999999999 маны - Том 5

Глава 24

Труп мотался у Тины перед глазами. Влево-вправо. Влево-вправо. Движения были плавными, ветка поскрипывала так тихо, что этот звук совершенно не пугал ворон, слетевшихся на свежее угощение.

Вот и все планы.

Как там сказал Родион? «Подумай о том, к чему ведут твои действия?» Что ж, мыслей у неё теперь было предостаточно. Скрип ветки, карканье ворон и свежий — даже почти не воняющий гнилью — покойник напротив окна.

Словно бы в качестве издевательства — хотя почему «словно бы», так оно и было! — в правой руке Егор сжимал пачку сигарет, а в левой — зажигалку. Голова, наклонённая вниз, смотрела в никуда пустыми глазницами. В целом эта фигура напоминала что-то вроде жуткого пугала посреди леса, засиженного ничуть не боящимися его воронами.

Напоминание. Предупреждение.

Интересно, что Лев, по чьей просьбе — как сказал Родион — её вообще оставили в живых, думал по этому поводу? Спросить у него об этом Тина не могла: ни Лев, ни Сара в её тюрьме больше не появлялись. Еду приносил молчаливый Алекс Ротт, чьи металлические протезы тихо лязгали при движении. Под окном раз в полчаса проходила Ленора, проверяющая, не выкинет ли пленница ещё чего-то.

И, конечно, труп. От него никуда не деться — даже если отойти от окна, завесить его занавесками, отвернуться, всё равно память подскажет, что он висит там, что он мёртв и что именно Тина виновна в его смерти.

Нет, Тина давно уже отвыкла от моральных страданий по лишним трупам. За годы работы в УБИ она повидала всякое дерьмо. Но всё же тело, качающееся там, напротив, и вороны, выклёвывающие ему внутренности… Пожалуй, что это было слишком.

Итак, надежды нет. Наверное, было глупо думать, что она есть, но очень уж хотелось уцепиться за случайность, за мизерный шанс…

Кинув новый взгляд за окно, Тина отвернулась и прилегла на диван. Голова трещала, и в этом не было ничего удивительного.

Машину я остановил только тогда, когда чёрные, обугленные деревья медленно перетекли в зелёно-жёлтые и пока ещё живые. Не потому, что фургон бы хуже укрылся в осквернённом лесу: просто в последнее время я видел слишком много подобных пейзажей, и хотелось дать взгляду отдохнуть.

Мы ехали по лесной дороге. Наверное, мне следовало бы увести машину куда-нибудь вглубь, но лес был таким густым — Рубан не соврал — что проехать тут было почти нереально. Что ж, в конце концов, эта дорога тоже основательно заросла — похоже, здесь почти никто не бывал долгое время.

Если там, в Морбреге, ещё стояло последнее позднее лето, то здесь осень уже вовсю брала своё. Под колёсами шелестели падающие листья, но кроны деревьев пока ещё не облетели окончательно; откуда-то звучали голоса птиц, которые я не мог опознать, а время от времени между древесных стволов пробегал лёгкий, но холодный ветерок.

Хлопнув дверью, я вышел из машины. Вокруг наконец-то пахло не трупным разложением, а лесом, природой. Облокотившись о капот, я замер, в задумчивости озирая пейзаж.

— Как думаешь, — Элиза тоже выбралась из машины с другой стороны, — долго нам тут придётся торчать?

Я пожал плечами.

— Рубан… Когда с ним было просто? Мне вот уже две ночи подряд снится та поездка по морскому дну. Может, он вернётся сегодня вечером, а может…

Я замолчал, недоговаривая до конца.

— А может, не вернётся вообще? — Элиза поёжилась, обхватив плечи руками, и дело было явно не в прохладном осеннем ветерке.

Я помолчал.

— Может, и так. Кто знает?

— И как мы поймём?.. — тихо, практически про себя, пробормотала Элиза. — Что нам делать тогда?

