ГЕРОИЧЕСКИЕ СКАЗАНИЯ О НАРТАХ
Нарт Сасрыква
Рождение
APT Сасрыква был самым младшим, сотым сыном Сатаней Гуаши. Необычным было его рождение.
Однажды Сатаней Гуаша белила холсты на берегу реки Кубани. К полудню, устав от работы, она разделась донага и улеглась в тени кустарника. Дул приятный ветерок, а ее тело белело подобно только что снятому сыру. Отдохнув, она вошла в прохладную воду.
На другом берегу паслось стадо коров, а у самой реки спал Зартыжв — нартский пастух. Его лохматые брови касались травы, и ветер их шевелил.
Сатаней Гуаша сразу узнала его и крикнула:
— Это ты, Зартыжв? Взгляни сюда!
Этот оклик разбудил его. Подняв густые брови, он стал прислушиваться. Голос его очаровал. Присмотревшись, он увидел, что у дальнего берега, лежа на спине, плавает Сатаней Гуаша. У пастуха вскипела кровь в жилах, он был словно охвачен огнем. Зартыжв вскрикнул:
— Сатаней Гуаша, наша госпожа, не ты ли звала меня?
Услышав голос Зартыжва, которого Сатаней Гуаша давно приметила и к которому стремилось ее сердце, она ответила:
— Да, это я позвала тебя. Переправься ко мне, я скажу, что хотела.
После ливней Кубань сильно разлилась. Зартыжв бросился в реку, но ее быстрое течение отбросило его назад. Он опять ринулся в воду, но бурлящая река снова отнесла его к берегу. Третий раз бросился он в воду, опираясь на шест, но вода вырвала у него шест.
После этого пастух убедился, что ему не сладить с бурным течением. Он крикнул:
— Сил больше у меня нет, если попытаюсь снова плыть— утону. А ты вот что сделай: надень платье, повяжи платком голову, покажи весь свой облик.
Она исполнила желание Зартыжва.
Пастух долго глядел на нее и, напрягши все силы, крикнул:
— Сатаней, встань у большого камня. Я в него пущу стрелу.
И он натянул тетиву. Стрела сверкнула, как молния. Испуганная Гуаша укрылась за камнем.
Стрела впилась в камень, и на нем возник человеческий образ. Увидев его, Гуаша догадалась, что здесь проявилась волшебная сила.
И снова крикнул ей пастух:
— Высечь этот образ на камне тебе поможет лишь искусный кузнец Айнар. У него клещи вместо левой руки, правая служит молотком, а нога — наковальней.
Гуаша привела кузнеца. Он трудился над камнем три дня. И, наконец, камень принял человеческий облик.
И тогда он сказал ей:
— При рождении этого витязя у соседа ожеребится кобыла и вырастет из жеребенка араш необыкновенной силы и красоты. Сатаней, постарайся раздобыть этого жеребенка для своего сына, рожденного из камня, — этот конь будет под стать ему.
Сатаней спрятала под мышку каменное изображение и пошла домой. Она держала его в тепле целый год, скрывая от людей.
Накануне перевоплощения каменного облика Сатаней Гуаша соткала добротный холст из конопли, отбелила его на солнце, разложив на берегу, а из белоснежной шерсти наткала сукна.
Затем Сатаней Гуаша начала шить черкеску, архалук и башлык. С утра она трудилась и не заметила, как наступил вечер. К вечеру одежда была готова.
Люлька, в которой раньше лежали ее девяносто девять сыновей, стояла у нее в горнице, но ей захотелось иметь особую колыбель. Она пошла к кузнецу Айнару и сказала ему:
— Тебе одному известно, что случилось со мной. Я опять нуждаюсь в твоей помощи.
— Что тебя тревожит, Сатаней Гуаша? Если тебе что-нибудь надо, Айнар-кузнец не пожалеет своих рук, своего молота, наковальня у него всегда готова, и огонь никогда не гаснет.
— Я хочу иметь колыбель! Но она не должна походить на обычную. Ты знаешь, что тот, который в нее ляжет, не будет похож на других детей. Для него колыбель должна быть выкована из стали, она должна сама качаться и не должна скрипеть.
— Хорошо, такую колыбель я могу приготовить, — сказал Айнар-кузнец.
— Я надеюсь на твои золотые руки. Но, Айнар-кузнец, вот что я еще хотела сказать тебе. Ты начнешь ковать колыбель. Твой огонь днем и ночью будет гореть, твой молот будет греметь, как гром. Мои сыновья, которые сейчас в походе, могут вернуться и спросить тебя, чем ты занят? А что ты ответишь? Неужели ты скажешь им о том, что делаешь колыбель для их брата, который должен родиться? Тогда они пристанут ко мне и станут расспрашивать. Что я им отвечу?..
— Не беспокойся, Сатаней Гуаша, Айнар-кузнец не только умеет мастерить, но и мастер хранить тайны. Работать буду бесшумно, и дым не будет подыматься над кузней. А сталь в моих руках, как мягкий воск.
Сатаней Гуаша вернулась домой. Всю ночь не утихал ураган, хлестал град, гремел гром.
Но в нартском селении люди спали спокойно. Только два человека не спали: Сатаней Гуаша и Айнар-кузнец.
Могла ли Сатаней Гуаша спокойно почивать? Она трепетно ожидала воплощения каменного образа. Всю ночь она ходила по горнице взад и вперед. Долго обдумывала, какое имя дать новорожденному. Много имен она перебрала и, наконец, остановилась на имени Сасрыква.
Айнар-кузнец тоже не сомкнул глаз в эту ночь. Он трудился у своей наковальни. От удара его молота, как звезды, сыпались искры. Он ковал колыбель.
Стало рассветать. Небо прояснилось. Как только солнечные лучи коснулись снежного хребта, в доме засуетились женщины. Все обрадовались. Родился мальчик.
Но никто не мог дотронуться до младенца — он был огненно-красный. Что было делать? Как кормить? Женщины не смели его коснуться. Они стояли вокруг новорожденного, не веря своим глазам.
В ту же ночь у соседа ожеребилась кобыла, но жеребенок не походил на обычных жеребят. Никого к себе не подпускал, ударом копыт отбрасывал того, кто пробовал к нему подойти. Прослышав об этом, Сатаней Гуаша обрадовалась:
— Жеребеночек, жеребеночек, ровесник моего сына, только ты под стать ему!
В ту же ночь младшему дали имя Сасрыква — человек из камня, а жеребенка назвали Бзоу.
Что же было делать дальше с младенцем? Решили вызвать Айнара-кузнеца. Войдя в горницу, он начал его осматривать.
— Пусть растет и множится род великих нартов! — сказал он, протянул свои огромные клещи, захватил ребенка и понес в кузницу. Затем он опустил его в расплавленную сталь, чтобы закалить тело. Ребенок барахтался в огненной жидкости, словно купаясь в теплой воде.
Кузнец теми же клещами снова захватил его. При этом правая нога мальчика, которой касались клещи, осталась не закаленной. Едва ребенок оказался дома, он закричал:
— Мать, я очень голоден, накорми меня!
Айнар-кузнец взял железную миску, наполнил ее расплавленной сталью и поднес к губам ребенка. Тот с жадностью проглотил сталь. Трижды Айнар наполнял миску и три раза ребенок осушал ее.
Утолив голод, он обратился к матери:
— Мама, мама! Я спать хочу.
Сатаней Гуаша обняла ребенка и понесла в спальню. К ее удивлению и радости теперь от ребенка шло человеческое тепло.
Тут мальчик спросил ее:
— Мама, куда ты уложишь меня, где моя колыбель?
— Она была готова до твоего рождения. Ее сейчас принесут.
Сатаней Гуаша послала человека к Айнару за колыбелью. Но посланец тут же вернулся и сказал, что колыбель никто не может сдвинуть с места. Пошел другой человек, но и тот повторил то же самое. Ни с чем вернулся и третий посланец. Сатаней Гуаша стала стыдить их за то, что они не в силах поднять детскую колыбель.
В это время раздался голос Сасрыквы:
— Мама, оставь их в покое, не брани. Я сам принесу колыбель, мне хочется немного размять ноги.
Сатаней Гуаша обернулась и увидела, что двери дома открыты настежь и на пороге стоит маленький Сасрыква. Он был одет в черкеску, на ногах были ноговицы, а на плечах красовался башлык.
— Нан[11], что ты выдумал! Твое ли дело ее таскать? Ты можешь опозорить род нартов. Люди скажут: когда у них родился сын, ему даже не принесли колыбели.
Едва она успела это сказать, как Сасрыква уже вышел из нартского двора.
Напрасно пыталась его догнать Сатаней Гуаша. Она бежала за ним, а Сасрыква шагал не спеша. Дойдя до колыбели, он поднял ее, отнес в горницу нартов и лег в нее. Едва он успел растянуться, как колыбель сама начала качаться. А мать села рядом и запела колыбельную:
Качается колыбель, качается…
Спокойно засыпает ребенок, чудом рожденный,
Направо — дыгу-дыгу[12], налево — дыгу-дыгу!
Сатаней Гуаша пришла, встав над сыном,
Поет нартскую колыбельную.
Направо — дыгу-дыгу, налево — дыгу-дыгу!
Расти, как вешний день, расти, как зимняя ночь,
Луна роняет свои лучи в колыбель.
Направо — дыгу-дыгу, налево — дыгу-дыгу!
Сасрыква в колыбели
Приручение Араша
Возвращение из похода нартов, братьев Сасрыквы, совпало с днем его рождения. Братья вернулись с большой добычей.
Подходя к дому, братья запели песню, извещавшую мать об их возвращении.
Сатаней Гуаша, услышав песню, воскликнула:
— Унан, какая радость, невредимыми вернулись мои сыновья!
Но ее охватило раздумье: возвращение сыновей ее и радовало и тревожило. Что скажут они, когда увидят младенца? Что она ответит, если они спросят — кто отец ребенка? Раз родился ребенок, нельзя это скрыть. Об этом узнают, если не сегодня, то завтра… «Так пусть же сейчас узнают, что у них родился брат!» — решила она и, подняв колыбель ребенка, поставила ее во дворе, под ветвистым ореховым деревом.
Нарты въехали во двор и спешились. Каждый при этом гулко ударил плетью о землю. Затем они вошли р свой большой дом и уселись за длинным накрытым столом. Они ели и пили, провозглашая здравицу матери. Младшие нарты обслуживали за столом старших братьев.
Три младших нарта вышли во двор. Вдруг они заметили под ореховым деревом колыбель. Она качалась сама и в ней спал ребенок глубоким сном. Удивленные нарты окружили колыбель. Один из них хотел остановить движение люльки. Но едва он коснулся ее рукой, как пошатнулся и упал. То же самое повторилось и с двумя его братьями.
— Айт[13], что случилось с нами? Мы великанов побеждали, а не можем остановить детскую колыбель! — закричали братья и бросились гурьбой помогать друг другу. Но не тут-то было— скоро братья упали от усталости и уснули возле колыбели, так и не добившись ничего.
Сасрыква мирно спал, он даже не заметил возни братьев вокруг него. Во сне он рос. Как только он уперся головой и ногами в стенки колыбели, тотчас проснулся и привстал. Он увидел, что возле колыбели спят трое нартов, но не окликнул их.
— Мама, мама! — закричал Сасрыква.
— Я здесь, что ты хочешь, сыночек? — отозвалась Сатаней Гуаша.
Она не отходила от стола, где ее сыновья пировали, но все время думала о ребенке.
— Мама, где мой конь, я хочу прокатиться верхом, — сказал Сасрыква и выскочил из колыбели.
— Дитя мое, в ту ночь, когда ты появился на свет, родился и конь для тебя. Сейчас его приведут.
Она тотчас послала человека, чтобы он оседлал и привел коня. Но вскоре прибежал конюх и рассказал, что присланный не смог даже взнуздать коня. Он только собрался его заарканить, как конь ударил копытом и разбил ему голову.
