А ты не такой?

Глава 24.

Не у всех воскресенье было веселым. Яна проснулась поздно и поняла, что лежит одна в постели. Да, похоже, и в квартире была одна. Даже Кита не слышно.

Она начала вставать, но режущая боль в животе дала понять, что «гости» прибыли. Потихоньку разогнувшись, Янка поползла к своей сумке, где всегда был стратегический запас обезболивающих препаратов. Осталось добраться до воды.

«И хорошо, что Мартина нет дома. А то увидел бы меня, такую красивую, светло-зеленого цвета… О, черт, как больно-то! Хотя, чему удивляться? Все, как обычно».

На кухне налила себе воды и проглотила таблетку. И только потом заметила на столе записку: «Не стал тебя будить. Я на тренировке, с Маратом. Приеду около двух. Позвоню тебе перед этим. Кот все еще спит. Я проверил – он живой. Целую тебя сладко…»

Янка улыбалась сквозь болевые спазмы. Она знала, что надо потерпеть минут двадцать, и все пройдет. Но идти до спальни не хотелось, и она легла прямо на пол. И снова задремала. А проснулась, ощутив тепло около своего живота. Это котенок подкрался к ней и втиснулся под руку. И теперь урчал, как маленький движок, гоняя вибрацию внутри ее тела. Удивительно, но ничего не болело! Яна решила еще полежать: в кои-то времена кот не дерется, а лечит!

Вскоре Кит понял, что хозяйка уже здорова, и тут же цапнул ее за руку.

– Все. Поняла. Встаем потихоньку и идем тебя кормить, спиногрыз маленький.

«Первым делом кот, ну а все остальное – потом. Почти, как в знаменитой песне» – думала Янка, уходя в ванную комнату.

Приведя себя в порядок и позавтракав, она вспомнила, что сегодня ей не звонила мама, и это было очень удивительно. Яна проверила телефон: «А, нет! Ошиблась. Есть пропущенные от мамы. Наверное, Мартин звук выключил, чтобы я могла выспаться. Надо позвонить».

– Мам, привет! Все нормально, успокойся! Я просто крепко спала и не слышала звонков. Мартин? Он на тренировке. Да, спортом занимается. Каким? … Силовым. Ну, в общем, ты не знаешь такой. Нет, мам, предложение не сделал. И я не беременная. Откуда знаю? Ну, вот точно знаю… Ага, сегодня. Лучше скажи, как у вас с папой дела? Нормально? Даже очень хорошо? Ммм, ты меня интригуешь. Что? А, кот тоже нормально. Ему тут просторно – носится весь день, потом во дворце спит. Да, ему Мартин такой домик купил, многоэтажный. Сфоткаю и пришлю тебе. Тут еще собачка по соседству живет, маленькая. Вот они устраивают беготню! … Ладно, приедем как-нибудь. Ага, до свидания, мам!..

Света отключила телефон и вздохнула. Ей стало спокойнее – вроде бы у Яны все хорошо.

«Только бы с детишками получилось. Ни… как у меня тогда…»

И она вернулась в то страшное воспоминание девятилетней давности. Тогда все ее силы были растрачены.

Как сказали ей оба врача, ребенок Яны умер в утробе за несколько дней до визита к докторам, спасать было некого. Но говорить это Яне Света не решалась даже теперь. Просто не хотела бередить страшные раны. Ни дочери, ни себе.

Потому что именно на обратном пути домой она тоже потеряла их с Яном ребенка. Хотя продолжала надеяться до последней минуты.

Снова Света вздохнула, пытаясь отогнать жуткие образы и ощущения…

Она поехала к Яне на восьмой неделе беременности. Мужу не сказала ни о чем: ни о том, зачем ей так срочно нужно в Москву, ни о своей беременности. Те переживания, желание не показать дочери своих мучений и страха, сделали свое дело.

