Ад - это космос

Джордж Мартин ПЕСЧАНЫЕ КОРОЛИ

1

Симон Кресс жил один в полуразрушенной усадьбе среди сухих скалистых холмов в пятидесяти километрах от города. Соседям, которым он мог бы оставить своих животных, когда по делам он надолго отлучался из дома, у него не было. Сокол‑стервятник не доставлял особых хлопот, он жил в гнезде на заброшенной колокольне и сам добывал себе пропитание. Пищуху Кресс выгнал наружу и предоставил собственной судьбе – пусть маленькое чудовище обжирается скальниками, улитками и птицами. Серьезную проблему представлял аквариум с самыми настоящими пираньями. В конце концов он просто бросил туда говяжий окорок. При основательной задержке питания они могут сожрать друг друга. Так уже было. Это его забавляло.

К сожалению, в этот раз он задержался основательно. По возвращении все рыбы подохли. Исчез и сокол‑стервятник, его сожрала пищуха, забравшись на колокольню. Симон Кресс был раздражен.

На следующий день он полетел глиссером в Эсгард – путешествие длиной около двухсот километров. Первый по величине город Бальдура обладал самым старым и большим космопортом планеты. Кресс любил показывать своим друзьям необычных и дорогих животных, а Эсгард – это то место, где можно купить что угодно.

Но в этот раз ему не везло. Хозяин «Ксенолюбимчиков» свернул свои дела, а в «т`Эферан – Продажа Домашних Животных» ему попытались всучить еще одного сокола‑стервятника. «Таинственные воды» не блистали ассортиментом, кроме акул, пираний и паукообразных кальмаров. Все это уже было, а Крессу хотелось чего‑нибудь новенького.

Сумерки застали его на Радужном бульваре, лежащем в непосредственной близости от космического порта и окаймленной рядами фирменных магазинов, занимавшихся импортом. Большие магазины привлекали длинными красочными витринами с товарами разложенными на войлочных подушках и соблазнительно выделяющихся на фоне темных таинственных штор. Между ними теснились маленькие магазинчики со всякой рухлядью – узкие ободранные забегаловки, витрины которых ломились от наваленного как попало всевозможного внебальдурского хлама.

Потом, уже рядом с портом, он наткнулся на небольшой магазинчик. Прежде Кресс никогда здесь не проходил. Магазин занимал небольшое одноэтажное здание, втиснувшееся между эйфория‑баром и борделем – Храмом Сестер Тайны. Чем дальше, тем подозрительнее становился Радужный Бульвар. Витрину магазина заполнял необычный захватывающего вида туман, то бледно‑красный, то серый – похожий на настоящий, то снова золотисто‑красный. Подсвеченный изнутри, туман клубился и закручивался вихрями. Из тумана на Кресса наплывали какие‑то предметы – машины, произведения искусства и другие товары, которые он не определил, так как не успевал приглядеться как следует. Туман кружил вокруг них очень хитроумно, показывая фрагмент то одной, то другой вещи, потом снова покрывая все. Это интриговало.

Пока он любовался, туман начал формироваться в буквы. По одному слову. Кресс остановился и прочитал:

ВО И ШЕЙД. ИМПОРТ. АРТЕФАКТЫ. ИСКУССТВО. ЖИВОТНЫЕ И ДРУГОЕ.

Буквы задержались. Сквозь туман Кресс заметил какое‑то движение. Это было для него достаточно. Этого и слова ЖИВОТНЫЕ в рекламе. Он перебросил свою прогулочную пелерину в другую руку и вошел в магазин.

Внутри он почувствовал себя дезориентированным. Помещение казалось огромным, значительно превышающим размеры фасада. Подсвеченное мягким светом, оно казалось тихим и спокойным. Потолок представлял собой звездную панораму со спиральными туманностями, очень темную и реальную, необыкновенной красоты. Нежная подсветка прилавков подчеркивала очертания выложенных предметов. Низко лежащий туман застилал пол наподобие ковра. Местами он поднимался почти до колен, при каждом шаге вращаясь вокруг них. – Чем могу вам служить? – женщина казалось вышла прямо из тумана.

Высокая, худая и бледная, одетая в практичный серый комбинезон и странную маленькую шапочку, сильно сдвинутую на затылок.

– Вы ВО И ШЕЙД? – спросил Кресс. – Или только продавщица?

– Яла Во, к вашим услугам, – ответила она. – Шейд не встречается с клиентами. Мы не содержим продавцов.

– У вас довольно большой магазин. Странно, что я никогда о нем не слышал.

– На Бальдуре мы открыли свой филиал совсем недавно. Но у нас есть магазины и на других планетах. Что вы хотите купить? Произведения искусства? Вы коллекционер? У нас есть скульптуры вырезанные из хрусталя, с планеты Нор Т`алюш.

– Нет, – сказал Симон Кресс. – Это меня не интересует. Я зашел присмотреть себе какой‑нибудь талисманчик.

– Живой?

– Да

– Иноземный?

– Естественно.

– Мы можем предложить вам пересмешника из миров Цели. Маленькая, милая обезьянка, не только научиться говорить, но и подражать вашему голосу, его модуляциям, а также вашим жестам и мимике.

– Миленькая? – возразил Кресс. – Самая обычная? Только не это. Мне бы хотелось чего‑нибудь экзотического. На самом деле необычного. И совсем не миленького. Не терплю маленьких зверей. Сейчас у меня живет пищуха, она завезена со Скота и стоит больших денег. Иногда я подкармливаю ее кошачьим дерьмом – последним словом я выражаю свое отношение ко всем миленьким созданиям. Понятно?

Во загадочно улыбнулась.

– А вы когда‑нибудь сталкивались с животными, которое оказывало бы своему хозяину божественные почести?

Кресс скривился.

– О, время от времени. Я ищу только развлечений и не нуждаюсь в поклонении.

– Вы меня неправильно поняли, я имею в виду божественную честь в буквальном смысле этого слова, – сказала она, все еще загадочно улыбаясь.

– О чем вы говорите?

– Я считаю, что у нас есть возможность удовлетворить вас. Пожалуйте за мной.

Она провела его в тумане, между светящихся прилавков по длинному переходу под фальшивыми созвездиями. Они оказались в другой части магазина перед большой пластиковой емкостью.

Аквариум, – подумал Кресс.

Во подозвала его жестом руки. Он подошел ближе и понял свою ошибку. Это был террариум. Внутри, поблескивая нерешительным багрянцем, располагалась миниатюрная пустыня площадью около двух квадратных метров… Скалы из базальта, кварца и гранита. В каждом углу террариума стоял замок. Кресс посмотрел внимательно и сделал поправку. Стояло только три замка. Четвертый уже осыпался, покрылся трещинами и напоминал сказочные руины. Остальные, не такие уж загадочные стояли, как новенькие. На их стенах в округлых портиках сновали маленькие создания. Кресс прижал лицо к пластику.

– Насекомые? – спросил он.

– Нет. Эта форма жизни значительно сложнее и разумнее пищухи. Песочники – так мы их называем.

– Насекомые, – произнес Кресс, отходя от террариума. – Меня не интересует насколько они сложны.

Лицо его скривилось.

– И пожалуйста, не пытайтесь одурачить меня сказками о разумности насекомых. Простейшие нервные узлы…

– У них общее сознание, – перебила Во. – Для каждого замка. В этом террариуме находиться на самом деле только три организма. Четвертый умер. Посмотрите, замок уже разрушен.

Кресс посмотрел на террариум.

– Общее сознание… Интересно… – его снова передернуло. – Но я вижу только большую муравьиную ферму. Я надеялся на что‑то необычное.

– Они воюют меду собой.

– Воюют? – Кресс снова взглянул на террариум.

– Обратите ваше внимание на цвет, – сказала Во указывая на создания из ближайшего замка.

Одно из них карабкалось по пластиковой стенке. Кресс внимательно пригляделся. Маленькое животное величиной с ноготь, шестиногое с шестью микроскопическими глазками, размещенными вдоль туловища. Грозные клешни и пара длинных чувствительных усиков чертили в воздухе сложные узоры. Эти усики, клешни, глаза и сами ноги, исключительно смолисто‑черного цвета, резко выделялись на фоне темно‑оранжевой окраски панциря.

– Это насекомое, – повторил Кресс.

– Это не насекомое, – мягко возразила Во. – Когда песочник достигает больших размеров, панцирный экзоскелет сбрасывается. Но в емкости такой величины это невозможно.

Она взяла под руку Кресса и провела вокруг террариума к следующему замку.

– Обратите внимание на цвет.

– Да.

Другие. Светло‑красный панцирь и желтые усики, клешни, глаза и ноги. Кресс нашел взглядом третий замок. Белые с красными добавками.

– Гмм…

– Они сражаются, как я уже упомянула, – сказала Во. – И даже заключают соглашения. Благодаря союзу, уничтожен четвертый замок в террариуме. Черные слишком расплодились, поэтому, чтобы их уничтожить, остальные объединились.

Кресса это не поколебало.

– Это забавно. Но и другие животные тоже воюют между собой?

– Другие животные не молятся. – сказала Во.

– Что?

Во усмехнулась и показала на замок. Кресс присмотрелся внимательно. В стене самой высокой башни было вырезано лицо. Сомнений быть не могло. Яла Во!

– Как?..

– Я показываю внутри емкости свою голограмму в течении нескольких дней. Облик бога, вы понимаете? Песочники обладают зародышем псионических способностей. Это телепатия незначительной силы. Я их кормлю, всегда нахожусь поблизости, а они чувствуют это и боготворят, украшая свои строения. На всех замках, вы не видите?

В самом деле… Лицо Ялы Во на стенках замков дышало жизнью и спокойствием. Кресс удивился мастерству исполнения барельефов.

– Как они это делают?

– Передние ноги одновременно выполняют функцию рук. Три маленьких отростка на конце, что‑то вроде пальцев. Песочники очень хорошо сотрудничают, как во время битв, так и в работе. Прошу отметить, что представители одного и того же цвета обладают общим сознанием.

– Пожалуйста, расскажите мне о них поподробнее, – сказал Кресс.

Во улыбнулась.

– Матка живет внутри замка. Матка – мое личное определение. Это существо одновременно является желудком и родителем. Величиной с ваш кулак, она не приспособлена для передвижения, остальные особи – это рабочие и воины. Главной является матка‑королева. Разделение на полы иногда вводит в заблуждение, каждый замок, рассматриваемый как единое целое, является единым организмом‑гермафродитом.

– Что они едят?

– Движущиеся едят пульпу – несколько переваренную пищу, которую получают внутри замка. Матка занимается приготовлением еды на несколько дней. Их желудки не выносят ничего другого, поэтому, если матка погибнет, замок вымирает. А матка… матке все равно, что она ест. Это не будет вам обременительно. Остатков вашего обеда будет достаточно.

– А живой корм?

– Да, матка ест движущихся из других замков.

