999999999 маны

Глава 4

В голове все еще разносилась острая боль от приземления на щебень. Сердце отбивало безумный ритм, что неудивительно, учитывая количество адреналина в крови.

Признаться, это была первая реальная драка в моей жизни. И случилась она из-за моей импульсивности.

Я приподнялся и посмотрел на дверь, из которой только что вылетел. Через нее никого не было видно: коротышка, судя по всему, еще не пришел в себя. Но по моим расчетам уже вот-вот должен был вылететь если уж не он, то кто-то другой из числа «правых». Или даже все вместе. Хотя, стоп, судя по крикам той женщины, что прямо сейчас доносились из поезда, бритоголовому может быть немного не до меня. Возможно, угрозу представляет только коротышка, которому я порядочно настучал пяткой по морде.

Конечно, я не стану дожидаться, когда он придет в себя. Как говорил один мною уважаемый человек: если твое отступление способствует достижению цели больше, чем эскалация конфликта — отступай.

Я поднялся, оглянулся по сторонам и не заметил ничего достойного внимания, кроме оврага за насыпью да покосившихся столбов вдоль железнодорожных полотен. Мы остановились посреди лесопосадки. Город сквозь деревья видно не было, но я будто нутром чувствовал, что он где-то там, за кривыми, грязными рядами деревьев.

Прохладный воздух ударил мне в нос, выбивая из головы помутнение. Я кинул взгляд на землю и рассмотрел втоптанные ямки на щебне, рассудил, что это должно быть следы проводника и побежал трусцой вдоль вагонов, изредка поглядывая назад.

Миновав три или четыре вагона, я убедился, что из поезда за мной никто не отправился: ни коротышка, ни вся свора правых. Сменил бег на шаг. Думаю, уже можно расслабиться. Хотели бы догнать — сразу бы отправились. Видимо, посчитали разбитую морду шестерки (с уверенностью могу сказать, что коротышка явно не пользуется авторитетом среди них) не достаточной причиной покидать общество девиц. А может, парни просто боялись выходить наружу. Или же вопящая женщина стала более актуальной темой, чем я. Плевать.

Несколько секунд я смотрел на состав, стараясь подметить что-нибудь необычное. Выглядел поезд вполне себе стандартно: в нем было около шести вагонов-близнецов серого цвета. Тот, из которого «вышел» я, выглядел слегка новее прочих.

Все двери, как и многочисленные окна, были закрыты. Либо их точно так же позакрывали проводники, после того как сработал стоп-кран, либо они были закрыты уже изначально. Во время посадки на поезд моя голова была забита совершенно другими вещами, так что я не обратил внимание на такую мелочь.

В какой-то момент боль в голове стала слишком уж раздражающей. Хоть крови и не было, зато на виске пальцами нащупывалась большая шишка. С одной стороны меня, как Пробужденного, такое ничтожное ранение не должно особо волновать. С другой же… из меня так себе Пробужденный. Из-за атрибута «Уроборос» ауры давали двойной эффект, но требовали в два раза больше маны. Моего запаса хватало на поддержание только одной ауры за раз, увы.

А сейчас было бы неплохо активировать две ауры — малую регенерацию и пренебрежение болью. Одна ускорит естественную регенерацию организма, а другая снимет боль и притупит эмоции. Поэтому передо мной стоит дилемма — поскорее восстановиться, чтобы было легче потом, либо же убрать давящую на затылок боль, чтобы трезво воспринимать происходящее уже сейчас.

Меня очень соблазняла возможность включить Пренебрежение, но я понимал, что пока что не произошло ничего такого, что я не мог бы перетерпеть.

Так что, раздраженно выдохнув и осознав, что мне еще какое-то время придется проходить с гудящей головой, я активировал регенерацию.

Процесс наложения ауры для пробужденных был чем-то практически инстинктивным. Разумеется, контроля над аурами у нас куда больше, чем над сердцебиением или дыханием, но иногда сложно сказать, где кончается мысль о том, что неплохо было бы сейчас активировать такую-то ауру, а где начинается сама её активация.

