Адептус Астартес: Омнибус. Том II

Пролог

С хищной грацией и осторожностью ястреба, Тзула Дигриз пробиралась сквозь темные коридоры музея. Свет одной из лун Фаль’ша освещал ее путь, и тишина сопровождала каждый ее шаг. Она следовала по маршруту, который запомнила в свой последний визит в это место, останавливаясь только, чтобы еще раз убедиться, что сенсоры движения не засекли ее шаги. Тзула плавно миновала бесценные артефакты и шедевры искусства, даже не удостоив их вниманием. Все ее мысли были сосредоточены на выполняемой миссии. В своей прошлой жизни она бы обчистила это место за секунды, еще до того, как пыль с экспонатов успела бы коснуться земли, но теперь ее прежняя жизнь осталась лишь в воспоминаниях, отправленных в далекие глубины разума с тех пор, как она была призвана на службу Империума Человечества.

Коридор, по которому она передвигалась, заканчивался широкой залой, в помещении которого присутствовало тусклое освещение, но этого было достаточно, чтобы разглядеть надписи на табличках. Настроив свои очки ночного видения, Тзула просканировала местность на предмет защитных сенсоров, но ничего не обнаружила. К счастью для нее, ее прежние хозяева практиковали политическую систему, предполагавшую максимальную открытость и равенство — Высшее Благо, как любили говорить тау. Благодаря этому снижался уровень преступности в обществе. Однако Тзула была осторожна, хотя и не ожидала увидеть стражников, охранявших артефакты.

С полной уверенностью, что сигнализация не сработает, и на нее не опустится клетка, Тзула прошла по основной выставочной зале, стараясь при этом сохранять тихую поступь. Для нее это было хорошей практикой, доказывавшей, что она не зря провела десяток лет за грабежом самых охраняемых сокровищ сегментума Пацификус и еще три года, делая то же самое для своего нового хозяина.

Экспонаты на стенах и постаментах были настолько дороги, что даже один из них мог сделать ее жизнь более чем роскошной, но даже это было слишком малым призом для нее. Люди, на которых она работала, были способны найти ее везде, где бы она не находилась, и Тзула даже не хотела думать, какими будут последствия неповиновения. Ее смерть будет конечным этапом, но они сделают так, что путь к забвению будет достаточно длинным и нестерпимым. К тому же, новая работа приносила ей пользу. Ее новый хозяин обучал Тзулу различным неизвестным ей ранее навыкам, и однажды она сможет занять его место.

Один из экспонатов привлек ее внимание. Она повернулась и сделала несколько шагов по направлению к предмету. Это была силовая броня конфигурации «Марк V», судя по форме шлема, и в хорошем состоянии за исключение дыры в нагруднике от выстрела воина тау. Тусклое освещение и зеленое изображение мешали Тзуле определить цвет брони, но сжатый в круге кулак давал представление об ордене бывшего хозяина доспеха. Тзула позволила себе ухмыльнуться. Каким бы просветленным ни было бы общество, если дать им возможность похвастаться былыми победами, они не преминут воспользоваться этим. Передвигаться в Империуме нужно было с крайней осторожностью, чтобы не дай Бог не наткнуться на статую какого-либо героя или святого, даже целые миры были призваны напоминать их жителям о подвигах умерших святых или мучеников. Тзуле встречались инопланетные расы, которые предпочитали хранить у себя трофеи, взятые с поля битвы. Но они никогда не выставляли на общий показ доказательства своих завоеваний.

Сознавая, что ее хозяин наблюдает за прогрессом миссии, Тзула снова сосредоточилась на выполнении поставленной задачи и продолжила двигаться по полу залы. Здесь, между эльдарской скульптурой, возраст которой превышал все годы существования расы тау, и устройством неизвестного происхождения, о функциях которого Тзула не хотела даже и гадать, лежало то, ради чего она проникла в музей: нож. Это было ни церемониальное, и не боевое оружие. Обычный нож, лезвие которого было врезано в обычную деревянную рукоятку, переплетенную кожаной намоткой. Некоторые ученые назвали бы этот предмет доисторическим, но в масштабах Империума это слово не имело никакого значения. Все, в чем была уверена Тзула, так это в том, что нож был очень древним. Возможно, тау положили его сюда как свидетельство о культуре давно забытого народа. Если бы они знали истинное предназначение и происхождение предмета, то поместили бы его под замок в самое глубокое подземелье, пока не разобрались бы, как его использовать.

Аккуратно сняв перчатку, под которой обнаружилась рука темного цвета кожи, Тзула двумя пальцами, крайне осторожно, взяла нож на рукоятку. Контролируя дыхание, она дождалась, пока ее легкие почти перестали двигаться, и бережно подняла нож с постамента, на котором он находился.

Рев серен, последовавший за этим действием, был настолько громким, что Тзула с трудом удержала баланс. Она развернулась на пятках и ринулась обратно к месту, откуда пришла, когда силовое поле появилось буквально в нескольких сантиметрах от нее. Повернувшись назад, она обнаружила, что зажата со всех сторон силовым полем в два метра высотой. Уже зная исход, она швырнула перчатку в стену энергии и наблюдала через очки, как та просто растворилась под воздействием энергии поля. Защитные щиты запечатали все входы и выходы из зала, то же самое произошло и с потолком. Во второй раз в своей жизни, Тзула Дигрииз, бывшая воровка, ставшая агентом Ордо Маллеус, попалась в очень хорошую ловушку.

— Именем Трона, что ты натворила на этот раз, глупая девчонка? — услышала она через наушник голос хозяина. — Мы слышим сирены аж вне города, и к тебе движется группа воинов тау.

Недовольство слышалось в каждом его слове и сам факт, что он нарушил протокол миссии, связавшись с Тзулой, говорил о том, что все действительно плохо.

— Дайте мне пару минут. Чертов нож лежал на нажимной плите, которая привела в действие силовое поле. Оно похоже на то, которое использовали Ималтути в…

— У тебя нет двух минут. Эти воины в нескольких шагах от музея, — последовала пауза, после чего раздался голос, полный раздражения. — Используй его.

Тзула более не могла скрывать своего беспокойства.

— Вы знаете, что я не могу сделать этого. Даже если это сработает, как вы …

— Мы найдем тебя. Мы должны. А сейчас прекрати спорить и выбирайся оттуда.

Вокс-связь оборвалась. Если бы тау узнали, что все это затеяли их гости-люди, ее хозяину пришлось бы спешно убираться с этого мира. Тзула никогда не держала такой нож, слишком бесценную вещь за всю историю человечества, и она была плохо проинформирована о принципе его использования. Сжав клинок в кулаке, она подняла его над головой, словно для удара. Заслышав шум приближающихся шагов, Тзула опустила нож вниз. Закрыв глаза, она снова подняла его, и расслабила мышцы руки, позволяя ножу сделать все остальное. В течение нескольких секунд ее ожидание было вознаграждено: когда первый из воинов касты Огня проник внутрь, клинок вспорол грани реальности, и Тзула прошла сквозь образовавшуюся дыру.

Шас’уй Борк’ан Коп’ла, как и любой представитель расы тау, не верил в колдовство или чудо. Когда он набрал девятизначный цифровой код, чтобы отключить систему безопасности, и вошел в основную выставочную залу, он стал подозревать, что за границами Великого Блага есть что-то еще.

Вскинув импульсное ружье, он двинулся туда, где ожидал найти женщину гуе’ла, зажатую в силовом поле, но обнаружил лишь остатки чего-то, похожего на перчатку или что-то в этом роде, а также прибор, который, как он предположил, надевают на глаза. Остальные члены его команды просканировали комнату на предмет наличия нарушителя, приклады их ружей были уперты в плечи, словно они играли в войнушку. Коп’ла дал знак одному из них, чтобы тот деактивировал поле. Другой огненный воин снял небольшую пластину с пояса и набрал незамысловатую кодовую комбинацию, заставив поле исчезнуть. Коп’ла поднял очки и, сняв свой шлем, надел их на глаза в надежде обнаружить камуфляж нарушителя. Очки функционировали также, как и его система ночного видения, но там, где технология тау использовала комплексные алгоритмы, чтобы компенсировать отсутствие света и позволить носителю видеть все также четко как и солнечным днем, цвета в эквиваленте гуе’ла были грубыми и примитивными. Он обвел комнату взглядом, пытаясь захватить обзором всю ее часть, но единственными живыми душами были одиннадцать членов его ла’руа.

Он уже был готов выкинуть примитивное устройство, когда что-то рядом с полем привлекло его внимание. В полуметре от пола зиял сверкающий разрез энергии. Пока он наблюдал за ним, разрез уменьшался, пока совсем не исчез. Когда он попытался достать рукой до места, где мгновение назад был портал, то почувствовал запах серы в воздухе, но и тот пропал также быстро, как и разрез. Тау отвел взгляд в сторону и понял, что все его люди смотрят на него.

— На что уставились? — рявкнул он, чтобы скрыть свое смущение. — Периметр — под охраной, поэтому гуе’ла все еще в здании. Всем разделиться на группы по два человека, докладывать только когда обнаружите ее.

Вместе с другим воином, деактивировавшим силовое поле, он направился в западное крыло музея.

Воины тау проверили каждый квадратный метр музея дважды с того момента, как Шас’уй Борк’ан Коп’ла приказал найти женщину гуе’ла. Со стыдом ему пришлось сообщить Аун Ки’леа, что женщина ушла. Правитель Фаль’ша был разочарован провалом Коп’ла, но эта потеря не имела большого значения для расы тау. Вместо того, чтобы украсть бесценные реликвии народа тау, вор похитил небольшой нож, обнаруженный в колонии Третьей Сферы и не имеющий никакой ценности для тау. Искусствоведы специально выставили этот незначительный экспонат на показ, чтобы продемонстрировать незначительность вклада гуе’ла в покорении Вселенной.

Слова Ки’леа стали небольшим утешением для Коп’ла, но он не мог избавиться от мысли, что что-то упустил, преследуя эту женщину, что-то, что выходило за рамки Высшего Блага. Это чувство исчезнет сразу после того, как его отправят на Фи’риоз уничтожить остатки армии орков. Несмотря на то, что и он, и его воины сражались хорошо, Бе’гел задействовал огромное количество сил в одном месте, обрекая большое количество тау и крутов на смерть в рукопашных схватках. Судьба Коп’ла и его воинов была решена во время отчаянного удержания холмистого участка на пустынном мире, когда из всех его воинов остался только он. Командиру противостояла целая орда неуправляемых тварей. Ведя беспорядочную стрельбу, он убил много орков, но их сородичи продолжали карабкаться вперед по трупам своих товарищей, горя желанием поскорее добраться до него. Когда заряды кончились, он продолжал вести рукопашный бой, используя приклад своего ружья, пока тяжелый удар не разбил его шлем и опрокинул тау на землю.

Когда Коп’ла почувствовал, как нож орка входит в его тело, и посмотрел на своего убийцу, готовящегося нанести добивающий удар, его последней мыслю было: куда ушла женщина гуе’ла?

Инквизитор Михаил Диналт никогда не любил холод, и когда падал снег, он плотнее закутывался в свой плащ. Позади него следовали шесть фигур, трое из них были людьми. При ходьбе путники дрожали от холода. Остальные трое — ксенос и два сервитора-стрелка — были вполне приспособлены к подобным условиям.

— Мы все здесь замерзнем, если пробудем на этом мире больше, чем нужно, — заявил высокий мускулистый мужчина, шедший в хвосте группы.

Он был одет в меха, кожаный пиджак и брюки, снег аккуратно ложился на широкие полы его шляпы. Его небритое лицо с застывшем на нем инеем было бледным, а губы прибрели нездоровый синеватый оттенок.

— Я не для того провел столько времени в поисках, чтобы умереть, упав мордой в снег.

Диналт проигнорировал слова бойца, как делал это уже многие годы их совместной службы. Динвайо Чао может и был одним из лучших стрелков, которых встречал инквизитор за два столетия службы Золотому Трону, но он также еще и слыл знатным нытиком. Диналт никогда не видел, чтобы Чао промахивался, как в случае со своими болт-пистолетами, и чтобы упускал любую возможность пожаловаться на недавнюю несправедливость по отношении к нему.

— Все разведданные указывают, что мы находимся в правильном месте, — произнесла женщина, идущая рядом с Диналтом.

Ее одеяние было такого же багрового цвета, как у и инквизитора, а ее пышные блондинистые волосы доходили до талии.

— Согласно моим данным, ближайшее поселение находится в менее чем трех километрах от места, где мы приземлились. Мы будем там в течение часа, — жестко добавила она.

Трифена Бранд недавно пополнила ряды оперативников Диналта и, несмотря на то, что они часто спорили с Чао, последнему частенько приходилось замолкать ввиду ее ранга младшего дознавателя. Стрелок подумал было ответить, но вместо этого перевел свой взгляд на ксеноса. Небольшая волосатая фигура плелась позади него, почти полностью зарываясь в снегу.

— Тебе то хорошо, К’сии, — произнес Чао. — У тебя свой естественный мех. Не то, что у меня и Лайела, — кивнул он в сторону тонкой фигуры астропата, шедшего чуть впереди них. — Мы просто должны сражаться с холодом мыслями о тепле. Так, парень?

Закутанный в плащ юноша задрожал и что-то пробормотал себе под нос, словно был шокирован упоминанием своего имени, и уставился на Чао и джокаэро.

— Звезды светят ярко. Костер вечного проклятия, — монотонно произнес Лайел.

— Мысли. Теплые мысли, — добавил он, а затем снова продолжил путь, бормоча что-то себе под нос.

Большинство астропатов были эксцентричными товарищами из-за своей связи с Имматериумом, но Лайел был чем-то большим. Диналт как-то рассказывал Чао о том, как Лайел предсказал прибытие за ним черных кораблей. Юноша мог посылать сообщения на далекие расстояния без помощи хора и был слишком ценен, чтобы сидеть в каком-нибудь учреждении Администратума, передавая сообщения с кораблей. Его включение в команду Диналта также сопровождалось трудностями — слепой, избегающий прикосновений любого человеческого существа — но его полезность затмила все эти сложности.

Чао собирался еще что-то сказать джокаэро, когда в свете тусклой луны краем глаза уловил полет копья.

— Ложись, ложись, ложись! — крикнул Чао, выхватывая свои парные болт-пистолеты. Диналт и Бранд припали на колени, одновременно вытаскивая свое оружие, пока К’сии перепрыгивал своих путников, чтобы занять позицию в хвосте группы. Лайел просто плюхнулся в снег лицом вниз. Зарывшись в него поглубже, он прикрыл голову обеими руками.

Первый из сервиторов-стрелков отреагировал слишком медленно, и копье вошло ему прямо в лоб, разрезав его лоботомированный мозг, и вышло с другой стороны черепа. Сервитор застыл на несколько секунд, сигнал не дошел до его сдвоенных болтеров, и он рухнул на землю. Пока второй сервитор пытался обнаружить цель сквозь непроницаемую белую завесу снега, отделяя вражеские цели от своих хозяев, еще одно копье, пролетев в воздухе, вонзилось в его череп. Сервитор рухнул на колени, изобразив гримасу недоумения на лица, когда третье копье врезалось в его грудь, окончательно добив бездумное существо.

— Мы окружены, — произнес Диналт, целя своим плазменным пистолетом в неясные контуры, едва видневшиеся сквозь завесу снега. Словно признав его, дюжина воинов с копьями сделали несколько шагов вперед, направив свое оружие на инквизитора и его людей.

— Мне убить их, шеф? Возможно мы потеряем Лайела и обезьянку, но я уверен, что смогу завалить их всех, прежде чем они доберутся до вас, меня и блондинки.

Джокаэро бросил на Чао гневный взгляд.

— Ничего личного, малыш, — добавил стрелок.

Джокаэро оскалился, выставив вперед клыки.

— Не стреляй. Если бы они хотели убить нас, мы бы уже были мертвы, — приказал инквизитор. — Всем — положить оружие на землю.

Диналт бросил свой пистолет. Бранд и Чао сделали то же самое. Лайел продолжал лежать, бормоча что-то себе под нос.

Воины, мужчины и женщины, были облачены в толстые, грязные накидки, а их волосы были длинными и ниспадали на лица, влажные от метели. Тотемные черепа мелких животных свисали с кожаных веревок, повязанных на шее. Некоторые из воинов носили крупные черепа и наплечники из костей хищников. Черепа на одном из них, наиболее крупном и мускулистом воине, были подозрительно схожи с человеческими. Именно он начал разговор, его произношение было похоже на то, что встречал Диналт среди различных культов Империума.

— Бранд, ты понимаешь его? — спросил инквизитор.

— Немного. Все примитивные человеческие диалекты имеют много схожего, во всяком случае, что касается формального этикета. Он спрашивает, пришли ли мы с неба.

Прошел год с того момента, как Трифена Бранд стала частью команды Диналта, после того как ее бывший хозяин был убит, пытаясь истребить культ Хаоса. Трифена обладала не только высокими навыками в области боевых искусств и допросов, но и являлась профессиональным лингвистом. Будучи военной сиротой, Бранд отдали на попечение схола прогениум, а затем определили в орден Взломанного Шифра, отделение Диалогус Адепта Сороритас. Дав свой последний обет, она очутилась в команде инквизитора. Диналт обратил внимание на то, что ее бывший хозяин еще во время учебы Бранд взял над ней покровительство. Но теперь он был мертв, и Бранд перешла в подчинение к Диналту.

Бросив оружие, дознаватель медленно поднялась с колен, воины крепче сжали свои копья. Он откашлялась и выдала примитивную комбинацию звуков. Глаза темноволосого воина расширились от удивления, когда Бранд закончила говорить. Он выкрикнул несколько команд своим людям. Копья снова потянулись в сторону Бранд, заставляя ее встать на колени.

— Что, черт возьми, ты сказала им? — спросил Диналт, стоя на коленях.

— Я приказала им сложить оружие и сдаться, — ответила дознаватель. — Мы — агенты самого влиятельного Ордо и наша воля — закон.

Диналт был готов отчитать Бранд, когда Чао произнес:

— Позвольте мне.

Он медленно поднялся на ноги и поднял руки вверх, ладонями вперед.

— Я думаю, леди хотела попросить вас отвести ее к вашему руководству.

Чао был прав, и они действительно находились близко к основному поселению. Команда прошла сквозь арку и попала на покрытую снегом площадь, окруженную строениями, сделанными из того же материала, что и ворота. Пылали жаровни, и в воздухе стоял запах жареного мяса. К инквизитору и его свите относились достаточно хорошо, Лайелу даже предложили еще одну накидку из шкуры какого-то животного, но копья все еще были направлены на них. Свита во главе с инквизитором проследовала к возвышающемуся над остальными зданию в дальнем конце поселения, жители которого высыпали из домов на улицу, чтобы посмотреть на пленников. Многие стояли на некотором удалении от инквизитора и его команды, но другие появлялись прямо перед ними. Одна женщина залезла на дерево и попыталась надеть ожерелье из черепов на шею Лайела, что вызвало у последнего приступ паники. Бранд и Чао попытались его успокоить. Приблизившись к большому строению, Диналт понял, что ошибался, когда думал, что оно выстроено для каких-то церемоний. Камни здесь были лучшего качества, чем в других домах, а каждую ступеньку украшала грубо сделанная статуя воина. Сама лестница вела к достаточно искусно сделанным деревянным и стальным дверям. Когда они дошли до лестницы, двери распахнулись, и воины копьями дали знак инквизитору, что он и его люди могут войти. Все пятеро вошли внутрь вместе с черноволосым лидером туземцев, держащим копье в одной руке и мешок с оружием пленников в другой. Туземка приветствовала их на вершине лестницы и после короткого разговора с воином, взяла у него мешок, отдав взамен что-то, напоминавшее кожаный кошелек с монетами. Не глядя на своих пленников, воин стал спускаться вниз, пересчитывая свое вознаграждение.

— Пойдемте со мной, — произнесла женщина, с трудом выговаривая слова.

Ее шкуры были обрезаны и походили на платье, а на шее и ушах висели украшения.

— Ты говоришь на низком готике? — спросила Бранд.

Но их спутница лишь кивнула в ответ и дала знак рукой идти вперед.

Еще одни двери открылись, и они оказались в широкой тронной зале, освещаемой факелами и свечами. Мерцающий свет падал на инкрустированные вазы и ковры на отполированных столах и гобелены, украшавшие значительные участки стены. Но все это меркло по сравнению с тем, что увидел инквизитор и его люди в конце комнаты. На мраморно-золотом троне восседала Тзула Дигрииз, а ее темная кожа контрастировала с бледностью служанок, стоявших подле нее.

— Я должна признать, господин Диналт, — произнесла Тзула, и улыбка заиграла на ее губах, — что ожидала вас немного раньше.

— Нож с тобой? — ответил он, игнорируя издевку.

— Два года я жила в этой дыре и все, что вы…

— Нож все еще с тобой? — угрожающе спросил он.

Тзула вздохнула и распахнула накидку, под которой обнаружился кожаный пояс с висящим на нем ножом.

— Я не расставалась с ним с самого прибытия.

— Нож у нас, господин. Теперь мы можем казнить ее за ересь и продолжить нашу миссию, — произнесла Бранд, при этом ее лицо не выражало никаких эмоций.

— Нас даже не представили, а ты уже хочешь убить меня. Вижу, мы станем отличными друзьями, — игривая улыбка исчезла. — Она носит символы Ордо, а это значит, что вы заменили меня, господин?

— Младший дознаватель Бранд была в услужении у инквизитора Морвена, пока тот не погиб на службе Ордо. Я поклялся ему, что возьму покровительство над Бранд и буду тренировать ее, если с ним что-то случится, он обещал мне то же самое, если что-то случится со мной, — он одарил Бранд жестким взглядом. — И она никого не казнит. По крайней мере, сегодня.

— Но, господин, она управляет людьми, словно императрица. Даже трон, на котором она сидит, из золота. Это богохульство не должно остаться безнаказанным, — щеки Бранд запылали от гнева.

— Я управляю этими людьми, потому что это лучший способ обезопасить нож. Когда я упала с небес, и поверь мне, я не преувеличиваю, я могла бы попытаться захватить целый мир воинов с копьями. Или я могла бы найти путь к сердцам и умам людей и сделать агрессоров своими стражами и, кстати, охранниками ножа, — ее улыбка вернулась. — Похоже, это спасло и вас: если бы я не назначила за вас награду, то Урк принес бы мне ваши трупы. Помни об этом, Бранд. Ты в долгу передо мной.

Младший дознаватель яростно ощерилась. Улыбка Тзулы стала еще шире.

— Чао, Лайел, К’сии. Не ожидала увидеть вас снова.

К’сии изобразил гримасу, зеркально отражавшую улыбку Тзулы. Лайел прекратил бормотать, услышав свое имя, и озадаченно взглянул на Тзулу слепыми глазами, словно пытаясь вспомнить владельца этого голоса.

— Тзула Дигрииз. Ты всегда приземляешься на ноги, — произнес он.

— Часть твоей удачи передалась и мне. Как долго ты уже на службе у инквизитора. Пять? Шесть лет?

— Семь с небольшим.

— Я, — она сделал паузу, взвешивая свои следующие слова, — я так понимаю, что остальные мертвы?

Чао грустно кивнул.

— Минерва?

— Она не смогла сбежать с Фаль’ша. Воин тау снес ей башку из винтовки со ста метров, — ответил Чао.

— Беррик?

— Убит тем же культом, что и инквизитор Морвен. Это произошло, когда мы спасали младшего дознавателя.

Тзула смерила Бранд суровым взглядом, а про себя поставила еще одну галочку в своем черном списке.

— Сивенсен?

— Пал, сражаясь, но ты же не ожидала от него чего-то другого. Сдерживал тварей варпа, пока мы убегали с этой проклятой книгой.

— Книгой? Что за книга? — спросила Тзула.

— У нас будет время обсудить это, как и почтить отдавших свои жизни служению Ордо и Золотому Трону, — произнес инквизитор. — Мы и так потратили много времени на твои поиски, Тзула, и сейчас должны спешить в Пифос и молиться, чтобы еще не было поздно.

— Пифос? Вы нашли место?

— Книга выдала нам немало секретов, и расскажет нам еще многое во время путешествия. А сейчас собирайся, челнок прибудет к концу дня.

Тзула элегантно встала с трона на каменный пол и проследовала к двери. Открыв ее, она слегка задержалась на пороге.

— Бранд? — произнесла Тзула.

Младший дознаватель повернулась к Тзуле. Сквозь полуоткрытую дверь Бранд увидела огромную кровать, устланную мехами и украшениями, свисавшими с ее краев.

— Да, — отозвалась дознаватель.

— Ты ошибалась насчет меня.

— О, — удивленно произнесла Бранд. — И в чем же?

— Я для них не императрица, — на лицо Тзулы снова вернулась ухмылка.

— Я — их богиня, — добавила она, входя в свои покои.

Бранд повернулась к Диналту, а ее щеки стали еще багровее. Прежде чем она успела что-то сказать, Диналт активировал вокс-передатчик на рукаве своего пиджака.

— Диналт — «Ярости Терры». Как слышно?

— Громко и ясно, мой господин, — раздался мужской голос.

— Мы забрали груз и скоро возвращаемся.

— Очень хорошо, господин. Мы заберем вас.

— И еще капитан.

— Да, господин.

— Как только транспортный челнок выйдет за пределы атмосферы планеты, очистите её поверхность вирусными бомбами.

Глава 1

Зверь разинул пасть, и катаканец, стоявший напротив него, почувствовал мерзкий запах гнили. С губ твари стекала слюна, а в зубах, величиной с кулак, торчали остатки еды. Массивный ящер смерил солдата взглядом и подался вперед, призывая последнего покормить его. Клыки травоядного сомкнулись на протянутых катаканцем листьях, и ящер, фыркая, принялся за еду. Катаканец поправил бандану и приготовился покормить еще пять арбозавров, служивших транспортными средствами для его отделения, но голос командира остановил его.

— Оставь их в покое, Мак. Если покормишь их сейчас, они будут слишком медлительны, и мы не успеем добраться до базы до заката. — Пит Бриджстоун не собирался поучать своего подчиненного, но его приказ не подлежал обсуждению. — И слезай оттуда. Ты мне нужен здесь.

Мак отложил в сторону корзину с листьями и, без лишних промедлений, поспешил к своему командиру. Командор Бриджстоун склонился над глубоким следом на земле, пока четверо мускулистых воинов в красных банданах охраняли периметр.

— Что там, шеф? — спросил Мак, подходя ближе.

Несмотря на то, что все прекрасно понимали все, что он говорил, дикция Мака оставляла желать лучшего. Казалось, что он говорил с набитым ртом.

— Это след. Можешь идентифицировать? — командир указал пальцем на полуметровый отпечаток.

Мак наморщил лоб и внимательно взглянул на отпечаток. Немногие катаканцы обладали достаточно высоким интеллектом, чтобы занять место в Администратуме Департамента Муниторум, но развитие Мака было еще более заторможенным. Но это не волновало ни Бриджстоуна, ни остальных бойцов отделения. Свое незнание в одной области Мак восполнял навыками в другой. Он не только был единственным, кто имел на вооружении тяжелый болтер в их группе, но и за три года на Пифосе научился различать следы местной фауны.

— Похоже на каровиса, шеф. Большого каровиса, — произнес Мак после небольшой паузы.

— Уверен? — спросил Бриджстоун.

Каровисы были не самыми опасными хищниками Пифоса, но они чаще всего встречаются в заброшенных охотничьих угодьях Полей Смерти или открытых равнинах Сожженных Саванн. Если Мак был прав, и одна из тварей действительно подошла так близко к обитаемым районам, это будет уже третий случай за неделю.

— Уверен.

Бриджстоун кивнул. Когда катаканский сто восемьдесят третий застрял на Пифосе по пути в Мальстрим, многие скептически отнеслись к идее командующего танковым подразделением Пита Бриджстоуна использовать зверей в качестве транспорта. Однако им не пришлось долго сомневаться, когда почти тридцать «Химер» и шагателей было потеряно в трясинах, и семьсот душ быстро пересмотрели свои прежние взгляды. Местная живность оказалась очень даже приспособленной к переноске больших грузов.

Даже если они не смогут обнаружить каровиса, охрану удвоят, а тяжелые болтеры на наблюдательных вышках не позволят животным и на двести метров приблизиться к городу.

— Вперед. Давайте поохотимся! — заявил Котчефф, один из охраны периметра.

Его пропотевшая бандана обтягивала лоб, а кожа головы блестела в тусклом свете позднего вечера. Он был обмазан защитной краской с головы до ног, как и его сослуживцы, а в руках покоилось лазган. Одна рука лежала на прикладе, готовая в любой момент привести оружие в боевое положение.

— Ладно, только без глупостей. Раз это — наш ужин, давайте насладимся процессом, — произнес Бриджстоун.

Несмотря на то, что у сто восемьдесят третьего было достаточно провизии на много месяцев вперед, и каждые несколько недель их запасы пополнялись с близлежащих сельскохозяйственных миров, катаканцы предпочитали настоящее мясо. Единственным источником мяса являлись хищники, на которых натыкались патрули. Если бы Бриджстоун смог заполучить мясо каровисов, в следующем месяце никому из его отряда не пришлось бы платить за выпивку. Шестеро катаканцев направились обратно к столице планеты, солнце медленно опускалось за их спинами.

Как и большая часть поверхности Пифоса, обращенная к суше сторона Атики, состояла из трясин и топей, откуда произрастали деревья с толстыми стволами, высотой в сотни метров, закрывавшие поверхность от лучей солнца. Бриджстоун и его люди были начеку, так как представители хищной фауны могли вынырнуть из тумана в любой момент, но и флора планеты таила в себе немало опасностей: вьющиеся, похожие на щупальца, стебли, луковичные коконы, растущие в основании деревьев, готовы были распылить споры от одного лишь прикосновения. Даже трясина сама по себе представляла опасность: вязкая поверхность могла поглотить неосторожного путника, химическая реакция между агентами в воде и воздухе превращали пар в кислоту, разъедавшую все, что попадало в радиус действия. Когда катаканцы возвращались в Атику по одному из проложенных маршрутов через трясину, что-то насторожило Бриджстоуна.

Каждый боец отделения выполнял определенные функции во время патруля. Бриджстоун следил за признаками кислотного пара: голые стволы деревьев, выжженная листва. Кимино следил за лианами и каждый раз «новичку», как его называли в отделении за достаточно короткий срок службы в пять лет, приходилось отстреливать очередную ветку-щупальце, пытавшуюся утащить арбозавра, вызывая раздражение остальных, считавших, что тот, таким образом, отпугивает их добычу. Зенс наблюдала за опасными растениями, пока Мак и Фьюри отслеживали след каровиса. Котчефф прикрывал тыл. Сто восемьдесят третий убивал время в ожидании транспортников, которые доставят их в реальные зоны боевых действий, а пока подобные занятия называли «мирное времяпровождение». Враги Императора не сидели, сложа руки, и подобная праздность могла стоить жизни. Многие из катакан, думая, что война пройдет мимо них, уже кормили червей. Командующий сто восемьдесят третьим, полковник Страйк по прозвищу «Смертельный», выживал в боях за Императора уже более десятка лет, не лелея подобных мыслей, и внушал это своим офицерам, которые, в свою очередь, вбивали эту мысль в головы своих подчиненных.

Удар вдалеке заставил всех насторожиться. Бриджстоун поднял руку, и отряд остановился. Бойцы направили оружие в сторону угрозы, готовые поразить первого, кто появится из джунглей. Мак проверил боекомплект своего тяжелого болтера, прикрученного к седлу. Через несколько секунд раздался второй удар, уже ближе к отряду.

— Звук раздается с того направления, — шепотом произнесла Зенс, ее полуметаллическая рука указывала влево.

Как один, стволы шести орудий повернулись в этом направлении. Сквозь туман было видно, как листья растений зашевелились, словно кто-то или что-то двигалось в зарослях. Оно походило все ближе и ближе.

— Не стрелять. Не стрелять… — голос Бриджстоуна был едва уловим в приближающемся шуме.

Что-то быстро приближалось. Двадцать метров. Пятнадцать. Десять.

— Открыть огонь! — крикнул Бриджстоун.

Его голос был заглушен крещендо выстрелов. Сконцентрированный огонь велся по области в несколько метров шириной, уничтожая все, что попадало в область поражения. Несколько мелких саурианов выскочило из травы и бросилось в рассыпную. Множество мелких четвероногих были ранены, но основная масса продолжала убегать из зоны поражения.

— Прекратить огонь! — приказал Бриджстоун, через несколько мгновений его приказ дошел до всех членов отряда.

Они опустили стволы и стали наблюдать за стайками животных, пробегавших между ног аброзавров в сторону зеленой полосы позади них.

— Мальки, — произнес Кимино, спешиваясь с аброзавра, чтобы подойти к одному из убитых зверьков. — Мало мяса, конечно, но если убить большее количество …

— Стой. От кого они убегали? — прервал бойца Бриджстоун.

Ему не пришлось долго ждать. Сопровождаемый убегавшими в панике мелкими грызунами, каровис выскочил из кустов и сбил Кимино брутальным ударом рогом. Голова несчастного еще не успела коснуться земли, как животное атаковало аброзавра Фьюри. Животное с грохотом упало на землю, сломав себе шею, но катаканец не пострадал. Он поднял лазган с земли и направил ствол в сторону каровиса. Фьюри нажал на спусковой крючок, но ничего не произошло. Он попытался еще раз, когда небо над ним стало черным, и огромная лапа, которая оставила след, нависла над ним для решающего удара.

Послышался грохот тяжелого болтера. Лапа каровиса взорвалась, забрызгав Фьюри кровью. Зверь взревел и неуверенно развернулся в сторону угрозы. Скорректировав угол атаки, Мак произвел несколько выстрелов в грудь твари, оставляя дыры в оранжевой шкуре каровиса и заставляя того рухнуть на колени. Животное снова попыталось взреветь, но его голос был заглушен огнем лазганов Бриджстоуна, Котчеффа и Зенсы. Разряды поражали уже образовавшиеся дыры в теле существа, сжигая внутренние органы.

Беспомощный каровис задыхался, но даже в последние минуты жизни его когти могли нанести серьезный урон. Избегая ударов поверженного животного, Бриджстоун достал свой боевой нож и всадил его в плоть каровиса, место, где соединяются позвонок с черепом. Когда командующий продолжил вводить лезвие глубже в мозг, он поймал на себе взгляд зверя. Там, где он ожидал увидеть первобытную ярость, Бриджстоун обнаружил страх. Взявшись обеими руками за рукоятку, он вдавил нож в плоть, забирая последние мгновения жизни зверя.

Все еще опасаясь, что каровис может быть частью скрещивающейся пары или большого стада, бойцы еще несколько минут следили за окрестностями, после чего опустили оружие и стали переговариваться друг с другом. Когда звук убегавших вдалеке грызунов затих, катаканцы вернулись к выполнению своих конкретных задач. Мак и Фьюри залезли на своих аброзавров, пока Котчефф и Зенс приступили к разделыванию еще теплого каровиса. Бриджстоун нашел безголовое тело Кимино и забрал его нож. Через несколько минут он обнаружил голову бойца и снял с нее бандану. Обмотав рукоять ножа этой банданой, Бриджстоун аккуратно поставил ногу на поверженного бойца и также аккуратно спихнул тело в заросли. Что произошло в джунглях, останется в джунглях, таков был путь катаканцев.

— Шеф. Посмотрите сюда, — позвала Зенс, стоя над мертвым каровисом.

Бриджстоун заткнул нож Кимино за пояс, рядом со своим собственным, и присоединился к двум катаканцам, нависшим над зверем.

— Что вы обнаружили?

— Не уверена. Это раны, нанесенные Маком, — Зенс указала на куски плоти, очищенные от шкуры каровиса. — А это — ожоги от выстрелов из лазружий.

— Но это… — она указала ножом на почерневшие чешуйки вокруг ягодичной области.

Гной сочился между порезами на шкуре, и, под воздействием жары, рана источала мерзкий смрад.

— Я без понятия, чем это вызвано.

Бриджстоун наклонился ниже, чтобы получше рассмотреть открывшуюся картину, но смрад заставил даже его, ветерана с многолетним опытом, закрыть нос и рот рукой.

— Оставьте его.

— Но шеф, Кимино погиб, сражаясь с этой тварью. По-моему, неправильно оставлять тело здесь, — воспротивился Котчефф.

— А если мы возьмем его с собой и накормим полк, это убьет еще больше людей. — Словно усиливая эффект слов командующего, личинки закопошились в мертвой плоти животного. — Пошли отсюда. У нас все еще есть шанс добраться до базы до заката.

Мак, вставший впереди колонны, подвел зверей, и катаканцы, вскочив в седло, двинулись дальше по направлению к Атике. Еще до того, как они скрылись из вида, джунгли Пифоса уже обгладывали то, что катаканцы оставили после себя.

Солнце клонилось к закату за горами Олимпакс, когда отделение Бриджстоуна вернулось в Атику. Поздние сумерки окутали базу катаканцев багровым цветом, когда тысячи воинов джунглей проверяли вооружение, затачивали ножи, пополняли боезапас. Когда отряд подъезжал к металлическим воротам, охраняемым засевшими на вышках бдительными часовыми, несколько катаканцев бросали в их сторону взгляды, полные надежды, но, заметив, что команда Бриджстоуна не везет мясо, возвращались к своим рутинным делам.

Что-то было не так: уже было темно, и база должна была готовиться к отбою. Вместо этого весь полк был выведен из бараков и готовился выступать. Бриджстоун узнал одного из бойцов, проходящего мимо, и остановил его.

— Голдрик. Что происходит? Мы получили приказ об отбытии?

Опоясанный патронной лентой стрелок остановился и посмотрел на Бриджстоуна, который, сидя на аброзавре, возвышался над ним на три метра.

— Нет, сэр, — произнес Голдрик, отдавая воинское приветствие. — Прямо перед закатом прибыл шаттл. Небольшой, но вооруженный до зубов. На нем были аквилы и какой-то знак, который мы не разобрали.

Оба бойца посмотрели на небо, в сторону шпиля города-улья, где находилась посадочная площадка.

— Группа каких-то шишек в рясах потребовала полковника. Они там заседают уже несколько часов, но Страйк приказал нам немедленно выдвигаться на позиции.

— Рясах? Экклезиархия? — Бриджстоун встречался с представителями Экклезиархии и раньше, еще на Катакане, когда миссионеры прибыли просветлять «дикарей».

Люди Катакана были верными слугами Золотого Трона, и им не понравилась идея такого «просвещения». Когда миссионеры поняли, что жизнь на мире-смерти далеко не сахар, их корабли стали покидать планету. Далеко не многие катаканцы были бездумными фанатиками и среди бойцов сто восемьдесят третьего были те, включая полковника и многих его офицеров, чье поклонение Богу-Императору действительно было искренним.

— Не думаю. Двое из них были женщинами, как я слышал, но не Сестрами Битвы. Ходят слухи, что некоторые из них остались на борту корабля. Ребята Батавски охраняют шаттл, и они клянутся, что слышали шаги внутри него.

Стрелок обернулся по сторонам, желая вернуться к исполнению своих обязанностей.

— Свободен, Голдрик, — произнес Бриджстоун. — Но дай мне знать, если что-нибудь услышишь.

Стрелок поспешил по направлению к ангарам, в которых стояли танки, оставляя позади отделение Бриджстоуна. Когда бойцы прибыли к стойлам, их уже ждали. Бриджстоун спешился и отдал вожжи Маку. Фигура отдала приветствие Бриджстоуну, командующий отсалютовал в ответ.

— Командор Бриджстоун. Полковник приказал мне сопроводить тебя к нему, как только вы вернетесь с патруля.

В отличие от Бриджстоуна и его отделения вновь прибывший был одет в китель цвета хаки с рукавами и пуговицами до отворота, над которым, на цепочке, висел символ аквилы. Вместо банданы на голове красовался красный берет с кокардой полка. Его звериные черты лица немного смягчались гладко выбритым подбородком, хотя по порезам было видно, что мужчина явно не привык бриться.

— Майор Торн. Видимо полкан действительно принимает важных гостей, раз заставил тебя вырядиться в парадную форму. Ты похожи больше на какого-то востроянца, чем на ветерана мира смерти, — фыркнул Бриджстоун.

Майор покачал головой и довольно оскалился

— Ты даже половины не знаешь, Пит, — произнес он, пожимая руку командующего в традиционном стиле племен Катакана.

Майор осторожно покосился в сторону отделения Бриджстоуна.

— Больше не могу ничего сказать. Страйк введет тебя в курс дела по прибытии.

— Мне нужно пару минут, Экхардт. — Бриджстоун кивнул на дополнительный нож на поясе.

Оба мужчины перестали улыбаться.

— Кто на этот раз?

— Кимино. Каровис выбежал из ниоткуда и снес ему голову.

Торн угрюмо кивнул и вздохнул с облегчением. На своем мире катаканцы придерживаются строгих племенных традиций и структуры, которые затем передается боевым подразделениям. Также как племена выбирают себе вожаков, катаканцы выбирают своих капитанов, сержантов и других офицеров, целые полки могут состоять из жителей соседствующих друг с другом небольших племен. Сто восемьдесят третий был почти полностью сформирован из жителей небольшой цепочки архипелагов в южной полусфере Катакана и, как результат, многие отделения состояли из родственников. Кузен воевал рядом с кузеном, брат — с братом, а иногда и под командованием дяди или, в очень редких случаях, деда. Никто из отделения Бриджстоуна не был связан родственными узами, но племянник Торна служил под его командованием.

— Как он? — спросил Торн, кивая головой в сторону Мака.

— Ты слишком сильно за него волнуешься, Экхардт. Он силен, как бык, с таким же большим сердцем. Покажи мне бойца храбрее, и я покажу тебе свой зад.

Торн запрокинул голову и захохотал, при этом его берет упал на землю, оголив лысину майора.

— Иди, — произнес он, поправляя свой головной убор. — Делай, что должен. Я буду ждать тебя здесь.

Бриджстоун кивнул и направился к стойлу. Сотни красных бандан развивались под действием теплого бриза, каждая привязана к рукояти ножа, воткнутого в землю. Все они напоминали о тех, кто пал на Пифосе. Аккуратно обходя мемориалы, Бриджстоун обнаружил свободный участок земли и достал нож Кимино. Наклонившись, он всадил его в землю под идеальным прямым углом.

— Ладно, пойдем посмотрим, из-за чего все так переполошились, — произнес Бриджстоун, следуя за майором.

Для тех немногих в Империуме, кто слышал название этой элитной структуры, Инквизиция была лишь мифом, легендой из далекого прошлого, которой матери и отцы пугали своих детей. Многие дети прятались под одеялом, опасаясь, что Черные Корабли придут за ними ночью. Многие сердца были разбиты пройдохами, которые представлялись агентами Ордо, а затем бесследно исчезали под покровом тьмы. Но другие, менее удачливые, в реальности сталкивались с разрушительным воздействием Инквизиции. Немногие, кто имел контакт с Ордо, оставались нетронутыми. В лучшем случае людей заменяли на других агентов. В худшем — все заканчивалось смертью, притом не только одного человека, но и целых миров, планетарных систем и культур.

Уже два часа полковник сто восемьдесят третьего, «Смертельный» Страйк, сидел в компании тех, кого считали мифом, предметом спекуляций и слухов среди флота и пьяных пехотинцев. В свете того, что должно было последовать за этим визитом, полковник хотел бы, чтобы все это оставалось слухами. Но теперь его головной болью были аж три «мифа», облаченные в одинаковые багровые рясы, и выдвигавшие ему вполне «реальные» требования.

— Это простая просьба, полковник, — произнес инквизитор Михаил Диналт, прохаживаясь по комнате, словно это был его офис.

Полы его костюма влачились по земле.

— Мне нужно три «Химеры» с экипажами, чтобы углубиться в джунгли Пифоса и помочь мне и моим людям найти… — он сделал паузу, подбирая слова. Женщины, сопровождавшие его, выглядели возбужденными. — Объект.

— Мой господин, со всем уважением, это не просто формальная просьба. — Страйк встречался лицом к лицу с катаканскими дьяволами на его родном мире и теперь носил на шее их зубы. И хотя он знал о всей мощи Инквизиции, его сложно было запугать.

Диналт выпрямился, будучи на несколько сантиметров выше полковника, он слегка наклонился, чтобы взглянуть тому в глаза. Катаканец почувствовал его дыхание.

— Если бы я хотел, полковник, то приказал бы всему Вашему полку последовать за мной в джунгли, — произнес Диналт, при этом Бранд самодовольно фыркнула. Тзула смерила ее укоряющим взглядом.

Страйк отвел плечи назад и расправил грудь. Там, где полковник проигрывал в росте, он с лихвой восполнял своим мускулистым телосложением.

— Если бы это было бы Вашим намерением, Вы бы уже сделали это.

Диналт поднял бровь

— Вы работаете в настолько секретной организации, что пока Вы не вышли наружу, я думал, что в шаттле — двухметровый инопланетянин, комиссар или некрон.

Тзула хотела что-то сказать, но вовремя передумала.

— И последнее, чего Вы хотите — это десять тысяч катаканцев, увидевших этот «объект», — продолжил Страйк. — Черт возьми, да снаружи стоят люди, которые, даже увидев вас, до сих пор не верят, что Инквизиция существует. И почему-то я уверен, что Вы хотите, чтобы так все и оставалось.

Диналт был впечатлен.

— Мне не жалко «Химер», просто я осторожен. Я здесь уже три года и поверьте мне, в каком бы транспорте Вы не поехали, он станет прекрасным большим гробом в этих джунглях.

— Почему вы их не модифицировали? — фыркнула Бранд. — Это надо было сделать в первую очередь, как только вы поняли, в какой ситуации оказались.

Страйк подавил приступ гнева перед тем как продолжить:

— Может, так у вас делаются дела в Инквизиции, но в Имперской Гвардии дела обстоят по-другому. Даже если бы у нас были нужные запчасти, у нас нет техножрецов, чтобы модифицировать транспорт. И даже если бы у нас были корабли, чтобы доставить их в мир-кузню, то мы бы отправились сразу в Мальстрим, куда и должны были лететь с самого начала.

— Что случилось с вашими техножрецами? К механизированной бригаде должны быть приписаны адепты Марса, — спросила Тзула.

— Они мертвы, — бросил Страйк.

— Что, все? — отозвалась Тзула.

— Моя госпожа, это мир смерти, такой же, как и Катакан, и процент погибших катаканцев здесь также довольно высок. Те, кто не был рожден на мире смерти, здесь долго не протягивают. Клерки, техножрецы, даже комиссары не протянули и года на Пифосе.

— Полк Имперской Гвардии без комиссаров? Неслыханно! — завопила Бранд.

— Это происходит чаще, чем Вы думаете, моя госпожа, — спокойно произнес Страйк, добавив уже тише — особенно у нас.

— Я полагаю, это объясняет, почему их полковник такой недисциплинированный баран, — произнесла Бранд, поворачиваясь к Диналту.

Страйк выдерживал ситуации и похуже этой и не собирался сдаваться перед блондинкой-инквизитором.

— Хотя техника неприменима в здешних условиях, мы используем местных животных в качестве транспорта. Они не такие быстрые, как «Химеры», но идеально пригодны на зыбучей местности.

Раздался стук в дверь.

— Войдите, — произнес Диналт, прежде чем полковник успел открыть рот.

Торн открыл дверь, отдал воинское приветствие и отступил в сторону, позволив Бриджстоуну войти. Командующий отсалютовал полковнику, изучая новоприбывших. Бриджстоун выглядел для них дикарем, не соблюдающим персональную гигиену. Бранд скривилась и приложила руку к носу и рту, вызвав у Страйка смешок. Торн закрыл за ними дверь.

— Господин, это командор Бриджстоун. Он возглавляет кавалерию, о которой я Вам рассказывал, — произнес Страйк.

Бриджстоун был готов отдать воинское приветствие, но услышав слово «господин», заколебался, раздумывая кланяться ли ему или нет. В конце концов, он просто кивнул.

— Ему можно доверять? — спросил Диналт.

— Всем моим людям можно доверять, — ответил Страйк.

Инквизитор напрямую обратился к Бриджстоуну.

— Эти звери, у Вас найдется несколько для транспортировки шести человек?

Бриджстоун выглядел озадаченным, но затем вспомнил разговор с Голдриком, который рассказал о пассажирах шаттла.

— У нас есть несколько прирученных аброзавров, господин, но ими сложно управлять, особенно для новичка, — заявил он к разочарованию Диналта.

— Они достаточно крупные, однако мы можем прикрепить дополнительные сиденья, и вы можете поехать с моими людьми.

Настроение Диналта улучшилось.

— Превосходно. Вот теперь я вижу ту смекалку катаканцев, о которой так много говорят. Сколько времени Вам понадобится на подготовку, командующий?

— Мы сможем выдвинуться с первыми лучами солнца.

Диналт удовлетворенно кивнул полковнику.

— Господин инквизитор? — произнес Страйк, лицо Бриджстоуна при этом стало бледным от осознания того, что он говорил с существом из мифов и легенд.

— Я Вас слушаю, полковник.

— Мои люди сделают все, что в их силах, чтобы Вы вернулись невредимыми. Я могу ожидать подобной любезности и от Вас?

Инквизитор обменялся взглядами с женщинами, прежде чем ответить.

— Естественно, полковник. Я буду относиться к Вашим людям как к своим собственным.

На этом он развернулся и вышел из комнаты, на ходу накидывая плащ. Женщины последовали за ним, но Бранд задержалась на выходе и повернулась к полковнику.

— Полковник «Смертельный» Страйк? Я так понимаю «Смерть» — это прозвище, а не Ваше второе имя? — спросила дознаватель.

— Это так. Я заслужил его на прошлой компании против повстанцев на Бурлионе VIII.

— Хмм. Забавно, — фыркнула она.

— Моя госпожа, я не понимаю, что здесь такого забавного?

— Местный язык системы Бурлион — вариант старинного Франбарикского диалекта, если я не ошибаюсь.

— Верно. На нем говорят на дюжине миров и некоторых удаленных лунах.

— Что ж, тогда Ваше прозвище имеет другое значение, нежели то, что вы думаете.

Страйк сохранял спокойствие, будучи неуверенным, пытается ли эта женщина заманить его в ловушку, или нет.

— И что же оно означает?

— Это слово-гибрид. «См» обозначает «из» или «с», в то время как «ерть» означает «грязь». Дословный перевод Вашего прозвища — «из грязи», — ухмыльнувшись, произнесла она, прежде чем последовать за Диналтом.

Тзула последовала за ней, но тоже задержалась и обернулась к полковнику.

— Она не хотела обидеть Вас. — Ее улыбка была теплой и искренней, затем она повернулась к Бриджстоуну. — Ордо Маллеус благодарно Вам и Вашим людям за сотрудничество, полковник.

— Пит. Укладывай своих людей, но на рассвете я жду вас здесь для инструктажа, — произнес Страйк.

— Есть, сэр, — ответил Бриджстоун, салютуя полковнику.

— И брось эту показуху. Может это и впечатляет «наисвятейшее Ордо», но не меня.

Бриджстоун ухмыльнулся и убрал руку от затылка. Кивнув Торну, он направился обратно в бараки.

— Сэр, мне приказать людям сняться с позиций? — спросил майор, как только Бриджстоун вышел за дверь.

— Еще нет, Торн. Держи полк наготове, пока я не прикажу обратное.

Страйк бросил взгляд в сторону восхода первых лун Пифоса в ночном небе.

— Они могут вешать нам лапшу, что прибыли сюда за какой-то находкой, но если то, что я слышал про Инквизицию — правда, нужно готовиться к худшему.

Глава 2

— Я не говорила, что его будет просто найти, — произнесла Бранд, закутываясь в плащ, чтобы защититься от ливня.

На другом седле восседал Котчефф, его аброзавр упорно двигался вперед, несмотря на дождь. Другой аброзавр двигался рядом с ними, Бриджстоун старался объезжать места с трясиной, но из-за ливня их могло смыть прямо на Котчеффа. Диналт, сидевший позади, ответил:

— Эти джунгли огромны. Даже если бы наш объект был величиной с город, мы бы не смогли найти его здесь без координат. Ты уверена, что правильно поняла письмена.

— Мой перевод был безупречен! — рявкнула Бранд.

— Я уверена, что перевод был правилен, господин Диналт, — она тут же сменила тон, вспомнив, с кем разговаривает.

Прошла неделя с того момента, когда группа Диналта и катаканцы выдвинулись на поиски артефакта и, несмотря на все их восхождения, прогресс был чрезвычайно незначительным. Периодически джунгли преподносили им неприятные сюрпризы, и с ними приходилось сражаться. Голодные аброзавры, облака ядовитого газа или трясина — со всем этим приходилось бороться. В дополнение ко всему хлынул ливень, и без того мрачное настроение свиты инквизитора ухудшилось еще больше. Катаканцы закутались в свои пончо и, казалось, не обращали никакого внимания на изменения погоды.

— Если данные ауспика верны, мы узнаем, права она или нет, в течение нескольких часов, — послышался голос Тзулы с хвоста каравана.

В отличие от Бранд, Лайела, Чаои и Диналта, Тзула сама вела аброзавра. На ее родном мире она провела годы, сидя на спине подобного животного. По лицу Бранд было заметно, что этот факт раздражает ее не меньше, чем компания Котчеффа. За все время путешествия она лишь дважды обращалась к катаканцу. Когда катаканец первый раз опустил руки чуть ниже ее пояса, помогая дознавателю слезть с аброзавра, она сломала ему три пальца.

— И к тому же, — произнесла Тзула, поравнявшись с аброзавром Котчеффа. — Если мы ничего не найдем, то всегда сможем казнить ее за некомпетентность.

К’сии, держась за талию Тзулы волосатыми лапами, ухмыльнулся, обнажив длинные клыки. Бранд сощурилась и зашипела на ксеноса.

— В любом случае, даже если мы и найдем то, что вы искали, это будет не раньше завтрашнего дня, — добавил Бриджстоун.

Несмотря на неделю их путешествия со свитой инквизитора, ни Бриджстоун, ни его люди не знали, что они ищут. Катаканцам доверили доставить инквизитора на определенное место, но на этом кредит доверия заканчивался.

— Солнце садится, нам стоит разбить лагерь.

— Согласен, — произнес Диналт.

Неожиданная очередь из тяжелого болтера заставила всех остановиться.

— Стебли, — крикнул Мак через плечо. — Просто стебли.

Позади него ерзал закутавшийся в плащ Лайел, нервно закрывая уши ладонями. Катаканец положил ему руку на плечо и слегка встряхнул. К удивлению присутствующих, Лайел без всяких истерик опустил руки.

— Оно ушло? Ты убил его? — спросил астропат.

— Я знаю, что у тебя плохо со зрением, Лайел, но это был не ящер. Просто стебли.

— Но ты их убил?

Мак улыбнулся.

— Я заставил их стать хорошими.

Не желавший по началу ехать в седле, Лайел в течение нескольких дней нашел взаимопонимание с молодым катаканцем, и они были практически неразлучны. И хотя их разговоры были далеки от нормальных диалогов, они все делали вместе: делили пищу и вместе ходили в патруль.

Аброзавр Зенс поравнялся с ними.

— Эй, почему бы вам двоим не установить палатку, — произнес Чао.

Капли с краев его шляпы падали прямо на пончо Зенс.

— Мне, например, не терпится поскорее разбить лагерь и избавить Зенс от этой мокрой одежды.

Катаканка усмехнулась и ударом пятки заставила аброзавра рвануться вперед.

— Поднажмите, — произнес Бриджстоун. — Я вижу неплохую поляну впереди.

Меньше чем через час шесть шатров были разбиты, и капли дождя барабанили по их крышам. Расставив ловушки-сигнализации, катаканцы сидели у костра, жаря мелкого ящера, пойманного в пути, и играя в карты, за исключением Фьюри, который нес вахту. Лайел и Чао играли с ними, слепой астропат тер каждую карту, чтобы понять масть. К’сии наблюдал за их игрой, модифицируя лазружье Бриджстоуна, и иногда стряхивал со шкуры капли, угрожая тем самым существованию костра. Осознав, что Инквизиция не такая уж и мифическая организация, катаканцы приняли ксеноса в свое общество. Несмотря на то, что по началу некоторым из них не очень нравилось то, что делал К’сии с их оружием, катаканцы относились к нему вполне тепло. А когда они увидели, как улучшилось их оружие после его модификации, жители мира смерти приняли его в свои ряды. На противоположной стороне лагеря Диналт, Тзула и Бранд, сидя у небольшого костра, изучали книгу, с которой Бранд не расставалась с того дня, когда она, Диналт и целый батальон кадийцев воевали на демоническом мире. Диналт, Бранд, Чао, Лайел и К ‘сии спаслись, увезя с собой книгу. Остальная часть их команды и тысячи имперских гвардейцев — нет.

— У меня, все же, остались сомнения по поводу твоего перевода, Бранд. Этот «Том Адского Пламени», почему он указывает именно то место, куда нам нужно идти? Письменные труды Губительных Сил обычно запутывают, а не расписывают пункт за пунктом, что и как нужно сделать, чтобы найти запретные артефакты, — произнесла Тзула.

Она слегка подрагивала в своем жакете. Ее плащ сушился над огнем.

— Он не говорит, где именно находится камень, а только его вероятное местоположение, — раздражительно ответила Бранд.

— Изучив том, я на семьдесят один процент уверена, что «Адский камень» находится именно в данной точке, — она указала на портативный ауспик, прикрепленный к поясу Тзулы. — Однако я не уверена, сколько времени он там находится.

— И вас удовлетворяет подобный ответ? — спросила Тзула Диналта.

— Даже если бы был хотя один шанс на миллион найти камень, я бы сделал все то, что совершил ранее, и, не раздумывая, пожертвовал бы всем, — голос Диналта был торжественен, впрочем, женщины не заметили этого. — Пройдет еще сорок лет, прежде чем он снова появится в реальном пространстве.

Он кивнул на нож у Тзулы на поясе.

— Если у нас есть возможность сейчас — то мы должны действовать.

Большую часть своей службы Золотому Трону на протяжении двухсот столетий Михаил Диналт потратил на поиски «Адского камня», артефакта, с помощью которого, по слухам, можно было открыть портал в самые глубинные уголки Ока Ужаса. Эта мощь оставалась слухами лишь благодаря усердию и старанию Диналта. Будучи младшим дознавателем, он и его господин, Тадеус Лазароу, проникли на ритуал активации камня одним из культов и сорвали его. Их миссия прошла успешно, однако Лазароу получил тяжелые ранения. Пока его учитель умирал, Диналт поклялся, что посвятит свою жизнь охране Империума от зла, таящегося в этом артефакте. Достигнув ранга инквизитора, Диналт посвятил себя раскрытию секретов «Адского камня» и принялся за работу с усердием, удивляющим даже ветеранов Ордо Маллеус. Он был там, где обнаруживались культы почитателей камня и там, где банды Астартес-предателей пытались присвоить артефакт себе. И везде Диналт противостоял им. Инквизитор был одержим поисками любых упоминаний о камне. Его старания были вознаграждены, когда он узнал о появлении камня на сельскохозяйственном мире в сегментум Соляр. По мере того, как силы Хаоса пытались расширить усилия в поисках артефакта, Диналт получал информацию, в частности, после допроса пленника-легионера из предательского Альфа-Легиона. Ведя три братства Серых Рыцарей и почти целый имперский флот сегментума Соляр, Диналт прибыл вовремя, чтобы уничтожить флот Архиврага, но слишком поздно, чтобы уничтожить артефакт, который исчез прямо перед глазами инквизитора и Серых Рыцарей после их высадки. Хотя камень и был потерян, пленник Диналта предоставил ему и другую полезную информацию. Он рассказал инквизитору о «Томе Адского Пламени», средстве, с помощью которого можно было отыскать артефакт, и о ноже, которым тот сможет уничтожить камень. И перед тем, как легионер умер, он поведал Диналту, где его следует искать. Так много жизней было принесено в жертву. Стоило ли это того? Если слова Бранд верны, скоро они найдут ответ на этот вопрос.

— Господин Диналт… — предупредила Тзула.

Позади нее приближались К’сии и Бриджстоун, осматривавший свое модифицированное ружье. Бранд спешно убрала книгу в сумку, висевшую у нее за плечом.

— Прошу прощение за вторжение, дамы и господа, но, если вы хотите есть, предлагаю сделать это сейчас. Инквизиция или еще что, живот катаканца не признает ничьей власти, — произнес Бриджстоун.

— Благодарю командор. Я съем свою порцию в палатке, — ответил Диналт.

— Как и я, — добавила Бранд, направляясь к своей палатке.

Бриджстоун и К’сии расступились, пропуская ее, однако, когда она проходила мимо ксеноса, то задела его бедром, в результате чего тот упал в грязь. Бранд, как ни в чем ни бывало, продолжила движение. Бриджстоун протянул К’сии руку и помог джокаэро подняться на ноги. Тзула надула щеки и закатила глаза на манер Бранд, чем вызвала улыбку на лице К'сии.

— Разрешите на чистоту, госпожа? — спросил Бриджстоун.

— Только так, командор, — произнесла Тзула.

К’сии нашел место, где струи дождя были наиболее сильными и стал смывать грязь со своего меха.

— У этой женщины манеры грокса. Она — такая же жестокая. Если бы она сделала подобное на Катакане, ей бы запихнули ботинок прямо в…

Тзула так и не узнала, в какую часть тела Бранд Бриджстоун собирался запихнуть свой ботинок, так как в этот момент случилось две вещи: завыли сирены, и из зарослей выпрыгнуло самое крупное животное на Пифосе — пифосский земляной ящер. Побросав остатки пищи, катаканцы схватили оружие и открыли огонь. Тзула выхватила свой плазменный пистолет и присоединилась к катаканцам, пока Диналт и Бранд выбегали из своих палаток с оружием наперевес.

Ящер взревел, когда пули забарабанили по его толстой спинной броне, больше от раздражения, чем от боли. Несмотря на свою массу и отсутствие лап, тварь двигалась очень быстро. Его гигантская голова, размером с огрина, устремилась вперед, и Мак оттолкнул Лайела в сторону, как раз в тот момент, когда она оказалась практически рядом с ними. Катаканец открыл огонь из своего тяжелого болтера и заставил ящера на время отступить в гущу деревьев.

— Оно пытается окружить нас! — крикнул Бриджстоун, следя за движениями ящера.

— Мак, стреляй в него, когда тварь покажется на свет, только целься в голову. Всем остальным — делать то же самое.

— Где Фьюри? — добавил он.

Скоро они получили ответ на свой вопрос. Неожиданно появившись из-за деревьев, ящер открыл свою клыкастую пасть и набросился на Бриджстоуна. С его огромных клыков сочилась кровь, а в зубах застряли куски мяса и обрывки камуфляжной формы. Командор отшатнулся, чтобы не попасть монстру в пасть, но застрял в трясине. Ящер уже изготовился нанести последний удар Бриджстоуну, но Мак открыл огонь по голове твари при поддержке Диналта и Тзулы. Ящер снова скрылся за деревьями, а в воздухе повис запах жареной плоти.

— У него есть слабые места? — спросил Чао, пытаясь перекричать шум стрельбы и падающих деревьев.

Он все еще сидел у костра, доедая мясо.

— Область, где соединяется череп и позвоночник, — крикнул Бриджстоун.

— А что? Можешь помочь? — саркастично добавил он.

Чао дожевал кусок мяса и вытер руки о штаны.

— А почему бы нет. Но сначала, — он встал и достал болт-пистолеты, — немного уравняем шансы.

Ящер попятился назад, опустив голову вниз, а затем резко рванулся вперед и устремился к одинокой фигуре, стоявшей у костра. Когда дистанция между ними сократилась до десяти метров, Чао выстрелил два раза. Обе пули попали в глаза монстра и взорвались изнутри, поливая стоящих рядом ихором. В первый раз животное взревело от боли. Оно начало бешено вертеться, раскидывая все вокруг: палатки, аброзавров. Катаканцы и Диналт укрылись за деревьями. Чао сделал то же самое, но не спрятался за стволом как Лайел и остальные, ведущие огонь из укрытия. Он вернул пистолеты в кобуры и стал взбираться на дерево. Стволы были достаточно крупными и имели массу выпуклостей, поэтому Чао достаточно быстро двигался наверх. Достигнув первых ветвей в десяти метрах от земли, он ухватился за одну из них и стал раскачиваться. Поняв, что он хочет сделать, остальные заняли позиции и оружейным огнем заставили слепого зверя встать под Чао. Оказавшись над зверем, Чао отпустил ветку и приземлился прямо на шею ящера. Игнорируя боль от удара, Чао схватил монстра за шкуру, а другой вытащил пистолет. Почувствовав, что кто-то свалился ему на спину, ящер стал извиваться, пытаясь сбросить нежданного пассажира. Чао держался. Наконец, он нашел ту область, о которой говорил Бриджстоун и выпустил три болта в мозг. Неожиданно монстр замер и рухнул на мокрую землю.

— Только посмотрите на это, — произнес Чао, спрыгивая с поверженного монстра.

Его многочисленные раны сочились кровью.

— Я только что уделал самого крутого монстра на этой планете. — Последние слова были адресованы Зенс.

Она, вместе с остальными, подошла ближе, чтобы рассмотреть трофей Чао.

— Приходи ко мне, когда убьешь его мать или отца, — произнесла она и пошла осматривать последствия действий ящера. — Это всего лишь детеныш.

Жар утреннего солнца превращал воду из луж в пар, который, в свою очередь, превращался в туман. Видимость была почти нулевая, поэтому Тзула ехала впереди колонны, ориентируясь по ауспику. Все ехали молча. Несмотря на то, что они потеряли только одного человека, катаканцы по-своему скорбели об утрате. Бриджстоун нашел нож Фьюри, и это слегка сгладило напряжение, однако бесчувственные комментарии Бранд по поводу ущерба палаткам, нанесенного во время буйства зверя, добавляли дегтя в общую картину. Во время очередной вспышки истерики со стороны Бранд Тзула подумала, что Диналт не будет против, если катаканцы побьют ее.

— Сколько еще? — тихо произнес Диналт, когда Бриджстоун поравнялся с Тзулой.

Его шепот был данью уважения к остальным катаканцам, скорбящим по Фьюри.

— Мы практически достигли вершины, но я думаю, эта влага негативно влияет на наше оборудование, — произнесла Тзула.

Устройство пикнуло, снова пересчитывая маршрут.

— Если мы разделимся, то сможем покрыть больше площади.

Диналт взглянул на Бриджстоуна.

— Разделиться — не очень хорошая идея, госпожа. С такой плохой видимостью мы можем полагаться лишь на наши уши, но не все хищники такие громкие, как ящеры, — произнес Бриджстоун.

Он поднял взгляд вверх на листья деревьев.

— Мы можем подумать об этом через пару часов, когда туман рассеется. Возможно, к этому времени мы уже найдем то, что вы ищите.

— Ждем еще час, потом спешиваемся, — произнес Диналт, игнорируя слова Бриджстоуна.

— Эй, босс? — раздался голос Чао из тумана. — Мы можем сделать небольшую остановку?

Инквизитор вздохнул и дал знак Бриджстоуну остановиться.

— Не долго, — произнес он.

Чао и несколько катаканцев спешились и направились к деревьям. Они вернулись через несколько секунд.

— Босс, — произнес Чао, выступая вперед. — Думаю, мы нашли его.

Полковник Страйк подписал последний документ и собирался уже выйти из-за стола, когда майор Торн вошел в командный центр. Вместо парадного костюма, который он одевал на встречу с инквизитором и его свитой, Торн был облачен в оливкового цвета жилет, на голове красовалась красная бандана ветерана мира-смерти. Не тратя времени на воинское приветствие, он подошел к полковнику.

— Мы потеряли контакт с Маусколка Примус, — доложил майор. — Никаких сообщений в течение двух дней, «Валькирия», вылетевшая для ротации отделений, так и не вернулась.

— Уверен, что это не из-за погоды? Эти шторма прошлой ночью могли повредить наши передатчики, и пилот «Валькирии» не смог достигнуть места высадки. — Страйк встал из-за стола и подошел к окну, чтобы посмотреть на туман, простиравшийся аж до самого горизонта.

— Нам также не удается связаться с ульем Кренсулка и сторожевыми станциями на Сепултуре и Холоуфоле.

— Шторма…

— Я проверял метеорологические отчеты, они никак не могли помешать сообщению на Сепултуре и Холоуфоле, — перебил майор.

— Атмосферные колебания? Солнечная активность могла повлиять на вокс-связь.

— Почему тогда наши работают? — Торн кивком указал на вокс-передатчик в противоположном конце командного центра, где три оператора были заняты обработкой сообщений.

Страйк понял, к чему клонит майор.

— Думаешь, это не совпадение? Их специально вырубили?

— Без информации с длинноволновых ауспиков на Сепултуре мы не можем следить за перемещениями в системе, и, если Холоуфол также был атакован, мы не сможем связаться ни с одним кораблем на орбите. — Торн сделал паузу. — Думаете это зеленокожие, сэр?

Майор выглядел возбужденным.

— Маловероятно. Если бы это были орки, они бы уже атаковали базу улья. Уловки и махинации никогда не входили в их тактику. Нет, это что-то другое. Пока не знаю что, но готов поспорить на годичный паек, это связано с этой инквизиторской шайкой, свалившейся на наши головы.

— Приказы, полковник?

Страйк обратился ко всем, кто присутствовал в командном центре.

— Приказываю мобилизовать весь улей и подготовить «Валькирии» на случай эвакуации. Подгоните к базе три дюжины «Леманов». Пошлите астропатическое сообщение флоту «Деметр»: полная боеготовность.

Несмотря на три года отсутствия каких-либо действий, война была у Страйка в крови, как и у всех женщин и мужчин Катакана, и принятие решений в подобных ситуациях было для него таким же естественным, как и процесс вдыхания воздуха.

— Что-нибудь еще, сэр? — спросил Торн на фоне усилившейся активности штаба.

— Молись, — просто ответил полковник. — Если это не погодные трюки, то помолись Богу-Императору за всех нас.

Оставив катаканцев, охраняющих периметр, Чао присоединился к Диналту, Тзуле и Бранд. Выйдя из тумана, они попали прямо под лучи солнца. Тзула бросила взгляд на туман между деревьями, который словно боялся попасть под солнечный свет. Чао держал кобуры открытыми на случай опасности, пока Диналт и Бранд сосредоточили внимание на объекте в центре тракта.

Высотой в два человеческих роста почти столько же в ширину, плоский серый камень, длиной в полметра, утопал в глинистой поверхности. Вокруг него не было видно никаких следов растительности и даже мха на его поверхности, но в целом камень выглядел совсем обычным. Если бы не отсутствие растительности вокруг объекта, его можно было принять за обычный булыжник. Бранд расхаживала вокруг него, внимательно изучая артефакт.

— Это он? — спросила Тзула. — Я ожидала чего-то более ужасного. Ну знаете, весь там в пиках или письменах, горящий богохульным зеленым пламенем и изрыгающий богомерзкие литании из тысячи пастей.

Бранд фыркнула.

— Не все артефакты Архиврага выглядят настолько очевидными. Предметы Губительных Сил могут выглядеть вполне обычными.

— Да, — благоговейно произнес Диналт. — Именно так я его и запомнил.

Его взгляд еще несколько мгновений скользил по находке, затем он снова вернулся в реальность.

— Командор Бриджстоун, — произнес он.

— Да, господин? — раздался голос из тумана.

— Привяжите зверей и будьте наготове. Лайел, К’сии, оставайтесь здесь.

— Вы нашли то, что искали, господин?

Ответа не последовало.

— Как прикажите, — добавил Бриджстоун.

— Нож, Тзула, — приказал Диналт, в первый раз отводя глаза от валуна.

— Не хотите его сначала изучить, господин? — спросила Тзула, доставая нож.

— Я потратил всю свою жизнь на изучение Адского камня, и за все это время я понял одно — он должен быть уничтожен любой ценой. Тзула, дай мне нож.

Держа кончик лезвия между двумя пальцами, Тзула протянула маленький нож своему хозяину. Диналт протянул руку, чтобы взять его, но вдруг услышал звук падающих деревьев где-то из глубины джунглей. Достав пистолеты, Чао и остальные встали спиной к спине вокруг камня, готовясь к отражению атаки хищника. Огромные силуэты передвигались в тумане, но, как ни странно, их не окружали разбегавшиеся грызуны. Звук приближался.

— Там, звук идет оттуда, — произнес Диналт, нацелив свой плазменный пистолет в направлении противоположного конца поляны.

Очередное дерево рухнуло прямо перед свитой инквизитора и разлетелось в щепки. Секунды спустя в тумане показались фигуры в силовой броне.

— Астартес-предатели! — крикнул Диналт, целясь в самого крупного из них.

Прежде чем он успел нажать на спусковой крючок, послышался звук удара, и боль пронзила область ниже плеча. Кровь фонтаном брызнула из раны величиной с кулак, и инквизитор стал задыхаться. Тзула развернулась, готовая пристрелить нападавшего, но обнаружила, что Бранд приставила пистолет к ее голове.

— Только дай мне повод.

Ярость вскипела внутри Тзулы.

— Я ошибалась насчет тебя, Бранд.

— Правда? И что ты думала?

— Я всегда думала, что ты просто стерва. Оказывается, ты — предательская стерва, — сплюнула Тзула.

Другие фигуры вышли на свет, направив оружие на Чао, Тзулу и стоящего на коленях Диналта, истекающего кровью. Во главе предателей стоял гигант в гротескной терминаторской броне, с трудом вмещавшей его раздутую плоть. Трупные изменения затронули почти все его тело, и гнилые куски плоти свисали с его щек, костей и носа. Когда он наступал на растительность рядом с поляной, она умирала, превращаясь в прах. Рядом с ним стояли полдюжины десантников-предателей в силовой броне, благословленной самим Богом Чумы. Каждый из них держал болтер, пропитанный порчей Темных сил.

— Похоже, твой агент не подвел нас, Морфидай, — произнес предатель в терминаторской броне.

Его голос был глубоким, словно исходил из самого низа трясины.

Древняя сморщенная фигура в прогнившей коричневой рясе вышла вперед. Обладая небольшим, даже по человеческим стандартам, ростом, человек казался гномом по сравнению с десантниками-предателями. Он держал деревянный посох, доходивший ему до плеча, но, судя по его неуклюжей походке, посох мало помогал ему.

— Давиникус Ликай редко подводит своих хозяев, господин Корпулакс.

В отличие от чумного десантника, голос человека был похож на порыв ветра в склепе. Он улыбнулся Бранд, явив всем свой беззубый рот.

— Ведь так, Трифена.

— Господин, здесь есть четверо имперских гвардейцев, а также астропат и джокаэро. Никто из них не представляет угрозы, но их тоже нужно принять во внимание.

Ее надменный тон остался неизменным.

— Разберись с ними. Оставь астропата, возможно он понадобится, остальных — убей, — произнес Корпулакс, махнув костлявой рукой двум чумным десантникам.

Они повиновались и растворились в гуще деревьев. Лорд Хаоса повернулся к смертельно раненному Диналту.

— Ты знаешь кто я, инквизитор?

— Корп…Корпулакс, — выдавил Диналт, кровь сочилась с его губ при каждом слове.

— Ты состоял… в Ордене Освященных, но теперь ты не более чем… не более чем убогий труп. Жалкое чудовище, слепо повинующееся своему… мерзкому хозяину.

Корпулакс улыбнулся, показав инквизитору свои заостренные клыки.

— Очень хорошо, инквизитор. Я польщен, что вы знаете, кто я, потому что я также знаю, кто вы, Михаил Диналт.

Диналт поднял взгляд и посмотрел чумному десантнику прямо в глаза.

— Я знаю, что ты — дурак, одержимый этим артефактом, — лорд Хаоса указал на Адский камень. — Дурак, который верит всем и вся, когда дело касается местонахождения камня. Дурак, который поверил словам альфа-легионера, специально оставленного тебе для допроса. Кто бы поверил, что агент Давиникуса Ликая на самом деле — протеже другого члена Ордо, которому ты поклялся взять Трифену под опеку. Дурак, поверивший, что какая-то жалкая книга откроет тебе секреты и тайны артефакта, благословенного Четырьмя.

С каждым словом жизнь уходила из Диналта.

— Нет… ты лжешь. «Том Адского Пламени»…

— «Том Адского Пламени» — просто подделка, — произнесла Бранд, вытащив книгу из своей сумки.

Ее переплет отслаивался, а изображение на обложке почти исчезло, оголив иллюстрацию человека на примитивном транспортном средстве.

— Ну, не совсем фальшивка, просто другая книга.

Она передала книгу Корпулаксу, которая тут же превратилась в пыль.

— Нет… Я… изучал его всю жизнь. Камень… ворота для демонов. Мост к миру демонов… в варпе, — произнес Диналт на последнем издыхании.

— Ты — узколобый дурак. Двести лет изучения, и ты даже не знаешь и крупицы того, на что способен Адский камень. Портал в варп — меньшее из его возможностей. Это — клетка демонов и средство, с помощью которого человек может стать демоном. Это — уничтожитель миров и создатель жизни. Это — несравненная красота и ужасный кошмар. Сейчас он запечатан, но мой хозяин непременно захочет его открыть.

Корпулакс наклонился к Диналту, и его лицо оказалось практически на уровне с лицом инквизитора.

— Я так полагаю, ты не знал, что он может выступать и как замок. Разве ты не хочешь узнать больше, инквизитор? Хочешь узнать, как открыть его?

Потеря крови брала свое, и Диналт начал пошатываться из стороны в сторону.

— Как… ты собираешься открыть его?

С нечеловеческой скоростью Корпулакс выхватил нож и приставил его к горлу Диналта.

— Жертва, инквизитор. Кровавая жертва.

Он полоснул Диналта по шее, чуть не срезав голову целиком, и позволил трупу упасть на камень. Кровь фонтанами забрызгала из поврежденной артерии. Чао попытался сделать шаг вперед, но передумал, когда один из чумных десантников направил на него болтер. Тзула отвернулась, не желая смотреть на смерть своего господина.

— Ты заплатишь за это, Бранд. Даже если это будет стоить мне жизни, — процедила она сквозь стиснутые зубы.

— Тебе лучше поторопиться. По моим подсчетам тебе осталось жить несколько минут, — парировала Бранд.

Когда кровь начала струиться по камню, тот стал излучать зеленое свечение. На поверхности появились руны давно умерших богохульных языков, а в пространстве возник жужжащий звук. Когда звук стал нестерпимым, камень сократился в размерах и исчез. Тзула и Чао приготовились встретить то, что мог выпустить артефакт, но ничего не произошло: не было ни демонов, ни адского дождя.

Корпулакс довольно усмехнулся.

— Первая печать сорвана, — передал он по вокс-связи.

На лице Тзулы появилось выражение облегчения. Если печать не одна, то у нее был шанс предотвратить уничтожение Пифоса.

Однако следующие слова Корпулакса повергли ее в ужас.

— Передайте господину Абаддону, что его воины могут высаживаться.

Также как Мак умел определять местную фауну по спорам и следам, проведя три года на Пифосе, Бриджстоун научился распознавать животных по звуку, который они издавали при передвижении.

Каровисы были медлительными, громыхающими двулапыми шумными животными; ящеры выдавали себя падающими стволами. Но у всех хищников Пифоса было одно общее качество: если человек стоял, не двигаясь, он мог услышать вибрацию от их шагов на расстоянии нескольких километров. Пит Бриджстоун услышал звук падающих деревьев, но вибрации не последовало. Зенс, Мак и Котчефф привели лазганы в боевое положение, с нетерпением ожидая нападения еще одного представителя этого опасного мира, но Бриджстоун поднял руку и покачал головой. Что-то было не так.

— Лайел. Ты и К’сии ждите нас у аброзавров, но при первой же опасности — прячьтесь, — тихо прошипел он. — Всем остальным — раствориться в джунглях.

Даже при небольшой дымке катаканцы могли неожиданно «исчезнуть». Сейчас они здесь, но через секунду — словно фантомы, растворились в гуще леса.

Бриджстоуну не пришлось долго ждать. На свет вышли две фигуры. И хотя катаканцы никогда не сталкивались с таким противником, «Имперский пехотный устав» имел четкое определение на этот счет: космические десантники Хаоса. Не желая терять элемент неожиданности и в условиях плохой видимости, Бриджстоун решил прибегнуть к форме коммуникации охотников племени. Он издал три клекота, наподобие катаканского водореза, что означало: только ножи, сначала цельтесь, потом убивайте. И получил по три клекота от каждого в ответ. Если десантники-предатели пришли за ними, катаканцы дадут им достойный отпор.

— Разделимся, но, если найдешь их первым, оставь мне немного, — раздался чавкающий голос из тумана.

Говорящий двинулся вперед. Бриджстоун был первым. Тень в тумане находилась от него в нескольких метрах, и командор, вспомнив советы ветеранов-катаканцев, сталкивавшихся с таким врагом прежде, метнул нож, целя в слабое место на броне предателя. Ножи катаканцев пролетев в воздухе, вонзились в область между шлемом и нагрудником, легко проходя сквозь ржавые пластины. Один из предателей, не издав и звука, рухнул на колени. Пока он пытался вытащить нож из шеи, из тумана появилась человеческая фигура и всадила нож в его горло. Сжимая рукояти ножей, Мак расширил порез, вызвав фонтан крови, слизи и других субстанций. Подавив приступ рвоты, он бросил Бриджстоуну его нож и снова слился с джунглями. Уверенный, что второй чумной десантник не знает о смерти своего напарника, Бриджстоун прошептал, обращаясь к своему отряду.

— Мы должны признать, что инквизитор и его команда либо мертвы, либо в плену. — Он достал сумку с пояса и, взяв оттуда несколько инструментов, принялся за работу с трупом предателя. — Вот что мы сделаем…

— Я хочу, чтобы расставили мины-ловушки и иглы с ядом. Эта планета пытается отравить нас уже три года. Настало время, когда мы будем использовать это как наше преимущество, — выкрикнул Страйк на фоне маневров танков.

Позади него стояло самое крупное здание в улье Атика, возвышающееся над туманом и упирающееся в облака. Перед ним, на полях Пифоса бурлила активность армии, готовящейся к войне.

— Что по поводу остального вооружения, полковник? — спросил Торн, на ходу передавая приказы Страйка отделению катаканцев. — Мы можем выставить в два раза больше техники перед ульем.

— Пусть стоят в резерве. Эти «Леманы Руссы» не более чем артиллерийские платформы в данных условиях, и я не буду ими рисковать без нужды.

Его слова подтвердил танк справа от полковника, который наполовину въехал в болото.

— Смотрите, метеорит! — крикнул молодой новобранец, перепрыгивая проволочное заграждение перед танками.

— Это метеоритный дождь, — произнес другой, прикрывая глаза рукой от палящего солнца.

Страйк махнул рукой ближайшему офицеру, и тот протянул полковнику бинокль. Действительно, без увеличения картина напоминала метеоритный дождь. Однако, присмотревшись, Страйк различил тысячи десантных капсул. Полковник отрегулировал настройки бинокля, чтобы разглядеть эмблемы на капсулах, и тут же пожалел об этом. На каждом аппарате была нарисована золотая восьмиконечная звезда.

— Твою мать… — прошептал Страйк.

— Что там? — спросил Торн.

Страйк передал бинокль Торну.

— Я думаю, ты плохо молился, майор.

— Птирус? — голос десантника был булькающим, и Бриджстоуну послышалось, что он сказал «вирус».

Бронированный предатель завяз в трясине, и с каждым шагом погружался все глубже и глубже.

— Птирус? — снова повторил он, водя болтером в разные стороны.

Скрытые за туманом и стволами деревьев катаканцы незаметно прошли мимо него.

— Птирус? — теперь голос чумного десантника был полон удивления, когда он нашел своего товарища лежащим лицом вниз.

Где-то вдалеке прочирикала птица. Он наклонился и перевернул труп. Только тогда он услышал многочисленные щелчки выдергиваемых из гранат чек и осознал свою ошибку.

— А теперь я заберу нож, — произнесла Бранд.

Ее пистолет был нацелен в голову Тзулы, лже-дознаватель протянула ладонь.

— Не отдавай его ей. Используй кинжал. Беги… — слова Чао были прерваны выстрелом пистолета.

Он понял, что не Тзула являлась целью предателей. Стрелок посмотрел вниз на дыру в животе, откуда вываливались внутренности.

— Я… Я… — задыхаясь, прошептал он, пытаясь собрать вываливавшиеся внутренности.

Чао упал в грязь. Бранд снова направила ствол на Тзулу.

— Я все равно труп, — сказал Тзула, взглянув на Чао. Его глаза расширились, он все еще пытался засунуть внутренности обратно. — По правде говоря, я не понимаю, почему еще жива.

— Ритуал, — произнес Корпулакс. — Он… неточный. Я не был уверен, сколько крови мне понадобится, поэтому ты была полезна. Теперь необходимость в тебе отпала, но если ты будешь сотрудничать, я дарую тебе и твоему другу милосердную смерть. Откажешься, и смерть будет более мучительной.

Тзула посмотрела на Чао. Его раны были ужасны. Он мог истекать кровью часами.

— Какие гарантии?

— Ты можешь посмотреть, как я снесу ему башку, — ухмыляясь, произнесла Бранд. — Больше я не буду спрашивать. Нож.

Колеблясь, Тзула взяла нож за рукоять. Она медленно вынула его из-за пояса, и на какой-то момент у нее промелькнула идея использовать его как оружие. Вспомнив про направленный на нее пистолет, она вложила нож в ладонь Бранд. Блондинка довольно улыбнулась.

— Дай его мне, — рявкнул Морфидай.

Он подошел к Бранд, при этом куски ткани от его гниющей одежды упали на землю. Предатель протянул руку. Бранд не пошевелилась, и глаза старика сузились. Через мгновение блондинка протянула ему нож. Он издал стон удовлетворения. Карлик еще раз жадно взглянул на артефакт и убрал его под рясу.

— Мое вечное почтение, лорд Корпулакс. Наконец-то, через десять тысяч лет Давиникус Ликай смог вернуть то, что было нашим по праву с самого начала, благодаря вам…

Мощный взрыв сотряс джунгли, и глава культа спрятался за обезображенной фигурой чумного десантника, которого отбросило в самый центр поляны. Двое охранников Корпулакса избежали участи своего товарища, но еще один оказался менее удачлив и был снесен трупом своего собрата. Навыки дознавателя взяли свое, и Бранд, отведя дуло пистолета в сторону, попыталась проследить за траекторией снаряда. Именно это и нужно было Тзуле. Она присела на корточки и сделала подсечку, сбив Бранд с ног. Блондинка рухнула, как подкошенная, и пистолет выпал из рук. В то же время со стороны взрыва выехали пять зверей с четырьмя наездниками. Катаканцы открыли огонь, застав двух чумных десантников врасплох.

— Тзула! Прыгай, — крикнул Бриджстоун, указывая на свободного аброзавра.

Тзула вскочила на ноги и бесцеремонно оттолкнула Морфидая плечом. Аброзавр все еще находился на некотором расстоянии от нее, и Тзула рванулась к нему через всю поляну, избегая как дружественный, так и огонь со стороны противника. Мак расчистил дознавателю дорогу, поливая чумных десантников огнем из тяжелого болтера. Тзула вскочила в седло и схватилась за удила, заставив аброзавра встать на задние лапы. Она уже была готова рвануться вперед, как сзади послышался женский голос.

— Почти, Тзула. Почти, — произнесла Бранд.

Она стояла в менее чем в десяти метрах от своей цели, наведя на Тзулу пистолет.

— Я только начала наслаждаться процессом.

Прежде чем она успела нажать на курок, болт, выпущенный из болт-пистолета, задел ее плечо, заставив выронить пистолет.

— Беги… беги, — слабо прошептал Чао, держа в вытянутой руке дымящийся пистолет.

Тзула последний раз взглянула на своего друга и грустно улыбнулась, перед тем как ударить пятками по бокам аброзавра. Убедившись, что Тзула оседлала аброзавра, катаканцы, уменьшив интенсивность стрельбы, поспешили скрыться в джунглях. Бриджстоун с К’сии были первыми, кто исчез в тумане, за ним последовали Котчефф и Мак с Лайелом. Зенс повезло меньше: она оказалась на линии огня чумных десантников, и болтерный огонь сбросил ее с седла. Пригнувшись, Тзула кинула взгляд через плечо. Подняв пистолет, Бранд направилась к умирающему Чао. Последнее, что она увидела, перед тем как скрыться в тумане — блондинка-предатель, производящая контрольный выстрел в голову стрелка. С болезненным чувством облегчения, Тзула устремилась в сторону Атики.

Корпулакс не был скор на расправу. Пока он стоял и изучал хаос вокруг себя, устроенный обычными имперскими гвардейцами, то смог понять, почему многие видели преимущества в поклонении Кровавому Богу. Четыре чумных десантника лежали мертвыми, другим требовалась помощь хирурга, а двойной агент истекал кровью из-за раны в плече. Сначала он хотел обратить свой гнев против нее, но затем увидел, как старик поднимается из грязи, опираясь на посох, и понял, что лучше направить его на хозяина обезьянки.

— Все должно было пройти гладко, старик. Вместо этого четверо благословенных потеряны для нас, а одна из аколитов Диналта — сбежала. Лорд Абаддон сожрет твою душу за это, — произнес Корпулакс голосом, полным ярости.

Морфидай с трудом прочистил горло.

— Миссия частично удалась. Мы сломали одну из семи печатей и вскоре Проклятый Тайник будет вскрыт. И к тому же, — он засунул руки под рясу. — После десяти тысяч лет Давиникус Ликай выпустит узника из Изумрудной пещеры…

Его голос упал, и он стал шарить по карманам, пытаясь обнаружить исчезнувший нож.

— Нож. Он был здесь несколько минут назад!

Бранд отвернулась, покачав головой от отвращения и не желая верить в происходящее.

Корпулакс подошел к старику.

— Лишь одну вещь ты должен помнить, служа Абаддону Осквернителю. — Чумной десантник занес свою костлявую руку над головой Морфидая. — Нельзя ошибаться, — закончил он, раздробив череп главы культа.

В это время, находясь в километре от них, бывшая вором, а ныне агент Инквизиции, Тзула Дигриз еще раз убедилась, что нож крепко закреплен на поясе.

Глава 3

Когда солнце на второй день осады спустилось за горизонт, Атика пылала. Обстреливаемые артиллерией и извращенными машинами, упавшими с небес, шпили горели ярким пламенем. Полтора дня полковник Страйк и его сто восемьдесят третий полк катаканцев оборонял улей Атику, словно это был их родной мир, но враг продолжал наступать, заставляя гвардейцев пятиться назад. Гражданскому населению, около десяти тысяч человек по подсчетам Страйка, было приказано скрыться в разветвленной сети тоннелей. Полковника зажали с двух сторон. Молельни были покинуты еще раньше, когда культисты и десантники-предатели прорвали наспех созданную оборону, поддерживаемые монолитными демоническими машинами и другими слугами темных богов. Страйк принял решение разделить силы. Половина полка охраняли маршрут неизбежного отхода к горам Олимпакс. Вторая половина отчаянно продолжила оборонять порт, давая время транспортным судам, использовавшимся для перевозки руды, перевести технику полка в безопасное место в качестве резерва для длительной войны. Темная магия нейтрализовала астропатический хор Атики, наслав на них безумие во время передачи сообщения и, таким образом, лишив катаканцев помощи извне. Страйку придется вести свою маленькую войну.

— Полковник, только что получили сообщение от гарнизона в Олимпакс. Контакта с противником пока нет. Хватка Хана и Белуос — такая же ситуация, — произнес Торн, спрятавшись за контейнер, который полковник использовал как укрытие. Страйк поднял голову и произвел два выстрела из лазгана, каждый из которых свалил по одному культисту.

— Маусколка Примус пока молчит, — добавил Торн.

Страйк выпустил еще одну очередь, скосив линию культистов, спешащих к оборонительным линиям. Торн присоединился к полковнику, и еще больше врагов пало от прицельного огня майора. Несмотря на то, что катаканцы были прирожденными воинами джунглей, они также гордились своим искусством городского боя.

— Сначала они атакуют густонаселенные центры. Как только ублюдки захватят ульи, сразу возьмутся за мелкие поселения и дальние форпосты.

Торн продолжил вести огонь, скашивая нескончаемую толпу безумных, татуированных фанатиков.

— Откуда Вы знаете? — спросил он.

— Потому что это — лучшая стратегия, и я делал бы то же самое, захватывая планету.

Справа послышались крики, и мужчины повернулись как раз в тот момент, когда культисты взобрались на баррикаду, сделанную из мешков с не переработанной рудой. Несмотря на двухметровую высоту укрепления, нападавшие использовали тела своих павших собратьев как опору, и несколько культистов уже оказались на вершине. Оставив Торна с другими бойцами, Страйк извлек из ножен «Катаканский клык». Огромный монстр, появившийся на верхушке, отбросил двоих катаканцев словно мусор. Первым ударом Страйк по локоть отсек здоровяку руку, державшую дубину. Вторым ударом полковник рассек шею противника.

— Обвалить верхнюю секцию стены! — рявкнул Страйк, вонзая лезвие в грудь атаковавшего его культиста.

Полковник присоединился к своим людям, помогая обрушить часть баррикад. По его сигналу, дюжина катаканцев одновременно уперлись плечами в часть стены и свалили ее прямо на копошащихся внизу культистов. Те, кто умер не сразу, были добиты огнем лазганов.

— Держите оборону до последнего, затем — отступайте к следующей линии баррикад, — приказал Страйк.

Завоевание Пифоса проходило достаточно быстро, но катаканцев, проведших на планете три года, не стоило недооценивать. Благодаря пристрастию полковника к перепроверке подразделений, Атика был одним из самых защищенных ульев во всем Империуме. Страйк уже собирался занять место рядом с Торном, когда ожил портативный вокс-передатчик, закрепленный на поясе.

— Полковник Страйк. Говорит майор Рэйстон. Как слышите? Прием, — пророкотал голос с акцентом катаканца-северянина.

Страйк приложил устройство ко рту и нажал на кнопку.

— Слышу тебя, Рэйстон. Ты все еще держишь для нас маршрут отхода?

Рэйстон сражался с полковником во многих ключевых битвах на Бурлионе VIII, и когда он вызвался добровольцем прикрывать отход, Страйк, не раздумывая, согласился.

— Так точно, сэр. Но я вызвал Вас по другому поводу.

Страйк нырнул за грузовой контейнер, избегая прицельного огня со стороны противника.

— А что тогда? Решил поболтать?

Даже в гуще сражения катаканское чувство юмора не покидало полковника.

— Нет, сэр. Это Бриджстоун. Он вернулся и привел с собой астропата.

Было сложно понять, кто был более измученным, когда Страйк спрыгнул с все еще движущейся «Химеры», чтобы поприветствовать Бриджстоуна и остатки его команды. Полковник был испещрен боевыми шрамами: порезы и царапины от ближнего боя, ожоги на плечах — результат попаданий из лазганов. Бриджстоун, напротив, был весь измазан в грязи, как и оставшиеся члены его команды. Все они получили ожоги от опрометчивого побега через ядовитый туман Пифоса.

— Не знаю, что больше меня удивляет. Атака противника или твое прибытие, — невесело ухмыльнувшись, произнес Страйк. — Когда эти десантные капсулы стали падать с небес, я опасался наихудшего.

Он взглянул на изможденных катаканцев, сидевших прямо на земле. Мак сидел радом с Лайелом, астропат обнял свои колени и раскачивался из стороны в сторону, нашептывая что-то себе под нос. К’Сии сидел на ящике с боеприпасами, значительная часть меха отсутствовала в местах ожогов на его ногах и руках. Тзула устало опустила взгляд вниз.

— Я так понимаю, остальные…

— Мы не смогли, шэф. — закончил фразу полковника Бриджстоун.

Он встал на ноги и мужчины пожали друг другу руки.

— Мы потеряли Фьюри, он погиб от лапы ящера, и Зенс — ее убили вместе с инквизитором и стрелком. Котчефф сдох пару часов назад. Бедный ублюдок надышался ядовитого газа, разъевшего легкие.

— Вы столкнулись с противником?

Если то, что сказал Бриджстоун — правда, теория полковника о захвате населенных центров трещала по швам.

— Небольшой отряд, не более дюжины элитных бойцов.

Бриджстоун сделал паузу, предполагая, что полковник не поверит тому, что он скажет дальше.

— Чумные десантники. Они ждали нас. Блондинка, похоже, была заодно с ними, и стреляла в нас.

Тзула хранила молчание.

Страйк обратился к ней напрямую.

— Встать, — приказал он.

Она медленно повернула голову в его сторону.

— Я сказал "встать", — повторил Страйк.

— Я — агент самого святейшего Ордо, полковник. Не Вам мне приказывать, — произнесла она и тут же пожалела об этом, поняв, что уподобилась Бранд.

— Де-факто я являюсь правителем этой планеты, если Вы все еще не заметили этого, и пытаюсь всеми силами не дать планете пасть в руки Архиврага. Мне плевать, будь вы агентом Ордо, Высшим Лордом Терры или состоять в родстве с самим Богом-Императором. Женщины и мужчины под моим командованием умирают тысячами, и сдается мне, вся эта хрень напрямую связана с миссией твоего босса.

Он сделал шаг по направлению к Тзуле, нарушая ее личное пространство.

— Так что дайте мне чертовы ответы!

Вздохнув, дознаватель встала с земли. Ее куртка была порвана, а некогда красивые косы были распущены. Она сделала шаг назад и посмотрела полковнику в глаза.

— То, что я собираюсь сказать Вам…

— Да-да. Совершенно секретно и так далее. Я понял. А сейчас кончайте это дерьмо и начните говорить начистоту, — рявкнул Страйк.

Тзула рассказала ему почти все, что знала: о стремлении ее хозяина уничтожить Адский камень, и что из-за предательства Бранд они, сами того не подозревая, помогли врагу. Но из всего рассказа выпала одна единственная деталь.

— Значит эта «печать», которую они открыли — не единственная? — спросил Бриджстоун.

— Они сказали, что их — семь, однако природа остальных шести мне не известна, — честно призналась Тзула.

— И Абаддон лично возглавляет штурм? — спросил Страйк.

В голосе полковника проскользнула едва заметная дрожь.

— Да, — произнесла Тзула, тон ее голоса не оставлял сомнений.

Страйк с подозрением взглянул на дознавателя.

— Вы что-то не договариваете. Почему Вы это скрываете?

Человеку не доверили бы командовать целым полком катаканцев, если бы он не разбирался в людях. Тзула осторожно обдумав ситуацию, извлекла нож из ножен и показала его обоим мужчинам.

— Хозяин доверил мне этот нож и секреты, связанные с ним.

Бриджстоун взглянул на свой нож, а затем на небольшой предмет в руках Тзулы.

— Это — не оружие, но я уверена: если бы его использовали как оружие, эффект был бы разрушительным… — Тзула сделала паузу. — Когда господин взял меня под свою опеку, он тренировал меня в обращении с этим артефактом, чтобы я смогла воспользоваться им в нужный момент.

— «Тренировал в обращении»? Это всего лишь чертов нож, больше похожий на зубочистку, — фыркнул Страйк.

Когда дело доходило до ножей, лишь немногие в Империуме могли похвастаться таким же умением и знаниями, какими обладали катаканцы.

— Как я уже сказала — это не оружие. Хотя оно может проходить сквозь плоть и броню. Его истинное предназначение — прорубать мост между мирами, — убедительность слов дознавателя обезоружила катаканцев.

— То есть ты можешь проделать дыру в реальности, и мы сможем оказаться на Катакане? — произнес Страйк.

— Если бы все было так просто. Я могу открыть портал и попасть куда угодно — может на мир в Оке Ужаса, может — на Катакан. И даже если бы я могла доставить Вас и Ваш полк на Катакан, Вы бы не оставили эту планету Архиврагу.

Страйк улыбнулся, поняв, что Тзула также хорошо разбирается в людях, как и он.

— Что самое главное, — продолжила она, — это то, что нож не должен попасть в руки Абаддона или любого другого агента врага. Целые культы потратили тысячелетия, изучая этот нож, и знают о его свойствах и назначении не меньше, чем господин Диналт. Они могут открыть портал везде, где угодно: Катакан, Кадия и так далее. Даже Терра.

Страйк и Бриджстоун слегка вздрогнули при упоминании их родного мира.

— Катаканцы, как никто другой, знают цену хорошему ножу. Этот — настолько же ценен, как и Империум, и мы должны защитить его любой ценой до прибытия подкрепления на Пифос.

— Подкреплений не будет, — холодно бросил Страйк. — Астропаты попытались передать сообщение еще до того, как первая капсула упала на землю, но им что-то помешало. Они сделались безумными и набросились друг на друга, перегрызая глотки и стирая пальцы до костей о стены Залы хора. К тому времени, как прибыл Торн, те, кто остался в живых — еле дышали, и ему пришлось оказать им «Императорское милосердие».

— Что ж, тогда мы сами по себе, — заключила Торн.

— Не обязательно… — Страйк повернулся к Лайелу, все еще сидящему на земле.

— Он — единственный астропат. Если целый хор не мог передать сообщение, почему Вы думаете, что сможет он?

— Если Диналту было достаточно всего одного астропата, то я уверен, что он в состоянии передать сообщение флоту. И если мы доставим его в Залу астропатов, его шансы на успех увеличатся.

— Холлоуфол? — произнесла Тзула. — Это займет недели.

— Мы не можем позволить себе недели. Это сообщение нужно отправить как можно быстрее, иначе подкрепления обнаружит на Пифосе только наши трупы. — Страйк бросил взгляд на самый высокий шпиль улья Атики.

— Да Вы издеваетесь. Даже если Вам удастся добраться туда, он никогда не согласится на это, — отчаянно воскликнула Тзула, стоя над скрючившимся Лайелом.

— Что-то подсказывает мне, что его можно уговорить, — произнес Бриджстоун. — Мак, иди сюда. Я хочу, чтобы ты кое-что сделал для меня.

Сон Тзулы был беспокойным и, проснувшись, она чувствовала себя такой же разбитой, как и в тот момент, когда Страйк приказал им идти спать. Очередной раз ее разбудили залпы артиллерии и взрывы ракет, а рокот ружей и песнопения культистов усложняли ее попытки заснуть. Ни у Мака, ни у Бриджстоуна не было подобных проблем, как говаривали сами катаканцы: их не мог разбудить даже орбитальный удар, К’сии также не беспокоили подобные звуки. Даже Лайел, казалось, не испытывал особого дискомфорта по этому поводу, однако из-за его слепоты Тзула не могла понять, спит он или нет.

Лайел.

Он был частью команды Диналта еще до Тзулы, и, несмотря на отсутствие боевых навыков, его астропатические способности не раз спасали их жизни. Тзула оставалась на Пифосе лишь по той причине, что Лайел мог вызвать подкрепления, как делал это уже не раз. Почему же она так легко согласилась послать его на смерть? Долг. Долг и месть. Диналт и Чао были мертвы, но миссия инквизитора не была завершена. Адский камень был утерян, и не появится как минимум в течение нескольких десятилетий, нож необходимо было защитить любой ценой, плюс — оставалась проблема с печатями. Тот факт, что небеса еще не перевернулись, а в атмосфере не возникла вароповая материя, и население не мутировало, говорил о том, что противнику еще не удалось осуществить задуманное.

Группа молча двигалась по направлению ко входу на базу в улье Атика. Рэйстон снял несколько людей с охраны маршрута отхода, чтобы открыть коридор для прохода в улей, и бойцы, периодически отвлекаясь на беспорядочную перестрелку, поприветствовали Мака и его отделение. Они не знали, зачем их товарищ тащил маленького, скрючившегося человечка, но желание астропата идти вглубь вражеской территории с дюжиной катаканцев вызывало у них уважение. Или жалость.

К всеобщему удивлению, Лайел не протестовал, когда Мак попросил его отправить сообщение с самого высокого шпиля улья. Все, о чем спросил астропат: пойдет ли Мак с ним; на что катаканец согласился без колебаний. Страйк доверил Маку вести группу и послал его искать добровольцев. Какого же было удивление полковника, когда почти сотня мужчин вызвалась помочь Маку и его товарищам. В первый раз за все время высадки Страйк стал сомневаться — было ли это чувством товарищества или же катаканцы потеряли надежду и желали быстрой смерти. Нет. Эти мужчины и женщины были катаканцами, рожденными на мире, который пытался отобрать у них жизнь с самого рождения, и выживание само по себе было отметкой чести. Сыновья и дочери Катакана не продали бы свою жизнь так дешево, они возьмут с врага сполна и будут сражаться до последнего дыхания.

Хмурый пехотинец остановился, когда они приблизились к стене. В отличие от других ульев, где дома громоздились друг на друга, устремляясь ввысь, Атика была окружена толстой стеной, защищавшей их от внешних угроз.

— Мы гордимся тобой, парень, — произнес Страйк.

Полковник доверил командование обороной доков майору Торну, а сам присоединился к Маку и его команде.

— Я горжусь тобой, твой дядя гордится тобой. Да весь чертов полк гордится тобой.

С баррикад послышались одобрительные крики.

— Я не подведу Вас, сэр, — произнес Мак, отсалютовав полковнику.

Страйк ответил воинским приветствием.

Тзула подошла к Лайелу.

— Спасибо, Лайел. То, на что ты пошел, требует большой отваги.

Пустые глаза астропата уставились на Тзулу.

— Нет, ты не права. Отвага. Это свойство разума или духа, позволяющее встречать опасность без страха. Отвага.

— Не права? — озадаченно произнесла дознаватель. — Ты не думаешь, что можешь столкнуться с опасностями на пути туда?

Лайел покачал головой из стороны в сторону, словно поучал младшего дознавателя. Он понизил голос, чтобы Мак и его люди не смогли его услышать.

— О, нет. Опасность, с которой мы столкнемся — за пределами человеческого понимания. Тот ужас, который мы испытаем, не имеет названия, но он не сравнится с теми испытаниями, которые лягут на наши души. Ты не права, когда говоришь, что я не буду чувствовать страх.

Тзула боролась с желанием обнять Лайела.

— Ты помнишь, что есть еще одно сообщение, которое ты должен передать?

— Конечно. Стандартная процедура, — ответил он.

— Погнали. Время идти, Лайел, — произнес Майк, подняв огнемет, которым он заменил свой тяжелый болтер.

Катаканец подошел к астропату и аккуратно взял его под локоть, направляя к пробоине в стене улья.

— Да прибудет с тобой Император, — произнесла Тзула ему в след.

Каждый член команды отсалютовал Тзуле и Страйку, прежде чем окончательно скрыться во тьме. Лайел последний раз обернулся к дознавателю. Тзула могла поклясться, что он улыбался, а затем его поглотила тьма.

— Не хотите ли поведать мне, что это за второе послание? — спросил Страйк, занимая позицию позади баррикад из пустых ящиков из-под боеприпасов.

— К сожаленью, полковник, эта информация… — произнесла Тзула, выхватив пистолет и присев позади Страйка.

— Засекречена, — закончил Страйк.

Два точных выстрела, выпущенных из его лазгана, пробили насквозь грудь атакующего культиста.

— Если сообщение достигнет адресата, вы сами вскоре все узнаете. — Используя свои кошачьи рефлексы, Тзула резко выпрямилась и снесла выстрелом голову культиста, собиравшегося погрузить свою секиру в голову полковника.

— Конечно, если мы доживем до этого момента.

Струя пламени, выпущенная из огнемета Мака, осветила темную лестницу, и группа двинулась наверх. Хотя катаканцы были расквартированы в палатках и временных бараках на базе в улье, они хорошо знали интерьеры баров, клубов и других увеселительных заведений, где они проводили часы досуга. Стремясь к тому, чтобы местные как можно меньше пересекались с катаканцами, Страйк настаивал, чтобы его бойцы передвигались с помощью туннелей и лестничных проходов. Там и оказались Лайел, Мак и остальные бойцы отделения. Они двигались строго в установленном военной доктриной порядке, по крайней мере старались, так как катаканцы предпочитали объясняться устно, а не тратить время на чтение военных уставов. Первый боец проводил разведку каждого пролета, и, если опасность отсутствовала, давал знак остальным выдвигаться за ним. Хотя этот процесс и был немного затянутым, Мак и его товарищи за час обезвредили трех охранников противника без потерь со своей стороны.

Лендпар, молодой, темнокожий пехотинец, дал знак остальным членам группы выдвигаться. Одиннадцать катаканцев и скрючившийся юноша двинулись по направлению к нему. Бониакс, немногим старше Лендпара, занял его место во главе колонны и уже был готов двинуться к следующему пролету, но почувствовал руку Мака на своем плече.

— Будь осторожен там. Прошло немало времени с нашего последнего столкновения с противником, и Лайел начинает волноваться, — он указал на астропата, который трясся так, словно находился в морозильной камере.

— Будет сделано, шеф, — произнес Бониакс.

Он снял лазган с плеча и поспешил наверх. Достигнув пролета, он направил дуло ружья за угол, а затем и сам подался вперед. И тут же пожалел об этом.

— Назад, — дал он знак рукой остальным катаканцам. — Они оставили здесь труп. Обычная ловушка.

Он медленно двинулся вперед, неуверенный, действительно ли тело мертво, или же человек притворился, чтобы наброситься на него.

— Дайте мне минуту, чтобы…

Прошла секунда между тем, как Бониакс задел растяжку, и взрывом бойца отбросило назад, попутно оторвав ему ноги и руки. Катаканцы, не ожидавшие взрыва, едва успели отскочить в сторону. Почти все они получили ожоги и царапины от осколков, посыпавшихся сверху. Мак среагировал первым, накрыв Лайела полами его же длинной одежды, чтобы не допустить попадание осколков в астропата. Гротескно перевернутое тело Бониакса лежало среди обломков. В этот момент Мак заметил еще две вещи. Первое — он почувствовал звон в ушах и… пение. Переведя огнемет в боевое положение, он повернулся и выпустил струю пламени как раз в тот момент, когда первая волна культистов хлынула через брешь в стене, образовавшейся из-за взрыва.

То ли противник знал о намерениях Страйка, то ли атака шла по всем фронтам, но противник окружал базу, и бои становились все более интенсивными. Из-за баррикад и траншей лучи лазружий катаканцев пересекали отрезок ничейной земли между ними и силами Хаоса. Тзула стояла рядом с полковником, на ее лице виднелся шрам — результат попадания культиста во время секундного замешательства. Страйк истекал кровью, вытекавшей из многочисленных ран, оставленных психопатами-культистами, прорвавшимися за баррикады, но ничто не могло заставить его прекратить командовать своими людьми. Уменьшение количества боеприпасов и периодические заклинивания лазганов из-за перегрева стали реальной проблемой для катаканцев, над которыми нависла угроза отступления. Изначально, джокаэро усовершенствовал винтовки катаканцев в части точности и огневой мощи, и почти каждый выстрел был смертельным для культистов.

— Справа, полковник! — крикнул пехотинец, стоявший рядом со Страйком.

Командующий катаканцами инстинктивно развернулся и выпустил очередь из лазгана по культисту, пытавшемуся атаковать полковника. Мертвое тело рухнуло на землю, а из его руки выкатился металлический, цилиндрический предмет.

— Граната! — крикнул Страйк, последний слог потерялся в звуке взрыва.

Полковник прижал руки к голове, защищая себя от осколков. Тзула сделал то же самое.

— Спасибо, боец. Чуть не склеил ласты. — Страйк хлопнул катаканца по плечу, но тело бойца уже было мертвым.

Полковник перевернул его и увидел, что часть головы срезало осколком гранаты. Забрав нож бойца и закрепив его на своем поясе, Страйк снова сосредоточил свое внимание на отбрасывании врага с его позиций. Что-то изменилось. Вместо беспорядочного огня, сопровождающего попытки прорвать баррикады, стрельба противника стала более концентрированной и точной, подавляя огневые точки катаканцев. Вскоре обнаружилась и причина подобного изменения. Из рядов противника вышли огромные фигуры. Они были облачены в броню, увенчанную заостренными пиками, и возвышались над культистами словно исполины. Многие катаканцы прекратили огонь, обескураженные неестественным ревом, издаваемым этими существами. Страйк, при помощи нецензурной ругани, заставил их продолжить огонь. Когда он увидел, что противостояло им, его приказы сменились на призывы к отступлению. Доклады о наличии среди противника Астартес-предателей поступали и раньше, но сейчас он первый раз видел их подтверждение.

— Берсеркеры! Всем отступать! Отступаем! — крикнул полковник, стараясь перекричать богохульные выкрики культистов. — Все — к докам.

Катаканцам не нужно было повторять дважды, зеленая волна хлынула из баррикад в сторону доков. До последнего прикрывая отход своих людей, Страйк выстрелил одному из берсеркеров в колено. Окутанный пеленой битвы, другой предатель просто оттолкнул раненого собрата и ринулся к полковнику, так велико было их желание достичь базы улья.

— Мы же дали им достаточно времени? — спросила Тзула, ее плазменный пистолет раскалился от перегрева.

Страйк последний раз бросил взгляд на вершину улья.

— Император — свидетель, мы сделали все, что могли, — произнес он, прежде чем последовать за остальными катаканцами.

Лендпар пал первым, снаряд автопушки попал ему строго промеж глаз, его тело рухнуло на пол еще до того, как он осознал, что уже мертв. Культисты ревели от боли и ярости, пока Мак и двое других катаканцев поливали их струей пламени из огнемета.

— Продолжаем движение. Вперед к рампе, — крикнул Мак, сжигая еще одного фанатика в рясе, пытавшегося потушить огонь, катаясь по полу.

Отделение катаканцев преодолело разрушенный лестничный пролет в одном из подуровней улья Атика и устремились навстречу нескольким дюжинам культистов. Еще большее количество предателей хлынуло из строений подуровня, и Мак нашел странным тот факт, что культисты, захватив этот район, решили расквартироваться в местных домах. Но когда он увидел их в полной экипировке, то понял, что культисты искали людей, проживающих здесь. Это было хорошим знаком. Значит культисты не знают, что население было эвакуировано в под-улей. Он обязательно доложит об этом полковнику, когда снова увидит его. А затем он вспомнил, что уже больше никогда не увидит Страйка. Еще один катаканец упал позади него, выстрел из лазгана попал ей в шею.

— Пошевеливайтесь. Мы почти на месте! — Мак держал огнемет одной рукой, а второй поддерживал Лайела за локоть.

Астропат немного успокоился и перестал обращать внимание на происходящее. Он словно решил сыграть с судьбой по своим правилам. Спалив очередную партию культистов, приблизившихся к рампе, Мак и Лайел проникли на следующий уровень улья. Такие рампы, как эта, вертикально соединяли все уровни улья с их соседями, позволяя передвигаться на мотоцикле и других моторизованных машинах. Катаканцам предстоял нелегкий путь наверх. Но риск был частью их жизни, и ничто не могло заставить их отказаться от этой миссии. Остальные выжившие последовали за Маком, оставляя позади стены огня. Когда пламя уменьшилось, группа культистов, жадно хватая воздух, подобрались к рампе. Первое, что они увидели за стеной огня — были пару выкатившихся им навстречу гранат, оставленных катаканцами.

— Торн? Эти чертовы танки готовы? — рявкнул Страйк, обращаясь к майору по воксу.

Ночь снова окутывала Атику, но набережная была освещена словно днем, настолько плотной была перестрелка между катаканцами и последователями Хаоса.

— Осталось зарядить еще где-то пятьдесят. Мы выкатим их как можно быстрее, — раздался в потрескивающем от помех воксе уставший голос Торна.

С того момента как произошла высадка сил Хаоса, майор полностью отказался от сна, чтобы самому удостовериться в готовности бронетехники сто восемьдесят третьего. Но и этого не было достаточно. Даже поддержка Бриджстоуна не ускоряла процесс.

— Дело дрянь. Я не знаю, сколько мы еще сможем сдерживать их, — произнес Страйк, тон его голоса слегка смягчился. — Я не хочу, чтобы эти танки достались врагу. Сливай их в воду, если возникнет риск захвата транспортных кораблей. Ты слышишь меня Бриджстоун?

Бриджстоун был назначен командующим флотилии кораблей, перевозящих танки из планетарной столицы. Командор не был рад этому назначению, он и так пропустил слишком многое, находясь в джунглях. Но в словах Страйка был смысл. Лучше избавиться от имперской техники, чем оставить ее врагу.

— Понял, полковник, — произнес Бриджстоун. — Я утоплю их и буду ждать Ваших приказов.

Страйк отключил вокс-связь и повернулся к Тзуле, уклонявшейся от сверх-раскаленных лучей лазганов.

— Какого черта Вы тут делаете, по-моему, я отдал приказ эвакуировать раненых на Олимпаксна вашем шатле? — произнес Страйк.

Почти сразу с приземлением десантных капсул на поверхность Атики, полковник приказал убрать шатл Инквизиции с посадочной площадки и выдвигаться к докам. Его первоначальный план состоял в погрузке корабля на один из грузовых судов вместе с танками. Но теперь, когда Тзула вернулась из джунглей, он решил загрузить шатл ранеными.

— Я вернулась за Вами, — произнесла Тзула, ее челюсть была сжата как в тот раз, когда Страйк встречал их по прибытии из джунглей.

— Теряете время. Я остаюсь здесь с моими людьми, и когда я прикажу отступать — лично поведу их в Олимпакс.

— И чем Вы будете им полезны, будучи мертвецом? — она дотронулась до золотой эмблемы Инквизиции, висящей на цепочке, на ее шее. — Я могу воспользоваться своим положением и приказать Вам, это ясно?

— Ага, — ответил Страйк, — а я могу пристрелить Вас, это ясно?

Напряжение в воздухе нарастало, подогреваемое снарядами, летевшими с обеих сторон. Тзула фыркнула и покачала головой.

— А теперь — хватит привлекать огонь на себя, забирай моих людей и этот чертов нож, — произнес полковник, поудобнее устраиваясь за баками из-под горючего.

— Император защищает, — холодно произнесла дознаватель.

Пригнувшись, она побежала обратно к шатлу. Через несколько минут ее судно взмыло в воздух и стало удаляться от поля боя. Несколько удачных выстрелов из лазганов попали в корпус, но не нанесли серьезного урона.

Тем временем шум в рядах сил Хаоса утих, и боевые кличи сменились на благоговейный шепот. Хаосисты прекратили огонь, и на какое-то мгновение Страйк подумал, что случилось чудо, и они сложили оружие и сдались. Но он тут же понял, что реальность была далека от чуда. Ряды культистов и Астартес-предателей расступились, и огромная фигура, благодаря хвосту волос на голове превышавшая по росту даже берсеркеров, вышла вперед. Золотая отделка его брони контрастировала с бледным цветом луны Пифоса, и силовой коготь непроизвольно сжимался и разжимался, требуя крови. Перед полковником, в своем брутальном величии, возвышался Абаддон Разоритель, Абаддон Магистр Войны и, как уже понял Страйк, Абаддон Покоритель Пифоса. Кишки Страйка обдало холодом, настолько ужасающим было присутствие Абаддона. Бойцы вокруг него затряслись от страха. Висевший на поясе Стайка вокс ожил.

— Полковник Страйк? Это майор Торн. Враг, сэр. Они прекратили стрельбу, словно сдались. Что мне делать, сэр?

С другой стороны поля битвы сын Гора обнажил зубы в некой пародии улыбки. Звон оружия о броню и выкрики, прославляющие Магистра Войны, заполнили пространство Пифоса.

— Полковник, как слышно? Ваши приказы, сэр? — в этот раз слова Торна дошли до Страйка.

— Убирайтесь оттуда, — выдавил Страйк.

— Все вы, бегом оттуда, сейчас же, — добавил он и последовал за убегающими катаканцами.

Очередная струя пламени поглотила группу культистов, не успевшими уклониться или отойти в сторону. Потные одежды из грубой ткани превратились в факелы, обезумевшие от боли хаосисты кидались на своих собратьев, распространяя пламя все дальше в ряды своих единомышленников. Но за каждым сожженным культистом приходили новые, пытаясь достать катаканцев оружием ближнего боя и вопя богохульные литании.

— Еще один уровень, Лайел, — мягко произнес Мак. — Еще один уровень, и мы будем в Зале астропатов.

Катаканец ни на секунду не отпускал астропата, координируя его движения и одновременно поливая культистов из огнемета. Теперь их осталось четверо. Двадцать семь этажей интенсивного боя и жизни катаканцев — такова была цена за выживание целой планеты. Окруженный со всех сторон, Олевски, широкоплечий боец с острова недалеко от места, где родился сам Мак, нажал на курок огнемета, но ничего не произошло. Катаканец потряс оружие, опасаясь, что бак опустел, но тот был еще наполовину полон. И в этот момент боец заметил, что механизм зажигания сдох. Чувствуя, как множество рук тянется к нему, Олевски выхватил нож и вонзил его в бак с горючим. Взрыв был коротким, но разрушительным, уничтожая все в радиусе десяти метров. Взрывная волна отбросила и тех, кто был за пределами области поражения. Мак сохранил равновесие и удержал Лайела от падения. Янакзек, еще один выживший катаканец, прижался спиной к последней рампе и стал прикрывать Мака и Лайела стрельбой из лазгана.

— Давайте! Быстрей, пока они еще внизу, — крикнул он.

Мак протащил Лайела последние двадцать метров на самый высокий уровень улья. Янакзек последовал за ними, на ходу отстреливая появлявшихся культистов.

Бары и увеселительные заведения были самой узнаваемой частью Атики для мужчин и женщин из сто восемьдесят третьего, но они также прекрасно узнавали и вершину улья, где находился штаб их полка. Редко кто из катаканцев не попадал в передряги в невоенное время. Во время пребывания на Пифосе почти каждый был застукан пьяным и затем давал объяснения лично Страйку. После встречи с полковником лишь немногие осмеливались повторить свой проступок.

— Куда теперь? — спросил Мак.

В зале отсутствовала еда, алкоголь и все, что могло принести выгоду, поэтому немногие из сто восемьдесят третьего знали о ее местонахождении.

— Атика. Стандартный город улей модели «Момус». Воспроизводимая на более девяти тысячах планетах Империума, модель пригодна для миров смерти из-за толстого слоя стен и выдающихся экзотермических качеств, — слова Лайела заставили катаканцев открыть рты от удивления. — Шестьдесят три уровня в высоту, диаметр — четыреста двенадцать метров. Улей способен вместить от шести до девяти тысяч поселенцев. Возможные модификации — посадочный модуль для шатла на пятьдесят седьмом уровне и Зала астропатов с куполом на самом верхнем уровне.

Зная Лайела уже несколько недель, Мак только сейчас понял, насколько велики способности астропата к запоминанию.

— Каким бы интересным не был твой рассказ, это вряд ли нам поможет, — нетерпеливо произнес Янакзек.

Песнопение культистов становилось все громче и громче.

— Север, — произнес Лайел, словно это был очевидный факт. — Залы астропатов традиционно располагаются в северной части здания.

Бросив взгляд на приближающихся культистов, троица побежала через командный центр и другие здания полка. Шум позади них возрастал, превращаясь в хор. За последним углом их ждала металлическая дверь на замке. Янакзек был готов выругаться, когда Мак поджог замок. Расплавившись, остатки замка и цепи, на которой он висел, упали на пол.

