А отличники сдохли первыми - 2: летние каникулы (часть 2)

Глава 1. Корабли и океаны

— Это... Это та самая сцена, которая начинается со слов «Здорово, бандиты»?

— Именно. Та, в которой он у них спросил, есть ли таблетка от головы. А они ему ответили, что там чёрный ход есть.

Со стороны Финского залива дул холодный осенний ветер. Но Белла тут же забыла про залезающий под одежду сырой холод, когда узнала место сьёмки одного из её любимых фильмов. И мгновенно перестала ёжиться, активно крутя головой по сторонам.

— Хм... А правда, похоже место.

— Да не похоже, а оно и есть. Пустырь у гостиницы «Прибалтийская», как ему и сказали. Тут он в машину сел. А вон там видишь — колонны на углу? — Я показал на дальний конец здания гостиницы.

— Подожди... — Девочка близоруко сощурила глаза и пригляделась. — Так это же то самое место, где Данилу чуть не застрелил какой-то киллер! В плейер попал!

— «Крот» у него кличка была. Оно самое, да.

— Так это что ж, вообще весь фильм на Васильевском острове сняли? Даже кладбище?

— Лютеранское. То самое, где предки Немца лежат, как он и говорил. Его я тебе тоже покажу. Кладбище, конечно. Не Немца. Тут недалеко. Пешком можно дойти.

— Ши-и-и-ик! Вот Ленка обзавидуется, когда я ей расскажу! — Широко раскрытые серые глаза — такие же, как у меня — смотрели именно так, как мне больше всего нравилось. С искренним обожанием и радостью. В такие моменты я понимал — что всё в моей жизни было не зря. Даже если временами в ней творилась абсолютно беспросветная дичь...

— Она вроде бы на каникулы к тебе собирается в гости? На новый год.

— Ага... А ты откуда знаешь?

— Писала мне недавно. Спрашивала, что тебе подарить.

— Вот коза! Договорились же, без подарков! — Белла раздосадовано ударила кулачком по ноге.

— Ну хочет человек тебе приятное сделать. Зачем мешать?

— Мне тогда тоже нужно что-то готовить! А то буду как дура!

— А вот пусть тур по этим местам и станет ей подарком. — Я повёл рукой по пустырю, на котором снимали одну из сцен фильма «Брат». Лучшая подруга Беллы, оставшаяся без неё в Москве, тоже фанатела от этого культового образа Сергея Бодрова — невозмутимого мужественного парня, молчаливо решающего свои бандитские проблемы без лишних эмоций. — Сама же говоришь, что обзавидуется. А если ты её по тому же маршруту зимой сводишь — то это будет круче любого подарка.

— Хм... А точно! Так и сделаю!

— Ну всё, проблема решена.

— Спасибо, пап! — Девочка прижалась ко мне, обняв за руку. — А ты... А ты разве на новый год не приедешь? Может ты нас и сводишь опять вместе? Там же у тебя тоже будут выходные длинные, да?

Пожалуй, она была единственным человеком, которому я никогда в жизни не врал. Не всё рассказывал, конечно. Но никогда не обманывал. Вот и сейчас я сказал ей правду. Но не всю. Не мог же я рассказать, что уже полгода живу в долг, перебиваясь случайными заработками. И чтобы приехать к ней в гости на осенние каникулы, пришлось продать существенную часть своей коллекции... А участие в этом странном эксперименте — моя единственная надежда на то, что к весне я не останусь без крыши над головой. Сегодня перечислили аванс. Не обманули.

— У меня на носу очень важная работа, Бельчонок. Я... Я участвую в одном проекте... Образовательном... Нет... Скорее, научном. Там требуется непрерывное присутствие. Он длится два месяца и начинается первого декабря.

— Вот как... — Не нужно было быть опытным психологом, чтобы понять, что девчонка расстроилась. Она снова съёжилась и натянула капюшон обратно на свои каштановые кудряшки. — А что за эксперимент?