– Это интересно, – признался Кресс. – Если бы они не были такими маленькими.

– Ваши будут больше. Этот террариум небольшой. Песочники приспосабливают свои размеры к доступному пространству. Достаточно их перенести, и они начинают расти.

– Гм… Аквариум, в котором я держал пираний, в два раза больше, его можно очистить, наполнить песком…

– Фирма ВО и ШЕЙД сделают все. Мы почтем за честь.

– Естественно, я надеюсь, – сказал Кресс, – что получу четыре нетронутых замка.

– Конечно.

И они начали торговаться.

2

Через три дня, Яла Во вместе с усыпленными песочниками и рабочими, которые должны заняться их размещением, появились в усадьбе Симона Кресса. Ассистенты принадлежали совершенно незнакомой Крессу расе, приземистые, двуногие с четырьмя руками и вытаращенными многозрачковыми глазами. Кожа их напоминала наждак – поверхность, усыпанную странными отростками и пятнами. Они проявили силу и умение в работе. Яла Во отдавала приказания на протяжном певучем языке, слышать который Крессу до этого не приходилось.

Все работы закончились в течение дня. Аквариум перенесли в центр большого салона и дочиста выскребли, потом на две трети заполнили песком и обломками скал. Для удобства зрителей со всех сторон поставили диваны. Провели освещение – специальную систему, не только дающую песочникам их любимый красный свет, но и дающую возможность проецировать внутри аквариума голограммы. Наверху смонтировали мощную крышку со специальным отверстием для кормления.

– Отсюда, вы сможете их кормить не снимая крышки, – объяснила Яла Во. – Чтобы не сбежали.

В крышку смонтировали и устройство искусственного климата, которое поддерживало бы внутри аквариума соответствующую влажность и температуру.

– Воздух должен быть сухим, но не слишком, – сказала Во.

По окончании монтажа, один из четырехруких рабочих вошел в аквариум и выкопал в каждом углу ямку. Его напарник вручил ему спящих маток, вынимая одну за другой из замораживающей кассеты, в которой они находились.

Ничего особенного, всего лишь кусок жилистого испорченного мяса с огромным ртом, – подумал Кресс.

Рабочий закопал по одной в каждом углу аквариума, затем крышку окончательно закрепили и рабочие ушли.

– Тепло разбудит маток, – Сказала Во. – Через несколько дней появятся движущиеся и вылезут на поверхность. Пожалуйста, не жалейте для них корма. Им потребуется много сил, прежде чем они будут готовы к самостоятельной жизни. Я думаю, что замки начнут расти через какие‑нибудь три недели.

– А мое лицо? Когда они начнут вырезать мое лицо?

– Включите голограмму примерно через месяц. И будьте терпеливы. Если у вас появятся какие‑либо сомнения, звоните, пожалуйста, нам. Фирма ВО и ШЕЙД всегда к вашим услугам. – Она поклонилась и вышла.

Кресс подошел к аквариуму и щелкнул переключателем. Внутри было тихо и спокойно. Он нетерпеливо постучал пальцами по пластику и пожал плечами.

3

На четвертый день Крессу показалось, что внутри песка началось движение. Какое‑то слабое подземное шевеление. На пятый день он увидел первых песочников. Белых. На шестой день он насчитал их целую дюжину, белых, красных и черных. Оранжевые запаздывали. Он бросил в отверстие полусгнившие остатки еды. Песочники сразу же их почувствовали, а позже растащили по своим углам. Они не дрались. Немного разочарованный, Кресс решил, что даст им немного времени.

Оранжевые появились на восьмой день. К этому времени другие уже носили камешки и строили неуклюжие фортификации.

Не воевали.

Они были в два раза меньше тех, которые он видел у Ялы Во, но быстро подрастали. К построению замков приступили в конце второй недели. Организованные батальоны таскали к своим углам тяжелые куски песчаника и гранита. Другие клешнями и конечностями сдвигали песок. Кресс купил пару увеличительных очков, благодаря которым мог наблюдать работу по всей площади аквариума. Он ползал вокруг него и смотрел. Зрелище захватывало. Замки росли бесцветными и однообразными, но он нашел выход. На следующий день он вместе с кормом бросил кусочки обсидиана и крашенного стекла. В течение нескольких часов песочники вмонтировали их в стены.

Первыми закончили замок черные. Вскоре после этого встали крепости красных и белых. Оранжевые, как обычно, опоздали. Кресс брал в салон еду и ел, сидя на диване, чтобы непрерывно вести наблюдения. Он надеялся, что война разразиться в любую минуту.

Он был разочарован. Проходили дни, замки росли и расширялись. Кресс отходил от аквариума только за тем, чтобы удовлетворить свои физиологические потребности и отвечать на срочные, касающиеся его дел телефонные звонки.

Песочники не воевали.

Раздражение Кресса росло. В конце концов он прекратил их кормить. Два дня после того, как пища перестала падать с их пустынного неба, четыре черных песочника окружили и утянули за собой к матке оранжевого. Сначала искалечили, отрезая клешни, усики и конечности, потом через главные ворота внесли в свой миниатюрный замок. Обратно он уже не вернулся. Часом позже свыше сорока оранжевых промаршировало через пустыню и атаковало угол черных. Превосходящие силы защитников замка быстро рассеяли малочисленный отряд. Сражение превратилось в бойню. Убитые и умирающие пошли на корм матке.

Сияя от счастья, Кресс поздравил себя за сообразительность. Когда на следующий день он бросил остатки обеда, между тремя углами разгорелась борьба. Белые одержали великую победу.

С этого дня сражения не прекращались.

4

Через месяц после приобретения песочников Кресс включил голографический проектор и его лицо материализовалось внутри аквариума. Оно вращалось вокруг оси, чтобы все замки равномерно оделялись его взглядом. Эту голограмму Кресс считал удачной – она верно отражала его шельмоватую улыбку и полные щеки. Голубые глаза поблескивали, седые волосы старательно уложены в модные полукольца, тонкие подрисованные брови.

Вскоре песочники принялись за работу. В это время Кресс кормил их чрезвычайно щедро. Войны прекратились. Вся активность направлялась на создания алтарей.

На стенах замков появилось его изображение.

Поначалу все барельефы казались одинаковыми. Однако вместе с ходом работ, Кресс заметил тонкую разницу в технике исполнения. Наиболее искусными оказались красные – они использовали тонкие кусочки сланца, чтобы передать седину его волос. Идол белых казался молодым и задорным. Но лицо, вырезанное черными песочниками, хотя и было досконально выполнено, поразило его добротой и мудростью. Оранжевые песочники, как обычно не отличились. Неудачи в войнах оставили отпечаток на их бедный замок. Тот облик, над которым они работали, превратился в грубую безжизненную маску, и казалось, что горе – художники собираются его таким и оставить. Глубоко оскорбленный, Кресс ничего не мог изменить.

Когда все песочники закончили работу, он выключил голограмму, решив сделать прием. Его приятели будут шокированы. Он может инсценировать для них войну. Радостно распевая про себя, Кресс занялся составлением списка гостей.

5

Прием прошел с огромным успехом.

Кресс пригласил тридцать человек: горсточку своих близких и разделяющих его взгляды друзей, несколько бывших любовниц, а также коллекцию конкурентов в делах и политических противников, которые не могли себе позволить игнорировать его приглашение. Он знал, что некоторые из них будут угнетены или оскорблены песочниками. На это он и рассчитывал. Если кто‑нибудь из гостей покинет салон в бешенстве, прием можно будет считать удачным.

Под влиянием минутного импульса, Кресс прибавил имя Ялы Во.

– Если вы хотите, то можете привести с собой Шейда, – сказал он передавая приглашение.

Тот факт, что Во приняла приглашение, его несколько озадачил.

– Шейда не будет, – сказала она. – Он не принимает участия в таких приемах. Я же охотно проверю на месте, как чувствуют себя ваши песочники.

Кресс заказал различные изысканные блюда.

Когда затихли многочисленные разговоры и большинство гостей упилось вином до бессознательного состояния, и объелось лакомствами, он шокировал их тем, что начал собирать со стола объедки.

– Идите сюда, – сказал он. – Я хочу вас представить своим новым любимцам.

Держа миску перед собой, Кресс повел их за собой.

Песочники выполнили все, что он хотел. Кресс морил их голодом в течении двух последних дней, поддерживая их боевое настроение. На глазах столпившихся вокруг аквариума гостей, обеспеченных увеличительными очками, песочники провели великолепное сражение за еду. По окончании Кресс насчитал почти шестьдесят трупов. Красные и белые, которые заключили союз, завоевали большую часть добычи.

– Кресс, вы омерзительны, – сказала Кэт м`Лейн. Она жила с ним два года назад, пока ее трогательный сентиментализм чуть не привел его к сумасшествию. – Глупо, что я снова пришла сюда. Мне казалось, что ты изменился и хочешь попросить прощения, – она не могла простить ему того, что пищуха съела ее миленького песика. – НИКОГДА больше меня не приглашайте!

Она прошествовала со своим любовником под взрывы хохота. Остальные гости засыпали его вопросами.

– Где ты добыл этих созданий? – допытывались они.

– В фирме ВО и ШЕЙД ИМПОРТ, – ответил он, вежливым и галантным жестом показывая на Ялу Во, которая стояла в стороне весь вечер и молчала.

– Почему они украсили стены замков твоими портретами?

– Любовь и доброта – мои главные достоинства, не правда ли?

Послышались сдавленные смешки.

– Будут ли они снова воевать?

– Естественно, но не сегодня. Но не беспокойтесь, приемы будут и в дальнейшем.

Яд Раккис, ксенобиолог‑любитель, затеял разговор о других общественных насекомых и их войнах, которые они затевают.

– Эти песочники забавны, но в них нет ничего особенного. Вспомните о земных красных муравьях.

– Песочники не являются насекомыми, – резко сказала Яла Во, но никто не обратил на это никакого внимания. Все слушали Раккиса.

Кресс улыбнулся ей и пожал плечами. Млада Блейн предложила на следующие столкновения песочников делать ставки. Все согласились и начали оживленную, почти часовую дискуссию на тему условий игры. В конце концов гости стали расходиться.

Последней уходила Яла Во.

– Мне кажется, – сказал Кресс, когда они остались одни, – ваши песочники в списке боевиков под первым номером.

– Развиваются они очень хорошо. Уже сейчас больше, чем мои.

– Да, кроме оранжевых.

– Это я заметила. Их замок в плачевном состоянии.

– Ну что ж, кто‑то должен проигрывать, – сказал Кресс. – Позже появились и строились. В результате…

– Простите, – сказала Во. – Я хотела бы спросить, достаточно ли вы кормите своих песочников?

Кресс пожал плечами.

– Иногда устраиваю пост. Для боевого настроения.

Она наморщила брови.