Света помнила, как пыталась остановить истерику Янки в подмосковном гестапо, помнила, как не поехала провожать ее до общежития. Все помнила, потому что сама чувствовала начало тянущей боли, но скрипела зубами, чтобы дочь не догадалась ни о чем. А то ведь с Янки сталось бы – страдать и наказывать себя чувством вины. Она извелась бы, что из-за ее проблем мать сорвалась к ней вместо того, чтобы лежать на сохранении.

В сорок с лишним лет стать матерью? Да легко! Тогда Света тихо радовалась этому чуду. Почему у них с Яном так долго не получалось после Янки, неизвестно. Медицина признавала их обоих здоровыми. Они и не предохранялись никогда, все надеясь добиться желаемого. Ничего не получалось – месяц за месяцем, год за годом.

Как-то одна старенькая женщина-гинеколог сказала ей, что маниакальное желание стать матерью блокирует организм и не дает наступить беременности. Дескать, надо расслабиться и отдать все на божью волю. Нда… Вот и отдала…

Эта тема всегда была запретом в их разговорах с мужем. Но Света очень хотела подарить Яну еще одного малыша! Столько лет ждали! И вот – Яне девятнадцать, а ее мама беременна. Пересудов не избежать: почему так долго не было, и вдруг забеременела, а от мужа ли, и т.д, и т.п. Но Света была счастлива! Ей все равно, что и кто будет говорить. Конечно, ей предлагали лечь на сохранение, но она нормально себя чувствовала. Зачем же чье-то место занимать в больнице?

Оказалось, что беда пришла, откуда никак не ждали. Яна…

«Никто не виноват, кроме меня, в том, что не уберегла малыша … малышей». Эта мысль останется со Светой до ее последнего дня.

Тогда, прямо с вокзала она поехала в больницу, с открывшимся кровотечением. Ее сразу же направили на осмотр. Совсем молодой врач, видимо только начавший работу, краснел. Она-то думала, что он стесняется, а тот просто не знал, как сказать, что сохранять уже нечего…

После срочно проведенной чистки она написала отказ от госпитализации и поехала домой. Только там дала волю слезам. Ее затопило отчаяние. Разве могла она в этом признаться Яну? Пусть уж лучше не узнает ничего и никогда.

«Не вышло… Потеряла…»

Мужу сказала, что плохо себя чувствует: простыла в поезде, да и женское недомогание что-то нагрянуло. Он ничего не заметил.

И самое мерзкое то, что она не чувствовала в себе прощения для тех людей, которых она считала виновниками несчастий, упавших на ее голову. «И я лишилась ребенка, и у Яны ничего не понятно с возможностью материнства. А этим сволочам хоть бы что! Как я их ненавижу…»

Света постаралась успокоиться, но никак не получалось. Ее трясло и сейчас, спустя годы. Воспоминания и боль утраты врезались в память сердца.

«Хоть бы у Яны все сложилось. Прав, конечно, Ян: выйдет она замуж или нет, это уж как сложится. Лишь бы стала мамочкой. А звонить все равно буду – главное, не давать ей покоя, чтобы не думала о том, получится ли у нее еще раз…»

Она собиралась сходить в магазин, приготовить что-нибудь необычное мужу. Их романтические встречи нравились им обоим. То, чего она стеснялась в юности, сейчас воспринималось совсем по-другому: как дар небес, как прощение за все ее грехи. А Ян? Он в чем виноват? Почему с ним так?

«Наверное, потому что он всегда нравился всем женщинам, несмотря на их возраст, – Света улыбнулась сама себе, – а он оставался верен мне, семье, самому себе. Мой золотой Ян».

Света взяла телефон и набрала номер мужа:

– Привет… Когда ты придешь? О! Ты уже спешишь домой? Тогда давай встретимся в магазине, купим бутылочку вина, приготовим что-нибудь эдакое… Что? Нет? Моя очередь надевать ленту? Ого… Жду!

Она улыбнулась: «Видимо сегодня обойдемся без вина. Пропустим обед. Но к ужину-то успеем…»

Мартин ехал домой уставший и озадаченный. Марат с ним тренировался на полную. Несколько весьма ощутимых ударов прилетело, чем младший был не доволен.