— Айт, собачий сын — так ему и следовало, если не умел накинуть аркан на жеребенка! — сказала Сатаней Гуаша, рассердившись, и послала другого.
Но второй посланец погиб от огненного дыханья, выходившего из ноздрей коня, — он почернел и превратился в уголь.
— Опять случилась беда! — сообщили конюхи.
Еще больше рассердилась Сатаней Гуаша.
— Айт, несчастный, неужели он был из воска, что растаял от дыхания коня! — сказала она и тут же хотела послать третьего.
Но Сасрыква крикнул:
— Не беспокойся, мама! Я знаю, где мой конь, я пойду и приведу его.
— Подожди, нан, — люди скажут, что нарты пожалели брату дать коня со своего двора. Сейчас тебе приведут другого коня.
И Сасрыкве оседлали коня из нартского табуна. Сасрыква вскочил на него, но конь ушел в землю по колена. Привели другого коня, но и тот не выдержал богатыря. Ни один конь из табуна не подошел.
Тогда Сасрыква, взяв уздечку, пошел к своему арашу.
Подойдя к нему, он сказал:
— Зачем ты, Бзоу, губишь людей? Что тебя сердит?
Конь со ржанием повернулся к нему и стал тереться головой о его плечо. Сасрыква взнуздал араша и привел его на двор. Сатаней Гуаша с радостью встретила сына, передала ему железное седло, которым он и оседлал коня.
— Пусть будет кормом тебе эта молотая сталь, — сказала мать Сасрыквы, протягивая Бзоу полную торбу.
Сасрыква вскочил на араша, и тот полетел в горы, стараясь ударить всадника о скалу и отбить ему ногу; но Сасрыква разгадал эту хитрость и вовремя подтянул ногу. Тогда Бзоу помчался к морю, чтобы утопить Сасрыкву. Тот, подобрав поводья, стал на седло. Тут Бзоу ринулся ввысь, чтобы разбить его о небесную твердь. Но Сасрыква скользнул под живот араша. Тогда араш кинулся стремглав вниз, чтобы ударить его о землю. Сасрыква устроился на седле, поджав ноги. Почувствовал араш власть всадника, подчинился ему и не пытался с ним спорить.
Сасрыква стал приучать коня к послушанию: чтобы он почувствовал еще больше силу хозяина, перебрасывал его через нартский дом, при этом он успевал обежать дом и поймать коня на лету.
За время испытания араша Сасрыква вырос на один локоть и вершок. Это удивило нартов и они подняли тихий ропот:
— Милая матушка, кого видят наши глаза? Мы ждем твоего слова. В жилах Сасрыквы течет нартская кровь, и он не отстанет от нартов в удальстве. В это мы верим. Но наш отец — старик, больной, слепой, сидит у очага. Не от него же родился Сасрыква! Прости нас за дерзкие слова. Чей же он сын, и какого он рода?!
— О, славные мои сыновья! Клянусь моей жизнью, вам стыдиться за него не придется. Этот мальчик, который стоит с вами рядом, настоящий нарт. Ни в чем он вам не уступит, хотя и не зачат в материнской утробе. О, сыновья мои, он рожден по воле высших сил. Его образ впервые был воплощен в камне, лежавшем на берегу Кубань-реки, и ему суждены многие подвиги.
Спасая братьев, Сасрыква побеждает великана
Желая добыть себе славу, нарты собрались в поход.
Сасрыква попросил взять и его с собой. Но братья подняли его на смех:
— Куда тебе, ты ведь не настоящий нарт!
Оскорбленный Сасрыква потребовал у матери, чтобы она сказала ему, чей он сын, на самом ли деле он не нарт? Сатаней Гуаша ответила, что он не только настоящий нарт, на лучший из них, и посоветовала нагнать ушедших братьев. На когда она стала готовить ему на дорогу айладж[14], Сасрыква схватил руку Сатаней Гуаши, погрузил в котел с горячим айладжем и держал, пока мать не призналась ему, что он сын нартского пастуха могучего Зартыжва.
Сасрыква догнал нартов после того, как они, попав в горный буран, укрылись в пещере. Здесь их застал жестокий мороз. Сасрыква спросил братьев, считают ли они его равным? Нарты рассчитывали на его помощь, и поэтому подтвердили, что считают его равным.
Тогда Сасрыква выстрелом из лука сбил большую пылающую утреннюю звезду — шарпейцва, чтобы окоченевшие нарты отогрелись.
— Грейтесь, пока я не достану настоящего огня, — сказал Сасрыква и поскакал за огнем, который виднелся вдали.
Вскоре он подъехал к огромному костру. Свернувшись вокруг костра, лежал спавший великан-адау. Сасрыква перепрыгнул великана, схватил горящую головню и ринулся обратно. Но от головни отскочил уголек и попал в косматое ухо адау. Тот проснулся и схватил коня за хвост.
— Ты кто такой? — спросил он.
— Я простой человек, — ответил Сасрыква.
— А не знаешь ли ты что-либо про нарта Сасрыкву?
— Знаю, слышал о нем.
— Чем Сасрыква любит закусывать для услаждения души, когда он не очень голоден? — спросил адау.
— Говорят, что он поступает так: берет сразу сто баранов, варит в ста котлах, вешает их на деревья, а потом весь этот кипящий отвар с мясом ему вливают в рот, — ответил Сасрыква.
Великан проделал все это и остался очень доволен таким обедом.
— Видно, Сасрыква понимает толк в еде! — сказал он и снова спросил:
— А не знаешь ли ты, чем Сасрыква прочесывает себе голову.
— На самом краю отвесной скалы он ставит огромный камень так, чтобы при первом толчке камень мог полететь вниз. Сам становится внизу под скалой, а потом камень сбрасывают, он падает на голову Сасрыквы и разлетается вдребезги. Вот так он прочесывает себе голову.
Адау взял огромный камень, положил его на отвесной скале и стал внизу. Сасрыква сбросил камень на голову адау и камень разбился на куски.
— А как Сасрыква прохлаждается? — спросил адау.
— Сасрыква влезает по шею вечером в горное озеро, за ночь озеро замерзает, а утром он проламывает лед и выходит на берег.
Как только стемнело, адау вошел по горло в горное озеро и остался в нем до утра. За ночь озеро покрылось толстым слоем льда. Утром великан, желая выйти из застывшего озера, рванулся и лед затрещал. Видя, что и из этого испытания великан может выйти невредимым, Сасрыква сказал ему, что время для выхода еще не настало, надо прождать еще ночь. Мороз крепчал. Адау вторично попробовал проломить лед, но не смог.
Сасрыква напрасно пытался своей шашкой отрубить адау голову. Только теперь обреченный великан догадался с кем имеет дело. Желая избавиться от лишних мучений, он сам указал на свою рядом лежавшую шашку, чтобы победитель ею отрубил ему голову. Сасрыква выхватил из ножен шашку великана и отрубил ему голову. Чтобы голова не отросла снова, он присыпал рану горячей золой.
Перед смертью адау, в надежде погубить нарта и тем отомстить, предложил Сасрыкве вытянуть у него из шеи жилу и опоясаться ею, чтобы стать таким же сильным, как и он.
Вынув жилу, Сасрыква опоясал ею большое дерево. Жила тотчас же перерезала дерево и оно рухнуло на землю. Сасрыква опоясывал и другие деревья, но и те падали, как скошенные травы.
Проверив и истощив силу жилы на вековых деревьях, Сасрыква сплел из нее ремень, подпоясался и подвесил к поясу шашку великана.
Затем Сасрыква отправился к братьям, гревшимся вокруг упавшей звезды, обвел поясом большое дерево и свалил его. Потом взял огонь от костра великана и зажег дерево.
Братья отогрелись и вместе с Сасрыквой вернулись домой.
Сасрыква в подземном царстве
Нарты вернулись целыми и невредимыми. О том, как спас их Сасрыква, они не хотели рассказывать никому.
— Мы сегодня живы и ходим по земле, — говорили нартские братья. — Чего еще нам не хватает?
Сам Сасрыква не любил напоминать о совершённом геройстве. Подвиг его остался никому не известным.
Единственное, на что пошли братья, — это после похода сказали матери:
— У Сасрыквы доброе сердце, он славный парень. Нам кажется, что он нас никогда не осрамит, куда бы он с нами ни поехал.
Мать очень обрадовалась этому.
— Любите друг друга, дети мои, если будете дружно жить, никто не сумеет вас победить, — сказала им Сатаней Гуаша.
Братья стали бояться Сасрыкву, старались во всем ему угождать, но в душе таили желание погубить его.
И вот, сговорившись, они повели однажды Сасрыкву к пропасти и попросили его еще раз показать свое удальство— перепрыгнуть через пропасть. Сасрыква разбежался для прыжка, но в последний миг братья подставили ему ногу и столкнули в пропасть.
Долго летел Сасрыква и, наконец, достигнув дна, очутился в невиданной стране. Он прошел несколько селений, но не встретил ни одного человека. Наконец, вдали он увидел избушку, над ней вился едва заметный дымок. Обрадовался Сасрыква и пошел в ту сторону. В избушке сидела одинокая старуха. Сасрыква поздоровался с нею и спросил, куда девались жители?
— Здешние люди, — ответила старушка, — брали воду в ближней реке. Но в нее забрался страшный дракон-агулшап и стал пожирать всех, кто приходит по воду. Много поглотил он народа, жертвой его стали и семь моих сыновей. Люди в отчаянии переселились в другую страну.
Сасрыква тотчас же взял кувшин и, несмотря на уговоры старушки, направился к реке. Как только он подошел к берегу, дракон кинулся на него, Сасрыква вынул шашку великана и несколькими ударами разрубил чудовище на части. Только беда — у агулшапа вместо отрубленной головы отросли две. Сасрыква отрубил и эти головы, но вместо них появились три. Он и их отрубил и присыпал рану горячей золой. На этот раз дракон издох. Затем Сасрыква набрал полный кувшин воды и вернулся к старушке.
Обрадовалась старушка гибели дракона и стала готовить угощение для гостя.
В это время показался орел и стал кружить над Сасрыквой.
— Каждый год я выводил по семи орлят и всех их поедал дракон, — сказал орел. — А сам я мог лишь украдкой спускаться к реке, чтобы напиться… Ты убил дракона, и я готов служить тебе и исполнять все, что захочешь.
— У меня одно желание — опять попасть в мою страну, — ответил Сасрыква.
— В таком случае, — сказал орел, — попроси здешних жителей, каких отыщешь, зарезать нам на дорогу сто быков, разрубить их на куски и мясо уложить в корзину.
Когда бежавшие жители узнали, что Сасрыква убил дракона, они вернулись в родную страну и с радостью исполнили его просьбу. Затем Сасрыква с корзиной, наполненной мясом, устроился на спине орла и тот, медленно паря, стал подыматься из пропасти.
При каждом крике орла Сасрыква бросал ему в клюв по куску мяса. Они были уже близко к цели, когда запас мяса иссяк. Орел крикнул несколько раз и, не получив мяса, обессиленный, стал опускаться. Тогда Сасрыква, не долго думая, вырезал из своей икры кусок мяса и накормил орла. Тот снова стал подыматься и вылетел из пропасти.
Орел опустился на землю нартов и спросил Сасрыкву, как он достал последний кусок мяса. Сасрыква показал ему окровавленную ногу. Орел обвел крылом его рану, она исцелилась, и Сасрыква возвратился домой.
Дома он застал мать, сидевшую у очага и горько оплакивавшую пропавшего сына. Увидев Сасрыкву, она безмерно обрадовалась. А братья нарты, скрывшие от матери свой коварный поступок, пришли к нему с повинной. Сасрыква простил их и помирился с ними.
Походы Сасрыквы
Сасрыква проводил жизнь в походах. Свои походы он любил совершать от восхода и до захода солнца.