– Нет никакой нужды морить их голодом. Позвольте воевать им только по тем поводам, которые они найдут. Борьба заложена в их природе. Вы будете свидетелем необычайно тонких и сложных конфликтов. Постоянные, вызываемые голодом войны унизительны и лишены изящества.

Кресс начал раздражаться.

– Во, вы находитесь в моем доме, здесь я решаю, что является унизительным. Я кормлю песочников так, как вы мне советовали, но они не хотели воевать.

– Вы должны вооружиться терпением.

– Нет, – ответил Кресс. – Я бог и хозяин. Почему я должен ждать, когда они соизволят воевать? Песочники воевали не так часто, как хотелось бы мне. Я это исправил.

– Понимаю. Я скажу об этом Шейду.

– Это не ваша забота.

– Ну что ж, мне не остается ничего другого, как пожелать вам спокойной ночи, – отрешенно сказала Яла Во и посмотрела на него с полным отвращения взглядом. – Наблюдайте за своими лицами. Внимательно следите за своими лицами, – предупредила она.

После ее ухода Кресс с интересом подошел к аквариуму и присмотрелся к замкам. Его подобия находились на своих местах, как и всегда. Может только… Он быстро одел увеличивающие очки. Разницу трудно было уловить… Но ему показалось, что выражение вырезанных лиц немного изменилось. Улыбка слегка искривилась, так, что в ней проявилась тень подлости. Это было очень тонкое изменение, если вообще что‑то изменилось. В конце концов Кресс пришел к выводу, что это ему показалось.

6

В течении следующих месяцев Кресс вместе с горсткой самых близких своих знакомых собирались, чтобы поиграть в «войну». Сейчас, когда прошло первое восхищение песочниками, он больше времени уделял своим делам и обязанностям, не следя особенно за аквариумом. Но любил устраивать для своих друзей одну или две войны, поддерживая своих воинов в полной боевой готовности – на голодном пайке. Это сильно отразилось на оранжевых, число которых, уменьшилось до того, что Кресс стал задумываться, не случилось ли что‑нибудь маткой. Но другие чувствовали себя совсем неплохо.

Иногда ночью, когда Кресс не мог заснуть, он брал бутылку вина и шел в освещенную красным светом гостиную. В одиночестве пил и часами смотрел в аквариум. Обычно где‑то происходила война, а если нет, то он легко ее провоцировал, бросая еду в середину аквариума.

Во время своих еженедельных встреч они начали, как это предложила Млада Блейн, делать ставки. Кресс выигрывал, ставя на белых, которые стали самой сильной и многочисленной колонией в аквариуме. Их замок процветал. Однажды Кресс открыл крышку и бросил еду не как обычно, на середину, а вблизи белого замка. Таким образом, другие песочники, желая добыть себе пропитание, вынуждены этот замок атаковать. Попробовали. Белые великолепно оборонялись. Кресс выиграл у Раккиса сто стандартов.

Раккис терял на этом огромные суммы. Он претендовал на широкие знания о песочниках, утверждая, что со времени первого приема много о них прочитал. Кресс подозревал, что это только пустые разговоры, так как, когда дело доходило до ставок, ему всегда не везло. Кресс также пытался что‑нибудь узнать о песочниках. Однажды он связался с местной библиотекой и попытался узнать, из какого они мира были вывезены. Но в каталогах не существовало даже термина «песочники». Он хотел позвонить Во и спросить об этом, однако появились другие дела, и вопрос происхождения песочников утонул в памяти.

В конце концов, Раккис, проиграв в сумме тысячу стандартов, появился на встрече, придерживая под мышкой пластиковую коробку. В ней находилось паукообразное создание, покрытое нежным золотистым волосом.

– Песчаный паук, – выпалил он. – С Катедей. Сегодня после полудня, я купил его в т`Эферан. Обычно им удаляют мешочки с ядом, но этого не тронули. Принимаешь заклад, Симон? Я хочу получить свои деньги обратно. Ставлю тысячу стандартов, что песчаный паук покончит с твоими песочниками.

Кресс присмотрелся к закрытому в пластиковой коробке пауку. Как сказала Во, песочники выросли, но на фоне этого создания выглядели карликами. Кроме того, у него был яд, а у песочников его не было. Но их было ужасно много. А войны в последнее время изрядно надоели. То новшество, которое несло это предложение, заинтересовало Кресса.

– Хорошо, – сказал он. – Ты дурак, Яд. Отряды песочников измотают твоего паука до тех пор, пока это создание не подохнет.

– Это ты дурак, Симон, – ответил Яд Раккис с улыбкой. – Катедейский паук питается в основном созданиями, живущими в норах и щелях. Смотри внимательно, он подойдет к замкам и сожрет всех их маток.

Среди всеобщего смеха Кресс внезапно потерял хорошее настроение. Этого он не учел.

– Ну, начинаем, – раздраженно сказал он и налил себе стакан до краев.

Паук не помещался в отверстие для корма. Двое из гостей помогли убрать Раккису крышку, и Млада Блейн вручила ему коробочку. Он вытряс паука в аквариум. Чудовище приземлилось на миниатюрной дюне неподалеку от замка красных, потеряло ориентацию и в течении некоторого времени стояло в неподвижности. Только челюсти непрерывно работали, а ножки вызывающе подергивались.

– Ну, – торопил его Раккис. – Давай!

Все собрались в тесный кружок вокруг аквариума. Кресс нашел свои очки и надел их. Если он и потеряет тысячу стандартов, то хоть насладиться незабываемым зрелищем.

Песочники заметили чужака. В одну минуту движение в замке замерло. Мгновение маленькие красные создания стояли неподвижно. Паук двинулся в сторону многообещающе распахнутых ворот. С высокой башни на него безразлично смотрело лицо Симона Кресса.

Песочники зашевелились. Ближайшие образовали два клина и бросились на паука. Все больше и больше их выступало из внутренностей замка и создавало тройную линию обороны для защиты входа, за которым находилась матка. Из пустыни в спешке возвращались призванные на войну разведчики.

Вызов был принят.

Наступающие песочники приблизились к пауку. Их клешни вцепились в ножки и туловище. Красные воины взбирались на спину агрессора, кусали и рвали плоть. Один из них добрался до глаза и распорол его тонкими желтыми усиками. Кресс усмехнулся и показал на это Раккису.

Но песочники были маленькими, и у них не было яда. Паук не задерживался, его ноги стряхивали атакующих, разбрасывая их во все стороны. Щеки, с которых стекал яд, находили других, оставляя сломанные замирающие трупы. Уже более дюжины песочников лежали мертвыми. Паук двигался все дальше и дальше. Прошел через тройную линию стражников, выстроившихся перед замком. Ряды сомкнулись вокруг него, бросаясь в страшную схватку. Кресс заметил, что один из отрядов отрезал ногу. Часть защитников карабкалось на стены замков и прыгало, приземляясь на дрожащем волнующимся клубке.

Паук, совершенно не видимый под кишащей красной массой, вполз в темноту ворот и исчез.

Яд Раккис глубоко вздохнул.

– Чудесно, – раздался чей‑то голос.

Млада Блейн странно захихикала.

– Смотри, – сказала Идди Норредиан, потянув Кресса за рукав.

Они так увлеклись происходящем в замке, что не обращали внимания на остальную часть аквариума. Но замок успокоился, песок опустел и только трупы песочников покрывали его. И они увидели.

Вблизи замка красных стояли три армии. Совершенно неподвижно, идеальном порядке, ряд за рядом, оранжевые, белые и черные. Они ждали, кто выйдет их темноты. Симон Кресс улыбнулся.

– Санитарный кордон. Посмотри на другие замки, Яд!

Раккис посмотрел и выругался. Отряды песочников камнями и песком закрывали ворота. Если пауку удастся выбраться из красного замка, у него не будет доступа к остальным.

– Нужно было принести четырех пауков, – сказал Раккис. – Однако, я все равно выиграл. Мой паук сейчас там внизу пожирает твою проклятую матку.

Кресс не ответил. Ждал. В темноте что‑то двинулось.

Внезапно красные песочники стали выливаться из ворот широким потоком. Они быстро карабкались по стенам замка, приступая к ремонту повреждений, которые нанес паук. Ожидающие армии рассеялись и отступили в свои углы.

– Яд, – сказал Кресс. – Думаю, ты догадался, кто кого сейчас пожирает.

7

Неделю спустя Раккис принес четыре тонких серебряных змеи. Песочники расправились с ними без особых проблем. Потом он сделал попытку с большой черной птицей, которая съела больше тридцати белых песочников, и, метаясь, почти полностью уничтожила их замок. В конце концов крылья у нее устали, и песочники, как только она приземлилась, атаковали большими силами.

Следующими противниками выступили насекомые. Покрытые панцирем жуки, похожие на обитателей аквариума. Невероятно глупые. Объединенные силы оранжевых и черных сломали и рассеяли их ряды. Потом вырезали одного за другим.

Раккис начал давать Крессу векселя.

Примерно в это время Кресс снова встретил Кэт м`Лейн. Это произошло во время обеда, который происходил в его любимом ресторане, в Эсгарде. Он на минуту задержался у ее столика, рассказал о своих военных играх и пригласил в гости. Она покраснела, затем снова приобрела над собой контроль и стала вновь неприступной.

– Кто‑то должен остановить тебя. Пожалуй, это буду я.

Кресс пожал плечами, занялся великолепным обедом и больше не вспоминал о ее угрозах. До того момента, когда полная невысокая женщина не показала ему полицейский значок.

– К нам пришла жалоба, – сказала она. – Имеется ли у вас террариум с опасными насекомыми, Кресс?

– Это не насекомые, – ответил он, скрывая раздражение. – Пожалуйста, я вам все покажу.

Увидев песочников, она покачала головой.

– Нет это невозможно, это не пройдет. Что вы вообще знаете об этих созданиях? Знаете ли вы из какого они мира? Были ли они утверждены экологическим советом? Имеется ли на них разрешение? Нам донесли, что они едят мясо. Вероятно, они опасны. Нас также информировали, что они обладают ограниченным сознанием. А вообще откуда они у вас?

– Я купил их у ВО и ШЕЙД, – ответил Кресс.

– Никогда не слышала. Вероятно, контрабанда. Никто бы это не утвердил. Нет, Кресс, это не пройдет. Я хочу конфисковать и уничтожить этот аквариум. Вам еще следует уплатить денежный штраф.

Кресс предложил ей сто стандартов и забыть это дело. Женщина фыркнула.

– Плюс обвинение за попытку подкупа должностного лица.

Даже две тысячи стандартов только слегка поколебали твердо занимаемую ею позицию.

– Вы знаете, это будет не легко, – сказала она. – Необходимо заново заполнить формуляры, уничтожить записи. Кроме того, много времени займет фальшивое разрешение, не говоря о человеке написавшем жалобу. Что будет, если она снова позвонит?

– Предоставьте это мне, – ответил он. – Я беру ее на себя.