Хорошенький вопрос.

— Действовать по обстоятельствам, — ответил я. — И всё-таки надеяться на лучшее.

…как же всё неудачно, как невовремя!..

Тине хотелось вскочить с дивана и броситься ходить по комнате из угла в угол, как тигрице в клетке, но она силой воли удерживала себя на месте. Не выказывать волнения. Не привлекать лишнего внимания.

Родион, конечно, не опасается её всерьёз — будь так, он бы не ограничился этим устрашающим пугалом за окном и «сменой караула», а предпринял бы меры посерьёзнее. Но, тем не менее, после вчерашнего он смотрит на неё пристальнее обычного.

Ленора должна пройти под её окном минут через пять, и она не должна ничего заметить. Ни движения в комнате, ни того, как пристально Тина вглядывается в одну точку. В ту, на горизонте которой медленно, но верно разгоралось знакомое сияние.

Это можно значить лишь две вещи. Первая — невероятная, почти фантастическая, и всё-таки реальная. Марк?

Как Марк мог оказаться здесь, искал ли он её, или попал в лес случайно, знал ли Родион о его присутствии? Кто ещё с ним? Столько вопросов, и никаких ответов.

Вариант второй тоже не стеснялся задавать вопросы. Если это не Марк, то… кто или что? Такое количество магической энергии вряд ли мог выделить человек, кроме Марка. Так… новая битва? Новая вспышка скверны, захватившая участок леса вокруг?

Теперь понятно, почему у неё болела голова. Она и сейчас раскалывалась, но Тина старалась не обращать на эту боль внимания, крутя в руках вилку.

У неё всего одна попытка, не больше. На первый раз Родион спустил ей оплошность и продолжил охранять «сквозь пальцы». Но ещё один провал — и он изменит своё мнение. Значит, сейчас она или победит… или проиграет.

…судя по сиянию, до Марка — или места битвы — было километров пятнадцать. Много, но благодаря свечению она могла отслеживать и расстояние, и направление. Вопрос в том, могла ли она подать знак?..

За окном раздались шаги. Ленора. Тина привалилась к спинке дивана и прикрыла глаза; пусть лучше думает, что она спит или погружена в собственные невесёлые мысли.

Тина не знала, думает ли Ленора вообще, могут ли думать такие, как она, или же их мысли — это нечто сродни фантомной боли, рефлекторная память о временах, когда тело ещё было живым…

Ленора проходила медленно, нарочито растягивая шаг. Вороний грай и хлопанье крыльев сообщили Тине, что та то ли задела висящее тело рукой, то ли просто прошла поближе. Тихий смешок. Да ей это удовольствие доставляет, пожалуй.

…Тина выждала минуты две после её ухода, а затем — как могла бесшумно — сорвалась с места и бросилось к окну. Свечение оставалось примерно таким же, как и раньше, возможно, чуть-чуть больше — как если бы приблизилось на километр или два.

Оно слепило глаза, заставляло щуриться и отворачиваться. До сих пор неясно, что это, но рискнуть стоило. Если это всё-таки Марк, а она не сделает ничего, просто просидит здесь за закрытым окном…

Нужен дым, источник дыма. Всё остальное — даже песок или опавшие листья — слишком тяжёлое. Нет, ей удавалось поднять это телекинезом… Но, протащив пару метров, она роняла «груз».

Тина вновь уставилась на зажигалку и сигареты в руках покойника. Если бы до них было можно добраться… хотя бы до зажигалки. Поджечь что угодно — ветку, тряпку — и отправить дымное послание в нужную сторону…

С расстоянием никаких проблем не было. Конечно, контроль на таком расстоянии ослабеет, о картинах или буквах из дыма речь не пойдёт, но она сможет изобразить что-нибудь простое — круг, стрелку…

Вот только дыма не было.

