Ацтекский вопрос

Глава 5

Глава 5

1504 год, март, Куйушкиуи, земли Союза тотонаков

Письма из Европы, из Рима особенно. Они приходили в изобилии, пусть и не столь часто, как когда я находился в Вечном Городе, получая оные из разных уголков Европы. Ну так что поделать, путь через Атлантический океан, он даже для быстроходных клиперов занимает вполне определённое время.

Зато, даже находясь по ту сторону океана, реально хоть и с небольшим опозданием, но быть в курсе происходящего там, куда хочется поскорее вернуться. Там хорошо, комфортно, блага относительной цивилизации, вдобавок под себя любимого затачиваемые. Тут же в лучшем случае походно-полевой вариант. А ещё близкие люди, которые тоже там: скучающие, желающие большей частью скорейшего твоего возвращения, ну а некоторые и вовсе готовы на первом же клипере рвануть сюда и плевать на всё и вся. Приходится обещать одним, удерживать других, ну и просто подробно рассказывать как о происходящем, так и о практически полном отсутствии действительно серьёзных угроз для своей персоны, равно как и для Изабеллы. О той, надо сказать, помимо Родриго Борджиа, беспокоились куда меньше. Разная степень близости, однако, больше и сказать нечего.

Беспокойство, не относящееся к собственно безопасности моей и Белль, оно присутствовало. Куда ж без него? За те несколько недель, что прошли с момента нашего прибытия в Куйушкиуи, много чего произошло. Например, изменение тактики противостоящих нам ацтеков. Как удалось узнать, разговорив временами попадающихся пленников, военачальники империи Теночк — после того как один из них, особенно инициативный и горячий — крепко получил по зубам под стенами города, всерьёз призадумались, стоит ли вообще тупо терять людей в сражениях, выгодных исключительно противнику. Или, чего также нельзя было исключать, того инициативного просто бросили нам на съедение. Однако не приказом лично тлатоани, а скорее по варианту: «Хочешь себя проявить и доказать крутость? Так и флаг тебе в известное место!» Слова то однозначно были иные, а вот смысл, он, в отличие от слов, ощутимо просматривался — то самое избавление от особо яростно-инициативных, уверенных, что с новым врагом в нашем лице можно сражаться привычным образом, не взирая на наши козырные карты, особенно при битве в поле и при обороне крепостей или атаке их же, но прибрежных или когда уже удалось подвести близко к стенам достаточное количество войск с артиллерией.

В общем, попользовали того полководца как известное резиновое изделие, единоразово, после чего показательно назначили главным виновником. С виновными же в империи Теночк что чаще всего делают? Верно, самым шаблонным манером вырезали сердце из груди в одном из главных имперских храмов. Со всем «почётом» к занимаемому положению, если так вообще можно выразиться. Показательная жертва, укрепляющая авторитет тлатоани и его приближённых, в отличие от так называемой оппозиции, в основном из части жречества и примерно половины военачальников. Вышеупомянутые то как раз только и искали повод, зацепившись за который, можно было бы откатить назад проведённые реформы. Не все, но относящиеся к политике уменьшения жертвоприношения и возврату к более жесткому отношению к покорённым народам точно. Империя Теночк, она ведь не просто по названию империя, но и по происходящим внутри процессам борьбы группировок вблизи трона, а то и за потенциальную возможность стащить с одного нынешнего владельца и усадить кого-то более устраивающего. Империя молодая, постреформенная, да и особенности мезоамериканского менталитета учитывать необходимо. Только тогда приходит может и частичное. но понимание творящегося в Теночтитлан гадюшника. Высокоразвитого, на европейском уровне, но всё же.

Фактор жёсткого отношения к допустившим промах военачальнику или придворному интригану до реформы, массовые отправки на жертвенники! На самом то деле и сейчас всё являлось отнюдь не «белопушистым»! Как ни крути, а «корень зла» опять сводился к материалу для жертвенников — этой основе основ в дореформенном государстве науа и опять-таки ключевом факторе в постреформенной империи. Менялось оформление, число, частота принесения жертв, но не сама их суть. Жертвенники и возложение на них своих — вот основная уязвимость ацтекского государства, на которой оно в известной мне истории и погорело, в результате развалившись с таким треском, что на всём континенте слышно было.

Впрочем, не совсем о том речь. Сменившаяся тактика науа, вот что было важным именно сейчас. Они, скажем так, зашныряли в окрестностях Куйушкиуи малыми и относительно малыми отрядами, стараясь воевать так, как умели и любили это делать. Более того, пользуясь ситуацией, при которой Куйушкиуи стал откровенно тесным для собравшихся в нём людей. Ночные рейды, уколы дневные, направленные против тех, кто удалялся на достаточное расстояние как от стен крепости, так и от временно, на скорую руку выстроенных полевых укреплений. Попытки подпалить эти самые временные, благо уж в чём ином, а в стрелах ацтеки недостатка сроду не испытывали. И ответные действия уже с нашей стороны, благо среди отправленных сюда тамплиеров предостаточно было специалистов как по ночному бою, так и по действиям в составе малых групп. Вот и выходило, что коса ударялась о камень, высекая множество искр, но не нанося действительно серьёзного вреда.