У одной старухи великаны-адау похитили единственную дочь. Узнав об этом, Сасрыква помчался за великанами и подъехал к их неприступной крепости с высокими железными воротами. У ворот крепости непрестанно качались друг против друга две огромные сабли и никто не мог туда проникнуть. Сасрыква во мгновение ока пролетел между ними на своем араше Бзоу, истребил похитителей и освободил пленницу. Он захватил много добра, а из сада великанов — фруктовые деревья и виноградную лозу, которая стала опьянять и ссорить людей. С тех пор и нарты стали разводить виноград и возделывать вино. От них появился виноград и в Апсны.
Сасрыква прослышал о сестре радизов, которые соперничали с нартами. Он отправился добывать себе жену. Долго ехал он по длинной лесной тропинке. И на седьмой день на горке увидел сияющий дворец в крепости. Здесь на высокой башне жила прекрасная девушка. Она питалась мозгами дичи. Один из ее братьев был неразлучен с солнцем, другой— с луной, третий — с ветром. Сасрыква с разбегу пустил своего араша в крепость и выбил ворота. Он явился в такое время, когда луна убывала, туман закрывал солнце, а ветер стихал. Он коснулся мизинцем груди своей избранницы, и она последовала за ним.
Вернулся брат девушки, который был с ветром и, не застав сестры, погнался за похитителем. Услышав шум от вихря, Сасрыква обернулся и увидел своего преследователя. Он повернул к нему голову араша и устремился прямо на него. Из ноздрей араша повеял ураган, который отбросил брата далеко, к вершине горы. Вскоре в погоню за Сасрыквой уже летел средний брат, спутник луны, насылая на него стужу. Тогда из ноздрей араша стали вылетать струи пламени и пересилили стужу. Тут начал догонять и третий брат, источавший нестерпимый зной. На этот раз араш исторг из своих ноздрей холодное дыхание и тем спас Сасрыкву от грозившей гибели.
В то время на западе жил один злой царь, с которым нарты враждовали. Царь жил в неприступной крепости, у него было много добра. Нарты не раз пытались взять крепость, но безуспешно.
И вот Сасрыква придумал такую хитрость, чтобы овладеть твердыней. Он сказал своим братьям:
— Обмажьте меня смолой и выстрелите меня, как стрелу из лука, так, чтобы я очутился в крепости, а, попав туда, я знаю, как взяться за дело.
Нарты согласились.
Но в той крепости находилась злая старуха из рода колдунов-аджиныш. Она предупредила защитников крепости:
— Нарты опять пришли к нам, хотят подбросить своего человека. Если они сумеют это сделать, наступит наш конец. Поэтому выройте глубокую яму, он упадет в эту яму, и мы его забросаем камнями.
Защитники крепости вырыли огромную яму. Действительно, Сасрыква угодил туда. Его стали забрасывать камнями. Но он выхватил шашку и поднял над головой. Лезвие рассекало сбрасываемые камни и они падали около него. По мере того, как яма заполнялась, Сасрыква, взбираясь на камни, приближался к ее краю. Наконец он вылез и стал шашкой рубить врагов. Когда он с ними покончил, нарты увидели кровь, которая текла из-под ворот крепости. Они догадались, что Сасрыква победил, и беспрепятственно вошли в крепость. Им досталась богатая добыча.
Сасрыква и пахарь
Однажды Сасрыква спросил свою мать, есть ли на свете кто-либо сильнее его.
— Конечно, сынок, — сказала мать, — не зазнавайся. На этом свете не мало богатырей, которые сильнее тебя.
Сасрыква решил проверить слова матери и не возвращаться домой до тех пор, пока не встретит человека, который оказался бы сильнее его.
Долго странствовал Сасрыква и, наконец, встретил работавшего пахаря, который прихрамывал. На приветствие Сасрыквы тот не ответил. А на второй резкий оклик, пахарь схватил Сасрыкву и вместе с конем сунул под глыбу вспаханной земли. Когда к пахарю пришла жена с едой, он сказал ей:
— Там под глыбой лежит какой-то жалкий всадник, возьми его и отнеси домой детям на забаву.
Жена вытащила Сасрыкву с конем из-под глыбы, положила в деревянную миску, поставила миску на голову и пошла домой. По дороге Сасрыква хотел выпрыгнуть из миски, но не смог, настолько она была глубокой. Когда жена пахаря проходила по лесу, Сасрыква уцепился за ветку дерева и выбрался из миски. Дома жена пахаря сняла миску с головы и хотела отдать Сасрыкву детям, но когда увидела, что он исчез, вышла из дому и вылила кувшин воды. Началось наводнение, и Сасрыкву подхватила волна. Жена пахаря поймала его, и дети пахаря до вечера забавлялись Сасрыквой.
Когда стемнело, пахарь вернулся домой, поужинал, сел у костра и спросил Сасрыкву:
— Говорят, что среди абхазцев есть какой-то герои, по имени Сасрыква. Не знаешь ли ты его?
— Я и есть Сасрыква. Я думал, что сильнее меня нет никого на свете, но каюсь, ошибся! — ответил Сасрыква.
— Эх ты! Есть люди, которые не только сильнее тебя, но и сильнее меня. Есть богатыри, которые в сто раз сильнее таких, как я.
И он стал рассказывать Сасрыкве о том, что с ним случилось.
— Однажды сто человек моего племени отправились путешествовать. В пути нас застигла непогода, и мы были вынуждены укрыться в пещере. Но, приглядевшись, мы разобрались, что это не пещера, а бараний череп. Вдруг прибежала овчарка, схватила, забавляясь, бараний череп и вместе с нами понесла на стоянку пастуха. Тот надел его на кончик палки и выкинул под обрыв. Все мои товарищи разбились насмерть, и только я один остался еле жив, но повредил ногу.
Помни, что на сильного рано или поздно найдется сильнейший. Так устроен мир. Помни, что скромность бережет человека, а спесь да заносчивость губят.
И пахарь отпустил озадаченного Сасрыкву домой.
Когда мать спросила, нашел ли он кого-либо сильнее себя, Сасрыква ответил, что на свете есть еще много более сильных людей, чем он.
Коварство братьев и гибель Сасрыквы
С этих пор Сасрыква больше уже никуда не ходил и жил дома, занимаясь хозяйством. Того же стал требовать он и от братьев.
Тем стало невмоготу и они в конце концов решили покинуть свое сельбище.
Перед уходом они стали делить свое добро. Разделили все, но разгорелся спор из-за волшебного нартского кувшина-авадзамякят. Вино из этого кувшина обладало способностью придавать отпившему силу и бодрость.
Сасрыква предложил:
— Отдадим кувшин тому, кто сумеет правдивым рассказом о своих подвигах вскипятить вино в кувшине.
Один за другим нарты стали рассказывать о своих походах, но вино так и не закипело. Когда же Сасрыква рассказал о своих подвигах, вино в кувшине стало пениться и затем забурлило. Нартам пришлось уступить кувшин Сасрыкве. Братья оседлали лошадей, навьючили свое добро и двинулись в путь. По дороге они встретили ведьму Арупап, которая ехала верхом на петухе Шашвы[15].
— Куда вы, столько народу, переселяетесь? — спросила ведьма.
Братья рассказали ей, что всему, мол, виною Сасрыква.
— Да не проще ли вам от него избавиться, — сказала Арупап, которая подсмотрела, как кузнец держал его за правое колено, закаляя на огне. — Бы предложите ему разбить правой ногой на лету большой камень. Нога у Сасрыквы от удара, наверное, переломится и он потеряет прыть, перестанет вмешиваться в ваши дела.
Братья поблагодарили ведьму, вернулись домой и стали просить Сасрыкву разбить ногой на лету камень, чтобы они окончательно убедились в его превосходстве.
Сасрыква, не подозревая коварства братьев, согласился и ударил правой ногой сброшенный со скалы камень. Нога в колене переломилась. Сасрыква упал без сил, и злые братья, забрав кувшин, оставили его истекающим кровью.
Прилетел ворон и стал пить кровь. Когда Сасрыква стал его упрекать, ворон ответил:
— Каждый из нашего племени пользуется бедой другого. На то мы и вороны.
И Сасрыква проклял ворона:
— Пусть птенцы твои, когда подрастут, выклюют тебе глаза!
Вот почему птенцы ворона, когда становятся взрослыми, гоняются за старыми родителями, пытаясь выклевать им глаза.
После ворона явился волк и тоже стал пить кровь, но когда увидел умирающего Сасрыкву, то выразил ему сочувствие. В благодарность за это Сасрыква дотронулся мизинцем до шеи волка и сказал:
— Пусть в твоей шее будет столько силы, сколько в моем мизинце!
Вот почему у волка настолько сильна шея, что он может, убегая, тащить барана.
Наконец, прилетели голубь и голубка. Они опустились около Сасрыквы на окровавленную землю и пожалели умиравшего богатыря.
И Сасрыква попросил их:
— Передайте матери, что я уразумел ее мудрые слова, да слишком поздно.
Голуби улетели исполнить его просьбу. А лапки у них так и остались красными.
Вот каким афырхаца[16] был Сасрыква. О его храбрости и мужестве люди не забудут. Не даром говорят: «От потомков Сасрыквы люди приобщились к храбрости, а лень и трусость развели злые духи».
Рождение
APT Сасрыква был самым младшим, сотым сыном Сатаней Гуаши. Необычным было его рождение.
Однажды Сатаней Гуаша белила холсты на берегу реки Кубани. К полудню, устав от работы, она разделась донага и улеглась в тени кустарника. Дул приятный ветерок, а ее тело белело подобно только что снятому сыру. Отдохнув, она вошла в прохладную воду.
На другом берегу паслось стадо коров, а у самой реки спал Зартыжв — нартский пастух. Его лохматые брови касались травы, и ветер их шевелил.
Сатаней Гуаша сразу узнала его и крикнула:
— Это ты, Зартыжв? Взгляни сюда!
Этот оклик разбудил его. Подняв густые брови, он стал прислушиваться. Голос его очаровал. Присмотревшись, он увидел, что у дальнего берега, лежа на спине, плавает Сатаней Гуаша. У пастуха вскипела кровь в жилах, он был словно охвачен огнем. Зартыжв вскрикнул:
— Сатаней Гуаша, наша госпожа, не ты ли звала меня?
Услышав голос Зартыжва, которого Сатаней Гуаша давно приметила и к которому стремилось ее сердце, она ответила:
— Да, это я позвала тебя. Переправься ко мне, я скажу, что хотела.
После ливней Кубань сильно разлилась. Зартыжв бросился в реку, но ее быстрое течение отбросило его назад. Он опять ринулся в воду, но бурлящая река снова отнесла его к берегу. Третий раз бросился он в воду, опираясь на шест, но вода вырвала у него шест.
После этого пастух убедился, что ему не сладить с бурным течением. Он крикнул:
— Сил больше у меня нет, если попытаюсь снова плыть— утону. А ты вот что сделай: надень платье, повяжи платком голову, покажи весь свой облик.
Она исполнила желание Зартыжва.
Пастух долго глядел на нее и, напрягши все силы, крикнул:
— Сатаней, встань у большого камня. Я в него пущу стрелу.
И он натянул тетиву. Стрела сверкнула, как молния. Испуганная Гуаша укрылась за камнем.
Стрела впилась в камень, и на нем возник человеческий образ. Увидев его, Гуаша догадалась, что здесь проявилась волшебная сила.
И снова крикнул ей пастух:
— Высечь этот образ на камне тебе поможет лишь искусный кузнец Айнар. У него клещи вместо левой руки, правая служит молотком, а нога — наковальней.
Гуаша привела кузнеца. Он трудился над камнем три дня. И, наконец, камень принял человеческий облик.
И тогда он сказал ей:
— При рождении этого витязя у соседа ожеребится кобыла и вырастет из жеребенка араш необыкновенной силы и красоты. Сатаней, постарайся раздобыть этого жеребенка для своего сына, рожденного из камня, — этот конь будет под стать ему.
