999999999 маны

Глава 26

Рубан на секунду скривился. Тина хмыкнула у него из-за плеча.

— Баркер действительно знает китайский, умник. — он произнес с издевкой, — Так что да, и это тоже.

Ну да, кто бы сомневался.

Я невольно окинул голодным взглядом коробку из-под пиццы, привлекательно лежащую на столе, а затем свое тело, едва прикрытое небольшим розовым халатом, и вздохнул. Не самое лучшее время вести подобные разговоры.

— Да ешь уже, ей-богу.

Агент забрал из моих рук папку с делом и, вытащив из кармана своего затасканного пальто телефон, ушел на кухню.

Я посмотрел на Тину и Баркер, приподняв бровь. Девушки пристально смотрели на меня, наверное пытались уловить реакцию на предложение агента Рубана. В такой обстановке было несколько сложно вести себя естественно, однако…

Черт с ним, мне правда очень хотелось есть.

Я уже было потянулся за пиццей, однако агент Баркер меня опередила. Девушка открыла коробку прямо перед моим лицом. Мне показалось, что как-будто заиграла музыка, а из открывшейся коробки ударил столб света. Во рту резко стало слишком много слюны. Думаю, этого хватит, чтоб передать, насколько я был голоден.

Баркер кивнула на пиццу. Я оторвал себе кусок и жадно набросился на него. Еда показалась настолько вкусной, что я даже не сразу заметил, как девушки уселись напротив меня и тоже взяли себе по порции из коробки. Если б мне кто-то вчера сказал, что утром я, в розовом халатике буду завтракать с агентами УБИ посреди квартиры в трущобах — я бы рассмеялся ему в лицо.

— Ну почему он всегда берет с ананасами? — Тина скорчила недовольное лицо.

— Всепоглощающая ненависть Рубана распространяется не только на кланы, но и на вкусовые рецепторы окружающих, — Баркер грустно вздохнула, — уж я-то в этом убедилась за пять лет в напарниках.

— Отвратительно, — кивнула Тина.

О чем это они? Пицца с ананасами — лучшее, что придумало человечество! По крайней мере, мне сейчас так казалось.

Не знаю, сколько я съел. Голод доконал меня настолько, что глаза застелила пелена, которая спала только в тот момент, когда, потянувшись за очередным куском пиццы, я обнаружил, что коробка пуста, на ней остались лишь кусочки ананасов, которые Тина аккуратно снимала с пиццы и складывала в какой-то узор на коробке. А девушки не успели даже доесть то, что взяли изначально. Упс.

— В последнее время в моём теле больше свинца, чем еды, извините. — не считая супчика от Фридриха, я нормально не ел с тех пор как уехал из дому.

Девушки ухмыльнулись.

Они продолжали обсуждать что-то совершенно отвлеченное, как будто мы сидели не на съемной квартире агента УБИ, в которой меня пять минут назад обвиняли в трех убийствах, а на летней террасе какой-нибудь кафешки у берега моря. Очередная методика для того, чтобы втереться в доверие? Показать, «мол, мы тоже люди»? Не удивлюсь, если так.

В какой-то момент Тина заметила, что я просто сижу без дела и пялюсь на них, после чего враз стала серьезнее. Она посмотрела мне прямо в глаза.

— Кто-то, кроме нас, знает о том, что произошло со Скверной?

— Если бы ты не видела меня насквозь, то я бы и вам не стал рассказывать, — глянув в сторону, я размял шею. — Нет, конечно.

Девушки переглянулись, им явно понравился этот ответ.

— Значит, пусть так и остается. — агент Баркер задумалась, — Никто не должен знать об этом, ради твоей же безопасности.

— Очень приятно знать, что люди, которые пытаются закрыть меня за то, чего я не делал, беспокоятся о моей безопасности. Учту, — я произнес это с тонкой ухмылкой. За кого они меня держат?

Баркер закатила глаза.