Патовая ситуация для обеих сторон? Вовсе нет! Тлатоани банально тянул время, попутно не прекращая попытки кошмарить испанские владения на островах — иногда собственными войсками, но чаще всего с использованием в качестве основного «мяса» недовольных индейцев из числа тамошних племён. Недовольных же хоть и было куда меньше, чем в ином варианте мира, но всё равно хватало. Испанцы! И этим словом уже многое сказано. Кодекс Войны их изрядно ограничивал, убавляя жестокость и некоторые естественные душевные порывы, но на первом этапе они всё равно успели дел наворотить, да и просто недовольных завоевателями, какими бы они ни были, всегда найти можно. В том числе и готовых к активным действиям.

Должен был помочь предложенный мной Изабелле Трастамара и отправленный в специальном послании рецепт. Я уже знал, что он был воспринят благосклонно, а вице-король получил как должные распоряжения, так и поручение всячески содействовать тем, кого королева Испании выбрала на роль посланников к таино Эспаньолы. Только пока ещё это воплотится в жизнь! И каким именно станет воплощение, и удастся ли его перенести на другие острова. Не в плане предоставления непокорившимся касикам той же Кубы схожих условий, конечно. Я относительно возможности, если уж так не нравится владычество испанцев, свалить к ангельской бабушке к тем самым таино Эспаньолы, раз уж у тех появится вполне себе законное и по факту независимое государство. Проклятье, да ему, государству, буде таковое образуется, даже помочь советами можно и нужно будет. Пусть оно, как магнит, притягивает к себе вменяемых сторонников независимости, оставляя исключительно мстителей и тех, кто слишком упёртый. Таких, конечно, ещё долго множить на ноль придётся тем же испанцам, но всё равно в разы легче, нежели сейчас дела обстоят.

Сведения, кстати, текли рекой, вполне себе полноводной. Откуда? Так от тотонаков, вестимо! Тех самых, которые хоть и оставались в своих городах, но охотно делились сведениями как посредством голубиной почты — известное и у индейцев средство связи, особенно развившееся в последние постреформенные годы — так и посредством передаваемых с людьми словами. Слова, они порой надёжнее бывают. Не всегда, но порой.

Через тех же тотонаков удалось передать послания и тласкальцам — ещё одному завоёванному империей Теночк народу, который отличался повышенной воинственностью, нежеланием покоряться завоевателям и готовностью восставать по любому поводу. Новости оттуда были… Мда, они были и это лучшее, что можно было сказать.

— Строй держать! — раздаются возгласы тех тамплиеров, которые лучше иных умели натаскивать новобранцев, делая из исходных заготовок вполне неплохой материал. Один и вовсе громче иных орет, причём на языке науа. — Щитами прикрыться, прорех не оставлять. Оставил — сразу вы**ут, а что не х**ром, а железкой, так тебе, с выпущенными потрохами, все равно будет.

— Приклад у арбалета, чтоб помогать прицелиться, а не себе в брюхо упирать, недоносок! — новый рык уже другого. — И не голой рукой за тетиву хватайся.

Что это вообще такое творится в Куйушкиуи? Самое обычное времяпрепровождение, а именно натаскивание местных вояк и не очень на умение противостоять более серьёзному, нежели они сами, врагу. Облегчённое такое, куда не входит большая часть того, что умеют и знают не то что храмовники, но и те же испанские вояки. Зато для вспомогательного войска самое оно, благо натаскивается оно только и исключительно против империи Теночк. А уж интенсивность этого самого натаскивания — тут нам новыми правителями города-крепости дан полный карт-бланш. Понимали, что после всего случившегося им или с нами быть повязанными, или на жертвенниках лежать, тоскливо смотря не то на небо, не то на приближающегося с обсидиановым кинжалом в руках жреца империи Теночк. Потому и карт-бланш, потому и сами из кожи вон лезли, убеждая и мотивируя соплеменников выполнять все приказы новых наставников, обещавших «научить воевать так, что науа запомнят, что такое ярость истинных тотонаков». Пафосно звучало, конечно, ну да в конкретной ситуации уместно. Местные индейцы порой куда наивнее европейцев, даже если не брать совсем простых таино. Тотонаки хоть давно и прочно соседствуют с ацтеками, многого у них нахватались, потому и уровень развития относительно сопоставим. Вон, города каменные строят, правда тут, как говорится, «труба пониже, да дым пожиже».

— Грустное зрелище, гроссмейстер, — вздохнул находящийся рядом со мной Диего де Ларго, успевший в часть проявленного героизма и умения использовать разум в нужных целях и просто рыцаря адьюнкт-рыцарем. Точно так же и Джузеппе Фиоренитино перешёл на следующую ступень в Ордене, став сквайром. Оба заслужили, чего греха таить. Зато теперь им до-олго придётся это самое повышение отрабатывать. — Никакого сравнения с науа. Ярости и ловкости, как и желания сражаться, хватает и там, и там, но…

— У всех ли хватает?