Сатаней спрятала под мышку каменное изображение и пошла домой. Она держала его в тепле целый год, скрывая от людей.
Накануне перевоплощения каменного облика Сатаней Гуаша соткала добротный холст из конопли, отбелила его на солнце, разложив на берегу, а из белоснежной шерсти наткала сукна.
Затем Сатаней Гуаша начала шить черкеску, архалук и башлык. С утра она трудилась и не заметила, как наступил вечер. К вечеру одежда была готова.
Люлька, в которой раньше лежали ее девяносто девять сыновей, стояла у нее в горнице, но ей захотелось иметь особую колыбель. Она пошла к кузнецу Айнару и сказала ему:
— Тебе одному известно, что случилось со мной. Я опять нуждаюсь в твоей помощи.
— Что тебя тревожит, Сатаней Гуаша? Если тебе что-нибудь надо, Айнар-кузнец не пожалеет своих рук, своего молота, наковальня у него всегда готова, и огонь никогда не гаснет.
— Я хочу иметь колыбель! Но она не должна походить на обычную. Ты знаешь, что тот, который в нее ляжет, не будет похож на других детей. Для него колыбель должна быть выкована из стали, она должна сама качаться и не должна скрипеть.
— Хорошо, такую колыбель я могу приготовить, — сказал Айнар-кузнец.
— Я надеюсь на твои золотые руки. Но, Айнар-кузнец, вот что я еще хотела сказать тебе. Ты начнешь ковать колыбель. Твой огонь днем и ночью будет гореть, твой молот будет греметь, как гром. Мои сыновья, которые сейчас в походе, могут вернуться и спросить тебя, чем ты занят? А что ты ответишь? Неужели ты скажешь им о том, что делаешь колыбель для их брата, который должен родиться? Тогда они пристанут ко мне и станут расспрашивать. Что я им отвечу?..
— Не беспокойся, Сатаней Гуаша, Айнар-кузнец не только умеет мастерить, но и мастер хранить тайны. Работать буду бесшумно, и дым не будет подыматься над кузней. А сталь в моих руках, как мягкий воск.
Сатаней Гуаша вернулась домой. Всю ночь не утихал ураган, хлестал град, гремел гром.
Но в нартском селении люди спали спокойно. Только два человека не спали: Сатаней Гуаша и Айнар-кузнец.
Могла ли Сатаней Гуаша спокойно почивать? Она трепетно ожидала воплощения каменного образа. Всю ночь она ходила по горнице взад и вперед. Долго обдумывала, какое имя дать новорожденному. Много имен она перебрала и, наконец, остановилась на имени Сасрыква.
Айнар-кузнец тоже не сомкнул глаз в эту ночь. Он трудился у своей наковальни. От удара его молота, как звезды, сыпались искры. Он ковал колыбель.
Стало рассветать. Небо прояснилось. Как только солнечные лучи коснулись снежного хребта, в доме засуетились женщины. Все обрадовались. Родился мальчик.
Но никто не мог дотронуться до младенца — он был огненно-красный. Что было делать? Как кормить? Женщины не смели его коснуться. Они стояли вокруг новорожденного, не веря своим глазам.
В ту же ночь у соседа ожеребилась кобыла, но жеребенок не походил на обычных жеребят. Никого к себе не подпускал, ударом копыт отбрасывал того, кто пробовал к нему подойти. Прослышав об этом, Сатаней Гуаша обрадовалась:
— Жеребеночек, жеребеночек, ровесник моего сына, только ты под стать ему!
В ту же ночь младшему дали имя Сасрыква — человек из камня, а жеребенка назвали Бзоу.
Что же было делать дальше с младенцем? Решили вызвать Айнара-кузнеца. Войдя в горницу, он начал его осматривать.
— Пусть растет и множится род великих нартов! — сказал он, протянул свои огромные клещи, захватил ребенка и понес в кузницу. Затем он опустил его в расплавленную сталь, чтобы закалить тело. Ребенок барахтался в огненной жидкости, словно купаясь в теплой воде.
Кузнец теми же клещами снова захватил его. При этом правая нога мальчика, которой касались клещи, осталась не закаленной. Едва ребенок оказался дома, он закричал:
— Мать, я очень голоден, накорми меня!
Айнар-кузнец взял железную миску, наполнил ее расплавленной сталью и поднес к губам ребенка. Тот с жадностью проглотил сталь. Трижды Айнар наполнял миску и три раза ребенок осушал ее.
Утолив голод, он обратился к матери:
— Мама, мама! Я спать хочу.
Сатаней Гуаша обняла ребенка и понесла в спальню. К ее удивлению и радости теперь от ребенка шло человеческое тепло.
Тут мальчик спросил ее:
— Мама, куда ты уложишь меня, где моя колыбель?
— Она была готова до твоего рождения. Ее сейчас принесут.
Сатаней Гуаша послала человека к Айнару за колыбелью. Но посланец тут же вернулся и сказал, что колыбель никто не может сдвинуть с места. Пошел другой человек, но и тот повторил то же самое. Ни с чем вернулся и третий посланец. Сатаней Гуаша стала стыдить их за то, что они не в силах поднять детскую колыбель.
В это время раздался голос Сасрыквы:
— Мама, оставь их в покое, не брани. Я сам принесу колыбель, мне хочется немного размять ноги.
Сатаней Гуаша обернулась и увидела, что двери дома открыты настежь и на пороге стоит маленький Сасрыква. Он был одет в черкеску, на ногах были ноговицы, а на плечах красовался башлык.
— Нан[11], что ты выдумал! Твое ли дело ее таскать? Ты можешь опозорить род нартов. Люди скажут: когда у них родился сын, ему даже не принесли колыбели.
Едва она успела это сказать, как Сасрыква уже вышел из нартского двора.
Напрасно пыталась его догнать Сатаней Гуаша. Она бежала за ним, а Сасрыква шагал не спеша. Дойдя до колыбели, он поднял ее, отнес в горницу нартов и лег в нее. Едва он успел растянуться, как колыбель сама начала качаться. А мать села рядом и запела колыбельную:
Качается колыбель, качается…
Спокойно засыпает ребенок, чудом рожденный,
Направо — дыгу-дыгу[12], налево — дыгу-дыгу!
Сатаней Гуаша пришла, встав над сыном,
Поет нартскую колыбельную.
Направо — дыгу-дыгу, налево — дыгу-дыгу!
Расти, как вешний день, расти, как зимняя ночь,
Луна роняет свои лучи в колыбель.
Направо — дыгу-дыгу, налево — дыгу-дыгу!
Сасрыква в колыбели Приручение Араша
Возвращение из похода нартов, братьев Сасрыквы, совпало с днем его рождения. Братья вернулись с большой добычей.
Подходя к дому, братья запели песню, извещавшую мать об их возвращении.
Сатаней Гуаша, услышав песню, воскликнула:
— Унан, какая радость, невредимыми вернулись мои сыновья!
Но ее охватило раздумье: возвращение сыновей ее и радовало и тревожило. Что скажут они, когда увидят младенца? Что она ответит, если они спросят — кто отец ребенка? Раз родился ребенок, нельзя это скрыть. Об этом узнают, если не сегодня, то завтра… «Так пусть же сейчас узнают, что у них родился брат!» — решила она и, подняв колыбель ребенка, поставила ее во дворе, под ветвистым ореховым деревом.
Нарты въехали во двор и спешились. Каждый при этом гулко ударил плетью о землю. Затем они вошли р свой большой дом и уселись за длинным накрытым столом. Они ели и пили, провозглашая здравицу матери. Младшие нарты обслуживали за столом старших братьев.
Три младших нарта вышли во двор. Вдруг они заметили под ореховым деревом колыбель. Она качалась сама и в ней спал ребенок глубоким сном. Удивленные нарты окружили колыбель. Один из них хотел остановить движение люльки. Но едва он коснулся ее рукой, как пошатнулся и упал. То же самое повторилось и с двумя его братьями.
— Айт[13], что случилось с нами? Мы великанов побеждали, а не можем остановить детскую колыбель! — закричали братья и бросились гурьбой помогать друг другу. Но не тут-то было— скоро братья упали от усталости и уснули возле колыбели, так и не добившись ничего.
Сасрыква мирно спал, он даже не заметил возни братьев вокруг него. Во сне он рос. Как только он уперся головой и ногами в стенки колыбели, тотчас проснулся и привстал. Он увидел, что возле колыбели спят трое нартов, но не окликнул их.
— Мама, мама! — закричал Сасрыква.
— Я здесь, что ты хочешь, сыночек? — отозвалась Сатаней Гуаша.
Она не отходила от стола, где ее сыновья пировали, но все время думала о ребенке.
— Мама, где мой конь, я хочу прокатиться верхом, — сказал Сасрыква и выскочил из колыбели.
— Дитя мое, в ту ночь, когда ты появился на свет, родился и конь для тебя. Сейчас его приведут.
Она тотчас послала человека, чтобы он оседлал и привел коня. Но вскоре прибежал конюх и рассказал, что присланный не смог даже взнуздать коня. Он только собрался его заарканить, как конь ударил копытом и разбил ему голову.
— Айт, собачий сын — так ему и следовало, если не умел накинуть аркан на жеребенка! — сказала Сатаней Гуаша, рассердившись, и послала другого.
Но второй посланец погиб от огненного дыханья, выходившего из ноздрей коня, — он почернел и превратился в уголь.
— Опять случилась беда! — сообщили конюхи.
Еще больше рассердилась Сатаней Гуаша.
— Айт, несчастный, неужели он был из воска, что растаял от дыхания коня! — сказала она и тут же хотела послать третьего.
Но Сасрыква крикнул:
— Не беспокойся, мама! Я знаю, где мой конь, я пойду и приведу его.
— Подожди, нан, — люди скажут, что нарты пожалели брату дать коня со своего двора. Сейчас тебе приведут другого коня.
И Сасрыкве оседлали коня из нартского табуна. Сасрыква вскочил на него, но конь ушел в землю по колена. Привели другого коня, но и тот не выдержал богатыря. Ни один конь из табуна не подошел.
Тогда Сасрыква, взяв уздечку, пошел к своему арашу.
Подойдя к нему, он сказал:
— Зачем ты, Бзоу, губишь людей? Что тебя сердит?
Конь со ржанием повернулся к нему и стал тереться головой о его плечо. Сасрыква взнуздал араша и привел его на двор. Сатаней Гуаша с радостью встретила сына, передала ему железное седло, которым он и оседлал коня.
— Пусть будет кормом тебе эта молотая сталь, — сказала мать Сасрыквы, протягивая Бзоу полную торбу.
Сасрыква вскочил на араша, и тот полетел в горы, стараясь ударить всадника о скалу и отбить ему ногу; но Сасрыква разгадал эту хитрость и вовремя подтянул ногу. Тогда Бзоу помчался к морю, чтобы утопить Сасрыкву. Тот, подобрав поводья, стал на седло. Тут Бзоу ринулся ввысь, чтобы разбить его о небесную твердь. Но Сасрыква скользнул под живот араша. Тогда араш кинулся стремглав вниз, чтобы ударить его о землю. Сасрыква устроился на седле, поджав ноги. Почувствовал араш власть всадника, подчинился ему и не пытался с ним спорить.
Сасрыква стал приучать коня к послушанию: чтобы он почувствовал еще больше силу хозяина, перебрасывал его через нартский дом, при этом он успевал обежать дом и поймать коня на лету.
За время испытания араша Сасрыква вырос на один локоть и вершок. Это удивило нартов и они подняли тихий ропот:
— Милая матушка, кого видят наши глаза? Мы ждем твоего слова. В жилах Сасрыквы течет нартская кровь, и он не отстанет от нартов в удальстве. В это мы верим. Но наш отец — старик, больной, слепой, сидит у очага. Не от него же родился Сасрыква! Прости нас за дерзкие слова. Чей же он сын, и какого он рода?!