— Мне казалось, что ты достаточно смышленый, чтобы понимать — УБИ не могло составить такое дело. Официально мы даже не выносили тебе никаких обвинений. Вся та папка — плод работы местных следователей. И поверь, они слишком ленивы и слишком тупы, чтобы напрягаться и притягивать за уши факты без команды сверху.

— Только это не мешало и вам заявиться ко мне с их же «обвинениями», — фыркнул я.

— Правда? А УБИ тебе хоть раз выставляло какие-то обвинения? —

— Но… — я так и застыл с поднятым вверх пальцем.

А ведь и вправду, с чего я решил что они меня в чем-то обвиняют? Ведь если вспомнить их слова в больнице — они говорили что хотят мне помочь и разобраться в том, что произошло. Что я в списке подозреваемых.

«Мы хотим тебе помочь и разобраться в том, что произошло… но сейчас ты в списке подозреваемых в убийстве троих человек.»

«Мы понимаем, что скорее всего ты ни в чем не виноват, но если ты не будешь сотрудничать… ты молодой парень, Марк, я не хочу, чтобы вся твоя жизнь пошла наперекосяк…»

Их слова звучали примерно так.

— Черт, — я тяжело выдохнул.

Агент улыбнулась, заметив мою реакцию.

— Оказалось, что нас изначально дезинформировали. За нос водили. Многое не сходилось. Очень многое.

В принципе, это объясняет, почему они так набросились на меня в день допроса. Однако, стоило мне встать в штыки, как агенты быстро отступили.

— Если ты согласишься с нами сотрудничать, поможешь нам… то мы поможем тебе. Защитим от тех, кто хочет тебе навредить.

Я чуть было не рассмеялся.

— А какая из тех пуль, что ваши люди выпустили меня в больнице, должна была защитить меня первой — летящая в плечо или в голову?

Со стороны кухни раздраженный вздох Рубана, он повысил голос, чтобы его было слышно из другой комнаты.

— Значит ты решил, что эти местные бараны — наш УБИшный спецназ? Может, нам сразу стоило императора вместе с дочуркой прихватить на штурм, а?

Агент Баркер закатила глаза с выражением «опять он за своё».

Рубан же, словно через стену прочитавший эту реакцию добавил:

— Извините-извините, конечно же я имел ввиду «её высочество принцессу».

— Я подумала, что увидела на крыше убийцу. Ты ведь должен был быть прикован к постели. — внезапно в разговор включилась Тина, — Поэтому они начали стрелять. Так нам сказали.

— Неубедительно, — я все еще помнил как началась пальба, мне казалось, спецназ должен быть в достаточной мере натренирован, чтобы не терять самообладание даже когда происходит что-то из ряда вон выходящее. Вроде той же включившейся сирены.

— Ясен хер, неубедительно, пацан, — снова вклинился Рубан с кухни. — Но подумай о том, кто держит за яйца всё в этой стране, включая полицию. И сложи дважды два.

Моей крови хочет один из кланов?

— Это все, конечно, очень хорошо, но к чему вы ведете? — нужно подбираться ближе к сути.

Баркер выпрямилась и посмотрела на меня, сложив руки.

— Если ты хочешь продолжить этот разговор, нам нужно подписать документы о неразглашении. То, что ты услышишь далее не должно покинуть эту комнату.

Я сразу себе представил документ с огромной красной печатью «совершенно секретно» и чуть было не рассмеялся, но вовремя вспомнил, кто передо мной сидит, и взял себя в руки.

Девушка продолжила:

— Еще мы добавим в этот документ пункт о неразглашении случившегося со Скверной. Либо так, либо…

— Разгребай эту кучу сам. — в комнату вернулся Баркер с еще одной папкой, эта была толще предыдущей.

