите! Он же должен был призы привезти…

— С добрым утром! Мы же про это и говорим…

— А как вообще так получилось?

— …я предупреждала, что он ненадежный и в последний момент обязательно что-то отчебучит!

— Что вы сразу про плохое думаете, — вмешался в разговор я. — Может он под трамвай попал.

Пять пар глаз повернулись ко мне и Сэнсею. Остальные «ангелочки» в холле отстали.

— Это шутка, если что, — поторопился оправдаться я. — Сэнсей сказал, что нам нужно где-то отметиться…

— Да теперь-то уж зачем, — махнула рукой очень тонкая брюнетка с обведенными жирной черной каймой глазами.

— И что теперь, все отменять? — всплеснул руками парень, как две капли воды похожий на «Ведьмака» из одноименной игры. Только помоложе. Но волосы седые. Или крашенные, в полумраке было не разобрать.

— А что мы можем сделать? — угрюмо проговорила грубоватого вида блондинка с собранными в высокий и неопрятный конский хвост волосами. Такую легко представить с каким-нибудь боевым топором в руке. Примерно так валькирий себе и представлял.

Снова началось перебрасывание фразами по поводу того парня, который куда-то делся, на телефон не отвечает, и из-за которого придется теперь все отменять.

Очень примечательным был стиль разговора. Все его участники — две девушки и три парня — словно проводили театральную читку. Без выражения. Никакой экспрессии, аффектаций и всего такого прочего. Словно речь идет не о провале какого-то там мероприятия с вручением премий, а они просто с бумажки текст зачитывают.

Мало помалу картина прояснилась.

На волне подготовки фестиваля «Невские берега» появился один деятель с идеей учредить независимое музыкальное объединение и вручить особо отличившимся деятелям рок-музыки особенные призы. Идею подхватили, появилась инициативная группа даже. Но тут автор премии растворился в туманном питерском воздухе. Но мероприятие уже было заявлено, помещение под него выделено, так что подготовка продолжилась. Ну, точнее, кажется, продолжилась, потому что никто ничего не делал. За пару дней до фестиваля спохватились и принялись что-то там шевелиться, появился этот самый перец, который принял удар на себя и сколотил новую инициативную группу, которую мы с Сэнсеем сейчас и наблюдали перед собой. По-быстрому набросали сценарий, нашлись какие-то там спонсоры, но сегодня и этот перец тоже внезапно исчез. А группа, брошенная на произвол судьбы уже в самый день мероприятия, изволила пребывать в смятении и тоске. Никому не хотелось брать на себя ответственность. Ни за само мероприятие, сути которого из них так никто до конца и не понял, ни за его отмену. И вот уже сорок минут как все должно было начаться, даже народ какой-никакой собрался, но ничего не происходило.

— Если никто не знает, что точно сегодня должно происходить, то какая разница, что проводить? — пожал плечами я.

— Ты так говоришь, будто это легко! — вспыхнула «валькирия». — Ты вообще кто?

— Ах да, кстати, — я отвесил шутовской поклон. — Меня зовут Владимир или, если угодно, Велиал. И вон там в начале коридора — моя группа. «Ангелы С».

— Никогда не слышал, — буркнул «Ведьмак».

— Неудивительно, — хмыкнул я. — Мы из Новокиневска приехали.

— А это где? — спросила брюнетка.

— Как можно что-то проводить без сценария? — нахмурился полненькой кучерявый юноша, похожий на младенца, которому под нос для авторитетности наклеили куцые усишки.

— Я тебе открою страшную тайну, — заговорщическим тоном проговорил я и подмигнул. — Никто из зрителей не знает, что у вас нет сценария.

— А призы? — прищурилась «валькирия». — У нас только коробка с семенами и постельное белье. Вообще не знаю, что с этим делать.

— Семена? — встрепенулся «ведьмак». — Какие еще семена?

— Ну такие… — «валькирия» повела плечами. — Огурцы какие-то… Помидоры… Цветы, кажется, тоже есть.

— А откуда у нас семена? — спросила брюнетка.

