Accel World 11: Непробиваемый волк

Глава 13

С трудом победив в схватке со сном, преследовавшим его два последних урока и классный час, Харуюки вышел из школы, и на его нос немедленно упала капля воды.

Посмотрев в небо, он увидел, что то затянулось тучами, по плотности не уступавшими своим товаркам из уровня «Гром и Молния». Прогноз погоды в виртуальном интерфейсе обещал по два с половиной миллиметра осадков в час, начиная с половины четвёртого вечера. Секция лёгкой атлетики в таких условиях освобождается от занятий на улице, но комитет по уходу за животными работает при любой погоде.

Харуюки трусцой добежал до заднего двора, поприветствовал Хоу и начал убирать клетку процентов на двадцать быстрее обычного. К сожалению, а может, и к счастью, его коллега Идзеки прислала ему щедро украшенное письмо, в котором писала, что не сможет сегодня помочь с уборкой клетки из-за подготовки к культурному фестивалю (при этом она сделала дополнительный акцент на том, что «вовсе не сачкует из-за дождя»).

Когда он уже закончил мыть тазик Хоу, со спины послышался звук лёгких шагов. Харуюки обернулся, и на глаза ему попалась бежавшая в его сторону девочка с красным зонтом. Что-то в облике Её Высочества суперпредседателя комитета по уходу за животными Синомии Утай показалось ему необычным, и вскоре он заметил на ней высокие красные дождевые ботинки.

— Д-добрый день, Синомия, — поздоровался он с ней, продолжая сжимать в руках тазик и не отводя взгляд с водонепроницаемого материала ботинок. В голове он размышлял о том, что когда-то и он носил в дождь похожую обувь, и пытался вспомнить, с каких пор он перестал это делать.

«UI> Добрый день, Арита-сан. Мне немного неловко, когда ты на меня так смотришь.»

Напечатав эти слова в полупрозрачном окне чата, Утай заёрзала ногами.

— А... п-пр-прости, пожалуйста! — воскликнул Харуюки, понимая, что такими темпами ему действительно светит кличка «фут-фетишиста». — Я п-просто подумал, что у тебя очень милые ботиночки!

Дождь вдруг затих, и на задний двор опустилась тишина. Утай стояла, опустив покрасневшее лицо, Харуюки запоздало осознавал, что именно сказал, и только проголодавшийся Хоу решил протянуть ему руку помощи, захлопав крыльями.

После того как Утай лично переместила все ломтики мяса из термоконтейнера в пасть зорьки, та сделала несколько кругов по клетке, а затем вернулась на насест.

Глядя на то, как Хоу постепенно засыпает, Харуюки тихо проговорил:

— Похоже, он уже совсем привык к этой клетке.

Утай сняла с левой руки рукавицу, кивнула и быстро взмахнула в воздухе пальцами:

«UI> Да, даже я не думала, что он уже через неделю станет таким спокойным. Это заслуга всех, кто работал здесь в комитете по уходу.»

— А-а, да ладно... я-то всего лишь прибирался... да и Идзеки Хоу понравилась больше...

Видимо, фраза прозвучала чересчур обидчиво, поскольку Утай в ответ прыснула и написала:

«UI> Это не так. Хоу уже начал доверять тебе, Арита-сан. Я думаю, ещё немного, и ты сможешь помогать мне кормить его.»

— Э? Но ведь ты сама говорила, что он ест только с твоих рук... — рефлекторно начал Харуюки, но остановился на середине фразы и осторожно поинтересовался. — Синомия, так выходит, это из-за того... что его ранил предыдущий хозяин?..

В ответ Утай, начавшая было собирать обратно контейнер, замерла, повернулась к Харуюки и моргнула большими глазами. Медленно кивнув, она напечатала:

«UI> Если ты внимательно приглядишься к правой лапке Хоу, то увидишь до сих пор незаживший до конца шрам от извлечения чипа.»

Прочитав эти слова, он удивлённо поднял взгляд и вгляделся в правую лапу зорьки, что уже опустила ушные перья и закрыла глаза... и действительно, на ней нашёлся примерно двухсантиметровый шрам, явно оставленный чем-то острым.

— Кошмар... какая большая рана...

Харуюки прикусил губу и сжал кулаки.

Действительно, в одиночку за хищной птицей вроде африканской зорьки заботиться, пожалуй, непросто. Ей и еда нужна особая, и клетка просторная. Но обо всём этом хозяин должен был узнать, когда покупал питомца в зоомагазине. И даже если возникли какие-то проблемы, выдирать чип из ноги животного, разрезав тело ножом, а затем вышвырнуть на улицу просто ради того, чтобы избежать штрафа, — это уже за гранью добра и зла.

Харуюки вновь осознал, как Хоу повезло, что он выжил, оклемался и так хорошо себя чувствует.

— Наверняка его спасло именно то, что ты изо всех сил заботилась о нём, Синомия... — прошептал он.

После небольшой паузы в окне чата неуверенно побежали розовые буквы:

«UI> Я решила, что больше никогда не допущу, чтобы на моих руках умерло хоть что-то.»

Когда Харуюки через несколько секунд понял смысл этой фразы, у него спёрло дыхание.

Это значило... что на руках Утай уже кто-то умирал. И это не домашний питомец, вроде Хоу. Это был человек... старший брат Утай и её «родитель» как бёрст линкера, Синомия Кёя.

Как вчера рассказала ему Утай, Кёя погиб после того, как на него упало огромное трёхстворчатое театральное зеркало в зеркальной. В этот момент в той же самой комнате находилась и Утай, но вряд ли она просто сидела там. Вероятно, она пыталась своими маленькими ручками остановить кровотечения, вызванные осколками разбитого зеркала. Но её попытки оказались тщетны, и она навсегда потеряла Кёю.

Как только Харуюки представил себе эту душераздирающую сцену, он неожиданно обратил внимание на кое-что, чего не замечал раньше.

Дуэльный аватар Синомии Утай, Пылающая Жрица Ардор Мейден. Её одежда была белоснежной сверху и багровой снизу... быть может, этот контраст чистоты и глубокого красного цвета...

Харуюки отвёл взгляд от Хоу и вновь посмотрел на стоявшую рядом Утай. На ней было белоснежное платье начального крыла академии Мацуноги и высокие красные ботинки.

Утай, словно поняв ход мыслей Харуюки по одному его взгляду, слегка улыбнулась и кивнула.

«UI> С того самого дня юбка моего дуэльного аватара немного изменила свой цвет. Из бледно-алого... она стала ярко-багровой. Возможно, она окрасилась кровью моего брата Кёи.»

После этих слов они какое-то время продолжали работать молча. Они закончили прибирать клетку и выкидывать мусор, а затем Харуюки сдал файл ежедневника на сервер.

Но даже когда они выполнили всю работу на сегодня, Харуюки по-прежнему не мог ничего вымолвить.

Цвета дуэльных аватаров отражают их особенности, но, если подумать, то в Ускоренном Мире немало и двуцветных аватаров. На самом деле даже Сильвер Кроу Харуюки помимо серебристых частей обладает и матово-серыми.

Поэтому вряд ли кому-то показалось бы, что аватар, покрашенный в белый и розовый цвета, такой уж странный. Его бы просто определили в группу «белых аватаров с небольшой склонностью к дальнобойным атакам».

Но Ардор Мейден — необычный аватар, поскольку её цвета «белой ткани» и «багрянца» так сильно отличаются друг от друга. Вчера Утай говорила, что эти цвета представляют её «собственную личность» и «личность как исполнителя детских ролей в Но». Однако это объяснение неполное. Тот день, в который она держала на руках умирающего брата, пытаясь остановить кровотечение, навсегда окрасил половину Утай в ярко-красный цвет.

Это и привело к смене цвета дуэльного аватара… и, судя по всему, потере голоса в реальном мире…

— …Прости меня, Синомия, — неожиданно извинился Харуюки.

Утай, надевавшая свой ранец обратно, повернулась к нему и удивлённо наклонила голову.

— Ты столько всего вчера рассказала мне… ради того, чтобы я смог освоить Идеальное Зеркало… а у меня вместо этого со вчерашнего вечера голова забита совсем другим…

Если бы он вчера пошёл из дома Утай прямиком к себе. Если бы не подумал идти сражаться в Накано. Тогда бы он не повстречался с Вольфрам Цербером, не проиграл, и сегодня мог бы полностью сосредоточиться на Зеркале. Он хотел освоить его как можно быстрее, в том числе и ради Утай, чтобы отплатить ей за то, что вчера она смогла решиться и пережить свои худшие воспоминания, связанные со смертью брата, чтобы полностью поведать ему о них. Но с тех пор как Харуюки проиграл в той битве, он уже не задумывался об изучении новой способности.

— Пожалуйста, прости. Просто… просто я…

Больше Харуюки не смог ничего сказать и свесил голову.

Утай же, надев ранец, прошла в своих красных ботинках по лужам прямо к Харуюки. Остановившись точно перед ним, она улыбнулась и напечатала:

«UI> Тебе не за что извиняться. Я тоже едва сдерживаю себя от нетерпения.»

— Э… н-нетерпения? О чём ты?..

«UI> Естественно, о твоём реванше против Вольфрам Цербера или как там его. У меня билеты в первом ряду, Ку-сан.»

— Ч-что?..

«UI> Время как раз подходящее. Ну что, выдвигаемся?»

С этими словами она раскрыла свой красный зонт на глазах онемевшего Харуюки. Тот на автомате забрал со скамейки свою сумку и достал из неё сложенный зонт. Стоило ему раскрыть его, как дождь, словно уловив сигнал, пошёл заметно сильнее.

— Э-э, тебе… о Цербере рассказала семпай?.. — спросил он чуть громче, перекрикивая звуки дождя.

Утай кивнула так, словно это нечто очевидное.

«UI> Да. Мы решили, что вместо Саттин и Фу наблюдать за твоей битвой буду я.»

— П-правда?..

«Значит, если я сегодня не выложусь на полную, завтра меня ждёт тренировка раза в два… нет, три хуже», — мысленно содрогнулся Харуюки, а затем тут же отбросил в сторону возникшие сомнения. Идти вперёд он так и не начал. Утай немного отвела свой зонт, посмотрела на него и набрала правой рукой:

«UI> Арита-сан, я вот о чём подумала… ты не думаешь, что вчерашняя встреча Цербера и Ку-сана — не случайная?»

— Не… случайная?

«UI> Именно. С одной стороны, способность «Идеальное Зеркало», дающая полную неуязвимость ко всем световым атакам — полная противоположность Физической Неуязвимости, отражающей все физические атаки… но в то же время мне кажется, что эти способности очень близки. А раз так, то битва с Цербером нужна и тебе, чтобы приблизиться к Зеркалу.»

— Может… и так… — прошептал в ответ Харуюки.

И тут заснувший после сытного обета Хоу вдруг захлопал крыльями и громко ухнул. Конечно же, Утай сразу написала:

«UI> Видишь? Даже Хоу желает тебе удачи.»

Конечно, эти слова не могли не вызвать неловкую улыбку. Харуюки посмотрел сначала на зорьку в клетке, затем на Утай, стоящую под красным зонтом, и кивнул.

— Ага… если я не пойду, то получится, что я просто избегаю повторной встречи с ним под предлогом изучения Зеркала. Семпай говорила мне, что все мои усилия ведут к одной цели.

«UI> Именно так!» — на удивление бодро набрала Утай, после чего крепко пожала Харуюки за левое запястье, повернулась и направила одетые в красные ботинки ноги точно в дождь.

Они прошли с заднего двора на передний, вышли через ворота и пошли налево. Вскоре они уже оказались на широкой улице Оумэ.

Вчера Харуюки зашёл в Накано с улицы Хонан далеко на юге отсюда, но на самом деле граница между зонами Накано 2 и Сугинами 2, в которой находились Харуюки и Утай, проходила с юга на север. А значит, им достаточно просто идти на восток, и когда-нибудь они добрались бы туда, куда хотели.

Шагая рядом с Утай на восток по тротуару улицы Оуме, Харуюки открыл навигационное приложение. Приблизив карту и найдя на ней станцию Накано, возле которой развернулся вчерашний бой с Цербером, Харуюки тихо пробормотал:

— Если мы пойдём по этой дороге, то через полтора километра будем в Нака-2… но, возможно, лучше будет дойти до станции Коэндзи и доехать на поезде до станции Накано. Правда, Синомии будет сложнее идти домой…

В ответ со спины послышался спокойный голос:

— Вместо этого лучше поехать на автобусе в сторону центра. Следующий как раз через три минуты.

— Ах, да, я совсем забываю, что по Оумэ ходят автобусы. Я-то ими обычно не пользуюсь… — отозвался Харуюки, не отрывая взгляд от карты, и кивнул.

Голос послышался снова, но теперь он прозвучал сокрушённо:

— Ты серьёзно? Я каждый день по пути домой вижу несколько. Эх, Хару, когда ты научишься видеть весь мир, а не только то, что хочется?

— Д-да ладно тебе, я уже запомнил лица почти всех одноклассни… э?

Тут Харуюки, наконец, осознал, что с кем-то разговаривает, и подпрыгнул от изумления. Прокрутившись на месте на сто восемьдесят градусов, он увидел перед собой два хорошо знакомых лица.

— Э… Такутию?! Что вы здесь делаете?!

— Слушай, Хару, я не стану жаловаться на то, что ты слил наши имена в одно, но прояви учтивость и поставь девушку впереди.

— Х-хорошо, Тиютаку… хотя, по-моему, так звучит хуже, — Харуюки пытался понять, что ему напоминало получившееся слово, а затем опомнился. — Нет, всё-таки, что вы здесь делаете?!

Его высокий друг, Маюдзуми Такуму, левой рукой придерживавший футляр синая, висевший на плече, а правой державший синий зонт, ответил таким тоном, словно объяснял очевидное:

— Нас ведь из-за дождя отпустили с секций пораньше, вот мы с Ти и собирались пойти поболеть за тебя, и поэтому ждали вас у школьных ворот.

Вслед за этим шедшая рядом с ним Курасима Тиюри с большой спортивной сумкой на плече широко улыбнулась и добавила:

— А пока нам нечего было делать, мы с Таку поспорили, заметит ли нас погруженный в мысли о битве Хару. Результат: полное игнорирование. Я же говорю, ты ничего вокруг не замечаешь!

— У-у… и к-кто в итоге в споре победил?

— Будто неясно: победили мы с Таку, а ты проиграл! С тебя банановые коктейли, когда будем возвращаться!

— Эй… к-как-то это нечестно… — тут же попытался запротестовать Харуюки, за что был награждён лёгкой версией испепеляющего взгляда Тиюри.

— Всё честно, это твоё наказание за то, что ты не замечаешь своих лучших друзей, которые пришли поддержать тебя, несмотря на такой дождь.

Эти слова заставили Харуюки умолкнуть. Слушавшая с улыбкой их разговор Утай же нанесла последний удар:

«UI> Конечно же, я сразу вас заметила.»

— П-простите… — извинился Харуюки, перебирая указательными пальцами.

На этом месте Такуму, как обычно, бросил ему спасательный круг:

— О, вот и автобус подъезжает.

— А, точно! Вперёд!

Харуюки немедленно побежал в сторону остановки. Вдогонку ему слышалось Тиюрино «куда это ты сбегаешь?!»

К счастью, весь задний ряд сидений подъехавшего электроавтобуса оказался полностью свободным. Справа сел Харуюки, затем Утай, Тиюри и Такуму соответственно. Они дружно вздохнули — по сравнению с неприятным июньским дождём кондиционируемый автобус казался раем.

— Кстати, вам тоже семпай рассказала о том, что я сегодня направляюсь в Накано? — обратился Харуюки к Тиюри, и та кратко покачала головой.

— Не-а, лично я услышала от Таккуна. А он…

— Догадался из знаний и опыта. Когда я увидел твоё вчерашнее уныние, я сразу понял, что сегодня ты попробуешь взять реванш, — заметил последний, поправив очки.

«UI> Какая вы замечательная комбинация», — восторженно заметила Утай. Тиюри в ответ как всегда прямо ответила, что «Хару понять нетрудно».

Пока они разговаривали, автобус проехал пешеходный мост Коэндзи — то самое место, где через день разворачивались битвы Харуюки против Аш Роллера — и приблизился к границе района Накано. До смены зоны оставалось два светофора, и Тиюри с серьёзным видом шепнула Харуюки:

— Что будем делать? Найдём местечко рядом со станцией Накано, или же…

— В такой дождь? Лучше останемся в автобусе. Начинаем, как только заедем в Накано, — ответил Харуюки.

Дружно кивнув друг другу, они уселись поудобнее и приготовились. Автобус ровно ехал по вымоченной дождём улице Оумэ. Проехав первый светофор, он начал приближаться ко второму, и Харуюки глубоко вдохнул.

Паниковать и волноваться уже поздно. Осталось лишь делать то, что он должен сделать.

Автобус проехал через границу, нарисованную механизмом дополненной реальности нейролинкера. А ещё через секунду, тихо, но с чувством, Харуюки произнёс команду:

— Бёрст линк!