— О, славные мои сыновья! Клянусь моей жизнью, вам стыдиться за него не придется. Этот мальчик, который стоит с вами рядом, настоящий нарт. Ни в чем он вам не уступит, хотя и не зачат в материнской утробе. О, сыновья мои, он рожден по воле высших сил. Его образ впервые был воплощен в камне, лежавшем на берегу Кубань-реки, и ему суждены многие подвиги.
Спасая братьев, Сасрыква побеждает великана
Желая добыть себе славу, нарты собрались в поход.
Сасрыква попросил взять и его с собой. Но братья подняли его на смех:
— Куда тебе, ты ведь не настоящий нарт!
Оскорбленный Сасрыква потребовал у матери, чтобы она сказала ему, чей он сын, на самом ли деле он не нарт? Сатаней Гуаша ответила, что он не только настоящий нарт, на лучший из них, и посоветовала нагнать ушедших братьев. На когда она стала готовить ему на дорогу айладж[14], Сасрыква схватил руку Сатаней Гуаши, погрузил в котел с горячим айладжем и держал, пока мать не призналась ему, что он сын нартского пастуха могучего Зартыжва.
Сасрыква догнал нартов после того, как они, попав в горный буран, укрылись в пещере. Здесь их застал жестокий мороз. Сасрыква спросил братьев, считают ли они его равным? Нарты рассчитывали на его помощь, и поэтому подтвердили, что считают его равным.
Тогда Сасрыква выстрелом из лука сбил большую пылающую утреннюю звезду — шарпейцва, чтобы окоченевшие нарты отогрелись.
— Грейтесь, пока я не достану настоящего огня, — сказал Сасрыква и поскакал за огнем, который виднелся вдали.
Вскоре он подъехал к огромному костру. Свернувшись вокруг костра, лежал спавший великан-адау. Сасрыква перепрыгнул великана, схватил горящую головню и ринулся обратно. Но от головни отскочил уголек и попал в косматое ухо адау. Тот проснулся и схватил коня за хвост.
— Ты кто такой? — спросил он.
— Я простой человек, — ответил Сасрыква.
— А не знаешь ли ты что-либо про нарта Сасрыкву?
— Знаю, слышал о нем.
— Чем Сасрыква любит закусывать для услаждения души, когда он не очень голоден? — спросил адау.
— Говорят, что он поступает так: берет сразу сто баранов, варит в ста котлах, вешает их на деревья, а потом весь этот кипящий отвар с мясом ему вливают в рот, — ответил Сасрыква.
Великан проделал все это и остался очень доволен таким обедом.
— Видно, Сасрыква понимает толк в еде! — сказал он и снова спросил:
— А не знаешь ли ты, чем Сасрыква прочесывает себе голову.
— На самом краю отвесной скалы он ставит огромный камень так, чтобы при первом толчке камень мог полететь вниз. Сам становится внизу под скалой, а потом камень сбрасывают, он падает на голову Сасрыквы и разлетается вдребезги. Вот так он прочесывает себе голову.
Адау взял огромный камень, положил его на отвесной скале и стал внизу. Сасрыква сбросил камень на голову адау и камень разбился на куски.
— А как Сасрыква прохлаждается? — спросил адау.
— Сасрыква влезает по шею вечером в горное озеро, за ночь озеро замерзает, а утром он проламывает лед и выходит на берег.
Как только стемнело, адау вошел по горло в горное озеро и остался в нем до утра. За ночь озеро покрылось толстым слоем льда. Утром великан, желая выйти из застывшего озера, рванулся и лед затрещал. Видя, что и из этого испытания великан может выйти невредимым, Сасрыква сказал ему, что время для выхода еще не настало, надо прождать еще ночь. Мороз крепчал. Адау вторично попробовал проломить лед, но не смог.
Сасрыква напрасно пытался своей шашкой отрубить адау голову. Только теперь обреченный великан догадался с кем имеет дело. Желая избавиться от лишних мучений, он сам указал на свою рядом лежавшую шашку, чтобы победитель ею отрубил ему голову. Сасрыква выхватил из ножен шашку великана и отрубил ему голову. Чтобы голова не отросла снова, он присыпал рану горячей золой.
Перед смертью адау, в надежде погубить нарта и тем отомстить, предложил Сасрыкве вытянуть у него из шеи жилу и опоясаться ею, чтобы стать таким же сильным, как и он.
Вынув жилу, Сасрыква опоясал ею большое дерево. Жила тотчас же перерезала дерево и оно рухнуло на землю. Сасрыква опоясывал и другие деревья, но и те падали, как скошенные травы.
Проверив и истощив силу жилы на вековых деревьях, Сасрыква сплел из нее ремень, подпоясался и подвесил к поясу шашку великана.
Затем Сасрыква отправился к братьям, гревшимся вокруг упавшей звезды, обвел поясом большое дерево и свалил его. Потом взял огонь от костра великана и зажег дерево.
Братья отогрелись и вместе с Сасрыквой вернулись домой.
Сасрыква в подземном царстве
Нарты вернулись целыми и невредимыми. О том, как спас их Сасрыква, они не хотели рассказывать никому.
— Мы сегодня живы и ходим по земле, — говорили нартские братья. — Чего еще нам не хватает?
Сам Сасрыква не любил напоминать о совершённом геройстве. Подвиг его остался никому не известным.
Единственное, на что пошли братья, — это после похода сказали матери:
— У Сасрыквы доброе сердце, он славный парень. Нам кажется, что он нас никогда не осрамит, куда бы он с нами ни поехал.
Мать очень обрадовалась этому.
— Любите друг друга, дети мои, если будете дружно жить, никто не сумеет вас победить, — сказала им Сатаней Гуаша.
Братья стали бояться Сасрыкву, старались во всем ему угождать, но в душе таили желание погубить его.
И вот, сговорившись, они повели однажды Сасрыкву к пропасти и попросили его еще раз показать свое удальство— перепрыгнуть через пропасть. Сасрыква разбежался для прыжка, но в последний миг братья подставили ему ногу и столкнули в пропасть.
Долго летел Сасрыква и, наконец, достигнув дна, очутился в невиданной стране. Он прошел несколько селений, но не встретил ни одного человека. Наконец, вдали он увидел избушку, над ней вился едва заметный дымок. Обрадовался Сасрыква и пошел в ту сторону. В избушке сидела одинокая старуха. Сасрыква поздоровался с нею и спросил, куда девались жители?
— Здешние люди, — ответила старушка, — брали воду в ближней реке. Но в нее забрался страшный дракон-агулшап и стал пожирать всех, кто приходит по воду. Много поглотил он народа, жертвой его стали и семь моих сыновей. Люди в отчаянии переселились в другую страну.
Сасрыква тотчас же взял кувшин и, несмотря на уговоры старушки, направился к реке. Как только он подошел к берегу, дракон кинулся на него, Сасрыква вынул шашку великана и несколькими ударами разрубил чудовище на части. Только беда — у агулшапа вместо отрубленной головы отросли две. Сасрыква отрубил и эти головы, но вместо них появились три. Он и их отрубил и присыпал рану горячей золой. На этот раз дракон издох. Затем Сасрыква набрал полный кувшин воды и вернулся к старушке.
Обрадовалась старушка гибели дракона и стала готовить угощение для гостя.
В это время показался орел и стал кружить над Сасрыквой.
— Каждый год я выводил по семи орлят и всех их поедал дракон, — сказал орел. — А сам я мог лишь украдкой спускаться к реке, чтобы напиться… Ты убил дракона, и я готов служить тебе и исполнять все, что захочешь.
— У меня одно желание — опять попасть в мою страну, — ответил Сасрыква.
— В таком случае, — сказал орел, — попроси здешних жителей, каких отыщешь, зарезать нам на дорогу сто быков, разрубить их на куски и мясо уложить в корзину.
Когда бежавшие жители узнали, что Сасрыква убил дракона, они вернулись в родную страну и с радостью исполнили его просьбу. Затем Сасрыква с корзиной, наполненной мясом, устроился на спине орла и тот, медленно паря, стал подыматься из пропасти.
При каждом крике орла Сасрыква бросал ему в клюв по куску мяса. Они были уже близко к цели, когда запас мяса иссяк. Орел крикнул несколько раз и, не получив мяса, обессиленный, стал опускаться. Тогда Сасрыква, не долго думая, вырезал из своей икры кусок мяса и накормил орла. Тот снова стал подыматься и вылетел из пропасти.
Орел опустился на землю нартов и спросил Сасрыкву, как он достал последний кусок мяса. Сасрыква показал ему окровавленную ногу. Орел обвел крылом его рану, она исцелилась, и Сасрыква возвратился домой.
Дома он застал мать, сидевшую у очага и горько оплакивавшую пропавшего сына. Увидев Сасрыкву, она безмерно обрадовалась. А братья нарты, скрывшие от матери свой коварный поступок, пришли к нему с повинной. Сасрыква простил их и помирился с ними.
Походы Сасрыквы
Сасрыква проводил жизнь в походах. Свои походы он любил совершать от восхода и до захода солнца.
У одной старухи великаны-адау похитили единственную дочь. Узнав об этом, Сасрыква помчался за великанами и подъехал к их неприступной крепости с высокими железными воротами. У ворот крепости непрестанно качались друг против друга две огромные сабли и никто не мог туда проникнуть. Сасрыква во мгновение ока пролетел между ними на своем араше Бзоу, истребил похитителей и освободил пленницу. Он захватил много добра, а из сада великанов — фруктовые деревья и виноградную лозу, которая стала опьянять и ссорить людей. С тех пор и нарты стали разводить виноград и возделывать вино. От них появился виноград и в Апсны.
Сасрыква прослышал о сестре радизов, которые соперничали с нартами. Он отправился добывать себе жену. Долго ехал он по длинной лесной тропинке. И на седьмой день на горке увидел сияющий дворец в крепости. Здесь на высокой башне жила прекрасная девушка. Она питалась мозгами дичи. Один из ее братьев был неразлучен с солнцем, другой— с луной, третий — с ветром. Сасрыква с разбегу пустил своего араша в крепость и выбил ворота. Он явился в такое время, когда луна убывала, туман закрывал солнце, а ветер стихал. Он коснулся мизинцем груди своей избранницы, и она последовала за ним.
Вернулся брат девушки, который был с ветром и, не застав сестры, погнался за похитителем. Услышав шум от вихря, Сасрыква обернулся и увидел своего преследователя. Он повернул к нему голову араша и устремился прямо на него. Из ноздрей араша повеял ураган, который отбросил брата далеко, к вершине горы. Вскоре в погоню за Сасрыквой уже летел средний брат, спутник луны, насылая на него стужу. Тогда из ноздрей араша стали вылетать струи пламени и пересилили стужу. Тут начал догонять и третий брат, источавший нестерпимый зной. На этот раз араш исторг из своих ноздрей холодное дыхание и тем спас Сасрыкву от грозившей гибели.
В то время на западе жил один злой царь, с которым нарты враждовали. Царь жил в неприступной крепости, у него было много добра. Нарты не раз пытались взять крепость, но безуспешно.
И вот Сасрыква придумал такую хитрость, чтобы овладеть твердыней. Он сказал своим братьям:
— Обмажьте меня смолой и выстрелите меня, как стрелу из лука, так, чтобы я очутился в крепости, а, попав туда, я знаю, как взяться за дело.
Нарты согласились.
Но в той крепости находилась злая старуха из рода колдунов-аджиныш. Она предупредила защитников крепости:
— Нарты опять пришли к нам, хотят подбросить своего человека. Если они сумеют это сделать, наступит наш конец. Поэтому выройте глубокую яму, он упадет в эту яму, и мы его забросаем камнями.
