Accel World 11: Непробиваемый волк

Глава 12

На следующий день, 26 июня, в среду, в 12 часов 30 минут.

В самом начале большой перемены Харуюки на максимальной скорости перекусил сэндвичами и запил их молоком, после чего погрузился в локальную сеть школы Умесато и направился в уголок виртуального сквоша. После вчерашней беседы с Такуму и его слов о том, что ему нужно вернуться к ещё более ранним истокам, он задумался о том, не шла ли речь об этом самом месте.

Конечно, для полной аутентичности ему нужно было погрузиться из кабинки туалета на третьем этаже корпуса 2, но, решив, что возвращение к истокам не означает копание в неприятных воспоминаниях, он погрузился из кабинки школьной библиотеки. В общем-то, сигнал школьной сети ловился хорошо откуда угодно, и место не играло никакой роли.

Аватар Харуюки в виде розового поросёнка зашёл на виртуальный корт, коснулся всплывшей голографической панели и взял появившуюся перед ним ракетку. Затем он несколько раз взмахнул ей, вспоминания подзабытые ощущения.

Он не играл в эту игру уже восемь месяцев, с осени прошлого года. Другими словами, он не играл в неё с того самого момента, как стал бёрст линкером. С одной стороны, он сокрушался, осознавая свою ветреность, а с другой — понимал, что это было неизбежно.

Когда-то это место служило его единственным убежищем, где он скрывался каждый день. Полигональный пол этого корта впитал в себя литры его виртуальных слёз. Ощущение того, что он не хочет возвращаться в ту эпоху, и желание отблагодарить защищавшее его столько времени место вечным покоем не давали ему войти сюда вновь.

Но за все восемь месяцев в этой комнате словно не изменилось вообще ничего. В этом не было ничего удивительного, ведь работать над этой непопулярной игрой не было никакого смысла, но Харуюки всё равно глубоко в душе обрадовался, прошептал «вот я и дома», а затем вновь коснулся виртуальной панели.

В центре корта появился таймер обратного отсчёта, и как только он дошёл до нуля, из-под потолка опустился мяч. Харуюки легонько ударил его ракеткой. Мяч отскочил от пола, затем от противоположной стены, и Харуюки отбил его чуть сильнее. Послышался лёгкий звук, и Харуюки отошёл на метр влево, где отбил мяч обратным хватом.

Несколько раз в начале игры он едва не ошибся, но старые навыки быстро вернулись к нему, и вскоре маленький аватар резво скакал по корту, гоняясь за мячом и забыв обо всём остальном. Уровень становился всё выше, мяч летал всё быстрее и отражался под всё более непредсказуемыми углами. Но, в конечном счёте, эта игра — просто развлечение, одобренное для средних школ министерством образования. Мяч гораздо медленнее пуль красных аватаров Ускоренного Мира, и ему далеко до хитрых манёвров синих аватаров.

С начала игры прошло уже больше десяти минут, и мяч превратился в луч света, выписывающий зигзаги, но Харуюки продолжал следовать за ним, полагаясь на свою интуицию. И в тот момент, когда ему уже показалось, что он сможет играть вечно... система словно уловила эту нахальную мысль и вновь подняла уровень.

— А-а?!

Ноги аватара Харуюки замерли словно сами по себе, когда он увидел, что мяч неожиданно разделился надвое. Не в силах решить, погнаться ли ему за левым или правым, Харуюки в конечном счёте пропустил оба. С потолка немедленно опустились поджидавшие своего часа буквы «GAMEOVER» и упруго упали на пол.

— Н-ничего себе... — прошептал Харуюки и посмотрел на свои очки.

Он ещё никогда не доходил до уровня, на котором мячей становилось несколько, и был уверен, что поставил новый рекорд, но рядом со строкой, гласившей «HAL LV160 SCORE 2806900» не было пометки, означавшей новый рекорд.

— Что?..

Не понимая, что происходит, Харуюки щёлкнул по панели, открывая таблицу рекордов. Результаты во всех строчках были подписаны, как его собственные, но лучшим значился 166-й уровень и более трёх миллионов очков. Вот только Харуюки не помнил, чтобы когда-то устанавливал этот рекорд.

— А... ах, да, точно! — воскликнул Харуюки, вспомнив события восьмимесячной давности.

Действительно, этот рекорд установил не Харуюки. Когда его отключили от сети снаружи, другой игрок продолжил начатую игру под его именем и побил все его рекорды. И этим игроком оказалась обожаемая всеми в Умесато зампредседателя школьного совета Черноснежка...

— Не желаешь ли ты... «ускориться» ещё сильнее, мальчик?

Сзади неожиданно послышался голос, и Харуюки подпрыгнул на месте. Уже в воздухе он начал разворачиваться и приземлился с цельным разворотом.

У входа на корт, слегка возвышавшегося над остальной комнатой, Харуюки окидывала взглядом фигура. Она была одета в длинное платье до пола, чёрное, словно её длинные, слегка развевающиеся волосы. Такими же чёрными были и перчатки на её руках, которыми она держала сложенный зонт. Но больше всего в её облике привлекали большие крылья чёрного махаона за спиной. У основания они были выкрашены ярко-алым цветом, который словно пылал на фоне доносившегося из-за её спины света.