— Знаете… — я посмотрел на ожидающих ответа УБИшников. — Уж как-нибудь разгребу. Дело развалится в суде, вы сами это понимаете. Публичность меня не пугает, да как и ваши россказни, впрочем. Не думаю, что моя репутация, — я хмыкнул, — может пострадать еще сильнее.

Рубан скрестил руки на груди и посмотрел мне в глаза.

— Тебе нужно не о репутации думать, а о ублюдках из кланов, что хотят тебя грохнуть.

— Я и сам ублюдок из клана.

— Да ну? Насколько мне известно, у тебя не лучшие отношения со своими.

— Я на приеме у семейного психотерапевта сейчас, или как? Потому что если нет, мои личные отношения вас волновать не должны. Если они не смогли убить меня два раза, вряд ли получится и в третий. К тому же… скоро у меня свадьба. После неё в моей власти будет достаточно ресурсов, чтобы разобраться во всем этом бардаке без вас.

— Свадьба, говоришь? — Рубан улыбнулся. — Как хорошо ты знаешь Элизу Белецкую?

— Достаточно хорошо, — конечно, это ложь. Честно говоря, я так и не понял что она за человек. Её профиль в «Постере» был, по факту, единственным источником информации о ней. А как я уже говорил, в «Постере» все пытаются казаться тем, чем не являются. С чего бы этому правилу не распространяться на Элизу?

Баркер заметила, что мы с Рубаном не то чтобы хорошо ладим, и решила взять бразды переговоров на себя.

— Если подпишешь документ о неразглашении, то узнаешь кое-что интересное — о госпоже Белецкой в том числе. К тому же… это тебя ни к чему не обязывает. Ты просто должен будешь держать язык за зубами касательно некоторых вещей, которые мы тебя расскажем… и покажем далее.

— Мне не интересно.

— Это ты сейчас так думаешь.

Я прикусил губу.

— С моей стороны все это выглядит так, будто вы хотите взять «на понт», — эти черти нащупали мое слабое место — предстоящий брак, — Вы еще не сказали ничего конкретного. Лишь обещаете раскрыть некую «правду» после подписания договора. А я не то, чтоб привык подписывать всякие бумажки без присутствия адвоката.

Беркер вздохнула.

— Это стандартная форма, — объяснила она и вытянула мне лист, в самом верху которого жирным шрифтом было написано:

«Договор о неразглашении конфиденциальной информации»

Текущий город. Пустые поля дат. И стандартная шапка договора: кто и с кем заключает договор.

Действительно стандартная форма. Я не особо силен в юриспруденции, но в жизни доводилось видеть подобные договора. Клановые заключают их постоянно, когда нанимают работников на выполнение самых простейших заданий, вроде строительных работ. Даже моя няня в детстве подписывала подобный договор — даже не спрашивайте, откуда я это знаю.

Срок — двадцать пять лет.

Присутствует пункт о форс-мажорных обстоятельствах.

Все «наказания» у этого договора действенны только на территории Империи. Так что в худшем случае за распространение этой информации меня объявят преступником в Империи и УБИ выставит требование провести мою экстрадицию на территорию их государства.

Этот момент меня, конечно, немного напряг. Ведь это может стать их «лазейкой» и официальным поводом депортировать меня под свой полный контроль. Вот только я не уверен, где мне будет безопаснее — среди «своих» или «чужих». Особенно если окажется, что все, чем они меня пугали — правда.

Баркер как будто прочитала мои мысли.

— Догадываюсь, о чем ты там думаешь. Но нам не нужна ходячая бомба массового поражения на территории Империи, — она хмыкнула, — Потому настоятельно просим никому не сливать эту информацию.

Я глубоко вздохнул.

— Ладно.

При первой же возможности я свалю от вас.

Оформление документов заняло не больше десяти-пятнадцати минут.

— Ну наконец-то. А теперь взгляни-ка, — Рубан бросил мне на колени папку.

Я глянул на присутствующих, покачал головой и открыл её.

Внутри было действительно много информации. Почти вся она касалась мертвых городов.