По телу разнеслось легкое пощипывание, я закатил рукава своей толстовки и убедился, что все работает. Рисунки целебного растения, которое напоминало виноградные лозы, отсвечивая зеленым, обволокли запястья. У каждой ауры была своя стилистика в плане этих самых узоров, однако конкретные рисунки на каждом носителе были уникальны, подобно отпечаткам пальцев. Их количество, размеры, форма и местоположение варьировались от множества факторов, вроде силы носителя, мастерства владения, его возраста и даже настроения. Мне всегда нравилось наблюдать за тем, как по телу начинают расползаться краски, словно какое-то живое тату. Жаль только показывать их кому-либо кроме членов моего клана было нельзя, ведь это самый простой способ понять, что перед тобой пробужденный и что у него за сила.

Свечение угасло, остались лишь рисунки, что свидетельствовало о том, что использование навыка завершилось и сейчас он пассивно ускоряет процесс регенерации. Стряхнув вниз рукава кофты, я двинулся дальше. Похоже, я как раз уже достиг головы поезда.

Локомотив выглядел довольно странно, массивная основа цилиндрической формы плавно переходила в острый, исполинских размеров нос, покрашенный красной краской. Выглядело всё это дело довольно внушительно, особенно вблизи.

«Странное решение,» — подумал я, — «Словно его отцепили от какого-то древнего поезда начала прошлого века и поместили таскать, может, и не самый новый, но уж никак не соответствующий ретро-стилистике первого вагона состав.»

Схватившись рукой за поручень, я подтянулся вверх, на угольного цвета платформу, и принялся вглядываться внутрь. Пыльные окна мешали что-либо нормально рассмотреть, виднелись только смутные очертания каких-то рубильников и бесчисленных ручек. Подойдя к двери в кабину, я еще какое-то время пытался хоть как-то сформировать в голове то, что хочу сказать персоналу, но в итоге понял, что, как ни укладывай слова, смягчить произошедшее не получится.

Я сжал руку в кулак и громко постучал в дверь. Ничего не произошло. Постучал снова, но мне снова не ответили. Дежавю какое-то.

Я повернул ручку, морально готовясь к худшему. Но, надеюсь, это просто паранойя.

Внутри было довольно темно; со входа ничего не разглядеть, потому я пригнулся и направился вглубь кабины. Она была залита мерзким, почти янтарным светом аварийной лампы, из-за которого, вкупе с затхлым воздухом, находится здесь дольше, чем было нужно, мне не хотелось. Но и не пришлось, так как в кабине было совершенно пусто.

В полумраке было тяжело найти какие-то зацепки, которые бы помогли мне в определении местоположения машиниста. Разве что дверь небольшого ржавеющего шкафчика с крючками для верхней одежды была распахнута настежь и неприятно поскрипывала. Внутри него было пусто. Я подошел к переднему окну и уставившись на постепенно исчезающие вдали рельсы стал думать.

Возможно, машинист направился осматривать вагоны на предмет повреждений. Однако, ни по пути сюда, ни до этого я не видел и не слышал ничего, что указывало было на присутствие кого бы то ни было снаружи поезда. Следов борьбы в кабине тоже нет, как и проводника, который отправился сюда за машинистом. А значит, проводник все таки мог сюда добраться и, забрав с собой машиниста, куда-то уйти… но куда? Насколько я могу судить, вокруг нет ничего, чтобы могло хоть как-то помочь тронуть поезд с места. Наверняка есть весомая причина, по которой мы до сих пор не поехали дальше. С другой стороны, машинист мог пропасть еще до встречи с проводником… бессмыслица какая-то. Надеюсь, что тут не замешан снова тот старик. Мало ли, может он точит зуб на весь персонал поезда и вырезает всех по тихому.

Я оторвался от созерцания вида из кабины и заметил, что боль в затылке поутихла. Это хорошо. Скорее всего, придется вернуться в вагон к людям. Это плохо.

Честно говоря, мне не особо хотелось видеться с этими людьми снова. За то короткое время, что я с ними общался, я успел порядком подпортить с ними отношения. Однако, какие у меня варианты? Сидеть в кабине и ждать возвращения персонала? Сомнительная перспектива.