«Если захочешь, приходи завтра в рекреацию во время большой перемены».

Харуюки показалось, что аватар исчез, оставив после себя лишь эти слова. Конечно же, этого не произошло. Вместо этого аватар, щёлкая каблуками, спустился по короткой лестнице на корт. Окинув взглядом полутёмную комнату, она улыбнулась и сказала:

— Старое доброе место. А ведь с той поры прошло уже полгода...

— Да... если точнее, прошло восемь месяцев и один день. Ты заговорила со мной... в октябре прошлого года, в четвёртый вторник.

— Хорошая у тебя память.

Усмехнувшись, принадлежащий Черноснежке аватар в виде чёрного махаона подошёл ближе и окинул взглядом таблицу рекордов. Затем она ещё раз удовлетворённо усмехнулась.

— Вижу, мой рекорд ещё не побит.

— Ну... ещё бы, ты ведь поставила его с помощью ускорения...

— М, правда? Ну и ладно, тебе будет интереснее играть, зная, чего ты должен достичь.

— Э-э... ты хочешь сказать мне, чтобы я побил твой рекорд своими силами?!

— Ага. Если сможешь, я дам тебе очков, как за сто бабочек.

Под бабочками она имела в виду тех самых, что встречались во всех её программах. Харуюки успел наловить чуть меньше трёх сотен, и мысль о том, что он получит сразу сто очков, невольно его возбуждала. Правда, он пока не имел никакого понятия, что случится, когда он наберёт необходимую тысячу.

— Я... постараюсь, — ответил он Черноснежке, сжав кулаки (насколько поросёнок вообще мог сжать свои копытца).

Та в ответ удовлетворённо кивнула ему... а затем вдруг улыбнулась:

— Давненько я не видела тебя в таком виде. Как я уже говорила, мне этот аватар очень нравится. Я уже начала скучать по нему, ведь ты в последнее время в локальной сети почти не бываешь.

Зонт, который она держала в левой руке, неожиданно исчез, и она подошла к нему вплотную. Не успел Харуюки среагировать, как она положила обе руки на большую голову поросёнка и начала поднимать его.

— Э, а-а, а...

Поросёнок зашевелил ушами, но это движение ничуть не помешало ей. Затем она крепко обняла его, и по телу Харуюки разлилось ощущение удивительной теплоты и мягкости. Мысли словно замедлились раза в три.

«Погоди-ка... аватары в локальной сети ведь не могут прикасаться друг к другу.

Хотя... это ведь она. Правила её никогда не останавливали», — неспешно раздумывал он...

И тут в его левое ухо полился тихий шёпот:

— Ты... пришёл сюда, чтобы отыскать свои истоки?

— Э?..

Харуюки несколько секунд недоумённо моргал, пытаясь переварить смысл сказанного. Глаза Черноснежки, находившиеся совсем рядом с ним, такие же чёрные и светятся в глубине таким же алым светом, как и в реальности. Он смотрел на них, словно на драгоценные камни, а затем тихо спросил:

— Т... тебе Таку рассказал?..

— Вовсе нет. До меня дошли слухи... о твоей вчерашней битве в Накано.

— !.. — Харуюки тут же напрягся, но почти сразу же расслабился.

Действительно, за той дуэлью наблюдало больше тридцати человек, а Вольфрам Цербер уже попал в центр внимания Ускоренного Мира, и не было ничего удивительного в том, что она узнала об этом. Впрочем...

— Б-быстро ты обо всём узнаешь, — изумлённо прошептал Харуюки, осознавая, что после той битвы не прошло и суток.

Черноснежка легонько стукнула по голове прижатого к её телу аватара и улыбнулась.

— Ещё бы. Про тебя, Харуюки, я знаю всё, — произнесла она таким тоном, словно это было нечто само собой разумеющееся, а затем вновь направилась к лестнице, щелкая каблуками.

Она уселась на нижнюю ступеньку и поставила аватара Харуюки на согнутые колени.

— Итак, что тебе удалось здесь обнаружить? Узнал ли ты что-нибудь, что поможет тебе победить твоего противника? — неожиданно спросила она, продолжая улыбаться.

Харуюки вновь моргнул. Он запоздало вспомнил, что находится здесь потому, что пытался отыскать свои истоки... и таким образом найти что-то, что поможет ему победить Цербера. Хотя ему и удалось от души поиграть в виртуальный сквош и установить новый личный рекорд, нельзя было сказать, что он хоть на шаг приблизился к цели.

— Э-э... мне показалось, что я стал заметно быстрее чем раньше... но...

Харуюки поник. Из головы вылетело даже то, что посидеть на коленях Черноснежки было немыслимой роскошью. В голове вновь оживали шок и досада от его недавнего поражения.