— Час назад пришел мальчик, — сказала «валькирия». — Принес коробку, сказал, что от спонсора.

— Семена? — «ведьмак» потряс головой.

— Ну да, семена, — подтвердила «Валькирия». — Сказал, что он с Сережей договорился, только, мол, денег полной суммы у них не было, так что они решили доставить семена. И еще три комплекта сатиновых пододеяльников.

— Надо все отменять, это ерунда какая-то… — насупилась брюнетка.

— Это здесь надо отмечаться, да? — чуть запыхавшись, спросила Кристина, откидывая прядь платиновых волос от лица.

— А вы тоже из какой-то группы? — спросил «младенчик». При виде Кристины он приосанился и попытался разгладить мятую джинсовую куртку. Остальные двое парней тоже выпрямили спины. В общем, повели себя как все представители мужского пола в присутствии Кристины.

— Между прочим, с семенами можно прикольный концепт придумать, — вырвалось у меня, хотя я мысленно пытался выдать себе леща. — Творческие люди роняют семена свободы в души людей, все такое…

Пять пар глаз снова внимательно уставились на меня. Когда я увидел выражение на лицах «инициативной группы», внутренний голос прямо-таки заголосил: «Заткнись, дурак, какое тебе вообще дело до этой ерунды?! Какое-то провальное мероприятие, о нем забудут все уже завтра!»

Но поделать с собой ничего не мог.

— Значит, смотрите, что я предлагаю, — деловито сказал я подталкивая всю честную компанию в дверь. Потому что весь этот разговор велся на пороге пустого кабинета, из которого все эти ребята как раз и вышли.

До того, как в кабинет набились «ангелочки», он казался даже просторным. Но теперь в нем стало тесно и шумно.

— Как мы начнем, половина народу уже разошлись… — растерянно пробормотал самый мелкий из пятерки. — Кому мы будем премии-то вручать?

— Вручим заочно! — уверенно заявил я. — Короче, парни и девчата, у вас сейчас есть выбор по-тихому слинять или выйти на сцену и провести мероприятие.

— И облажаться? — иронично хмыкнула «валькирия».

— Если слиняете, то облажаетесь сто процентов, — сказал я. — Больше вам никто и никогда не поверит.

Нда, так себе аргумент, конечно. Лица этой пятерки сейчас больше всего походили на иллюстрацию к мему «у меня лапки». И, кажется, я только что озвучил их мечту. Типа, не поверит? Вот и отлично. Зато не надо ничего решать.

— Блин, вы очкуете что ли? — возмущенно выкрикнул Бельфегор. — У вас есть сцена и зрители, а вы тут закрылись и сопли жуете? Фу, блин, а я-то думал…

— Вот те же самые мысли, Боря, — скривила высокомерную рожицу Кристина. — Я думала, что у нас одно сплошное болото…

— Ничего у нас не болото! — возмутился «ведьмак». — Просто сценарий пропал, а мы…

— Да пофиг на ваш сценарий! — перебил его я. — У нас есть коробка с семенами и какие-то музыканты, которые поверили вам и пришли.

— И три комплекта пододеяльников, — подсказала «валькирия».

— Точняк, важное дополнение, — заржал я. — Валяйте, просыпайтесь уже! Час, положенный местными правилами приличия, подходит к концу, пора выходить на сцену и раздавать награды.

— Но мы же… — начала брюнетка.

— Не очень понимаю, что ты предлагаешь, — проговорила «валькирия», и на ее лице наконец-то появилось хоть какое-то выражение, отличное от тупого равнодушия. — Просто выйти на сцену и гнать пургу?

— Чертовски верно подмечено, сударыня, — я отвесил галантно-шутовской поклон и поцеловал «валькирии» руку.

— А кто будет ведущим? — спросил «младенчик».

Вопрос повис в воздухе, инициативная группа как-то резко съежилась, будто каждый пытался спрятаться за спину другого.

— Так вас именно это пугает? — засмеялся я. — Что там у вас, коробка с семенами? Согласен поработать за десять пакетиков помидор.