8

В течение минуты он продумал все. В это вечер пришлось кое‑куда позвонить.

Прежде всего позвонил в магазин «т`Эферан – Продажа Домашних Животных».

– Я хотел бы купить собаку, – сказал он. – Щенка.

Толстый торговец вытаращил на него свои глаза.

– Щенка? Это на тебя не похоже, Симон. Загляни к нам, сейчас у нас великолепный выбор.

– Я хочу щенка определенного вида. – сказал Кресс. – Запиши, я продиктую тебе, как он должен выглядеть.

Потом он набрал номер Идди Норредиан.

– Идди, я хочу, чтобы ты появилась у меня сегодня с головизионным аппаратом. Я желаю отснять одну драку. В качестве подарка для одной из подруг.

9

В ту ночь, когда он сделал запись, Кресс не мог заснуть. Только что он просмотрел целый драматический спектакль, приготовил себе небольшую закуску, выкурил две сигары и расправился с бутылочкой вина. Довольный собой, он со стаканом в руке вошел в салон.

Темно. Тени, идущие от террариума, пылали болезненным горячим блеском. Он подошел, чтобы посмотреть на свое королевство. «Интересно, как черные справляются с ремонтом замка?» Щенок разрушил его до основания. Остались одни руины. Ремонт проходил довольно успешно.

Присматриваясь через увеличивающие очки к работе, Кресс краем глаза заметил лицо на башне. Оно его поразило. Он отодвинулся, заморгал, сделал мощный глоток вина и снова и снова поглядел.

Кресс увидел свое, но неправдоподобно‑искривленное лицо. Щеки в полосах, как у кабана, улыбка превратилась в злобную гримасу. Это было мерзко. В беспокойстве он начал ходить вокруг аквариума, чтобы разглядеть другие замки. Немного отличаясь, все лица имели то же выражение.

Оранжевые обошлись без тонкостей. В результате получился облик чудовища: полные жестокости уста, бездушные глаза. Красные наделили его кривой сатанинской усмешкой. В уголках губ скрывалось что‑то страшное и неприятное.

Белые, его фавориты, вырезали жестокого бога‑дегенерата.

В бешенстве он бросил в стену стакан с вином.

– Как вы смели, – просипел Кресс. – Неделю вы ничего не получите! Я вас научу!

Ему пришла в голову мысль. Выбежав из салона, чтобы через минуту вернуться с древним мечом метровой длины и остро отточенным. Он усмехнулся, встал рядом с аквариумом и отодвинул крышку с одного угла. Перегнулся вниз и ударил стоящий в этом углу замок белых. Потом замахал мечом, разрушая стены, башни и галереи. Барахтающиеся песочники были засыпаны песком и камнями. Четким движением кисти он уничтожил наглую оскорбительную карикатуру. Остановил острие меча над темной, ведущей к матке ямой и со всей силой опустил. Послышался мягкий шлепок и он почувствовал сопротивление. Белые песочники задрожали и упали. Довольный, он вытащил меч обратно. Минуту смотрел на содеянное. Влажное и скользкое острие меча. Белые песочники через какое‑то время снова задвигались. Шатались, двигались, но медленно.

Он приготовился задвинуть крышку над этим углом и перейти к следующему, как вдруг почувствовал, что по руке что‑то ползет. Кресс закричал, выпустил меч и резко провел рукой по коже. Песочник упал на ковер. Он раздавил его каблуком и долго топтался на месте, пока не превратил песочника в бесформенную массу. Вздрагивая от напряжения, закрыл и зафиксировал крышку. Вбежав под душ и внимательно себя осмотрел. Свою одежду он старательно прокипятил.

После нескольких стаканов вина Кресс вернулся в салон. Было стыдно, что он испугался песочника. Но снова открывать аквариум у него не было ни малейшего желания. С этого момента крышка будет постоянно закрыта. Его жгло острое желание покарать и остальные замки.

Он попытался найти идею в следующем стакане вина. И правда, пришло вдохновение. Он улыбнулся, подошел к аквариуму и ввел небольшую поправку в системе регулировки влажности воздуха.

Прежде чем он заснул на диване, сжимая в руках новый стакан вина, замки рушились, размываясь под струями дождя.

10

Его разбудил гневный стук входной двери.

Он уселся, все еще пьяный, голова раскалывалась от боли. «Похмелье еще от вина сильнее», – подумал он. Встал и неуверенным шагом двинулся в прихожую. На пороге стояла Кэт м`Лейн.

– Ты – скотина! – сказала она. Лицо у нее опухло от слез. – Я плакала всю ночь, но никогда больше… но никогда, Симон…

– Спокойно, – проговорил он, держась за голову. – У меня похмелье.

Проклиная, она отпихнула его в сторону и вошла в дом. Из‑за угла выглянула пищуха, привлеченная шумом. Кэт плюнула в нее и вбежала в салон. Кресс безуспешно пытался ее догнать.

– Остановись на минуту. Куда? – прохрипел Кресс. – Ты не можешь…

Внезапно задержался и окаменел от ужаса. В левой руке Кэт держала тяжелый молоток.

– Нет, – выдавил он.

Она направилась прямо к аквариуму.

– Ты очень любишь этих милых созданий, правда, Симон? Теперь ты будешь жить ВМЕСТЕ с ними!

– Кэт! – заорал он.

Схватив молоток в обе руки, она со всей силой направила его на стену аквариума. Звук удара взорвал Крессу череп. Однако пластик выдержал. Кэт снова прицелилась. На этот раз раздался треск и по стенке аквариума поползли трещины.

Кресс бросился на нее, когда она подняла молоток для третьего удара. Кувыркаясь, они упали на пол. Кэт выронила молоток и схватила Кресса за горло, пытаясь его задушить. Он вырвался и укусил ее за плечо. Тяжело дыша, они встали друг против друга.

– Посмотри на себя, Симон, – сказала она мрачно. – Кровь капает у тебя изо рта. Ты выглядишь, как один из твоих любимцев. Как тебе это нравиться?

– Убирайся, – сказал он, заметив меч, лежащий на полу. Там, где бросил его вчера. Поспешно подобрал.

– Убирайся, – повторил он, размахивая им, чтобы добавить веса своим словам. – Не пытайся подойти к аквариуму.

Кэт засмеялась.

– Ты не осмелишься, – сказала она и потянулась за молотком.

Кресс с криком ударил. Прежде чем он осознал произошедшее, стальное острие вошло в грудь Кэт. Она удивленно посмотрела на него, потом опустила взгляд к мечу. Кресс отскочил.

– Я не хотел, – застонал он. – Я хотел только…

Из нее лилась кровь, она умирала, но каким‑то чудом еще держалась на ногах.

– Ты чудовище, – только и смогла прошептать она, захлебываясь в крови.

Повернувшись из последних сил, она бросилась на аквариум. Поврежденная прежде стенка треснула и Кэт м`Лейн рухнула, засыпанная лавиной песка, грязи и пластика. Кресс истерически завизжал и вскочил на диван. Из кучи обломков стали появляться песочники. Проходили по телу Кэт. Некоторые из них двинулись на разведку поперек ковра. За ними пошли другие.

Кресс смотрел, как формируются колонны – живой волнующийся прямоугольник. Идущие в его центре песочники что‑то несли, нечто скользкое и бесформенное, кусок пульсирующего сырого мяса величиной с человеческую голову. Колонна двинулась вперед, отдаляясь от аквариума.

Кресс не выдержал и убежал.

11

До самого полудня он не мог набраться смелости и вернуться. Содрогаясь от ужаса, он полетел на глиссере к ближайшему городу, находящимся в пятидесяти километрах от виллы. Там, наконец‑то в безопасности, Кресс зашел в маленький ресторанчик, выпил несколько чашек кофе, закусывая таблетками от похмелья, заказал плотный обед, после чего к нему вернулось чувство реальности.

Это было страшное утро, но переживания не облегчали ситуацию. Он заказал еще чашечку кофе и с холодным рационализмом оценил обстановку.

Кэт м`Лейн погибла от его руки. Мог ли он об этом сообщить, защищаясь тем, что это произошло случайно, непреднамеренно? Скорее всего нет. Он пронзил ее насквозь, а кроме того, он недавно сказал, что возьмет на себя человека, подавшего жалобу. Он должен убрать все улики. У него была надежда, что Кэт не успела никому сказать, куда собирается утром. Вероятнее всего, не сказала. Его подарок прибыл к ней не раньше вечера. Она утверждала, что плакала всю ночь. Появилась у него одна. Очень хорошо. Одно тело и один глиссер, которые он должен уничтожить.

Оставались песочники. С этими будет много хлопот. Без сомнения, за это время они убежали. Он представил их в своем доме, в постели, в одежде, в еде и его пробрала дрожь. Усилием воли он поборол в себе отвращение. Убить их будет не так уж трудно. Он не будет гоняться за каждым в отдельности. Только четыре матки. И все. Это не страшно. Матки большие, он видел. Он их найдет и уничтожит.

Прежде чем полететь домой, он прошелся по нескольким магазинам. Купил себе крепкий, покрывающий все тело комбинезон, несколько таблеток, уничтожающих скальников, а также канистру с распылителем, содержащий сильный пестицид. Купил и магнитное приспособление для перевозки грузов.

После приземления он методически принялся за работу. Прежде всего магнитным подъемником прицепил к своему глиссеру машину Кэт. Осмотрев его, он улыбнулся – первый раз за это время фортуна повернулась к нему лицом. На переднем сидении лежал кристалл, содержащий борьбу щенка с песочниками. Этот кристалл был одним из поводов для беспокойства. Когда глиссеры были уже подготовлены, он одел комбинезон и вошел за телом Кэт.

Пусто.

Он старательно пошарил в песке. Без сомнения, тело исчезло. Неужели Кэт еще жива и сумела отползти куда‑то в сторону? Сомнительно. Кресс решил обыскать весь дом. Такой поспешный осмотр ничего не дал – он не нашел ни Кэт, ни песочников. Времени на более тщательный обыск у него не было, так как у двери стояла более нежелательная улика. Он решил продолжить поиски чуть позже.

Около семидесяти километров к северу от его усадьбы лежала цепь активных вулканов. Он полетел к ним с глиссером Кэт. Над одной из дымящихся вершин он выключил магниты и долго смотрел, как глиссер медленно исчезает в озере лавы.

Когда он вернулся домой, уже смеркалось. Это позволило ему сделать перерыв. Минуту он взвешивал возможность возвращения в город и проведения там ночи, но быстро отказался от этой мысли. У него еще было много работы. Опасность не была устранена полностью. Он разбросал вокруг дома отравляющие таблетки, никто не посчитает это подозрительным. Кресс всегда имел проблему со скальниками. Закончив разбрасывать отраву он наполнил канистру пестицидом и пошел к дому. Проходя через комнаты, он везде включал свет и задержался в салоне, чтобы собрать осколки стекла и песок, забросить их обратно в аквариум. Как он и опасался, все песочники убежали. Размытые замки съежились, а то что от них осталось, быстро разваливалось.