Да и к тому же, не стоит забывать, что в моем вагоне лежит труп, а потому лучше бы мне находиться рядом и контролировать ситуацию, чтобы никто особо любопытный не решил пробраться в вагон и не сделал поспешных выводов о личности убийцы. Однозначно нужно возвращаться.

Я выбрался из кабины и вдохнул полной грудью. И как они в ней целыми днями торчат? Я тут пробыл всего несколько минут, а уже успел ощутить себя консервированной килькой в банке.

Я сделал несколько шагов по платформе локомотива и глянул на небо. Серо-бежевое месиво из облаков, солнца не видно. По какой-то причине мне казалось, что сам небосвод сейчас гораздо ниже, чем обычно, что, конечно абсурдно, но вполне подходит под тон окружающей обстановке. Я ухмыльнулся, ведь в детстве облака всегда виделись мне красивыми сгустками белой ваты, в которые очень сильно хотелось зарыться с головой. Я даже не мог себе представить, что они могут так сильно… давить.

Я потряс головой, сбивая лишние мысли и осторожно спрыгнул на землю. На всякий случай решил обойти голову поезда и посмотреть, что происходит с обратной стороны состава. Обогнув красный нос локомотива, я обнаружил, что… ничего не происходит. Все тот же лес, все та же щебенка, всё тоже отсутствие ответов хотя бы на один из вопросов, который меня волновал. Разочарованно вздохнув, я отправился обратно, теперь уже по своим следам.

По мере того, как я приближался к нужному тамбуру, меня всё больше начинала смущать мертвая тишина в остальных вагонах. Неужели это настолько непопулярный маршрут, что на весь поезд набрался десяток человек, не считая персонала? А если люди в остальных вагонах всё-таки были, то почему никто не пытается выбраться, никто не пытается поднять занавески… просто пустота. Зайти внутрь и проверить я тоже не могу, так как все входы закрыты, а пытаться раздвинуть дверь заблокированную воздушным замком — та еще глупость.

Не дойдя пару метров до нужного вагона, я услышал знакомые вопли истеричной женщины и удивился тому, что её до сих пор не успокоили.

— Нам нужно срочно запереть все двери! — кричала она, — Сейчас же! Закрывайте и остальные, говорю!

Сколько уже прошло времени, а она все кричит? У нее как минимум истерика, возможно — паника.

— Да зачем? — ответил ей кто-то пацанским голосом, судя по всему — коротышка. — Все ж и так тихо? К тому же вот-вот может вернуться проводник, вместе с той мразью…

А, это он обо мне. Ну, конечно, мразь. Может просто не стоит хватать незнакомых людей за руки, не имея для того ни оснований, ни полномочий, чтобы потом не получать в бубен, а, умник?

Рукой схватившись за поручень, я запрыгнул на ступеньки и прошел в тамбур. Дверь в вагон оказалась закрыта, я дернул за ручку несколько раз и громко постучал по двери. Но, похоже, из-за воплей женщины мой стук в дверь никто не заметил. Придется тоже покричать:

— Это я, и у меня плохие новости! Открывайте!

Крики за дверью резко прекратились… но лишь на долю секунды.

— ААААААА! Пришел! Не смейте… не смейте его пускать! — об дверь что-то ударилось.

Думаю, женщина навалилась на неё всем своим весом, несмотря на то, что замок и так был закрыт.

— Все в порядке, успокойтесь. Я просто сходил в туалет, а заодно заглянул в кабину к машинисту. Не нужно кричать без толку, — я попытался вразумить женщину.

— Я не знаю кто ты или что ты, но меня не обманешь. Уходи! — её речи начали повторяться, мне показалось что она уже сама не понимает к чему весь этот цирк.

— Хорошо, просто подумайте. Я вышел на улицу, стал каким-то «не таким», хочу здесь всех сожрать, судя по вашим словам… в общем, монстром стал, да?

— Не пудри мне мозги, тварь! — с одышкой выкрикнула мне женщина.

— Во-первых, какие такие монстры стучатся в двери, перед тем как устроить кровавое месиво…. а во-вторых, будь я действительно чудищем, вас бы сожрал первой! Эй! Впустите меня наконец кто-нибудь!