Защитники крепости вырыли огромную яму. Действительно, Сасрыква угодил туда. Его стали забрасывать камнями. Но он выхватил шашку и поднял над головой. Лезвие рассекало сбрасываемые камни и они падали около него. По мере того, как яма заполнялась, Сасрыква, взбираясь на камни, приближался к ее краю. Наконец он вылез и стал шашкой рубить врагов. Когда он с ними покончил, нарты увидели кровь, которая текла из-под ворот крепости. Они догадались, что Сасрыква победил, и беспрепятственно вошли в крепость. Им досталась богатая добыча.
Сасрыква и пахарь
Однажды Сасрыква спросил свою мать, есть ли на свете кто-либо сильнее его.
— Конечно, сынок, — сказала мать, — не зазнавайся. На этом свете не мало богатырей, которые сильнее тебя.
Сасрыква решил проверить слова матери и не возвращаться домой до тех пор, пока не встретит человека, который оказался бы сильнее его.
Долго странствовал Сасрыква и, наконец, встретил работавшего пахаря, который прихрамывал. На приветствие Сасрыквы тот не ответил. А на второй резкий оклик, пахарь схватил Сасрыкву и вместе с конем сунул под глыбу вспаханной земли. Когда к пахарю пришла жена с едой, он сказал ей:
— Там под глыбой лежит какой-то жалкий всадник, возьми его и отнеси домой детям на забаву.
Жена вытащила Сасрыкву с конем из-под глыбы, положила в деревянную миску, поставила миску на голову и пошла домой. По дороге Сасрыква хотел выпрыгнуть из миски, но не смог, настолько она была глубокой. Когда жена пахаря проходила по лесу, Сасрыква уцепился за ветку дерева и выбрался из миски. Дома жена пахаря сняла миску с головы и хотела отдать Сасрыкву детям, но когда увидела, что он исчез, вышла из дому и вылила кувшин воды. Началось наводнение, и Сасрыкву подхватила волна. Жена пахаря поймала его, и дети пахаря до вечера забавлялись Сасрыквой.
Когда стемнело, пахарь вернулся домой, поужинал, сел у костра и спросил Сасрыкву:
— Говорят, что среди абхазцев есть какой-то герои, по имени Сасрыква. Не знаешь ли ты его?
— Я и есть Сасрыква. Я думал, что сильнее меня нет никого на свете, но каюсь, ошибся! — ответил Сасрыква.
— Эх ты! Есть люди, которые не только сильнее тебя, но и сильнее меня. Есть богатыри, которые в сто раз сильнее таких, как я.
И он стал рассказывать Сасрыкве о том, что с ним случилось.
— Однажды сто человек моего племени отправились путешествовать. В пути нас застигла непогода, и мы были вынуждены укрыться в пещере. Но, приглядевшись, мы разобрались, что это не пещера, а бараний череп. Вдруг прибежала овчарка, схватила, забавляясь, бараний череп и вместе с нами понесла на стоянку пастуха. Тот надел его на кончик палки и выкинул под обрыв. Все мои товарищи разбились насмерть, и только я один остался еле жив, но повредил ногу.
Помни, что на сильного рано или поздно найдется сильнейший. Так устроен мир. Помни, что скромность бережет человека, а спесь да заносчивость губят.
И пахарь отпустил озадаченного Сасрыкву домой.
Когда мать спросила, нашел ли он кого-либо сильнее себя, Сасрыква ответил, что на свете есть еще много более сильных людей, чем он.
Коварство братьев и гибель Сасрыквы
С этих пор Сасрыква больше уже никуда не ходил и жил дома, занимаясь хозяйством. Того же стал требовать он и от братьев.
Тем стало невмоготу и они в конце концов решили покинуть свое сельбище.
Перед уходом они стали делить свое добро. Разделили все, но разгорелся спор из-за волшебного нартского кувшина-авадзамякят. Вино из этого кувшина обладало способностью придавать отпившему силу и бодрость.
Сасрыква предложил:
— Отдадим кувшин тому, кто сумеет правдивым рассказом о своих подвигах вскипятить вино в кувшине.
Один за другим нарты стали рассказывать о своих походах, но вино так и не закипело. Когда же Сасрыква рассказал о своих подвигах, вино в кувшине стало пениться и затем забурлило. Нартам пришлось уступить кувшин Сасрыкве. Братья оседлали лошадей, навьючили свое добро и двинулись в путь. По дороге они встретили ведьму Арупап, которая ехала верхом на петухе Шашвы[15].
— Куда вы, столько народу, переселяетесь? — спросила ведьма.
Братья рассказали ей, что всему, мол, виною Сасрыква.
— Да не проще ли вам от него избавиться, — сказала Арупап, которая подсмотрела, как кузнец держал его за правое колено, закаляя на огне. — Бы предложите ему разбить правой ногой на лету большой камень. Нога у Сасрыквы от удара, наверное, переломится и он потеряет прыть, перестанет вмешиваться в ваши дела.
Братья поблагодарили ведьму, вернулись домой и стали просить Сасрыкву разбить ногой на лету камень, чтобы они окончательно убедились в его превосходстве.
Сасрыква, не подозревая коварства братьев, согласился и ударил правой ногой сброшенный со скалы камень. Нога в колене переломилась. Сасрыква упал без сил, и злые братья, забрав кувшин, оставили его истекающим кровью.
Прилетел ворон и стал пить кровь. Когда Сасрыква стал его упрекать, ворон ответил:
— Каждый из нашего племени пользуется бедой другого. На то мы и вороны.
И Сасрыква проклял ворона:
— Пусть птенцы твои, когда подрастут, выклюют тебе глаза!
Вот почему птенцы ворона, когда становятся взрослыми, гоняются за старыми родителями, пытаясь выклевать им глаза.
После ворона явился волк и тоже стал пить кровь, но когда увидел умирающего Сасрыкву, то выразил ему сочувствие. В благодарность за это Сасрыква дотронулся мизинцем до шеи волка и сказал:
— Пусть в твоей шее будет столько силы, сколько в моем мизинце!
Вот почему у волка настолько сильна шея, что он может, убегая, тащить барана.
Наконец, прилетели голубь и голубка. Они опустились около Сасрыквы на окровавленную землю и пожалели умиравшего богатыря.
И Сасрыква попросил их:
— Передайте матери, что я уразумел ее мудрые слова, да слишком поздно.
Голуби улетели исполнить его просьбу. А лапки у них так и остались красными.
Вот каким афырхаца[16] был Сасрыква. О его храбрости и мужестве люди не забудут. Не даром говорят: «От потомков Сасрыквы люди приобщились к храбрости, а лень и трусость развели злые духи».
Дочь Аергов — невеста нартов
ЫСОКО, на вершине неприступной горы, стоял дворец братьев Аергов. Он был построен из костей хищных лесных зверей. Издали дворец трудно было заметить. То и дело он менял цвет: в ненастные дни, когда тучи покрывали вершину горы, он становился сизым, а в ясные, безоблачные дни, принимал голубой цвет неба.
И была у отважных братьев Аергов сестра. Она славилась неописуемой красотой и не старела.
О красоте этой девы услышали два витязя: Нарт Сасрыква и Нарчхеу, жившие далеко друг от друга.
В один и тот же день оба витязя направились сватать сестру Аергов. Оба знали, что достигнуть цели можно только совершив подвиги, каких не совершал еще никто. Витязи ехали по разным дорогам, не зная друг друга, но с одной и той же мыслью.
Неизвестно, сколько дней и ночей ехали они порознь, но, наконец, дороги их сошлись. Витязи назвали себя, поздоровались и дальше поехали вместе.
Ни тот, ни другой не знали точно, где находился дворец Аергов. Долго ехали витязи, расспрашивая всех, кто встречался.
Наконец они подъехали к подножью неприступной горы и остановились. Вдруг витязи заметили, что на самой вершине горы что-то блеснуло, подобно утренней звезде. Этот блеск осветил гору, над которой нависли тяжелые тучи. Спутники поняли, что на вершине горы находится дворец, к которому они держали путь. Они не раз слышали о том, что девушка, радуясь возвращению своих братьев с охоты, всегда высовывала свой мизинец из оконца. Мизинец источал лучи, которые, подобно солнечным, освещали дорогу возвращавшимся Аергам.
Сейчас как раз братья Аерги с веселой песней входили во двор замка.
— Вот, кстати, возвращаются ее братья, нам это на руку, — сказал Сасрыква.
— Это верно, но какой дорогой к ним добраться? — спросил Нарчхеу.
Осмотревшись, путники заметили множество следов лошадиных копыт. Однако все следы вели вверх на гору, обратных не было.
Это не испугало витязей.
— Нарчхеу, ты должен первым подняться! — обратился Сасрыква к товарищу.
— Нет, не мне, а тебе надлежит идти первому, — настаивал Нарчхеу.
— Ты старше меня, сильнее и совершил больше подвигов, — решительно сказал Сасрыква.
Тогда Нарчхеу, не возразив ни слова, пришпорил коня, подскакал к скале. Ему удалось пройти половину скалы, но тут он сорвался.
— Погиб Нарчхеу, — решил Сасрыква, и сердце его сжалось от скорби.
Однако Нарчхеу не разбился. Он снова пришпорил коня и ринулся на скалу. Копыта араша впивались в камень, словно когти. Он уже почти достиг вершины, но конь опять сорвался. Безуспешной была и третья попытка Нарчхеу.
— Нет, Сасрыква, раз мне не удалось достигнуть вершины этой скалы, значит мне не суждено быть женихом этой девушки, — сказал Нарчхеу.
Тогда Сасрыква, подвернув полы черкески, обвязав башлыком спину, крикнул «чоу!» и направил своего араша Бзоу к скале. Искры сыпались из камней. Припадая к камням, как куница, Бзоу, наконец, добрался до самой вершины. Там оказалась ровная чудесная полянка. На ней росли ароматные цветы, но между ними белели человеческие кости.
Усталый Сасрыква спешился, стреножил Бзоу и сел отдохнуть. Дул свежий ветерок. Вдруг, словно из под земли, перед ним очутился старичок.
— Привет тебе, отважный Сасрыква! — сказал он. — Знаю, по какому делу поднялся ты сюда. Что бы ни случилось, крепись, не падай духом. Единственная сестра братьев Аергов станет твоей супругой. Видишь, сколько костей здесь белеет? Это кости храбрых молодых людей, добивавшихся руки красавицы, к которой ты стремишься. Все они погибли. Но, если ты последуешь моим советам, тебя ждет удача.
Старик сел рядом с Сасрыквой и продолжал:
— У девушки, которую ты хочешь сосватать, — семь братьев. Днем и ночью они зорко охраняют сестру. Сколько отважных героев сюда ни приезжало, они не могли справиться с ними. Насильно похитить девушку невозможно. Но если смельчак ей понравится, он может надеяться стать ее женихом. У меня — единственный сын. Он так же, как и ты, преодолел эту крутизну, победил братьев Аергов, но ему не повезло, он ей не приглянулся и оттого дал себе зарок: «Пока не увижу витязя, который ей понравится, я с места не встану». Вот уже пятнадцать лет как он сидит около нее… Теперь же открою тебе, что ты должен делать. Отсюда попасть к девушке легко, ты не встретишь никаких преград — ворота открыты настежь. Братья не будут тебе препятствовать, ты их даже не увидишь. Моего сына застанешь на балконе дворца. Если он будет играть на апхярце и петь нежные, грустные песни, значит девушка погружена в глубокий сон. Тем лучше для тебя — ступай прямо в ее комнату. Когда подойдешь к ложу, то тебе бросятся в глаза ее длинные, раскинутые косы. Не смущаясь коснись мизинцем ее косы. Если она, проснувшись, скажет: «Уай, что ты сделал, зачем разбудил меня, как раз мне приснился суженый!» — ты сам догадаешься, что ей ответить. Во всяком случае, если ты услышишь эти слова, — значит, она согласна стать твоей супругой. Но вам надо немедленно бежать из замка, так как против тебя ополчится мой сын. Он кинется преследовать вас на своем араше, которого никто не может опередить. Но ты не стреляй во всадника, а порази лишь араша. Ты умчишься с молодой женой, а я буду счастлив, так как сын вернется ко мне.
