999999999 маны

Глава 9

Я растерянно посмотрел на ошарашенное лицо Макса за стеклом, который, казалось, сам не до конца понял, что сейчас сделал. В другой ситуации я бы заорал на него и потребовал впустить меня внутрь, но сейчас у меня не было времени.

Я резко развернулся лицом к твари, спиной вжавшись в закрытую дверь. Я находился в закрытом резиновом шлюзе-гармошке между вагонами. Блуждающий пытался высвободить свой «клинок» из трупа Никиты в тамбуре в паре метров от меня. Тварь явно не блистала умом.

Руки задрожали. Меня пугали все те острые отростки — торчащие деформированные кости по всему телу твари. Сражаться с блуждающим у меня не было никакого желания. Да еще и узкое пространство тамбура — не лучшее место для драки с ЭТИМ.

Но какой у меня был выбор? Меня, так сказать, поставили в безвыходное положение. Так что, стиснув зубы, я активировал «Рвение». Это очень эффективная аура из арсенала как чистых магов поддержки, так и боевых. Она позволяла увеличить импульс удара, приходящийся по цели, и компенсировала «отдачу» от него. Применялась при стычках в ближнем бою и была частью тактики «бей первым, умирай последним».

На её активацию уходили добрые три секунды, а эффект ауры заканчивался вместе с первым нанесенным ударом. Боевые маги ре-активировали ауру по мере надобности прямо во время боя, а маги поддержки каждые — N секунд, чтоб на отряд постоянно накладывалось усиление.

Я не опытный боевой маг, что во время боя «чувствует», когда аура активна, так что придется считать секунды и ждать, когда свечение на руках угаснет.

Один…

Я краем глаза заметил желтое свечение в области своего запястья.

Два…

Тварь почти освободилась, извазюкав тело Коротышки по полу тамбура. На полу было разлито слишком много крови, я молился о том, чтоб случайно не подскользнуться.

Три…

Одновременно с тем, как желтое свечение у моих запястий угасло, а тело Никиты слетело с кости Блуждающего мне под ноги, тварь, громко взвыв, бросилась на меня.

Я сделал рывок ей на встречу, увернулся от колющего удара и что было сил зарядил ногой в грудную клетку твари — где меньше всего торчало костей. Хотел бы я сказать, что этим ударом со звонким звуком «ЧПОНЬК» я отправил тварь в полет через весь вагон… Но, увы.

Несмотря на звук треснувших костей грудной клетки, инерции удара хватило лишь остановить блуждающего да заставить отступить на несколько шагов назад. А я-то понадеялся, что затолкну ее обратно в пассажирское помещение, из которого она вылезла и прикрою по тихому дверь.

Я потерял несколько мгновений, в ужасе наблюдая за тем, как быстро восстанавливается эта тварь, и затем активировал «Рвение» повторно. Увы, было поздно. Блуждающий снова несся на меня.

Три секунды — это непозволительно долгое время! У меня не оставалось вариантов кроме как снова пнуть монстра ногой, уже без всякой ауры. Чудо случилось, тварь отступила на шаг и споткнулась о тело Никиты. Блуждающий провалился через открытую дверь в соседний вагон.

Я удивился подобному везению. В одно движение перескочил труп Никиты к двери и захлопнул её, понимая, что это лишь временное спасение. В отличии от дебелых внешних железных дверей, эта выглядела довольно хлипенько и была сделана из переработанного дерева.

Блуждающий принялся ломиться в дверь, я отошел назад и задел что-то ступней. Это был мой телефон, на котором продолжалась та злополучная трансляция, ради которой Никита отдал свою жизнь. Я быстро схватил сотовый, посмотрел прямо на своё испуганное лицо в отражении камеры и дрожащими пальцами попытался выключить стрим. Спустя пару неудачных попаданий по поверхности экрана, просто засунул мобильник в карман.

Я быстро глянул на Никиту и заметил, что кровь выливающаяся из его груди была гораздо темнее, чем следовало бы. Логично допустить, что с ним скоро станет то же, что и с проводником. И вместо одного будет уже два Блуждающих на мою голову.

Остальные пассажиры всё это время наблюдали за происходящим через стекло. На лицах пассажиров читался испуг, а Макс и вовсе дрожал открыв рот от шока. Я злобно и многозначительно посмотрел прямо ему в глаза и до парня постепенно начало доходить на что он меня обрек. Он закачал головой и поспешил к двери, чтобы впустить меня. Когда его рука уже была готова повернуть замок, со спины на него налетела истеричка. Парня впечатало в дверь, он повернулся, явно не понимая что происходит и снова попытался добраться до двери, но эта чокнутая никак не давала ему прохода. Ясно, что женщина была настойчиво против того, чтоб он впускал меня внутрь. Черт.

Времени ждать, когда ее утихомирят у меня нет. Деревянная дверь позади меня заметно трещала и с каждым ударом все больше норовила сорваться с петель.

Полагаю ждать, пока кто-то из этих ублюдков соизволит меня спасти — глупо. Значит придется самому обеспокоится о своей шкуре. И если уж сражаться, то точно не в условиях коробки три на два метра, а на открытом пространстве.

Я посмотрел на выход, через который ушли старики. Точно помню, что ее закрыли не плотно, я тогда еще подметил сквозняк из-за щели в двери. Скорее всего, засов не встал в паз, а просто уперся в раму. Возможно, мне удастся выбить ее, особенно под усилением.

Я перенес вес на сзади стоящую ногу, а ту, что впереди, приподнял для удара.

К этому моменту моё «Рвение» уже было активно, я ударил ногой в область замка. Резко, сильно, всей стопой. Если тварь я бил как попало, то в этот удар вложил всю энергию тела и его вес.

Ход защелки стал свободнее. Металл двери прогнулся в области удара. Снова «Рвение». Я продолжаю без остановки бить по двери, хоть оно пока и не активировалось. Проходит три секунды и очередной удар влетает гораздо более звонко, чем предыдущие. Раздается гул металла. Дверь прогибается еще больше, кажется, что еще один мощный удар — и она окончательно падет.

Одновременно с тем, как Рвение перезарядилось в третий раз, блуждающий, наконец, снес преграду. Я отчаянно навалился на дверь плечом, молясь о том, чтобы не сломать себе кость.

Дверь все-таки поддалась и я кубарем полетел вниз, приземлившись на краю железнодорожной насыпи. Массивное бревно с множеством веток остановило мой полет — я вписался в него мордой, ободрав всю левую сторону лица.

В глазах резко потемнело и я чуть было не отключился, однако рев за спиной немного привел меня в чувство, заставив механически перекатиться в сторону.

Спустя мгновение, на бревно, где красовалась моя кровь, приземлился Блуждающий. Один из костяных отростков, что служили ему своеобразными клинками, сломался от жесткой посадки об дерево.

Существо выглядело разъяренным. На какое-то мгновение я даже задался вопросом: кричит ли оно сейчас от боли, или от того, что я в очередной раз увернулся от смерти, заставляя его продолжать погоню? Однако, все мои размышления прервало воткнувшееся в землю лезвие.

Все происходило очень быстро, не было времени встать на ноги, а потому я-то перекатывался, то отползал назад, увиливая от атак монстра. Видимо, падение не прошло для блуждающего бесследно, так как лезвие свистело в воздухе не так быстро как раньше, да и точностью удары похвастаться не могли.

Я ползал наперегонки со смертью не больше минуты; в какой-то момент мне начало казаться, что я сдаю позиции. Удары приходились все ближе и ближе, несколько раз блуждающему даже удалось меня зацепить и на синих джинсах проступила кровь.

Паника всё нарастала, тело словно двигалось автономно от меня, а все что оставалось сознанию — это наблюдать за происходящим, всматриваясь в обезображенное нечто.

В какой-то момент руки, которыми я перебирал землю сзади меня, таким образом отползая все дальше от монстра, не смогли найти опоры. Я полетел спиной вперед.

Это падение было таким же резким и пугающим, как те моменты во время сна, в которых разум решает представить тело в свободном полете и ты, резко дернувшись, на мгновение просыпаешься, пережив некое подобие микроинсульта. Однако сейчас мое падение было вполне реальным. Несмотря на многократно повторяемую про себя мантру, «Лишь бы это был сон», пролетающие мимо деревья, кусты и, иногда, мои собственные ноги выглядели и ощущались слишком настоящими.

Слетев вниз и заработав десятки синяков я наконец-то остановился. В глазах по-прежнему было темно… боль по всему телу разрывала мою нервную систему на куски. Я быстро оглянулся и не заметив поблизости блуждающего, принялся ощупывать своё тело, чтоб удостовериться, что со мной все в порядке.

Удивительно, но вроде бы мне удалось пережить спуск без переломов. Нельзя сказать, что от этого каждый сантиметр моего тела болел меньше, но как факт радовало.

Однако, не успел я как следует обрадоваться, как заметил, что темнота в глазах на самом деле была… темнотой в глазу. Одном. В голове пролетела страшная мысль и я дрожащими руками потянулся к лицу.

Каждое касание кожи на лице отдавалось жгучей болью. Похоже, я счесал добрую половину своей физиономии, когда приземлился о бревно после прыжка из поезда. Но тревожило меня не это. Когда пальцы добрались до глазниц, я с ужасом нащупал нечто, что торчало из моего левого глаза. Или из того, что от него оставалось. Пальцы схватили чужеродный объект и я, не особо осознавая, что вообще делаю, начал вытаскивать его из своей головы. Небольшая ветка, видимо все с того же бревна, будь оно неладно.

Из глаза тут же полилась жидкость, кровь вперемешку со слизью стекала по моим расцарапанным щекам.

Мне захотелось орать, что было силы. И… черт подери! В этот момент на склоне показалось богомерзкое существо, полное желания выпустить мне кишки. И, в отличии от меня, у него не было никаких проблем со спуском! Похоже, Блуждающий даже наоборот разогнался и теперь сокращал расстояние между нами с пугающей эффективностью.

Когда на кону стоит вопрос жизни и смерти — ты не думаешь. Ты действуешь по воле инстинктов. А сейчас они посылали мне один невероятно простой, но важный сигнал — нужно бежать.

И я побежал, бежал быстрее, чем когда-либо в своей жизни. Я прорывался сквозь многочисленные заросли и кусты, ветки кромсали и царапали меня, в который раз за этот вечер.

В голове не было четкого плана, я не понимал, что делать дальше, даже если мне удастся сбежать от блуждающего. Честно говоря, мне кажется, что в тот момент я не думал вообще ни о чем, кроме того, чтобы бежать вперед и уворачиваясь от особо крупных веток. В одни моменты мне чудилось, что тварь буквально дышит мне в спину, в другие, что она безнадежно отстала от меня и я в безопасности.

Месиво темнозеленого цвета, которое находилось перед моим лицом на протяжении нескольких километров, в моем воображении складывалось в причудливый коридор, неизменно готовый вывести меня к спасению.

И когда легкие горели пламенем, а ноги понемногу начали путаться, так и произошло. «Коридор» начал редеть, мне в глаза начало попадать все больше и больше света и даже сам воздух словно изменился. Прошла минута и зелень по бокам от меня сменилась пустырем. Я выбежал на окраину мертвого города.

Передо мной показалась длинная улица, с одной стороны которой стоял ржавый забор с парой тройкой отсутствующих секций, а с другой — расставленные примерно на одинаковом расстоянии жилые дома. В большинстве своем здания были пятиэтажными и стояли довольно плотно друг к другу, возле каждого из домов вились теперь уже почти заросшие всяким бурьяном тропинки, мощенные плиткой, создавая собой единую сеть дорожек, ведущую куда-то за дома, вглубь дворов.

Внезапная смена обстановки каким-то невероятным образом повлияла на мои физические показатели: выбравшись из лесопосадки я ощутил себя пробкой, которая вылетает из бутылки с шампанским после сильного удара об стол.

Я проносился через серые улицы, мимо жилых домов, бездыханных и угрюмых. Разбитый асфальт под ногами в большинстве своем зарос блеклой травой и вел куда-то вдаль, прокладывая мне маршрут между многоэтажных домов, которые наслаивались один на другой, создавая сюрреалистическую иллюзию единства всех строений.

Смена локации настолько поразила мой истерзанный разум, что на какое-то мгновение я забыл о угрозе у себя за спиной, как и о своих травмах, вроде почти вытекшего до основания глаза. Однако один громкий рык позади заставил меня вернуться в реальность.

Вечно бежать от этого существа я не смогу. Рано или поздно я просто отключусь, упаду или споткнусь и ни одна аура меня от этого не спасет. Только умру уставшим. Остается только сразиться с тварью, однако это тоже форменное самоубийство в моем состоянии.

Я начал судорожно искать в округе хоть что-нибудь, что могло бы помочь мне в схватке с монстром, сам не понимая, чего именно ожидаю увидеть. Я бежал по тому, что некогда было дорогой в центр и вглядывался в стройные ряда домов по бокам.

Спустя несколько десятков метров, мой глаз зацепился за аккуратный переулок между двумя домами, что вел к какому-то скверу с детской площадкой. Однако аллейка заинтересовала меня не свой миловидностью, а серым мусорным баком и пожарной лестницей над ним.

Скрывшись за углом здания, я поплелся к мусорному баку. Схватился за край давно не использовавшегося по назначению металлического ящика, подтянулся и закинул на него ногу, после чего подтянул остальное тело и оказался сверху. До пожарной лестницы я мог дотянуться только в прыжке.

Оглянувшись по сторонам и не увидев вышедшего из-за угла блуждающего, я напрягся и, вытянув руки вверх, подпрыгнул. Пальце ощутили холодный метал. Тело резко дернулось в воздухе, но, сумев удержаться, я быстро начал перебирать руками и забрался на небольшой балкончик коричневого цвета.

Мне выпала роскошь минутной передышки — я слышал, как блуждающий растерянно сопит внизу, в переулке, где потерял мой след. Он не видит меня. Но и не уходит. Просто стоит, будто ждет чего-то.

Только сейчас я ощутил всю тяжесть своих ранений. Вся левая сторона лица горела от боли, одежда на руках и коленях была разорванной и грязной, пропитанной кровью. Ноги ныли от усталости и едва справлялись с тем, чтобы поддерживать корпус. Я ощущал себя, как карточный домик за секунду до того, как на него подует ветер. Адреналин сменяла боль и мне быстро стало понятно, что так я долго не протяну.

«Пренебрежение болью.» — я посмотрел на свои руки, задрав рукава грязного худи. По запястьям начали бегать белые линии, оставляющие за собой узоры напоминающие швы. Тело словно онемело и боль, хоть и не исчезла полностью, ощущалась так, словно ушла на задний план, лишь фоном напоминая мне о плачевном состоянии тела.

Перемена в самочувствии оказалась столь резкой, что я не сразу понял, что вообще со мной произошло и чуть было не потерял равновесие, вовремя опершись о стену.

Встряхнув головой, я обнаружил окно, которое ранее не заметил. Пыльное до непрозрачности стекло в деревянной, вертикально поднимающейся, раме выглядело так, будто было готово развалиться от одного лишь касания. Но мой взгляд зацепило не его аварийное состояние, а тот факт, что защелка снизу была сломана, оставляя некоторое пространство между подоконником и самим окном.

Я запустил руку вниз и поднял эту древнюю конструкцию до упора, молясь о том, чтоб тварь не посмотрела вверх. Этого, к счастью не произошло, и я забрался внутрь настолько быстро, насколько мог, и сел у окна, только теперь уже внутри.

Судя по всему, я находился в коридоре жилого дома.

Пыли внутри было так много, что любой луч света, который попадал в это помещение был отчетливо различим и казался почти что осязаемым. На полу коридора был расстелен зеленый ковер, кончающийся у такого же окна, как и то, возле которого сидел я, только с противоположной стороны дома. Каждые несколько метров по бокам от прохода располагались одинаковые двери с приклеенными к ним золотыми номерками, многие из которых, впрочем, давно отвалились, напоминая о себе лишь узором из засохшего клея. Многие были заколочены досками.

Я выдохнул и посмотрел в потолок.

— Бл*ть, да как так угораздило…

Произошедшее за последние полчаса не укладывалось в голове. Я выдохся настолько, что не мог даже как следует осознать всю тяжесть полученых увечий. Ровно так же я не мог сконцентрироваться и начать прислушиваться к звукам снаружи, чтобы примерно понимать где находится мой враг. Все это не имело для меня ни малейшего смысла.

Конечности казались свинцовыми, ступни в измазанных землей кедах «фонили» от беготни, даже несмотря на действие ауры. Казалось, я был готов просидеть в этом коридоре целую вечность… если бы не внезапная вибрация в кармане джинс.

Правой рукой я достал из штанов телефон и разблокировал экран. Кто-то мог бы сказать, что соотношение лайков и подписок в его социальных сетях — последнее, что должно волновать полумертвого человека в богом забытом городе, где за ним по пятам идет не поддающееся логике чудовище. И этот «кто-то» был бы прав, однако моё мышление в тот момент никак нельзя было назвать хоть сколько-нибудь трезвым.

Мобильник щелкнул, давая понять, что экран разблокирован успешно и на экране появилось моё лицо. Вернее то, что от него осталось.

— Какого…?

Всё это время, начиная с того самого момента, когда Коротышка перед своей смертью отобрал у меня телефон, мой профиль в «Постере» вел прямую трансляцию. И судя по всему, я сам того не зная оказался довольно успешным «Постер-блоггером».

Меня в прямом эфире смотрело двести человек. Четыре сотни глаз сейчас наблюдали мою искореженную одноглазую физиономию, которую им доносила фронтальная камера.

Почему-то мне это показалось невероятно забавным. Я всегда недолюбливал эту конкретную социальную сеть за ложь, на которой строился образ её пользователей. Каждый уважающий себя блогер в «Постере» был красивее, умнее и разностороннее, чем на самом деле. Это было негласным правилом среди всех его пользователей — заставляй других поверить, что твои мечты о идеальной жизни уже сбылись, а каждое утро ты встречаешь с мыслями о саморазвитии, успешном бизнесе и здоровой еде. Тем более иронично выглядела моя трансляция, которая началась с задорной речи коротышки, продолжилась его довольно нелицеприятной кончиной, а заканчивалась моим уставшим, окровавленным лицом без глаза.

Я ухмыльнулся. По крайней мере все это ДЕЙСТВИТЕЛЬНО произошло со мной.

Скромное число моих подписчиков за полчаса трансляции увеличилось на несколько сотен, каждые несколько секунд в мою личку прилетали сообщения от совершенно незнакомых мне людей, а количество оповещений о лайках представляло собой четырехзначное число.

Комментарии под трансляцией летели бешеной лентой, смысл большинства из них сводился к недоумению или предположениям, что же там происходило, пока мой находился в кармане. Но последнее, чего я сейчас хотел — это налаживать связи с общественностью.

Еще раз глянув на свое обезображенное лицо, я стиснул зубы и потянулся к кнопке выключения стрима. Как вдруг, среди потока комментариев от незнакомцев, словно кофейным пятном на белой рубашке, выделилось одно единственное сообщение от пользователя с лаконичным никнеймом el1za.

«Боже, Марк, что происходит???»

Это настоящий профиль моей суженной. Сам факт того, что эта девушка осмеливалась со мной связаться был бельмом на глазу, напоминающем мне о собственной ничтожности, из-за которой я и решился на всю эту глупую поездку. За считанные секунды её комментарий вырвал меня из апатии. Меня окутала злость и жалость к самому себе, вследствие чего телефон чуть не отправился в стену. Однако сумев сдержать вспышку гнева, я просто опустил занесенную руку с телефоном вниз и начал думать.

Люди отца должны быть уже на подходе… на подходе к поезду. Они ведь понятия не имеют где я нахожусь, а значит и не смогут помочь мне выбраться из этой передряги и разобраться с блуждающим. Скорее всего администрация постера не отрубила прямую трансляцию из-за них, потому что так они получают хоть какую-то информацию о происходящем со мной.

А раз они смотрят прямой эфир, то мне нужно сообщить им о своем местоположении, передать геолокацию или…

Снизу раздался знакомый шаркающий звук, напомнивший мне, что блуждающий находится совсем рядом. Звонить начальнику охраны, когда в нескольких метрах от меня разгуливает это чудовище, не вариант.

Так тихо, как было возможно, я поднялся на ноги.

Я всего лишь несколько часов назад выбрасывал телефон, чтоб меня не нашли. А сейчас веду прямой эфир как раз таки в обратных целях. Это было достаточно иронично для того, чтобы я выдавил из себя ухмылку.