Тина с тоской поглядела на птиц, клюющих руки покойника. Если бы зажигалка упала на землю… наверное, она могла бы сделать что-нибудь. Отодрать какую-нибудь рейку, примотать к ней вилку, которую она всё ещё сжимала в руках, попытаться придвинуть зажигалку к себе…

Увы. То ли Родион слишком крепко сжал мёртвые пальцы Егора, то ли птицы не очень старались. Вот одна из них посмотрела в её сторону, издевательски каркнула пару раз — будто всё понимая — и взмыла в воздух, уронив на поросший травой песок пару чёрных перьев.

Стоп. Перья?..

Время тянулось медленно, занять его было нечем. Потому-то всякие мысли и лезли в голову со страшной силой. Мы с Элизой в основном молчали. Я пытался представить, что сейчас делает Рубан и насколько безумен его очередной план. Насколько мне показалось… он задумал не обычную разведку, а что-то похитрее.

Порой мысли об этом прерывались на простую усталость. От… всего этого. От жизни в дороге, от беготни, войны, взрывов и погонь.

— Чёрт, — пробормотал я, прикрывая глаза и качая головой. — Знал бы, чем всё кончится — даже из дома не выходил бы в тот день.

— В какой? — не сразу поняла Элиза.

— Когда решил поехать к тебе и разорвать помолвку.

Пару минут мы молчали, а затем девушка заметила, тряхнув волосами:

— И был бы мёртв.

И это верно.

— Не нужно думать, что все несчастья мира завязаны на тебе, Марк, — продолжила Элиза.

— Я и не думаю, — вздохнул я, — но глупо отрицать — немалая их часть на мне всё-таки завязана.

— Родион планировал это всё долгие годы, — Элиза покачала головой. — Ты виноват только в том, что родился с Уроборосом и подвернулся ему в нужный момент. Если бы не ты — он бы нашёл другой способ добиться своего, и всё опять произошло бы именно так, или ещё хуже…

Я не нашёлся, что ответить ей — но тут внезапно девушка встрепенулась и расширила глаза.

— Смотри!

Мне понадобилась пара секунд, чтобы понять, куда она указывает. Десяток чёрных вороньих перьев кружились по ветру, проплывая мимо нас — кружились неестественно, странно, как будто обладая собственным разумом.

— Ветер?.. — пробормотал я, шагая вперёд… Но в этот момент перья перекувырнулись — и сложились в тонкую, неровную стрелку, указывающую куда-то в ту сторону, откуда они пришли.

— Что это?.. — Элиза проследила за полётом — а перья снова собрались в тонкое кольцо и проследовали дальше, словно не замечая нас. Кажется, тому, кто управлял ими — а кто-то ими точно управлял, у меня не было в этом сомнений — было тяжело держать их в одной форме долго.

— Сигнал бедствия? — предположила Элиза.

— Или ловушка, — нахмурился я. — Давай-ка лучше в машину.

— Откуда бы оно ни пришло, — Элиза проводила перья, исчезающие за деревьями, что снова приняли форму стрелки, — это там, дальше по этой дороге.

Я с сомнение оглядел когда-то ровную тропу перед собой, сейчас представляющую из себя узкую, заплетённую корнями дорожку, засыпанную осенними листьями.

— Вряд ли это ловушка, — продолжила Элиза. — Оно… не видело нас.

Да, всё выглядело так, будто кто-то гонит и гонит своё послание вдаль, как письмо в бутылке, понятия не имея, встретит ли его кто-то, увидит ли. Возможно, послание было не единственным, и кто-то рассылал их во все стороны?

— Почему перья? — нахмурился я. — Это что-то значит, или…

— Что-то максимально лёгкое, — пожала плечами Элиза. — То, что можно удержать в воздухе даже со слабыми способностями и на большом расстоянии. Так мы…

Она кивнула головой в сторону дороги.

Я задумчиво сжал в руке ключи от машины, пистолет Рубана…

— Что тебе сделается, Марк, — усмехнулась Элиза. — Ты же всё-таки бессмертный.