— Прости, не могу рассказать больше. Я уже подписал кучу всяких соглашений о неразглашении. Для объективности заставляют всё держать в секрете. Двойной слепой метод, сама знаешь. Я же рассказывал, как такие вещи тестируют.

— Понятно... — Серые глаза понуро смотрели на песчаный пустырь у нас под ногами.

— Но зато у меня будет длинный отпуск сразу после этого! — Ни в коем случае она не должна грустить из-за меня. Ни в коем случае! — Когда у тебя весенние каникулы? Я смогу тогда приехать надолго!

— Обычно с конца марта по начало апреля... Но это ладно... — Белла снова подняла взгляд и взяла меня за ладонь. — Пап... Ты... Ты главное выживи, хорошо?

— Что?

— Ты главное выживи! А то что я одна тут буду делать... — Серые глаза снова широко распахнулись. Тёплые ладошки с силой сжали мои пальцы и затрясли ладонь изо всех сил. — Давай! Открой глаза и всё сразу станет нормально! Ну же! Ну же, Шутник! Просыпайся! Живи давай, козлина такая!

— Что?!

Слипшиеся веки еле открывались. Глаза сильно защипало — и от сухости и от света, показавшегося слишком ярким. Откуда-то справа продолжал задувать прохладный влажный воздух. Силуэт девочки, сидевшей напротив меня, расплылся в какое-то розово-серое пятно, но её тёплые руки продолжали крепко сжимать и трясти мою кисть.

— Шутник? Ты меня слышишь? — Обрамлённое тёмными волосами лицо приблизилось и перед глазами замельтешили тонкие пальцы. — Алё, Пафнутий! Приём!

Почему-то теперь я находился в горизонтальном положении. Но мир вокруг меня всё ещё продолжал немного покачиваться и пахнуть влагой.

И я конечно же узнал это зеленоглазое лицо. Второй глаз у неё уже открывался, но теперь его обрамлял шикарный фиолетовый фингал.

— Привет, Кира. — Я сам не узнал свой голос, еле звучащий из пересохшего горла. — Юнга всё-таки согласился нас отвезти? Мы в Мытищах? Или в Питере?

— Ещё бы он не согласился! Я б его на ленточки для бескозырки порезала! — Знакомая хищная улыбка постепенно приобретала чёткие очертания. — Только мы не совсем в Мытищах... Но и не в Питере, конечно!

— Кира, не наседай на него так... — Незнакомый девичий голос прозвучал откуда-то слева. — Ему ещё нужно отдыхать.

— В морге отдохнёт! И так третий день уже валяется как мумия... Ты лучше посмотри где мы, Шутник! — Девчонка показала вправо на широкое затонированное окно, слегка приоткрытое. Проморгавшись, я увидел за ним волны и далёкий зелёный берег, застроенный какими-то коттеджами.

— На берегу?

— На корабле!!! У крюков тут типа плавучая штаб-квартира! Прикинь!

Значит, это и правда качка, а то я уже думал, что меня до сих пор штормит. Тогда попробую пошевелить чем-нибудь кроме головы и языка...

— Кира, я же говорила, что они не любят, когда их так называют. — Деликатный голос снова донёсся слева. — Предпочитают просто гроверы.

— Да мне пофиг, чё они там предпочитают! Их так все вокруг называют, пусть смирятся уже! Тоже мне фифы...

Повернувшись туда, откуда шёл незнакомый голос, я увидел коротко стриженую девушку, одетую в синюю медицинскую форму. Должно быть, та самая рязанская «гирла», о которой говорил Джой. Бывшая студентка-медик, которая, наверное, за последние полгода прошла там или тут лучшую практику для хирурга — военное время. Как и почти все вокруг сейчас — худенькая, но щёки не впалые и не бледные, нормально питается. Не похожа на пленницу. Хотя осы тоже не были особо похожи на рабынь...