Скептическое замечание с моей стороны не было пустыми словами или и вовсе злословием. Просто внимательный взгляд опытного бойца мог с ходу заметить, кто из тренирующихся выкладывается по полной, кто самую малость себя бережёт, а кто просто «отбывает тяжкую повинность». Увы, последних было весьма много, что в очередной раз доказывало — далеко не все тотонаки по настоящему хотят избавиться от владычества империи Теночк. С другой стороны, возьми их за глотку уже мы либо испанцы — они точно так же максимум на что окажутся пригодны в плане сопротивления — тихо бурчать у себя по домам, да то, как я полагаю, с оглядкой. Дескать, как бы кто чего лишнего не услышал. Люди, однако, ничего нового и неожиданного я тут не увидел.

— До кого сможем, до тех достучимся, — ещё сильнее сбавил и так невеликий энтузиазм собеседник. — Остатки… Всё равно чему-то научатся. Брать таких с собой нельзя, но под наблюдением на стенах крепостях стоять смогут. Хоть так, гроссмейстер. Вы сами говорили, что использовать можно всё и всех.

— Говорил и даже не думаю менять своё мнение. Просто когда рассчитываешь на полновесную золотую монету, а получаешь её же, но с избытком лигатуры, да ещё и не особо аккуратно обрезанную по краям… Печалит, знаешь ли.

— Зато не серебряная и тем более не медяк.

— Согласен, Диего. Тут хватает и таких как наш, пожалуй, на сегодняшний день самый ярый и полезный сторонник, Икстли Лалитачли. Есть, конечно, и Китлали, но он не воин, хотя и может держать в руках оружие. И те тотонаки, которые уже прибежали и ещё прибегут сюда из Папантла, Халапа, Семпоала и иных не столь значимых городов — они нехваткой желания сражаться не страдают. Их учить можно, нужно и результат не заставить плеваться. Но не только о тотонаках сейчас стоит говорить.

Полнейшая готовность внимать, что, впрочем, естественно для тамплиера при разговоре со своим гроссмейстером.

— Княжество Тласкала. Бывшее, конечно, сейчас лишь часть империи Теночк.Это, конечно, больше дела Фиорентино, но и ты должен быть осведомлён. Особенно обращая внимание на военную составляющую.

— Их… придавливают, — после небольшой паузы подобрал подходящее слово ди Ларго. — Как в точности — мы ещё не поняли, но скоро поймём. Тогда, когда сюда добегут тласкальцы. Достаточно будет и нескольких, но достаточно умных, осведомлённых.

— И тех, кто будет говорит правду, а не откровенную ложь или не то, что он сам искренне считает истиной, на деле же… Обман, он и в политике, и на войне используется. Обмани врага и во время битвы он станет наполовину слабее. А тласкальцы… Пока что можно лишь посоветовать им либо быть как можно тише и ждать нашего приближения, или, если угрожает реальная опасность, пытаться любыми тропинками пробираться туда, где уже есть мы или, на крайний случай, испанцы. Союзники наши предупреждены, а Пинсон с Писарро хоть и не слишком довольны, но люди умные. В последние годы умные не хотят ссориться с Борджиа.

— Я думал, что понимают необходимое.

Хорошая попытка в иронию, что было замечено не только мной, но и присоединившейся незаметно для ди Ларго к нашей беседе Изабеллой. Бесшумно ходит… чем снова и снова поражает храмовников. Они то этому долго и упорно учились, да и то не все, а лишь некоторые, причём с разной степенью эффективности. И тут она… зато Борджиа, а от нашей семейки за последние годы привыкли ожидать не просто необычного, а в принципе чего угодно. Нет, а что тут удивительного? За прошедшую дюжину лет с момента, как Родриго Борджиа взошёл на Святой Престол под именем Папы Александра VI, изменилось буквально всё: политическая карта Европы; взаимоотношения с Азией и вообще Востоком (одностороннее такое, жесткое сношение древком от копья с эмблемой Ордена Храма всех этих эмиров с султанами, да с циничной ухмылкой), структура собственно церкви, утратившей ядовитые зубы в виде инквизиции, целибата, индульгенций и прочего дерьма; резкий рывок прогресса от таящихся в опасениях за собственное благополучие и даже жизни механиков, алхимиков, врачей, до вывода их творений на всеобщее обозрение и всяческое покровительство с высоты тронов. И это я лишь о главной триаде, поскольку остальные факторы, хоть и не были мелкими, но шли по большому то счёту лишь дополнением. А все вместе они меняли сам мир, его «атмосферу», очищая её от того яда, который вот уже заметно больше тысячи лет отравлял столь сложный и обширный организм под названием Европа.

Теперь всё. Совсем всё, огромная массой машина исторического хода событий была не приторможена, не остановлена, а перенаправлена. Вот и покатилась в другую сторону, поднимая под себя уже тех, кто ещё с десяток лет назад ощущал себя «королями мира», особенно нося при этом рясы и желая разжечь пламя костров с неповторимым «ароматом» жареной человечины' и дальнейшего разложения и искажения настоящей европейской элиты.

М-да, задумался. А ведь Белль не просто так подошла, ещё и своим веским мнением поделиться:

— Ещё немного и мы сможем выступить на Папантлу. Если выйти с утра, то пехота пройдёт расстояние между городами за один день. Вот обоз с артиллерией и припасами, тут нужно с ночёвкой.

— Дороги разведаны, моя королева, — уверенно вымолвил ди Ларго. — Будет непросто, но мы не повторим ошибок, допущенных испанскими союзниками в их попытках осадить и сокрушить Коба. К тому же у нас есть то, чего не было у них — поддержка местного населения. Большей части.

— Хорошо, что добавил эти слова, — усмехнулась моя подруга. — Верить можно только своим, а эти… Обманывать новоприобретённого союзника нельзя, но внимательно присматривать необходимо. Не имеющий возможности предать не совершит этот самый тяжкий грех.

— Вспомогательные войска, — понятливо кивнул недавно ставший адъюнкт-рыцарем храмовник. — Не смешивать с собственным строем. Не поручать чего-то важного, всегда учитывать риск неисполнения приказов, боевой неустойчивости или бегства. Подозревать вражеских лазутчиков.

— Хорошо, что переход на сторону науа я не принимаю во внимание. Заметной части, — уточнила Изабелла. — Ведь ситуация с неаполитанцами в войне с Францией не повторится, Чезаре?

— Ты и сама знаешь, что нет. Там была… совсем удачная для противника ситуация. Жестокий и ненавидимый неаполитанцами король, неверие в победу, хитрый полководец-интриган, умеющий и любящий использовать необычные ходы ещё до выхода армий на поле боя. Здесь если что и может появиться, то лишь последний фактор. Однако к нему мы уже успели как следует подготовиться.

Улыбается подруга по двум мирам, вспоминая как наш опыт работы в связке в целом, так и подробнейший разбор вероятных ходов «мистера Тень». Нет уж, с учётом собранной нами о нём информации удалось составить довольно неплохой психопрофиль. Кого? Тлатоани империи Теночк, Маквилмалиналли Акмапитчли. Именно он, а не некто из его советников, был нам подобным — подселенцем в тело ацтека, заменившим исходную сущность на собственную и взобравшийся на вершину власти в этой части Мезоамерики. Не удивлюсь, если хотел распространиться и дальше, особенно до инков, чтоб уж окончательно подмять возможных конкурентов на материке, однако… Пришли мы и это не могло не изменить ситуацию. Жди, Маквилмалиналли, ты нам нужен, причём непременно живым, разговорчивым, а главное не запирающимся относительно самой важной твоей тайны — межмирового перехода и того, что ты о нём вообще можешь рассказать в довесок к тому, что нам уже известно.

— Про воинов Храма не спрашиваю, а вот тотонаки продолжают оставаться поводом для беспокойства. Они в достаточной мере довольны тем, как им живется именно сейчас, в эти дни?

— Вас интересуют жители Куйушкиуи или прибывшие из других городов? — уточняет мой вопрос ди Ларго.

— Всё вместе.

— Были опасения, что временный запрет выходить в леса, добывать дичь, вызовет оскудение провизии в городе, особенно когда сюда прибывают другие тотонаки. Но открытое и полностью контролируемое эскадрой адмирала фон Меллендорфа море продолжает делиться рыбой и иными съедобными существами. Ещё привезённые в трюмах галеонов запасы провианта, они делают рационы тотонаков достаточно разнообразными. Только я опасаюсь, что они привыкнут к раздачам продовольствия и после их отмены.

— После отмены они вновь вернутся к тому, что делали раньше. А прибывшие из Папантла и иных городов также вернутся, только в родные места, которые к тому времени перестанут являться частью Теночка, став городами возрождаемого государства тотонаков. С формой правления, я уверен, удастся определиться по ходу действия. Только республик разных тут… не хотелось бы. Навидался я «венеций», флоренций' и прочих «сиен». Пренеприятнейшее в основе своей зрелище было, а местами до сих пор есть. Куда лучше и правильнее. Когда выборные аристократы ограничивают в определённой мере власть монарха а он, в свою очередь, не даёт последним впасть в соблазн заигрывать с разного рода «савонаролами» и иными «крамерами». Однако я отвлёкся на высокие материи. Еще что-нибудь по конкретике?

— Нехватка сравнимого с используемым науа оружия и доспехов у тех, кого мы хотим использовать во вспомогательных отрядах. Есть, конечно, наши запасные комплекты брони и оружия, но я не хотел бы…

— И мы с Изабеллой не желаем, — развеял я опасения храмовника. — Обязано быть явное и чёткое разделение между нами и ними. В броне и оружии особенно. Пусть лучше кузницы города работают круглосуточно, усердно, мотивируемые как идеями, так и звонкой монетой. Ну и наши оружейники помогут местным.

— Я уже отдал такой приказ, гроссмейстер. Братья усердно работают, но не выходят за границы известного нашим врагам.

Киваю, одобряюще улыбаясь подобному проявлению разумной инициативы. Дополнительно вооружить тотонаков — дело нужное, важное, но именно что без лишнего усердия. Они это они. Мы… это мы. И пока что они и мы слишком разные, чтобы отбросить в сторону хотя бы часть присущей нам, Борджиа. осторожности. Именно нам, никаких случайных оговорок. Я уже не первый год ловлю себя на том. что перестал отделять себя-Кардинала, от себя же, но ставшего частью весьма проставленного и в моем родном мире-времени семейства. Врастание, что тут скажешь. То самое, при котором образовавшиеся связи уже не разорвать. В том смысле, что сама душа не желает заниматься подобного рода мазохизмом. Не зря же я жду, когда удастся закончить здешние дела и увидеть свой ближний круг: Бьянку и Мигеля, Лукрецию и Родриго Борджиа, иных… Только так и никак иначе.

— Что наши испанские союзники? — задаю очередной вопрос, но, не желая выслушивать уже известное и очевидное, сужаю сферу интереса. — Про ярость вице-короля, вынужденного организовывать переговоры с таино под предводительством Анакаоны, догадываюсь. Равно как и про глубину его гнева из-за отстранения от немалой части дел военных. Больше интересует, какие новости о происходящем на материке и не поступили ли сообщения о новых серьёзных проблемах на островах.

— Сидят в Веракрусе и Хайна, осваивают находящийся рядом с последним островПьедрас. Укрепили оборону, рвутся в бой, но пока не получили на то приказа с Эспаньолы. После провала у Коба и уступки Тулума нам никто не удивлен. Но удар от Веракруса Франциско Писарро уже подготовил. Если его не будут понукать из Санто-Доминго, то он на многое способен. Попытка взять Коба была неудачной, но он сделал всё, что мог в его сложном положении.

— Острова?

— Науа продолжают вредить, используя руки собственные и таино. На Эспаньоле стало очень сложно добывать золото. Колумбы в бешенстве, но удивлены, что среди упрёков короны не оказалось того, что был бы связан со снижением золотых поставок.

— Королеве объяснили, а она женщина умная, способна понять и принять сложившуюся ситуацию. Добыча драгоценного металла там, где то и дело рыскают отряды не просто таино, а вооружённых и обученных противостоящей империей, сильнейшим государством Нового Света… Изабелла Трастамара знает, что такое война. Особенно война с сильным противником. Оттого и не требует невозможного, приводящего к минимуму результата и неоправданным потерям.

Склоняет голову адъюнкт-рыцарь, тем самым признавая верность сказанного ему главой Ордена Храма. Не лесть и покорность — их из храмовников вышибали сразу, зачастую вместе с самими не прошедшими испытательный период кандидатами — а нормальное понимание сказанного.

Всё, хватит с меня на сегодня наблюдений за тренировками тотонаков. Материал для вбивания в их головы и тела воинской науки вполне себе приемлемый, а потому пусть всё идёт, как идёт. Вносить какие-то изменения будет делом хлопотным и не стоящим затраченных усилий. Ребятки из тамплиеров, добровольно отправившиеся в Новый Свет, своё дело знают, да ещё и энтузиазма преисполнены по самую маковку.

Чем заняться? Да вот хотя бы по стенам крепости пройтись, обозреть окрестности через окуляр подзорной трубы, а заодно удостовериться в очередной раз, что с крепостной артиллерией всё в порядке. Смотрю на Белль и в ответ лёгкий кивок. Дескать, без меня никак, отвязаться не получится. А я и не собираюсь, что характерно.

Хлипковато, скромновато. Та самая заслуженная оценка, которую следовало выдать стенам Куйушкиуи. Никакого сравнения с Тулумом, из которого мы не столь давно сюда прибыли. Там даже по европейским меркам внушающая серьёзное уважение крепость, уязвимая разве что со стороны моря, да и то ведущиеся строительно-фортификационные работы должны были это исправить. Здесь? Хлипкие стены, не слишком высокие, без каких-либо всерьёз мешающих штурмующим препятствий. Хочешь выбить ворота тараном? Вполне реально. И даже присутствовавшая герса, эта падающая вниз по направляющим решётка, ее тоже реально было покорёжить и пробраться внутрь. Стены просто? Штурмовые лестницы, верёвки с крюками — право слово, тут даже осадных башен не потребовалось бы для решительного и не слишком опасающегося положить часть штурмующего состава противника. Собственно, так войска империи Теночк и собирались взять Куйушкиуи… в очередной раз. Остановила их исключительно стрельба из орудий и, на ближнем расстоянии, ещё и из аркебуз. От прежних аркебуз, к слову сказать, давненько лишь название и осталось. Теперь они были разные, начиная от крупнокалиберных, стреляющих большой, с голубиное яйцо, пулей либо снопом картечи, до более скромных, зато и значительно легче по весу. Дальнейшее совершенствование ударно спускового механизма, эргономичность форм, насколько это было возможно по нынешним временам.

Ну и пистолеты, в которых разнообразие на настоящий момент оказалось настолько велико, что и у меня голова кругом шла. Число стволов от одного до четырёх, калибр, длина ствола, габариты. Плюс не стоило забывать о так и не исчезнувших, не снятых с вооружения арбалетах. Они ж ещё со времён последнего Крестового похода делились на простые и многозарядные, с использованием своеобразного неотъёмного магазина. Наглый плагиат с китайской придумки под названием чо-ко-ну? Бесспорно, зато плагиат творческий, при котором убогонькую китайскую основу как следует совершенствовали, добавляя правильные материалы, несколько вариантов взведения тетивы — от быстрого, но не самого сильного, до реально мощного, зато требующего довольно сложного механизма и чуток большего времени.

— А арбалеты ты мог и без подъёма на стену посмотреть, — напомнила о себя давняя и неотъемлемая ехидна, ныне отзывающаяся на имя Изабелла. — Что, никак не привыкнешь, что наш Леонардо, если его правильно замотивировать, способен даже «воистину китайское творение» сделать настоящей прелестью?

— На это тоже. Только ты сама знаешь — глаза смотрят на одно, а мысль в совершенно иные дали улетела.

— И куда именно она устремилась, птичка шизокрылая?

Перевожу взгляд со скучающего арбалетчика, наблюдающего за окрестностями со своей позиции, на виду в глубине материка, после чего отвечаю.

— Сперва город Папантла, который близок от этого, и взять коий будет, я так мыслю, ни разу не затруднительно, если правильно подойти к задаче. Укрепиться, оставить гарнизон, способный не только держать оборону, но и зачищать окружающие его мелкие городки и иные поселения. Затем, малость передохнув, обрушиться на следующую цель. На сей раз…. Догадаешься?

— Халапа, а потом уже Семпоала, — этак лениво пожала плечиками Белль. — Возьмём эти три города и всё, что осталось на побережье между Тулумом и Куйушкиуи — оторвём от Теночка большой кусок, от потери которого в Теночтитлане взвоют, как та собачка, нечеловеческим голосом. Тлатоани поймёт, что мы нацелились на земли тотонаков не поживы ради, а чтобы наскоро, но достаточно эффективно слепить себе союзника, способного дать то, с чем у нас проблема — число войск.

— И его шаг в таком случае? Кстати, я уверен, что наши планы для него уже не секрет, вопрос лишь в сроках.

— Наводить кошмары на испанцев, надеясь этим заставить нас замедлиться. Бей по слабому, чтобы тот просил помощи у сильного — хорошая тактика в его положении.

— Тогда мир испанцев с Анакаоной становится для Теночк крайне нежелательным?

— Может быть сорван ещё на этапе начала переговоров. Или эмиссары тлатоани постараются воздействовать на ту таино словами, или… Средства есть разные, для нашего врага важен только результат. Очень уж удобная карта эти непримиримые касики и верные им воины. Чем их больше, чем они более управляемы — тем дольше в Теночтитлане смогут затягивать войну.

— Нарушить одни переговоры, чтобы приблизить другие. Роскошно!

— Для окружающего нас мира — никаких сомнений. А так… — скептическая гримаска. — Чем дольше я стараюсь изучить эту самую «Тень», тем сильнее становлюсь уверенной ещё кое в чём.

— А вот тут внимательно тебя слушаю?

Действительно со всем вниманием, не желая упустить ни единого оттенка сказанных слов. Изабелла, ещё когда была исключительно Алисой, с чисто женским коварством и отлично развитым аналитическим умом дополняла мои планы и вычищала из них те огрехи, которые мужчине было очень сложно заметить. Здесь по факту ничего не изменилось. Миры то разные, а вот населяющие их хомо ни хрена не меняются, оставаясь такими же по сути своей.

— Я поговорила со многими тотонаками и с новыми пленниками, которых захватили при попытках отбить Куйушкиуи. Первые говорили охотно, вторые вынужденно, но обе этих категории отдали все знания, которые имели. Я умею спрашивать.

— Даже не сомневаюсь, умная и решительная ты моя.

— Своя собственная. Так было, есть и будет. Мне подобные любые ограды и преграды не терпят.

Привычно для себя отмахнулась Белль, превыше прочего ценившая именно что свободу и независимость. Так что с треском обломается «отец» от попыток выдать обновившуюся «дочь» замуж. Ей это просто не нужно и более того, противоречит нынешней позиции по жизни. Может потом, но явно не в ближайшие десяток-полтора лет. Кому знать, как не мне!

— И эти знания…

— «Тень’слишком хорошо и мягко проводил реформы. Не как ты, не ломая через колено устои там, где можно было обойтись 'мягкой силой». Он обладал не только знаниями из двух систем координат, но ещё и пониманием науа и прочих обитателей Нового Света. Он свой не только телом, но и духом. Не как мы.

— Вероятность ошибки?

— Мала, — прикусив губу и чуть подумав, Изабелла продолжила. — Чужой духом не смог бы выдержать баланс между так свойственной науа, майя и прочим жестокостью и необходимостью проведения таких серьёзных реформ. Те же жертвоприношения. Он не убрал их, лишь сделал более редкими. Редкими и красочными, превратив из почти рутины в… особенные праздники. Помнишь, как было раньше? Сердце вырывалось и бросалось на алтарь либо сразу в пламя.

— А теперь оно, будучи вырванным, находится в особом сосуде, стоящем на специальном, богато украшенном и красивом постаменте. Символизируя, что кровавый дар богам принят и те довольны. Долгое время довольны, ведь в сосуде не вода, а нечто иное, оставляющее сердце не разлагающимся, а к тому же имеющее красноватый цвет и пахнущее свежей кровью.

— Именно, Чезаре! И получается, что богам особенно угодна жертва. Раз сердце, принесённое им в дар, остаётся «нетленным» и к тому же любой подошедший может лично удостовериться, что даже запах, ни с чем не сравнимый, остаётся. Это умно. Умно и полностью соответствует природе науа, их желаниям и стремлениям. То же самое и с другими реформами, какую ни разбери. Понимание!

Склоняю голову, признавая правоту подруги. При таких доказательствах и впрямь приходится признать, что в тело тогда ещё не тлатоани, но всё равно видного и знатного ацтека попал некто родственный по крови. Латино, скорее всего, ведь чистого, без примеси европейской крови, ацтека в будущем любого из миров сомнительно, что можно найти. Впрочем… Если миров множество, даже не два — практически доказанный для нас факт — то наверняка есть и те, в которых ацтеки либо сумели сохранить своё государство в том или ином виде, либо и вовсе отбить нашествие из Европы. Это мы ещё не берём совсем фантастичные на первый взгляд варианты. Ну да ничего, у меня большие, ну просто огромные планы насчёт понимания механики соприкосновения различных миров и того, что происходит хотя бы в части из них.

Решено. Принимаем вводную, что тлатоани либо латинос либо, хоть и маловероятно, чистокровный ацтек не по телу, но по сущности, в нём обитающей. Ну а с горячими мексиканскими парнями дело иметь доводилось, причём неоднократно. Есть у них как сильные стороны, так и откровенные слабости. Вот уж воистину, познай врага своего!

— Принимаю его происхождение и учитываю в дальнейшем. Дальше!

— Дальше ещё интереснее, — вот только выражение лица у подруги стало кислое. Будто она целый лимон разом зажевала. — В Теночке так пока и не научились строить нормальные корабли. Но вот большие парусно-гребные лодки, идущие вдоль берегов — на это их познаний хватало. И если распространение империи на города-государства майя было с целью захвата и поглощения, то в другие, куда более отдалённые места, проникли торговцы. Далеко проникли, но не наугад, а с целью найти кое-что важное для тлатоани.

— Интригуешь!

— В османскому султану в зад такие интриги. И ничего, если ему это даже понравится!- ядовито высказалась Белль, после чего перешла к сути. — Некоторые вещи не зависят ни от времени, ни от места. Дерьмо всегда себе дорогу проложит, особенно если не озаботиться своевременной и постоянной очисткой. А если грязи ещё и помогать… Ты сам видел, слышал, обонял. Нечто под названием кока! Лодки науа плавали туда, где она произрастает. Теперь эти кусты растут в империи Теночк. Много где растут, но особенно на храмовых плантациях. И там не просто собирают листья и заваривают их как чай!

Твою же сучью бабушку через шипованные перила перегнуть, при этом озаботившись кляпом из верблюжьего х**на и отодрать попеременно большим кактусом и особенно большим и проверенным моргенштерном аккурат в задницу, после чего повторить процедуру уже на тлатоани, с чувством, толком и камасутровской расстановкой до истошного мычания и последующего полного расслабления. Кока! И, как было сказано Белль, специально привезённая, культивируемая жрецами и используемая не как листья для жевания либо чай. Тут даже так называемый «чай» та ещё проблема, а уж продукты переработки… Воистину мрак подкрался незаметно, причём сзади подкрался.

— Вино Мариани или нечто ещё более гадкое?

Задав вопрос, я ждал ответа, надеясь хотя бы на то, что этим самым «вином» дело покамест и ограничилось. Что это вообще такое? По сути, настойка на листьях коки, в которой алкоголь — желательно крепкий — служил растворителем, выделяя кокаин из листьев в объемах, достаточных для того, чтоб получившаяся жидкость считалась вполне себе наркотой. А уж насчёт того, что здешние ацтеки вполне могли в получение чего-то спиртоподобного не было и тени сомнений. Дезинфекция в медицине, однако.

— Пока это жидкость, которую пьют. «священная», исходящая от жрецов, которые «получили дар от богов», дающий силы, лёгкость духа и возможность прикоснуться к тому миру, который… Да что я тебе то говорю, Чезаре, — окрысилась Изабелла. — Ты сам знаешь, как всё это происходит.

— И рад бы не знать, — цежу слова сквозь зубы, понимая, что ситуация серьёзно обострилась. — Дальнейшие работы по совершенствованию отравы?

— Не знаю. Теперь в империи Теночк это жреческие дела. Особо посвящённых жрецов, которым благоволит лично тлатоани.

— А исходить надо из худшего. Из того, что даже здесь смогут создать следующий вариант отравы, что будет ничуть не слабее опиума, хоть и иначе действующий. Дерьмо!

— Не для нас, ты же прижал торговлю опиумом так, что он действительно кроме врачей ни к кому не попадает. Ослушники, особенно торгующие отравой, умирают так, что их судьбами детей пугают.

— То там. А здесь…. Зато это многое говорит о сути нашего врага. Использовать такое средство, привязывать его к жречеству, делать «священным напитком» и всячески продвигать. Его же сильно и упорно продвигают?