Я покачал головой, вставляя ключ в зажигание.

— Что сделается мне — не тот вопрос, который следовало бы задать, Элиза. Тот вопрос — что сделается местному многовековому лесу, если меня опять прикончат здесь?

Машина мягко заурчала, и я — как мог тихо — тронулся с места.

Неизвестность — вот что мучило Тину больше всего. Она чувствовала, что каждый из пяти «перьевых сигналов», которые ей удалось послать, пролетел через территорию, сияющую магией. Готова была поклясться, что ни Ленора, ни Родион не заметили её хитрости. Один пучок перьев даже ещё держался в воздухе — на огромном расстоянии, но Тине всё-таки удавалось сделать это…

Но, увы, она не знала — получилось ли хоть что-то. Её телекинез мог тянуться — за счёт необычайной лёгкости «груза» — на долгие километры, но вот зрение было совершенно человеческим, а область, отмеченная её синестезией — большой. Все пять сигналов могли попросту пролететь там, где не было ни одного живого человека. И что тогда?

Шаги за дверью; Тина вздрогнула, пытаясь не растерять концентрацию — но поняла, что и эти перья уже не в её власти. Слишком далеко. Отправить новую порцию и надеяться на то, что всё получится?..

Ключ повернулся в двери. Тина удивлённо и испуганно заморгала; кажется, что-то не так. Её всё-таки засекли?

— На выход.

Это были первые слова, что сказал ей Алекс Ротт с того момента, как она попала сюда. Говорил он коротко, хрипло и отрывисто — технически протез вернул ему речь, но естественно звучать она не могла.

— Что…

— На выход, — хмуро повторил он, жестом показывая, что ждать не будет. — Ты переезжаешь в новое место.

— Я… — она сжала в руке вилку, бесполезную теперь.

— Что-то непонятно, девочка? — за спиной у Алекса возникла и Ленора. На сей раз она не выпускала своих чёрных щупалец, но выражение лица было самое мрачное. — За нами.

…сбежать? Сейчас, здесь, в этом лесу?

Алекс и Ленора шли быстро, но всё же умудрялись находиться по обе стороны от неё. Тина не сомневалась ни секунды: попробуй она скрыться от них, сквернорождённые тут же догонят её, и хорошо ещё, если дело просто ограничится возвращением на новый маршрут.

Выходя из здания, она попыталась оглянуться и хотя бы в общих чертах понять, что это за место. И… ей почти это удалось; двухэтажное строение напомнило ей о чём-то. О чём-то, виденном то ли на старых фотографиях, то ли в учебнике по истории…

Увы, разглядывать здание ей не дали. Тычок в спину от Алекса был чувствителен, а Ленора шагала вперёд быстро, не оборачиваясь, всем своим видом давая понять — или Тина подстраивается под эту скорость, или её потащат силком.

— Вы хотя бы можете сказать, что произошло? — со злостью выплюнула Тина, почти не рассчитывая на ответ.

— Произошло то, что с тобой слишком много хлопот, девочка, — всё ещё не глядя на неё, отозвалась Ленора. — Гораздо проще было бы убить, прямо здесь, но, на твоё счастье, Родион запретил делать это.

— Почему мы уходим? — продолжала докапываться Тина. — Из-за вчерашнего?

— Вчерашнее не при чём, — фыркнула женщина. — У него свои планы, и тебя они совершенно не касаются. Просто передвигай ногами в нужном направлении и не задавай вопросов…

Но Тина уже не смотрела на неё. Она смотрела влево, туда, где яркое, светящееся пятно становилось всё больше, больше и больше…

Как будто что-то очень быстро приближалось в их сторону. Как будто кто-то шёл или ехал…

Осознание происходящего вылилось на Тину, как ушат холодной воды. Хорошая новость: через минуты три-четыре Марк (а это почти наверняка был он) будет тут.

Плохая новость: к этому времени её уже здесь не будет, и они разминутся. Если только она что-нибудь не придумает.