– Ты понимаешь, кто будет в пятницу? Знаешь ведь сам, что он звереет на ринге.

Мартин молча кивнул. Он никак не ожидал, что Марат сможет его все-таки достать. Нет, он знал, что Марик очень сильный и неуправляемый боец, но сегодня брат держал себя в руках, проводя атаку за атакой. И только знание капоэйры спасло старшего от травм.

– До встречи еще четыре полных тренировки. Я понял свои ошибки, Марат.

– Я здесь каждый день. Вместе отработаем подготовку, – помолчав, он все же спросил, – Яна придет? Ей бы не надо на это смотреть.

– Если я так ей скажу, тогда она точно примчится. Попробую незаметно прощупать почву. Поехал я. Вымотал ты меня сегодня.

– Для твоего же блага. А то размажут тебя по рингу.

Мартин кивнул. Ему предстояло многое обдумать.

Он заехал в магазин, но покупал все на автопилоте. Набросал полную корзину всего подряд, в кассе расплатился, снова не реагируя ни на что.

Мартин был расстроен.

«Так. Надо успокоиться, откинуть эмоции и понять, почему я сегодня не успевал за Маратом? Усталость накопилась? Или почувствовал свою непобедимость? Так это – верный путь к провалу. Или я боюсь синяками Яну напугать?»

То, что он выиграет бой, Мартин не сомневался. Только ведь к победе можно прийти с разными последствиями. А вот об этом следует серьезно подумать.

Дома он сразу заметил излишнюю бледность в Яне, темные круги под глазами и измученный вид.

– Что? Вышла из строя на несколько дней? – спросил, обнимая ее и усаживая к себе на колени.

– Угу. Даю тебе отпуск до пятницы.

– Полезное дело – отпуск, – улыбнулся Мартин, устраивая Яну поудобнее. – А если серьезно, то я все дни до пятницы буду в спортзале. Только на сон силы и останутся. Сегодня Марат меня хорошо помял.

Янка возмущенно вскинулась.

– Не верю! Ты все равно сильнее!

– Может быть. Никто же не спорит. Скорее я бы сказал, что мы равны. Просто мне лучше удается контролировать себя. Марат, как боевая безжалостная машина. В этом проблема. Но он нашел другое призвание: он мозг семьи. Я тебе уже говорил об этом. Кроме того, он обожает серфинг, мотоциклы и скейты. И следит за моей подготовкой к боям. Вот, нашел пробелы. Надо исправлять.

– Я в пятницу с тобой пойду, – твердо сказала Яна, и Мартин понял, что отговаривать бесполезно.

– С чего бы это? Если мне придется худо, на ринг выскочит мышонок с цветочком?

– И мышонок, и котенок! Кита выпущу на твоего соперника.

– Тогда точно будет уничтожен весь клуб и его гости. Нет уж, Кит пусть дома ждет.

Маленький разбойник, услышав свое имя, тут же примчался и начал свои запугивающие танцы: тельце становилось дугой, хвост закорючкой, и сюда добавлялись пришаркивающие лапы. Зрелище вызывало смех.

Так они и провели остаток воскресенья: обнимаясь, целуясь, нежась друг с другом. Сердечко Яны вздрагивало каждый раз, когда она думала о пятнице, но старалась не накручивать себя и уж, тем более, не показать Мартину своих переживаний.

А Марина позвонила Марату, пока Илья кормил на улице Дину, и спросила у него, есть ли возможность предоставить бывшему бойцу часы работы на определенные дни. И хотя брат удивился, но ничего спрашивать не стал. Просто предложил Илье перезвонить лично, о чем Марина и сообщила ему, когда он вернулся.

И еще Марат сказал, что завтра сам отвезет ее на осмотр, узнает, как обстоят дела с лечением. Марине нечего было возразить.

Илья позвонил, Марат ответил, что обязательно найдет ему свободные часы.

Теперь Илья вообще был в полном недоумении: почему ему помогает уже второй человек, который не имеет к нему никакого отношения. Это непривычное для него отношение людей мешало, напрягало, заставляло считать себя обязанным. Злило, в конце концов!

