Аайя

Глава 1. Зеленый свет

Креббер повернул голову от мансардного окна и посмотрел на Джонсона, словно впервые его видел. Такой взгляд у него бывал, когда в голове он решал очередную логическую задачку или делал неожиданный вывод. Джонсон напрягся.

— Пролетаем с поездкой на Мумбаи, — медленно сказал Креббер, спрыгивая с подставки. — Мы несовершеннолетние. Ты, я и Эндрюс.

Лицо Джонсона вытянулось. Вечно Креббер ляпнет что-нибудь такое, от чего портится настроение.

— Да ладно, — недоверчиво сказал он. — Мне через пару месяцев двадцать один. Не может быть, чтобы придрались к такой мелочи.

— Мне через три недели, и, тем не менее, нас нет в списке. Еще один переход хода. Ты когда-нибудь думал, сколько опыта мы теряем из-за глупых правил, придуманных людьми, которые тогда еще передвигались на лошадях?

Джонсон покачал головой.

— Двадцать один — биологическое совершеннолетие, а не социальное, с этой точки зрения в людях ведь мало что изменилось, даже продолжительность жизни толком не выросла. Но черт, обидно, если ты прав.

— Нет, многое изменилось, — возразил Креббер, игнорируя фразу про обиду, — продолжительность не изменилась, а скорость увеличилась, люди сейчас соображают на других скоростях. Древние законы следовало бы пересмотреть.

— А когда, по-твоему, нужно делать совершеннолетие? Восемнадцать? Шестнадцать?

— У всех по-разному, — спокойно ответил Креббер. — Можно и в двенадцать быть совершеннолетним, а можно и в двадцать один быть сущим подростком. Это понятие окрепшего сознания, а не тела.

Джонсон засмеялся.

— У тебя оно такое крепкое, что ты мог бы уже выйти на пенсию. Пойдем вниз?

— Нет, давай еще посидим. Когда темнота наступает, можно увидеть, как светятся дальние уровни, ближе к стыковочному. Там никогда жизнь не останавливается, а у нас тут по ночам словно умирает все.

— Говоришь так, как будто это плохо, — сказал Джонсон. — Я вот ничего такого в этом не вижу, и сам бы с удовольствием спать завалился.

— Всю жизнь проспишь.

— Жизнь длинная, хватит на все. А вот ночь короткая.

Креббер снова залез на подоконник с ногами и отвернулся к стеклу.

— Ночь тут не настоящая, — сказал он. — Просто автоматы по команде убавляют свет на отражателях, имитируют земные сутки. Они же поддерживают атмосферу и силу тяжести. Аайя одна сплошная подделка. Ни дождей, ни гроз, ни ураганов. Летит себе здоровая бочка, напичканная электроникой, в космосе, и мы внутри нее, как букашки. «Ой, сегодня солнышко», «ой, завтра похолодание». Смешно.

— Ты просто не в духе, — заметил Джонсон. — Опять накатило?

— Опять.

— А эти накаты твои, с чем они связаны? Ну, я к тому, что может это болезнь какая-то? Расстройство психики от нагрузок? Ты зря так штурмуешь учебники, надо и расслабляться уметь, отвлекаться или просто ничего не делать. Полезно для нервов. А ты как будто опаздываешь куда-то, или боишься чего-то не успеть. Помнится, у японцев на старой Земле была такая повальная беда, мне Такэда рассказывал. Многие умирали в тридцать от инфарктов, перегруз нервной системы, пока врачи не начали бить тревогу, что нация размножаться не успевает.

— Японцы умирали потому, что не отдыхали, а я отдыхаю. Конкретно сейчас сижу вот и смотрю на небо.

— И что ты там видишь? — хихикнул Джонсон. — Романтичный вечерний выброс конденсата из оросительной системы?

Креббер поднял глаза на небо и замер. По темно-синему фону зеленоватой змейкой скользнула молния. Вместо того чтобы погаснуть, она распространилась на достаточно большую поверхность, осталась зеленоватым свечением и пошла странными переливами.