— Но... возможно, он ещё быстрее меня. А главное, скорость ничего не значит в дуэли против него... ведь он до невозможного твёрд. У Сильвер Кроу нет оружия, кроме физических атак. Разве не выходит так, что как бы я ни старался, никакого урона нанести всё равно не смогу?

Ближе к концу его слова звучали так, словно он жаловался на своего аватара. Он искоса взглянул на командира Легиона, но та кивнула, ничуть не изменившись в лице.

— Понятно. Значит, этот Вольфрам Цербер, о котором я слышала, действительно настолько твёрд?

— Да... Манган Блейд назвала его способность «Физической Неуязвимостью».

— Хм-м. Если это правда, то он действительно непростой противник.

— А затем Манган сказала мне «вернуться к истокам», и тем же вечером я встретился дома с Таку. Но он сказал мне, что я должен отправиться ещё дальше, и вот поэтому я попробовал снова сыграть в сквош...

Вздохнув, Харуюки вновь свесил голову. Черноснежка ухватила щёки его аватара руками, направив его взгляд на себя. Но Харуюки увидел на её лице уже не ту нежную улыбку, а строгое, сдержанное лицо Королевы.

— Всё ясно. Тогда позволь и мне дать тебе совет.

— Д... да, конечно!

— Ты перестарался. Твой исток находится на один шаг впереди.

— А... что? Один шаг... куда?

Харуюки ошалело осмотрелся по сторонам, но других выходов в стенах корта не было. А когда он уже изумлённо склонил голову...

— Ладно, я покажу тебе сама. Считай это особым одолжением.

А вслед за этой фразой с губ Черноснежки скатились совершенно неожиданные слова:

— Бёрст линк!

«Ч-что-о?!» — изумился Харуюки, а в следующее мгновение его слух пронзил громкий звук, и его сознание покинуло этот виртуальный мир.

Эффект от использования «ускорения» во время погружения в локальную сеть школы Умесато аналогичен эффекту в реальном мире — все объекты вокруг окрашиваются в синий цвет и замирают. Другими словами, эта команда переносит сознание на «базовое ускоренное поле». Тысячекратный эффект ускорения так же работает в полную силу, и именно благодаря ему Черноснежка смогла набрать в виртуальном сквоше более трёх миллионов очков.

Но в этот раз Харуюки удалось увидеть посиневший, застывший корт лишь на мгновение. В следующее он уже потух, а перед глазами появились пылающие буквы, в этот раз сложившиеся в привычное «HERE COMES A NEW CHALLENGER!!».

Поросячий аватар превратился в боевого серебряного, Харуюки пролетел сквозь радужное кольцо и оказался на поле боя. Выпрямившись, он сразу же осмотрелся. К его удивлению, он оказался не на корте, а среди столов и полок.

— Ну… логично, — прошептал он, немного подумав.

Это место соответствовало библиотеке, находящейся на втором этаже второго корпуса Умесато. Именно в ней дремало реальное тело Харуюки. В начале дуэли аватар всегда оказывается около положения реального тела (для тех уровней, которые разрешают заходить внутрь зданий).

— А значит… семпай должна быть… — продолжил Харуюки и ещё раз осмотрелся, но обнимавшей его Королевы поблизости не было.

Это значило, что она погрузилась не из библиотеки, а откуда-то ещё. В голове Харуюки родились три возможных варианта: классная комната девятиклассников, рекреация и комната школьного совета. Судя по тому, что направляющий курсор показывал на юго-юго-запад и не двигался, вариант с комнатой школьного совета казался наиболее вероятным.

Напоследок, Харуюки посмотрел наверх. В правом углу, конечно же, значилось имя «Блэк Лотос». Харуюки зачарованно смотрел на это грозное имя и продолжал сам себе шептать:

— Зачем ей понадобилась «дуэль»?.. Она сказала, что собирается что-то мне показать, но…

«Где она?» — подумал Харуюки и сделал несколько шагов вперёд.

Его аватар осветили ослепительно яркие красные лучи, пробивающиеся из окна. За ним, почти у самого горизонта, висело огромное солнце. Ещё раз осмотревшись, Харуюки заметил, что столы и полки библиотеки стали вместо деревянных мраморными и потрескавшимися. «Закат», один из самых простых уровней святого типа.

И от этого вида в голове проскочили воспоминания, заставившие Харуюки поднять голову.

Школа Умесато, уровень Закат. Тот самый пейзаж, который Харуюки увидел, впервые погрузившись в Ускоренный Мир вместе с тем человеком, которого называл своим «родителем». Выходит, Черноснежка хотела показать ему…

И тут.

Слева, в метре от Харуюки, пробежала нитью вертикальная линия красного цвета. Ещё через пару мгновение послышался приятный звук.

— ?..

«Что это было?» — моргая, подумал Харуюки и попытался подойти к тому месту, по которому пробежала световая нить…

А в следующее мгновение здание с тяжёлым звуком начало раскалываться пополам. Мраморный пол и колонны разделились, демонстрируя идеальный срез. И, почему-то, к земле с грохотом полетела именно та часть здания, в которой находился Харуюки.

— А, а-а-а?! — закричал он и изо всех сил побежал по раскалывающемуся полу.