— Я-я…! — она запнулась.

В этот момент за дверью раздались громкие шаги. — видимо не один я был сыт по горло её истериками.

— Да какой с этого чмошника монстр? Мать, отойди от двери. — я сразу узнал голос коротышки. Забавно, что именно он первым встал на мою сторону.

Истеричка попыталась вставить еще несколько реплик, но коротышке каким-то образом удалось сдвинуть её с места и открыть замок на двери.

Дверь открылась, но женщина мигом преградила мне путь. На её лице читался явный диссонанс. Я так понимаю она ожидала, что я вернусь с парой аксессуаров в виде рогов и копыт, ну или горящего трезубца какого, но увы, обрадовать её мне было нечем.

— Ну вот, видите? Не монстр. — я ухмыльнулся и глянул на коротышку.

И почему он решил меня впустить? Честно говоря, по пути сюда, я был несколько озадачен тем, как бы мне так войти в вагон и сходу не получить по лицу, однако, похоже, что к этому моменту пыл парня успел подостыть.

— Меня тошнит от того, что приходится здесь торчать, — быстро выпалил Коротышка, словно оправдываясь за то, что помогает мне. — А когда орут под ухо то становится еще тошнее.

Я заметил, что обе девушки снова сидели рядом с бритоголовым, наверное если бы не моё вторжение, то они так бы и продолжили смеяться над его простецкими шутками, параллельно игнорируя потуги Коротышки наладить контакт. Похоже, стычка в тамбуре сегодня была не единственным боем, в котором парень не сумел одержать верх.

Женщина хотела мне что-то снова сказать, но не найдя подходящего выкрика в своем, без сомнения, большом арсенале, лишь злобно смотрела на меня.

Остальные пассажиры в недоумении наблюдали за происходящим, блондинка сидела с поднятым вверх телефоном и снимала женщину на камеру, наверное, чтобы потом скинуть в какой-нибудь местный новостный паблик в одном из мессенджеров. Или просто переслать кому-то из друзей.

Осознав, что само собой ничего не решится, бритоголовый и, как мне кажется, главный среди парней нехотя поднялся с места рядом с брюнеткой и подошел к нам. Несколько лениво окинув меня с женщиной взглядом, он выдохнул.

— Вы здесь уже всех достали. Впустите его и хватит орать, ей богу.

Да, все таки он — негласный лидер троицы правых, что преследовал лишь свои интересы. Он однозначно заинтересовался девушками, на остальное обращал внимание нехотя. Выглядел заносчиво и самоуверенно. Но уверенность его явно не была такой натянутой, как у коротышки, что шумел больше всех. Он скорее напоминал матерого решалу.

Женщина снова попыталась что-то возразить, вот только с такой истеричной подачей достучаться до людей будет сложно. Все предостережения этой женщины уже никто не слушал.

— Б**ть, как же мне надоел этот цирк, — прорычал лидер, — Свали нахрен отсюда! Парни, оттащите ее от двери!

Он единственный из троицы, кто позволил себе к ней так обращаться.

Бритоголовый силой отодвинул истеричку от двери. К коротышке быстро присоединился его молчаливый друг, с которым они вдвоем схватили женщину под руки и начали оттаскивать в противоположный тамбур. Не сказать, что задача была из легких, так как та постоянно кричала, пыталась вырваться или на худой конец исцарапать лицо Коротышке с уже и без того подбитым глазом после нашей стычки. Недаром говорят, что у душевнобольных сила растет пропорционально безумию.

Когда женщина и её ор заметно удалились, бритоголовый ухмыльнулся и жестом пригласил меня внутрь.

— Как голова, путешественник? — меня смутило его хорошее расположение духа, учитывая произошедшее.

— Замечательно. Но у нас есть проблема, — быстро кинул я и прошел в вагон.

Словно под светом софитов, только под взглядами испуганных пассажиров и одного полоумного деда, я принялся объяснять всем, что произошло.

— Я был в кабине, там — никого. Проводника тоже след простыл. В других вагонах тишина. Чую, мы здесь застряли. Нужно что-то делать. — я пытался звучать достаточно убедительно, чтобы немного исправить свою репутацию источника проблем.