Абхазская повесть. (Художник С. Бродский)

47

В одиннадцатом часу утра к двухэтажному каменному зданию Гудаутского районного отдела милиции подъехала легковая машина. Сидевший рядом с шофером Чиковани поманил пальцем скучавшего без дела дежурного. Оправляя на ходу пояс, милиционер подбежал к автомобилю и, откозыряв, доложил, что начальник у себя. Чиковани, перепрыгивая через ступеньки грязной, захламленной лестницы, поднялся на второй этаж. На площадке и в коридоре было полно стоявших и даже сидевших на корточках людей. Пройдя мимо них, он постучал в одну из дверей с надписью «Начальник». Никто ему не ответил, он открыл дверь и вошел в комнату. В глубине ее за стандартным канцелярским столом сидел начальник районного отдела Гумба, уже пожилой, полный человек, за глаза фамильярно именуемый «бородой». Чиковани приходилось по работе встречаться с ним. После традиционных приветствий Миша доверительно наклонился к Гумбе и, хотя кроме них в комнате никого не было, вполголоса, по секрету, рассказал, что ночью у Приморского была какая-то перестрелка и «хозяин» очень недоволен, что из района ему об этом ничего не сообщили. Встревоженный Гумба ответил, что о перестрелке он знал еще ночью, но посланный им оперативник так ничего и не выяснил. Сейчас в Приморском и Чобанлуке находятся его люди и, как только они вернуться, он сообщит Чиверадзе.

- «Хозяин» сам приехал туда, - сказал Чиковани. - Злой, как черт, недоволен, требует тебя, кричал, что за других работать не будет. Поедем скорей! - закончил он.

Гумба заторопился. Они вышли к машине. Тут Гумба вспомнил, что не взял из сейфа оружие.

- Мы не перепелок стрелять едем, - засмеялся Миша. - Поехали, - поторопил он.

Рядом с шофером лежал какой-то сверток, поэтому они сели на задние места. Быстро проскочив центральную часть городка и спустившись с горы, машина вышла на шоссе. Километра через полтора, у виадука будущей железной дороги Абзианидзе увидел Дробышева и Обловацкого.

- Давай, давай, кацо, по пять рублей с человека, - смеясь крикнул он, тормозя машину.

- Поезжай скорей за «хозяином» в Сухум, - перебил его Дробышев, садясь рядом с шофером. - Сергей, садись назад! - бросил он Обловацкому. Обернувшись, он сказал Гумбе: - А, ты здесь, здоров! Едем, Саша!

- А я зачем? - спросил Гумба, зажатый между 06-ловацким и Чиковани, когда они проехали виадук.

- Чиверадзе сказал, чтобы ты тоже приехал, - усмехнулся Дробышев.

- Нет, ты подожди, я сойду, - неожиданно заволновался Гумба и положил руку на плечо шофера. - Останови машину!

Саша вопросительно посмотрел на Дробышева. Федор Михайлович незаметно толкнул его ногой и удивленно повернулся к «бороде».

- Ты шутишь, что ли? - сказал он.

- Дай сойти, говорю, - уже упрямо повторил Гумба. Кровь отлила от его багрово-красного, винного лица и оно побледнело.

- Видишь, Саша не может остановить машину… и сними руку. Не мешай водителю!

Гумба внезапно навалился на Чиковани, тяжестью тела вжал его в угол и, пытаясь выскочить из машины, рванул дверную ручку. В это же мгновенье Обловацкий схватил его за шею, опрокинул на сиденье. Гумба хотел наотмашь ударить Сергея Яковлевича в лицо, но Миша перехватил его руку. Машина продолжала идти на высокой скорости. Ярость душила Гумбу. Он бросил злобный взгляд на спокойно наблюдавшего за борьбой Дробышева и хрипло спросил:

- Что это значит?

- Успокоился? Вот так-то лучше, - ответил Дробышев. - Оружие есть?

- Нет! - коротко отрезал Гумба.

- Нет оружия, - сказал и Чиковани, - в сейфе оставил!

- Нет есть! - вытаскивая пистолет из заднего кармана брюк продолжавшего сопротивляться «бороды», перебил его Обловацкий и, глядя на Мишу, укоризненно покачал головой: - Эх ты, Шерлок Холмс!

До Афона, отдыхая от утомившей всех схватки, ехали молча, но когда миновали площадь, Гумба попросил отпустить руки.

- Потерпи, выедем на шоссе, отпустим, - пообещал Дробышев.

Не поднимая головы и растирая онемевшие руки, Гумба невнятно пробормотал:

- Что все это значит?

- Ну, если не понял, скажу: ты арестован! Не шуми и не сопротивляйся. Бесцельно, да и для тебя будет лучше!

До конца никто больше не сказал ни слова. Только выйдя из машины и подходя к подъезду со стоявшими у дверей часовыми, Гумба остановился и осмотрелся кругом. Взглянул на каменный мостик, переброшенный через шумящий поток, на обступившие его тонкие стволы кипарисов, на зеленеющие так близко горы, на синее без единого облачка небо.

- Ну пошли. Руки назад! - услышал он резкий голос сзади, тяжело вздохнул и вошел в здание.