Поблагодарив старика, Сасрыква вскочил на араша и поехал дальше.
Ворота замка оказались открыты. На дворе не было ни души. Сасрыква поднялся по лестнице на балкон дворца. Там сидел сын старика. Он водил смычком по струнам апхярцы и пел песню, в которой сливались нежность и скорбь и вместе с тем звучала угроза.
Она не стареет и не молодеет,
Ахахайра гушадза[17].
Кто ей сейчас снится?
Ахахайра гушадза.
Кому она отдает свое сердце?
Ахахайра гушадза.
Если я встречусь с этим смельчаком,
Ахахайра гушадза,
Наши кони сшибутся.
Ахахайра гушадза.
Острые мечи скрестятся.
Ахахайра гушадза.
И прибавится вражий череп к этим гнилым черепам!
Ахахайра гушадза.
Она не стареет и не молодеет.
Ахахайра гушадза.
К моим же годам прибавится еще один год!
Ахахайра гушадза.
Сасрыква слушал песню, но она его не смутила. Он вошел в комнату девушки. Она спала глубоким сном, излучая свет, подобный солнечным лучам. Сасрыква чуть не потерял сознание, так он был ослеплен ее красотою.
Придя в себя, герой бесшумно подошел к ней и мизинцем дотронулся до ее косы.
— Что сделал ты, сын старика! Я только что видела во сне нарта Сасрыкву, но не успела налюбоваться им… и проснулась! — воскликнула девушка и села на постели.
— Если ты увидишь наяву того, которым ты не налюбовалась во сне, узнаешь ли ты его? Я — нарт Сасрыква — перед тобою стою! — ответил ей витязь.
— Тогда я твоя! Но что делать, сын старика скорее умрет, чем выпустит меня отсюда…
— Об этом не беспокойся!
— Если даже мы сумеем избавиться от него, то ведь братья преградят нам путь.
— И тогда мы найдем выход!
— Если ты ничего не боишься, сейчас же садись на своего араша и пусть он взметнется к окну дворца. Я готова на все!
Сасрыква спустился во двор. Сын старика сидел на том же балконе и продолжал петь:
Кто смог осилить скалу,
Ахахайра гушадза,
Тот не сумел разбудить девушку,
Ахахайра гушадза,
Он не дерзнул даже с нею поздороваться…
Ахахайра гушадза.
Зря приехал и ничего не добился…
Ахахайра гушадза.
Лишь к гнилым вражьим черепам еще один прибавится!
Ахахайра гушадза.
Но Сасрыква не обратил внимания на угрозу. Сел на Бзоу, разогнался и, пришпорив араша, заставил его взметнуться до окна спальни девушки.
Та распахнула окно и прыгнула с семиэтажного дворца. Он схватил ее на лету и умчался.
Тут сын старика стал вопить душераздирающим голосом:
— Сестра похищена! Где вы, братья? Где вы?
Мгновенно появились двое молодых людей, один на гнедой лошади, другой — на вороной. Оба кинулись догонять Сасрыкву.
Едва дворец исчез из вида, девушка сказала Сасрыкве:
— Берегись, не возвращайся прежней дорогой!
— Я приехал сюда не как вор и покинул дворец не скрываясь… Земля широка, смелому везде дорога! — ответил он.
Бзоу летел, словно стлался по земле. Два Аерга вперегонки мчались за Сасрыквой. Но его араша они никак не могли догнать.
Сын старика следил за погоней с балкона дворца. Заметив, что братья любимой отстают, он вскочил на своего араша и пустился сам преследовать беглецов.
— Верный мой Бзоу, не дай себя догнать! — крикнул Сасрыква своему арашу, и они еще быстрее полетели по равнине.
Но вскоре Бзоу стал уставать; араш соперника настигал его.
Сасрыква вспомнил, что ему советовал старик. Повернувшись, он метнул стрелу, которая впилась в сердце коня и поразила его насмерть.
— Теперь поезжай по прежней дороге, никто не сможет упрекнуть тебя в трусости, — сказала девушка Сасрыкве.
Вскоре он достиг крутого спуска, где его дожидался витязь Нарчхеу. Увидев, что Сасрыква возвращается с лучезарной сестрой Аергов, Нарчхеу очень обрадовался.
Отдохнув, они втроем двинулись в путь.
Весть о том, что Сасрыква едет с невестой, облетела все селения. Друзья и близкие Сасрыквы встречали их по пути и приветствовали.
Сасрыква ехал в сопровождении ста всадников.
Нарчхеу сопровождал Сасрыкву до нартского селения.
Заранее к братьям нартам были посланы гонцы с вестью о том, что возвращается их младший брат с невестой.
Братья созвали совет, чтобы решить, что им делать.
Одни считали, что нечего им пировать на свадьбе незаконного брата. Но большинство им возражало, и решено было справить пышную свадьбу.
Семь ночей и семь дней длился пир. Нарчхеу сидел на почетном месте. Пили, ели, пели и плясали.
Такого празднества не помнили на своем веку и самые древние старики.
Гунда-прекрасная
ИЛИ на свете нарты, семь братьев-охотников. Была у них единственная сестра-красавица, по имени Гунда, по прозвищу— Прекрасная. Сестру они держали в высокой башне, нога ее не ступала по земле, не касалась мягкой травы. Не видела Гунда и неба. Мизинец ее руки обладал чудесным свойством: он испускал сияние. Где бы Гунда ни была, ее мизинец освещал своими лучами все вокруг. Братья кормили ее только костным мозгом дичи.
Жены нартов завидовали Гунде-Прекрасной, возненавидели ее за то, что братья так о ней заботились.
Однажды, когда мужья ушли на охоту, жены сговорились погубить Гунду-Прекрасную.
— Я придумала способ, как извести ее, — сказала старшая из жен нартов. — Давайте приготовим вкусное кушанье и уговорим ее спуститься к нам. А дальше я уж знаю, что делать.
Остальные жены с радостью согласились. Приготовили такое блюдо, какого еще никто не ел, сварили мамалыгу со свежим сыром — айладж, а затем послали младшую из жен нартов пригласить Гунду.
Она пришла к Гунде и сказала:
— Я знаю, тебе нельзя покидать башню. Если братья узнают, что мы тебя уговорили прийти к нам в гости, они не оставят нас в живых. Но мы так нежно любим тебя, что ничего не боимся. Раздели с нами хлеб-соль. Удостоившись такой чести, мы будем считать, что все наши желания сбылись.
Красавица Гунда не догадывалась об их злом умысле, посмотреть же на все, что окружало башню, ей очень хотелось.
— А что скажут мои братья, если узнают, что я была у вас?
— Гунда-Прекрасная, клянусь тебе за себя и за моих сестер, никто не узнает, что ты была у нас, — уверяла младшая невестка.
Гунда, которая никогда не ела таких вкусных кушаний, какие были приготовлены, стала ими лакомиться и вымазала себе пальцы. Тут старшая невестка, вытирая ей руки, незаметно сняла кольцо с ее пальца, закатала его в теплый тягучий айладж и, угощая Гунду, подсунула ей катышек.
Гунда, привыкшая глотать мягкие кусочки мозга, так же сразу хотела проглотить и катышек с кольцом, но оно застряло в горле, и ей стало дурно.
Тут жены нартов подхватили ее, отнесли в дремучий лес и бросили в глубокую яму.
Они думали, что покончили с Гундой навсегда, и спокойно вернулись домой.
Когда нарты пришли с охоты, они не нашли своей сестры и стали расспрашивать жен и родных, куда она девалась, но так и не узнали ничего.
Тогда они поклялись, что до тех пор, пока не найдут сестру или не узнают о ней что-нибудь, не вернутся домой. Они взяли ружья и пошли в лес кто куда.
После их ухода жены, горюя, стали бранить зачинщицу всего дела — старшую невестку, но сознаться в своей вине никто из них не решился.
В тот же день сын князя охотился со своими людьми в лесу. Вдруг он заметил сияние, идущее из ямы. Это светился мизинец Гунды-Прекрасной. Заглянув в яму, он увидел, что на дне ее распростерта девушка необыкновенной красоты.
Княжич кликнул своих товарищей, и они вытащили девушку из ямы.
Гунда была жива, но с трудом дышала. Когда ее доставали из ямы и растормошили, кольцо чуть повернулось у нее в горле. Ей стало легче, но говорить она все же не могла.
Княжеский сын сразу влюбился в Гунду-Прекрасную. Он всячески пытался заставить ее заговорить, но тщетно, — она упорно молчала.
— Все равно, пусть будет у меня немая жена! — решил он и дал знать отцу, что приедет с невестой.
Когда отец узнал, что его будущая сноха нема, он пустил в ход все свое красноречие, чтобы отговорить сына. Но слова любви сильнее всех других слов, и отец должен был уступить княжичу.
Сыграли свадьбу такую, что можно о ней три дня рассказывать, и то не успеешь сказать обо всем.
В полночь сын князя вошел в домик для молодоженов — амхара. Но красавица Гунда так ослабела за это время, что не могла стоять на ногах и лежала в постели. Влюбленный юноша всячески пытался добиться от нее, чтобы она заговорила.
Наконец, выйдя из терпения, он толкнул ее в грудь, вскрикнув:
— Безжалостная, где твое сердце?
Тут от толчка из ее горла выскочило застрявшее кольцо и, звеня, покатилось по полу.
— Ты меня спас! — воскликнула Гунда-Прекрасная, обнимая юношу.
И она рассказала ему все, что с ней приключилось.
Молодые зажили на славу. Скоро у них родились дети.
Было лето, стояла сильная жара. Гунда взяла золотой кувшинчик и передала сыну, чтобы он принес холодной воды.
Мальчик побежал к лесному роднику. Здесь он увидел обросшего волосами незнакомого человека. Мальчик испугался и кинулся бежать, но незнакомец, еще издали заметив мальчика и обнаружив в нем сходство с Гундой, ласково крикнул:
— Не бойся, я не злой человек. Иди, я помогу тебе набрать воды.
Мальчик из любопытства вернулся к роднику.
— Чей ты сын? Как зовут отца? Как зовут мать? — стал его расспрашивать волосатый человек.
Тот назвал мать по имени. У незнакомца из глаз покатились слезы. Он приласкал мальчика, снял кольцо со своего пальца, опустил в кувшин и сказал:
— Дад, когда придешь к матери, скажи ей, что у родника видел человека и что он положил свое кольцо в кувшин.
Мальчик отнес воду к матери и стал ей рассказывать о встрече. Гунда сейчас же вылила воду из кувшина и оттуда выкатилось кольцо. Она узнала кольцо старшего брата.
Гунда побежала к роднику. Не зная, что случилось, слуги побежали за ней. Гунда подбежала к брату, из глаз ее брызнули слезы, тот тоже заплакал. Его повели в дом, остригли, побрили, выкупали и дали новую одежду.
Потом разослали верховых искать других братьев. Каждый день они находили по одному и, наконец, разыскали всех братьев, которые до тех пор друг друга не видели. Братья стали расспрашивать сестру, что с ней приключилось, но она не открывала правды, боясь, что они убьют своих жен.
Но через несколько дней братья пришли к ней с тем же вопросом и поклялись, что они опять уйдут в лес, если она не расскажет о причине своего исчезновения. Что ей оставалось делать? Боясь, что братья уйдут, она поведала обо всем, но просила, чтобы они пощадили своих жен.
Нарты согласились. Но жить со злодейками они не хотели — нашли себе новых жен и такую устроили свадьбу, которую и семь рассказчиков не сумеют описать.
Меня не отпускали с пиршества целую неделю, а когда я собрался домой, то на дорогу мне дали ляжку быка и полную миску мясного отвара. Въезжая в наше село, я встретил Саткям, она с радостью кинулась ко мне, но конь испугался и шарахнулся. Из моих рук выскользнула ляжка, упала и переломила Саткям голень.