Заметив мой взгляд, она смущённо поправила очки с треснувшим стёклышком и достала фонарик из прикроватной тумбочки:

— Здравствуйте... — Запнувшись, она сейчас, похоже, лихорадочно соображала, как ко мне обращаться.

— Просто Шутник. — Я покосился на Киру, которая продолжала ухмыляться. — И для некоторых — Пафнутий.

Медичка улыбнулась и, кажется, немного расслабилась:

— Хорошо... Пафнутий. Меня зовут Вера. Посмотрите вперёд.

Она посветила мне фонариком в глаза и, взяв за руку, посчитала пульс, беззвучно шевеля тонкими губами.

— Нормально... У вас всё очень хорошо заживает. Я бы даже сказала, необычно хорошо... Фибробласты потрясающе быстро растут и делятся... Рана глубокая, но крупные сосуды не задеты. Всё что вам сейчас нужно — отдых и хорошее питание. Постарайтесь не напрягать левую руку. И хотя бы раз в пару дней менять повязку.

— Фибробласты?

— Э-э-эм... Это клетки соединительной ткани. Из них состоят, например, шрамы... — Она указала мне на лицо, и я только что понял, что лежу тут без маски. — После таких ранений не многие сейчас выживают без помощи... А у вас вон, на лице тоже заросло всё. Хотя вижу, что даже не шил никто.

— Это я сам заклеил. Буквально. Клеем и пластырем. — В памяти пронеслись картинки из грязного зеркала в кладбищенском домике, глядя в которое я собирал своё разодранное лицо по кускам. — И как долго мне тут на вашем корабле... Чалиться?

— Ну... Обычно я бы рекомендовала ещё минимум неделю... Но в вашем случае даже не знаю. Наверное, меньше. Я бы понаблюдала за вами пару дней.

— Да ладно! Он уже завтра прыгать будет, вот увидишь! — Кира встала со стула и взяла со стола поднос с едой. — Смотри, чё тут есть! Омлет с помидорами! Не порошковый! Ты вообще давно видел настоящие яйца и помидоры, а?!

То есть крюки не только выходили меня и приютили тут Киру, но ещё и кормят деликатесами... И всё это за спасение Денчика? Не думаю, что они такие добряки... Если им будет выгодно, то эти барыги нас запросто продадут, купят и снова продадут, но уже дороже. Что-то им от нас нужно. Иначе меня бы уже давно отсюда выписали на самостоятельное зализывание ран.

— Кстати, как Денчик? Живой?

— Ему сильнее досталось, конечно... — Грустно покачала головой Вера. — Печень задело. Но хорошо, что быстро довезли и нож не трогали. Я не уверена, что правильно всё зашила... Но вроде бы хуже ему не становится.

— А ещё за нами, прикинь, этот рыжий блоховоз увязался! Снуёт тут по берегу рядышком. — Поставив поднос рядом со мной на кровать, Кира подхватила с него помидорную дольку и отправила в рот. — Нефиг было его подкармливать!

— Подожди... Так ты думала, что это я Диману яйца оторвал вместе со штанами?

— А разве нет? — Девчонка бесхитростно пожала плечами и немедленно проглотила ещё одну дольку.

— Нет. Это тебе псу надо спасибо сказать. И оставь мне тут хоть что-нибудь.

— Хм... — Кира выпятила губу. — Ну ладно, раз так. Может и есть от него польза. Только ты тогда лишний помидор не заслужил, вот что!

И третий сочный кусок из четырёх немедленно исчез с тарелки в сопровождении знакомого хехеканья.

— Хорошо, вы ешьте, пока. И вон там сок. Обязательно всё выпейте. Вам нужно много жидкости и сладкого, чтобы от обезвоживания и кровопотери оклематься. — Вера посмотрела на Киру с укором, но та и не думала стыдиться. — А я пока пойду.

— Подожди... те. — Мне почему-то тоже хотелось общаться с этой интеллигентной девушкой на «вы». Наверное, из-за очков — они делали её намного старше. — А этот нахимовец, который нас привёз, он здесь?