Я не совсем все понял, но из прочитанного вырисовывалась довольно жуткая картина. Мертвых зон в пределах нашей страны за последние два десятка лет стало куда больше. Появлялись новые, расширялись старые… Это странно само по себе, однако, больше всего вопросов вызывали другие документы.

Пробежавшись глазами по первому десятку страниц с подробным описанием динамики распространения Скверны, я перевернул очередную страницу и наткнулся на целую серию снимков со спутника. В тех городах, что были в опасной близости от пораженных Скверной территорий, совершенно нелогичным способом смещались жилые зоны, настолько нелогичным… что некто параноидальный мог бы решить, что власти специально выстраивают трущобы и переселяют людей на территории, что в обозримом будущем станут оскверненными. Далее шли фотографии, на которых были запечатлены люди, что разгружали «неопознанные объекты» с поездов. Любопытно было отметить, что на двух или трех фотографиях поездов общей была всего одна деталь. Странного вида тягачи, прямо как в том поезде, где ехал я. Еще тогда мне показался странным выбор именно такой головы состава, но теперь… по спине пробежал холодок. «Неопознанные объекты» напоминали гробы. Дешевые, цинковые гробы. Эти… объекты стаскивали на территорию оскверненных городов, и, по всей видимости, оставляли там, под влиянием Скверны.

Я сглотнул ком в горле. Во что я сейчас ввязываюсь? С каждой страницей во рту пересыхало.

Далее следовала на первый взгляд не причастная к предыдущей информация о составе кланов нашей страны. Исходя из того, что я вычитал про свой клан, данные о численности были плюс-минус похожи на правду. Честно признаться, я не понял к чему это, в такой папке, однако, когда дошел до вкладыша с кипой графиков, мурашки по позвонку забегали еще активнее.

Прямо пропорционально увеличению территорий мертвых городов, росло и количество пробужденных в составе крупных кланов. И подавляющее большинство новых бойцов происходило из тех самых трущоб, что какие-то жалкие двадцать лет назад были сдвинуты поближе к скверне.

Я отложил папку и выдохнул.

— Что за е**ный п***ец!

— Сам бы лучше не сказал, малец, — Рубан наклонился ко мне. — Теперь ты понимаешь, почему поезда ходят через мертвые города?

— Я вообще ничего не понимаю.

Пока я читал, Тина закурила очередную сигарету. В перерывах между затяжками она бегала глазами по комнате в ожидании того, когда я закончу. Выслушав мою ругань, она потушила бычок и сцепила руки.

— Пробуждение не происходит просто так. Чем больше Скверны, тем больше пробужденных. Поэтому война и закончилась. Империя и Республика осознали, что если они продолжат использовать пробужденных в битвах, если те начнут погибать… вся Европа, а то и весь мир, превратится в один большой мертвый город. Эту информацию пытались скрыть, как могли, однако… какое-то время назад кланы в вашей стране пронюхали об этом.

— Н-но зачем им столько… пробужденных солдат?

В этот раз заговорила Баркер.

— У вас нет регулярной армии. Весь пограничный альянс управляется кланами, каждая из пяти приграничных стран — марионетки, наши, республиканские… плевать. А когда нет самодостаточной власти, да еще и подкрепленной армией…

— Все в свои руки берут куски говна в больших особняках, прикрывающиеся громким словом «кланы». Многолетние традиции, аристократические замашки… конечно. Во что не наряди банального головореза, он всегда им и останется — головорезом и бандитом. И у нас есть все основания полагать, что все происходящее с мертвыми городами — часть их плана… мы не знаем всех деталей, однако, чтобы они не задумали, это явно подрывает безопасность Империи. И если мы не сможем разобраться с ними своими силами, вся твоя страна может оказаться под угрозой. Император не из терпеливых.

— Мой клан в это тоже вовлечен?