Он сдвинул брови и продолжал поиски с канистрой за плечами. Тело Кэт м`Лейн он нашел на полу своего самого глубокого подвала.

Оно лежало, растянувшись у начала крутой лестницы, с вывернутыми будто бы от падения ногами. Все тело было покрыто песочниками. Пока Кресс переваривал это зрелище, тело дрогнуло и немного передвинулось на покрытом грязью полу.

Он засмеялся и крутанул регулятор света на полную мощность. В противоположном углу, между двумя стойками для вина притаился небольшой земляной замок с темной дырой у основания. На стене подвала Кресс заметил невыразительный барельеф своего лица.

Тело Кэт снова дрогнуло и на несколько сантиметров сдвинулось в сторону замка. Кресс представил себе белую, ожидающую, нетерпеливую и голодную матку. Все, что она может поместить в себе, так это только ступню, но не всю Кэт. Это слишком абсурдно. Он снова засмеялся и придерживая пальцем отверстие шланга, стал спускаться вниз. Канистра болталась у него за спиной.

Песочники бросили тело и выстроились в защитную линию – поле белого между ним и замком. Внезапно Крессу пришла в голову мысль. Он усмехнулся и опустил вооруженную шлангом руку.

– Кэт всегда было трудно переварить, – сказал он, восхищаясь своей шуткой. – Особенно с вашими размерами. Я вам помогу. В конце концов, зачем нужны боги?

Он побежал наверх и через минуту вернулся с топором. Песочники терпеливо ожидали его и присматривались, в то время как Кресс разрубал тело Кэт на маленькие, готовые к перевариванию кусочки.

12

В эту ночь он спал в комбинезоне и с канистрой пестицида, расположенной на расстоянии вытянутой руки. Но ее не пришлось использовать. Белые, наевшись до отвала, остались в подвале, а на других он еще не наткнулся.

Утром он закончил уборку салона. В нем не осталось никаких следов борьбы, кроме разбитого аквариума.

Он съел легкий завтрак и с новыми силами принялся за поиски исчезнувших песочников. Днем найти их не представляло никакой сложности.

Черные разместились в саду среди скал, строя замок из обсидиана и кварца. Красных он нашел на дне неиспользуемого плавательного бассейна, частично заполненного песком. Он видел песочников двух цветов, которые сновали по всей усадьбе, многие несли своим маткам таблетки с ядом. Кресс пришел к выводу, что пестицид уже не понадобится. Нет никакой нужды рисковать без особой необходимости, если можно подождать, пока яд не сделает свое дело. К вечеру обе матки будут мертвы.

Осталось найти только оранжевых. Кресс обошел всю усадьбу несколько раз по расширяющейся спирали, однако не нашел ни одного оранжевого песочника. Истекая потом, так как день был жарким, а комбинезон очень плотным, он решил, что это не так уж и важно. Если они тут и есть, то наверняка уже едят таблетки вместе с красными и черными.

Возвращаясь домой, он с удовольствием раздавил несколько песочников попавшихся у него на пути. Внутри он с удовольствием сбросил комбинезон, съел великолепный обед и лег отдохнуть. Все под контролем. Две матки скоро перестанут существовать, третья находится там, где ее легко ликвидировать. Нет сомнения, что ему удастся найти и четвертую. Тело Кэт не существует все следы ее уничтожены.

Из раздумий его вывело мигание экрана телефона. Звонил Яд Раккис, желая похвастаться какими‑то всеядными червями, которых он хотел принести на сегодняшние военные игры.

Кресс совершенно об этом забыл, но быстро успокоился.

– О, извини, Яд! Я забыл тебе сказать. Мне все это надоело и я от них отказался – от песочников. Мерзкие маленькие чудовища. Мне очень неприятно, но сегодня приема не будет.

Раккис был возмущен.

– А что я буду делать со своими червями?

– Положи в корзинку вместе с фруктами и пошли своей любимой, – сказал Кресс, прерывая связь.

Он быстро позвонил остальным гостям. Ему не хотелось, чтобы кто‑то ходил по усадьбе до тех пор, пока живы песочники. Свой промах Кресс осознал только тогда, когда позвонил Идди Норредиан. Экран был пуст, что указывало на отсутствие вызываемого. Кресс отключился.

Идди появилась часом позже, в обычное время. Несколько удивилась, что прием не состоится, но осталось довольной перспективой провести вечер наедине с Крессом. Он развлек ее рассказом, как Кэт отреагировала на отснятый ими фильм. При этом убедился, что Идди никому не рассказала об их шутке. Он кивнул головой и с удовольствием снова наполнил бокалы. В бутылке осталось несколько капель.

– Надо принести новую, – сказал он. – Пойдем в подвал, ты поможешь выбрать, ведь у тебя замечательный вкус.

Она охотно согласилась, однако перед спуском в подвал, когда он предложил ей войти первой, заколебалась.

– Почему выключен свет? – спросила она. – И этот запах, что за странный запах, Симон?

Слегка удивилась, когда он толкнул ее, вскрикнула, падая с лестницы. Кресс захлопнул дверь и начал забивать ее досками, которые приготовил заранее вместе с гвоздями и молотком. В тот момент, когда он закончил работу, раздался первый крик.

– Мне больно, – кричала она. – Симон, что это?

Она заплакала, а минутой позже раздался страшный крик. Он не прекращался несколько часов.

Желая отгородиться от него, Кресс зашел в сенсорий и отстучал заказ на пошленькую комедию.

Убедившись, что с Идди покончено, Кресс оттащил ее глиссер на север и сбросил в вулкан. Магнитный трал оказался полезной вещью.

13

На следующее утро он спустился вниз, чтобы проверить, все ли в порядке. Кресс услышал странные, напоминающие шуршание звуки, доносившиеся из подвала. Несколько минут он прислушивался, теряясь в догадках, неужели Идди Норредиан выжила и скреблась в дверь, желая оттуда выбраться. Маловероятно. Это песочники.

Крессу эти звуки не понравились. Он решил держать двери закрытыми, по крайней мере некоторое время. Взял лопату, чтобы похоронить красную и черную матку под развалинами их собственных замков.

Он нашел их в великолепном здравии. Замок черных, усыпанный снующими песочниками, поблескивал вулканическим стеклом. На самой высокой, достигающей его пояса башне, Кресс увидел отвратительную карикатуру своего лица.

Увидев его, черные песочники прервали работу и построились в две грозные фаланги. Он оглянулся и обнаружил, что другие отрезают ему дорогу назад. Пораженный, Кресс бросил лопату и поспешно выбежал из ловушки, раздавив по пути нескольких воинов.

Замок красных взбирался по стене бассейна. Матка для безопасности разместилась в щели, окруженная песком, бетоном и укреплениями. Красные песочники суетились по всему дну бассейна. Кресс заметил группы, несущие в замок скальника и огромную ящерицу. От удивления он отступил к краю бассейна и вдруг услышал шорох. Три песочника взбирались по его ноге. Он из сбросил и старательно растоптал, но к нему уже спешили другие – крупнее по размеру. Некоторые были размером с большой палец.

Кресс побежал и, когда очутился в доме, сердце его бешено колотилось – не хватало дыхания. Он захлопнул дверь и закрыл ее на замок. Его дом по проекту был построен непроницаемым для насекомых. Внутри он будет в безопасности.

Крепкая выпивка немного успокоила его нервы. «Отрава им не повредила, – подумал он. – Об этом надо было подумать раньше. Во предупредила его, что матки могут есть практически все. Надо использовать пестицид.» Он выпил для ровного счета еще один стаканчик, одел комбинезон и повесил канистру на спину. Открыл дверь.

Снаружи его ждали песочники.

Против него стояли две армии, объединенные перед общим врагом, он не предполагал, что их было так много. Проклятые матки размножались как скальники. Повсюду взгляд натыкался на ползущее живое море песочников.

Кресс поднял шланг и открыл затвор. Серый туман покрыл ближайшие ряды. Он водил рукой из стороны в сторону. Там, где стелился туман, песочники скрючивались и подыхали в конвульсиях. Кресс усмехнулся. Для него это не противники. Распыляя пестицид широким взмахом руки, он смело шагнул вперед, прямо по красному и черному ковру. Армии отступили. Кресс рванулся вперед, решив пробиться через них к маткам.

Бегство тут же прервалось. Тысячи песочников волной ринулись к нему.

Кресс ожидал контрудара. Он удержал позицию, сметая все на своем пути туманным мечом. Песочники шли на него и умирали. Пробились немногие, он не мог распылять яд вблизи и охватить все наступающие отряды. Почувствовал, как они взбираются по его ногам, как их клешни впустую пытаются разрезать укрепленный пластиком комбинезон и злобно продолжал наступать.

Внезапно что‑то стало ударять его по голове и плечам. Он задрожал, обернулся и посмотрел вверх. Стена его дома жила, покрытая сотнями песочников. Они взбирались, прыгали и как дождь падали на него и вокруг него. Один приземлился на маске лица, пытаясь в течении короткого времени, пока Кресс не сбросил его, подобраться к глазам.

Кресс поднял отверстие шланга, опрыскивая воздух, поливая дом, распыляя пестицид до тех пор, пока не уничтожил находящихся над ним песочников. Ядовитый туман окутал и его, раздражая горло, он кашлял и распылял дальше. Когда фронтон дома был полностью очищен, он посмотрел на землю. Они были вокруг него. Десятки бегали по его телу, сотни других спешили, чтобы присоединиться к ним. Он направил струю в их сторону.

Через минуту струя пестицида прервалась. Кресс услышал громкое шипение за плечами, сзади выплыло смертоносное облако, сдавливая дыхание и опаляя глаза. Он провел ладонью вдоль шланга и поднял ее, покрытую подыхающими песочниками.

Так и есть – шланг полностью перекушен.

Покрытый туманом пестицида, ослепленный, Кресс завопил и бросился в сторону дома, по дороге сбрасывая с себя маленькие тела.

Он вбежал в дом, закрыл двери и бросился на ковер. Долго катался туда и обратно, пока не убедился, что раздавил всех оставшихся на нем песочников. Канистра, уже пустая, слабо постукивала. Кресс сбросил комбинезон и влез под душ. Острая горячая струя его обварила, кожа покраснела и обрела чувствительность, ее перестало щипать.

Он одел свой кожаный костюм, очень тяжелый, нервно перетрясая его перед этим.

– Холера, – бормотал он.

Горло совершенно пересохло. После тщательного осмотра холла, убедившись, что там нет песочников, он решил немного отдохнуть. Сел на диван и налил себе вина.

– Холера, – повторил он.

Ладонь его дрожала и часть выпивки пролилась на пол. Алкоголь успокоил, но страха не снял. Он выпил второй стакан и осторожно подошел к окну. Полицию вызывать нельзя. Он будет вынужден рассказать о белых в подвале, и полицейские найдут там тела. Наверное, матка уже расправилась с Кэт, но не с Идди Норредиан. Она даже не разрублена. Кроме того, остались кости. Нет, полицию можно вызывать только в крайнем случае.

Наморщив лоб, Кресс уселся возле телефона. Аппаратура занимала всю стену, с ее помощью он мог связаться с каждым жителем Бальдура. Кресс был богат и сообразителен – он всегда этим гордился. Справится и с этой неприятностью.

Какое‑то время он прикидывал, не позвонить ли Во, но тут же от этого отказался. Она слишком много знала и наверняка будет задавать вопросы. Он ей не доверял. Нет, ему нужен кто‑то другой, кто сделает все, что ему будет поручено, без лишних вопросов.

Морщины исчезли со лба и на лице появилась улыбка. Симон Кресс имел такие контакты. Он набрал давно забытый номер.

На экране материализовалось женское лицо, обрамленное белыми волосами, лишенное эмоций и с длинным кривым носом.

– Симон, – произнесла она энергичным и моложавым голосом. – Как дела?

– Великолепно, Лиссандра, – ответил он. – Есть работа.

– Кого‑то надо убрать? Со времени твоего последнего поручения прошло почти десять лет, Симон. Цены растут.

– Ты получишь все, что захочешь. Знаешь мою щедрость. Мне нужно уничтожить насекомых.

Она слабо улыбнулась.

– Можешь называть вещи своими именами. Линия экранирована.

– Нет, я говорю серьезно. У меня проблема с вредителями. Опасными вредителями. Освободи меня от них. И никаких вопросов. Ясно?

– Ясно.

– Ну хорошо. Тебе нужно будет… ну… три или четыре человека, оснащенных огнеметами или лазерами, что‑то в этом роде. Оденьте огнеупорные комбинезоны и прилетайте ко мне. Сразу увидите в чем дело. Насекомые. Очень, очень много насекомых. В моем саду найдете замки. Необходимо убить и уничтожить все, что в них находится. Потом постучите в дверь и я скажу вам, что делать дальше. Как скоро вы сможете прилететь?

– Вылетим через час, – ответила она с каменным лицом.

14

Лиссандра сдержала слово, прилетела на черном с плавными очертаниями глиссере и с тремя помощниками. Кресс смотрел на них из окна второго этажа. Совершенно одинаковые – в светлых пластиковых комбинезонах и заслоняющих лицо масках, двое держали переносные огнеметы, третий лазерную пушку и гранаты. Лиссандра, Кресс определил ее по отдаваемым приказам, оружие не имела.

Медленно, на небольшой высоте пролетели над усадьбой, выясняя ситуацию. Песочники словно сошли с ума. Красные и черные точки в бешенстве крутились. Со своего наблюдательного пункта, Кресс ясно видел поднимающийся на высоту человеческого роста замок черных. Его стены облепили защитники, а из ворот непрерывно выливался смолистый поток.

Они приземлились рядом с глиссером Кресса, помощники выскочили наружу и вскинули оружие. Роботы, готовые уничтожать все.

Черная армия сосредоточилась между ними и замком. Кресс внезапно обнаружил, что нигде не видно красных. Он внимательно присмотрелся, куда они могли деться?

Лиссандра вытянула руку и крикнула. Мужчины с огнеметами повернулись к песочникам. Оружие глухо чихнуло и зарычало, выпуская длинные языки голубовато‑красного огня. Песочники погибали тысячами. Мужчины передвигали огонь справа налево четкими координированными движениями. Осторожно, шаг за шагом, они шли вперед.

Черная армия горела и распадалась. Песочники разбегались во все стороны, некоторые обратно к замку, другие прямо на врага. Никому их них не удавалось прорваться до державших огнеметы мужчин. Люди Лиссандры были специалистами высокого класса.

Внезапно один из них споткнулся. Или так просто показалось. Кресс внимательно вгляделся и увидел, что почва под ним оседает. «Туннели, подумал он, внезапно чувствуя укол страха. – Туннели, явно ловушка». Мужчина погрузился еще глубже, уже по пояс. Земля вокруг него будто взорвалась. Через минуту он полностью покрылся сотнями красных песочников. Он отбросил огнемет и лихорадочными движениями стал сбрасывать их со своего тела. Кричал, страшно кричал.

Его коллега заколебался, повернулся вполоборота и выстрелил. Клубок огня поглотил человека и песочников. Мужчина победно повернулся к замку и сделал шаг вперед. Его нога сразу же провалилась в землю по щиколотку. Он попытался освободить ее и убежать, но песчаный грунт вокруг него проваливался, не давая опоры. Он потерял равновесие и упал, взмахивая руками. Песочники были повсюду – живая волнующаяся масса накрыла его. Огнемет лежал рядом, забытый и бесполезный.

Кресс дико застучал в окно – хотел обратить на себя внимание.

– Замок, – кричал он. – Уничтожить замок!

Лиссандра, стоявшая у глиссера, услышала его и жестом отдала приказ. Третий помощник прицелился лазерной пушкой и выстрелил. Пламя засияло над скалами и срезало верхушку замка. Резко опустил прицел, разрезая песочно‑каменные укрепления. Башни упали и развалили облик Кресса. Луч лазера ударил в землю, двигаясь по кругу. Замок исчез, образовав только груду песка, однако черные песочники еще двигались. Лазер не мог достать скрытую где‑то глубоко матку.

Лиссандра выдала еще один приказ. Подручный отложил лазер, сорвал кольцо с гранаты и бросился вперед. Перескочил дымящиеся останки, приземляясь на твердом грунте внутри скального сада и широко взмахнул рукой. Граната упала точно на вершине. Кресс прикрыл глаза от ослепительного света. В воздух взметнулся мощный столб песка, камня и песочников. Через мгновение все покрылось пылью – это сплошным потоком падали песочники и их части.

Кресс увидел, что черные неподвижны и мертвы.

– Бассейн, – крикнул он через окно. – Разбейте замок в бассейне!

Лиссандра и это поняла. Земля покрылась трупами черных, но красные продолжали двигаться, отступая и перегруппировываясь. Наемник задумался, вынул следующую гранату и сделал шаг вперед. Лиссандра позвала его, он повернулся, прислушиваясь к словам, быстро рванул в сторону и вскочил в глиссер.

Кресс перешел в другую комнату, к окну, чтобы видеть все своими глазами. Сейчас было все просто. Глиссер пролетел над замком, и мужчина, находясь в безопасности, точно бросил гранаты. После четвертого захода, замок превратился в руины, а красные песочники перестали существовать.

Лиссандра еще раз тщательно обработала гранатами каждый замок. Потом, используя лазерную пушку, обработала замки, пока не стало ясно, что под этими оплавленными обломками не осталось ничего живого.

Они постучали в дверь дома. Кресс впустил их, обнажив зубы в их маниакальной усмешке.

– Чудесно, – сказал он. – Чудесно.

Лиссандра сняла шлем.

– Это будет тебе дорого стоить, Симон. Я потеряла двух помощников, не говоря об угрозе моей жизни.

– Естественно, я заплачу тебе столько, сколько захочешь, – согласился он. – Только закончи работу.

– Что еще осталось?

– Ты должна очистить подвал. Там еще один замок, только без гранат, я не хочу, чтобы мой собственный дом свалился мне на голову.

Лиссандра кивнула помощнику.

– Выйди из дома и возьми огнемет Райка. Он должен быть целым.

Мужчина вернулся вооруженным, молчащим и готовым к действию. Кресс проводил их вниз к подвалу. Тяжелые, наглухо забитые двери, были деформированы, будто бы под действием огромного давления. Этот вид и тишине, которая господствовала вокруг них, вызвали у Кресса легкое беспокойство. Работник Лиссандры начал удалять гвозди и отрывать доски. Кресс отступил назад.

– Будет ли уместным использовать этот аппарат? – пробормотал он, указывая на огнемет. – Пожалуй не надо.

– Я взяла лазер и прежде всего мы воспользуемся именно им, – сказала Лиссандра. – Огнемет, скорее всего не понадобится. Я хочу, чтобы ты остался здесь, есть вещи и похуже пожара.

Кресс согласился. Последняя прибитая к двери доска отскочила. Снизу не донеслось ни звука. Лиссандра отдала короткий приказ. Мужчина отступил и занял позицию позади своего командира. Опустил ствол огнемета, направляя его точно на двери подвала. Лиссандра одела шлем, приготовила лазер, сделала шаг вперед и открыла ногой дверь. Никакого движения, никакого звука – только темнота.

– Тут есть свет? – спросила она.

– Сразу за дверями, – ответил Кресс. – С правой стороны. Будь внимательна, ступеньки очень крутые.

Она вошла, переложила лазер в левую руку, а правую вытянула в поисках выключателя. Ничего… спокойствие.

– Я его нашла, – сказала она. – Но он какой‑то…

Внезапно она вскрикнула и отпрянула назад. На ее ладони висел огромный белый песочник. По его сжатым клешням через разорванный комбинезон сочилась кровь. Песочник был крупный, размером с локоть. Лиссандра пересекла комнату маленькими, быстрыми шажками и начала бить рукой о стену. Раз, два, три. Удары напоминали мягкие шлепки. Наконец песочник отвалился. Лиссандра застонала и опустилась на колени.

– Мне кажется, что пальцы переломаны, – мягко произнесла она. Кровь обильно капала с ее ладони. Брошенный лазер лежал возле дверей.

– Я не намерен туда входить, – отозвался мужчина чистым и сильным голосом.

Лиссандра подняла голову и взглянула на него.

– Нет, – отрезала она. – Встань у двери и поджарь их. Преврати в пепел. Ты понял?

Он кивнул головой.

– Мой дом, – простонал Кресс, у него что‑то екнуло в груди.

Большие белые песочники, сколько их там внизу?

– Стойте! – крикнул он. – Оставьте их в покое, я решил по другому, оставьте их.

Лиссандра, не понимая, вытянула вперед покрытую зеленой слизью и кровью руку.

– Твой маленький друг прокусил мне перчатку. От него очень трудно отделаться, ты сам видел. Меня твой дом больше не интересует, Симон. Все, что ползает внизу, должно быть уничтожено.

Кресс ее почти не слышал. Ему показалось, что в темноте, за дверью подвала что‑то движется. Он вообразил себе армию, полчища огромных песочников, стремительно надвигавшихся из темноты. Увидел себя, поднятого сотней маленьких ножек, плывущего вниз, в темноту и мрак, к ожидающей голодной матке. Его передернуло.

– Нет, – сказал он.

Его реплику проигнорировали.

Помощник Лиссандры подошел к двери и приготовился открыть огонь, и тогда Кресс прыгнул, толкая его в спину рукой. Мужчина от неожиданности вскрикнул, потерял равновесие и рухнул в темноту. Кресс слышал, как массивное тело катится вниз. Спустя мгновение из подвала донеслись звуки шуршание, хруст и какие‑то монотонные мягкие удары.

Покрытый потом, напоминая возбужденного сексуального маньяка, Кресс повернулся к Лиссандре.

– Что ты делаешь? – резко сказала она.

Кресс поднял брошенный ею лазер.

– Симон!

– Я заключаю мир, – хихикнул он. – Они не обидят своего бога, они не обидят его, пока он будет добрым и щедрым. Я был жестоким. Я морил их голодом. Сейчас я должен их за это отблагодарить. Ты понимаешь?

– Ты сошел с ума! – сказала Лиссандра.

Это были ее последние слова. Кресс выжег в ее груди дыру величиной с кулак. Он потянул тело к дверям и сбросил его с лестницы. Шум внизу нарастал – царапанье, щелканье хитиновых панцирей, тихие, тягучие всплески. Кресс закрыл дверь и снова забил ее досками.

Тело его заполнило глубокое, невиданное блаженство, обволакивая страх как слой вишневого сиропа. Его не покидало подозрение в неестественности этого чувства.

15

Он планировал полететь в город, снять комнату на день, а может быть на год. Вместо этого он запил. Сам не зная почему. Пил в течении нескольких часов, потом его стошнило прямо на ковер в салоне. После чего он уснул. Когда он проснулся, весь дом был погружен в глубокую тьму.

Кресс сжался в комочек на диване. Повсюду слышались звуки. Они передвигались внутри стен. Окружали его. Слух необычайно обострился. Даже самый тихий шорох казался шагом песочника. Он закрыл глаза, опасаясь пошевелиться, чтобы не задеть кого‑нибудь и ожидая страшное прикосновение.

Он внезапно зарыдал и тут же замолк, обмирая от страха. Лежал в таком положении какое‑то время, но ничего не происходило. Содрогаясь в конвульсиях, открыл глаза. Постепенно тени смягчились. Через высокие окна падал свет луны. Его глаза привыкли к темноте. Салон был пуст. Ничего и никого. Кроме его пьяных страхов.

Кресс взял себя в руки, встал и подошел к выключателю.

Пусто. В комнате было тихо и спокойно.

Он напряг слух. Ничего. Звуков нет. Тишина в стенах. Это только продукт его воображения и страха.

Он вспомнил о Лиссандре, существе из подвала и покраснел от стыда и гнева. Что с ним, он мог помочь ей сжечь песочников, уничтожить их? Почему…? Он знал… Его вынудила к этому матка, посеяла страх. Яла Во напомнила ему, что матка обладает слабыми псионическими способностями, даже маленькая, не говоря о матках больших размеров. Она насытилась телами Кэт и Идди, а сейчас поглощает следующие два. Она растет. Она попробовала вкус человеческого мяса.

Его затрясло и он с большим усилием снова взял себя в руки. Матка его не обидит. Он ее бог. Белые песочники его любимцы.

Кресс вспомнил, как ударил ее мечом. Это еще перед приходом Кэт, будь она проклята. Он здесь не останется. Матка снова проголодается, это будет скоро, если учитывать ее размеры. У нее ужасный аппетит. Что же ему делать? Он должен убежать из собственного дома в город, пока песочники сидят в подвале. Там только кусок стены и немного утоптанной земли. Они могут рыть тоннели. А когда вылезут наружу… Кресс предпочел об этом не думать.

Он пошел в спальню и упаковал вещи. Взял три сумки, один костюм и смену белья – это все, что ему нужно. Оставшееся место в сумках он заполнил драгоценностями, произведениями искусства и другими вещами, с потерей которых не смог бы смириться. Возвращаться сюда он не собирался.

Пищуха сползла за ним по лестнице, вглядываясь в него своими блестящими глазами. Она похудела. Кресс вспомнил, что забыл уже, когда кормил ее в последний раз. Обычно она сама заботилась о еде, но в последнее время у нее явно были проблемы с охотой. Она попыталась схватить его за ногу. Кресс заворчал и пинком отогнал ее. Пищуха, оскорбленная, убежала. Кресс выскочил наружу, неуклюже волоча за собой сумки и закрыл дверь.

Какое‑то время он стоял, опираясь о стену дома. Сердце билось, как сумасшедшее. Осталось пройти до глиссера только несколько метров. Он не решался. В ясном свете луны, отчетливо проявились все следы побоища, расстилающегося перед входом в дом. Тела двух наемников Лиссандры лежали там, где и упали. Одно скрюченное и обугленное, второе распухшее под массой атакующих песочников. Всюду песочники – черные и красные. Немалых усилий стоила мысль, что они уже не оживут. Они просто ждали его, как это делали не раз. «Чушь, – подумал Кресс. – Очередные пьяные галлюцинации. Он видел, как разваливались замки. Все мертвы, а белые в ловушке – подвале». Он глубоко вздохнул и шагнул вперед. На слой мертвых песочников. Они захрустели. Кресс с бешенством вдавил ногу в песок. Они не двигались. Он усмехнулся и зашагал, вслушиваясь в звуки своих шагов. Хруп, хруп, хруп.

Он поставил сумки на землю и открыл дверь глиссера. Что‑то появилось из темноты. Бледное очертание на сиденье, длинное, примерно с локоть. Оно посмотрело на Кресса шестью, расположенными вокруг туловища, глазами. Клешни мягко щелкнули.

У Кресса намокли штаны, он отшатнулся.

Снова движение внутри глиссера. Песочник вышел и осторожно двинулся в его сторону. За ним появились другие, до поры прятавшиеся под сиденьями, забившихся в обивку кресел. Но сейчас они вышли. Они окружили глиссер неправильным кольцом. Кресс облизал губы, повернулся и кинулся в сторону глиссера Лиссандры. Он остановился на середине пути. Там также что‑то двигалось. Огромные, едва видимые в свете луны, насекомые. Кресс заскулил и бросился к дому. Подбегая к дверям, посмотрел вверх.

Насчитал дюжину длинных, белых, ползающих во всех направлениях по стене здания. Четыре песочника висели гроздью под колокольней, где когда‑то располагалось гнездо сокола‑стервятника. Что‑то вырезали. Лицо. Очень знакомое лицо.

Симон Кресс завизжал и бросился в дом.

16

Алкоголь в соответствующем количестве ниспослал ему уже давно ожидаемое спокойствие. Он проснулся от какого‑то внутреннего толчка. Страшно болела голова. Сильный запах и голод. Он никогда не испытывал такого голода. Кресс понимал, что скручивается НЕ ЕГО желудок. На верху шкафа, стоявшего рядом с кроватью, сидел белый песочник и двигал усами. Такой же большой, какой сидел в глиссере.

Кресс подавил в себе желание убежать.

– Я… я тебя накормлю, – прошептал он. – Накормлю…

Во рту пересохло, язык превратился в наждак. Он провел им по губам и выбежал из комнаты.

В доме оказалось много песочников, и ему приходилось внимательно выбирать себе дорогу. Все они занимались какими‑то важными делами. Вносили изменения в доме, пробивали отверстия в стенах, что‑то вырезали. Он дважды натыкался на свое лицо, смотрящее на него из самых неожиданных мест. Искаженное, зараженное страхом лицо.

Он вышел из дома, чтобы принести гниющие там тела. Была надежда, что они успокоят голод матки. На месте их не оказалось – исчезли. Кресс тут же вспомнил, с какой легкостью песочники переносили вещи, которые были тяжелее их самих.

Мысль о том, что матка остается голодной даже после такого обеда, заставила его ужаснуться.

Когда он вернулся в дом, навстречу ему по лестнице двигалась колонна песочников. Каждый из них нес по куску пищухи. Отрезанная голова, проплывая рядом, казалось, смотрела на него с укором.

Кресс опорожнил холодильник, кладовые, собирая продукты посреди кухни в одну кучу. Дюжина белых ожидала, пока он не закончит. Они забрали все, пренебрегая только замороженными продуктами, оставив их посреди большой лужи талой воды.

Он сообразил, что нужно предпринять. Подошел к центру связи.

– Яд, я делаю сегодня вечером маленький прием, – сказал он непринужденным голосом, когда отозвался первый из его приятелей. – Я понимаю, что говорю тебе это слишком поздно, но я надеюсь, что ты сможешь приехать. Постарайся.

Потом он позвонил Младе Блейн и другим. Девять из них приняли его приглашение. Он надеялся, что этого будет достаточно.

17

Кресс встретил первых прибывших гостей снаружи – песочники довольно быстро очистили территорию. Его усадьба почти вернулась к своему первоначальному состоянию. Провел к входным дверям и жестом пригласил их войти первыми. За ними не пошел.

Кресс осмелился сделать это, когда четверо из них вошли внутрь. Он захлопнул двери за последним, игнорируя полные удивления крики, которые спустя мгновение сменились ужасными воплями и быстрым шагом поспешил к одному из принадлежавших гостям глиссеру. Быстро вскочил на сиденье, нажал на стартовую пластину и выругался. Естественно, они запрограммированы так, чтобы реагировать на папиллярные линии хозяина.

Следующим гостем оказался Яд Раккис. Кресс подбежал к нему сразу же, как только тот вышел из глиссера и схватил его за руку.

– Садись обратно, быстро! – выпалил он, толкая его обратно. – Возьми меня с собой в город. Поспеши, Яд. Убегаем!

Раккис вытаращил на него глаза, не двигаясь с места.

– Почему? Что случилось, Симон? Я ничего не понимаю. Что с твоим приемом?

Но было уже слишком поздно. Песок вокруг него зашевелился. Возникли красные глаза и глухо стучавшие клешни. Пара клешней вцепилась в щиколотку, и Раккис от неожиданности упал на колени. Песок вокруг него начал кипеть. Яд опрокинулся на спину, пронзительно завизжал, когда песочники начали заживо раздирать его на куски. Кресс не мог на это смотреть.

После этого Кресс уже не пробовал убежать. Осушил остатки вина из бара, напившись до потери сознания. Он знал, что пользуется такой роскошью в последний раз. Все запасы вина хранились у него в подвале.

Кресс заснул сытым, хотя не съел ни кусочка за весь день. Ужасный голод исчез без следа. Прежде, чем кошмары взяли над ним власть, он задумался, кого бы пригласить завтра.

18

Утро выдалось сухое и жаркое. Кресс открыл глаза и увидел на шкафу песочника. Он сжал веки, надеясь избавиться от кошмара, но это был не сон. Кресс уставился тупым взглядом на белое чудовище.

Он смотрел так минут пять, пока в конце концов у него не появилась мысль, что тут что‑то не так. Песочник не двигался. Естественно, песочники могли пребывать в неподвижности, но не так долго. Тысячу раз он видел, как они умели ждать и наблюдать. Однако, всегда можно что‑то уловить: судороги ног, сжатие клешней, волнение нежных усиков.