И объект всех этих эмоций находился здесь же в доме. После того, как Илья «намял» ей прооперированное место, она не выходила из своей комнаты. Он слышал, как она вздыхала и охала, но заходить и смущать ее не стал.

Около девяти вечера Илья приготовил одежду для завтрашнего дня и уж совсем собирался лечь, как вдруг услышал передвижение Марины по дому. Он пошел к ней навстречу.

– Куда ты собралась? – спросил он, глядя на покрывало в ее руках.

– Лечу к тебе с ответным визитом. Уже скорость набрала – не попади под гусеницы.

– У тебя язык без костей. Я не успеваю…

– У меня очень хороший язык. И уж точно – без костей.

Она обошла его, пряча улыбку. Ей нравилось ставить его в тупик своими шутками. У нее сложилось впечатление, что даже в школе с ним никто не дружил и не смеялся. Боялись? Или не дотягивал «до уровня»? В любом случае, учиться никогда не поздно!

Заходя уже в его комнату и бросая покрывало на пол, она повернулась к нему и вполне серьезно отчеканила:

– А еще он у меня длинный, гибкий и шустрый, как у змеи.

– Вот! Точно! Как у зм…

Слово застряло у него на губах, когда он увидел, что она проделывала языком: доставала до кончика носа, до подбородка, сворачивала его лодочкой…

– У меня вопрос, – вдруг заговорил слегка охрипшим голосом Илья. – Может, я туповат или чего не догоняю? Ты меня дразнишь?

Марина закатила глаза и махнула рукой.

– С тобой не интересно – никакой интриги! Прям в лоб!.. Ложись давай. Покрывало сам расправь, я не наклонюсь.

– Ты мне не ответила. Ты меня дразнишь?

– И не отвечу. Сам не маленький.

– Марииинааа…

– Ой! Как страшно! Прям сейчас заплачу! Ложись, говорю.

Илья подошел к ней, наклонился, расправил покрывало на полу и снова выпрямился.

Глядя ей в глаза, взялся за края футболки и медленно потянул ее верх, обнажая торс. Отбросил одежду в сторону.

Марина спокойно на это смотрела – ее не удивишь красивым мужским телом. Но дальше…

Илья продемонстрировал ей «фокусы», которые он может делать своим языком, чем вогнал девушку в малиновый цвет. Она резко вдохнула воздух, приоткрыла губы, словно ее обжог суховей, но глаз не отвела.

А Илья, проделав этот демарш, быстро улегся на пол, на живот.

– Я готов получать удовольствие, – проговорил он куда-то в пол.

Марина облизала губы. Помолчала. Но решила, что на сегодня хватит игр, а то, чего доброго, и не уснуть потом.

Она приступила к массажу. Просто массажу. Очень легкому, чтобы не навредить – для начала.

Илья стонал сначала тихо, потом все громче. Потом вообще прохрипел:

– Все. Хватит. Твоя взяла. Такой кайф!..

Марина уходила от него, вовсе неуверенная в том, чья взяла. Но ей так нравилось вводить его в ступор! А потом видеть, как он «догоняет» и отвечает еще круче. Это же просто – адреналин по венам! Красота!..

Марат тоже спешил домой. Сегодня он уходил из клуба раньше, не последний. Даже успел чего-то поесть. Он сам уже чувствовал, что тело превращается в переплетение мышц и сухожилий от постоянных тренировок, иногда два раза в день, плюс ежедневные пробежки. Но так ему было легче – мозг занят, тело измучено, до самой ночи. А там уже – его время. То самое время, которое он ждал, едва успев встать с кровати. Так и жил – торопил дни, чтобы скорее наступила тьма, в которой к нему приходила его Яна.

Подъезжая к дому, он привычно смотрел на окна брата, и там всегда горел свет. Поздно ложились спать Мартин с Яной. Но Марат не доводил эти размышления до внутренней истерики. Он просто стерпелся с болью, которая стала его постоянной спутницей.