Кивает подруга. Без слов, ибо на этот вопрос можно и так ответить, никакого урона полноте информации не произойдёт. И что мы теперь имеем? Латино или чистокровный индеец, знающий не просто о том, что такое кока, но и относительно методов её культивации и получения хотя бы наркотических настоев из исходного сырья. Отнюдь не то знание, которым интересуются случайные люди. А если даже кто и знает, то далеко не каждый станет их применять на практике. На особенной практике, ведь кокаиновый настой пили не только в случае ранения, а в «религиозных» целях, а ещё перед боем. Обычные воины науа, насколько можно было понять. Те же командиры из числа не самых нижестоящих, тем напротив, пить такое не рекомендовалось, чтобы «священная ярость и сила богов, которыми те щедро делятся с почитающим их народом империи, не заставляла их самих броситься в бой, столь возвышенный, но непозволительный в их положении».

Эти слова мне как раз сейчас Изабелла процитировала, специально достав лист бумаги, на котором было набросано то, что относилось к данному, хм, нововведению в Теночке. Хорошо написано, но вместе с тем так, что данные строки мог читать кто угодно, ничего действительно тайного в них не имелось. Истинной механики происходящего, при которой осуществлялось подсаживание пусть не на иглу, но на растворённый в алкоголе наркотик существенной и важной части империи.

— Специфические повадки, — намеренно приглушив естественные для меня эмоции, выталкиваю из горла застрявшие там слова. — Не уверен, но и исключать подобного нельзя.

— Вот, братец Чезаре, до чего одно небольшое и не принимаемое многими за что-то серьёзное открытие о случившемся во время проводимых реформ может менять всю картину в целом.

— Нужно знать, куда именно смотреть, видеть особые места, за которые цепляются своими зазубренными крючьями незримые якоря. Мы это видим. И увидели. Будь оно всё проклято!

— С такими нормальных переговоров не ведут.

— Только промежуточные.

— Зато итог один, — подводит черту подруга.

— Но лишь после того, как он всё расскажет. Совсем всё, до глубины гнилого своего нутра. Нам нельзя впадать в искус простого решения.

— Отсрочка.

— Но не помилование.

— Вот и решили! — оскал на лице Алисы-Изабеллы на мгновение появившийся, был действительно страшен. — Исповедуется до самого детства… настоящего,а потом умрёт!

Или не умрёт, а лишь в очередной раз сменит тело. Имелось у меня подозрение, пусть пока и окончательно не переросшее в уверенность, что если сумел переместиться из умирающего тела в одном мире в здоровое, находящееся вне его, то в дальнейшем это тоже получится. Эх, сложная ты штука, жизнь!

Как бы там ни было, а узнанное Белль требовало отнюдь не спешки, но просто более вдумчивого и просчитанного до мелочей подхода. «Мистер Тень» становился не такой уж и таинственной фигурой, в тумане проглядывались новые и новые элементы пазла, которые мы уже пробовали соединять один с другим. составляя общую, цельную картину.

Итак, начали. Наверняка латино или чистокровный индеец, близок именно ацтекам, а следовательно Мексика или нечто подобное, пусть и с иным названием. Характерная жестокость, умён, но в то же время знания отнюдь не энциклопедические. Имеет прямое или косвенное отношение к наркоте, раз не просто знает кое-какие рецепты, но ещё и пустил их в широкий, а вовсе не ограниченный оборот. Следовательно, соприкасался с криминалом или вообще был его частью. Той частью, которая не видит в пожирающей мозг человека отраве ничего особенного, всего лишь одно из средств достижения своих целей, чаще всего довольно приземлённых. Вместе с тем хороший управленец, умеет брать под жесткий контроль как уже работающую систему, так и включать в неё посторонние образования. Тому пример — дельная, умелая работа с племенами таино, грамотное включение в империю Теночк городов-государств майя ну и прочее, в чём пока глубоко копаться не было времени или возможности.

Есть в каком направлении работать? Ещё бы! Вот и продолжим, но не забывая при этом, что «мистер Тень» далеко, аж в самом Теночтитлане, в то время как у нас покамест задача более приземлённая — оторвать от его империи большой кусок. Показательно оторвать, чтоб и у иных недовольных нынешней властью головы пусть осторожно, но стали поворачиваться в нужную сторону. Первый шаг уже сделан, второй в процессе. Ещё немного поднатаскать тотонаков из числа городских и набежавших, удостовериться, что у испанских союзников всё без особых проблем, тогда и устроим империи Теночк «небо в алмазах». Ага, не бросок на Папантлу, а вдумчивый, хорошо подготовленный марш по заранее расчищенному пути. Артиллерия, припасы… И отвлекающие удары, причём как от Тулума, так и от Веракруса. Поведутся или нет — это уже вопрос вторичный, но совсем без внимания оставить не смогут. Этим тоже нужно будет воспользоваться. Плюс игры другие, дипломатические. К сожалению, от нас пока мало зависящие. За исключением необходимости предупредить, что тлатоани вполне способен додуматься до срыва переговоров тем или иным образом, включая самые жёсткие. Мыслительные процессы местных и нас, прибывших из другого мира-времени, они зачастую заметно отличаются!