Огорченный, я поехал дальше. Встретился мне Сатнак. Но когда обрадованный Сатнак подбежал ко мне, конь снова испугался и подался в сторону, а горячий отвар вылился из миски и обварил Сатнаку голову.
Вот отчего хромает Саткям и плешив Сатнак.
Уахсит — сын Нартсита
ИЛИ сто братьев нартов. У них был табун из ста кобыл с жеребятами. Каждый год по очереди один из братьев пас табун в долине реки Кубани. Когда все выполнили свои обязанности, выступил молодой нарт Уахсит — сын Нартсита и попросил доверить ему пасти табун. Подумав, они дали согласие, но предупредили:
— Смотри, не переходи на ту сторону реки, где зеленеют поля с высокой травой. Этим пастбищем владеет великан-адау.
— Хорошо! — покорно сказал Уахсит, притворившись послушным.
Потом Уахсит, держа уздечку, подошел к табуну и крикнул:
— Если есть конь, достойный Уахсита, сына Нартсита, выходи ко мне!
И тотчас же подскакал к нему со ржанием молодой жеребец. По его стати и бегу видно было, что это подлинный араш.
Витязь оседлал его и повел табун в долину реки Кубани. По ту сторону реки никого не было видно. Высокая зеленая трава колыхалась на ветру.
Уахсит отделил жеребят от кобыл и загнал их в бурную реку. Более слабых жеребят река унесла, сильные переплыли. Табун стал там пастись, а Уахсит лег под деревом и заснул.
Вскоре великан-адау увидел, что в его владениях пасется чужой табун. Удивленный, адау воскликнул:
— Айт, что это! Кони по стати, как будто, нартские, но хозяева не посмели бы сюда их пригнать. Что за чудо?
Глядя на Уахсита, никто бы не сказал, что он наделен огромной силой.
— Ах, жалкий нарт! Как ты смел сюда забраться! — закричал адау.
Уахсит вскочил, и они стали бороться. Боролись три дня и три ночи, под конец адау не выдержал и упал. Признав себя побежденным, он усыновил Уахсита и, как требует обычай, открыл свою грудь. Нарт прикоснулся к ней губами.
Жил Уахсит у своего приемного отца в золотой горнице, обращенной на восток. Он заметил однажды вдали над горами какое-то сверканье. Юноша стал настойчиво расспрашивать адау, чем оно вызвано.
Великан колебался открыть причину, но затем все же рассказал, что далеко на востоке живут семь братьев Ажвейпша — божества зверей и охоты. У них есть сверкающая, как молния, дивной красоты сестра, к которой сваталось не мало витязей. Но все, кто решился на это, были превращены в камни. Виновник этого — злой колдун-аджиныш Калаур, сын Шауардына, который сам семь лет неблаговидными путями добивался руки прекрасной девы, а на восьмой был пойман братьями и подвешен над воротами на цепь, протянутую между небом и землей.
Когда женихи подходят к замку, Калаур сперва всячески хвалит их и подбодряет, но едва они переступят порог, начинает поносить, чтобы вызвать ответную брань, и едва они произносят худое слово, — тотчас каменеют.
Уахсит решил сватать девушку и на следующий день отправился в путь. По совету адау, не обращая внимания на Калаура, он прошел ворота и явился к девушке.
— Добрый день! — сказал Уахсит, приветствуя ее.
Она вскочила со скамьи и начала бороться с Уахситом. Боролись они долго. Наконец, Уахсит свалил девушку. Тогда она засмеялась:
— Ха-ха-ха! Кажется, адау получили зятя! — сказала она, поднявшись. — Но знаешь, чтобы стать моим мужем, надо выдержать четыре испытания. Два из них ты уже осилил. Ты сумел обойти аджиныша Калаура; второе — побороть меня. Третье испытание вот какое: мои семь братьев вместе не могут поднять нашего кухонного котла, а я поднимаю его кончиком пальца и вешаю на цепь. Можешь ты это сделать?
— Хорошо, попробую… — ответил Уахсит, подошел к котлу, взял его кончиком пальца и повесил на очажную цепь.
— Хорошо, — сказала девушка, — но есть еще одно испытание.
— Какое? — спросил он.
— А вот какое: мои братья ушли на охоту. Когда они будут возвращаться, выйди к ним навстречу, вызови на бой и победи их, тогда я буду твоей, — ответила девушка.
Уахсит пошел в ту сторону, откуда должны были прийти братья адау, и стал их ждать. Вон он видит: все семеро братьев идут в ряд. Уахсит крикнул им:
— Я Уахсит. сын Нартсита! Я хочу жениться на вашей сестре, но пока не померяюсь с вами силой, я не возьму ее в жены!
Как только он это сказал, семеро братьев разом выстрелили. Но Уахсит все стрелы поймал руками.
— Теперь как будто мой черед! — крикнул он.
— Правильно, теперь тебе следует стрелять, — ответили братья.
Пущенная стрела уложила старшего брата.
Оставшиеся в живых, скрепя сердце, заявили:
— Мы обрели достойного зятя, он лучше всех нас.
Адау взяли Уахсита на руки и понесли домой. Пришли туда, зарезали много скота и устроили пир. Затем жениха и невесту посадили в золотую арбу, дали им триста человек в провожатые и отправили домой к Уахситу.
Едва они миновали ворота, Калаур, как всегда, начал всех восхвалять, но ему никто не ответил. Тогда разъяренный колдун так стал браниться, что Уахсит не стерпел и выстрелил в него. Стрела попала в цепь, на которой висел Калаур. Она оборвалась, и Калаур набросился на Уахсита. Они стали бороться. Долго боролись. Наконец витязь поднял колдуна, связал и бросил в арбу.
Поехали дальше. Ехали, ехали и вот в пути невеста стала просить:
— Пить хочу! Пить хочу!
— Потерпи! — воскликнул Уахсит. — Поищем воду.
Он соскочил с арбы и стал искать источник. Но пока он ходил за водой, опустилась черная туча, все кругом потемнело. Калаур, невеста и спутники исчезли во мраке.
Постепенно туча рассеялась, уплыла далеко-далеко, и Уахсит увидел, что кругом пусто, а он стоит в полном одиночестве.
— Сколько я трудился… и все оказалось напрасно. Позор мне! — сказал Уахсит.
Долго стоял он, погруженный в думу. Потом, посмотрев вдаль, он увидел там, где земля сходится с небом и куда ушла туча, узкий просвет.
— Пойду посмотрю, что там делается, — сказал себе Уахсит и устремился в ту сторону.
Как только он дошел до того места, земля разверзлась и Уахсит оказался в какой-то незнакомой стране. Здесь все — большие и малые, мужчины и женщины, старики и старухи — хором пели песню.
— С какой это радости? — удивился Уахсит и пошел дальше.
По дороге он встретил поющего свинопаса.
— Добрый день! — сказал Уахсит.
— Доброго здоровья! — ответил свинопас.
— Что у вас случилось? Почему такое веселье?
— А вот что: у нас был властитель, звали его Калаур. Семь лет он провисел на цепи из-за того, что неудачно сватался к сестре адау. Но вот прошло уже три дня, как он похитил девушку и вернулся. Вот потому такая радость, — ответил свинопас.
— Ну, в добрый час! — сказал Уахсит. — А ты, кроме того, что возишься со свиньями, что-нибудь еще можешь делать?
— Куда мне! Целый день я пасу свиней, а когда стемнеет, гоню их домой. С ними возня немалая, на то они и свиньи, чтобы досаждать человеку.
— Вот что, свинопас, не хочешь ли ты хорошо заработать? — сказал тогда Уахсит. — Заработаешь, да и отдохнешь денька два-три. Возьми мою одежду и этот кошелек с золотыми монетами, а я оденусь в твои лохмотья и попасу свиней.
— Что же, если тебя взяла такая охота, — пожалуйста, я согласен.
Уахсит переоделся и как ни в чем не бывало запел песню. Когда стемнело, он погнал свиней к усадьбе Калаура, загнал в свинарник, а сам пошел на кухню.
Так он пожил три дня.
Между тем, похищенная невеста заявила колдуну, что поклялась пятнадцать дней после свадьбы оставаться девушкой. Калаур не решился ей перечить.
Срок уже истекал. Утром служанки пришли с золотым кувшинчиком к колодцу, чтобы набрать воды и дать девушке умыться. Но когда они набирали воду, Уахсит незаметно подобрался к ним и бросил в кувшинчик обручальное кольцо.
— Что ты тут толчешься, свинопас несчастный? Иди прочь! — прикрикнули на него служанки.
Они ушли во дворец. Когда невеста стала умываться из кувшинчика, на руку ей упало кольцо. Невеста сразу узнала его и спросила служанок:
— Кого вы встретили, когда несли воду?
— Никого, кроме свинопаса. Он топтался около колодца, — ответили служанки.
— Приведите его ко мне!
Служанки позвали свинопаса во дворец.
Когда Уахсит вошел, невеста так обрадовалась ему, что не заметила его лохмотьев.
— Как быть? Что теперь делать? — спросила она.
— Пойди к Кал ауру и скажи ему: «Раз мы завтра уже будем супругами, давай поведаем друг другу, где находятся наши души. Если ты не скажешь мне, где твоя душа, я ни за что не стану твоей женой». Но помни, что душа Калаура не в нем самом! — предупредил Уахсит.
Невеста так и поступила — она пошла к Калауру, а Уахсит снова пошел к своим свиньям.
— Если мы не откроем друг другу, где паши души, то я не признаю тебя своим мужем, — объявила девушка Калауру.
Тот сначала не хотел открыться, стал изворачиваться, что его душа не то в мизинце, не то в волоске у виска. Но девушка твердо стояла на своем.
— Моя душа в среднем пальце левой руки, — сказала она. — А теперь скажи правду, где находится твоя душа?
— А можно тебе довериться? — спросил колдун.
— Доверься, не бойся ничего, ведь я завтра буду твоей женой.
— Ты меня уговорила, и я тебе открою эту тайну. За шестью горами есть поляна, на ней пасется большой бык. Внутри этого быка скрыта косуля, внутри косули — три ласточки. В одной из них и находится моя душа, а в двух других— сила моих глаз, так как я вижу и сквозь камень и сквозь землю.
Как только Уахсит узнал от девушки тайну Калаура, он свистнул своего коня-араша, и тот вмиг прискакал к нему. Они перелетели шесть гор и очутились на поляне, где пасся бык.
Уахсит выхватил шашку и рассек быку живот. Из живота быка выскочила косуля. Уахсит рассек ей живот и оттуда вылетели три ласточки. Он их поймал и помчался назад. И как только он вернулся с ласточками в руках, Калаур стал слабеть — его уже не держали ноги. Никто уже не пел. Все подданные Калаура сидели пригорюнившись, схватившись за головы.
Уахсит потребовал, чтобы колдун вышел к нему. И когда Калаура привели, Уахсит крикнул ему:
— Ну-ка, герой Калаур, сын Шауардына, покажи теперь свое мужество!
И Уахсит поднял над головой ласточек. Калаур понял, что погиб, и взмолился:
— Не губи мою душу, а только выколи мне глаза, а я за то буду всем рассказывать о тебе и восхвалять тебя!
— Нет! — ответил Уахсит. — Похвала такого злодея хуже всякой брани…
С этими словами он свернул голову двум ласточкам — и у колдуна выпали глаза. А когда он расправился с третьей, у колдуна пошел черный дым изо рта и он умер.
Уахсит взял все богатство колдуна, сел на золотую арбу и приехал к приемному отцу с невестой и отыскавшимися по дороге провожатыми.
Тем временем тот уже решил, что его приемный сын погиб, и теперь очень обрадовался его прибытию, да еще с невестой.
Отсюда Уахсит отправился к братьям. Там, у братьев и справили свадьбу.
Пир шел горой, целую неделю веселились нарты.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги