Ада

Глава 22. Из мыслей Адама

От автора.

Пожалуйста, если у вас есть возможность, читайте эту главу под песню Марии Чайковской "Тебя хоть там любят"

Голова болит нещадно. Бубнеж Ками действует на нервы, хочется вытолкать ее из машины и просто побыть в тишине.

Дома Марк расплакался, не хотел, чтобы я уходил, не нравится ему новая няня, не привык еще к ней. У меня чуть искры не посыпались от его ультразвука.

Надо, наверное, все же добраться до врача, в последнее время голова болит все чаще.

— Ты меня не слушаешь! — врывается в мое сознание очередная претензия жены.

— Камилл, что ты хочешь? Я уже сказал, что не буду лебезить перед твоим отцом. Если он снова начнет критиковать меня, то снова будет послан на хер.

— Но папа хочет, как лучше! Ну что ща профессия у мужика — дизайнер. Он хочет, чтобы ты стал его преемником.

— Напомню, что ты замужем за этим самым дизайнером.

— Да, но я больше не хочу говорить всем, что мой муж — мой бывший работник. Я хочу с гордостью говорить, что ты владелец сети закусочных. Мне надоело, что на меня смотрят с жалостью, когда я говорю, что ты дизайнер.

— Что? Ками, ты себя слышишь? С каких пор тебя вообще стало волновать мнение кого-то? С каких пор это быть дизайнером — заметь — востребованным, победителем ни одного конкурса, стало вдруг не в чести? Я не пойму, за тебя теперь говорит твой отец? А твои мысли куда делись?

Делаю то, что делаю последние два года. Просто отключаю в своем мозге ту часть, которая отвечает за восприятие и преображение бубнежа моей жены. И сразу так хорошо, тихо.

Камилла продолжает выносить мозги даже в машине. Стойкое желание остановить машину и выйти.

Кручу руль.

Сам не понимаю, зачем.

Зачем мне все это?

Как бы сказала моя Сливка "нах@я?"

Улыбнулся при воспоминании о ней. И получил очередной упрек от Камиллы, что я смеюсь над ее переживаниями.

Развод. Какое красивое слово.

— Камилла, просто помолчи, а? Голова гудит, а мне еще весь вечер сидеть в компании твоих родственников. Даже ты сама знаешь, что это то еще испытание.

— Адам, что за херня творится с тобой? У тебя все время болит голова. Такое ощущение, что она болит только рядом со мной.

— Прикинь, да?

— Мудак!

— Ками, не задевает нисколько. Я уже говорил, что с таким мудаком жить, может, и не стоит?

— Я не буду с тобой разводиться. Не дождешься.

— Тогда замолчи.

Я женился на ней. Потому что Сливка тогда сказала, что это правильно. Хотел, идиот, в ее глазах быть правильным. Правильным бы было забрать Камиллу из роддома, отвезти ее в ее же квартиру, нанять хорошую помощницу, няню, платить алименты и максимально проводить время с Марком.

После родов у Камиллы случилась послеродовая депрессия. Когда она чуть было не отправилась к праотцам, наглотавшись таблеток, она взяла с меня обещание, что я с ней не разведусь. Я тогда с испугу много что пообещал… А через год, когда делал дизайн проект для квартиры Сливки, понял, что ну не хочу я жить с Камиллой совсем.

Вот тут-то она мне и припомнила все мои обещания. Да так истерично, что побоялся второго ее захода.

Так и живем. Жду, когда она сама поймет, что херовая из нас ячейка общества. На бумаге только, да перед чужими людьми.

Еще и родители ее, которые не приемлют разводов. У них там вся родня на этом помешана. Все уже по сто раз разругались, были замечены в отношениях на стороне, но зато все со штампом в паспорте.

Камилла не хочет быть белой вороной. На мою фразу, что в семье не без урода, обиделась…

Застреваем в небольшом заторе, авария на дороге. Поэтому опаздывает уже на минут пятнадцать. Это тоже плохо, ведь папочка любит пунктуальность и уже позвонил дочурке раз пятнадцать. По разу в минуту. Отчего Камилла психует.

Заходим в ресторан, кстати, очень мне здесь нравится. Уютно тут и вкусно. Часто с Лукой здесь встречаемся. Здороваюсь с гардеробщицей, тетей Людой, которая тепло мне улыбается, интересуется моими делами.

— И часто ты тут бываешь? — какой ревнивый голос.

— Достаточно, чтобы успеть подружиться с тетей Людой, — ну давай, психованная, начинай.

И моя милая женушка начинает. Ей плевать, что мы уже зашли в зал, плевать, что тут много народа, что тут гости ее отца. Она просто начинает обвинять меня в кобелизме…

Не слушаю ее на автомате.

Зато застываю, услышав:

— Тебяхотьтамлюбят? Скажимне, немучай!

Тебяхотьтамлюбят? Запомни, послушай

Навсякийпожарный, наэкстренныйслучай

Чтобнебылотрудно, явытрясладушу!

Я стою к ней спиной. Но даже так я понимаю, что это для меня.

За один день она дважды увидела нашу ссору с Камиллой.

Да, я знаю, что она не интересуется мной.

Я интересуюсь ее жизнью каждый день.

— Чтоббольшенедуматьибольшенепомнить

Чтобсноватревогойтебянеизранить

Явытрясладушувуныниикомнат

ОГосподи, даймнекороткуюпамять!

Тебяхотьтамлюбят? — это сарказм.

Тебяхотьтамлюбят? — это переживание.

Тебяхотьтамлюбят? — это возмущение.

Я разворачиваюсь к ней лицом. Смотрю в ее глаза. Тону в ее взгляде.

Она точно поет для меня.

— Тебяхотьтамлюбят?

Лелеют? Целуют?

Тебяобнимают? Тысчастлив? Тывесел? (Разве ж я похож на счастливчика?)

Нет-нет, непечалюсь, нет-нет, нетоскую:

Явытрясладушувуныниикресел! — девочка моя…

Нехолоднохоть? Негрустишь? Неизмучен?

Зима, говорят, будетнынчесуровой! — переживаешь, маленькая?

Навсякийпожарный, наэкстренныйслучай

Явытрясладушувуныниислова.

Тебяхотьтамлюбят? — нет, милая, меня просто держат рядом.

Тебяхотьтамлюбят? — нет, родная, просто мной можно похвастаться.

Тебяхотьтамлюбят? — нет, милая, я просто даю статус "замужней".

Явытрясладушувуныниикомнат

Чтоббольшенедуматьибольшенепомнить

Явытрясладушувуныниикресел

Скажи, чтотысчастлив, скажи, чтовесел(только тогда, когда думаю о тебе)

Явытрясладушувуныниислова

Чтоббольшеневыглядетьслабойискучной

Нопомни: родныхнебросают, негубят!

Нучтожемолчишьты?

Нучтожемолчишьты?

Нускажимне, немучай:

Тебяхотьтамлюбят?

Как я тебя люблю, родная.

Тебяхотьтамлюбят?

Как же я скучал по твоему голосу…

Тебяхотьтамлюбят?

Как же я рад, что могу смотреть сейчас на тебя.

Тебяхотьтамлюбят?

Как же я сейчас счастлив.

Она изменилась. Но все так же прекрасна.

Волосы у нее теперь длинные, до лопаток. В них как будто заблудилось солнышко, они блестят и переливаются жемчугом.

Нет больше фиолетового кипиша.

Она накрасила губы ярко-красной помадой. Очень вызывающе и дерзко.

На ней обтягивающее черное платье в пол. Оно идеально подчеркивает ее фигуру. И открывает вид на круглую "двоечку".