— А ты что ли ведущий? — «ведьмак» шагнул вперед и расправил плечи.

— Вот вы тупые… — Бельфегор резко опустился на стул и обхватил голову. — Звукач среди вас кто?

— Я… — подал голос «младенчик».

— Велиал офигенный ведущий! — заявил Бегемот и почему-то треснул себя кулаком по груди. — Точно лучше того дурилки, который «Невские берега» вел.

— Так что решаете? — спросил я. — Пожертвуете девять пакетиков семян в пользу бедных новокиневских шоуменов?

Хрен знает, что меня подтолкнуло вообще вмешаться во всю эту затею. Народу здесь от силы человек сто пятьдесят, а ночью мы уедем из Питера, и в моих ближайших планах точно нет карьеры ведущего вечеринок в северной столице. Тогда зачем?

Хрен знает… Я мог просто молча послушать их скучную перепалку, посочувствовать, развернуться и уйти собирать вещи. Ах да, выпить по дороге с Сэнсеем и уточнить, когда он снова собирается в Новокиневск нагрянуть. Его там любят, концерты «Папоротника» собирать легко. Плюс, он меня вдохновляет как-то, что ли…

Нафига я влез?

Стало жалко симпатичных ребят, которые внезапно оказались крайними? Вспомнил себя в какой-то такой же ситуации? Или мне просто нераспроданные кассеты «Ангелов С» жгли карман? Так-то устроить задорную замуту на сцене — это как раз легкий способ их продать. Или раздать в нужные руки. Или…

— Вот твои десять пакетиков, — сказала «валькирия» и сунула мне в руку несколько картонных конвертиков. — А что вы на меня смотрите? Можно подумать, у кого-то есть другие предложения…

— Мы все еще можем все отменить… — проблеял «ведьмак».

— Вот и вали отсюда, раз боишься, — рыкнула «валькирия». — Наташ, ты с нами?

«Эх, была бы здесь Наташа, она бы с этими семенами точно придумала какую-нибудь сказочную бредятину…» — подумал я.

— И что расселись? — весело прикрикнул я. — Давайте работать!

Бегемот с Бельфегором сорвались с места первыми, подхватили под руки «младенчика» и потащили его вперед, по ходу дела забрасывая его всякими техническими вопросами. Мы с Евой двинулись следом, рядом со мной, ни на шаг не отставая, спешила «валькирия». Держа в руках большую картонную коробку.

— Скажите, а мне лучше как, сразу с вами на сцену выйти? — спросила она. — Я никогда не проводила ничего подобного, даже не знаю, что надо будет делать.

— Сколько на сцене микрофонов? — спросил я.

— Эээ… Три, кажется, — сказала она.

— Значит, я возьму один микрофон, а ты второй, — сказал я. — Ева, поддержишь?

— Я попробую, — Ева нашла мою руку и крепко ее сжала. — До Наташи мне, конечно, в деле несения пурги далековато, но я очень постараюсь.

— До какой Наташи? — спросила из-за спины брюнетка.

— До какой надо Наташи, — отмахнулся я. — Ты, кстати, на сцену пойдешь? Или страшно?

— А можно я потом? — нервно спросила она.

— Можно, — хохотнул я. — Нам теперь все можно.

— Вот сюда! — поспешила вперед «валькирия» показывая дорогу.

Да уж, можно считать, новая ачивка. Делаю мероприятие с командой, которую даже по именам не знаю. Профессионально расту, ничего не скажешь!

— А мне что делать? — растерянно спросил «ведьмак».

— Иди народ в зал загоняй, — отдал команду я. — Сейчас все начнется.

— Я попробую… — сказал он и покинул нашу компашку. И вместе с ним в сторону фойе двинул самый мелкий.

Я выглянул из-за кулис. Через входные двери к креслам потянулся народ. «Младенчик» сидел за пультом. С одной стороны над ним навис Бегемот, а в другое ухо что-то заяснял Бельфегор.

— У нас была коробка семян, три комплекта пододеяльников и пять тонн отборной пурги в голове, — пробормотал я. — Что вообще могло пойти не так?