Песочник на шкафу полностью окаменел.

Кресс встал, сдерживая дыхание, не осмеливаясь надеяться на чудо. Неужели он мертв? Неужели это возможно? Он прошел в другую часть комнаты.

Глаза песочника почернели и остекленели. Он, казалось, опух и гнил изнутри, а освобождающиеся газы раздували фрагменты панциря.

Кресс коснулся его дрожащей рукой.

Песочник казался теплым, даже горячим и температура постоянно повышалась. Но он не двигался.

Кресс убрал ладонь, а за ней отвалилась, как бы оторвалась, часть белого экзоскелета. Открытая белая кожа казалась менее твердой. Пульсировала, распухая от нарастающего жара.

Кресс попятился и выбежал из комнаты.

В холле лежало три песочника. Они ни чем не отличались от того, что в спальне.

Сбегая по лестнице, он был вынужден перескакивать через лежащие на ступенях белые фигуры. Ни одна их них не двигалась. Они заполнили весь дом, мертвые, подыхающие, погруженные в летаргию… Кресса это не волновало. Самое важное, что они не двигались.

В своем глиссере он нашел четырех. Выкинул их по очереди. Как можно дальше. Проклятые чудовища. Вскочил внутрь своего глиссера и уселся на половину съеденном, порезанном кресле и нажал на стартовую пластину.

Ничего.

Он снова попытался. Еще раз. Ничего. Что‑то не в порядке. Это все таки его машина. Он должен стартовать. Кресс не понимал, почему не трогается с места.

Он вышел наружу и осмотрел глиссер, ожидая самого худшего. И не ошибся – песочники разорвали антигравитационную сеть. Он – в ловушке. Все еще в ловушке. Осоловелый, Кресс потащился обратно домой. Он вошел в свой домашний музей и снял со стены древнюю секиру, висевшую рядом с тем мечом, который он когда‑то испробовал на Кэт м`Лейн. Взялся за дело. Песочники не двигались даже тогда, когда он разрубал их на мелкие кусочки. Кресс уничтожил двадцать штук, прежде чем понял бессмысленность того, что делает. Они не имели никакого значения, а кроме того, их было слишком много. Он мог работать таким образом весь день и всю ночь, и не добиться при этом никакого результата.

Ему необходимо спуститься вниз и использовать секиру против матки.

Решительным шагом Кресс двинулся вниз по лестнице. Когда двери подвала оказались перед ним, он остановился как вкопанный.

Дверей не было. Стены вокруг них оказались съеденными. Отверстие выросло в два раза и округлилось. Яма, и ничего более. Не осталось и следа того, что над пропастью существовали когда‑то двери.

Из отверстия исходил мерзкий, удушающий смрад.

Влажные, окровавленные, покрытые пятнами бурой плесени стены. Но самое ужасное было в том, что они дышали…

Кресс вжался в угол и почувствовал, как выдох этого монстра обдувает его. Он чуть не задохнулся и, когда ветер подул в обратную сторону, выскочил на лестницу.

В салоне Кресс убил еще трех песочников и сломался. Что тут происходит? Он ничего не понимал…

Наконец, он вспомнил о единственном человеке, который мог все объяснить и помочь. Снова подошел к узлу связи, в спешке шагая по песочникам и умоляя бога, что бы аппаратура была исправна.

Когда Яла Во отозвалась, полностью сломленный Кресс рассказал ей все.

Она позволила ему выговорится. Не прерывала. Ее лицо ничего не выражало, она только слегка опустила уголки рта.

– Я должна оставить вас там, – сказала она, когда он закончил.

Кресс зарыдал.

– Вы этого не сделаете… Пожалуйста, помогите мне… Я вам заплачу…

– Должна, но не сделаю этого.

– Спасибо, – простонал Кресс. – О, спасибо…

– Тихо! Слушайте меня. Это все ваших рук дело. Песочники, к которым хорошо относятся, являются только ритуальными придворными воинами. Вы же, пытками и голодом, превратили их во что‑то иное. Как бог, вы сформировали песочников по своему усмотрению. Матка в вашем подвале больна. Она постоянно страдает от раны, которую вы ей нанесли. Вероятно, она сошла с ума. Ее поведение необычное и странное… Вы должны как можно скорее бежать оттуда. Песочники не мертвы, Кресс. Они спят. Я говорила вам, что, когда они вырастают, их экзоскелет отваливается. Обычно это происходит значительно раньше, я никогда не слышала о песочниках таких размеров еще в насекомоподобной фазе развития. Это, вероятно, результат вашего вандализма. Но это уже не важно. Важно то, что с ними сейчас происходит. Понимаете, матка по мере роста становится умнее. Разум становится все более острым, гордым и амбициозным. Воины в панцирях необходимы ей только при ее незначительных размерах и зачаточном разуме. Потом ей понадобятся слуги с улучшенными возможностями тел. Когда они выйдут из куколок, это будет новый вид песочников. Я не могу сказать вам точно, как они будут выглядеть. Каждая матка сама определяет их внешний вид, приспосабливая к своим желаниям и целям. Однако они наверняка будут двуногими и с четырьмя руками, имеющих большие ладони, пальцы которых будут расположены друг против друга. Слуги будут способны конструировать сложные машины и пользоваться ими. Остальные песочники не будут обладать разумом, но матка будет очень, очень умной.

Кресс смотрел широко открытыми глазами на заполняющее экран лицо.

– Ваши рабочие, – произнес он с усилием. – те, которые уже здесь… которые устанавливали террариум.

– Шейд, – сказала она. – Шейд – это песочник.

– Шейд – это песочник, – тупо повторил Кресс. – И вы продали мне его… его детей. О…

– Не говорите глупостей. Песочник в первой стадии развития похож более на сперматозоид, чем на ребенка. В естественных условиях войны контролируют их размножение и численность. Только один из ста достигает второй стадии. Только один из тысячи – третью и последнюю, становясь таким, как Шейд. Взрослые песочники не оделяют маток специальным расположением. Их слишком много, а воины являются вредителями.

Она вздохнула.

– А весь этот разговор только занимает время. Белый песочник скоро придет в себя. Вы ему не нужны, он вас ненавидит и он очень голоден. Эта перемена требует слишком много сил, так что матка будет требовать огромное количество еды, а следовательно, вы должны немедленно исчезнуть. Вы понимаете?

– Я не могу, – простонал Кресс. – Мой глиссер уничтожен, ни одного из оставшихся я не могу привести в действие. Вы можете прилететь за мной?

– Да, – ответила Во. – Мы тут же вылетаем. Вдвоем. Но до вас двести километров, а мы должны взять снаряжение, необходимое для уничтожения этих дегенерировавших песочников, которых вы сами создали. Вы не можете ждать нас там. У вас есть ноги. Используйте их. Пожалуйста, идите на восток, как можно точнее на восток и как можно скорее. Мы легко вас найдем. Вы поняли?

– Да, – сказал Кресс. – Да, да.

Она отключилась, а Кресс быстро направился в сторону дверей. На половине дороги услышал, как что‑то лопнуло и захрустело. Один из песочников раскрылся, из щели высунулись четыре маленькие, измазанные розовато‑желтой жидкостью, ручки, раздирающие мертвую кожу. Кресс побежал.

19

Он не учел действия жары.

Сухие и скалистые холмы. Кресс бежал изо всех сил, быстрее, подальше от дома. Бежал, пока не закололо под ребрами. Перехватило дыхание. Пришлось немного отдохнуть и уже потом продолжить бег. Почти час он шел и бежал попеременно, под палящими лучами солнца. Обильно потел и только сейчас понял, что не взял с собой немного воды.

В надежде увидеть прилетевших к нему на помощь Во и Шейда, постоянно смотрел на небо.

Он никогда не совершал таких путешествий. У него был слишком изнеженный организм, да и жара давала себя знать. Его гнало вперед воспоминание о подвале и смрадном дыхании оттуда, о снующих маленьких чудовищах, которые наверняка к этому моменту расползлись по всему дому. Он надеялся, что Во и Шейд смогут с ними разобраться.

У него были свои планы, касающиеся этой парочки. Они виноваты. И за это должны ответить. Лиссандру не вернешь, но он найдет других, занимающихся подобным ремеслом. Он отомстит. Он клялся себе в этом десятки раз, потея и напрягая силы, стараясь идти точно на восток.

По крайней мере, надеялся, что это восток. Точно определять направление он не умел, а кроме того не помнил, в какую сторону убегал вначале, когда его охватила паника. Однако с этого времени он старался следовать совету и двигаться в сторону, которая ему казалась востоком.

Бегство продолжалось уже несколько часов, а помощь все еще не приходила. Кресс стал сомневаться в выбранном им направлении. Когда прошло еще несколько часов, он испугался. А если Во и Шейд не смогут его найти? Он умрет в этой пустыне. Ослаб, испуган и не ел дня два. Горло одеревенело от жажды. Вскоре он не сможет идти дальше – солнце склонялось к западу, а в темноте ничего не видно. Почему они не появляются? Возможно их уничтожили песочники. Страх опять вернулся к нему, наполнил тело, вместе с ним пришли ужасная жажда и голод. Но он еще шел. Спотыкался. Два раза упал. Во второй раз поранил себе руку о камень, из раны полилась кровь. Беспокоясь о возможной инфекции, прижал ее ко рту.

Солнце за его плечами коснулось горизонта. Стало немного прохладнее. Сразу стало легче. Он решился идти до тех пор, пока не наступит полная темнота, а потом где‑нибудь устроиться на ночлег. До песочников уже достаточно далеко. А Во и Шейд наверняка найдут его, как только рассветет.

Когда Кресс взошел на вершину очередного холма, то увидел перед собой очертания какого‑то здания. Не больше его дома, но вполне внушительного. Это означало крышу над головой и безопасность. Он крикнул и побежал. Еда и питье… Он должен что‑то съесть. Уже сейчас почувствовал вкус мяса. Сбежал с холма, крича и размахивая руками. Было уже почти темно, но он разглядел фигурки играющих возле дома детей.

– На помощь! – крикнул он. – Эй, на помощь!

Они побежали в его сторону. Кресс внезапно остановился.

– Нет, – произнес он. – Только не это…

Он отступил на несколько шагов, поскользнулся на песке, встал и попробовал убежать.

Они его легко поймали. Страшные маленькие чудовища с выпученными глазами и оранжевой кожей. Он попробовал вырваться. Бесполезно. Маленькие, но у каждого четыре руки, а у Кресса только две.

Понесли его в сторону дома. Мрачное и бледное здание, вылепленное из осыпающегося песка, но с довольно большими дверями. Темными и дышащими. Несмотря на страх, у Кресса не вырвалось ни единого звука. Он закричал, когда увидел маленьких оранжевых детей, которые выползали из коридоров и хладнокровно смотрели на него.

Все они были на одно лицо. Он узнал его. Это было его собственное лицо!