Добежав до окна, он выпрыгнул, не раздумывая ни секунды. В воздухе он тут же раскрыл крылья и начал планировать в направлении первого корпуса. А в следующее мгновение он увидел ещё одну алую нить…

Она с аналогичным звуком вертикально рассекла первый корпус. Но в этот раз одной линией всё не закончилось. Появилась вторая, третья, и вслед за ними здание, нарезанное, словно сыр, рассыпалось во все стороны.

— У, а-а-а! — вновь воскликнул Харуюки.

Будь у него энергия, он немедленно взлетел бы в небо, но сейчас мог лишь планировать, причём как раз в сторону разрушающегося первого корпуса. Тут же завернув в сторону и начав выписывать круги, Харуюки постарался сгруппироваться. Кое-как уклонившись от летящих в него обломков, он вырвался на территорию двора и немедленно выдохнул.

Вслед за этим он приземлился на освещённую светом заката траву, неуверенно обернулся и проводил взглядом заканчивавшие разрушаться школьные здания. Что именно произошло — нетрудно было понять по тому, что шкала энергии в верхнем правом углу сразу заполнилась до предела. Если точнее, это могла быть только Инкарнационная техника этой девушки, потому что обычных дальнобойных техник у её аватара не было.

Харуюки ошеломлённо стоял, и до его ушей донёсся хладнокровный голос:

— Пожалуй, так гораздо просторнее. Все эти громадные уродливые здания «Заката» лишь сам закат и загораживают… ты согласен?

Вместе с этими словами к нему со стороны бывшей комнаты школьного совета выплыл аватар с длинными острыми клинками вместо конечностей, похожей на лепестки чёрного лотоса бронированной юбке и полупрозрачной броне настолько чёрной и блестящей, что захватывало дух. Этот прекрасный дуэльный аватар и есть Чёрная Королева Блэк Лотос.

Харуюки ещё раз посмотрел на руины справа и пылающий закат слева, а затем неловко кивнул.

— А, ага… наверное, ты права… но всё-таки, зачем ты уничтожила…

— М-м, видишь ли… — её голос стал немного ниже и грознее. — Я немножечко злюсь.

«Э? Вот эти вот масштабные разрушения — это немножечко?!» — Харуюки с трудом удержался, чтобы не прокричать это вслух, вздрогнул и замер. Он понимал, что если Черноснежка злится, то рассердить её мог только он сам. Но чем? Поражением Вольфрам Церберу? Тем, что он так и не смог освоить Идеальное Зеркало? Или же…

— Харуюки, — прозвучал тихий, строгий и немного обиженный голос Черноснежки. — Когда тебе сказали «вернуться к истокам», ты должен был в первую очередь подумать обо мне. Я могу понять и простить то, что ты сначала обратился к Такуму… но почему ты вслед за этим пошёл играть в сквош?!

— Э-э… нет, я просто, это самое…

Клинок правой руки немедленно оказался направлен на Харуюки, показывая, что никакие оправдания ему не помогут. Чёрная Королева продолжила кричать на него:

— Достаточно было задуматься хотя бы на миллисекунду, чтобы понять, что твой «исток» как бёрст линкера лежит во мне, твоём родителе! Я поняла это за наносекунду! Если бы ты с самого начала пошёл ко мне, отделался бы лёгким уровнем сложности, но попытками избежать меня ты заслужил себе тренировку на самом высоком уровне!

— В… высоком уровне сложности?.. Что ещё за тренировка?..

— Будто ты не знаешь… — взмахнув перед собой клинком правой руки, «родитель» Харуюки и командир его Легиона сказала, — Тренировка тактики против Вольфрам Цербера!

Конечно, Харуюки и сам хотел, чтобы его тренировали.

Но после того как они перешли в центр двора, Харуюки всё же не сдержался и спросил:

— Э-э… я думал, что если попрошу тебя о помощи, ты скажешь мне думать самому… ведь я линкер пятого уровня, а он — первого… почему ты вдруг…

— Разве родителю нужны причины, чтобы помогать ребёнку? — равнодушно ответила она, пожав плечами. — Ну да, возможно, эта забота чрезмерна. Возможно, будь на моём месте Фуко, она бы действительно ответила тебе «думай сам ♡», и этим всё бы закончилось. Но… меня беспокоит тот противник, на которого ты наткнулся в этот раз.

— Беспокоит?.. Тебя смущает его сила?

— Это тоже… но главное — время его появления, — Черноснежка ненадолго прервалась, посмотрела своими светящимися фиолетовыми глазами, сокрытыми мутным стеклом маски, на Харуюки, и задала встречный вопрос, — Харуюки. Три дня назад, после Конференции Семи Королей, ты сказал мне и Рейкер, что Квад-айз Аналист Аргон Арей — одна из главных членов Общества Исследования Ускорения, так?

Харуюки ахнул и кивнул.

— Д-да. Я уже говорил, что не могу предоставить никаких доказательств… и что знаю это только потому, что видел её во сне, пока был заражён Хром Дизастером, но я уверен, что это правда. Она уже очень долгое время дружит с Блэк Вайсом из Общества и причастна к созданию Брони Бедствия.