Дуся, верная подружка, встречала его, весело подпрыгивая и просясь на ручки. Она уже полностью пришла в себя после субботнего потрясения.

– Дуся, давай-ка кушать пойдем. А завтра мы с тобой поедем к Марине, отвезем ее на осмотр…

Так, разговаривая с собачкой, он готовился ко сну.

Марат лежал на кровати и смотрел, как сытенькая Дуся, переваливаясь с боку на бок, направлялась не к нему, а сразу в свою корзину.

– Ты почему перестала со мной спать? – грустно спросил хозяин.

Как она могла ему объяснить, что он всю ночь мечется по кровати, зовет кого-то, стонет, раскидывает руки в стороны, а потом сжимает подушку и снова стонет. Только к утру засыпает, совсем измученный своими видениями.

Всего этого Дуся не могла ему сказать, а потому, потоптавшись, пошла на свое спальное место.

Марат глубоко вздохнул, закрыл глаза и почти сразу погрузился в сон.

Спустя некоторое время он уже улыбался…

Утро понедельника началось у Яны все с той же ноющей боли, но она терпеливо делала вид, что все нормально – не хотела, чтобы Мартин считал ей «слабаком». Пока была в ванной, сразу выпила привычную таблетку и теперь просто ждала, когда станет легче.

Мартин, полностью одетый для работы, готовил завтрак. Он удивился, почему до сих пор кот не носится по квартире. И еда лежала в миске, и витаминки, а его все не было.

Появилась Яна и тоже обеспокоенно посмотрела на нетронутый завтрак котенка.

– Что это с ним? Пойду, проверю.

– Я уже заглядывал в домик: Кит свернулся клубком и спрятал нос в лапы. Даже и не пощупаешь носик. Сейчас зайдем к Марату, попрошу его заглянуть к нам попозже, ключи у него есть. Он с Мариной сегодня едет в больницу к девяти.

Яна кивнула. Что-то волнительно стало за маленького разбойника.

Все так и сделали: зашли к Марату с просьбой. Тот, конечно, согласился. Дуся тоже встретила их у порога, но эти люди ей были не интересны, и она «укатилась». А Марат стоял и смотрел, как девушка-мечта уходит вниз по лестнице за руку с братом.

Это рабочее утро ничем не отличалось от других – та же дорога, разговоры и настрой на трудовые будни.

Яна увидела на ступеньках Настю, которая смотрела наверх, в небо, и казалась, что она вообще не здесь.

– Настя, привет. Хватит мечтать, пошли работать, – отвлекла ее от грустных мыслей Яна.

– Привет. А я смотрю, у тебя личный шофер появился? Привозит, увозит – просто красота!

– Завидуй молча.

Яна оборвала любопытствующую речь подруги. Ей почему-то не хотелось врать о том, что они просто друзья с программистом. Казалось предательством или малодушием. Лучше пусть вот так – отбиться от вопросов, чтобы не было желания их задавать.

Они зашли в здание, где их встречала знакомая пара охранников, неизменно прекрасно выглядевших.

Яна пропустила Настю вперед и снова наблюдала, как неведомая сила встряхнула ее и Федора. Со стороны это выглядело так, словно они никого не видят вокруг, тянутся друг к другу, но какое-то поле пропускает разряд между ними, и их отбрасывает в разные стороны. И все это за несколько секунд.

«Между ними что-то странное уже произошло. И теперь никто из них не готов к дальнейшему. И лучше даже не смотреть на эти чудеса» – такой вывод сделала для себя Яна.

Илья просто поздоровался с девчонками, слегка улыбнувшись, и уже встречал следующих, подходивших к «вертушке».

Ни погода, ни понедельник не располагали никого к веселью. День набирал обороты.

Яне пришло сообщение от Мартина: «Кот в порядке. На Марата напал, всю еду вычистил, висел на перекладине под потолком, когда Марат уходил. Нос, конечно, потрогать не дал. Так что, не волнуйся – вечером и тебе достанется, как обычно».