— Идите, я прикрою вас, — крикнул Янакзек, его лазган снова ожил, выстрелом сбив первого культиста с ног.

Мак кивнул и ударом плеча вышиб дверь. Они оказались перед узкой, спиралевидной лестнице, которая тянулась по внешней стороне здания вверх до самого шпиля. Лайел уверенно зашагал по ступеням, словно этот маршрут не был для него в новинку. Мак последовал за ним, периодически оборачиваясь назад, ожидая врага, который рано или поздно прорвет оборону Янакзека. Судя по звукам снаружи, эта вероятность постепенно становилась реальностью. Преодолев последний пролет, Мак был удивлен, что Лайел еще не вошел в Зал астропатов.

— Что случилось? Дверь заперта? — спросил катаканец.

— Нет, — спокойно ответил Лайел. — Просто хотел поблагодарить тебя.

Он протянул ладонь, и мужчины по-катакански пожали друг другу руки. Не нужно было лишних слов, чтобы объяснить символичность этого жеста. Наконец, Лайал разжал ладонь и зашел внутрь.

Благодаря своей слепоте, юноша избежал участи лицезреть картину из мертвых астропатов, пытавшихся послать сигнал помощи. Но их убили не культисты и психические манипуляции сил Хаоса. Пробираясь к центру Зала по телам мертвых собратьев, Лайел готовился передать сообщение Имперскому флоту. Температура в комнате резко упала, и холодный пот выступил на лбу юного астропата, когда его психические силы соприкоснулись с пространством. Лайел послал психический сигнал на короткое расстояние, без особого труда обойдя вражеские ловушки. Чувствуя, как их преграды рушатся, вражеские псайкеры направили все свои силы на юношу, заставляя его тело содрогаться в конвульсиях. Из его ушей и носа пошла кровь. Заглушая крики горящих снаружи культистов, Лайел возвел барьеры в своем разуме и стал передавать сообщение на более длинную дистанцию. Найдя получателя среди моря душ, он сосредоточил всю свою психическую мощь на единственное сообщение, лишавшее его жизни. Скоро, к шуму цепного оружия и воинственному реву культистов, а также звуку, издаваемому огнеметом Мака, присоединился крик боли самого катаканца, когда защита Зала пала. Дергаясь в конвульсиях и истекая кровью, Лайел все еще отправлял сообщение, когда взрыв сорвал дверь с петель.

Глава 4

Со дня отступления остатков полка по Полям Смерти прошла неделя. Страйк, как и все предыдущие дни этой недели, осторожно передвигался по секретным тоннелям крепости в горах по направлению к вершине. Но в отличие от предыдущих дней, его преследовали. Фонарь на его повязке освещал маршрут не только ему, но и его преследователю. Завернув за последний поворот и преодолев последний крутой склон, Страйк отключил прибор. Наступил рассвет, и окрестности залило красным светом, полковник сделал глубокий вдох, поглощая свежий воздух гор. Вдалеке, улей Атика оставался погруженным во мрак и тишину и возвышался над джунглями, словно памятник поражению катаканцев. Небольшие диверсионно-разведывательные группы еще оставались на территории противника, но сообщения от них еще не поступали с момента отступления остатков полка. Оставалось лишь гадать, каким ужасам их мог подвергнуть противник в случае обнаружения. Из одиннадцати тысяч катаканцев, отступивших из Атики, осталось чуть более половины. Погибшие пали не от ножей и огнестрельного оружия, но были поглощены дикой флорой и фауной джунглей. Войска Абаддона не преследовали их, может из-за того, что джунгли сами делали за них их работу, может — были слишком заняты теми, кто остался в Атике.

— Только не говорите мне, что пришли насладиться пейзажем, полковник Страйк, — произнес женский голос позади полковника. — Не хочу думать, что Вам присуща сентиментальность.

«Клык» Страйка молниеносно выскочил из ножен и оказался в его руках прежде, чем она успела произнести свое имя. К счастью для Тзулы, полковник узнал ее по новой короткой прическе дознавателя.

— Разве можно что-то скрыть от таких, как ты? — улыбнувшись, произнес Страйк.

Он вложил нож обратно в ножны.

— Это часть моей работы, — тепло ответила Тзула.

За неделю отступления по Полям Смерти, у них сложились не простые взаимоотношения. Несмотря на то, что полковник все еще возлагал вину на вторжения на инквизитора и его команду, Тзула доказала, что является ценным бойцом и, в отсутствие Бриджстоуна, младший дознаватель тренировала три дюжины его людей верховой езде на небольших саурианах Пифоса, чтобы катаканцы смогли высылать больше людей для патрулирования джунглей. Ее ксено-питомец также доказал свою полезность, обеспечив работоспособность нескольких оставшихся «Валькирей» и других летательных аппаратов. Это позволило Страйку использовать их для срочных миссий.

— В чем твой секрет? Готова сказать, кем является адресат сообщения? Ждать ли нам подкрепления, или ты также облапошила нас, как и твоя подруга-блондинка?

— Она никогда не была мне подругой, — холодно ответила Тзула.

— И если бы Вы действительно думали, что я — предатель, давно бы уже всадили свой нож мне в ребра, — добавила она, при этом тон ее голоса слегка потеплел.

— Это правда, но если ты действительно послала за помощью, почему держишь это в секрете?

— Если сообщение дойдет до получателя, Вы сами поймете, почему. — Шум вдалеке привлек ее внимание и, защищая глаза от солнца, Тзула посмотрела в сторону восходящего солнца. — А, похоже, Ваш маленький секрет скоро будет раскрыт.

Четыре «Валькирии» медленно приближались к командному центру, двигатели завывали, протестуя против большого груза, прикрученного цепями к воздушным судам. Его размер превышал все четыре боевые машины, норовя утянуть одну из них вниз.

— Во имя Трона, — что это? — спросила Тзула.

— Почему бы тебе не пойти и узнать самой? — ответил Страйк, включая фонарик и разворачиваясь в сторону тоннелей.

Ангар был приспособлен для дирижаблей, перевозящих кристаллы пифоса в космические порты планеты, и сейчас здесь собрались толпы катаканцев, чтобы поглазеть на неизвестный груз, перевозимый «Валькириями». Мужчины и женщины, облаченные в камуфляжные штаны, зеленые жилеты и красные банданы, с нетерпением ждали приземления боевых машин.

— Смирна! — крикнул майор Торн, заметив приближающегося полковника и младшего дознавателя.

В течение нескольких секунд, толпа растаяла, окружив предмет, охраняемый импровизированной почетной стражей.

— Это же… — начала Тзула.

— О, да — произнес Страйк так, словно увидел второе пришествие Императора. — «Адский молот»

Покрытый тысячелетним слоем пыли, вариант «Гибельного клинка» был больше похож на подвижную крепость, чем на сверхтяжелый танк, даже в таком плачевном состоянии. Огромная пушка, от которой танк получил свое название, была вмонтирована в орудийную башню, а пушка с «Разрушителя» и автопушка были установлены под ней. Вдоль высоко-бронированного корпуса на двух спонсонах располагались лазпушка и тяжелый огнемет. Также на корпусе орудийной башни был установлен тяжелый болтер. Ни одно из орудий не выглядело рабочим, но танк все равно имел угрожающий вид.

— Это… это… — Тзула пыталась найти слова.

— Одно из величайших произведений военного искусства, когда-либо производимое на мире-кузнице? Самая дорогая реликвия Империума, которую ты видела? Чудо, которое даровал нам Император, оставив его в этих джунглях? — благоговейно прошептал Страйк.

— Это — хлам, — заключила Тзула. — Почему Вы теряете время и силы на эту развалюху? Ни одно из орудий не работает, и нам придется ждать до конца света, пока ее двигатели запустятся, если запустятся вообще.

Словно назло дознавателю, ангар заполнился двигатель, сделанный на мире-кузнице Фаэтон, стал пробуждаться. Механизм издал рев, заполнив окружающее пространство толстой дымкой выхлопных газов. Из рядов катаканцев послышались одобрительные крики, и Тзула почувствовала, как ее щеки краснеют от стыда за ее высказывания. За первой волной криков последовала вторая, когда люк машины открылся, и наверху показалась оранжевая мохнатая рука, показывающая большой палец, а затем показалась и остальная часть тела К’сии.

— Ты все еще так считаешь? — ухмыльнулся Страйк.

Языки голубого пламени заглушали стоны умирающих, уничтожая их плоть, жир и кости. Девять раз по девять — необходимое число жертв для ритуала. Корпулакс обеспечил это условие, войдя в крепость и захватив катаканцев. Абаддон обеспечил второе, варповое пламя, послав к нему огромное число колдунов. Крики несчастных эхом отражались от стен подземелий, где была расположена шестая печать. Это место наполнилось монотонными заклинаниями колдунов. Звук достиг апогея, пламя сапфирового света поглотило пленников, оставив лишь плавящиеся человеческие останки на дорогом каменистом полу. Один из колдунов, высокий мужчина с множеством колец, вдетых в шею, остановился перед Корпулаксом, наблюдавшим за процедурами, стоя у входа.

— Все сделано, Лорд Корпулакс. Предпоследняя печать разрушена, и мы подобрались еще ближе к открытию Подземелья Проклятых.

— Готовьте ритуал. Я проинформирую господина Абаддона о нашем успехе и спрошу о следующей цели, — произнес Корпулакс.

По сигналу колдуна, одного из пленников привели к Корпулаксу и бесцеремонно поставили на колени. Молодой капитан сто восемьдесят третьего был вымазан грязью, его конечности и лицо — неестественно раздуты. Из слезных протоков и ноздрей сочился гной, смешиваясь с вязким потом, покрывавшем тела бойца.

— Пожалуйста… — прохрипел он, легкие катаканца были насквозь пропитаны ядовитой жидкостью.

Корпулакс сделал шаг вперед и осторожно прижал указательный палец к его губам. Губы и язык катаканца превратились в пыль, осевшую на ботинках Чумного десантника.

— Тссс, — произнес Корпулакс, обращаясь к офицеру, осторожно трогающему свою нижнюю часть челюсти, еще не поняв, что произошло. — Ты должен молчать.

Словно по команде, кабал возобновил песнопение, в этот раз наиболее ритмично, более хриплыми голосами, чем во время разрушения печати. Кожа стоявшего на коленях катаканца взбугрилась, словно под ней забегали мыши. Когда кожа уже была готова отделиться от тела, песнопение стихло, и Корпулакс произнес единственное слово, перевернувшее все внутренности бойца. Легкие и другие внутренние органы стали выпадать изо рта, который расширился до немыслимых размеров, затем последовали мускулы, сухожилия и другие части человеческой анатомии. Выпавшие внутренности стали приобретать новую форму. Бедренная кость увеличилась и стала похожа на шипастый наплечник, дельтовидные мышцы разделились и образовали некое подобие силовой клешни, жилы запястья переплелись друг с другом, образовав хохолок. Когда подобие Абаддона было сформировано, оно заговорило с Корпулаксом ртом в виде измененного аппендикса.

— Печать сорвана, повелитель чумы, или ты опять просишь меня прислать тебе колдунов? — несмотря на видоизмененную форму Абаддона, голос принадлежал именно ему.

— Она сорвана, хозяин. — Корпулакс встал на одно колено перед своим повелителем. — У меня есть еще хорошие новости. Наши агенты полагают, что обнаружили последнюю печать.

— Если твоя информация верна, весь Черный Легион поможет тебе вскрыть ее.

— Все не так просто, повелитель. Есть некоторые… трудности.

Лицевые мускулы аватара Абаддона напряглись.

— Семи тысяч лучших воинов галактики будет достаточно, чтобы справиться с любой проблемой. Мои воины провели недели в поисках печатей на этой планете. Я дам им цель, которой они достойны.

— Господин, последняя печать находится под крепостью в Олимпаксе.

— Это там, где сброд организовал свою новую базу? Мы бы уже давно уничтожили их, если бы не поиски. Олимпакс будет гореть, а на одной из моих пик будет висеть голова их командира. А затем ты можешь сосредоточить внимание на открытии Изумрудной Пещеры.

— Со всем уважением, лорд Абаддон, — солгал Корпулакс, — крепость в Олимпакс и окружающие ее горы — самое защищенное место на планете. Там слишком крутые склоны, которые очень сложно преодолеть. Даже штурм с воздуха потерпит неудачу, так как у них есть средства ПВО и летательные аппараты.

— Орбитальный удар также невозможен из-за риска уничтожения печати, — фыркнул Абаддон. — Поэтому ты связался со мной, лорд Корпулакс? Сказать мне, что наш единственный выход — суицидная миссия, так как полк Имперской Гвардии по стечению обстоятельств оказался прямо над нашей целью?

— Есть и другой выход. Он требует больше времени, но шансы на успех гораздо выше.

— Уловки? Я думал это — прерогатива братства Тзинча.

— Я прагматичен, повелитель. Я уверен, что могу проникнуть в крепость и, незаметно для Имперских войск, уничтожить печать изнутри. Нам потребуется больше времени, но как только последняя печать будет сорвана, хранилище откроется, и наши союзники ускорят уничтожение катаканцев.

Аватар Абаддона кивнул.

— Надеюсь, ты прав, повелитель чумы, потому что, если это не так, и наша миссия на Пифоме провалится — я буду преследовать тебя вечно, пока не найду и не сожру твою душу.

Абаддон разорвал связь, и его аватар безвольно рухнул на пол. Корпулакс повернулся к группе культистов и колдунов, наблюдавших за его разговором.

— Готовьтесь выступать через час, — произнес Корпулакс.

Он поднялся с колена и достал с пояса флакон с темной жидкостью. Лорд Хаоса протянул его культистке, облаченной в рясу.

— Не подведи меня как твой хозяин.

Культистка откинула капюшон, явив коротко остриженные блондинистые волосы.

— Наша миссия обречена на успех, — произнесла она, аккуратно положив флакон в сумку на боку.

Внимание майора Экхарда Торна привлек звук турбин Валькирий, доносившийся издалека. Он оторвал взгляд от ЛА, которые ремонтники чинили в ангаре. Они также положили инструменты и повернули головы в сторону приближавшегося транспорта. За машиной тянулся длинный, черный шлейф дыма, и пилот изо всех сил пытался удержать Валькирию в воздухе на одном двигателе. Судно, покачиваясь, приближалось к Имперской базе.

— Кто пилотирует эту штуку? — спросил Торн бородатого офицера, также наблюдавшего за подбитым ЛА.

Множество других катаканцев в ангаре также были небриты, отринув цивилизованность в условиях войны.

— Без понятия, сэр, — ответил офицер. — Все наши целые птички на задании.

Торн нахмурился.

— Последний раз, когда мы общались с полковником, он сказал, что они в нескольких часах лета от Олимпакса. Даже самые продвинутые посудины не смогли бы добраться до сюда так быстро.

Последние несколько недель Страйк и остатки его полка обороняли Твердыню Хана от нападений противника и, хотя контратаки были успешными, полковник все еще оставался там, готовясь к следующей атаке и отлавливая диверсионные группы культистов в джунглях.

— Это может быть уловкой противника. Можт нам сбить его? — предложил офицер.

Торн обдумал ситуацию. Гул подбитого двигателя становился все громче и громче, Валькирия начала снижаться. Если это и был трюк, надо было действовать сейчас.

— Отставить, — произнес Торн в последний момент. — На нем опознавательные знаки «Дьявольской Бригады», базировавшейся в Гезодикасе. Мы потеряли с ними контакт неделю назад. Но вдруг… — он достал лаз-пистолет и проверил заряд.

Гул Валькирии превратился в жужжание, когда пилот попытался набрать нужную высоту для прохода в ангар. Ветер раскачивал аппарат из стороны в сторону, угрожая разбить его о скалу.

— Он не справится… он не справится… — пробормотал офицер, стоящий позади Торна.

Собравшиеся вокруг ангара катаканцы, шурша купюрами, начали делать ставки.

Наконец, пилот справился с управлением, и ЛА залетел в ангар. Черный юмор сменился паникой, когда катаканцы поняли, что Валькирия не собирается разбиваться о скалы, а несется прямо на них. Звук покореженного металла заполнил воздух в ангаре, когда шасси машины задели нижнюю часть входа в ангар. Посыпались искры. Валькирия спикировала на пол ангара, заставляя катаканцев нырять в укрытия. Слегка задев несколько боевых машин, ЛА остановился в нескольких метрах от задней стены ангара. Ничего не произошло, и катаканцы, поняв, что угроза взрыва миновала, стали подниматься с пола. Люк в хвостовой части Валькирии, издав шипение, открылся. Наружу вышло несколько фигур, окутанных дымом.

Торн направил в их сторону пистолет.

— Стоять на месте. Имя и звание. Быстро.

Смог рассеялся, явив пять фигур, облаченных в одинаковые жилеты и брюки, их головы были крепко обмотаны красными банданами. Единственная присутствовавшая среди них женщина сделала несколько шагов вперед. Торн поднял пистолет так, что дуло оказалось напротив ее головы.

— Я сказал: «Стоять». — Остальные также направили оружие на вновь прибывших. — Назови свое имя и звание.

— Капитан Трой. «Дьявольская Бригада», — отчеканила женщина-катаканец. — Мы — все, что осталось от гарнизона в Гезодикасе.

Торн смерил ее взглядом, все еще целя пистолетом в голову. Внешне она выглядела как катаканец, но в ней явно было что-то не так. Ее волосы были обрезаны недавно, а ногти — были чистыми. Он никогда не слышал о капитане Трой, но в таком огромном полку, как восемьдесят третий, сложно было отследить личность каждого солдата.

— Говоришь, «Дьявольская Бригада»? — Торн сделал несколько шагов вперед, не опуская оружие. — В Гезодикасе было жарковато, раз вы единственные, кто выбрался оттуда. Но, уверен, это ничто, по сравнению с битвой на Каол Ила.

Женщина взглянула прямо в глаза майора.

— Я не понимаю, что вы имеете в виду, майор. «Дьявольская Бригада» не воевала на Каол Ила. Мы сражались в тылу врага в Мортлахе в то время.

Торн ухмыльнулся и опустил пистолет. Остальные сделали то же самое. Капитан Трой не только прошла этот маленький тест, но прошла его отлично.

— Мы не можем позволить себе расслабиться, капитан. — Торн вложил оружие в кобуру. — Говоришь, Гезодикас пал?

— Несколько дней назад. Полное уничтожение, — произнесла она, почесывая затылок. — Мы оборонялись, сколько могли, но, когда нас осталось совсем мало, я приняла решение отступать. Здесь проку от нас будет больше.

— Рад видеть тебя, капитан. Малгрю? — позвал он бородатого офицера. — Отведи капитана Трой и ее людей к майору Рэйстону, пусть даст им назначение.

Женщина устало отсалютовала. Торн вернул воинское приветствие. Малгрю был готов уже идти, как Тор снова окликнул его.

— И Малгрю?

— Да, сэр.

— Разбери эту птичку на запчасти для оставшихся машин, — произнес Торн, указывая большим пальцем на развалины в задней части ангара.

Малгрю кивнул и вышел из ангара вместе с Трой и ее людьми. Где-то в другой части ангара кое- кто еще прекратил ремонтные работы, чтобы понаблюдать за спектаклем. Однако, в отличие от Торна, он знал, что капитан Трой и ее люди — не те, за кого себя выдают. Сняв маску, К’сии спрыгнул с корпуса «Адского молота» и побежал искать Тзулу.

— Похоже, Гезодикас был адским адом, — произнес Малгрю, ведя Трой и ее людей через искусственные пещеры Олимпакса.

Еще до вторжения на Пифос, Олимпакс был одним из основных шахтерских центров на планете. Когда-то гора была сосредоточением кристаллов, теперь она являлась временным прибежищем защитников Пифоса.

— Это была кровавая баня, — ответила женщина в униформе капитана. — Ни одна живая душа не ускользнула оттуда.

— Ну, за исключением вас пятерых, мэм, — ободряюще заявил Малгрю.

— Нет, я сказала правду. В смысле, те, кто носил это тряпье также мертвы, как и ты. — Она выхватила украденный нож и перерезала Малгрю глотку прежде, чем он успел среагировать.

Катаканец упал на колени, схватившись руками за шею и пытаясь остановить кровотечение.

— Никто не выжил. Те, кого я не убила сама, убили другие, и я наслаждалась этим зрелищем. Как и умирающим Троем.

Она одернула жилет вниз, продемонстрировав ожерелье из жетонов.

— Аколиты из Давиникус Ликае долго пытали его, но перед тем, как сдохнуть, он рассказал нам все, что нам нужно было знать, чтобы проникнуть к вам на базу.

Она развернула Катаканский клык в руке так, чтобы кончик лезвия смотрел вниз, и всадила его в висок Малгрю. Вытащив нож, она сняла бандану и вытерла стекавшую с лезвия кровь. Кинув бандану на землю, рядом с трупом офицера-катаканца, Трифения Бранд повела свою команду вглубь крепости.

— Будьте готовы выдвигаться с первыми лучами, — приказала Тзула Дигриз, спрыгнув с аброзавра. — Враг ненадолго оставил нас в покое.

Полдюжины катаканцев, сопровождавших ее, кивнули в ответ. Они только что вернулись с патруля, где учились ездить верхом. Не являясь катаканцем, Тзула оказалась прекрасным инструктором в приручении зверей, и те, кто находился под ее командованием, безоговорочно признали дознавателя, как своего командира. Передав поводья одному из катаканцев, Тзула сняла бандану и стерла пот со лба. Так как ее куртка была повреждена во время атаки на Атику, она облачилась в униформу жителей мира-смерти, е теперь прекрасно вписывалась в их окружение. Единственное, что она не осмелилась одеть, опасаясь обидеть катаканцев — была красная бандана, и вместо нее дознавателю пришлось использовать черный кусок ткани. Но, тем не менее, враг воспринимал ее как катаканца, а не служителя Ордо, именно этого она, собственно, и добивалась. Она уже собиралась снять оставшуюся одежду и принять душ, как в проходе пещеры появился К’сии. Он выглядел возбужденным и бегал вокруг Тзулы.

— Что случилось К’сии? Ты закончил работать с танком Страйка и хочешь показать его мне? — она взяла жилет за края, собираясь снять его через голову. — Дай мне немного времени, чтобы принять душ.

К’сии яростно покачал головой, забавно тряся щеками. Он потянул Тзулу за руку. Она бросила попытки раздеться и серьезно взглянула на джокаэро.

— Я не понимаю.

Ксенос отпустил ее руку и прижал обе ладони к ушам. Он оттопырил их и надул щеки. Закончив представление, он указал пальцем на верхнюю часть базы. Сразу поняв, о чем идет речь, Тзула выхватила пистолет.

— Покажи мне. Быстрее, — рявкнула она, следуя за К’сии в пещеры Олимпакса.

Глава 5

Тзуле не нужно было знать, куда идет Бранд, кровавый шлейф убитых тел сам показывал маршрут. Эта «карта» указывала на путь вглубь Олимпакса. И если Страйк шел по тоннелям до пика крепости, Бранд следовала в обратном направлении. Тзула могла только догадываться, какую цель преследовала культистка, но у дознавателя имелось подходящее предположение: печати. Одна была точно сорвана, но, сколько еще оставалось сорвать? Сколько их было первоначально? Тзула неожиданно поняла, что все ее тренировки, все годы опыта на службе Ордо и в качестве воровки до этого, всего этого было явно недостаточно. Она была всего лишь наблюдателем всех событий, происходивших на Пифосе. Все должно измениться, если второе сообщение, посланное Лайелом, дойдет до адресата. Лайел. Еще одно имя в списке Бранд.

— Еще тела, мэм, — освещая путь фонариком, прикрученным к лазгану. Как только К’сии показал Тзуле, где приземлился транспорт с Бранд, и дознаватель объяснила ситуацию Торну, майор выделил ей отделение для преследования предателя. Тзула насчитала три трупа, все они лежали лицом вниз с множественными колотыми ранами в области спины и плеч. Их оружие все еще висело на плечах, на стенах не было никаких кровавых отпечатков. Из-за невозможности сообщения в тоннелях, Торн не смог послать предупреждение. Двое катаканцев, идущих впереди, аккуратно осмотрели тела на предмет ловушек. Отделение не проверило первое тело, и теперь из десяти катаканцев осталось только семеро. Каждый раз, когда они останавливались, Тзула теряла драгоценное время, и все это играло на руку предателям.

— Чисто, — сказал один из катаканцев.

Второй катаканец забрал ножи у убитых товарищей и занял место в колонне Тзулы, двинувшейся дальше. Далеко впереди, в лабиринте коридоров, находясь вне зоны слышимости, Бранд и ее команда достигла цели, хотя, уже на первый взгляд стало понятно, что не все так просто. Культистка остановилась в широком проходе тоннеля, где каменистая поверхность над ней уходила далеко вверх. На первый взгляд казалось, что проход был выточен из горных пород, но вырезы были сделаны более искусно, чем в тоннеле и всей остальной части крепости. Бранд прижала ладонь к каменной стене. Она была теплой.

— Данные кабала были верны. Это — то место. Я чувствую силу, струящуюся по этим стенам.

Она убрала руку от стены и достала нож.

— Аянипол. Подойди сюда, пора тебе выполнить свою миссию, — произнесла Бранд.

Один из лже-катаканцев подошел к Бранд. Он также снял свою бандану, но под ним обнаружился не выбритый лоб, а два бугорка, первые ростки рогов. Он собирался сказать что-то еще, последние слова перед выполнением своих обязанностей, но нож Бранд уже врезался в его тело. Вцепившись в рукоять двумя руками, она расширила дыру в его животе. Аянипол захрипел от блаженства и засунул руки глубоко в рану. Мгновение спустя он извлек их, покрытых в багровую слизь, и начал небрежно мазать руками стену прохода. На стене возникли грубые символы и богохульные иконы, на которые не смог бы смотреть ни один праведник. Культист завершил свою картину, нарисовав одинаковые отметки в треугольнике и объединив их одной чертой. Как только последний символ был связан с предыдущим, гора стала трястись, и теплая поверхность раскалилась докрасна. Бранд и остальные культисты отступили назад к дальней стене, но Аянипол замешкался из-за потери крови и благоговейно уставился на плоды своих трудов, его плоть стала чернеть. Толчки стали более интенсивными, заглушая любой другой звук, словно две тектонические плиты терлись друг против друга. Это заставило четверку крепче прижать руки к головам, чтобы избежать лопанья перепонок. С последним толчком, в стене открылась дыра размером в два человека. Гул затих также быстро, как и начался.

— Господин Корпулакс шлет вам свое благословение и благодарность, Аянипол, — произнесла Бранд, переступая через обуглившееся тело и входя в возникший проем.

Торн все еще проклинал себя за то, что позволил предателю обмануть себя, когда стены ангара затряслись. Пол покрылся трещинами, и майор, избегая падающих сверху камней, майор запрыгнул в открытый люк Валькирии. Другие последовали его примеру, и вскоре Торн обнаружил, что находится в тесной кабине с целой толпой потных катаканцев. Не имея возможности зажать нос, Торн прижал руки к ушам из-за шума падающих осколков. Валькирию шатало из стороны в сторону, бросая катаканцев на стенки машины или друг на друга. Толчки закончились также быстро, как и начались. Выбравшись из боевого ЛА на покрытую пылью поверхность, Торн оценил ситуацию. Всем Валькириям в пределах видимости был нанесен ущерб, но он был незначителен и не влиял на их способность летать. Что-то подсказывало ему, что вскоре они им понадобятся.

— Что за черт? — спросила мускулистая женщина, потирая ушибленное плечо.

— Не знаю, но ставлю годовой рацион, это дело рук той шлюхи, лже-инквизитора, — произнес Торн, протирая глаза от пыли. — Пошевеливайтесь. Пора очистить это место и оценить ущерб.

— Сэр, сюда. Вы должны это видеть, — позвал бородатый офицер, стоявший у входа в ангар.

Торн подошел к нему, все еще не видя то, на что указывал сержант, настолько территория ангара была покрыта пылью. Но все же, майор, прищурившись. Смог разглядеть множество черных точек на небе, по крайней мере, сотню из них.

— Это полковник Страйк, сэр? — спросил сержант.

— Надеюсь, — ответил Торн, давая знак второму сержанту принести ему бинокль. — Я чертовски на это надеюсь.

Почувствовав первые вибрации, Тзула оперлась спиной о стену. Ее родной мир многочисленными трещинами из-за землетрясений, и она лишь повиновалась инстинктам, бывшим у нее в крови. Если бы здесь был стол или стул, под который можно было нырнуть, или дверной проход, она, не задумываясь, использовала бы их как укрытие, но здесь стена была ее единственной защитой. Катаканцы последовали примеру Тзулы и также прижались к стене. Двое были слишком медлительны, и огромный валун, упавший сверху, придавил их насмерть. Из-за нарастающей интенсивности толчков остальные могли лишь беспомощно наблюдать за этой картиной. Толчки и гул, заглохли также быстро, как и начались. Звук падения валуна все еще отражался эхом от стен тоннеля, Тзула наклонилась проверить тела катаканцев, и, подтвердив свои предположения, забрала их ножи. Передав их одному из выживших, она стала пробиваться дальше, сквозь горы обломков. Дознаватель надеялась, что еще не слишком поздно.

Будучи аколитом Давиникус Ликае, и далее перейдя под крыло сразу двух инквизиторов, Трифения Бранд стала свидетелем многих вещей, все они были удивительными и в то же время пугающими. Когда она зашла вглубь пещеры, открытой с помощью темного ритуала, культистка не была уверена к какой категории можно отнести увиденное. Синее свечение внутри окутывала всю пещеру. Оно освещало всю пещеру, доставая до сталактитов на потолке. Эффект был несколько театральным, но культистку возбуждал сам источник света. В центре пещеры стояло пульсирующее стазис-поле. Под защитным энергетическим колпаком тринадцать полускелетов в робах, словно в замедленной съемке, с гротескной медлительностью, воспроизводивших различные движения. Их одежда была потрепанной и рваной в некоторых местах, обнажающих участки скелета, полностью лишенные жира и мяса. Кожа, свисавшая с их конечностей, казалась вторым комплектом рясы. Их челюсти двигались с монотонной постоянностью, при этом остатки кожи медленно распрямлялись каждый раз, когда рот открывался и закрывался. Помимо воспроизводимых ими движений был еще один признак того, что эти фигуры были живыми: пары воздуха, выдыхаемого ими в холодном стазисе кокона.

— Псайкеры, — сплюнула Бранд. — Тринадцать костлявых псайкеров на страже последней печати. Все, что нам остается — убить их, и, наконец, после десяти тысяч лет ожидания, Подземелье Проклятых снова будет открыто. Наш хозяин снова придет в этот мир.

Один из ее компаньонов направил пистолет на купол.

— Стой! — слишком поздно крикнула Бранд.

Культист нажал на курок, и пуля понеслась к вершине голубого свечения. Она ударилась в купол и отскочила, отрекошетив в стену.

— Поле не просто поддерживает в них жизнь, идиот. Оно также защищает их. Их убийство займет…

Ее прервал звук отскочившей пули. Вместо того, чтобы попасть в стену, пуля ударилась обо что-то металлическое и упала рядом с Бранд.

— Что это было? — спросила она.

Включив лампу, стрелок посветил на стены пещеры. То, что они увидели, заставило их на мгновение замолчать. Там стояла фигура космического десантника в терминаторских доспехах, покрытая мхом, растительностью и пылью с шлема до ботинок. Космодесантник, держащий в одной руке алебарду, был образцом сверхчеловеческой элиты Империума, его болт-пистолет, покоящийся в кобуре, наплечники и грудная пластина брони, были покрыты печатями чистоты. Свет лампы отражался в броне серебряного цвета, там, где пуля попала в наколенник, сбив с этого участка часть растительности. Даже статуя могучего Адептус Астартес внушала ужас, и в течение нескольких секунд ни один из культистов не мог произнести ни слова.

— Эта статуя, — произнес культист, державший фонарь. — Как типично для шавок Императора оставить ее здесь для охраны…

Послышался скрип. Один из культистов вскинул пистолет и направил его на монумент.

— Она двигалась! Статуя только что двигалась, — произнес хаосист, размахивая фонарем из стороны в сторону, пытаясь обнаружить источник шума.

Статуя оставалась безмолвной.

— Не будь дураком, — фыркнула Бранд. — Скорее всего, это была крыса.

Она опустила пистолет, подавая пример остальным.

— Нет, это не крыса. Эта штука…

Культист так и не успел закончить свою фразу.

— Могу тебя заверить, предатель, — произнесла статуя, одновременно выхватив и открыв огонь из болт-пистолета, превратив при этом голову культиста в кровавый туман.

— Я не просто «обычная статуя», — добавил космодесантник, обстреливая остальных культистов.

Теперь Валькири были достаточно близко, и Торн смог различить цветовые схемы и маркировки судов. Все они были отбыли с Олимпакса неделями ранее, и ни одна из боевых машин не показывала враждебных намерений. Но ранее, лже-инквизитор также умело притворялась капитаном катаканцев. Как там говориться в поговорке? «Только дурак дважды ведется на один и тот же трюк».

— Шэф, мы все еще не можем связаться с приближающимися Валькириями, — крикнул вокс-оператор с задней стороны ангара. — Землетрясение повредило связь. Ремонт займет часы.

— Что думаете, майор? Еще один трюк? — спросил сержант позади Торна.

Майор снова прижал бинокль к глазам. Солнце Пифоса светило слишком ярко, не давая понять, кто сидит в кабине пилота. Да и что это изменит? Враг уже пытался выдать себя за солдат сто восемьдесят третьего, и джунгли были полны мертвых катаканцев, с которых можно было снять форму.

— Они подходят к зоне действия батарей ПВО, шеф. Если стрелять сейчас, то надо валить всех, пока они не успели открыть ответный огонь. Мне отдать приказ? — сержант приготовился бежать, чтобы успеть доставить приказ орудийным расчетам.

Торн задумчиво почесал подбородок.

— Мы упускаем наш шанс, — предупредил сержант. — Вы должны принять решение сейчас, майор.

Последнее что ожидала услышать Тзула в глубинах горы Олимпакс — доклады о стрельбе из болт-пистолета. Пробежав через расщелину в сердце горы, дознаватель вскинула пистолет и увидела то, что ожидала увидеть меньше всего. Держа объятую синей энергией алебарду, облаченный в броню тактического дредноута космический десантник обменивался выстрелами с Бранд и ее отрядом. Культисты укрылись за стазис-полем, бегая вокруг него и ведя огонь по бронированному голиафу, но их выстрелы лишь удаляли растительность с его брони. Почувствовав чье-то присутствие, космический десантник направил пистолет на вход, но не стал стрелять, увидев, как Тзула и солдаты, сопровождавшие ее, также открыли огонь по предателям. Воздух наполнился разрядами, выпущенными и лазганов и плазменных пистолетов, и болтами. Пока десантник подавлял точку противника с одного фланга, Тзула и ее бойцы обрабатывали ее с другого фланга, отрезая культистам пути отхода. За спиной Тзулы упал катаканец, очередь лазгана попала в левую часть его лица. Тзула отомстила за его смерть, застрелив культиста, убившего бойца. Из другой части пещеры раздался крик, когда болт оторвал плечо, руку и большую часть груди культиста. Использвуя его труп как щит, другой хаосист послал очередь из лазгана, которая прошла мимо бежавшего на них космического десантника. В ответ гигант произвел единственный выстрел в культиста, которого он застрелил ранее, снаряд прошел сквозь тело хаосиста, взорвавшись в животе его товарища. Бранд оставалась единственной выжившей. Израсходовав все приемы, она достала из сумки флакон с темной жидкостью, которую дал ей Корпулакс несколько недель назад. Культистка подняла его над головой, направляя пистолет другой рукой в Тзулу и космического десантника.

— Знаешь, что это? — произнесла Тзула.

— Прекратить огонь, — приказала Тзула катаканцам позади нее. — Это флакон с Пожирателем Жизни, его используют в вирусных бомбах. Не так много, чтобы угрожать планете, или даже базе, но достаточно, чтобы убить всех в этой пещере.

— Молодец, Тзула. Я знала, что Диналт держит тебя не за красивые формы. — Зажатая, словно собака, Бранд все еще продолжала огрызаться. — Знаешь, что еще можно с этим сделать?

Тзула молчала.

— Это воздушный патоген, разрушающий стазис-поля. К сожаленью, у этих псайкеров-рабов нет собственного источника дыхания, это значит, что купол, несмотря на то, что он не пропускает твердые предметы, позволяет проникать воздуху и жидкости.

Она подтвердила свои слова, бросив комок слизи в купол, который, пройдя через силовое поле, упал на одежды одного из астропатов.

— Даже он не сможет спасти тебя. — Бранд указала на космического десантника.

+Будь готова двигаться по моей команде+

Шок от психического вмешательства слегка отразился на лице Тзулы, но даже если Бранд заметила это, то не среагировала. Хотя космодесантник и не носил капюшон библиария, он определенно был псайкером.

+Не дай флакону упасть на землю+

+Поняла+

С невероятной скоростью, несмотря на громоздкую броню, космический десантник резко опустил свою алебарду, разряд сапфировой энергии прорезал воздух пещеры. Соприкоснувшись с Бранд, пучок энергии оторвал ее кисть по локоть. Двигаясь не так быстро, как усовершенствованный воин, но все еще быстрее обычного человека, Тзула нырнула вперед и схватила кулак оторванной кисти, остановив флакон в нескольких сантиметрах от пола. Дознаватель облегченно вздохнула. Лежавшая напротив нее Бранд кричала, размахивая культей. Но вскоре ее крики превратились в хриплый смех.

— Слишком поздно, — процедила она сквозь зубы. — Я поставила таймер.

В ужасе взглянув на оторванную конечность Бранд, Тзула услышала шипение и жидкость вырвалась наружу. Дознаватель выронила руку с флаконом на пол, но маленькая капля успела попасть ей на руку.

+Беги+ произнес космический десантник.

Когда она не среагировала, пытаясь стереть каплю с руки, гигант схватил ее и побежал к входу.

Темная жидкость растекалась по полу, словно жидкий рак, поглощая все на своем пути. Рука Бранд исчезла, соприкоснувшись с вирусом, как и хохочущая предатель. Вирус попал в стазис-поле и стал распространяться по телам псайкеров, попадая внутрь через их шевелившиеся челюсти. Катаканцев не пришлось упрашивать, и воины со всех ног ринулись к входу. Один из них споткнулся и был тут же поглощен вирусом. Остальные попытались спасти свои жизни, они не обладали скоростью космического десантника, и им оставалось лишь беспомощно наблюдать, как погибает их товарищ. Один за другим, катаканцы были полностью уничтожены вирусом.

— Моя рука, — произнесла Тзула, когда космический десантник, убедившись, что угроза миновала, поставил ее на пол.

— Оно…оно распространяется, — в ее голосе послышались панические нотки.

Небольшая капля, попавшая ей на руку, расширилась, стекая по пальцам. Вирус постепенно пожирал ее руку.

— Будет больно, — голос космического десантника был сухим, и каждое слово давалось ему с трудом, словно он в первый раз заговорил на Высоком Готике.

— Что? Что будет больно? — она не могла сосредоточиться, пока вирус пожирал часть ее тела.

— Это, — произнес космический десантник, ударяя своей алебардой по тому же месту, что и у Бранд, когда он отсек культистке кисть.

Тзула закричала от боли и взглянула на культю, ожидая фонтан крови, но вместо этого рана не кровоточила и была прижжена. Ее отрубленная по локоть кисть лежала у ног.

— У меня не было выбора, — не извиняясь, произнес космический десантник.

Тзула еще немного посмотрела на свою культю, пытаясь пошевелить плечом. Она закрыла глаза и замедлила дыхание.

— По крайней мере, это не была моя рабочая рука, — произнесла она, скривившись от боли.

— Хорошо. Думаю, тебе это вскоре понадобится, — произнес космодесантник.

Он помог ей встать.

— Сможешь идти?

— Да. Шок должен скоро пройти, и ты грамотно ампутировал ее, поэтому я не истеку кровью, — ответила дознаватель. — Кто ты? Я не знала, что здесь воюет Орден Космодесанта. Где остальная часть?

Тзула сражалась с некоторыми Орденами Адептус Астартес, но была удивлена тем, что десантник действует в одиночку. Знаки различия его брони были ей незнакомы, но поговаривали, что по Империуму разбросано тысячи Орденов и, даже будучи агентом Инквизиции, она едва ли смогла назвать и сотню из них. Космический десантник не ответил, вместо этого разглядывая младшего инквизитора сверху вниз.

— Меня зовут Тзула. Тзула Дигриз, младший инквизитор Ордо Маллеус и агент Золотого Трона.

— Зуу-лер, — неуверенно повторил космодесантник.

— Тзула. Т.З.У.Л.А. «Т» произносится тихо, — она сделала паузу. — А ты?

— Я… — казалось он обдумывает свои следующие слова. — Я — Эпиметий из Серых Рыцарей, Страх Пифоса и Хранитель седьмой печати.

— Серый Рыцарь? — удивленно переспросила Тзула. — Братство уже на Пифосе. Слава Императору. Я думала…

— Насколько я знаю, я — единственный Серый Рыцарь на планете.

Он отключил силовое поле алебарды.

— Я не чувствую психического присутствия ни одного из моих братьев на этой планете, только Архиврага. С разрушением последней печати, открытие Подземелья Проклятых — лишь вопрос времени.

— Я не понимаю. Как ты можешь быть здесь один? А твоя силовая броня? Как она могла прийти в такое состояние?

— Время для ответов еще не пришло, — произнес Эпиметий, уставившись на каменный коридор. — Сейчас нам нужно спасать мир.

— Что здесь, черт возьми, произошло? — рявкнул Страйк, стараясь перекричать звук двигателей.

Пол ангара был покрыт упавшими камнями и пылью, боевые машины повреждены, стекла кабин разбиты. Мужчины и женщины пытались растащить обломки в стороны, чтобы очистить место для Валькирий, залетавших в ангар.

— Произошел… инцидент, шеф, — виновато ответил Торн, готовясь объяснять события последних часов.

— А девчонка, предатель, все еще на базе? — спросил Страйк, выслушав отчет Торна.

Полковник понимал, что майор и так винил себя за то, что Бранд обвела его вокруг пальца, поэтому не было смысла критиковать его сейчас.

— Я думаю, да. Другой инквизитор, я имею ввиду лояльный, Тзула. Она взяла отделение и преследует ее.

— Землетрясение? Последняя печать уже вскрыта?

— Без понятия. Если бы она была вскрыта, мы бы уже знали об этом.

Шум снаружи ангара привлек внимание обоих мужчин. Спешившиеся пилоты и пехотинцы смотрели в сторону Атики. Страйк и майор подошли ближе, чтобы лучше разглядеть происходящее.

— Это улей, шеф. Он горит, — произнес один из пилотов.

Неестественный дым поднимался вверх над джунглями, огромные черные клубы расходились в стороны, становясь еще больше.

— Дай мне бинокль, — обратился Страйк к Торну.

Майор передал устройство полковнику. Страйк взглянул через них в сторону планетарной столицы. Когда он опустил бинокль, его лицо побледнело.

— Это не дым, — произнес он, стараясь сохранять спокойствие в голосе. — Это — демоны.

Глава 6

Корабль поддержки типа «Ксеркс» выпустил очередь ракет, взорвав зависшего в небе демона. Змеиное тело твари содрогнулось, а в крыльях образовались отверстия. Демон как подкошенный рухнул вниз. Второй Ксеркс добил ее выстрелом из мульти-лазера.

— Хороший выстрел, Зеленое Крыло, — обратился по воксу Торн, сидя в кресле второго пилота Валькирии.

Лишь небольшая часть боевых кораблей, вернувшихся с Твердыни Хана, успели залететь в ангар, остальные Валькирии, с пехотой на борту, развернулись, готовясь вступить в бой с противником. Поврежденные землетрясением суда также были подняты в воздух, более ста пятидесяти кораблей разных классов заполнили воздушное пространство над Олимпаксом.

— С кем мы сражаемся, Торн? Сколько их? — послышался в передатчике голос Трайка.

Коммуникационные вышки вышли из строя, и полковник вывел свой Адский молот на край ангара, используя его как мобильный командный центр. Майор посмотрел сквозь поврежденное число кабины. Меньше, чем в километре от их позиции, в небе зависло черное облако, вспышки энергии варпа пробегали по когтям и зубам огромной массы.

— Невозможно сказать наверняка, шеф.

Еще один демон попытался пройти сквозь фалангу Валькирий, но был подстрелен из тяжелого болтера.

— Те твари — лишь разведчики.

— Я выведу всех с базы через восточный вход, но это займет время. Сдерживайте их, сколько сможете, а потом разделите флот на четыре часть, по одной — на каждую часть этой планеты. Скажи пилотам, чтобы двигали к оставшимся крепостям, и наладьте контакт с другими ячейками катаканцев.

— Мы отдаем им Олимпакс? — скептически отозвался Торн.

— Они захватили Олимпакс, когда небо стало черным от демонов. Если эти печати сдерживали волну тварей варпа, мы должны рассредоточиться и начать партизанскую войну, пока не прибудет подкрепление.

— Но мы даже не знаем, смог ли астропат связаться с флотом, а Бриджстоун мог утонуть вместе с бронетехникой. Помощь может и не прийти.

Позади майора раздался рокот тяжелого болтера. Стрелки подстрелили крыло одного из демонов, и тот стал падать вниз. Падая, монстр успел схватиться за край другого судна, двое его собратьев, почувствовав легкую добычу, налетели на Лаи стали разрывать бронированные листы, словно бумагу. Раскачивая боевую машину, демоны выбросили вниз всех, кто в ней находился, а затем и само судно.

— Мы не должны так думать. Мы продолжим сражаться и надеяться, пока на Пифосе не падет последний катаканец сто восемьдесят третьего. И даже если мы все погибнем, я верю, что Пифос все равно будет спасен рано, или поздно.

Небо окрасилось вспышками, когда очередная волна демонов обрушилась на ЛА катаканцев.

— Надеюсь, я ошибаюсь, — произнес Торн, выпуская одну из ракет в сторону группы голубых демонов, отделившихся от общей массы и двигающихся по направлении к Валькирии майора.

— Твоя рука? — Эпиметий уже стоял в конце пролета, дожидаясь Тзулу. — Она беспокоит тебя?

— Не очень, — ответила она. — Даже наоборот. Мне даже кажется, что моя рука все еще цела. У меня такое чувство, будто я сгибаю и разгибаю пальцы, но, конечно, это невозможно.

— Ты удивишься, но мои братья, терявшие конечности в бою, поговаривали, что видели призрачные очертание поврежденной конечности, словно им поставили аугментику.

— А где они сейчас?

— Что? — спросил Эпиметий. — Конечности?

— Нет, — отозвалась Тзула, наконец-то дойдя до него. — Твои братья.

— Я же говорил тебе, что ответы — потом. Если последняя печать будет сорвана, планета окажется в огромной опасности. — Он повернулся, чтобы продолжить восхождение.

— А я говорю тебе, что являюсь агентом самого святого Ордо Инквизиции Императора. И я требую ответов.

Серый Рыцарь на мгновение остановился.

+Да кто ты такая, чтобы требовать что-либо от меня+

Он даже не стал поворачиваться к дознавателю.

+По-моему, я ясно выразилась. Я служу Ордо Маллеус, как и ты.+

Он снова повернулся к Тзуле.

— Тогда ты либо искусно лжешь, либо прошло слишком много времени с того момента, как я оказался здесь.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Она.

— Я никогда не слышал об Ордо Маллеус. И я также не знаю ни о каких связях Серых Рыцарей с Инквизицией.

Тзула опешила.

— Как долго, ты находишься здесь?

— Я… не уверен. Мои имплантаты поддерживали меня в состоянии комы. Ловушки, которые я расставил, предупредили меня о вторжении предателей. — Теперь его речь стала более внятной. — Какой сейчас год.

Тзула слегка подалась назад.

— Сейчас девятьсот пятьдесят девятый год сорок первого тысячелетия, — неуверенно произнесла она.

Ей не нужно было быть псайкером, чтобы почувствовать замешательство Эпиметия.

— В таком случае, Тзула Дигриз из святейшего Ордо, — произнес он, продолжая подъем. — Я пробыл здесь почти десять тысяч лет.

Синее пламя поглотило Валькирию, летевшую над ЛА Торна, превратив ее в смесь осколков и кусков человеческой плоти. Все это обрушилось на судно, летевшее внизу, отклонив его в сторону как раз в тот момент, когда стрелки собирались выпустить пару ракет в приближающуюся волну демонов. Темнеющее небо наполнилось шарами энергии, выпущенными из более сотни мульти-лазеров в сопровождении ракет, посылаемых транспортниками. Первая шеренга демонов была уничтожена шквальным огнем. Их место тут же заняли тысячи их собратьев. Те демоны, которые были рассеяны первыми атаками катаканцев, перегруппировались и вновь напали на ЛА Имперских сил, их сопровождали мелкие, но быстрые демоны, которые, видимо, заключили дьявольские соглашение с еще более темными божествами, даровавшими им возможность парить в воздухе. Некоторые выплевывали варповый огонь, расплавлявший корпуса из пластали, словно сухую древесину, или взрывавший еще не выпущенные ракеты. Остальные выпускали шипы из клювов и других конечностей, копья из твердой плоти и стальные кости, пробивавшие насквозь пилотов и двигатели. Твари, не предназначенные для атак с дальнего расстояния, просто летели прямо на Валькирий, сталкивая их на горные выступы. Пару плоских голубых демонов синхронно устремились к одному из Ксерксов, разрывая турбодвигатели ЛА. Боевая машина висела в воздухе еще ровно секунду, прежде чем камнем рухнуть вниз. Демоны продолжали наступать. Словно токсичный дым из трубы, их поток был нескончаем. Заново рожденные монстры собирались полностью захватить этот мир.

Пока пилот Имперского Флота пытался маневрировать, избегая атак демонов, Торн заметил изменение в построении колонны устремившейся к катаканцам со стороны планетарной столицы. Ранее это была просто единая масса, теперь же демоны разбежались в стороны, словно рыбы, почуявшие опасность. Два огромных силуэта вынырнули из улья, размерами превышая демонов, с которыми уже сражались катаканцы. Волна паники распространилась среди рядов противника. Они стали разбегаться, словно их жизни угрожала опасность, давая Торну и его людям время перегруппироваться.

— Что-то происходит, шеф, — передал по воксу Торн. — Появились новые цели. Огромные.

— Вижу их, майор. Сколько времени сможешь сдерживать их? — отозвался Страйк.

— Столько, сколько потребуется. — Торн переключился на общий канал. — Всем звеньям. Новые цели. Сбросим ублюдков с небес.

Воспользовавшись небольшой передышкой, Валькирии перестроились в боевой порядок и понеслись навстречу новым целям. К тому моменту, когда Торн понял свою ошибку, было уже поздно. Двигаясь с невероятной для существа с крыльями скоростью, первый монстр врезался в первую волну Валькирий, прежде чем те успели опомниться. Еще секунду назад корабли висели в воздухе, а через мгновение багровая вспышка превратила их в металлолом. Когда пламя рассеялось, катаканцы смогли разглядеть демона, устроившего это кровавое месиво.

Огромная тварь цвета темной крови возвышался над Имперскими позициями, издевательски призывая катаканцев атаковать, каждый взмах его огромных крыльев создавал турбулентность, расшатывая Валькирии из стороны в сторону. В одной руке демон держал секиру, усеянную ихором более мелких монстров. В другой — плеть, сделанную из той же материи, что и крылья. Из головы демона торчали огромные рога, а броня была испещрена еретическими символами и человеческими глазами, взиравшими в разные стороны.

— Собиратель Черепов, — произнес Торн по защищенной линии, обращаясь к Страйку, его голос превратился в испуганный шепот.

Возвращение ветерана-катаканца домой было редким явлением. А те, кто возвращался и чья психика осталась практически не поврежденной, рассказывали о целых полках, совершавших суицид, чтобы не встречаться лицом к лицу с самыми ужасными демонами Хаоса. Их называли разными именами, но те, кто знал их истинную природу, звали их Жаждущими Крови.

— Император храни нас, — ответил Страйк. — Делай, что можешь, Торн, нам нужно лишь несколько минут.

— Понял, шеф, — ответил Торн окрепшим голосом.

Он переключился на общую частоту и скомандовал:

— Сконцентрировать огонь!

Сотни орудий ответили на его приказ. Обладая достаточной мощью, чтобы стереть небольшой город с лица земли в мгновение ока, все вооружение катаканцев было направлено на одну цель. Вот только монстра там уже не было. Рванувшись вперед, Жаждущий Крови летел по широкой дуге, расправив крылья и выныривая над плотным строением катаканцев. Врезавших в построение боевых машин демон разрубил одну из машин секирой, притянув кнутом следующее судно, столкнул его с другой Валькирией. Три покореженных корабля рухнули в гущу джунглей. В течение нескольких недель после нашествия Абаддона, майор Экхардт Торн видел много странных и дьявольских вещей, но то, что он наблюдал сейчас, превосходило все предыдущее. Несмотря на то, что второй монстр был размером с Жаждущего Крови, незаметно для всех он оказался прямо в сердце скопления Валькирий. Взглянув внизу через стекло кабины пилота, майор смог рассмотреть фиолетового демона с перьями и птичьей головой. Корпус существа был наполовину похож на корпус его собрата, но его облачение значительно отличалось того, что было на Жаждущем Крови. Вместо брони, демон был облачен в постоянно меняющие цвет одежды. Вместо кнута и секиры, он держал искусно сделанный посох, заканчивающийся живым глазом. Монстр открыл набитую бессчетным количеством клыков пасть, намереваясь заговорить, и произнес одно единственное слово, вызвавшее у Торна кровотечение из ушей. Без какого-либо физического вмешательства, Валькирия, висевшая рядом с кораблем Торна, развалилась на части, отправив экипаж в свободное падение. Демон ухмыльнулся и повернул морду к боевой машине Торна. Он снова открыл рот, когда откуда-то позади в горах послышался сверхзвуковой хлопок. Глаза твари расширились от ужаса за мгновение до того, как снаряд, выпущенный из пушки Адского Молота, отбросил ее назад.

— Подумал, помощь тебе не помешает, — раздался в воксе голос Страйка.

— Но как…

— Обезьянка инквизитора внесла кое-какие изменения. — Торн мог слышать протестные выкрики К’сии на заднем плане.

— Теперь «крошка» бьет достаточно далеко.

Фиолетовый исполин пронесся над кабиной пилота, избежав столкновения, только благодаря умелым действиям пилота. Несмотря на хрупкое телосложение демона, снаряд практически не нанес демону серьезного ущерба.

— Похоже, у Вас компания, шеф.

— Не волнуйся за меня. Я задержу нашего крылатого друга, а ты уберешь Собирателя Черепов с нашего тыла… — вокс-связь оборвалась.

— Шеф? Шеф? — вокс молчал.

Торн снова попытался открыть канал.

— Всем звеньям. Отзовитесь.

Последовала череда подтверждений.

— Другой демон прорвался к Олимпакс. Мы не можем позволить Собирателю Черепов также проскочить туда. Атакуем со всех углов.

Двигатели взвыли, когда Валькирии стали снова набирать высоту, тяжелые болтеры присоединились к мультилазерам и ракетам. Окруженный со всех сторон, Жаждущий Крови был загнан в угол и принял на себя все атаки. Демон ревел от боли, но не собирался сдаваться. Загнанный, словно зверь, он ринулся к ближайшим целям и, несмотря на усилия пилотов, поразил еще две Валькирии. Третья потеряла хвост от удара топором и полетела вниз, оставляя за собой полосу черного дыма. Катаканцы поливали демона огнем, но Жаждущий Крови поглощал его и обрушивал на жителей мира-смерти. Приняв во внимание ошибки своих погибших товарищей, пилоты держались вне зоны досягаемости демонической секиры. Но вместо нее в ход пошел кнут, и дюжина кабин пилотов врезались друг в друга, обмотанные шипами демонического оружия, превратив экипаж и пассажиров в массу из частей тела и обломков. Торн беспомощно наблюдал, как все больше боевых машин падало вниз. Каждый из пилотов боевых машин дрался до конца, чтобы выиграть Страйку и остальным катаканцам достаточно времени для эвакуации и, похоже, всех их ждал один конец: смерть. Майор принял решение.

— Всем звеньям. Приказываю убираться отсюда. Летите к крепостям. Мы затаимся под землей, будем мочить врага всеми доступными средствами и ждать подкрепления. Император защищает!

Послышались подтверждения и ответные благословения. Через разбитое стекло кабины Торн наблюдал, как Валькирии рассыпались в разные стороны. Жаждущий Крови растерялся, будучи неуверенным, кого ему преследовать. Пилот, сидевший рядом с Торном, смог, наконец, справиться с управлением и набрать высоту, но майор отрицательно покачал головой.

— Не мы, сынок, — грустно произнес Торн. — Мы будем прикрывать их отступление.

Он посмотрел назад и увидел утвердительные кивки двух стрелков. Пилот кивнул и начал описывать в воздухе круги, направив все вооружение на демона. Монстр уже собрался преследовать разлетавшиеся корабли, когда Торн отдал приказ открыть огонь. Лаз-разряды и снаряды врезались в демона, ракета попала в промежуток между плечами, взрыв отбросил его в сторону. Когда дым и пламя рассеялись, раненный Жаждущий Крови развернулся и яростно взревел, его мощный выдох пошатнул судно, заставив пилота снизить высоту, чтобы избежать турбулентности. Увидев возможность, демон ударил плетью по корпусу машину. Зубья обмотались вокруг кабины пилота, и монстр резко дернул плеть на себя. Валькирию занесло, словно обломок дерева при урагане, и стрелки вылетели наружу, их тела упали на скалы внизу. Выровнявшись, боевая машина зависла в воздухе напротив порождения варпа.

— Что у нас осталось? — спросил Торн пилота.

Не получив ответа, он повернулся и увидел мертвое тело летчика, голова которого безвольно лежала на панели управления. Быстро отстегнув ремень безопасности, Торн убрал тело в сторону и занял место пилота. Все офицеры катаканцев проходили краткосрочные курсы по управлению боевых машин Имперской Гвардии, и, несмотря на то, что последний раз он садился за штурвал десять лет назад, последние три года он провел на месте второго пилота и воскресил в памяти все пройденные им ранее базовые знания. Жаждущий Крови снова ударил плетью. Торн инстинктивно направил корабль вперед, едва избежав удара о скалу. Затем майор развернулся на сто восемьдесят градусов и открыл огонь из мульти-лазера, поразив тварь в грудь и покорежив пластину его нагрудной брони. Покачнувшись, Жаждущий Крови опустил голову и бросился на Торна. Майор огляделся вокруг и увидел, как дюжины боевых машин исчезают с горизонта, становясь небольшими точками света в сумерках Пифоса. Позади Жаждущего Крови поднялись осмелевшие низшие демоны, собираясь воедино для нанесения удара. Торн сделал достаточно для того, чтобы дать Валькириям возможность отойти на безопасное расстояние, но он все еще мог выиграть немного времени для Страйка и остальной части полка. Направив оставшиеся ракеты на демона, майор резко дернул рычаг и устремился навстречу Жаждущему Крови. Тринадцати тонный транспортник летел со скоростью несколько тысяч километров в час навстречу такому же массивному порождению варпа. Когда они соприкоснулись, Торн выпустил ракеты. Глаза Жаждущего Крови расширились от осознания происходящего.

— Мы скоро встретимся, Мак, — прошептал Торн, когда пламя поглотило его.

Страйк, сидя в Адском Молоте, наблюдал, как умирает его друг. Оранжевое пятно взрыва заполнило серое небо. Валькирия врезалась в живот Жаждущего Крови, и они на мгновение зависли в воздухе, а потом рухнули на землю. Демон взревел и исчез. Боевая машина Торна ударилась о землю, когда след демона полностью исчез из этой реальности. Страйк сжал кулак и ударил им по командному креслу Адского Молота. Он будет оплакивать всех погибших после. Сейчас у полковника были куда более серьезные проблемы. Сложив крылья за спиной, второй демон приземлился на ангар. Он бросил взгляд на слабые следы взрыва в воздухе. Монстр с трудом передвигался на своих согнутых лапах, словно привыкал к своему телу. Когда он заговорил, полковник услышал тысячи тоненьких голосов.

— Эх, Белланот. Ты всегда был капризным зверем. Какой позор, хотя я уверен ты появишься, когда начнется настоящая мясорубка. — Демон покачал головой, его ноздри раздувались, выпуская наружу небольшие клубы дыма. — А куда делись все мои игрушки? Я так хотел поиграть с ними.

Словно в ответ, основное орудие Адского Молота пришло в движение, грохот выстрела эхом отозвался от стенок ангара, и снаряд, выпущенный из осадной пушки, полетел в сторону птицеподобного монстра. Демон невозмутимо вытянул руку и остановил снаряд в нескольких сантиметрах от ладони. Проковыляв вокруг обездвиженного объекта, монстр постучал по нему своим посохом.

— Какая отвратительная штука. Безвкусная и мерзкая. Хотя, полагаю, довольно эффективная. — Ударом кулака демон развернул снаряд в обратную сторону и отправил его по направлению к Адскому Молоту.

Промазав, снаряд сдетонировал при попадании в стену ангара, стена которого, при этом, обрушилась, и осколки попадали на стоявшие внутри Валькирии. Камни с горы Олимпакс забарабанили по корпусу танка, к ужасу К'сии разрушая броню, прикрывавшую двигатель.

— Назад! Назад! — приказал Страйк.

Водитель развернул Адский Молот, и танк рванулся вперед, сметая в сторону осколки. Состояние шока, возникшее на короткий промежуток времени из-за близости к отродию варпа, спало, и экипаж боевой машины уверился в том, что танк защищает не только их тела, но и души.

— Нет, нет, нет, — произнес демон тысячью голосами. — Эта игра далека от завершения.

Он три раза постучал своим посохом по полу ангара, и Адский Молот остановился, двигатель машины продолжал яростно гудеть, но гусеницы словно приросли к полу.

— Машина не двигается, шеф, — произнес водитель.

— Орудия все еще работают? — спросил Страйк у стрелков.

Те покачали головами, а К’сии начал гневно колотить по панели с инструментами. Сверху послышался стук копыт по металлу.

— Выходите, выходите, не стесняйтесь… — издевательски произнес демон.

— Не заставляйте меня самому вытаскивать вас, — добавил он более угрожающим тоном.

Крылатое отродье варпа подняло свой посох и приготовилось опустить его прямо на турель танка. Раздался выстрел, и единственный снаряд попал в кулак демона, заставив его выронить жезл. Монстр схватился за раненный кулак и повернулся в сторону источника выстрела. Катаканцы недоуменно уставились друг на друга.

— Парни должны были уже эвакуироваться. Может кто-то вернулся? — предположил один из стрелков.

— Это был болтерный снаряд. Возможно, одна из Валькирий вернулась за оставшимися, — произнес другой.

— Если это наша «птичка», то, видимо, она очень тихо залетела в ангар, — добавил водитель Тамзариан.

Вскочив с командного кресла, Страйк поднялся по лестнице к люку и взглянул в небольшое застекленное окошко. То, что он увидел, заставило его сердце петь.

— Так-так, похоже, новый игрок вступил в нашу игру, и на этот раз — космический десантник. — Губы демона разошлись в улыбке, и он облизнул языком свои заостренные клыки. — О да, Абаддон сдержал свое обещание.

— Абаддон? — переспросил Эпиметий. — Это он пытается взломать печати?

— Магистр Войны даровал нам свободу взамен на нашу верность. Небольшая цена. — Демон взмахнул лапой, и посох снова оказался на прежнем месте.

Волна энергии варпа, потрескивая, устремилась прямо на Серого Рыцаря. Эпиметий ушел в сторону, сделал кувырок вперед и сжал алебарду двумя руками. Он направил ее на демона и выпустил всю свою психическую ярость, но шар энергии врезался в силовое поле демона, не причинив тому никакого вреда.

— Твои барьеры сильны, космический десантник, но мне не нужно читать твои мысли, чтобы понять, что ты пришел из другой эры. — Демон кружил вокруг Эпиметия, высматривая слабые стороны противника. — Ты — из эры Великого Пробуждения, когда твои братья порвали связи с Империумом и ковали свою судьбу в качестве слуг истинных богов.

— А ты — Повелитель Перемен. Каждое слово, изрыгаемое тобой — ложь, каждое предложение — трюк, — космодесантник послал в демона еще один сгусток психической энергии, но он также натолкнулся на невидимое поле Повелителя Перемен. — Время, о котором ты говоришь — это не пробуждение, а смерть и бесчестие, предательство и ересь.

— Ну конечно, историю трактует победитель, кроме тех событий, где он проиграл. — Демон попробовал по-другому атаковать Серого Рыцаря и, ринувшись вперед, ударил космодесантника посохом по голове.

Эпиметий парировал удар алебардой, вызвав сноп искр в момент соприкосновения источников энергии варпа и психической энергии Серого Рыцаря.

— Конечно, с открытием Подземелья Проклятых, мы приблизились к последней битве в этой войне, которая началась десять тысяч лет назад, — добавил демон, отводя посох в сторону.

Он снова нанес удар сверху, но попал лишь в воздух, Серый Рыцарь нырнул под удар демона, одновременно нанеся свой.

— Что ты знаешь о Великой Ереси? Я думаю, ты прятался в варпе и выжидал, наблюдая, какая сторона победит. Твой вид всегда отличался трусостью. — Эпиметий нанес удар по окружности, лезвие прошло в нескольких сантиметрах от головы демона.

Повелитель Перемен был взбешен и яростно хлопал крыльями. Громкость его голосов достигла пика.

— Ошибаешься, космический десантник. Я помог привести половину легиона к свету четырех истинных богов и принял участие в разрушении их мира, когда в их вере закралось сомнение. Я видел, как умирал их примарх, зная, что я сыграл роль в его уничтожении.

— Однако, в конце концов, тебя все же заключили в Подземелье Проклятых. Если ты настолько могущественен, и так умен, что смог посеять смуту в целом легионе Космического Десанта, как же оказался заперт вместе с низшими демонами? Перестал быть любимой игрушкой своего хозяина?

Гнев полностью завладел порождением варпа. Он начал беспорядочно нападать на Эпиметия, тесня Серого Рыцаря.

— Пифос! Это был наш плацдарм в реальном пространстве, отсюда мы могли совершать свои атаки на разрозненный Империум. Белланот и я поведем орды проклятых против остатков человечества, мы закроем миры нашими тенями, пока… пока… — его бормотание переросло в хохот. — Но ты ведь уже знаешь это, также как и знаешь, кто я, не так ли? Твоя броня, со временем, поменяла цвет, но я знаю, кто ты, Эпиметий из Серых Рыцарей, и твоя душа будет принадлежать мне.

Потные катаканцы облепили все доступные обзорные точки, наблюдая за битвой демона и космического десантника. В течение минуты они не могли оторвать взгляд от одного из величайших воинов человечества, сражающегося на равных с мерзким отродьем варпа.

Страйк первый нарушил молчание.

— Есть контроль над вооружением? — гаркнул он, вызвав оглушающее эхо.

С трудом оторвав взгляд от разразившейся битвы, водитель и стрелки заняли свои места и стали проверять показатели системы. Адский Молот качнулся назад, и турель начала вращаться, показывая, что колдовство демона исчезло.

— Целимся в тварь, шеф? — спросил один из стрелков.

— Нет, — ответил Страйк, глядя в обзорную щель. — Можем задеть нашего зеленого спасителя.

Битва снаружи набирала обороты, и смертные едва могли различать движения комбатантов.

— Сваливаем, шеф? — предложил Тамзариан.

— Так точно, боец. Веди «крошку» к восточному входу, а дальше — к Твердыне Хана.

Он снова выглянул наружу. Космический десантник нанес демону удар по кончику одного из крыльев. В ответ монстр изрыгнул пламя, и десантник отскочил в сторону.

— Думаю, наш новый друг, сам способен позаботиться о себе.

Управляя древними рычагами, водитель привел танк в действие и, развернув танк, понесся в сторону тоннелей, уходящих в гору.

— Именем Терры, что это за хрень? — спросил один из стрелков.

Страйк еще раз посмотрел в сторону сражавшихся демона и десантника. Находящаяся на отдалении группа низших демонов подбиралась все ближе и ближе к Имперской базе. Страйк подался назад, когда увидел темнокожую руку, колошматящую по бронированному корпусу.

— Стоять! — крикнула Тзула.

Подавшись вперед при остановке танка, Страйк открыл замок люка турели, и искусственный свет ангара залил слабо освещавшуюся кабину. Через секунду Тзула Дигриз оказалась внутри. Все еще пошатываясь от усталости и шока, она медленно сползла вниз по лестнице.

— Что с твоей рукой? — спросил Страйк, поднимая ее с хлолодного пола Адского Молота и сажая на одно из кресел.

— Это работа космического десантника. — Даже в своем полуобморочном состоянии Тзула осторожно выбирала слова, чтобы случайно не назвать имя и Орден Эпиметия.

Страйк скептически посмотрел на нее, и рука потянулась к ножу.

— Нет, ничего такого. У Бранд был вирус, который она использовала, чтобы сломать печать. Небольшая часть пролилась на мою руку. Он лишь сделал то, что должен.

— Похоже, ты вернулась вовремя. Мы — последние. — Страйк дал знак водителю двигаться дальше, но Тзула остановила его.

— Нет, мы не оставим его. Вы не слышали, что я сказала? Он спас мою жизнь. Я обязана ему.

— А у меня есть обязательства перед моими людьми, и нам еще предстоит сражаться до прибытия подкреплений. Если твой друг снаружи — начало, то вскоре сюда прибудет весь его Орден…

— Его Орден не прибудет. Он — один, — рявкнула Тзула. — Он здесь уже очень давно. Дольше чем Вы, шахтеры и даже первые поселенцы. Он охранял печати, пока не прибыл противник. Он — наш единственный шанс.

Страйк поскреб пальцами по щетине.

— Прямо сейчас сюда движется армия демона, и он не справится в одиночку, — продолжила она. — Пожалуйста, Страйк. Не оставляй его.

— Итак, твои братья бросили тебя? Оставили охранять Подземелье Проклятых, а сами отправились завоевывать славу. — Повелитель Перемен увернулся от удара алебарды Серого Рыцаря. — Это, должно быть, злит тебя, Эпиметий. Знать, что они оставили тебя, потому что ты был худшим из них.

— Мне плевать на твои слова, кусок дерьма, — сплюнул Эпиметий, не позволяя ярости овладеть им.

Он бил сверху — вниз и по окружности, пытаясь вывести демона из равновесия. Создание варпа успело вовремя поднять лапу, чтобы избежать удара, но его вторая нога была не такой быстрой, и демон рухнул назад. Эпиметий навис над ним, готовясь нанести решающий удар.

— Да, Эпиметий. Убей меня. Убей меня, чтобы наконец-то выйти из тени Януса, — издевался демон.

Психическая энергия растеклась по лезвию силовой алебарды, но прежде чем Эпиметий успел опустить ее вниз, темная фигура вынырнула со стороны слепой зоны Серого Рыцаря и врезалась в него, заставив космодесантника ослабить хватку. Длинные клыки, больше похожие на когти, впились в его броню, пытаясь проникнуть внутрь сквозь древний керамит. Схватив тварь за шею, Эпиметий вскочил на ноги и отделил ее голову от тела, при этом забрызгав свою броню ихором. Остатки растительности посыпались вниз, обнажая серебро его брони. Когда Эпиметий выровнял равновесие, Повелителя Перемен уже не было на земле.

— А Янус попал бы. И Хирон. — Теперь демон парил в воздухе, окруженный низшими демонами и синими кошмарами, терроризировавшими Валькирии катаканцев.

Рев двигателей возвестил о прибытии Адского Молота, орудия которого были направлены в сторону противника. Часть демонов, окружавшая Повелителя Перемен, просто испарилась, когда огонь автопушки добрался до них. Монстр еле успел поднять свой щит, избежав попадания других снарядов.

— Действительно прекрасная игрушка, — произнес демон, когда Адский Молот сжег нескольких синих монстров. — Иди сюда, Эпиметий. Дай мне убить тебя побыстрее, чтобы я мог поиграть с этим танком.

Повелитель Перемен бросился на Серого Рыцаря и ударил его своим посохом. Эпиметий уклонился, но, увидев, что его противник потерял равновесие, демон перевернулся в воздухе вопреки всем законам физики и свалил космодесантника на землю когтистыми лапами.

— Такая потеря, провести десять тысяч лет в ожидании чего-то, чтобы узнать, что это что-то — твоя собственная смерть.

Огромные капли слюны стекали с клюва Повелителя Перемен, падая на шлем Эпиметия.

— Я — само спокойствие, — произнес космический десантник, пытаясь разорвать хватку демона. — Столетиями я находился на Титане, пока Сигиллит скрывал нас от реальности, тренируя свой разум и вооружаясь знанием для изгнания демонов из реального мира. Сотни лет я не только защищал свой разум от психического воздействия, но и превратил его в острое лезвие, повергающее моих врагов. Но и это не самое сильнейшее мое оружие.

— Вот как? Пожалуйста, просвети меня, Серый Рыцарь, — издевательски произнес Повелитель Перемен. — Но поторопись. Я уже чувствую, как обитатели варпа жаждут получить твою душу.

— Знание. Знание — самое мощное оружие, коим я обладаю. Я готовился сотни лет убивать таких как ты, и в моем распоряжении была целая библиотека с книгами по экзорцизму, в которых были прописаны имена демонов.

Демон фыркнул.

— Имена бесполезны, если не знаешь, кому они принадлежат. Ну же, я устал от твоей болтовни. Время умирать. — Он поднял лапу, готовясь нанести последний удар.

— Но я знаю имя, которое принадлежит именно тебе, демон. Я знал его еще до того, как ты хвастался, что обратил половину легиона в свою веру. — На морде Повелителя Перемен отразилось сомнение и удивление. — Я знаю кто ты, демон, потому что узнаю тебя.

Серый Рыцарь ослабил часть своей психической защиты и позволил демону ненадолго проникнуть в свое сознание. Повелитель Перемен разжал хватку и отступил назад.

— Нет! Этого не может быть. Ты! Один из тех, кто заточил меня. Тебя не должно здесь быть. Не в этом времени.

Схватив свое оружие, Эпиметий вскочил на ноги и устремился к демону.

— Этого не должно было случиться. Для тебя был избран другой путь, но ты не пошел им. Как такое может быть? — в голосе демона слышался искренний ужас.

— Кое-кто поменялся со мной местами. И теперь — это его путь, — произнес Эпиметий, прежде чем выкрикнуть истинное имя демона, дающее ему власть над Повелителем Перемен.

Демон застыл на месте, его тело задергалось, когда неизвестная энергия стала поглощать его тело. Эпиметий продолжил наступать.

— Пожалуйста, — взмолилось создание варпа. — Я так долго ждал, пока меня освободят.

Серый Рыцарь проигнорировал стенания демона и, без лишних церемоний, воткнул в грудь демона алебарду. Тварь исчезла в мгновение ока.

— Не так долго, как я, — произнес Эпиметий.

Все больше демонов залетало в ангар, и команда Страйка уже не могла бороться с таким количеством. Выхватив пистолет, Эпиметий побежал к танку, на ходу расстреливая демонов. Люк Адского Молота откинулся, и космический десантник увидел Тзулу, К’сии и катаканцев.

— Залезай, — крикнула Тзула. — Мы отступаем.

Серый Рыцарь не произнеся ни слова, перенес свое огромное тело внутрь танка. Катаканцы благоговейно уставились на него, словно сам Император спустился к ним с небес. Адский Молот рванул вперед, оставляя позади Олимпакс и его новых демонических обитателей.

Интерлюдия

В коридоре было холодно и тихо, стук инструментов скульпторов стих, чтобы позволить Кальдору Драйго почтить память своего друга. Облаченный в терминаторскую броню, он преклонил колено перед прахом Лексека Хазимира, лишь несколько дней назад бывшим Гроссмейстером пятого братства Серых Рыцарей. Вскоре, останки будут перенесены на Поля Смерти, где они будут покоиться вечность. Позади воина возвышалась незаконченная статуя, ее доделают позже, а пока к телу пребывали братья, пожелавшие отдать почести усопшему. Список благородных дел Лексека Хазимира был огромен, и несмотря на то, что большая часть Ордена находилась в различных уголках планеты, у входа в часовню выстроилась длинная очередь из братьев, пожелавших почтить героя. Как у Верховного Гроссмейстера, у Драйго не было особых привилегий, когда дело касалось отданию почестей павшему брату, как и не было иерархии для скорби среди Серых Рыцарей. Капитаны, юстикары, гроссмейстеры — все были равны перед смертью, поэтому то, что Верховный Гроссмейстер оказался первым в очереди — не было его привилегией, Драйго просто сильно желал почтить человека, которому он был обязан своей жизнью. Он встал с колен и положил руку на грудную пластину брони, поверх следов когтей, вошедших глубоко в керамит. Драйго убрал руку, на кончиках пальцев была кровь, затем он провел пальцами по наплечнику собственной брони, где присутствовали идентичные следы когтей. Хазимир среагировал вовремя, защитив Верховного Гроссмейстера от прислужника бога наслаждений. Драйго не смог вернуть долг, беспомощно наблюдая, как Хранитель Секретов разрубил командира пятого братства. В конце концов, демон был изгнан, а его прислужнике сожжены на просторах планеты, которую они превратили в место нескончаемых удовольствий, но это была пиррова победа и малая плата за смерть героя Ордена. В свое время будет созван конклав, на котором выберут нового лидера пятого братства, но сейчас собравшиеся Серые Рыцари прощались с одним из величайших воинов человечества. Прошептав молитву благодарности погибшим братьям и сотворив над телом защитный символ, Драйго взял одну из свечей, окружавших алтарь, и зажег ее, используя псиогонь, выпущенный из его пальцев. Аккуратно поставив ее позади непокрытой головы Хазимира, Великий Гроссмейстер снова поклонился.

— Пусть свет ведет тебя во тьме, брат. Покойся с миром, — произнес Драйго, направившись обратно к воротам зала и позволив следующему Рыцарю занять почтить память Хазимира.

Он не сделал и трех шагов, когда почувствовал звон в голове, предупреждающий его о психической активности вблизи. Температура мгновенно опустилась, на его броне возник иней, а пламя свечи погасло, как и светильники на стенах. Искры энергии пробежали по броне Хазимира, сформировав корону на его голове, нимб для мертвого ангела. Рука Драйго коснулась эфеса «Меча Титана». Со скрежетом терминаторской брони, не подпитываемой энергией, Лексек Хазимир выпустил болт энергии и медленно повернул к гроссмейстеру свои мертвые глаза.

— Подземелье Проклятых снова открыто. Ты должен вести Орден обратно на Пифос, — произнес мертвец почерневшими губами.

Его глазные яблоки закатились, и он рухнул на алтарь, расколов камень надвое.

Великий Гроссмейстер Кальдор Драйго выбежал из Залы Покоя не из-за страха перед ожившим братом, но из-за срочности сообщения, доставленного покойным Серым Рыцарем.

Глава 7

Лорд-адмирал Орсон Крансвар проигрывал войну. Сразу при входе в систему Пандоракс он потерял два эсминца, «Руку Махариуса» и «Аватар Скорби», неожиданно атакованных рейдерами Хаоса, засевших в засаде. Это был плохой знак для начавшейся компании. Каждый раз, когда Имперский флот начинал теснить корабли Абаддона, появлялось новое препятствие, отбрасывавшее боевой флот «Деметр». В Третьей битве у Солнечной Дыры, когда корабли Крансвара взяли верх над флотом Абаддона, появился Гурон «Черное Сердце» и нанес огромный урон имперскому флоту, лишив его почти дюжины древних судов. Используя астероиды Адамантового Поля как временное прикрытие, флот перегруппировался, готовясь к контрудару, но Четвертая битва была еще более сокрушительной, чем Третья. Когда силы противников почти сравнялись, Имперский флот появился из-за пояса астероидов, в реальности бывшим могилой для множества судов, поглощенных космическими хищниками, наводнившими субсектор Деметр. Однако Абаддон и Гурон уже ждали их. Крансвар отдал приказ об отступлении на базу в Гае, на краю системы Пандоракс. Силы Хаоса безжалостно преследовали отступавшие корабли. Лишь героические старания пилотов-штурмовиков свели потери к минимуму и позволили флоту достигнуть базы и перегруппироваться. В последующие дни по всему флоту распространялись противоречивые слухи, ставящие под сомнение командование лорда-адмирала. Он не услышал для себя ничего нового. Еще в академии к нему пытались приклеить ярлыки: действует по учебникам. Не способен приспосабливаться к ситуации. Слишком предсказуем. Но он игнорировал их. Также, как и просьбы лейтенанта на борту «Мести».

— Но сэр, его люди не ели уже почти неделю, а танки — бесполезны в пустотных боях. Все, о чем он просит — чтобы его полк перебросили на Гай для перегруппировки и пополнения припасов, пока флот расчищает дорогу к Пифосу, — произнес лейтенант, пытаясь вручить лорду-адмиралу письменное прошение. — Это поможет нам высвободить дополнительные ресурсы.

Как только командование флота получило сигнал бедствия с Пифоса, с ближайших окрестностей был собран резервный флот и Имперские сухопутные войска. Не дожидаясь транспортников, целые дивизии и полки Имперской Гвардии погрузились в боевые корабли, крейсера и фрегаты флота Крансвара, настолько важно было освобождение этой планеты.

— Это трусость, — рявкнул Крансвар. — Кто он такой? Чертов Востроянец?

Лорд-адмирал не был стар, но шрамы на лице и лысеющая голова придавали ему вид человека в годах. Лейтенант еще раз взглянул на прошение.

— Да, сэр. Бригадир Монтаж Гетсман Геинрик-Гауг двадцать седьмой, сто шестнадцатый бронетанковый полк.

— Ленивые аристократы. Все, что он хочет — отсидеться на планете. Пополнить запасы вина, лошадей и пограбить местное население. Мужик должен иметь стержень. Ты слышал, чтобы те два атиллийских полка умоляли меня высадить их на планете? — адмирал повысил голос, заставив некоторых членов команды повернуться в его сторону.

Лейтенант покраснел.

— При всем уважении, сэр, оба атиллийских полка находились на «Аватаре Скорби».

Щеки лорда-адмирала покраснели, но он промолчал. Прошло еще несколько секунда, прежде чем он взял прошение и порвал его.

— Запрос отклонен, — отрезал он.

Адмирал отвернулся и направился к столу с картой, где уже собрались старшие офицеры флота для обсуждения дальнейшей стратегии. Месть была древним кораблем и летала еще во времена, когда легионы Космического Десанта были разделены и, несмотря на внешнее сходство с другими кораблями флота, интерьер судна, в стиле барокко, словно был вырван из другой эпохи. Пол верхних палуб был выполнен из лучшего полированного мрамора, а верхние стенки мостика и оперативных станций были вырезаны из базальта и кремния, как и каюты старших офицеров. Каждая дверь была вырезана из деревьев возрастом в десять тысячелетий. Даже командный трон был сделан из чистого серебра с выгравированными именами всех мужчин и женщин, кто когда-либо сидел на нем, и украшен драгоценными камнями. Ответив на приветствия дюжины адмиралов, капитанов и командоров, нависших над картой системы Пандоракс, Кансвар занял место рядом с ними.

— Господа, несмотря на то, что мы понесли большие потери, во время полета через Адамантовые Поля, я думаю, они были не напрасны, так как помогли мне найти ключ к их обороне. — Никто из офицеров не произнес ни слова, но некоторые обменялись удивленными взглядами. — Используя наши штурмовые подразделения для обороны, мы обнаружили слабое место противника. Наши истребители смогли подобраться близко к оборонительным батареям из-за высокой скорости и маневренности.

Один из адмиралов с рыжей бородой кашлянул, привлекая внимание лорда-адмирала.

— Адмирал Блэйз? — произнес Крансвар, раздосадованный, что ему не дали закончить объяснение своего грандиозного плана.

Блэйз носил те же знаки различия, что и лорд-адмирал, разница была лишь в цвете камзола: синий цвет камзола лорда-адмирала означал более высокий ранг командующего. Блэйз руководил «Решительным» и был заместителем лорда-адмирала.

— Это не совсем так, сэр, — произнес Блэйз с сильным акцентом. — Вражеские истребители размещены на судне, которое отступило и не стало преследовать нас до Гая.

Крансвар не собирался отступать.

— Сейчас это не важно, адмирал. Разведка полагает, что наши штурмовики превосходит их по численности в два раза. Если мы столкнемся с противостоянием в космосе, мы можем разделить наши силы надвое, одна половина будет осуществлять заход на атаку с бреющего полета, вторая — прикрывать их.

Адмиралы стали громко перешептываться, но лорд-адмирал, как обычно, проигнорировал это.

— Наша стратегия заключается в следующем: костяк флота будет двигаться вперед и вступать в бой с более крупными судами в пределах Адамантовых Полей. «Месть» и «Решительный» будут оставаться на орбите Гая и осуществлять успешные атаки с помощью истребителей, заправляя и заряжая их.

Перешептывания стали более нервными, и некоторые офицеры стали жестикулировать, выражая свое мнение.

— У кого-то есть возражения по этому поводу? — холодно произнес он.

Блэйз заговорил первым.

— «Месть» и «Решительный» самые бронированные корабли во флоте. Они должны идти в авангарде флота, а не оставаться в резерве как мобильные платформы.

— Вы оставите корабли столицы беззащитными, уже не говоря об оставлении целой планеты. Что, если атака провалится? Путь к Гаю будет открыт, — добавил командор Ярл с «Баньши».

Молодой и амбициозный офицер был выходцем из системы Пандоракс.

— Имея «Месть» и «Решительный», атакующим эскадронам не понадобится много времени на дозаправку, — произнес Ибзен, высокий, худощавый мужчина, командовавший «Нерушимым», одним из фрегатов класса «Меч».

Щеки Крансвара снова стали красными.

— Это не объект обсуждений! — рявкнул он. — Это — ваши приказы. А теперь возвращайтесь к кораблям и готовьтесь к отбытию.

Продолжая обсуждать уместность тактики лорда-адмирала, офицеры покинули мостик и направились к свои шатлам. Когда они проходили через краснодеревные двери, мимо них пробежал помощник адмирала. Он вытянулся перед Крансваром и отдал воинское приветствие.

— Прошу прощения, сэр, но у меня сообщения у командующего Киина из пятого Мордианского. Он спрашивает, не могли бы Вы предоставить ему и его людям шатлы, чтобы спуститься вниз на…

Последовавший ответ лорда-адмирала был полон ярости и заставил лейтенанта затрястись от страха.

Малгар «Железная Хватка», командор флота Абаддона, шагал по коридорам «Безжалостной смерти» с видом человека, абсолютно уверенного в победе. Древняя силовая броня черного цвета, в которую был облачен бывший Белый Консул, жужжала каждый раз, когда он ступал тяжелыми ботинками по железному полу. Хотя облик каждого судна Хаоса менялся в зависимости от вероисповедания команды, воины Черного Легиона были прагматичны, и корабль оставался практически неизмененным. Одним из немногих изменений была дверь, к которой подошел Железная Хватка. Она напоминала ковер из кожи и плоти. Сферический глаз отделился от двери и внимательно изучил лорда Хаоса. Затем он вернулся на свое место, а слои кожи разошлись, пропуская десантника внутрь. Два аколита в стихарях развернулись, чтобы посмотреть на вновь прибывшего. Признав командующего флотом, они поклонились и покинули каюту. Каюта была небольшой, но сверху до низу заставленной эзотерическими артефактами, как органическими, так и механическими. На стеллажах стояли сосуды с жидкостями, их содержимое имело нездоровый многоцветный оттенок. Медные шприцы, мерные ложки и различные зажимы располагались рядом с деревянными ящиками с ампутированным органами и останками скелетов мелких инопланетных существ. Пробежав взглядом по шкафам, Малгар, наконец, нашел то, что искал: большая колба с человеческой головой. Черты лица были плохо видны из-за мутной жидкости, волосы разметались по всему лицу. Как только Малгар обратил свой взгляд на голову, ее глаза открылись. Взяв контейнер с полки, космодесантник-предатель поставил его на грязный стол и открыл крышку. С шипением клапанам открылся, выпустив наружу могильный смрад. Малгар запустил внутрь руку и, вытащив голову наружу, поставил ее рядом с банкой. Глаза ампутированной конечности оставались открытыми, но взгляд был безжизненным.

— Я желаю говорить с лордом Абаддоном, — произнес Малгар «Железная хватка», вытирая зеленую слизь с грубого лица головы.

Белки глаз закатились вверх, рот открылся, и корень отрубленного языка задвигался в унисон с челюстями. Постепенно лицо псайкера приобрело черты Абаддона. Пси-образ выглядел, словно отражение от воды. Малгар был готов снова обратиться к нему, когда рядом образом его хозяина появилась другая фигура. Багровая броня, казавшаяся розовой на темном фоне, Гурон «Черное сердце» выступил вперед.

— Что он здесь делает, господин? — спросил Малгар, стараясь сохранять в голосе уважение.

Участие Гурона в Третьей битве у Солнечной Дыры не вызывало дружественных чувств у «Железной хватки», с момента появления флота Красных Корсаров стороны обменивались короткими и оскорбительными сообщениями.

— Это ты должен быть благодарен, что был допущен к этим переговорам, «Железная хватка». — Тон Абаддона был жестким и не допускающим возражений. — Если бы не века безупречной службы в Черном Легионе, кто-то другой уже бы занял твое место.

— Я бы с великим удовольствием взял бы на себя эту роль, лорд Абаддон, — произнес Гурон, облизнув черные губы.

— Под моим командованием тысячи людей, способных занять это место, и ты — не в их числе, «Черное сердце». — Даже образ Абаддона излучал разрушительную энергию. — Пока ты не преклонишь колено передо мной, тебе не будет позволено даже зайти на мой корабль, не говоря уже о командовании флотом. Ты готов заплатить эту цену, пират? Здесь и сейчас. Преклонись передо мной и поклянись в преданности Черному Легиону. По своей воле, не за награду, подари мне свой флот.

Расплывчатое изображение Гурона не произнесло ни слова.

— Конечно нет, ведь ты — всего лишь честолюбивый правитель-самозванец. Ты предан мне, пока я не повернусь к тебе спиной, — произнес Абаддон, показав этим, что тема закрыта. — Пока ты полезен, «Черное сердце». Как только ситуация поменяется, ты снова станешь моим врагом.

— Я понял тебя, Абаддон. — Теперь слова Гурона были произнесены с уважением. — Хотя, у меня есть предчувствие, что я буду тебе более полезен в предстоящей кампании, чем ты думаешь.

Игнорируя Красного Корсара, Абаддон вновь обратил взор на Малгара.

— Имперский флот должен был уже превратиться в обломки, Малгар. С открытием Подземелья Корпулакс и наши демонические союзники распространят наше влияние с Пифоса на всю систему и за ее пределы. — Он бросил взгляд на Гурона. — К тому же, если я найду то, что ищу, я бы предпочел, чтобы эта информация не выходила за пределы моей досягаемости.

Гурон пренебрежительно усмехнулся.

— Наши силы почти равны, лорд, а их командующий слепо следует доктрине флота. Его действия словно повторяют каждую строчку из устава. — Малгар слегка наклонил голову, произнося последнюю фразу.

— Значит, ты уже устарел. Может, пришло время заменить тебя. — В голосе Абаддона не было злости, только холодная логика.

— Нет, повелитель, это не так, — возмутился Малгар. — В нашей последней битве я позволил ему поверить, что мы слабы, и что его штурмовики представляют для нас реальную угрозу. И я точно знаю, каков будет его следующий шаг.

— И какой же? — ухмыльнулся Гурон. — Твои псайкеры залезли в его голову? Или у тебя есть шпион?

— Ни то, ни другое. Этот дурак — предсказуем. Он настолько зависим от стратегии Имперского флота, что в следующий раз будет противостоять нам своим небольшим судном, прикрываемым фрегатами и истребителями. Вместо того, чтобы направить два своих основных корабля в ближний бой на Адамантовых Полях, он будет использовать их в резерве как платформы для истребителей и штурмовиков.

— А что ты сделаешь, чтобы избежать уничтожения основного корабля? У него достаточное преимущество в истребителях, и если битва перерастет в ближний бой, ты вряд ли сможешь уничтожить их. — Будучи лоялистом и предателем, Гурон «Черное сердце» участвовал в бесчисленных космических войнах и слыл отменным тактиком.

— Он думает, что мы будем оставаться под прикрытием поля астероидов, и вся его стратегия базируется на этом. Когда первая волна истребителей достигнет точки невозврата, мы выйдем из «могилы кораблей» и атакуем их, сводя к нулю их преимущество боя среди обломков. В виду отсутствия угрозы поглощения истребителями, мои корабли прорвутся к основным кораблям.

Абаддон одобрительно кивнул. Даже уважительное выражение лица Гурона казалось искренним.

— Хорошая стратегия, «Железная хватка», — произнес Абаддон. — Но не без риска. А что, если я дам тебе средства, которые гарантируют тебе победу?

— Повелитель Абаддон, любая Ваша помощь будет только приветствоваться, — облегченно произнес Малгар. — Вы собираетесь выпустить абордажные торпеды.

— Сопротивление здесь сильнее, чем предполагалось. Похоже, целый полк Имперской Гвардии на Пифосе волею судьбы все еще держится. Воины джунглей достаточно хорошо используют ландшафт местности. — Образ Абаддона начал расплываться. — Я выделю тебе несколько сотен воинов, не больше. Гурон также окажет тебе поддержку. Думаю, тебе понравится его…стратегия.

Образы Магистра Войны и Гурона исчезли, в последней момент на лице Корсара застыла звериная ухмылка.

— Скажи мне, «Железная хватка», — произнес он. — Что ты знаешь об астероидах?

Шира Хаген стояла рядом с подъемной лестницей ее истребителя-перехватчика класса «Сокол», подавляя желание превратить рожу инструктировавшего ее офицера в кашу.

— Ты слышишь меня, пилот? — произнес офицер, повышая тон и стараясь перекричать рев двигателей трех истребителей, поднимающихся в воздух. — Я повторяю, твой шлем — не по уставу.

Шира, не скрывая своего раздражения, спустилась вниз. Она сняла шлем, явив остриженные по плечо волосы. Пилот взяла шлем в правую руку и уставилась на старшего офицера.

— Должна ли я пропустить запуск и пойти запросить новый шлем? Или может мне надо совсем отказаться от задания и заняться его перекраской. — Шира кивнула головой на шлем.

Шира внесла некоторые корректировки, и теперь на стандартном серо-зеленом шлеме красовалась птица. Ее белые крылья были бесподобны, а глаза казались живыми. Визор шлема также напоминал изогнутый клюв. Краска для персонального шлема стоила не дешево, но на корабле такого размера, как «Месть», найти можно было все, и договориться по цене.

Офицер откашлялся.

— Статья устава Имперского флота гамма эпсилон двадцать девять четко предписывает, что личный состав не имеет право на самовольные модификации и… — Его голос был заглушен ревом двигателей.

Шира снова одела шлем и начала взбираться по лестнице к кабине пилота.

— Не игнорируй меня. Я твой начальник, и ты будешь смотреть на меня, когда я говорю с тобой.

Шира остановилась и посмотрела на него сверху вниз. Ее голова оказалась вровень с двадцатью белыми когтями на сером корпусе «Сокола». Метки сбитых целей. Каждый проверен и заслужен большим трудом.

— Я буду слушать тебя, когда из этой помойной дыры, которую ты называешь ртом, будет вылетать что-то дельное. А до этого можешь либо посадить меня в карцер, либо дать мне взлететь.

Взобравшись наверх, Шира сама стала похожа на хищника.

— Я посажу тебя под арест, как только вернешься на корабль, лейтенант… — Он сверился с информационным планшетом. — Хаген, наслаждайся заданием. Это будет твой последний полет.

Он развернулся на каблуках и пошел по направлению к пульту управления запуском. Шира показала ему средний палец, больше с целью повеселить остальных пилотов, готовящихся к взлету.

— Твой язык погубит тебя, Хаген, — раздался в шлеме мужской голос. — Почему бы тебе, в качестве эксперимента, не умерить свой нрав?

— Хотите, чтобы я осталась, босс — ответила она, бросив взгляд в противоположную сторону ангара, где находился источник этого голоса.

Пристегнувшись, командир крыла Барабас Хайк проверял зажимы своего шлема. Как и у остальных пилотов Красного Крыла, корпус его корабля также украшали боевые метки, но в отличие от всех остальных, количество сбитых машин противника на его корабле почти сравнялось с количеством Ширы.

— Это даст шанс остальным сравняться со мной, — добавила Хаген.

— Эй, Шира. Твой рот может создать мне неприятности в любое время, — произнес другой голос.

— Эй, Форцек, — ответила Шира. — Можешь начать отчет с пяти?

— Что? Я не понимаю тебя, — ответил пилот, глядя на Ширу.

«Сокол» Форцека уже был готов к вылету. Шира подняла руку и начала загибать пальцы.

— Пять, четыре, три, два… — произносила она, пока не остался только средний палец.

— Заткнитесь оба, — приказал Хайк. — Время для игр будет позже. А сейчас — работа.

Коммуникационные системы корабля ожили. Лорд-адмирал обращался ко всем членам экипажа:

— … в сердце противника и освободим храбрых и лояльных людей Пифоса, — продекламировал Крансвар. — Наши поступки сегодня определят, останутся ли наши имена в памяти многих поколений, или исчезнут навеки. Всем приготовиться к битве! Давайте вместе завоюем славу!

— Все слышали лорда-адмирала, — произнес Хайк. — Мы снова в деле.

Впереди взревели турбины Форцека, Шира уселась в кресло, ожидая своей очереди. Остальные девять членов Красного Крыла уже вылетели в открытый космос и догоняли свои эскорты, сосредоточившиеся у Адамантовых полей. Шира не верила в приметы, она не верила ни во что, кроме своих навыков боевого пилота, но всегда вылетала последней. Делая так каждый раз, Хаген никогда не делала глупостей и всегда последней возвращалась назад, ее «Сокол» оставался невредимым.

— Красный Шесть, взлет разрешаю. Начинайте процедуру запуска.

Шира узнала голос в наушниках и повернулась в кресле, чтобы посмотреть в сторону контрольной панели запуска. Там стоял знакомый ей офицер со строгими чертами лица.

— Вас поняла, — ответила она.

Офицер застыл, поймав ее взгляд. До него постепенно начало доходить, что хочет сделать Шира. Хаген опустила голову. Офицер попытался что-то сказать ей, но его слова снова заглушил шум двигателей заработавших на полную мощность. Это противоречило Уставу Имперского Флота, и пилоты не должны были ускоряться, не достигнув красной отметки на полпути по каналу запуска. Бросив попытки перекричать шум, офицер стал яростно жестикулировать. Шира улыбнулась, и по коже офицера пробежали мурашки. Он упал на пол и зажал голову руками. Шира, одной рукой, потянула рычаг вперед, а второй — убрала шасси, и ее «Сокол» устремился вперед, словно выпущенный из болтера снаряд. Гравитация вжала пилота в кресло. Ультразвук, вызванный резким разгоном судна, разбил стекла иллюминаторов пункта управления запуском на тысячи осколков, но когда первые осколки упали на лежащего офицера, Шира уже вылетела в открытый космос. Ей не нужно было быть предсказателем, чтобы узнать свое ближайшее будущее, Шира понимала, что проведет неделю в карцере, но сейчас это было не важно. Каждый миг, проведенный на «Мести», казался для нее вечностью, и лишь находясь в кресле пилота, она была свободна. Обнаружив на экране истребители Красного крыла, Шира молча поспешила к своим товарищам, наслаждаясь каждой минутой своего освобождения.

Как и на любом другом имперском корабле во время битвы, на «Мести» кишела бурная деятельность. Лейтенанты и стратеги двигались от консоли к консоли, от офицера к офицеру, не бегая, но передвигаясь достаточно быстро. Навигаторы стучали по клавишам, быстро набивая предложения в боевых условиях, пока калькулюс логии просчитывали по тысячи векторов в секунду и передавали лучшие результаты своей деятельности человеческим коллегам. Крансвар сидел в своем командном троне, уставившись на экран. По правую сторону от судна безмолвно парил «Решительный». Следы от запуска уже исчезли во тьме космоса, а впереди находилась его цель — астероид. Самые крупные астероиды были видны даже на большом расстоянии, Адамантовые Поля вспыхивали каждый раз, когда солнце Пандоракса касалось своими лучами обломков одного из уничтоженных имперских кораблей, парящих среди небесных тел.

— Даже звезды издеваются надо мной, — пробормотал Крансвар.

— Сэр? — раздался обеспокоенный голос лейтенанта, стоящего позади него.

— Ничего, Фаизал. — Адмирал вернулся к происходящему на мостике. — Докладывайте. Все ли атакующие волны были задействованы в боях с их эскортами?

— Так точно, — ответила молодая женщина, стоявшая напротив экрана.

Перед ее аугментированными глазами проносились мириады букв и цифр.

— Основная и вспомогательная палубы докладывают, что лишь трем истребителям не удалось вылететь.

— «Решительный» докладывает то же самое, — добавил офицер-связист. — Все птички вылетели.

Лорд-адмирал печально ухмыльнулся.

— Время до контакта? — спросил он.

— Семь минут по терранскому стандарту, — ответил один из стратегов, читая документ, присланный только что калькулюс логи.

Крансвар уже был готов отдать новые приказы, когда лучи ауспиков засекли вспышку, за которой последовала вибрация.

— Лорд-адмирал. Замечены множественные контакты на краю пояса астероидов, — крикнул лейтенант с дальнего конца мостика.

Крансвар отвернулся от экрана к команде.

— Разведывательные суда. Командующий противника — не дурак. Он знает, что его инструменты бесполезны, пока он скрывается за поясом астероидов и обломками. Он проводит разведку.

Он повернулся к экрану, но лейтенант продолжил.

— Слишком много контактов для разведывательных судов. Двести-триста кораблей, сэр. — Говоря это, лейтенант продолжал смотреть на показатели ауспика. — Они, должно быть, знают, что мы собирались напасть на них. Весь флот Хаоса движется нам навстречу.

По правую сторону от корабля Ширы горел фрегат «Фейнштейн», варповые двигатели были выведены из строя концентрированным огнем истребителей Хаоса. Она потянула на себя руль управления, заставляя «Сокол» уйти вниз по вертикали, чтобы не попасть в прицел вражеского пилота, севшего ей на хвост, и тот оказался лицом к лицу с истребителем Хайка. Имперский корабль открыл огонь, уничтожив лазпушку, осколки которой пробили стекло кабины и завершили работу пилота.

— Как думаешь, может нам стоит разделить этот трофей на двоих? — спросила Шира, поравнявшись с кораблем командующего. — Я сделала всю грязную работу, и тебе оставалось лишь сбить его.

— Я думаю, что заберу этого себе за спасение твоей белой задницы, — раздался в динамиках искаженный голос Хайка.

Контратака сил Хаоса не была сюрпризом, визуальный контакт был установлен, когда крупные суда показались в поле зрения, однако затем появились проблемы с ауспиками. Противник с неожиданной скоростью врезался в ряды имперских войск, уничтожив несколько кораблей в первые секунды атаки. Флагман противника на полной скорости выскочил из Адамантовых полей, протаранив «Уравнитель» и «Меч чести», два эсминца класса «Кобра» стоявших рядом друг с другом, прежде чем они успели совершить какой-либо маневр. Даже Красное крыло, не потерявшее ни одной машины в предыдущих боях, уже лишилась двух «Соколов», Гоез и Макита, сбитые огнем защитных турелей противника.

— Красное крыло. Построение на меня, — приказал Хайк. — Мы атакуем «Идолопоклонника», схлестнувшегося с «Арбитром».

Оба корабля обменивались ударами, щиты практически не были способны минимизировать повреждения, так как атаки проводились на близком расстоянии. В обоих кораблях зияли дыры, а их мертвая команда дрейфовала в открытом космосе, и все же противники продолжали наносить повреждения друг другу, неизбежно приближаясь к тотальному уничтожению.

— Коф, Вандир, Форцек, Скелмер, Тетсудо, Мкана. Обеспечьте прикрытие. Хаген, летишь со мной, твоя цель — варповые двигатели. Сможешь уничтожить их? — в пылу сражения никто из пилотов не мог отвечать устно, поэтому на экране командующего появились значки подтверждения приказа.

— Держите их штурмовики подальше от меня, и постарайтесь держаться подальше от зоны поражения, — ответила Шира, пока остальная часть Крыла выстраивалась в линию вдоль кораблей Хаген и Хайка.

Форсажные камеры загорелись ярко-оранжевым цветом, восемь «Соколов» выстроились клином и устремились навстречу дуэлянтам. Поняв их намерения, истребители противника вышли из одиночных стычек и ринулись встречать имперские боевые машины. Скелмер первым вступил в бой. Приглушив форсажные камеры, он не дал двум кораблям противника прикончить его. Оба судна оказались под прицелом. В отличие от «Громовой стрелы», используемой планетарными истребителями, на «Соколе» не было автопушек, вместо них на носу корабля были установлены лазпушки. Одна из них уничтожила первую машину Хаоса, а ракета «адский удар» сбила второй. Оба корабля были поглощены пламенем взорвавшихся кислородных баллонов. Еще несколько машин Хаоса пристроились к Мкане, но очередь из лазпушки Кофа оторвала одной из них крыло, послав корабль в крутое пике, а Форцек добил его. У Вандира и Тетсудо все шло не так гладко. Изолировав один из истребителей противника, они вели по нему огонь, но безуспешно. Более быстрое судно все время оказывалось вне зоны поражения. Они были так заняты дележкой своей добычи, что не заметили другой истребитель, приближавшийся снизу. Волна снарядов накрыла корпус «Сокола» Тетсудо, разорвав его на три части и выбросив уже мертвого пилота в космос. «Сокол» Вандира избежал тяжелых попаданий, но, пытаясь уклониться от последующих атак, его корабль столкнулся с обломками «Сокола» Тетсудо. Врезавшись в левый внешний двигатель, Вандир потерял контроль, его швыряло от стенки к стенке. Пилоты беспомощно наблюдали, как корабль врезался в щиты эсминца Хаоса.

— Хаген. Приступай к атакующему маневру. Я прикрою, — произнес Хайк, его голос потерялся в гуле статики.

Эсминец выглядел огромным из иллюминатора корабля Ширы.

— Остальные — отвлекайте истребители.

Ответ Красного крыла не заставил себя ждать. Форцек послал одну из ракет прямо в выхлопное отверстие корабля, сбившего Тетсудо, в то время как Скелмер расправился со вторым пилотом. Все больше вражеских истребителей возникало у них на пути, но Шира и Хайк могли не беспокоиться о преследовании и целенаправленно двигались к своей цели.

— У меня закончились ракеты, — произнес Хайк. — Лучшей используй свои.

— Держу пари, у тебя полный комплект. Просто не хочешь позориться своей меткостью, — ответила Шира.

— А если ты не попадешь, уверен, «Арбитру» будет стыдно за тебя.

Слова Хайка прозвучали отрезвляюще. Слишком часто пилоты истребителей гонялись только за личной славой, выискивая новые цели. И в этот момент они забывали о своей настоящей работе по защите более крупных кораблей.

— Я хоть раз промазывала? — произнесла Шира, сжав штурвал и поравнявшись с внешним двигателем эсминца противника.

— Все когда-то случается в первый раз, — ответил Хайк, повторяя маневр Ширы.

Оборонительные турели открыли огонь, но вражеские стрелки гонялись за призраком. «Соколы», на огромной скорости, легко уклонялись от атак противника. Стрельбой из лазпушки Хайк уничтожил множество противовоздушных батарей противника. Шира, находящаяся поблизости, навела две последние ракеты на цель и попыталась отыскать варп-двигатели. Это не заняло у нее много времени, синие сияние от пульсирующих механизмов словно показывало Шире верный путь. Определив вектор атаки, она снизила скорость. Две турели, закрепленные вдоль борта, развернулись в ее сторону, и оба ствола лазпушек нацелились на «Сокол» Ширы. Хайк быстро расправился с ними.

— Чисто, — произнес он, подняв руку пальцами вверх.

Сощурившись, Шира отключила предохранитель и нажала на гашетку. Ракета понеслась навстречу своей цели. «Сокол» Ширы резко взмыл в воздух и вильнул в сторону. Снаряд, пролетел мимо на несколько метров и взорвался рядом с неактивной турелью, образовав черный кратер в борту судна.

— Ты меня сглазил, — выругалась Шира.

— В следующий раз обязательно попадешь, — подбодрил ее Хайк. — Красное крыло, перегруппироваться и приготовиться к повторному атакующему маневру.

— Нет времени. Мы с трудом уклоняемся от противовоздушных турелей, плюс — вражеские истребители на подходе. Я возвращаюсь.

— Не глупи, Хаген. В одиночку ты…

Шира вырубила вокс-связь, не дожидаясь поучений от Хайка. Зная, что произойдет дальше, она сняла респиратор и еще раз проверила ремни безопасности. Шира потянула за рычаг управления назад, поставив «Сокол» в вертикальное положение, и стала набирать высоту. Сила притяжения вжала ее в кресло. Шира попыталась не потерять сознание. Достигнув определенного предела, ее истребитель развернулся на сто восемьдесят градусов, и приступ рвоты, который она тщательно пыталась преодолеть, накрыл ее. Взяв курс на эсминец Хаоса, Шира заставляла глаза оставаться открытыми, гравитация негативно воздействовала на ее кожу и мускулы лица. С неимоверным усилием она дотянулась до гашетки и ценой порванных сухожилий нажала на нее. Не став наблюдать за поражением цели, Шира, превозмогая боль, потянула рычаги на себя. Волна энергии преследовала ее, тряся «Сокол» и заставляя ее снова и снова вырывать на пол. Судно Хаоса продолжало стрелять, даже когда на корпусе появились трещины, и, наконец, энергия варпа просто поглотила корабль. Почувствовав возможность вырваться в материум, тысячи демонических лап и конечностей, потянулись через дыру в реальности, схватили корабль и стали пытаться вылезти наружу. Сопровождаемый воплями Нарожденного, варповый разлом закрылся также быстро, как и появился, прихватив с собой обломки эсминца. Шира вытерла остатки рвоты рукавом своей униформы и снова включила вокс-связь.

— … ная идиотка. Ты могла погибнуть, выполняя этот маневр. Когда вернемся на «Месть», я лично брошу тебя в карцер. — Гневная речь Хайка меркла на фоне поддержки со стороны остальных четырех пилотов.

— Эй, Шира. Тебе следует перевестись на «Арбитр» сразу, как вернемся на базу. — Весело произнес Коф. — И тебе не придется платить за выпивку, пока ты…

Его громкий бас заглушила статика, а вслед за ним — смолкли и другие голоса. Моргая и качая головой, чтобы избежать очередного приступа рвоты, Шира попыталась оценить обстановку. Четыре взрыва на мгновение озарили поверхность космоса. Края темной фигуры с зазубринами стали четко обрисовываться в ярко-оранжевом цвете взрывов.

— Нет… Это невозможно, — произнес Хайк, наблюдавший за уничтожением четырех «Соколов». — Это же обычные скитальцы, смесь из космического хлама и сборщиков ископаемых. Этого не может быть. Не может…

— Чего не может быть? — спросила Шира.

Она нашла свой ответ в том, что двигалось им навстречу.

Словно мифический дракон, монстр плыл по космосу, словно несомый ветрами, извергая пламя в разные стороны. Металлическая голова болталась на змеевидном теле из того же нечестивого сплава, а демонические глаза существа выискивали свою следующую добычу. Из его живота торчали четыре рога, а три пары крыльев монстра ломали все представления Ширы о полетах и аэродинамике.

— Хельдрэйк, — голос Хайка превратился в шепот. — Это — Хельдрэйк.

— Лорд «Железная хватка», мы потеряли «Вероломную силу», — произнес один из облаченных в рясу членов команды, наблюдая за значками на карте. — «Калечащий», «Кровавая Жажда» и «Отравленное облако» докладывают о катастрофических повреждениях.

В отличие от «Мести», на мостике «Беспощадной Смерти» царил покой. На фоне космического сражения, сервиторы и команда корабля плавно перемещались по палубе, выполняя свои рутинные задачи. Малгар «Железная хватка» дирижировал силами Хаоса, сидя в своем кресле. Тысячелетний опыт сражений за и против Империума позволяли емуспрактически автоматически реагировать на происходящее.

— Заставьте их таранить крупные корабли. Пусть их смерть не будет напрасной, — приказал он.

Его тон был спокоен, словно он посылал людей в очередной рейд, а не на верную смерть. На данном уровне потеря четырех эсминцев и налетчиков была небольшой ценой, вдвое меньше, чем количество имперских судов, уничтоженных его пушками, не включая истребители и штурмовики. Битва шла по его правилам, но два главных корабля все еще находились позади Имперского флота, готовые пополнить боезапас все еще многочисленных звеньев и сместить баланс в сторону лоялистов.

— «Черное сердце» желает обратиться к Вам, господин, — произнес еще один член команды с решетчатой маской на лице.

Презрение к лорду Хаоса, демонстрируемое как Абаддоном, так и «Железной хваткой», передавалось даже самим вокс-операторам Черного Легиона.

— Переключи его на мой личный канал, — произнес Малгар.

Вокс-передатчик, установленный в ухе космодесантника Хаоса, наполнился потрескиванием.

— Впечатляюще, «Железная хватка», — произнес Гурон. — Я ожидал, что твой гамбит будет стоить тебе дороже, но уничтожить восемь кораблей, пожертвовав только одним своим. Даже я бы гордился таким достижением.

На психолитическом экране, в носовой части мостика, замелькали три небольшие иконки, за ними следовали еще три, разной расцветки.

— А, похоже я поторопился, — произнес Гурон, очевидно увидев ту же картину на сенсорах своего корабля. — Ну что ж, по крайне мере на три корабля меньше.

Малгар не был уверен, что именно имеет ввиду Гурон, три его погибших корабля или уничтоженные Имперские суда.

— Твой корабль на месте, «Черное сердце»? — спросил Малгар, не реагируя на издевки Корсара.

— Конечно, — ответил Гурон. — Он был там еще до того, как ты расставил свою маленькую ловушку.

— Тогда, почему бы тебе не перестать издеваться надо мной и не преподнести сюрприз имперскому адмиралу, — произнес Малгар, отключая связь.

Через бинокль Крансвар наблюдал за тремя взрывами, каждое облако варп-энергии возвещало о гибели его кораблей.

— Мы только что потеряли «Нерушимый», «Банши» и «Свет Веры», — произнес рулевой, убирая с карты три значка кораблей.

Потеряв эти корабли, флот Крансвара сократился на треть от первоначального количества. Потери боевых машин Имперской Гвардии также были значительными, и лорд-командующий уже стал сомневаться, смогли бы они прорваться к Пифосу, и хватило бы им человеческих ресурсов для освобождения планеты.

— Адмирал Блэйз желает говорить с Вами, лорд-адмирал, — произнес офицер связи.

— Переведи его на динамики, Ульдар, — произнес Крансвар, вставая со своего командного трона.

Ярость в голосе Блэйза заставила его сесть.

— Во имя Императора, что за игру ты затеял, Крансвар? — его акцент теперь слышался достаточно ясно.

Даже будучи полностью вовлеченными в процесс битвы, женщины и мужчины на мостике «Мести» застыли на месте.

— Это бойня. Засунь подальше свою гордость, упертый ублюдок. Отзови флот, пока еще есть, что отзывать.

Все глаза обратились на лорда-адмирала. Он уставился вдаль, опустив бинокль. Еще один взрыв озарил темноту космоса. Рулевой убрал еще один значок с карты.

— Ты послал свои корабли, говоря о том, как нас будут помнить, — продолжил Блэйз. — Если ты не отзовешь корабли для перегруппировки, что о тебе буду говорить потомки?

Неожиданно связь оборвалась.

— Он прав, — тихо произнес Крансвар.

Взгляды команды все еще были обращены в сторону адмирала, и следующие слова стали единственным верным решением за все время его командования. — Отзовите флот.

Мостик очнулся и снова пришел в движение, послышались команды, передаваемые выжившим кораблям флота Деметр. Калькулус логи и навигаторам было приказано приготовиться к возвращению истребителей и штурмовиков. Стрелки приготовились встретить любой корабль Хаоса, который попытается последовать за ними в Гай. Крансвар рухнул обратно в кресло, уставший, но не сломленный.

— Что бы ни случилось, сэр, — произнес лейтенант Фаизал, передавая ему отчеты о повреждениях. — Я думаю, вы все делаете правильно.

Лорд-адмирал слабо улыбнулся.

— Иногда даже верные решения могут быть приняты слишком поздно, — грустно произнес он.

— Лорд-адмирал. Мы засекли новый контакт. Еще один корабль только что вошел в систему и на высокой скорости движется к нашим позициям. Он передает Имперский идентификационный код, верный, но давно не использовавшийся, — произнес лейтенант, стоявший рядом с ауспиком.

Несколько офицеров присоединились к нему.

Сердце Крансвара екнуло. Подкрепления. Возможно, еще не все потеряно. Однако его оптимизм продолжался недолго.

— Это — «Мощь Гурона», — обреченным голосом произнес лейтенант.

Каждый участник флота Деметр знал о «Мощи Гурона» и репутации его капитана, Гурона «Черное Сердце». Множество миров, находящихся под защитой флота, пострадало от набегов Красных Корсаров, и множество кораблей было потеряно в столкновениях с этим предательским Орденом. Многие были уничтожены, но те, кому не повезло быть уничтоженными сразу, захватывались и команду заставляли присоединяться к флоту десантников-предателей. Дважды «Месть» сражалась с кораблем Гурона. В каждом случае Имперскому кораблю требовались месяцы на восстановление. Упоминание о старом сопернике вновь вдохнуло жизнь в Крансвара, его жажда битвы снова вернулась к адмиралу.

— Где он? У меня нет визуального подтверждения.

Сквозь бинокли он мог видеть только свои корабли, слишком медленно осуществлявшие отступательный маневр и сопровождаемые атакой вражеских орудий.

— Он заходит к нам с тыла, — ответил лейтенант. — Идет передача пиктов.

Черные экраны ожили и на них появились картинки крейсера класса «Мясник», с серым, круглым предметом позади.

— Что это? — спросил Фаизал, удивленно уставившись на пикт.

— Похоже, он что-то тащит за собой, — предположил второй лейтенант.

Пока команда удивленно уставилась на экран, изображение менялось по мере ускорения корабля, а затем он неожиданно исчез. Осознание угрозы накрыло мостик «Мести» словно цунами. Полностью деморализованный, Крансвар рухнул на колени.

— Благочестивый Император, — пролепетал он. — Это — астероид. Этот маньяк собирается сбросить на нас астероид.

Глава 8

В мгновение ока астероид врезался в корпус «Мести», и реальность на бору корабля изменилась. Сила удара бросила отдыхавших в жилых отсеках членов команды прямо на стены, кроша черепа и кости. Те, кто умер сразу, оказались счастливчиками, остальных — поглотили существа варпа, проникшие на корабль. В одном из отсеков, повар, записавшийся на флот, чтобы уйти от правосудия за убийства на его родном мире, обнаружил, что превратился в измененный инструмент Хаоса. Распотрошенные ножами и резаками, его мускулы приобретали новые очертания, видоизменяясь под действием черной магии, а его безволосое тело понеслось в коридоры на поиски новых жертв для обновленных пальцев-ножей. В офицерской часовне, в ста метрах от мостика, юная прихожанка задушила себя собственными одеждами, не сумев справиться с детскими голосами внутри ее головы. Местный священник обнаружил ее труп и осквернил плоть, нанеся богохульные символы, после чего он собственноручно вырвал себе глаза и перерезал горло. Полки Имперской Гвардии, набившиеся в грузовых отсеках, словно стадо, были перебиты меньшими демонами, материализовавшимися в центре толпы. Сотни погибли еще до того, как подняли оружие. Более крупные твари заполнили нижние палубы и заполнили палубы частями тел и инородных субстанций. Небольшие группы Астартес-предателей на нижних палубах обменивались вокс-передачами, но затем, неожиданно, связь прервалась. Единственным местом, не тронутым тлетворным влиянием Хаоса, оставался мостик «Мести».

Члены экипажа и офицеры бегали от консоли к консоли, проверяя отчеты ауспиков и сенсорных лучей, пока вокс-операторы безуспешно старались наладить связь с остальными секциями корабля. Калькулус логи вырывали куски пергамента из портативных когитаторов, однако беспорядочные символы на бумаге не имели никакого смысла. Сквозь шум и гам Крансвар различал небольшие обрывки фраз, каждый раз все больше теряя надежду на благоприятный исход битвы.

— …набросились друг на друга. Выжило меньше двадцати и все они…

— … выросли клыки, они грызут корпус корабля…

— … группы Корсаров прорвались на «Отважный». «Мощь Гурона» движется на…

— … отрезал собственную руку и забил ей себя до смерти…

— … говорят, они в системе фильтрации. Розовые твари с…

Лейтенант Фаизал тронул Крансвара за плечо, чтобы привлечь внимание адмирала. В обычной ситуации подобное поведение вызвало бы волну негодования, однако в данной обстановке все это не имело никакого значения.

— Сэр, мы потеряли двадцать семь нижних палуб, — голос молодого офицера был полон ужаса.

Ручьи пота стекали с его головы, падая на безупречно белый воротник мундира лейтенанта. Лорд-адмирал прибывал в замешательстве. Битва была почти проиграна, а ему приходится выслушивать подобные мелочи.

— Возьмите военную полицию и полки Гвардии и захватите палубы, — с раздражением выкрикнул он.

— Нет, сэр, вы не поняли, — уверенно произнес Фаизал. — «Потеряли» означает, что их … больше нет.

Крансвар не успел ответить, его окликнул один из вокс-операторов.

— Господин адмирал. На связи один из полков Имперской Гвардии. Их командующий хочет говорить с Вами.

Адмирал соскочил с трона и вырвал микрофон из рук женщины.

— Это Крансвар. Докладывайте.

— Вам повезло, что мы еще на борту, — произнес голос, явно принадлежащий аристократу. — Честно говоря, я хотел лично прийти и надрать Вам задницу за то, что Вы отклонили мой запрос, однако теперь вижу, что это решение было правильным.

Это был бригадир востроянцев. Крансвар издал нервный смешок, частично из-за тона востроянца, частично — из-за облегчения от осознания, что на борту есть и другие выжившие.

— Рад вас слышать, бригадир. Я уже стал думать, что мы здесь сами по себе.

— Боюсь, что вы правы. Здесь кромешный ад, старина. Все началось с кадианцев, когда они начали раздирать друг друга на части, а Годесианский и Асамантритский полки вылетели в космос, несчастные ублюдки. — Тон бригадира был полон скорби. — Только мы, востроянцы, можем провести контратаку. Если конечно вы позволите нам зайти на ваш корабль.

— Даю разрешение, — произнес Крансвар, не раздумывая. — Но тогда Вам придется оставить свою технику.

В динамиках раздался хохот бригадира.

— Старина, я спросил разрешению именно для того, чтобы вывести мою технику на палубу твоего корабля и отправить тварей назад в варп.

В день, когда астероид врезался в заднюю часть «Мести», обитатели варпа решили сделать нижние палубы корабля своим временным пристанищем, а Астартес-предатели, наверное, уже были на пути к мостику, и идея бригадира казалась адмиралу благословением свыше.

— Даю разрешения, — снова повторил Крансвар.

Уклоняясь от острого кончика крыла Хелдрейка, Шира произвела два импульсных выстрела из лаз-пушки. Однако толстые металлические пластины поглотили удар, словно это был снаряд из бумажки, выпущенный из детской катапульты. Хайк попробовал сделать тоже самое, но результат оказался тем же.

— Броня слишком толстая. Даже ракеты не пробьют ее, — разочарованно произнесла Шира.

— Сначала перегруппируемся на Гае, затем вернемся и покончим с ним. А пока держите эту тварь подальше от крупных кораблей, но не вздумайте атаковать, — передал по воксу Хайк.

Хотя из всего Красного Крыла оставалось два пилота, часть истребителей из других крыльев с «Мести» и «Отважного» все еще сохраняли боеспособность. Приняв на себя командование крыльями, Хайк возглавил миссию по прикрытию отступающего флота. Обе стороны несли тяжелые потери, однако имперцы все еще превосходили войска Хаоса по численности. На направлении Ширы сражались около двух сотен «Ястребов» и «Фурий», но связь между ними нарушалась помехами и колдовским вмешательством. Не повиновавшись приказу Хайка, смелый или, возможно, безрассудный экипаж «Фурии» направил корабль на группу перехватчиков Хаоса, чтобы подобраться поближе к Хелдрейку. «Фурия» открыла огонь из лазпушек, установленных на крыльях корабля. Результат оказался предсказуем, и корабль развернулся, чтобы присоединиться к остальным Имперским судам. Повернув шею с невероятной скоростью, Хелдрейк схватил зубами хвост «Фурии». Словно надсмехаясь, монстр окатил корабль волной пламени, а затем выпустил из зубов почерневшие обломки. Ободренные присутствием демонического механизма, пилоты Хаоса возобновили штурм фрегатов, эсминцев и крейсеров. Израсходовав ракеты, они также применяли лазпушки, стараясь нанести максимальный ущерб кораблям, оставшимся без силовых полей. Преследуемый тремя «Ястребами» из «Желтого крыла», «Адский коготь», в форме двойной секиры, приблизился к «Наследнику Ультимы», фрегату класса «Меч» с почти двадцати тысячелетним послужным списком, и произвел несколько выстрелов по квартердеку. Меткий выстрел попал точно в третичный генератор, предназначенный для питания систем освещения корабля. Дыры в корабле стали расширяться, несмотря на то, что виновник трагедии был тут же уничтожен пушками «Желтого крыла». Истребители Хаоса, словно мухи, слетались к поврежденному фрегату. Хелдрейк курсировал между ними, стараясь первым добраться до желанной цели. Когда он подобрался на достаточное расстояние, чтобы уничтожить цель, мимо пронеслась черная фигура, опередив Хелдрейка на метр и тем самым лишив его возможности атаковать первым. Оставив «Наследника Ультимы» на растерзание «Адским когтям», Хелдрейк ринулся за новой целью.

— Уходи с флотом, — произнесла Шира, обращаясь к Хайку. — Я задержу его.

— Будь осторожна, Шира, — ответил Хайк. — Когда вернешься — угощу тебя выпивкой.

— Осторожна? — Произнесла она, уклоняясь от огнемета Хелдрейка.

Температура в кабине пилота неожиданно возросла, и края ее костюма стали гореть. Это вынуждало Ширу управлять одной рукой, а другой — тушить пламя. Она скривилась, когда запах паленой кожи вызвал очередной приступ рвоты.

— Я всегда осторожна, — произнесла она, не веря в собственные слова.

— Они мертвы, сэр, — с горестью произнес связист. — Все мертвы.

Меланхоличная атмосфера на мостике стала еще более мрачной с приходом новостей о судьбе механизированной бригады востроянцев. Первоначальная эйфория от контратаки, сменилась криками умирающих стрелков и водителей, ощущение безнадежности завладело командой «Мести» после того, как связь была полностью потеряна. Решив убедиться наверняка, Крансвар послал отделение военной полиции в район битвы.

— Проходы завалены обломками. Танки разорваны…демонами. — Голос молодого связиста дрожал от ужаса. — Тела вытащены наружу, и…Трон, они повсюду…

Не закончив предложение, юноша зарыдал.

Со времени последнего отбоя команда «Мести» превозмогала больше всех других жителей Империума, особенно военные. Они сталкивались с врагом лоб в лоб, и, несмотря на проявление основных человеческих эмоций, бойцы хватались за любой лучик надежды. Теперь они лишились и ее. Взглянув в лица своей команды, уставшие, со слезами на глазах, Крансвар обнаружил, что все они смотрят на него, ожидая, что он даст им эту надежду. Несмотря на то, что все они были обречены, люди давали ему шанс на искупление. Откашлявшись, адмирал обратился к своей команде.

— Враг отнял у нас все. Друзей, товарищей, любимых. Все они мертвы. За иллюминаторами нашего корабля парят обломки почти семидесяти процентов флота «Деметр», сопровождаемые «Ястребами» и «Фуриями», чьи пилоты отдали свои жизни, чтобы остальные смогли выжить. Прямо под нашими ногами агенты Хаоса уничтожают тех немногих храбрецов, все еще способных держать оружие.

— Хотя кровь тех, что служил Империуму — на зубах и мечах Губительных Сил, я также приложил к этому руку. Именно мои ошибки привели к такому результату, когда победа невозможна, если только не случится чудо. Но оно не случится, я не заслужил его, и я хочу извиниться за все свои ошибки перед вами.

Каждая душа на мостике внимала словам адмирала.

— Император будет моим судьей в следующей жизни, в этом я уверен, но сейчас у меня все еще остается незавершенное дело. Когда закончу говорить с вами, я достану пистолет, покину мостик и буду пробивать себе путь к машинному отделению, где взорву двигатели «Мести». Все, кто желает последовать за мной, прошу выйти вперед. В данной ситуации я пойму, если кто-то решит остаться и молиться за упокой своей души или ускорить свою смерть.

Крансвар повысил голос.

— Возможно, они убьют нас, заберут нашу святость и уничтожат нашу гордость, но, клянусь Императором, они не получат этот корабль!

Крансвар расстегнул кобуру и достал древний, шестизарядный стаббер. Он достал барабан и, убедившись, что в каждой секции есть патрон, загнал его на место. Повернувшись, адмирал обнаружил, что стоит плечом к плечу со всей оставшейся командой корабля. Даже эмоциональный оператор нашел в себе силы, чтобы присоединиться к Крансвару. Достав пистолет, он встал рядом с лейтенантом Фаизалом. Крансвар заглушил дрожь в нижней губе. Несмотря ни на что, они все еще были готовы последовать за ним.

— Тогда вперед! — Заорал он, открывая деревянные двери. — Если они хотят получить этот корабль — пусть заплатят своей кровью!

Несмотря на существование товарищества и тесных связей между пилотами Крыльев, рождавшееся в ситуациях, когда они полагались друг на друга, пилот «Ястреба» всегда прибывал в одиночестве. Вынуждаемые проводить часы, а иногда и дни, наедине со своими темными мыслями, пилоты подвергались как психическому, так и физическому давлению. Шира, боровшаяся с контрольным рычагом своего истребителя, еще никогда не чувствовала себя такой одинокой. Находясь вне досягаемости вокс-связи, она не могла ни с кем общаться в течение часа, а единственным доказательством того, что она не одна, кроме огненных вспышек в направлении Гая, служила демоническая машина, преследовавшая ее в настоящий момент, играя с пилотом в кошки-мышки. Каждый раз чернота космоса озарялась, и Шира надеялась, что это было очередное судно Хаоса, отправленное в небеса, но в реальности, по крайней мере, несколько вспышек принадлежало Имперским кораблям.

Выйдя из штопора, Шира направила свой истребитель вниз и выполнила разворот, отвлекая Хелдрейк на себя. Тварь нетерпеливо клацала челюстями, жаждая уничтожить добычу, но как только пламя доходило до корабля Ширы, пилот стремительно уворачивалась, заставляя Хелдрейка промазывать. К своему удивлению она обнаружила, что зверь оказался прямо в перекрестии ее орудий.

Имперская академия Флота учит многим вещам. Маневр случайного перехвата, выполненный Широй, был одной из них, а как избежать крутого разворота — второй, максимальная относительная скорость, с которой можно было осуществлять посадку на движущийся авианосец, также входило в список дисциплин академии. Однако были и другие навыки, необходимые пилоту, которые невозможно было получить в стенах этого учебного заведения. Техники и техническая информация, неведомая даже самым искушенным адептам Марса, занимавшихся обслуживанием летальных аппаратов. Секретные знания, доступные только путем собственного познания или в ходе обмена опытом с другими пилотами. Одним из не-«книжных» приемов являлось и настройка катапультируемого сиденья таким образом, чтобы не умереть сразу после его активации. А также реальную максимальную скорость при посадке на движущийся авианосец без угрозы для жизни пилота. Именно сейчас в голову Ширы пришел один из запретных приемов, про который она узнала у ветерана с десятилетним стажем и почти сотней подтвержденных убийств ксеносов, а именно — как перераспределять энергию с силовой подстанции «Ястреба» на лазпушки. В отличие от «Грозы», на базе которого создавалось устройство, вариант для полетов в космос не имел двигателя внутреннего сгорания, вместо него были установлены силовые ячейки, предающие подстанции более широкие возможности. Хотя она и работала на разделительных схемах во избежание замедленного процесса из-за воздействия не жизненно необходимых систем, те, кто обладал запретной информацией о внутреннем устройстве электроники «Ястреба», могли перенаправлять энергию в носовые орудия и вызывать эффект, схожий с огненным залпом из стандартного лазгана. Конечно, это действие замедляло работу подстанции, но для миссии Ширы по отвлечению Хелдрейка от флота, возвращающегося на «Месть», если корабль был еще жив, было идеальным вариантом. Вырвав коленом толстый серый провод из соответствующего порта, Шира вставила его в соседнее отверстие и одновременно нажала на гашетку. На мгновение ослепив пилота, два луча сверх-раскаленной энергии вылетели из «Ястреба» навстречу Хелдрейку, долетев до монстра, они поразили самое крупное из крыльев с правой стороны демонического механизма. Монстр замер, и Шира резко уклонилась в сторону, чтобы избежать столкновения, издав тихий вопль. Взглянув через плечо, она увидела дыру, которая образовалась на крыле Хелдрейка. Глаза монстра запылали ярче, чем пламя из его пасти, и Хелдрейк одарил Ширу взглядом, полным ненависти и ярости.

— Отлично, теперь он взбешен. Игра началась, — подумала она.

Железный привкус свежей крови заполнил ноздри Крансвара, в ушах раздавались крики умирающих. Стараясь удержать равновесие на металлическом полу, он поднял стаббер и направил на легионера-предателя, преградившего им путь. Черная броня десантника Хаоса, окаймленная золотом, сливалась с влажным полом. Пуля попала предателю в визор шлема, выбив ему левый глаз и выведя военную полицию из оцепенения. Путешествие оказалось смертельным для группы мужчин и женщин, следовавших за адмиралом. Их окружали нарушители дисциплины из полков Имперской Гвардии и члены криминальных группировок, устраивавших попытки переворота на «Мести». Не говоря уже о группах культистов и отродьях варпа. Этот был четвертым десантником, встретившимся им на пути, и каждый раз реакция была одна и та же. Благоговейный страх. Чистый, неконтролируемый благоговейный страх. Выращенные десять тысяч лет назад для службы Императору в деле объединения разбросанных остатков человечества, половина легионов Космического Десанта отвернулись от него, поклявшись в верности новому повелителю человечества, его возлюбленному сыну, Гору Луперкалю. Освободившись от обетов служения Империуму, они использовали самые жестокие методы ведения боя, а новые боги давали им неограниченные возможности для этих целей. Восстание Гора было подавлено, но многие из его последователей выжили, бежав в варп, откуда они собирались продолжить длинную войну, уничтожая оборону Империума, чтобы в один прекрасный день их стяги появились на самой Терре. Предатель, преградивший им путь, носил цвета Черного Легиона, легиона Гора, который теперь был переименован и его возглавлял самый преданный лейтенант Магистра войны, Абаддон Осквернитель.

Стоял ли этот предатель рядом с Гором? Участвовал ли он в битве на Терре, сражаясь с существами из легенд, такими как Сангвиний, Лоргар и могучий Русс? Был ли он бичом для Империума в следующие десять тысяч лет? Сейчас это не имело никакого значения для Крансвара. Эту преграду надо было устранить за секунды, а не ждать еще десять тысяч лет. Эхо от стаббера эхом отражалось от стен коридора. Члены команды набросились на десантника Хаоса, чуть не сбив Крансвара с ног. Падший ангел автоматически вскинул свой болтер, превратив нескольких солдат в массу из раздробленных конечностей, но люди упорно продолжали наступать. Наконец, вес тел придавил его к полу. Словно стая бешенных собак, люди били его арматурой и стреляли в упор из лаз- и автопистолетов. Один из офицеров с силой воткнул лом в пустую глазницу и вдавил его глубоко в череп предателя, забрызгав свою грязную униформу кровью. Еще один Черный Легионер вышел из угла в конце коридора. Некоторые из нападавших остановились, оцепенев перед черным убийцей, но, повинуясь инерции, бросились на вновь прибывшего предателя. Потеряв оружие, он стал отчаянно размахивать руками и локтями во все стороны, каждый раз убивая по два-три человека, пока двое выживших кадианцев не разрядили в него всю обойму лазганов. Крансвар и его воины продолжали карабкался по горам трупов. С ним оставались два кадианца, офицер-пилот и еще несколько человек, в наушнике все еще звучали отчеты с остальных кораблей флота. Почувствовав грядущую гибель, флот Хаоса накрыл «Месть», нацелив на него все свои орудия. «Отважный» не мог прийти ему на помощь, завязнув в битве с «Мощью Гурона», а остальная часть флота находилась слишком далеко от них. Крансвар невесело усмехнулся. Первоначально, он хотел взорвать двигатели, чтобы «Месть» не досталась врагу, но теперь, с таким огромным скоплением Хаоса, корабль мог оправдать свое название, выполнив суицидальный таран. Повернув за угол, выжившие оказались в проходе, в конце которого виднелись огромные двери машинного отделения, освещаемые предупреждающими лампами. Перейдя на бег, адмирал не пробежал и половины пути, когда позади него послышался рев чудовища, предпринимающего неимоверные усилия. Взглянув через плечо, он увидел, как из массы костей и плоти вылезает черная фигура, броня предателя была пробита, и из нее вытекали ручейки крови. Оба кадианца среагировали быстрее всех, но они не могли сравниться с усиленными рефлексами космического десантника, прозвучал выстрел, и две головы взорвались, окрасив стены багровой кровью. Панические выстрелы пролетали мимо Легионера, в свою очередь, десантник Хаоса убил четверых выживших всего тремя болтами. Подавив желание самому повернуться и сражаться с отродьем Хаоса, Крансвар продолжил бежать. Если он успеет забежать внутрь и захлопнуть двери, даже Астартес-предатели не смогут попасть внутрь. Оказавшись в нескольких метрах от цели, он уже вытянул руку, чтобы нажать на контрольный рычаг, позволивший бы ему попасть внутрь, но выстрел из болт-пистолета снес нижнюю половину его ноги, и адмирал рухнул на пол.

Подняв свое разбитое лицо с холодного, металлического пола, Крансвар пополз вперед, приближаясь к заветным дверям. Сзади послышался звук смены обоймы. Наконец, адмирал достиг дверей и попытался встать на одну ногу. Он почти дотянулся до рычага, когда болт-пистолет снова выстрелил, на этот раз снаряд попал в позвоночник, парализовав тело Крансвара. Скрежеща доспехами, десантник-предатель медленно двигался по направлению к обездвиженному телу адмирала. Когда огромная тень накрыла тело Крансвара, вокс-передатчик ожил множеством голосов, переговаривавшихся друг с другом. Закрыв глаза, адмирал сконцентрировался и попытался поймать четкий сигнал. Когда он услышал голос главного связиста «Отважного» и то, что она сказала, адмирал желал лишь одного: чтобы предатель поскорей прикончил его.

— Докладываю о множественных контактах. Новые корабли пытаются материализоваться в пространстве рядом с нами. По крайне мере дюжина, никто из них не передает идентификационные коды, — она практически плакала, теряя последнюю надежду.

Всегда не просто наблюдать, как гибнут люди. Будь то смерть вражеского пилота, или своего товарища, поглощенного радиацией или взрывом, или смерть любимого человека во сне. Чужая смерть навсегда оставляла отпечаток в душе свидетеля. Сидя в кресле «Ястреба», с израсходованной энергией и боеприпасами, Барабас Хайк готовился увидеть смерть «Мести». Словно хищники, кружащие вокруг своей добычи, истребители и эсминцы Хаоса выстроились в ряд за своей порцией перед корпусом «Мести». К всеобщему удивлению пустотные щиты все еще держались, и, несмотря на то, что каждый выстрел попадал в незащищенный участок, нанося кораблю значительные повреждения, волшебное судно всеми силами хваталось за свою жизнь, отбиваясь оставшимися оборонительными турелями и торпедами. Несмотря на повреждения, «Месть» все еще могла огрызаться. Хайк и несколько пилотов Имперских истребителей смогли отойти с остатками флота на более-менее безопасное расстояние. На имперских истребителях, как и на вражеских, закончились боеприпасы и топливо, но, в отличие от машин Имперского флота, судна Хаоса вернулись в ангары, сыграв свою роль в битве. Имперские пилоты не могли позволить себе подобной роскоши. Хайк приказал «Ястребам» попытаться приземлиться на «Мести», безрассудно надеясь, что они смогут пополнить боезапас и подзаправиться, но ему пришлось быстро отменить свое решение, когда основная и вспомогательная пусковая обстановка мутировали в огромные пасти, из которых появлялись языки и выхватывали любое судно, приближавшееся к кораблю. Единственное, что еще не мутировало — это двигатели корабля, но и им оставалось недолго. Конечно, до этого Хайк прикажет Крыльям попытаться уничтожить один из крупных вражеских судов. Если они смогут пробиться через системы ПВО, возможно, у них будет небольшой шанс найти брешь в щитах и нанести повреждения корпусу. Но даже тогда, шансы полностью уничтожить корабль будут малы, но, по крайней мере, они прихватят часть войск противника с собой в ад.

— Командир Крыла? Вы не видите странных показателей на ауспике? — голос нарушил тишину в вокс-передатчике.

Это был Аллонси из Синего Крыла.

— Не видел ничего странного с момента начала заварушки, — ответил Хайк. — Что поменялось сейчас?

— Вижу неясные сигнатуры. Десять… от силы двенадцать. Они, то появляются, то исчезают, — заявил Аллонси.

— Я тоже вижу их, — раздался другой голос.

За ним последовали подтверждения и от других пилотов.

Хайк, не особо следивший за показателями ауспиков в последние часы из-за интенсивности боя, уставился на экран прибора. Не веря своим глазам, он протер экран рукавом костюма. Только со второго раза он понял, что глаза не обманывают его.

— Святой Трон! — передал Хайк по общему каналу. — Они собираются материализоваться прямо над нами. Быстро уходите оттуда!

— Они могут попасть в гравитационную ловушку, появившись рядом с планетарным телом, — заявил Аллонси.

Экспансия человечества стала возможной только после открытия путешествий в варпе. Люди могли мгновенно перемещаться в места, путь к которым обычным способом занимал годы, а возможно и целую жизнь. Этот союз колдовства и технологии мог как поставить путешественников в затруднительное положение, так и доставить их в точное место и в точное время. Из-за непредсказуемой и опасной природы варпа, предпринималось множество предусмотрительных шагов во время путешествия через имматериум. Одним из этих шагов было недопущение появления слишком близко к планете, чтобы не попасть в гравитационную ловушку. Кто бы ни осуществлял этот варп-прыжок, он был либо безрассуден, либо глуп. А возможно и оба варианта.

Полотно космоса начало покрываться трещинами с открытие варпа. Словно рождавшиеся в космосе железные дети, корабли вышли в реальное пространство, десять зеленых левиафанов материализовались в сердце системы Пандоракс, вслед за ними появился одинокая серебристая баржа. Те «Ястребы» и «Фурии», что не спели скрыться, врезались в пустотные щиты, разлетевшись на множество обломков. Аллонси, следовавший во главе основной группы истребителей, избежал первичного столкновения, но врезался в флагман. Его «Ястреб» столкнулся с пустотными щитами корабля и исчез во вспышке взрыва. Еще один значок вспыхнул на ауспике Хайка. Турбулентность поглотила его «Ястреб». Выжимая из двигателя последние капли энергии, Хайк с силой надавил на рычаг управления. Призрачное изображение на ауспике приобрело конкретные очертания и, взглянув через плечо, он увидел огромный астероид, появившийся в реальном пространстве. Вибрация от протестующих двигателей трясла все его тело, когда он пытался заставить их работать на пределах своих возможностей. Хайк почти сразу преодолел начальное магнитное притяжение из-за мощной гравитации, но в двигателях практически не осталось энергии. Но огромный осколок неумолимо притягивал пилота и его корабль, разрушая щиты машины и собираясь поглотить и машину, и человека. Последнее, что увидел Барабас Хайк, была флотилия торпед, пронесшихся мимо него, таких же зеленых, как и флагманские корабли с эмблемой окрыленного меча на корпусах.

Его лицо было кровавым месивом. Крансвар взглянул на Черного Легионера оставшимся глазом. Его череп был почти расколот, но он не чувствовал боли из-за общего паралича. Десантник-предатель приподнял его одной рукой и приготовился нанести решающий удар. В этот момент случились две вещи, которые в данной ситуации были абсолютно необъяснимы.

В воксе послышался женский смех. Не истерический, но счастливый. Вскоре ее радость была поддержана остальными. Кто-то плакал, кто-то выкрикивал ободряющие возгласы. В то же время яркий свет залил коридор позади Черного Легионера, заставив Крансвара зажмуриться. Он больше не открывал глаза.

— Мы спасены! — кричала женщина-связист с «Отважного». — Они пришли спасти нас.

Крансвар не мог слышать ее, как и не мог видеть Верховного гроссмейстера Кальдора Драйго, материализовавшегося позади предателя и снесшего ему голову одним ударом. Адмирал не знал и о том, что на корабль телепортировались отделения Серых Рыцарей для зачистки судна от сил Хаоса. А на астероиде, который должен был уничтожить «Месть», целиком высадился Орден Темных Ангелов под командованием лорда Азраила, чтобы уничтожить темную магию, открывшую портал для тварей варпа. Командующий флотом не знал ни о чем из вышеперечисленного, так как лорд-адмирал Орсон Крансвар, капитан «Мести» и командующий флотом «Деметр», был уже мертв.

Глава 9

Несмотря на боли в костях и мышцах, вызванные долгими часами чтения заклинаний, Колгар продолжал произносить слова с тем же рвением, что и раньше. Потоки крови лились из его ноздрей, а волосы на руках, груди и лице наполовину покрылись инеем, кроме его головы, которая была лысой за исключением двух рогов, торчащих из лба. Он был первым в своей семейной линии, получившим благословение богов. Его отец, отец его отца и каждый мужчина в его семье служили Давиникус Ликаэ, но никто из не поднялся выше ранга солдат. Их судьба заключалась в том, чтобы умереть от приклада ружья Имперского гвардейца или болта космического десантника. Еще с рождения Колгар был отмечен высшими силами, его обучали магии еще до того, как он начал говорить. Почти через двадцать лет старейшины выбрали его для исполнения предназначения. Магия Колгара и сотни других культистов заполнила пустую комнату в управляемом астероиде и позволяла демонам материализоваться в реальном пространстве и нападать на Имперские суда.

Мужчина, стоявший позади него, упал, темная кровь вытекала из его орбит. Воздух вокруг мертвеца сгущался и, со звуком сдираемого с кожи мяса, раскрылась дыра, из которой вышел один из Нерожденных. Убогое создание с пузыристыми серо-зелеными глазами завладело похолодевшим трупом. Облизав толстым языком покореженные остатки, монстр шагнул обратно в проход. Такая же судьба ожидала и Колгара, как колдуна кабал, хотя он с радостью был готов принять ее. Не было большей чести для адепта Давиникус Ликаэ, чем умереть, зная, что он позволил высшим существам бродит в материальном мире. Еще один культист занял место павшего колдуна, при этом Колгар почувствовал укол зависти. Вновь прибывший был слабее, чем он, ниже и на десять килограмм меньше, чем Колгар, но, при этом, на его голове красовалось три рога, а не два. Отбросив темные мысли, Колгар сфокусировался на своей миссии. Его секундное замешательство нарушило гармонию в остальной части кабала, привлекая внимание надсмотрщиков. Он уже собирался вернуться к песнопениям, когда необычные изменения привлекли его внимание. Иней на волосах таял, и пот заструился по всему телу. В воздухе почувствовался новый запах, перебивавший запах крови и пота, исходящий от культистов, ноздри заполнил горящий озон. Колгар мгновенно понял, что случилось. Законы физики, с которыми он так старательно боролся, по полной наказали его. Материализовавшись в нескольких метрах над полом комнаты, брат Бальтазар из Крыла Смерти приготовился к удару. Он приземлился прямо на культиста, раздавив его скелет и превратив тело в бесформенную массу. Мутировавший культист с ожерельем из колец и рогов уставился на него широко раскрытыми глазами. Единственный выстрел из штурмового болтера Бальтазара отделил торс слуги Хаоса от остальной части тела. Подобные картины повторялись по всей ширине залы. Группы облаченных в терминаторскую броню Темных Ангелов появлялись над головами своих целей, и тех, кто не умер под бронированными башмаками, добивали заряды штурмовых болтеров, кувалды или молоты. Шум разрывающихся снарядов перерос в какофонию, и руна на броне Бальтазара указывала, что шумовые фильтры его брони работали на пределе своих возможностей. Это не удивило космического десантника. Одно отделение Крыла Смерти могло зачистить целый космический скиталец, два — вести небольшую войну, пять — почти половина первой роты Ордена — могли захватить планету.

Сегодня, в первый раз за всю историю Ордена, все отделения Крыла Смерти сражались одном месте и в одно время. Битва, если это можно было назвать битвой, закончилась за несколько секунд. И это снова не удивило Бальтазара. Человеческие остатки были разбросаны под ногами сотни Темных Ангелов. Единственное свидетельство сопротивления присутствовало в виде ошметков крови на доспехах тактического дредноута. Один кабал колдунов был уничтожен, но были и другие, которые ожидали своей участи в глубинах астероида.

— Вперед, — приказал Гавриил, гроссмейстер Крыла Смерти.

Звук абордажных торпед, врезающихся в астероид, эхом отражался в тоннелях. Вскоре, оставшаяся часть Ордена Темных Ангелов воссоединится со своими элитными братьями. Гавриил воздел над собой клинок «Падение Небес», черный меч контрастировал с его древней терминаторской броней цвета белой кости.

Если Крыло Смерти не встречало особого сопротивления, находясь на астероиде, Верховный гроссмейстер Кальдор Драйго и братство Серых Рыцарей под его командованием, столкнулась с абсолютно противоположной ситуацией на борту «Мести». Варп-разломы были открыты повсюду, поддерживаемые магами, они служили проходом для врагов с другого конца реального пространства. Все палубы напоминали адские пейзажи миров, находящихся внутри Ока Ужаса. Металл превратился в плоть, оборудование — в органику, а законы природы были попраны колдовством Хаоса. Через каждый несколько метров встречался труп, вызывавший страх на лицах команды корабля. Демон выбежал из каюты и ринулся на Драйго, гроссмейстер произнес только одно слово, и отделение паладинов, следовавшее за ним, разорвало тварь огнем штурмовых болтеров. Все больше демонов спешило добраться до Серых Рыцарей. Некоторые имели непропорциональные конечности, некоторые могли материализоваться прямо в рядах космических десантников. Но несмотря ни на все судьба всех была одинакова. Каждый взмах меча сопровождался фонтаном ихора и воплями и возвращал их туда, откуда они пришли. Выкрики заклинаний изгнания заставляли демонов исчезать в закрывающихся разломах. Подходя к развилкам в коридорах, Драйго приказывал паладинам идти влево, а сам шел направо, в самые глубины корабля. Формально Драйго не мог вести братство в битву самостоятельно, но смерть гроссмейстера Хазимира и срочность ситуации с Пифосом не оставила ему альтернативного выбора, кроме как взять командование пятым братством на себя. Ввиду того, что большая часть его братьев была разбросана по разным уголкам Империума, Верховный гроссмейстер не мог дожидаться подкреплений и поэтому прибегнул к старой клятве между Серыми Рыцарями и Темными Ангелами. Первоначально Азраил ответил отказом, приняв предложение Серых Рыцарей за шантаж. Но, после того как Драйго открыл ему интересные факты, выявление в результате допроса одного из Астартес-предателей, командующий Темными Ангелами изменил свое решение и послал весь Орден в систему Пандоракс. Хотя, номинально, они и считались союзниками, отношения между двумя Орденами были далеки от доверительных. Новый союз между Ангелами и Рыцарями вновь подвергался сложным испытаниям, особенно в свете новых обстоятельств. Азраил изначально пытался вести политическую игру. Несмотря на то, что охота на демонов считалась ипостасью Серых Рыцарей, одно братство не могло противостоять целой армии демонов. Темные Ангелы должны были в первую очередь разобраться с колдунами и культистами на астероиде и затем присоединиться к своим психически одаренным братьям, и именно их силы определяли исход битвы. Драйго было все равно, кто снискает славу в этой бойне. Единственное, что действительно имело значение — освобождение Пифоса и запечатывание Подземелья Проклятых. Азраил мог извлечь любую выгоду из этого союза, главное — чтобы миссия была выполнена.

Шум впереди заставил Драйго замедлиться. Красные огни освещали человеческую фигуру, сидящую на коленях и издающую плачущие звуки. Мужчина с седыми волосами повернулся на звук шагов Драйго. Он уже собрался заорать, когда его взгляд упал на печати чистоты и святые изображения на броне Серого Рыцаря.

— Ты…ты не один из них? — спросил мужчина, смотря на Драйго широкими глазами.

Гроссмейстер кивнул.

— Я верный слуга Золотого Трона, и я пришел спасти этот корабль и его команду.

— Хвала Императору! Мы спасены, — произнес мужчина, неуверенно встав с колен.

Даже в полный рост он едва доставал до груди Драйго.

— Благодарю вас, господин. Благодарю вас.

Драйго снова кивнул. Старик направился в сторону коридора, откуда пришел гроссмейстер. Гроссмейстер собрался было продолжить свой путь, но, неожиданно, в его голове возникла мысль, часть информации, которую он пропустил, и которая не имела оперативного значения, но в то же время была важна.

— Как называется этот корабль? — спросил он у старика.

— Корабль? — произнес старик, аккуратно переступая через тела, устилавшие пол, словно ковер. — «Месть», господин.

— Ну конечно, — загадочно улыбаясь, произнес Драйго.

Силовой кулак Бальтазара врезался в голову Черного Легионера, сорвав с предателя шлем. Лицо Астартес имела древние черты, вызывающая усмешка отразилась на его губах, обнажая окровавленные зубы. Тело рухнуло на землю рядом с другими Легионерами, убитыми Крылом Смерти и элементами шестой роты, присоединившимся к своим смертоносным братьям.

— Магистр Тигран, — произнес Гавриил. — Оставшаяся часть вашей роты достигла пролома и ведет бой с силами предателей. Возьмите своих людей и поддержите их усилия.

Хотя магистр шестой роты, сражаясь рядом с Гавриилом вместе с тремя своими отделениями, уже знал о ситуации со своими боевыми братьями, инструкции от Гавриила не воспринимались как вызовы лидерству или тактическому искусству Тиграна. Ангелы обменялись взглядами.

— Вас понял, магистр Гавриил, — ответил Тигран, дав своим бойцам команду выдвигаться.

Пока одни фигуры в зеленой броне выходили из залы, вошел другой Ангел в черной броне, держа в руках атрибут капеллана — крозиус арканум. Почти двадцать Черных Легионеров валялись в центральной зале, окруженные огромным количеством тел колдунов и культистов. Капеллан-дознаватель Серафикус двигался среди трупов, каждый раз наклоняясь, чтобы извлечь редуктором генное семя из глоток предателей. Если Темные Ангелы воевали против Астартес- предателей, по приказу верховного капеллана-дознавателя братья из реклюзиама также могли носить инструменты апотекариев. Сама природа союзов Хаоса предполагала, что Падший мог оказаться в любой банде или армии, воевавшей против Империума. Извлекая генное семя, капелланы-дознаватели доставляли его на Скалу, где изучали на предмет принадлежности к ренегатам с Калибана.

Обнаружив, что они изолированы от оставшейся части четвертой роты, сержант Арионе и третье отделение целый час сдерживали натиск значительно большего числа Черных Легионеров и их демонических союзников. Не получив ни царапины, они убили около тридцати предателей и демонов, пока магистр Боаз с другими десантниками не присоединился к ним. Плотность огня была настолько высокой, что, когда верховный дознаватель Асмодай прибыл на место, он обнаружил изрешеченные множеством пуль стены залы астероида. Магистр третьей роты Велиал, стоя плечом к плечу с Иезекиилем и другими братья-библиариями, отражал волны берсеркеров Кхорна. Их ярость увеличивалась от понимания, что им противостоят псайкеры, берсеркеры врезались в психические щиты, однако защита Темных Ангелов была крепкой, и, в конечном итоге, последователи Хаоса умирали один за другим от цепного меча или пуль болтера. Даже обладая демоническими силами, предатели не могли сломить защиту Ангелов. Когда капеллан Боррей пришел за генным семенем берсеркеров, он не мог определить, к кому относятся разбросанные части тела, такова была ярость ангелов Императора. Но, несмотря на героизм Темных Ангелов, ни одно тело Падшего не было обнаружено среди предателей. Закончив выполнять свои обязанности, Серафикус аккуратно поместил металлический цилиндр, содержащий извлеченное геносемя, в подсумок, висевший на поясе. Собираясь уходить, чтобы продолжить извлечение прогеноидов из павших воинов, он кивнул Гавриилу и провел двумя пальцами правой руки по левой щеке, прямо под глазом. Никто кроме Бальтазара не заметил этого жеста. Будучи членом Крыла Смерти, он был посвящен во многие секреты Ордена, но еще не входил в самые доверенные внутренние круги. Был ли это скрытый сигнал для Гавриила? Сколько еще секретов таит в себе Орден? Гавриил повернулся к своим воинам, проверявшим вооружение и удалявшим кровавые ошметки со своей брони. Азраил забрал с собой на атакуемый корабль вторую половину первой роты, как только стало понятно, что битва на астероиде не требует большого количества ресурсов.

— Наша работа здесь закончена, братья. Колдуны Архиврага повержены. Из заклинания растворились в воздухе, а твари, вызванные ими, слабеют с каждой секундой.

Взгляд Гавриила упал на Бальтазара.

— Дюжины предателей из Черного Легиона пали из-за своего невежества и более не представляют угрозы верным слугам Императора. Новые имена будут добавлены в анналы Ордена, и мы воздадим им соответствующие почести.

Зал наполнился одобрительными возгласами. Магистр Крыла Смерти не отрывал взгляд от Бальтазара.

— Но, хотя здесь наша битва завершена, наши… — Гавриил сделал паузу, подбирая нужное слово, при этом воздух наполнился характерным жужжанием, предшествующим телепортации. — … союзники все еще нуждаются в нашей помощи на борту флотского корабля.

Бальтазар мог поклясться, что, растворяясь в воздухе, магистр роты кивнул ему.

Драйго вонзил «Меч Титана» в живот демона по самый эфес. Разъедающая желчь брызнула из кишок твари и, издав мерзкий рев, монстр исчез в варпе, оставив после себя лишь облако пара. Повсюду кишела битва, Серые Рыцари схлестнулись с слугами Темных Богов. Демонесса ринулась к Драйго, пересекая наполовину мутировавшую палубу. Она двигалась по потолку, а язык твари свободно болтался по воздуху, смакую привкус битвы. Драйго и Рыцарь Пламени, сражающийся рядом с ним, одновременно взмахнули мечами, превратив демонессу в кучу из отрубленных частей тела. Но все новые демоны атаковали Серых Рыцарей как сверху, так и снизу. Обрывки психических сообщений братьев, сражавшихся во всех частях корабля, проносились в голове Верховного гроссмейстера. Кастелян Кроу и дюжина терминаторов были заблокированы на ангарной палубе «Мести», Повелитель черепов и почти нескончаемая толпа берсеркеров Кхорна всячески препятствовали попыткам Серых Рыцарей очистить посадочные площадки для истребителей флота. Юстикар Амрит и его штурмовое отделение, преследовавшие демона Тзинча, попали во временную ловушку: достигнув конца коридора, они снова попадали в его начало. Осознавая ситуация, в которой они оказались, Серые Рыцари не могли ничего сделать, пока демон, произнесший заклинание, прятался в тенях. Постепенно природа сообщений менялась. Там, где ситуация казалась совсем безвыходной, появлялся луч надежды в лице спасителей в зеленой, черной и белой броне. Используя мотоциклы и флайеры, сорок братьев из Крыла Ворона ворвались в ангар и принялись очищать себе путь с помощью болтеров, встроенных в их боевые машины. Ураган орудийного огня сметал с ног воинов Бога Крови, даже огромный демонический механизм, получивший название «Уничтожающая Смерть». Освободившись из ловушки, Амрит и его юстикары обнаружили безжизненную оболочку демона. И хотя они и обнаружили свидетельство изгнания, перекрестные раны от топора на теле демона, так и остались для них загадкой. В пылу битвы Драйго увидел характерные признаки телепортации, и, в мгновение ока, двадцать терминаторов оказались в рядах Очистителей и Паладинов, которых он вел в самые глубины корабля. Космические десантники без промедления открыли огонь из штурмовых болтеров, разрывая толпу демонов на части.

— Я верховный магистр Крыла Смерти, Гавриил, — произнес Темный Ангел, появившийся прямо перед Драйго.

Меч Гавриила сверкнул в воздухе и разрубил очередную демонессу пополам.

— Рад видеть, Верховный магистр. Я Верховный гроссмейстер Серых Рыцарей, Драйго — ответил Драйго, его меч снес голову следующей демонессе.

— Вы не нуждаетесь в представлении, магистр Драйго. Лорд Азраил хорошо проинструктировал меня. — В голосе Гавриила послышался сарказм.

Еще один терминатор Крыла Смерти метнулся вперед со скоростью звука и впечатал нурглинга в стену.

— Когда их колдовство наконец-то закроет разлом? — резко спросил он.

— Бальтазар… — произнес Гавриил.

Терминатор ринулся обратно в толпу демонов, на ходу перезарядив свой штурмовой болтер.

— Бальтазар хотел спросить, сможете ли Вы и Ваши братья закрыть варп-портал? — произнес Гавриил, выражение его лица было скрыто за капюшоном.

— Да. Именно это мы и пытаемся сделать на протяжении нескольких часов. Нам просто нужно добраться до портала, чтобы начать ритуал.

— Позвольте нам расчистить вам путь, — произнес Гавриил, убив еще двух демонесс одним взмахом меча.

— Крыло Смерти! Ко мне. Серым Рыцарям нужен доступ к порталу. И мы дадим им его.

Девятнадцать терминаторов Темных Ангелов выстроились в боевое построение вокруг своего командира, уничтожая каждую тварь, приближавшуюся к ним. Без каких-либо указаний бойцы Крыла Смерти рассредоточились, оттесняя демонов назад и создавая защитный карман.

— Серые Рыцари! Вперед, — крикнул Драйго, поднимая вверх «Меч Титана».

Он пробился к проходу, открытому Темными Ангелами. Еще дюжина воинов в броне серебряного цвета окружили реликвию Ордена. Гавриил повернул голову к Драйго.

— Готовы? — спросил Темный Ангел.

— Готовы, — ответил Серый Рыцарь.

Как один, смесь серебряного и белого керамита устремилась вперед, болты и клинки разрывали на части демонесс, нурглингов и других более мелких тварей. Даже прикрытые стеной Крыла Смерти, Серые Рыцари был боевым подразделением, и головы отродий варпа превращались в голубое пламя от одной только мысли психически одаренных космических десантников. Те немногие демоны, которым удавалось пробиться сквозь стену терминаторов, встречали свой конец на острие силового меча. Стройной фалангой, Крыло Смерти вело Драйго и его братьев прямо к варп-разлому. Подойдя к нему, Темные Ангелы рассредоточились по периметру. Терминаторы, словно каменные исполины, отражали волны демонов, каждый раз белоснежная броня десантников окрашивалась демоническим ихором. Бальтазар орудовал своим силовым кулаком, кроша демонов направо и налево, их тела отбрасывало назад, прямо на своих собратьев. Брат Баракил поливал тварей из своего огнемета, второй кулак был поврежден, а два пальца — сломаны. Огонь охватывал орду демонов, перекидываясь от одного к другому. Меч Гавриила, «Падение небес», поднимался и опускался, с каждым разом повергая очередного противника. Будучи прикрытыми Темными Ангелами, Серые Рыцари принялись выполнять свою миссию. Чертя в воздухе символы из пси-пламени, Драйго и двое Очистителей читали Литанию Изгнания, пока другие братья уничтожали демонов, проходивших сквозь разлом или прорывавшихся сквозь кордон Темных Ангелов. Закончив чертить перевернутую пентаграмму, знаменующую вторую стадию ритуала, Драйго заметил изменение настроя орды. Нурглинги, казалось, стали бояться приближаться к порталу, отходя назад и давая дорогу демонессам, но и те не особо спешили атаковать. Количество демонов, выпрыгивавших из разлома, сильно сократилось. Наконец, оттуда показалась костлявая рука, костяные пальцы раздвинули края разлома, и, вскоре, показалось само тело. Пять метров в высоту и абсолютно лишенный плоти и мускулов, демон-принц Нургла пролез в материальную реальность. Из спины торчали два крыла длинной с самого демона. Пустые глазницы смотрели как на десантников, так и на демонов, рот сымитировал некое подобие ухмылки, оголив гнилые зубы.

Драйго заговорил первым.

— Дзи’ан-Ло, — процедил сквозь зубы магистр.

Принц-демон повернул свою костлявую голову, чтобы взглянуть на Драйго. Его «улыбка» стала шире, когда он узнал Серого Рыцаря.

— Кальдор Драйго. Рад снова видеть тебя, — голос демона был похож на отодвигающуюся крышку саркофага. — Мортарион передает тебе привет. Он так хотел лично убить тебя, но увы, ты сделал это невозможным, поэтому он позволил мне расправиться с тобой.

Двигаясь с невероятной скоростью, Дзи’ан-Ло схватил Драйго за плечо. Прежде чем кто-либо успел среагировать, и Серый Рыцарь, и демон исчезли.

Обломки сталкивались с «Соколом» Ширы, каждый раз звучно ударяя по корпусу корабля. Пилот подалась вперед, чтобы посмотреть окно кабины. Отметки о сбитых машинах противника, с которыми она так яростно сражалась, стирались небольшими камешкам, ударявшимися о поверхность «Сокола». Шира выругалась. Если так будет продолжаться, она никогда не восстановит их. Огромный астероид, вокруг которого кружил ее корабль, озарялся вспышками адского пламени, напоминая о ее преследователе, Хельдрейке. Все больше красных значков появлялось на консоли боевой машины, пока Шира, уклоняясь от огромных валунов, ныряла под обломки флотского фрегата. Адская машина не уступала в скорости ее кораблю, ее крылья плавно поднимались и опускались, придавая боевому механизму достаточно скорости, чтобы угнаться за человеком. Обломок астероида откололся и полетел прямо на Хельдрейка. Не сходя с маршрута, тварь выпустило струю пламени величиной в танк, полностью уничтожив космическое тело. План Ширы был прост. Крансвар был уверен, что истребители смогут свободно передвигаться в астероидном поле. Именно поэтому Шира вела Хельдрейка к Адамантовым полям, где высокая скорость не будет иметь значение. Несмотря на свою относительную маневренность, по сравнению с авианосцами, демоническая машина был больше, чем они, и более уязвим, нежели чем «Соколы». Однако эта теория оказалась ошибочной. Финальной стадией плана Ширы было приземление на Пифосе. Она предпочитала поискать счастья на поверхности планеты, а не быть съеденной металлическим драконом или задохнуться от нехватки кислорода. Еще один крупный корабль пронесся рядом с ней, вражеский эсминец, расколотый пополам фланговыми атаками. Весь правый борт корабля был уничтожен, взрыв, вероятно вызванный попаданием в суб-варповый двигатель, уничтожил надпалубные сооружения. Увидев открытое пространство, Шира резко нырнула в него и приступила к маневру «бочка», двигаясь по спирали в дыре эсминца. Хельдрейк снова скопировал маршрут «Сокола», поднимая крылья в момент прохождения в проход, но, будучи крупнее корабля Ширы, монстр не избежал столкновения. Его заостренные крылья врезались в бронированные листы, выбив разноцветные искры из металла. Взбешенный демонический механизм освободил свои крылья и продолжил погоню. Количество ударов о корпус «Сокола» уменьшилось, что означало приближение к краю астероидного поля. Слегка накренившись, чтобы избежать очередного обломка, Шира, наконец, увидела Пифос, сине-зеленый шар, болтающийся в океане тьмы. Хельдрейк также вырвался из Адамантового поля, небольшие осколки ударялись об его корпус, словно крылья рыбы-птицы по поверхности воды. Шира собралась свериться с датчиками, чтобы узнать оставшееся расстояние до Пифоса, но ауспик, в целях сбережения энергии, прекратил свою работу. Не запуская двигатель на полную мощность, чтобы маневрировать между астероидами, но понимая, что Хельдрейк вскоре нагонит ее, если она будет придерживаться этой скорости, Шира направила «Сокол» прямо к поверхности планеты, слегка увеличив скорость. Хельдрейк среагировал на действия «Сокола» и последовал за Широй на полной скорости. Взмахи его крыльев создавали воронку, замедляя скорость корабля имперского пилота. Не имея соответствующего оборудования под рукой, Шира произвела в уме необходимые вычисления. Если она будет придерживаться установленной скорости, и гнусные хозяева демонического двигателя не увеличат его скорость, Шира сможет сесть на поверхность раньше Хельдрейка.

Войдя в атмосферу планеты, корабль наполнился звуками сирены и отблесками аварийных огней, означавших полное истощение двигателя.

Малгар «Железная хватка» провел немало космических боев и понимал, что этот — проигран. Стоя перед наблюдательными приборами на мостике «Безжалостной смерти», Малгар следил за четвертой, последней Битвой у Солнечного Разлома и понимал, что оказался на стороне проигравшего. Обломки «Мощи Гурона» плавно плыли по воздуху. Появившаяся боевая группа Темных Ангелов и Серых Рыцарей заставила Корсаров отступить. Гибель крейсера класса «Резня» ознаменовала начало разгрома флота Красных Корсаров. Корабли «Железной хватки» были не в лучшем состоянии. «Бессердечный уничтожитель» попытался вступить в бой с ударным крейсером Темных Ангелов, но три эсминца Серых Рыцарей, класса «Охотник», которые находились в слепой зоне, изрешетили корпус корабля вдоль и поперек. «Стальная Наковальня» понесшая ощутимый урон после прибытия кораблей Космического Десанта нанесла последний удар, уничтожив позвоночник «Бессердечного уничтожителя» и вызвав катастрофические взрывы. Это был не первый раз, когда «Железная хватка» проигрывал космические дуэли. Шестьсот лет назад он вкусил горечь поражения под Кадией, по иронии проиграв флоту, которым сейчас командовал. Приклонив колено перед Магистром войны в обмен на свою жизнь, он, вскоре, был вознагражден: после убийства бывшего адмирала Абаддона, Малгар получил его титул. Если он проиграет сейчас, это будет его последний день в рядах Черного Легиона. Абаддон не прощал ошибок. Если он и убежит, то ему и «Безжалостной смерти» потребуется новый покровитель. Возможность обрести нового покровителя вскоре предстала перед бывшим Белым Консулом.

— Господин «Железная Хватка». «Клинок Смерти» вызывает нас, — сообщил по воксу облаченный в рясу аколит.

«Мощь Гурона» был единственным судном Красных Корсаров, павшим в боях с Империумом. «Клинок Смерти» и его сестра-близнец «Нет Спасения», а также разрозненные истребители и эсминцы Гурона «Черное Сердце» все еще оставались грозной силой Хаоса.

— Переведи их на громкую связь, — ответил Малгар.

Еще два его корабля исчезли во вспышке света.

— Почти, «Железная хватка», почти. Победа была близка, но что мы можем сделать против превратностей судьбы? Возможно, если бы Абаддон поклонялся одному из Четырех, и этот один из Четырех благоволил ему, флотилия Темных Ангелов ненадолго застряла бы в варпе. Или вышла в другом месте. — Раздался издевательский голос Гурона.

В глубине души Малгар надеялся, что Корсар погиб на «Мощи Гурона», но тот снова выжил, благодаря своей хитрости.

— День еще не полностью потерян, лорд «Черное Сердце». «Безжалостная смерть» все еще функционирует, а корабли моего флота возможно починить. Все они — в вашем распоряжении. — Малгар даже не пытался скрыть желание спасти собственную шкуру.

Гурон рассмеялся.

— Мне нужно, чтобы ты прикрыл мой отход, «Железная Хватка». Кроме того, твой корабль не сможет осуществить варп-прыжок.

— Я не понимаю, — ответил Малгар.

Но затем он увидел, что имел в виду повелитель Корсаров.

— «Клинок Смерти» готовит свои плазма-батареи! — крикнул один из членов команды с множеством проводов на груди и голове.

— Перенаправить щиты, — приказал Малгар.

Флот Космического Десанта вел лобовые атаки на «Безжалостную Смерть», и вся мощь щитов была сосредоточена в носовой части. Задняя часть кораблей Хаоса оставалась уязвимой. Приказ Малгара прозвучал слишком поздно. Пока команда и сервиторы отчаянно пытались перенаправить энергию на защитное поле в хвостовой части корабля, орудийные платформы ветерана Готической войны захлестнула волна белого пламени. Струи сверх-нагретого водорода распространились по незащищенной части корпуса корабля и поглотили его варп-двигатели. «Безжалостная смерть» затряслась от множественных взрывов. Гурон снова вышел на связь.

— Видишь, «Железная хватка»? Я не так уж и немилосерден. Вспомогательные варп-двигатели твоего корабля — все еще функционируют, и если ты поторопишься, то успеешь смыться на Пифос. Уверен, Магистр войны будет рад тебя видеть.

Малгар был готов выкрикнуть проклятия, которые сотни лет назад произнес один из колдунов Тысячи Сынов, но «Клинок Смерти» оборвал связь. Позади «Безжалостной Смерти», оставшаяся часть флота Красных Корсаров приготовилась к отступлению, пытаясь сохранить достаточную дистанцию между ними и Гаей. Малгар на мгновение подумал последовать за ними, чтобы вовлечь корабли Космического Десанта в битву с Гуроном, но все его усилия будут напрасны. Красные Корсары уже набрали нужную скорость, и «Безжалостная Смерть» превратится в уязвимую добычу для Темных Ангелов. Вместо этого, он воспользовался советом Гурона.

— Всем судам. Двигаемся в Адамантовые поля. Мы отступаем к Пифосу, — обратился Малгар к флоту.

Если он спасет оставшиеся суда Черного Легиона, возможно, Абаддон будет более благосклонен ему. Если нет, он все еще сможет поторговаться за свою жизнь. Не задавая лишних вопросов, члены команды забегали по мостику, пытаясь повернуть судно. Корабль медленно развернулся и направился к Пифосу. Как только флот Темных Ангелов стал приближаться к группе выживших судов предателей, Малгар приказал ускориться.

— Господин «Железная хватка». Корабли флота, сэр. Они отделяются от общего построения, — произнес один из членов команды, сидящий перед ауспиков.

Его большие глаза были полностью черными, словно ночь. Малгар стал с командного трона и подошел к оккулюс, чтобы самому убедиться в происходящем. В центре ауспика мигала руна «Безжалостной Смерти» и проложен курс к Адамантовым полям. За ней шло множество небольших иконок. И большую часть экрана занимали красные значки вражеских кораблей.

— Соедините меня с «Адской Злобой». Я хочу поговорить с Шангсяо Цурмгреном, немедленно, — выкрикнул «Железная хватка».

— Они отклоняют запросы, господин, — произнес связист после нескольких попыток выйти на связь с тяжелым крейсером предателей.

Руна «Адской Злобы» еще раз вспыхнула на экране, а затем исчезла.

— «Адская Злоба» только что совершила варп-прыжок, — произнес черноглазый член команды.

Другие значки также стали поочередно исчезать, пока «Безжалостная Смерть» не осталась сама по себе.

— Они бросили нас. Трусы сбежали, бросив нас, — зло произнес Малгар.

Оставшись наедине с вражеской флотилией, раненная «Безжалостная Смерть» оказалась в безвыходном положении.

— Запустить все эскадрильи истребителей. Если они попытаются вернуться до того, как мы окажемся в астероидном поле, пристрелите их.

Мгновения спустя на ауспике появилось множество мелких значков. В ответ, Имперские суда выпустили своих истребителей. Корабль Малгара постепенно приближался к Адамантовым полям. Новые взрывы вновь заставили «Безжалостную Смерть» затрястись, когда более маневренные суда Космического десанта оказались в радиусе попадания снарядов. Освободившись от суицидальных пилотов Хаоса, завязших в битве с Имперскими кораблями, боевые крейсера Космодесанта атаковали фланги «Безжалостной смерти». «Железная хватка» понимал, что стрелковые команды противника прощупывали оборону корабля, и следующие выстрелы могут оказаться смертельными.

— Лево руля! — крикнул Малгар штурману.

Мутировавший здоровяк, крутанул древний штурвал, и корабль повиновался команде. Люди хватались за все, что попадало под руку, чтобы удержаться на палубе. Два ярких шара энергии пронеслись мимо, благодаря маневру Малгара.

— Лево руля! — снова крикнул он.

Это был двойной блеф, один из приемов, который он использовал много лет назад. Преследователи будут ожидать маневр уклонения, и следующие выстрелы будут рассчитаны на то, что корабль Малгара повернет вправо. Повторно поворачивая налево, Малгар не только избегал их огня, но и отдалялся от кораблей Темных Ангелов, снижая эффективность выстрелов. Корабль снова содрогнулся, и члены команды попадали на палубу. Пока корабль регистрировал выстрел одного из кораблей, орудия второго — произвели залп, и снаряд попал в кормовую секцию «Безжалостной смерти». Корпус корабля содрогнулся от нового взрыва, угрожая перевернуться, если бы не вовремя сработавшие гравитационные компенсаторы. Бронированные ботинки Малагара обрушились на палубу, он был единственным на борту, кто еще мог стоять на своих ногах. Игнорируя повреждения, десантник-предатель выкрикивал все новые и новые приказы.

— Штурман. Лево… — двойной удар по корпусу оборвал его крик, мостик на мгновение погрузился во тьму, прежде чем сработали аварийные системы.

Несмотря на темноту, Малгар увидел, что половина команды мертва. Штурман повис на штурвале, его звериная голова раскололась на две половины, от лба до шеи. Малгар давил тела, попадавшиеся на его пути к штурвалу, когда очередной удар пошатнул корабль, и даже его сверхчеловеческая сила и тяжесть доспеха не спасли «Железную хватку» от падения. Оттолкнув труп одного из пилотов, десантник Хаоса поднялся на ноги и оглядел мостик. То, что Малгар увидел в оккулюсе, заставило его содрогнуться. В финальной стадии уничтожения беспомощного корабля Хаоса, в пространстве появились ясные очертания носовой части штурмового крейсера Космического Десанта. По бокам от него взрывались истребители-смертники с «Безжалостной Смерти», наталкивающиеся на защитные щиты Темных Ангелов или сбиваемые защитными батареями. Движение на этом корабле привлекло взгляд Малгара, огромная турель нацелилась прямо на мостик «Безжалостной Смерти». Когда бомбардировочная пушка выстрелила, Малгар «Железная хватка», он же Малгар Эрингрисп, бывший магистр флота Белых Консулов, наконец, смирился с неизбежностью.

Кальдор Драйго вернулся в реальность, костлявая рука все еще крепко держала его. Мгновение спустя, на дисплее его шлема зажглись руны и значки, предупреждавшие об изменениях в температуре и давлении доспеха. Были активированы встроенные резервы кислорода, и сквозь броню прошла волна вибрации, когда его бронированный ботинки стали автоматически притягиваться к поверхности. Где-то вдалеке возникла вспышка от взрыва, вызвав автоматическое затемнение в визорах шлема, защищавшее глаза. Когда угроза повреждения зрения миновала, Драйго, наконец, понял, где он находится. Череда Имперских кораблей пронеслась в черноте космоса, преследуя отступившие корабли Хаоса, последний из смертников-истребителей был уничтожен одной из турелей. Блестели звезды, и их свет отражался от корпусов левиафанов и собственной брони верховного магистра. Дзи’ан-Ло телепортировал их обоих на корпус «Мести». Выхватив «Меч Титана», Драйго рубанул по костлявой руке, державшей его. Хватка ослабла и Серый Рыцарь, не останавливаясь, снова нанес удар по руке принца демонов. Осколки лучевой и локтевой костей разлетелись по бескрайним просторам космоса. Морда Дзи’ан-Ло исказилась от ярости. Сжав костлявые пальцы в кулак, демон ударил Драйго по голове. Серый Рыцарь вовремя среагировал, и удар пришелся на его наплечник. Верховный магистр повернул к демону свой второй наплечник, но его примагнитивающиеся ботинки не давали Драйго нанести ответный удар. Полностью восстановившись, Драйго использовал обе руки, чтобы нанести удар мечом в грудь, но его оружие было блокировано. В мгновение ока раненная рука демона видоизменилась и превратилась в костяной клинок. «Меч Титана» врезался в него, оба противника пытались передавить друг друга, но огромная мощь принца демонов взяла верх. Превозмогая силу притяжения, Драйго сделал два шага назад. Костяной клинок Дзи’ан-Ло полоснул воздух там, где только что стоял Серый Рыцарь, и воткнулся в корпус «Мести». Находясь слишком далеко, чтобы воспользоваться оплошностью демона, Драйго воспользовался временной передышкой для оценки окружающей обстановки. Корпус корабля тянулся на километры в разные стороны и был усеян орудийными куполами и сенсорными датчиками до самого носа судна. Единственным возвышением была вышка связи. Ее металлический каркас тянулся вверх на десять метров. Если бы вышка стояла на поверхности планеты, ее с полной уверенностью можно было назвать огромной, но здесь ее размеры меркли по сравнению с Имперскими кораблями и звездными телами. Для Кальдора Драйго эта часть корабля была самой главной вещью во вселенной и его шансом в этой битве с Дзи’ан-Ло. Перейдя на бег, Драйго ринулся в сторону вышки, ритмично включая и выключая магнит на бронированных ботинках. Освободив свою руку-меч, Дзи’ан-Ло оскалился и расправил крылья, приготовившись преследовать Серого Рыцаря. Вскоре его ухмылка сменилась раздражительной гримасой, когда демон понял, что, несмотря на дары Нургла, он все еще подчиняется некоторым естественным законам. Драйго понимал, что Дзи’ан-Ло перенес его сюда не только для того, чтобы отдалить от братьев, но и сократить арсенал Верховного магистра. В вакууме не слышен звук голоса, и истинное имя демона не сможет быть использовано в качестве оружия, как и другие заклинания изгнания. Однако вакуум был помехой и для принца демонов, так как отсутствие атмосферы и гравитации делало его крылья бесполезными и давало Серому Рыцарю некоторое преимущество.

Дзи’ан-Ло повернул голову и побежал за Драйго. Между преследователем и его целью образовалось достаточно большое расстояние, так как гигантский скелет не мог свободно передвигаться по неустойчивой поверхности «Мести». И там, где Драйго использовал магниты на ботинках, что позволяло ему не останавливаться на бегу, демону приходилось каждый раз вонзать свои когтистые ноги в корпус корабля. К тому времени, как Драйго достиг основания вышки, расстояние между ним и демоном составляло двадцать метров. Находя уступы с легкостью огрина во время охоты, Драйго взбирался на вершину башни. Даже будучи облаченным в громоздкий терминаторский доспех, Драйго практически достиг вершины к тому моменту, когда Дзи’ан-Ло только достиг основания башни. Глядя на загнанного в угол космического десантника, демон печально покачал головой. Все, чего добился Драйго, по мнению демона, было лишь то, что он добрался до самой вершины башни, откуда некуда было отступать. Даже не пытаясь преследовать его, принц демонов начал разрушать башню, стараясь оторвать ее от поверхности «Мести». Лишь тогда, когда тень Драйго стала увеличиваться, Дзи’ан-Ло осознал, что сам попал в ловушку. Магниты на ступнях Серого Рыцаря, неумолимо притягивали его к корпусу корабля. Драйго приземлился на демона, меч — направлен кончиком вверх. С невероятной скоростью, нога Верховного магистра соприкоснулась с ребрами Дзи’ан-Ло. Одновременно с ударом ноги, Серый Рыцарь нанес удар мечом по шее демона. Опрокинув огромного скелета на палубу, Драйго снова нанес удар «Мечом Титана». Пройдя через спинной мозг, клинок отделил череп от остальной части тела. Встав с тела поверженного противника, Драйго позволил останкам отделиться от палубы и направиться в безграничные просторы космоса. Верховный магистр подошел к голове принца демонов, рот которого продолжал открываться, словно произнося молитвы. Слегка наклонившись, Драйго смог разобрать слово «пожалуйста». Серый Рыцарь пнул голову Дзи’ан-Ло, бесстрастно наблюдая, как та воспарила в бескрайнее пространство и стала удаляться во тьму космоса. Он активировал вокс-связь с «Серебряным Возмездием».

— Капитан Фишер, говорит Верховный магистр Драйго. Телепортируйте меня обратно на «Месть».

Секунды спустя лидер Серых Рыцарей материализовался среди Очистителей и Паладинов. Картина, представшая перед ним, несколько отличалась от того, что он видел, перед тем как покинуть это место. Шум битвы поутих, единственными звуками были шипения огнеметов, поливавших струями прометия останки демонов. Портал закрылся, и на нижних палубах воцарилась атмосфера относительного спокойствия. Некоторые конструкции все еще несли на себе следы инородных тел, но теперь, по крайней мере, их можно было отличить друг от друга. Палуба наполнилась радостными голосами, когда Серые Рыцари увидели, что их командир жив. Новость быстро распространилась по всему кораблю, и с каждым радостным возгласом Драйго ощущал теплоту и искреннее облегчение, исходящие от его братьев. Даже члены Крыла Смерти уважительно кивали Верховному магистру. В его отсутствие на палубах появились другие подразделения Темных Ангелов, и среди братьев из первой роты можно было увидеть броню черного и зеленого цветов. Заметив группу их троих человек, общавшихся в темном углу, Драйго снял шлем и двинулся к ним. Один из воинов в синей броне, с аугментированным глазом, кивнул Драйго, после чего дискуссия прекратилась. Двое других Темных Ангелов — один в терминаторской броне Крыла Смерти, другой в стихаре, с двумя черепами на пиках, украшающих его ранец — повернулись, чтобы поприветствовать вновь пришедшего.

— Верховный магистр, — произнесла фигура в стихаре, висевший на плече искусно сделанный комби-болтер соприкасался с его бедром.

Его броня была поцарапана, а на левом наплечнике виднелись следы от удара цепным мечом. Рука десантника безвольно болталась, полоски крови протянулись вниз от бедра. Он выглядел так, словно пережил маленькую войну.

— Верховный магистр, — ответил Драйго.

— С братом Гавриилом ты уже встречался, это — брат Иезекииль из библиариума, — произнес Азраил, показывая бронированной перчаткой на облаченного в синюю броню Темного Ангела.

— Рад встрече, брат Иезекииль. Твоя репутация идет впереди тебя, — мягко отозвался Драйго.

Грубый аугментированный глаз зажужжал, фиксируя лицо Верховного магистра Серых Рыцарей.

— Как и ваша, лорд Драйго, — ответил Иезекииль, его взгляд на мгновение встретился с взглядом Азраила, и на лице мелькнуло подобие улыбки.

— Судя по твоему виду, твоим оружейникам и апотекариям предстоит тяжелая работа, — произнес Драйго. — Неожиданные неприятности?

— Неприятности никогда не бывают неожиданными, брат. Хотя я думал, что источник этих повреждений давно мертв.

Драйго на мгновение подумал о том, чтобы попытаться узнать больше информации, но понял, что его усилия будут напрасны. Даже у секретов Темных Ангелов есть свои собственные секреты.

— А что с тобой, брат? — продолжил Азраил. — На тебе также видны отметины боя. Гавриил поведал мне, что принц демонов решил присвоить тебя в качестве трофея.

Драйго бросил взгляд на поврежденный наплечник, на который указал Азраил. До этого, он не обращал на него внимание. Идеальный отпечаток кулака гиганта застыл на пластине брони.

— Я знал, что мой оппонент может быть жив, но все же надеялся, что он давно мертв, — произнес Драйго, повторив прием Азраила, дабы избежать ненужных вопросов. — Хотя, этот враг исчез, а день завершился нашей победой. Серые Рыцари благодарны тебе и твоим братьям за… своевременное вмешательство.

— Битва за систему Пандоракс может и выиграна, но война за Пифос только началась, — произнес Азраил, принимая благодарность Драйго. — Уверен, тебе и твоим братьям еще не раз представится возможность почтить обязательства перед нами.

Несмотря на то, что это не было сказано вслух, Азраил намекал, что теперь Серые Рыцари обязаны Темным Ангелам. Не желая провоцировать конфликт, Драйго откланялся и поспешил присоединиться к своим братьям.

Для тех, кто все еще оставался в живых на поверхности Пифоса, летящее тело казалось метеоритом, попавшим в атмосферу планеты. Шире Хаген, находившейся в кабине безжизненного «Сокола», казалось, что она заточена в крематории. Ее летный костюм начал плавиться, некоторые части одежды показывали все признаки начала возгорания. Во рту было сухо, голова плохо соображала из-за недостатка влаги и гравитации. Плюс ко всему за ней неотрывно следовал Хельдрейк, его мощные крылья были уже совсем рядом. Вспоминая то, что она выучила в первый день летной практики, и, добавив к этому знания, полученные за годы пребывания в корабельных барах, Шира боролась с силами, прижимавшими ее спину к креслу, пытаясь выбраться наружу. Наконец ей удалось приоткрыть окно и вытащить руку наружу. Она выругалась и резко одернула обожженную руку, корпус корабля был настолько раскален, что металл с трудом выдерживал такую температуру. Натянув рукав на обожженную ладонь, она снова попыталась вылезти из кабины, но раскаленный металл снова не позволил ей это сделать, все, чего она добилась — было возгорание ее рукавов. Потушив рукав о бедро, Шира стала искать выход из сложившейся ситуации. В противном случае, ее ожидало две судьбы: аварийное приземление без шансов выжить или смерть в демоническом пламени. Вокруг нее валялись бесполезные инструменты. И лишь одна вещь давала шанс на спасение. Вспоминая то, что она выучила во второй день практики и никогда ни с кем это не обсуждала, Шира попыталась сделать невозможное. Она опустила руку вниз под сиденье и нащупала выступ на верхушке рычага. Пластик вершины рычага был раскален добела, и его структура начала плавиться под воздействием сильного жара, но он все еще был работоспособен, а самое главное — соединен с закрылками. «Сокол» был одним из вариантов штурмовика типа «Гром», приспособленный для полетов в космосе, и их системы управления были идентичны. Руль управления в хвосте корабля был абсолютно бесполезной вещью в данной ситуации (хотя, если бы генератор был в строю, Шира могла бы им воспользоваться), как и катапультируемое кресло с парашютом (опять же, он бы сильно облегчил Шире жизнь). Однако на «Соколе» все еще оставалась спасительная нить, гидравлические закрылки. Шира узнала, как их правильно применять при «жаркой» посадке, от инструктора. В редких случаях, когда Имперскому судну приходилось совершать быстрый варп-прыжок, всем истребителям нужно было срочно вернуться на корабль, совершая посадку на полной скорости. «Жаркую» посадку. Эта практика сопровождалась риском, и даже опытные пилоты обнаруживали, что их истребитель сталкивался с другим истребителем. Одним из способов снизить степень риска, которому учил Ширу ее наставник, было использование закрылок при приземлении. В теории, этот прием должен был затормозить корабль, используя добавочное сопротивление. Несмотря на то, что это было давно, и Шира еще никогда не использовала этот прием в реальных боевых действиях, она решила ухватиться за эту соломинку. Оглянувшись назад, Шира увидела устрашающую форму Хельдрейка не более чем в ста метрах позади нее, с каждым взмахом крыльев монстр наращивал скорость. В течение нескольких секунд она окажется в зоне поражения, и тот жар, который она испытывала в настоящий момент, покажется Шире самым прохладным днем на Фенрисе. В следующий момент кабину накрыла белой пеленой, а от корпуса «Сокола» стали подниматься испарения. Шира попала в облако.

— Дерьмо, — процедила Шира, изумившись звуком собственного голоса. — Ближе к земле, чем я думала.

Облака разошлись в стороны, и перед Широй раскинулись изумрудно-коричневые джунгли, готовые принять ее в смертельные объятья. Борясь с силой гравитации, она наклонила голову вперед. Хельдрейк открыл пасть, искры пламени уже стали появляться на кончике его языка. Сейчас или никогда. Шира с силой надавила на рычаг, вывихнув при этом плечо. Девушка вскрикнула, и ее тело снова вдавило в сиденье, когда сработали закрылки. Ребра стали сжиматься, а из носа пошла кровь. Ей потребовались все силы, чтобы не упасть в обморок. Почувствовав огненное дыхание Хельдрейка, Шира подняла голову и увидела над собой огромную черную фигуру. Тварь издала рев разочарования. Шира поняла, что ей не избежать столкновение с стволами деревьев. Закрыв глаза, пока ветки и листва стучались о стекло кабины пилота, Шира почувствовала несколько ударов по корпусу и крыльям. Она закрыла лицо руками, молясь Богу-императору и готовясь к неминуемой смерти. Однако случилось то, чего она явно не ожидала. Вместо глухого звука, смеси метала и частей тела, последовал скрежет, сопровождаемый испарениями, поднимавшимися с корпуса «Сокола». Все еще не веря, что она выжила, Шира медленно открыла глаза. Она с трудом могла разобрать, что происходило снаружи из-за поврежденного и почерневшего стекла, но она могла слышать и чувствовать затекание воды в трещины боевой машины. Каким-то чудом, либо из-за божественного вмешательства, ей повезло упасть в океан. Или, судя по цвету и запаху жидкости, правильнее было бы назвать это место болотом. Попытавшись высвободиться из ремней безопасности, Шира поняла, что механизм также был поврежден из-за перегрева. Она вытащила нож и обрезала лямки ремней. Она снова попыталась открыть створку окошка в уже прохладной кабине, но снова потерпела неудачу. Даже поддев ее ножом, Шира не смогла добиться желаемого эффекта. Используя свою не травмированную руку, девушка надавила на раму, надеясь, сто сможет выдавить ее наружу. И снова ее попытки закончились неудачей. Уровень воды поднимался, достигнув ее колен, и Шира поняла, что эта самая вода, которая заглушила боль от ожогов, вскоре наполнит ее легкие, и она умрет. Она еще пару раз ударила по крыше кабины, но, ничего не добившись, Шира заревела. Это было нечестно. Она выжила в битве, ускользнув от Хельдрейка, и смогла посадить неуправляемый истребитель-перехватчик на поверхность планеты, но все ее усилия были напрасны, и, в качестве награды, Шире предстояло умереть в этом болоте. Ее плач превратился в смех, когда она осознала жестокую иронию сложившейся ситуации. Новый шум заставил Ширу замолчать. Девушка услышала чьи-то шаги рядом с «Соколом». Без предупреждения бронированная перчатка пробила стекло кабины пилота, осколки посыпались прямо на Ширу. Рука схватилась за раму и, сделав два рывка, отделила кабину пилота от остальной части «Сокола». В мгновение ока Шира оказалась в черной, мутной воде, и ее первым инстинктом было желание выплыть на поверхность, но огромная рука схватила ее за пояс и вытащила наружу прежде, чем она успела что-то сделать. Ширу упала на землю и стала откашливаться, выплевывая тину. Теперь она могла отдаленно слышать голоса, так как уши все еще были наполнены водой. Девушка попыталась открыть глаза, но яркий солнечный свет заставил ее снова закрыть их. Она снова попыталась открыть их, в этот раз прикрываясь рукой. Над ней возвышались две фигуры. Первая была стройной и мускулистой и, несмотря на короткие волосы, это, похоже, была женщина. Второй — был гигантом с огромными наплечниками и ранцем, что указывало на его принадлежность к Адептус Астартес. Шира инстинктивно потянулась к ножу на ремне, но обнаружила, что оставила его в кабине. Женщина сделала шаг вперед и наклонилась к лежащему пилоту. Теперь Шира смогла отчетливо разглядеть темнокожую женщину в зеленом жилете, камуфляжных брюках, с ножом на поясе. Она говорила спокойным, но властным голосом.

— Я — Тзула Дигриз из самого святейшего Ордо Императора, — заявила она. — Твоего спасителя зовут Эпиметий, и я уверена, ты уже догадалась, что он — космический десантник. Очень полезный, хотя и немногословен.

Эпиметий шагнул вперед, Шира смогла отчетливо разглядеть зелень, покрывавшая его броню серебряного цвета. Она не смогла определить Орден ее спасителя.

— А что насчет тебя? — спросила Тзула. — Могу предположить, что ты пилот флота, а твоя форма, похоже, видала и лучшие времена.

Шира моргнула. Ее глаза постепенно привыкали к свету, а мозг — переваривал полученную информацию.

— Я — Шира. Шира Хаген. Пилот первого класса, приписана к боевому кораблю Имперского Флота «Месть».

На мгновение она задумалась.

— По крайней мере, была. Не знаю, выжила ли «Месть», или нет.

Тзула протянула ей свою руку, по локоть замененную грубой аугментикой. Шира ухватилась за нее и встала на ноги.

— Ну что ж, Шира Хаген, — произнесла Тзула, разворачиваясь, чтобы последовать за Эпиметием, направившимся в джунгли. — Добро пожаловать на Пифос.

Глава 10

Снаряд «Адского молота» врезался в грудь демона, пройдя насквозь и разнеся верхнюю часть тела твари на куски. Несколько мгновений остатки все еще стояли на месте, не желая признавать свою смерть, а затем упали в горящую вторую половину тела. Наступавшие демоны проигнорировали это убийство, армия Нерожденных неумолимо двигалась ко входу в укрепление.

— Перезарядка! Перезарядка! — орал Страйк со своего командного кресла.

Трое вымазанных катаканца ринулись выполнять его команду, один управлял механизмом открытия затвора, двое других заряжали огромный снаряд в паз орудия. Они делали это автоматически, годы тренировок давали о себе знать. Вынужденный отступить с Олимпакса, сто восемьдесят третий разделился на четыре части. Пехотинцы и несколько боеспособных машин расползлись по основному континенту Пифос Прайм, те, кто летел на «Валькириях», а также оставшиеся боевые корабли двинулись в сторону дальних континентов и островов. Страйк с небольшой группой танкистов, инквизитор, космический десантник и ксенос направились к Твердыне Хана — одному из крупнейших укреплений, остававшихся в руках катаканцев и вмещавшему почти две сотни бойцов. Путь занял почти тридцать дней, и им пришлось проходить через густые джунгли и болота, отбиваясь от крупных хищников, желавших заполучить сверхтяжелый танк в качестве добычи. К концу их пути на корпусе танка красовались три огромных черепа хищных противников. Прибыв в Твердыню Хана, они обнаружили склеп. Изувеченные тела встречались на всем пути к огромному шахтному комплексу, некоторые висели на деревянных балках, другие просто валялись на дороге. Неделями ранее Твердыня Хана оборонялась от штурмовиков Абаддона, и сражение завершилось победой Имперских войск, но сейчас остались лишь мертвые и изувеченные тела защитников крепости, а сама Твердыня представляла собой тлеющие развалины. На связь со Страйком вышли другие катаканцы, и теперь «Адский клинок» медленно продвигался меж деревьями и кустарниками в сторону крепости Терменос, удаленным, но удобным в обороне укреплением на юге Пифоса Прайм. Танк Страйка превратился в подобие передвижного командного центра и одновременно самое устрашающее орудие в этой войне. Со всех уголков планеты поступали доклады от разрозненных отрядов катаканцев. Дюжина бойцов засели в Хайпике, двенадцать мужчин и женщин обороняли почти тысячу жизней, три Валькирии нашли пристанище на горе Близард, вторым крупнейшим укреплением на планете, находящимся теперь под защитой пятидесяти катаканцев с воздушной поддержкой; тридцать солдат из Дьявольской бригады месяц добирались до пещерных укреплений на плато Глазер. Танк был не просто транспортным средством, но символом непокорности Пифоса. Даже его название, «Бич предателей», данное грозной машиной после исхода из Олимпакса, говорило о непоколебимости катаканцев. На всем пути его следования по джунглям к танку присоединялись беженцы и остатки катаканцев, вокс-операторы работали на пределах своих возможностей, пытаясь обнаружить выживших. К моменту, когда Страйк и его команда вышли к крепости Терменос, позади них шагало более двух сотен катаканцев и беженцев. Война должна была начаться с рассветом. Ведя бойцов к удаленной базе, Страйк составил план партизанской войны. Небольшие команды катаканцев нападали на вражеские патрули из укрытий, а затем быстро скрывались в джунглях, невидимые для агрессоров. Войска Абаддона пытались подстроиться под тактику катаканцев, посылая большие отряды, но снижая при этом количество патрулей, что давало катаканцам возможность выбирать другие цели. Словно фантомы, они действовали во вражеском тылу, уничтожая запасы ГСМ, боеприпасы и запасы амуниции. Здесь не было места великим победам, которые займут место в анналах истории, но именно эти небольшие акты саботажа и сопротивления составляли доктрину партизанской войны катаканцев. Бойцы отчаянно тянули время до возможного прибытия подкреплений. Несмотря на небольшие успехи, три вещи все еще мешали Страйку вести полномасштабную партизанскую войну. Помехи в связи, возникавшие либо ввиду механического, либо колдовского воздействия, делали связь да длинные расстояния невозможной. У шахтеров с Пифоса была своя собственная сеть коммуникаций, но она работала на коротко волновых частотах, это означало, что укрепления в шахтах действовали как передаточные станции, передавая сообщения от одной станции к другой, пока последняя не передавала информацию получателю. Прошло почти полгода с того момента, как Бриджстоун эвакуировал технику, и с того момента никто из оставшихся катаканцев его не видел. Противник не использовал против них технику, и это говорило о том, что корабли не были захвачены. Отсутствие командора подсказывало Страйку, что тот, вместе со своим драгоценным грузом, стал добычей одного из крупных морских хищников. Отсутствие бронированных подкреплений сводило на нет амбициозные планы Страйка по контратаке сил Хаоса, а возможность противника быстро пополнять свои боевые подразделение и вовсе ставил под вопрос выживание защитников Пифоса. Штурм Олимпакса оказался возможен из-за появления армий из варпа и нехватки разведданных для того, чтобы организовать полноценную оборону или организованную эвакуацию. В таком крупном городе-улье, как Атика, ячейки подпольщиков все еще могли осуществлять свою деятельность, независимо от количества войск оккупантов. Страйк лично знал о наличии, по крайней мере, шести катаканцев, ведущих партизанскую войну в улье, однако, как и в случае Бриджстоуна, он не обладал информацией об их статусе. Ввиду увеличившегося за месяцы количества демонов, Тзула и Эпиметий решили вернуться в Атику, чтобы хотя бы сдержать поток тварей. Информацию, которую они смогли бы собрать, стала бы огромным вкладом в дело сопротивления, однако боевые навыки как инквизитора, так и космического десантника, стали незаменимым оружием катаканцев после отступления из Олимпакса. Страйк был против их ухода, но кто смог бы противиться воле представителей священного Ордо и Адептус Астартес? Эта парочка практически не разлучалась после волшебного появления Эпиметия за стенами горной крепости. Ни молчаливый космический десантник, ни инквизитор, не собирались ничего объяснять полковнику. Однако, даже невооруженным взглядом, можно было заметить некоторую связь между ними, словно бронированный гигант был личным телохранителем Тзулы. Все, что могли делать Страйк и его люди в данной ситуации — удерживать оборону Терменоса. Абаддон перестал обращать свое внимание на крупные города и крепости и просто атаковал все, что движется. Будь то группы катаканцев или беженцы. Магистр Хаоса раз за разом уничтожал поселения Пифоса, и захват Терменоса был лишь вопросом времени. И, наконец, это время настало. Глухой стук пушки «Адского молота» вибрацией отдавался по всему командному отделению, звукоподавители и глушители отдачи, установленные К’сии, снижали уровень звука до умеренного уровня. Джокаэро остался с катаканцами и в данный момент бегал вокруг кабины, проверяя коробки с инструментами и устанавливая новые приспособления. Несмотря на все его усовершенствования, для него танк все еще был далек от совершенства. Все больше переносящих болезни монстров прибывало к крепости. Они практически не реагировали на урон от лазружий катаканцев и милиции, ведущих огонь из укрытий за валунами и баррикадами рядом со входом. Вместе с демонами шагали и бронированные гиганты, Черный Легион и не поддающиеся идентификации предатели в броне багрового цвета, использовавшие рогатый тварей для защиты своей пропитанной варпом плоти. Беспорядочный болтерный огонь заставил защитников человечества искать укрытие, позволяя арьергарду Хаоса занимать все новые земли. Приказав своей команде держаться до последнего, Страйк ждал, пока первая линия демонов с прогнившей плотью попадет в радиус поражения орудийных систем «Адского молота». Когда они оказались в зоне огня, он отдал короткий приказ:

— Огонь из всех орудий.

Огнеметы и тяжелые болтеры стерли с лица земли банды циклопов, смерть которых сопровождалась истошными визгами умирающих демонов. Лазпушки и авто-пушки били по Астартес-предателям, отбрасывая их назад и оставляя несколько тел безжизненно лежать на баррикадах. На время справившись с подавляющим огнем противника, катаканцы и местное ополчение выскочили из укрытия и принялись добивать тех, кто был ранен снарядами танка. Но даже раненные демоны представляли для них реальную угрозу, размахивая зараженными мечами, плавящими плоть при соприкосновении с человеческими конечностями. Один такой демон убил девятерых человек, прежде чем умереть от множественных ран. Наблюдая в прицел пушки за полем боя, Страйк увидел, что Астартес-предатели снова начали движение, аккуратно передвигаясь от валуна к валуну, пока люди были заняты добиванием тварей варпа, которые упорно отказывались умирать.

— Вперед, — приказал он, закрывая люк и возвращаясь в командирское кресло.

Тамзариан развернул танк, стоявший позади скалистой стены, и машина понеслась вниз, прямо к наступающему противнику. Катаканцы и ополченцы разбегались в разные стороны от убийственной машины, которая, в свою очередь, давила тела демоном своими широкими гусеницами. Для команды внутри танка казалось, что танк двигался крайне медленно, отмечая прогресс продвижения хрустом костей демонов. Улучшения К’сии не просто касались орудий и брони танка. Адаптирующаяся термическая камера сгорания типа «Фаэтон» подпитывающая танк энергией, была улучшена и перенастроена так, что когда Тамзариан включил ее на плоской поверхности Терменоса, «Адский молот» в считанные минуты набрал скорость в сто семьдесят километров в час. Останавливаясь в пятнадцати метрах от новой линии фронта, командир орудийного расчета активировал орудие «Разрушитель» в первый раз за все время битвы. Оружие, используемое для уничтожения крепостных стен, прекрасно подходило для уничтожения валунов, за которыми прятались предатели. Каменные осколки, части тела и брони подлетали в воздух, пыль и шрапнель окутали спуск. Прикрываясь командной машиной, защитники Терменоса, продолжили обстрел предателей, заставляя тех прятаться за укрытиями, дабы те не смогли подавить пехоту катаканцев огнем крупнокалиберных орудий. Будучи ветераном, Страйк смог различить шум, доносившийся в промежутках между пушечными выстрелами.

— Прекратить огонь, — приказал он к удивлению стрелков.

Крупнокалиберные орудия замолчали, как и вспомогательные оружейные системы. Теперь полковник ясно слышал слабый, но узнаваемый звук двигателя. Он попытался рассмотреть источник шума с помощью прицельных систем танка, но не смог. В итоге ему пришлось слегка высунуть голову наружу. Пехота не прекращала вести огонь, поэтому предатели все еще прятались за укрытиями. Звук двигателя нарастал. Когда Страйк повернул голову на юго-запад, он смог увидеть сам источник. Закрыв за собой люк, Страйк уселся на командное кресло.

— Вражеские бомбардировщики на два часа. Всего три, плюс эскорт, — произнес он.

Все прекрасно понимали внезапно возникшую угрозу. Вся верхняя часть корпуса танка представляла собой мишень, в которую было просто невозможно не попасть, их шансы на выживание сводились к нулю.

— И что мне делать, вашу мать, — тихо выругался Страйк.

Неужели все, что они сделали, было зазря?

Численность противника была слишком мала для захвата крепости, и десантники-предатели явно не желали лезть под пули. Неожиданно раздался скрежет, и турель быстро и под четким углом развернулась к летящим целям. Экран командира стрелков заполнился значками, и, благодаря улучшениям К’сии, орудие мгновенно захватило цель.

— Цель захвачена, — произнес стрелок, оборачиваясь к полковнику.

— Стрелять по готовности, — скомандовал Страйк.

Стрелок без колебаний нажал на красную кнопку, шум вылетающего снаряда эхом отразился от стен командного отсека. Один из крупных значков часто замигал.

— Попадание, шеф. Мы сделали это! — с энтузиазмом крикнул стрелок.

Однако радость длилась не долго.

— Они разделяются.

Сердце Страйка екнуло. Если бы враг двигался в составе группы, у них был бы шанс уничтожить сразу два бомбардировщика. Если даже они скорректируют правильный угол, им, в лучшем случае, удастся сбить только одну машину. Не дожидаясь приказа, командир стрелков и К’сии захватили еще одну цель. В этот раз Страйк просто кивнул. Если последний бомбардировщик промахнется, у них появится шанс. Однако оставался открытым вопрос с эскортом, и вражеские пилоты обязательно не упустят момент попрактиковаться в стрельбе по крупным мишеням. Танк слегка затрясло, когда очередной снаряд вырвался из орудия.

— Еще одно попадание, шеф, — произнес стрелок.

К всеобщему удивлению он добавил:

— Другой бомбардировщик также уничтожен. И истребители. Они исчезли с экрана.

Не дожидаясь подтверждения от К’сии по поводу функционирования систем, Страйк откинул люк, чтобы видеть полную картинку. Воодушевленные крики его людей и ополчения подтвердили, что они не превратились в груду дымящихся обломков. Теперь небо наполнилось новым звуком двигателей. Более шумные и быстрые, пять боевых кораблей пронеслись прямо над Страйком, и он смог отчетливо увидеть их маркировку. Полковник испытал облегчение, наблюдая как четыре истребителя развернулись для нанесения удара по Астартес-предателям, засевших в укрытиях. Последний истребитель, похожий на миниатюрный храм, набрав высоту, развернулся на сто восемьдесят градусов и полетел по спирали к краю холма. Скрывавшиеся там предатели покинули укрытие, обрыв позволил им ускориться по направлению к джунглям. Резко набрав высоту в последний момент, черный истребитель, находясь на высоте пять метров, разрядил всю обойму в убегающего противника. Эффект отличался от того, что представлял себе Страйк. Большое количество предателей, добежав до конца склона, на мгновение застыли, словно время остановилось, сковав их в одном месте. Постепенно они снова начали набирать скорость, но убежать им не удалось, четыре истребителя поддержки развернулись и уничтожили львиную долю предателей. Несколько Астартес Хаоса смогли избежать гнева новых союзников катаканцев, и были уже совсем близко к подлеску. Страйк уже собирался приказать своим людям преследовать их, когда теневая часть джунглей озарилась вспышкой и, в мгновение ока, десять фигур в терминаторских доспехах материализовались прямо между деревьями. В следующее мгновение их штурмовые болтеры разорвали оставшихся ренегатов на части. Ошарашенный тем, что произошло прямо на его глазах, Страйк не сразу понял, что его вокс-оператор Укларис тянет полковника за штанину. Страйк опустил взгляд вниз, всматриваясь в темноту командного центра. Потный Уклариус пытался протянуть полковнику наушники портативного вокс-передатчика.

— Что там, Укларис? — спросил Страйк, его внимание все еще было частично сосредоточено на бронированных фигурах внизу склона, внимательно осматривавших мертвые тела предателей.

— Вас вызывают, шеф. Говорят, что они — Темные Ангелы, и их командир, лорд Азраил, желает говорить с Вами.

Григор Миттел, хотя его уже давно так никто не называл, нес руду. Красный Пифосийский кристалл становился все темнее и темнее, кровь Григора стекала на него там, где острые края резали руки человека. Григор не чувствовал болт, так как давно уже привык к ней. Позади Григора выстроилась вереница людей, также несших кристаллы, держа их перед собой на вытянутых руках. Никто из них не разговаривал, никто из них не смотрел никуда, кроме как вперед, никто из них не думал ни о чем, кроме драгоценного груза, которые они, по приказу, таскали из шахты в город. Город. То ли это место, где он однажды жил? Окрестности казались ему знакомы, но он ничего не помнил об этом. Человек, шедший впереди него, упал. Вес руды оказался слишком тяжел для него. Григор остановился, переступил через мужчину и двинулся дальше. Остановка. Работа. Переноска. Лишь три эти вещи помнил Григор. Шум сверху привлек его внимание, и он увидел две бронированные фигуры, идущие к упавшему человеку. Другие также взирали на двух гигантов, которые, подойдя к мужчине, схватили его и бросили в сторону. Рука несчастного оторвалась от плоти, один из гигантов захохотал и бросил конечность прямо на тело. Григор не чувствовал страха, несмотря на этот ужасающий смех, потому как позабыл это чувство. Он вообще ничего не чувствовал. Женщина, выполнявшая мелкую работу у края дороги, на отдалении от шахты, подошла к Григору и взяла в руки кусок руды. Ее одежды были грязными, а на голове образовались колтуны, но Григор не замечал этого. Григор не различал ни грязи, ни слипшихся волос, ни небо, ни цвета вокруг. Когда женщина поднимала булыжник, ее глаза на короткое мгновение встретились с глазами Григора и в них, на мгновение, мелькнуло что-то, похожее на узнавание. Но это длилось всего лишь мгновение, а затем женщина снова повернулась по направлению к городу. По команде одного из бронированных воинов Григор и другие двинулись дальше, неся руду к ждущим их транспортникам. Проходя под аркой, отмечавшей место, где заканчивалась шахта, и начинался город, Григор заметил движение на каменистых стенах. Так же, как и в случае с женщиной, он лишь на мгновение задержал взгляд, а затем снова двинулся дальше. Тзула, Эпиметий и Шира наблюдали за процессией чумных зомби с края скалистых оснований улья Атика. Лицо пилота флота стало угрюмым после того, как оба ее компаньона помешали ей спуститься вниз и «выбить дерьмо» из двух Чумных десантников, которые так бесцеремонно обошлись с трупом старика.

— Когда ты наконец поймешь, что эти люди уже давно мертвы? — прошипела Тзула, когда последние зомби и их хозяева прошли мимо. — Мы не можем спасти их, Шира. Смирись с этим.

Они передвигались в тени улья Атика уже две недели, медленно перемещаясь к сердцу города, который теперь был больше похож на населенный пункт где-то в Оке Ужаса, чем на место, раньше принадлежащее Империуму человечества. Когда Эпиметий и Тзула ушли из Терменоса несколько месяцев назад, они не планировали брать с собой кого-то еще. Но когда «Сокол» Ширы рухнул в болота в полукилометре от места, где они разбили лагерь, Тзула убедила Эпиметия спасти пилота, и теперь их было трое. Безрассудная и упертая, словно «Адский клинок», она сразу завоевала симпатию Тзулы. Шира доказала свою полезность на пути в Атику, продемонстрировав превосходное владение лаз-пистолетом, уложив группу культистов, встретившихся им на пути. Однако отсутствие у девушки терпения слегка омрачало общую картину. В отличие от Эпиметия, чье терпение было безгранично. Они прибыли в Атику месяц назад, но Серый Рыцарь настаивал на детальном изучении окрестностей города, с целью обнаружения наилучшего места проникновения и минимизации рисков. Случайно обнаружив трубопровод, уходящий в океан, в нескольких километрах на востоке от улья, они решили пробираться в улей через нескончаемый поток грязи и отходов. Когда троица, наконец, дошла до места назначения, Эпиметий настоял, чтобы они ждали три дня, пока он собирает информацию о вражеских патрулях. Выбравшись из трубопровода, даже спертый, трупный воздух казался раем для Тзулы и Ширы. Несмотря на все время, проведенное вместе, Тзула практически ничего не узнала о древнем космическом десантнике. Чтобы сократить время изучения истории последних десяти тысяч лет, Тзула позволила Эпиметию проникнуть в ее разум и получить компактный объем необходимой информации. Взамен он не предоставил ничего. Через день после встречи с Широй инквизитор использовала специальную технику считывания информации из головы девушки, не позволяя той обнаружить проникновение в ее сознание. Лишь один раз ей удалось получить от него ответ на вопрос, воевал ли он во время Ереси Гора, и тогда он слегка прикрыл глаза и коротко кивнул.

— Я знаю, но я чувствую себя бесполезной, скрываясь в тенях. Неужели мы ничего не можем сделать? — Шира все еще была одета в летный костюм, но с некоторыми изменениями в районе ног и рукавов из-за жаркого климата Пифоса. На теле и ногах девушки можно было увидеть следы рубцов, а ее шея все еще переживала процесс заживления. На поясе свободно висел ремень, сбоку — кобура с лазпистолетом, на другом боку — шлем, похожий на голову хищника.

— Мы действуем, — откликнулся шепотом Эпиметий, все это время хранивший молчание.

Хотя Шира и участвовала в разговорах Тзулы и Эпиметия, это был первый раз, когда космический десантник обратился к ней напрямую.

— Мы разузнаем, что здесь произошло и покончим с этим. — В словах сквозила напряженность, но голос был спокойным.

Он не мог упрекать женщин, понимая их желание хоть чем-то помочь ему.

— Думаешь, они просто добывают руду? — С того момента, как они прибыли в Атику, Тзула пыталась понять, зачем жители добывают пифосийские кристаллы.

Существовало множество примеров миров-кузниц, попавших под влияние Хаоса и продолжавших, после этого, производить оружие, но у большинства обращенных было либо свое оружие, либо взятое у мертвых имперских гвардейцев. Тзула полагала, что сопротивление Страйка было настолько успешным, что армии Абаддона понадобилось пополнение боеприпасов и оружия, которое они могли получить после переработки местного сырья. Эта мысль успокаивала ее и позволяла хоть немного поспать.

— Я знаю, что это не просто операция по добыче руды. Город был построен над Подземельем Проклятых. Портал, через который демоны могут попадать в реальное пространство, где-то под нами.

Тзула ошарашено уставилась на десантника.

— Ты знал о местонахождении Подземелья Проклятых и только сейчас решил поделиться со мной? Когда ты узнал?

— Моя память избирательна, и я знал, где это место, когда в первый раз вышел из комы.

— Ты был в коме? — произнесла Шира, лицо которой было похоже на лицо ребенка, наблюдавшего за спорящими родителями.

Эпиметий и Тзула одновременно повернулись к ней, их взгляд подсказывал Шире, что она должна помалкивать следующие несколько минут.

— Просто, ты никогда не говорил мне об этом… — подобострастно добавила она.

— Если ты знал об этом, когда проснулся, почему не сказал Страйку? Он мог бы организовать штурм. — Тзула старалась сохранять спокойствие.

— Какими бы храбрецами не были люди полковника, они не представляют реальной угрозы для Абаддона и его армии. Партизанская война Страйка — оптимальный курс действий, пока мы ждем подкреплений. Даже если катаканцы прорвутся к Подземелью, они не смогут его запечатать.

— А мы?

Эпиметий указал на кинжал на поясе Тзулы. Она опустила свою искусственную руку на рукоять оружия.

— Нож…

— Этот нож имеет еще большую ценность, чем ты можешь себе представить, Тзула Дигриз. Я прочитал твои мысли, и даже твои значительные познания — всего лишь толика всего, что известно о кинжале. Его сила безгранична, возможно, самая величайшая из его способностей — перемещение между мирами, но самое главное — разрушающие силы этого артефакта. И они могут оказаться как в правильных руках. — Он сделал паузу. — Так и в неправильных.

— Корпулакс говорил что-то об Адском Камне. Что-то типа «он значит все для людей».

— Если бы Чумным Десантникам удалось бы воткнуть нож в этот камень, угроза Пифосу возросла бы в сотню раз. Благодаря твоим действиям, мы все еще стоим и разговариваем на этой земле. И именно благодаря этому, Страйк может вести боевые действия в джунглях.

Тзула улыбнулась.

— Это моя работа.

— Храни его подальше от Архиврага.

— Если только мы сами не угодим здесь в ловушку.

— Я сомневаюсь, что Абаддон начнет поиски у себя под носом.

Тзула фыркнула.

— Ты все еще не ответил на мой первоначальный вопрос. Почему ты все еще не обнаружил местонахождения Подземелья Проклятых?

На древнем лице космического десантника отразилось выражение, которое Тзула могла бы интерпретировать как стыд. Он снял с пояса шлем и одел его на голову. Хотя все его облачение все еще носило зеленоватый оттенок, шлем был полностью очищен от зелени и вновь обрел свой оригинальный серебристый цвет.

— Я никогда не думал, что кто-то будет настолько глуп, чтобы основать на нем город, — признался он.

— Но Страйк говорил тебе, что демоны, захватившие Олимпакс, пришли отсюда.

— Как я уже сказал, — произнес он, вставая на ноги. — Я не думал, что кто-то будет настолько глуп, чтобы построить здесь город.

Эпиметий прошагал мимо Ширы к выступу, ведущему ко входу в шахту. Пилот сидела, раскрыв рот, и пыталась переработать необъемлемый для нее объем информации.

— А ты, — произнесла Тзула, направив палец бионической руки в ее сторону. — Забудь все, что слышала.

Полковник Страйк спустился по рампе «Бича предателей» и направился к лэндрейдеру, охраняемому двенадцатью облаченными в зеленую броню космическими десантниками. Они стояли, не двигаясь, пока Страйк сокращал дистанцию между танком и лордом Азраилом. Прошло три дня с момента высадки сил Темных Ангелов, и все это время Страйк получил массу докладов с укреплений по всему Пифосу об их освобождении Темными Ангелами. Практически во всех уголках планеты присутствовали войска Темных ангелов и, судя по масштабу боевых действий, по мнению Страйка, на планету высадился весь Орден. Огромное количество техники, летательных аппаратов, тяжелых орудий и пехоты, присутствовавшее на просторных равнинах Пифос Прайм, лишь подтверждало этот факт. «Громовые Ястребы» включили тормозные двигательные установки, замедляя свой полет. Из них выгружались боевые отделения космических десантников, после чего корабли возвращались обратно на орбиту. В некотором отдалении от лэндрейдера Азраила, две фигуры с серво-руками за спиной, технодесантники, кропотливо трудились, стоя рядом с приземлившейся десантной капсулы. Пробормотав соответствующую молитву и введя коды, технодесантники открыли створки капсулы, внутри которой обнаружился массивный корпус дредноута. Машина выступила вперед и, после небольшой проверки, направилась к двоим своим собратьям, уже прошедшим эти процедуры. Сержанты спокойно отдавали приказы своим отделениям, прежде чем те загружались в «Носороги» или садились на мотоциклы, чтобы затем приступить к выполнению миссии. Их сопровождали танки и лэндспидеры. Суборбитальные реактивные истребители класса «Нефилим» взмывали высоко в небо, выстраиваясь в оборонительный порядок. Вдалеке раздался громкий удар, и Страйк резко остановился, развернувшись на пятках, он увидел грибовидное облако в семи ста километрах вдалеке. Орбитальные бомбардировки стали частым явлением с прибытием космических десантников. Бомбовые удары были нацелены на скопления демонов, в этот раз бомбардировка происходила достаточно близко от места, где находился Страйк. Никто из почетной стражи не обратил на это внимание, застыв словно статуи. Мгновения спустя подул ветер, колыша ветки деревьев и заросли кустарников. Ветер был холодным, он тут же высушил места на руках, где присутствовали скопления потовых капель, и Страйк вернулся к реальности. Он шел на встречу с самим магистром Ордена Темных Ангелов, последователей одного из величайших легионов времени Ереси Гора, и ему приходилось идти на такую встречу в порванных штанах и заляпанном кровью жилете. Когда полковник подошел к посадочной рампе лэндрейдера, он немного успокоился, увидев, что лорд Азраил также прибывает не в лучшем состоянии: его броня была покорежена, а некогда красивый плащ — порван и заляпан грязью. Полковник остановился, ожидая, пока глава Ордена закончит переговоры с другим космическим десантником. Ожидание показалось катаканцу целой вечностью, его взгляд метался от значков на гололитическом экране к космическому десантнику. Наконец, Азраил обратил внимание на полковника и прервал разговор.

— Полковник Страйк, — произнес Азраил, на его лице появилась формальная улыбка. — Наконец-то я имею честь встретиться с героем Пифоса.

Стоявшие позади катаканца два отделения Темных Ангелов синхронно сомкнули ряды и приступили к выполнению своих обязанностей.

— Мой господин, в этом нет необходимости, — ответил Страйк.

— Это не так. Если бы не вы и ваши люди, нам нечего было бы освобождать. — Слово взял другой космический десантник, и Страйк в первый раз обратил внимание, что цвет его брони отличался от зеленых цветов брони лорда Азраила.

Мало того, что броня незнакомца была терминаторским доспехом тактического дредноута, ее цвет был серебристым, а сама броня — покрыта свитками из пергамента и печатями чистоты. Но не только броня отличала воина от остальных. Что в этом десантнике заставляла Страйка чувствовать себя некомфортно, подобное чувство он испытывал в присутствии астропата инквизитора Диналта. Был ли этот воин библиарием? Страйк уже видел Темных Ангелов в зеленой, черной и белой броне, возможно псайкеры Космического Десанта носят серебристую броню для подчеркивания их ранга?

— Это магистр Драйго, — произнес Азраил.

— Верховный магистр Драйго, — поправил воин.

— Конечно, — ответил Азриал.

Несмотря на пробел в знаниях о космических десантниках, Страйк хорошо разбирался в людях. И он чувствовал, что Азраил и Драйго были не только из разных Орденов, но и не питали друг к другу симпатии.

— Достаточно комплиментов. Лорд Драйго и я собираемся вернуться на орбиту и координировать освобождение Пифоса, и я хочу, чтобы вы последовали с нами, как представитель командования Имперской Гвардии, которая высадится на поверхность в течение нескольких часов.

— Я польщен, господа, но я — всего лишь полковник. Уверен, найдутся офицеры званием старше, чем мое. — Произнес Страйк, ошарашенный новым назначением.

— Их сотни, — ответил Азраил. — Но никто из них не знает методы ведения войны в джунглях и местный ландшафт. До сегодняшнего дня это была только ваша война, Страйк. Я не вижу причины менять текущее положение дел.

Страйк обдумал свой ответ.

— Могу я отступить от протокола, господа? — произнес он, голос полковника слегка выдавал нервозность катаканца.

— Конечно. Откровенность — та черта, которую больше всего уважают Темные Ангелы, — ответил Азраил, смягчив жесткие черты лица.

— Со всем уважением, мой опыт и знания больше понадобятся здесь, — произнес Страйк. — Если на орбите есть и другие боевые офицеры, я прошу вас передать командование с орбиты им. Мое место здесь, с моими людьми.

Лицо Драйго помрачнело, он был не из тех людей, кому говорили «нет». Азраил, в свою очередь, отнесся с пониманием к желанию Страйка.

— Ваше желание принято к сведению, и мы уважаем его. Мои боевые братья, воевавшие с вашими людьми, слышали множество рассказов про ваше мужество и смекалку, если хотя бы половина из них — правда, я буду рад видеть вас в первых рядах освободителей Пифоса.

— Это большая честь для меня, господин. Однако, нам тоже помогали.

— Вы имеете в виду инквизитора Диналта? Именно он послал нам сигнал бедствия. Я полагаю, он мертв, в противном случае он был бы здесь, с вами, — произнес Драйго.

Страйк улыбнулся, услышав слова верховного магистра. Все-таки старания Мака были не напрасны.

— Да, мой господин, — произнес Страйк, в первый раз заметив букву «I» на броне гиганта. — Одна из его помощниц оказалась предателем и завела инквизитора в ловушку. Она тоже мертва вместе с большей частью его свиты. Другая помощница инквизитора Диналта, Тзула, все еще жива. По крайней мере, когда я видел ее последний раз.

Полковник не стал упоминать К’сии. Он оставил оружейного гения в Терменосе, решив для начала выяснить отношение Темных Ангелов к ксеносам.

— Космодесантник тоже жив, — добавил Страйк.

Драйго и Азраил повернулись друг к другу, и их глаза встретились.

— Космический десантник? Что за космический десантник? — спросил Драйго, переключившись на Страйка.

— Он появился как раз, когда мы отступали из Олимпакса. Уложил демона голыми руками и исчез. Я думал, что он был послан сюда для разведки ситуации перед прибытием флота.

— Мы двинулись к Пандоракс, как только получили сигнал бедствия. Мы- авангард освободительных сил, — произнес Драйго.

— Этот космический десантник? — спросил Азраил. — Какого цвета была его броня?

Драйго с подозрением взглянул на Темного Ангела.

— Она была зеленой. Как ваша, но темнее, — сказал Страйк, указывая на броню Азраила. — Но это был мох и остатки листьев, прилипнувшие к броне. Там где мох и трава отвалились проглядывала серебристая броня, как ваша.

Теперь он указывал на Драйго.

— Она была той же формы и размера, но более старая. Этот десантник словно сошел с фресок Имперского собора.

— Как его звали? Из какого он Ордена? — последний вопрос Азраил задал более спокойным тоном.

— Я практически не разговаривал с ним, господин, и на его броне не было никаких знаков различия или символов. В те дни он разговаривал только с Тзулой. Я слышал, как она называла его «Эпиметий».

На мгновение на лице Драйго возникло выражение шока. Азраил заметил это.

— Благодарим вас, полковник Страйк, и за информацию, и за ваши усилия по обороне Пифоса. Идите и ведите своих людей в битву, — произнес Драйго.

Страйку показалось, что верховный магистр хочет поскорее отправить его куда-нибудь, чтобы полковник не наговорил лишнего о загадочном десантнике. Однако Страйк сказал все, что знал. Полковник поклонился десантникам, укоряя себя за то, что не сделал это первый раз. Он уже собирался выходить, как снова нашел в себе смелость и обратился к магистрам:

— Господа, могу ли я сказать еще кое-что?

Оба космических десантника внимательно посмотрели на него.

— Вы сказали, что полки Имперской Гвардии скоро высадятся на планету, так? — спросил полковник.

— Это так, — произнес Азраил. — Три полка, выживших в пустотной войне. А также двенадцать полков кадианцев на подходе к системе.

— Могу ли я попросить, чтобы вновь прибывшие подкрепления оставались на орбите еще несколько дней?

— Надеюсь, у вас есть какой-то план, — ответил Азраил.

— Путешествие через варп плохо влияет на человека, даже солдата Имперской Гвардии. Им нужно время, чтобы привыкнуть к обстановке. Их тело будет готовы, но не души. — У Страйка были свои верования, но, по опыту, они мало отличались от верований других полков.

Некоторые полки состояли из солдат, не росших на мирах смерти. Их психика не была настолько устойчивой, чтобы по прибытии посылать их в битву.

— Если понадобятся силы для выполнения конкретных миссий, я с удовольствием пошлю моих людей.

— Я наблюдал подобный феномен у людей, которые сражались со мной в прошлом, — произнес Азраил. — Если ваши люди смогут справиться с задачей, я — не против. Что-нибудь еще?

— Еще одна вещь, лорд Азраил. Не мог бы флот просканировать океаны Пифоса?

— Я так понимаю, что и на это у вас есть объяснение, полковник? Просветите меня.

Страйк на мгновение отвернулся, чтобы стереть пот со лба. Повернувшись к магистрам, он продолжил.

— Год назад я послал механизированную бригаду на задание по морю, но до сих пор не слышал от них никаких вестей.

Глава 11

Шира проснулась в одном из шахтерских бараков и потянулась, воздев руки вверх. После недельного ползания на животе и коленях по тоннелям, обнаружение убежища стало вполне приятным событием, и даже Тзула, казалось, рада наконец-то обрести что-то похожее на кров. Сухпайки, взятые ими в Терменосе, были израсходованы недели назад, а пища, которую они добыли в городе-улье — заканчивалась. В убежище обнаружились склады с провизией и обработанным зерном, еще годным к использованию. Опустив руки и изогнувшись несколько раз, Шира приняла из рук Тзулы тарелку с каким-то неизвестным фруктом. Эпиметий стоял рядом с единственным окном в строении, позицией, которую он почти не покидал со дня обнаружения убежища. Внутри и снаружи было темно, естественный свет не проникал в тоннели под ульем, стоявший в помещении фонарь был потушен, чтобы не привлекать внимание противника. Шира предположила, что улучшенное зрение космического десантника позволяло ему видеть все, что он хотел увидеть.

— На что ты смотришь? — спросила она, проследив за взглядом Эпиметия.

Несмотря на то, что они находились в звукоизолированном помещении, Шира старалась говорить шепотом.

— Патрули, — произнес Эпиметий, не отрывая взгляд. — Приблизительно через две минуты двое охранников пройдут вдоль тоннелей, расположенных рядом с бараками. Тридцать секунд они будут в пределах видимости, и следующий раз они появятся здесь только через час. Как только охранники пройдут, мы двинемся дальше к следующему убежищу, которое я обнаружил вчера.

Эпиметий дважды покидал барак, оба раза сразу, как только Чумные Десантники проходили мимо.

— Ты думаешь, этот тоннель ведет в Подземелье? — спросила Тзула, отпив из своей фляги.

Затем она передала ее Шире. Пилот отказалась, вместо этого выпив сок, оставшийся на тарелке.

— Никто из культистов не появлялся здесь с момента нашего спуска, а патрули здесь появляются намного чаще, чем у других тоннелей. Чумных зомби ведут вглубь тоннелей, но я ни разу не видел, чтобы кто-то возвращался оттуда, — произнес Серый Рыцарь.

— Но подземелье — одно большое скопление демонов, и, к счастью, мы не сталкивались ни с одним из них. Там должно быть что-то еще. Что-то, что они защищают, — предположила Тзула.

— Если это так, мы узнаем что это и найдем способ это уничтожить.

Хотя, вначале, их обмен сообщениями сложно было назвать общением, постепенно продвигаясь, вглубь Атики, Эпиметий стал больше общаться с обеими женщинами. Всего лишь неделей ранее он никогда бы не проинформировал их о следующем убежище еще до начала выдвижения, а уж тем более не стал бы обсуждать с ними свои мысли. Он просто двигался дальше, ожидая, что Тзула и Шира слепо последуют за ним. Они знали о риске, даже Шира, которой Тзула рассказала о ноже в отсутствие Эпиметия. Если бы их обнаружил патруль, они даже не смогли бы их убить. Обнаружив исчезновение стражи, предатели-Астартес ринутся в тоннели, и нож будет отобран. Медленное, спокойное перемещение было правильной стратегией, и Шира приняла такое развитие событий, хотя все еще с трудом могла сдерживаться, чтобы не ускоряться в своих передвижениях.

Эпиметий поднял руку вверх, приказывая своим спутницам замолчать. Тзула замерла. Шира аккуратно выгнула шею, чтобы видеть происходящее. Два тускло коричневых огонька перемещались вдоль тоннеля, постепенно увеличиваясь по мере приближения стражи. Освещаемые огнем факелов, прикрученных сверху стволов болтеров, двое десантников прошли мимо. Их броня порождала эхо при каждом шаге гигантов. Даже в тусклом сиянии Шира смогла разглядеть черты десантников Хаоса. Она видела много вещей, которые старалась забыть после бегства с «Мести», но количество кошмаров, с каждым днем, становилось все больше. Словно превратившись в камень, три фигуры замерли, прислушиваясь к эху удаляющихся шагов. Когда шум шагов утих, Эпиметий опустил руку.

— Пошли, — произнес он.

Они двигались осторожно, стоя друг за другом. Первый в очереди делал два шага вперед, стараясь не наступать на булыжники, чтобы не издавать шум, затем давал знак следующему. Этот человек проходил вперед, останавливался и давал знак последнему члену группы. В итоге, тот, кто был в конце группы, оказывался в начале. Так повторялось до тех пор, пока они не достигали конечного пункта назначения. Укрытие, выбранное Эпиметием, находилось в пятидесяти метрах от убежища шахтеров. Шира непроизвольно поежилась. Изменения, которые она внесла в летный костюм, были необходимы для выживания в джунглях, но, находясь под землей, она уже начала жалеть об этом. Но холод, по крайней мере, постоянно держал ее в напряжении. Или, по крайней мере, ей так казалось. Подойдя к месту, где уже находились Тзула и Эпиметий, она сделала несколько шагов вперед. Она опустила глаза вниз, чтобы видеть препятствия, встречавшиеся у нее на пути. Сделав шаг вперед, Шира ясно увидела носок своего ботинка. Слишком поздно она поняла, что наступила на луч света. Подняв голову, она на мгновение оказалась ослеплена светом факельного огня. Свет был настолько ярким, что девушка не смогла понять, кто держит этот факел. Но Шира могла поставить все, что угодно, на то, что перед ней стоит десантник-предатель.

+Не двигайся, и чтобы не случилось, не вытаскивай оружие + голос Эпиметия, раздавшийся у нее в голове, вызвал у девушки удушье. + Контролируй свое дыхание, и даже если он смотрит прямо на тебя, не двигайся и не беги. +

Шира не могла понять, что пугало ее больше всего: тяжеловооруженный враг, направлявшийся к ней, или голос Эпиметия, раздававшийся у нее в голове. Владелец зараженного болтера с прикрученным факелом оказался Чумным десантником. По мере его приближения, Шира боролась со своими рвотными рефлексами, особенно, когда смрад, исходящий от последователя Бога чумы, стал почти нестерпимым. Мухи кружили над ним, словно живое облако, и когда десантник, не видящий Ширу, проходил мимо девушки, пара насекомых приземлилась на открытую плоть пилота. Когда Чумной десантник прошел мимо, Шира стала ждать звук выстрела при обнаружении ее товарищей.

+Стой спокойно. Не двигайся, пока я не скажу. +

Шира, не представляла, как долго она стояла в проходе. Лязг брони стих по мере удаления десантника-предателя, и через несколько минут она снова услышала голос Эпиметия. На этот раз он говорил, не используя телепатию.

— Чисто.

Шира сделала широкий выдох, частично от облегчения, частично из-за долгой задержки дыхания. Она повернулась к своим товарищам, которые осторожно двигались к ней. Эпиметий поднял руку, и Шира увидела, что она светится синим сиянием.

— Спасибо, — прошептала она.

От щек космического десантника исходили пары холодного воздуха, а из ноздрей начала вытекать темная жидкость.

— Ты — начала Шира.

Эпиметий приложил палец к верхней губе, убрав струйку крови, стекавшую вниз.

— Спасибо, Шира, — произнес он, перед тем как двинуться дальше.

Тзула потеряла счет времени, находясь под землей. Наверху время можно было определять по ночным и дневным циклам, солнечный свет проникал через трещины в строениях, поврежденных при первом штурме. Сейчас она не могла сказать наверняка какое сейчас время суток. Инквизитор не могла сказать даже дату. Еду и пищу также было проще добывать наверху. В заброшенных жилых кварталах и точках общепита хранились запасы еды, большинство из них были годны к потреблению. Тзула и Шира смогли несколько раз пополнить свои запасы. Воды также было в достатке, в отличие от шахт, где им приходилось полагаться на периодические потоки воды, поступавшие с поверхности. Инквизитора беспокоило влияние Хаоса на эти источники, но у них не было выбора. Тзула просыпалась по несколько раз за ночь, чтобы проверить, не появились ли символы или шрамы на ногах и руках, а также чесала голову, проверяя наличие рогов. К счастью для нее и Ширы, Эпиметий не нуждался в базовых потребностях, кроме воды, которую, он пил каждые четыре часа. Он был космическим десантником, который, если верить его словам (а Тзула ни на секунду не сомневалась в них), десять тысяч лет охранял Пифос, пока не была сорвана последняя печать портала в варп. Эта мысль иногда давала ей повод думать, что ему вовсе не требуется воздух, чтобы дышать.

— Что-то происходит внизу, — произнес Серый Рыцарь.

Они находились за пределами шахт, в новой секции тоннелей, где чумные зомби орудовали своими грубыми инструментами, освещаемые пламенем жаровен и подобиями светильников. Высоко над поверхностью пещеры, на краю системы тоннелей, уходящей на сотни метров к основанию горы, троица могла слышать эхо тысячи молотков, расширяющих тоннель, в который уже мог пройти целый титан. Рабы трудились без отдыха. Тзула периодически поднималась наверх, чтобы разведать обстановку, и каждый раз замечала, что никто из них не прекращал свою работу. Она заметила, что Эпиметий сконцентрировал внимание на группе людей. Они зашли из бокового прохода и дожидались группу Чумных десантников, направлявшихся к ним с другой стороны. Они конвоировали пленника, который пытался извиваться в цепких руках десантников-предателей. За ними шла толпа чумных зомби, сжимавших кирки и другие инструменты. Новые рабы для улучшения эффективности работы. На лице Тзулы появилась зловещая улыбка, когда она разглядела, кто шел во главе десантников Хаоса.

— Корпулакс, — процедила она сквозь зубы.

Шира вопросительно уставилась на инквизитора.

— Он убил моего господина и очень хорошего друга, — произнесла она. — Из-за одного из его агентов я лишилась руки.

Она подняла вверх свой протез.

Шира понимающе кивнула.

— Что они делают? — спросила она.

Крики корчащегося пленника становились все громче, соперничая со звуком, издаваемым инструментами, стучащими по стенам пещеры. Он упал на колени, но его мольбы не были услышаны. Охранники бросили его на землю, сгустки крови с его разбитого лица разлетались по всему полу, пока его тащили с Корпулаксу. Люди в рясах окружили пленника и начали бормотать заклинания. Звук исходил издалека и был почти не различим, но Шира заткнула уши обеими руками, чтобы не слышать богохульную речь. Тзула почувствовала приступ рвоты, но не отвернула взгляд, она знала, что произойдет дальше. Песнопение поутихло, когда структура скелета пленника начала меняться, превращаясь во что-то новое. Шира отвернулась.

— Что они делают с ним? — спросила пилот, перебарывая приступ рвоты.

— Связь, — произнес Эпиметий. — Так последователи Чумного бога общаются на дальних расстояниях. Они преобразуют плоть в голем того, с кем они хотят говорить и общаются с ним напрямую, без помощи астропата или колдуна.

— С кем разговаривает Корпулакс? С Абаддоном? — спросила Тзула.

— Не знаю. Возможно с другими предателями, судя по форме голема, но они говорят слишком тихо, даже для моего улучшенного слуха, плюс их слова заглушает стук молотков.

— Разве ты не можешь использовать свои психические способности? — спросила Шира.

— Это не так просто. Люди в рясах — колдуны. Не настолько сильные, чтобы обнаружить мое присутствие, но им хватит сил, чтобы почувствовать мое проникновение в варп.

— Нет способа все-таки услышать их? — спросила Тзула.

— Подойти ближе и стать напротив них? Нет.

Тзула оказалась застигнута врасплох ответом Эпиметия. Она первый раз услышала от него что-то, похожее на сарказм, и ей не нужно было использовать психические силы, чтобы понять, что он также нервничает.

— Значит, мы будем сидеть здесь и ждать? Сколько мы еще должны прятаться в тенях? — раздраженно произнесла она.

Эпиметий развернулся к ней, от его спокойствия не осталось и следа, он уже собирался гневно нависнуть над Тзулой, но передумал. Десантник уставился за плечо инквизитора.

— А где Шира?

Шира спускалась к боковому входу в тоннель, периодически останавливаясь, чтобы пропустить процессию чумных зомби, проходящих мимо. Поравнявшись с мертвецами, она заняла место в их строю, при этом пытаясь подражать их мимике и походке. Ее одежда была порвана и покрыта слизью, она не мылась уже около месяца, и ее дыхание было таким же зловонным, как запах прометия. Она идеально вписывалась в ряды рабов-зомби. Пробиваясь к середине толпы, Шира выхватила кирку у одного из зомби. Он на мгновение остановился, а те, кто шел за ним, быстро нашли обходной маршрут. Зомби уставился на свои пустые ладони, затем на своих собратьев, проходящих мимо. Простояв еще несколько мгновений, мертвец двинулся дальше.

Когда мертвецы достигли шахты, масса распалась, рабы направились к свободным рабочим участкам. Шира присоединилась к группе, направившейся к необработанной секции в нескольких метрах от Корпулакса и кожного голема. Она надеялась, что таким образом сможет услышать переговоры десантников Хаоса. Пилот практически достигла места назначения, когда один из колдунов, с почти оранжевой кожей и гнилыми зубами, повернулся к ней и уставился на Ширу взглядом своих мертвых глаз.

— Она выдаст нас, — прошептал Эпиметий.

Тзула и десантник беспомощно уставились на безбашенного пилота, орудовавшего киркой в массе тел. На какое-то мгновение казалось, что все идет по плану, пока один из колдунов Корпулакса не стал проявлять к девушке нездоровый интерес.

— Я защищу ее.

Тзула никогда не была марионеткой колдунов, но имела представление о процессе. Могущественные колдуны практиковали манипулирование сосудом, в котором концентрировалась их психическая сила. Получив контроль над телом, псайкер мог слышать, видеть и чувствовать все, что чувствовал, слышал и видел манипулируемый объект. Это был очень опасный процесс. Некоторые умирали или сходили с ума. Те, кто переживал это, теряли часть себя.

— Но если ты используешь свой дар, ты выдашь нас, — произнесла Тзула.

— Если я этого не сделаю, тот колдун поймет, что Шира притворяется. Эти чумные зомби кем-то контролируются. Их тела пусты, а действия происходят по велению высших сил. Если я защищу ее, колдун не сможет обнаружить ее сигнатуру в варпе и примет ее за часть орды. Я не гарантирую, что это сработает, но если я ничего не сделаю, ее схватят в считанные секунды. А потом и нас.

— Тзула почувствовала, как температура под ее ногами упала. Изо рта Эпиметия пошел холодный пар, когда он попытался убрать сигнатуру Ширы из варпа.

Шира не запаниковала, когда желтые глаза колдуна уставились на нее. Мутант принюхался, словно хищник, ищущий запах крови, но не прекратил песнопение. Остальные колдуны не обращали на него внимание, их глаза были сфокусированы на големе. В будущем, Шира так и не смогла вспомнить, что произошло за те шесть минут, когда пилота буквально вырвали из ее жизни. Она утратила контроль над своим телом, последнее, что она помнила, были слова Эпиметия.

+ Скоро все закончится +

Культист Давиникус Ликаэ, стоявший слева от Корпулакса, стал отвлекать его. Хотя он продолжал произносить заклинания, необходимые для связи с Гуроном Черное Сердце, колдун повернулся к рабам. Один из них привлек внимание культиста, и Корпулакс уже был готов прервать связь, чтобы разобраться с наглецом, когда колдун снова сфокусировался на выполняемой задаче.

— Магистр войны доверяет мне, Повелитель Чумы. Почему ты не разделяешь его веру? — спросил голем Гурона.

Корпулакс издал чавкающий звук.

— Единственный, в кого я верю — Великий Нургл, а не пират, разменивающий свою преданность, исходя из наиболее благоприятной ситуации.

— Сейчас я предан Абаддону. Я уже доказал ему свою верность и продолжаю делать это.

— Ах да. Конечно. Кабал, который ты внедрил в Имперский Флот, вызвал наших демонических союзников. Скажи мне Черное Сердце, как ты смог провернуть эту авантюру прямо перед носом противника?

— Как ты правильно заметил, Повелитель Чумы, я — пират. Захват кораблей — мое преимущество. Снабженческое судно вряд ли бы привлекло внимание, так как оно снабжает флот полками Имперской Гвардии.

— Такое количество псайкеров на борту не могло не привлечь внимание. Весь библиарий Темных Ангелов в полном составе высадился на Пифос, а крейсер Серых Рыцарей патрулирует орбиту.

— Абаддон призвал мой кабал, так как знает о его мощи. Они не только вызвали Нерожденных, но и замаскировали свое присутствие свое присутствие в варпе. Имперский Флот настолько огромен, что никто не заметит отсутствие судна, пока поток подразделений не иссякнет.

Корпулакс с восхищением взглянул на командира Корсаров.

— Все, что я прошу — яд, который ты можешь предоставить, — продолжил Гурон. — У меня есть множество кандидатов.

— Первая партия почти готова и будет у тебя через неделю. Производство проходит даже быстрее, чем я ожидал. И я перераспределил рабов для работ в шахте.

— Подземелье Проклятых еще не открыто?

— Ты выполнишь свою часть сделки, Черное Сердце. И как только флот будет уничтожен, подземелье будет открыто, а узник выпущен наружу.

— Надеюсь, это так, Чумной Лорд.

— А я надеюсь, господин Абаддон прибьет тебя, когда узнает, что ты хочешь занять его место.

Голем усмехнулся.

— Всему свое время, Повелитель Чумы. Всему свое время.

Культисты перестали бормотать заклинания, и голем распался, забрызгав стены и пол шахты кровавыми ошметками. Чумный десантники, сопровождавшие Корпулакса, направилась туда, откуда пришли, оставляя троих исполинов сторожить рабов. Повелитель Чумы, сопровождаемый культистами в рясах, вернулся ко входу и остановился, пропуская колдунов. Когда последний из них, тот, кто почти раскусил Ширу, достиг дверного проема, Корпулакс положил свою скелетообразную руку на плечо человека, превратив его в пыль. Как и Эпиметий, Тзула могла все слышать и видеть ушами и глазами Ширы. Инквизитор знала, что психические способности космического десантника уникальны, но умение управлять человеком на расстоянии с помощью телепатической связи делало его одним из самых могущественных псайкеров Империума. Хотя инквизитор и предпочел бы не слышать всего того, что слышала Эпиметий и Шира. Темные Ангелы. Серые Рыцари. Здесь, на Пифосе Часть ее сознания испытывала облегчение от этих новостей, другая часть радовалась, что усилия Лайела были не напрасны. Она видела, как слишком большое количество хороших людей умирало, зазря потратив свои силы. Победа Лайела может и была незначительной, и не будет воспета в преданиях, но его старания способствовали освобождению планеты и защите ножа от Архиврага, и это стоило того. Но все это не будет иметь значения, если они не вытащат Ширу.

Трое Чумных десантников прохаживались рядом с рабами, раздутые пальцы лежали на спусковом крючке их зараженных болтеров. Чумные зомби монотонно стучали кирками о стены подземелья, никуда не отходя со своих рабочих мест. Единственными, кто двигался, были зомби, перевозившие мусор, чтобы он не мешал работать другим рабам. У Тзулы возникла идея.

+Будь готов вытащить ее оттуда,+ послала она сигнал Эпиметию.

Она подняла с земли камень величиной с кулак и показала его Серому Рыцарю. Не ослабляя концентрацию, Эпиметий кивнул в знак понимания. Тзула на мгновение задумалась, действительно ли он понял ее план или просто прочитал ее мысли. Прицелившись, она отвела руку назад и бросила камень в рабочих. В свои ранние годы инквизитор развивала навыки езды на зверях и постоянно улучшала физические данные, активно занимаясь спортом. Гимнастика была ее коньком, именно она помогла ей быстро подняться по воровской лестнице до самых высот, а также делала ее популярной среди мужчин. Навыки Тзулы по метанию ядра не были исключением, и, перед тем как заняться своей воровской карьерой, она отвергла несколько предложений по участию в профессиональных турнирах. Инквизитор не часто практиковала этот навык, будучи протеже Диналта, но, к счастью для Ширы, мускульная память Тзулы сработала на все сто. Попав в горку камней, импровизированный снаряд вызвал их падение прямо на головы ничего не подозревавших рабов. Никто из других зомби не среагировал на внезапное событие, продолжив свою неустанную и монотонную деятельность. Тзула знала, что инцидент совсем ненадолго отвлечет Чумных десантников, но это было не важно. К тому времени, как они извлекут кирки из-под завала и передадут их незанятым зомби, Шира будет в безопасности в боковой части тоннеля.

Эпиметий обещал Тзуле ответы, как только они выберутся из города-улья, и сейчас, пока он стоял на страже их лагеря, а Шира разделывала тушку животного, пойманного ими днем, Тзула решила получить их. Их побег из Атики был таким же быстрым, как и их проникновение. Чтобы внести сумятицу в ряды противника, троица устранила целую группу культистов, спрятав их так, чтобы тела были найдены сразу после того, как Тзула, Шира и Эпиметий покинут город. Имея доказательства проникновения за стены Атики, противник уменьшит количество патрулей в джунглях, что даст имперским агентам возможность вернуться к позициям верных Империуму сил. Разведданные, которые они собрали, могли изменить обстановку, и поэтому должны быть переданы Страйку и космическим десантникам как можно скорее. Полковник все еще полагал, что население Атики укрылось в пещерах, но на самом деле все они были мертвы, превратившись в зомби для служения своим новым хозяевам. Подземелье Проклятых располагалось в этих самых тоннелях, но они не смогут подобраться к нему в одиночку. Планета была наводнена демонами, значит, они как-то вырвались из-под земли. У Гурона Черное сердце был целый ковен колдунов, находящихся на орбите, и готовых обеспечивать поддержку демонам, которые вырвутся из Подземелья. Более того, у противника был план, как заразить запасы пищи на планете, предназначенные населению и силам флота освобождения.

— Итак, о каком узнике говорил Корпулакс? Тот, кого ты упрятал много лет назад? — У Тзулы было множество вопросов, но она решила начать именно с этого.

Серый Рыцарь повернулся к ней. Тзула не испытывала страха перед космическим десантником, но не издала ни звука пока он приближался к ней. Он уже собрался ответить ей несколькими сухими фразами, но заметил ее суровое выражение лица и дал знак присесть. Тзула села на сломанный сук, а Эпиметий присел на землю, напротив инквизитора, держа в руках пистолет, на случай появления опасности.

— Ты знаешь о Серых Рыцарях и сражалась с ними раньше. Это то, что я узнал из твоих воспоминаний. — Слово «с ними», произнесенное из уст Эпиметия, вместо «с нами», стало поводом еще для одного вопроса в длинном списке Тзулы. — Сегодняшний статус моего Ордена — боевое подразделение одной из ветвей Инквизиции, известной как Ордо Маллеус, специальной организации охотников на демонов, верных Трону и человечеству.

Тзула кивнула.

— Десять тысяч лет назад все было по-другому. Твоя Инквизиция была лишь частью операции, этой «организации» не доверяли даже ее создатели, плюс ко всему она была разбита на фракции. Не больше сотни мужчин и женщин носили знак инквизитора, и лишь около пятидесяти человек знали о существовании этой структуры. Одной из ее основных функций было избавиться от симпатизирующих Гору, который был надеждой для тех, кто хотел перестроить Империум. Найти, судить и казнить всех тех, кто в будущем мог нанести вред человечеству и ввергнуть Империум в анархию. Но эти скрытые угрозы померкли перед насущными проблемами. По всей галактике, силы, верные архипредателю, продолжали сражаться в объявленной им войне, уничтожая планеты и захватывая миры. Запретные знания, полученные Гором, стали катализатором его падения и выпустили чудовищ в реальное пространство. И хотя слово «демоны» воспринималось как что-то, пришедшее из сказки, скоро оно приняло вполне материальные очертания. Какое бы имя им не было дано, угроза существованию человечества была очевидна. Во всех участках галактики исчезали грани между материальным и нематериальным мирами. Око Ужаса разверзлось, обратив свой взор на разрушения и миры поглощавшиеся ужасами, пришедшими извне.

— Как Пифос? — Спросила Тзула.

— Как Пифос, — подтвердил Эпиметий. Верные легионы были потрепаны, их численность сократилась в несколько раз, а примархи были либо мертвы, либо помещены в стазис-поля, а затем Император занял место на Золотом Троне. Даже Император, предвидевший множество опасностей и создавший легионы по своему образу и подобию, не смог предвидеть нашествие демонов. В то время как легионы привыкли сражаться в материальном пространстве, новый враг сражался на своей территории, и когда дело доходило до психической битвы, эффективность космических десантников приближалась к эффективности простого солдата. Многие легионы, когда-то имевшие псайкеров в своих рядах, распустили библиариумы, руководствуясь Никейским эдиктом, принятым самим Императором. Отринув единственное оружие, способное повлиять на ход битвы, примархи терпели поражение за поражением, пока снова не воссоздали библиариумы. Но один человек всегда осознавал значимость психического оружия и предвидел эти события, когда человеку придется бороться, используя силы варпа, с сущностями, рожденными в варпе. Регент Терры, человек, бывший правой рукой Императора, собирал мужчин и женщин с определенными психическими способностями, начиная с конца Великого Похода. Сначала, они неформально работали на него, но когда враг оказался у ворот императорского дворца, этот человек поделился своими опасениями с Императором и привел к нему двенадцать лоялистов с непоколебимой верой. Четверо из них стали основателями твоей Инквизиции, но восемь других, псайкеров космических десантников из разных легионов, стали основателями Ордена Серых Рыцарей, первыми магистрами Ордена.

Тзула опешила. О чем-то подобном она слышала еще от лорда Диналта, но услышать историю из первых уст, от того, кто был причастен к тем событиям, было поистине уникальной привилегией.

— На протяжении многих лет Регент скрывал луну Титана от глаз и друзей, и врагов, сооружая монастырь-крепость и оборудуя ее запретными технологиями и секретными тренировочными центрами для подготовки нового Ордена, целью которого будет защита Империума от демонического вторжения. В дополнение к этим восьми десантникам были посланы тысячи людей для служения в качестве помощников, сервов и кандидатов в братства. Последним подарком регента этому Ордену было время. Используя свои неисчерпаемые психические возможности, он стер Титан из времени и пространства, гарантировав нам долгие годы для подготовки к еще более долгой войне. Когда мы снова вернулись в Империум, в реальном времени прошло всего лишь десять лет, но для воинов Титана прошло много столетий. Те, кто были юношами в годы войны с Гором, теперь были старше самых старых ветеранов распавшихся легионов. Те восемь основателей, ранее носивших броню разных цветов, были старше, чем самые древние и почтенные дредноуты.

Эпиметий сделал паузу.

— Галактика все еще была в огне. Примархи ломали головы над тем, как лучше избежать будущего восстания, по масштабу сравнимого с восстанием Гора, в то же время побежденные предатели отыгрывались на мирах, верных Золотому Трону, повсюду кишели толпы ксеносов. И в довершение всего продолжало распространяться пагубное влияние варпа. Серые Рыцари ринулись в бой. Разломы в реальном пространстве все еще извергали ужасы варпа, культы, которые распространялись по сегментумам, надеясь завоевать благосклонность своих хозяев и вызывая Нерожденных, были и миры, где двери в варп так и остались не закрыты.

— Такие как Пифос.

— Да, такие как Пифос, — ответил Эпиметий, подражая тону Тзулы. — Это была одна из первых миссий Серых Рыцарей. Три братства и четверть миллиона имперских гвардейцев высадились, чтобы запечатать Подземелье Проклятых, портал в варп, открытый еще в ранние дни восстания Гора. Этот портал снабжал противника союзниками, и когда предательские легионы скрылись в Оке Ужаса, демоны обратили свое внимание на миры, окружавшие Пифос, желая покорить их и основать свой собственный плацдарм в реальном мире. Когда мы прибыли сюда, четыре системы были уже покорены, и нам понадобились годы, чтобы пробить себе дорогу на Пифос, отвоевывая каждый метр у армии, способной по численности сравниться с Ультрамаринами. К моменту высадки на планеты наши ряды поредели, а численность наших союзников сократилась наполовину. Война была долгой и кровавой. На месте каждого убитого демона появлялся новый, а нас становилось все меньше и меньше. Находясь в шаге от поражения, которое могло бы повергнуть в хаос оставшиеся миры, верховный магистр Янус выбрал единственное приемлемое решение. Приказав оставшимся Серым Рыцарям и имперским гвардейцам предпринять диверсионный штурм, верховный магистр повел небольшую группу Рыцарей в лабиринт тоннелей, ведущих в Подземелье. Серые Рыцари отбивали волну за волной, и, в конце концов, Подземелье было запечатано. Подземелье вернуло всех демонов обратно в варп, и это был конец.

— А пленник? — Спросила Тзула.

Сущности из Подземелья были не единственными на этом мире. Польстившись обещаниями демонического рая, другие демоны также прибыли на Пифос. Многие из них не обладали большой силой и выступали как пешие воины, но один демон выделялся из общей толпы. Величайший демон Чумного Бога, он врезался в наши ряды, и мы начали умирать. Мы не знали имя твари, а потому не могли изгнать его, но нашей психической воли хватило, чтобы запечатать его в одном из подземелий. Там где красные кристаллы превратились в зеленые. Из трех сотен Серых Рыцарей, покинувших Титан, выжило лишь двадцать. Имперские гвардейцы были полностью уничтожены в последней битве. У нас не было магического артефакта, чтобы навсегда запечатать Подземелье, поэтому было решено спрятать семь печатей по всей планете в определенном порядке. Последнюю печать должен был сторожить Рыцарь, вызвавшийся добровольцем.

История Эпиметия помогла Тзуле заполнить практически все пробелы. Кроме одного.

— Что за артефакт? — Спросила она.

Эпиметий усмехнулся.

— У тебя в руках такая мощь, а ты даже не знаешь об этом. Он — и есть артефакт. — Десантник указал на нож, висевший на поясе Тзулы.

— И именно его мы используем, чтобы запечатать Подземелье?

— Нет, не мы. Ты сделаешь это.

— Я не понимаю, — ответила Тзула.

— Там наверху находится корабль, полный колдунов. На борту — рационы, предназначенные для имперских войск. И все они будут отравлены. Я направлюсь туда и уничтожу их. Ты вернешься к Страйку и доложишь ему, что население Атики мертво и город можно подвергнуть орбитальной бомбардировке.

— Мы можем передать сообщение Страйку и другим путем. Я иду с тобой.

— Это послание слишком важно. Если мы попытаемся отправить вокс-сообщение или курьера, мы столкнемся с риском обнаружения и упустим инициативу. Я бы не стал полагаться на телепатию, так как на планете слишком много вражеских псайкеров. — Он посмотрел вдаль. — К тому же, есть большая вероятность того, что эта миссия — с билетом в один конец.

— Не глупи. Почему это должна быть суицидная миссия?

— Потому что я должен убедиться, что все колдуны мертвы и единственный способ это сделать — уничтожить корабль.

— Но тебе не нужно быть там, — запротестовала Тзула.

— Я должен быть уверен.

— Отлично, ну а как ты собираешься попасть туда? — фыркнула Тзула.

— У него есть пилот. Все, что ему нужно — это корабль, — произнесла Шира с набитым ртом.

Тзула не заметила, как девушка подошла к ним.

— Как долго ты находишься здесь? Что ты слышала? — рявкнула Тзула.

— Император. Титан. Демоны. Подземелья, — Шира пыталась говорить так, чтобы еда не выпадала изо рта.

— Он прав. Этот корабль нужно уничтожить до того, как закроют клетку с большим демоном, — закончила она, дожевав последний кусок мяса.

Тзула встала и повернулась спиной к Шире и космическому десантнику, направляясь к огню.

— И кстати, если я пойду с ним, можешь быть уверена, он вернется назад, — добавила Шира.

Тзула остановилась и повернулась к пилоту, на лице играла широкая ухмылка. Дерзость Ширы становилась заразительной.

— Хорошо, в таком случае, — начала Тзула. — Я полагаю, мне нужно сказать вам, где найти корабль?

Наконец, пришло время прощаться. Они пробыли вместе еще пару дней, но теперь их дороги расходились. Эпиметий и Шира направлялись в Олимпакс к шатлу, спрятанному в джунглях, а Тзула — в Терменос, к Страйку и остаткам катаканцев. Стояла сухая погода, период, длящийся на Пифосе не более нескольких недель. В это время поверхность джунглей высыхает, и погода не дает ручейкам превратиться в реки. Трава под их ногами была жесткой и сухой, результат отсутствия дождей, высокой температуры и наличия влажности. Им предстоял долгий путь, и женщины разделили между собой и без того скромные запасы пищи. Тзула настаивала, чтобы Шира взяла больше, так как ей сложно будет охотиться рядом с Олимпаксом, наводненным демонами. Шира согласилась, но настояла на том, чтобы Тзула взяла себе все оставшиеся обоймы для лазпистолета, так как Эпиметий больше не сможет ее защищать. Тзула первой нарушила тишину.

— Ты точно уверен в этом? Еще не поздно изменить решение и пойти со мной. Позволь Темным Ангелам и твоим братьям, Серым Рыцарям, разобраться с кораблем предателей. — По крайней мере, она попыталась.

Инквизитор знала, что Эпиметий выберет наилучший вариант действий, и любое промедление поставит под угрозу освобождение Пифоса.

— Я уверен, Тзула Дигриз. — Десантник снова стал немногословным после ночи откровений.

— Постарайся вернуть его в целости и сохранности. — Тзула ткнула Ширу указательным пальцем.

Пилот кивнула и сделала шаг вперед, намереваясь обнять Тзулу. Но вспомнив о статусе инквизитора, девушка отказалось от этой идеи. Она протянула руку и пожала аугментическую конечность Тзулы.

— Береги себя, — произнесла Шира, все еще сжимая металлическую руку Тзулы.

Случайность свела их вместе, но Тзула уже начинала скучать по компании Ширы. Если пилот летает также хорошо, как разговаривает, инквизитор была уверена, что Шира непременно вытащит Эпиметия с вражеского корабля.

— Я спрятала шатл в пару километрах на востоке от Олимпакса. Он накрыт ветками и листьями. Плюс, я включила маскировку. Если не знать, что он там находится, корабль сложно обнаружить.

Шира, наконец, отпустила руку Тзулы.

— У Эпиметия есть все коды доступа.

— Как так случилось, что у него есть коды, а у меня — нет?

— Потому что оба они состоят из тридцатизначных буквенноцифровых строк. Могут дать их тебе, если хочешь?

— Не, спасибо, не надо, — ответила Шира.

Она вернулась к Эпиметию и подняла с земли свой рюкзак. Накинув лямки на плечи, она направилась в сторону Олимпакса.

— Увидимся, — напоследок произнесла пилот.

— Император защищает, — ответила Тзула.

— Для меня было честью сражаться с тобой, Тзула, — произнес Эпиметий, сотворив знак аквилы. — Император защищает.

Тзула повторила его жест.

— Император защищает, — произнесла она.

Эпиметий повернулся и двинулся вслед за Широй. Тзула взвалила на плечи свой рюкзак и уже собралась идти, как в голову ей пришла еще одна мысль, один вопрос, так и оставшийся без ответа.

— Эпиметий? — позвала она космического десантника.

Он остановился и взглянул на Ширу.

— Почему ты не хочешь встретиться со своими братьями, Серыми Рыцарями?

Эпиметий ухмыльнулся.

— Почему ты думаешь, что именно Серые Рыцари — это те, с кем я не хочу встретиться? — произнес он, прежде чем снова вернуться на свой маршрут.

Когда джунгли поглотили его, Тзула поняла, что видит Серого Рыцаря последний раз.

Глава 12

— Когда вы, наконец, поймете, что ваша тактика не работает?

Кальдор Драйго бросил информационный планшет на карту, разложенную на столе. Планшет упал прямо перед значками трех крепостей, красный значок «Х» на каждом из них обозначал разрушение строения. Азраил подобрал планшет, на котором, зеленым цветом, были обозначены потери.

— Мы потеряли восемьсот человек в Бакире, три сотни в Авгриве, и оба укрепления — потеряны для нас. Абаддон атакует наши слабые места и увеличивает и без того огромные потери. Твоя тактика быстрого удара не работает. Мы должны действовать постепенно. Надо начать с Атики, — произнес Драйго, ударив стальным кулаком по столу.

Командиры Имперской Гвардии, присутствовавшие на совете, чувствовали себя не в своей тарелке, несмотря на то, что видели подобную картину с самого первого дня кампании на Пифосе. Месяцами Драйго настаивал на орбитальной бомбардировке столицы планеты, и Азраил месяцами игнорировал его. Ранее, Серые Рыцари обнаружили место проникновения демонических сил под Атикой, и стратегией Драйго являлось полное уничтожение прохода исчадий Хаоса. Темные Ангелы не разделяли его мнение. Атика стала домом для огромного количества людей, и решение Страйка отправить их в тоннели, скорее всего, спасло жизни жителей столицы. Драйго, напротив, заявлял, что они уже давно не получают вестей из улья, но Азриал настаивал, что пока они не получат доказательства смерти людей, Атику не тронут. Командующий Темных Ангелов устраивал яркое представление для присутствующих командиров Гвардии. Эта ирония не укрылась от Драйго. Он прекрасно знал, каким мог быть верховный магистр Темных Ангелов, когда дело касалось драгоценных секретов Ордена, и как много жизней Азраил готов был отдать, чтобы сохранить их. Драйго мог лишь догадываться о природе этих секретов, но он не пытался разузнать их, дабы не разрушить древний пакт между Серыми Рыцарями и Темными Ангелами.

— Абаддон лично возглавляет свою армию, и, как и я, наступает по всем фронтам, — произнес Азраил.

Его помятая броня говорила о количестве схваток, в которых он лично участвовал все эти дни.

— Быстрый удар преследует две цели. Эта тактика защищает жизни бойцов Имперской Гвардии и ведет нас прямо к Абаддону. Если мы обезглавим противника, тело умрет само.

— Пока мы грыземся здесь, в Подземелье Проклятых прибывают все новые и новые армии демонов, — парировал Драйго.

Представители Имперской Гвардии всегда выступали безмолвными слушателями на подобного рода собраниях, чувствуя себя ничтожными букашками по сравнению с могучими командующими Адептус Астартес. Лишь один из них мог стоять перед ними и высказывать свое мнение.

— Каковы вчерашние потери у противника? — спросил полковник Страйк.

Хотя он и отказался от должности командующего Имперской Гвардии, и Азраил, и Драйго, настаивали, чтобы он был частью штаба командования. Полковник кадийцев по имени Кардин отвечал за переброску войск, снабжение и ротации, но именно Страйк руководил боевыми операциями Имперской Гвардии на Пифосе.

Азраил еще раз взглянул на планшет.

— Двадцать два легионера предателей. Одиннадцать демонов. По меньшей мере, тысяча культистов.

— Нас не так много. Если наши люди будут оборонять шахты, как сейчас, мы не сможем больше сдерживать армию Абаддона. Война на износ постепенно приведет к поражению.

Остальные представители Имперской Гвардии стали нервно переглядываться. Между ними и Страйком не существовало дружеских отношений. С момента прибытия подкреплений катаканцы стали нести намного меньше потерь, чем другие подразделения Имперской Гвардии, враг старался не нападать на укрепления, обороняемые выходцами с мира смерти. Страйк отказывался от ротаций, оставив своих людей на передовой, что было безоговорочно поддержано всеми бойцами сто восемьдесят третьего.

— И что вы предлагаете, полковник? — спокойно спросил Азраил.

Верховный магистр Темных Ангелов был великим прагматиком, и если бы ему показали лучший способ ведения войны, он бы согласился. Драйго полагал, что именно Страйк сможет найти ключ к победе в этой войне. Хотя Азраил и недолюбливал Серого Рыцаря, ему, все же, пришлось признать, что Драйго является равным ему.

— Космический десантник и инквизитор не смогли передать нам необходимую информацию, — произнес Страйк.

Драйго и Азраил переглянулись при упоминании Эпиметия.

— Могу предположить, что они, как и все население Атики, мертвы. Я согласен с лордом Драйго. Орбитальная бомбардировка улья и последующий штурм — единственный способ выиграть эту войну.

Азраил собирался ответить, когда в помещении появился Темный Ангел, облаченный в броню синего цвета. Он откинул капюшон, явив коротко стриженую голову. Он был молод, не старше тридцати лет, а его зеленые глаза смотрели куда-то вдаль.

— Кодиций Турмиил. Ты принес новости? — спросил Азраил.

Библиарий уважительно кивнул своему верховному магистру и Драйго. Серый рыцарь кивнул в ответ.

— Да, лорд Азраил. Мы получили запрос о подкреплении от магистра Гавриила с горы Думэ. Укрепление атаковано небольшими силами Черного Легиона. Они уже много часов находятся под огнем.

— У Гавриила тридцать терминаторов Крыла Смерти и несколько тысяч имперских гвардейцев. Зачем ему понадобились подкрепления? Неужели жара джунглей лишила его смелости? — произнес Азраил.

— Нет, лорд Азраил, — Турмиил обратил свой взор на присутствовавших офицеров Гвардии.

Страйку показалось, что библиарий смотрит сквозь него, словно полковника и вовсе не существовало.

— У него есть визуальное подтверждение, что Абаддон лично возглавляет штурм.

Они свернули лагерь с первыми лучами рассвета. Тзула раскидала тлеющие остатки костра и закопала пепел, чтобы замести следы, которые могли обнаружить вражеские патрули. Через несколько минут они снова направились в путь, пролегающий через высыхающие болота и ведущий прямо к Терминусу. Лица новых компаньонов Тзулы были угрюмыми, что было вполне объяснимо для четырех выживших катаканцев из взвода, базировавшегося на укреплении Мортенс. Они остались живы лишь потому, что противник не заметил их. Три ночи назад небольшая группа войск Хаоса, при поддержке двух монстров варпа, появились из покрова ночи и атаковали имперские войска, уничтожив почти пятьдесят гвардейцев и отделение Темных Ангелов. Тзула сама была свидетелем штурма. Сначала, она подумала, что начался шторм, ошибочно приняв хлопок гранаты и взрыв боеприпаса за удар грома, но периодические вспышки света высоко в горах сложно было спутать с молнией. Инквизитор обдумала возможность поиска выживших, но она понимала, что вероятность выжить в этой атаке сводилась к нулю. Опыт подсказывал ей, что если укрепление оказалось в руках противника, в живых не оставят никого. Кроме того, рядом не было Эпиметия, и существовал огромный риск попасть в ловушку врага. В конце концов, выжившие сами наткнулись на нее. Пытаясь разбить лагерь, Тзула неожиданно обнаружила нож у своего горла и руку, сжимавшую ее шею мертвой хваткой. К счастью для нее, катаканцы в течение часа следили за инквизитором, не давая обнаружить себя. За это время их сержант, Магрик, узнала Тзулу по битве в доках Атики. Таким способом Магрик поприветствовала инквизитора. Шутливое настроение, которое Тзула привыкла видеть у катаканцев, полностью отсутствовало у этой группы. Все это время никто из них не произнес ни одной шутки и даже не улыбнулся. Однако, это не мешало их боевому духу: лазружья были прижаты к бедрам, катаканцы готовы были мгновенно направить их в сторону противника. Вражеские подразделения в джунглях являлись для них угрозой номер один. Но, хотя демоны и охотились за местной фауной ради забавы, в джунглях все еще оставались голодные хищники. Розовые лучи, пришедшие с рассветом, сменились на желтые, когда Магрик приказала им спрятаться в укрытие. Остальные три катаканца, Трондар, Сантарини и ветеран Гдолни, растворились в растительности. Тзула и Магрик спрятались за огромным стволом древнего дерева. Магрик наклонила голову таким образом, чтобы слышать каждый звук, даже тот, который был едва слышан на большом расстоянии. Уловив какое-то движение, она кивнула Тзуле, указывая направление, откуда доносился звук. Если бы Магрик была мужчиной, ее можно было бы описать как грозного ветерана с кучей шрамов на лице. С точки зрения женщины она была похожа на человека, живущего тяжелой жизнью. Магрик была катаканцем. И для нее было естественно самой усложнять свою жизнь. Тзула прислушалась. Почти сразу она услышала звук двигателей. Множества двигателей. Магрик присела на корточки, прижав ладонь к земле. Поднявшись, она сняла с пояса несколько гранат и передала их Тзуле.

— Боевые машины. Много, — прошептала она. — Не кидай ее в корпус, а то отскочит назад. Старайся закатить под гусеницы. Внизу броня слабее.

Возможности Абаддона по переброске боевой техники были безграничны с самых первых дней оккупации, поэтому катаканцы предпочитали вести войну, обороняясь в укреплениях, в которые не могли проникнуть демонические машины и монстры варпа. С таким огромным количеством боевых машин Абаддону наверняка пришлось создавать кузни для их обслуживания. Остальные катаканцы последовали примеру Магрик, выбирая цели. Если их диверсия удастся, катаканцы снова растворятся в джунглях еще до того, как первые машины будут уничтожены. Это значительно замедлит продвижение остальной колонны. Гул моторов нарастал, и вибрации, которые могла чувствовать Магрик, приложив руку к земле, теперь ощущали все остальные члены группы. Магрик выглядела озабоченной.

— Их больше, чем я думала, — сержант катаканцев сняла с пояса еще одну гранату.

Гул двигателей перерос в рев, не давая другому звуку просочиться в воздухе.

— Черт возьми, да их там целая туча, — прочитала по губам сержанта Тзула.

Вскоре, пушка чего-то поистине огромного показалась на краю хребта. Машина сваливала деревья, попадавшиеся ей на пути.

— Сейчас! — крик Магрик потонул в реве двигателей, и Тзула вышла из укрытия, готовая уничтожить все, к чему относилась эта пушка.

«Громовой ястреб» очертил дугу над вершиной горы, наклонившись вправо, и Азраил впервые увидел картину битвы. Толстый слой дыма завис вдоль небольшого склона, ведущего к входу в подземелье. Дым поднимался от обломков двух «Носорогов», уродливых копий тех, что стояли на вооружении армии Темных Ангелов. Трупы в черной броне были разбросаны по всему склону в вперемешку с бесчисленным множеством бойцов Имперской Гвардии. Лицо верховного магистра помрачнело, когда он увидел несколько воинов в броне Крыла Смерти, лежащих в этой куче. Выстрелы орудий освещали позиции предателей, атаковавших укрепление, в ответ на их крики они получали орудийные очереди, вылетавшие из пещеры. Рядом с ним, между двумя пилотами, стоял Кальдор Драйго и также наблюдал за битвой. Темные Ангелы мгновенно откликнулись на запрос магистра Крыла Смерти, и все подразделения, находящие в непосредственной близости от Терменоса, спешили на помощь своим братьям. Несмотря на то, что в этот раз Орден не выступал полным составом в этой операции, как это было при освобождении «Мести», на помощь магистру Гавриилу откликнулась половина всех сил Темных Ангелов, и в данный момент вся эта сила была сосредоточена в небе над горой Думэ. Космические десантники готовились к обороне укрепления и пламенно желали покончить с Абаддоном Осквернителем. В воздухе также парило несколько сотен «Валькирий», набитых имперскими гвардейцами, готовыми оказать огневую поддержку космическим десантникам. Над ними возвышались, в прямом смысле слова, оберегающие ангелы, группа "Темных Когтей". Братство Драйго, редко сражавшееся на Пифосе, не участвовало в этой миссии. Игнорируя просьбу верховного магистра Серых Рыцарей высадить его братьев на планету, Азраил настаивал, что скорость сыграет решающую роль, и Абаддон не сможет ускользнуть от них. Драйго был уверен, что не окажись он в момент передачи сообщения Темным Ангелам, его бы здесь не было, и Азраил, не задумываясь, утаил бы эту информацию от командующего Серыми Рыцарями.

— Я все еще считаю эту операцию безрассудством, Азраил, — гневно произнес Драйго. — Ты привлек слишком много людей для этой операции. Что, если это ловушка, и силы Абаддона нападут на укрепления, которые оставили твои воины? Посмотри вниз. Разве это похоже на армию, способную занять укрепление, удерживаемое тридцатью терминаторами и несколькими батальонами Имперской Гвардии? Разве они смогут продержаться до прибытия подкреплений?

— Время работает на нас. Если он решит растянуть свои войска, вряд ли они смогут нанести серьезный удар до нашей битвы. Даже если мы потеряем укрепления, это будет небольшой ценой за уничтожение Абаддона. — Азраил указал на огромное плато позади воинов Черного Легиона.

— Сажай нас туда, — приказал он пилоту.

— Ты уверен, что именно Абаддон возглавит штурм?

— Если великий магистр первой роты говорит, что Абаддон здесь, значит он здесь, — рявкнул Азраил, словно Серый Рыцарь сомневался в его собственных словах.

— Тогда мы должны задать себе вопрос, — произнес Драйго, готовясь к высадке, — зачем он здесь?

Поднявшись из укрытия, Бальтазар огнем из штурмового болтера скосил группу Черных Легионеров, прорывавшихся к его позиции. Позади него, пять мордианцев в заляпанных грязью мундирах открыли огонь из лазганов. Один из предателей ушел от огня Бальтазара, но был настигнут выстрелами гвардейцев. Другой десантник Хаоса, огромный исполин в древней броне, разорвал двух мордианцев парой выстрелов из своего болтера. Оба воина умерли, не спев коснуться земли. Бальтазар узнал предателя. Именно он убил брата Ефаила днем ранее, застрелив последнего в спину, когда терминатор поспешил к своему поверженному товарищу. Бальтазар оскалился. Как яркий представитель своего Ордена, он ставил месть превыше всего. Это чувство с каждым разом все больше и больше поглощало его. Он был посвящен в самые темные секреты своего Ордена и прекрасно знал о последствиях гражданской войны, разразившейся десять тысяч лет назад, когда часть легиона Темных Ангелов заключила союз с Губительными Силами, предав примарха и Императора. В течение нескольких лет с момента его вступления в ряды Крыла Смерти он несколько раз участвовал в охоте за падшими, как их называли во Внутреннем круге, и пару раз возвращался на Скалу, эскортируя одного из них. Темные Ангелы были терпеливыми охотниками и столетиями отлавливали предателей, но иногда судьба предоставляла им шанс на скорое возмездие. Противник, стоявший перед ним, не был падшим, но Ефаил все равно будет отомщен. Боковым зрением Бальтазар заметил, как один из Черных Легионеров берет его на мушку. Брат Крыла Смерти молниеносно поднял штурмовой болтер и превратил в кашу лицевую пластину предателя прежде, чем тот успел открыть огонь. Активировав силовой меч, Бальтазар взмахнул клинком и нанес удар убийце Ефаила. Темный Ангел разрубил болтер предателя и обратным движением оставил глубокую борозду на грудной пластине десантника Хаоса. Лишившись своего болтера, предатель выхватил цепной меч и активировал его, приготовившись к дуэли с Темным Ангелом. Увидев, что происходит, другие братья стали прикрывать Бальтазара, чтобы тот отомстил за смерть брата. Десантники схлестнулись с Черными Легионерами, а мордианцы, ободренные запалом Крыла Смерти, оставили свои позиции и присоединились к Темным Ангелам. Стоя плечом к плечу, Гавриил и Баракиил отбивали попытки штурма, уложив трех предателей огнем штурмовых болтеров. Меч Бальтазара был похож на полосу синей энергии, сопровождаемую потрескиванием в воздухе. В последний момент Черный Легионер поднял свой собственный меч, отбивая удар терминатора. Оба воина наседали друг на друга, атмосфера напряжения окутывала пространство над ними. Несмотря на то, что броня предателя была древней и, возможно, когда-то была окрашена в цвета Лунных Волков, а затем Сынов Гора, сила десантника Хаоса была равна мощи Бальтазара, защищенного комплектом брони тактического дредноута. Сервоузлы и мускулы Бальтазара напряглись, воин Крыла Смерти слегка отступил назад, выводя противника из равновесия. Отведя меч назад, Темный Ангел снова ударил предателя. Десантник Хаоса сделал шаг навстречу терминатору, но, несмотря на свою комплекцию, был отброшен ударом меча Темного Ангела. Кончик клинка Бальтазара задел живот предателя, образовав порез, откуда стала вытекать багровая жидкость. Легионер не издал ни яростного рева, как это делали шавки Кровавого Бога, ни возгласа наслаждения собственной болью, характерного для последователей Принца Удовольствий, вместо этого он принял оборонительную стойку. Десантник-предатель, несомненно, был опытным и опасным противником. Через мгновение он подтвердил эту характеристику. Поверхность перед десантником Хаоса стала взрываться, камни превращались в порошок, взрывы с каждым метром приближались все ближе к Черному Легионеру. Наконец снаряды, выпущенные из тяжелого болтера, добрались до предателя, образовав кровавое облако. Дюжина попаданий подкинула Легионера в воздух. Его тело рухнуло, и голова в шлеме оказалась прямо перед ногой Бальтазара. Терминатор, не колеблясь, вонзил клинок в череп предателя, при этом стараясь не повредить геносемя. Вытащив меч из трупа своего противника, Бальтазар обернулся, чтобы посмотреть на источник выстрелов, и обнаружил небо, заполненное кораблями Темных Ангелов и истребителями Имперского Флота. Во главе всего войска парил «Рев Мести», один из самых древних «Громовых Ястребов» Темных Ангелов, являвшийся личным транспортом верховного магистра Азраила. По мере приближения транспортника Бальтазар заметил установленные на нем сдвоенные тяжелые болтеры, их дула все еще дымились после стрельбы. Терминатор воздел клинок, салютуя верховному магистру и выражая свою благодарность. Его не волновало то, что у него отняли победу, главное, что убийца Ефаила был уничтожен, и приговор был исполнен Темными Ангелами. Когда «Рев Мести» снизился, Бальтазар увидел, как Азраил также салютует ему. Вложив меч в ножны, Темный Ангел побежал вниз по спуску, чтобы обезопасить место высадки.

— Я все еще ничего не вижу, — произнесла Шира, подавшись вперед к окну в кабине пилота.

Ее окружали огни и показатели на цифровой панели и датчики, о функциях которых она не имела никакого понятия. Шатл, оставленный Тзулой в джунглях, отличался от «Сокола» и, хотя принцип пилотирования был тот же, Шира была уверена, что некоторые системы могли бы помочь им в путешествии, знай она их предназначение. Пилот научилась использовать систему маскировки, и это помогло им незаметно проскользнуть между кораблями флота освобождения Пифоса.

— Сама ты не сможешь это увидеть, — произнес Эпиметий, возвышаясь над сиденьем второго пилота, которое было слишком маленьким для его габаритов.

Шира повернулась к космическому десантнику.

— Знаешь, это не очень-то помогает.

— Попробуй еще раз, — ответил десантник.

Шира отвернулась, при этом перед ее глазами появились небольшие искры. Хотя Эпиметий использовал свои силы на Шире лишь пару раз, девушка поймала себя на мысли, что он никогда не предупреждал и не спрашивал ее об этом. Пару дней назад Эпиметий без спроса управлял ею, используя свои психические возможности, и пилот все еще отходила от побочных эффектов.

— Мне жаль, но это необходимо, — произнес Эпиметий.

Даже не читая ее мысли, он чувствовал дискомфорт Ширы.

— Теперь можешь видеть?

Перед глазами девушки появилась сиреневая дымка, Шира прищурилась, и, словно оказавшись перед большим тоннелем, уловила движение.

— Мне кажется, что да, — ответила она. — Словно кто-то оторвал часть космоса и прикрепил эту часть к месту, на котором она не должна находиться.

Эпиметий улыбнулся.

— Именно. Сможешь подобраться поближе?

Очертания «Плача», именно такой позывной использовал этот корабль, определенно напоминали корабль снабжения класса «Нептун», но этот — словно был соткан из пустоты. Корабль не был невидимым, больше казалось, что сама материя космоса прикрывает его.

— Там должен быть посадочный док в хвостовой части корабля. Направь шатл вниз к корпусу корабля, чтобы я смог проникнуть внутрь, — произнес Эпиметий, заставив Ширу поежиться.

— Слишком рискованно пытаться приземлиться на борт корабля. Даже если там нет охраны, их сенсоры заметят проникновение.

Удовлетворившись объяснением космического десантника, Шира снизила скорость и стала искать наиболее удобный участок для приземления. Легко найдя его, пилот выпустила шасси. По привычке она опустила руку вниз, пытаясь нащупать отжимной рычаг, но, вспомнив, что она не на борту «Сокола», убрала ее и стала изучать мириады огоньков на контрольной панели.

— Есть проблемы? — спросил Эпиметий, когда Шира повела шатл вниз и облетев хвост «Плача», развернулась на сто восемьдесят градусов.

— Нет. Никаких проблем, — неуверенно произнесла она, продолжая изучать панель приборов в поисках кнопки, отвечающей за выпуск шасси.

— Если ты ищешь механизм контроля приземления, — произнес Эпиметий, подавшись вперед и вытянув при этом руку, — он здесь.

Десантник нажал на одну из мигающих кнопок большим пальцем. Шасси, с жужжанием, начали выдвигаться наружу.

— Именно ее я и хотела нажать, — неубедительно отозвалась Шира.

— Безусловно, — ответил Эпиметий, улыбнувшись.

Он отстегнул от пояса свой шлем и одел его на голову, плотно закрепив зажимы.

— Как только я закончу, возвращайся на Пифос и найди Тзулу и Страйка. Если все пойдет по плану, пусть готовятся к штурму Атики.

— Но… — запротестовала Шира.

— Никаких «но», Шира. Это приказ.

Не оставив Шире шансов опротестовать его решение, Эпиметий направился в хвост корабля, готовый к высадке.

Пушка «Адского молота» загрохотала еще до того, как «валькирии», несшие машину на борту, стали приземляться.

Страйк руководил командой заряжающих и стрелков. Они не выбирали какие-то конкретные мишени и просто вели огонь на подавление, прикрывая наступление катаканцев и Темных Ангелов. За четыре метра от земли цепи, на которых висел танк, ослабли, и «Бич предателей», с грохотом, приземлился на поверхность. Благодаря системе смягчения удара, установленной К’сии, всем, кто сидел в танке, показалось, что они приземлились на гору песка. Джокаэро оттопырил нижнюю губу и удовлетворенно кивнул головой. Танк ринулся на противника, сверкая всеми стволами орудий. «Носорог» взмыл в воздух, его горящий корпус рухнул на двух Черных Легионеров, использовавших боевую машину в качестве прикрытия. Ствол основной пушки «Адского молота» повернулся в сторону второго «Носорога», заставив полудюжину предателей, скрывавшихся за ним, спешно отступить. Двое из них так и не успели выбраться из укрытия, разорванные огнем болтеров отделения Темных Ангелов, высадившихся из «Громового ястреба» с помощью прыжковых ранцев. Те, кого не достал огонь болтеров, были уничтожены плазменной пушкой «Корвекса», раскаленный водород разъедал броню и поджаривал плоть под ней. Магистр Крыла Ворона элегантно развернул свой гравицикл на сто восемьдесят градусов, преграждая путь оставшимся в живых предателям. Ободренные прибытием подкреплений, мордианцы, сидевшие в укрытии у входа в шахту, пошли в атаку, зажав врага между зеленой волной с одной стороны и синей — с другой. Гавриил лично повел в атаку имперских гвардейцев, его бойцы из Крыла Смерти неслись впереди, словно белая лавина. У Черных Легионеров не было и шанса перед этим воинством. Сидя в «Биче предателей» Страйк наблюдал, как пространство у входа в шахту заполнилось болтерными и лаз-снарядами. Несколько Черных Легионеров попытался организовать оборону, сражаясь спина к спине, но все их старания не привели ни к какому результату. Азраил и Драйго пробивались сквозь ряды людей, готовые начать отсчет убийств. Крыло Смерти устремилось к последним нескольким предателям. Никто не умолял о милосердии, никто не складывал оружия, умоляя о пощаде. Легионеры сражались до последнего вздоха. Меньше чем через три минуты после появления «Рева мести» на пике горы Думэ, все было кончено. Это был полный разгром. Даже если бы Азраил привел с собой треть своих войск, или даже четверть, этого было бы достаточно для победы. Верховный магистр был недоволен. Стоя на груде тел поверженных предателей, Азраил, Гавриил и Драйго обменялись резкими репликами. Тела были перевернуты на спину, а шлемы расколоты для опознавания личностей. Более того, Азраил вплотную подошел к Гавриилу, и со стороны это выглядело так, будто оба Ангела сейчас нападут друг на друга. Гавриил выдержал суровый взгляд верховного магистра. Мгновение спустя Азраил поднял голову и взглянул на небеса.

— Абаддон! Выходи, трус. Выходи и сражайся со мной, как мужчина, а не как позорный предатель, скрывающийся за валунами, — взревел Азраил.

Он медленно обернулся, пытаясь обнаружить какое-либо движение. Все остальные сделали то же самое. Эхо от слов Темного Ангела исчезло с появлением огромного силуэта. На правой руке гиганта потрескивали энергией силовые когти, вторая рука, держащая меч, была поднята вверх. Абаддон молниеносно опустил клинок внизу. Волосы на спине у Страйка встали дыбом, а воздух наполнился запахом горелого озона.

Как и предполагал Эпиметий, его проникновение прошло без происшествий. Посадочная палуба была пуста, за исключение двух истребителей Хаоса, вероятно предназначенные для уничтожения любого судна, проявившего слишком большой интерес к «Плачу» или, что скорее всего, для бегства, в случае провала планов Гурона и Корпулакса. Никто не охранял их.

Чем дальше заходил Эпиметий, тем больше менялась картина. Трупы команды гнили там же, где их убили, у многих наблюдались раны на затылках и спине, видимо, их застрелили при попытке к бегству. Как и Эпиметий, захватчики довольно быстро перемещались по кораблю, что и помогло им с легкостью захватить его. Некоторым перерезали глотки, чтобы они не звали на помощь. Больше всего повезло мертвецам. В отличие от Атики зомби здесь таскали контейнеры с провизией и отраву для заражения флота. Их надсмотрщики носили багровую броню, красный цвет был грубо нанесен на их первоначальный цвет брони. Красные Корсары. Несмотря на то, что Тзула никогда не рассказывала ему о них, Эпиметий извлек информацию прямо у нее из головы. То, что он узнал, шокировало его. В свое время Гор вынудил легионы Императора отринуть свет Императора, но сейчас предатели добровольно открещивались от Империума. Разве после того, что произошло в прошлом, кто-то еще верил обещаниям Губительных Сил? Неважно. Чувство мести завладело Эпиметием, уничтожив корабль, он свершит возмездие. Эпиметию приходилось прятаться в тенях и за укрытиями в каютах экипажа, чтобы не быть обнаруженным противником. Несмотря на его сильное желание передвигаться быстрее, меньше всего он хотел обнаружить себя и сорвать выполнение миссии. Благодаря своим психическим силам он смог обнаружить два места, где колдовская активность была наиболее высока. Одно находилось в середине корабля, а второе — несколькими палубами ниже, но обе точки светились ярким пламенем в варпе. Благодаря схеме корабля, найденной десантником в каюте офицерского состава, Эпиметий обнаружил, что вторая точка находится прямо на пути его следования. Чем дальше он шел, тем больше менялась окружающая атмосфера. Сначала иней, обволакивавший металлические конструкции, затем — дикая растительность, тянущаяся, словно полипы, из внутренней части кают. Количество зомби и Корсаров уменьшалось, словно эта часть корабля стала зоной отчуждения из-за мистических превращений. Психический резонанс возрастал, и Эпиметий достал свой болт-пистолет, уверенный, что единственные, кто услышит звук выстрелов, будут его потенциальные мишени. Он прислонился спиной к покрытой инеем стене и прислушался к голосам, доносящимся за люком впереди. Он должен был скрывать свое присутствие в варпе из-за достаточной близости к обладателям психических сил. Достигнув люка, Эпиметий осторожно заглянул в отверстие. Четыре колдуна Хаоса стояли в кругу, друг напротив друга, в центре каюты. На стенах и полу комнаты наблюдались еще большие изменения, чем в коридоре: демонические образы заполняли каждый участок поверхности, безмолвно наблюдая за происходящим немигающим взглядом. У каждого колдуна был свой посох, отличавшийся размерами. Стоявший спиной к Эпиметию был облачен в броню пурпурного цвета, черные с сединой волосы ниспадали на причудливо украшенные наплечники. Его посох был сделан из черного дерева, на вершине он оканчивался человеческими глазами, моргавшими время от времени. Рядом с ним стояла иссохшая фигура в неокрашенной силовой броне, казавшейся слишком большой для его тощего телосложения. Лицо колдуна было испещрено морщинами, а глаза налиты кровью, все в нем указывало на то, что он заплатил высокую цену за благосклонность варпа. Посох в его руках был простым, как и броня десантника, однако с древка вздымалась полоса пламени. Напротив чернокнижника стоял последователь Чумного Бога. Несмотря на то, что его облачение все еще можно было называть броней, пластины более не были похожи на керамит, но были покрыты чешуйчатым материалом с венозной сеткой, через которую протекал гной и другие зловонные жидкости. Его лицо было похоже на белую маску, окутанную капиллярами. Посох также был белым. Во главе ковена стоял последний колдун, на голову возвышавшийся над остальными. Эпиметий узнал знакомые черты. Если бы не гражданская война, Эпиметий называл бы его братом и родственной душой. Броня предателя была отражением собственной брони Серого Рыцаря типа «катафрат», но там, где броня Серого Рыцаря была окрашена в серебряный цвет с оттенками зеленого, цвет брони предателя представлял собой сочетание синего и желтого. Несмотря на неизвестную геральдику, Эпиметий распознал в нем выходца с Просперо, представителя элитного подразделения Тысячи Сынов.

Эпиметий уже был готов ворваться в каюту и уничтожить предателей, когда сын Магнуса дважды ударил по полу и прошептал единственное слово на неизвестном Эпиметию языке. Когда Серый Рыцарь выбежал из-за угла, держа перед собой болт-пистолет, все, что он обнаружил — был след от телепортации.

Тысячи стволов были направлены на единственную цель. Магистру Войны, несмотря на его мощь и репутацию, некуда было бежать. Но он и не собирался этого делать. Электрические разряды в воздухе возвестили о прибытии нежданных гостей. Мгновение спустя рядом с Абаддоном стояло четыре колдуна. В это самое мгновение Азраил приказал открыть огонь. Один из вновь прибывших десантников в броне без опознавательных знаков, создал защитное поле, параболу из синей энергии, отражавшее лаз-заряды. Почти сотня имперских гвардейцев и космических десантников пали от отраженных снарядов, пока Азраил не приказал всем прекратить огонь. Находясь за защитным барьером, колдуны воздели свои посохи и принялись произносить заклинания. Над спуском возник убийственный ураган, вырывавший куски земли, способные содрать кожу и краску с керамита. Внезапно появившиеся облака окутали чистое небо, серо-розовая масса ускорялась, словно время бежало вперед. Страйк наблюдал за происходящим, сидя в командном центре «Бича Предателей», со смешанным чувством страха и любопытства. Ему не нужны были психические силы, чтобы понять, что вновь прибывшие являются колдунами и то, что Драйго был прав. Они угодили в ловушку.

— Страйк, — в воксе раздался голос Азраила.

— Да, господин? — ответил полковник, откидываясь назад.

— Целься в выступ. Если мы не можем пробить щит, тогда, именем Льва, мы сбросим их вниз.

Голос Темного Ангела был полон ярости.

— Вас понял, господин, — произнес Страйк.

— Вы слышали лорда Азраила. Цельтесь в основание хребта. — Обратился он к остальным членам команды.

К’сии спрыгнул вниз и побежал к стрелку, стоявшему в передней части командного центра. Они нашли решение в течение нескольких секунд, и через мгновения огромная пушка уже вращалась по заданной оси.

— Огонь по готовности, — крикнул Страйк, не дожидаясь прицеливания.

Ствол пушки зафиксировался на цели, но следующий звук, который услышал Страйк, не был звуком залпа орудия. Откуда-то сверху послышался шум, похожий на хруст хрящей.

— Что за… — голос Страйка прервал залп пушки.

Полковник вскарабкался по лестнице, ведущей к турели, чтобы самому увидеть последствия выстрела. Но то, что он увидел, обескуражило его: пятеро космических десантников Хаоса остались стоять на прежнем месте. Но самым удивительным было то, что он не услышал звук взрыва снаряда. Полковник открыл люк и высунулся наружу. Толпа людей, большинство из которых были одеты в синюю форму мордианцев, хлынула за «Адский молот» в сторону зоны высадки. На их лицах явно отражался ужас. Темные Ангелы открыли огонь из болтеров, и к ним скоро присоединились более тяжелые орудия. Над танком возникла огромная тень, и Страйк увидел цель космических десантников и источник ужаса мордианцев. Огромные крылья, с каждым взмахом издававшие звук, похожий на раскат грома, Собиратель Черепов, или Жаждущий крови, как называл его Драйго, парил над полем битвы, держа одной рукой снаряд, выпущенный из пушки «Адского молота». Высотой в половину роста монстра, появившегося на Олимпаксе, тварь взревела и бросила снаряд прямо в бегущих гвардейцев. Взрыв сотряс «Бич предателей» и на корпус машины посыпались органические и неорганические осколки, заставив Страйка укрыться за крышкой люка. Он уже был готов приказать стрелкам уничтожить демона с помощью основного орудия, когда в небе раздались новые звуки. Между облаками разверзлась варп-дыра, и оттуда появились полчища демонов.

Глава 13

Последний культист был убит с такой же легкостью, как и предыдущие восемь, силовая алебарда отделила голову от туловища предателя. Иней варпа постепенно исчез из импровизированного святилища, а шум в голове Эпиметия прекратился. Эти девять колдунов были действительно сильны, но, без сомнения, их способности меркли по сравнению с психическими силами Серого рыцаря. С их исчезновением, демонам, использовавшим Подземелье Проклятых как портал, вряд ли удастся попасть в реальный мир. Теперь им придется тратить больше своей энергии, а значит, они станут уязвимы. Если Тзула успела вовремя добраться до командующих освободительных войск, у лоялистов будет шанс взять Атику штурмом и запечатать Подземелье. Синее пламя, возникшее из бронированной перчатки Эпиметия, превратило трупы в тлеющий прах. Культисты погибли слишком быстро и не успели поднять тревогу, поэтому у него было достаточно времени, чтобы добраться до двигателей «Плача». Следуя к источнику жужжания и вибрации, Эпиметий перемещался в тени, избегая чумных зомби, переносящих грузы, хотя они и так не замечали его. Лишь единожды ему пришлось применить насилие, когда он приблизился к инженариуму и обнаружил там охранника. Багровый крест на наплечнике предателя был похож на плевок на символе Имперских Кулаков. Серый Рыцарь прибег к своим телекинетическим способностям, став кукловодом одного из убитых членов команды. Он бросил тело в стену, и когда Красный Корсар повернулся, чтобы определить источник шума, Эпиметий быстрым движением перерезал ему глотку. Мгновение Серый Рыцарь стоял над трупом, размышляя, что сподвигло этого десантника отвернуться от легиона, отдавшего так много сил для борьбы с предателями, а затем спалил его пламенем варпа и открыл двери инженариума. «Плач» был небольшим кораблем, по сравнению с другими судам флота, но двигатель полностью занимал треть корабля, и космический десантник чувствовал себя гномом по сравнению с этим огромным механизмом. Жар, излучаемый гигантской машиной, был способен превратить обычного человека в прах, и Эпиметий надел шлем, чтобы избежать ожогов лица. Ящик с инструментами стоял сбоку, на панели управления мигали значки, показывая, что корабль находится в дрейфующем положении. Эпиметий подошел ближе, чтобы лучше изучить их. Из-за большого количества индикаторов и клавиш ему потребовалось время, чтобы найти то, что он искал. Схватившись обеими руками за т-образный рычаг, он изо всех сил надавил на него. Эпиметий не был уверен в результате этих усилий. Он рассчитывал, что из-за перегрузки, системы расплавятся, и произойдет взрыв, который уничтожит корабль и все живое на его борту. Вместо этого гул двигателей возрос, а секции зеленого цвета окрасились в красный. В голове десантника пронесся образ примарха, он вспомнил лик Императора, наблюдавшего за его посвящением в Серые Рыцари и наделившего его неизмеримыми психическими силами. Когда он планировал эту миссию, Эпиметий был готов умереть и принести себя в жертву. Но если все его усилия напрасны, то какой смысл в жертве? Десантник снова проверил показатели, и, проделав в уме простейшие вычисления, понял, что у него есть тридцать минут, чтобы добраться до доков и попытаться вернуться на Пифос. Эпиметий надеялся, что взрыв будет настолько мощный, что флот не заметит небольшую шлюпку, окрашенную в цвета Красных Корсаров. Он продолжил двигать рычаг вперед, пока не достиг предела. К тому времени, как все поймут, что двигатель вот-вот взорвется, ничего нельзя уже будет сделать. Серый Рыцарь уже собрался покинуть инжинариум, как вдруг обнаружил, что в помещении посторонний. Он узнал незнакомца, облаченного в красную с черным броню, с пиками на ранце. Гурон Черное Сердце.

В одной руке пират держал огромную силовую секиру, активированную и готовую к бою, на вторую руку был одет силовой кулак с когтями, также готовый к бою. У ног Гурона копошилась странная тварь, пасть которой была усеяна кривыми зубами. Бледно-оранжевая чешуйчатая шкура существа была покрыта коричневыми гнойниками. Серый Рыцарь мог их видеть, но не смог различить сигнатуры Гурона и его питомца в варпе, что давало Гурону некоторое преимущество.

— Итак, — произнес Гурон, подняв секиру и ринувшись на Серого Рыцаря. — Кто тут у нас?

Крики умирающих людей, заглушались ревом ужасов, вырвавшихся в реальный мир. Демоны были беспощадны, они не делали различия между мордианцами, катаканцами и Темными Ангелами. Некоторые даже набрасывались друг на друга, одни бились за прошлые обиды, другие — из зависти к любимчикам своих покровителей. Летающие твари нападали на «Темные Когти», в небе то возникали взрывы, то разлетался ихор. Темные Ангелы, вооруженные огнеметами, устраивали тварям «горячие ванны», но, вскоре, сами оказались под огнем Нерожденных. Те имперские гвардейцы, которые не сошли с ума при виде демонов, отчаянно сражались, но их лазружья оказались неэффективны в битве с таким неуязвимым противником. Некоторым удалось отступить к оборонительным сооружениям, но они лишь оттягивали неизбежное. Как только демоны покончат с теми, кто остался и сражался, они примутся за беглецов. Оставив разногласия позади, Азраил и Драйго сражались плечом к плечу, «Меч Титана» и «Меч Тайн» поднимались и опускались, отправляя демонов обратно в преисподнюю. Броня верховных магистров была забрызгана кровью, а вокруг них образовалась гора из трупов демонов. Но это все равно не останавливало их собратьев, которые продолжали напирать на космических десантников. Позади них «Бич предателей» медленно двигался по спуску, мобильная крепость жгла и разрывала демонов на части. Но количество убитых тварей было каплей в океане по сравнению с монстрами, появлявшимися из порталов. Почуяв угрозу, группа грациозных демонов нацелилась на "Адский молот", их изящные женские тела заскользили по корпусу боевой машины, скребя когтями и лезвиями, заменяющими им руки.

— Они над нами! — крикнул Тамзариан.

— Мы должны спалить их, — ответил Страйк. — Мы можем направить огнеметы на корпус?

— Никак нет, шеф, — ответил один из стрелков. — Они не могут вращаться по дуге.

К’Сии опутанный возившийся с проводами позади одного из ауспиков, перепрыгнул через кресло Страйка и ткнул пальцем на одну из кнопок, добавленных им при улучшении танка. Множество изменений, выполненных Джокаэро были незначительными — полка, филиграни, а также несколько дополнительных кнопок, ставших головной болью Тамзариана. Джокаэро настойчиво указывал пальцем в сторону кнопки. И полковник нажал ее. Корпус Адского молота содрогнулся под миллионами вольт электричества, превратив нежданных гостей в пепел. Взбешенный Жаждущий Крови обратил свое внимание на командную машину Страйка. Демон двинулся к танку, раскидывая крылатых тварей, появлявшихся у него на пути.

— Цельтесь в него из «разрушителя» и «Адского молота», промежуток между выстрелами — одна секунда, — приказал Страйк, отходя от смотровой щели.

Последовали два выстрела. Не останавливаясь, Жаждущий Крови схватил первый снаряд, но, будучи отвлеченным первым выстрелом, не смог поймать второй, который врезался в мясистый бок твари.

На мгновение время словно замедлилось, пока сражавшиеся наблюдали за тем, как снаряд подбросил демона в небо. Жаждущий Крови, пролетев в воздухе, приземлился на лапы и издал вопль ярости и боли. Повернувшись к «Адскому молоту», демон ринулся к нему. Более мелкие собратья в ужасе разбегались в стороны, а те несчастные, кто не успел этого сделать, были безжалостно раздавлены под лапой монстра. Преодолев разделявшее их расстояние, Жаждущий Крови взмыл в воздух, одновременно подняв над собой секиру для удара по боевой машине.

— А мы не очень разговорчивы, да? — произнес Гурон Черное Сердце, нанося удар туда, где только что стоял Эпиметий.

Серый Рыцарь нанес ответный удар алебардой, вызвав искры энергии при столкновении с силовой секирой.

— Ну, давай же. Хотя бы скажи, из какого ты Ордена, чтобы я мог передать им твое тело. — Гурон отвел секиру в сторону и снова ударил.

Эпиметий молча отбил ее.

— Ну, или насажу его на пику, вместо флага, когда буду сражаться с ними.

Эпиметий контратаковал тирана серией ударов, но каждый раз его алебарду встречал блок силовой секирой Гурона. Не имея возможности применить свои психические силы, Эпиметий мог полагаться только на свои навыки владения оружием. Тварь Гурона села на один из поручней, предохранявших команду от падения в пропасть, окружавшую двигатель, и без всякого интереса наблюдала за происходящим. Эпиметий не мог добраться до нее, но был уверен, что именно этот демон блокирует его психические способности.

— Я не узнаю цветовую схему твоей брони, и на ней нет никаких опознавательных знаков. Ты такой же ренегат, как и я? — произнес Гурон, подавшись назад и затем попытавшись нанести апперкот силовым кулаком, который был незамедлительно блокирован алебардой Эпиметия.

— Мне бы пригодился такой одаренный воин, как ты.

Эпиметий нарушил молчание.

— Я лучше сдохну здесь, на этом корабле, чем встану в один ряд с тобой. — Он сжал алебарду обеими руками, отбивая удары Гурона основанием и атакуя концом оружия.

Эпиметий ударил тирана в ребро, керамит треснул, но предатель успел нанести контрудар, содрав краску и мох с наплечника Серого Рыцаря.

— Интересно, — заявил бывший Астральный Коготь. — Ты из Железных Рук? Нет, слишком много плоти. Серебряный Череп? Возможно, нет. Ты не тратишь месяцы на гадания по остаткам животных, прежде чем сражаться со мной.

Эпиметий промолчал, продолжая наступать на предателя. Три удара, направленных в голову, были отбиты секирой Гурона.

— Может ты — Серый Рыцарь? Гамадрия говорит, что твои психические способности колоссальны. Не то, чтобы она не могла их блокировать, ты действительно хорош.

Черное Сердце нанес удар в диафрагму Эпиметия. Серый Рыцарь отступил назад, ударив силовым кулаком по голове Гурона. Перчатка прошла в нескольких сантиметрах от черепа предателя.

— Думаю, я прав. Ты — рыцарь Титана. Охотник на демонов. Передавай привет Мордраку, когда увидишь его в следующий раз. Я слышал, у него на меня большие планы.

Гурон сделал шаг назад, и снова взмахнул секирой. Эпиметий блокировал ее основанием алебарды.

— Единственное, что я не могу понять — это броня. Она похожа на реликвию Ордена, и ее должен носить магистр Ордена. Ты не Кальдор Драйго, тогда почему ты ее носишь? Что выделяет тебя от остальных? — Секира тирана снова задела наплечник Эпиметия. — Но для тебя она не является реликвией, так? Ты всегда носил ее. Ты пахнешь десятью тысячелетиями, Серый Рыцарь. Тебе столько же лет, сколько и Абаддону и его шайке.

Удары Эпиметия стали тяжелее, дыхание участилось. Он смог определить все это, лишь посмотрев на броню, или мелкая тварь смогла прочитать мысли Серого Рыцаря? Если она была настолько сильна, что блокировала его способности, что мешало демону пробить психическую защиту Эпиметия без его ведома. Серый Рыцарь был беспощаден, заставляя Гурона пятиться назад. Красному Корсару пришлось перейти к обороне.

— Похоже, я задел за живое, да, Серый Рыцарь? Ты не только древний, но и являешься одним из первых, кто одел броню Серого Рыцаря. Более того, ты один из первых…

Отбив очередной удар алебардой, Эпиметий с невероятной скоростью нанес удар по трицепсу Гурона, выбив секиру из рук предателя. Серый Рыцарь нанес удар рукоятью оружия по задней части голени предателя, опрокинув предателя на пол. В мгновение ока Эпиметий навис над Красным Корсаром с нацеленным в горло кончиком алебарды. Гурон рассмеялся.

— Я вдоволь насладился монологом, но мне уже пора уходить. Если поторопишься, успеешь сбежать на последнем шатле, как планировал изначально. — Он стал исчезать. — До следующей встречи…

Эпиметий нанес удар алебардой, но Гурон уже исчез, и острие врезалось в пол. Серый Рыцарь поводил оружием из стороны в сторону, но след от телепортации также благополучно испарился. Завыли сирены и инжинариум залило красными огнями аварийного освещения. Эпиметий еще раз проверил шкалу показателей и увидел, что она стала оранжевой. Его дуэль с Черным Сердцем отняла много драгоценного времени, но все еще оставался шанс, что он сможет покинуть «Плач». Закрепив алебарду за спиной, Эпиметий выбежал из инжинариума.

Тамзариан развернул танк, отчаянно пытаясь уклониться от удара секиры, но «Бич предателей» был не настолько быстр, чтобы увернуться от оружия Жаждущего Крови. При столкновении стали со сталью по танку прокатилась волна вибрации, но, благодаря усовершенствованиям К’сии, корпус выдержал, остался лишь небольшой порез на усиленной броне. Не ожидая следующего приказа, стрелки открыли огонь из всех орудий, включая огнемет, слегка подпаливший крылья и торс демона. Но это лишь еще больше взбесило Жаждущего Крови. Заряжающие уже загнали очередной снаряд для «Адского молота», но тут раздался голос Страйка.

— Прекратить огонь!

Команда ошалело уставилась на полковника.

— Как вы убедились, мы можем выдержать удар секиры. А теперь задумайтесь, сможем ли мы выдержать один из наших снарядов?

Бойцы понимающе закивали головами.

— Тамзариан, полный вперед. Мы протараним ублюдка.

— Но шэф… — начал водитель.

— Это не обсуждается, боец. Дави на рычаг и размажь эту тварь. Остальным — продолжать огонь из спонсонных орудий.

Передвинув рычаг в коробке передач, Тамзариан с силой надавил на него, разгоняя танк до максимальной скорости. Мелкие демоны пытались остановить «Адский молот», но были размазаны по земле, машина, не останавливаясь, неслась прямо на Жаждущего Крови. Демон не стал уходить в сторону и приготовился к столкновению. Когда «Бич предателей» врезался в него, тварь улыбалась. Звук удара был настолько громким, что даже подавители шума, установленные К’сии, не смогли нейтрализовать его. Эхо отражалось по всему командному отделению, травмируя слух команды. Жаждущий Крови снова поднял секиру над собой, придерживая танк свободной лапой, и опустил лезвие на турель. Оружие повредило фонарь и оставило еще более глубокий порез, чем в первый раз. Пытаясь избежать следующего удара, Страйк ударил кулаком по кнопке на его командном кресле, активировав электрическое поле. Жаждущий Крови взревел, его тело содрогнулось в конвульсиях. Кожа монстра покрылась волдырями, на волосах и морде возникли огоньки пламени. Неожиданно, без предупреждения, электрическое поле отключилось. Страйк снова нажал на кнопку, но впустую. Система была мертва. К’сии ринулся под одну из консолей, пытаясь соединить кабели и провода.

— Дави его, — приказал Страйк. — Резкая остановка, сейчас!

Услышав приказ полковника, Тамзариан резко потянул рычаг на себя, останавливая танк, двигавшийся со скоростью сто километров в час. Благодаря усовершенствованиям джокаэро, никто из экипажа «Бича предателей» не почувствовал негативные последствия аварийной остановки. Что нельзя было сказать о Жаждущем Крови. Его отбросило от «Адского молота» на пятьдесят метров в воздух, после чего демон рухнул на землю на большом расстоянии от танка, раздавив при этом своих мелких собратьев. Несколько секунд тело демона лежало неподвижно. Когда Страйк уже было подумал, что монстр мертв, демон с трудом поднялся на лапы и яростно воздел секиру вверх. Издав боевой клич, демон опустил голову и ринулся на танк, оставляя трещины на земле.

— Полный вперед, — спокойно произнес Страйк.

Не прекращая вести огонь, танк на полной скорости несся к демону. Тамзариан выжал всю мощность из двигателя, чтобы машина шла на максимальной скорости. Безудержная сила неслась навстречу недвижимому объекту. Ярость демона полностью сфокусировалась на танке. Монстр отбивал болты и лучи своими огромными крыльями, наращивая скорость. За несколько метров до столкновения тварь резко взмыла в воздух. Взмахнув оружием, Жаждущий Крови резко опустил выкованную в варпе секиру на корпус машины, на этот раз пробив верхний слой брони. Возвышаясь над турелью, демон глубоко вонзил когти в металл, чтобы избежать падения, и обрушил на танк град ударов.

— К'сии, вот сейчас — самое время, — произнес Страйк.

Джокаэро выполз из-под консоли и разочарованно замотал головой, прежде чем снова нырнуть в гущу проводов. Дела у гвардейцев и космических десантников были не лучше. Разрубленный тела мордианцев и катаканцев валялись на всем пути к укреплению, небольшие демоны хватали гвардейцев и, подняв их в воздух, бросали людей вниз, прямо на их товарищей. Те, кто успел спрятаться в укрытии, убедились, что лазружья бесполезны в борьбе против демонов. Гавриил и Крыло Смерти перегруппировались перед лицом неожиданной атаки, и, несмотря на то, что им удалось дольше всех удерживать укрепрайон 2761/b, их воля и дух были такими же, как и в начале. Образовав круг, они вели огонь из штурмовых болтеров, периодически переходя в рукопашную. Несколько терминаторов были мертвы, их древняя броня была разорвана когтями и клыками, большинство выживших также получили тяжелые повреждения. Над ними летали «Темные когти», пытаясь обеспечить поддержку с воздуха, но их постоянно атаковали крылатые демоны, появлявшиеся из порталов. Те немногие, кто смог избежать столкновения с крылатыми тварями, оказывались мишенью для наземных демонов, и, вскоре на поле битве образовались многочисленные следы падения боевых машин. Единственной эффективной воздушной поддержкой Темных Ангелов был джетбайк Саммаила, оснащенный мощной плазменной пушкой. Но и он вскоре обнаружил, что увяз в битве с двумя раздутыми монстрами, запрыгнувшими на корпус «Корвекса». Азраил и Драйго превзошли самих себя, как и ожидалось от космических десантников их ранга и статуса, но и они испытывали огромное давление со стороны демонов. Из раны на голове Серого Рыцаря сочилась кровь, его клетки Ларрамана работали на износе, стараясь затянуть глубокую рану, облитый ихором «Меч Титана» не давал орде демонов добраться до десантника. Плащ Азраила превратился в лохмотья, броня покорежена в районе бедра. Правый наголенник магистра был сорван когтями демонов, а из предплечья вниз стекала струя крови. Как и его боевой собрат, он продолжал уничтожать Нерожденных, но количество тварей было слишком велико даже для верховных магистров. Жаждущий Крови приземлился на «Бич предателей» и обрушил град ударов по корпусу и орудиям. Команда боевой машины ждала неизбежного, пока Тамзариан дергал танк то вправо, то влево, стараясь скинуть тварь с корпуса машины. Очередной удар пришелся на турель, корпус танка содрогнулся, из груди твари вырвался яростный рев, за ним последовал еще один, и в броне появилась брешь, сквозь которую проник солнечный цвет.

— Захлопни задний люк, Тамзариан, — крикнул Страйк. — Мы отступаем.

Жаждущий Крови все больше и больше расширял пробоину в корпусе, желая по скорее добраться до экипажа танка. Заранее понимая бесполезность своих действий, Страйк выхватил лаз-пистолет и направил его на демона, который стал просовывать лапу внутрь. Жаждущий Крови поморщился и продолжил раскурочивать боевую машину, не обращая на выстрелы никакого внимания. Неожиданно, словно сбитый неведомой силой, демон исчез, в наушниках послышался отчет об артиллерийской стрельбе. Множество выстрелов. Аккуратно, стараясь не задевать острые края покореженного металла, Страйк выпрямился во весь рост и посмотрел в отверстие поврежденной турели. Полковник Страйк был не из тех людей, которые открыто выражают свои эмоции, служба в сто восемьдесят третьем и девять братьев способствовали этому, но то, что он увидел, заставило его пустить слезу. Танки. Сотни танков.

Больше не прячась в тенях, Эпиметий бежал со всех ног, попутно отстреливая оставшихся Корсаров из болт-пистолета.

Очередной выстрел вышиб мозги из попавшегося у него на пути пирата. Чумные зомби, сопровождавшие предателя, продолжили свою деятельность, не обращая внимание на убийство своего надсмотрщика. Эпиметий продолжил свой бег, оттолкнув одного из них, вследствие чего мертвец выронил контейнер с провизией. Остальные зомби остановились, ожидая команды, и тут же получили болты в голову. Еще один из приспешников Гурона выбежал из коридора и открыл огонь в направлении убегавшего Серого Рыцаря. Не останавливаясь, Эпиметий развернул корпус и выстрелил с бедра, попав предателю в горло. Сирены звучали все громче, раздался женский голос, на высоком готике советовавший экипажу покинуть корабль. Завернув в следующий поворот, Эпиметий столкнулся с еще двумя Корсарами, также пытавшимися удрать с корабля. Первого он убил выстрелом из болт-пистолета, второго — психическим копьем, разрушив мозг десантника-предателя. Эпиметий перепрыгнул через трупы и побежал в сторону ангара. Выбив дверь плечом, он тут же почувствовал запах дыма и потрескивание костра. Истребители были объяты пламенем. Вокруг них валялись сожженные тела культистов, явно прибежавших сюда, чтобы покинуть судно, черепа были вскрыты выстрелами из лаз-пистолета. В конце ангара стоял шатл, на котором Эпиметий прибыл на «Плач».

— Я так и думала, что тебе здесь не понравится, — весело крикнула Шира, спрыгивая с крыши шатла в кабину пилота.

— А я думал, что ты выполнила мой приказ, — ответил Эпиметий, его ярость остывала, меняясь на чувство облегчения.

— У меня никогда не получалось следовать приказам, — возразила Шира.

Покачав головой, Эпиметий запрыгнул в кабину пилота. Минуту спустя шатл Инквизиции, покинул «Плач» и взял курс на Пандоракс. Каналы связи разрывались из-за сообщений об обнаружении снабженческого транспорта, который вдруг появился из неоткуда. Шира передала по общему каналу сигнал избегать столкновения с «Плачем». Адмиралы и капитаны поспешили отдать приказы отвести корабли от проклятого судна. Два первых фрегата завершили обходные маневры, когда давление в варповых двигателях судна достигло передела, и корабль взорвался. Осколки разлетелись во все стороны, некоторые из них разбились о щиты кораблей флота, сопровождаясь ударной волной, накрывшей более мелкие суда. Шира сражалась с контрольной панелью корабля, судно попала в зону турбулентности, но, благодаря системам Ордоса, пилот смогла вернуть корабль на курс следования. Как только она убедилась, что угроза миновала, Шира включила автопилот и повернулась к Эпиметию, стоявшему позади, вес его огромного тела, облаченного в броню, не могло выдержать ни одно кресло на корабле.

— Я слушала переговоры, пока ждала тебя. Этот катаканский полковник, о которых ты говорил с Тзулой, говорил что-то об укрепленном пункте юго-восточней от Атики. С ними Темные Ангелы. Три крыла истребителей сражаются в составе сил освобождения, и я уверена, что они не справятся без меня. Она с надеждой смотрела на космического десантника.

— Что скажешь? Может мне присоединиться к ним?

Серый Рыцарь снял шлем и смерил ее взглядом.

— И это никак не связано с Хельдрейком, который атакует патрули и укрепления по всей южной окраине Пифос Прайм? Тот, у которого повреждено крыло?

Месть. Именно этого хотела Шира. Но ей пришлось лишь слушать отчеты о монстре, терроризировавшем Пифос.

— Ты знаешь, что это мерзко, когда ты копаешься в моих мозгах, — произнесла она, скрестив руки. — Ну что, садимся?

Космический десантник на мгновение задумался, взвешивая решение.

— Садись на дальней северной окраине континента. Там есть укрепления, которым требуется наша помощь.

Это было не то, что хотела услышать Шира. Темные Ангелы концентрировали свои силы на юге, оставляя полки Имперской Гвардии оборонять удаленные укрепления. Вздохнув, она повернулась к контрольной панели и стала менять курс.

Страйк спрыгнул с корпуса «Адского молота», за ним последовала команда. К’сии встал рядом с ним, моргая от солнечного света, который он не видел очень долгое время, сидя в «Биче предателей». Рев танков был неимоверно громким. Группы боевых машин выруливали на посадочную полосу. Колонна растянулось настолько далеко, что Страйк не смог увидеть последнюю машину. «Гибельные клинки», «Теневые мечи», «Леманы Руссы», «Адские гончие», «Покорители», «Палачи», почти все модели танков, стоявшие на вооружении Имперской Гвардии. На некоторых из них была нанесена цветовая схема сто восемьдесят третьего, но большую часть составляли танки зеленых и серых цветов. Судя по цветовой схеме, кадийские и востроянские. Дюжина демонов пала под выстрелы их пушек, вернувшись обратно в варп. Некоторые из мелких тварей запаниковали и попытались скрыться, попав под стену огня орудий Темных Ангелов и воодушевленных гвардейцев, наступавших вниз по склону. Более крупные демоны не испытывали такого страха перед имперской техникой и яростно ринулись в бой. Твари с гротескными рогами и четырьмя лапами, похожими на клещи краба, разорвали броню «Адской гончей» и стали кромсать команду кадийцев. Стрелок, парализованный страхом, наконец, справился с оцепенением и, схватившись за приклад огнемета, стал поливать прометием последователей Бога удовольствий. Демоны забились в конвульсиях удовольствия, но это состояние длилось недолго. Пламя «Хранителя Секретов» задело контейнеры с топливом, вызвав взрыв, разорвавший огромного демона и более мелких тварей. Жаждущий Крови, сражавшийся с «Бичем предателей», находился не в лучшей форме, его левая лапа и крыло были оторваны снарядом танка. Подобрав секиру, тварь взревела и повернулась к катаканскому «Гибельному клинку», разбросав в стороны гвардейцев, космических десантников и более мелких демонов. Жаждущий Крови ринулся вперед, но через несколько метров был остановлен снарядами, оторвавшими ему вторую лапу и часть торса. Тварь рухнула на колени, издав отчаянный вопль ярости. Это было последнее, что вырвалось из пасти демона, в следующее мгновение двое терминаторов Крыла Смерти прикончили его одновременным ударом своих клинков.

— Спрячься где-нибудь, — крикнул Страйк, обращаясь к джокаэро.

К’сии был гением в части машин и оружия, но битва не была его коньком и Страйк все еще не был уверен в реакции Темных Ангелов. Подобрав лаз-ружья, К’сии спрятался за валун и занял оборонительную позицию. Забрав у мертвого мордианца огнемет, Страйк пробивал себе путь к сражавшимся магистрам. Их битва была образцом искусства войны, каждый удар был точным, каждое движение было просчитано.

— Похоже, вы нашли свои танки, полковник, — крикнул Азраил, вонзая клинок в брюхо демона. — Или, точнее говоря, они нашли вас.

— Здесь не только мои танки, — ответил Страйк, сжигая розовую тварь с множеством конечностей. — Сюда прикатила добрая половина боевых машин Пифоса.

Колонна бронетехники все прибывала. Место высадки уже было полностью заполнено техникой, а подход к укрепрайону 2761/b был заблокирован танками, отбрасывающими демонов прямо под огонь Темных Ангелов, мордианцев и катаканцев. Над ними открылся еще один портал и стал выплевывать Нерожденных.

— Наши подкрепления не бесконечны, что нельзя сказать о противнике, — произнес Драйго.

Когтистая рука потянулась к лицу Азраила, но Серый Рыцарь одним взмахом отделил ее от тела демона. Следующий удар оголил кишки твари, на землю посыпались червяки.

— Если мы не закроем эти порталы, все это будет напрасно.

Четыре вражеских колдуна продолжали творить свою мерзкую магию под пристальным взором Абаддона. Даже если последние события заставили его поволноваться, он не подавал виду.

— Предоставьте это мне, — произнес Страйк.

Развернувшись, он снова стал пробиваться сквозь толпу демонов. Короткими выстрелами из огнемета полковник не давал тварям приблизиться к нему. Преодолев сто метров, расстояние, которое отделяло его от «Гибельного клинка», он присоединился к катаканцам и гвардейцам, передвигавшимся под прикрытием танков. Катаканцы были рады снова увидеть своего командира живым и невредимым. Забравшись на танк, полковник постучал прикладом по крышке люка. Крышка люка откинулась почти мгновенно, и Страйк увидел знакомое лицо и направленный в него пистолет.

— Рад тебя видеть, Бриджстоун, — сухо произнес Страйк. — А я уж начал думать, что ты решил отсидеться.

— Прошу прощения, шеф, — ответил Бриджстоун, помогая полковнику влезть в танк. — Мы не смогли заставить чертову вокс-связь заработать. Я думаю, нас умышленно глушили. Мы несколько месяцев бороздили океан.

— Что заставило тебя вернуться именно сейчас? — спросил Страйк.

Внутренний интерьер был почти идентичен внутренностям «Бича предателей», за исключением усовершенствований К’сии.

— Мы увидели десантные капсулы, падающие на Пифос Прайм и поняли, что-либо к нам подошли подкрепления, либо прибыли свежие силы противника. В любом случае, в связи с наступление сухого сезона, мы спокойно могли продвигаться по джунглям. Двумя механизированными бригадами мы вернулись обратно. Мы только сказали, что здесь происходит что-то интересное, и они сразу присоединились к нам.

— Что ж, ты вовремя, — тон Страйка смягчился.

— Мы бы приехали раньше, шеф, но наткнулись на группу героев по дороге. Они подумали, что мы — враги и решили устроить засаду. К счастью, они повредили лишь несколько гусениц, и нам пришлось несколько часов ремонтировать их.

— Сколько еще раз я должна извиняться за это, командор? — произнесла женщина в дальнем углу командного отсека.

Она выступила вперед и Страйк узнал лицо инквизитора. Лицо было грязным и с новыми шрамами, но все еще узнаваемым.

— Привет, полковник. Все еще ищите приключений.

— Что-то в этом роде, — ухмыльнулся Страйк. — Вы одни?

Его лицо помрачнело.

— Гурон Черное Сердце проник на корабль снабжения Имперского Флота и собирался отравить все наше продовольствие. У него был ковен колдунов на борту, маскировавший присутствие судна и поддерживавший демонов на Пифосе. Судя по тому, как они умирают, думаю, миссия Эпиметия прошла успешно.

— Он…? — спросил Страйк.

В воздухе повисла пауза, прежде чем Тзула ответила.

— Я не знаю. Он рассматривал эту миссию как билет в один конец.

Страйк кивнул.

— Что ж, если он пожертвовал собой, давайте сделаем все, что его жертва не была напрасной. — Он повернулся к Бриджстоуну. — Командор, у меня есть новые цели для тебя.

Сверху Абаддон наблюдал за тем, как его армию рвут на части. Повсюду сталкивались металл и демоническая плоть, артиллерия и броня с зубами и когтями. Он видел эту картину тысячи раз на тысячах полях битвы, тысячи лет, но очень редко ему доводилось проигрывать. Битва все еще кипела, а цена, которую платили лакеи ложного Императора, была высока, но десяти тысячелетний опыт говорил о том, что сражение проиграно. Колдун, стоявший позади и создававший щит, стал слабеть. Дым стал подниматься от его брони, а затем и изо рта, носа и глаз. Его тело менялось. Барьер, созданный им, становился все слабее и слабее, наконец, тело колдуна превратилось в пепел, и доспехи рухнули на землю. Остальные колдуны переглянулись между собой, но продолжили ритуал, не желая злить Магистра Войны, обещавшего вознаградить их за усилия. Абаддон увидел, как турель танка, стоявшего в центре битвы, поворачивается в его сторону. Командующий Черного Легиона воспринял это как повод отступить и активировал телепортационное поле. Эта битва была проиграна, и, скорее всего, она изменит равновесие сил на Пифосе, что в итоге приведет к поражению сил Хаоса. Для Абаддона это было не важно. Для него война была лишь препятствием на пути к более желанному призу. Когда снаряд вылетел из пушки «Гибельного клинка», Магистр нажал на активатор телепортации. Убив троих колдунов, снаряд упал в место, где мгновение назад стоял Абаддон, но Осквернитель уже исчез. Битва за укрепрайон 2761/b продолжалась еще тридцать семь часов. Азраил и Драйго сражались до последней секунды. Убедившись в отсутствии подкреплений, те демоны, которые оказались между молотом и наковальней, предприняли попытку прорыва сквозь танковую блокаду. Волна за волной, Нерожденные падали под ударами имперских орудий, но их сородичи взбирались по трупам и продолжали наступление на стальную стену. Освободившись от монстров, атаковавших их сверху, "Громовые Ястребы" и "Валькирии" взмыли в небо и стали поливать демонов внизу огнем из всех орудий. Боевые машины спасли многие экипажи танков, но потери в технике были настолько высоки, что прибывшая десятилетия спустя группа Адептус Механикус измеряла останки не количеством, а тоннажем. Силы и дух противника были сломлены, битва превратилась в отдельные стычки. Группа мелких демонов Тзинча прорвалась к входу в шахту и растерзала мордианцев, засевших в укрытии. Бальтазар и двое других братьев из Крыла Смерти вели объединенные силы катаканцев и мордианцев вглубь укрепрайона с целью уничтожить всех демонов до единого. Восстановив господство в воздухе, Саммаил охотился на демонов, настолько глупых, что они все еще пытались достать его. Убийственная плазмо-пушка «Корвекса» перегрелась и начала плавиться, технодесантникам Темных Ангелов придется снова ремонтировать древнюю машину, как только аппарат вернется на Скалу. Лишь через шесть дней пушка снова станет нормально функционировать. Страйк вместе с Тзулой и отделением Магрик, в свою очередь, охотились за демонами, слишком мелкими для пушек танков. Наступил звездный час сто восемьдесят третьего. Настроение полковника омрачила гибель Магрик, которая выжила в битве у укрепрайона 2761/b, но скончалась от ранений, нанесенных демонессой. Ее нож будет покоиться на поясе Страйка, пока война на Пифосе не окончится. Оба верховных магистра не отходили друг от друга больше чем на несколько метров, постоянно пополняя свой список убийств. Отбросив идеологические распри в сторону, воины, горя праведною яростью, уничтожали врагов империума. Те имперские гвардейцы, которым повезет выбраться живыми, еще долго будут передавать из поколения в поколение рассказы о двух машинах убийств, воевавших без перерыва полтора дня, уничтожая кошмарных порождений варпа без тени страха и жалости. Последний демон, павший от их мечей, был огромной, раздувшейся тварью, его гнилое тело источало миазмы вони и слизи, проникавших в броню космических десантников, разлагая их тела. Так как Имперская Гвардия была неэффективна в сражении с таким противником, почти все выжившие Темные Ангелы вместе с Драйго сражались с мерзким демоном много часов, периодически отбивая атаки мелких демонов и чумных големов, отделявшихся от тела Великого Нечистого. Развязка наступила с появлением скоростных истребителей класса «Нефилим», выпустивших по противнику полный боекомплект ракет типа «Черные Мечи». Верховные магистры одновременно нанесли удары, Серый Рыцарь — в грудь зверя, Темный Ангел — в череп. Тело демона превратилось в бурлящий бассейн бубонной слизи, частично заполнившей склоны горы Думэ. Завершив битву, космические десантники прошли маршем по полю битвы под восторженные крики их имперских союзников.

— Твое упрямство чуть не стоило нам жизни, — громко произнес Драйго, дабы его слышали терминаторы из Крыла Смерти, находящиеся на борту «Рева Возмездия».

Все, что связывало магистров, все узы братства, остались на поле битвы.

— В следующий раз мы будем готовы противостоять этой тактике. Было бы неплохо увидеть в бою и Серых Рыцарей, предпочитающих протирать задницы на кораблях Флота.

Драйго проигнорировал оскорбление Азраила.

— Когда он ударит в следующий раз, его целью будет более удаленный укрепрайон, оставшийся без поддержки и недоступный для танков Имперской Гвардии. Мы должны перестать принимать опрометчивые решения и сразиться с силами Абаддона в Атике.

— Я привел свой Орден защитить население Пифоса, а не выносить ему приговор. Если еще есть шанс, что население Атики все еще живо, я не буду проводить штурм.

— Это не проблема, мой господин, — произнес голос, не знакомый Темному Ангелу.

Страйк и женщина, облаченная в форму катаканцев, жилет и бандану, поднялись на Громовой Ястреб.

— Все население Атики мертво. Или близко к этому, — произнесла Тзула.

— Рад вас снова видеть, младший дознаватель Дигриз. Я боялся, что вы мертвы, — произнес Драйго. — Мои соболезнования в связи с гибелью вашего учителя. Он был хорошим человеком и великим слугой Золотого Трона.

— Благодарю, лорд Драйго. Я хочу почтить его память, выполнив эту миссию и уничтожив Подземелье Проклятых, — произнесла Тзула, склонив голову.

— И у вас есть оружие… я полагаю? — произнес Драйго.

Азраил обменялся взглядами с Серым Рыцарем.

— Да, лорд Драйго, — произнесла Тзула, указывая большим пальцем на нож, висящий у нее на поясе.

— Это воссоединение очень трогательно, но если у девчонки есть сведения об Атике, я хотел бы их выслушать, — рявкнул Азраил.

— Как пожелаете, господин, — произнесла Тзула, поклонившись магистру.

Она не пропустила ни одной детали касательно судьбы местного населения и плана по отравлению запасов, осуществлявшегося ковеном колдунов на одном из кораблей Флота. Она не стала полностью выкладывать информацию по Эпиметию. Когда инквизитор закончила, Азраил смерил ее оценивающим взглядом.

— Этот загадочный космический десантник. Эпиметий. Где он сейчас?

Тзула собиралась ответить, что он, скорее всего, сгинул в операции по уничтожению захваченного корабля, но тут вмешался Драйго.

— Это не касается нашего общего дела, Азраил. Души Атики потеряны. Хуже того, они порабощены силами Хаоса. Нам более не стоит тянуть с наступлением. Мы должны атаковать.

Азраил посмотрел на Страйка, и тот кивнул, соглашаясь с Серым Рыцарем. Командующий Темных Ангелов развернулся и двинулся в десантный отсек. Подойдя к входу, он остановился.

— Очень хорошо. Но мы сделаем это по-моему, в выбранное мною время. Приготовь свое братство к штурму. И вы, полковник, подготовьте своих людей, — произнес верховный магистр, войдя в десантное отделение и захлопнув за собой люк. «Рев Мести» устремился в небо по направлению к Скале, курсирующей на орбите. Драйго и Страйк принялись раздавать приказы, которые приведут к уничтожению Атики.

Интерлюдия

Гурон Черное Сердце материализовался на мостике «Нет Искуплению», его прибытию предшествовала вспышка и потрескивание энергии варпа. Гамадрия сновала между его ногами, ее глаза сверкали в темноте командной палубы крейсера класса «Убийца». Несколько Красных Корсаров, присутствовавших на мостике, приветствовали его, но вскоре снова вернулись к своим обязанностям. Фигура в терминаторской броне с боевыми повреждениями подошла к Гурону. Обрывки черного и желтого все еще выдавали в нем бывшего представителя Ордена «Косы Императора».

— Нам готовить флот к вторжению на Пифос, лорд Черное Сердце?

— Еще нет, Ремул, хотя расстановка сил в этой войне изменилась, и мы скоро понадобимся там.

Гамадрия растворилась в сумерках, когда Гурон выступил вперед, аккуратно положив свою секиру на палубу. Из теней появились мутировавшие создания, которые тут же забрали драгоценное оружие, чтобы отнести его в личную оружейную комнату хозяина.

— Мне нужно срочно поговорить с Абаддоном.

— Как пожелаете, — ответил Ремул, давая знак человеческому члену экипажа выполнять распоряжение его господина.

Черное Сердце обратился к еще одному ренегату, бывшему Астральному Когтю, и его самым доверенным лейтенантам, хотя понятие доверия было слишком расплывчатым среди Корсаров. Он кратко рассказал им о судьбе «Плача» и отдал приказы для следующей фазы войны. В свою очередь, лейтенанты доложили ему о последних разведданных, полученных с мира смерти. Через несколько минут вмешался Ремул.

— Мы установили связь с Магистром Войны, господин Черное Сердце.

Гурон распустил своих воинов и проследовал за терминатором к мигающему экрану, с которого на него взирало лицо Абаддона.

— Если ты связался со мной, чтобы умолять пощадить тебя после провала на шахте, то ты тратишь мое время, я сотру тебя и твоих ренегатов с лица галактики, не оставив и следа твоего существования в истории, тиран. — Угроза в голосе Магистра не оставляла никаких сомнений в том, что он осуществит задуманное.

— Ничего подобного, Абаддон. Полагаю, тебе нет дела до захвата этой планеты… — Гурон сделал паузу, аккуратно подбирая слова, дабы не обречь Красных Корсаров на гибель. — … Небольшой успех твоей операции лишь дал тебе время, чтобы ты нашел то, что ищешь. Или, точнее сказать, того, кого ты ищешь. Я прав Магистр Войны?

Абаддон ухмыльнулся, усмешка, обрекшая тысячи миров на уничтожение, отразилась на его губах.

— Что ты знаешь об этом, пират?

— Больше, чем ты думаешь. Я нашел того, кого ты ищешь, и оставил его в живых. — Гурон ухмыльнулся в ответ. — Более того, я знаю, как поймать его.

Экран зарябил, изображение Абаддона слегка исказилось. Когда рябь прошла, лицо Магистра вновь стало спокойным.

— Расскажи мне больше, Черное Сердце.

Глава 14

Григор Миттель положил на землю кусок руды, добытой из недр Атики, и повернулся, собираясь направиться за очередной партией. Он не знал, и его не беспокоило, сколько раз он уже проделывал данную процедуру, или сколько времени он делал это. Будучи пораженным вирусом чумного зомби, он прибывал в состоянии между жизнью и смертью. Его тело изменилось за долгие месяцы службы, но он не замечал этого. Пальцы отсутствовали на обеих руках, кожа на груди была содрана до кости, в щеке зияла дыра, через которую просматривались желтые зубы. Его одежда, как и у остальных работавших зомби, превратилась в лохмотья, оставив его практически голым, но Григор не чувствовал холод в тоннелях шахт. Григор не чувствовал ничего. Что-то заставило его остановиться. Он посмотрел в сторону преграды и увидел женщину, хотя Григор уже не мог распознавать пол, возраст или расу. Чувство, похожее на узнавание, на мгновение промелькнуло у него в голове. Женщины также остановилась и взглянула на Григора. Их глаза встретились, уголки ее рта медленно разошлись в сторону. Это была улыбка, но Григор уже не мог распознавать мимику лица. Этот трогательный момент быстро закончился ударом кнута, оторвавшем лоскут кожи со спины Григора и кисть у женщины. Мужчина начал двигаться, не из-за боли и страха, но из-за рефлекса повиновения от удара плетью. Григор сделал шаг и взглянул вниз на оторванную руку, на одном из пальцев было надето металлической кольцо. Григор уже не помнил, что это кольцо символизировало единение мужчины и женщины, а эта женщина — Каталина, его жена. Он не помнил, что они встретились три года назад, когда Григор присоединился к команде шахтеров вместе с новыми переселенцами с Геи. Он не помнил и то, что губернатор лично присутствовал на этой свадьбе, и то, что церемония проходила во время фестиваля Вознесения Императора, в тот день зеваки приветствовали их на улицах города-улья и желали молодым счастливого будущего. Григор не помнил, что за несколько недель до падения Пифоса, они говорили о создании семьи и переезде в Гею, где они будут работать на семейной ферме Каталины, чтобы заработать достаточно денег для постройки собственного дома. Григор ничего этого не помнил, потому что нашествие Абаддона отняло у него все самое дорогое. Нашествие, лишившее свободы и человечности целую планету. Григор услышал какой-то шум, более громкий, чем плеть, и он остановился. Все остановились. Если бы он все еще мог описывать явления или предметы, то Григор, скорее всего, описал бы этот шум как пронзительный свист. Он посмотрел на женщину, повинуясь какому-то странному чувству, и она вновь взглянула на него. Шум заставил Григора оторвать взгляд от своей жены, и это был последний раз, когда он мог видеть ее, но он не знал об этом. Когда Григор поднял глаза вверх, он увидел, что небо полыхает. Ракеты с орбиты неслись прямо на столицу Пифоса, город-улей с пяти тысячелетней историей, превратившийся в обломки и пыль за несколько минут. Уничтожив Атику, флот переключился на близлежащие окрестности и джунгли, превратив их в выжженную равнину, по которой теперь могли передвигаться танки. Азраил держал свое слово касательно штурма города, но упрямо настаивал на своих условиях. Несмотря на петиции Драйго, верховный магистр Темных Ангелов продолжил придерживаться своего плана, проводя операции против линий снабжения противника и концентраций боевых машин, прежде чем атаковать Атику. Страйк был поражен. Агрессивная позиция Драйго имела под собой основание и, возможно, позволила бы урезать поток демонов из Подземелья Проклятых, но подход Азраила устранял угрозу поддержки со стороны союзников темных сил. Это также позволяло свежим полкам Имперской Гвардии прибывать в систему Пандоракс вместе с Легио Круциус, пославших титанов класса «Боевые гончие» для поддержки освободительных сил. Со своей стороны, Страйк был рад возможности основательно подготовиться к битве и дать К'сии возможность поработать над «Бичом Предателей», чтобы привести его в рабочее состояние. С земли все еще поднимался пар, «Адский молот» ехал во главе бронированной колонны. Некоторые машины колонны чинились крайне редко, еще со времен Ереси Гора. Целая бронированная кадианская дивизия с двумя артиллерийскими дивизионами поддержки, следовали позади оставшихся танков катаканцев и востроянцев. Рядом с «Леманами Руссами» гордо двигались сверхтяжелые танки. Многие из них были выкрашены в цвета кадианцев, катаканцев и востроянцев, но самые элитные машины несли на себе геральдику Первой Паладийской бронированной роты с позывным «Громовержцы», в состав которой входили «Гибельные клинки», «Молоты погибели» и другие гигантские модели боевой техники. Единственные машины, превышавшие колесно-гусеничную технику в размерах, были «Боевые гончие», шагавшие по флангам колонны. В небесах, высоко над танками и шагателями, в низколетящих облаках, парили тысячи «Валькирий», готовые высадить пехоту прямо на линию фронта. Над ними пролетали «Громы» и «Молнии» Имперского Флота, а также «Нефилимы» и «Темные когти» Темных Ангелов. Часть боевых братьев оставалась на орбите, готовые десантироваться на планету, когда придет время, но пока Имперская Гвардия поддерживалась только истребителями и бомбардировщиками Ордена. Сидя в командном кресле «Бича Предателей», Страйк слушал вокс-сообщения, транслировавшиеся между полками. Их построение координировалось на основе докладов разведчиков. Из-за плохой видимости, они полагались на оборудование и глаза пилотов, но периодически команды вступали в перепалку друг с другом из-за прерывистых сообщений. Пусть радуются, что вообще могут связываться друг с другом. Еще одним преимуществом тактики Азраила стал захват Холоуфола с последующим уничтожением источника радиопомех. Неожиданно раздался сигнал поступления сообщения повышенной важности, и Страйк незамедлительно переключил каналы связи.

— Ваши танки на позициях, полковник? — послышался голос Азраила, с треском пробивавшийся через древний вокс-аппарат.

Страйк взглянул на одного из операторов ауспика, и тот поднял большой палец вверх.

— Да, господин Азраил. Мы готовы начать бомбежку, как только вы спуститесь на поверхность.

— Очень хорошо. Приступаю к высадке.

Битва за Атику началась. Бальтазар взмахнул мечом, вспоров брюхо демону, прыгнувшему на него. Тварь упала на землю и испарилась. Терминатор снова нанес удар, отрубив пару голов у бледных грациозных демонов с когтями вместо пальцев. Они также исчезли, не оставив и следа.

— Оставь немного нам, брат, — произнес Гавриил, сражаясь плечом к плечу с Бальтазаром.

Магистр роты Крыла Смерти уходил в сторону, позволяя молодому Темному Ангелу рубить Нерожденных, оказывавшихся в непосредственной близости к боевым братьям.

— Скажите это им. Похоже славы не достанется никому, пока наши союзники разбираются с демонами.

Вытащив меч из торса небольшого чумного демона, терминатор указал кончиком клинка на группу воинов, сражавшихся в нескольких сотнях метров от них. Облаченные в серебряную терминаторскую броню, отделение паладинов Серых Рыцарей превращало противника в пепел, поливая их колдовским огнем. Шары белого пламенны, вылетавшие из их кулаков, были похожи на те, что вылетают из тяжелых огнеметов Имперской Гвардии, но урон от психических снарядов был намного разрушительней. Те, кто попадал под атаку боевых братьев, мгновенно исчезали, превращаясь в пыль. Даже те демоны, которые попадали под самый кончик волны пламени, испарялись, уносясь обратно в варп. Вскоре пламя перекинулось на более крупных демонов, досаждавших полкам Имперской Гвардии.

— Если бы у нас было хотя бы несколько таких бойцов на 2761/b, наши потери, возможно, были бы не так велики, — произнес Гавриил.

Прицелившись, он разорвал демона на части двумя точными выстрелами.

— Ваше высказывание похоже на ересь, магистр. Вы ставите под вопрос тактику верховного магистра Ордена, — процедил Бальтазар.

Хотя они следовали почти каждой букве Кодексу Астартес — десять рот, первая рота комплектовалась из терминаторов, в десятой роте служили скауты; Темные Ангелы отличались от других Орденов. Первая рота, Крыло Смерти, шла в бой в эксклюзивной терминаторской броне, выкрашенной в цвета слоновой кости. Им были известны самые темные секреты, боевые братья могли открыто высказывать свои мысли.

— Я уже обменялся мнениями с магистром Азраилом по поводу его тактики, Бальтазар. Каждая битва, будь то победа или проигрыш, учит нас, даже верховного магистра. День, когда мы перестанем учиться, будет днем, когда апотекарии извлекут геносемя из наших трупов.

Гавриил прекратил стрельбу, ожидая перезарядки оружия. Одна из розовых тварей с рогами увидела возможность и набросилась на Темного Ангела из слепой зоны. Гавриил нанес удар, сломав шею демона.

— К тому же, я думаю, ты завидуешь.

Он снова открыл огонь.

— Завидую? Каким образом? — спросил Бальтазар.

— Я наблюдал за тем, как ты сражался. Контролируемая ярость, с которой ты уничтожал наших врагов. Ты живешь для битвы, Бальтазар, и постоянно совершенствуешь свое искусство войны. Твое тело уже превратилось в машину убийства, но ты прекрасно знаешь, чего можешь достичь, превратив разум в оружие.

Бальтазар промолчал, вместо этого он направил свой штурмовой болтер в толпу демонов и открыл огонь, попутно продолжая разрубать тела тварей своим мечом. Гавриилу оставалось только гадать, задел ли он гордость Бальтазара, или нет. Сидя в десантном отделении «Штурмового Ворона», Тзула наблюдала за битвой, происходящей внизу. Сотни тысяч имперских гвардейцев маршировали по Стеклянным Равнинам, как многие полки называли их, прямо к кольцу стали, образованному из имперской бронетехники. Когда обстрел танками прекратится, они двинутся на подмогу к Темным Ангелам и Серым Рыцарям, которые уже вовсю сражались с ордами демонов. Поддержка Имперской Гвардии позволит космическим десантникам прорваться в туннели Атики и продолжить битву под землей. Вся десятая рота Темных Ангелов, сопровождаемая кастеляном Кроу и отделением очистителей, проникла в тоннели неделю назад и запечатала все выходы наружу, кроме одного. Самый крупный тоннель оставили открытым, чтобы позволить титанам и танкам попасть под землю, огромные пушки которых должны будут справиться с любыми ужасами, прячущимися в глубинах подземелья. Мысли о под-улье заставили Тзулу вспомнить об Эпиметие и Шире. Какая судьба ждала их? Серый Рыцарь никогда не проявлял желание присоединиться к силам освобождения по известным Тзуле причинам, но вопрос о том, станет ли Шира повторять свою ошибку, оставался открытым. Хельдрейк, которым была одержима пилот, был замечен во всех уголках Пифоса, и младший дознаватель думала, что Шира скорее всего не упустить шанс возобновить дуэль. Разрозненные отчеты, поступавшие от имперского командования в течение месяцев, говорили о мистическом серебряном призраке, приходящим на помощь осаждаемым укреплениям, появляясь из неоткуда, или, как говорилось в одном из докладов, «из невидимого корабля».

— К оружию, братья, — произнес Драйго, отводя взгляд от картинки, на которую смотрела Тзула, и одевая шлем.

Другие пять Серых Рыцарей, сидевшие на лавках в десантном отделении, сделали то же самое. Тзула застегнула заклепки на своем новом жилете и проверила свой плазменный пистолет, при этом ее аугментированная рука слабо поскрипывала.

— Лорд Азраил держал вас на орбите подальше от битвы из-за страха, что вы затмите его Темных Ангелов. — Лорд Драйго встал.

Серые Рыцари последовали его примеру. Вибрация двигателей «Штормового Ворона» стала громче, когда боевая машина приступила к вертикальному снижению. В нескольких метрах от земли открылся люк и Драйго подошел к краю рампы.

— Давайте сделаем его страхи реальностью, — произнес он, спрыгивая на землю.

Пятеро облаченных в серебряную броню терминаторов последовали за ним, прыгая на горячую поверхность. Тзула была последней. Дождавшись, когда «Штормовой Ворон» спустится как можно ниже к земле, она спрыгнула вниз и сделала кувырок вперед. Мгновенно вскинув пистолет, дознаватель повергла на землю похожего на пса демона, готовившегося напасть на Тзулу. Орудийный огонь позади нее разорвал остатки его группы. Повернувшись, дознаватель увидела, как к ней бегут имперские гвардейцы, отделившиеся от колонны танков. Она не смогла сдержать улыбку, когда увидела, что это были катаканцы, их камуфляжный окрас приобретал оранжевый оттенок на фоне воздушных взрывов и вспышек от артиллерийских выстрелов. Следуя маневру, словно отработанному заранее, Темные Ангелы и Серые Рыцари вышли из боя и направились к единственному входу в Атику. В то же время их союзники заняли образовавшуюся брешь. Кольцо стали разошлось в стороны, группы «Леманов Руссов» двигались в тесном взаимодействии с Имперской Гвардией, пока сверхтяжелые машины следовали за космическими десантниками. Артиллерия продолжала обрабатывать местность, ведущую в под-улей, очищая десантникам путь от демонов. Ракетные установки выпускали волны снарядов по воздушным тварям, те, до кого не долетали снаряды, сбивались «Валькириями» и «Громовыми Ястребами». Позади имперских линий спускались шатлы и транспортники, высаживая гвардейцев на поверхность Пифоса, чтобы потом снова вернуться на орбиту и повторить процесс. Там где катаканцы, кадианцы и востроянцы уже вступили в бой с войсками Абаддона, пехотинцы с Крига, дополнительные силы катаканцев усиливали их ряды. В первый раз с начала компании на Пифосе, силы Империума превосходили по численности силы Хаоса. Но это не будет длиться долго. Стараясь поспевать за Драйго и его братьями, Тзула перешла на бег, стреляя из пистолета во все стороны по всему, казавшемуся для нее неестественным. Космические десантники, шедшие в авангарде, уже достигли входа в шахты под бывшим городом-ульем и вступили в схватку с тварями, все еще выползавшими наружу. Азраил шел во главе Темных Ангелов, узы братства снова были восстановлены и оба верховных магистра сражались бок о бок, как это было на укрепрайоне 2761/b. Поток демонов казался нескончаемым, и, хотя объединенные силы Орденов сокрушили огромное количество тварей, цена оказалась высока. Рыцарь Пламени обнаружил, что он оказался отрезан от своего отделения и находится в окружении кровожадных волков, не похожих на тех, которых встречала Тзула. Его психические способности не оказали никакого эффекта на гончих Кхорна, и его плоть, как и душа, были растерзаны их клыками прежде, чем братья успели прийти на помощь. Стоявший рядом сержант Темных Ангелов, облаченный в броню черного цвета Крыла Ворона, был сбит демонической колесницей, невидимый водитель которой выкрикивал заклинания, сидя на богохульном фолианте, лежащем на нашпигованном пиками диске. Повозку несли два шипящих змея, перемещавшихся по волне варп-пламени. Пытаясь опрокинуть мотоцикл Темного Ангела, адская повозка врезалась в сержанта и выбила его из седла. Прежде чем он успел подняться, два визжащих ужаса окатили его волной пламени, превратив десантника в пыль. Слишком быстрый для боевого брата Крыла Ворона, убийца, тем не менее, не смог уклониться от танкового снаряда, разорвавшего демона на части. Новые демоны появлялись на поле битвы, вылезая из тоннеля. Медленно передвигаясь, навстречу войскам двигались орды чумных зомби, ведомые невидимым кукловодом. Но в отличие от тех, кого Тзула встречала в подземелья, эти были более агрессивны и применяли в бою, как когти, так и зубы, атакуя каждого, кто встречался им на пути. Их атак можно было избежать только двигаясь отдельно друг от друга, но в плотном строю сделать это было невозможно. Тысячи солдат пали, укушенные зомби, чтобы затем превратиться в таких же бездумных исполнителей чужой воли. Серые Рыцари и Темные Ангелы также прогибались под натиском многочисленных орд противника, зомби срывали броню, добираясь до плоти десантников. К счастью, генетические изменения, защищавшие космических десантников от болезней, продолжали функционировать и после смерти, не давая им возродиться в качестве зомби. Танки направляли дула своих орудий на крупные скопления мертвецов и оставляли многочисленные кратеры, отстреливая чумных зомби. Но их собратья продолжали идти вперед, карабкаясь по трупам. Те, кто не погибал сразу, но теряли конечности после взрывов, продолжали движение, даже лишившись ног. Лишь зомби, понесшие критический ущерб или лишившиеся головы, замертво падали на землю. В течение нескольких минут сотни тысяч чумных зомби разбрелись по Атике. Среди них появлялись огромные фигуры, ведущие огонь по десантникам-лоялистам. Ранее незаметные из-за накала сражения, Чумные Десантники вели прицельный огонь, прикрываясь телами жертв чумного вируса зомби. Но Тзула обнаружила их, также, как и высокую фигуру в тылу орды, раздававшую приказы своим рабам. Выстрелив в голову зомби, оказавшегося на ее пути, Тзула побежала к новой цели, прошептав единственное слово.

— Корпулакс.

Шира выстрелила последний раз, обойма лаз-пистолета опустела, когда последний снаряд уложил культиста на землю. Он занял место среди семи тел своих собратьев, валявшихся в нескольких метрах от возвышения, на котором сидела Шира. Пилот выкинула пустую обойму и вставила новую, прежде чем прикончить еще нескольких противников. Внизу, в шахте, Эпиметий закончил свою дуэль с Черным Легионером, алебарда, потрескивая энергией, вошла в тело предателя, разделив его надвое. К тому моменту, когда Шира прибежала к Серому Рыцарю, обе половины все еще дергались в конвульсиях.

— Это — последний? — спросила Шира, врезав башмаком по телу трупа.

Эпиметий наклонился и проверил подсумки на поясе мертвого десантника Хаоса. Он вытащил оттуда пару гранат и немного снарядов для болт-пистолета, добавив их в свой арсенал.

— Этот — последний. Я не ощущаю чьего-либо присутствия здесь. То же самое касается и варпа.

Его слова подтвердились, когда они проникли в следующую пещеру и нашли там тела защитников укрепрайона. Сотни кадианских Белых Щитов, детей, призванных на службу Императору, лежали вперемешку с шахтерами и немногими взрослыми имперскими гвардейцами. Эти бойцы заставили врага дорого заплатить за их жизни — безжизненные тела культистов являлись тому прямым доказательством, но их оборона была обречена из-за присутствия Астартес-предателей среди атакующих. Эта сцена была знакома Шире и Серому Рыцарю. В течение их многомесячного противостояния на Пифосе, они постоянно откликались на призывы о помощи со стороны Имперской Гвардии и подразделений местной милиции. Вместо того, чтобы сконцентрировать все свои силы на одном направлении, Абаддон применял тактику малых отрядов, атакующих шахты, таким образом, чтобы ни одно подразделение не могло прийти на помощь друг к другу. Эта стратегия оказалась чрезвычайно эффективной. Каждый раз, когда Эпиметий и Шира прибывали к месту сражения, два других укрепрайона были потеряны. В связи со штурмом Атики, никто не мог прийти на помощь Имперской Гвардии, и, несмотря на то, что Абаддон находился на грани поражения в войне на Пифосе, он все еще мог эффективно атаковать цели на севере. Раздосадованные, Шира и Эпиметий стали готовиться к сжиганию тел.

— Что будешь делать, когда все закончится?

Вопрос Ширы застал Серого Рыцаря врасплох. Ее вопросы, в основном, были банальными, и пилот часто спрашивала Эпиметия, встречался ли он с определенными людьми в эпоху Ереси, или каковы особенности физиологии космического десантника.

— Я имею в виду, когда закончится война, — добавила она, пробираясь сквозь густую растительность к их шатлу.

— Если все, о чем вы с Тзулой рассказали мне — правда, война никогда не кончится. Империум человечества находится в постоянном конфликте. Битвы никуда не исчезнут, — ответил Эпиметий, надеясь, что на этом вопросы прекратятся.

— Это не ответ, — фыркнула шира. — Ты планируешь присоединиться к своему Ордену, или мы так и будем путешествовать вдвоем? Серебряный Призрак и его помощница, бороздящие галактику, приходя на помощь всем нуждающимся.

Эпиметий схватился за сук, преграждавший им путь, и выдернул его из ствола могучего красного дерева, словно он был какой-то крошечной веткой.

— Это уже не мой Орден. Некоторые вещи совсем не изменились, но Империум продвинулся вперед за последние десять тысяч лет. Я выходец с другой эпохи, устаревший динозавр. У меня больше общего с Абаддоном, нежели чем с современным космическим десантником.

Он посмотрел вдаль.

— Когда враг будет отброшен, а Подземелье Проклятых запечатано, я планирую покинуть это место и отправиться в Мальстрим. Я буду сражаться, то есть делать то, для чего был рожден.

— Я знала, что ты захочешь продлить наше сотрудничество, — произнесла Шира, подходя к шатлу, который они оставили в укрытии под гигантским деревом.

Эпиметий набрал комбинацию цифр на еле видимой внешней клавиатуре. Камуфляж рассеялся, обнажив черную сталь судна. Люк шатла медленно опустился на землю, образовав трап. Шира стала забираться в кабину, но Эпиметий остановил ее.

— Это — путь одиночки. Мальстрим — смертельно опасное место, набитое демоническими мирами, по сравнению с которыми Пифос покажется песочницей. Без должной психической защиты, их обитатели разорвут твою душу на части. Простой лаз-пистолет не защитит тебя.

Шира словно получила удар под дых. Хотя он мог спокойно читать мысли людей, Эпиметий плохо понимал их. За месяцы, проведенные с пилотом, он, все же, наладил с ней контакт.

— Но ты все равно классно управляешься с ним, — произнес он. — Почти так же, как и с кораблем.

— Да ну? Что ж, ты не умеешь врать, — Шира продолжила забираться по рампе в кабину шатла. — Кроме того, не думай, что можешь так быстро избавиться от меня. У нас еще полно работы на Пифосе.

Ее прервало потрескивание вокса.

— Это лейтенант Корбинев из девяносто девятого кадианского. Муранций укрепрайон атаковали. Я повторяю, Муранцкий укрепрайон… — паникующий голос потонул в море статики.

— Видишь? — Произнесла Шира, падая в кресло пилота.

Через несколько минут Серебряный Призрак парил в облаках, мчась на юг делать то, для чего он был рожден.

Тзула была не единственной, кто заметил присутствие Корпулакса на поле боя. Пробиваясь сквозь толпу зомби, один из братьев Крыла Смерти также обнаружил Повелителя Чумы и теперь целенаправленно двигался в его сторону. Все терминаторы Крыла Смерти казались одинаковыми из-за их брони цвета слоновой кости. Тзулу тренировали одни из лучших аналитиков Ордо Маллеус, и она считала себя не простым наблюдателем. Дознаватель обратила внимание на три печати чистоты на его левом наголеннике и вспомнила, что уже встречала этого Темного Ангела раньше. Его имя было Бальтазар. Но это было неважно. Она первая убьет Корпулакса и отомстит за смерть Диналта. Оказавшись в слепой зоне предателя, Тзула прицелилась и нажала на курок. Вместо того, чтобы попасть в его голову и разорвать ее на части, заряды врезались в рабов, суетившихся вокруг своего хозяина. Корпулакс развернулся, чтобы обнаружить источник атаки. Когда его глаза отыскали Тзулу среди массы неживой плоти, он издал хлюпающий звук, похожий на усмешку.

— У меня было чувство, что мы встретимся снова, ты и я, — прохрипел он. — Ты взяла то, что принадлежит мне, и я хотел бы это вернуть.

Инстинктивно Тзула бросила взгляд на нож, висевший у нее на поясе.

— Ты действительно так глупа, что взяла его с собой? Принесла его прямо мне на блюдечке.

Взмахом руки он заставил чумных зомби, стоявших между ними, расступиться, что четко видеть младшего дознавателя.

— О да, он с тобой, ты избавила мне от лишней траты времени на его поиски. Принеси его сюда, девочка, и твоя смерть будет быстрой. Заставишь меня сражаться — будешь тысячу раз умолять, чтобы я позволил тебе умереть.

— В этот день промеж твоих ребер образуется дыра. Это за моего господина. — Тзула снова выстрелила, но Корпулакс снова взмахнул рукой, и зомби вернулись на место, закрыв хозяина живым щитом. На землю попадали обугленные мертвые конечности.

— Это трогательно. Ты желаешь отомстить за смерть Диналта. Ты провела слишком много времени с этими Темными Ангелами. Месть так же ослепляет их.

Чумной лорд вскинул болтер и открыл стрельбу, заставив Тзулу отпрыгивать и кувыркаться. Его оружие двигалось в такт движениям дознавателя, пули оставляли следы, но пролетали мимо Тзулы. Сделав очередной кувырок, Тзула снова выстрелила и снова попала лишь в зомбированных рабов.

— Что ты знаешь о Темных Ангелах, предатель? — тень Бальтазара упала на Тзулу, и она отскочила в сторону, когда он открыл огонь из штурмового болтера.

Щит из тел продолжал выполнять свою функцию, оторванные конечности продолжали разлетаться в разные стороны.

— Этот, похоже, не особо умен. Или же месть полностью ослепила его. — Корпулакс позволил зомби разойтись в стороны, чтобы встретиться с Бальтазаром лицом к лицу.

Боевой брат Крыла смерти колебался долю секунды, плотность стрельбы уменьшилась, когда он увидел Корпулакса целиком.

— Да, когда-то мы были братьями, я и ты. Можно даже сказать, что когда-то мы были легионом, не так ли?

Бальтазар снова увеличил плотность стрельбы, но стрельба стала беспорядочной. Тзуле показалось, что терминатора обуяла слепая ярость.

— Не волнуйся. Твои маленькие грязные секреты умрут со мной. — Корпулакс снова взмахнул своей рукой, в этот раз, расставив костяные пальцы в стороны.

Все зомби в радиусе пятидесяти метров вышли из битвы и ринулись на Темного Ангела и дознавателя.

— Но ты уже скоро унесешь их с собой в могилу, «брат».

Бальтазар выхватил свой силовой меч и нанес удар по широкой дуге. Не знающие страха зомби попались под удар, и отрубленные головы попадали на землю. Остальные были сметены огнем штурмового болтера. Тзула достала боевой нож, все еще держа накалившийся плазменный пистолет в другой руке. Руки, ноги и головы отделялись от тел, но натиск не ослабевал. Жирная фигура в черной силовой броне двигалась между своими рабами, мастерски управляя щитом из мертвецов. Болтер висел у него на поясе, и теперь единственным оружием предателя были его контролируемые марионетки. Оказавшись рядом со своими жертвами, Корпулакс поднял вверх свою костлявую руку.

— Его рука! Не давай ей коснуться тебя, — крикнула Тзула, напрягая голосовые связки, чтобы перекричать шум битвы.

Повелевая ураганом стали и энергии, Бальтазар выбросил меч вперед, разрубая незадачливых зомби, оказавшихся у него на пути. Кончик меча соприкоснулся с кулаком Корпулакса и лорд Хаоса издал рев, который моментально потонул в грохоте артиллерии и демонических визгов. Энергетическое поле меча Бальтазара распалось. Даже лишенное силового поля, острое лезвие меча оставалось опасным для противника. Темный Ангел попытался воспользоваться преимуществом и пробиться к Корпулаксу. Хотя его рука была повреждена, Чумной десантник восстановил контроль над ордой, заставив их прикрывать его отступление. Бальтазар неистово сражался, чтобы добраться до предателя, разбрасывая зомби ударами кулаков и меча, но все было напрасно. С каждым выигранным метром, Корпулакс все ближе приближался к укрытиям Атики. Вокс в ухе Тзулы снова ожил. Это был голос Азраила.

— Всем войскам: приказываю отойти. Их слишком много. Мы уничтожим тварей с орбиты.

Продолжая атаковать, дознаватель начала отступать, но остановилась, поняв, что Бальтазар двигается в обратном направлении.

— Ты слышал господина Азраила. Мы отступаем, чтобы позволить флоту уничтожить орду с воздуха. Ты должен уходить. Сейчас.

Темный Ангел остановился, снеся локтем головы двум зомби, оказавшимся неподалеку. Вдалеке все еще виднелся черно-белый символ ордена Освятителей на черной, реликтовой броне Корпулакса, пока лорд Хаоса окончательно не растворился в темноте Атики.

— Бальтазар, — Тзула выкрикнула предупреждение.

Танки на большой скорости пронеслись мимо нее, освобождая путь космическим десантникам и гвардейцам. Вложив меч в ножны, Бальтазар развернулся и побежал за дознавателем. На глубокой синеве сумеречного неба появились белые инверсивные следы, возвещая приход смерти.

Глава 15

Корпулакс опустошил обойму своего болтера в скаута Темных ангелов, уже мертвое тело содрогалось от каждого выстрела. Фонтаны крови покрывали зеленую броню багровым слоем, образуя бассейн вокруг тела космического десантника. Впереди также ревели болтеры, остатки отделения скаутов пытались отбиться от Чумных Десантников, сопровождавших Корпулакса. Но вскоре они разделили судьбу своего брата. Чумной лорд наслаждался убийствами. Месяцами скауты вели оперативную деятельность в авангарде контингента Темных Ангелов и Серых Рыцарей, обнаруживая и уничтожая склады с боеприпасами, предоставляя войскам ценную информацию и ведя разведку за деятельностью зомби. Умея сливаться с тьмой, Темные Ангелы из десятой роты безнаказанно наносили удары и отходили, прежде чем силы Хаоса успевали обнаружить их присутствие по следу из мертвых тел. Эти пять убийств были каплей в море, по сравнению с общим ущербом, нанесенным действиями скаутов, но в то же время из игры выводилось пять пар глаз, способных отслеживать продвижение войск Абаддона. Пять тел, которые могли обнаружить Подземелье Проклятых, особенно когда оно было готово открыться. Лязг брони возвестил о возвращении Чумных десантников, их раздутые фигуры появились из сумрака, каждый из воинов перезаряжал оружие. Корпулакс собрался сделать то же самое, опустив свободную руку, чтобы вытащить обойму из подсумка, но вспомнил, что у него больше не было свободной руки. Все эти недели культя постоянно напоминала Корпулаксу о его поражении, плюс ко всему лорд Хаоса не мог наслаждаться гнойником на ране, так как меч Темного Ангела прижег ее. Зажав болтер подмышкой, он достал новую обойму освободившейся рукой и вставил ее в паз. Неожиданно раздавшийся из темноты шум привлек его внимание. Не догадываясь, что болтер направлен ему в голову, лидер Давиникус Ликае оказался почти в несколько сантиметрах от ствола оружия.

— Ты не должна шнырять в темноте как крыса, Дорменендра. Я мог бы снести тебе голову.

Это была ложь. Улучшенное зрение Корпулакса позволило ему обнаружить культистку, когда та была на значительном расстоянии от него, даже в кромешной тьме.

— Прошу прощения, Повелитель Чумы. Я не хотела потревожить вас.

Почтительный тон женщины вызвал усмешки у Чумных Десантников. Культистка опустилась на колени.

— Твоя лесть похвальна, однако не думаю, что ты пришла сюда, чтобы упасть передо мной на колени. Есть новости?

Для культа, существовавшего в той или иной форме со времен Ереси Гора, Давиникус Ликаэ пережил бессчетное количество духовных лидеров. Дорменендра была последним культистом, ставшим главой культа, те, кто занимали этот пост после смерти Морфидаэ, либо сгинули в джунглях планеты, либо были убиты противником или другими амбициозными претендентами. Корпулакс питал уважение к этой женщине, в ее случае мантия предводителя досталась Дорменендре по последней причине. Прежде чем встать, Дорменендра подняла свою рогатую голову, чтобы взглянуть в глаза лорду Чумы. Несмотря на свои наросты, она едва дотягивала до груди Корпулакса.

— Да, мой повелитель, — произнесла она. — Подземелье Проклятых взломано.

За всю свою жизнь Корпулакс повидал много вещей. Будучи космическим десантником-лоялистом, сражавшимся во имя Императора, он видел Экстерминатус миров, уничтожение рас ксеносов и целых культур. В его второй жизни, переродившись адептом Бога Чумы, он путешествовал в глубинах Ока Ужаса, чтобы добиться аудиенций с демонами, ощущал боль за гранью человеческих чувств и выживал в огромных мясорубках. Увидев то, что предстало перед ним в Подземелье Проклятых, Корпулакс осознал, что все, увиденное им ранее — ничто по сравнению с этим. Гигантский, в прямом смысле этого слова, узник Подземелья почти полностью заполнял пещеру. Его макушка, или, по крайней мере, то, что можно было назвать макушкой головы, почти касалась самого потолка пещеры, каждый участок его жирного тела упирался в стены Подземелья. Покрытое пятнами жирное брюхо узника пульсировало, блестящая от влажности кожа, словно покрытая токсичным потом, отражала зеленое сияние кристаллов пещеры. Мелкие копии демона, вылупившиеся из гнойников на теле твари, барахтались в зловонной жиже. Некоторые из них залезали обратно, пока другие поднимались и сражались друг с другом, пытаясь привлечь внимание их создателя. Прибывая в эйфории от увиденного, Корпулакс упал на колени, так же как и Дорменендра часом ранее. Даже в своей огромной броне, с усовершенствованным телом и дарами от своего господина, Корпулакс выглядел муравьем по сравнению с полубогом. Любопытные копии демона, сползли вниз, чтобы разглядеть приклонившую колени фигуру. Окружив его, они стали тереться об Корпулакса своими зловонными аппендиксами. В отличие от драчливых собратьев, эта парочка привлекла внимание их создателя, и демон обратил свой взор на крошечного последователя. Корпулакс слегка поднял голову, чтобы встретиться с взглядом огромных глаз.

— О, Великий, — произнес он, игнорируя мелких демонов. — Я прибыл освободить тебя из заточения, чтобы ты еще раз перекроил галактику по своему величайшему плану.

Глаза моргнули. Корпулакс не был уверен, как именно он должен общаться со своим повелителем. Вербально? Психически? Скоро он получит ответ на свой вопрос. Выбросив вперед пару щупалец, Великий Демон схватил двух мелких тварей, окруживших Чумного десантника, и вернул их обратно в свое тело, их тела снова слились с ним воедино. В участке тела, мгновение назад поглотившем мелкие создания, образовалась пасть, жирный язык пробежал по рядам гнилых, острых зубов. Пасть вдохнула спертый воздух подземелья и через несколько мгновений выдохнула его обратно с коричнево-зелеными миазмами. Облако окутало Корпулакса, и один из токсинов этого «коктейля» парализовал его, приковав к месту, где он склонился. Множество болезней, вирусов и инфекций, ворвавшихся в него, свободно соприкасались с теми дарами, которые уже давно сделали его своим носителем, мутируя и давая жизнь новым формам болезней. Спустя несколько часов, когда Чумной десантник наконец сможет контролировать свое тело, эти новинки полностью изменят его, возвестив о величайшем плане узника Подземелья Проклятых. Гнилостные пророки вновь вернут человечеству мир болезней. Получив краткосрочный контроль над своей перегруженной иммунной системой, с которой он боролся долгое время, Корпулакс улыбнулся. Высоко над ним, невидимая ни демоническому, ни сверхчеловеческому глазу фигура отделилась от расщелины тоннеля, закончив наблюдать за происходящем. Развернувшись в узком проходе, скаут-сержант Намаан начал долгий путь на поверхность, чтобы доложить лорду Азраилу об увиденном.

Хотя оккулоб давал Эпиметию полную картинку повреждений укрепления Яла на расстоянии двадцати километров от места сражения, он продолжал настаивать, чтобы Шира посадила шатл в том районе для более пристального изучения места событий.

Толстый слой дыма окутал его со всех сторон, сразу после его приземления на выступ прямо перед входом в шахту. Черничные листья папоротника заплясали по его теперь уже полностью серебристой броне, когда двигатели шатла вызвали внезапный подъем воды при подлете к скале. Толстые языки пламени распространялись от входа в пещеру, подземный комплекс был практически полностью объят огнем, но поджигателей нигде не было видно. Даже будучи облаченным в прочную броню, Серый Рыцарь чувствовал жар пламени, и поэтому он стоял в тридцати шагах от зарева пожара. Оранжевые отблески пожара делали его броню похожей на бронзу. Несмотря на неясную видимость из-за темного облака дыма, Эпиметий все же обнаружил то, что искал. Слева от нег, на земле, лежала почерневшая фигура с зажатым в руке пистолетом. Сначала Эпиметий принял черный цвет за результат возгорания, но когда он подошел ближе, Серый Рыцарь обнаружил, что кадианская униформа не пострадала из-за огня, само тело было измазано сажей. Наклонившись, он перевернул тело офицера Имперской Гвардии. Передняя часть униформы гвардейца была разорвана в пяти местах, засохшая кровь была видна на каждом порезе. Четыре из них располагались параллельно друг другу, но пятая, не такая глубокая, как остальные, находилась на некотором расстоянии от них, и проходила прямо вдоль бока убитого. В древние времена в суеверных культурах считалось, что те, кто умер насильственной смертью, сохранили образ убийцы под своей сетчаткой, словно доказательство обвинительного вердикта для их убийц. Спустя десять тысячелетий это суеверие было развеяно, но, все же, труп все еще мог поведать много интересных вещей. В каждом суеверии была доля правды, и, хотя глаза убитого не могли дать информацию по его убийце, это мог сделать его разум. Закрыв глаза и сконцентрировавшись, Эпиметий проник в разум трупа. Он знал ответ еще до того, как образ появился в его сознании. Этот же образ он видел в головах пятидесяти убитых на дюжине сожженных укрепрайонов на прошлой неделе. Абаддон. Действия Магистра Войны не поддавались объяснению. Слушая вокс-сообщения, они с Широй узнали, что враг эффективно сражался, противостоя армии освободителей Пифоса, но Абаддон не стал помогать им, как и не стал улетать с планеты. Вместо этого он выбрал бесполезную тактику нападений на не имеющие стратегического значения укрепрайоны. Казалось, что эти убийства совершает одна и та же группа, всегда находясь на шаг впереди от Эпиметия и Ширы. Невозможно было предугадать следующее место атаки, но оно всегда располагалось на одном и том же направлении. Словно кто-то специально оставлял для него след. И этот след вел к южным границам, ближе к Атике. Серый Рыцарь не планировал воссоединяться с силами освобождения, но если Абаддон планировал усилить войска своих вассалов под планетарной столицей, у Эпиметия оставался только один выход. Подняв тело, Серый Рыцарь сделал несколько шагов вперед и бесцеремонно бросил его в костер, инферно в мгновение ока поглотило его. К тому времени, как он добрался до шатла, даже кости убитого превратились в пепел, настолько сильным было пламя пожара, подпитываемая остатками шахтного оборудования и складами прометия.

— Выживших нет? — поинтересовалась Шира, набирая команды на панели управления.

Она часто спрашивала один и тот же вопрос и всегда получала один и тоже ответ. Эпиметий молча кивнул головой и устроился в кресле десантного отсека, обдумывая план Абаддона, пока Шира уносила их высоко в небеса.

Лезвие проникло под плоть Бальтазара, отделяя кожу от мускулов. Болеутоляющие наполняли его систему жизнеобеспечения коагулянтами и свертывающими реактивами, когда скальпель проникал все глубже и глубже в мясо предплечья Темного Ангела. Обнаружив цель, медик провернул инструмент и схватил посторонний объект, застрявший в тканях раны. Осторожно, чтобы не вызвать дополнительный повреждений, апотекарий Рэфиал медленно извлек серебристый кусок шрапнели. Он положил его рядом с дюжиной других, уже лежащих в металлической емкости позади валуна, который апотекарий использовал в качестве операционного стола.

— Этот — последний, — произнес апотекарий.

Его кожа была темно-оранжевой, выветренной и испещренной морщинами, напоминание о его ранних годах на мире-пустыне до того, как Рэфаила забрали Темные Ангелы, его Готик также выделялся сильным акцентом. Планета уже много лет служила источником рекрутов для космических десантников. Один из них, Бальтазар, служил с Рэфаилом в одном отделении, будучи боевым братом пятой роты, и, хотя считалось, что выходцы с мира-пустыни рождены, чтобы стать воинами, Рэфаил стал первым из них, кто занял место в рядах апотекариона.

— Постарайся не вставать рядом с гранатами какое-то время, хорошо?

Бальтазар изобразил гримасу, частично от боли, частично из-за шутки апотекария. Судьба космического десантника была мрачной, наполненной войной и вечным выживанием. Братья, с которыми они прослужили несколько жизненных циклов по меркам обычных людей, могли исчезнуть в мгновение ока, над каждым из них парила тень смерти.

— Это магистр Гавриил оказался рядом с этой гранатой, не я, — произнес Бальтазар, рассматривая свои шрамы на руках.

Он слегка расслабил щеки, чтобы снова не вызвать кровотечение.

— Как он?

— Спроси у него сам. Он вышел из комы, и брат Рагуил почти завершил все необходимые ритуалы. — Апотекарий указал на другую искусственную операционную на противоположной стороне тускло освещенной пещеры.

Кивнув в знак признательности, Бальтазар слез с камня, а апотекарий направился к другим раненным. Около тридцати космических десантников лежали или сидели на импровизированных столах или просто на полу, поговаривали, что вскоре ожидается новая партия раненных воинов. В течение месяцев с начала кровавого штурма, лабиринт тоннелей под бывшим городом-ульем превратился в смертельную ловушку с темными углами, тупиками и завалами. Разрозненные группы демонов, Астартес-предателей и культистов ожидали в укрытиях, устраивая засады и обвалы тоннелей прямо на имперцев. За все время подземной операции сгинула почти целая рота Темных Ангелов, многие все еще находились под завалами. Азраил перераспределил элементы десятой роты для поисковых и спасательных работ. Ситуация у Серых Рыцарей мало отличалась от их собратьев. Демонические твари избирательно атаковали только психически одаренных Серых Рыцарей. Поэтому в совместных операциях именно облаченные в серебристый керамит десантники несли самые тяжелые потери. Братство Драйго все еще оставалось грозной силой, но теперь численность боевых братьев составляла всего три четвертых от первоначального состава. Однако наибольшую угрозу представляла Имперская Гвардия, солдаты которой прибывали в паническом страхе. Отсутствие аугментики и естественного освещения под поверхностью Пифоса сводила практически к нулю возможности гвардейцев вести боевые действия в подземельях. Лишь те, у кого имелись фонари и другие виды иллюминации, могли частично выполнять боевые функции. Многие танковые бригады бездействовали, ожидай необходимых запчастей с орбиты, которые позволят им вести боевые действия под землей, но некоторые механизированные подразделения все же могли действовать в условиях ограниченной видимости. Примечательно, что целое бронированное подразделение катаканцев из сто восемьдесят третьего, находившееся в гуще битвы с самого начала, были приспособлены к ведению ночных боев, благодаря кристаллам с Пифоса, установленным на бронетехнику и служившим катаканцам естественным освещением. Но война под землей не делала поблажек ни для кого, и сотни тысяч обычных людей сражались вместе с Темными Ангелами и Серыми Рыцарями. Многие из них больше не увидят солнечного света, разорванные демонами и армией мертвецов, обороняя Подземелье Проклятых или Изумрудную Пещеру. Другие, если выживут, лишь на несколько мгновений снова ощутят на себе лучи солнца планеты, прежде чем умереть на борту медицинских фрегатов. Имперские гвардейцы, сражавшиеся с Бальтазаром и Гавриилом, принадлежали к первой категории. Полагаясь на отчеты скаутов Темных Ангелов, два терминатора Крыла Смерти и подразделение катаканцев пробирались в лабиринте тоннелей, ведущих к жертвенным камерам, где Чумные Десантники и культисты содержали пленников. Прибыв к месту назначения, десантники и катаканцы не обнаружили ни одного десантника-предателя, только ковен колдунов, проводивших своеобразный ритуал. Резня была кровавой и недолгой, штурмовые болтеры терминаторов окрасили стены багровым цветом, и лишь в конце, один из колдунов успел активировать токсичную гранату и спасся бегством. Первым обнаружив угрозу, Гавриил встал между гранатой и незащищенными броней гвардейцами, приняв на себя весь эффект токсичного взрыва. Несмотря на все преимущества усовершенствованного тела, аугментации и улучшения, магистр Крыла Ворона все еще был недостаточно быстр. Граната сдетонировала и шрапнель полетела в сторону незащищенной человеческой плоти, сразив насмерть несколько кадианцев и заставив часть других биться в предсмертной агонии. Все еще способный двигаться, Бальтазар тащил израненное тело магистра двадцать километров по тоннелям, и лишь дотащив его до безопасного места, вызвал помощь раненным гвардейцам.

— Похоже, ты снова спас мне жизнь, брат Бальтазар, — произнес Гавриил, заметив приближающегося космического десантника.

Рагуил вытаскивал осколки из груди магистра. Его скальпель глубоко вошел в плоть, но ветеран даже не поморщился от боли.

— Это становится привычкой.

— Это вы спасли меня от взрыва, господин. Если бы не вы, Рэфаилу бы пришлось применить редуктор вместо скальпеля.

Гавриил улыбнулся, несмотря на то, что Рагуил добрался до костей с грудными мышцами, доставая серебряный осколок гранаты.

— Что ж, назовем это честью для нас обоих.

Бальтазар ухмыльнулся.

— Кадианцы. Они… — спросил Гавриил

— Большинство их них выжило, хотя все они получили ранения. — Бальтазару не нужно было говорить, что, скорее всего, они умерли при транспортировке на корабли флота, одно лишь серебро шрапнели могло доконать их.

Гавриил вздохнул.

— Жаль. Еще больше жаль, что мы так и не обнаружили Чумных Десантников, о которых предупреждали скауты.

Мускулы на щеках Бальтазара напряглись, и он отвел взгляд от магистра роты. Рагуил обнаружил последний осколок и удалил его, добавив к кучке уже вынутых фрагментов гранаты.

— На этом все, — произнес он.

Его бледная кожа контрастировала с кожей его коллеги, ее цвет почти не отличался от цвета кожи братьев из Гвардии Ворона.

— Я собираюсь сделать запрос на запрет твоего участия на передовой на два дня, чтобы твое тело успело восстановиться. Я потратил почти семнадцать часов на то, чтобы вынуть из тебя все осколки гранаты, и этим ранам нужно время, чтобы зажить.

— А я вежливо попрошу лорда Азраила отклонить твою просьбу. Благодарю за службу, брат Рагуил, но сейчас прошу оставить нас наедине с братом Бальтазаром, — в голосе магистра не чувствовались властные нотки, но взгляд, которым он одарил апотекария, был суров.

Рагуил кивнул и направился выполнять другие свои обязанности. Он прекрасно понимал, о чем хочет поговорить магистр. О делах, касающихся только Крыла Смерти.

— Что тебя беспокоит, брат? — спросил Гавриил, приняв сидячее положение на каменной глыбе.

— Почему вы решили, что меня что-то тревожит? — слишком резко среагировал Бальтазар.

— Тебя постоянно что-то беспокоило, еще до того, когда мы спустились в подземелья. Ты был подавлен. Ты должен был среагировать быстрее, чем я, но ты колебался. — Гавриил сделал паузу.

— Ты действовал так, словно нес на себе какое-то бремя. Возможно, какой-то секрет?

Реакция на слова незамедлительно отразилась на лице Бальтазара.

— Я хотел поговорить с капелланом об этом, но наша компания не позволяла мне сделать это. Ту небольшую часть времени, которую я провел в компании наших братьев из реклюзиама, я лишь сражался с ними бок обок.

— Я не капеллан, брат, но я подходящий слушатель, если ты хочешь облегчить свое бремя. Можешь говорить не по уставу. — Гавриил старался говорить как можно мягче.

Бальтазар набрал воздух. Он был новичком в рядах Крыла Смерти и прошел только несколько ступеней внутреннего круга Темных Ангелов. Он знал, что существуют секреты, которые могут потрясти Империум до самого основания, но сам он едва знал секреты своего собственного Ордена.

— Это случилось прямо перед второй орбитальной бомбардировкой, когда Стеклянная Равнина наполнилась ордами зомби. Среди возникшего хаоса я заметил Астартес-предателя в черной броне, поклявшегося служить Повелителю Чумы. Инквизитор тоже заметила его, и мы оба вступили в битву с предателем. Я повредил его руку, но ему удалось сбежать, до того момента, когда бомбы стали падать на землю.

— Ты знаешь протокол на случай встречи с Падшим, — прошипел Гавриил. — Об этом следовало сообщить немедленно.

Бальтазар понизил голос.

— Он не был Падшим. По крайней мере, не совсем.

— Что ты имеешь в виду под «не совсем»? Он был одним из наших братьев-грешников, или нет?

— Он не был Темным Ангелом, но носил знаки другого Ордена Непрощенных. Я видел их так же ясно, как и вас. Инквизитор также подтвердила мои догадки, однако она не догадывается о связи между нашими Орденами. Предатель убил ее учителя, и она жаждет мести.

Глаза Гавриила сузились.

— Какой Орден?

— Освятители. — Возникла пауза. — Я знаю протоколы по задержанию и допросу Павших, но я не знаю, что делать с предателями из рядов наших братьев. Что я должен был сделать, магистр Гавриил?

— Ты? — задумчиво произнес. — Ты ничего не должен делать.

— Но его предательство — пятно позора на нашей чести. Он не может уйти от наказания.

— Такого и не произойдет. Есть протоколы и для таких случаев, но ты пока не посвящен в них.

— Но именно я обнаружил его. Уверен…

— Это ничего не значит. С ним разберутся, — перебил десантника Гавриил.

Бальтазар собирался возмущаться дальше, но увидел идущего к ним апотекария Рагуила.

— Мои извинения, магистр Гавриил. Брат Бальтазар. Мы получили известие от лорда Азраила о том, что враг проник в Подземелье Проклятых. Он приказал всем способным сражаться Темным Ангелам прибыть туда.

Он посмотрел на магистра роты сверху вниз.

— Полагаю, что лишь потеряю время, упрашивая вас остаться?

Гавриил скривился.

— Мы не должны более обсуждать это, брат Бальтазар, — произнес он, спрыгивая с каменной кушетки. — Серв! Принеси мою броню.

Запах в кабине «Бича Предателей» был таким же убийственным, как и газовое оружие противника, часто применявшееся под землей. Тзула использовала бандану в качестве лицевой маски. После месяцев сражений немытая команда жутко воняла. Вода использовалась исключительно в питьевых целях, и запах пота немытых катаканцев смешался с выхлопами двигателей и сожженного масла. Даже когда выдавалась свободная минутка между битвами, открывать люк было не самой лучшей идеей. Спертый воздух подземелья не стал бы заменой этой вони. Однако случались и исключения. Имперские танки, даже сверхтяжелые, не были оборудованы туалетами, поэтому справлять нужду приходилось снаружи, но эти вылазки всегда сопровождались риском. Тамзаиран и еще три члена команды были выпотрошены мелкими демонами при очередной такой вылазке на прошлой неделе.

Поэтому, несмотря на сильнейшие «благоухания», Тзула понимала, что они вряд ли убьют ее. Чего нельзя было сказать о группах демонов, которые как раз вышли из тени и в данный момент карабкались по корпусу танка. Скрежетание когтей по металлу эхом отдалось от внутренних стенок боевой машины, не помогали даже гул силовой установки и рев гусениц. К’сии сделал практически невозможное, снова поставив «Адский молот» в строй, но тяжелая работа джокаэро могла оказаться под угрозой.

— «Тиндалос», это «Бич Предателей», — передал Страйк по воксу.

Полковник отрастил бороду за время кампании в джунглях. — Снимите с нас этих тварей.

— Вас понял, шеф, — пришел ответ одного из экипажей катаканцев.

Небольшой танк, позади «Адского молота», покинул построение и, обогнав несколько танков шедших впереди него, пристроился к боку командной машины. Развернув турель в сторону «Бича Предателей», «Адская гончая» выпустила раскаленное, огненное пламя. В то время как корпус танка был полностью защищен от подобной атаки, демоны, истошно визжа, просто исчезли в облаке огня. Эту тактику Страйк и многие другие командиры успешно применяли с самого начала подземельных войн, с момента, когда совершенно случайно «Адская гончая» оказалась слишком близко к «Гибельному клинку», и экипажу пришлось подпалить демона вместе с танком.

— Хорошая работа, «Тиндалос», — крикнул Страйк. — Займи место по флангу колонны. «Фуэго Дьябло», «Пламя Святости» и «Адская Ярость», вас это тоже касается. Мы приближаемся к подземелью, и я не хочу, чтобы образовалась пробка, если на нас снова нападут эти твари.

Еще три «Адские гончие» отделились от общей колонны, образовав второй и третий ряды вдоль тоннелей Атики. Так глубоко под землей проходы и пещеры были огромными, в течение многих поколений сюда доставлялись огромные роющие машины, и теперь танки и титаны класса «Боевые гончие» могли беспрепятственно передвигаться здесь. Разведчики, как гвардейцев, так и космических десантников, докладывали о трех небольших тоннелях, уходящих к коре планеты и обогащенных минеральными ископаемыми. Эти проходы были выкопаны десять тысячелетий назад и были настолько узкими и низкими, что, казалось, здесь работала раса карликов, давно исчезнувшая с лица и глубин планеты, а может даже и Империума. Тзула сменила позицию, разведя руки в сторону, чтобы в случае резкой остановки не потерять равновесия. К’Сии усовершенствовал управление и саму машину настолько, что даже при скорости двести километров в час команда не ощущала движение машины. Несмотря на срочность, К’Сии пришлось уменьшить скорость, чтобы остальные машины не отставали от танка.

— Это оно? — произнесла Тзула, вцепившись в спинку командного трона.

Ей приходилось переходить на крик, чтобы быть услышанной сквозь рев двигателей и гул гусениц.

— Похоже на то, — согласился полковник. — Так или иначе, это — последняя битва за Атику, за весь Пифос. Хорошо это, или плохо, но лорд Азраил стянул сюда все имперские войска. И если все, что мы слышали на инструктаже — правда; этого может не хватить.

Как только было обнаружено местоположение Изумрудной Пещеры и стала известна природа пленника, великий магистр Ордена, не колеблясь, отдал приказ всем войскам перенести боевые действия в подземелья, сняв с позиций даже тех, кто охранял вход в под-улей и укрепрайон. Даже когда информация достигла ушей лорда Азраила, во время собрания, он не сошел со своего курса. К всеобщему удивлению лорд Драйго поддержал магистра Темных Ангелов. Обитатели Подземелья были привязаны к планете, и флот испепелит планету, если ситуация выйдет из-под контроля. Если узник Изумрудного Подземелья получит свою свободу, даже Экстерминатус не спасет планету от уничтожения. Возможно, даже почти тысячного войска космических десантников и четверть миллиона гвардейцев, а также десятки тысяч тон бронированных машин будет недостаточно, но лидеры Космодесанта считали, что у них есть шанс на победу.

— Независимо от исхода битвы, полковник, рада была сражаться рядом с вами. Примите благодарности от Ордо. — Тзула подняла свою аугментированную руку, чтобы отдать воинское приветствие по-катакански.

Страйк улыбнулся, повторив ее жест.

— Взаимно. Пусть Ордо также примет мою благодарность.

— О, — произнесла Тзула. — К чему это?

— Если бы вы не появились здесь, я бы не заподозрил ничего неладного. И когда бы Абаддон прибыл на Пифос, судьба планеты была бы решена. И этот парень, астропат, он привел сюда подкрепления. Если бы не он, лишь Император знает, сколько бы миров пало под натиском демонов.

Тзула улыбнулась в ответ и опустила руку. Она была рада, что еще кое-кто понимает, на какую жертву пошел Лайел. Она уже собиралась почтить воинов Страйка, когда раздался шорох со стороны К’сии. Джокаэро замедлял скорость «Адского молота» и яростно жестикулировал. Страйк взглянул в смотровое отверстие на турели.

— Мы на месте, — произнес он.

На протяжении всей кровавой истории Империума человечества произошло бессчетное количество битв, одни велись для захвата новых территорий, другие — против предателей и, наконец, просто чтобы выжить. Триллионы душ со всех сторон конфликта исчезли. Миры, на которых они сражались, также отличались друг от друга. Миры смерти. Миры-кузницы. Миры-гробницы. Миры льда. Миры-пустыни. Миры, заполненные водой. Миры, поглощенные тиранидами. Миры, поглощенные демонами и их приспешниками. Бортовые спутники, орбитальные станции и космические корабли. Даже сама пустота. Во времена Крестового Похода и последовавшего предательства Гора в анналы истории попадали самые долгие и крупные подземные кампании. В самых глубоких хранилищах Скалы Темные Ангелы сами хранили записи о войне, которая велась в подземных шахтах Сароша, где агенты варпа вступили в битву еще до того, как все узнали об их существовании. На Калте, Ультрамарины вели десятилетнюю кампанию против легиона Несущих Слово, после того, как те превратили планету в пустыню. Изнурительная партизанская война значительно сократила численность обоих легионов. В более поздние времена Космические Волки сражались вместе с Инквизицией на системе, названной, «Пустые Миры», каждая из планет представляла собой лабиринты тоннелей. В то же время Кровавые Ангелы, Экзорцисты, Гвардия Ворона и Обреченные Орлы пережили многочисленные войны, которые велись под землей. Но никогда еще подземная битва не была настолько масштабной, как на Пифосе. Целый Орден Темных Ангелов, почти девятьсот космических десантников вместе с различными мотоциклами, спидерами и персональными транспортниками, пережившими войну наверху, сражался вместе с восемью десятками Серыми Рыцарями. Позади них шли имперские гвардейцы, во главе — несколько тысяч выживших катаканцев, затем кадианцы, мордианцы, востроянцы, множество других полков и шахтеры Пифоса, защищавшие свой дом. Вместе с пехотой присутствовали танки и артиллерия, подвижные крепости и мобильные ракетные платформы, готовые обрушить смерть на демонические орды, поджидавшие их.

Спертый воздух над ними сменился на выхлопы двигателей более ста «Валькирий», защищавших имперских гвардейцев от жары. Заводить их так далеко в шахты было рискованно, но в этих огромных пещерах воздушные суда могли передвигаться вполне свободно. Над всеми ними, словно темные стражники, возвышались титаны класса «Боевые Гончие» из Легио Круциус, готовые действовать по приказу Верховного великого магистра Азраила и уничтожить всех врагов, повинуясь лишь мысли их благородного принцепса. Азраил наблюдал за своей огромной армией, сидя в командном «Лэндрейдере». Все они ждали его приказа, его ободряющего наставления. Хотя местоположение его транспорта позволяло магистру возвышаться над всеми в подземелье, кроме титанов и воздушных транспортников, он взобрался на корпус «Лэндрейдера», дабы все хорошо видели повелителя Темных Ангелов и активировал вокс-связь.

— Преданные слуги Императора, сегодня произойдет последняя битва за Пифос, последний шаг к освобождению этого мира от демонического вторжения. — Произнося эти слова, он не смотрел ни на Темных Ангелов, ни на Серых Рыцарей.

Им не нужны были ободряющие слова, чтобы вступить в битву с силами зла. Эта речь предназначалась людям, тем, кто должен был проявить такое же мужество, но, в отличие от космических десантников, им требовался соответствующий настрой, чтобы ничто не смогла сбить их с выбранного пути. С помощью улучшенного зрения Азраил мог видеть, что каждый солдат внимает его словам, внешний колонки огромных боевых машин Легио транслировали речь магистра тем, кто сидел внутри них.

— Кто-то из вас сражался дольше, чем остальные, и вы стали примером для остальных. — Он взглянул на остатки сто восемьдесят третьего. — Ваша война должна уже была закончиться, и если бы не ваши умелые действия в джунглях, она длилась бы еще очень долго. Но Император снова призвал вас. Вы ответите на его зов, катаканцы? Поднимите ли вы снова оружие во славу Императора и Золотого Трона?

Последовал хор из громких утвердительных выкриков, каждый мужчина и женщина из катаканского полка старались кричать громче за себя и павших товарищей.

Азраил повернулся к ополчению.

— У остальных на кон поставлено не только изгнание демонов, для некоторых из вас этот мир является домом, и вы жаждите отомстить его оккупантам. Позвольте сказать вам следующее, люди Пифоса: «Дайте волю праведному гневу возмездия»

Подняв вверх кирки и огнестрельное оружие, шахтеры стали выкрикивать имена своей планеты и Императора. Некоторые даже выкрикивали имя верховного магистра.

— Большинство из вас воочию убедились, что пришлось вытерпеть населению Пифоса за последние два года. — Взгляд Азраила упал на кадианцев и мордианцев. — Вы прекрасно знаете, что значит быть атакованными противником на своей родной земле, и какова цена свободы. Помните это, когда будете сражаться. Пронесите это знание в своих сердцах, когда будете выдавливать врага с этой планеты, словно следующим будет ваш мир.

Последовали одобрительные крики и восхваления Бога-Императора.

Наконец, Азраил взглянул на собственных воинов.

— Знайте, что вы встретите врага не в одиночку. Сыны Льва будут шагать среди вас, знайте, что мы не дрогнем и не сломаемся. Когда смелость покинет вас, взгляните на нас и вспомните, что как мы не бросим вас, так и вы не должны подвести нас.

Как один, боевые братья выкрикнули клятвы примарху и Императору.

Глаза Азраила остановились на фигуры, закованные в серебристую броню.

— Хотя многие из вас считали их мифом, легендой или детскими сказками, Серые Рыцари сражаются среди нас все эти дни, и их вера и профессионализм ни разу не подвергались сомнению. Уверяю вас, — Драйго кивнул своему коллеге. — Их психические способности защитят вас от колдовства, а их клинки и алебарды будут пронзать сердца демонов.

Последовали крики «За Императора!» и «За Титан!»

— И не будем забывать о «Боевых гончих» Легио Круциус, которые любезно предоставили нам свою помощь. В течение десяти тысяч лет эти благородны воины, эти божественные машины, сражались с врагами Империума и повергали их сердца в трепет. Мы должны быть благодарны им за то, что сегодня они с нами, защищают наши жизни и вдохновляют нас.

Боевые горны издали череду звуков, похожих на боевой клич.

— А теперь — в бой. Давайте же отомстим за своих товарищей и братьев. Освободим Пифос и победим в этой битве!

Спрыгнув вниз, он погрузился в «Лэндрейдер», и водитель направил машину к выходу из пещеры, пока люк транспорта закрывался над головой магистра. Позади Верховного магистра Темных Ангелов четверть миллиона людей начали движение в сторону ожидавшего их ада.

Глава 16

Батальон «Кадукадес» четвертого кадианского полка имел репутацию устрашающего противника, подтверждая ее каждый раз в битвах во имя Императора. Как и все кадианцы, еще в отрочестве они прошли испытания на выживание на островах смерти, от которых происходило название батальона. Но, в отличие от остальных, мужчины и женщины из батальона «Кадукадес» не просто выживали в этом диком ландшафте, заполненном различными ужасами. Они росли там. Юноши, проходившие испытания, занимали свое место в рядах элитного Четвертого Кадийского. Пятьсот новобранцев облачились в темно-серый камуфляж с желтовато-коричневым оттенком, который дозволялось носить только с разрешения самого лорда кастеляна. Те, кто отказывался от этой чести, оставались на островах. Список славных побед батальона был предметом зависти остальных кадианских полков. На их стяге красовались эмблемы трех Орденов Космодесанта, сражавшихся с ними и посчитавшими кадианцев достойными, чтобы носить символы их Орденов, а также символы боевого флота Кадии и Легио Асторум. До Пандоракса они сражались в яростной двухлетней кампании по освобождении лун на востоке от их родного мира, кадианцы были единственными не-катаканцами, кто не понес потерь в джунглях планеты, их многолетний опыт делал воинов идеальными бойцами для мира-смерти. В битве за Изумрудную Пещеру они продержались меньше минуты. Вход в пещеру и тоннель, ведущий к нему, позволял свободно перемещаться боевым машинам и кораблям, но в ограниченном количестве: одна «Боевая гончая» и две «Валькирии» за раз. Пехота Имперской Гвардии могла маршировать по пятьдесят человек в ряду, но продвижение двухсот пятидесяти душ вместе с артиллерией и бронетехникой проходило весьма медленно. За четыре дня боев лишь одна пятая часть имперских войск смогла закрепиться в пещере. Темные Ангелы и Серые Рыцари шли в авангарде штурма. Расчищая путь от мелких демонов, они создавали людям плацдарм для проведения атак. Не желая более ждать, «Кадукадес» пробился в самые первые ряды четвертого кадийского, чтобы первыми занять позиции, их дикость проявилась во время распихивания своих товарищей прикладами ружей. Эта нетерпеливость стоила им жизни. Выкрикивая боевые кличи, тысячная группировка устремилась в Изумрудную Пещеру готовые уничтожить противника огнем из лаз- и авторужей. Но, несмотря на трогательные слова Азраила, на те ужасы, с которыми они сталкивались на Кадии, кадианцы оказались парализованы от страха перед увиденным. Орда демонов не уступала численности силам освобождения. Раздутые твари размером с космического десантника неуклюже передвигались вдоль пещеры, раскидывая гвардейцев маятникоподобными, вздутыми конечностями. Они разрывали броню танков своими когтями, с кончиков которых стекала слизь, заражавшая пехотинцев чумой. Рядом с ними сновали мелкие твари с иссушенными телами и проступающими ребрами, их кожа была покрыта пятнами, а в открытых пастях виднелось множество рядов зубов. Хотя их наружность не казалось такой же устрашающей, зубы демонов могли прогрызать как человеческую плоть, так и металлическую оболочку. Чумные Десантники также сражались бок о бок с смертоносными жителями варпа, их местоположение было не сложно определить по массам чумных зомби, которых они использовали в качестве щитов. Но все это меркло по сравнению с тем, что вызвало ужас даже у кадианцев. Словно скала, узник Изумрудной Пещеры возвышался как над полчищем Хаоса, так и над «Боевыми Гончими» Легио Круциус, которые непрерывно вели огонь по Владыке Чумы, впустую опустошая свой боезапас. Кожа демона учащенно пульсировала, из всех пор сочился гной. Владыка Чумы подготовил свое тело для ответа на любу угрозу. Одна из «Валькирий» оказалась напротив груди чудовища, или, по крайней мере, тем, что чем-то напоминало грудь, и приготовилась открыть огонь по одной из множества пар глаз твари. Угадав намерение боевой машины, тело монстра среагировало, пространство вокруг органа разверзлось, и оттуда показалось гротескное подобие руки, которое схватило транспортник так крепко, что у пилота не осталось ни единого шанса сбежать. Корежа металл, узник Пещеры отправил корабль в пасть, в пространство, где только что находился его глаз. Следующее действие монстра разрушило последнюю надежду батальона «Кадукадес» снискать хоть какую-то славу в этой битве. Складки псевдорта начали колебаться, словно что-то перемалывали. Издав гортанный рев, монстр изверг поток черной рвоты вперемешку с остатками боевой машины. Физиология демона переработала обломки «Валькирии» и человеческие остатки, превратив их в нечто новое, ужасное и смертельное. Потоки горячей, черной слизи ниспадали на головы гвардейцев и демонов и поглощали как верных слуг Императора, так и их противников. Жидкая слизь стекала словно смола, уничтожая форму кадианцев, которой они так гордились, а также плоть и органы под ней. Стяг с множеством уже никому не нужных наград и почестей поглотила волна из тел мужчин и женщин, храбро сражавшихся с порождением Хаоса.

— Тащите сюда «Леманы Руссы» и очистите мне плацдарм, — крикнул магистр Гавриил. — Эй, ты. Ты и твои люди должны заткнуть брешь. Не дайте противнику захватить позиции, иначе мы никогда не сможем перебросить туда войска.

Майор мордианцев, к которому обращался магистр Крыла Смерти, еще мгновение стоял, наблюдая как такая же атака демона поглощает половину мужчин и женщин под его командованием, не в состоянии справиться с шоком. Экипажи танков среагировали гораздо быстрее и понеслись к останкам гвардейцев, уничтоженных слизью демона. Их бульдозерные отвалы убирали бурлящую жижу, давая мордианцам закрепиться на позициях.

— Твои уши разъело во время атаки, майор, или ты намеренно игнорируешь приказ от верховного магистра Крыла Смерти? — несмотря на четыре дня интенсивных боев, голос Бальтазара был спокойным.

Грубость и не требовалась. Сам образ десантника в терминаторской броне, нависшего над ним, быстро вернул мордианца в реальность, и, через несколько секунд, волна синей униформы заполнило брешь в позициях. Их действия оказались довольно своевременными. Почувствовав возможность пресечь поток войск Имперской Гвардии, фаланга чумных монстров устремилась к плацдарму гвардейцев, разрывая и отбрасывая защитников, встречавшихся у них на пути. Бальтазару, Гавриилу и остальные воинам отделения Крыла Смерти было приказано охранять вход в подземелье, и они были первыми, кто среагировал на угрозу. Первая волна была мгновенно уничтожена сконцентрированным огнем штурмовых болтеров, но сородичи павших демонов продолжили карабкаться по телам своих собратьев. «Леманы Руссы» присоединились к атаке, турели развернулись в сторону противника, и заряды стали разрывать демонических тварей на части. Ободренные, мордианцы и часть кадианского четвертого стали заполнять Изумрудную Пещеру, добивая тех мелких демонов, кто не был разорван огнем болтеров Темных Ангелов. Гавриил был непоколебим, его штурмовой болтер косил ряды врагов, а силовой меч разрубал все, что попадало в радиус его действия. Броня Темного Ангела, косметически отремонтированная после взрыва гранаты, была помята, на щитках поблескивали струйки крови, края почернели от огня, здесь и там виднелись зеленые и коричневые следы слизи демонов, наруч, со стороны перчатки с пилой, отсутствовал. Бальтазар заметил, что Круск Терминатус на левом плече магистра треснул, и терминатор лишь мог надеяться, что это не плохое предзнаменование. Но он заметил не только это.

— Магистр Гавриил! — крикнул Бальтазар, увидев, как черная тень движется сквозь толпу демонов, недоступная взгляду старшего десантника.

Отбрасывая в сторону более слабых собратьев и гвардейцев, огромный демон быстро сокращал дистанцию между ним и магистром, пока, наконец, не прыгнул прямо на магистра Крыла Ворона. В последний момент Гавриил сделал два шага назад, и демон напоролся прямо на выставленный вперед силовой меч, объятый синей энергией. Ультраострое лезвие пронзило брюхо твари. Не меняя угол стрельбы, Гавриил продолжил отстрел монстров Хаоса, конечности насаженного на меч демона попали в зону обстрела, и на броню магистра снова полился ихор. Разрубленные части демона упали на пол, заливая пол жидкостями, похожими на кровь. Они не прекращали растекаться по полу, даже когда брат Баракиил сжигал остатки из огнемета.

— Я думаю, мы в расчете, — услышал Бальтазар голос Гавриила.

Но у него не было времени сформулировать ответ. Сквозь проход, созданный исполинской тварью, уже неслись его крупные собратья, по размерам близкие к дредноутам. Первых тварей Бальтазар и Гавриил встретили ударами мечей по лапам. Монстры рухнули на пол и тут же были накрыты толпой мордианцев и кадианцев, которые добивали их огнем из ружей и ударами прикладов. Но не всем защитникам повезло. Брат Касатиил, ветеран рыцарей Крыла Смерти, прослуживший в Ордене более двухсот лет, оказался лицом к лицу с двумя исполинами. Вскинув свою «Булаву Освобождения», облаченный в рясу терминатор пробил череп первому демону, и тот рухнул, словно бревно, но второй — отбил оружие Кастиила, пытавшегося нанести удар в область заднего крыла. Свободная лапа демона со скоростью ветра врезалась в голову ветерана, сломав тому шею. Терминатор умер еще до того, как вторая рука демона отшвырнула его в сторону. Увидев убийство космического десантника, экипажи катаканцев из «Леманов Руссов», брошенных из-за невозможности вести бой в ограниченном пространстве, бросились на демона с ножами в руках. Дюжина фигур в камуфляже цвета джунглей атаковала монстра, словно тот был стеной из их тренировочного лагеря. Используя ножи в качестве крюков, они карабкались наверх, каждый раз выдирая куски плоти из туши демона. К тому моменту, когда они все же заставили монстра опуститься на колени, и Баракиил окатил его волной пламени, половина храбрецов были мертвы. Потери были слишком велики, но плацдарм для наступления был удержан. Брат Голатиил, рыцарь Крыла Смерти, огромный даже по меркам Астартес, о котором апотекарии поговаривали, будто он является генетической копией воинов времен Великого Крестового похода, вел мордианцев в гущу сражения, взяв командование на себя, после того, как их майор был убит исполинскими демонами. Лишенный своей булавы, огромный десантник голыми руками превращал демона в кусок кровавого мяса, пока мордианцы убивали второго усилиями сотни человек, из которых выжили лишь немногие. Дардариил и Мендрион распотрошили еще двух. Будучи в одном отделении еще со времен службы в десятой роте, десантники сражались как единое целое и были ужасающей силой на поле брани. И эта способность не укрылись ни от глаз магистра Иезекиил, ни от братьев Реклюзиама, которые, со временем, определили братьев в ряды Крыла Смерти. Наркариил, Тадиил, Падерион, Имгуил. Рыцари Крыла Смерти, назначенные Гавриила охранять плацдарм, покрыли себя славой и ихором поверженных врагов. Десять огромных монстров пало от руки десантников и их союзников, параллельно сражавшихся с мелкими тварями, но это была всего лишь одна из тысячи схваток, и битва все еще продолжалась. На месте каждого убитого демона появлялись еще двое, порожденные узником подземелья. Бальтазар как раз расправлялся с тварями варпа, стоя рядом с Баракиилом, когда услышал голос Верховного магистра Ордена, Азраила, по воксу.

— Крыло Смерти. За мной, — произнес он.

Его голос был воодушевленным, как тогда, когда он стоял перед своими воинами, произнося речь.

— Это закончится сейчас.

Жара в «Биче предателей» была настолько нестерпимой, что Тзула, даже в более облегченном варианте жилета, готова была вылезти наружу. Так как множество демонов плотной толпой заполнили всю Изумрудную Пещеру, Страйк приказал «Адским гончим» защищать тяжелую артиллерию. «Тиндалос» ехал рядом с «Адским молотом», обдавая пламенем корпус машины каждые несколько минут, чтобы спалить очередную порцию карабкающихся тварей, что позволяло «Бичу предателей» беспрепятственно давить врагов под тяжелыми гусеницами танка и разрывать демонов своими мощными пушками. Тактика Страйка работала, однако остальным танкам под его командованием повезло меньше. Четыре «Штормовых меча» были утеряны в первые дни битвы из-за дружественного огня, когда выстрелы с более крупных танков, оставляли пробоины в корпусах «мечей», то же самое случилось и с таким же количеством «Гибельных клинков», включая машину Бриджстоуна. К счастью, майор в этот момент находился в «Биче предателей» и управлял древними механизмами машины, словно принцеас титаном. Под ногами Бриджстоуна мирно спал К’сии, развалившись на горе из порванных плащей. Три дня без сна выбили из строя даже ксеноса. Остальные члены команды также посапывали неподалеку. Ничто не могло отвлечь их: ни храп джокаэро, ни шум битвы, кипящий вокруг боевой машины. Страйк наблюдал за обстановкой из окошка турели.

— Мы выигрываем? — спросила Тзула с места стрелка из бортовых орудий.

Она ощущала себя частью битвы и была рада сменить стрелка на посту.

— Выигрываем. Проигрываем. Ничья. Все зависит от того, как ты на это смотришь. — Полковник на мгновение превратился в философа, что заставило Тзулу беспокоиться.

Даже великий полковник «Смертельный» Страйк нуждался в отдыхе, поэтому Тзула, воспользовавшись своим рангом, все же заставила его поспать, назначив главным Бриджстоуна.

— Пехота продолжает сражаться, но эта огромная тварь порождает подкрепление быстрее, чем демоны гибнут, — продолжил он. — Пока мы не уничтожим тварь, мы будем лишь оттягивать неизбежное.

— Серые Рыцари справятся с ним, — ответила инквизитор, уничтожив группу демонов из лаз-пушки. — Они уже делали это тысячу лет назад. Я уверена, они сделают это и сейчас.

— Серые Рыцари не могут подобраться к твари. Если думаешь, что нам тяжело, то им в десятки раз тяжелее. Демоны оттесняют их. Они знают, какую угрозу их хозяину представляют эти парни.

Тзула взглянула в смотровую прорезь и увидела серебряные фигуры отделения Очистителей, оборонявшихся от превышавшей их в четыре раза толпы демонов, некоторые из которых, расправив свои крылья, атаковали их с воздуха. Тзула прицелилась и выстрелила, убив одну из крылатых тварей. Затем еще одну и еще одну. Она не могла стрелять по ходячим демонам, опасаясь задеть Серых Рыцарей, но, по крайней мере, Тзула могла достать до их крылатых собратьев.

— Что мы должны делать? — спросила она.

Ни Азраил, ни Драйго, не отказались бы услышать мнение полковника, а Тзула, со своей стороны, могла бы использовать свои инквизиторские полномочия для приведения плана в исполнение. Страйк спрыгнул с турели.

— Что если у нас уже есть оружие?

Тзула прекратила вести огонь и повернулась к нему.

— Вы имеете в виду нож?

— А почему бы и нет? Если то, что ты сказала мне — правда, им вполне можно сразить эту тварь. Открыть портал и выкинуть его туда.

— Но портал может вывести куда угодно. Мы можем переместить его из одной зоны боевых действий в другую. Или даже хуже.

— Тогда просто замочим его.

— Если даже Серые Рыцари не могут справиться с ним, почему вы думаете, что сможем мы?

Страйк так и не успел ответить.

— Шеф. Вокс. Кто-то пытается вызвать нас, — произнес Бриджстоун, кивнув в сторону консоли.

Страйк отвернулся от Тзулы и приложил наушники к уху.

— «Бич предателей» на связи.

— Полковник Страйк, — произнес Азраил. — Вы мне нужны. Мы собираемся уничтожить демона.

Лейтенант Ранн Обервальд стоял под дождем, слушая как капли стучат по брезенту над ним. Сухой сезон на Пифосе сменился сезоном муссонов, и, даже после недели дождей, облака и не думали уменьшаться. Будучи членом восьмого кадианского разведывательного батальона, Обервальд прошел три войны на трех различных мирах, но даже он никогда не видел такого дождя. Он лил не каплями, а целыми потоками, словно кто-то сверху резко переворачивал ведро с водой. Вода была горячей, и, из-за высокой влажности, дождь не спасал от жары. Однако, люди, не принимавшие душ месяцами, были довольны и этому. Рядом с ним находились несколько пьяных офицеров Муниториума, которые обсуждали битвы, кипевшую многими километрами глубже. Все войска Имперской Гвардии на планете и орбите были призваны для сражения в Изумрудной Пещере, но полковник Страйк настоял на том, чтобы часть войск оставили снаружи. Имея лишь один путь к отступлению, катаканцы не хотели получить удар в спину от возможных подкреплений противника. Два кадианских батальона разведки, высадившихся на Пифосе имели в своем составе как легко, так и тяжело вооруженную пехоту и не были приспособлены для ведения боевых действий в под-улье. Решение, какой батальон выставить на охрану входа, третий или восьмой, принимали долго, но, в конце концов, восьмой одержал победу. Третий рассредоточился по окружавшим Подземелье шахтам. Обервальд был рад этому. Хотя большая часть подразделений противника была задействована внизу, был потерян контакт со многими шахтами, и создавалось впечатление, словно третий куда-то пропал. Обервальд был готов вступить в дискуссию, когда возник новый звук, отличный от звука падающих капель. Сквозь завесу воды лейтенант смог разглядеть вспышки света вдалеке. Он добрался до разведывательной машины «Саламандра» и взял свой магнокуляры, выставив нужные настройки четкости. Танки… Нет не танки. Обервальд понял что это, когда картинка стала более четкой. По дороге двигались транспортники, но не похожие на «Химеру», которую он вел в бой. Транспортники принадлежали к машинам Космического Десанта: «Носороги» и «Лэндспидеры». Лейтенант был растерян. Темные Ангелы и Серые Рыцари воевали в под-улье, тогда чьи это подкрепления? Он увеличил приближение и тут же получил ответ на свой вопрос. Выронив магнокуляры, которые тут же разбились о булыжник, Обервальд, спотыкаясь, побежал к вокс-оператору, чтобы послать предупреждение.

Шира наворачивала круги, пытаясь найти удобное место для высадки. Укрепрайон Вортрас находился на пике высокой горы с множеством обрывистых склонов, что делало невозможным приземление любого судна. Идеальным вариантом было бы приземлить прямо на входе в пещеру, но, как и в других местах, вход был окутан дымовой завесой из-за пожаров, пылавших внутри. Учитывая, как тяжело было добраться до этого укрепрайона, особенно в свете непрекращающихся ливней, кто-то явно приложил максимум стараний, чтобы уничтожить этот рубеж обороны.

— Мне некуда сажать корабль, — сказала Шира, убрав руки с руля, чтобы расправить плечи. — Я могу попробовать опуститься ниже, и ты сможешь вскарабкаться сюда сам, но мы оба знаем, что ты не найдешь там выживших. Ауспик молчит, плюс Черный Легион явно приложил здесь руку, а они не оставляют никого в живых.

Эпиметий обдумал сказанное Широй.

— Еще один круг. Но теперь немного пониже. Дымовая завеса слишком плотная, возможно из-за этого мы пропустили зону высадки. Попробуй разогнать ее турбинами двигателей.

Шира расправила плечи и приготовилась выполнить команду десантника. Шум статики в воксе остановил ее.

— Это лейтенант Обервальд из восьмого кадианского полка разведки. Всем имперским войскам. Вход в под-улей атакован. Я повторяю, вход в под-улей атакован. Черный Легион.

Последовала пауза.

— Милосердный Император, нет! Он с ними. Абаддон здесь. Пришлите подмогу. Трон вас дери. Нас потрош… — последовал крик и канал связи стих.

Шира повернулась к Эпиметию. Она знала, что Эпиметий не хотел, чтобы о нем знали его братья, но это был призыв о помощи, который нельзя было игнорировать.

— Вперед, — не колеблясь, сказал он.

Шира выключила тормоз и направила корабль на юг, приближая момент встречи, которую Эпиметий так хотел избежать.

План, в который было вовлечено десятки тысяч пехотинцев, не говоря о титанах, танках и пилотируемых судах, был прост, и Драйго согласился с ним. Азраил решил использовать невозможность Серых Рыцарей подобраться поближе к демону в качестве преимущества. Драйго и его люди оттеснят мелких демонов, проведя диверсию, в то время как Азраил и Крыло Смерти изгонят узника из Подземелья. Для отвлечения твари также понадобятся титаны и танки, а также подразделения Имперской Гвардии, которые будут сдерживать мелких демонов, до подхода основных сил Темных Ангелов.

— Почему ты считаешь, что именно ты сможешь убить демона, Азраил? — спросил Драйго, когда верховный магистр Темных Ангелов закончил излагать план. — Лишь Император смог бы справиться с ним в одиночку.

— Вот, что нам поможет, — произнес Азраил, поддевая кончиком меча наплечник Гавриила. — Прости, брат. Я делаю это из-за необходимости и прошу тебя не принимать этот жест как оскорбление.

Он расширил трещину на Крукс Терминатус, расколов древний реликт. На пол упал небольшой осколок. Азраил бережно подобрал его, а затем вытащил из обоймы один болт. Смочив его слюной с кислотой, он спрессовал болт и осколок в единое целое.

— Броня брата Гавриила — самая древняя из всех бронекостюмов Крыла смерти, выкованная на наковальнях Скалы, когда Император уже восседал на Троне, но легионы еще не были разделены. Подарки пришли с Терры во все легионы, оставшиеся верными перед лицом предательства Гора. Осколки брони Императора, которые использовали для создания терминаторской брони. Темные Ангелы получили его перчатку, и в течение нескольких десятилетий было выковано более тысячи бронекостюмов, содержащих кусочки его брони, расположенных в наплечнике. Многие из этих комплектов брони были розданы нашим братьям, когда лорды Дорн и Жилиман раскололи легионы на небольшие ордена, и, хотя многие из них были утеряны в течение десяти тысячелетия, некоторые из наших братьев все еще носят комплекты с оригинальными Крукс Терминатус. Драйго не стал говорить о том, что в отличие от Темных Ангелов, все Круксы Серых Рыцарей были сделаны из единственной настоящей брони Императора. Не хотел он и оспаривать понятие «брат» в отношении кузенов Темных Ангелов. Азраил зажал болт между большим и средним пальцем.

— Этот снаряд теперь содержит в себе часть перчатки, поразившей Гора. Также будет повержено это отродие Чумного Бога.

Благоговейный трепет промелькнул на лицах толпы, слушавшей Азраила. Остатки Крыла Смерти, семьдесят воинов, стояли рядом с восемью магистрами рот (Дашиил из девятой погиб, получив тяжелейшие раны в битве). Драйго, Страйк и Тзула завершали этот импровизированный военный совет.

— Даже если ты подойдешь слишком близко, как ты планируешь всадить в него пулю? Эта тварь способна поглощать танковые снаряды, а затем выплевывать их обратно, — возразил Драйго.

Азраил достал свой меч, лезвие которого было темнее ночи.

— Мечи «Падение Небес» могут разрубать камни, словно щепки. Шкура демона не станет ему препятствием.

Последовав жесту верховного магистра, Гавриил и восемь магистров рот положили руки на рукояти своих мечей. Подобный жест не вызвал в Драйго восхищение.

— Одно дело камень, другое дело шкура демона. Она соткана из варпа. Эти мечи будут не полезней, чем шприц апотекария.

— А что предложишь ты, Серый Рыцарь? — спросил Азраил. — Заточить его здесь, чтобы кто-то опять решал эту проблему еще через десять тысяч лет?

Драйго проглотил издевку. Позади него Тзула подала знак, отведя глаза в сторону. Серый Рыцарь открыл канал психической связи.

+Что такое, младший дознаватель?+ послал он.

+Артефакт. Если он может создавать разломы в реальности, он сможет и пробить плоть демона?+ ответила она.

+Нож создан для применения в варпе, может быть и сработает.+

+Тогда мы должны его использовать.+

+Ты покажешь его Темным Ангелам?+

+У нас есть выбор?+

Драйго сделал паузу, размышляя над сказанным.

+Будь осторожна. Такой человек, как Азраил, может использовать данный предмет по своему.+

Он разорвал связь. Тзула медленно кивнула, на лице застыла уверенность.

— Лорд Азраил, Я полагаю, что у меня есть оружие, которое можно использовать в сложившейся ситуации, — произнесла Тзула, снимая нож с пояса.

Повелитель Темных Ангелов безучастно посмотрел на дознавателя.

— Это шутка? Если «Падение небес» бесполезен, что может сделать этот примитивный инструмент?

— Прошу, лорд Азраил, выслушайте меня.

Тзула рассказала Темным Ангелам, как она и Диналт изучали это оружие, и как они забрали его из лап тау во имя Императора. Она рассказала им о цели артефакта, и как враги хотели заполучить его, убив ее господина и верных слуг Трона. При этом Тзула скрыла все упоминания об Эпиметие, учитывая нежелание десантника воссоединяться с братьями. Когда она закончила, взгляд Азраила стал жестким.

— И ты решила держать это в секрете от нас?

— Да ладно, Азраил, — вмешался Драйго. — Если бы не мое ребро, я бы умер от смеха. Как ты смеешь читать кому-то лекцию об охране секретов.

— Я — инквизитор Ордо Маллеус, лорд Азраил. Секреты — моя валюта для торговли, впрочем, как и ваша, — произнесла Тзула.

— Может есть что-то еще, что вы скрыли от нас, младший дознаватель? — парировал Азраил.

Для Драйго было очевидно, что Темный Ангел пытается получить информацию о загадочном Сером Рыцаре. Но Тзулу было сложно поймать на такой крючок.

— Разве только информацию о ксеносе, который управляет танком полковника Страйка.

Страйк бросил нервный взгляд в сторону дознавателя.

— Не играй со мной, девочка. Мое терпение и так на исходе. — Магистр убрал снаряд и протянул руку. — Отдай мне нож.

Драйго выступил вперед, вставая между Азраилом и Тзулой.

— Нож останется с младшим дознавателем Дигриз. Мы оба будем сопровождать ее в этой миссии.

Руки магистров рот метнулись к рукоятям их мечей. Азраил поднял ладонь, останавливая их.

— Как скажешь, лорд Драйго, а ты — постарайся не попадать нам под ноги.

Он распустил совет, и Тзула со Страйком вернулись на «Бич предателей», ставшем частью стального кольца, окружавшего военный совет. Темные Ангелы вернулись на свои посты. Когда Азраил собирался присоединиться к своим воинам, Драйго остановил его.

— Одну минуту, лорд Азраил.

Темный Ангел почти вплотную подошел к магистру Серых Рыцарей.

— Быстрее, Серый Рыцарь. Мне нужно идти убивать демона.

— Я просто хочу передать предупреждение.

— Предупреждение, — произнес Азраил, на его суровом лице появилась улыбка. — О чем ты можешь предупредить меня?

— Нож, — произнес Драйго, подавшись вперед и оказавшись практически нос к носу с Темным Ангелом. — Я знаю его ценность, теперь об этом знаешь и ты. Как верный слуга Золотого Трона, я уверен, ты сделаешь все, чтобы убедиться, что нож будет у дознавателя в конце этой битвы, и никто не тронет ее.

— Больше похоже на обвинение, чем предупреждение.

Лицо Темного Ангела было настолько близко, что Драйго мог чувствовать запах коррозии металла, все еще присутствовавший в дыхании верховного магистра.

— Если нож пропадет, или девушка умрет, вместо путешествия на Титан я посещу Терру, где мне будет предоставлена аудиенция с Верховными Лордами.

— Я сильно сомневаюсь, что Верховные Лорды Терры будут утруждать себя разговором о музейном экспонате, — ухмыльнулся Азраил.

— Возможно и нет, — ответил Драйго, задев Азраила наплечником. — Но я уверен, им будет интересно узнать, что ты прячешь в подземельях Скалы.

Когда они разошлись, Драйго, даже не используя психических способностей, знал, о чем подумал Азраил.

Глава 17

Звук огромных боевых горнов, отражавшийся от стен Изумрудной Пещеры, возвестил о начале конечной фазы битвы. Шагая под басистые фанфары, титаны «Боевые гончие» в черно-белых цветах Легио Круциос рассредоточились по всей площади огромной пещеры и принялись атаковать сердце демона с различных направлений. Даже не смотря на свой огромный рост, боевые машины не доставали до украшенного изумрудами потолка. Воздух над ними был полон «Валькириями», устранявшими угрозу со стороны крылатых демонов, оказывавшихся слишком близко к древним титанам. Под ногами грозных исполинов, издавая грохот, двигались сверхтяжелые танки, прикрываемые с флангов «Адскими гончими» и «Разрушителями». Пехотинцы шли в плотном строю, возглавляемые гигантами в доспехах Темных Ангелов, беря на мушку слишком любопытных мелких демонов, отбившихся от своих сородичей. Цвет их брони был почти такой же зеленый, как и у Темных Ангелов. Серые Рыцари заняли свои позиции отдельно от Имперской Гвардии. Стаи Нерожденных уже неслись к ним, почувствовав присутствие психически одаренных охотников на демонов. Во главе Рыцарей шагал Азраил, сопровождаемый почетной стражей, состоящей из магистров рот и первой роты. Десантники шли с поднятыми мечами, готовясь к неминуемой резне. Между ними двигались две фигуры, одна из них была облачена в терминаторскую броню Серых Рыцарей, вторая — была чернокожая женщина, казавшаяся гномом среди этих гигантов. Мелодия боевых горнов стихла, и имперские орудия, как один, открыли огонь. Плотность заградительного огня была колоссальной. Орудия крупного калибра вытесняли пленника из Изумрудной Пещеры, те снаряды, которые не поглощались его телом, вырывали куски плоти, которые, в свою очередь, превращались в демонов, не успев упасть на землю. Пасти спонтанно появлялись на спине монстра, некоторые поглощали артиллерийские снаряды и затем выплевывали их обратно в сторону самих орудий, некоторые искажались в мрачных ухмылках, изображая удовольствие, получаемое от наносимых ранений. В ответ на эти действия те демоны, которые уже присутствовали в пещере, ринулись на имперцев, прорывая кордон Серых Рыцарей, само их присутствие было маяком для собратьев с другой стороны реальности. За спинами бронированных фигур выдвинулись танки, «Леман Руссы» и огромное количество других моделей, выделенные для поддержки Серых Рыцарей, ставших мишенью демонической орды. Их основные орудия оставляли огромные прорехи в рядах Нерожденных. Тех, кто не был убит сразу, ждала участь быть раздавленными гусеницами или насаженными на бульдозерные отвалы. Лишь немногим удавалось прорваться сквозь стальной кордон только для того, чтобы натолкнуться на стену психической энергии, порожденной коллективной силой разумов отделений Серых Рыцарей. Некоторым все уже удавалось прорывать варп-барьер, но они тут же попадали под лезвие силового меча или алебарды. Десятки тысяч имперских гвардейцев в лобовую атаковали мелких демонов, но их число значительно редело из-за летающих тварей, так как почти все орудия переключились на их хозяина. Женщины и мужчины с Катакана, Кадии, Крига, Мордии и многих других миров преодолели страх, сменив его на гнев, и воздух наполнился звуками лаз-выстрелов и вонью горелой плоти демонов. Корпулакс наблюдал за битвой с флангов, не скрывая своей озабоченности. Ему было наплевать на мелких демонов, пока узник Изумрудной Пещеры производил бесконечный поток новых тварей, Имперская Гвардия не сможет справиться с ними. Количество Серых Рыцарей было слишком мало, десантники еле успевали справляться с Нерожденными, и они не могли добраться до избранного Нурглом. Даже танки и титаны не представляли для него серьезной угрозы, когда они израсходуют боезапас, то сразу станут легкой мишенью.

Но один фактор реальной угрозы все же присутствовал в группировке противника. Фигуры в броне цвета слоновой кости, Крыло Смерти, неумолимо двигалась к высшему демону, разрубая мелких тварей, попадавшихся на пути. Корпулакс сомневался, что даже такие могучие воины, как элита Темных Ангелов, смогут причинить какой-либо ущерб, но он не мог рисковать. Он потратил слишком много усилий, чтобы освободить своего покровителя, и слишком много было обещано его новым хозяином. И если ему придется самому сразиться с Темными Ангелами, вместо миньонов узника, так тому и быть. Приказав группе Чумных десантников следовать за ним, Корпулакс вступил в бой.

В отличие от укрепрайона Вортрас, дорога к Атике представляла собой огромное количество посадочных площадок, ландшафт с крутыми выступами был испещрен кратерами после орбитальной бомбардировки. Сквозь завесу плотного ливня Шира смогла разглядеть темные формы, некоторые из них отсвечивали оранжево-красным из-за недавно потухшего пламени. На небе сверкнула молния, освещая окрестности, и формы обрели конкретные очертания, оказавшись осколками разорвавшихся снарядов танков или транспортников. Множество осколков.

— Садись рядом с входом в пещеру, — приказал Эпиметий.

Шира выполнила вираж вправо и уже была готова выпустить шасси, когда на панели перед ней замигали датчики. Завыла сирена.

— Что такое? — спросил Эпиметий, его тон был спокоен в противовес нараставшей панике у Ширы.

— Что-то движется позади нас, — произнесла она, проверяя ауспик. — Очень быстро.

— Ракета?

— Не думаю. Такой шатл должен быть оборудован автоматической системой обнаружения угроз.

Она снова проверила ауспик.

— К тому же, объект слишком крупный для ракеты.

— Сможешь уйти от него?

— Судя по скорости объекта, нет.

Шира дернула рычаг управления на себя.

— Но я могу уклониться от него.

Шатл резко взлетел вверх, и Шира, схватившись за ремень безопасности одной рукой, стала разворачивать машину по широкой дуге. Эпиметий не двигался. Система магнитов на его ботинках надежно защищала его отпадения. Завершив маневр, шатл оказался позади судна, преследовавшего их. И преследователь превратился в преследуемого. Следующая вспышка молнии позволила идентифицировать преследовавший их объект. Неровная сетка золотого цвета на змеевидном теле цвета темного металла, драконья голова спереди и короткий хвост сзади. На подвижном торсе монстра виднелись опасные когти, каждый размером с обычного человека. Из боков торчали три пары крыльев, позволявших монстру плыть по воздуху, словно корабль по воде. На одном из уродливых крыльев, переднем на правой стороне торса, виднелась дыра, оставленная самой Широй.

— Порванное крыло, — едва слышно произнесла она.

Словно в ответ на слова пилота Хельдрейк развернул свое подвижное тело, выполнив маневр намного изящнее, чем Шира. Тварь раскрыла пасть, готовясь выпустить сгусток пламени прямо по кабине шатла. Шира не успела среагировать на неожиданный поток пламени, понесшийся навстречу инквизиторскому судну. Сирены завыли еще громче, когда варп-пламя окутало корпус корабля. Шира выполнила нырок под тело Хельдрейка, избегая огненной ловушки. Пар стал подниматься с внешней поверхности корабля, когда системы пожаротушения закончили свою работу. Маневр Ширы спас их от крупных повреждений, но они снова оказались в невыгодной для себя позиции.

— Я собираюсь снова выполнить маневр разворота, только ближе к земле, — крикнула Шира. — Готовься выпрыгивать, как только опустимся ниже.

— Что с Порванным крылом? Арсенал твари явно хромает, к тому же мы не сможем состязаться с ним в скорости, — произнес Эпиметий.

Шира ухмыльнулась, услышав название, которая она придумала для этой твари. Возможно, десантник все-таки слушал ее рассказ.

— Я выжила в первый раз, столкнувшись с этой тварью, сейчас я жажду мести. Если ты не можешь силой мысли обрезать ему крылья, от тебя здесь мало толку.

Эпиметий кивнул.

— Тебе не обязательно спускаться слишком низко, — произнес он, одевая шлем. — Может я и не знаю, как управлять судном, но я профи в приземлении.

— О, это бесценный навык, — засмеялась Шира, одновременно справляясь с рычагом управления и совершая маневры уклонения. — Лишь на прощанье ты решил немного улучшить свое чувство юмора.

Она нажала на кнопку открытия люка в хвосте корабля. Теплый воздух и капли дождя проникли внутрь.

— Удачи, — крикнула Шира через плечо.

Серый Рыцарь стоял у самого края, держась за край люка. Очередная вспышка пламени на секунду осветила его, и через мгновение десантник исчез. Шира захлопнула крышку люка. Взявшись за рычаг управления, она направила машину ввысь, уносясь дальше от Атики. Когда она залетала в очередное распухшее облако, Шира последний раз услышала знакомый голос.

+Удачи, Шира.+

Эпиметий подобрал под себя руки и ноги. Прошло десять тысяч лет с того времени, когда он приземлялся на землю, выпрыгивая из движущегося транспорта. Он делал это еще до того, как дал новые обеты и клятвы и его геносемя заменили на биологический материал самого Императора. Но память не подвела его и на этот раз. Плечо десантника первым соприкоснулось с землей, образовав кратер. Приземлившись, он покатился по земле, крепко сжимая свои конечности, чтобы избежать переломов и вывихов и, через двадцать метров от места приземления, его тело, наконец, остановилось. Эпиметий резко встал на ноги, одновременно выхватив болтер, и стал водить прицелом по окружности в поисках Абаддона или его легионеров. Убедившись, что он один, Эпиметий двинулся к входу в тоннель. Не опуская оружие, десантник осторожно двигался к цели, используя как прикрытие дымящиеся останки боевых машин. Изуродованные трупы были небрежно разбросаны вдоль гладкой поверхности и привязаны к рамам «Химер» и «Леманов Руссов». Вспоминая работу Черного Легиона, увиденную им ранее, Эпиметий пришел к выводу, что это была настоящая бойня. Несмотря на дождь, улучшенное зрение Серого Рыцаря позволило ему подсчитать количество убитых. Целый полк. Почти целый полк. Шум и движение вдалеке привлекли внимание Эпиметия, и он поднял болтер на уровень плеча, внимательно разглядывая тела в поисках источника шума. Осторожно передвигаясь, он переступал тела мертвых, следуя за сигналом. Когда Серый Рыцарь подобрался совсем близко к источнику шума, он различил два голоса. Один — слабый, похожий на приглушенный шепот, второй — глубокий, периодически нарушаемый треском статических помех.

— Пожалуйста… — послышался тихий голос. — Аб…Абаддон в… подулье. Уби… Убил нас всех. Вы должны… должны остановить его…

— Сколько их? — раздался голос из вокса.

— Они… они напали на нас слишком быстро. Трудно… трудно сказать.

Мужчина с трудом выговаривал слова.

— Дюж… Дюжины? Сотни…?

Второй голос был менее четким в этот раз, словно говорящий повернулся, обращаясь к кому-то еще. Судя по звукам, там кипела настоящая битва.

— Не будь дураком, Азраил. Если Черный Легион появится у нас в тылу, мы должны принять бой.

Эпиметий, даже с улучшенным слухом, не смог расслышать ответ.

— Что ж, ты и твои Темные Ангелы могут умереть и унести свои чертовы секреты с собой, — голос на другом конце провода был пропитан ненавистью. — Я отзываю своих Серых Рыцарей, чтобы встретить легионеров Абаддона.

Эпиметий, наконец, смог увидеть обладателя первого голоса. Мужчина лежал рядом с разведывательным транспортником, наушник свисал прямо до уровня его рта. Его плащ был пропитан кровью и дождем, белые шевроны лейтенанта окрасились в красный цвет. Нижняя часть тела отсутствовала, а его лицо было бледное, как взошедшая луна. Офицер заметил Эпиметия, приближающегося к нему, и его лицо исказилось в гримасе ужаса. Кровь хлынула изо рта, когда он попытался заговорить.

— Нет… нет. Милосердный Император, пожалуйста… — прохрипел гвардеец.

Когда Эпиметий подошел ближе, его тон изменился.

— Ты… ты не из Черного Легиона. Ты — один из… из них. Ты — Се… Серый Рыцарь.

Его глаза расширились, и он испустил последний вздох. Вокс снова ожил.

— Кто это? Почему ты сбежал с поля боя? Это великий верховный магистр Драйго. Отвечай мне, Император тебя дери! — прогремел властный голос.

После небольшой паузы голос стал более спокойным.

— Лорд Эпиметий?

Эпиметий присел на корточки, закрыв глаза мертвому лейтенанту, и взял наушник.

— Лорд Эпиметий? Это вы? — снова произнес Драйго.

Эпиметий поднял наушник, но затем выпустил его из рук. Поднявшись, он открыл психический канал связи с магистром Ордена Серых Рыцарей.

+Рад встрече, магистр Драйго+ произнес он. +Из того, что рассказала мне Тзула, я понял, что Орден — в надежных руках.+

+Клянусь Троном!+ Драйго был явно взволнован. +Это вы, вернулись к нам после стольких лет.+

+ Я ни к кому не возвращался. Я дал обет оберегать печати. Печати вскрыты и, хотя я свободен от своей клятвы, мой долг — защитить этот мир от Хаоса.+

+Но вы же один из…+

+Кто я и кем я был — не имеет значения. Все что важно сейчас — Подземелье Проклятых и узник Изумрудной Пещеры.+

+ Вы делали это ранее, но теперь вы отказываете нам в помощи?+ воодушевление Драйго сменилось разочарованием. +Почему вы бросаете нас?+

+ Я не бросал вас. Я пришел, чтобы справиться с Абаддоном и его Черным Легионом, наступающим вам на пятки. У вас уже есть оружие, способное победить демона и запечатать Подземелье.+

+Нож.+

+И Тзула. Она не знает этого, но я загрузил в нее свои знания о том, как использовать нож, чтобы запечатать портал. После того, как она сделает это, знания будут забыты. Но как только эта информация понадобится, она снова всплывет у нее в голове.+

+А демон?+

+План Азраила неплох. Тебе лишь нужно подобраться ближе к демону.+

+ Откуда вы знаете планы Темных Ангелов? Они никогда не обсуждали его, даже по воксу.+

Последовала пауза.

+Записи не врут.+ психический голос Драйго наполнился благоговением. +Ваши психические способности уникальны.+

+ Я прочитал мысли Азраила еще до того, как он появился на Пифосе.+

+ К тому же вы не хотите обнаружить себя.+

+ Что тебе известно об этом?+ настороженно спросил Эпиметий.

+ Практически ничего. Но если вы захотите поделиться его мыслями со мной…+

Старые клятвы преданности всплыли в памяти Эпиметия.

+У всех есть свои секреты и Азраил — не исключение. Я также знаю и твое будущее, Кальдор Драйго, но буду держать эти знания при себе. +

+ Мое будущее?+ послал Драйго.+ Что случится со мной в будущем?+

+ Всему свое время.+ ответил Эпиметий.+ Мы теряем время. Я должен остановить Абаддона. Используй это время для изгнания демона и запечатывания Подземелья, Кальдор Драйго.

Эпиметий разорвал психическую связь. Взяв болтер обеими руками, Серый Рыцарь направился на поиски Абаддона.

Кровь струйками стекала с носа Драйго, поддерживать психический барьер вокруг него и Тзулы, одновременно сражаясь с когортой демонов и общаясь по психическому каналу связи, было тяжелой задачей даже для предводителя Серых Рыцарей. Находясь в его тени, младший дознаватель вела спорадический огонь из плазменного пистолета, каждый раз попадая в голову очередного Нерожденного. Ее жилет был разорван в районе живота, на бедрах зияла рана, кровь стекала с ее рук и груди. Нож все еще был при ней, заткнут за пояс.

— На какой-то момент вы выглядели ошарашенным, — подойдя ближе к Серому Рыцарю, что тот смог отчетливо ее слышать. — Есть идеи по поводу столкновения с Абаддоном?

«Меч Титана» прочертил дугу в воздухе, разрубив демона, попытавшегося пролезть сквозь щит, созданный сознанием великого верховного магистра.

— Нет необходимости. Твой друг займется этим.

Даже в пылу битвы Тзула ухмыльнулась. Драйго снова взмахнул мечом и разрубил демона фронтальным и обратным ударом. Но это была лишь капля в океане.

— Это ни к чему нас не приведет. За мной.

Расширяя границы барьера назад, он одной рукой орудовал «Мечом Титана», периодически поднимая руку с комби-болтером и простреливая путь сквозь толпу демонов к месту, где сражался Азраил. Верещащие монстры попытались прорвать барьер, но нарвались на сконцентрированный огонь со стороны Серого Рыцаря и инквизитора. Те, кто не был уничтожен плазмой или болтом, заканчивали свою жизнь на кончике меча магистра или под давлением щита.

— Что заставило тебя поменять свое решение, великий магистр? — рявкнул Азраил, когда Драйго занял место рядом с ним.

Как и в предыдущих битвах, их мечи плясали в унисон, окрашиваясь кровью демонов. Гавриил, также сражавшийся рядом с повелителем Темных Ангелов, не уступал в боевой ярости великому магистру. Серый Рыцарь проигнорировал издевку Азраила.

— Мы зажаты здесь. За каждый отвоеванный метр они забирают два.

— Если бы телепортеры работали под землей, битва была бы уже закончена. Что ты предлагаешь, Драйго? — тон Азраила словно говорил, что он готов выслушать новые идеи.

— На «Мести». Твое Крыло Смерти тогда сформировало кордон вокруг моих Серых Рыцарей, чтобы доставить их к варп-разломам на нижних доках. Здесь гораздо больше демонов, как и твоих терминаторов.

Азраил думал всего мгновение.

— Гавриил. Сформируй два круга. Ты будешь командовать внешним, я — внутренним.

— Как пожелаешь, лорд Азраил, — произнес Гавриил.

По его сигналу почти семьдесят терминаторов сформировали два круга. Большая часть сформировала внешний круг, меньшая — внутренний, включая Драйго, Тзулу, Азраила и магистров рот. Темные Ангелы на протяжении десяти тысяч лет использовали данное боевое построение, и данное действо заняло не более нескольких секунд. Пробелы между бронированными кругами были отчищены от демонов. Следующая команда Гавриила привела круг в движение. Внутренний круг двигался одновременно с внешним, нацелив стволы на крылатых демонов и тех тварей, что лезли по трупам своих сородичей, намереваясь добраться до терминаторов. Молнии, испускаемые из пальцев Драйго, превращали любого приближающегося демона в пепел. Один из воинов Крыла Ворона тихо извергал проклятия, Серый Рыцарь узнал в нем Бальтазара, с которым он столкнулся первый раз на «Мести» при встрече с Гавриилом. Несмотря на то, что терминатор был в шлеме, Драйго узнал его по импульсивности и выражению неприязни. Их прогресс был медленным, но все же это был прогресс, и за каждый метр Нерожденный платили своей кровью. Слоновый цвет словно исчез с брони терминаторов, так как почти все они были с ног до головы залиты кровью врагов. Даже серебряная броня Драйго была окрашена в темную, зловонную жидкость. Титаны и танки продолжали усиленно атаковать Узника, но огромный монстр, казалось, был неуязвим для их орудий. Все новые и новые твари стекали с него вниз, словно капли пота, становясь либо пушечным мясом, либо убийцами для тех гвардейцев, что оказывались рядом с ними. Но в определенный момент ход битвы изменился. То ли из-за неправильно произнесенной молитвы, то ли из-за простой неисправности, плазменный бластер одной из «Боевых Гончих» заглох. Заметив появившуюся возможность, демон выпустил толстые щупальца в сторону титана. Боевая машина выставила другую «руку», только чтобы произвести несколько выстрелов, прежде чем мега-болтер стих из-за застрявшего в стволе снаряда. Конечности обвились вокруг корпуса «Боевой гончии», связывая огромные «ручища» титана, в тех местах, где плоть машины соприкасалась с разъедающей слизью, образовывались пары газов. Сервосистемы и моторы скрипели, выражая протест, пока принцепс сопротивлялся попыткам твари поглотить его титан. Конечности растягивались по мере отступления машины назад, пока неожиданно не отпустили тело титана. Движущая сила сама завершила задумку демона. Зажатые в пределах Изумрудной Пещеры, ни гвардейцы, ни демоны, не смогли избежать падения титана. Словно одно из красных огромных деревьев наверху, машина рухнула на землю, уничтожив все, что попалось ей на пути. «Гибельный клинок» и остальной эскорт «Боевой гончии» были раздавлены, огромной головой титана, взрыв, вызванный столкновением боевой машины с танками, поглотил всех и вся, находящихся в радиусе пяти ста метров от места взрыва. Сохранив невозмутимость, Драйго и Темные Ангелы продолжали яростно сражаться, но природа их противника изменилась. Вместо мелких демонов на десантников устремились толпы чумных зомби, пытаясь огромным количеством продавить кольца лоялистов. Терминатор, стоявший перед Драйго, рухнул, в его шлеме зияла дыра, и на полу стали растекаться лужицы крови. Боевой брат, стоявший рядом с ним, получил пулю в плечо и слегка отшатнулся назад, но не разорвал строй. Драйго проследил за источником болтерного огня.

— Чумные Десантники! — крикнул он, указав на деформированные фигуры в силовых доспехах в рядах нежити.

Словно по команде, Крыло Смерти перестроилось, те, кто был вооружен штурмовыми щитами и оружием ближнего боя, приняли на себя толпы зомби, в то же время остальные братья открыли огонь по предательским Астартес. Продвижение вперед замедлилось из-за нескончаемого потока зомби, разрывавших броню, чтобы добраться до живой плоти. Все превратилось в оружие, Драйго и Темные Ангелы усиленно работали локтями и коленями, каждый раз превращая ту или иную конечность в прах. Десантник, раненый в плечо, принял на себя еще два выстрела, один — в грудь, другой — в нижнюю часть живота. Неожиданно орда зомби оказалась прямо перед ним, опрокинув десантника на землю и явив его истинного убийцу. Держа в руке ржавый клинок, Чумной десантник устремился вперед, в сторону Тзулы, сражавшейся рядом с Драйго. Младший дознаватель произвела несколько выстрелов из плазменного пистолета в сторону предателя, от которых тот с легкостью уклонился.

— Корпулакс, — спокойно произнесла она.

Дуло пистолета Тзулы раскалилось докрасна, и она, выхватив катаканский клинок, разила каждого противника, оказывавшегося рядом с ней. Игнорируя Серого Рыцаря, Повелитель Чумы пробирался сквозь ряды своих миньонов, чтобы добраться до Тзулы. Драйго взмахнул «Мечом Титана», но зомби приняли весь удар на себя. Когда Корпулакс уже был готов кинуться на дознавателя, варп-молния вырвалась из свободной руки Драйго, отшвырнув предателя назад.

— Похоже, с тобой рядом всегда оказывается рыцарь, не правда ли, Тзула? — произнес Корпулакс, пробираясь сквозь толпу немертвых.

— А этот — еще и в сверкающих доспехах, — добавил он, глядя на Драйго.

Серый Рыцарь выпустил еще один пучок варп-молнии, но Корпулакс просто махнул рукой, рассеяв заряд энергии.

— Мой бог благоволит мне, Серый Рыцарь. Ты не сможешь так легко убить меня, потому что эти демоны — на моей стороне, — ухмыльнулся Корпулакс.

Нож в его руках стал расширяться и удлиняться под влиянием варпа, пока не достиг размеров клинка Драйго. Подняв меч над головой, отступник ринулся на великого верховного магистра Серых Рыцарей, хвала владыке Чумы сорвалась с его влажных губ.

— Направо, К’сии, — крикнул Страйк со своего командного трона.

Джокаэро дернул рычаги, и танк развернулся в сторону приближавшихся демонов, которых полковник заметил через смотровое стекло. Слабая волна вибрации прошла по корпусу танка, когда гусеницы стали перемалывать попавших под них демонов. Огнеметы и основная пушка «Тиндалоса» завершали работу. Основная турель «Бича предателей» развернулась, и пушка «Адский молот» уничтожила группу чумных Нерожденных. Пушка «Разрушитель» сделала то же самое с второй волной тварей, наступавшей с фронта, тяжелые болтеры и огнеметы уничтожали противников, приближавшихся к боевой машине. С двумя экипажами на борту «Бич предателей» работал на пике своей эффективности, пушки машины затихали лишь тогда, когда противник был полностью уничтожен. Позволив К’сии снова взяться за штурвал управления, Бриджстоун присоединился к команде заряжающих основной орудийной системы «Адского молота», и когда очередной снаряд покинул ствол орудия, он уже был наготове с новым. Страйк будто снова вернулся в старые времена. Бриджстоун был заряжающим на его первом танке, «Леман Русс «Истребитель»», названный «Длинным клыком», и неутомимость майора, выручала экипаж во многих битвах. Тогда они воевали с орками, и Страйк отдал бы все, даже свой обожаемый катаканский «клык», чтобы вернуться в те времена и миры, где они воевали под открытым небом, а не в настоящей подземной могиле.

— У нас почти не осталось снарядов, — крикнул Бриджстоун, загоняя снаряд вместе с другим катаканцем.

— Сконцентрируйте огонь из «Разрушителя», — крикнул Страйк.

Вспомогательная пушка более часто встречалась на вооружении Имперской Гвардии, чем пушка «Адский молот», и в распоряжении у Страйка оказалось достаточное количество снарядов для «Разрушителя».

— Хватит на следующие несколько часов.

В следующее мгновения эта проблема стала наименьшей из зол. Из-за взрыва неподалеку «Бич предателя» тряхнуло с такой силой, что Бриджстоуна и остальных заряжающих швырнуло на пол. Взглянув в смотровое стекло, Страйк увидел цепочку взрывов, поглотивших «Тиндалос». Облако оранжевого пламени поднималось от горящего корпуса к потолку пещеры. Можно было лишь догадываться, получил ли легкий, бронированный танк с прометием прямой удар или нет, в любом случае обратная тяга поглотила пушку «Инферно» и демонов, вскарабкавшихся на нее. «Тиндалос» превратился в горящие обломки, и «Бич предателей» потерял огневую поддержку. Словно хищники в океане, почувствовавшие запах крови, Нерожденные стали окружать поврежденные танки. Тяжелые огнеметы, болтеры и лазпушки развернулись навстречу противнику, каждый, кто попадал в зону обстрела, был уничтожен. Но все же, противник значительно превосходил «Бич предателей» в численности. Вся команда слышала зловещее скрежетание когтей по броне и звук шагов, словно отчитывающих секунды до проникновения демонов внутрь. Страйк врезал кулаком по кнопке, активирующей электрическое напряжение, но ничего не произошло. К’сии принялся отчаянно жестикулировать, сидя в кресле водителя, и хотя Страйк не смог понять язык жестов ксеноса, одно было ясно наверняка: этот прием больше не работает. Протесты ксеноса стали еще громче, когда вслед за звуком раздираемого металла, со стороны гусениц танка, «Адский молот» резко сбросил скорость и стал останавливаться. Несмотря на языковой барьер, Страйк понял, что хотел сказать К’сии: демоны вытащили двигатель. Спрыгнув с кресла, ксенос откинул одну из панелей под приборной консолью и нырнул туда. Когда мгновение спустя он вылез оттуда, К’сии показал Бриджстоуну жест из четырех пальцев, означавший «подай мне разводной ключ». Майор передал инструмент джокаэро и занял место К’сии, надавливая на педали и кнопки на панели приборов, чтобы выжать хоть какую-то энергию из боевой машины. Звук скрежета когтей продолжал нарастать.

Несмотря на отсутствие маневренности, шатл Инквизиции, под руководством Ширы, вытворял такое, что она ранее поклялась больше не делать. Задевая ветки высоких деревьев, она выжидала появления пространства в стене зелени и затем ныряла туда в поисках укрытия. Корабль вилял между толстыми стволами, иногда приходилось кренить судно на край, чтобы попасть в узкие промежутки. Джунгли позади нее освещались синим пламенем Хельдрейка, пытавшегося сжечь мешающую ему стену из листьев. Ауспик шатла стал часто мигать, оповещая Ширу, что ее преследователь в пятидесяти метрах от нее и продолжает сокращать дистанцию. Монстр открыл пасть и выпустил очередную струю пламени. В последний момент Шира заметила «окно» в листве над ней и взмыла в небеса. Хельдрейк, позади нее, раздраженно взревел и устремился за ней. Все орудийные системы судна, которое должно было перевозить лучших из лучших в Империуме, самых лояльных, во вражеской среде, были направлены вперед. На первый взгляд шатл можно было перепутать с гражданским судном. Но при более внимательном осмотре две прорези на носу корабля оказались лазпушками, а выхлопные отверстия по бокам — были огнеметами, установленными для защиты шатла от воздействия с земли. Но настоящей угрозой для противника были ракеты «хэлстрайк», скрытые под шасси. Всю систему машины Шира узнавала методом проб и ошибок на тех миссиях, на которые Эпиметий не брал ее из-за соображений безопасности. К счастью, кнопка, которую она нажала, запускала только механизм подачи ракеты, но не запускала ее. Наконец, Шира отыскала нужную клавишу. Она на мгновение обдумала возможность с разворотом судна, но тут же отмела ее в сторону. Пилот не только попадет прямо под пламя чудовища, но и если она промахнется, то упустит единственную возможность уничтожить Хельдрейка. Но это не значило, что у нее совсем нет вариантов. Отклонившись от курса в северо-восточном направлении, Шира на полной скорости помчала судно к ближайшему горному хребту. Рваное Крыло, изрыгая варп-пламя, последовал за ней.

Смесь из воспоминаний и улучшенного зрения позволила Эпиметию беспрепятственно передвигаться под Атикой. Он дважды проходил этот путь, первый раз — десять тысяч лет назад, во главе Серых Рыцарей, второй — недавно, в составе небольшой группы. Даже если бы память подвела его, улучшенные возможности оккулоба показали бы ему путь даже в кромешной тьме. Он остановился на плоском участке земли, где проход расширялся, и наклонился, окунув пальцы в поток черной жидкости, бегущей вдоль каменного пола. Кровь. Следую за этим потоком, он дошел до одного из валунов рядом со стеной, где и нашел кадианца в той же форме, что и солдаты снаружи, почти расчлененный надвое, кровь бежала от паха к горлу. Гвардеец был убит Абаддоном и его легионерами при попытке поднять тревогу. Поднявшись, Эпиметий поклялся себе, что этот будет последний человек на Пифосе, убитый Абаддоном. Внезапно появившийся порыв воздуха заставил Серого Рыцаря выставить руку в сторону, чтобы уравновесить тело. В голове возникла боль, с которой не могли справиться никакие стимуляторы. Последний раз он чувствовал нечто подобное, когда Император впервые появился на его родной планете, и Эпиметий первый раз дал присягу в качестве космического десантника. Серый Рыцарь попытался восстановить дыхание, но боль лишь усилилась. Газ, подумал он. Либо подземные газы, с токсичностью которых не справлялась даже физиология космического десантника, либо ловушка. Это была ловушка, которую Эпиметий не ожидал. Сделав несколько шагов к выходу на поверхность, десантник заметил фигуру, вышедшую из тьмы. Инстинктивно, Эпиметий прибегнул к своим силам, но все было напрасно, связь с варпом отсутствовала. Он выхватил болтер и сделал несколько выстрелов в сторону скрывавшегося ассасина. Из тьмы вышли еще две фигуры, первый упал на землю, сраженный выстрелом Серого Рыцаря, второй — избежал одного выстрела, чтобы затем разделить судьбу своего товарища. Болт попал Эпиметию в колено, пройдя сквозь броню в кость, и заставил его рухнуть на землю. Еще больше фигур появилось из тьмы, но не они были основной проблемой Серого Рыцаря. Его силы словно восстали против него, убивая Эпиметия. Чем ближе приближались тени, тем сильнее становилась боль. Эпиметий произвел еще два выстрелов, стук силовой брони о камень подтвердил, что все они оказались смертельными. Он собирался выстрелить третий раз, когда болт попал в его кулак, выбив болтер из рук. Серый Рыцарь попытался встать, чтобы поднять его, но тут же получил болты в грудь и плечо, еще один — в его второе колено. Его второе сердце забилось быстрее, обезболивающие попали в кровь, снижая боль, но они ничего не могли сделать с болью в его разуме. Казалось, что его мозги были сделаны из стекла, и каждый звук выстрела оставлял на них трещины. Его противники, наконец, явили себя, их черная броня с золотой окаемкой выдавала принадлежность к Абаддону и его Черному Легиону. Трое из них держали на цепи извивающихся тварей. Превозмогая боль, Эпиметий взглянул на них и понял, что это не твари, а люди, по крайней мере один из них напоминал человека. Первой была женщина, полностью обнаженная и измазанная грязью, ее волосы и ногти были длинными и необрезанными. Ее лицо было красиво по человеческим стандартам, но Эпиметий не мог без боли смотреть на нее, все его естество желало женщине смерти. Двое других были мужчинами, также обнаженными, и хотя один обладал примитивными чертами человеческого лица, второй явно не был человеком. Грубая чешуйчатая кожа на спине, четыре тонких ноги. Его гуманоидное лицо выражало интеллект, а раздвоенный язык болтался между двумя рядами острых как игла зубов в ожидании пира. Светящиеся, оранжевые глаза были зафиксированы на Эпиметии, но Серый Рыцарь не мог выдержать этот взгляд, каждый раз, когда их глаза встречались, все его тело содрогалось в конвульсиях. «Обнулители». Даже психические способности космического десантника могли обнуляться этими тварями, являвшимися скорее отклонениями, чем псайкерами. Обладая способностью обнулять даже выдающиеся психические способности, «обнулитель» или «черная душа», как называли их Серые Рыцари, были анафемой для тех, кто был связан с варпом. Во времена восстания Гора у Императора было целое подразделение таких существ, «Сестры Безмолвия», в лучшем случае можно было отыскать только одного «обнулителя» в целом планетарном секторе. Эти существа не были случайностью, кто-то создал их и доставил на Пифос, чтобы обнулить способности Эпиметия. Черные Легионеры расступились, пропуская Абаддона вперед.

Глава 18

Сталь, выкованная в кузницах Титана, встретилась с зазубренным наконечником клинка, выкованного в Оке Ужаса, сила обоих воинов была анафемой для одного и другого. Словно разные полюса магнитов, оружие одного воина отталкивала оружие другого, воздух вокруг дуэлянтов был наэлектрилизован, стоял терпкий запах озона. Оба меченосца оттолкнулись друг от друга, Драйго взмахнул «Мечом Титана», очищая окружающее пространство от чумных зомби, Корпулакс призвал подкрепление. Тзула, находившаяся рядом, одновременно орудовала ножом и плазменным пистолетом, отгоняя толпу. Шум битвы не утихал, но там, где воздух был наполнен грохотом артиллерии и тяжелых орудий, теперь раздавались вопли демонов и мычание немертвых. На расстоянии многих километров братство Драйго временно приняло на себя командование и продолжило отражать атаки Нерожденных, тысячи тварей устремились к позициям Серых Рыцарей. Космические десантники сражались с яростью берсеркеров, их воля не ослабевала с самого начала битвы, но слабые намеки на опасения все же просачивались в разум великого верховного магистра по психической связи, которую он поддерживал со своими воинами. К счастью, лишь несколько Серых Рыцарей пало с начала битвы, но в результате атаки демонов множество танков было уничтожено, что автоматически лишило десантников поддержки бронетехники. Дела Азраила и его Темных Ангелов были не лучше. Одна группа сражалась с зомби, другая с десантниками-предателями. Не было ни одного воина Крыла Смерти или магистра роты, кого бы не ранили в этой битве, даже Азраил истекал кровью от раны на животе, оставленной когтями демона. Отделения рассыпались по всей Изумрудной Пещере и сражались из-за укрытия транспортных машин и валунами, демоны, которые не могли близко подобраться к Серым Рыцарям, переключились на сынов Льва. Лишь в воздухе были достигнуты определенные успехи. Из-за небольшого количества крылатых тварей «Громовые Ястребы» и «Валькирии» смогли захватить превосходство в воздухе, неся смерть с небес, Саммаил преследовал и уничтожал Нерожденных, своими дерзкими атаками лишая их воздушного превосходства. Конечно, не обошлось без жертв, и больше дюжины имперских судов превратились в тлеющие обломки. Повелитель Чумы снова сделал выпад, но Драйго, развернувшись, отбил удар мечом и врезал локтем по затылку Корпулакса. «Меч Титана» полетел в сторону головы предателя, но в последний момент Корпулакс призвал зомби, который превратился в кровавое месево, когда меч магистра соприкоснулся с ним. Подняв залитую кровью руку, Серый Рыцарь открыл огонь из штурмового болтера, но Корпулакс в мгновение ока создал «гнилостный» барьер между ним и Драйго, и единственным результатом действий Серого Рыцаря были очередные шматки слизи на серебряных доспехах. Великий магистр отбивал каждый удар Повелителя Чумы, который в свою очередь жертвовал своими миньонами, защищаясь от атак Серого Рыцаря. Но в конечном итоге должен был остаться только один победитель. Невидимый под слоем разрубленных конечностей, заполнивших пол Изумрудной Пещеры, зомби, с оторванной нижней частью тела, продолжал ползти к магистру. Пока тот был слишком занят, сражаясь с Корпулаксом и его миньонами, тварь медленно ползла, перебирая руками по полу и оставляя по пальцу каждый раз, когда рука делала движение вперед. Наконец добравшись до поножей Драйго, тварь приподнялась и стала кусать и царапать Серого Рыцаря в заднюю часть колена. Драйго на мгновение бросил взгляд вниз и подхватил зомби кончиком меча, оказавшись открытым для атаки Корпулакса. Повелитель Чумы опустил меч и сделал выпад в голень Драйго, отравленное лезвие вгрызлось в керамит и тугие мускулы под ним. Серый Рыцарь упал на одно колено, издав рев боли. В мгновение ока Корпулакс оказался над ним, кончик меча уперся в горло Драйго.

— Неплохая дуэль, Серый Рыцарь, но всегда остается лишь один победитель. — Корпулакс усилил давление на свой клинок.

Броня Драйго начала плавиться от воздействия кислоты.

— Считай, что тебе повезло, я сделаю тебя одним из своих рабов.

Со стороны Темных Ангелов раздался крик.

— Драйго! — взревел Азраил, безуспешно пробивая путь к своему поверженному коллеге.

На мгновение хватка Корпулакса ослабла.

— Драйго? Нет, этого не может быть. У Четырех есть на тебя большие планы, ты должен сыграть важную роль, — он снова усилил нажим. — Нет. Я не должен отступать. Если ты действительно часть великого плана, почему ты…

Драйго так и не узнал, почему. Окутанный энергией силовой меч возник в воздухе и по локоть отрубил руку Корпулакса, все еще держа рукоять меча, она со звоном упала на пол. За мечом возникла масса керамита цвета слоновой кости. Врезавшись в Повелителя Чумы, она опрокинула его на землю. Воин Крыла Смерти воздел меч для следующей атаки, но Корпулакс снова призвал зомби на помощь, и они образовали живой заслон между ними. Прикрываемый своими рабами, Корпулакс вскочил на ноги и начал отступать. Приняв благодарный кивок Драйго, Бальтазар приступил к преследованию противника. Тзула снова оказалась рядом с Драйго, и Серый Рыцарь с трудом поднялся на ноги, его рана уже затягивалась, благодаря ускоренному процессу заживаления.

— Насколько все плохо? — спросила младший дознаватель, ее плазменный пистолет опустел и Тзуле пришлось использовать болт-пистолет для защиты.

— Похоже, рассечены мускулы, а клинок был пропитан токсинами.

Он выпустил несколько выстрелов из штурмового болтера, после чего раздался щелкающий звук пустой обоймы.

— Я могу стоять, но передвигаться самостоятельно — пока затруднительно, нужна помощь апотекария.

Несмотря на бегство Корпулакса, ни зомби, ни десантники-предатели, не уменьшили интенсивность атаки. Магистр роты Темных Ангелов в порванном стихаре был ранен в шею, поток артериальной крови был быстро остановлен, но мертвецы воспользовались шансом и стали тянуть десантника вниз, они сорвали броню и приготовились к пиру. Еще двое воинов пало от выстрелов Чумных Десантников. Они умерли за секунды, их нагрудные пластины и шлемы не выдержали очереди из тяжелого болтера. Лишь благодаря психическому барьеру Драйго, ему и Тзуле удалось избежать их судьбы. Смена тактики почти увенчалась успехом, но появление Чумных Десантников поставило их на грань поражения. Войска лоялистов таяли на глазах, Темные Ангелы умирали пачками, а узник Изумрудной Пещеры все еще не был уничтожен, его отродья пробивались к чумным зомби, помогая тем нанести последний удар. Для Драйго оставался только один путь. Возможно, он и погибнет в процессе, и его душа станет подношением на пир этих тварей, но это был их единственный шанс. Сжав «Меч Титана» обеими руками, Серый Рыцарь закрыл глаза.

Лучи изумрудного света проникали сквозь крышу «Адского молота», на корпусе появлялись трещины и проемы, когти и клешни срывали внешние слои брони в стремлении добраться до добычи внутри. К’сии проявлял бурную активность под панелью управления, копошась в кабелях и проводах и изменяя их конфигурацию. Потом он снова припаивал их с помощью одного из многочисленных колец на его длинных пальцах. Страйк и остальные понимали, что все старания джокаэро обречены на провал, демоны уничтожили двигатель и уже почти взломали их бронированное укрытие. Раздался гулкий скрежет, и зеленый свет залил внутренности боевой машины. Страйк поднял голову и увидел дыру размером с голову человека. Лапа, усеянная пузырями, проникла внутрь.

— К’сии, — произнес Страйк, потормошив ксеноса за колено.

К’сии резко возник из тьмы, угрожающе занеся над собой гаечный ключ.

— Мы должны покинуть это место.

Страйк указал на демоническую конечность, размахивавшую из стороны в сторону в поисках добычи. Взревев от разочарования, джокаэро со всей силы врезал гаечным ключом по панели приборов и застыл, надеясь на положительный эффект. Но когда он убедился, что даже это не помогло, ксенос с размаху ударил инструментом по болтавшейся лапе демона, раздался треск. Послышался очередной скрежет металла, взвыли сирены, и внутренности танки окрасились красным светом ламп. Но в этот раз кто-то намеренно пытался оторвать задний люк. Бриджстоун передал Страйку лазружье, и двое офицеров катаканцев вместе с К’сии последовали за командой наружу. Через небольшую прямоугольную апертуру битва за Изумрудную Пещеру казалась устрашающим зрелищем. Но зрелище снаружи убивало всякую надежду. Крики умирающих заглушались воплями демонов, звуки, которые выжившие мужчины и женщины будут слышать на протяжении многих лет. Трупы людей и демонов застилали пол пещеры. Сам пол сменил цвет на темно-красный из-за нескончаемых потоков крови и других темных жидкостей. Те, кто выжил, молили о пощаде, прося своих товарищей добить их, чтобы не достаться голодным демонам, которые будут пытать их, пока солдаты не испустят последний вздох. Повсюду поднимались клубы дыма, следствие возгорания бессчетного количества канистр с прометием в поврежденных танках и транспортниках. Страйк был рад этому, не только из-за искусственного укрытия, но и потому, что запах гари не давал пробиться смраду от слуг Чумного Бога и трупов гвардейцев, пролежавших на поле боя четыре дня. Неожиданно возникший, гулкий звук выстрела привлек внимание полковника. Сквозь дым были видны вспышки выстрелов из тяжелых болтеров и лучи лазпушек, без сомнения принадлежавших «Гибельному клинку». Ближайшие к Страйку и его людям демоны были сметены очередью из орудий танка. Пока трупы демонов дергались в конвульсиях, задний люк танка открылся, приглашая катаканцев внутрь. Вместе с К’сии, который в сложившейся ситуации использовал все свои конечности для передвижения, но все же отставал от остальных на четыре метра, Страйк и его команда устремились к своему спасителю, выкованному в кузницах Марса, сверхтяжелому танку с камуфляжными цветами десятого кадианского бронированного полка. Как только Страйк одной ногой оказался в танке, машина резко рванула вперед, и приклад винтовки врезался в плечо полковника. Рогатая одноглазая тварь возникла между К’сии и «Гибельным клинком», слишком близко, чтобы открыть огонь из орудий танка. Страйк и остальные открыли огонь, но их выстрелы бесполезно отлетали от толстой кожи демона. Монстр навис над ксеносом и яростно взревел, смрад, вырвавшийся из его горла, был такого же серо-зеленого цвета, как и его кожа. Подняв над головой свой тяжелый клинок, он приготовился прикончить джокаэро. К’сии даже не шелохнулся. Кольцо на одном из его пальцев оказалось летальным оружием, и вылетевшее из него пламя, поглотило демона. Тварь задергалась, кожа начала плавиться под воздействием жара, и монстр, наконец, рухнул на землю в безуспешных попытках потушить себя. Будучи совершенно безразличным к произошедшему, К’сии беззаботно продолжил бежать. Он вскарабкался на ожидавший его «Гибельный клинок», который снова рванул вперед, как только за джокаэро закрылся задний люк. Пока Страйк яростно доказывал командиру танка, что оранжевый пришелец, проникший в танк — не вражеский агент, К’сии наблюдал за удаляющимся «Адским молотом», утирая лапой скупые слезинки. За всю длительную историю шестьсот шестьдесят шестого Ордена Адептус Астартес, то, что делал Драйго, применялось исключительно в нескольких крайних случаях, и каждый раз вело к гибели того, кто использовал этот прием. В тридцать третьем тысячелетии великий верховный магистр Тетис воспользовался особым приемом и пробыл в коме сто двенадцать дней. Когда он очнулся, его психические силы были настолько слабы, что ему пришлось оставить пост магистра Ордена и прожить оставшуюся жизнь, следя за памятниками на Полях Мертвых. Две тысячи лет спустя, боевой брат с огромным потенциалом по имени Гирмено, повторил поступок магистра. Его действия спасли жизни миллиардам душ, но от него ничего не осталось, варп полностью поглотил Серого Рыцаря. Совсем недавно брат-капитан Штерн также воспользовался экстренной мерой в менее масштабной битве, пытаясь очистить планету, неожиданно возникшую из Ока Ужаса. Капитан выжил и успешно завершил миссию, но он и его братство провели следующий год на Титане, тренируя новобранцев и восстанавливая психические силы. Превозмогая ментальную бурю вниутри него, Кальдор Драйго обратился к своим воинам, временно заряжавшим великого магистра. Командир Серых Рыцарей чувствовал, как его силы растут каждый раз, когда очередной боевой брат без вопросов одобрял выбор магистра, давая ему частичку своей психической мощи. Прикрыв глаза, Драйго стал читать заклинания. Барьер, который он поддерживал все это время, исчез, и группа опрометчивых демонов рванулась к магистру, видя в нем легкую добычу. Тзула вскинула болт-пистолет и открыла огонь, поражая цели, пока обойма оружия не опустела. Один из Нерожденных побежал к ней, и Тзула прижала свой боевой нож к груди, словно собираясь унести демона с собой в могилу, но тварь была разорвана болтами штурмового болтера, едва оторвавшись от земли. Она повернулась посмотреть на своего спасителя. Гавриил уложил еще троих демонов, прежде чем вручить Тзуле свой болт-пистолет, закрепленный магнитом на поясе. С помощью верховного магистра Крыла Смерти дознаватель могла сдерживать орду монстров. Голос Драйго, читавшего заклинания, становился все громче и громче, температура вокруг магистра падала, сине-белый иней возник на пластинах его терминаторской брони. Из неоткуда возник мощный порыв ветра, разметая трупы на полу пещеры и вызывая небольшие торнадо, сметающих как союзников, так и врагов. Тело Серого Рыцаря задергалось в конвульсиях, из сочленений брони поднимался пар. Его взгляд был направлен в небеса, мускулы натянулись, словно веревки, из-за энергии варпа, наполнившей их. Драйго три раза прокричал одну и ту же фразу. Он произносил литанию на устаревшем языке, непонятном для неосведомленных. Последние пять слов, произнесенных трижды, были на Высоком Готике, и все, кто слышал это, поняли их значение.

— Ко мне, братья!

С оглушающим треском и ослепляющей белой вспышкой семьдесят оставшихся Серых Рыцарей пятого братства возникли рядом с Драйго. За их появлением последовала взрывная волна, сбивающая все на своем пути. Демоны и зомби попадали на землю, та же участь постигла Темных Ангелов. Серые Рыцари открыли огонь, уничтожая противника, пока тот не оправился от взрывной волны. Кастелян Кроув бросился к Драйго, который все еще стоял на коленях, пары синего пара поднимались из его рта и ноздрей. Игнорируя предложенную помощь, Драйго смотрел сквозь кастеляна, туда, где сражались Тзула и Темный Ангел.

— Демон… — прохрипел Драйго, прежде чем упасть на подставленные руки Кроува.

Среагировав быстрее всех, Азраил вскочил на ноги и помог Тзуле подняться. Путь к демону был свободен, и инквизитор, вместе с Темным Ангелом, приготовилась завершить битву за Изумрудную Пещеру.

Ныряя в расселины, шатл попадал под огонь противника, вызывавший все больше сирен в командном отсеке. Пронзительный вой резко стих, когда капли ливня забарабанили по корпусу корабля, предотвращая распространение огня. Дергая за рычаги управления, Шира мотала корабль из стороны в сторону, резко изменяла высоту, иногда оказываясь в трех метрах от деревьев, иногда совершая обманные маневры, когда она делала вид, что собирается вырваться из укрытия. Хельдрейк сидел у Ширы на хвосте, настолько близко, что каждый выброс пламени, в большей или меньшей степени, задевал ту или иную часть корпуса шатла. Единственное, что не давало кораблю превратиться в огненный шар — навыки Ширы и непрекращающийся ливень. Пилот не могла предсказать, как долго она сможет использовать эти преимущества. Расселина резко повернула вправо. Шира была рада этой возможности увернуться от атак Хельдрейка. Шатл обогнул изгиб по широкой дуге и одновременно набрал высоту. Словно давая Ширае понять, что он все еще рядом, монстр выпустил волну синего пламени в ее направлении, не так близко как при предыдущих атаках, но достаточно для того, чтобы вдвое увеличить температуру внутри шатла. Плохие погодные условия и слабый дневной свет означали, что Шира должны была полагаться только на навигационные приборы, и когда сенсоры вывели данные на ауспик, пилота ждала приятная новость. Проход впереди был размером с горлышко огромной бутылки, но достаточным для пролета одного корабля. Шира все еще находилась в нескольких километрах от этого места и не могла одновременно и маневрировать, и прицеливаться, но это был тот шанс, который она так ждала. Резко развернув шатл, Шира прибегла ко всем самым изощренным трюкам в ее арсенале, чтобы сохранить как можно больше расстояния между ней и Хельдрейком. Выигрывая каждый метр, пилот балансировал между жизнью и смертью. В один момент она подлетела слишком близко к деревьям внизу и тем самым сорвала решетку, прикрывавшую шасси, в которые тут же стали попадать ветки. «Рваному крылу» повезло меньше, пытаясь набрать высоту, его когти зацепились за верхнюю кромку дерева. К моменту, когда демон освободился от преграды, шатл Ширы, исполнив «бочку», взмыл вверх. Завершив маневр, она снова взглянула на ауспик. Шира действительно увеличила дистанцию между ней и Хельдрейком, но было ли это достаточно, чтобы не беспокоиться об атаках крылатой твари. Она сделала все, что смогла, в остальном оставалось полагаться на судьбу. Активировав управление ракетой, пилот выровняла шатл. При нормальных обстоятельствах, Шира бы активировала систему «охотник-убийца» и предоставила бы всю тяжелую работу программе, но Хельдрейк отсутствовал в этих «нормальных обстоятельствах». Все процедуры должны осуществляться ручным управлением, чтобы сохранить элемент неожиданности. Ее палец застыл над кнопкой пуска. Сработали сирены, и температура резко возросла, смрад варп-пламени и отслаивающаяся краска заставили Ширу забеспокоиться. Она бросила взгляд на ауспик и заметила, что Хельдрейк сократил дистанцию и теперь был совсем близко. Прибегнул ли он к дополнительным силам, или помощи своих патронов, этого Шира никогда не узнает. Единственное, что она знала наверняка: еще один выстрел — и ей конец. Игнорируя оглушающий вой, Шира чуть потянула время до самого последнего момента и затем резко нажала на кнопку запуска. Ракета со свистом покинула орудийный отсек, но это тзвук потонул в реве Хельдрейка, и очередная волна пламени окутала шатл Инквизиции. Шила потянула за рычаги управления, безуспешно пытаясь маневрировать между осколками горной породы. Ракета достигла своей цели, и сумеречное небо стало ярче, чем во время вспышки молнии, но Шира не обратила на это внимание. Она сфокусировалась на красных индикаторах двигателей, означавших, что они повреждены. Сверху падали обломки, а беззащитный шатл падал вниз оставляя за собой тянущийся шлейф черного дыма. Неожиданное снижение скорости стало проклятием для Хельдрейка, который летел слишком быстро, чтобы избежать лавины обломков. На его уязвимые крылья посыпался град камней и валунов, монстр взревел от боли.

Приземлившись на ближайшую вершину, Хельдрейк наблюдал, как его добыча падала вниз, прежде чем упасть и взорваться. На высоте в несколько тысяч метров огонек выглядел крошечным, но когда шатл взорвался, толстый столб сапфирового пламени вознесся высоко в темные небеса. Удовлетворившись фактом, что никто и ничто не смогло пережить этот взрыв, Хельдрейк взмыл в небо, однако скорость в этот раз была намного медленнее из-за полученных повреждений.

Легкие пылали в ее груди, молочная кислота разлилась по всем мускулам ее тела. Последние четыре дня Тзула сражалась на пределе своих возможностей. Перегнав ее, Азраил разрубал каждого врага, пытавшегося встать на ноги. Серый Рыцари и Темные Ангелы осуществляли огневую поддержку, те Чумные Десантники и демоны, кто не попадал под лезвие «Меча Секретов», уничтожались болтерным огнем. Среагировав на изменения хода битвы, раздувшаяся тварь порождала свои мини копии, бросавшиеся на защиту своего прародителя. Они также находили свою смерть от меча Азраила или болтерного огня космических десантников. За несколько метров до цели возникли полдюжины демонов, преградив дорогу Тзуле и Темному Ангелу. Азраил, не останавливаясь, разрубил половину из них одним взмахом меча и свалил на пол оставшуюся троицу.

— Беги! Беги! — крикнул он Тзуле, пронесшейся рядом с ним.

Практически добравшись до узника Изумрудной Пещеры, Тзула выхватила нож и крепко схватила рукоять. Она моргнула, вследствие усталости, и перед дознавателем тут же возникли мелкие копии чумного принца. Толстые щупальца потянулись навстречу инквизитору. Вспомнив годы гимнастических тренировок под руководством лучших учителей Ордо Малеус, Тзула сделала сальто, приземлившись на голову одного из демонов, и тут же спрыгнула с нее, издав крик, когда токсичная жидкость разъела кожу ее ботинок и попала на кожу ноги. Схватившись за нож обеими руками, она в полете нанесла колющий удар. Кончик лезвия легко вошел в плоть демона. Повинуясь законам гравитации, Тзула начала сползать вниз, расширяя рану на теле монстра. Слизь из раны стекала прямо на инквизитора, когда она достигла земли, мухи и другие насекомые роем вылетали из открывшегося прохода на теле носителя.

— Азраил! — крикнула она, прижимая рану на животе, чтобы избежать выпадения внутренностей.

Из кучи демонов, пытавшихся повергнуть великого верховного магистра Темных Ангелов, возникла бронированная рукавица, держащая «Ярость Льва», одно из самых изящно выполненных комбинированных орудий Империума и ветеран множества компаний, имевших место еще задолго до рождения Азраила. Повелитель Ангелов навел оружие и нажал на спусковой крючок. Вспоминая свои прошлые битвы, Тзула поняла, что она еще никогда не видела подобного зрелища, либо на нее действовал токсичный смрад, исходивший из раны демона. Время вокруг нее замедлилось, болт, вылетевший из ствола оружия Азраила, казалось, летел целую вечность. Вспышка выстрела была скорее красного цвета, а не ярко оранжевого, к которому она привыкла. Позже, в одной из частей ее повествования, Тзула сделает паузу, будучи не совсем уверенной в том, что видела, как у снаряда появились крылья, направлявшие его, и он четко вошел в тело монстра, легко пробив толстую шкуру, а не отскочил от нее. Органы восприятия инквизитора вернулись в норму, звук выстрела все еще стоял в ушах, и она подалась назад, чтобы взглянуть на циклопоподобного демона. Она видела и раньше, как убивали Нерожденных, и все они по-разному уходили из человеческой реальности. Кто-то взрывался, захватив с собой в ад как можно больше противников. Другие просто исчезали, не оставляя и следа, кроме тел убитых ими. Другие продолжали двигаться, изрыгая проклятия, моля о пощаде и предлагая несметные сокровища и власть в обмен на их существование в материальном мире. Смерть узника не была похожа ни на один из этих примеров. Выпуская газы, тело демона извергала миллиарды насекомых, расползавшихся по полу, и огромные тучи мух неразличимых в клубах дыма. Эмбрионы монстров падали на пол, утратив комфортную для существования среду инкубатора, и сразу умирали, становясь пищей для насекомых. Другие порождения демона, те, кто трансформировался из кусков плоти своего господина, постигла та же участь, токсины, обволакивавшие их, оставляли кратеры на месте их смерти. Тзула покрутила головой, пытаясь избавиться от пыли, попавшей в глаза. Медленно поднявшись на ноги, она неуверенным шагом поковыляла к Азраилу, смахивавшего коррозийные остатки уничтоженных демонов со своей брони. Тзула уже была готова произнести слова благодарности, но Темный Ангел заговорил первым.

— Мне плевать, был ли то критический момент битвы, или нет, младший дознаватель, — проскрежетал он, стряхивая кислотную слизь со своих ботинок. — Изволь обращаться ко мне не иначе как «лорд» Азраил.

Не веря своим ушам, Тзула покачала головой и, заткнув нож за пояс, последовала за десантником.

Боль в голове была настолько нестерпимой, что Эпиметий хотел взять один из лежащих неподалеку камней и раздробить свой череп, чтобы избавиться от давления. Жужжание и покалывание было настолько интенсивным, что ему трудно было сконцентрироваться на словах Абаддона.

— Итак, — произнес магистр войны, подойдя ближе и схватив Эпиметия за подбородок. — Кто ты?

Эпиметий молчал.

— А ты не особо разговорчив. Я бы на твоем месте с удовольствием поддержал бы беседу, Эпиметий, потому как скоро у тебя больше не будет языка.

Абаддон убрал руку и отвернулся.

— Я знаю, что ты не мой брат, потому что я видел, как он умирал, и ты не один из тех предателей, завербованных Малкадором.

Превозмогая агонию, Эпиметий смотрел на Абаддона испепеляющим взглядом. Магистр войны повернулся и встретился взглядом с Серым Рыцарем.

— Мы не встречались раньше? Может когда-то мы сражались плечом к плечу, как братья, ты и я, или это было позже, когда мы были по разные стороны баррикад?

Эпиметий не отводил взгляд, но продолжал молчать. Абаддон решил поменять стратегию допроса.

— Ты Ультрамарин? — он чуть наклонился, изучая черты лица Серого Рыцаря. — Нет. Слишком очевидно. К тому же у тебя не то выражение лица.

Абаддон внимательно посмотрел на глаза Эпиметия, словно пытаясь что-то разглядеть там. А затем он захохотал.

— О, какая ирония… — он приблизился к Эпиметию на столько, что их носы практически соприкасались. — Один из десяти, позднее превратившихся в восемь. Азраил и его шавки разорвали бы эту планету на части, если бы знали, кто ты.

Эпиметий не шелохнулся. Он, не моргая, смотрел на Абаддона. Магистр войны отошел назад. Не спуская глаз с Серого Рыцаря, он подозвал одного из Черных Легионеров. Фигура в черно-золотых доспехах вышла из тьмы, держа портативный вокс-передатчик, и передала Абаддону наушник.

— Гурон, — произнес он в потрескивающий наушник. — Забери меня со скалы. Моя миссия завершена.

Послышался треск статики, после чего в наушнике раздался жесткий голос.

— Как пожелаешь, Магистр Войны. Мы заберем вас, как только выберетесь на поверхность.

Прервав связь, Абаддон отдал наушник своему подчиненному. Бровь Эпиметия дернулась, всего на долю секунды, но улучшенные чувства космического десантника уловили это движение.

— Я знаю, о чем ты думаешь, Эпиметий, — произнес Абаддон. — Подземелье Проклятых. Узник Изумрудной Пещеры. Почему я покидаю этот мир, когда еще есть шанс выиграть эту войну?

Абаддон присел на корточки.

— Эта война никогда не была моей целью, для меня это была хорошая возможность. Корпулакс и его лакеи хотели распечатать Изумрудную Пещеру, чтобы освободить демона и получить благословение Нургла. Я сомневаюсь, что его миссия увенчалась бы успехом, если бы не Черный Легион. Повелитель Чумы и его банда связаны клятвой присоединения к моему следующему Черному Походу. Давиникус Ликае хотели снова открыть Подземелье Проклятых и присвоить себе один из тех проклятых клинков. Десять тысяч лет они служили Черному Легиону и всем верным сынам Хтонии, и они получили нашу помощь. Мне приятна перспектива нашествия нескончаемой армии демонов, возможность использовать Пифос в качестве диверсии была слишком желанной, чтобы ее упустить, к тому же мне нужно было убедиться в правдивости шепота из варпа.

Наконец, Эпиметий нарушил молчание.

— Какой шепот?

Абаддон улыбнулся, наслаждаясь тем, что Серый Рыцарь, наконец, заговорил.

— Что здесь находится псайкер огромной силы. Многие думали, что это узник, запертый здесь десять тысяч лет назад, но у Давиникус Ликае другая версия. Они верили, что, когда Серые Рыцари запечатали Подземелье и заточили узника в этой могиле, они оставили одного из них охранять этот мир. Самого могущественного из их числа. Одного из их основателей.

Глаза Эпиметия слегка сузились.

— Не волнуйся, дело не только в твоих психических способностях. — Магистр поднял руку и коснулся пальцами того места на шее, где были расположены прогеноиды. — Твои гены также представляют для меня большой интерес.

На мгновение Эпиметий позабыл о боли, ошарашенный пониманием происходящего. Серый Рыцарь уже был готов взреветь, когда Абаддон врезал по его виску, и на глаза опустилась пелена.

К тому времени как Шира убралась с места падения, ливень превратился в моросящий дождь. Первый час она провела на земле, у основания огромного красного дерева, частично, чтобы спрятаться от дождя, частично — чтобы не попадаться Порванному Крылу на глаза. Убедившись, что ей ничего не угрожает, она забрала из разрушенной кабины все необходимое в достаточно скромном количестве, а также смастерила искусственный костыль из покореженных обломков, чтобы передвигаться с поврежденной лодыжкой. Ребра Ширы дико ныли в районе крепежного приспособления, защитившего ее от смерти при ударе, пилот также сильно повредила плечо о створку окна, когда покидала судно, за несколько секунд до взрыва. Но, по крайней мере, она была жива, чтобы еще раз поквитаться с Порванным Крылом. Если только Тзула не прибьет ее раньше за уничтоженный шатл. Перенеся весь свой весь на здоровую ногу, Шира захромала в сторону Атики.

Азраил был полностью поглощен беседой с апотекарием Рефаилом, когда к ним подошел Бальтазар. Темные Ангелы приостановили обсуждение потерь и процента извлеченных гено-семян и достали мечи. Гавриил и капеллан-дознаватель Асмодай сделали то же самое, двигаясь по направлению к великому верховному магистру, распознав природу пленника.

— Апотекарий Рефаил, магистр Задакиил и пятая рота возглавляли операцию по очистке последние эти несколько дней, и почти все они понесли ранения различной степени тяжести. Магистр Велиал и третья рота должны оказать им помощь, и присмотреть за раненными, — произнес Азраил.

— Как пожелаете, мой повелитель, — произнес Рефаил.

Его броня была покарежена и залите кровью врагов, как и броня любого другого Темного Ангела. Его способность убивать не уступала способности лечить. Проходя мимо Бальтазара, он кивнул ему.

— Я передаю пленника вам, лорд Азраил, — произнес десантник, дернув за цепь, которой он связал Корпулакса.

У предателя отсутствовали обе руки, а сама цепь была туго обвязана вокруг шеи.

— Прошу прощения, что не смог довести его в целости.

Асмодай молчал, потрескивание его крозиуса говорило само за себя.

— С вашего позволения я удаляюсь… — Бальтазар поклонился старшим Темным Ангелам и повернулся, намереваясь присоединиться к братьям.

— Брат Бальтазар, ты должен быть свидетелем, — произнес Азраил.

Бальтазар остановился и посмотрел в глаза военачальника.

— Лорд Азраил, он не готов, — запротестовал Гавриил.

Азраил поднял руку, местами, там, где броню разъела кислота, проглядывала плоть.

— Возможно и нет, Гавриил, но он заслужил это.

Магистр Крыла Смерти кивнул великому магистру, а затем Бальтазару. Корпулакс засмеялся, он скорее чувствовал себя победителем, чем пленником.

— Всегда секреты, не так ли? — ухмыльнулся десантник Хаоса. — Стараетесь скрыть пятно позора, которое несете уже целое десяти тысячелетие. Не хотите, чтобы кто-нибудь узнал о предательстве Темных Ангелов, включая ваших собственных братьев. Я был одним из вас, одним из «Непрощенных», каждый день сражаясь за Льва и Императора, и что я получил взамен?

Никто из Темных Ангелов не ответил на его вопрос, на лицах читалось презрение.

— Ко мне относились как к ребенку за взрослым столом, прося покинуть собрание, когда старшие, как вы сейчас, обсуждали секретные дела с апотекариями. Годы я мирился с этим, никогда не спрашивая, никогда не сомневаясь. Всегда выполнял приказы, даже когда это означало бросить людей, которых мы должны были защищать, чтобы выполнить чьи-то жалкие планы или вступить в конфликт с нашими союзниками. И для чего? Чтобы сохранить несколько жалких секретов.

Корпулакс снова расхохотался.

— Знаете в чем ирония? Вы скрываете секреты сами от себя. Вы не думаете, что Падшие делятся своими планами с теми, кто преклонил перед ними колено? Все обитатели варпа в курсе ваших секретов и прекрасно знают о вашем предательстве, и то, что вы делаете с бывшими Темными Ангелами.

Крозиус Асмодая стал светиться ярче.

— Мы знаем о ваших подземельях, и как вы выбиваете показания, «техники» для вытягивания признаний, чтобы потешить ваше самолюбие. Я уже не говорю о единственном узнике, выскользнувшем из вашей хватки, единственный заключенный, сбежавший из Скалы.

Темные Ангелы переглянулись между собой. Азраил обменялся с Асмодаем многозначительными взглядами.

— Больше секретов? Или этого не было?

Корпулакс издал длинный, булькающий звук.

— Без разницы. Можете притащить меня в Скалу, но это не сработает. Мой хозяин благоволит ко мне, и никакая боль не сравнится с той, которую я уже перенес. Я буду тянуть время, может, издам крик, может, взмолюсь о пощаде, буду прикидываться, что я одинок. Но, в конце концов, я исчезну. Утром вы придете ко мне в камеру, готовясь снова пытать меня, но она будет пуста. И знаешь в чем истинная ирония?

Холодные взгляды были прикованы к Повелителю Чумы.

— Если мне не удастся сбежать первый раз, я буду пытаться еще и еще. Скорее сдохните вы, прежде чем выбьете из меня признание.

Ухмылка на его лице была настолько широкой, что омертвевшая ткань начала рваться по краям рта десантника Хаоса.

— Я бы дал вам заковать себя в цепи, но, похоже, ваш щенок уже выполнил эту работу за вас.

Азраил сделал шаг к Корпулаксу.

— Ты закончил? — произнес великий верховный магистр, его голос был спокойным, не выражавшим никаких эмоций.

Улыбка исчезла с лица Корпулакса.

— Когда ты говорил о Скале, ты произнес «мы». Что-то типа «вы попытаетесь заставить нас раскаяться»? Что ты имел в виду?

Корпулакс снова обнажил зубы в полу-ухмылке.

— Я имел в виду, что единственное, что важно для вас — чтобы мы, Падшие, искупили свои грехи.

Теперь захохотал уже Темный Ангел. Его примеру последовали Асмодай и Гавриил. Бальтазар присоединился к ним, будучи не совсем уверенным, что именно показалось великому магистру смешным.

— Ты снова использовал слово «мы». «Мы, Падшие».

Смех прекратился.

— С чего ты взял, что мы считаем тебя Падшим?

— Потому что я отвернулся от Императора и Империума. Я поклялся в служении Богу Чумы и обратил оружие против тех, с кем сражался плечом к плечу.

Корпулакс сплюнул на ботинки Азраила.

— И я сделаю это снова.

— Но почему ты отвернулся от света Императора? Из-за власти? Или твое разлагающееся божество пообещали тебе то, что ты желал больше всего? Или же это была плата за твою жизнь? Ты так боишься смерти, что продал свое тело и душу, чем ты отличаешься от чумных зомби, которыми ты командуешь? Или тебя заставили это делать? Разве твой бывший магистр вел тебя по этому пути, попутно говоря, что ты все делаешь правильно, все это время зная, что ведет тебя к проклятию?

Корпулакс молчал.

— Я знаю, что Освятители остаются верными Льву и Золотому Трону, поэтому ты не можешь сказать, что тебя вели неверным путем, и ты верил, что исполнял волю своего магистра, скрывавшего от тебя правду.

Азраил вплотную подошел к Корпулаксу и присел так, чтобы их глаза встретились.

— Ты стал служить Богу Чумы по эгоистичным причинам, будь то дары или инстинкт самосохранения. Те братья из легиона Темных Ангелов, предавшие нас во время Великой Ереси, сделали это из-за Лютера. Кто-то присягнул ему на верность, кто-то — потому что им сказали, что это воля Льва. Лютер был его правой рукой и руководил Калибаном в его отсутствие, пока наш примарх сражался с армиями Гора.

Азраил выпрямился.

— В любом случае, Лютер был катализатором. Без него никто бы не пал.

Он отошел от стоявшего на коленях предателя. Асмодай и Гавриил последовали за ним, оставляя Бальтазара наедине со своим пленником.

— Хотя они и пали, их заставили это сделать, и у них еще остается шанс искупить грехи перед смертью, разоблачив своих темных повелителей или осознав свое предательство. Тебя никто не заставлял, Корпулакс, ты по собственному желанию стал марионеткой твоего нового бога, и за это ты не будешь удостоен чести считаться Падшим.

Никто из удаляющихся Темных Ангелов не оглянулся назад.

— Убей его, Бальтазар, — произнес Азраил таким тоном, словно просил воина проверить хронометр.

Возглас протеста так и не успел слететь с губ предателя, меч Бальтазара отделил его голову от тела.

— Ты применил довольно интересный прием, Драйго, — произнес Азраил, обращаясь к приближающемуся великому верховному магистру Серых Рыцарей. — Я бы хотел, чтобы ты обучил ему моих библиариев, но, похоже, я уже знаю ответ на свой вопрос.

Апотекарий Рагуил закончил возиться с раной Драйго и поспешил к другим раненным Серым Рыцарям. Позади магистра Тзула сняла свою броню, для того чтобы медик Имперской Гвардии смог позаботиться о ее глубоких ранах.

— Я видел, как сражаются твои Темные Ангелы, Азраил. Никто из них не нуждается в дополнительном обучении.

Драйго поправил свой наколенник и протянул руку Азраилу. Темный Ангел сжал ее и помог Серому Рыцарю встать.

— Я полагаю, мы сполна отплатили друг другу.

Азраил улыбнулся. Прошло еще пару мгновений, прежде чем он заговорил.

— Ты прав.

— Этот Повеитель Чумы, Корпулакс. Что с ним стало? — спросил Драйго, убирая руку.

— Один из моих воинов из Крыла Смерти только что казнил его. Таким предателям не позволено жить.

Драйго кивнул.

— Жаль. Я хотел допросить его перед смертью. Во время последней битвы он говорил о вещах…обо мне и моем будущем.

— Я уверен, что при правильном подходе, он смог бы рассказать много интересного, — ответил Азраил. — Теперь пойдем, верховный магистр Драйго.

— Великий верховный магистр Драйго.

— Великий верховный магистр Драйго, — поправился Азраил. — Мое Крыло Ворона расчистило путь ко входу в Подземелье Проклятых. Настало время положить конец этой войне.

— Наше участие в этой войне закончено, Азраил. Кое-кто другой должен запечатать Подземелье.

Оба десантника повернулись к Тзуле. Она переоделась в катаканские брюки и жилет, позволявший ее ранам «дышать». Инквизитор отпустила медика и встала на ноги.

— Чего мы ждем? — спросила она.

Достав ритуальный нож, она подкинула его в воздух. Поймав артефакт за рукоять, Тзула произнесла.

— Давайте покончим с этим.

Послесловие

Армия сервов Ордена застыла в ожидании на посадочной площадке, когда створки люка «Рева Возмездия» с шипением разошлись в стороны. Шум огромных двигателей затих, и клацанье терминаторской брони заглушило другие звуки, доносившиеся в ангаре. Когда Бальтазар первый раз за пять месяцев поставил ботинок на пол крепости-монастыря Темных Ангелов, пятеро сервов приблизились к нему, готовые выполнить любое распоряжение воина. Терминатор передал двоим из них свой штурмовой болтер, прежде чем отстегнуть силовой меч и передать его двум другим. Последнему серву, крупному мужчине с татуировкой в виде окрыленного меча Темных Ангелов под глазом, он передал свой шлем. Сервы почтительно поклонились десантнику и поспешили отнести вещи в его покои. Остальные сервы, рассредоточившиеся по всей посадочной площадке, делали то же самое, благоговейно принимая от своих господ артефакты и элементы брони. За мужество, проявленное в битве на Пифосе, лорд Азраил позволил всем выжившим Темным Ангелам подняться на борт его личного транспорта для путешествия на Скалу. Древний «Громовой ястреб» совершал не так много полетов, по сравнению с другими транспортниками сынов Льва, Бальтазар и его отделение были предпоследней группой, на поверхности оставались только лорд Азраил и его почетная стража из рыцарей Крыла Смерти. Терминатор взглянул на свой комплект реликтовой брони, которую прежде одевали двенадцать Темных Ангелов из первой роты, и одновременно почувствовал гордость и стыд за такое плохое состояние своего снаряжения. Он испытывал гордость за то, что продолжил дело бывших хозяев этой брони и выиграл еще одну кампанию во славу Ордена, и стыда — за то, что допустил так много повреждений. С прибытием большинства Темных Ангелов, технодесантникам и кузнецам уже, скорее всего, был отдан приказ по ремонту и замене комплектующих брони, но место Бальтазара в рядах элиты Ордена давало ему преимущественное право быть одним из первых в очереди на ремонт. Вместо того, чтобы присоединиться к своим братьям и вернуться в расположение, десантник направился в сторону кузницы. Он уже сделал десять шагов, когда на его пути возникли две фигуры, одна из них была облачена в черную броню, другая — в броню цвета слоновой кости.

— И куда это ты собрался, брат Бальтазар? — спросил Гавриил, его броня также прибывала в плачевном состоянии.

— Я направляюсь к магистру Серпикусу, в кузницу, просить его починить мою броню и снаряжение.

В его голосе сквозила неуверенность, так как он не понимал причины, побудившие представителей командования задержать его.

— У тебя еще будет достаточно времени для починки твоего снаряжения, — произнес Асмодай, его голос был похож на скрипучий шепот. — Сейчас ты должен узнать кое-что важное. Секреты, которыми мы должны поделиться с тобой.

Капеллан-дознаватель кивнул магистру Крыла Смерти и провел пальцем по лицевой пластине своей маски-черепа, прямо под правым глазом. Под присмотром Гавриила и Асмодая, Бальтазар сделал еще один шаг к центру круга.

Холодные лучи полуденного солнца Пифоса пробивались сквозь просветы в жалюзи в апартаментах губернатора и отражались от брони Кальдора Драйго. Комплект терминаторской брони был начищен до блеска в течение нескольких недель после победы на Пифосе, но кое-где все еще проглядывали царапины и трещинки, работа над которыми займет много времени по возвращении рыцарей на Титан.

— Ни Серые Рыцари, ни Темные Ангелы, не могут оставить хотя бы отделение для охраны Пифоса?

Тон нового губернатора был скорее настойчивым, нежели просящим.

— Мы оба видели, как далеко был готов зайти Архивраг, чтобы наполнить этот мир кошмарами. В этот раз нам повезло, что Страйк и его люди были здесь и смогли продержаться до прибытия подкреплений. Абаддон бежал. Если он снова придет сюда, и его армия будет в разы больше, боюсь, результат битвы будет другим. Я уже не говорю о силах Хаоса.

Драйго ухмыльнулся, как быстро и спокойно новый губернатор пытается раскинуть сети.

— Губернатор Дигриз, Адептус Астартес не являются личной армией планетарных губернаторов. Полковник Страйк и его катаканцы останутся здесь для защиты Пифоса, еще три полка катаканцев вскоре прибудут сюда в качестве подкреплений. Два крыла истребителей Флота будут патрулировать небо, а часть боевого флота «Деметр» останется здесь на временной основе и будет патрулировать систему Пандоракс. Вы, как и я, знаете, что тьма продолжает раскидывать свои щупальца по всей галактике, и как разбросаны наши силы. Вы должны благодарить Императора за то, что уже имеете.

Тзула улыбнулась в ответ.

— Вы не можете винить меня за попытку.

Страйк сразу же отказался от поста губернатора. Когда Тзула, не углубляясь в детали, упомянула, что у нее есть опыт управления планетой, Азраил, при поддержке Драйго, тут же наделил ее полномочиями. Хотя в истории Ордо было множество прецедентов, когда член Ордо наделялся полномочиями губернатора, лишь в самых редких случаях эти полномочия доставались такому низкому рангу, как младший дознаватель. Тзула уже использовала инструменты своей власти, и первые суда Департаменто Муниторум были уже на пути к Пифосу, чтобы начать процесс восстановления планеты. В течение нескольких месяцев сюда прибудут новые шахтеры из Гаи и других близлежащих миров, и вновь испеченный губернатор надеялась в кратчайшие сроки восстановить добычу на планете.

— Возможно, хотя бы один Серый Рыцарь останется на планете, — Тзула поправляя лацкан своего церемониального мундира, все еще не привыкнув к аугментированной руке.

Ее примитивный протез был заменен на не скрипящую конечность, выполненную одним из технодесантников Азраила, и установленную апотекарием Темных Ангелов.

Выражение лица Драйго изменилось.

— Эпиметия больше нет на Пифосе. Я знаю, что он разорвет телепатическую связь при попытке связаться с ним, но я больше не ощущаю его психическую сигнатуру.

— Вы думаете, он исчез в Мальстриме, как и обещал Шире?

— Возможно, но я чувствую, что кто-то или что-то другое приложило к этому руку.

На несколько мгновений воцарилась тишина. Шира стояла позади импровизированного стола, в виде ящика для патронов, который нашел Драйго в развалинах строения.

— Я и мои Серые Рыцари покидаем Пифос сегодня вечером, но прежде чем мы вернемся на Титан, есть еще одно дело, с которым я хотел бы покончить, — неожиданно произнес Драйго.

Тзула знала, про какое «дело» говорит Драйго, но даже будучи верной слугой Императора, она ощущала дискомфорт, думая об этом. Услышанное далее застало ее врасплох.

— У вас есть кое-что, что принадлежит Ордо Малеус. Я прослежу, чтобы эта вещь была возвращена Ордо в целости и сохранности.

— К’Сии? Я думала…

— Я не имею в виду ксеноса, губернатор Дигриз. Я имею в виду нож.

— О, — слегка смутившись, произнесла Тзула.

Она уже почти забыла про нож, перестав думать о нем с момента… с момента… с момента, когда она что-то делала с ним. Она помнила, что использовала артефакт, чтобы помочь убить демона в Изумрудной Пещере, но что она с ним делал после этого? Подземелье Проклятых, как она закрыла его? Драйго снова заговорил, и эта мысль испарилась в голове Тзулы, словно струйка дыма на ветру.

— Могу я забрать его? — он протянул свою бронированную перчатку.

Тзула одернула полы мундира и достала из-за пояса артефакт. Держа лезвие двумя пальцами, она положила его на ладонь Драйго. Каким-то непостижимым образом, нож на ладони Драйго стал увеличиваться, пока не достиг размера боевого ножа космического десантника.

— А К’Сии? Джокаэро, — спросила Тзула с трепетом в голосе.

— А что с джокаэро? — уголки губ Драйго слегка разошлись в стороны.

Тзула скопировала выражение его лица.

— Ну что ж, губернатор Дигриз, пусть Император оберегает тебя и этот мир.

Все еще слегка склоняя голову, чтобы не стукнуться о низкий потолок помещения, Драйго развернулся, намереваясь направиться к выходу.

— Лорд Драйго? — позвала Тзула.

Серый Рыцарь остановился и повернулся к ней.

— Не могли бы вы сделать для меня кое-что еще?

— Я уже закрыл глаза на твоего ксеноса, которого, по всем законам, нужно взять под стражу и вернуть Ордо. Не испытывай свою удачу.

— Возможно, я неправильно выразилась. Это не для меня, а для полковника Страйка и катаканцев.

Ее взгляд стал жестким.

— То, что они прошли и испытали. Они заслуживают, чтобы им дали время захоронить мертвых. Есть ли какой-нибудь способ отложить стирание памяти для сто восемьдесят третьего? Они заслужили это.

Драйго на мгновение задумался.

— Хорошо, губернатор Дигриз. Кастелян Кроув займется остальными полками. Память катаканцев не будет стерта до заката, — произнес великий магистр, выходя на улицу.

Десять воинов из числа рыцарей Крыла Смерти выстроились в две шеренги у входа в «Рев Возмездия», подняв булавы над головами, пока их повелитель проходил на борт «Громового ястреба».

Приблизившись к ожидавшему его кораблю, Азраил заметил, как некоторые воины караула смотрят ему за спину. Обычно такое поведение было неприемлемо, и воин либо получал строгий выговор, либо подвергался наказанию, но такое неповиновение могло исходить только от одного боевого брата. А сейчас взгляды всех рыцарей были обращены в одну точку, а дисциплина этих воинов никогда не подвергалась сомнению, поэтому Азраил развернулся. Как раз вовремя, чтобы получить удар серебряной перчаткой в лицо. Удар был контролируемым, атакующий не ставил целью отправить магистра в нокаут, но достаточным, чтобы грубо свалить Азраила на спину. В мгновение ока противник оказался над ним, схватив повелителя Темных Ангелов за ворот его накидки.

— Что ты с ним сделал, ублюдок? — взревел Драйго. — Ты скрыл его в своих подземельях, вместе с теми, кого ты собирал столетиями? Что тебе нужно от них?

Почетная стража окружила великих верховных магистров, направив оружие в голову Драйго, но Азраил жестом приказал им опустить оружие.

— Я не знаю, о чем ты говоришь, — произнес Азраил, пытаясь ослабить хватку Серого Рыцаря.

Драйго вдавил его в землю.

— Лжец! Ты забрал его. Я знаю, что это ты. Ты все это время был заодно с Абаддоном? Ты отдал его Абаддону в обмен на его бегство с планеты?

Стволы болтеров Крыла Смерти снова нацелились на Серого Рыцаря. В этот раз Азраил не стал их останавливать.

— Ты обвиняешь меня в ереси, Серый Рыцарь?

Это была скорее угроза, чем вопрос. Драйго остановился, осознав последствия положительного ответа. Он убрал руки от Азраила и поднялся с земли.

— Ты узнал, кем он был, и решил оставить его для себя. Молись, чтобы я не нашел подтверждения своим словам, в противном случае ты познаешь гнев всего Ордена Серых Рыцарей, и битва на Пифосе покажется детской песочницей, по сравнению с тем, что ты испытаешь.

— Я еще раз повторяю, Драйго, — произнес Азраил, поднявшись с земли, — Я не понимаю, о чем ты говоришь.

Когда он отошел от Серого Рыцаря на определенное расстояние, повелитель Темных Ангелов Азраил готов был отдать все, чтобы узнать истинную природу загадочного воина. Полковник Страйк заслонил глаза рукой, защищаясь от солнца и наблюдая, как «Рев Возмездия» взмывает в небеса. Наблюдая, как корабль оставляет след в небе, полковник не мог не завидовать тому, что космические десантники возвращаются домой, в то время как он со своими людьми остается здесь, в нескольких световых годах от Катакана, защищать самое последнее место, где он хотел бы оказаться. Но это чувство исчезло, когда он осознал, что ни Темные Ангелы, ни Серые Рыцари, не будут сидеть на своей планете, а будут защищать бессчетное количество миров, закончив свои долгие жизни на острие вражеского ножа, будучи убитыми вражеским выстрелом, или совершив геройское самопожертвование. С отлетом Темных Ангелов, и в преддверии отлеты с планеты Серых Рыцарей, полковник вернулся к командованию обороной Пифоса. Большая часть сил Хаоса бежала с планеты, но разрозненные группы захватчиков все еще оставались на планете. Чумные Десантники все еще находились в тоннелях Атики, а небольшие группы Черных Легионеров засели на тысячах квадратных километров джунглей в южном полушарии. Отряды культистов захватили брошенные укрепрайоны и использовали их как базы для развертывания операций. Ходили слухи о крылатой демонической машине, обосновавшейся в горах Олимпакс и охотившейся как на воздушные, так и на наземные патрули. Страйк бродил между городскими палатками и лачугами, установленными Имперской Гвардией на Стеклянной Равнине, когда война окончилась. Тяжелый рюкзак за плечами издавал стук металла о металл при каждом его шаге. Со временем временные убежища будут заменены строениями, и на месте старого возникнет новый город. Со временем десятки тысяч солдат из дюжин различных полков начнут драться друг с другом, за неимением врага поблизости. Последнюю неделю Страйк провел больше времени, разбираясь с дисциплинарными нарушениями, нежели организуя маневры и ротацию пехоты. Отвечая на воинские приветствия, полковник дошел до конца череды палаток и оказался на открытой местности. Достигнув места назначение, Страйк опустил на землю рюкзак и достал ящик с ножами катаканцев. Орбитальная бомбардировка Атики была беспощадной, но все же, один участок остался нетронутым. Либо Калькулус Логи допустили ошибку при расчетах, либо ракета не детонировала, либо сам Бог-Император защитил эту территорию, бывшую мемориалом для катаканцев еще до вторжения сил Хаоса. В первые недели после окончания войны появлялись новые вкопанные винтовки или боевые ножи, и наряду с красными катаканскими банданами на них висели синие мордианские, серые кадианские и банданы других цветов из различных полков Империума. Когда Страйк достал первую партию ножей из рюкзака, неподалеку раздался звук шагов. Бриджстоун, облаченный в потный жилет и бандану, следовал по пути своего командира.

— Я думал, что найду вас здесь, — произнес Бриджстоун, остановившись напротив Страйка. — Мы получили известия от лорда Драйго и Серых Рыцарей. Вечером должна состояться какая-то церемония перед тем, как они покинут планету. Присутствие обязательно. Вы думаете, они собираются воздать нам почести?

Несколько месяцев назад Страйк, как и любой другой имперский гвардеец, понятия не имел о существовании Серых Рыцарей, но теперь они стали предметом слухов, имевших место в каждом полку, расквартированном на Пифосе. Некоторые из этих слухов были слишком мрачными, якобы Серые Рыцари убивали каждого, кто узнавал об их существовании, даже десантников из других Орденов. Тех, кто сражался с ними, превращали в сервиторов, миры, на которых они появлялись, также подлежали уничтожению. Страйк не верил ни в один из них, если Серые Рыцари собираются их убить, сейчас — самое подходящее время. Полковник на время отмел все подозрения, понимая, что все равно все узнает до рассвета.

— Я думаю да, но по-своему, — печально произнес он.

Он передал Бриджстоуну ножи и достал еще одну партию из рюкзака.

— А пока давай помянем павших, пока можем.

Страйк оглядел поле, усеянное ножами с намотанными на них банданами. В небе парило крыло «Громов» Имперского Флота, девять истребителей сформировали “V”-образный строй. Подлетев к мемориалу Имперской Гвардии, восемь из них исполнили полубочку, а затем снова присоединились к командиру крыла. Обычно только один истребитель исполнял салют, но из-за огромного количества потерь сразу восемь истребителей отдали дань уважения павшим. К тому же, новым командиром третьего крыла истребителей Пифоса был человек, не привыкший действовать в традиционном ключе. Новые эполеты пилота блестели на солнце, Шира Хаген сидела в кабине пилота «Грома», поддерживая курс рычагами управления. Изменился не только ее ранг и истребитель. Как только она покинула госпиталь, ковыляя на костылях, пилоту понадобились несколько вещей. Найти кисти было легко, танкисты любили наносить боевые отметины на корпусах своих машин. Краску было найти тяжелее, но, убедив квартирмейстера-кадианца сыграть с ней в кости, она ушла именно с той краской, которая была ей нужна. В вокс-канале нового, перекрашенного шлема раздалось потрескивание.

— Командир крыла Хаген. Хельдрейк обнаружен на Олимпаксе. Второе крыло вступило в бой, требуется помощь.

— «Порванное Крыло»? — с надеждой произнесла она.

Ее злоключения, связанные с демонической машиной, вместе с рекомендациями планетарного губернатора помогли ей получить повышения, и вместе с ее повышением на Флоте стали ходить легенды о «Порванном Крыле».

— Подтверждаю, командир крыла, — послышался ответ.

— Третьему крылу — всем вернуться в строй, — произнесла Шира, переключаясь на открытый канал.

Она посмотрела в окошко кабины, чтобы убедиться, что ее восемь пилотов заняли свое место в строю. Нарисованные на броне корабля, огромные глаза рептилии располагались прямо над зубастой пастью, нарисованной на носу. По бокам корабля, там, где раньше были нарисованы серые крылья, красовалась зеленая чешуя.

— Мы должны убить дракона.

Существо передвигалось на всех своих четырех лапах, перескакивая через трупы, которые еще не успели убрать с поля боя, и обломки танков и транспортников. Неожиданно оно остановилось и стало внимательно осматривать брошенные единицы бронетехники, иногда нанося на них странные символы, иногда снимая те или иные комплектующие с машины и аккуратно кладя их в мешок за спиной. По большей части оно игнорировало их, желая починить то, что было скрыто под грудой обломков. Нечеловеческие глаза существа прекрасно видели в темноте, но на его голове все равно был закреплена импровизированная лампа из пифосианского кристалла. Со стороны оно было похоже на шахтера, заблудившегося в туннелях, но глаза мертвых были пусты, и никто не сможет доложить о пришельце. Красный луч света преломлялся сквозь призму изумруда на стене, освещая палату странным, тусклым светом. Обнаружив то, что оно давно искало, существо издало торжествующий рев и запрыгало по обломкам, не беспокоясь о собственной безопасности.

Взобравшись на корпус сверхтяжелого танка, ксенос осмотрел его, чтобы убедиться, что это именно то, что он искал. Спрыгнув вниз, он подбежал к задней части корпуса и своей волосатой лапой стал стирать с поверхности грязь и остатки демонов. Посветив лампой, он обнаружил два слова, написанных на Высоком Готике: «Бич Предателей». Издав радостный крик, К’сии достал разводной ключ из своего рюкзака и принялся за работу.

Тяжелая дверь в камеру медленно открылась, вынудив двух узников разбежаться по углам. Еще двое сделали бы то же самое, если бы могли, но у них не было шансов высвободиться из оков, выкованных в варпе. Абаддон вошел в камеру, ксенос с янтарными глазами испуганно уставился на предводителя Черного Легиона. Женщина-обнулитель, в другом конце камеры, голая и грязная, ощерилась как загнанный зверь. Магистр войны проигнорировал их, сфокусировавших на пленнике, висевшем в центре помещения. Мощные руки Эпиметия были связаны в районе запястьев, ноги свисали в метре над каменным полом подземелья. Его кожа была покрыта шрамами, а черный панцирь извлечен еще до его помещения в эту камеру, его глаза и рот были зашиты волокнами из сухожилий демонов. Во рту, там, где должен был находиться язык, зияла пустота, Абаддон сдержал свое обещание, на шее, в месте, где раньше находились прогеноиды, был виден след от аккуратного хирургического надреза. Цена за клятвы и преданность Фабия Байла и его паствы. Когда Абаддон начнет новый Черный Крестовый поход на Империум, безумный апотекарий уже подготовит новых, более сильных воинов. И, возможно, Магистр войны сможет воплотить свои мечты в жизнь… Нет, не «возможно», а «точно». Все прежние безуспешные попытки останутся в прошлом. На этот раз все будет иначе. Почувствовав присутствие лорда Хаоса, Эпиметий попытался высвободиться из оков, его улучшенная физиология все еще позволяла ему хотя бы пытаться это сделать, несмотря на то количество времени, которое он уже провисел здесь. Пока десантник дергался, пытаясь сбросить оковы, Абаддон почувствовал истинную природу кошмаров Эпиметия и улыбнулся. Его сняли с цепей, третий обнулитель встал за спиной Серого Рыцаря, подстраховка на случай, если Эпиметий попытается сбежать. Десантник прибывал в изнуренном состоянии, утомленные глаза были полуоткрыты, а по трубкам, торчащим из дыр, проделанных в его торсе, бежали черные жидкости, поддерживающие его адское существование. Абаддон придвинулся поближе к Эпиметию, заставив того и обнулителя, стоявшего рядом с ним, вздрогнуть. Будучи лишенным возможности четко видеть и говорить, Серый Рыцарь все же чувствовал, что Магистр Войны находится рядом с ним. Наклонившись к уху Эпиметия, Абаддон прошептал:

— Скоро, Эпиметий, скоро.

Дыхание Эпиметия усилилось, и он попытался разорвать связь с обнулителем, который тут же принялся бормотать заклинания успокоения. Убедившись, что пленник никогда не выберется отсюда, Магистр Войны покинул камеру. Абаддон ждал десять тысяч лет, чтобы скинуть труп Императора и самому занять Трон Терры. Чтобы сломать одного из основателей Серых Рыцарей, заставить его преклонить колено и поклясться в верности, Магистр готов был ждать вечно.

Глава 1 Отбор

На Эйфории, по металлическим пластинам суб-уровня восемнадцать, велся огонь из стаббера. Кэл Горстон нырнул за ржавую колонну, когда снаряды начали высекать искры на полу перед ним, рикошетя в сторону, где находился Танни. Его собственный пистолет был тяжелым и почти выскальзывал из запотевших рук. Он никогда прежде так не потел, но сейчас это была не обычная битва за территории или рейд во имя мести. Кэл осмотрел разрушенные стены в поисках каких-либо признаков движения. Сегодня за ними наблюдали. Сегодня был великий день. За ними же должны наблюдать, ведь так? Он ничего не заметил. Может, все это было зря. Главарь банды выплеснул свое раздражение на Танни.

— Хватит ворон считать. Прикрой меня.

Кэл кивнул в сторону разбитой машины в двадцати метрах от их позиции.

— Я иду туда.

— Ты спятил? У них там большая пушка. Литейские порешат тебя. — Танни высунул голову, чтобы взглянуть на укрепления. Он быстро убрал ее обратно, когда пуля просвистела рядом с его ухом. Тяжелый стаббер Парней с Литейной грохотал так, что содрогались стены.

— Может я и спятил, но нас накроют здесь, если мы не будем двигаться, Танни.

— Где эти придурки?

— Почем мне знать? Главное, начни стрелять по моему сигналу. Готов?

Танни моргнул. Кэл воспринял это, как положительный ответ.

— Сейчас!

Он выбежал из укрытия. По юнцу открыли огонь. Литейские были хорошо вооружены, но меткость явно не была их сильной чертой. Танни открыл огонь. Он был достаточно хорошим стрелком, хоть и не обладал достаточной выдержкой. Раздался крик со стороны противника, и огнь с вражеских позиций ослаб. Кэл ухмыльнулся.

Из-за обломков поврежденной машины раздался выстрел. Похоже, кое-кто изЛитейских оказался умнее остальных.

Укрепление находилось в тридцати метрах от Кэла, неровная двухэтажная конструкция из пластин, снятых со стен улья. Никого не волновало то, что происходит на этих уровнях уже сотни лет.

Укрепление располагалось в разрушенной части Подвальной Дыры, пропасти под фундаментом улья. Радужные Водопады находились где-то внизу. На самом верху находилась транспортная артерия планеты. Движение там не прекращалось ни на секунду. Кэл мало что знал об истории этого места, Дыры, но ему было плевать. У него были более грандиозные планы на будущее, чем забирать лакомые куски из рук Литейских.

Справа от него послышался свист. Марни была там с Джиммо и Гараддом. Их не обстреливали, так как еще не заметили. Кэл ретировался к укрытиям, чтобы Литейские не обстреляли его в упор. Он посмотрел на Марни и движением глаз задал вопрос. Кэл поднял вверх восемь пальцев. Она отрицательно покачала головой. Подняв вверх три пальца, Марни провела пальцем по шее.

Пондо, Муп и Дарл — мертвы. Это их вина, подумал Кэл. Он поднес грязный рукав к носу.

Я все время бью свои чертовы руки, подумал Кэл, неожиданно его охватила злость.

Потею и потею.

Он перекладывал пистолет из руки в руку, по очереди вытирая их об штаны. Сделанные вручную, они были сшиты из обносок. Многие из его банды не могли даже выстрелить из пистолета.

А он мог.

Марни сердито смотрела на него. Нетерпеливая [собака]

Он кивнул, опустив пистолет к бедру, и дал знак рукой, чтобы Марни разделила команду: Она должна была вместе с Джиммо и Гараддом уйти вправо, в сторону обломков. Марни продолжала сердито пялиться на него. Она была зла на Кэла за то, что тот не позволил ей действовать самостоятельно. Она была хорошим воином, не хуже других. Почему Кэл отправил ее одну? Он отогнал от себя эту мысль. Она была девушкой. И точка.

Кэл посмотрел назад. Танни выглядывал из-за колонны.

Кэл дал команду уходить влево. Джиммо должен был идти за ним. Потом Марни. С укреплений послышалась стрельба, но Кэл был уверен, что там было трое из Литейских. Они убили шестерых из них, двое сбежали, вопя на ходу. Император благослови Танни и его бомбы! Кэл предположил, что один из парней был тяжело ранен. Значит, оставалось двое. Единственным преимуществом парней был тяжелый стаббер. Если вторая команда проникнет в укрепление через дверь, Литейские не смогут их убить.

Он поднял вверх три пальца, и по очереди опустил их. Три, два, один. Кэл сжал кулак.

Он высунул голову и тут же открыл огонь. Кэл вел беспорядочную стрельбу, даже не задумываясь, куда летят пули. Танни воспользовался появившейся возможностью. Также поступили Марни, Гарадд и Джиммо. Стаббер на укреплении развернулся в их сторону.

Пули забарабанили по их укрытию, изрешетив сломанные двигатели. Гарадд вскрикнул, но продолжил движение, опустив голову.

Гарадд и Марни вышибли наполовину поврежденную дверь и проникли в укрепление. Кэл и Джиммо контролировали откидной люк на крыше строения на случай отхода Литейских. Внутри послышались крики. Стрельба прекратилась, и люк открылся. Голова одного из высунувшихся Литейских оказалась на уровне с дулом Кэла, грязное лицо противника выражало удивление.

— Даже не дергайся, крысеныш, — произнес Кэл.

Литейский выругался и стукнул кулаком по помятой металлической пластине строения. Следуя правилам, он поднес руки к голове. Он явно не был счастлив.

Кэл ошибся. Литейских было четверо, включая крысеныша. Но они выиграли, поэтому это было не так важно. Победители еще немного посидели на земле, восстанавливая дыхание, и стали взбираться наверх. Кэл нервничал больше всех, никто из них еще не поднимался так высоко.

— Интересно, как глубоко мы живем? — спросил Танни.

Кэл сплюнул вниз и стал наблюдать за полетом своей слюны, пока ее не поглотил мрак.

— Достаточно глубоко. Говорят, Дыра уходит вниз к самой скале. Внизу находятся океаны грунта и Радужные Водопады. Если прислушаться, можно услышать их шум.

— Я ничего не слышу. Наверное, слухи. Спустишься вниз и столкнешься с мутантами или того хуже. Ни ты, ни я никогда не видели эту самую скалу.

— И я. Я видел красивую реку, но остальное — нет.

— Они наблюдают за нами, Кэл? Ты видел их?

Кэл поднял взгляд вверх. В нескольких метрах от них виднелась стена с темными, разбитыми окнами и сломанными мостами. Он все еще не видел никакого движения и скрывал свои опасения под бравадой.

— Все нормально, они наблюдают за нами. Я уверен. Даже если нет, мы все равно принесем им эти чертовы флаги. И они увидят, что мы победили. Джиммо, ты понесешь их флаг. Гарадд, у тебя наш флаг?

— Да, Кэл, все в норме.

— Не расслабляйся Гарадд. Смотри, чтобы с ним ничего не случилось.

— Понял, Кэл. Буду смотреть в оба.

— Марни, следи за пленниками.

— Не понимаю, зачем я должна это делать, — угрюмо пробурчала Марни. — Они не достанут меня. Я не пойду к ним.

— Потому что мы — команда, победа которой складывается из общих усилий, — произнес Кэл.

— Да? А как насчет меня, пока моя «команда» удаляется все дальше и дальше? Засесть здесь во мраке? Как крыса?

Она редко проявляла эмоции, но сегодня Марни была близка к тому, чтобы разреветься.

— Черт тебя побери, Кэл.

— Ты все время портишь веселье. Мы выиграли! — зло отозвался Кэл.

— Победа, но только не для меня, — произнесла Марни. — Не для меня.

Согласно ритуалу «Восхождение четырнадцатого вознесения» космические десантники из Ордена Багровых Кастелянов должны были спокойно ждать результатов испытаний, и они ждали. Капеллан Горт сам выбирал это место. Он думал, что оно является наиболее подходящим. Что еще, кроме восхождения, могло ожидать успешных рекрутов? Несмотря на громкое название ритуала, с каждым разом набирать кандидатов становилось все сложнее и сложнее. Это была территория бедняков в центре промышленного улья. Древние рисунки на стенах пересекались с трубами, либо на их месте возникали дыры, ведущие в мусороотходники и вентиляционные шахты. На искусно построенных шпилях налипли слои сажи. Воздух здесь практически не фильтровался и представлял собой смесь запахов, исходящих от живущих здесь людей.

Горт был суровым, раздражительным и угрюмым воином, но имел слабость к разного рода знамениям, которые иногда могли казаться ироничными. Для тех, кто хорошо знал его, а их было немного, это место было одним из выражений юмора капеллана.

По приказу губернатора Хиро Хойела была установлена грандиозная платформа с громоздким барельефом и полотнами ткани ярких цветов. Расположенная в отдалении от единственной ведшей туда лестницы, она находился посередине, между двумя лестницами, поднимавшимися слева и справа. Эти спаренные лестницы совершали множество винтовых оборотов, прежде чем вывести на следующий уровень примерно в 600 метрах наверху. Вот так — две лестницы, ведущие к одному уровню, и затем одна лестница, ведущая к другому уровню, — Бесконечная лестница неотступно ползла с самого нижнего уровня до самого верхнего.

Шпиль был построен, чтобы поддерживать трубопровод, снабжавший город теплым воздухом из коры планеты, и тянулся с низа до самого верха.

Протяженность трубопровода составляла четыре сотни метров. Здесь, как и везде, Лестница занимала его большую часть, всего двести метров пролетов, по семьдесят восемь ступеней между каждым.

Изогнутые трубы были единственной вещью, помимо Лестницы, которые достигали поверхности Луггенхарда. Лестница стала занимать важное место в сознании людей. На самом деле, лишь трубопровод был жизненно важен, а Лестница была просто символом.

Священники настолько часто сравнивали Лестницу с восхождением Императора, что для всех это стало непреложным фактом. Человек мог начать подниматься, но так и не достичь верха, встретив насильственную смерть или споткнувшись на одном из пролетов. Не многие доходили до конца. Вершина была только для привилегированных особ, а самые нижние уровни считались мифом. Поговаривали, что ни один человек не может достичь верха. Некоторые пытались, но у них ничего не получилось. Пройти четверть пути уже считалось подвигом. В Империуме мало кто понимал простые истины. Также было и с лестницами Луггенхарда.

Движение было остановлено на три часа. Солдаты СПО сформировали кордоны, чтобы отчистить от людей несколько сотен ступеней. Законники пристально следили за жителями улья со своих станций. Сто Кастелянов охраняли конечную точку восхождения, их багровая броня стала единым щитом, отрезавшим это место от толпы.

Все молчали, как того требовали Кастеляны, никаких возгласов или подбадриваний. Жители Луггенхарда, затаив дыхание, переводили взгляд от живых богов на экраны, показывавшие тех, кто собирался присоединиться к этим божествам.

Помимо Горта на платформе присутствовали брат-сержант Йот, командующий Багрового Замка на Экторе, и брат-капитан Раанкин, Магистр Рекрутов, капитан десятой роты и Держатель Ключа от башни Эбона. Из всех присутствующих на плечи Раанкина ложилось наибольшее бремя ответственности. Он непрестанно наблюдал за действом, разворачивающимся на экранах, закрепленные на опорах Лестницы. Даже сейчас, пока аспиранты поднимались вверх, он не сводил с них свой суровый взгляд.

Пятеро космических десантников из местного гарнизона во главе со знаменитым ветераном, старшим братом Карсиконом, стояли позади трех офицеров. Еще четырнадцать выстроились в линию у места высадки. Брат-сержант Филодон стоял на самой вершине Лестницы, держа знамя гарнизона. В отличие от его братьев, броня сержанта была почти целиком скрыта за бело-золотым стихарем с капюшоном. Этого требовала традиция.

Группа багровых сервочерепов парила над аспирантами. С их помощью Йот наблюдал за кандидатами, пробиравшимися сквозь безмолвную толпу. Они преодолели три километра и теперь нервно поглядывали на богато разодетую, по их меркам, толпу.

Йот хорошо узнал этот мир за шесть лет своей службы в местном гарнизоне. Возможно, ни один из юных преступников не имел ни желания, ни воли взбираться по Лестнице. Никто, кроме их лидера. Его звали Кэл Гростон. Его вызывающее поведение было либо показателем опыта, либо хитроумной игрой. Если он и притворялся, то делал это весьма профессионально. Его банда, сборище оборванцев, рассматривали окружение с нескрываемым подозрением, внимательно наблюдая за попадающимися на их пути статуями, словно те могли прийти в движение в любой момент.

Глаза подростков становились все шире и шире по мере их приближения к Багровым Кастелянам. Мысли Йота перенеслись во времена своего собственного испытания, на семьдесят лет назад, в другой мир. Выражение его лица было аналогичным, когда он первый раз увидел ангелов смерти и предстал перед ними. Тогда он хотел, чтобы этот момент длился вечно. Он был в ужасе от того, что его могут отвергнуть.

Но его не отвергли.

Затем последовала череда сложнейших испытаний перед тем, как его приняли в братство. Из шести аспирантов выжил он один: Перелит умер во время второй имплантации, Йотель — во время психического сканирования, Матерат — во время третьей имплантации, еще двое — уже будучи скаутами.

Нескольких аспирантов с Эктора ждала та же участь.

Багровые Кастеляны набирали рекрутов с различных миров с момента, когда Серый Вирус превратил их мир, Ворл Секунда, в пустыню и вынудил Орден покинуть планету. Все они несли на себе отпечаток родной планеты.

Кастеляны казались обычному человеку мощными гигантами. Цвет глаз десантников также отличал их от простых смертных: желтый цвет утреннего солнца.

Голова Горта была лысой, а кожа серой, на лбу красовались семь штифтов за безупречную службу Ордену. Кожа капитана Раанкина была орехового цвета, а волосы — седыми. Кожа самого Йота была бледной, а волосы — светлыми. Йот сомневался, что кто-либо из экториан замечал эти различия. Лишь цвет глаз Кастелянов врезался в память людей.

Банды передвигались группами, бросая друг на друга враждебные взгляды. Братья Мекленхолм и Бост покинули свой пост, чтобы убедиться, что кандидаты встанут на свои места. Филодон повернулся к гарнизону, подняв знамя над головой. Десантники встали по стойке «смирно», направив дула болт-пистолетов вверх. Движения Кастелянов вызвали перешептывания в толпе. Горт обвел жителей Эктора суровым взглядом, и голоса тут же смолкли.

— Аспиранты, вы хорошо сражались. Из семи банд выбрано две. По традиции я, капеллан Горт, объявлю имена новобранцев, отобранных братом-капитаном Раанкином, тех, кто в последствие займет место рядом с нами.

— Это наш путь. Мы не выбираем одиночек, но ставим братство превыше всего. И мы хотим увидеть это в вас. Тот, кто бросает товарища на произвол — заботиться лишь о собственных благах. Люди, сражающиеся как одно целое — служат всему человечеству. Мы ставим лояльность и солидарность превыше всего.

— Вы сражались вместе со своими товарищами и выполнили свою миссию. Вы здесь, чтобы получить свой приз, — он сделал паузу, оглядывая всех присутствующих.

Кандидаты смотрели на капеллана, не отводя глаз. Жителей под-улья было сложно напугать.

— И сейчас мы выберем кандидатов, которые, по нашему мнению, готовы пополнить ряды рекрутов Багровых Кастелянов.

— Стальные Крысы, вы одержали победу над своим врагом. Вы забрали их флаг и сохранили свой. Но вас не выбрали. Мы увидели недостатки в совместных действиях членов банды, заключающиеся в соперничестве между вами. В будущем это может негативно сказаться на службе в Ордене. Вы вернетесь туда, откуда пришли. Запомните момент, когда вы оказались здесь, выиграв битву. Это заслуживает уважения.

Четверо выживших Стальных Крыс понуро опустили головы. Самый младший из них был готов разрыдаться. Двое других смотрели друг на друга с упреком. И это, по мнению Йота, было доказательство их разобщенности.

Члены другой банды воодушевились от того, что их выбрали. Глаза юнцов сверкали. Они выглядели радостными, но глупыми зверьками. В их взгляде все еще читался юношеский задор. Скоро малолетние преступники забудут это чувство.

— Игольчатые Гончие, шаг вперед.

Юнцы подошли к платформе, и Горт обратился к ним.

— Вы хорошо работали в команде, ваше соперничество было отодвинуто на второй план. Вы — отчаянные люди, и я вижу признаки здравого мышления в ваших глазах. Мы приказали вам охранять и атаковать крепости, так как мы — Багровые Кастеляны. Наша сила — в защите крепостей и гарнизонов и разрушение укреплений противника. Я вижу в вас задатки качеств, необходимых для службы в Ордене.

Горт повернулся к Танни.

— Тебя обвинили в трусости, но это не так. Просто ты осторожен, а также неплохой стрелок. Ты прошел испытание.

Брат Оско подошел к юнцу и отвел его в сторону, где бывшему члену банды выдали форму прошедшего испытания новобранца Багровых Кастелянов. Брат Кервони закрепил свой болтер на поясе и положил обе руки на плечи юноши.

— Добро пожаловать, новобранец, — произнес он.

— Юноша по имени Джиммо, шаг вперед.

Джиммо улыбнулся своим товарищам, они улыбнулись в ответ.

— Ты подчинялся приказам вашего лидера, даже когда не был уверен в их эффективности. Ты не колебался, даже когда испытывал страх. Ты вырастешь отважным воином. Мы принимаем тебя.

Джиммо отвели в сторону, и он прошел тот же обряд, что и Танни. Оба глуповато таращились друг на друга. Если бы они знали, что их ждет, подумал Йот, улыбка исчезла бы с их лиц.

— Девушка по имени Марни, — произнес Горт.

Марни сделала шаг вперед, выражение ее лица было напряженным.

— Я наблюдал за тобой. В тебе есть стержень, и ты обладаешь задатками хорошего воина. Но мы — сыны детей императора. Среди нас нет женщин. Есть те, кто являются дочерьми повелителя человечества, но здесь их нет.

На мгновения черты лица Горта смягчились.

— Мне жаль.

— Что же мне делать? — тихо спросила Марни.

Горт был удивлен, что у девчонки вообще хватило смелости обратиться к нему. Его тон снова стал прежним.

— Ты остаешься.

Йот наблюдал за выражением лица лидера банды. Не делай этого, парень, подумал он. Не лишайся своего шанса.

Но это произошло.

— Вы не можете так поступить! — взорвался Кэл.

Юнец был поражен своей наглости даже больше, чем Горт, поэтому малолетний лидер банды тут же умолк, его дерзкое выражение лица сменил ужас.

Горт уставился на него, и юноша продолжил.

— Она лучшая из нас, — почти прошептал он. — Она лучше, чем Танни и в четыре раза храбрее.

— Процесс, превращающий нас в тех, кто мы есть, убьет ее. Ты хочешь, чтобы мы уничтожили твою подругу? Это правда. Она должна служить Императору в другом качестве, если вообще предпочтет служение Ему.

— У вас же есть слуги, сервы, ведь так, господин? Разве она не может стать одной из них?

— Среди нас нет женщин, — повторил Горт.

— Это нечестно, — произнес Кэл.

Упорство юноши вызвало восхищение у Йота, чего нельзя было сказать о мудрости юнца.

— Справедливость — не критерий отбора. — Горт смотрел на юношу сверху вниз. — Я не одобрю выбор Раанкина. Признаки неповиновения на такой ранней стадии — основные показатели провала на психологическом сканировании. Твоя лояльность не вызывает сомнение. Но ты должен сделать выбор: либо ты муж, либо ты — брат. Оставайся здесь с ней. Таково твое желание.

Лицо Кэла побледнело от осознания того, что он только что слил свою жизнь в унитаз.

— Но…

Горт смерил его взглядом, и юноша замолчал. Кэл посмотрел на Марни, и его лицо залила краска.

— Аспирант Гарадд, шаг вперед.

Еще один принятый кандидат. Последний выбор Багровых Кастелянов. После толпе было позволено выразить свои эмоции.

Где-то сверху заиграл оркестр.

Глава 2 Флот-Улей Левиафан

На каждом своем мире, где Багровые Кастеляны оставляли гарнизон, находился Багровый Замок. На протяжении многих лет замки в основном пустовали, когда Багровые Кастеляны посылали своих братьев защищать принадлежавшие им миры. На Экторе службу нес Йот, постоянно пребывая здесь со своими слугами. Двенадцать сервов гарнизона собрались все вместе, чтобы почтить прибытие своих повелителей. Они восседали в огромной зале, которая теперь не казалась такой уж пустой. Старшие сервы, по традиции Ордена, сидели вместе с боевыми братьями. Пища Багровых Кастелянов была весьма скромной — безвкусные, но насыщенные витаминами, протеиновые батончики. Единственным показателем роскоши было вино, в обилии разлитое по бокалам.

Многие Ордена занимались самосовершенствованием и вне войны, выбирая между занятиями живописью и скульптурой, а также другими искусствами, однако Багровые Кастеляны выбрали виноделие и с удовольствием наслаждались плодами своих трудов.

— Изысканный вкус, брат Йот, — произнес капеллан Горт.

— Это мир холода, но почва здесь чрезвычайно плодородна для произрастания виноградников.

— Довольно приятный, сладкий вкус.

— Влияние холода на виноград, брат-капеллан. Холод способствует насыщению плода сахаром.

Горт удовлетворенно кивнул и взмахом руки приказал серву принести еще вина.

Йот решил воспользоваться представившейся возможностью.

— Три кандидата, — осторожно начал он. — Это не так много. Пятьдесят лет назад мы набирали по двенадцать новобранцев с этого мира.

Горт откусил еще один кусочек батончика и запил его вином.

— С каждым годом ситуация с набором рекрутов ухудшается, — согласился Горт. — Мы можем брать только пригодных новобранцев. Другой Орден был бы рад кандидатам с более низкими показателями, но не Багровые Кастеляны.

— Эктор становится более цивилизованным, господин, — произнес Йот. — Губернатор Гоэль — хороший человек. Я бы сказал, что он необычайно эффективный правитель. Возможно, нам стоит переместиться в более дикие районы и набирать рекрутов там?

Горт взглянул на обрамление своего бокала, и Йот понял, что переступил черту.

— В гарнизонной службе нет ничего постыдного, брат-сержант Йот, — произнес Горт.

— Твое желание действовать противоречит данным тобою клятвам. Этот мир стратегически важен для нас, и твое нахождение здесь — знак признательности самим магистром Кароманом заслуг человека, которого ты, по своим словам, уважаешь.

— Вы неправильно поняли мои намерения… — начал Йот.

— Этот мир доказал и продолжает доказывать, что является хорошим местом для набора новобранцев. Традиция и обязанности требуют от нас продолжать набор. Если мы не наберем рекрутов здесь, то полетим на другой мир. Но лишь тогда, когда я или капитан Раанкин сочтем нужным, — холодным тоном произнес Горт. — Твои мотивы заставляют меня сомневаться, брат. Уж не хочешь ли ты извлечь выгоду за счет своих братьев?

Йот перешел на почтительный тон.

— Я не имел в виду ничего такого, брат-капеллан. Я лишь желал обсудить с Вами ситуацию. Это дело касается всех нас. Мои братья и я уже шесть лет не получали вестей от Ордена.

— Пустая болтовня — враг прилежания, брат-сержант Йот. Твой послужной список — пример для подражания. Однако я разочарован твоей фривольностью.

Молодой серв Меретрицион поклонился перед братьями.

— Мои повелители, прошу прощения, но позвольте мне воспользоваться правом выражать свое мнение. Пусть сегодня, в день празднования, царит мир и спокойствие. Разве мы не должны радоваться?

Горт оценивающе взглянул на серва.

— Возможно, мажордом. Ты высказал свое мнение, выскажусь и я.

Он снова осушил бокал.

— Брат-сержант Йот, пустая болтовня — причина падения многих замков. Ты рискуешь открыть ворота врагу, ставя под вопрос мудрость старших.

Немногословность и осторожность характеризуют Багрового Кастеляна, а не болтовня. Я проведу беседу с твоим капитаном, когда вернусь на корабль. Возможно, ты слишком долго был вдали от Ордена и забыл наши ценности.

— Благодарю, капеллан.

— Тебе не стоит благодарить меня. Твоя слабость, а не желание, заставили меня принять такое решение.

Горт обратился к астропату, приписаннуму к десятой роте, древнему старцу по имени Гостор.

— Гостор Мазурн, Астропат прайм.

— Да, мой господин.

— Заканчивай принимать пищу и передай на «Цитадель», что мы завершили процедуру отбора. Всего одиннадцать кандидатов. Мы отбываем завтра.

— Одиннадцать, мой господин?

— Одиннадцать. А теперь иди и исполняй свои обязанности, старший астропат.

— Как пожелаете, господин капеллан.

— А теперь, давайте прислушаемся к словам нашего мажордома и вернемся к еде и напиткам. Кандидаты провели шесть часов медитаций. Так давайте позволим им насладиться вкусом вина. Их чаши готовы. Начинаем инициацию!

Багровые Кастеляны наполнили, а затем осушили свои бокалы.

Гостор Мазурн покинул огромную залу. Столы с едой опустели. Кандидаты будут пить вино с псевдо-гормонами, которые дадут начало процессу трансформации в космические десантники. Если бы Мазурн был юнцом, он пожалел бы, что пропустит церемонию, но он был стар, и теперь его печень, желудок и голова были не так сильны, как в молодости.

Вздохнув, он побрел по улицам улья Луггенгард.

Из-за плотности населения миров-ульев, порой требовалось изолировать астропатические станции от людей, это было прописано и в руководящих документах Адептус Астра Телепатика. Но их не всегда соблюдали. Отчего Мазурну приходилось получать размытые сообщения и испытывать головные боли. Однако планетарный губернатор был дальновидным правителем, и все астропаты имели доступ к нескольким дюжинам станций, обслуживавшихся по высшему стандарту. Мазурн проследовал к ближайшей из них.

Багровые Кастеляны были почетными гостями, поэтому путь Мазурна пролегал по спальным районам, где жили богатые экторианцы. Местные высшие слои общества вели праздную жизнь, и их проблемы никогда не касались выживания. Было поздно, однако жизнь в ульях кипела круглосуточно, и Эктор не был исключением.

Мазурн выхватывал из воздуха обрывки мыслей, бредя по месту, где плелись интриги, целью которых было личное обогащение. Он чувствовал усталость. Этот перенаселенный мир давил на него. Так было не всегда, но время ослабило его, несмотря на то, что он довел свои навыки до совершенства.

Астропат чувствовал на себе испуганные взгляды. Также он ощутил присутствие потенциальных псайкеров, силы которых были намного слабее его собственных. В их мыслях читался страх от осознания присутствия превосходящего их по силам астропата.

Однако их страхи были беспочвенны. Мазурн не был ищейкой Инквизиции. Для него было сложно проникать в мысли псайкеров, отделяя их от мыслей огромного числа жителей улья, окружавших его.

Толпа расступалась перед ним. Он был не просто астропатом, но слугой космических десантников, и поэтому его уважали и боялись вдвойне. Только безумец мог ввязаться в конфликт с таким человеком как он.

Мазурн покинул сердце улья, где население скопилось вокруг геотермальных трубопроводов, словно подводные существа вокруг вулканических кратеров, и оказался в менее благополучных кварталах. Здесь сервисные модули и жилища слуг почти налезали друг на друга. Температура понижалась с каждым шагом. К моменту, когда он достиг окраины улья и оказался перед Мостом Вздохов, воздух в его легких стал холодным, а кожа покрылась пупырышками.

Двое солдат в сверкающих доспехах стояли на страже по обе стороны от двери, ведущей к мосту.

Как и многие астропаты Мазурн был слеп. Он не видел ни дверей, ни их рельефность. Он по-своему смотрел на этот мир, видя место, куда он должен прибыть, а ни где он находится в настоящий момент. Он также мог видеть глазами других. С одной стороны, его видение зависело от памяти, с другой — оно могло искажаться под влиянием места. Образы, появлявшиеся перед его взором, в лучшем случае состояли из фрагментов. Однако его опыт позволял складывать их воедино.

Стражники пришли в движение. Они активировали лазерные копья, встав перед астропатом. Мазурн склонил голову. Третий стражник появился из скрытого помещения, однако не настолько скрытого, чтобы не быть видным Мазурну. Он помог астропату пройти за ворота, надев на его лицо дыхательную маску. Стражник поклонился вслед удаляющемуся псайкеру Багровых Кастелянов.

Когда внешняя дверь открылась, подул холодный ветер. Мазурн надел шарф.

Узкий мост тянулся от оконечности Луггенхарда до станции. Его протяженность составляла двести метров, сам мост висел в воздухе на высоте четырех километров. На такой высоте Мазурн был защищен от влияния на кожу углеводорода, который был присущ экваториальным регионам планеты.

Климат здесь резко отличался от городского своей низкой температурой. Эктор был миром-тундрой и находился на краю обитаемой зоны Валедана. Даже в далеких южных регионах температуры были низкими круглый год, а на мосту, где находился Мазурн, температура достигала минус сорок градусов.

Пальто астропата, выданное ему квартирмейстерами Богровых Кастелянов на подобные случаи, было чрезвычайно теплым. Несмотря на это его лицо начло леденеть от холода, и псайкер прибавил шагу, тяжело вдыхая воздух через герметичную маску.

Ветер дул отовсюду. А вокруг астропат не чувствовал ничего кроме пустоты. В его разуме возникла размытая картинка ограды и постов с серво-черепами, и это было единственное, что отделяло его от смерти. Его шаги становились все неуверенней и неуверенней. Каждый раз, когда он ставил свой посох на лед, раздавался хруст и звон металлического кольца, бившегося о проводник силы псайкера. Его старые кости мерзли от холода. Мост закончился, и начался спуск. Дорога проходила сквозь круговые экраны, расположенные в определенной последовательности. Давление мыслей тысяч людей уменьшилось. Когда он прошел через четырнадцатый экран, оно вовсе исчезло.

Двое крупных мужчин в теплой одежде из шкур охраняли вход на станцию. Их психическое присутствие было минимальным, их выбирали исключительно за отсутствие каких-либо псайкерских талантов. К тому моменту, когда двери открылись под влиянием психического импульса, посланного Мазурном, губы астропата посинели и двигались с трудом.

Внутри было тепло, шум ветра практически не был слышен.

Неожиданно возник сильный порыв ветра, и станция слегка содрогнулась.

Мазурн слегка пошатнулся, но внимательный серв вовремя поддержал его. Астропат проигнорировал человека.

Желая поскорее выполнить поручение капеллана Кастелянов и вернуться в свою кровать, он поспешил по лестнице, ведущей в комнату, откуда отсылались астрапатические сообщения.

Здесь располагалось пять диванов. Один был занят. Астропат сидевший там послал короткое телепатические приветствие в сторону Мазурна, несмотря на старшинство псайкера Багровых Кастелянов.

Мазурн с удовольствием расположился на диване. Не все астропатические станции были такими комфортными как физически, так и психически. Он удовлетворенно вздохнул. Когда он был охвачен агонией во время слияния душ, его глаза обжигала психическая мощь Императора. Однако он был слишком стар, чтобы ставить эту боль на первое место в своих мыслях.

— И все же я здесь, — пробормотал он. — Я все еще здесь.

Он всегда был готов к тому, что его сообщение могло быть последним посланием, которое могло позволить себе его слабое тело. Каждый день уверенность в этом лишь возрастала.

— Я добросовестно выполняю свои обязанности, — говорил он. — Но когда-то это закончится.

Он откинул собственные мысли в сторону и полностью скончентрировался на своей миссии. Перед ним открылось многообразие миров.

Мазурн составил каркас сообщения. Откинувшись на диване, он сложил последнюю часть письма.

Его мысли уносились вдаль от ледяного Эктора и его Стального Пояса. Это чувство было похоже на сочетание боли и вожделения, эхо его слияния со Святой Террой. Он научился переносить это состояние. Мазурн гордился своими незаурядными способностями, данными ему самим Повелителем Человечества. Он поглощал атмосферу космоса, обрывки сообщений, посланных другими астропатами. На краю Валеданской системы горящей точкой мерцал «Вихрь отчаяния», красивый и смертоносный. Он был источником эха из прошлого и будущего. Рай словно разверзся перед астропатом, и Мазурн уже в тысячный раз подумал о том, что потеря зрения стоила подобного дара.

Сообщение отправлялось согласно определенной психической последовательности.

Перед взором псайкера возникла шахматная доска с фигурами из красного гранита. Капеллан Горт, Магистр Рекрутов Раанкин и двадцать десантников Ордена Багровых Кастелянов, составлявшие гарнизон Эктора. Перед ними, одиннадцать одинаковых детей без лица взбирались по городским стенам миниатюрных замков. На доску падал снег — его собственное видение Эктора. Разум астропата проигрывал сообщение, проецируя его, в виде образа, на приемник на «Цитадели».

Мазурн снова оказался в своем детстве, когда он использовал птиц для отсылки сообщений. Он посмотрел в небо, взглядом провожая удаляющегося крылатого посланника. Удовлетворенный, астропат начал выходить из транса.

Что-то заставило его остановиться. Его обостренное подсознание зафиксировало одну деталь, которую не засекли высшие слои разума. Сам Император в этот день обратил его внимание на эту деталь, как потом скажет капеллан Горт.

Астропат приостановил выход из транса и попытался просканировать пространство за кораблем. Здесь, в южных уголках галактики, галактический пояс был менее глубоким. Для Мазурна было очень сложно разглядывать галактику как трехмерный объект, большинство сообщений отправлялись на дальние расстояния. Конечно, в пространстве не существовало такого понятия как «направление». Сообщения посылались единым потоком, но разум Мазурна мог создавать определенный порядок отправки.

Количество сообщений, передававшихся позади корабля, было намного меньше, чем с других направлений. Они были далеко от Терры, но сообщения все равно должны были передаваться. И, тем не менее, Мазурн ничего не чувствовал.

Астропат огляделся по сторонам в поисках сообщений, но обнаружил то, что почти ожидал увидеть: огромную черную стену. Его разум не мог пробиться сквозь нее, и он не чувствовал психические сообщения других псайкеров. Яркое сияние Астрономикона, на которое он старался не смотреть, становилось все сильнее, а над самим Астрономиконом нависло палящее солнце.

С нарастающим чувством страха, Мазурн взглянул вглубь тьмы.

Террор овладел им, инородный ужас проник в его сознание. Он был астропатом высшего ранга, избранным на службу Адептус Астартес и способным осуществлять опасную пересылку сообщений. На этот раз все было очень плохо.

За этой стеной находилось что-то древнее, огромное существо, чьи масштабы выходили за рамки пространства и времени. Оно рассекало варп, словно гигантский корабль — море, невозмутимое и уверенное в своем направлении.

Все психические эманации разбивались вдребезги о головную волну существа. Ужасный чужеродный голос разрывал небеса, углубляясь в разум Мазурна. Он воздвиг сильнейшие психические барьеры, но они разрушалась под натиском пришельца, словно песочные замки.

Прежде чем его полностью поглотила эта стена, единственным желанием астропата было — убежать как можно дальше.

А затем стена начала душить его, и на мгновение все потемнело.

Мазурн очнулся через час. Кровь, капавшая из носа, покрыла его губы. Голова болела. Он заставил себя подняться, и его вырвало на пол. Астропат глубоко вздохнул, пытаясь сдержать очередной приступ рвоты. Снизу прибежали обеспокоенные сервы. По исходящей от них ауре ужаса Мазурн понял, что второй астропат скончался. Он лежал на диване, лицо исказилось от ужаса.

— Сколько адептов находится в Палате Приема Сообщений? — спросил один из сервов.

Мазурн не смог идентифицировать говорящего, так как его третий глаз заслонила пелена, и все пространство вокруг него было похоже на расплывчатое пятно.

— Я..я..- пролепетал второй.

Даже будучи в полуобморочном состоянии, Мазурн мог чувствовать ужас человека.

— Сколько? — крикнул первый серв.

— Двое, двое, господин, — ответил второй. — Адепты Фиделий и Тастрак.

— Чего ты ждешь? Проверь ее. Проверь Палату, живо!

— Да, господин. — послышались удаляющиеся шаги.

Кто-то взял Мазурна за руки и поднес мягкую салфетку ко рту, вытерев кровь с губ и лица.

— Адепт? Адепт, Вы в порядке?

— Я жив. Этого достаточно, — ответил Мазурн.

— Что произошло, господин?

Мазурн проигнорировал вопрос.

— Дай мне связь, — прохрипел он.

В его руках оказался передатчик. Ослабевшими руками Мазурн набрал комбинацию и подсоединился к общему каналу связи Багровых Кастелянов

— Господин капеллан, — произнес он.

Спустя мгновение послышался голос Горта.

— Астропат прайм? Ты послал сообщение?

— Господин…

— Ты выполнил свои обязанности? — Горт снова повторил свой вопрос.

— Конечно, господин. «Цитадель» уже в пути. Но есть еще кое-что, требующее Вашего внимания. Возникли… сложности.

Горт уловил тревогу в голосе астропата.

— У нас компания?

— Да, господин.

— Следуй ко мне.

— Господин, я не могу. Не приказывайте мне, умоляю. Меня контузило.

Повисла пауза.

— Ты на астропатической станции?

— Станция-5, господин, самая ближайшая к Вам. Я израсходовал все силы, чтобы отправить сообщение.

— Жди там.

Связь прервалась. Истощенный, Мазурн откинулся на диване и позволил сервам осмотреть его. Его силы постепенно возвращались, но его душа все еще была скована страхом.

Глава 3 Военный совет

Палата для аудиенций губернатора Гоэля находилась на окраине Луггенхарда. Его трон располагался в центре огромной залы, под конусообразной крышей. Ее остроконечная вершина находилась в двух ста метрах от пола, каждый сантиметр металла был украшен различными причудливыми узорами. Великолепие крыши отражалось на поверхности пола, стрелки на циферблатах часов, которые были сделаны из экзотических сплавов и располагались на стенках купола, равномерно совершали ход. На выступах располагались мраморные статуи бывших губернаторов, устремивших вдаль строгий взгляд. Сквозь огромные окна между ними можно было увидеть небо Эктора. Личная стража губернатора стояла у великолепных средников окон, тысяча воинов были облачены в золотую броню с фиолетовыми плащами.

Все было идеально: сверкающий металл и чистые голубые облака. Йоту казалось, что он пересек портал и оказался в совершенно другом мире, в мире богов из его детства. Он тут же напомнил себе, что внизу, под километрами слоев, находится другая часть жителей Эктора, пребывающая в отчаянии и крайней степени бедности.

Священники по обеим сторонам от Гоэля были свидетельством дарованного ему права управлять планетой. Вверху парили серво-черепа и кибернетические механизмы. Также у трона находились советники: Лорд-сенешаль Гобин Маяр, генерал СПО Ровор, верховный астропат Аннелия Баттрель, епископ Мирдин из Адепто Министорум, лорд Киракс из Адепто Администратум и другие чиновники высокого ранга. Возможно, здесь присутствовал весь двор: помимо чиновников высшего ранга здесь также присутствовали двести аристократов и бесчисленное количество лакеев.

Гоэль был одет в темно-фиолетовую военную форму, положенную ему по рангу, на которой стройными рядами располагались ордена и медали, которые, по слухам, губернатор заслужил еще в молодости. С его плеч ниспадал плащ с застежкой в виде броши.

Хиро Гоэль и его свита разительно отличались по происхождению от остального населения Эктора. На Экторе наблюдалось сильное расслоение общества. Неизвестно, когда это началось, но Горт понимал, что теперь это реалии, с которыми необходимо свыкнуться.

— Подобное расслоение — это живое напоминание о классах в самом Империуме, схожих с рангами внутри нашего Ордена. И это способствует функционированию империи человечества, — сказал он Йоту незадолго до прибытия на Эктор для набора рекрутов. — Разделяй и властвуй. Может это и кажется бесчеловечным и несовершенным, но хорошо подходит для нашей эпохи.

— Господа Адептус Астартес, приветствую вас, — произнес Гоэль.

Горт, Раанкин и Йот встали перед ним и коротко поклонились в знак приветствия. Они не преклоняли колено, как это делали остальные, как и звезды не преклонялись перед планетами.

— Надеюсь, набор проходит хорошо? Надеюсь, вы нашли наших юношей достойными пополнить ряды Багровых Кастелянов?

— Да, уважаемый губернатор, — ответил Горт. — Одиннадцать. Трое — из Вашего улья.

— Одиннадцать из миллиардов, — произнес губернатор. — То, что вы нашли так много одаренных бойцов, радует меня.

— Они укрепят наш Орден. Мы снова благодарим Вас за этих рекрутов.

— С удовольствием принимаю Вашу благодарность, господин капеллан. Это гордость для нашего мира.

— Есть и еще одно дело. Очень высокой важности, и мы заранее просим прощения за то, что запросили Вашей аудиенции, — произнес Раанкин.

Гоэль подался вперед.

— Когда Адептус Астартес просит об аудиенции, надо быть полным идиотом, чтобы отказаться, какого бы ранга не был этот глупец. Ваш сержант Йот оказал мне большую честь. Мы исполним все, что вы пожелаете.

— Тогда мы просим Вас о приватной беседе, — заявил Горт.

Двор пришел в движение. Зашелестели плащи и послышалось перешептывание.

— Есть ли на то причина?

— Именно, мой господин, — произнес Йот.

Гоэль кивнул.

— Что ж, хорошо.

Стражи сделали шаг вперед.

— Подождите! — Гоэль остановил стражников взмахом руки. — Генерал Ровор, сенешаль Маяр, верховный астропат Аннелия Баттрелль и лорд Киракс из Адептус Администратум должны остаться. Я доверяю им военные вопросы. Надеюсь, вы не будете против.

— Нет, губернатор, конечно нет, — отозвался Раанкин.

Остальных вывели наружу, включая упирающегося епископа Миррдина.

— Военные вопросы, — произнес Гоэль, и все замолчали, в том числе и епископ.

Когда огромные двери были закрыты, и Медный лифт унес представителей двора вниз, Гоэль встал, разгладив складки плаща, и спустился к присутствующим. Он с удовольствием потянулся и расправил плечи.

— Плащ давит на плечи, но необходим для церемоний, — произнес губернатор.

Вблизи Гоэль казался совсем юным. Он был красивым молодым человеком с аккуратными усами и горящими коричневыми глазами. Его кожа была такой же бледной, как и у других обитателей улья, но был и желтоватый оттенок, говорящий о его высоком происхождении.

— Прошу вас, господа, говорите. Не обращайте на меня внимание. — Гоэль прошелся взад-вперед, разминая ноги.

— Все достаточно просто, — начал Раанкин. — флот-улей тиранидов на пути к системе Валедан. Мы полагаем, что это часть «Левиафана». Флот войдет в систему через неделю. Мы проследили его курс: первым падет Даэа, затем Мегус, Валедор, а затем Ваш мир, губернатор.

Гоэль закончил разминать конечности и спокойно подошел к космическим десантникам. Он дал знак советникам замолчать, как только они начали переговариваться друг с другом.

— Вы уверены? Я ничего не слышал об этом.

— Флот-улей достаточно быстро передвигается в пространстве, губернатор. Любой корабль, встречающийся на его пути, будет уничтожен. Наш астропат почувствовал его темную ауру в варпе. Без его сведений мы бы не подняли тревогу. Сообщения, посылаемые Адептус Астра Телепатика, блокируются.

— Аннелия? — спросил Гоэль.

— Это похоже на правду, мой господин. Я ничего не чувствую. — произнесла астропат.

— Мне жаль, но один из Ваших астропатов был убит их психическим воплем, госпожа, — произнес Раанкин.

— Я ничего не слышала об этом! — произнесла Баттрелль.

— Наши воины охраняют свидетелей происшествия. Мы решили держать это в секрете, пока не поговорим с Вами, лорд Гоэль. Новости о приближении Левиафана вызовут панику у населения. Это минимум, к чему придется готовиться.

— Вы правы, Вы правы, — произнес Гоэль. Его лицо побледнело, но Йот отметил, что губернатор довольно сдержанно принимал ужасные для его мира новости.

— Мы можем их остановить?

— К сожаленью, нет. Мы даже не сможем задержать их в космосе. У нас слишком мало кораблей в этой системе, чтобы выстроить какую-либо оборону. Флот будет на Экторе в течение двух недель, — ответил Раанкин. — Нет времени собирать силы для отражения вторжения.

— Есть ли возможность задержать атаку, чтобы дать нашим людям время подготовиться? — спросил Ровор. — Мы и раньше изгоняли ксеносов с планеты. Они часто атаковали нашу систему.

— Это не спасет вас. Тираниды не похожи на остальных ксеносов, с которыми вы сталкивались, — ответил Горт. — Их нельзя запугать. У них нет моральных устоев, их число слишком велико. Пока флот цел, тираниды могут бесконечно атаковать ваш мир. Чтобы победить тиранидов, нужно уничтожить их флот на орбите. Только тогда есть шанс уничтожить наземные силы и спасти планету. Так было на Ультрамаре и Писцине IV. В других местах удалось лишь на время оттянуть неизбежное.

— Неизбежное? — отозвался Гоэль.

— Уничтожение всего живого и поглощение биомассы планеты.

— Вы уверены? — спросил Ровор. — Этот мир хорошо укреплен. Мы находимся вблизи к «Вихрю отчаяния», и нам знакомо понятие «война». Ваш Орден известен своим искусством осады. Вместе мы выдержим натиск!

— Нет, генерал, — произнес Раанкин. — Даже мы, Багровые Кастеляны, не сможем сдержать тиранидов. Даже если все наши братья соберутся здесь, у нас не будет ни единого шанса. Многие Ордена-кузены были уничтожены, пытаясь сдержать флот-улей. Даже могущественные Ультрамарины понесли огромные потери, сражаясь с флотом-ульем «Бегемот», при этом у них в распоряжении был целый Ультрамар.

— Уничтожение. Вы говорите о Косах Императора? — спросила Аннелия.

— И они тоже, моя госпожа. Этот враг — за гранью наших возможностей.

— Говорите Ультрамар? — Ровор направил свой указательный палец в Раанкина. — Это достаточно густонаселенная система. У нас здесь четыре миллиона солдат. В Валедоре — три с половиной. На Мегусе расквартировано двенадцать полков Имперской Гвардии. Не говоря уже о простых людях, способных держать оружие. Мы сможем сражаться, я уверен в этом.

— Этого будет недостаточно, — заявил Раанкин. — Возможно, с половиной флота сегментума мы могли бы спасти систему, у но у нас нет этой поддержки, а нас, багровых Кастелянов, всего двадцать два воина. Никто не прибудет сюда вовремя, даже если бы и была такая возможность. Со стратегической точки зрения, нет никаких гарантий, что система продержится. Мне жаль говорить это, губернатор, но этот мир потерян. Все миры этой системы потеряны.

— И ничего нельзя сделать? — произнес Гоэль.

— Вы должны улететь. Это единственно логичное решение для Вас, — произнес Горт.

Гоэль прохаживался взад-вперед, изучая картины, изображавшие подвиги его предков. На мгновение его мысли унеслись в другое место и время, и Багровые Кулаки забеспокоились, что губернатор покорился неизбежному.

Обычно смертных поглощал страх перед таким ужасным противником.

Но Гоэль был совсем из другого теста.

Несмотря на безрадостный тон, голос его был спокойным.

— Если я сбегу, что станет с моими людьми? Мы бросим их? Нет, скажу я вам. Мой долг — защищать своих подданных. Я не оставлю их умирать. Я приказываю вам, имея на то полное право: используйте свои навыки, чтобы сдержать улей, чтобы спасти хотя бы часть населения.

Космические десантники переглянулись.

— Мы сможем это сделать, капитан? — спросил Горт.

— Мои люди будут сражаться до последнего, — заявил Йот.

Раннкин на мгновение задумался.

— Если Вы прикажите сосредоточить весь флот на орбите Эктора и пошлете срочную петицию командованию Имперского флота в сегментуме в Гидрапуре, возможно, мы сможем спасти семьсот тысяч душ. Может и больше, если правители Валедора и Мегуса предложат помощь. Навряд ли руководство флота пошлет корабли на верную смерть, но я не вижу причин запрещать Вам использовать корабли, которые уже есть в наличии.

— На Мегусе находится достаточное количество судов, — заявил Йот.

— Они не придут, — отозвался Гоэль. — И я не могу винить их за это. Все мы зажаты в угол.

Он потер лицо.

— Мы живем под одним солнцем, однако, отношения между мирами Валедана неоднозначны. Валедор и Мегус тесно связаны друг с другом, и губернатор Мегуса, Мотрейн, последует за губернатором Валедора Торкой. Дома Гоэль и Торка всегда соперничали дуг с другом. Лорд Торка не будет сражаться со мной, даже зная, что его, как и меня, ждет смерть. Командующий флотом Юстарин будет действовать только по приказу Мотрейна. Его задача в регионе — охранять поставки руды из Мегуса, и вряд ли он согласится на что-то, выходящее за рамки его обязанностей. Он не очень гибкий человек.

— Вы предлагаете эвакуацию, мой господин. На Экторе проживает четыре миллиарда людей, — заявила Аннелия. — Семьсот тысяч — это капля в море.

— Лучше столько, чем никого, — ответил Горт.

— Кого мы будем спасать? — спросил Ровор. — И как мы будем выбирать?

— У меня есть решение, — Киракс нарушил тишину. — Мы проведем лотерею.

— Это вызовет панику, — произнес Раанкин.

Киракс кисло улыбнулся.

— Если у Вас нет решения лучше, лорд, я не вижу другой альтернативы.

Гоэль кивнул в знак согласия.

— Проследите за этим, — произнес он. — Все слуги Императора из высших слоев должны быть спасены. Из оставшихся будут отбирать только женщин и детей, никаких исключений. У каждого будут равные шансы, или мы поубиваем друг друга еще до прибытия ксеносов. Сообщите всем, что если кто-то попытается жульничать во время лотереи — будет казнен, а если попадется дворянин — он будет отправлен в тюрьму. Аннелия, передай сообщения другим планетарным губернаторам по воксу и с помощью астропатов. Я созову военный совет.

— Нет, нет и еще раз нет! — импульсивно заявил Торка.

Он был крупным, бородатым мужчиной с аугментической стальной пластиной под высоким кивером. Он всем своим видом источал гнев. Подобное поведение, без сомнения, пугало его слуг, но не имело никакого эффекта на космических десантников.

— Я не предоставлю помощь. Мы самостоятельно будем готовиться к обороне! Я призову своих людей защищать Валидор. Я благодарю господ космических десантников за предоставленную информацию, но я не буду следовать вашим советам. Оставить свой мир без защиты? Никогда!

Прошло четыре дня после видений Мазурна, и повсюду шла планомерная подготовка. Все три губернатора присутствовали на Экторе, что было поистине редким событием. Как и ожидалось, Торка и Мотрейн гнули свою линию, и собрание теряло всякий смысл.

Банкетный зал, где восседали присутствующие, буквально наполнился шумом голосов спорящих губернаторов. Здесь же присутствовали генералы и офицеры флота, а также должностные лица из Имперских адепта Валедана. Пространство было окутано дымовой завесой. Информационные планшеты были разбросаны по всему столу. Архивариусы протоколировали каждое слово, произнесенное присутствующими. Даже когда делегаты молчали, в зале все равно присутствовал шум, создаваемый дронами и голосами архивариусов.

Гололитическая карта Эктора была растянута на всей поверхности стола. Самой горячей темой обсуждений были обитаемые регионы, а именно двадцать городов-ульев. Металлический трубопровод, возвышающийся над поверхностью и настолько широкий, что его было видно с орбиты, связывал многочисленные дороги, железнодорожные пути и другую инфраструктуру по всей планете. Каждый улей либо находился рядом с трубопроводом, либо примыкал к нему через небольшие ответвления. Жилые кварталы и здания облепили его со всех сторон. И сердцем всей конструкции являлся огромный улей Эктор с двадцатью шпилями — «Стальной пояс Эктора».

Там, где заканчивались ульи, начинались промышленные пустыни, переходящие в степи и тундру, покрывавшую оставшуюся ледяную часть планеты. Большая часть Арктики была покрыта льдом, чуть меньше — в антарктических регионах. Эти места были достаточно обширны и вмещали в себя почти две трети полушария, протягиваясь по планете вплость до тропиков. Эктор был грязным комом снега с равнинами коричневато-серого цвета и кольцом металла и света в середине.

— Я бы советовал Вам покинуть планету, губернатор. Первым делом флот-улей нападет на Валедор. Население Вашего мира меньше — улетайте сейчас и пришлите столько помощи, сколько сможете, чтобы спасти хотя бы часть населения Эктора.

Губернатор Торка фыркнул.

— Оставить свой пост? Покинуть мой мир? Таково Ваше предложение, губернатор Гоэль? А что насчет Мегуса? Вы тоже попросите Имперскую гвардию, расквартированную там, присоединиться к Эктору, покинув свои посты?

— Эти существа превращали планеты в пустыни. Если мы останемся, то погибнем. Самый лучший исход — спасение жителей Эктора. Это вопрос морали, к тому же это лишит тиранидов добычи, — произнес Гоэль

— Ты не имеешь никакого права командовать мной! Я должен бежать и стать королем в изгнании? Никогда! Господин без домена — не господин вовсе. Я останусь и буду защищать свое право, данное мне по рождению. А ты можешь сам эвакуировать свою планету.

— Он не будет этого делать, — холодно заметил Горт. — Сами Высшие Лорды Терры постановили, что эвакуация всех планет, находящихся под угрозой нашествия тиранидов, проводится только при условии, что на планетах присутствуют ресурсы Астра Милитарум. Эта система богата, но не так важна с стратегической точки зрения.

— А я заявляю обратное! — ответил Торка.

— Вы никогда не сражались с подобным противником, — вмешался Раанкин.

— Как и вы, если слухи верны, — парировал Торка.

Мотрейн нервно кивнул. Он выглядел слабым человеком, на которого свалился огромный груз ответственности.

— Мы знаем тех, кто уже сражался с тиранидами. Мы подробно изучили отчеты времен Тиранических Войн. Единственно действенная стратегия — стратегия «выжженной земли». Мы должны эвакуироваться, — заключил Горт.

— «Выжженная земля»? Вы уничтожите наши миры? Это немыслимо! — кулак Торки с грохотом опустился на стол.

— Если бы у нас была возможность осуществить Экстерминатус, я бы без промедления сделал это, — произнес Раанкин. — Радуйтесь, что у нас нет необходимых средств для проведения процедуры. Убрать ваших людей значит лишить пришельцев добычи. Вы, мой господин — их пища. Поймите это. Мы должны сосредоточить усилия на обороне одного мира, чтобы эвакуировать как можно больше мужчин, детей и женщин.

— Я не оставлю свой пост. Может быть Эктор поспособствует спасению Валедора?

— Позвольте еще раз напомнить, что Ваш мир будет первым, куда вторгнутся тираниды, — ответил Горт.

Торка развел руки.

— Похоже, отвага космических десантников слишком преувеличена, раз они так легко сдаются перед лицом врага. Мы остаемся, — рявкнул он.

— Вы глупец, раз решили назвать Адептус Астартес трусами, губернатор, — произнес Йот, поднимаясь со своего места.

— Сержант Йот! — взревел Горт.

Йот смерил Торку взглядом и сел обратно.

— А Вы, лорд Мотрейн, — обратился Горт ко второму губернатору. — Каково Ваше решение?

Мотрейн облизнул губы, и, глядя на Торку, произнес:

— Мой мир будет атакован самым последним. Возможно, они пройдут мимо? Нас мало, мир беден биоресурсами, но мы хорошо защищены.

— В подобных условиях, каждая крепость превращается в ловушку, — произнес Горт.

— На моем мире сосредоточено двенадцать полков Имперской гвардии, ответил Мотрейн.

— И они будут уничтожены. Мы не можем разделяться, — произнес Гоэль.

— Как всегда дом Гоэль пытается защитить свои интересы за счет дома Торков! — пробасил Торка. — Это безумие, эгоистичное безумие!

Зал взорвался криками. Ранг трех губернаторов был забыт, генералы, астропаты, и другие официальные лица принялись обвинять друг друга.

— Тишина! — крикнул Горт.

Он встал в полный рост. Его мускулы были огромны, их рельеф был заметен даже под багровым стихарем.

Он смерил взглядом людей перед ним. Некоторые вжались в свои кресла.

— И вы называете себя властителями Империума? Вы просто сборище детей! Обуздайте свой страх, пока он не обуздал вас.

В зале воцарилось молчание. Лицо Торки стало багровым, как одеяние Горта.

— Я не буду посылать помощь на Эктор. Если вы хотите объединенного фронта, то он будет на Валидоре, — уже контролируя свою ярость, произнес он. — Я буду рад, если вы присоединитесь к нам. Мотрейн, ты пошлешь свои войска на мой мир, у нас еще есть время выстроить оборону. Мы выстоим.

— Я… Я… Мой господин, я не могу стоять в стороне и оставить своих людей без защиты. На Мегусе самый большой размер десятины. Где, если не здесь, сосредоточено богатство Валеданской системы? Все мы: я, Гоэль, ты хотим сохранить наши миры.

Не найдя поддержки у Тореи, Мотрейн взглянул на Гоэля.

Лицо Торки потемнело.

— Я вижу, что в часы нужды мой союзник предает меня. Что ж, так тому и быть. — произнес Торка.

Он дал знак рукой своим советникам. Дюжина офицеров и гражданских лиц начали вставать со своих кресел.

— Губернатор, куда же Вы? — спросил Гоэль.

Торка прочистил горло и снова заговорил более мягким тоном.

— Время для разговоров вышло. Я возвращаюсь на Валедор и буду готовить свой мир к обороне. Пусть Эктор сам занимается обороной своего мира. И да хранит нас Император.

Мотрейн колебался. Его собственные люди смотрели на него, ожидая дальнейших указаний. Йот подумал, что они вряд ли получат от него ответы на свои незаданные вопросы.

— Лорд Мотрейн, прошу Вас, останьтесь! — произнес Гоэль.

— Мне жаль, Хиро, — ответил Мотрейн.

Он поклонился и последовал за Торкой. Его офицеры также поклонились и поспешили выйти из зала.

Кое-кто остался. В частности Командующий Юстарин и небольшое количество официальных лиц.

— Итак, собрание завершилось, — осторожно начал Гоэль.

— Мой господин, — произнес Юстарин. — Если губернаторы Торка и Мотрейн не отдадут приказ об эвакуации, я вверю Вам суда флота. Наши друзья, Багровые Кастеляны, абсолютно правы — нам нельзя разделяться перед угрозой вторжения. У меня нет достаточного количества кораблей, чтобы противостоять тиранидам, но я пошлю все корабли на Ваш мир и прослежу за эвакуацией. Гидрапур приказал мне отступить, и я исполню свой долг.

Похоже, Юстарин не так несговорчив, как мы полагали, подумал Йот.

Он стоял и смотрел на скопление флота-улья в космосе: беспорядочная масса ужасающих размеров.

— Мы должны начать планировать оборону, — произнес Йот. — Чем лучше мы подготовимся, тем дольше выстоим. Как идут приготовления?

— Повсюду страх, — ответил Ровор. — Лотерея придала мужчинам сил. Они напуганы, но понимают, что сражаются за выживание своих семей, своих детей. Они не сбегут, но будут стоять до конца. Планетарные губернаторы системы Госпар готовы принять нас.

— Наконец, хоть какие-то приятные новости, — произнес Раанкин. — Меньшего я и не ждал. Люди Эктора обладают большой внутренней силой. От нас, Багровых Кастелянов, в каждый улей прибудут боевые братья. Они организуют оборонительные батареи. Мы должны ускориться. У нас очень мало времени.

— Вы не поведете людей в атаку? — спросил Ровор.

— Не сразу, — ответил Раанкин. — Это не наш метод. Мы должны воодушевить ваших бойцов и простых людей, но лишь для того, чтобы те продержались то небольшое время, которое у нас есть в запасе. Наши усилия будут направлены на контроль огня. Мы расставим боевые порядки так, чтобы ваши люди продержались дольше, чем, если бы столкнулись с противником лицом к лицу.

— Мои люди могут подумать, что вы струсили, раз укрываетесь за стенами города, — предупредил генерал Ровор.

— Тогда Ваши люди также глупы, как и Торка. И они не будут так думать, после того, как увидят ущерб, нанесенный нами противнику. Багровые Кастеляны — мастера оборонительной войны, генерал Ровор. Мы полагаемся на свои сильные стороны, как и любые другие воины. Ваши люди проживут дольше, если будут действовать по нашему плану. Дойдет и до рукопашной, но не раньше, чем мы выиграем пару очков в нашу пользу. — произнес Раанкин.

— А что насчет укреплений? Если враг высадится на севере, смогут ли укрепления выдержать их натиск? — произнес Ровор, имея в виду две линии сторожевых башен, расположенных на равнинах и соединенных друг с другом с помощью наэлектризованных ограждений. — Они хороши для защиты наших стад от мегамамутов и ледяных акул, приходящих из тундры, но остановят ли они тиранидов? Я никогда не сталкивался с этими существами, но полагаю, господа, что они вряд ли станут преградой для ксеносов.

— Ваши предположения верны, — ответил Раанкин. — те существа с севера, упомянутые Вами, — неплохая добыча для Великого Пожирателя и, скорее всего, тираниды высадят лишь небольшую часть своих войск на дальней стороне ограждений. Если ограждения замедлят их — хорошо, но это лишь замедлит их, и то, если нам повезет. Сфокусироваться только на ограждениях — будет неправильным действием с нашей стороны. Я сомневаюсь, что внутренние заграждения также выдержат их. В любом случае, вероятнее всего, что враг напрямую атакует ульи.

— С вашего разрешения, господа, я займусь рытьем окопов и возведением оборонительных сооружений поблизости к Поясу, — заявил Йот.

— Конечно, — ответил Раанкин.

— Мне нужны дополнительные ресурсы.

Гоэль кивнул.

— Проследите, чтобы сержант Йот получил все необходимое.

— По просьбе моего господина Гоэля я отдал приказ об эвакуации жителей в города, — произнес сенешаль Маяр. — Возможно, они погибнут. Но мы используем все шансы, чтобы выжить. Поезда едут на юг. Я приказал им отправляться без промедлений. Я также мобилизовал транспортные средства, принадлежащие благородным домам, дабы выполнить распоряжения губернатора в полном объеме.

— А лотерея? — спросил Горт. — Я слышал о беспорядках в нижних ульях.

— Все идет по плану, господин, — произнес Маяр. — Ситуация более-менее спокойная.

— Мои священники отпускают проповеди, — заявил епископ. — Император зовет их в битву.

— Учтите, некоторые откажутся, — произнес Раанкин.

Гоэль раздраженно поморщился.

— Конечно, лорд капитан. Мы управляем миром-ульем, мы знаем, что подобное может произойти.

— Возможно Вы и в курсе, губернатор Гоэль. Но некоторые менее сильны внутри, — заявил Раанкин. — Прошу простить меня, если я оскорбил Вас своими словами, но лучше сказать правду, зная, что от этого будет толк, чем смолчать, опасаясь оскорбить собеседника.

— Лорд Гоэль был непреклонен, приказав знати взять в руки оружие, — заявил Маяр. — Мы должны показать людям, что все равны перед лицом угрозы.

Для тиранидов не важно, богат ты, или беден. Все мы — добыча. — одобрительно кивнул Раанкин. — Последуют протесты. Лучше всего сосредоточить внимание ваших людей на реальном враге, в противном случае они направят оружие друг на друга. Вы мудрый правитель, губернатор.

— Благодарю, — сдержанно ответил Гоэль.

— Есть ли хотя бы крошечная надежда, что мы переживем все это? — спросил он. — Я каждый день молюсь, чтобы это было так. Скажите мне правду, снова, чтобы я был готов. И прошу больше не предлагать мне покинуть трон.

Раанкин поднял со стола бокал вина и слегка повертел его. Кусок стекла казался крошечным в его огромных руках.

— Если мы отобьем первую волну, за ней последует другая, намного больше, чем предыдущая. И ульи падут. Их ресурсы в разы больше, чем наши. Они не испытывают ни страха, ни сожаления. С ними невозможно торговаться. И они размножаются быстрее, чем их убивают.

— Что ж, ничего не поделаешь, — обреченно вздохнул Гоэль. — Теперь я хотя бы знаю, с чем мы столкнемся. Каковы наши дальнейшие действия?

— Господин губернатор, произнес Раанкин, — мы подготовимся, и будем ждать.

Они обсуждали ситуацию до ночи, но этот разговор был далеко не последним. Им предстояло еще многое обсудить.

Глава 4 Ксеносы в поду-улье

Через несколько дней после военного совета, когда слух о нашествии распространился среди миллионов людей Эктора, старший законник Шрэк нанес визит в средние уровни улья. Он активировал скоростной лифт при помощи офицерского значка и с двумя своими людьми стал спускаться в промышленные кварталы Луггенхарда.

— Сюда, — произнес он, давая знак рукой своим людям.

Они спускались по артерии, соединявшей сотни заводов невероятных размеров. Лифт спустился на полкилометра вниз, и перед стражами предстала дорожка, по которой работники везли тележки с сырьем. Дорога была забита людьми. Тень бедности присутствовала везде. Одежда рабочих была грязной, лица измождены от голода и переработок. В коридорах эхом раздавался плач ребенка. Полотно средних слоев улья дрожало от производств, шум возрастал настолько сильно, что Шрэку приходилось его перекрикивать, отдавая команды по воксу. Для него подобная обстановка была естественной. Он родился здесь, поэтому законник без колебаний пробирался сквозь толпу местных.

Пройдя череду плакатов — «Рука защищает» с белой рукой на черном фоне — они достигли плазы: овальной комнаты с низким потолком, стены которой были покрыты шипящими трубками. Здесь располагались пять крупнейших заводов, входы которых были исписаны мотивационными слоганами. Толивер часто использовал их во время собраний.

— Он здесь, — произнес Шрэк. — Двигаемся тихо, ясно? Мы не должны спугнуть притон. Мы здесь, чтобы погасить пламя, а не подливать прометиум. Это понятно?

— Да, сэр, — ответили его люди.

Повсюду стояли люди, самое большое скопление местных жителей наблюдалось рядом с демагогом Толивером, который стоял на бочке с горючим. Его окружали грубо разрисованные афиши. На них также была изображена рука. Такие же изображения были и на трубках в холле, люди в толпе также держали плакаты с этим изображением.

— Посмотрите на это место, — прошептал Шрэк. — Никто не работает. Снова! Лорд Кондирион сдерет с меня шкуру за это.

— Дорогу! Дорогу законникам улья Луггенхард! — крикнул он. — Освободите дорогу!

Толпа неохотно расступилась в стороны, заметив черную броню и оружие законников. Они еще не стали бунтовщиками. Если бы они взбунтовались, даже все люди Шрэка не смогли бы справиться с таким огромным количеством людей. Он всегда говорил, что за несерьезные проступки следует наказывать, но наказание также не должно быть серьезным.

— … обретите защиту Руки. Присоединяйтесь к нам! Он даст еду, лекарства, он несет вести о терроре в темноте внизу. Информация — сила! Знай врага своего, чтобы лучше сражаться с ним!

Толливер поднял палец вверх.

— Рука показывает нам путь, путь усмирения шторма, который грядет. Мы не желаем бунта. Мы просто хотим быть в безопасности, и Рука может обеспечить ее нам…

— Ну ладно, Толливер, проповедь закончена. Всем остальным — возвращаться к работе.

Толливер пробежался глазами по толпе, пока его взгляд не остановился на законнике, стоявшем в центре круга.

— Старший законник Шрэк, рад Вас видеть! — крикнул он.

Толливер был жилистым человеком, его тонкие руки всегда были в движении, за исключением случаев, когда он говорил о Руке.

— Слезай с бочки. Давай уже, а вы, возвращайтесь к работе! — Шрэк сложил руки на груди.

Его люди стали аккуратно отпихивать людей в сторону. Толливер неуклюже спрыгнул с бочки, едва справившись с равновесием.

— Мы не часто видим тебя здесь, Даэн.

— Старший законник Шрэк, Толливер.

— Ты же знаешь, что мне тяжело это произносить, — улыбнулся Толливер.

Он неуклюже присел.

— Я рад, что ты не забыл о нас, хотя теперь ты офицер закона и все такое.

— Я спускаюсь сюда чаще, чем хотелось. Здесь слишком часто останавливается производство, Толливер. У рабочих нет средств, чтобы выступать против тех, кто наверху. Твои политические речи не помогут, Толливер.

— Мы — вне политики, — возмутился Толливер. — Мы занимаемся благотворительностью. И что тут такого, если наш покровитель скрывает свое лицо, он–

— Не утруждай себя. — Шрэк остановил его, выставив ладонь вперед.

— Больше никаких остановок, Толливер. Ты понял? Еще раз увижу тебя на бочке, и законники будут проявлять больше интереса к твоим собраниям. Ты же не хочешь, чтобы судьи вмешивались в твои дела. Они нанесут превентивный удар, в случае если твои интересы не совпадут с их интересами. Проводи свои собрания после смены. Никаких больше речей во время работы. Понял? Я спускаю все на тормоза в память о старых временах. Мои люди даже не активировали дубинки. Если ты не будешь мешать производственному процессу — мне плевать. Теперь у меня высокий пост, Толливер. Я продолжаю ходить сюда и напоминать тебе об этом, люди начинают задавать вопросы. И ответы их явно не обрадуют.

Император свидетель, нам же не нужны проблемы, ведь так?

Толливер кивнул.

— Да.

Он колебался.

— Что у тебя на уме? Говори. Я слишком занятой человек.

Плаза снова стала пустой. Толливер огляделся по сторонам.

— Даэн… Даэн, происходит что-то странное.

— Спаси нас Император, Толливер. Только не говори мне, что я спускался сюда только для того, чтобы снова разогнать толпу. Хочешь поговорить со мной — используй систему, а не собирай толпу, чтобы увидеть меня.

— Нет, нет. Я не вызывал тебя. Честно. Я собирался послать сообщение, но ты слишком занят. Даже для старых друзей.

— Разве я не говорил, что я — занятой человек, Толливер? У меня много обязанностей.

— Но все же, ты здесь?

Шрэк оглянулся. Порядок был восстановлен. Один из его людей подошел к плакату, намереваясь сорвать его. Шрэк слегка покачал головой. Законник опустил руку.

Толливер молчал, что-то тревожило его. Когда он заговорил, Шрэк сосредоточил на нем все свое внимание.

— Внизу. Там что-то есть.

— Да, да. Папа Костей, Король Тишины и Мать Скалы. Это страшилки, годные лишь для того, чтобы пугать детей. Единственные обитатели низов — мутанты, всякий мусор, хищники и огромные крысы.

— Это — намного хуже.

— Ты тратишь мое время, Толливер.

— Постой! — Толливер схватил Шрэка за плечо. — Сюда. Пожалуйста. У меня есть доказательства.

Шрэк опустил взгляд на руку Толливера, и тот опустил ее.

— Молись, если это не так.

— К сожаленью, все плохо. Это факт, — произнес Толливер, приблизившись к законнику так близко, что тот почувствовал запах перемолотых костей изо рта проповедника.

— Все очень, очень плохо.

Шрэк придавал мало значения тому, что ему мог показать Толливер. Внизу случалось всякое, кое-что даже сложно было описать словами. Через несколько дней эти новости будут передавать по всем каналам. И тогда все его мысли будут заняты этой проблемой.

Спланировав систему окопов и обсудив ее со штабом генерала Ровора, Йот провел много времени в улье Луггенхард. Улей был столицей планеты, и здесь располагалось большинство крупных космических портов, и Йот был уверен, что именно здесь будет последняя точка обороны планеты. Ситуация накалялась, лотерея подходила к концу. Волнений пока не наблюдалось, но Йот был уверен, что они возникнут в ближайшем будущем. Несмотря на протест со стороны знати, губернатор Гоэль заявил, что в первую очередь будут эвакуировать ценных кадров Империума, женщин и детей. Это было достойно уважения.

Капитан Раанкин должен был руководить внешней обороной, и Йот провел несколько дней, проверяя защиту портов воинами Кастелянов и организовывая отряды из населения города. Сержант также следил за возведением опорных точек по всему Луггенхарду. Тоннели были запечатаны или завалены, транспортная сеть планеты была заминирована. На высокие стены города были доставлены припасы, сами стены были отремонтированы, и воины Луггенхарда заступили на свои посты по всему периметру. Все известные входы в улей, за исключением нескольких, были заблокированы. Йот приказал выстроить оборонительные линии перед оставшимися открытыми дверьми. Йот не сомневался в наземной обороне, но беспокоился возможном прорыве из подулья в случае обрушения стен.

Об этом месте было мало что известно. Там смешались древние конструкции и ледяные пещеры с множеством секретных проходов.

Сержант работал день и ночь, уделяя сну совсем небольшой отрезок времени. Он умел спать стоя, но даже сверхчеловеческий метаболизм не мог выдержать возложенные на него нагрузки.

Судьбоносные две недели подходили к концу. Лотерея завершилась отбором семи ста тысяч беженцев. Восстание знати улья Еутен было жестоко подавлено, в большей степени благодаря их слугам. Флот улья достиг системы, и психическое сообщение стало сначала ненадежным, а затем и совсем невозможным. Вокс-частоты забивались необъяснимыми помехами. Приходили разрозненные новости. Беженцы сообщали, что Мегус пал за шесть дней. Валедор продержался дольше, пока «Левиафан» полностью не поглотил его. Обрывки сообщений подтверждали, что Валедору повезло больше, чем Мегусу, однако они не избежали его участи.

Страх стал привычной эмоцией Экторианцев. Население работало не покладая сил, но в моменты отдыха они обреченно молчали. После публичной казни правящей касты Еутена, беспорядки были сведены к минимуму. Даже когда они возникали, Йот не вмешивался. Арбитры сами разгоняли недовольных. Однако там, где Арбитры внушали страх, Йот и его братья внушали суеверный ужас, в связи с этим к ним часто поступали петиции с просьбой положить конец демонстрациям и беспорядкам.

Когда законник Шрэк пришел к нему, Йот уже догадывался, о чем тот его попросит.

Сержант вернулся в Багровый Замок и, поговорив с Раанкином, собирался отдохнуть несколько часов. Однако дворецкий Меретрицион не дал ему насладиться коротким сном.

— Мой господин, прошу прощения, но здесь законник, запрашивающий Вашей аудиенции.

Йот недовольно прогремел.

— Что, сейчас?

— Он говорит, это важно.

Йот устало посмотрел на свое ложе.

— Кто это?

— Старший законник Шрэк. У него важные новости. Он настаивает, чтобы Вы прошли с ним в под-улей. Он обнаружил нечто важное.

— Это не может подождать? — спросил Йот.

— Он говорит, нет, мой господин.

— Проводи его в зал для гостей. Я буду там через несколько минут.

Йот оделся и двинулся к металлической лестнице, ведущей к открытым площадям замка.

В небольшой, но комфортабельной комнате, он обнаружил законника, рассматривающего планы, развешанные на стенах.

— Все плохо, не так ли? — произнес законник, повернувшись с Йоту.

— Мой ответ зависит от того, как ты будешь реагировать, — ответил Йот.

— Я? О, я думаю, мы все будем уничтожены, словно крысы. Все когда-то попадают на небеса, по крайней мере, я попаду туда не один.

— В таком случае, да, все очень плохо. — произнес Йот, тяжело усевшись в кресло. — Мы будем держать эту информацию в секрете так долго, насколько сможем, но Эктор падет.

Законник был высоким мужчиной по стандартам обычных людей. Его корпус казался больше из-за легкой брони, которую носили все арбитры.

Он держал свой шлем на изгибе руки. Лицо арбитра было суровым, испещренным шрамами. Он поклонился Йоту.

— Мой господин, — произнес он. — Прошу простить меня. Я забылся. Сейчас сложное время.

Йот расслабил мышцы лица.

— Это неважно. Самок важное для меня — защита человечества, а не соблюдение условностей. Я воин, а не идол, хотя люди часто забывают это. Какие новости, арбитр?

— Я пытался привлечь к ним внимание на протяжении двух дней. Но никто не слушал. Вы все заняты, мой господин, также как и мои люди.

Йот кивнул.

— Вы будете вино? — он позвонил в колокольчик.

Вошел серв.

— Два кувшина и два бокала, — произнес Йот. Серв откланялся и поспешил выполнять распоряжение.

— А теперь к делу. Мне нужен сон, так что давайте быстрее покончим с этим.

— Конечно, мой господин, я понимаю.

Шрэк снял с пояса чехол со слайдами.

— Что это?

— В обычной ситуации я не стал бы Вас беспокоить, господин. Но над нами нависла угроза вторжения и важна каждая мелочь. Надеюсь, я ошибаюсь. Здесь — снимки из средних слоев улья.

Он развернул слайды и протянул их Йоту.

— Это было заснято авгурами организации «Рука».

— Я должен беспокоиться об этой организации?

— Нет, господин. Это частная организация, заботящаяся о больных, сиротах и им подобных. У них есть покровитель, но я не знаю ни его имени, ни как он выглядит. Они не являются проблемой, правда их спикер, Толливер, периодически устраивает собрания в рабочие часы.

— Вы не противодействуете им?

— Я лично советовал Толливеру прекратить его собрания в рабочие часы, пока мы ограничиваемся только этим. Они приносят пользу в это сложное время. Без этой группировки на средних уровнях давно бы возникла анархия. Может они и не совсем легальны, но мне кажется, не стоит на них давить.

— Ваше решение достойно уважения.

Шрэк облегченно вздохнул.

— Благодарю Вас, господин.

Он указал на снимки.

— Это изображения с авгуров в квартале Децим девять, литейная 87–34. Они были сделаны несколько дней назад, до того, как пришли вести о вторжении. Признаю, что только после этого я обратил на них внимание. Дело в том, что этот Толливер… немного того. Следующий снимок, здесь. На нем — служебный туннель, расположенный под бараками рабочих. Несколько лет назад там засекли ледяных хищников. Проблему решили, но авгуры оставили. Литейная позволяет «Руке» использовать их для сохранения мира и порядка.

— Умно, — произнес Йот.

— Дом Кондирион не глуп. Они не обращают внимания на мелкие проступки и тем самым дают рабочим некое ощущение свободы. Это упрощает мне работу.

— Здесь ничего нет. — сказал Йот, разглядывая снимки. Качество катинок оставляло желать лучшего.

— А нет, теперь вижу.

— Что Вы видите, господин? До того как пришли новости, я полагал, что это пришло из под-улья. Я не видел ничего подобного раньше, и оно не похоже на существ извне.

Йот кивнул.

— Похоже, я знаю, что это. У вас есть оригиналы?

— Господин, — произнес Шрэк.

Он взял с пояса небольшой планшет. На экране в сетчатом порядке возникли картинки с авгуров.

— Изображение немного хуже, чем при увеличении.

Йот внимательно всматривался в каждую картинку.

— Проиграйте последовательность снова, с сорок пять ноль восемь. Выделите наиболее детальные снимки.

— Конечно, — законник произвел несколько манипуляций, увеличивая изображение.

Они молча рассматривали снимки. Размытая тень перемещалась вдоль стенок, обходя авгуры. Было сложно понять, что это, но оно было огромным. Длинный хвост существа качался из стороны в сторону.

— Кто знает об этом? — спросил Йот.

— Толливер сказал, что никто, но я не могу это проверить. Сложно держать что-то в секрете в этом районе. Слишком много ушей и болтливых языков. Это…это то, что я думаю?

— Да, это оно. Это меняет ситуацию. Все хуже, чем я думал, — ответил Йот. — Тираниды уже здесь. Есть ли жертвы?

Шрэк покачал головой.

— Пока что нет. Мы будем что-либо предпринимать? — спросил он. — Пока я не вижу угрозы, может, есть разница между боевым флотом и этим существом.

— Нет. Это разведчик.

— Могут ли они передавать информацию флоту?

— Возможно. — Йот поднялся с кресла.

Законник сделал шаг назад.

— Если оно еще не убивало, то скоро начнет. Этих существ также используют, как террористов. Один такой разведчик может посеять панику.

Йот дотронулся до вокс-передатчика на щеке.

Брат-капитан Раанкин, говорит сержант Йот.

— Сержант, какова ситуация?

— Ситуация критическая, господин. У меня есть доказательство присутствия тиранида в улье.

— Это плохая новость.

— Тварь собирает информацию о наших слабых местах. Я прошу разрешение на расследование инцидента.

— Конечно. Приступай, и да прибудет с тобой Император. Есть необходимость в подкреплении?

— Нет, господин. Наши братья и пехотинцы нужны на своих постах. Я пойду не один. Со мной будет законник, принесший эту новость.

— Погодите-ка… — начал Шрэк.

Йот взглядом заставил его умолкнуть…

— Хорошо. Доложите о ситуации по прибытии.

— Вас понял, капитан. Конец связи.

Серв вернулся с напитками. Йот наполнил бокал.

— Я не говорил. Что пойду с Вами, — произнес Шрэк. — У меня есть свои обязанности…

— У нас у всех есть обязанности, — ответил Йот. — Кто сказал, что у Вас есть право выбирать.

— Внизу, в под-улье, творятся странные вещи, господин. Мы, законники, не спускаемся на шестисотый уровень, если в том нет крайней необходимости.

— Я вел войну в местах и похуже. Мы воюем как в космосе, так и на земле. Мне нужна помощь. Вы ее обеспечите. Это понятно?

— Конечно, господин, — произнес Шрэк. — Сделаю все, что смогу, но…я — житель средних уровней, я бывал в под-улье будучи ребенком. Но не глубже. Внизу людей поджидает множество опасностей. Ледяные хищники и им подобные. Но самая большая опасность — это отморозки, не подчиняющиеся никому.

Йот на мгновение задумался.

— Дети…Сироты, они также живут там?

— Да, это так. Но что нам от этого?

— Нам нужен проводник, законник. Пейте, нам нужно идти.

Штаб-квартира Игольчатых Гончих представляла собой груду отходов в подуровне двенадцать. Он находился на краю озера цвета ржавчины, стена из погнутых пластин поднималась прямо из воды. Сложно войти и также непросто выйти, идеальная позиция. Кэл думал, что больше никогда не увидит это строение, но все же он здесь, с Марни. Помещение, теперь, казалось слишком просторным. Он вспомнил былые времена, когда группа грязных оборванцев грелась перед костром, жаря крыс на вертеле. Танни готовил их. Но теперь его не было с ними, и огонь согревал только их двоих. Кэл сидел на краю, прижав локти к коленям, лицо наполовину скрыто. Марни стояла на отдалении от костра. Было прохладно, но она осталась стоять на месте. Казалось, Кэл был болен, опустошен.

Он молчал, не прерывая Марни.

— Ты — придурок, Кэл. Я не понимаю тебя. О чем ты думал тогда?

— Я не знаю, — тихо произнес он, понимая, что он прекрасно сознавал, что происходит.

Он вспомнил капеллана в черном и красном. Воспоминание вызвало жгучий стыд.

— Ты слил все в унитаз, словно дерьмо. Ты и твой язык. Они собирались выбрать тебя!

— Кончай, Марни. Я думаю.

Она раздраженно фыркнула.

— О чем ты думаешь?

— Мы должны уйти отсюда, — сказал он, оглядываясь по сторонам. — Мы не сможем защитить это место. Нам либо нужно набрать новую банду, или свалить отсюда. Может объединиться с другими бандами? Нас двое, любой может попытаться захватить это место.

— Ты кому-нибудь доверяешь? С кем ты хочешь объединиться?

— Не знаю, — произнес Кэл. — Поэтому мне нужна тишина. Дай мне подумать.

В любом случае нам нужно уходить.

— Парень прав.

Голос пришел из мрака, тон был мягкий, но командный. Марни резко развернулась. Кэл чуть не подпрыгнул от неожиданности, но взял себя в руки и вскинул пистолет.

— Кто здесь? — крикнул он.

Огромная фигура выступила вперед. На мгновение Кэл подумал, что за ним пришел сам Папа Кости, и его коленки задрожали. Он рефлекторно выстрелил, но его пуля отскочила от брони гиганта. Звук от рикошета отразился от стен и стал затихать. Космический десантник подошел к костру. Он вытянул руки в знак мира. Гигант был без шлема.

— Брат-сержант Йот из Багровых Кастелянов. Я прошу тебя об услуге. Мне нужен гид.

— Гид для чего? — спросил Кэл.

— Ты не в курсе? На твой мир готовится вторжение.

— Да, я слышал. Но что мне с того?

— Жители под-улья — сами по себе, — произнесла Марни. — Здесь еще кое-кто Кэл. Законник.

— Что тебе надо? Я ничего не сделал. — бывший главарь банды направил пистолет в лицо космического десантника.

— Это не ловушка. Я говорю правду. Нам все равно, какие преступления ты совершил или можешь совершить. Все в улье должны сражаться. Это такая же проблема для тебя, парень, как и для меня. Ты что-нибудь знаешь о тиранидах?

Кэл покачал головой.

— Они поглощают миры. Они приходят из глубин космоса. Они уничтожают все живое, не оставляя от планеты камня на камне. Они придут и сюда. Они убьют тебя и сожрут твое тело. На самом деле, они уже здесь. Именно поэтому мне нужна твоя помощь.

Кэл фыркнул, всем видом показывая, что это его мало волнует. Таких как он считали недалекими людьми, мир снаружи для них казался мифом, не говоря уже о космосе. Была ли это наивность, или показуха, или же он просто сдался, подумал Йот.

— Ничего такого не видел, — произнес парень.

— Зверь скрывается. Ты не увидишь его, если он сам того не захочет, и тогда ты будешь мертв. Мне нужно, чтобы ты отвел меня туда. — Брат Йот протянул Кэлу ауспик.

На небольшом экране возникла карта. Кэл безразлично уставился на нее.

— Литейная 87–34, уровень «Реализованные Амбиции», подуровень шесть. Ты знаешь, как туда попасть?

Кэл взглянул на Шрэка.

— Неа, — произнес он.

— Стальное Дно, последний завод в верхней части Выжженной Зоны, — произнес Шрэк.

— Да, да, я знаю, — ответил Кэл.

— Ты отведешь нас туда? — спросил Йот.

— Да. Если накормите нас.

Йот расхохотался.

— По рукам. Видите, законник Шрэк, у нас самый надежный гид, о котором можно только мечтать.

Кэл кивнул на Марни.

— Я не пойду без своей напарницы.

— Теперь ты на службе у Багровых Кастелянов. Парень.

Кэл замотал головой.

— Охотиться внизу? Только ты и коп? Нам нужна она, ее глаза.

— Хорошо.

— И я возьму свою пушку. Всегда ношу с собой. Сам сделал.

Йот оценивающе осмотрел оружие.

— Хорошая работа. В любом случае я бы сам посоветовал тебе вооружиться.

Оружие тебе понадобится.

Глава 5 Радужные водопады

— Сюда, — произнес Кэл, показывая на трещину в металле.

Юноша вел их сквозь узкие проходы, и Йоту было достаточно сложно протискиваться между стенами. Он не хотел снимать броню. С одной стороны, ему было бы проще двигаться в узких проходах, но тогда бы он лишился защиты.

Коридор в форме буквы «А» под литейной 87–34 был достаточно широким, но низким. Йоту приходилось слегка опускать голову, чтобы пройти. Его наплечники царапали стены. Недостаток пространства заставлял десантники прижимать болтер ближе к телу.

Кэл покосился на него. Не единожды юный главарь банды проклинал себя за свой дурацкий поступок. Он понимал решение капеллана. Юноша стоял за свои идеалы и получил заслуженное наказание. Йот проникся уважением к этому юнцу, за его стоицизм. Сержант никогда не был в дружеских отношениях с Гортом, манера поведения капеллана была чуждой для него. Капеллан был старше по рангу, и Йот уважал его решения, но в ситуации с юнцом сержант не был полностью согласен с Гортом. Йот считал, что тот допустил ошибку. Он дал знак Кэлу.

— Держитесь с девушкой позади меня.

Кэл повиновался приказу.

— Все чисто, законник Шрэк?

— Да, — ответил законник. — От моих людей на входе также не поступает никакой информации, мой господин.

Йот присел на колено и заглянул в щель. За ней была полная темнота, ни один из сенсоров его шлема не смог просканировать пространство. Луч света от фонаря Щрэка растворился в кромешной темноте. На острых краях щели виднелись остатки какой-то твердой субстанции.

— Возможно, авгур исказил изображение, — произнес Шрэк, заглядывая десантнику через плечо. — Это существо не при таких размерах не смогло бы протиснуться в такую дыру.

— Тварь действительно крупная, но она проникла именно здесь. — Йот сделал паузу, прикидывая варианты. — Но мы не можем следовать за ним.

— Позвольте мне залезть туда, господин, — попросил Кэл.

— Ты совсем идиот? — зло проговорила Марни.

— Я согласен, — ответил Йот.

Он загородил Кэлу путь своей огромной рукой.

— Это безрассудно.

— Что же нам делать, господин? — спросил юноша.

— Ты знаешь, куда ведет эта трещина?

— Нет, — ответил Кэл. — Но могу предположить.

Они двинулись по запутанному маршруту, протяженностью двадцать метров, вниз. Литейная 87–34 была на краю Выжженной зоны. Эта территория улья пострадала от катастрофического пожара несколько поколений назад, и теперь была заброшена. Йот сверился с ауспиком.

— Ни следов жизни, ни движений, — произнес он.

— На Вашем месте я бы не ожидал чего-то особенного, — отозвался Шрэк. — Здесь нет ничего, кроме отринувших закон отбросов. Их не так много. Здесь сложно выжить. Мы в двух ста метрах над «настоящим» под-ульем. Лучше спуститься туда.

— Здесь должен кто-то быть. Банды, сироты. Слишком тихо, но здесь должен быть кто-нибудь. Ведь не мог же этот монстр уничтожить их всех до единого? — Кэл посмотрел в лицо космического десантника.

Лицо Йота было непроницаемым. Кэл нахмурился. Он показал на дыру в потолке.

— Я знаю, откуда идет эта дыра. За мной.

Раньше на месте дыры, возможно, был люк, но его кто-то сорвал, и размер дыры был больше. Решетка упала вниз под тяжестью ударов снаружи. Вода каплями стекала с ее металлических краев.

Йот проверил края дыры: опять те же следы. На стенах коридора виднелись царапины.

— Тварь проходила здесь много раз.

— Ага, — произнес Кэл.

Йот сурово посмотрел на него. Лицо парня покраснело.

— Прошу меня извинить. Я хотел сказать: да, мой господин, я вижу.

— Можешь проследить, куда ведут эти следы?

— Да. Но я должен идти впереди. Вы следуйте за нами. Мой господин. — поспешил добавить он.

— Лорд сержант Йот, — произнес Шрэк. — Там — находится под-улей. Нам не следует идти туда, если мы уже ничем не можем помочь.

— Разве? — произнес Йот, сканируя коридор. — Это место испещрено дырами. Как мы, по Вашему, изучим возможные пути проникновения противника на средние уровни? Мы пойдем дальше.

Кэл кивнул и двинулся вперед.

— Вы не могли бы слегка притушить свет? Мне нужно все видеть своим зрением. Как только я дам знак остановиться, вы беспрекословно выполните его. Это понятно?

— Как скажешь, — ответил Йот.

— Здесь куча дыр. — произнесла Марни испуганным голосом. — Но у нас же есть стены? Они же не пропустят ксеносов?

— Стену можно разрушить. Их задача — лишь временно удержать противника. — на ходу ответил Йот.

Шрэк пожал плечами.

— Не бойся. Пока ты со мной, все будет в порядке.

Марни прикусила губу и улыбнулась.

— Держи оружие наготове.

— Вам не стоит напоминать мне об этом, — произнесла Марни, ее лицо снова стало жестким.

Везде чувствовался запах гари. Поговаривали, что температура в Выжженной зоне была настолько высокой, что кости ее обитателей превращались в пепел, а метал — плавился. Кэл убедился в этом, когда они прошли мимо расплавленного металла.

— Тварь скрывается во тьме, появляясь лишь для осуществления разведки. — произнес Йот. — Это ее обычный маршрут.

— Похоже на то, — ответил Кэл. — Почти дошли до моего района, в самом низу Эйфории. Дом, милый дом.

На самом деле он ненавидел это место и его обитателей, но не стал говорить этого.

Они прошли Выжженную зону и попали в под-улей. Обуглившиеся служебные коридоры привели к проходам с ржавыми стенами, мануфакториям и жилым кварталам, покинутым давным-давно. Здесь не было ничего ценного. Потолок проваливался под тяжестью под-уровня сверху. Чем дальше они шли, тем более грязным становился воздух. На стенах виднелась сажа. Пол представлял собой скопления бассейнов с загрязненной водой. Прямо в эти бассейны стекала слизь со сталактитов. Ручейки превращались в потоки грязной воды, текущей вниз.

— «Радужные водопады», — произнес Кэл. — Эй, Марни, может, спустимся вниз? Как думаешь, это будет грандиозно? Однажды я спускался к реке, но никогда не видел водопадов. Всегда хотел взглянуть одним глазком.

Марни скривилась в гримасе.

— Еще одна брешь в обороне, — констатировал Йот.

Они добрались до реки через четыре часа. Вода отсвечивала всеми красками из-за обилия отравляющих веществ и светящихся химикатов. Индикаторы бронекостюма Йота зашкаливали от высокой степени токсичности. Шрэк разразился кашлем из-за поднимавшихся паров и поспешно одел респиратор. Кэл и Марни достали повязки.

— Это — большая вредная река. Нельзя пить, нельзя нюхать. Старайтесь не упасть туда. Химикаты могут разъесть даже это, господин. — Кэл указал пальцем на грудную пластину брони Йота.

— Не сравнивай меня с собой. Я — космический десантник Императора. Беспокойся лучше о своей безопасности.

— Мое дело предупредить. Эта тварь прошла здесь.

На земле обнаружились следы когтистых лап.

— Даже ребенок смог бы проследить за ксеносом по этим следам.

Щелочная река вела в под-улей, впадая в каньон слоистого металла. Эрозия обнажила внутренности разрушенной поверхности, в некоторых местах образовались пещеры, именно на них было сосредоточено внимание путников. Течение узкой, но глубокой реки, было быстрым, кислотные волны бились о стены, вызывая трещины.

Йот со своими спутниками двигались по течению. По подсчетам десантника они находились близко к первичной поверхности планеты. Шрэк подтвердил это предположение.

— Мы никогда не бывали здесь, — произнес он. — Это страна мутантов.

Следы мутантов были повсюду. Проходы, пропитанные скверной, металлические мосты над притоками зловонных рек. Однако сами строители этих сооружений отсутствовали. Попадались поселения, но все они были пусты. Кэл, также как и Марни, становился все более нервным.

Перед ними открылась широкая поляна, заставленная колоннами из адамантия, поддерживающими улей. Река протекала между ними, кислота не могла разъесть колонны из адамантия, но в то же время разъедала пол под ними. Холмы стояли на отдалении в двести метров друг от друга. Йот не заметил никаких признаков жизни, и они двинулись дальше. располагаясь в двухстах метрах друг от друга.

И так они дошли до края бездны.

Парень называл это место «Дырой в подвал». Река стекала в щель в полу и ударялась о край с шипящим звуком. Даже яркая река, попадая во мрак, растворялась в кромешной тьме.

«Дыра» была нижней частью центральной скважины улья, ее округлая форма была слегка нарушена течением реки. Окружность «Дыры» составляла две трети километра. Древние стены были испещрены трубопроводами, сходящимися в Бесконечной Лестнице. Лестница была таких же размеров, как и снаружи, и казалась изолированной в центре скважины. Черная, как и глубины бездны, и лишь та часть, которая восходила к улью, слегка отбрасывала еле видное сияние. Под ней простирались обломки полностью отсутствовавшей стометровой секции. Повсюду виднелись стойки и свободно висящие балки. В пятидесяти метрах внизу, от края расселины, обнаружились оставшиеся секции. Одна площадка, два пролета, еще одна площадка и один пролет, затем еще одна и два пролета и так далее, точно такой же порядок наблюдался в верхних слоях улья.

— Мы — над низиной улья, — произнес Йот, сверяясь с экраном шлема. — Мой когитатор показывает, что мы всего лишь в трехстах двадцати девяти метрах от поверхности планеты.

— Серьезно? Вы в этом уверены? А — нет, — произнес Кэл. — Вниз ведет длинный путь, но неважно, как далеко ты зашел, Лестница всегда будет удалятся вниз. Все ниже и ниже, она никогда не закончится.

Он произнес это со страхом и благоговением.

— Я был там лишь раз, только раз. Никогда не видел водопадов, да и не хочу видеть. — он огляделся по сторонам. — Но там нет мутантов, не теперь.

Позади них послышался всплеск воды, слышный лишь Йоту из-за шума водопада. Космический десантник напрягся.

— За нами наблюдают, — произнес он. — Держитесь рядом. Не бежать. Не искать укрытие. Смерть прячется в тени.

Он поднял пистолет. Что-то огромное очень быстро двигалось во тьме. Йот вовремя отступил назад, чем спас себе жизнь, но не оружие. Длинный коготь выбил пистолет из руки космического десантника.

Кэл, Марни и Шрэк открыли огонь.

Тени взревели и вздрогнули. Камуфляж пропал и перед ними предстал ликтор с пурпурной чешуей. Он был три метра в высоту, из локтей торчали длинные когти. Множественные глаза вращались в орбитах, а рот был усеян клыками. Копытоподобные, выгнутые в обратную сторону, конечности поддерживали его торс. Помимо когтей у твари были крепкие и цепкие лапы.

— Всем назад! — крикнул Йот.

Марни и Кэл попятились. Шрэк остался на месте, методично расстреливая боезапас. Когти ликтора с быстротой молнии впились в плоть законника, сбив его с ног. Тварь обхватила его, и, прижав голову арбитра к себе, с хрустом прокусила ее.

Ликтор высасывал мозговую жидкость арбитра, пока его ноги дергались в конвульсиях. Затем, дернувшись в последний раз, Шрэк замер.

Ксенос отбросил труп в сторону, кровь сочилась с его клыков. Тело арбитра упало на подростков.

Йот выпустил два болта в сторону тиранида, целясь в область грудной клетки твари.

Один из них частично попал в цель. Болт сдетонировал, раздробив часть кости. Ликтор недовольно заревел. Тварь была слишком крепкой и почти непробиваемой. Йот почти достиг своей цели, но тварь развернулась и с невероятной скоростью бросилась на него.

Ксенос был на удивление быстр, даже слишком быстр для космического десантника. Болты, выпущенные десантником, прошли мимо твари, сокращавшей расстояние между ними. Клыки тиранида врезались в лицевую пластину шлема Йота, пытаясь прокусить ее. Правая рука сержанта была пробита, и он не смог поднять пистолет. Левой рукой он достал боевой нож. Дисплей шлема заполнился помехами, когда клыки ликтора стали сжиматься. Йот сделал несколько взмахов, дробя их, и ксенос отступил. Огневая мощь жителей под-улья обрушилась на тиранида, но оружие было слишком слабо, чтобы ранить тиранида и не сильно помогало отвлекать внимание твари от Йота.

Сержант не переставал рубить. Он перевернул нож лезвием вверх и всадил его в мозг твари. Он почувствовал, как лезвие проходит сквозь череп, голова монстра запрокинулась назад, вырывая нож из рук Йота.

Хватка пришельца ослабла. Йот отскочил назад и сделал несколько выстрелов, после чего пистолет снова был выбит из его руки. Ликтор уставился на сержанта своими холодными глазами. Затем, косообразный коготь метнулся к космическому десантнику, ликтор намеревался нанести решающий удар. Йот попытался уйти в сторону, но он понимал, что не успеет. Когти ксеноса пригвоздят его к полу, а затем зубы вопьются в его мозг.

Неожиданно прозвучал хлопок, и сержант заметил, как крутящиеся диски на мгновение озарили пространство короткой вспышкой. Все они попали в тело монстра. Ликтор громко взревел и отшатнулся. После чего получил еще одну порцию в морду. Монстр дернулся и грохнулся на землю.

Йот вскочил и быстро вскинул оружие. Он спрятался за тело умирающего ликтора и начал водить дулом пистолета по пещере, ища своего спасителя.

— Выходи! — крикнул он, его голос казался ревом медведя. — Покажись.

Серая фигура вышла из-за колонны, а затем снова исчезла в тени.

— Я вижу тебя, — крикнул Йот.

— Ты видишь меня, потому что я хочу, чтобы ты меня видел, и позволь сказать тебе, что я не враг тебе. — голос принадлежал пришельцу.

— Кто ты?

Фигура снова появилась в поле зрения, и снова со смехом пропала. Йот не мог хорошо прицелиться. Несмотря на показатели шлема, Йот не мог разглядеть фигуру пришельца, использовавшего неизвестный ему тип камуфляжа.

— Я — друг, космический десантник.

— Ты — ксенос, и тебя здесь никто не ждал!

— Мы не хотим нанести тебе вред. Совсем наоборот. Меня зовут Исарион Изгнанник, агент Руки, защищающего Эктор!

Фигура была такой же быстрой, как и ликтор. Казалось, голос ксеноса раздавался повсюду.

— Мы не должны сражаться, ни ты, ни я. Наши цели совпадают. Мы, эльдары, не хотим, чтобы Валеданская система пала.

— Ты — эльдар? Вам нельзя верить!

— Каждый раз одно и то же. Это вам нельзя верить. Мы о многом знаем и кажемся существами, которым нельзя верить, лишь потому, что не доверяем вам. Ваш вид никогда не признает своих ошибок. А теперь, спихни тело ликтора в реку. Пусть вода растворит его тело. Если ты не сделаешь этого, остальные почувствуют его запах и придут сюда. Он — не один. Ты не найдешь их всех. Знай, адепт звезд, если эти твари сожрут мозг своего соплеменника, они узнают о тебе и твоих братьях. Возможно, они уже знают. Держись подальше от темных глубин. Тебе не одолеть их. Пусть сегодняшняя прогулка станет для них сюрпризом. Чем меньше враг знает о нас, тем лучше, брат-сержант Йот из Багровых Кастелянов!

Фигура снова возникла из тени. Йот открыл огонь. Болты взорвались, врезавшись в колонну. И снова — молниеносное движенье, и эльдар исчез. Йот прекратил стрельбу, выпустив половину боезапаса.

Он ждал. Но никто не ответил. Десантник побежал вперед, огибая валы и груды металлических обломков крыши.

Когда Йот достиг места, где он последний раз видел эльдара, десантник обнаружил лишь пустоту.

Глава 6 Флот-Улей Кракен

Мазурн часто спал. Разум улья тревожил его. Сон давал небольшую передышку, хотя сны астропатов таили в себе немало опасностей. Спящий разум был открыт варпу, и сны астропата превращались в череду ужасов и страданий. Воля Мазурна слабела. Лишь храм души Императора поддерживал его веру. Даже страшные сны казались ничем по сравнению с разумом улья.

Сны Мазурна были заполнены воспоминаниями из былых времен. Лица давно умерших или погибших людей навсегда отпечатались в его сознании. Его мать, отец, брат и кузины — все те, кто был ему близок до прихода Черных кораблей. Слишком часто в эти сны проникали кошмары. Например, лицо его матери расплывалось, словно воск под влиянием огня, когда она читала ему сказку на ночь, или там зияла темная дыра. Пребывая в своей комнате, где он чувствовал покой и безопасность, он вдруг оказывался в беспощадном и безбрежном океане звезд.

Пространство покрывалось трещинами, возникали разрывы, похожие на безгубую пасть. Звезды не засасывало в образовавшуюся дыру, воздух не мог поглотить их сияние.

Спящий разум Мазурна был обращен к адской глотке Вихря Отчаяния, трещина в варпе в Валеданской системе.

Что-то появилось во тьме космоса. Возникла вспышка, словно раскат грома. Трещина закрылась. Пустое пространство больше не было пустым.

Вихрь выплюнул флот в реальное пространство, тысячи и тысячи кораблей. Существо Мазурна было растерзано ужасом, когда он попал в поток бесконечного числа кораблей. Био-конструкции тиранидов богохульной формы. Какой-то момент они казались мертвыми, дрейфующими без направления, и Мазурн молился, чтобы они оставались такими.

Однако все оказалось иначе. Все пришло в движение. Небольшие сокращения мышц и конечностей. Щупальца корабля высунулись наружу, пробуя атмосферу космоса на вкус. Затем показалась еще дюжина щупалец и еще. Флот сам извергал из себя волны варпа. Существо Мазурна ощущало пробуждение огромного чужеродного разума. Путешествие через эмпиреи уничтожило бы сознание любой твари, но разум улья был непоколебим. Он прошел сквозь инферно источая желание поглотить все вокруг.

Мазурн наблюдал за сиянием биоплазмы, пока флот приближался все ближе, направляя свои корабли согласно намеченному плану. Множественные психические усики разума парили в просторах космоса. Мазурна охватило чувство страха, то самое, которое он испытал в зале сообщения.

В ужасе очнувшись ото сна, он сел на край кровати.

— Император, храни нас, — произнес он. — Император, храни нас!

Он вскочил с кровати и ринулся к двери. Он попытался дернуть за ручку двери, но не смог этого сделать, будучи скованным ужасом. Он стал колотить ногами по грубому пластилу двери. Его слуги отреагировали мгновенно.

— Позовите капеллана Горта, капитана десятой, Раанкина, зовите их всех! — заорал Мазурн, как только его люди открыли дверь.

— Господин, успокойтесь! Успокойтесь!

— Нет, нет, нет! — завопил Мазурн и рухнул на руки своих сервов. — Еще один флот-улей на подходе. Передайте нашему командованию, что еще один флот-улей на подходе. О Господи, Император, спаси нас!

Йот впустую потратил целый час на поиски эльдара.

— Разве мы не будем возвращаться? — спросила Марни.

Ни она, ни Кэл, не могли отвести взгляд от черепа Шрэка. Они повидали всякие ужасы в своей жизни, но это было слишком даже для них.

— Нет. Эльдары — коварные существа. Кто знает, что они хотят получить от вашего улья. Я слышал, что они помогали воинам человечества, но я уверен, что они, не моргнув взглядом, могут открыть ворота перед врагом или спровоцировать восстание. Его нужно найти.

В шлеме послышался шум. Входящее сообщение. Йот попытался уловить сигнал.

— Брат-капитан Раанкин, это сержант Йот. Брат-капитан?

Снова треск в ушах. Давление веса улья сказывалось не только на вокс-частотах, но и на воле людей. Наконец, Йот услышал голос капитана.

— Брат-сержант Йот. Рад слышать тебя. Как проходит ваша охота?

— Возникли некоторые трудности. Тиранид повержен. Наличие других особей не обнаружено. Но я столкнулся с эльдаром.

— Они коварны. Нам нужно быть начеку. Они уже пытались присвоить эту систему, возможно, они хотят извлечь выгоду от нашего уничтожения.

— Я буду преследовать его и выбью из него ответы.

— Ты вернешься назад. Какой бы ни был повод у этого пришельца, это может подождать. У нас есть проблемы и посерьезней. Второй флот на подходе, время прибытия — два часа.

Йот застыл на месте. Все о чем он мог думать в данный момент — так это об обороне.

— Стены, минные поля — они не готовы, — произнес Йот.

— Именно так, брат мой. Настало время проверить нашу прочность перед лицом Великого Пожирателя. Мы будем стоять плечом к плечу, и пусть попытаются обрушить стены нашей брони.

Еще мгновение Йот обдумывал сложившуюся ситуацию. Два флота атакуют одну систему, что было немыслимо, плюс эльдар в подулье…Йот не был одним из тех, кто смог бы распутать этот клубок. Он знал как строить схемы, и именно это он и планировал делать дальше.

— Мы должны идти, — сказал он подросткам.

Сержант убрал пистолет обратно в кобуру. Сжав челюсти от усилия, он попытался поднять тело мертвого ликтора, чтобы швырнуть его в водопад. Вес твари был огромным. Марни и Кэл нашли металлические подпорки и помогли Йоту поднять тело.

— А что с копом? Мы не можем бросить его здесь. Я не в ладах с законом, но он — был нормальным мужиком. Нам действительно жаль его, — произнесла Марни.

— Да, — кивнул Кэл. — это будет…не благородно.

— Это так, — согласился Йот. — Но я не понесу его.

— Ты вроде как должен быть могучим! — язвительно произнес Кэл.

— Так и есть. Но руки нужны мне, чтобы держать оружие. — говоря это, он взглянул на свой болт-пистолет. — Давайте сбросим его в воду. В этой смерти нет ничего почетного, зато враг не сможет использовать его оболочку.

Кэл и Марни вознесли молитву Императору, и Йот аккуратно опустил тело Шрэка в поток.

— Да храни Император душу этого смельчака, — произнес Йот. — Мы уходим.

Оставалось мало времени, чтобы перестроить оборонительную систему. Большая часть оборонительного вооружения была сосредоточена на защищенной от солнца стороне планеты, наиболее вероятного направления флота-улья Левиафан. Оборонительная система на другой стороне была сметена флотом Кракен за считанные минуты. Тяжелые турели сыграли свою роль, но количество тиранидов было настолько огромно, что они были просто сметены ордой улья. Вокс частоты заполнились криками умирающих людей. Орбитальные батареи погибали одна за другой под шквалом живых ракет, выпущенных из кораблей противника.

Кракен поглощал Эктор словно огромная рука, охватывающая глобус. Имперским кораблям, включая «Оплот», приходилось играть в кошки-мышки с кораблями флота. Они подбили несколько кораблей противника, прежде чем с потерями отступить к эвакуационному коридору. Там корабли сражались не на жизнь, а насмерть. Корабль командора Юстарина был поглощен ульем Левиафан. В конце концов, капитан десятой Раанкин приказал оставшимся кораблям следовать за сержантом Туларисом, капитаном «Оплота». Оборонительные лазеры не давали Кракену добраться до экватора, но лишь смекалка и тактическое мышление Тулариса позволило беженцам эвакуироваться с планеты.

Имперские корабли всех размеров как можно ближе подошли к планете. Нескончаемый поток шатлов курсировал между флотом и орбитой, перевозя счастливчиков, выигравших лотерею.

В какой-то момент Раанкин опасался, что усилий Тулариса будет недостаточно, и действительно казалось, что его опасения подтвердятся, когда три его корабля пали перед натиском врага, и линия кордона стала тоньше. Однако флот огрызался, и в итоге тиранидам самим пришлось образовать стену защиты от лазеров кораблей и планетарной обороны. Рой устремился на северный полюс, где практически не было оборонительных установок, и лишь хищники Эктора могли задержать инопланетных тварей.

Корабли улья приблизились к планете. Огромные живые суда были размером с кита, их длинные тела были покрыты костяным слоем и аблативными креатинами. Суда зависали над полюсом, и их тела дрожали, извергая свой смертоносный груз. Тысячи капсул, похожих на семена, летели навстречу Эктору. Ночное небо заполнилось их следами.

Спустя мгновения после приземления пала первая полярная станция. Снимки с орбиты запечатлели яростную битву гигантских тиранидов и местной фауны. Хищники Эктора стали достойными противниками для первой волны тиранидов.

Захват полюса длился пять часов. После этого на поверхности не осталось ни одного живого существа крупнее таракана. Несколько поселений были сметены, языки пламени от горящих строений отражались на хитиновых панцирях ксеносов.

Великий Пожиратель двинулся на юг.

Монстры «Кракена» пришли в Валентис сразу после приземления, на девятую ночь осады планеты. «Ледяной Шпиль», как называли местные Валентис, был самым крайним и мелким городом-шпилем на Экторе. Валентис был конечным пунктом огромной транспортной системы Эктора, а также центром мясников и пастухов, и славился мясом криодонов и метаэльфов. Мясо поставлялось богатым, а отходы — бедным. Внутренности их приспособленных к холоду тел поставляли в исследовательские лаборатории Адептус Биологис на Кайдаре VII.

В Валентисе располагалась гильдия охотников Даэя. Когда-то эти люди считались храбрецами, но то время прошло.

Лотерея закончилась. Тех, кого не отобрали, были готовы сражаться. Динамики вещали пропагандистские лозунги. Священники повсюду призывали жителей сражаться против захватчиков. Суровые офицеры и комиссары произносили пламенные речи, транслировавшиеся через псевдо-херувимов.

Серво-черепа, на верхушках бастионов, монотонно повторяли одни и те же фразы:

— Все должны сражаться, все должны сражаться, все должны сражаться.

— Сражаться — значит чтить Императора, — вещали они в подульях.

— Кроши пришельцев, уничтожай пришельцев, разрывай пришельцев. Сражайся и живи. Проявишь трусость — умрешь, — разносилось в богатых районах, где дворяне брали в трясущиеся руки оружие. Повсюду Адептус Арбитрес, комиссары СПО, офицеры, специальные отряды, дружинники из литейных, законники, военная полиция и другие подразделения, охранявшие порядок в городе, пристально следили за жителями Эктора, чтобы те не подняли оружие друг против друга из-за страха.

В Центре управления огневыми средствами брат Карсикон был наготове.

— Цели сами обнаружили себя, господин Карсикон. Ксеносы наступают со стороны внутренней ограды.

Брат Карсикон заглянул за плечо офицера-артиллериста. Авгуры с разных углов показывали изображения внешнего периметра, бастионов и пустошей. Однако его внимание было приковано группе тиранидов, бегущих по степи. Эктор редко погружался в кромешную тьму из-за отражательной способности льда и снега. Количество тиранидов было настолько велико, что степь, казалось, превратилась в равнину с живой растительностью. Ксеносы были далеко от улья.

Увеличив изображение, Карсикон смог увидеть состав сил противника. Сотни тысяч хормагаунтов. Эти существа не были знакомы ему. Однако Карсикон присутствовал на собрании Раанкина, где капитан рассказывал про этот вид тиранидов. Эти воины, которых Раанкин описал как «офицерский состав пришельцев», сопровождались огромными тварями: живыми танками, выпускавшими пары газа через пластины на спине. Позади линии нападающих были и существа размером с титана.

— Пусть наступают, — произнес десантник, его голос передался артиллеристам по встроенным вокс-динамикам. — Мы готовы.

Шестьдесят девять процентов тяжелого вооружения Эктора были наведены на наземные цели. Как и обещал Раанкин — пришельцев ожидала стена огня.

— Не стрелять без моей команды, — произнес Багровый Кастелян. — Ждем, пока первые ряды не окажутся в зоне обстрела. Я желаю уничтожить как можно больше, и мы не должны дать им возможность отступить после первой волны обстрела. Это ясно, сыны Эктора?

— Так точно! — гаркнули офицеры.

Карсикон наблюдал за датчиками энергии, пока тираниды разрушали внутреннее ограждение. Внешний периметр был смят огромной массой ксеносов. Электрические разряды, сдерживавшие самых опасных хищников Эктора, не могли причинить вред тиранидам. Внутренние заграждения, отгораживавшие поселенцев от их собственных огромных животных, были слабее и не смогли устоять под натиском ксеносов.

Карсикон прохаживался между линиями стрелков, неподвижно сидевших на своих постах. Каждый из них имел в своем распоряжении дюжину артиллерийских орудий, управляемых через сервиторов. Пятьсот мужчин сосредоточились в самом защищенном районе улья Валентис. Шесть тысяч артиллерийских орудий и несколько тысяч стволов разного калибра, закрепленных на подставках по всему периметру защитного кордона, были направлены на приближающуюся толпу монстров. Все бойцы, по приказу генерала Ровора, ждали команду от брата Карсикона.

Напряжение в зале нарастало, пальцы нервно теребили спусковые крючки. Проходила перенастройка систем прицеливания, встроенных в мозг бойцов, сервиторы подзаряжались от генераторов здания.

Карсикон убедился, что защитники Валентиса рассредоточились по всем галереям и готовы к бою. Его броня гудела, когда он проходил мимо своих людей, подбадривая их.

— Я — ангел смерти, а вы — мои посланники! — произнес он.

Десантник проверил экран шлема, проецировавший изображения с систем наблюдения улья. Он ждал, пока лидирующая группа тиранидов попадет в зону поражения оружия меньшей дальности.

— Огонь! — крикнул Карсикон. — За Императора, за ваши дома, за ваши жизни, огонь, огонь, огонь!

Жители Эктора подчинились. Последовавшие очереди из тяжелого вооружения — оборонительных лазеров, макро-пушкам — пронзали тела самых крупных тварей. Мелкокалиберные пушки работали по тиранидам среднего размера. Оставшихся встретят люди на стенах.

Степь была объята пламенем. Взрывов было настолько много, что возникла целая стена из земли и огня. Наступление тиранидов захлебнулось. Вспышки орудийных выстрелов мешали обзору, и многие бойцы стреляли вслепую, посылая в противника снаряд за снарядом. Улей содрогался от выпущенных миллионов тонн снарядов.

И все же тираниды продвигались вперед. Стали поступать доклады от боевых братьев, расположенных на первой линии обороны: тираниды достигли линий обороны, и началась бесконечная резня. Такая же ситуация сложилась на всех окраинах Валентиса.

Прошло три часа, дула орудий накалились до красна, несмотря на мороз Эктора.

— Полковник Корстрофф, какие новости со стен? — спросил Карсикон.

Полковник говорил голосом человека, смирившегося с гибелью своего мира.

— Ни одной твари за полчаса, господин.

Карсикон остановился.

— Прекратить огонь, — выдохнул он. — Осмотреться.

Он ждал, пока земля перестанет вибрировать, затем перенастроил экраны шлема на внешние камеры улья. Десантник быстро просканировал местность. Повсюду витал смог, языки пламени охватили мертвые тела пришельцев. Лед таял, поверхность была залита кровью пришельцев. Степи больше не было. На поле бродил одинокий тиранид, покачиваясь из стороны в сторону.

Шли часы. Смог постепенно рассеивался. Земля стала снова покрываться льдом. Наступила полночь.

Карсикон был удовлетворен.

— Докладывает брат Карсикон. Все тираниды в секторе Валентис — уничтожены.

Аналогичные отчеты последовали из других ульев. Усталость заставила людей плюхнуться на землю. Некоторые улыбались.

— Будьте бдительны. Это лишь первая волна, — прозвучал голос капитана Раанкина. — Будут и другие. Перезарядите оружие, устраните неполадки, справьте нужду и помолитесь Императору, он наблюдает за вами. Сражение будет долгим.

Глава 7 Падение улья Валентис

Прошло семь недель. Решимость Багровых Кастелянов не ослабла за это время. Карсикон принимал входящее сообщение от одного из сервов Ордена из Луггенхарда.

— Восемьдесят седьмая транспортная группа убыла, господин.

— Принял, — произнес Карсикон.

Послышались подтверждения от остальных братьев Ордена. Карсикону не требовалось много времени для сна, в отличие от обычного человека, однако люди также не спали. Через специальную сеть проводов их пичкали симуляторами, которые помогали им держаться. Они радовались хорошим новостям, и Карсикон позволил им десять секунд восторженных криков, прежде чем снова дал знак замолчать. Согласно плану, оставалось сто шесть транспортировок беженцев, затем корабли отправятся в Госпар. И те, кто остался, умрут.

— Продолжаются столкновения в трех ульях. — послышался голос капитана Раанкина.

Все сообщения между десантниками передавались по секретным каналам.

— Я не буду разглашать эту информацию, — откликнулся Карсикон.

— Все будут делать то, что прикажу я, — ответил Раанкин.

— Насколько высок уровень восстаний? — произнес брат Филодон.

— Как мы и опасались, столкновения проходят в местах эвакуации. Хотя они и не настолько серьезны, как я ожидал. Они — всего лишь отвлечение ресурсов от защиты от внешней угрозы, не более. — заключил Раанкин.

— У людей Эктора крепкая сила воли. Оставайтесь бдительными,

— Принято, брат-капитан, — ответил Карсикон вслед за остальными братьями.

Тираниды вернутся, вопрос: когда? Мысли тревожили его. После первой волны, они ожидали мгновенного нападения второй волны, еще больше чем первая. Но никто не появился. Из сказанного Раанкином выходило, что их тактика хаотична, но беспощадна.

Позже Карсикон обнаружил причину этой задержки.

— Господин, мы засекли множественные цели, двигающиеся к нашим позициям, — доложил один из офицеров связи.

— Выведи их на общий экран. Мне нужно изображение.

Многочисленные экраны в комнате отображали показатели ауспиков улья. Каждый из них заполнился красными точками. Как и первая волна, захватчики направлялись к защитникам улья с севера.

— Оружие — на изготовку! — крикнул офицер-артиллерист.

— Постойте! — произнес Карсикон. — Здесь что-то не так.

Он внимательно пробежался глазами по мониторам. Точки быстро продвигались к улью.

— Господин, враг в воздухе.

— Воздушный рой, — произнес Карсикон. — Всем орудиям — воздушные цели! Разбить цели по секторам. Приоритет — крупные особи. За Императора!

Новая волна настигла их через несколько минут, пробиваясь сквозь холодный рассвет Эктора. Целая орда тварей с крыльями. Некоторые были особенно огромны.

Они проверяли нашу оборону, подумал Карсикон. И теперь они готовы к битве.

— Это настоящая атака. Сконцентрируйтесь. Огонь! — крикнул он.

И снова заговорили тысячи орудий. Защитные лазеры и шары энергии врезались в линии тиранидов. Разрывные снаряды рвались в воздухе, обволакивая рой стеной огня.

Но орда была быстрее, намного быстрее, чем местные хищники — быстрее, чем что-либо, имеющее крылья. Десятки тысяч были повержены, но поток рой не дрогнул. Ксеносы быстро сокращали дистанцию. Многие орудие были слишком громоздки, чтобы успевать захватывать цели. Противокорабельные орудия реактивного огня, являвшиеся эффективным наземным вооружением, были абсолютно бесполезны против штурма с воздуха. Треск в наушниках нарастал по мере приближения тварей. Первыми заговорили пушки, затем добавился огонь из тяжелого вооружения и лазганов, звуки перезарядки орудия были похожи на те, которые издают капли воды, попадая в жарящееся сало.

Чуть позже послышались первые крики.

Карсикон наблюдал, как тираниды штурмуют крепостные валы. Био-ружья изрыгали личинок, попадавших в людей и стены. Приближаясь, они выплевывали яд, разъедавший шарфы и очки экторианцев. Многие упали на землю, царапая свои лица.

— Сконцентрировать поддержку в секторе пятнадцать, — приказал Карсикон. — Сектор двенадцать, три и два!

Зарокотали тяжелые болтеры на стенах, сея смерть в рядах карабкающихся тиранидов.

— Приближается пехота! — крикнул один из офицеров.

Авгуры на одной трети улья были уничтожены клыками и крыльями. Тираниды крошили устройства один за другим, словно знали об их истинном назначении. Авгуры на самых верхних уровнях были еще целы и транслировали пикты со скоплениями пришельце в нижних пределах улья. Позади наступала свежая линия тиранидов.

— Тяжелой артиллерии — уничтожить монстров. Направляйте огонь только на воздушных тварей! Используйте огнеметы.

— Мы попадем в своих собственных людей.

— Это неизбежно. Они уже обречены. Огонь!

Огонь с флангов улья сжигал и тиранидов, и людей. Но Карсикон был прав. Немного людей попали под перекрестный огонь.

— Господин, они захватили нижний крепостной вал — восточная секция восемнадцать!

Так быстро, подумал Карсикон.

— Это проблема полковника Корстроффа. Продолжайте стрелять, — произнес он. — Уничтожьте как можно больше тварей. Мы будем…

Резонансный взрыв сотряс улей.

— Что это было? — спросил кто-то.

— Сконцентрироваться! — произнес Карсикон, увидев, что стрелками овладело чувство беспокойства. — Похоже на удар. Что-то твердое. Дайте мне изображение.

По ауспику было сложно что-либо разобрать, слишком много целей присутствовало на экране. Вокс-передачи стали бесполезны ввиду помех.

Прозвучал взрыв, потом еще один. Взвыли сирены.

— Статус ударов?

— Авгуры выведены из строя, сэр.

— Найдите мне тот, что работает!

На поврежденном экране появилось нечеткое изображение. Темные фигуры, размером похожие на боевые корабли, выстроились в линию, расправив крылья. Первый тиранид спикировал прямо на авгур. Сразу после этого послышался еще один громкий удар о метал.

— Они атакуют улей! — крикнул кто-то.

Повсюду выли сирены.

— Проникновение в районе пятнадцать, семнадцать и двадцать. — крики становились все более и более паническими.

— Тираниды вошли в нижние уровни, тираниды вошли в нижние уровни. — сквозь треск помех послышался голос полковника Хорстрофа. — Всем жителям — приготовьтесь сражаться!

Удары продолжались с завидной частотой. Другие авгуры показывали изображения тварей пикировавших со всех сторон. Картинки исчезали, когда крылья разрубали орудия, на которых были закреплены авгуры. Обломки сыпались с крыш, падая прямиком на защитников улья. Стены были потеряны. Несколько бастионов еще держались, но их время было на исходе.

Гаргулии и гарпии проникали в бреши улья. Показатели энергии начали падать, когда твари атаковали городские линии электропроводов. Карсикон не волновался по этому поводу, оборонительные орудия заряжались от генераторной станции под пунктом управления огнем. Но это нападение говорило о прекрасной разведке пришельцев.

Карсикон выкрикивал приказы и направлял орудия, неожиданно он остановился.

— Господин?

— Шшш! — он поднял кулак вверх.

Еще одна шеренга людей пала. Карсикон отключил связь и прислушался. Он опустил руку.

— Стрельба. Близко. Они идут к нам, — произнес он. — охранять дверь. Приготовьтесь.

— Вы уверены, господин?

— Это не животные. Здесь присутствует что-то зловещее, — произнес десантник.

— У меня движение, — отрапортовал офицер, наблюдавший за приближением к пункту управления огнем. — Я не могу четко рассмотреть, но похоже они ведут с собой что-то огромное.

Карсикон бросил взгляд на экран. Качество изображения оставляло желать лучшего, но даже по нему стало понятно, что это хормагаунт. Он походил на огромную клешню. Картинка исчезла.

— Они уничтожили наши авгуры.

Карсикон передернул затвор болтера.

— Лейтенант Горд, вы — за старшего. Пора мне вступить в игру.

Десантник передал свои намерения капитану Раанкину.

— Ступай с честью, Багровый Кастелян, — таков был ответ Раанкина, прежде чем его голос потонул в помехах.

Братья прочитали литанию. Его наушники наполнились их пением, а сердце — теплым чувством единения со своими братьями.

Карсикон вышел из бронированных дверей пункта управления и зашагал по мосту, соединяющему здание с остальной частью улья.

Перед пунктом управления огнем был установлен бункер, ощерившийся вооружением, его охраняли пять гвардейцев из элитных частей Эктора.

— Бойцы, всем быть наготове, — обратился он к ним.

Четыре тяжелых болтера, установленные на куполах строения пришли в движение. Из дальней части моста донеслись звуки битвы. За массивными противовзрывными дверьми находился целый взвод, охранявший другие бункеры, по всей длине коридора. Карсикон даже за толстыми стенами мог слышать стрельбу. Голоса пришельцев и крики людей слились воедино.

Послышались мощные удары в дверь.

Пушки, находящиеся позади Багрового Кастеляна, были заряжены и готовы к бою.

— Вы не пройдете, — произнес Карсикон. — Я не дам вам пройти.

Перезарядив болтер, он приготовился и стал ждать.

Туум, туум, туум…

Дверь завибрировала.

— Я — стены, я — башня, — произнес он.

Раздался щелчок и болт переместился в ствол оружия. Десантник дотронулся до свитков, прикрепленных к его броне. Некоторые из них были клятвами, данными им, будучи неофитом, другие — свежие, данные им специально для этой битвы.

Туум, туум, туум…

Полы плаща между его ногами, украшенные изображением багровой башни, заколыхались от внезапного порыва ветра. Где-то очень высоко над ним послышался скрежет.

Туум, туум, туум..

Дверь завибрировала. На ней образовались выпуклости.

— Я — оплот, я — ров. Я — стена, я — стража! — он направил оружие в сторону двери.

Туум, туум, туум!

В верхнем левом краю двери образовалось свободное пространство.

— Я — врата.

От удара дверь сорвалась с петель. Замки отлетели в разные стороны.

Внутрь проник дым и языки пламени. Десантник засек движение темных силуэтов. Тираниды, визжа, ринулись на Багрового Кастеляна.

— Я — хранитель врат, и этот вход для вас — запечатан.

Карсикон открыл огонь, бойцы последовали его примеру. Болты и лаз-снаряды отбросили первую волну. Конечности тварей отлетели во тьму. Фонтаны крови забрызгали боковые стенки моста, капли упали в бесконечную глубину мрака. Затем пришли другие и еще, и еще. Монстр размером с крупную собаку, вооруженный когтями-косами сократил дистанцию между ним и Карсиконом одним прыжком. Багровый Кастелян поймал тварь в прицел еще в полете. Он выстрелил, целясь тираниду в шею. Ксенос рухнул замертво, разбрызгав ихор.

Раздался грозный рев. Огромная тварь в три человеческих роста двигалась навстречу Багровому Кастеляну. На его хитиновой броне все еще были видны осколки пластила, каждое из крабовидных когтей были размером с Карсикона и издавали скрежещущий звук каждый раз, когда соприкасались с мостом.

Бойцы увеличили темп стрельбы. Они целились в слабые места: глаза, рот, прорези между слоями брони, но их орудия практически не причиняли вреда тираниду. Один из тяжелых болтов нашел незащищенное место. Нижние левые конечности обмякли, и тварь взревела. Тиранид согнулся пополам, опустив голову и явив защитникам толстую броню спины. Таким образом его уязвимые участки тела были защищены, и он продолжил продвигаться по мосту.

— Усилить огонь! — крикнул Карсикон.

Тяжелые болтеры зарокотали с новой силой. Миниатюрные ракеты врезались во все участки брони ксеноса. Хитин чернел в местах, куда попадали лаз-болты, но тиранид упорно продолжал двигаться вперед.

По щелчку сзади Карсикон понял, что у одного из болтеров закончились боеприпасы. Еще одно оружие перестало вести огонь. Десантник выхватил свой боевой нож, не переставая палить из болтера.

Тварь остановилась на середине моста и издала грозный рык. Неожиданно, тиранид опустил. Лапы, открыл пасть и выпустил шар энергии. Карсикон откатился в сторону. В какой-то момент он почувствовал вибрацию моста из-за выпущенного сгустка энергии. Багровый Кастелян уронил нож и схватился за стойку перил.

Бункер и тяжелые болтеры разлетелись на мелкие осколки после того, как сдетонировали боеприпасы. Карсикон повис на перилах. Карнифекс прошел мимо него, создавая вибрацию на мосту. Снаряды барабанили по его броне, не причиняя ксеносу никакого вреда.

Карсикон пытался одной рукой подтянуться на перилах, но, даже с его нечеловеческой силой и мощью брони, это было сложной задачей. Издав рык, он выпустил болтер из рук, и тот улетел в черную пустоту внизу. Десантник дотянулся свободной рукой до перил и подтянул тело вверх. Поцарапав пластину нагрудника, он наконец-то оказался на мосту.

Карсикон встал как раз в тот момент, когда карнифекс снова издал рев напротив второго бункера. Сооружение озарилось ярким светом. Стрельба прекратилась.

Единственным функционировавшим оружием оставался тяжелый болтер. Тварь добралась до него и одним движением сорвала оружие с петель.

Затем ксенос повернулся к двери центра управления огнем.

Другие тираниды уже бежали к краю моста. Карсикон выхватил пистолет из кобуры и сделал три выстрела, уложив двоих. Другие с шипением попятились назад. Он был уверен, что они ждут, пока дверь поддастся, и они накроют Кастеляна огромной волной.

Карнифекс игнорировал десантника, продолжая попытки взломать дверь. Карсикон поднял с пола свой нож. Повертев его в руках, он принял решение. Кастелян отбросил пистолет в сторону и ринулся на карнифекса. Собрав все свои силы, он вонзил нож в слабо защищенную область левого колена твари. Ксенос взревел. Карсикон продолжал давить. Он стал двигать лезвие вверх, разрывая плоть тиранида. Сняв гранату с пояса, Багровый Кастелян швырнул ее в образовавшуюся дыру.

Карнифекс навис над ним. Граната взорвалась. Лапа осталась на месте, но прогнулась под весом твари. Карнифекс зашатался. Его сверхтяжелое тело сыграло против него. Тиранид вывалился за мост, схватившись когтистой лапой за перила. Карсикон снова достал пистолет и сделал несколько выстрелов в локтевое сочленение. Ксенос рухнул в темноту, разбрызгивая плазму налету. От всего монстра на полу осталась лишь одна клешня.

Карсикон снова сосредоточил свое внимание на другом конце моста. Тираниды продолжили наступление. Он открыл огонь. Через двенадцать выстрелов обойма опустела. Кастелян перевел взгляд на дверь. Она была настолько покорежена, что отступление было невозможным. Отбросив пистолет, он выставил нож перед собой.

Крылатый тиранид с парными био-мечами спикировал на Багрового Кастеляна.

— Я — хранитель врат, — произнес Карсикон.

Био-оружие тиранида задергалось, когда из жабр в десантника полетела струя кислоты. Боль прожгла тело Кастеляна, когда кислота стала просачиваться сквозь броню.

Против противника с двумя мечами у Карсикона практически не было шансов. Ксенос спикировал на десантника. Карсикон увернулся от одного удара, затем от второго. Третий попал в его левую руку. Оружие представляло собой острую кость, а силовое поле делало ее смертоноснее силового меча Имперской гвардии. Костяное лезвие прошло сквозь броню десантника и отсекло руку. Следующий удар пришелся в грудь и заставил Багрового Кастеляна опуститься на колено.

Он задыхался от крови, пока другие тираниды проносились мимо него. Они игнорировали Карсикона, он более не представлял для них угрозу. Десантник прожил еще мгновение, чтобы увидеть, как вожак тиранидов разрушает дверь.

Точно также падут и другие ульи Эктора.

Глава 8 Последние дни Эктора

— Они снова наступают, приготовьтесь! — крикнул Йот.

Его небольшая армия навалилась на баррикады. Здесь присутствовала разношерстная масса жителей Эктора: бандиты, сброд из под-улья, рабочие, жители верхних слоев улья, знать, солдаты, дети, жены и матери. Они сражались бок обок, в независимости от пола, возраста и происхождения. Их одежда стала черной от грязи, и теперь жители Эктора действительно были равны.

— Сержант, — произнес один из защитников, — я вижу движение!

Йот стал всматриваться в темноту Бесконечной Лестницы. Там, внизу, было почти полностью отключено электричество. Линзы его шлема сверкнули, когда система обнаружения зафиксировала перемещение скопления тиранидов. Они бежали одной толпой, перемещаясь из укрытия к укрытию. Улей получил значительные повреждения, и обломки блокировали пролеты. Это лишь упрощало задачу тиранидам.

— Прекратить огонь! — заорал Йот.

С боеприпасами были проблемы. Последний завод пал три дня назад. Больше снарядов они не получат.

Что-то было не так. Слишком небольшое количество тиранидов. И их продвижение было слишком заметным. Йот сдерживал их продвижение в месте слияния двух лестниц. Позади него был следующий подъем. Он и Кэл прошагали к краю площадки. Йот посветил факелом, который дал ему Кэл, и увидел, как магний медленно спадает с крыши брошенного завода. Он швырнул факел на лестничный пролет по левую руку. Прочертив дугу по воздуху, этот источник света ударился о стену и высек пару искр, которые выявили еще одну группу ксеносов, карабкавшихся наверх. Они зашипели, поняв, что обнаружены и перешли на бег. В ответ с противоположной лестницы также послышались скребущие звуки. Две группы тиранидов атаковали.

— Огонь! — взревел Йот.

Заговорили стволы орудий. Самодельные ружья, средства самозащиты и лазганы Астра Милитарум играли симфонию смерти. Снаряды косили тиранидов одного за другим. Но это лишь слегка замедлило продвижение ксеносов.

Болтер Йота громыхал, посылая во тьму болт за болтом. Световой след от снаряда гас при попадании в цель. Гаунты врывались, забрызгивая лестницу кровью. Десантник перекинул оружие через плечо, выхватил пистолет и швырнул гранату в противника, на мгновение осветив пространство. Одновременно он выхватил свой боевой нож.

Ксеносы приближались. Легкие био-пистолеты, являвшиеся наростами на их кулаках, трещали и извергали ядовитые дротики. Боец рядом с Йотом закричал от боли, он упал и начал биться в конвульсиях, когда токсин начал действовать. Вскоре ксеносы достигли позиций защитников и начали карабкаться на баррикады. Йот рубил их своим боевым ножом, отсекая конечности тварей.

Мужчины и женщины боролись с тиранидами, выставив ружья вперед, чтобы челюсти пришельцев не смогли достать до их плоти. Йот помогал там, где мог, стреляя из пистолета и рубя ножом направо и налево. Его удары с легкостью пробивали броню тиранидов, но остальным защитникам приходилось туго. Неуклюжие удары кухонными предметами и заостренными стальными осколками не причиняли ксеносам никакого вреда. Йот увидел, как один из бойцов проколол себе ногу, и тиранид, воспользовавшись моментом, разорвал его на части.

Ситуация была безнадежной. Пехотинцев тиранидов было слишком много. Йот уловил движение и увидел более крупные фигуры, готовые вступить в битву.

— Отходим, — крикнул он. — Отходим к следующей линии!

Многие из бойцов были разорваны при попытке к бегству. Кэл и Марни бежали рядом с десантником. Везунчиками оказались те, кто состоял в бандах подулья. По иронии они наконец-то попали на верхние слои улья.

Бандиты преодолели ловушки в один прыжок. Преследовавшие их тираниды не знали о замаскированных минах. Позади Йота послышался взрыв. Он вскарабкался на баррикады, те, кто уже ждал их, помогли подняться остальным. Йот обернулся и увидел двух-трех бродяг, преследуемых тиранидами.

— Открыть огонь! Запечатать ворота!

Тяжелый стаббер начал расстреливать оставшиеся мины, дюжинами разрывая тиранидов на части. К нему присоединились мелкокалиберные ружья, добив оставшихся ксеносов. Бродяги были разорваны вместе с тварями.

Ульи пали один за другим, сначала Валентис, затем — Укстар. Последним перед Луггенгардом была Кирития. Отчаянно пытаясь выжить, население атаковало порты, оставив город открытым. Паника была самым опасным врагом.

Когда стены города пали, перед Великим Пожирателем открылась дорога в Луггенгард черех нижние уровни, как и предполагал Йот. Он продолжал биться, удерживая посадочную полосу в течение двух дней, затем переместился на новую позицию. Население отходило вглубь, пока центральные районы города совсем не опустели. Осталась горстка защитников, обороняющих Лестницу.

— Они приближаются! — закричал дозорный. — Угроза снизу!

Огромные тираниды с грохотом вырвались из сумерек улья.

Йот выругался.

— Помните, целиться в глаза и сочленения. Не тратьте снаряды на их броню!

Пять карнифексов, живых танков, предназначенных для штурма бронированных укреплений.

— Нам конец, — прошептал кто-то.

— Это не конец, пока он не сказал так! — крикнул Кэл.

Марни стояла позади него. Юноша ослабил хватку на оружии и взял ее за руку. Ополченцы взяли оружие наизготовку. На посадочной площадке ждали остальные, также напуганные приближающейся битвой. Йот почувствовал гордость за мужчин и женщин, которые прилагали титанические усилия при обороне города. Зная, что это их последняя битва, и отступать некуда, они все равно сражались.

Перед тем как Йот приказал им открыть огонь, пространство заполнилось вспышкой света. В промежутках, между живыми танками ксеносов, появились воины в яркой броне. Их окружали нимбы, словно свет, струящийся сквозь кристаллы. Пришельцы открыли огонь. Тираниды развернулись к неожиданной угрозе.

— Рука! Рука! Он снова здесь!

— Рука!

Остальные подхватили крик и стали скандировать имя вновь прибывшего.

— Тишина! — взревел Йот. — Мы не знаем истинной цели этой помощи. Пришельцев стоит опасаться. Нет твари коварней, чем эльдар.

Йоту не нравилось это признавать, но эльдар появился вовремя. Он кинул взгляд на ксеноса. Эльдар представлял собой худое существо в шлеме. Он танцевал вокруг неуклюжих карнифексов, нанося удары длинным мечом. Дискометатель на другой руке извергал острые диски, пробивавшие броню тиранидов. Также, как и жители Луггенгарда, воины эльдар целились в слабые точки тиранидов, однако их оружие было более эффективным, чем у людей. Тиранид рухнул на землю, когда его колени отказали под напором шквала снарядов, яростно ревя на эльдар. Йот и остальные защитники наблюдали, как воин эльдар запрыгнул на голову карнифекса и разрядил обойму в шею, после чего отсек голову.

Рука лично убил двух тварей. Йот отдавал должное его опыту и оружию. Облегчение сталкивалось с ненавистью в его сердце. Багровые Кастеляны отличались особой ненавистью к пришельцам. Йот проклинал себя за то, что все еще не убил эту инопланетную мразь, и все же… И все же, наблюдая за ловкими движениями Руки, сражавшегося с карнифексом, десантник испытывал чувство уважения, как воин к воину.

Люди Руки, если слово «люди» вообще было к ним применимо, все же не были такими уж неуязвимыми. Одного из них задело, даже, несмотря на его скорость. Он вскрикнул, когда клешня тиранида обрушилась на него сверху.

— Капеллан Горт, — произнес Йот по вокс-связи. — говорит сержант Йот. Пришельцы снова воюют на нашей стороне.

Горт ответил. Его голос был охрипшим, бремя командования заметно сказывалось на нем. Раанкин был мертв, убит летающим тиранидом, как и четверо других братьев. Как только их позиции были захвачены противником, они переместились в Луггенгард, последний оплот Эктора. Их приключения будут описаны в многих томах истории Ордена.

— Они рядом?

— Нет, сэр. Все еще вдалеке. Сражаются с пришельцами.

— Это большой позор, но в тоже время — хорошая возможность. Ты должен воспользоваться ей, сержант Йот. Уничтожь их. Мы проиграли. Убив их главаря, мы хоть как-то навредим эльдарам. Событие, не особо значимое для этого мира, тем не менее, станет камнем для нерушимой стены Империума.

— Да, капеллан. — произнес Йот, надеясь, что не капеллан не заметил колебание в его голосе. — Нас отбросили до девятьсот пятьдесят первой посадочной полосы. Походим к центру и верхним уровням улья.

— Сдерживайте их как можно дольше. Затем отступаем. Последний эвакуационный флот готовится к отбытию из системы. Пока они в безопасности. «Оплот» удерживает позиции. Здесь больше не за что сражаться. Убейте как можно больше тварей, а затем мы оставим этот мир наедине с его судьбой. Это — последние дни Эктора.

— Здесь есть настоящие храбрецы, господин.

— И мы почтим их память, когда вернемся на корабли. Их семьи, во всяком случае, получили свой шанс в лотерее. Их смерти послужат Императору здесь, но не твоя. Ты стоишь десяти тысяч обычных людей. Не жертвуй собой. Мы потеряли слишком много братьев. Ты понимаешь меня?

— Да, господин, — произнес Йот.

Горт отключился.

Последние из карнифексов умирали. Пара тварей рухнули на землю, и бой был окончен. Эльдары остановились. Из глубины улья доносился звон оружия. В воздухе слышались отголоски криков пришельцев, а затем воцарилась тишина. Тишина в Луггенгарде выглядела нездоровой, неестественной. Словно сама Смерть пришла в город, Йот ощущал ее дыхание.

Воины в блестящих доспехах встали кольцом вокруг своего лидера. Рука был выше их, с широкими плечами, на голове красовался красный шлем с белой боевой маской, на груди виднелся черно-белый крест.

— Искусный ход, — про себя произнес Йот.

Он посмотрел на людей вокруг себя, их лица выражали интерес к вновь прибывшим. Он задумался, что эти люди сделают, если он убьет Руку. Повернут ли они против него свое оружие?

Возможно, они будут правы, подумал он. Это будет бесчестным поступком, чтобы там не говорил Горт.

Приблизительно сорок пришельцев зашагали по ступеням наверх. Они перемещались не так, как обычные люди, но словно фантомы, однако их оружие выглядело вполне реальным.

— Будьте начеку, — произнес Йот. — Возможно, это ловушка.

Его люди переглянулись, словно очнувшись от эйфории. Те, кто мог ясно рассуждать в любой ситуации, направили оружие на своих спасителей.

Палец Йота на спусковом крючке напрягся. Но он не стал давать команду открыть огонь.

Воины эльдар также стояли молча. Они смотрели на людей сквозь лицевые пластины шлемов. Несмотря на помощь и красоту пришельцев, люди чувствовали себя неловко. В воздухе повисло недоверие.

— Это так сыны Терры приветствуют своих спасителей, мечом и пулями? Стыдитесь. Опустите свое оружие!

Йот по голосу понял, что говорит вожак, Исарион, тот с кем он встречался в подулье. Призрачная фигура вышла из-за спин своих товарищей. Несмотря на свой статус, фигура была обернута в простой серый плащ, напоминавший тень.

В рядах защитников стали перешептываться. Бойцы расслабились, направив дула стволов в разные стороны.

— Не расслабляться! — рявкнул Йот, резкость его голоса заставила людей вновь направить оружие на пришельцев.

— Мы хотели бы поговорить с вашим лидером, модифицированным мон-кей по имени Йот. Мы пришли с мирными намерениями. Давайте все обсудим в мирной обстановке, в противном случае вам не избежать последствий.

— Ты видишь меня, — произнес Йот. — Почему не обращаешься на прямую?

— Я не хотел никого оскорбить, в отличие от тебя. Я не буду обращаться к тебе без твоего разрешения, прошу не считать мое обращение знаком пренебрежения.

Исарион указал рукой на своих спутников.

— Здесь собрались герои эльдар. Это великая честь для тебя, что они сражаются здесь за ваши идеалы, а ты хочешь убить их? Неужели человечество так низко пало?

Йот посмотрел Руке в глаза. Эльдар не отвел взгляд в сторону. Воля Йота была защищена катехизмами от чужого влияния, и все же он почувствовал холодное касание взгляда магистра эльдар.

— Рука желает, чтоб ты знал, что твой конец близок. Скоро Эктор падет. Огромное множество кораблей разорвет этот мир на части. Эти монстры, которых мы убили, всего лишь авангард. Если ты хочешь, чтобы выжившие покинули эту планету, то должен объединиться с нами. Давай объединим усилия. У нас есть общая цель.

— Возможно сегодня, да, — произнес Йот. — Но, часто слова эльдар оказываются пустыми обещаниями.

— Это потому, что вы не хотите слушать, и считаете, что все, с кем вы говорите, одинаковы. Неужели ты такой же? Твое слово также ничего не значит? Ты держишь свое слово, не так ли?

Йот взглянул на уставших людей позади него.

— Это касается и нас. Мы — лучшие представители своего народа. Мы даем тебе слова, что не хотим извлечь какую-либо выгоду из этой ситуации, — произнес Исарион. — Наши пути сходятся здесь, не отрицай этого.

Издалека раздался рев, затем еще и еще. Исарион кинул взгляд во мрак позади своих воинов.

— Решай скорее, сержант Йот. Мы мало что извлечем из этих дебатов. Если ты против, скажи нам, и мы уйдем.

Йот вспомнил слова Горта.

— Пустите их, — крикнул Йот, подняв руку. — Пока мы будем сражаться как союзники.

— Здесь мы будем держать оборону, — произнес Исарион.

Перед ним была карта Луггенгарда с детальными очертаниями улиц и переулков улья.

— Это достаточно крупная посадочная площадка. Плюс к этому она расположена выше двенадцатого уровня. Убери своих людей с промежуточных станций. Объединив усилия, мы сможем противостоять воздушному противнику достаточно времени, пока последний транспорт не покинет планету.

Йот обдумал план эльдара. Он шел в разрез с его собственной стратегией, но отступать было уже некуда.

— Забери своих людей из галерей и залов вокруг Лестницы. — продолжал Исарион. — Именно эту биологическую массу тираниды хотят заполучить больше всего. Лучше всего сконцентрировать их в одном месте, все твари рванутся туда и будут давить самих себя. Им будет сложно сражаться в ограниченном пространстве. Наличие стены дает им лишь одно направление для атаки.

Йот кивнул.

— Хорошо. Чтобы мы не предлагали, есть лишь одна истина — конец близок.

— Это — самая длинная лестницы, — Исарион опустил изображение вниз, — внизу — стена, отделяющая богатых от бедных. Ее заминировали, ведь так?

— Это так, — признал Йот, хотя ему не понравилось, что пришелец знает слишком много.

— Если ситуация станет безнадежной, уходите отсюда, уничтожьте Лестницу и запечатайте стену.

— Мы воздерживались от принятия подобного решения, так как опасались, что это привлечет внимание пришельцев к верхнему шпилю.

— И это было правильное решение. Настало время ввести ваш план в действие. Это замедлит противника.

— Мы рассчитывали на это.

— Ну что ж, время пришло.

Йот отдал приказы. Двое из его братьев откликнулись. Бост и Мекленголм. Бост организовывал оборону на дальнем краю стены шпиля, разделяя верхние пределы города от нижних. Мекленголм командовал поисковыми и диверсионными операциями внутри улья. Они обсудили ситуация и пришли к соглашению. Мекленголм отступит к позиции Боста и будет ждать Йота.

— Что насчет Филодона и Оско? — спросил Мекленголм.

— Пусть остаются на шпиле космопорта, — ответил Йот. — Они нужны там. Летающие тираниды атакуют его. Я сообщу им об отступлении, когда буду в пути.

Он испытал облегчение от того, что его братья не изъявили желания присоединиться к нему на его позициях. Присутствие Руки и его последователей создаст слишком много трудностей.

— Я готов, — произнес он, обращаясь к эльдару, стараясь сохранять свой тон нейтральным.

— Тогда вперед, — отозвался Исарион.

— Нет, сначала ты и твои люди. Я воюю с тобой бок о бок, эльдар, но это не значит, что я доверяю тебе.

Глава 9 Битва у Входа в Рай

Они преодолели множество пролетов. Тьма сгущалась по мере их приближения к стене улья. Здесь, на Лестнице, располагались двойные ворота: причудливо украшенные, овальные отверстия в горизонтальной стене шпиля. Ворота могли быть закрыты, и тогда свежий воздух и вода перестали бы поступать в нижние слои улья. В случае мятежа эти ворота закрывали. Однако пока правил губернатор Гоэль, двери никогда не закрывали.

Через час Йот получил сообщение от Боста о том, что Мекленхолм прошел за стену. Проходя пролеты, Йот забирал с собой своих воинов. Вскоре целый поток людей направился к последнему пролету: Вход в Рай

Они достигли его к обеду.

Вход в Рай был самым большим пролетом во всем улье. И сейчас все пять гектаров земли были покинуты и безмолвствовали. Пропускные пункты и административные постройки были пусты, бумажки — раскиданы по всему полу. Ограждения для очередей, стоявшие в центре, были либо разрушены, либо погнуты. Теперь это величественное место больше походило на мавзолей.

Жители улья укрепили этот пролет настолько хорошо, насколько смогли. Но лестничный проход был слишком широк, триста метров в диаметре.

— Все плохо, да, господин? — произнес Кэл. — Я не считаю, что здесь будет безопасно.

— У тебя зоркий глаз. Ну что ж, давай попытаемся что-нибудь сделать со всем этим, — произнес Йот.

— Мы укрепим эти стены, — крикнул он мужчинам, женщинам и подросткам, идущим за ним.

Всего собралось десять тысяч людей. Лишь небольшая часть всего населения улья в сто миллионов человек. Йот, выходец с отсталой планеты, находил такое количество чрезмерным.

Защитника Входа в Рай горячо приветствовали своих товарищей, но при виде эльдар на их лицах появилось выражение тревоги и страха. Йот прикрикнул на них и призвал сосредоточиться на более важных вещах. Он собрал своих самых доверенных лейтенантов и послал их в улей собирать материалы.

Он дал им четыре часа. Четверть из них назад не вернулась.

Четыре часа прошли, и он приказал закрыть огромные двери в улей. Лестница и лифт, а также ворота в шестистах метрах над ним, стали главным сосредоточением оборонительных сил улья. Что касается врат: он надеялся, что братья не допустят прорыва тиранидов.

Ночь наступила под гул инструментов, которыми орудовали последние жители Эктора, пытаясь продлить последние минуты своей жизни.

Под руководством Йота ополченцы создали достойный оборонительный рубеж, чтобы противостоять ксеносам с расстоянием от стены до стены — сто семьдесят метров. Заграждения свисали с поручней Лестницы и узких проходов, пересекающих центральный водосборный колодец. Пролеты были заминированы, а ступени были застланы колючей проволокой.

Сержант удовлетворенно кивнул, заграждения действительно представляли собой мини-крепость. Когда работы были закончены, воцарилась тишина, продолжавшаяся в течение часа. Люди отдыхали, пока эльдары стояли на страже. Йот с нетерпением ждал появления противника. Ожидание снижало моральный дух защитников. Йот подозревал, что тираниды сознательно не спешат нападать.

Первый звук приближающейся твари скорее принес облегчение, нежели страх. Все пришло в движение. Люди пробуждались ото сна, на ходу перезаряжая оружие. Раздавались негромкие приказы. В другое время между гангстерами и мирными гражданами вспыхнула стычка, но не сейчас. Война сплотила людей, сделала их сильными. Как быстро они стали воинами, подумал Йот.

— Посмотрите вниз, — крикнул караульный, затем другой и третий.

Сверху раздался крик, и один из стражников был разорван на части ударом крыла. Его тело тяжело рухнуло на землю.

— Угроза сверху! — крикнул Йот.

Тяжелые стабберы, установленные позади баррикад с целью воздушной обороны, открыли огонь.

Это были первые выстрелы в битве у Входа в Рай.

Пять раз стаи тиранидов взбирались по пролетам наверх. Первая волна была уничтожена минами и колючей проволокой. Вторая — попыталась разрушить укрепление своими мощными когтями. Горгульи, словно капли дождя, падали вниз, поверженные огнем стабберов. Их тела падали на защитников и имели тот же эффект, что и снаряды биооружия. Эта кошмарная битва продолжалась четыре часа, пока ни в воздухе, ни на земле не осталось ни одного тиранида.

Прошло немного времени, и погасли оставшиеся фонари, а затем хлынула еще одна волна. Йот отдавал приказы, и люди занимали места своих убитых товарищей. Атаки тиранидов были отбиты, но цена для защитников была высока.

Когда люди выдохлись и потеряли большое количество жизненных сил для продолжения битвы, Великий Пожиратель обрушил на них четвертую волну, состоящую из более крупных тварей. Фаланга из двенадцати монстров направилась прямиком к слабому месту баррикад. Живой ковер из мелких тиранидов скользил между ногами гигантов.

Рука стоял у разрушенной стены, его воины в блестящих доспехах вели огонь из своих сюрикеновых ружей. Диски скосили половину надвигавшихся воинов-ксеносов. Другие шесть монстров врезались в стену.

Огромные тираниды внушали ужас и трепет, и люди бросились врассыпную, когда эльдары приняли на себя главный удар. Но настоящая опасность исходила от мелких тварей. Несмотря на то, что защитники поливали их огнем, ксеносов было слишком много, десятки тысяч, и их невозможно было остановить. Они начали карабкаться на баррикады и вскоре добрались до самого верха. Защитники верхней части баррикад были сброшены вниз, в самую гущу кишащих внизу тиранидов. Их пронзительные крики становились все тише и тише по мере сдирания кусков плоти с их тела.

Следующими были гиганты, давящие более мелких особей своими огромными конечностями. Пули отлетали от их бронированных панцирей. Твари врезались в стальные пластины, образовавшие стену, расширив проход. Потрошители хлынули в образовавшееся пространство, и защитники дрогнули.

— Всем вернуться на свои позиции! — кричал Йот. — Назад!

Затем он попытался оттеснить жителей улья к воротам второй стены. Огнеметы образовали стену огня перед потрошителями, сжигая их тысячами, пока от них не осталась небольшая группа, которая также была повержена огнем орудий.

Огонь и его отражение от брони воинов эльдар были единственным источником света на этом участке. Достигнув второй стены, Йот бросил взгляд на верхние слои улья. Яркие ромбовидные плиты, являющимися входом в святилище, освещали пролеты, ведущие к зданию.

Он отвел взгляд. Эльдары истребляли ксеносов до последнего, сражаясь с огромными карнифексами. Они уничтожили нескольких из этих тварей, но тех было слишком много, и эльдарам пришлось отступить.

Они пронеслись мимо Йота, последним шел Исарион, с его губ слетели слова благодарности.

Лидер карнифексов следовал за ними, желтая слизь слетала с его длинных клыков. Йот скрылся за воротами.

— Закрыть ворота, — приказал он.

Трое мужчин сдвинули вместе огромные металлические плиты и спешно закрыли их огромным металлическим ставнем.

За воротами образовалась огромный холм трупов. Лишь пятьсот жителей выжило в этой мясорубке, и большую их часть объял страх.

Никто из них даже не успевал подумать о передышке. Ворота сотрясались от ударов когтями. Мужчины сверху отчаянно поливали огнем массу гигантских тиранидов, однако большинство выстрелов приходилось на бронированные панцири карнифексов.

Раздался ужасный рев, и зеленая плазма озарила последний форпост защитников улья, поглотив часть стены и превратив в пепел бойцов, находившихся там.

Клацанье когтей усилилось. Йот спешно попытался определить источник. Он посмотрел на потолок, и в этот момент послышался треск, и там возникла дыра. Йота откинуло в сторону, когда змееподобная тварь с множеством конечностей спрыгнула на площадку. Вместе с ней посыпались и другие подобные монстры. Монстр выпрямился во весь рост. Его тело затряслось, и из груди вылетели иглы длинной с копье, пригвождая защитников к стене. Другие монстры продолжили осыпать защитников дождем игл.

Один из ксеносов напал на Йота, и тот резко парировал удар, избегая попадания слезоточащего спрея и мелких жуков, использовавшихся в качестве живых снарядов. Тиранид всадил свои костяные отростки в менее защищенные части брони космического десантника. Йот сжал зубы от боли, и оборвал жизнь монстра одним ударом ножа.

— Тригон! — крикнул Йот. — Тригон!

Десантник был озадачен, как эта тварь попала сюда.

Под лестницами скрывались целые лабиринты канализационных труб, но они были довольно неглубокими. Он думал, что пролезть по ним практически невозможно.

Однако тварь пролезла. С прибытие тригона эффективность обороны сводилась к нулю. Ворота стали продавливаться внутрь. Триада карнифексов протискивалась внутрь. Один из них раскрыл пасть, чтобы выпустить струю плазмы. Второй взревел и рухнул, подкошенный брошенным сюрикеном. Йот произвел несколько безуспешных выстрелов в морду тиранида, болты сдетонировали от жара вылетевшей плазмы.

Что врезалось в его бок. Сила удара была недостаточной, чтобы свалить его, но заставила пошатнуться, и десантник оказался близко к дыре, созданной тригоном. Внизу была тьма и рев пришельцев.

Длинная рука схватила его и оттащила от края.

Исарион кивнул ему. Йот вскинул болт-пистолет. Глаза Исариона расширились от шока. Космический десантник нажал на спусковой крючок, и голова равенера взорвалась позади принца эльдар.

Еще один равенер кинулся на них. Йот ранил его, едва успев среагировать на бросок твари. Исарион ушел от удара рук-лезвий тиранида. Он пригнулся, когда Йот нанес свистящий удар боевым ножом. Десантник был в десятки раз сильнее эльдара, но чувствовал себя неуклюжим увальнем, по сравнению с ксеносом. Сержант разочарованно взревел. Исарион захохотал и убил равенера выстрелом из своего пистолета. Хвост тиранида бешено завертелся из стороны в сторону. Исарион, не ожидавший этого, попал под удар и отлетел в сторону. Он перестал смеяться, пытаясь сделать глоток воздуха.

Йот встал над ним. Исарион протянул руку.

— Близость открывает возможность. — Слова Горта снова возникли в его голове.

Палец сержанта задрожал на спусковом крючке. Убей Исариона, думал он, тем более представилась такая отличная возможность. Герой эльдар сражался с тригоном, уворачиваясь от ударов тиранида. Один выстрел, возможно два, подумал Йот. Принц эльдар почувствовал настроение Йота.

— Чего ты медлишь? Убей меня. Ты получишь то, что хотел — уничтожишь врага человечества. Это то, чем ты являешься, тебя готовили именно для этого. Давай же! — крикнул он.

Йот опустил взгляд вниз. Он ненавидел это создание, ненавидел то, кем эльдар не являлся. К тому же Рука спасал его жизнь дважды. Йот стоял на распутье. И обе дороги вели к бесчестью. Он выбрал третий путь.

— Нет, — произнес десантник.

Он отступил назад и опустил пистолет. Он не протянул эльдару руку, чтобы помочь тому встать. Резким движением Исарион вскочил на ноги.

— Ты колеблешься, мой друг, и это видно по твоему лицу. Возможно, в твоей расе все еще осталась гордость и мудрость, пусть и в небольшом количестве. Позволь мне кое-что сказать тебе. Ты прожил на мире, известным как «Пагубный», пять десять три года, не колеблись. Всему свое время. Однажды ты поймешь это. Прощай!

Исарион бросился на помощь своим людям, бившимся с тригоном.

Йот пошатнулся, голова закружилась. Он потерял много крови, несмотря на все его усовершенствования. Она текла по телу внутри брони, и сквозь щели попадала на его ботинки.

— Чего ты ждешь? — крикнул Исарион, уворачиваясь от удара твари. — Твое время здесь — вышло. Беги!

— Отступаем, — приказал Йот. — Центр улья потерян. К шпилю, к шпилю!

Защитники бросились за ним. Они побежали по лестнице, лихорадочно уворачиваясь от атак гаргулий. Выжившие воины эльдар были заняты битвой. Тригон был ранен во многих местах и истекал кровью, его змееподобные собраться были мертвы. Грохот сотряс лестницу, послышалась тяжелая поступь. Вопли тиранидов преследовали последних жителей улья.

Кэл и Марни подбежали к Йоту.

— Господин, нам пора идти, — произнес Кэл.

— Я… — начал Йот.

— Марни, хватай его за руку!

Их попытки помочь ему были смехотворны. Подростки были еще слишком юны. Их головы едва доходили до орла на нагрудной пластине космодесантника. Они не могли взвалить его на плечи, но их попытки тронули Йота. Они потянули его за неподвижные рукавицы, и сержант последовал за подростками, поднимаясь по лестнице и отстреливая налетающих на них крылатых тиранидов.

Позже Йот будет вспоминать этот подъем как череду кошмарных изображений. Каким- то невероятным образом они, с небольшой горсткой выживших, достигли самого верха.

Последние защитники Эктора скрылись за последними воротами улья. У самых дверей Йот повернулся и посмотрел вниз. Где-то там, в кромешной тьме, небольшой кордон эльдарских воинов из последних сил сдерживал нескончаемые орды противника.

Он смотрел на них еще какое-то время, затем отстегнул ауспик с пояса и нажал на кнопку.

Череда взрывов сотрясла лестничные пролеты Входа в Рай, пелена дыма поглотила воинов эльдар. Несмотря на всю силу взрывов, казалось, что лестничные пролеты практически не получили повреждений, и оба сердца сержанта замерли.

Время словно остановилось, а затем конструкции треснули и стали падать одна на другую. Их падение хором отдавалось в глубинах подземелья улья. А затем послышались вопли тиранидов. Йот надеялся, что вес лестниц придавит оставшиеся волны тварей.

Еще один тиранид попытался предательски атаковать Йота с воздуха. Закрепленное на шпиле орудие одним выстрелом сбило летающего тиранида. Защитники не пали духом и готовы были продолжать сражаться.

— Проходите внутрь, — произнес он.

Сержант активировал вокс.

— Говорит брат Йот. Я возвращаюсь. Закройте ворота шпиля.

Огромные ворота верхней части улья стали медленно закрываться. Никто больше не нападал на них, по крайней мере, пока.

Дым рассеялся, когда ворота уже закрылись. Эльдаров не было видно.

Йот и двое подростков стали подниматься наверх.

Глава 10 Прощай, Эктор

Огромная зала за воротами была пуста. Лестница уходила наверх, протягиваясь на всю высоту дворца, отделяя Дом Гоэлей от всех остальных. Лестница также отделяла два мира, отличавшихся друг от друга.

Зала также служила местом для официальных деловых приемов для тех, кто преодолевал длящиеся месяц бюрократические процедуры у Входа в Рай. Но не теперь. Здесь не было ни бюрократов, заполнявших огромные тома рукописей, ни силовиков, стоящих кордоном между просителями и входом. Жители улья с любопытством осматривали местность вокруг. Холл с бесконечными рядами галерей, бутиков и ресторанов, а также парковок — все это было недосягаемым для них миром. На лицах некоторых из защитников выступили слезы, в глазах читалась злость на зажравшихся дворян.

Состояние Йота ухудшалось. Его раны были глубокими, а броня слабо функционировала. Он медленно проковылял по мраморному полу до лестниц, где были установлены баррикады. Зала была отличным местом для бойни. Коридоры были заполнены вооруженными ополченцами, готовыми внести свой незначительный вклад в эту битву.

Брат Мекленхолм и брат Бост ожидали его.

— Ты вернулся почти невредимым, — произнес Мекленхолм.

Десантники обнялись.

Мекленхолм переключился на частоты Багровых Кастелянов.

— Пойдем, брат. Мы вылетаем через час. Этот мир потерян.

Затем он снова заговорил сквозь решетку шлема, обращаясь к жителям улья.

— Мой брат ранен. Мы должны отвести его к апотекарию. Удерживайте залу, если пробьется внутрь. Не атакуйте. Продайте свои жизни подороже. Отплатите ксеносам вдвойне за то, что они забрали у вас.

Послышались вялые крики защитников. Мекленхолм посмотрел на Кэла и Марни.

— Они пойдут со мной, — заявил Йот.

Мекленхолм ничего не сказал. Тон Йота не оставлял места спорам.

— Конечно, брат-сержант, — произнес Бост.

Верхняя часть улья за залой была полна людьми. Миллионы еще оставались на поверхности. Истерика нарастала. Пьянство, драки и молитвы были каждодневным явлением для оставшихся жителей Эктора. Космические десантники миновали соборы и толпы молящихся, флагеллантов, а также сборища горожан, слившихся в оргии. Этому миру пришел конец.

— Мы должны спешить, — произнес Мекленхолм. — Наш «Громовой Ястреб» готов к отбытию. Ситуация вышла из-под контроля. Пока население в целом не проявляет бурной активности, но как только они поймут. Что мы улетаем, все быстро придет в движение. Расступитесь, — громко крикнул он. — Дорогу Багровым Кастелянам!

Люди уставились на них. Некоторые издавали одобрительные возгласы. Другие угрюмо молчали. Кэл и Марни были ошарашены огромной толпой вокруг них и прятались за спиной Йота от внимания этой массы людей.

— Как обстоят дела с внешней обороной? — спросил Йот.

— Летающий рой отступил, брат-сержант, — произнес Бост. — Тираниды победили, и они знают это. Мы можем улетать. Если не улетим сейчас, потом придется пробиваться с боем. Нам всего лишь надо совершить короткий прыжок на орбиту, тираниды не смогут преследовать нас. Эвакуация почти завершена. Последние три шатла готовы на погрузку на борт «Леди Каромей». Как мы и планировали, третий не полетит. Неприятное, но вынужденное решение, иначе мы не сможем улететь отсюда.

— Большая часть наших сервов эвакуирована, — добавил Бост. — Горт оставил здесь неофитов, кроме них еще десять вооруженных сервов. Все остальные — ждут на «Оплоте».

Они проходили мимо коридоров, охраняемых последними Кастелянами. Оско и Филодон присоединились к своим братьям. Как только они прошли мимо, сервы Ордена последовали за ними, опасливо бросая взгляд за спины.

— Как ты себя чувствуешь, брат? — спросил Филодон, оценив плачевное состояние Йота.

— Плохо, — ответил он. Сержант был сильно изможден.

Они прошли сквозь множество дверей к внешним докам улья. За последними дверьми их ждал похожий на цветок посадочный модуль. Створки модуля опустились, и наружу хлынули пары воздуха. Снаружи послышалась стрельба.

Горт и неофиты уже были на борту судна. Выжившие из последних сил бежали к «Громовому Ястребу».

— Господин, — произнес Йот, прежде чем Горт успел раскрыть рот. — Я беру этих двоих с собой, так как этот мальчик сослужил нам отличную службу. Я прошу Вас пересмотреть свое решение по этому юноше. Он прошел испытание. Его генетический код — в норме. Брат-капитан Раанкин ходатайствовал за него. Он преодолел своей чувство гордыни, служа мне. Я не знаю, переживет ли он процесс превращения в космического десантника, но я ручаюсь за него. Я также беру на себя полную ответственность за этого юношу.

Рампа «Громового Ястреба» закрылась. Марни с открытым ртом осматривала внутренности корабля.

Горт нахмурился. Все сели на свои места. Неофиты, знавшие Кэла и Марни, кивнули им в знак приветствия.

Двигатели корабля загудели, и судно взмыло вверх. Через десять минут они вышли в открытый космос. Серв из апотекариона обработал раны Йота.

Когда они поравнялись с «Оплотом», Йот нашел в себе силы и рассказал о действиях Кэла в улье. Горт спокойно слушал рассказ сержанта. Когда тот закончил, капеллан обратился напрямую к Кэлу.

— Возможно, я ошибался насчет тебя, — произнес он. — По словам моего брата ты храбро держался перед лицом врага.

— Но… но… я провалил испытание. Вы сказали, что я не недисплицирован или что-то в этом роде, — произнес Кэл.

— «Недисциплинирован», парень. Он говорил, что ты недисциплинирован, — произнес Йот.

Кэл опустил взгляд в пол.

— Я не знаю значение этого слова.

— Слепое повиновение — не единственное испытание Кастелянов. Ты прошел более важное испытание, — продолжил Горт. — Ни одно из установленных нами испытаний не сравнится с тем, которое ты прошел здесь. Твой путь — это путь службы Империуму и путь самопожертвования. Ты добровольно отдал бы жизнь за брата-сержанта Йота. Без сомнения ты считаешь подобное поведение естественным. Но это не так. Убежать перед лицом опасности, чтобы выжить — именно эта реакция характерна для людей перед лицом угрозы. Единственный вопрос, парень, ты готов слушаться приказов?

Кэл посмотрел на Марни.

— Сделай это, Кэл. Я буду в порядке. Я никогда не хотела быть с тобой. — Она бросила грустный взгляд на Джиммо.

Тот смотрел прямо перед собой, не обращая на нее внимание.

Кэл колебался, пытаясь понять, что Марни имеет в виду, но так и не смог. Он взглянул в желтые глаза Горта и произнес:

— Я думаю, я смогу, господин.

— Как и я. Однако, многие могут не согласятся с тобой. — Горт посмотрел на оставшихся братьев. Те кивнули в знак одобрения кандидатуры Кэла.

— Ну что ж, будь по сему. Я отзываю свое предыдущее решение. Займи место среди неофитов. Но предупреждаю, я буду строго наблюдать за тобой. Я переступил через один из своих принципов. Любое отклонение от нашего пути, наших традиций или обязанностей, или невозможность овладеть боевыми навыками нашего Ордена, принесет позор мне, брату Йоту и тебе. Ты понимаешь?

Кэл выпрямился.

— Я осознаю… то есть я понимаю и клянусь, что буду прилагать все усилия, чтобы оправдать ваши ожидания. Вы не пожалеете, господин.

— Правильное обращение — «Господин капеллан».

— Вы не пожалеете, господин капеллан.

Горт одарил его жестким взглядом.

— Следи, чтобы так и было.

— А что насчет Марни, господин капеллан? Она тоже заслужила уважение брата-сержанта Йота…

— Я уважаю твои попытки следовать этикету, но правильно говорить — «господин Йот», — произнес Горт.

— Она — яростный воин, — произнес Йот. Он был изможден, стимуляторы, впрыснутые сервом, начинали приходить в действие.

— Мы проследим, чтобы девушке дали еду и приют. Но она не сможет оставаться с нами. Если Император пожелает, мы найдем ей места в других адепта, где она будет тренироваться, чтобы быть полезной человечеству. — Горт обвел взглядом собравшихся. — Я не могу и не буду предлагать что-то большее.

Удовлетворенный, Йот позволил себе заснуть под гул двигателей «Громового Ястреба». Он был рад, что Горт не допрашивал его по поводу эльдар, хотя сержант был уверен, что все еще впереди.

Эпилог В Дюриель

В сердце паутины, Кристальные Сыны Азуриана собрались вокруг своего лидера. Они больше не пели песни и не говорили. Они молчали. Сыны прибывали в покое, и это тяготило их. Такие воины не заслуживают покоя.

Исарион был взволнован. Он обращался к Руке, лорду-фениксу Азурмену.

— О, Великий, Вы не должны так рисковать собой. Если бы Вы спустились на этот мир, мы не смогли бы найти Ваше тело. Что стало бы с эльдарами без главы всех лордов-фениксов?

— Ты смеешь поучать меня, принц без мира, — произнес Азурмен. — Эта война — только начало. Темные силы надвигаются на эти системы. Здесь мы зажжем огонь надежды. Ты бы предпочел, чтобы моя раса сгинула, пока я сижу здесь? Величайших жертв не существует, Исарион. Тебе ли не знать. Не забывай об этом.

Исарион склонил голову.

— Мне печально говорить это, но я чувствую, что должен. Зачем ты призвал меня на службу, если я должен молчать как твои воины?

— Они говорят, если должны, мальчишка. У них нет необходимости в этом, а у тебя есть. Твой совет принят. Я благодарю тебя за своевременное прибытие к порталу паутины. Без этого твое предупреждение прошло мимо, но не более того! Я — Рука Азуриана и хозяин своей судьбы.

— Великий, я…

— Замолкни, меня ждет еще один посетитель. То, что скажет она, имеет большее значение, чем эта встреча.

Словно призрак, тонкая фигура провидицы Силандры Шагающей в Вуали возникла в центре зала. Исарион моргнул. Только сейчас он понял, что она все время была здесь, тихонько слушая их разговор. После потери своего трона он видел много необычных вещей, поэтому изумление быстро прошло.

Силандра опустила голову, ее лицо было скрыто под зеркальной маской. Исарион мог лишь догадываться, какая красота скрыта за этой полированной маской. Однако часть его говорила другое: Только тень.

Мысль испугала его.

— Что тревожит тебя, Исарион Обездоленный? — спросила она сладким голосом.

— Н-нет, моя госпожа, — неуверенно возразил он.

Силандра захохотала.

— Ты плохо врешь. Скажи мне, принцип, выжил ли тот, кто называет себя Йотом.

— Да, — ответил Исарион.

Она хлопнула в ладоши. Раздался звон серебряных колокольчиков.

— Это хорошо! Сюда стекается множество угроз. Это очень деликатное время для настоящего и будущего наших людей. Йот сыграет свою роль, когда потребуется.

— А сейчас — к более неотложным делам. Все части мозаики собраны на доске Дюриэля. Пора начать игру. Если изначальная стратегия верна, расцвет нашего народа превратится из мечты в реальность.

— Первый шаг сделан, — продолжила провидица. — Теперь я говорю вам: в Дюриэль, и немедля. Бог войны зовет, и его призыв не должен остаться неотвеченным.

Уровень приоритета: пурпурный-альфа.

Отправитель: небесная крепость ордена Реликторов.

Получатель: боевая баржа Адептус Астартес «Клинок возмездия» на высокой орбите Армагеддона.

Дата: 3812998.M41

Передал: астропат-прим Магвен.

Принял: астропат-терминус Сянь-Цзи.

Автор: магистр ордена Артек Бардан.

Мысль дня: Благословенно неведение.

Лорду-командующему Данте.

Ваше официальное сообщение получено и принято к исполнению. Я приостановил все текущие операции и спешу присоединиться к вам. Не должно терпеть подобные оскорбления, нанесенные Императору! Все силы моего ордена собраны и готовы выступить против орков-осквернителей.

Слава Императору!

Глава первая

Последний из орков попытался сбежать, но споткнулся о переплетенные корни подстилки джунглей и грузно рухнул на землю. От удара его примитивное копье расщепилось надвое — впрочем, каменный наконечник уже давно затупился о броню врагов.

К побежденной твари тремя уверенными шагами подошел Таррин. Даже распростертый на земле и беспомощный, орк пинался и плевался в Реликтора, изрыгая потоки ругани, которую воин не мог разобрать из-за рева цепного меча. Как и все его собратья — уже перебитые — этот дикарь раскрасил морду естественными багряными красителями, найденными в джунглях. Закрученные полосы вились на зеленой коже чахоточным калейдоскопом.

Таррин исполнил свой долг, как уже много раз делал прежде — взмахнув клинком, срубил голову орка с плеч.

— Мы способны на большее, — проворчал Бэлох.

Пятеро Реликторов вновь построились дугой и двинулись вперед, углубляясь в заросли. Воины не пытались оставаться незамеченными — напротив, вряд ли они могли бы ярче выделяться в нынешнем окружении.

Бронированные оболочки, скрывавшие их тела, были симметрично окрашены в серые и черные цвета и обладали механически отшлифованными краями. Казалось, что доспехи просто созданы для полного контраста с джунглями, в которых властвовали буйные оттенки зеленого, багрового, оранжевого и бурого.

На Армагеддоне приближался сезон огня, и температура уверенно росла с каждым днем. Реликторы держали шлемы герметично закрытыми, поскольку воздух кишел ядовитыми спорами и роями насекомых, переносящих болезни.

— Мы перебили сегодня десятки зеленокожих, — заметил Таррин.

— Никто из которых не сражался в войне, — возразил Бэлох. — Вряд ли наши сегодняшние успехи изменят её ход. Боюсь, и завтрашние тоже.

Он маршировал на одном из концов дуги, слева от Таррина. Справа, в центре построения, шагал сержант Юстер. Интересно, мог ли он слышать ворчание боевого брата? «Скорее всего, нет», решил Таррин.

Джунгли вынужденно расступались перед воинственными гостями. Разросшиеся ветки ломались о керамитовые нагрудники, дикорастущие побеги сминались под тяжелыми шагами облаченных в броню Реликторов, словно раздавленные паровым катком. Ползучие лианы цеплялись за воинов, пытаясь удержать их, но те безжалостно выдирали лозы с корнем. Космодесантники прорубали широкую, прямую дорогу через спутанные заросли, силой принося подобие порядка в зеленое царство, где давным-давно властвовал хаос — природного, естественного рода.

Таррин ощущал неприятную, душную теплынь. Хотя авточувства сообщали об оптимальной температуре тела, все поры кожи воина зудели.

В одном Бэлох точно не ошибался — орки, живущие в джунглях, отличались от зеленокожих, с которыми орден сражался прежде. Такие же крепкие и воинственные твари, как и все их сородичи, но более дикие, скорее всего — менее разумные, и, совершенно точно, не такие организованные. Эти орки не прибыли на Армагеддон в составе сил вторжения военачальника Газкулла. Напротив, они служили напоминанием о предыдущем нападении чужаков на имперский мир.

Вторая война за Армагеддон окончилась более пятидесяти лет назад, славной победой верных воинов Императора. Захватчики, впрочем, оставили после себя споры, большая часть которых упала на плодородную почву.

Обитатели джунглей — «дикие орки», как их называли библиарии, — проросли из этих разбросанных зерен. Примитивные отпрыски своей расы, вооруженные и одоспешенные лишь тем, что могли украсть или кое-как сварганить своими руками. У диких орков появился собственный язык, но он оставался в лучшем случае зачаточным, примитивным набором низких похрюкиваний и ворчаний.

Угроза, исходящая от этих зеленокожих, особенно в сравнении с их бороздящими космос сородичами, выглядела относительно небольшой. Вернее, она была бы такой, если бы не громадная численность варваров — джунгли просто кишели дикими орками. Иногда казалось, что Таррин и его боевые братья не могут сделать и десяти шагов, чтобы не потревожить очередное гнездовье чужаков.

Отряду представлялось, что на место каждого убитого зеленокожего, прямо из земли, немедленно выскакивали пятеро других.

— Засек движение впереди, — сообщил брат Набори по вокс-каналу.

— Слышу, — подтвердил брат Кантус. — Судя по звуку, одно создание. Небольшое. Масса тела меньше орочьей — возможно, очередной сквиг.

Реликторы немедленно замерли, внешне безмолвные. Таррин, положивший ладонь на рукоять болтера, едва мог разглядеть мрачные цвета брони Кантуса, стоявшего справа от сержанта Юстера. Замыкавшего дугу Набори, скрытого за слишком густой и быстро распрямляющейся растительностью, вообще не было видно.

— Цель только что пересекла мой сектор, — сообщил тот. — Движется к тебе, Кантус.

— Доложи, как только заметишь противника, — приказал сержант.

— Вижу про… — Кантус осекся. — Вижу человека. Мужчину.

К этому моменту Реликторы уже сорвались с места, бегом направляясь к позиции боевого брата. Ближе всех оказались Юстер и Набори, им же удобнее всего было обойти невидимую угрозу с флангов, но и Таррин с Бэлохом не нуждались в дополнительных приглашениях.

— Брать живьем, — скомандовал сержант.

Когда Таррин присоединился к братьям, погоня уже закончилась, не успев начаться.

— Он выскочил прямо передо мной, — Кантус докладывал в полный голос, через вокс-решётку шлема. — В такой ярости, что не разбирал дороги, пытался оттолкнуть меня в сторону. Видите, крылья аквилы на лице отпечатались? И ещё он плечо себе сломал.

Незнакомец лежал на истоптанном травяном полу джунглей у ног Реликторов — немытый, в каких-то лохмотьях, мешком висящих на истощённом теле. Его седые, всклокоченные, сбившиеся в колтуны волосы доходили до талии, и нечёсаная борода не уступала им в длине. Держась за плечо, мужчина стонал от боли.

Толчком ноги Юстер перевернул незнакомца на спину. Остатки драных одеяний распахнулись, и Таррин мгновенно утратил сочувствие, которое начинал испытывать к смертному.

На груди мужчины обнаружилась руна, намалёванная той же красной краской, которой пользовались дикие орки. Линии, выведенные бесталанной рукой, вышли грубыми и кривыми, но каждый из пятерых космодесантников, увидевших символ, мгновенно опознал его.

Несомненно, перед ними был сильно стилизованный череп, знак самой свирепой из Разрушительных Сил, бога крови, войны и убийств.

При виде руны у Таррина вскипела кровь, и он понял, что Бэлох чувствует то же самое — тот подобрался и инстинктивно взял болтер наизготовку. Заметив это, сержант Юстер остановил воина.

— Я же сказал, он нужен мне живым.

Бэлох не стал оспаривать приказ, но и оружие предпочел не опускать.

Повернувшись, Юстер снова слегка ударил незнакомца носком сабатона по ребрам. Стоны умолкли, и мужчина резко открыл глаза — белесые, округлившиеся, с суженными зрачками. Разомкнув потрескавшиеся губы, он попытался что-то пробормотать, но едва не задохнулся при этом. Слова, которые смертный сумел выдавить из глотки, оказались бессвязными и почти неразборчивыми.

— Откуда ты пришел? — повелительным тоном спросил сержант, но незнакомец не смог или не захотел ответить. Изо рта у него потекла пена, как у больного бешенством.

— В джунглях есть ещё такие, как ты? Где вы расположились?

— Сержант, — прервал допрос Таррин, внимательно смотревший на рваные лохмотья. Ему удалось разобрать, что плащ мужчины некогда был горчично-жёлтым, а надетая под него полевая форма — чёрной. На одной ноге безумца уцелел драный сапог, другой он где-то потерял.

— Имперская Гвардия, — заключил Таррин, гнев которого сменился презрением к солдату Императора, позволившему себе впасть в подобное ничтожество.

Кантус пришел к такому же выводу.

— Стальной Легион. Скорее всего, одно из подразделений с базы «Цербера».

— Но база далеко к северу, — заметил Бэлох. — Практически на другом конце джунглей. Как он здесь оказался?

Сержант склонился над растрёпанным пленником.

— Какое у тебя было задание, гвардеец? — рявкнул он прямо в лицо мужчины, повысив голос. — Что произошло с твоим отрядом? Во имя Императора, отвечай мне!

Глаза гвардейца мгновенно сузились, и, забыв о сломанном плече, безумец вцепился в горло Юстера обеими руками. Конечно, он не мог навредить космодесантнику, но всё равно с нечеловеческой силой сжимал ворот доспеха до тех пор, пока Реликтор не отогнул пальцы смертного один за другим. Пленник рухнул обратно в грязь.

— Должно быть, он заблудился и скитался по джунглям несколько месяцев, а то и лет, — размышлял вслух Таррин. За это время гвардеец потерял лазган, всё выданное ему снаряжение, и, в конце концов, рассудок.

Зато сейчас мужчина нашел в себе силы заговорить, словно вытолкнул пробку из горла, и беспрестанно что-то бормотал. Таррин не мог разобрать, о чем идет речь — пленник столкнулся с чем-то в джунглях? С каким-то мутантом? Он лопотал о лицах, бессчетных лицах в зарослях, о пылающих глазах, смотревших на него с осязаемой ненавистью.

— Не мог спастись… Бежал так далеко, как мог… Бежал, бежал, а оно всё равно оставалось впереди меня… Ждало… Смотрело…

— Где оно? — требовательно спросил Юстер. — Где этот кошмар?

С усилием, от которого содрогнулось его измученное тело, гвардеец поднял трясущийся палец и показал за плечо сержанта, в восточном направлении. Впрочем, тут же указующий перст описал дугу и ткнул на север, откуда пришли космодесантники. Затем пленник направил палец на юг, в самую густую, мрачную и до сих пор неисследованную чащу джунглей, и, наконец, на запад, за спины братьев Набори и Кантуса.

Бэлох решил, что с него достаточно.

— Сержант! — протестующе воскликнул воин.

В этот момент глаза незнакомца затуманились, и он принялся декламировать богохульную молитву. Слова, срывающиеся с его губ, теперь звучали громко и ясно, оскорбительно для ушей Реликторов. Взглянув на Бэлоха, Юстер слегка кивнул.

Боевой брат без лишних сомнений выстрелил безумному гвардейцу в голову.

Космодесантники стояли в безмолвии, и тени вокруг них удлинялись. В джунглях ночь опускалась быстро, но дневная жара оставалась незыблемой под пологом листвы.

— Скорее всего, он ничего не видел, — наконец заговорил Бэлох. — Потерял разум.

— Возможно, — согласился сержант. Посмотрев на темнеющее небо, он принял решение. — А возможно, и нет. Нам нужно хотя бы разведать обстановку.

После этого Реликторы снова построились дугой, заняв прежние позиции, но отклонившись на 70 градусов от прежнего маршрута. Теперь отряд направлялся в джунгли по следам, оставленным приковылявшим безумцем.

— Зря мы тратим на это время, — пробормотал Бэлох, вновь слишком тихо, чтобы его услышал кто-то, кроме Таррина. — Мы способны на большее.

Ни для кого не было секретом, что Бэлох, воин более опытный, чем Таррин, по праву метил в сержанты. Тем не менее, молодой Реликтор всё равно чувствовал себя неловко, выслушивая недовольные речи боевого брата.

Казалось, что Бэлох оспаривает решения командиров — хотя, разумеется, он никогда не заходил так далеко.

Таррин же безоговорочно доверял вышестоящим братьям и был твердо уверен, что сержант Юстер никогда не отдавал необдуманных приказов. Правда, порой он испытывал затруднения, пытаясь понять причины тех или иных распоряжений.

Неужели они действительно зря тратят время в джунглях, пока в ульях Армагеддона гремят гораздо более важные и значительные битвы?

Что, если Бэлох прав?

Глава вторая

Отряд вернулся в базовый лагерь в конце следующего дня, проведя в итоге десять суток на миссии по зачистке джунглей. Над горизонтом взошли луны Армагеддона, в подлеске слышалось сопение ночных хищников.

Их встретили плохими новостями — командир другого боевого отделения рассказал о случившемся сержанту Юстеру, и тот передал дурную весть своим бойцам.

— Орки взяли Ахерон.

На мгновение Таррину показалось, что произошла какая-то ошибка. Располагавшийся к востоку от них огромный город-улей Ахерон населяли миллиарды людей. Как он мог пасть с такой легкостью?

Юстер со злостью ответил на невысказанный вопрос.

— Говорят, что какой-то предатель распахнул им врата.

— Если бы только мы оказались там, — покачал головой Бэлох, словно добавляя «а не бессмысленно слонялись по этим Императором забытым джунглям». — Возможно, сумели бы предотвратить случившееся.

Базовый лагерь представлял собой расчищенный участок джунглей, около километра в диаметре, освобожденный от растительности клинками и огнемётами. По периметру его окружали транспортные корабли, образующие стальную преграду на пути любого возможного неприятеля. В центре располагалась одинокая модульная постройка, служившая центром командования и связи роты.

Кроме отряда Юстера, в лагере находилось ещё пять боевых отделений, три из которых несли караульную службу, пока сервы ордена и немногочисленные полумеханические сервиторы сновали между ними в бесконечных заботах. Несколько апотекариев и технодесантников постоянно оставались начеку, готовые залатать раны бойцов или поврежденное снаряжение.

До этого Четвертая рота Реликторов уже разворачивала три аналогичных базы. Неделю-другую спустя, когда завершится зачистка окружающей территории, они переберутся по воздуху дальше к югу, выжгут новый участок джунглей, и цикл начнется заново.

Поднявшись на борт одного из транспортников, Таррин пополнил боекомплект из хранившихся там запасов, после чего подошел к боевым братьям, занимавшимся разборкой и чисткой болтеров. Распустив отделение, сержант Юстер отправился с рапортом к капитану Мэгару в командный центр, из которого вслед за этим пулей выскочил серв-курьер.

Слуга вернулся вместе с плотно сложенным человеком, укутанным в ониксово-чёрный плащ с кроваво-алой каймой поверх отполированного нагрудника. Виски мужчины украшали полоски седины, а на раскрасневшихся щеках блестели капельки пота — поздний вечер выдался жарким. У его бедра висел боевой молот с железным оголовьем, покрытый резьбой из святых символов, но в остальном гость выглядел вполне скромно, особенно по стандартам своего ордена.

Так значит, инквизитора Хальстрона призвали выслушать доклад Юстера!

Проследив за взглядом Таррина, Бэлох кивнул.

— Это из-за вчерашнего происшествия, — предположил он. — Ты же видел нечестивые символы на груди того гвардейца.

Рядом сидели Реликторы из других отделений, и Бэлох рассказал им о встрече отряда с бормотавшим безумцем.

— Мы разворошили гнездо зеленокожих четыре дня тому назад, так они тоже помечали себя знаками Кровавого бога, — задумчиво произнес кто-то из боевых братьев.

— Чужаки осмелели, — добавил другой, — все это заметили. Дикие орки собираются в ещё большие группы и пытаются устраивать на нас засады. Некоторые даже устанавливают примитивные ловушки.

— Да, как яма с кольями, которую нашло отделение Харрана, — кивнул Бэлох. Таррин слышал и о других примерах.

В это время Юстер вышел из командного центра. Под снятым шлемом сержанта обнаружилось чеканное, лишенное шрамов лицо, застывшее в задумчивости.

— Знаете, что я больше всего ненавижу в этих ксеносах? — проворчал Набори. — У них не взять ни одного достойного трофея. Похоже, нашими единственными сувенирами с Армагеддона окажутся каменные топоры да пригоршня бус из крысиных черепов.

Незадолго до рассвета Таррина пробудил от полусна звук, которого он не слышал уже несколько недель.

Жужжание двигателей летательных аппаратов над головой. Мгновенно очнувшись, Реликтор вскочил на ноги и поднял взгляд в небо, успев заметить чёрно-серый фюзеляж замыкающего «Грозового когтя» из пронесшегося высоко над лагерем звена. Судя по инверсионным следам, штурмовики направлялись на юго-юго-восток, в тот сектор джунглей, который два дня назад зачищал отряд Таррина.

Он сомневался в успехе пилотов — никогда прежде им не удавалось разглядеть что-то важное через полог джунглей. Тем не менее, само появление «Грозовых когтей» указывало на какое-то шевеление в верхах ордена.

Скорее всего, капитан Мэгар вызвал штурмовики с небесной крепости ордена, расположенной на границе системы.

Отделение Юстера собралось в полном составе, готовое вновь отправиться в джунгли. Перед уходом на миссию воины — вместе с остальной ротой, всеми присутствующими в лагере Реликторами, — по приказу капитана построились для инструктажа. Обычно Мэгар просто напоминал боевым братьям об их задании, после чего капелланы одаряли собравшихся благословениями, но этим утром командир долго рассуждал о падении улья Ахерон.

Признав, что Империум понес ужасную потерю, капитан пустился в проповедь о том, что из поражения можно извлечь важные уроки — прежде всего, о необходимости никогда не терять бдительность.

— Нужно все время оставаться настороже, выискивая признаки предательства, — объявил Мэгар. — Да, даже среди близких нам людей и особенно среди них. Помните, «спрашивать — значит сомневаться, а сомнение — погибель веры».

Гибель Ахерона также напомнила о важности миссии, выполняемой Реликторами, утверждал капитан. Никто не знал, сколько диких чужаков скрывалось в экваториальных джунглях — зеленокожая зараза в предыдущие полвека распространялась все дальше, несмотря на все усилия армагеддонских охотников на орков сдержать её. Этих ксеносов тоже можно было считать, в некотором роде, «внутренним врагом».

По слухам, несколько племен уже вышли из джунглей, присоединившись к армиям Газкулла. Приветливо приняв новичков, военачальник снабдил их всем необходимым. В общем, пока дикие орки плодились в зарослях, захватчики всегда могли рассчитывать на подкрепления.

Таррин не удержался от косого взгляда на Бэлоха — ему хотелось узнать, как тот отреагирует на услышанное. Старший Реликтор раздраженно сжимал челюсти, на его квадратном лице застыло привычное холодное выражение. Если Бэлох и испытывал какие-то сомнения относительно проповеди капитана Мэгара, то благоразумно держал их при себе.

Сбоку за инструктажем наблюдал инквизитор Хальстрон. Нечто новенькое.

На губах слуги Императора застыла легкая улыбка, не отражавшаяся во взгляде.

Не догадываясь о причинах присутствия Хальстрона в лагере, Таррин вспомнил, как инквизитор впервые появился на борту небесной крепости, почти сразу после того, как она вырвалась из варпа в системе Армагеддона. Магистр ордена Бардан явно ждал гостя и посчитал своим долгом лично встретить его.

С тех пор Таррин почти не встречал инквизитора — говорили, что он присоединился к Первой роте, спустившись вслед за Реликторами в джунгли на поверхности планеты, хоть и в транспортном корабле, а не десантной капсуле. Молодой космодесантник втайне радовался этому. Как-никак, даже самый безвинный обитатель Империума вряд ли может чувствовать себя совершенно спокойно под испытующим взглядом охотника на ведьм.

Месяц назад Хальстрон без предупреждения появился в лагере Четвертой. Таррин лично не наблюдал за его прибытием, но вскоре услышал об этом.

В отличие от инквизиторов, прежде виденных Реликтором, Хальстрон не обладал свитой, достойной отдельного упоминания. На Армагеддон он прибыл с единственным компаньоном, худощавым мужчиной лет тридцати, не старше, с бледной кожей и пронзительными голубыми глазами под неровной соломенной чёлкой.

Никто не знал, как его зовут. Никто не слышал, чтобы инквизитор обращался к компаньону по имени, а сам бледнокожий только перешептывался с господином и не разговаривал ни с кем другим. Вообще он редко выходил из транспортника Хальстрома и никогда — без своего повелителя.

Одевался спутник инквизитора в тяжелые, просторные одеяния тёмного цвета, скрывавшие тело от шеи до пят, и на его бледном лице никогда не отражались эмоции — по крайней мере, такие, которые мог бы распознать Таррин.

Что-то такое было в этом человеке — в самой его сути, — от чего молодому космодесантнику делалось не по себе. Таррин знал, что и другие боевые братья чувствуют это, но не могут объяснить причин.

Тем временем капитан Мэгар объявил об изменениях в приказах Реликторов.

Запланированную схему зачисток на ближайшие десять суток пересмотрели. Вместо того, чтобы отправиться на север, боевому отделению Юстера и всем остальным отрядам, уходившим в джунгли, предстояло вновь выступить на юго-запад.

— Наверняка из-за того безумного гвардейца и его слов, — предположил Набори, пока они ждали сержанта.

— Заметили, что инквизитор Хальстрон смотрел на нас во время инструктажа? — спросил Бэлох. — Даже привел своего питомца понаблюдать за нами.

— Если в джунглях действует культ Хаоса, — заключил Таррин, — разумеется, им займется Инквизиция.

Возможно, это даже объясняет, что здесь с самого начала делали Реликторы.

«Помните, спрашивать — значит сомневаться», повторил он про себя.

Интересно, почему хмурился Юстер? Повернувшись к сержанту, Таррин внезапно столкнулся с худощавым человеком в длинном одеянии, которого вначале принял за серва ордена. Уже открыв рот, чтобы дать нагоняй слуге, космодесантник тут же осекся.

Перед ним стоял помощник инквизитора — его «питомец», как выразился Бэлох, — и, подняв подбородок, смотрел прямо в глаза нависшему над ним Таррину. Реликтор вновь ощутил то самое смутное беспокойство, даже сильнее, чем обычно, заворочавшееся внизу живота.

Бледное лицо компаньона, как всегда, ничего не выражало. Проницательные глаза смотрели так, словно ни одно зрелище в мире не могло заинтересовать их хозяина, и все же… Нечто таилось в них? Мелькнул ли предательский отблеск в глубине этих светло-голубых шариков?

— Ко мне! — рявкнул инквизитор Хальстрон, и бледнокожий тип, поклонившись, последовал за своим господином, который нетерпеливо увел его прочь, даже не посмотрев на космодесантников.

Подойдя к Мэгару, странная пара минутой позже отправилась в джунгли вместе с капитаном и командным отделением Четвертой. Впервые за всё время инквизитор присоединялся к поисковому отряду, — и впервые, насколько было известно Таррину, покинул безопасный периметр базового лагеря, что вызвало понятный интерес окружающих.

Реликторы вокруг него начали обмениваться идеями, но молодой космодесантник не присоединился к разговору. Не обращая внимания на голоса боевых братьев, он думал о загадочном помощнике Хальстрона.

Когда Таррин столкнулся с ним, авточувства доспеха зафиксировали звон металла. Там, где ткань одеяний странного человека прижалась к телу, на миг проявились очертания толстых цепей.

Бледнокожий «питомец» скрывал под одеждой оковы. Итак, он все же не являлся помощником Хальстрона, или, по крайней мере, не только им. Он был и пленником инквизитора.

Глава третья

Перед тем, как увидеть орков, они услышали их.

Гортанные голоса зеленокожих, произносящие слова неразвитого наречия, полные грубых, повторяющихся согласных, нельзя было спутать ни с чем. Недавно миновал полдень, но отряд уже зачистил два гнездовья чужаков и теперь обнаружил третье.

На этот раз в голосах орков слышалось нечто новое и странное.

Настроив авточувства доспеха на усиление далеких звуков, Таррин понял, что именно. Голоса зеленокожих приобрели некую ритмичность, казались почти мелодичными.

Это выглядело невероятным, но брат Бэлох тоже заметил странность и первым огласил неизбежный вывод.

— Они поют — ну, или пытаются петь.

И правда, орки как минимум скандировали, и кто-то вдали словно стучал в барабан.

По сигналу Юстера Реликторы сомкнули строй и двинулись в направлении источника звуков.

Сержант вел отряд через неисследованный сектор джунглей, планируя срезать путь к юго-востоку от зоны, которую они зачищали вчера. Поскольку Юстер ничего не рассказал подчиненным о встрече с инквизитором, то, очевидно, им ничего и не полагалось знать о ней.

Скандирование-пение внезапно оборвалось и наступило зловещее безмолвие.

— Они нас услышали, — произнес Таррин в вокс-канал.

— Но при этом не пытаются бежать, — ответил Бэлох. Реликторы наверняка услышали бы топот ног. — Ждут, хотят посмотреть, кто мы такие.

«Чужаки осмелели», вспомнил Таррин слова боевого брата, сказанные в лагере. «Дикие орки собираются в ещё большие группы и пытаются устраивать на нас засады».

Отделение Юстера давно вышло из зоны вокс-досягаемости лагеря. Порой им удавалось выйти на связь с другими отрядами, но сейчас ни одного из них не было поблизости — впрочем, это не беспокоило Таррина. Пятеро космических десантников могли с легкостью справиться со всем, что бросали против них джунгли.

По крайней мере, до сих пор.

— По звуку казалось, что группа больше обычной, — подметил Кантус.

Подойдя совсем близко, Реликторы уже могли слышать приглушенное ворчание и тихое похрюкивание тварей, поджидающих воинов. Вдруг пронзительно завизжал сквиг, но его тут же чем-то утихомирили — судя по звуку, тяжелым деревянным предметом.

Первый дикий орк, оказавшийся более нетерпеливым, чем остальные сородичи, выскочил из зарослей навстречу космодесантникам. Если чужак и опешил при виде превосходящих сил врага, то ничем этого не выдал и тут же попытался вонзить копье в живот брата Набори. Запустив цепной клинок, Реликтор разрубил древко оружия, прежде чем наконечник коснулся доспеха.

Боевые братья бросились вперед с завывающими мечами в руках.

Первыми, кого они заметили перед собой, вырвавшись на небольшую поляну, оказались сквиги — мелкие уродливые создания, с головами, слишком большими для их карликовых тел, и рядами зубов, едва помещавшихся в разинутых пастях. Эти существа также рождались из спор ксеносов и являлись ещё одной, даже менее развитой формой оркоидной жизни. Говорили, что, несмотря на генетическое родство, дикие зеленокожие разводят сквигов на еду, как мясной скот.

На краю расчищенного участка лежала выпотрошенная туша другого животного, крупного местного зверя. Неподалеку оказалась каменная плита, вертикально вбитая в землю и окруженная грудой небольших булыжников. Потроха забитого зверя оказались размазанными по камням, а на центральном валуне поблескивал уже знакомый символ — стилизованный череп, начерченный кровью.

«Алтарь», решил Таррин.

Миг спустя от его шлема с бессильным лязгом отскочила стрела с блестящим наконечником, намазанным каким-то ядом. Авточувства доспеха отыскали четырех лучников, скрывающихся среди деревьев на дальней стороне поляны. Большая часть орков, впрочем, вооружилась оружием ближнего боя. Прямо сейчас, горланя единый боевой клич, почти два десятка зеленокожих неслись на вторгшихся к ним Реликторов.

Два чужака атаковали Таррина, один из них размахивал каменными топорами в обеих руках, другой не без труда ворочал тяжеленной дубиной, утыканной множеством заостренных осколков — в основном тоже каменных, но попадались и металлические.

Орки, судя по всему, обладали вожаком: более крупным зеленокожим, с клыками длиннее и острее, чем у остальных. Командир держался позади, рыча приказы. Красные полосы на морде вожака выглядели более замысловато, чем у других чужаков, а на его теле постукивали связки вырезанных из кости украшений.

Кроме того, командир орков обладал и более продвинутым оружием — ржавым дробовиком. Должно быть, ксенос нашел его — а то и взял с боем — на теле какого-нибудь имперского солдата, возможно, такого же заблудившегося гвардейца, как и безумец, обнаруженный Реликторами два дня назад.

Вожак, неуклюже возившийся с трофеем, все же отыскал спусковой крючок, но забыл о неминуемой отдаче. В итоге его единственной жертвой оказался невезучий сквиг, подвернувшийся прямо под пулю вырвавшегося из орочьих лап дробовика.

Тем временем Набори, избавившийся от своего противника — того нетерпеливого орка, — присоединился к собратьям, что несколько уравняло баланс сил и позволило сержанту Юстеру на мгновение вырваться из ближнего боя.

Командир отделения заметил вожака зеленокожих, который искал дробовик в грязи.

Из того, чем обладал Юстер, он выше всего ставил цепной меч. Первым хозяином клинка был легендарный капитан Билар, сражавшийся им в кампании Кровавой Звезды, и с тех пор оружие впитало в себя трёхвековую гордость славных битв.

Лапа вожака сомкнулась на упавшем дробовике — и цепной меч аккуратно отсек его ладонь у запястья.

Оружие Таррина было куда новее, его собственный клинок вышел из кузни едва ли пять десятилетий назад, но Реликтор надеялся, что однажды они обретут совместную славу. Прямо сейчас космодесантник писал новую главу в истории меча орочьей кровью.

Один из нападавших, обладатель дубины, содрогнулся и отступил, раненый короткой болтерной очередью, что позволило Таррину сосредоточиться на втором противнике. Цепной клинок оставил глубокую алую борозду в брюхе чужака, и дикий орк пошатнулся. Космодесантник решил, что тварь сейчас рухнет, но вместо этого зеленокожий вновь атаковал Таррина, харкая кровью.

Парировав удар первого из каменных топоров, Реликтор извернулся так, что второй безвредно скользнул по наплечнику. Отбросив врага, Таррин заметил, что справа на него бежит ещё один орк и повернулся к новой угрозе, вынужденно оставив левый фланг незащищенным. В тот же миг тяжелая, утыканная осколками дубина врезалась в бок космодесантника, и зазубренный обломок металла застрял в доспехе.

Дикие орки действительно осмелели, решил Таррин. Мало того, эти чужаки были сильнее, яростнее и обладали лучшим оружием, чем все зеленокожие, с которыми он сражался в джунглях прежде. Даже их сквиги, собравшись в стайку, злобно бросались на Реликторов и пытались вцепиться в ноги космодесантникам.

Сильнейшим из врагов оказался вожак группы — даже без похищенного дробовика и одной руки он достойно сражался с Юстером. Вцепившись могучими пальцами в доспех сержанта у запястья, орк не давал Реликтору нанести удар почтенным клинком.

Заметив, что чаша весов склоняется на сторону космодесантников, вожак зеленокожих прорычал новый приказ. Не в силах понять значение отталкивающих слов, Таррин заметил, как один из стрелков отложил лук, повинуясь команде. Лишь после этого молодой Реликтор впервые увидел очертания грубой деревянной клетки, скрытой среди деревьев. Внутри неё что-то шевелилось.

Таррин совершил первое убийство, разрубив противника от бедра до горла, и повернулся к орку с дубиной, но обнаружил, что здесь его опередили. Как раз в этот момент из груди ошеломленной твари вырвался цепной меч Кантуса.

Подняв болтер, Таррин навел оружие на зеленокожего с каменными топорами. Орк пытался встать, но рухнул вновь, когда разрывной заряд, войдя в левый глаз, сокрушил его маленький мозг. Тут же Реликтор с удовольствием наступил на одного из сквигов, давя мелкую тварь.

Почти половина диких орков уже лежали на земле, мертвые или умирающие. Сбитый с ног вожак рухнул навзничь и распластался у ног Юстера. Подняв цепной клинок, сержант нанес завершающий удар сверху вниз, в незащищенную шею чужака.

Бэлох продвинулся вглубь поляны заметно дальше боевых братьев. Парировав воющим мечом удар топора, Реликтор несколько раз выстрелил в полускрытых джунглями лучников из мелтагана, которому всегда отдавал предпочтение в дистанционном бою. Концентрированные лучи тепловой энергии легко прожгли растительную преграду и превратили зеленокожих в кучки золы.

Добравшись до алтаря, Бэлох обрушил на него всю свою ярость, разбрасывая булыжники взмахами меча. Резкий удар коленом расколол вертикальную плиту, а очередной мелта-луч расплавил поверхность камня, стирая богохульные письмена.

Ещё один орк, покачиваясь, будто после сна, вступил на поляну. Этот зеленокожий, как будто выпущенный из той самой клетки, по виду напоминал шамана, его голову украшали пучки чёрных и красных перьев. Чужак размахивал длинным деревянным посохом с черепом на оголовье и трясся всем телом — Таррин сначала решил, что от страха, но вскоре осознал свою ошибку.

Опустившись на колени, новоприбывший обхватил голову руками, словно в безнадёжной муке, и молодой Реликтор внезапно понял, что это за тварь. Чудила, как их называли сородичи, псайкер зеленокожих, дрожал не от страха, а от накапливающейся в нем энергии варпа.

Другие бойцы отделения тоже заметили нависшую угрозу и немедленно обрушили на шамана ураган болтов, без раздумий повернувшись спиной к остальным противникам. Накрывая бьющегося в конвульсиях псайкера градом разрывных зарядов, космодесантники надеялись прикончить чужака до того, как он сумеет применить мощь, растущую внутри.

Чудила трясся под непрерывной чередой попаданий. Вдруг голова орка запрокинулась назад, он разинул пасть — шире, чем это казалось возможным Таррину — и изрыгнул несколько волн тошнотворной колдовской силы.

Очнувшись, Таррин понял, что лежит на лесной подстилке джунглей.

Волна варп-энергии отбросила его более чем на пятьдесят метров, череп казался выжженным изнутри, желудок будто пытался выбраться наружу. Сверившись с хроном доспеха, Реликтор сообразил, что лишился чувств всего на несколько секунд — впрочем, врагу хватило бы и этого, чтобы успокоить космодесантника навсегда.

С трудом поднявшись на ноги, Таррин обвел поляну мутным взглядом. Почти ничего не видя, он услышал какое-то шевеление — оказалось, что остальных членов отряда. Молодой Реликтор с облегчением понял, что боевые братья не пострадали и уже пришли в себя, он оказался последним, к кому вернулось сознание.

Орочий чудила издох — им все же удалось сразить псайкера болтерным огнем, но нечестивые энергии, скопившиеся внутри его телесной оболочки, отыскали выход наружу.

Вырвавшись на свободу, силы варпа уже не разбирали врагов и друзей. Как минимум двоих диких орков сразила ударная волна, или они оказались ошеломлены так сильно, что космодесантникам — тем, кто перенес колдовскую атаку лучше Таррина — оставалось только прикончить зеленокожих. За деревьями у края поляны приходил в чувство один из лучников, из рыла которого текли струйки крови. Цепной меч брата Кантуса обезглавил ксеноса до того, как тот сумел подняться.

На расчищенном участке и вокруг него лежали бессчетные трупы сквигов.

Прислушавшись к тишине, показавшейся ему неестественной, Таррин отыскал причину безмолвия. Он уже привык пропускать мимо ушей вездесущие звуки окружения, прежде всего, надоедливое жужжание насекомых. Стоило голосу чащи умолкнуть, как Реликтор немедленно заметил его отсутствие.

За исключением пяти космических десантников, в этой части джунглей не уцелела ни одна форма жизни.

Уровень приоритета: пурпурный-альфа.

Отправитель: штаб-квартира имперского командования, улей Инфернус, Армагеддон Секундус.

Получатель: боевая баржа Адептус Астартес «Клинок возмездия» на высокой орбите Армагеддона.

Дата: 3014999.M41

Передал: астропат-прим Ранкор.

Принял: астропат-терминус Ксян-Цзи.

Автор: комиссар Марко Рикариус, 93-й полк Стального Легиона Армагеддона.

Мысль дня: Не сворачивай с пути Императора.

Вынужден доложить вам, что оборона города вскоре падет. Наблюдательные шпили обнаружили свежие силы орков, движущиеся через пепельные пустоши с гор Паллидус. Численность противника измеряется десятками тысяч, и они ведут с собой гигантские машины уничтожения. Подкрепления присоединятся к осаждающей группировке в ближайшие дни. Мы запрашиваем скорейшую поддержку подразделений Адептус Астартес.

Вы — наша единственная надежда.

Глава четвёртая

Декариону снова явилось видение.

На этот раз он не искал прозрения, оно пришло само, незваное и непрошеное, когда Реликтор спускался из своих покоев на верхних уровнях крепости-монастыря в библиариум.

Сокрушив барьеры, возведенные Декарионом на протяжении всей жизни, образ ворвался в разум космодесантника — столь яркий, что глаза библиария видели только его. Если бы не силовой доспех, Реликтор, возможно, рухнул бы на палубу.

Придя в чувство, Декарион вернулся в реальный мир с головной болью, пересохшим горлом и глубоко укоренившимся дурным предчувствием.