— Угу, мы с Рейкер тебе полностью верим… правда, Фуко?

— Именно, Ворон-сан, мы не считаем, что ты несёшь чепуху.

— С-спасибо вам. Но… как всё это связано с Цербером?

— Пожалуй, эту часть объясню я.

Харуюки повернулся на доносившийся справа голос и увидел дуэльного аватара небесного цвета с редкими для Ускоренного Мира волосами, словно сделанными из жидкого металла, одетого в белое платье, колышущееся на ветру. Поклонившись, Харуюки ответил:

— А, конечно, пожалуйста… э, что-о-о-о-о-о?!

От удивления Харуюки подпрыгнул так высоко, что ему пришлось тормозить падение с помощью крыльев. Испытывая странное ощущение дежа вю, он решил в первую очередь спросить:

— Э, э-э… у, учитель? Это ты?

— Конечно. Если тебе кажется, что я призрак, можешь подойти и потрогать.

В ответ на эти слова Харуюки неуверенно протянул руки, но тут ощутил слева от себя мысленный посыл такой силы, что тут же убрал их обратно. Проверять бессмысленно — перед ним стоит главный офицер Нега Небьюласа, «Железная Длань» Скай Рейкер.

Харуюки понял, что она присутствует на этой дуэли в качестве зрителя… но это всё равно не объясняло всего. В реальности Рейкер, Курасаки Фуко, ходит в старшую школу, находящуюся в Сибуе, а поскольку сейчас самый разгар буднего дня, она должна быть там прямо сейчас. Но увидеть дуэль между Лотос и Кроу она могла, только пробравшись в Сугинами…

— А… х-хотя нет. Эта дуэль происходит в локальной сети, а не глобальной, и даже из Сугинами её не получится посмотреть… получается, что ты сейчас находишься в нашей школе, учитель?..

— Увы, но нет. Хотя я признательна за то, что ты хочешь увидеться со мной, — сказала она с добродушной улыбкой.

Харуюки пошатнулся от вида её лица, но тут прокашлялась Черноснежка.

— Давайте я вкратце объясню, чтобы не тянуть время. Я открыла шлюз в локальную сеть Умесато, Фуко подключилась к нему из Сибуи и ждала начала дуэли.

— А, ага, ясно… погоди, удалённый доступ к сети?! Что, если тебя поймают?..

— Права зампредседателя школьного совета можно использовать для создания скрытого шлюза, хоть это и непросто. Технологию я придумала совсем недавно. Умей я делать такое в апреле, ситуация с Даск Тейкером разрешилась бы гораздо быстрее… откровенно говоря, я занялась изучением этого вопроса, как раз обдумывая тот случай.

— Ого… выходит, что теперь мы можем не боятся нападений даже в твоё отсутствие?..

— Проблема в том, что открыть шлюз могу только я, и для этого должна быть в школе. Но давайте вернёмся к разговору об Аналитике, — растоптав возникшее у Харуюки ощущение безопасности, Черноснежка утешила его, постучав по спине клинком. — Как я уже сказала, мы полностью верим тому, что ты сказал нам с Рейкер. Аргон Арей вообще полна загадок и неясностей. Поэтому мы уже очень долгое время её опасаемся.

— Вот-вот. Она однозначно начала играть ещё раньше нас, но при этом никогда не вступала ни в какие Легионы, и никто не знает, кто её «родитель». Более того, она крайне редко участвует в обычных дуэлях… совершенно непонятно, каким образом она добралась до столь высокого уровня.

Харуюки покачал головой, стряхивая с себя оцепенение от неожиданного появления Рейкер, а затем кивнул.

— Я… ясно, но если она действительно состоит в Обществе Исследования Ускорения, то этот вопрос можно считать решённым, так? По-моему, они исследовали немало сомнительных способов набора очков…

— Угу. А кроме них, сомнительные источники силы… — сказала Черноснежка и посмотрела в закатное небо.

После небольшой паузы она произнесла несколько неожиданные слова:

— Что есть металлические аватары? Харуюки, ты когда-нибудь задавался этим вопросом?

— Э… металлические аватары? — Харуюки рефлекторно осмотрел своего аватара, ярко блестящего отражёнными лучами заката, и ответил, — Это аватары, у которых цветовым именем выступает какой-либо металл… так? Мой Сильвер Кроу, Кобальт и Манган из Леони, Айрон Паунд из Грево и так далее. Они хорошо защищены, полагаются на ударные способности… но слабы к кислотам и электричеству…

— Да, особенности ты описал правильно, — кивнула Скай Рейкер, кстати, вновь пришедшая в своей белой шляпе, а затем тут же продолжила, — Но. Аватары, основанные на защите, есть и без них — это зелёные. На практике, в большинстве Легионов металлические аватары выполняют ту же роль, что и они. Что же до конкретного сравнения, то есть немало примеров зелёных аватаров куда более крепких, чем металлические. Но в таком случае… для чего в Брейн Бёрсте существуют эти аватары, для которых есть даже отдельная цветовая система?..

— Для чего… существуют металлические аватары?.. — повторил Харуюки, а затем покачал головой. — Простите… хоть я и сам металлический аватар, но никогда об этом не задумывался. Иногда мне кажется… что серебряный цвет мне дали по какой-то причине, но обычно я просто считаю это чистой случайностью…

— Ну, пожалуй, выбор цвета действительно во многом определяется случаем. Я даже думать не хочу, за что мне достался чёрный цвет, который я с тех пор использую повсюду… но ты только что упомянул «какую-то причину». Когда-то существовала теория, которая попыталась описать эту причину. Но она применима только к металлическим аватарам.

— Т-теория?

— Именно. И называется она «Теория Сердечной Брони». Её автор — Аргон Арей.

— !..

Харуюки с шумом ахнул. Поразило его не столько вновь услышанное имя Аналитика, сколько термин «Сердечная Броня», который он слышал не в первый раз.

Впервые он встретился ему в той самой сцене, высеченной в памяти Хром Дизастера, и произнесла его именно Аргон Арей. А три дня назад, когда она осматривала его на Конференции, она вновь шёпотом произнесла его. Наконец, неделю назад, когда Харуюки под влиянием Оверфлоу сказал эту фразу перед Синомией Утай, та отреагировала на неё крайне резко.

— И… что же это такое, эта «Сердечная Броня»?..

— Как можно догадаться по названию, это скорлупа, защищающая душевные шрамы… как-то так, — тихо ответила Фуко, шагнув вперёд. Она посмотрела на Харуюки светло-коричневыми глазами и тихо, но уверенно обратилась к нему, — У всех нас, бёрст линкеров, в глубине души есть шрамы. Мой… то, что при рождении мне пришлось ампутировать обе ноги. Эта душевная травма… родила аватара «Скай Рейкер», воплощение желания дотянуться до неба и космоса.

Отведя взгляд от замеревшего Харуюки, небесно-голубой аватар продолжил:

— Думаю, что и травмы, породившие аватары твоих друзей, Циан Пайла и Лайм Белл, тебе уже известны, Ворон-сан. Внешний вид и цвет многих аватаров обычного спектра часто напрямую связаны с их моральными травмами. Мой «ребёнок», Аш, не исключение. Этот аватар родился либо из травмы Рин, потерявшей своего брата в гонке, либо из травмы самого Ринты, потерявшего надежду исполнить свою мечту. Поэтому у него и есть этот мотоцикл. Честнее, по-моему, уже некуда.

С этими словами Фуко сдержанно усмехнулась. Стоявшая рядом с ней Черноснежка подхватила объяснение:

— Но есть и аватары, по внешнему виду и цвету которых трудно определить травмы создавших их бёрст линкеров. Как ты, наверное, понял… это и есть металлические аватары. Почти все они имеют обычный гуманоидный вид и не вооружены каким-либо особенным снаряжением. Можно сказать, что их шрамы окутаны толстой, непрозрачной, металлической скорлупой… давным-давно Аналитик предложила называть эту скорлупу «Сердечной Бронёй».

— Шрамы… окутаны скорлупой…

— Именно. Суть Теории Сердечной Брони состоит в том… что есть дети, у которых эта броня столь крепка, что они сами не видят собственных шрамов. И именно такие дети становятся металлическими аватарами.

«Сами не видят собственных шрамов».

Эти слова Черноснежка произнесла настолько мягко и нежно, насколько вообще могла. Но Харуюки всё равно ощутил, как ёкнуло его закованное в металл сердце.

«Действительно, я до сих пор так и не смог понять, почему мне достался «летающий» дуэльный аватар по имени Сильвер Кроу.

Но… это не потому, что я не видел своих собственных шрамов, а потому, что я не хотел их видеть. На самом деле… в тот раз… когда мои отец и мать сказали мне, что я не нужен им…»

Вдруг Харуюки ощутил, как его тело окутало нечто мягкое, и открыл глаза, которые он в какой-то момент успел закрыть. Перед собой он увидел Блэк Лотос и Скай Рейкер, нежно обнимающих его. В ушах по очереди раздались их тихие голоса:

— Прости нас, Харуюки. Мы с Фуко прекрасно понимали, насколько больно тебе будет узнать об этом. Но… это было неизбежно.

— То, что ты металлический аватар, означает, что однажды тебе придётся встретиться лицом к лицу со своей «бронёй». Мы с Саттян посовещались и решили… что лучше на эту тему с тобой поговорим мы, нежели кто-то из твоих противников откроет перед тобой эту дверь со злобными помыслами.

И когда он услышал эти слова, он, наконец, понял, зачем Черноснежка пошла на такой риск и пригласила сюда Фуко. Чтобы смягчить шок от рассказа о Теории Сердечной Брони, она, его «родитель», пришла сюда вместе с человеком, которого Харуюки почитал как учителя. Ощущая, как от спины расходятся волны тепла от их объятий, Харуюки вновь осознал:

«Какой же я счастливый человек.

Пусть я не смог освоить Идеальное Зеркало, пусть проиграл аватару первого уровня… пусть под бронёй моего сердца прячется неизвестная травма, я не должен об этом забывать.»

Решительно проговорив это в своей голове, Харуюки глубоко вдохнул и сказал:

— Спасибо вам, семпай, учитель. Всё хорошо… моя Сердечная Броня в порядке, такое постукивание она перенесёт.

— Даже не знаю, почему ты гордишься этим, Харуюки.

— Будем считать, что это обнадёживает.

Поделившись своими мнениями, Черноснежка и Фуко отпрянули, а затем все они дружно улыбнулись.

Теперь, когда все они немного успокоились, Фуко вновь приняла серьёзный вид и продолжила рассказ:

— Конечно, мы сильно упростили суть, но смысл Теории Сердечной Брони именно в этом. На момент создания её приняли как довольно вескую теорию, объясняющую существование металлических аватаров, и многие бёрст линкеры слышали о ней. Но… спустя какое-то время людям расхотелось говорить о ней. Если точнее, она стала запретной темой.

— З-запретной?.. Но ведь она просто объясняет, почему рождаются металлические аватары, разве нет? От неё ведь нет вреда… — спросил Харуюки, недоумённо склонив голову, но ответ на свой вопрос услышал не сразу.

По Закату прокатилось дуновение ветра, от которого острые клинки Блэк Лотос тихо зазвенели.

Черноснежка сложила клинки на груди и заметно более мрачным голосом продолжила:

— На самом деле… у Теории Сердечной Брони есть продолжение. Но вторую часть теории никто не придумывал, она распространялась как самозародившийся слух… людям пришла в голову мысль о том, что если эта теория верна, то её можно превратить в практику…

— В практику?.. Как?..

— Создавать металлических аватаров умышленно.

— !.. — ошарашенный Харуюки подался назад.

Объяснение подхватила Фуко, голос которой тоже стал звучать напряжённо:

— Они подумали вот о чём — если металлические аватары рождаются у детей, шрамы которых сокрыты толстой скорлупой… то возможно ли сначала эту самую скорлупу создать, а потом сделать ребёнка бёрст линкером, тем самым обеспечивая его металлическим аватаром? Конкретно, речь шла о том, чтобы запечатать моральные травмы ребёнка с помощью гипноза или же пойти дальше и вживить ему чип мозговой имплантации, а затем передать ему Брейн Бёрст. И тогда, ещё на самой заре Ускоренного Мира, пошли слухи о «плане по созданию искусственных металлических аватаров».

— И… этот план действительно существовал?..

— Никто не знает. Неясно было даже то, чей вообще это мог быть план… — Черноснежка кратко покачала головой, а затем шёпотом продолжила, — Но… через какое-то время после появления этих слухов, в Ускоренном Мире появился новый металлический аватар. Его звали Магнезиум Дрейк… у него была крепкая металлическая броня и драконья голова, которой он умел выдыхать сильное пламя. Он постепенно набирал уровни, и многие люди глубоко уважали его.

Это имя он слышал впервые, но где-то в глубине сознания Харуюки что-то кольнуло, и он свёл брови.

— «Была»… значит, его уже нет? Хотя он, как я понимаю, был очень могущественным?.. — с опаской спросил он, и Черноснежка с Фуко кивнули в ответ.

— Но он исчез из Ускоренного Мира не просто потому, что лишился всех очков.

— Его целенаправленно атаковали бесчисленные бёрст линкеры в десятках жесточайших битв… именно в них он и сгинул.

— Э… п-погодите, это же… вы хотите сказать, он был…

— Именно. Дрейк был несравненным лидером… а затем неожиданно стал Вторым Хром Дизастером.

И вот теперь воспоминания сложились в единую картину. Будучи Шестым Хром Дизастером, Харуюки не раз использовал способность «Огненное Дыхание», чтобы выпускать пламя из своего рта. Выходит, эту способность в броне оставил именно Второй Хром Дизастер, которого когда-то звали Магнезиум Дрейк.

Харуюки был так шокирован, что не мог даже дышать. С трудом он смог выдавить из себя хриплый голос:

— Так значит… Магнезиум Дрейк стал Вторым Дизастером… потому, что его называли «искусственным» аватаром, созданным с помощью практического применения Теории Сердечной Брони?..

Весь разговор подталкивал его именно к этому выводу, но Черноснежка и Фуко не спешили подтвердить его догадку.

— Все эти разговоры — на уровне слухов, Ворон-сан. Факт лишь в том, что когда Дрейк появился в Ускоренном Мире, он снискал себе славу своей силой, но в определённый момент слился с Бронёй Бедствия… и после множества кровавых битв оказался повержен.

— И ещё один факт состоит в том, что после этого случая Сердечная Броня стала запретной темой. Судя по словам Харуюки, лишь Аргон Арей сохранила к ней вялый интерес…

— Ясно…

Понимая, что их длинный разговор окончен, Харуюки протяжно выдохнул, а затем посмотрел на таймер. Оставалось около 800 секунд… тринадцать минут.

«Кстати, а почему мы вообще начали говорить о Сердечной Броне?» — задумался Харуюки, отматывая назад воспоминания. О ней пошла речь, потому что её упоминала Аргон Арей, Аргон Арей всплыла в разговоре, потому что они подтвердили, что она может являться ветераном Общества Исследования Ускорения, и случилось это после того, как Черноснежка сказала, что её беспокоит время появления…

— …А! — воскликнул Харуюки, вспомнив, что изначально они пришли сюда не обсуждать что-либо, а ради «тренировки». Черноснежка пригласила Харуюки на этот уровень, чтобы рассказать ему, как победить сверхпрочного вольфрамового аватара первого уровня, которому Харуюки разгромно проиграл. — Э… а, погодите-ка…

Харуюки приставил пальцы к вискам, прокручивая всю ту гору информации, которую получил за столь короткое время, и прошептал:

— Семпай, выходит, тебя беспокоит то, что появление… Вольфрам Цербера странным образом совпало по времени с появлением Аргон Арей?.. В таком случае… получается, что ты… — Харуюки поднял взгляд на напоминающего чёрный лотос аватара, — Предполагаешь… что Цербер — искусственный металлический аватар?..

В ответ на выстраданную догадку Харуюки Черноснежка ответила предельно кратко:

— Не знаю!

— А, что?

— Откуда я могу это знать? Я не сражалась с ним и даже не видела ни одного боя с его участием. Я очень хочу увидеть его… а лучше — сразиться с ним, но для этого мне нужно будет отправиться на территорию Леони и Грево, а я не могу этого сделать.

— Я, ясно.

— Кроме того, нам с Уиуи будет неловко выходить в бой против кого-то первого уровня, — добавила Фуко.

Черноснежка кивнула.

— И тут появляешься ты, Харуюки. Мы хотим, чтобы ты внимательно проследил за ним во время своего реванша. А для этого тебе нужно заставить врага выложиться на полную силу… забыть о расчётах, тактике, и сражаться исключительно на эмоциях. Вступление получилось длинным, но настало время тренировки, которая позволит тебе сделать это. А поскольку полунамёки ты вряд ли усвоишь… то сдерживаться я не буду!

«Э-э?!» — едва не закричал Харуюки, вместо этого сорвавшись на фальцет:

— А, э-э, но у нас ведь осталось только десять минут, это будет уже не настоящая практика, а просто упражнение…

— Не переживай. Бёрст поинтов у нас много, до конца перемены ещё долго!

— И-и-и-и вообще, может, вместо реванша займёмся изучением Идеального Зеркала, раз это так важно?..

— Не переживай, все твои тренировки в конце концов ведут тебя к одной и той же цели!

— А в случае чего, подключусь и я.

Обведя взглядом аватаров девятого и восьмого уровней, Харуюки смог сказать лишь одну фразу:

— Б-благодарю вас…

Пять тридцатиминутных дуэлей подряд. Последняя — в режиме королевской битвы с участием Фуко.

Кое-как переживший столь жестокую тренировку Харуюки очнулся в кабинке библиотеки. Он уже практически не помнил подробностей всех битв и не мог от усталости даже подняться. Перед глазами до сих пор то и дело проносились искры, а тело его само по себе раскачивалось на стуле.

Секунд через тридцать головокружение прошло, и он медленно выдохнул.

— Е-есть хочется…

Его тело терзал голод после двух с половиной часов непрерывных битв, но чувство это не настоящее. В реальности он пообедал лишь десять минут назад, и новая дозаправка ему не нужна.

Шатаясь, Харуюки вышел из библиотеки, дошёл до холодильника в коридоре и утолил фальшивый голод холодной водой. Он не был уверен в том, что сможет спокойно пережить оставшиеся уроки, но понимал, что должен вернуть свою гордость. Уж лучше он упадёт в обморок от голода, чем продолжит утешать себя после поражения новичку первого уровня.

«Погоди-ка, а ведь семпай и Фуко прекрасно знали, как я люблю впадать в уныние и апатию, когда избивали меня. Насколько тяжело им было делать всё это?»

Остановившись посреди безлюдного коридора, Харуюки посмотрел сначала в сторону комнаты школьного совета, а затем — в сторону далёкой Сибуи, и прошептал:

— Спасибо вам, семпай, учитель. Я… не знаю, смогу ли я победить в следующей битве, но я буду сражаться изо всех сил.

Именно.

Неважно, гений ли он, и обладает ли неуязвимостью. Неважно, как он связан с Теорией Сердечной Брони и является ли искусственным аватаром. Если тебя победили — сразись опять. Именно этот простой принцип лежит в основе Брейн Бёрста… нет, всех файтингов.

Харуюки, наконец, ощутил, что может полностью осознать и принять своё вчерашнее поражение. И, признав, что это произошло, он смог двинуться вперёд по уходившей в бесконечность дороге.

— …Я готов!

Сжав кулаки, Харуюки побежал обратно в сторону своего кабинета.