Потом последовал «контрольный» от мамы все с тем же вопросом. Но Яну уже не раздражали эти звонки. Скорее, она понимала, что маме так спокойнее – услышала голос дочери, сделала вид, что надавила и контролирует ситуацию.

«Значит, все хорошо – живем!» Яна улыбалась сама себе. Она старательно гнала от себя мысли о пятнице, хотя даже не представляла соперника Мартина. Но ей почему-то было страшно. Если учесть ее неприятие любого мордобоя, то было ясно, что в душе она тряслась, как осиновый лист.

Марат с Дусей приехал за Мариной. Она уже ждала на улице, несмотря на прохладную погоду.

– Привет! Готова встать на ноги без всяких подручных средств? – спросил брат младшую сестру, помогая ей сесть в машину.

– Мечтаю об этом уже несколько месяцев. Не начинай, пожалуйста, воспитательные речи. Я все знаю. Больше не буду так делать.

– Я ничего такого и не собирался тебе говорить. Но все же – аккуратней, не спеши жить. Побудь еще маленькой.

И он ласково потрепал Марину по гладким волосам.

Через два часа они вернулись. Марина, осторожно ступая, шла к дому сама, светясь улыбкой, как новогодняя елка. Марат рядом подстраховывал ее, но это – чисто автоматически. Он видел, что сестра уже твердо стоит на ногах, просто отвыкла ходить без трости или костылей. Она поднялась по ступенькам и повернулась к брату. На ее глазах блестели слезы.

– Спасибо тебе, мой старший брат. И старшему-старшему скажу, и маме, и папе – миллион раз скажу спасибо. За вашу поддержку и любовь. Без нее…

И она заплакала. Марат поднялся к ней, обнял, поглаживая по спине. Он понимал, что у Марины это – эмоции счастья и отступившего страха. Она справится, успокоится. Младшая сестра старалась никому не показывать своих слез.

– Все хорошо, Маришка. Все хорошо. Семья и должна быть всегда вместе. Хоть что-то в этом мире должно оставаться неизменным.

Он помолчал, чувствуя, что она успокоилась.

– Так. А теперь скажи-ка мне, с чего бы ты стала об Илье волноваться? Он тебе нравится?

– Пфф… Так я тебе и скажу, – отодвигаясь от него, вспыхнула Марина. – Хотя, нет, скажу. Да, нравится. И еще скажу – он снимает у меня комнату.

Брови Марата улетели куда-то под его лохматую челку.

– Да ты что? Ну, все. Теперь ждем вторую свадьбу. Один я останусь, неприкаянный.

Он театрально покачал головой. А потом серьезно спросил:

– Не обижает он тебя?

– Марат! Ты бы лучше у него спросил, не обижаю ли я его?

И они оба рассмеялись.

– Тогда я спокоен. В субботу возьмешь его к родителям?.. Слушай! А они с отцом чем-то похожи! О, наконец-то появится еще один блондин в нашем кругу.

– Ты очень торопишь события, старший брат. Еще ничего и не…

– Без подробностей, пожалуйста! Все-таки ты моя младшая сестра. И я ничего не тороплю…

Он многозначительно замолчал, поигрывая бровями. Марина только закатила глаза и помотала головой.

– Ладно, я поехал. Мне еще Дусю надо домой отвезти, а потом до самой ночи в клубе. С Мартином надо позаниматься. Бой тяжелый будет, а он слегка расслабился.

– Я точно не поеду смотреть на этот ужас. Там затопчут и оглушат.

– Да, там не надо присутствовать. Надеюсь, Яна не придет в пятницу.

– Ох, да. Не стоило бы.

Марат умчался. А Марина, счастливая от своей свободы, решила устроить себе «релакс-день», чтобы вечером встретить Илью во всеоружии – и внешнем, и внутреннем. Он работал до восьми вечера. Пока доедет, будет уже около девяти, если не попадет где-нибудь в пробку.

Марина почувствовала горячую волну, прошедшую по телу сверху вниз. «Ох, ма! Вот это меня плющит! Бедный Илья… Выдержит ли? Хотя он и сам застоялся. Пора уже тренировать мышцы – нам обоим».