— Замороченный он какой-то, этот твой нахимовец. — Вместо медички ответила Кира. — Усвистал почти сразу, как приехали. Узнал, что ты тут надолго и условился с Джоем, что будет через несколько дней на том же месте, где нас посадили на этот корабль. Крюки ему дизеля нацедили для тачки. Типа, говорят, не любят быть в долгу.

Отпустили пацана с машиной и пулемётом... Да ещё и топлива с собой дали. Что ж... Этих ребят выгодно отличает от остальных то, что они способны видеть немного дальше собственного носа. Если раньше я сомневался, то теперь точно уверен — они явно рассчитывают на какие-то будущие дивиденды.

— У них даже топливо до сих пор есть?

— Ага... Не знаю, только, откуда... Но разве не пофиг? — Она протянула мне пакет с соком. — На вот выпей лучше. А то сипишь как синяк какой-то.

— А он что-нибудь говорил... Ну... — Я принял пакет и покосился на Веру. — Ты в курсе, про что.

— Не-а. Говорит, что не уполномочен без разрешения начальства. — Кира тоже глянула на девушку-медика, но без какого-то подозрения. — А насчёт того, зачем им нужен ты — тоже молчит. Говорит, что это врачебная тайна и только с тобой об этом будет разговаривать. И тоже с разрешения начальства.

— Странно... А где это его начальство? Он что, действительно был в машине один?

— Ага, один. На этот счёт тоже не колется. Я ж говорю — замороченный какой-то.

— Ну, по крайней мере, у него хватило ума нас найти... А кто они вообще? Тоже взрослые, мы же правильно расслышали?

Услышав такой вопрос, Вера задержалась в дверях и оглянулась. Хотя до этого всё-таки собиралась деликатно уйти, поняв, что этот разговор её не касается.

— Взрослые? Ещё? — Она снова поправила сползающие на нос очки.

— Ага. — Кира забрала пустой пакет и протянула со столика следующий. — Трое.

— И они тоже все здоровы? Но как? — Похоже, что в медичке проснулся профессиональный интерес. — У вас, я так понимаю, редкий случай иммунитета... Наверное... Но ещё трое?

— Из этого пацан, к счастью, секретов не делал. Они все — подводники. С ноября по февраль были в каком-то долгом походе на подводной лодке. Три месяца ни разу не всплывали, как я поняла. — Кира повернулась от Веры ко мне. — Это вообще реально?

— Если лодка атомная, то вполне. Все системы жизнеобеспечения питаются от реактора. Хотя те ещё ощущения, наверное. После трёх месяцев внутри бочки без лишней воды и воздуха...

— Ага... — Кира на секунду задумалась, представив, что такое автономное подводное плавание и поморщилась. — Ну так вот их там в Питере целый экипаж! Точнее... Уже не целый... В общем, этот юнга говорит, что три месяца они не всплывали. Капитан пытался выйти на связь в условленные сроки, но никто не отвечал. И говорит, что так тоже бывает, вполне стандартная ситуация. Поэтому просто плыли дальше по маршруту согласно своим приказам.

— А он что, с ними плавал? — Вера всё-таки задержалась, присев на столик у двери.

— Не-е-е... — Кира махнула на неё рукой. — Ты слушай! Вот, короче, эти подводники выполнили все свои приказы, прошли где-то там подо льдами на севере по всему дежурному маршруту и вернулись обратно на свою базу... Не помню, как называется... Какое-то такое... Кавказское название как будто бы...

— Гаджиево. Это недалеко от Мурманска.

— Точно! А там, в этом Гаджиеве, уже полный разор! И какие-то гопники трутся. И эти подводники, значит, высаживаются, а по ним сразу со всех сторон — пальба! — Кира изобразила пальцами стрельбу во все стороны. — Пыщ-пыщ — и половины команды нет! Еле смогли обратно к себе на лодку залезть и распечатали оружейку. Отбились в итоге еле-еле. И потом зачистили базу от всякого сброда, который там поселился.

— Так их там... Десятки наверное? — Спросила Вера. — Взрослых?

— Типа того. — Подала плечами брюнетка. — Не уточняла. Ну так вот... Командование, как понимаете, так на связь и не вышло. Но зато они смогли связаться с нахимовцами из Питера.

— Я так понимаю, что такие, как этот юнга, в Питере теперь власть держат? — Опустошив вторую коробку сока, я, наконец-то, начал чувствовать себя человеком, а не выжатой губкой.

— Не-а! Нахимовцы откочевали оттуда почти сразу, как всё началось. И как только стало понятно, что это надолго. В этот... Как его... Кронштадт?

— Да. — Я кивнул и попробовал яичницу. С дымком — на дровах жарили. — Там тоже база атомных подводных лодок.

— Вот наверное с неё и связались с этим... С Гаджиевым. Там у них тоже зимой войнушка была прям как тут... Юнга говорил, что с конца января на осадном положении жили. Подводники тогда, как отозвались, то всё на своей северной базе, как он сказал, законсервировали. Собрали, всё, что осталось, и обратно к себе в лодку запрыгнули. И поплыли в Кронштадт к этим пацанам на выручку. За две недели примерно доплыли.

— По Беломорканалу атомоход не пройдёт... Значит они видели, что сейчас творится в Северной Европе. Это же вокруг Скандинавского полуострова нужно было идти. И потом Дания, Германия, Польша, Прибалтика...

— Не знаю, не спрашивала. — Кира пожала плечами. — Тебе лучше знать, дедуль. В общем, вот там в Кронштадте они теперь и базируются вместе с нахимовцами и другими ребятами, которые к ним постепенно присоединяются. И, типа, восстанавливают государство, что ли... Балтийский Союз, как они себя называют, вроде... Но тут мы уже приехали, так что больше ничего расспросить не успела.

Питер... Море... Белла... Вроде бы мне только-только снилось что-то с этим связанное... Как обычно, воспоминания о сне улетучиваются за пару минут... Какой-то научный проект мы там с ней обсуждали, что ли... Или фильм...

— Надо же... Наверное они не заболели из-за долгой изоляции... Значит, где-то должны быть ещё такие люди... — Заслушавшаяся Вера тряхнула головой, отгоняя мысли и тут же спешно засобиралась. — Ладно, мне нужно проведать Денчика. А вы отдыхайте и ешьте. Побольше.

— Спасибо, доктор. — Я дождался, пока она закрыла за собой дверь, и повернулся к Кире. — Короче, дочь самурая... Говорю сразу, если ты ещё сама не поняла — эти куркули ни разу не щедрые и не добрые. То, что они держат нас здесь на полном пансионе с личным врачом — не просто так. Юнгу отпустили только потому, что он пулемёт свой из рук наверняка не выпускал. А может на что-то рассчитывают, когда он вернётся. Потому что по Денчику мы давно в расчёте — ещё тогда, когда они в Водниках меня просто так не прикончили. Что по нашей теме выяснила? Есть на этом судне электричество для ноутбука?

Спешно проглотив последний кусок помидора, который она утянула у меня с тарелки, когда я отвлёкся, Кира нахмурилась и покачала головой.

— Не-а... Тут такое дело... — Её прервал громкий стук где-то неподалёку за дверью и последовавшие за ним негодующие крики Джоя:

— Да как же они задолбали, сука бля! Доберусь до этих мудил — отпижжю до талого! — Кажется, взволнованный голос патлатого крюка торопливо приближался. — Да чё ты лыбишься, пузо?! Базарю — порву говнюков!!! «Вива», сука бля, «революсьон»! Я им такой устрою, сука бля, революсьон!!! Будут знать, как баллоны на нас катить!

— Вот сам у них и спроси... — Кира на всякий случай пересела поближе к своему рюкзачку, к которому сбоку по-прежнему была приторочена благородная Викуля.