— Мы не можем сказать наверняка. Однако… подумай, кто именно набирает вес в вашем клане в последнее время.

Он имеет в виду семью моей матери. Чернокнижков. Может, меня не особо посвящали в клановские дела, однако, я не слепой и не глухой. Отец всегда считал их головной болью… и я не могу с ним не согласиться. Дядя Рональд был омерзительным типом.

— Черт… — я схватился руками за голову. Слишком много свалилось за какие-то полчаса.

Почему-то я вспомнил правых из поезда. Просматривая профиль Макса, я не обратил внимания на лозунги, которым пестрела его страничка. Однако, думая о них сейчас, заметил, что кое-что могло иметь смысл. Ненависть к кланам может быть обусловлена не только нищетой.

— Хорошо… каким боком здесь Элиза?

— Тебе знакома корпорация «Локк»? — теперь говорила Баркер.

Я сцепил зубы.

— Да.

— Будучи крупнейшим медиа-магнатом в вашей стране, они контролируют львиную долю СМИ. Думаешь… просто заниматься тем, чем занимаются кланы, и держать всё в тайне? Или просто стать крупным магнатом без поддержки кланов? — я покачал головой, — Вот и мы так думаем. У нас есть все основания полагать, что у Элизы есть какого-то рода отношения с наследником корпорации, Августом Локком.

— Эти сволочи друг другу руку моют, как их папани, так и они сами. Яблоко от яблони, Марк. — прохрипел Рубан.

Я вспомнил историю Августа из больницы. Вероятно ли, что этот ублюдок хочет стать аристократом? Да, конечно, у него есть деньги и влияние… однако у него нет даже такого статуса, как у меня. А если я о нем и могу сказать что-то точно, даже не общаясь лично, так это то, что у парня ЭГО огромных размеров. Он решил, что может развлекаться с невестой аристократа… да еще и насмехаться над ним? И всё ради чего, чтобы травить собственную же страну?

Агенты отшатнулись от меня; даже не глядя вниз, я понимал, что мои руки почернели.

Черт, сейчас не место.

Спокойной осталось только Тина.

— Ты… меня слепишь.

Мне хотелось рвать и метать, пойти в особняк Белецких и вырвать паре человек глотки… однако, если я что и понял, когда был под Сдвигом, так это то, что хладнокровием можно добиться куда большего, чем эмоциями. Поэтому, посмотрев в лазурные глаза Тины, я пересилил себя и глубоко выдохнул.

— Что вы от меня хотите?

Рубан понял, что несмотря на активированное проклятие, угрозы лично им я пока не представляю, и схватил со стола пачку сигарет принадлежавших Тине.

— Мы хотим предложить тебе сотрудничество. Нам нужен человек, который будет способен помочь нам вычислить всех причастных. В свою же очередь, мы поможем тебе с этим, — он указал на папку с моими «обвинениями», - и вместе вычислим тех, кто хочет причинить тебе вред. У Уби много ресурсов.

— Хотите, чтобы я пошел против кланов?

— Как ты думаешь… узнай кто-то из них о твоих особенностях, как много времени пройдет перед тем, как они придумают как использовать тебя? Вульфрик очень заинтересован в Скверне. Да мы считаем, что весь шестой этаж его больницы — это одна большая лаборатория. В которую у тебя есть все шансы угодить в качестве подопытной крысы. И поверь мне… он заметил, что ты стоишь на ногах. И очень скоро Белецкий начнет задаваться вопросом, почему так вышло.

— Это в твоих же интересах, Марк. — произнесла тем бархатным голосом, который я запомнил во время больничного допроса, Баркер. — И, чтобы ты понимал разницу между узаконенными бандитами и людьми, которые реально пытаются помочь… в случае согласия мы сначала займемся твоими «проблемами», а затем уже перейдем на кланы.

Я хрустнул костяшками ладоней, окрашенных в черно-красный цвет от проклятия.

Ну и что мне делать?