И такие картинки замелькали перед глазами, что Марине захотелось увидеть Илью прямо сейчас. У нее дрожали руки, когда она доставала телефон. До чего бы ее довел этот порыв, неизвестно, только входящий звонок заставил замереть.

– Да, Илья… Уже дома. Все хорошо. Да, врачи сказали разрабатывать и массировать – ну, это я и сама знаю… Ты будешь? Разрабатывать и массировать?

Марина отодвинула телефон от уха и недоуменно на него посмотрела – что это? Илья ее подкалывает? Он шутит???

– Я вот сейчас не поняла: ты меня дразнишь? … Даааа??? Ну, приедешь вечером – поговорим.

Илья возвращался с работы уставший. Сильно болела спина. Ни сидеть нормально, ни стоять он не мог. А походить удавалось в течение дня не так уж и много. Однако мысль об обещанном Мариной «разговоре» придавала ему сил. Лишь к половине десятого он подъезжал к своему съемному жилью. Дина ждала его у забора. В окнах кое-где горел свет. Мелькнул силуэт… И сердце гулко ухнуло в груди. Два-три глубоких вздоха чуть успокоили его.

Ворота разъехались, впуская машину внутрь. Илья осторожно вышел из машины, чуть наклонился вперед, в стороны, назад. Спину тянуло. «Эх, массаж бы!..»

Дина прыгала рядом, играясь, как маленький щенок. И это было приятно Илье. Его возвращению еще никто и никогда так не радовался. Стало чуть теплее где-то глубоко-глубоко внутри. Казалось бы, просто собака, но она пробуждала в нем то, чего даже в детстве он не мог себе позволить – открыть кому-то сердце.

– Дина! Ты сытая? Покажи мне свою тарелку.

Он пошел проверить ее миски, там еще оставалась еда.

– Значит, все хорошо?

Он присел перед ней, чувствуя, как приятно растягиваются мышцы спины. Динка ткнулась лбом в его лоб. Так они и просидели несколько секунд, словно обмениваясь мыслями.

– Ладно, красавица, пойду к твоей хозяйке. Продолжим пикировку. А мне это стало по нраву…

Собака проводила его до ступеней и вернулась назад к забору, где ее пришла навестить целая команда «друзей». Они сидели по разные стороны и смотрели друг на друга, изредка перегавкиваясь.

Илья, вдохнув поглубже, вошел в дом. Разулся, снял куртку и прошел в холл. Там стояла Марина, в привычных джинсах и темной маечке.

Просто стояла, не держась ни за что. И улыбалась.

– Привет, Илья.

И она покружилась вокруг своей оси. Илья тут же рванул к ней, пытаясь обезопасить ее от падения.

– Марина! Осторожнее!

Он обнял ее, прижал к себе… Оба задохнулись от такого резкого и тесного прикосновения. Рука Ильи попала на ее обнажившуюся в движении спину и поползла вверх. Вторая рука зарылась в распущенные волосы.

– Ох, как горячо… – прошептал он ей на ухо, опаляя своим дыханием, которое вдруг участилось.

Марина, сначала державшаяся за лацканы его пиджака, потянула их в стороны, а потом перешла на пуговицы рубашки. Илья все теснее прижимал девушку к себе, а она, неотрывно глядя ему в глаза, медленно расстегивала пуговку за пуговкой.

– Ты хочешь и сейчас меня подразнить? А, Маришка? Не боишься?

– Нет… – выдохнула она куда-то в расстегнутую рубашку.

Ее руки прошлись по его горячей коже. «Боже, какой он … сильный»

Илья подхватил ее под попу, и в два шага оказался у стены. Прижимая Марину нижней частью тела, он сдернул с себя пиджак и рубашку, отрывая пуговицы на рукавах. Потом, сверкая глазами, взялся за край ее майки и потянул ее вверх. Марина подняла руки, позволяя стащить одежду через голову. На ней остался бюстгальтер темно-стального цвета, атласный со вставками тонкого черного кружева. Илья провел пальцами по контуру этой красоты, едва дотрагиваясь до груди. Оба часто дышали, поглядывая то в глаза, то на тела друг друга.

Илья уж и забыл о том, что у него болела спина. Он плотнее усадил ее на себя, жадно шаря руками по ней. Он пытался сдерживаться, ведь хотел немного пошутить, поприкалывать ее. Но не смог. И сейчас его разжигало все сильнее.

Марина сама выгибала спину, пытаясь прижаться к нему ближе, хватал его за волосы, тянула их. Она слегка прикусила его подбородок, который уже был колючим, и эти покалывания по губам погнали мурашки и дрожь везде, в каждую клеточку и нерв. Илья почувствовал ее зов и рыкнул, накрывая ее рот своим. Язык бессовестно проникал, толкался, имитируя танец другого органа. Маринка не отступала – она втягивала его язык, слегка прикусывая, обводя своим вокруг, демонстрируя мастерство владения своим «жалом».

Когда уже не осталось воздуха совсем, они выпустили друг друга, но Илья тут же начал целовать ее плечи, вжимая зубы – так ему хотелось ее заклеймить. А Марина и не стала себя сдерживать, она просто сильно втянула кожу чуть ниже его ключицы, оставляя малиново-синий засос. Илья зашипел от накатившего возбуждения, прошившего все тело. Он оторвал Марину от стены и понес в свою комнату, поддерживая одной рукой под попу, а второй сжав ее грудь. Тихий стон девушки оглушил его. Полетели к черту все тормоза и ограничители.

Он наклонился, укладывая ее на кровать… И охнул, зажмурив глаза от боли, скрутившей поясницу.

– Что? – тут же подпрыгнула Маринка. – Что? Спина?

Он, не открывая глаз, только еле кивнул. Она тут же слетела с кровати, помогая ему лечь лицом вниз. Он выдохнул сквозь стиснутые зубы.

– Во, бл*, старый хрен, – прошипел он, пытаясь шутить, – а еще к молодой девчонке подкатывать решил.

– Так! Ты давай-ка, не увиливай от ответственности! – готовясь к массажу, быстро пресекла его речи Марина. – наобещал мне тут с три короба, разжег девушку и в кусты? «Я старый!» Фиг отвертишься, сейчас тебя помну немного, и вернемся к тому, на чем остановились.

Она, конечно, понимала, что ничего этого сегодня уже не будет. Но может, оно и к лучшему? А то уж очень быстро все закипело-загорелось. У него наверняка нет никаких средств предохранения, не носит же он их на работу, в кармане пиджака. Да и у нее точно нет. Так что, как говорится, воспользуйтесь губозакаточной машинкой.

Она осторожно разминала напряженные скрученные мышцы спины, прорабатывая каждый сантиметр, разгоняя кровь. Илья тихо постанывал то ли от уходящей боли, то ли от удовольствия.

– Марин, ты так кайфово делаешь массаж!

– Я не только его делаю кайфово. Но если ты не будешь себя беречь, ты так и не узнаешь, что я еще делаю хорошо и очень хорошо.

– Не заводи меня, и так тяжело лежать на … том, что не хочет успокаиваться.

– А у тебя есть средства защиты? – пытаясь отвлечь его от боли и сбить настрой, спросила она.

– О, черт…

– Вот! Так что, не сегодня, боец, не сегодня. А подразнить – я всегда «за». Обращайся, если что.

Марина накрыла его спину полотенцем и пошла мыть руки. Она передвигалась осторожно: коленка не болела совсем, а вот сухожилие тянуло и дергало. Все эти гимнастические захваты ногами не прошли бесследно. «Придется самой сегодня разминать, Илья теперь не встанет. Спит уж, наверное».

Она нашла свою майку на полу, надела ее и пошла проверить «старого хрена». Он действительно спал, ровно и глубоко дыша.

«Ну и хорошо. Пусть восстановится немного… Потом отработает долги за массаж» – улыбнулась она сама себе.