— Фред, посмотри, — сдавленным голосом позвал приятеля Креббер.

Джонсон подошел к окну и тоже задрал голову, щурясь на свет.

— Наверное, повышенная ионизация у Северного конца, — неуверенно сказал он. — Хотя странно, на Аайе ведь климат-контроль.

Креббер не ответил, продолжая жадно наблюдать за распространившимся по небу сиянием, которое скоро захватило всю видимую из окна часть и ушло даже к Креолу, первому большому городу в непосредственной близости от училища.

— Посмотри, что пишут в новостях, — наконец сказал он. — Не может быть, чтобы журналюги не проболтались о каком-то событии, которое с этим связано. Им тут и так писать не о чем.

Джонсон полистал в паде последние местные новости.

— Тина Бай вышла замуж, как раз сегодня, — наконец сказал он. — Звезды любят всякие световые шоу на своих гульбищах, может, это оно?

— Нет, — Креббер покачал головой. — Источник не внутри Аайи, а снаружи.

— Ханс, снаружи у нас свинцовый кожух в три обхвата, — напомнил Джонсон. — Его даже метеорит не пробьет. Будь это разгерметизация, мы бы тут все уже подохли.

— Еще что-нибудь есть?

Джонсон вернулся к новостям.

— На родину отбыл знаменитый ученый Вольф Вангрел, прибыл транспортник с Луизы, скидки на квадрофлипы в магазине «Бести», вышел новый сезон «Горизонта событий», большой урожай черешни в теплицах. Все.

Он бросил пад и уперся кулаками в поверхность подоконника, выглядывая в небе продолжение светового шоу. Но зеленоватое свечение убавило яркость, начало угасать и через несколько минут исчезло совсем. Креббер задумчиво посмотрел на друга.

— Я такого сияния тут за три года не видел ни разу. А ты?

— Да, вроде, тоже, — Джонсон отчетливо зевнул. — Пошли вниз, я спать хочу.

Креббер слез с подоконника и, не говоря ни слова, пошел к лестнице.

В училище уже наступило то время, когда даже самые стойкие полуночники сдавались, и тем удивительнее было для Креббера застать Гейла Эндрюса не только бодрствующим, но и с недовольным видом собирающим рюкзак на полу гардеробной. Он был в майке и трусах, а вокруг него валялись свитера и джинсы.

— Ты чего, в самоволку решил рвануть? — удивился Фред.

— Нет, — хмуро отозвался Эндрюс. — Отчим приехал. Хочет повидаться, прислал письмо в учебную часть. Лаудер дал ему разрешение.

— Ну, — осторожно заметил Креббер, — это же здорово. Погуляешь по городу, пивка попьешь со своим стариком, девчонку подцепишь. Все лучше, чем тут сидеть, пока остальные на Мумбаи гуляют.

Гейл одарил его многозначительным взглядом, и даже Фред толкнул его локтем в бок.

— У них не такие отношения, — сказал он, глядя, как Эндрюс запихивает в рюкзак рубашки почище, и сокрушенно рассматривает носки. — А чего он приехал-то? В отпуск?

— По работе, — целые носки перекочевали в отсек рюкзака, а самые рваные Гейл просто выбросил в мусорное ведро. — Сегодня с Луизы вместе с техникой прилетел.

— Что за техника? — насторожился Креббер.

Эндрюс пожал плечами.

— Да обычная, шахтерское оборудование.

— Слушай, возьми меня с собой? — неожиданно умоляюще сказал Креббер. — Попроси отчима, чтобы он и меня пригласил. Скажи, что мы с тобой друзья и все такое, а?

Фред изумленно открыл рот. Никогда раньше он не замечал за Креббером никакого интереса к горнодобывающей отрасли, да и друзьями они с Гейлом не были, так, приятели. Но Креббер очевидно не шутил, был убийственно серьезен, и Фред почему-то обиделся. Мог бы и объяснить, с чем связано такое желание, но не хочет делиться, так и не надо. Эндрюс подумал и быстро кивнул.

— Только, чур, потом не жаловаться, сам напросился, — предупредил он.