Шедший мимо серв ордена покосился на библиария, и Реликтор понял, что стоит, прислонившись к стене. Выпрямившись, Декарион заставил себя зашагать по палубе — в его положении не стоило выказывать слабость.

Один из важнейших членов ордена, он считал себя ровней самому магистру Бардану. Не из гордости, нет — видит Император, Декарион часто мечтал о том, чтобы всё сложилось иначе. Но он был старшим библиарием Реликторов, а магистр ордена поступал так, как ему советовали библиарии.

А раз так, Декариону надлежало давать Бардану мудрые советы.

Он добрался до библиариума, круглого помещения в самом сердце крепости монастыря, с высоким куполом потолка, в котором рождалось эхо каждого шага, шёпота и вздоха. Сев за свой письменный стол, Реликтор тщательно просмотрел последние отчеты из джунглей Армагеддона.

Сообщение от Мэгара, капитана Четвертой роты, расположенной на юге, выглядело обнадеживающе. Тот докладывал о диких орках, демонстрирующих странное поведение, и о безумных речах заблудившегося имперского гвардейца.

Впрочем, Декарион надеялся на нечто более существенное к нынешнему моменту, даже молился об этом. Правда, он отметил, что к роте Мэгара присоединился Хальстрон — инквизитору, должно быть, показались важными находки Четвертой.

Библиариум выглядел оживленнее обычного — собрав всех подчиненных, Декарион велел им ещё раз перерыть обширные архивы ордена. Все они знали о видениях верховного библиария — по крайней мере, то, что им положено было знать, — и сейчас закапывались в пыльное прошлое, пытаясь отыскать там ключ к светлому будущему.

Разумеется, если бы в древних записях имелись намеки, способные пролить свет на образы, вспыхивающие в его разуме, Декарион обнаружил бы их давным-давно. Так или иначе, его подчиненным не оставалось ничего иного, кроме как продолжать поиски.

Советник магистра задержался на сообщении от полка Имперской Гвардии, размещенного в одном из городов-ульев Армагеддона. Они умоляли о помощи, оказавшись в осаде.

Послание было адресовано повелителю Кровавых Ангелов. Очевидно, что возглавить объединенные армии в Третьей войне за Армагеддон следовало лорду-командующему Данте, герою Второй. Почти тридцать орденов Адептус Астартес отозвались на его призыв к оружию, и Кровавый Ангел возложил на себя задачу по координации их усилий.

Получив зов Стального Легиона о помощи, Данте переслал сообщение нескольким магистрам, включая повелителя Реликторов, лично пометив его как «срочное». Это ещё не было приказом — пока что.

Реликторы сами выбрали себе миссию на Армагеддоне, и Артек Бардан сообщил Данте о принятом решении, но лишь после того, как воины ордена высадились в экваториальных джунглях.

В конце концов лорду-командующему пришлось отступить перед непреклонностью магистра, но это явно не обрадовало Кровавого Ангела. По его мнению, на Армагеддоне имелись угрозы куда более значительные и явные, чем необузданные толпы диких зеленокожих.

Бардан тогда предупредил библиария, что Данте так просто этого не оставит.

Положив инфопланшет на стол и потянувшись за стилусом, Декарион принялся сочинять ответ лорду-командующему. С глубочайшим сожалением… Операции в джунглях находятся на критической стадии… Уверены, что дикие орки представляют явную и прямую угрозу… Все силы ордена в настоящее время вовлечены в боевые действия…

И так далее. Закончив, библиарий подписался Артеком Барданом — не стоило Данте, да и любому постороннему, знать, что магистру ордена в настоящее время не до писем. Отложив послание в сторону, Декарион решил отправить его завтра. Если будет на то милость Императора, к тому времени на помощь улью Инфернус придет другой орден.

После этого библиарий попытался сосредоточиться на работе, но его окружало слишком много людей, их шаги эхом отдавались в по-прежнему звенящей голове. Видение все ещё рыскало в разуме Реликтора.

Декарион прожил долгую жизнь. Хотя геносемя и вживленные имплантаты не давали ослабнуть физической форме и энергичности библиария, порой он чувствовал себя на все четыреста с лишним лет. Решения, принятые за минувшие века, тяжким грузом лежали на душе Реликтора.

Он поднялся из-за стола, решив, что прогулка поможет очистить мысли.

Бродя по крепости-монастырю, Декарион остановился у окна в стене базилики. Выглянув наружу через витражное стекло — точнее, прозрачный композитный сплав, — он окинул взглядом парапеты и шпили северной четверти.

«Север», конечно, служил произвольным обозначением направления. Здесь не существовало магнитных полюсов для привязки сторон света. Домом для ордена Реликторов, изгнанного с родного мира пятьдесят лет назад и вынужденного странствовать по Галактике, служил звёздный форт типа «Рамилис», их «небесная крепость». Когда-то у гигантского корабля было имя, но очень немногие воины помнили его. Название просто вышло из употребления.

Реликторы тоже когда-то носили другое имя.

Через окно Армагеддон выглядел булавочной головкой света на фоне покрытого блестками звёзд полотна сегментума Соляр. Война, бушующая на континентах планеты, казалась мелкой, незначительной в сравнении с величием Галактики. Все дело в перспективе.

Мысли Декариона уплыли на десятки тысяч световых лет от Армагеддона и на полтора века в прошлое. Тогда он был облачен в тот же комплект терминаторской брони, только выкрашенный в гордые цвета ордена Огненных Когтей, оранжевый и чёрный. Его правый кулак, облаченный в громадную силовую перчатку, окутывали потрескивающие разряды энергии — и библиарий твердо знал, что сейчас умрет.

Штурмовое отделение Декариона взяло на абордаж захваченный космический скиталец, вошедший в систему Стигия. Огненные Когти теснили на безлюдных палубах корабля космодесантников Хаоса, пока, наконец, терпящие поражение предатели не собрались в громадном машинном отделении. И тогда в бой вступил их вождь.

Он, могущественный чемпион Хаоса, называл себя Обдирателем и владел мечом, откованным в огнях самого Ока Ужаса. Декарион сразился с врагом один на один — и проиграл. Демонический клинок расколол психосиловой меч библиария и сокрушил терминаторскую броню. Силовой кулак Декариона вырвал правую руку Обдирателя, но даже это едва замедлило предателя. Четверо братьев, четверо Огненных Когтей, отдали жизни, защищая командира, беспомощно распластавшегося на палубе.

В тот момент он поклялся, что их жертва не окажется напрасной.

Шарящая рука Декариона наткнулась на клинок, оброненный кем-то в бою, и он схватил меч, не задумываясь о прежнем владельце. Когда библиарий понял, что держит в ладони, было уже слишком поздно. Увидев, что Обдиратель вновь поворачивается к нему, Декарион нанес удар, собрав все быстро угасающие силы.

Единственное деяние, совершенное в отчаянный миг, но оно изменило жизнь библиария — и судьбу его ордена — навсегда.

— Слушай меня. Внемли мне.

Голос инквизитора де Марша — вот что он услышал тогда.

— «Есть лишь Император…». Повторяй за мной.

Демонический обитатель клинка бился в прогибающиеся врата его разума. Декарион чувствовал, как маслянисто-черные когти, просунутые в щели между прутьями, впиваются в его собственное «я».

— «Есть лишь Император, и Он — наш щит и охранитель».

Инквизитор сражался на его стороне, вспомнил тогда библиарий, и рухнул, пораженный мечом Обдирателя. Истекая кровью, де Марш держался за жизнь и не терял сознания. Так же крепко он вцепился и в колдовской клинок, но инквизитору не хватало сил, чтобы вырвать оружие из хватки Декариона.

— Демон заточен внутри клинка. Изгони тварь из своего разума и выпусти меч!

Каким-то чудом библиарий сумел собрать вместе осколки души и выполнить то, о чем заклинал настойчивый голос де Марша. Разжав ладонь на рукояти, Декарион почувствовал, что теряет часть себя, но это была всего лишь очередная ложь варпа.

Очнувшись, библиарий нашел себя коленопреклоненным на полу инжинариума, и заплакал в первый и последний раз в жизни, уверенный, что для него всё кончено. Открывшись разлагающей силе Хаоса, Декарион неисправимо запятнал свою душу.

Он отдал себя на милость де Марша и молил о даровании избавления Императора, но инквизитор, положив на палубу демонический клинок, встал на колени рядом с библиарием. Он повернул голову Декариона в сторону, туда, где все ещё подергивалось тело хаоситского чемпиона, обезглавленного собственным пагубным клинком.

— Неужели ты не видишь? Здесь нечего прощать.

Сейчас, глядя на звезды, Декарион вспоминал старого друга. До того дня инквизитор казался мрачным, скрытным человеком — как и столь многие его коллеги по Ордо Маллеус, — укутанным в плащ, сотканный из тёмных секретов. Однако же, после боя на борту «Ловца греха» они с библиарием почти никогда не расставались.

Декарион по-прежнему испытывал горечь того дня, когда он в последний раз видел де Марша — дня, когда Инквизиция пришла за тем, кто принадлежал ей.

Не существовало иного выбора, кроме как передать инквизитора в руки Ордо Еретикус. Реликторам тоже предстояло принять наказание и понести епитимью за то, что воины позволили идеям де Марша осквернить их души. Альтернативой этому стало бы уничтожение ордена — а они должны были выжить.

Моргнув, библиарий прогнал образ де Марша, со склоненной головой и потухшими глазами уведенного в цепях навстречу его судьбе. Перед мысленным взором Декариона встала иная картина, та, что являлась ему во снах и видениях на протяжении недель.

Око без век, вечно открытое, оно смотрело в душу старшего библиария и плакало тягучими кровавыми слезами.

Он знал — как бы неистово Декарион не отрицал этого перед самим собой, он знал, — что, подняв меч полтора века назад, поистине был избран для служения высшей цели. Точно так же библиарий чувствовал себя, когда, смолчав, позволил им увести де Марша.

Видение кровоточащего ока служило единственным доказательством тому, во что всегда верил Декарион.

Война за Армагеддон не значила ничего, меньше чем ничего, в сравнении с резней, готовой охватить весь Империум. Единственное, что имело значение — способность Реликторов повернуть вспять кровавый прилив Хаоса. Орден крайне нуждался в артефакте, который, согласно прозрениям библиария, лежал в глубине разросшихся экваториальных джунглей Армагеддона, потерянный и забытый.

Осколок.

Глава пятая

В воздухе джунглей висела густая вонь смерти, и даже фильтры в шлемах Реликторов не могли полностью справиться с ней. Воины слышали жужжание насекомых — гораздо более громкое, чем обычно, сконцентрированное в одном месте, чуть впереди отряда, — и насмешливые крики птиц-падальщиков.

Очевидно, что космодесантники не слишком удивились, обнаружив первое тело.

Труп заметил Таррин — мертвец ушел в лесную подстилку, и молодой Реликтор мог бы пройти мимо или споткнуться об него, если бы не облако жирных чёрных мух, вьющихся над местом упокоения дикого орка.

Чужак лежал ничком, распластав руки и ноги, и воин сразу увидел глубокую кровавую рану между ключиц.

— Похоже, его прикончили топором, — сообщил Таррин по воксу боевым братьям.

Как оказалось, удар не убил жертву мгновенно, орк ещё пытался бежать. Таррин легко мог определить путь зеленокожего через джунгли по сломанным ветвям и потекам крови, оставшимся на них.

Проследовав по тропе, Реликторы обнаружили на её конце множество мертвых тел.

Несомненно, здесь произошло жестокое сражение — джунгли оказались вытоптаны на участке в сотню метров от края до края, и на этом пространстве лежало не меньше сорока неподвижных диких орков. Большинство из них уже издохли, но один зеленокожие вдруг пошевелился и слабо обхватил лодыжку Кантуса сломанной, окровавленной рукой. Болт-заряд положил конец его жалкому существованию.

— Как думаете, кто это сделал? — тихо спросил Набори.

«Другое боевое отделение», первым делом подумал Таррин. Вероятно, они как-то отклонились от маршрута и забрели в соседний сектор. Или другой отряд заплутал и попал к ним.

Но после внимательного осмотра разбросанных по поляне трупов выяснилось, что на них нет ни следов от зубьев цепных мечей, ни осколков болт-зарядов, застрявших в шкурах. Орков перебили дубинами, топорами и стрелами.

— Они сами себя истребили, — догадался Таррин.

— Вражда между племенами зеленокожих? — предположил Бэлох.

Сержант Юстер покачал головой.

— Посмотрите на их боевую раскраску. У всех она одинаковая — две пересекающиеся красные полоски на левом плече.

— Значит, все из одного племени, — заключил Набори.

— Мы уже видели подобные междоусобицы прежде, — продолжил Юстер. — Бывает, два-три орка дерутся, определяя, кто из них станет вождем, но до таких масштабов не доходит.

Многие из диких зеленокожих вцепились друг в друга так крепко, что, даже сломав свое примитивное оружие и погибнув, не выпускали врагов из захвата. Орочьи пальцы глубоко впились в мышцы противников, их клыки засели в плоти неприятелей.

— Чужаков, должно быть, какое-то буйное помешательство охватило, — сказал Кантус.

— Такая жажда насилия, что её не утолить и изгнать до тех пор, пока не погибнет последний из них, — согласился Таррин.

С места бойни уходила группа весьма хмурых космических десантников. Утро только начиналось, и отряду Юстера предстояло проделать большой путь до заката.

Да ещё и джунгли не были расположены облегчать им дорогу. Заросли здесь оказались заметно более плотными и туго переплетенными, чем на участках, обследованных прежде. Зеленый полог высоко над головами Реликторов сомкнулся, и свет далекого солнца с большим трудом достигал их.

Таррину казалось, что джунгли окружили космодесантников и подбираются все ближе.

Воин думал о битве, в которой сражался три дня назад, и о диком орке, психическая атака которого сбила его с ног и лишила чувств. Да, Таррин знал, что некоторые зеленокожие проявляют подобные способности — как и некоторые люди, затронутые разложением варпа, — но такое явление встречалось редко. В этом мерещилось ещё одно дурное предзнаменование.

С тех пор отделение поучаствовало в нескольких стычках, хотя ни одна из них не оказалась такой же напряженной. За три последних дня отряд Юстера обнаружил и уничтожил больше диких орков, чем за всю предшествовавшую неделю — чужаки как будто собирались в этой зоне по каким-то неясным причинам.

«Они становятся смелее…»

Другие отделения, как стало известно из нечастых вокс-контактов, тоже наблюдали рост орочьей активности. Многие отряды понесли потери — некоторые враги оказались вооружены где-то найденным человеческим оружием или копьями и топорами, созданными более мастерски, чем у остальных, и способными лучше пробивать доспехи космодесантников.

Двое Реликторов погибли, а одно боевое отделение целиком пропало без вести. Никто ничего не слышал от них уже почти неделю, и капитан Мэгар отправил на поиски двадцать боевых братьев. К сожалению, пока от спасательного отряда не было никаких новостей, по крайней мере, Таррину о них не сообщали.

Мысли воина продолжали возвращаться к месту резни.

Какая нечистая сила, поражался он, могла возбудить в целой толпе диких орков настолько кровожадное неистовство, что они перебили собственных сородичей?

«Возможно, та самая, что свела с ума имперского гвардейца».

— Опять чувствую эту вонь, — минуту спустя проворчал Кантус.

Он оказался не единственным.

Осторожно пробираясь через заросли, Реликторы двинулись дальше. Сержант Юстер напомнил, что вперед все равно может ждать засада, но никто не удивился тому, что отряд обнаружил вместо неё.

Следы другого побоища диких орков. Новое место погибели.

Все точь-в-точь как прежде — на самом деле, сцена выглядела до странности знакомой. Ещё сорок избитых и изрубленных трупов, разлагающихся в лучах полуденного солнца, и ни следа врагов, ни знака, способного указать на силу, определившую чужакам столь ужасную долю. Никакой силы, кроме их собственной.

Жертвы погибли два или три дня назад. На левом плече каждого из зеленокожих виднелся один и тот же символ — две пересекающиеся полоски, выведенные красным природным пигментом.

Сержант Юстер приподнял одно из тел носком сабатона. Дикий орк лежал на животе, из шеи твари торчало древко стрелы.

— Невозможно…

Таррин тоже заметил это, но, как и сержант, не мог поверить в происходящее.

Молодой Реликтор стоял возле старого, засохшего дерева, корни которого, словно скрюченные пальцы, упрямо впивались в почву. Оно выстояло под ударами недавней резни, в отличие от других, поваленных или сломанных. Между корней теснились небольшие пучки уродливых чёрных цветов и лежали два диких орка, застывшие в смертельном захвате.

Повернув голову, Таррин обнаружил — именно там, где ожидал, — зеленокожего, который в прошлый раз дернулся и слабо обхватил лодыжку Кантуса.

Бэлох все ещё не был до конца уверен. Повернувшись, он без единого слова зашагал прочь от братьев по хорошо вытоптанной тропе, но вскоре джунгли все равно поглотили Реликтора целиком. Мгновением позже Бэлох сообщил по вокс-каналу, что обнаружил труп орка, пытавшегося сбежать с рубленой раной в спине — тот, который изначально нашел Таррин.

— Опять то же самое место, — выдохнул Набори.

— На как мы снова здесь оказались? — спросил Таррин.

Никто не смог ему ответить.

Когда Реликторы покинули место резни, то направились строго на юг, к границе вверенного им сектора. Достигнув её, отряд повернулся на 90о влево, и, после короткого перехода, повторил разворот.

Так как же они оказались на том же самом месте?

Кроме того, Реликторы должны были идти в северном направлении — и они действительно двигались на север, без всяких сомнений, — так почему же отряд вышел на поляну с востока?

Авточувства брони Таррина подтверждали это, и их показания совпадали с данными доспехов боевых братьев. Да и собственные следы Реликторов пересекали их нынешний путь, направляясь с севера на юг.

— Может, что-то ввело в заблуждение наши приборы? — предположил Набори.

— Или наши разумы, — добавил Кантус.

Таррин предпочел первый, менее тревожный вариант.

— Возмущения в магнитном поле планеты, наверное.

— Если так, почему пилоты наших «Грозовых когтей» не сообщили о проблемах, когда обследовали эту зону три дня назад? — спросил Бэлох, вернувшийся к отряду.

— Помните гвардейца? — произнес Набори. — Помните, что он сказал?

— Кого заботят бредни еретика? — усмехнулся Бэлох.

Но Таррин помнил.

…Бежал так далеко, как мог… Бежал, бежал, а оно всё равно оставалось впереди меня… Ждало… Смотрело…

— Что нам делать? — спросил Кантус.

— Вернуться и доложить в библиариум об увиденном? — предположил Бэлох, которому хотелось посмотреть на реакцию Юстера и проверить кое-что.

— Ещё нет, — ответил сержант. — Я хочу снова осмотреть территорию — то есть ту зону, которую мы думали, что осматриваем, точнее говоря.

— Снова выступаем на юг, — согласился Кантус.

— А может, на восток, откуда только что пришли? — предложил Таррин.

Юстер посмотрел по сторонам, обдумывая возможные варианты. Молодой Реликтор не видел лица сержанта за пластиной шлема, но знал, что на нем сейчас застыло знакомое, хмурое и задумчивое выражение. Посмотрев через полог джунглей на солнце, словно проверяя, не сбежало ли оно куда-нибудь, Юстер принял решение.

— Туда, — сказал он, указывая направление. — Идем туда. Если в зарослях спрятано что-то такое, что джунгли скрывают от наших глаз…

— То оно окажется там, где мы ещё не проходили, — заключил Набори.

— Где-то там, — добавил Таррин, и пятеро Реликторов, как один, повернулись и воззрились в полумрак неисследованных зарослей к юго-востоку.

— Держаться ближе друг к другу, — скомандовал сержант, пробираясь через цепкий подлесок. — Бэлох, пойдешь впереди. Веди нас и не полагайся только на авточувства — ставь под сомнение всё, что они тебе говорят. Кантус, Таррин — не сводить глаз с ауспиков ни на секунду. Заметите странные показания, хотя бы мельчайший сбой — немедленно докладывайте.

— Набори, сверка часов каждые две минуты. В это время вы, все четверо, откликаетесь, громко и четко — даете понять, что по-прежнему со мной. Телом и разумом, я имею в виду.

Таррин знал, что имеет в виду сержант, и поклялся сам себе, что джунглям больше не удастся затуманить его рассудок, как это явно случилось прежде. Повторив про себя охранительную литанию, Реликтор воздвиг защитные барьеры вокруг разума, оберегая его от любых вторжений.

Затем, выполняя приказ Юстера, он сосредоточился на экране ауспика.

Уже позже Таррин понял, что на растяжку наступил Кантус.

В тот момент он просто увидел ярчайшую вспышку, а затем ударная волна врезалась в космодесантника, словно разогнавшийся мотоцикл скаута в кирпичную стену. Благодаря ускоренным рефлексам Таррин успел заметить приближение фронта волны за долю секунды до столкновения, но этого не хватило ни на то, чтобы залечь, ни на то, чтобы сгруппироваться. Единственное, что оставалось Реликтору — попытаться пережить удар.

Сбитый с ног во второй раз за последние дни, Таррин снова оказался спиной в грязи. Сверху доспех осыпали маленькие осколки металла, в ушах звенело, и над космодесантником ползли тонкие завитки дыма. В окружающих кустах мелькали язычки пламени.

Рядом с Таррином лежала серо-чёрная груда керамита, но Реликтор не мог определить, кто это из его братьев, в сознании ли он и жив ли вообще. На мгновение мир словно затаил дыхание.

А потом дикие орки обрушились на них всей ордой.

Глава шестая

Таррин и его братья — те, кому удалось выжить — отступали.

Происходящее совсем не радовало Реликтора, который никогда прежде не бежал от боя, но выбора не было. Сержант отдал приказ и, в общем, сначала сам возглавил отступление. Затем, когда Юстер уже не мог вести отряд, на его месте оказался Бэлох.

Пройдя по собственным следам, космодесантики снова оказались там, где дикие орки вырезали друг друга. С вытоптанного участка вело несколько тропинок на выбор, и Реликторы устремились на север, к базовому лагерю. Воины надеялись, что многочисленные отпечатки их шагов на поляне запутают чужаков, а если зеленокожие и выберут верное направление, то хотя бы немного сбавят пыл при виде перебитых и оставленных гнить сородичей.

Но позади, слишком близко к отделению, всё также раздавались кровожадные боевые кличи. Почуяв запах крови, орки не собирались просто так отказываться от погони.

Первым погиб брат Кантус.

Он, должно быть, почувствовал, как натянулась проволока у его наголенника, и, на мгновение раньше остальных, понял, что это предвещает.

Зеленокожие каким-то образом раздобыли взрывчатку, и, связав воедино — похоже, весь имевшийся запас, — заложили в развилке дерева. После этого, установив растяжку, ксеносы засели в окружающих кустах, готовые добить врагов, которые выживут после детонации заряда.

Увидев падающий взрывпакет, Кантус бросился на него и накрыл своим телом. Доспех Реликтора, принявшего на себя основной удар, просто раскололся.

Вторым пал Набори, окруженный бесчисленными врагами. Дикие орки атаковали космодесантников, волна за беспощадной волной — не меньше сотни зеленокожих, а, скорее всего, намного больше.

Таррину повезло, что взрывом к нему отбросило Бэлоха. Боевые братья сражались спина к спине, так что чужаки не могли атаковать их сзади. Вскоре Таррин потерял счёт зеленым шкурам, отведавшим зубьев его цепного меча.

В тот момент он сражался против широкомордого здоровяка и сумел отразить первый удар топора взмахом клинка, но боль всё равно пронзила правую руку до плеча. В другой Реликтор держал болтер, выстрелами не давая оркам зайти слева.

Крупный дикарь схватил Таррина, прижав руку с мечом к доспеху. Даже сгорбившись, он почти не уступал космодесантнику в росте и пытался вонзить клыки в горло воина. Опустив взгляд, Реликтор увидел прямо перед собой разверстую пасть твари, среди неровных зубов которой ещё подергивались мелкие лесные создания.

Вставив болтер между скрежещущих челюстей здоровяка, Таррин нажал на спусковой крючок.

Отпустив его, дикий орк в панике бросился прочь — его огромное тело ещё не до конца осознало, что лишилось головы.

Правда, победа обошлась Реликтору недешево. Один из орков, подскочив слева, взмахнул топором и угодил Таррину между ребер, туда, где по доспеху проходила трещина от удара шипастой дубиной. За три дня, прошедшие с той стычки, космодесантник залатал броню, насколько мог в походных условиях, но до возвращения в лагерь взять материалы для полной починки было просто неоткуда.

Керамит и пласталь треснули, оставляя тело Таррина незащищенным, и на визоре шлема вспыхнули тревожные руны. Пострадали и жгуты псевдомышц, часть электрической нервной системы доспеха — левая нога вдруг стала почти неподъемной.

Просто развернувшись на пятке, Реликтор отплатил врагу за дерзость той же монетой. Единственной броней дикого орка оказались сшитые вместе звериные шкуры, привязанные к торсу высушенными лианами. Цепной клинок Таррина разрубил их, а затем, пройдя через кожу, мышцы и кости, вышел наружу с другой стороны зеленокожего.

Получив краткую передышку, космодесантник оглядел поле боя. Именно в тот момент он заметил, что у сержанта Юстера проблемы.

«Нам следовало удерживать позицию, — думал сейчас Таррин. — Мы должны были сражаться».

Отряд мог одолеть диких чужаков, несмотря на всё их численное превосходство. По меньшей мере, Реликторы покарали бы тварей за трусливое нападение. Воины устроили бы такую бойню, что немногие уцелевшие орки до конца своих дней жили бы в презренном страхе перед святой яростью, обрушенной на них.

В наилучшем случае, они могли бы спасти брата Набори.

Когда Таррин видел его в последний раз, лежащим на земле, воин по-прежнему сражался, невзирая на тяжкие раны. Сверху на Реликтора навалились пара десятков диких орков, но Набори тут же сбросил половину из них. Потом он скрылся под шевелящимся курганом зелёной плоти — возможно, все ещё живой. Это казалось маловероятным, но допустимым, если Император не оставил воина.

Космические десантники были стойкими и живучими — множество врагов на протяжении тысячелетий считали погибшими Астартес, которые просто впали в лечебную кому.

Само собой разумеется, сержант Юстер не был трусом, так почему же он покинул боевого брата, пока оставался шанс, пусть ничтожный, на его спасение? Почему они отступали?

Юстер оказался ближе к взрывчатой ловушке, чем другие выжившие, и ему потребовалось чуть больше времени, чтобы прийти в сознание. Зеленокожие набросились на сержанта прежде, чем тот сумел подняться на ноги. Оказавшись в одиночестве, Юстер обнаружил себя в окружении бессчетных орков, осыпающих его голову ударами дубин. Шлем покрылся вмятинами, и чужаки, разбив глазные линзы, практически ослепили сержанта.

Каждый раз, когда Юстер пытался встать, зеленокожие снова тянули его вниз.

В этот момент бедственное положение сержанта заметил Таррин, и, сорвав с пояса осколочную гранату, швырнул её в самую гущу кровожадной толпы. Дикие орки, опознав оружие и поняв, что оно способно сотворить с ними, бросились врассыпную. Оставшемуся на месте Юстеру предстояло принять взрыв на себя — вот только взрыва не последовало.

Пошатываясь, благодарный за спасение сержант присоединился к Таррину и Бэлоху. Пара зеленокожих, высунувшись из укрытия, возмущенно завыли при виде того, как их обдурили — и тут же граната, у которой истекла задержка срабатывания, взорвалась прямо под носом у чужаков.

— Я вас задерживаю. Бросьте меня.

Юстер сорвал шлем, сказав, что не может в нем дышать. Красивое лицо сержанта, которое за сотню лет службы не испортил ни один шрам, превратилось в уродливую маску. Над левым ухом, там, где треснул череп, волосы слиплись от крови.

Правый глаз вылез из орбиты, а на месте носа оказалось какое-то месиво. Кроме того, Юстер сломал ключицу и потерял левый наплечник.

— Да ты справишься, — попытался возразить Таррин.

— Я сказал — бросьте меня! — крикнул сержант. — Это приказ.

Пока они бежали от орков, Юстер уже трижды спотыкался. Наконец, он упал, приземлившись на четвереньки, и оттолкнул Таррина, пытавшегося помочь. Веки сержанта слипались, речь становилась невнятной, но он боролся, пытаясь вернуться в сознание. Или, возможно, автоинъекторы брони впрыскивали Юстеру необходимые стимуляторы.

— Мы можем занять оборону здесь, сержант, — предложил Таррин. — Мы…

Юстер нашел в себе силы схватить запястье боевого брата и посмотреть ему в линзы шлема. Сержант решительно сжал челюсти, его ноздри раздулись, здоровый глаз сиял чисто и ярко.

— Слушай сюда. Я не имею значения. Никто из нас не имеет значения. Единственное, что важно — передать сообщение. Не рискуй им ради моего спасения.

Услышав это, Таррин взглянул на Бэлоха, но тот просто пожал плечами.

— Расскажи капитану и инквизитору, что мы нашли, — продолжил Юстер. — Про резню, про засаду, про то, что джунгли скрывают от нас. Они должны знать.

— Знать о чем? — в замешательстве спросил Таррин. — Что мы нашли?

— Монолит, — почти задыхаясь, ответил сержант. — Монолит Ангрона.

Сзади раздался топот, враги приближались к ним по тропе.

Одинокий дикий орк возник перед Реликторами, продравшись через подлесок. Увидев троих космодесантников, он тут же замер и издал надрывный вой. Бэлох застрелил чужака, но из джунглей уже доносились ответные вопли — все зеленокожие в округе теперь знали, где их враги и куда они направляются.

Обхватив предплечье Таррина и второй рукой, Юстер с трудом поднялся на ноги. Сервомоторы брони жужжали, компенсируя слабость сержанта.

— Бегите. Бегите отсюда, оба, — велел он. — Об орках я позабочусь, пока в моих руках есть хоть капля сил, они не пройдут.

Таррин безропотно согласился. У него снова не было выбора.

Однако же, Юстер ещё не закончил.

— Дай мне свой клинок, а сам возьми мой, — потребовал сержант и попытался всунуть рукоять цепного меча в ладонь Таррина. — Капитан Билар…

— Я знаю, — ответил молодой Реликтор, но не взял оружие.

— В его сталь впиталась история нашего ордена, ещё с тех времен, когда мы носили имя Огненных Когтей, — настаивал Юстер. — Для меня было честью хранить её, добавлять собственные скромные свершения к почетному списку, но теперь эта честь принадлежит тебе.

— Оставь меч себе, — ответил Таррин, не чувствовавший себя достойным. — Сдерживай им орков. Пусть клинок обагрится кровью ещё одного легендарного деяния. Если будет на то воля Императора, он вернется в орден, став ещё более досточтимым.

Сержант благодарно кивнул.

Подошедший Бэлох отдал ему свои осколочные гранаты. Таррин уже использовал обе из своего боекомплекта, первую — когда спасал Юстера из груды орков, вторую — чтобы задержать преследователей во время погони. Теперь у сержанта оказались четыре гранаты, и это могло выиграть ему — им всем — хотя бы немного времени.

Реликторы услышали знакомый боевой клич, напоминающий завывание ветра среди деревьев.

Рана на голове Юстера по-прежнему кровоточила. Даже постчеловеческая физиология не могла остановить алые струйки, залившие левый глаз сержанта. Опустившись на одно колено, Юстер замер в принятой позе, целясь в джунгли из болтера. В правой руке он держал первую из гранат, а драгоценный клинок покоился на бедре Реликтора, ожидая своего часа.

И вновь сержант приказал братьям Таррину и Бэлоху оставить его — на этот раз воины повиновались и отступили, унося в терзаемых сердцах доверенное им знание.

Они отступали, и, едва сержант скрылся из глаз бойцов, как прозвучал первый взрыв, и джунгли содрогнулись под их ногами.

Они отступали, и Таррин старался не думать об оружии, оставленном позади и навеки потерянном, не говоря уже о воинах, что сражались им прежде. Молодой космодесантник не понимал, почему нужно было пожертвовать тремя братьями, но знал, что на то есть веские причины.

Монолит Ангрона.

Само это имя наполняло его сердца трепетом.

Уровень приоритета: пурпурный-альфа.

Отправитель: боевая баржа Адептус Астартес «Клинок возмездия».

Получатель: небесная крепость ордена Реликторов на внешней границе системы Армагеддон.

Дата: 3023999.M41

Передал: астропат-прим Галдориан.

Принял: неизвестно.

Автор: лорд-командующий Данте, магистр ордена Кровавых Ангелов.

Мысль дня: Благоразумие — маска предателя.

Магистр ордена Бардан!

Как вам известно, враг осаждает врата улья Инфернус, к востоку от ваших позиций. Я не могу отправить иные силы на помощь гарнизону города — ульи Хельсрич и Темпестора также окружены, их обороняют, соответственно, Чёрные Храмовники и мои собственные Кровавые Ангелы. Железные Чемпионы направлены мною для поддержки Небесных Львов в улей Вулкан. Продолжаются сражения на руинах улья Ахерон. Нельзя допустить падения ещё одного из городов Императора, и поэтому я со всем уважением прошу вас свернуть любые текущие операции и без промедлений перебросить силы Реликторов к улью Инфернус.

Запрашиваю подтверждение получения данной директивы.

Глава седьмая

«Здесь нечего прощать».

Слова вновь прозвучали в разуме Декариона, с такой четкостью, словно говорящий стоял у него за плечами. Но нет, это было всего лишь эхо, призрачное воспоминание.

Библиарий терпеливо ждал у огромной железной двери. Точно в назначенную минуту — не раньше и не позже, — он услышал постукивание машинных духов, вслед за которым послышались щелчки замков, открывающихся в сложной последовательности. Раздался вздох, затем тихое потрескивание загадочной энергии, и магистр ордена Реликторов появился из-за открывшейся двери.

Артек Бардан провел две недели в очистительной келье, претерпев ряд карающих ритуалов. Перед грядущим испытанием он должен был освободить от грехов свое тело, разум, и — самое главное — душу.

Схватив кувшин с водой, который принес ему Декарион, магистр жадно осушил сосуд. Бритая голова Артека блестела от пота, губы потрескались, а вокруг глаз появились фиолетовые круги. К мускулистому телу Бардана цеплялись завитки благовонного дыма.

На магистре ордена не было ничего, кроме штанов до колен и простой хлопковой блузы с вышитым на ней символом Реликторов — повернутым в профиль белым черепом на чёрном поле.

Бардан выглядел опустошенным, словно в одиночку сражался против всех демонов Имматериума, что он, в некотором роде, и делал. Впрочем, Декарион — и только он — уже много раз видел подобную картину прежде. Затем магистр ордена выпрямился и, наконец, посмотрел библиарию в глаза. Встретив спокойный, решительный взгляд Артека, Декарион понял, что тот вновь отогнал своих демонов и победил.

— Мой доспех, — хрипло произнес Бардан. — Мне нужен мой доспех, а потом… Потом отведи меня в Хранилище.

Декарион с улыбкой поклонился ему.

Двое Реликторов бок о бок шли по коридорам, выложенным каменными плитами. Несмотря на недавние суровые испытания, Артек не опускал голову и держал спину прямо.

Библиарий на ходу доложил ему о последних изменениях обстановки, а также о том, что поиски в джунглях Армагеддона все ещё продолжаются. Монолит пока что не удалось обнаружить, но имелись некоторые многообещающие признаки, и в ближайшем будущем Декарион ожидал сообщений от инквизитора Хальстрона.

Кроме того, он рассказал Бардану о сигнале бедствия из улья Инфернус и посланиях лорда-командующего Данте, в которых первоначальные просьбы сменились требованиями к Реликторам ответить на призыв Стального Легиона. Магистр ордена впитывал новости молча.

— Что мы ему ответили? — наконец, спросил Артек.

— Приказ был получен только вчера, — ответил библиарий. — Я решил, что в сложившихся обстоятельствах лучше всего будет подождать с ответом до тех пор, пока вы…

— Зачем? — резко прервал его Бардан. — Мое мнение что-то решает в этом деле?

Из вежливости Декарион не стал отвечать.

— Мы знали, что до этого дойдет, — вздохнул магистр ордена.

— Да, действительно, — согласился библиарий.

Они добрались до дверей в личные покои Бардана. На несколько секунд тот замер, собираясь с силами, а затем, расправив широкие плечи, положил ладони на створки и толкнул вперед. Небольшая армия сервов ордена поспешила навстречу, приветствуя своего повелителя, а двери тем временем захлопнулись за ним. Декарион, оставшийся снаружи, вновь принялся ждать.

Прошло больше часа, прежде чем Артек Бардан вернулся к нему. За это время магистр серьезно преобразился — теперь он был облачен в свой комплект брони, отполированную до блеска реликвию ордена. Доспех украшала превосходная роспись, рассказывающая о великих победах, и многочисленные печати чистоты. Глаза Бардана вновь сверкали прежним огнём, а сжатые челюсти указывали на непреклонную решимость. Со лба не сходили глубокие морщины, но ничего удивительного — магистр хмурился всегда.

«Он силен, — подумал Декарион, — силен, как и всегда, слава Императору!»

— Твое видение повторялось? — спросил Артек, когда они возобновили свое путешествие.

— Да, яснее, чем прежде. И кодицию Ибрахину явилось то же прозрение.

— Тогда предупреждение, что кроется в нем…

— Требует безотлагательных действий, — подтвердил Декарион.

Теперь они шли куда быстрее, больше того, уверенно шагавший магистр ордена едва не оставлял позади своего спутника. Реликторы спускались в недра крепости-монастыря, открывая потайные двери и преодолевая узкие винтовые лестницы, по которым редко ступали немногие избранные. Остановились воины только перед бронированной железной дверью трехметровой высоты, похожей на ту, за которой скрывалась очистительная келья.

По обеим сторонам прохода висели в креплениях горящие неверным пламенем факелы — они вспыхнули с приближением космодесантников. Бардан приложил ладонь к панели возле двери, и на поверхности рядом с его пальцами вспыхнули таинственные руны.

— Кем Данте себя возомнил? — с кислой миной проворчал Артек. — Я командую Реликторами, а не он. Если я говорю, что у ордена есть более важные заботы, чем один гибнущий город, каких в Империуме ещё миллионы…

Магистр резко дернул головой и уставился на Декариона, словно тот был во всем виноват.

— Я никогда прежде не нарушал приказ.

— Мы должны заполучить осколок, — произнес библиарий.

— А Данте не дал бы нам этого сделать, — согласился Бардан. — Ханжеский архангел в сияющем нимбе, оглашающий свои повеления из-за золотой маски, что он вообще может понимать?

Хранилище оказалось длинным помещением с высоким потолком и больше напоминало не склад, а музей, хотя и несколько пустынный.

Содержавшиеся в нем немногие артефакты, которые Реликторам удалось собрать после того, как Инквизиция реквизировала и уничтожила старые запасы ордена, лежали в стеклянных витринах или деревянных ларцах. Некоторые удерживались на месте мистическими символами, некоторые — тяжелыми железными цепями.

Декарион, зажегший тонкий вощёный фитиль от одного из факелов снаружи, поочередно коснулся им ряда коротких и толстых чёрных свечей, и обширный зал наполнился подрагивающими тенями.

Центральным элементом Хранилища являлся резной пьедестал, высотой по грудь космодесантнику в броне, накрытый стеклянным куполом. Библиария, как и всегда, влекло к возвышению, туда, где покоился в измятых складках алого бархата бесформенный осколок обсидиана.

Внешне в нем не было ничего особенного — кусок горной породы около трети метра в длину, бесформенный, щербатый и оплавленный вдоль одной из кромок — но у Реликторов не имелось артефакта ценнее.

Декарион вспомнил, как де Марш принес его в орден. Тогда инквизитор не знал, что представлял собой осколок, но чувствовал силу внутри него. Когда библиарий тоже ощутил её, то принялся умолять де Марша уничтожить артефакт.

— Здесь нечего бояться, — презрительно усмехнулся инквизитор.

— Но злобная сила, подобная этой… — начал возражать Декарион.

— Остается инструментом в руках её владельца. Неужели я ничему тебя не научил? Неужели ты по-прежнему слеп, как первосвященники и гроссмейстеры моего ордена?

— «Наши враги владеют подобной силой, — повторил по памяти библиарий, — так что и мы должны научиться повелевать ею». Но что, если сила окажется могущественнее того, кто использует её?

— Тогда мы должны сделать сильнее тех, кто управляет ею, — возразил де Марш.

— Но подобные артефакты лишают наших врагов разума, — напомнил ему Декарион.

Тогда в глазах инквизитора мелькнул огонёк, и уголок его рта слегка дернулся. Последовавший ответ и поныне звучал в голове библиария, проносясь эхом через минувшие десятилетия: «Они говорят, что в безумии сила».

Бардан прошагал к дальнему концу Хранилища, туда, где стоял прислоненный к стене высокий и узкий стол. Точно в его центре располагался большой позолоченный ларец — реликварий, украшенный гравировкой с изображением сражающихся между собой богов и демонов. Сняв латную перчатку, магистр ордена водил обнаженной ладонью по резным линиям, пока внутри сундучка что-то не щёлкнуло.

Отомкнув защёлки, Артек поднял крышку реликвария.

— Моя почетная стража собрана? — спросил он, не оборачиваясь к Декариону. Взгляд магистра ордена был прикован к содержимому ларца.

— Ждет ваших распоряжений, господин.

— Транспорт, что доставит нас на планету, готов?

— «Громовой ястреб» в режиме ожидания. Как только придут известия от инквизитора Хальстрона…

— Не вижу причин ждать их.

— Как пожелаете. И, Артек… Я хотел бы присоединиться к вам на этой миссии.

Теперь Бардан обернулся к библиарию, удивленно приподняв бровь, но не стал ничего уточнять. Магистр ордена слишком хорошо знал своего брата-заговорщика, чтобы пытаться понять его мотивы. Кивком головы подтвердив согласие на запрос, Артек вернулся к изучению артефакта.

После этого Декарион пересек помещение и присоединился к Бардану. Глядя над плечом магистра, он не отводил глаз от оружия, называемого ими «воющим цепом» — или «Бичом Артека».

На первый взгляд оно напоминало обычный цеп, хоть и больше обычного, с тремя шипастыми цепями, прикрепленными к сильно истертой рукояти. Однако же, когда Бардан провел ладонью над оружием, его цепи начали подёргиваться. Открывая ларец, магистр ордена отключил стазис-поле внутри него, и теперь Бич пробуждался от долгой спячки.

— Мы никогда не видели послания от Данте, — провозгласил Бардан. — Должно быть, оно затерялось или исказилось до неузнаваемости в варпе. Проследи за этим.

— Данте на этом не успокоится, — сказал библиарий.

— Знаю, но он ничего не предпримет против нас, не имея доказательств.

Окончания цепей начинали светиться, вокруг них вспыхивали и плясали искорки энергии. Декариону показалось, что в них видны ускользающие образы — истерзанные, изуродованные лица, — и библиарий оторвал взгляд от оружия.

— У нас не было другого выбора, — заверил он магистра ордена.

— Я знаю, — повторил Бардан, но его челюсти стиснулись чуть сильнее, а морщины на лбу углубились. Артек провел две недели в изоляции, избавляя свое тело, разум и душу от скверны, и, если сейчас он засомневается в себе, позволит щиту веры треснуть, все это окажется бессмысленным. Магистр ордена нуждался в силе, дарованной ему ритуалом.

— Мы исполняем волю Императора, — произнес Декарион, — и те, кто проклянут нас за это, поступят так лишь потому, что слишком пугливы и слабы, неспособны разделить Его уверенность в своих силах. Завесы с их разумов спадут лишь после того, как Империум поглотят враги, а все миры людей утонут в Хаосе и крови.

— Блаженно неведение, — глухо произнес Бардан.

Чтобы возглавить Реликторов, требовался человек с особым складом личности.

Декарион лично предложил Артека на пост магистра ордена. Тот поднимался по иерархической лестнице, не просто принимая, но одобрительно встречая знание о каждой новой составляющей миссии Реликторов. Впрочем, старший библиарий видел в Бардане ещё кое-что, нечто большее, чем слепую преданность. В молодом Артеке он заметил намек на высокомерие, непоколебимую самоуверенность.

«Гордыня ему понадобится», подумал тогда Декарион. Бардану предстояло не просто верить в святую миссию ордена, ему суждено было взвалить на плечи единоличную ответственность за её успех.

Магистр Реликторов глубоко вдохнул. Запустив руку в ларец, он обхватил деревянную рукоять воющего цепа и, не говоря ни слова, развернулся и вышел из Хранилища. Старшему библиарию оставалось только задуть чёрные свечи и последовать за Барданом.

Проходя мимо пьедестала, Декарион бросил на него прощальный взгляд. Бесформенный чёрный обломок пульсировал слабым внутренним светом, словно отзываясь на снятие завесы с Бича.

В тусклом сиянии обсидиана библиарий видел след, оставшийся на алом бархате, там, где до недавних пор лежал второй осколок.

Глава восьмая

Двое выживших бежали по джунглям так быстро, как только могли, не забывая о риске угодить в новую ловушку или напороться на ещё одну орочью засаду. Их преследователей, как слишком хорошо понимали Реликторы, такие соображения не сдерживали. В самом деле, Таррину и Бэлоху уже пришлось однажды отбивать новую атаку.

Из окружающего подлеска внезапно выскочили три орка, и космодесантники поспешили разделаться с ними, зная, что вскоре тварей может стать намного больше.

Реликторы ежеминутно посылали вокс-сигналы, надеясь, что другие отделения окажутся в зоне досягаемости. В то же время, воины пытались осознать то, что им поведал сержант Юстер, секрет, который он открыл.

— Если в джунглях есть монумент, посвященный Хаосу… — начал Бэлох.

— Мы этого не знаем, — отозвался Таррин.

— Монолит Ангрона. Лично мне название кажется достаточно скверным. Ангрон был…

— Я знаю, кем был Ангрон.

Красный Ангел, примарх легиона Пожирателей Миров. Он присоединился к предателю Гору в его восстании против Императора и получил отвратительную награду от Разрушительных Сил.

— Князь демонов Кровавого бога, — напомнил Бэлох.

Ангрон разжег Первую войну за Армагеддон, вторгшись на планету с армией заблудших и проклятых под своим началом. Космические Волки нанесли поражение врагу и изгнали князя демонов обратно в варп — но что он мог оставить в этом мире?

И зачем верным слугам Императора нужен подобный артефакт?

— «Спрашивать — значит сомневаться», — пробормотал Таррин, — «а сомнение — погибель веры».

Вокруг бегущих Реликторов в зарослях раздавался треск — позади, спереди, со всех сторон. Авточувства определяли многочисленные тепловые следы — преследователи лучше знали местность, чем космодесантники, и обрели за последнее время неожиданное коварство. Численность орков тоже как будто росла.

Время от времени воины слышали грубый вой, когда дикие зеленокожие призывали всё новых и новых сородичей присоединиться к погоне.

«Они в союзе с джунглями, — думал Таррин, — и убьют нас, чтобы сохранить тайну».

Реликторы проделали больше половины обратного пути к базовому лагерю, но до спасительной цели было ещё далеко. Неужели гибель сержанта Юстера и всех остальных окажется бессмысленной?

Остановившись, Бэлох выхватил цепной меч.

— Мы окружены, — объявил воин. И действительно, дикие орки неторопливо приближались к ним со всех сторон.

Боевым братьям все же придется сражаться.

Внезапно в ухе Таррина раздался щелчок и послышался призрачный шёпот полузнакомого голоса. Космодесантник сумел разобрать лишь несколько слов, но этого оказалось достаточно — на их призывы о помощи наконец-то ответили. Вот только, как опасался Таррин, слишком поздно.

Очередной вопль, раздавшийся впереди Реликторов, тут же подхватили остальные орки, и вой, усиливаясь и разрастаясь, словно лесной пожар, охватил кольцо врагов, уже неприятно близко подобравшихся к воинам. Во второй раз за день они встали спина к спине — Таррин лицом к северу, Бэлох к югу, в направлении протоптанной ими тропы.

Во второй раз за день они изготовились к бою, когда орда диких зеленокожих — больше, чем они когда-либо встречали прежде — устремилась в атаку.

— … текущий статус? Повторяю, сообщите… —

Голос, узнанный Таррином, принадлежал Диволиону, ветерану-сержанту из командного отделения капитана Мэгара. Молодой Реликтор передал в ответ, что сержант Юстер пал в бою, как и двое других боевых братьев. Докладывая обстановку, Таррин одновременно пытался не пропустить удары наседающих орков, которые атаковали со всех сторон. Отовсюду, кроме тыла — Бэлох, последний из братьев в отряде, защищал его.

Удары примитивного оружия атакующих градом сыпались на доспех Таррина, ему вряд ли удавалось отразить хотя бы половину выпадов. Космодесантник сообщил сержанту Диволиону, что долго им не продержаться.

— …на помощь… — ответил тот, затем связь чуть улучшилась. — …вокс-канал открытым и мы запеленгуем ваш сигнал.

Командное отделение находилось на самом краю зоны вокс-досягаемости. Они никак не смогли бы успеть вовремя.

Сделав ложный выпад, Таррин сбил с толку двоих противников, заставив их столкнуться между собой. Не тратя зря полученную передышку, Реликтор вновь обратился к ветерану.

— Сержант Юстер вверил нам следующее сообщение для капитана. Он сказал…

— Ты что творишь? — вмешался Бэлох по внутреннему каналу отделения.

Не отвечая ему, Таррин рассек глотку одного из диких орков и привлек к себе тяжелый, окровавленный труп, используя зеленокожего вместо щита.

«Расскажи капитану и инквизитору… Они должны знать…»

— Мы нашли его, — передал он по воксу. — Мы нашли…

Казалось неправильным произносить это имя, особенно по открытому каналу.

— … монолит.

Его сообщение оказалось встречено молчанием, нарушаемым только слабым шипением статики. Затем в ухе Таррина прозвучал новый голос, и он узнал резкий, угрюмый тон самого капитана Мэгара.

— Высылаем подмогу.

Меж тем орки по непонятной причине разбегались в стороны от Реликторов. Таррин, конечно, сразил немало ксеносов, но прежде это не обескураживало их сородичей. А затем он вдруг увидел позади зеленокожих нечто иное — огромное, слюнявое чудище с наездником, — и понял, что чужаки расчищали путь для атаки.

Тварь оказалась сквигом, достигшим полного развития, так называемым сквиггонтом — первым, встреченным воинами на Армагеддоне. Как и его меньшие сородичи, существо обладало чрезмерно крупной башкой на приземистом теле, но могло похвастаться рогом весьма могучего вида и громадными клыками. На спине сквиггонта располагался шаткий деревянный паланкин, в котором сидел орк-наездник и обслуга в лице мелких и слабых гретчинов.

Таррин выпустил болт-заряд в погонщика — того явно легче было убить, чем тварь под седлом, и, возможно, со смертью зеленокожего чудище бросится прочь. Времени Реликтору хватило только на один выстрел, но тот получился удачным — из орочьего лба, сморщенного в ехидной гримасе, хлынула кровь, и седок завалился навзничь. Увы, но впавший в неистовство сквиггонт продолжал нестись на космодесантников.

Истерически визжащие гретчины в панике выпрыгивали из паланкина. Таррин не мог броситься в укрытие — их с Бэлохом со всех стороны окружали и сдерживали дикие зеленокожие. Он только успел криком предупредить боевого брата о надвигающейся угрозе.

А потом сквиггонт врезался в Реликторов, и Таррин едва успел увернуться от рога твари, который чуть не выпотрошил его. С ударом разогнавшегося тела чудовища воин, впрочем, справиться не смог, и мир вокруг него завертелся, а небо поменялось местами с землей.

Сквиггонт зацепил и Бэлоха, но тот устоял на ногах.

Таррин лежал ничком, и дикие орки уже громоздились на него, как сделали это с Набори, как пытались повторить то же самое с Юстером. Вернувшееся чудище встало на дыбы над молодым Реликтором, и воин успел подумать лишь о том, что не исполнил последнюю просьбу сержанта. Он не выполнил свой долг.

И тут сквиггонта объяло пламя.

Чудовище металось, визжа от боли, а зеленокожие разбегались во все стороны, вопя от ужаса перед угрозой то ли сгореть, то ли оказаться растоптанными в лепешку. Лишь немногие продолжали цепляться за Таррина, но космодесантник сумел сбросить оставшихся чужаков и выскочить из-под заваливающейся на него пылающей твари.

В схватку вмешалась третья сторона. У Реликтора ушло несколько секунд на то, чтобы разглядеть новоприбывшего через дым и безумие, царящее на поле боя. На то, чтобы осознать увиденное, потребовалось вдвое большее.

Среди мечущихся диких орков стоял бледный, худощавый человек, на которого чужаки не обращали никакого внимания. Его пронзительные голубые глаза спокойно встретили изумленный взгляд Таррина.

Космодесантник узнал помощника — пленника — инквизитора Хальстрона. Темные одежды, упавшие с его плеч, больше не скрывали тяжелых цепей. Но как он здесь оказался? Как сумел пробиться через орочьи ряды, да так, что я ничего не заметил?

И где инквизитор, где остальное командное отделение?

Дикие зеленокожие в неудержимой панике бежали от закованного человека. Ощутив накатывающую волну почти реального ужаса, Таррин собрал все силы, чтобы не пуститься наутёк вслед за ними. Нескольким оркам, как и Реликтору, удалось превозмочь страх, и теперь они атаковали пленника инквизитора топорами и дубинами. С тем же успехом чужаки могли долбить стены небесной крепости ордена — даже самые могучие удары бессильно отскакивали от тела их врага.

«Питомец» выглядел почти скучающим.

Затем пленник инквизитора взмахнул рукой, словно прогоняя зеленокожих, и, хотя он не коснулся ксеносов, некая сила, последовавшая за этим движением, сбила их с ног и отбросила в сторону. Пока дикие орки поднимались на ноги, скованный человек сжал кулак, и в его глазах ярко вспыхнуло яркое пламя. Сначала один чужак, затем другой и вслед за ним третий превратились в живые факелы, так же, как и сквиггонт до них. Для остававшихся на поле боя зеленокожих это стало последней каплей, и они бросились прочь, спасая шкуры.

Мгновение спустя в торс «питомца» врезалась болтерная очередь.

Бэлох стрелял по нему, хладнокровно выпуская заряды один за другим — и разве не было это верным поступком, тем, что требовал долг, ибо от скованного человека несло вонью Хаоса?

Доспех Таррина покрылся царапинами и вмятинами, но сам Реликтор не пострадал. Попадания из болтера причиняли боль пленнику инквизитора, заставляя подергиваться и сгибаться, хотя никто не догадался бы об этом по выражению его лица. Посмотрев на Бэлоха с отстраненным любопытством, «питомец» протянул руку к своему мучителю и начал сгибать пальцы.

Мгновенно вскинув болтер, Таррин прицелился в голову скованного человека.

— Не стрелять!

Гигант в сером и чёрном вырвался из зарослей рядом с ними — до выживших добрался капитан Мэгар, за которым следовали двое Реликторов из командного отделения. Не отстал от них и инквизитор Хальстрон, по-прежнему облаченный в ониксово-алый плащ. Обогнув громоздких союзников, он рявкнул несколько резких слов в сторону «питомца», который после этого опустил руку.

Таррин точно так же опустил свой болтер, и его примеру последовал Бэлох, хотя и с некоторой неохотой.

— Он — не то, чем кажется, сэр, — протестующее заявил старший Реликтор. — Он… Это нечто вроде порожденного варпом демона, который…

— Сейчас не время, брат, — проворчал капитан.

«Помните, спрашивать — значит сомневаться».

— Я понимаю вашу обеспокоенность, — добавил Мэгар смягчившимся голосом.

К ним присоединились остальные бойцы командного отделения, одним из которых был сержант Диволион. Остальных Таррин знал не настолько хорошо, чтобы опознать по символике на доспехах. Воины задержались, натолкнувшись на группу удирающих чужаков и перебив их до последнего. Цепные клинки Реликторов покрывала тёмно-красная орочья кровь.

— Хорошо ли я послужил вам, господин?

Таррин стоял достаточно близко, чтобы услышать шёпот скованного человека и последовавший ответ инквизитора: «Ты хорошо послужил мне».

— Тогда вы разомкнете ещё одно звено цепей, что сковывают меня.

Это уже не было вопросом. Тень промелькнула по грубому лицу Хальстрона, но, наклонив голову, инквизитор подтвердил, что, да, клятва остается в силе.

Глаза «питомца» вновь сверкнули, и Таррин увидел чуть заметную улыбку на его губах.

— Значит, на сегодня я удовлетворюсь знанием, что однажды обрету свободу от этой наскучившей плоти.

От таких слов по спине Реликтора пробежал холодок.

Уровень приоритета: пурпурный-альфа.

Отправитель: штаб-квартира имперского командования, улей Хельсрич, Армагеддон Секундус.

Получатель: боевая баржа Адептус Астартес «Клинок возмездия» на высокой орбите Армагеддона.

Дата: 3025999.M41

Передал: астропат-прим Хильдесса.

Принял: астропат-терминус Сянь-Цзи.

Автор: генерал Владимир Куров, командующий Стальным Легионом Армагеддона и глава правящего военного совета.

Мысль дня: Почитай свой орден.

Лорд-командующий, я удручен известиями о том, что призыв о помощи, посланный моим 93-м полком, был, судя по всему, оставлен вами без внимания. Глубоко убежден, что без скорейшего прибытия подкреплений в лице Адептус Астартес город почти неминуемо падёт. Я верю, что это не более чем упущение с вашей стороны и ситуация разрешится в ближайшее время. Уверен, вы согласитесь — ничто не может быть важнее защиты центров сосредоточения мирного населения.

Искренне ваш, генерал Владимир Куров.

Глава девятая

Сержанта Юстера они нашли там же, где и оставили.

Дикие зеленокожие забрали всё его оружие, включая и почитаемый цепной клинок. Броню чужаки тоже пытались снять, но только превратили её в нечто бесформенное.

Орки убили Юстера, разумеется.

Отсюда и до места засады отряд вел Бэлох, шедший чуть впереди боевых братьев и перед каждым шагом проверявший заросли на новые ловушки.

Набори и Кантус тоже лежали мертвыми и обобранными. Ксеносам удалось даже содрать с Набори шлем, хотя сам по себе он мало чем мог пригодиться похитителям.

— Это неправильно.

Таррин вздрогнул, услышав голос брата. Бэлох использовал частоту их боевого отделения, так что остальные Реликторы — капитан со своими людьми — не могли его слышать. По крайней мере, Таррин на это надеялся.

Он напомнил боевому брату о том, что все время повторял Мэгар.

— «Спрашивать — значит сомневаться, а сомнение…»

— «Нужно все время оставаться настороже, выискивая признаки предательства», — ответил цитатой на цитату Бэлох. — «Да, даже среди близких нам людей и особенно среди них».

Капитан тем временем отвел инквизитора в сторону для частной беседы. Под снятым шлемом Мэгара обнаружилось потрескавшееся, словно старая дубленая кожа, лицо, обрамленное отросшей тёмной щетиной. Будучи командиром роты, он обладал доступом ко всем вокс-частотам, и, возможно, услышал разговор Таррина и Бэлоха в вокс-бусине.

Впрочем, если и так, то капитан ничем этого не выдал, даже не посмотрел в их сторону. Напротив, скованный человек, который стоял, склонив голову, рядом со своим господином, внезапно поднял глаза, будто почувствовав направленный на него взгляд. Таррин поскорее отвернулся.

Реликторы обратили свои клинки против и так истоптанной подстилки джунглей.

По распоряжению Мэгара они срубили и выдернули зеленую поросль, а затем ударами ног выровняли квадратный метр очищенной земли, на который и опустился грузный Хальстрон.

Скрестив ноги, инквизитор, у плеча которого стоял «питомец», извлек на свет небольшой тёмный сверток, спрятанный в его одеяниях, и принялся аккуратно разворачивать ткань. Шестеро Реликторов, включая Таррина, наклонились поближе, желая увидеть, что там такое.

Седьмой же вдруг взял его за локоть. Другой рукой сержант Диволион коснулся предплечья Бэлоха.

— На пару слов, — произнес он.

Ветеран отвел боевых братьев в сторону, под сень тонкого, скрюченного дерева с фиолетовыми листьями-спиральками.

— Понятно, — сразу насел на них Диволион, — вы оба сегодня увидели больше положенного.

— Так точно, сержант, — согласился Таррин, которому ничего другого в голову не пришло.

— Возможно, со временем вас допустили бы до подобных знаний, — продолжал ветеран, — когда вы были бы готовы понять и принять их.

— Я почти сорок лет в этой роте, — сумел вставить Бэлох.

— И поэтому ты должен знать, что мы хорошо служим Императору.

— Я знаю о причинах нашего искупительного крестового похода, — не отступал Бэлох. — Знаю о грехе, запятнавшем имя ордена, о вине, которую только предстоит загладить.

— Некоторые из нас верят, что это не было грехом, — тихо произнес Диволион. Сержант оставался в шлеме, так что Таррин не мог видеть его лица. Интересно, ветеран выглядел виноватым, пристыженным — или во взгляде Диволиона таилась угроза?

— В любом случае, де Марш за это лишился головы. И что теперь? Новый инквизитор-еретик занял его место? Ещё один фанатик, который якшается с демоническим родом и позволяет мерзости варпа разлагать свою душу?

Тон сержанта оставался спокойным.

— Инквизитор Хальстрон спас ваши жизни, Бэлох — твою и Таррина, — и молитесь, что никогда не узнаете о цене, уплаченной им за это.

— Ему придется разомкнуть звено цепи, сковывающей демона, — влез Таррин, вспомнив подслушанный разговор.

Посмотрев на него и поколебавшись мгновение, Диволион кивнул.

— Сейчас, пока мы разговариваем, он снова рискует своей жизнью, разумом, и, да, бессмертной душой во имя Императора. Инквизитор верит, что ему удастся определить…

Следующие слова сержанта утонули в хриплом вопле.

Крик донесся оттуда, где сидел Хальстрон, окруженный Реликторами. Диволион подвел Таррина и Бэлоха к кольцу боевых братьев — похоже, теперь они были готовы увидеть…

Инквизитора, сидящего с прямой спиной, закатившимися глазами и губами, покрытыми пузырьками пены. Последнее напомнило Таррину о встреченном ими безумном гвардейце. Тем временем Хальстрон резко запрокинул голову, едва не сломав шею, и вновь издал вопль.

На тёмной ткани, укрывавшей теперь колени инквизитора, покоился бесформенный осколок обсидиана. Он начал светиться — сначала слабо, затем яркость начала постепенно нарастать. Сияние обрело красный оттенок и усиливалось до тех пор, пока не стало казаться, что обсидиан вот-вот расплавится. От одного взгляда на осколок Таррин испытал тошнотворное ощущение, то самое, которое возникало у него рядом со скованным человеком. Реликтор не сомневался, что остальные чувствуют то же самое.

— Что это? — прошипел Бэлох.

— Обломок — фрагмент — могучего оружия, — ответил Диволион.

— Принадлежащего Хаосу!

— Любое оружие — лишь инструмент в руках его владельца. Каждый раз, направляя небесную крепость к новой звезде, мы подчиняем сам варп нашей воле, уверенные в силе собственной веры и в милости Императора. В чем ты видишь отличие?

— Ты говорил, что он ищет нечто, — произнес Таррин. — Монолит Ангрона?

— Осколок, кажется… связан с остальными частями древнего оружия. Он привел нас на Армагеддон, и исследования старшего библиария…

— Что, и Декарион об этом знает?

Диволион не обратил внимания на слова Бэлоха.

— Он проведал о слухах, в которых упоминался скрытый в джунглях старинный алтарь дьявольской мощи. Говорят, что его возвели культисты демонического примарха, но точное местоположение тёмной святыни неизвестно. Каждый, увидевший алтарь — монолит, — впадал в безумие или хуже того.

Таррин кивнул. Это объясняло такой интерес капитана и инквизитора к сумасшедшему гвардейцу. Но это и усиливало опасения Реликтора насчет того, что нечто, скрытое в джунглях, неподалеку отсюда, влияло на его разум.

— Мы, на самом деле, не видели никаких монолитов, — напомнил Таррин сержанту.

— Но, возможно, вы привели нас в его окрестности, ближе, чем мы подходили когда-либо. Достаточно близко, чтобы инквизитор сумел…

В этот момент Хальстрон вторично прервал сержанта. На этот раз, изданный им звук больше напоминал не крик, а резкий выдох, словно кто-то ударил инквизитора в живот. Хальстрон дернулся вперед, потом обратно, глядя невидящими глазами на полог джунглей. Его губы двигались в пылкой, но безмолвной молитве — Императору, надеялся Таррин.

— Что, если он потеряет контроль? — спросил Бэлох.

Диволион кивнул в сторону капитана Мэгара, с мрачным лицом стоящего за спиной инквизитора. Рука Реликтора покоилась на пусковой руне цепного меча.

— Тогда капитан исполнит последнюю волю Хальстрона и отрубит ему голову.

Инквизитор, задрожав всем телом, сделал глубокий вдох, и его плечи опустились. Глаза Хальстрона прояснились, зрачки вернулись на положенное место, а по лицу заструился пот. Яростное сияние осколка потускнело и неохотно угасло. Несколько секунд инквизитор приходил в себя, пока Мэгар нетерпеливо нависал над ним.

— Итак? — подбодрил капитан, постукивая по рукояти клинка.

Все ещё задыхающийся Хальстрон прочел литанию чистоты. На некоторых словах он запинался, но Мэгар как будто удовлетворился услышанным. Сняв ладонь с меча, капитан протянул её инквизитору и помог подняться на ноги.

— Ты нашел его?

— Мы были правы, — прошептал Хальстрон. — Он близко. Осколок способен ощущать другую часть целого, и с такой силой тянется к нему… Они хотят быть вместе. Это все, что я сумел…

Инквизитор снова перевел дух.

— Я видел его. Монолит. Он не может скрыться от… Осколок, другой осколок, он в монолите и я видел его.

— Можешь провести нас к нему? — нетерпеливо спросил Мэгар.

Хальстрон кивнул. Капитан приказал принести воды, а сам инквизитор тем временем подозвал своего скованного помощника. Бледный человек прошептал что-то в ухо опершегося на него Хальстрона, и Таррин, хотя и не мог ничего разобрать, без труда представил себе его слова: «Вам следовало позволить мне сделать это. Не было нужды рисковать собой — я мог бы найти потерянное сокровище для вас. Это обошлось бы вам всего лишь в ещё одно звено…»

Интересно, что произошло бы с закованным человеком, если бы его мастер обезумел, и капитану пришлось бы убить?

Действительно, что бы тогда стало с ручным демоном инквизитора?

Капитан Мэгар, подозвав Таррина и Бэлоха к себе, снова расспросил их о том, что происходило по мере приближения к монолиту, хотя воины не могли рассказать ему ничего нового.

Командир роты посмотрел в темнеющее небо. День выдался непростым, и, как бы ни жаждал Мэгар выдвинуться в джунгли и завладеть сокровищем, оказавшимся на расстоянии руки, он решил, что разумнее будет проявить осмотрительность.

Поэтому капитан решил вернуться в базовый лагерь и отозвать все остальные боевые отделения. В таком случае, завтра сюда выступит Четвертая рота Реликторов в полном составе — пусть тогда джунгли попробуют утаить от них свои секреты.

Возвращаясь, космодесантники забрали своих мертвецов с собой. Технодесантники и апотекарии ордена наверняка попытаются спасти всё, что смогут — драгоценное геносемя, доспехи и оружие павших. Тело сержанта Юстера несли Таррин и Бэлох, причем последний все время держал язык за зубами, что весьма радовало первого.

Сегодня им стало известно о заговоре — который многие назвали бы ересью, — охватившем самые высокие круги ордена. Таррин видел, как капитан Мэгар, по приказу которого он охотно отдал бы жизнь, якшается с силами Хаоса, и слышал, как уважаемый сержант оправдывает подобные запретные ритуалы.

Кроме того, молодой Реликтор узнал мрачную правду об истории ордена. Имя «де Марш» не было для него совершенно незнакомым, но Бэлох открыл о «жреце-предателе» многое, чего Таррин не знал прежде, тонкости, о которых ему не рассказывали.

«Нужно все время оставаться настороже, выискивая признаки предательства».

Таррин знал, в чем состоит его долг. Он обязан был сообщить обо всем увиденном… Но кому? И не заключался ли его долг также в сохранении верности ордену, а, значит, и командирам Реликторов?

«Помните, спрашивать — значит сомневаться, а сомнение — погибель веры».

Космодесантник никогда не чувствовал себя настолько потерянным, неуверенным в правильности избранного пути. Прежде он всегда твердо знал, что требует от него Император.

Таррину нужно было время на размышление.

Глава десятая

Декарион уже довольно давно не высаживался в десантной капсуле. Обязанности старшего библиария и хранителя секретов ордена слишком часто, по мнению Реликтора, не позволяли ему оказаться на поле боя.

Но небеса Армагеддона таили в себе угрозу, даже возле экватора, и поэтому наиболее безопасный путь на поверхность являлся одновременно и быстрейшим. Так Декарион оказался сидящим внутри тесной капсулы в форме пули, напротив магистра ордена Бардана и четверых воинов его почетной стражи.

Почувствовав, как сработали тормозные двигатели, едва уменьшив головокружительную скорость снижения, библиарий приготовился к неизбежному столкновению. Оно отдалось в костях Декариона, несмотря на то, что терминаторская броня поглотила большую часть энергии удара.

Выбравшись из капсулы вслед за боевыми братьями, библиарий впервые за более чем два года ощутил твердую землю под ногами. Авточувства отметили томительную жару джунглей, не ослабевшую даже после захода солнца, и доспех соответственно уменьшил свою внутреннюю температуру.

Ещё одним преимуществом спуска на десантной капсуле оказалось то, что она создавала для себя посадочную площадку. Впрочем, столь яростное прибытие Реликторов всё равно могло привлечь внимание.

Они отправились в недолгий путь, собираясь подойти к базовому лагерю Четвертой роты с северо-востока. Направлял отряд брат-ветеран Парвель, сверяясь с ауспиком в шлеме.

Бардан, также не обнаживший головы, молчал всю дорогу. Воющий цеп он заткнул за пояс, туда, где оружие прикрывали долгий серо-чёрный плащ и набедренная повязка.

Точно так же спрятал свой гладий с черным клинком и сержант Иллонус, хотя меч и представлял собой относительно слабый артефакт. Капитан Харкус, напротив, держал двулезвийный устрашающий топор на виду — ничто во внешнем виде оружия, по счастью, не указывало на стремление оного лакомиться проклятыми душами.

Магистр ордена, как решил Декарион, погрузился в глубокие раздумья. Бардан пересек черту невозврата, и, пусть Артек и не относился к людям, способным раскаиваться в принятых решениях, не был он и тем, кто может легко нарушить священную клятву. То, что магистр совершил сегодня, наверняка повлечет за собой последствия — не только для него, но и для всего ордена. Впрочем, какими бы они не оказались, Реликторы встретят их грудью.

Декариону тоже придется взглянуть в лицо последствиям — ведь именно он посоветовал Бардану не подчиниться приказу. Старший библиарий поклялся, что такова воля Императора, но знал, что, предложи он магистру ордена иной выбор, Артек принял бы его с радостью. Впрочем, они нуждались в осколке — насчет этого видения Декариона были точны.

«Поплатится ли головой и Бардан? — размышлял библиарий. — Потащат ли его на плаху, как сделали с де Маршем? Придется ли мне жить с новым тяжким грузом на душе? Или, на этот раз, я окажусь на эшафоте рядом с Артеком?»

На границе лагеря их встретила пара часовых. Космодесантники, тут же встав по стойке «смирно», отсалютовали прошедшему мимо магистру ордена. Видимо, они доложили о гостях по воксу, поскольку вслед за этим капитан Мэгар вышел из командного центра встречать посетителей.

Командир Четвертой проводил новоприбывших в модульное здание, где присутствовали его ближайшие советники, в том числе и Хальстрон. На этот раз инквизитор оказался в одиночестве, без привычной бледной тени. Отвечая на вопрос Бардана, он пояснил, что оставил скованного демонхоста посаженным на цепь в своем транспортнике.

Затем капитан приступил к докладу о последних событиях, и повелители Реликторов услышали новости, о которых молились.

— Инквизитор прозрел направление на монолит и расстояние до него, — сообщил Мэгар, включая голопроектор. В воздухе повисла яркая карта джунглей, и, увеличив один из секторов, капитан указал на значок черепа в глубине территории, по большей части остающейся неразведанной.

— Он расположен здесь, — с гордостью объявил Мэгар. Реликторы наконец обнаружили цель своего похода.

Предстояло обсудить дальнейшую стратегию, но Декарион, оставив это капитану и магистру ордена — как и следовало, — подошел к Хальстрону. Они обменялись формальными любезностями, причем инквизитор вел себя довольно дружелюбно — по крайней мере, внешне, — отчего недоверие библиария к нему лишь возросло.

Как только позволил этикет, Декарион пожелал увидеть осколок, тот, что на время передал Хальстрону из Хранилища Реликторов. Старшему библиарию хотелось увериться, что всё в порядке, и инквизитор сделал такое одолжение, развернув чёрный сверток и предъявив бесценный артефакт, не касаясь его.

После случившегося с де Маршем Декарион не доверял полностью никому из представителей инквизиции, но Хальстрон прибыл на небесную крепость с даром, от которого нельзя было отказаться — знанием о возможном местонахождении третьего осколка. Больше того, он появился в самый подходящий момент.

Хальстрон, как и де Марш, принадлежал к радикальной фракции в рядах Ордо Маллеус. Они следовали учениям давно сгинувшего лорда-инквизитора Ксанфуса, и верили, что силы Хаоса нельзя полностью уничтожить, но можно взять под контроль. Самого основателя движения ксанфитов казнили за его ересь восемь тысяч лет назад, но де Марш любил повторять, что «довольно легко убить человека, а вот идею убить почти невозможно».

— Таких, как мы, сейчас много, — как-то раз открыл он Декариону, — больше, чем ты можешь представить. Нас… ну, не совсем терпят, по крайней мере, не официально, но при этом могут закрыть глаза на некоторые наши действия.

Ксанфиты добивались успехов, утверждал де Марш, и немногие могли оспаривать достигнутые ими результаты, неважно, какие опасности таили в себе использованные методы.

— Коль уж на то пошло, разве не учит нас Император, что цель всегда оправдывает средства?

Через месяц после этого разговора де Марш был казнен, его имя стерли из имперских архивов, а бессмертную душу обрекли на вечность мучений. Похоже, глаза могли закрыть далеко не на всё.

После совещания капитан Мэгар спросил дозволения переговорить с Декарионом.

Он доложил старшему библиарию, что двое братьев из его роты — двое непосвящённых — узнали о монолите и увидели ручного демонхоста Хальстрона в деле.

Декарион выслушал новости с полным спокойствием. Подобное случалось раньше, и, несомненно, произойдет ещё на раз. Узнав имена воинов, библиарий сказал, что поговорит с ними вечером.

— Я установил пристальное наблюдение за обоими, — уверил его капитан. — Возможно, с одним из них есть проблемы.

Мысленно представив себе двоих непосвящённых Реликторов, Декарион сделал вывод.

— Бэлох.

— Хороший воин, — заметил Мэгар.

— Не сомневаюсь, и к тому же весьма благочестивый. Склонен драматизировать события.

— В другом ордене из него вышел бы способный командир.

Они уже как-то раз обсуждали посвящение Бэлоха в Конклав, и воину открыли несколько мелких секретов Реликторов, чтобы посмотреть на его реакцию.

— Он не был готов, — напомнил Декарион. — Некоторые никогда не будут готовы.

«А насколько я был готов к открытию тайн, которые мне пришлось узнать?» — подумал старший библиарий, но вслух спросил нечто другое. — Что насчет Таррина?

— Он ещё молод, — ответил Мэгар.

— Совершенно верно. И непредвзят, открыт к новому, как мне кажется.

В другой компании это могли принять за чудовищное оскорбление.

Подумав, капитан кивнул.

— Но он не лишен сомнений.

— Вполне естественно, — согласился Декарион. — Прошло уже полтора века с тех пор, как я поднял это проклятое демоническое оружие, а все сомневаюсь насчет пути, избранного тогда, пути, по которому повел наш орден. Каждый день и каждую ночь.

— Сомнение — погибель… — начал Мэгар, но библиарий прервал его.

— Если бы не мои поступки, мы, верно, остались бы Огненными Когтями. Могли бы по-прежнему обладать родным миром. Ты не думаешь, что мне стоит время от времени сомневаться в себе?

— Император избрал путь для нас, не мы сами, — ответил командир Четвертой.

— И всё же, многие могут поклясться, что я неправильно истолковал Его волю. Именно из сомнений, капитан — благодаря тому, что я ежедневно задаю вопросы самому себе и ищу ответы на них, — проистекает отвага, необходимая, чтобы продолжать идти по этому пути.

— Как вам угодно, старший библиарий, — угрюмо произнес Мэгар, уступая.

Декарион вздохнул.

— Я возлагаю большие надежды на брата Таррина и чувствую, что мы могли бы поделиться с ним секретами ордена в свое время. Позже, когда он стал бы старше, мудрее и опытнее. Таррин не должен был увидеть столь многое, да ещё так рано… Молюсь, что это не обратит его против нас.

Старший библиарий принял двоих Реликторов в пассажирском отсеке транспортника «Аквила», где они могли поговорить без посторонних.

Воины держались скованно, лицо Бэлоха словно окаменело, и он старался не встречаться глазами с испытующим взглядом Декариона. Молодой Таррин казался таким же замкнутым, но смотрел более открыто и доверчиво.

«В который раз повторяется эта картина?», спросил себя библиарий. Сколько Реликторов точно так же стояли перед ним? Сколько раз ему приходилось объясняться? И всё же, Декарион не мог — и никогда не сможет — передать кому-то эту обязанность, ставшую частью его покаяния.

Итак, старший библиарий рассказал им о существовании Конклава — священного собрания Реликторов, охранявших глубочайшие тайны ордена. Он объяснил воинам, что теперь, узнав некоторые из этих секретов, они тоже стали частью Конклава. Теперь, как того требовала присяга, новообращённые не могли раскрыть ничего из того, чему стали свидетелями — «нравится вам это или нет», добавил про себя Декарион.

Тогда Бэлох впервые посмотрел ему в глаза.

— Что сказали бы повелители Ордо Еретикус, узрев то, что сегодня видели мы? Если вы действительно верите, что исполняете волю Императора, тогда почему ваши дела сокрыты тенями и безмолвием? Почему не открыть правду о них перед судом Инквизиции и принять вынесенный приговор?

Стоявший рядом Таррин повел плечами, ему явно было не по себе.

«Бэлох озлоблён, — подумал Декарион, — прежде всего потому, что ему не доверили это знание раньше». Десять лет назад он проклял имя казненного инквизитора де Марша за бесчестье, навлеченное на орден. Предаст ли теперь Бэлох своего библиария анафеме с тем же рвением?

Глава библиариума, грузный в терминаторский броне, опустился в кресло. Оставалось ещё многое, чего он не мог рассказать новообращённым, такое, к чему они просто не были готовы. Возможно, Таррин сумел бы слепо поверить, но уж точно не Бэлох. Декариону придется заставить их понять и принять.

— Хочу рассказать вам двоим одну историю, — сказал старший библиарий. — Предание старое, но всё равно моложе меня. Случилось это полтора века назад, когда я был эпистолярием ордена, известного под именем Огненных Когтей, а началось всё с корабля, вышедшего из варпа в системе Стигия — космического скитальца, названного «Ловцом греха»…

Ночь будет долгой.

Глава одиннадцатая

Капитан Мэгар выстроил Четвертую роту перед командным центром.

Таррин задавался вопросом, как много повелитель Реликторов решится открыть своим воинам. На деле капитан сообщил, что «в джунглях обнаружен необычный артефакт», и почти ничего более. Взгляд молодого космодесантника блуждал по неподвижным рядам окружающих его боевых братьев в серо-чёрной броне.

«Сколько уже знают правду?»

Не так уж и много, подозревал Таррин.

Лишь несколько Реликторов понимали, за что сражаются в этих источающих духоту джунглях. Ещё меньше было тех, кто решился бы спросить. Интересно, что бы они подумали, скажи им Таррин о монолите? Сколько братьев закрыли бы глаза на происходящее?

План действий оказался довольно прямолинейным. Шестнадцати боевым отделениям роты — некоторые из них объединили, чтобы восполнить потери, — предстояло выступить на юго-восток, в направлении расчётного местоположения артефакта. Рассредоточившись, отряды окружат его и, если удастся, отвлекут на себя всех диких орков на том участке.

Небольшое элитное подразделение Реликторов, составленное из командного отделения Мэгара и почетной стражи Артека Бардана, включая самого магистра ордена, останется в резерве до тех пор, пока ксеносы не увязнут в неизбежных схватках. Затем оно нанесет удар в направлении цели, и, если будет на то милость Императора, встретит минимальное сопротивление.

После капитана к бойцам обратился Декарион, напомнив о необходимости бдительно изыскивать тончайшие ухищрения Хаоса. Напоследок библиарий направил Реликторов в литаниях чистоты и защиты, исполненных хором.

Боевых братьев Таррина и Бэлоха перевели в новое подразделение, о чем их уже известил сержант Диволион. Оба присоединились к командному отделению Мэгара, и, таким образом, воинам предстояло сражаться рядом с самим магистром ордена.

Реакция Бэлоха оказалась вполне ожидаемой.

— Хотят держать нас поближе, — проворчал он. — Боятся, что мы раскроем их грязные тайны.

Подчинившись Диволиону, двое Реликторов вместе с остальным командным отделением ждали, пока Четвертая рота не покинет базовый лагерь. Внутри у Таррина что-то сжалось, когда он увидел магистра ордена, присоединившегося к ним — Бардан, облаченный в чудесно изукрашенный доспех ручной работы, возвышался над другими космодесантниками, испуская почти ощутимые волны могущества.

Ещё вчера молодой воин посчитал бы немыслимой честью право сразиться в присутствии своего повелителя.

«Это действительно честь, — твердо сказал себе Таррин, — и я постараюсь доказать, что достоин её».

Знаменосец Бардана разворачивал стяг ордена — «Я выступаю в битву под стягом моего ордена!» — и это сыграло на каких-то струнах души Реликтора, зажгло яркий огонёк гордости в его основном сердце.

— Служим ли мы сегодня Императору?

Бэлох обращался лично к Таррину, похоже, частота их прежнего отделения все ещё оставалась активной.

— Да, — убеждённо ответил ему молодой воин. — Я верю, что да.

Таррин ещё не разобрался в большей части того, что довелось узнать, но в одном он не сомневался.

— В любом случае, я верю, что старший библиарий был честен с нами. Он уверен, что орден исполняет волю Императора, и кто мы такие, чтобы ставить это под вопрос?

— Декарион заигрывает с силами, которых не понимает, — парировал Бэлох, — и что произойдет, когда они овладеют им?

— Для того и существует Конклав — бдительно наблюдать…

— Но их разумы тоже затронуты варпом, а за это всегда приходится платить. Что, если Мэгар поддастся разложению, или сам Бардан? Что, если они уже пали?

Храня верность командирам, Таррин запротестовал, но Бэлох снова прервал его.

— Они могут повести нас в само Око Ужаса, как поступил бы де Марш, и кто поднимет руку, чтобы остановить их? Кто осмелится ставить под вопрос их приказы, пока не станет слишком поздно и орден не охватит пламя?

«Это невозможно, — хотел ответить Таррин. — Наши лидеры, особенно Артек Бардан, сильны и праведны».

Но тут к отряду присоединился инквизитор Хальстрон, по пятам за которым следовал скованный человек, и молодой воин вспомнил орков, вспыхнувших живыми факелами. Вспомнил руку, вытянутую в сторону боевого брата.

Вспомнил вонь Хаоса, пламя в глазах демона, и в сотый раз почувствовал, как прежняя уверенность песком утекает сквозь пальцы.

«Я верю, что мы служим Императору».

Вообще-то путь к монолиту не предвещал осложнений. Реликторам предстояло пересечь только уже зачищенные сектора джунглей, причем мощь целой роты Адептус Астартес должна была заставить любого врага подумать дважды, прежде чем встать у них на пути.

Но минувшей ночью дикие орки вернулись домой.

Отряды, идущие в авангарде Четвертой, приняли на себя основной удар чужаков. Один из сержантов уныло пошутил в открытом вокс-канале, что зеленокожие плодятся быстрее, чем Реликторы их убивают.

Вскоре орки атаковали и отряд Таррина, набросившись с запада. Космодесантники услышали их даже раньше, чем ауспики засекли приближение ксеносов. Чего воины совершенно не ожидали, так это ракеты, устремившейся к ним из джунглей — впрочем, направлена она была неточно и врезалась в попавшееся на пути дерево.

А затем появились и нетерпеливо вопящие чужаки, около десяти тварей, за спинами которых стоял на одном колене здоровенный орк с примитивным реактивным гранатомётом в лапах. Несомненно, это был образчик технологии зеленокожих, но Таррин не знал, откуда он взялся — то ли дикари украли его у парней Газкулла, то ли нашли на поле сражения Второй войны, а может, сконструировали сами.

Их чёрной пасти гранатомёта вылетела новая ракета… и пронеслась точно над головой магистра ордена, который едва успел пригнуться. Остальные орки бежали к Бардану, на полном ходу огибая других Реликторов — похоже, они опознали в Артеке вражеского лидера.

Воины почетной стражи перехватили половину зеленокожих, но четверым ксеносам удалось добраться до магистра ордена. Теперь всё, что от них требовалось — удерживать Бардана на месте, пока следующая ракета не поразит цель. Оказавшиеся рядом Реликторы, включая Таррина, бросились на выручку; Артек тем временем вытащил из-под плаща какое-то оружие.

На первый взгляд молодой космодесантник принял его за обычный цеп и удивился столь непримечательному выбору магистра ордена. Таррину следовало подумать дважды, что он и осознал уже полсекунды спустя.

Бардан замахнулся, охвостья шипастых цепей вспыхнули, и, внезапно, на каждом из них возникла сморщенная голова демона, созданная из бурлящих вихрей энергии. Три дряблых лица исказились от боли и гнева — и порождения варпа закричали.

Вопль, подобно ржавому клинку, терзал каждый нерв в теле Таррина, но со своими жертвами Бич творил нечто поистине кошмарное. Цепи хлестнули по плечам первого дикого орка, впиваясь до кости, а демонические головы тем временем глубоко вгрызались в изодранную плоть, щёлкая зубами, будто хищные рыбы.

Оттянув цеп, магистр ордена обратным движением полоснул того же чужака по груди. Вряд ли второй удар вообще был нужен — толстые ноги дикого орка подогнулись, и он, обливаясь кровью, замертво рухнул наземь, с застывшей в гримасе ужаса мордой.

Судьба сородича заставила остальных зеленокожих на мгновение остановиться в замешательстве, и этого хватило Артеку, чтобы прикрыться одним из них от следующей — и последней — ракеты. Злополучный ксенос умер лишь немногим раньше своего нечаянного убийцы, которого зарубил Таррин, не дав перезарядить гранатомёт.

После этого Реликторы быстро покончили с оставшимися дикими орками.

Бардан стоял над последним из чужаков, склонив голову и сжимая демонический цеп обеими руками. Магистр ордена не двигался, пока яростные вопли не утихли, а свитые из энергии лица, задрожав, словно пламя свечи, не погасли, возвращаясь в измерение, из которого их призвали. Лишь тогда, подняв цепи, Артек снова убрал оружие за пояс и кивнул капитану Мэгару, который приказал продолжать движение.

— Мы окрестили его Бичом Артека, — внезапно оказалось, что Декарион нависает над плечом Таррина, скорее всего, прочитав мысли воина. Впрочем, в подобных обстоятельствах это явно не составило труда. — Перед тобой одна из драгоценнейших реликвий ордена, оружие, решившее в пользу Императора исход стольких битв, что никто из нас не сможет сосчитать.

Отряд добрался до прогалины с орочьими трупами. О том, что они приближаются к цели, Таррин догадывался по запаху — зловоние непогребённых тел серьезно усилилось.

Рядом с ним шел Декарион, тихо рассказывая о великой победе Бардана над культом Хаоса, известным как Алая Жила. Таррин слышал эту историю прежде, в ней говорилось о том, как Артек оказался единственным выжившим в битве и умирающий магистр ордена назвал его своим преемником. Разумеется, то была отредактированная версия.

Как уверял библиарий, Бардан тоже бы погиб в тот день, не владей он Бичом Артека. Демоны, заточенные в цепях, растерзали души культистов и пожрали их все до последней.

Они миновали место, где попало в засаду прежнее отделение Таррина и сгинули его боевые братья. Вскоре прочие отряды начали рассредоточиваться по флангам впереди от элитного подразделения.

Теперь Реликторы вступили в нетронутые заросли. В арьергарде остались тринадцать космодесантников — капитан с командным отделением, магистр ордена и его почетная стража, Декарион, Бэлох и Таррин. Кроме того, с ними шёл инквизитор Хальстрон в сопровождении скованного пленника.

«Интересно, сколько ещё в ордене такого оружия, как цеп магистра?», подумал Таррин. Одержим ли демонами цепной меч капитана Мэгара или топор капитана Харкуса? А что насчет самого монолита Ангрона?

Декарион мало что рассказывал о нём, раскрыв лишь, что в алтаре скрыт источник невероятной силы. Нечистой силы.

Воины прибегли к тем же предосторожностям, что и сержант Юстер днем ранее — не сводили глаз с приборов, постоянно проверяя, не отклонились ли от маршрута. Регулярно устраивали переклички и сосредоточенно возводили заслоны вокруг своих разумов. Если бы джунгли — или, вернее, монолит, скрывающийся в них — вновь попытались направить их по ложному следу, Реликторы узнали бы об этом через пару шагов.

Элитное подразделение продвигалось медленно, позволяя передовым отрядам рассредоточиться по зарослям. Два авангардных отделения уже вышли из зоны вокс-досягаемости, и доклады от них передавались капитану Мэгару через боевых братьев. Как только космодесантники заметили первого орка, и передовой отряд оказался атакован в зоне, расположенной слева от предполагаемой позиции монолита, магистр ордена немедленно поднял руку. Процессия остановилась.

Прислушиваясь, Таррин ждал дальнейших событий. Вскоре вспыхнула ещё одна стычка, теперь уже на западе, за ней другая. План действовал.

Над головой Реликтора трепетал стяг ордена, тревожимый легким ветерком позднего утра. Воин посмотрел на знамя, надеясь вновь испытать прилив гордости — но теперь чувство долга и верности боролись в его сердцах с тёмными силами сомнений.

«Сомнение — погибель веры».

Прежде белый череп на чёрном поле был для Таррина всем. Он символизировал идеалы, которым Реликтор посвятил свою жизнь. Сейчас, глядя на стяг, космодесантник чувствовал, что череп будто насмехается над ним — идеалы оказались лживыми.

Задавшись вопросом, что же теперь означает для него знамя ордена, Таррин взмолился Императору о даровании ответа.

Ответа не было.

Уровень приоритета: пурпурный-альфа.

Отправитель: штаб-квартира имперского командования, улей Инфернус, Армагеддон Секундус.

Получатель: боевая баржа Адептус Астартес «Клинок возмездия» на высокой орбите Армагеддона.

Дата: 3026999.M41

Передал: астропат-прим Ранкор.

Принял: астропат-терминус Сянь-Цзи.

Автор: комиссар Марко Рикариус, 93-й полк Стального Легиона Армагеддона.

Мысль дня: Открытый разум подобен крепости с вратами незапертыми и неохраняемыми.

Газкулл здесь. Повторяю: я получил подтверждение того, что орочий военачальник лично возглавляет осаду Инфернуса. Собранные им силы превосходят наши в соотношении двадцать к одному. Он вызвал орбитальные удары, разрушившие противоосадные орудия города. На всех уровнях улья бушуют восстания. Множество жителей бежали в пустоши, несмотря на попытки местных арбитров остановить их. Большинство беглецов перебиты орками. Вскоре мы уже не сможем удерживать стены.

Молю, во имя Императора — спасите нас!

Глава двенадцатая

Монолит находился в непосредственной близости.

Реликторы ещё не видели монумента, но знали, что он впереди, неподалеку от них. Помимо иных признаков, Таррин просто чувствовал это — от одного присутствия столь могучего тотема Хаоса у космодесантника крутило живот и начинала тупо, ноюще болеть голова.

Окружающая флора тоже испытывала на себе влияние монолита. Большинство растений покрылись пузырями, почернели и зачахли от болезней, лианы источали желтый гной.

В джунглях бушевали яростные схватки, со средней дистанции доносились звуки боев. В вокс-сети наслаивались друг на друга доклады командиров отделений, клявшихся, что на место каждого убитого врага выскакивают из кустов и бросаются в атаку трое других, с более продвинутым вооружением.

Трем отрядам уже пришлось соединиться с тремя другими, чтобы усилить их позицию.

Впрочем, Реликторы выигрывали — они сдерживали диких орков, и, самое главное, отвлекали их. По данным ауспиков, на страже монолита оставалось около восьми десятков зеленокожих, но восемьдесят — это лучше, чем восемьсот или восемь тысяч, и тринадцать космодесантников плюс инквизитор вполне могли справиться с ними.

Конечно, если орки не подпитывались силой самого монолита. Окажись среди них хоть горстка чудил, вроде того, который четыре дня назад перед смертью разбросал Таррина и его боевых братьев, баланс серьезно сместится.

«Мы подчиняем сам варп нашей воле», вспомнил молодой Реликтор, не понимая, нравится ему это или нет.

Элитное подразделение позволило оркам броситься в атаку — воины достаточно громко шумели, чтобы привлечь врагов, — и встретило их шквалом болтерного огня. Несколько чужаков рухнули, но остальные знали, как укрываться за деревьями и ранеными сородичами.

Бардан издал боевой клич Реликторов: «Сила воли, стойкость воли!», но его слова утонули в воплях диких орков и ревущем шуме десятка запускаемых цепных мечей. Таррину показалось, что и он успел издать горловой рык, прежде чем волна зеленокожих обрушилась на космодесантников.

И уже не было места сомнениям — только не сейчас, когда воин смотрел в глаза врагов и видел в них кровожадное безумие, слышал гнусные поношения, слетавшие со слюнявых языков, и ощущал поганую вонь ксеносов.

Подобные твари оскорбляли взор Императора, и за это заслуживали истребления. А значит, каждый раз, когда Таррин разрубал дикого орка цепным клинком или проделывал в нем дыру разрывным болтом, проливая тёмно-багровую кровь, он исполнял Его волю. Разве могло быть иначе?

Боевые братья тоже исполняли волю Императора, и, по большей части, оружием, которое Он даровал Реликторам. Правда, Таррин слышал вой Бича Артека, хоть и не видел самого Бардана, и ни на мгновение не забывал о присутствии скованного человека — благодаря постоянному покалыванию ниже затылка.

Если выдавался момент, молодой воин, рискуя, отвлекался от схватки и бросал взгляд через плечо на пленника инквизитора — связанного демонхоста, как объяснил Декарион, — проверяя, чем тот занят.

Оказывается, почти ничем. Довольствуясь, судя по всему, ролью зрителя, «питомец» стоял в стороне от битвы, накинув капюшон и спрятав руки в рукава тёмных одеяний. Если прежде дикие орки разбегались от одного только вида демонхоста, то теперь они едва уделяли ему внимание.

«Ждёт, — подумал Таррин, — ждёт, что инквизитору придется разомкнуть ещё одно звено цепей. До тех пор он не станет действовать, даже не подумает защитить себя».

В итоге пленника пришлось оборонять Хальстрону, и это удавалось ему превосходно. Сталь, скрытая за невозмутимым обликом инквизитора, блеснула на свету. Он явно был сильнее, чем выглядел — удары двуручного молота дробили кости и превращали в кровавую кашу мышцы чужаков.

Кроме того, инквизитор оказался весьма проворным — он двигался быстрее, чем Таррин мог ожидать от человека с таким плотным телосложением и очень тяжелым оружием. В какой-то момент Хальстрон уложил трех противников разом, пригибаясь, отпрыгивая, отшатываясь, пропуская мимо себя их неуклюжие выпады, а затем отвечая каждому сокрушительным ударом молота.

Когда Таррин снова глянул в ту сторону, изломанные тела орков уже валялись на земле, а Хальстрон стоял над ними с красным и блестящим от пота лицом. Он воздел молот, готовясь нанести решающий, смертельный удар первому из чужаков, и Реликтор заметил в глазах инквизитора искру безумия, способного сравниться по накалу с неистовством зеленокожих.

Старший библиарий Декарион сражался цепным мечом и психосиловым посохом. Оружие, длиною в рост самого космодесантника, венчали выполненные в бронзе, отполированные до блеска череп Реликторов и имперский орёл. Когда Декарион взмахивал посохом, из глазниц черепа и орла вырывались дуги разрядов, устремлявшиеся к противнику.

Касания любой из трех ветвей молнии хватало, чтобы дикий орк лишился лапы или ноги ниже колена. Строенный удар мог превратить жертву в горку пепла.

Посох, кажется, не обладал собственными силами, он всего лишь служил проводником естественных способностей Декариона. Он — псайкер, как и все библиарии — мог подчинять нечистые энергии варпа своей воле. В отличие от тысяч других юных пси-мутантов, унесенных Чёрными Кораблями навстречу неведомой судьбе, Декарион дорос до зрелых лет и прошел тренировки Адептус Астартес, научившись управлять врожденным проклятием.

В ордене Реликторов служили и другие библиарии; ещё больше воинов разума можно было найти в почти каждой из разбросанных по Империуму крепостей-монастырей. Их терпели — нет, больше того, на них полагались, — и то же самое относилось к имперским навигаторам и астропатам. Как спросил тогда сержант Диволион: «В чем ты видишь отличие?»

Возможно, ветеран всё же был прав. Если Декарион, или магистр Бардан, или инквизитор Хальстрон обладают силой и стойкостью воли, необходимой, чтобы поднять демоническое оружие и обратить его мощь против врагов Императора, что в этом плохого?

И эта мощь имела значение.

Передняя линия диких орков смялась — треть чужаков уже погибли, не сумев забрать с собой ни одного Реликтора. Но, как и опасался Таррин, среди зеленокожих рыскали псайкеры. Первый из них оказался настолько безрассудным, что рискнул выпустить ответную молнию в старшего библиария и вскоре превратился из проблемы в кучку золы.

Второй, более хитроумный, скрывался за спинами сородичей. Таррин почти не видел его со своей позиции, но вокс-доклады братьев помогали узнать о действиях чудилы — космодесантники сообщали, что из головы псайкера вырастают щупальца энергии, напоминающие кнуты. При этом они не атаковали врагов, а, касаясь звероподобных сородичей шамана, наделяли их удвоенной силой и яростью.

Вскоре Таррин сам в этом убедился, когда раненый им и оставленный подыхать орк обрел второе дыхание и злобно набросился на Реликтора, размахивая дубиной.

На какой-то момент показалось, что ход битвы может измениться, но диких зеленокожих уже осталось слишком мало, чтобы они сумели воспользоваться поздно обретенным преимуществом. Собрав вокруг себя командное отделение, капитан Мэгар пробился через орочьи ряды и лично снес голову псайкера.

Противник Таррина, мгновение назад полный сил, дарованных шаманом, вспомнил, что истекает кровью и потерял присутствие духа. Секунду спустя чужак потерял и жизнь.

После этого битву уже стоило для точности называть резней. К чести диких орков, никто из них не пытался бежать, ксеносы сражались и умирали на своих позициях. До конца схватки цепной меч Таррина записал на свой счет ещё шестерых зеленокожих и ранил, самое меньшее, двоих, которых прикончили боевые братья Реликтора. Молодой воин решил, что не посрамил себя и в столь славной компании.

За спиной Таррина рухнул на колени инквизитор Хальстрон, который выглядел точь-в-точь как на месте орочьей засады прошлой ночью — изможденным, не физическими усилиями, а титанической внутренней борьбой. «Обсидиановый осколок», понял космодесантник.

Поспешивший к инквизитору Декарион неловко опустился на колени рядом с ним и что-то тихо произнес. Таррин не слышал слов библиария, но заметил, что Хальстрон отвечает, яростно мотая головой.

— Я могу его контролировать, — настаивал инквизитор. — Мой разум… мой разум силен и я верю в Императора. Я удержу осколок под контролем!

Капитан Мэгар скомандовал двум Реликторам помочь Хальстрону подняться. Хотя Таррин не слишком хорошо знал инквизитора, воина поразило, насколько старше и изнуреннее тот выглядит.

Сосредоточившись на собственной броне и оружии, космодесантник занялся полевым ремонтом измятых и треснувших пластин доспеха. Кроме того, он бросил взгляд на Бэлоха, сражавшегося столь же неудержимо, как и любой боевой брат, несмотря на прежние опасения. Сейчас старшему Реликтору нечего было сказать насчет недавних событий — когда Таррин пытался заговорить с ним, Бэлох только угрюмо пробурчал что-то.

На истоптанной траве задергался раненый орк, пытаясь добраться до оброненного оружия. Взмахнув двулезвийным топором, капитан Харкус разрубил чужаку брюхо, и молодому Реликтору показалось, что он слышит радостный хохот демонов. Возможно, он просто вообразил себе их голоса — магистр ордена Бардан вернул Бич за пояс, но ужасный вой цепа по-прежнему звучал в голове Таррина.

«Мы выиграли битву, — сказал он себе. — Мы уничтожили врагов Императора, и это единственное, что имеет значение. Цель оправдывает средства».

Капитан отправил двух боевых братьев вперед, разведать последний короткий участок пути до монолита. На дорогу к желанной добыче воины потратили больше времени, чем ожидалось, и Таррин уже начинал, вне всякой логики, опасаться, что джунгли поглотили их целиком.

К тому моменту Реликторы, успевшие позаботиться о собственном оружии, броне и ранах, вновь построились по отделениям, готовые к выдвижению и жаждущие его. Космодесантники ожидали в молчании, пока, наконец, в вокс-сети не затрещал приглушенный голос.

— Он здесь. Мы нашли объект.

Братья Таррина радостно, но, как ему показалось, довольно сдержанно встретили известие. Воины, как и он сам, не забывали о том, что ждало впереди.

Магистр ордена Бардан, хранивший молчание, жестом приказал Четвертой роте выдвигаться к цели, и молодой Реликтор, несмотря на тяжесть в животе и ногах, направился вперед вместе с боевыми братьями. Склонив голову, Таррин делал шаг за шагом… и вдруг оказался на большой округлой поляне — джунгли отступали в стороны от неё, словно сжимаясь в болезненных спазмах.

И, наконец, перед ним возник…

Глава тринадцатая

— Что ты видишь?

Артек Бардан расставил своих воинов — всех, кроме старшего библиария, двух капитанов и присоединившегося к ним инквизитора — в оцепление по периметру поляны. Сейчас магистр наблюдал, как Декарион и Хальстрон ходят кругами возле драгоценной находки, изучая её со всех ракурсов.

Именно инквизитор, остановившись перед южной гранью сооружения, указал на нечто, расположенное у него над головой. Подойдя к Хальстрону, Декарион и Бардан проследили взглядами за указующим перстом.

— Это он? — спросил магистр ордена. Кивнув, старший библиарий объяснил, что, по его мнению, это такое.

Бэлох, стоявший в оцеплении с другой стороны монолита, не видел происходящего, и поэтому обратился по воксу к Таррину, которому достаточно было повернуть голову.

Молодой Реликтор не желал глядеть на объект в центре поляны, но, в то же время, не мог не смотреть на него. Таррину казалось, что на него наложили какое-то заклятье, некий жуткий приворот. Не раз он пытался сознательно отвести глаза в сторону, доказать себе, что может просто смотреть в заросли — но вновь и вновь оборачивался к монументу.

Монолит, примерно двенадцати метров в высоту, шести в длину и ширину, состоял из десятков не совпадающих по форме каменных блоков, странным образом сплавленных вместе — возможно, энергиями варпа. Их грани были покрыты безыскусной резьбой, изображающей окровавленные клинки, злобно ухмыляющихся мутантов и воющих демонов.

Таррин вспомнил безумного гвардейца, бормотавшего о пылающих ненавистью глазах. Каждый раз, отворачиваясь от вырезанных в камне демонов, Реликтор определенно чувствовал на себе их горящие, злобные взгляды.

Грани монолита щетинились металлическими и деревянными фрагментами, торчащими из щелей между камнями. То были обломки оружий: треснувшие, проржавевшие клинки кинжалов, осколки разорвавшихся гранат, наконечники стрел, искорёженные приклады имперских лазганов. Взгляд Таррина привлек блеск небольшого красного самоцвета, и, присмотревшись, космодесантник увидел, что камешек обрамлен кольцом потускневшей бронзы. Возможно, когда-то он был навершием меча.

«Камни, соединенные кровью и ненавистью», подумал Реликтор. На восточной грани монолита обнаружились и свежие тёмно-красные потеки — размазанные следы недавнего подношения.

— Что ты видишь? — снова раздался в вокс-бусине голос Бэлоха, уже более настойчивый. Ну что ж, Таррин объяснил ему. Он рассказал о том, что заметил инквизитор Хальстрон — о длинном, блестящем чёрном осколке, вдавленном в грань монолита.

— Как мы его оттуда достанем? — спросил Бардан. — Осколка вообще безопасно касаться?

Инквизитор ответил, что определенные ритуалы могут ослабить хватку монолита на обсидиане. Когда Хальстрона попросили уточнить, он признал, что обряды эти весьма рискованны и продолжительны. От прочих боевых отделений Реликторов уже несколько минут не поступали доклады, из чего следовало, что воины сдерживают орков, не давая им вернуться на поляну и обнаружить захватчиков. Следовательно, как прямо заявил Артек Бардан, и с чем согласился Декарион — они вряд ли могли позволить себе продолжительные ритуалы.

— Надо было взять технодесантника, — пробурчал магистр ордена, — с манипулятором-клешней на сервосбруе.

— Нет, грубая сила тут не подходит, — объяснил Декарион. — Осколок вдавлен не только в камень, но и в затвердевшую материю самого варпа. Чтобы высвободить его, нужно, да, обладать весьма могучими руками, но также и…

— Силой воли, стойкостью воли, — бесцеремонно прервал его Бардан, завершая мысль. Затем магистр повернулся к Хальстрону. — Инквизитор?

Тот покачал головой.

— Сегодня я нес один из осколков артефакта, и он почти поглотил меня. Я не рискну браться за второй, не советую и вам — только не с этим цепом у пояса.

— Значит, это предстоит исполнить мне, как я и знал с самого начала, — объявил Декарион. — Именно поэтому я держал руки свободными, а разум — очищенным.

Старший библиарий сделал короткий шаг к монолиту. В терминаторской броне он был значительно выше Хальстрона и мог дотянуться дальше. Так что, в отличие от инквизитора, Декарион должен был без труда схватиться за осколок.

— Монумент, возведенный во имя демонического примарха, — хмыкнул Бэлох, — с Бог-Император знает, какой целью. Что нам ещё нужно о нем знать? Мы должны вызвать на орбиту боевую баржу и сравнять с землей весь этот сектор джунглей. Уничтожить монолит, удержать скверну Хаоса от дальнейшего распространения.

Тем временем Бардан повелел Декариону снять шлем.

— Мне нужно видеть твои глаза, — объяснил магистр, и Таррин тут же вспомнил, как капитан Мэгар стоял с цепным мечом над Хальстроном, погруженным в вызванное осколком забытье.

Молодой Реликтор вздрогнул, увидев лицо старшего библиария. Декарион служил ордену сотни лет, но прежде казалось, что прожитые годы только придают ему сил. Теперь же кожа библиария побледнела, словно старый пергамент, как будто из воина вытекла его жизненная сила. Когда это случилось?

Поставив ступню перед гранью монолита Ангрона, Декарион поднял руки и поднес латные перчатки к поверхности осколка.

— Постарайся не касаться камней, — предупредил инквизитор, хотя библиарий явно не нуждался в подобных увещеваниях.

Зажмурившись, Декарион прочитал молитву.

— Чем они там заняты?

Таррин пропустил мимо ушей нетерпеливый вопрос боевого брата. Если бы магистр ордена хотел, чтобы Бэлох знал, то, разумеется, позволил бы ему наблюдать.

В любом случае, казалось неправильным нарушать тишину, установившуюся на поляне, даже если твой голос почти никто не услышит. Безмолвие казалось Таррину необычным, почти священным — стих даже голос стоящего в центре событий старшего библиария, хотя его пересохшие губы продолжали шевелиться.

Глубоко вздохнув, Декарион схватил осколок обеими руками.

Тут же тело библиария, на мгновение застыв, начало биться в конвульсиях. Артек Бардан потянулся к поясу, но Декариону удалось преодолеть спазмы. Вновь сделав глубокий вдох и заскрипев зубами, старший библиарий потянул изо всех сил, так, что на щеках вздулись жилы — но обсидиановый осколок оставался в камне, не двигаясь с места.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем космодесантник наконец опустил плечи и тяжело выдохнул. Декарион прервал борьбу, но не сдался, руки космодесантника продолжали упрямо сжимать осколок, пока он набирался сил для новой попытки. Слабым и хриплым голосом Реликтор призвал инквизитора.

— Я здесь, — ответил Хальстрон, стоявший у него за плечом.

— Осколок… Мы были правы… — прошептал Декарион. — Я чувствую, вижу, как очертания артефакта проступают в моем разуме. Я могу ощущать его… его силу.

Инквизитор подступил ближе.

— Значит, это именно то, о чем мы думали?

Декарион с рвением кивнул.

— Осколок… Ещё один обломок топора Ангрона.

От этих слов у Таррина сдавило горло. Не ослышался ли он? Значит, куски обсидиана — оба обломка, один замурованный в монолите и другой, хранящийся у инквизитора — это фрагменты оружия, принадлежавшего самому демоническому примарху?

Глаза Декариона распахнулись, и, внезапно, в них полыхнул огонь безумия, того самого, что прежде коснулось инквизитора. Моргнув, старший библиарий пригасил пламя.

— Мы должны… должны завладеть им, — настойчиво повторял Реликтор, вновь с напряжением сил пытаясь вытянуть засевший осколок — но так же безрезультатно.

— Обломки становятся сильнее рядом друг с другом, — озабоченно произнес Хальстрон. — Мне стоит унести свой фрагмент подальше.

Декарион снова закрыл глаза.

— Нет! По воле Императора я подчиню себе этот артефакт. Обломок отдаст мне силу, собственную мощь, и я сумею высвободить его из камня и… — голос библиария постепенно затих, и на долгий, мучительно тянущийся момент, Реликтор замер.

Тогда-то инквизитор и повернулся к скованному человеку.

Пленник, как и всегда, бесстрастно наблюдавший за происходящим, встретил взгляд хозяина с легкой улыбкой на губах. Сжав челюсти, Хальстрон отвернулся от него, к значительному облегчению Таррина. Несомненно, закованный демонхост мог бы без труда вырвать осколок из монолита, но какой чудовищной силой одарил бы его артефакт?

В вокс-канале снова прозвучал голос Бэлоха, и на этот раз слова давались ему с трудом.

— Я принял решение. Несмотря на клятвы верности нашим повелителям, я не могу и не стану, умыв руки, наблюдать за их действиями, порочащими имя ордена. Я должен исполнить свой долг перед Императором.

Молодой Реликтор не стал уточнять, что имеется в виду, и вообще ничего не отвечал до тех пор, пока Бэлох не спросил прямо.

— Ты на моей стороне, брат Таррин?

— Нет, — произнес тот, не понимая до конца, откуда пришел ответ.

После паузы Бэлох заговорил вновь.

— Некоторые нарекут еретиком и тебя, — подбирая слова, произнес он, — потому что ты знал, что происходит, но молчал.

— Возможно, — согласился Таррин, но перспектива почему-то не обеспокоила его так сильно, как должна была. Теперь он стал не просто рядовым космодесантником, насколько бы гордо и благородно это не звучало само по себе. В последние минуты своей жизни сержант Юстер возложил на молодого Реликтора груз куда более высокой ответственности.

— Разделив их секреты, ты, скорее всего, разделишь и их судьбу, — предупредил Бэлох. — Я не смогу защитить тебя.

— Делай то, что, по твоему мнению, велит Император, — спокойно ответил Таррин. — И я поступлю так же, храня веру в то, что Он говорит устами наших повелителей, и в то, что они незыблемо противостоят разложению Хаоса. Я убежден, что старший библиарий дает им мудрые советы. Я останусь верным своему ордену.

Декарион по-прежнему упрямо цеплялся за обломок, но не открывал глаза и не шевелился уже почти минуту. Артек Бардан схватил его за плечо.

— Посмотри на меня! — рявкнул магистр ордена. — Открой глаза и посмотри на меня. Это приказ!

Сделав некоторое усилие, библиарий подчинился. Сорвав шлем, Бардан яростно воззрился на Декариона.

— «Мы должны завладеть этим артефактом» — так ты сказал? Ты заставил меня поверить, что лишь с осколком Реликторы сумеют выстоять перед грядущим потопом! Наши братья погибли ради него, Декарион! Я наши души за него продал! Неужели из-за тебя всё это окажется бессмысленным?

Старший библиарий что-то пробормотал, но Таррин его не услышал. Магистр ордена не собирался умолкать.

— Император избрал для тебя этот путь, и Он наделил тебя силой, чтобы пройти по нему. Ты видел око, плачущее кровью, ты прозрел ужасное будущее, предвещаемое им. Сила Императора в тебе, и ты должен преодолеть уготованный путь — ради Него и ради всех нас!

Похоже, проповедь возымела ожидаемый эффект.

Мрачно стиснув зубы, Декарион поднял голову и впился горящими глазами в замурованный осколок, так, словно видел перед собой смертельного врага. Мышцы библиария напряглись, и сервоприводы терминаторской брони зарычали, знаменуя третью попытку вырвать обсидиановый обломок. И в этот раз, наконец, он немного подался, и мелкая каменная крошка осыпалась по грани монумента.

Сердца Таррина радостно забились. «Получается!», подумал он.

А потом монолит Ангрона возопил.

Уровень приоритета: пурпурный-альфа.

Отправитель: штаб-квартира имперского командования, улей Хельсрич, Армагеддон Секундус.

Получатель: боевая баржа Адептус Астартес «Клинок возмездия» на высокой орбите Армагеддона.

Дата: 3029999.M41

Передал: астропат-прим Хильдесса.

Принял: астропат-терминус Сянь-Цзи.

Автор: генерал Владимир Куров, командующий Стальным Легионом Армагеддона и глава правящего военного совета.

Мысль дня: Безгрешных не существует — есть лишь разные степени греха.

Лорд-командующий,

Я обязан выразить неудовольствие действиями одного из орденов Адептус Астартес, находящегося под вашим руководством. Из ваших посланий ясно следует, что Реликторы злостно не исполняли полученные приказы, нанеся тем самым ущерб оборонительным действиям, предпринимаемым нами во имя Императора. Мне пришлось совершить почти непозволительный поступок и перенаправить часть сил из улья Ахерон на защиту улья Инфернус. Таким образом, снизились шансы на удержание обоих городов.

Я нарекаю Реликторов и их магистра ордена, Артека Бардана, клятвопреступниками и требую, чтобы они были призваны к ответу за свои деяния перед военным трибуналом. Уверен, что вы поддержите меня в этом вопросе. Копия моего рапорта, в котором освещены произошедшие события, направлена магистру Администратума на Святую Терру.

Глава четырнадцатая

Вопль чистейшей ярости врезался в Таррина ударом громового молота по черепу. Тупая боль в голове вспыхнула сверхновой, и мир окрасился в оттенки красного.

Космодесантник пытался отрегулировать авточувства брони, отфильтровать ужасающий звук, насколько это было возможно.

Магистр ордена Бардан быстро надел шлем обратно, явно с той же целью, а старший библиарий Декарион, выпустив острые грани обломка — все ещё сидящего в камне над его головой, но выступившего чуть дальше, — осел на землю с неразборчивым стоном. Из ушей у него текла кровь.

Оказавшийся рядом инквизитор помог Декариону надеть шлем. Таррин не понимал, как Хальстрон сумел устоять на ногах — возможно, «его» обломок поделился частью силы.

Сам молодой Реликтор уже различал голоса, целый хор голосов — доклады командиров боевых отделений в вокс-сети. Они тоже услышали вопль, хотя и не смогли определить, откуда доносится звук. Один сержант заметил, что «сама земля будто кричит в агонии».

Командиры отрядов сообщали, что все дикие орки устремились в одном направлении. Большинство из них просто выходили из боя, даже если были близки к победе, и убегали в джунгли.

Разноголосица в воксе умолкла только после вмешательства магистра Бардана, командный канал которого автоматически получил высший приоритет. Артек приказывал бойцам из оцепления сомкнуть кольцо вокруг монолита. Выполняя распоряжение, Таррин услышал топот в зарослях и запоздало сообразил, что означал яростный вопль.

Монолит звал на помощь.

Отступив почти до самого монумента, Таррин остановился. Слева от него находился сержант Диволион, справа — брат-ветеран Парвель.

— Защитить старшего библиария любой ценой! — взревел Бардан, как только первые дикие орки ворвались на поляну со всех сторон.

«Как они сумели так быстро оказаться здесь, да ещё всей ордой?»

Магистр выхватил Бич Артека. Таррину предстояло сражаться обычным цепным мечом и болтером, но Реликтор знал, как с ними управляться, и его оружие уже познало вкус орочьей крови. Встряхнув головой, чтобы очистить мысли, молодой воин активировал клинок.

С обеих сторон его защищали братья, со спины прикрывал монолит, поэтому чужаки могли нападать на Таррина только по одному или двое разом. Поскольку космодесантник мог справиться с тремя дикими орками одновременно, это давало ему явное преимущество.

Болтерных зарядов осталось немного, поэтому Таррин положился на цепной меч и стрелял только по необходимости — когда зубья клинка увязали в узловатой плоти тварей, и его приходилось перезапускать.

Реликтор размахивал мечом, давил на спусковой крючок и получал в ответ град ударов топорами и дубинами, но продолжал превозмогать. Одно из удачных — для орков — попаданий оставило вмятину на шлеме Таррина, другое, секунды спустя, раскололо наплечник. Вскоре космодесантник потерял счет убитым врагам, тела которых громоздились у его ног, но ксеносов на поляне как будто стало только больше.

Открытый участок просто кишел дикими орками, рычащие и завывающие твари в своем безумии отпихивали и даже топтали друг друга, стремясь поскорее добраться до окруженных жертв.

«Да откуда они лезут? — вновь поразился Таррин. — И где остальные наши отряды?»

И действительно, Бардан призывал рассеянные по джунглям отделения, но пока что до поляны добралось только одно. Боевые братья начали обстреливать зеленокожих с тыла, но вскоре им пришлось отступить, избегая окружения толпами врагов.

Диволион метнул осколочную гранату в ряды чужаков. Те сгрудились такой плотной массой, что взрыв обернулся небольшой бойней, а ударная волна швырнула одну из крупных тварей прямо в Таррина, почти сбив его с ног. Вокс-сеть гудела от растерянных докладов боевых отделений — Реликторы бежали на звуки боя, пытаясь выполнить приказ и скорее прийти на помощь братьям, но вместо этого необъяснимым образом терялись в зарослях.

Хальстрон по-прежнему пытался помочь Декариону встать и настаивал, чтобы библиарий ещё раз попробовал вытащить обсидиановый осколок. В какой-то момент инквизитор, должно быть, высвободил связанного демонхоста — положение стало слишком мрачным, чтобы пренебрегать им, — поскольку пленник присоединился к сражению, движениями пальцев превращая орков в живые факелы. Ещё одно разомкнутое звено…

На этот раз чужаки не убегали от скованного человека — то ли больше не боялись его, то ли вопль монолита подавил их страхи, заставил быстрее биться сердца, гонящие по жилам раскаленную добела ярость…

Диволион пал.

Всё произошло в мгновение ока, Таррин даже не заметил удара, который свалил сержанта. Он не знал, потерял ли Диволион сознание, впал в кому или погиб. Все, что мог понять Реликтор — секунду назад его прикрывал слева боевой брат, а теперь там оказались два диких орка.

Один из них — громадная, могучая тварь с обломком кости в носу, — оттолкнувшись от неподвижного Диволиона, обрушился на Таррина сверху. Сокрушительный удар тяжелого двуручного топора пришелся по запястью космодесантника, и он выронил цепной меч. Как назло, именно в этот момент магазин болтера окончательно опустел.

На перезарядку ушла бы всего секунда, но у Таррина её не было. Зеленокожий вновь взмахнул топором, метя в горло Реликтора, и тот едва успел пригнуться.

В запасе оставался гладий, висящий в ножнах у бедра, но из-за сломанного правого запястья пальцы словно онемели. Таррину пришлось бросить болтер и выхватить короткий меч левой рукой. Следующим движением он по самую рукоять вонзил клинок в брюхо дикого орка, так, что кровь залила наруч. Тварь отшатнулась с мечом Реликтора в потрохах, увлекая воина за собой, и он повернул гладий, заставив чужака взвыть от боли. Но тут же Таррин споткнулся о тело Диволиона, и, выпустив окровавленную рукоять клинка, оказался безоружным.

Ещё один дикий орк врезался в него, отбрасывая в сторону.

Скорее всего, Таррин сумел бы удержать равновесие, если бы в решающий момент не вспомнил об опасности прикосновения к монолиту Ангрона, представив, как таящаяся в алтаре сила Хаоса вливается в него, иссушая душу.

В бок Реликтора врезалась дубина — в то самое место, что и несколько дней назад, хотя полученная рана уже исцелилась — и Таррин вдруг понял, что уже не шатается, а падает. Обрушиваясь наземь, космодесантник задел край монолита, но не почувствовал ничего, кроме удара о совершенно обычный камень.

Придя в чувство у подножия монумента, лежащий на спине Реликтор обнаружил над собой нескольких орков, толкавшихся в борьбе за право нанести последний удар. Собственно, только поэтому Таррин был ещё жив. Ближайший из братьев, Парвель, пытался пробиться к нему, но никак не успевал вовремя.

Нужно найти оружие.

Молодой Реликтор зашарил по земле здоровой левой рукой. Где-то рядом наверняка лежал его цепной меч, вместе с грудой дубин и топоров, сжатых в окостеневших пальцах убитых ксеносов. Ищущие пальцы Таррина натолкнулись на что-то вроде клинка и крепко сжали находку — сначала воин решил, что это его собственный гладий, но, подняв оружие, понял свою ошибку. Оно оказалось слишком коротким и несбалансированным.

Впрочем, что бы Реликтор не держал в руке, оно было твердым, с острыми неровными гранями и наверняка подходило для смертоубийства. Уж точно лучше, чем ничего.

Дикий орк прыгнул на Таррина, собираясь вырвать клыками горло космодесантника, но вместо этого оказался пронзенным его новым оружием. Тварь так и издохла на странном «клинке», с мордой, скривившейся в болезненном удивлении. Упершись ногой в брюхо зеленокожего, Реликтор отбросил его труп в толпу сородичей.

Прижавшись плечами к монолиту, Таррин начал подниматься, сперва на локти, затем на ноги. Ксеносы двигались, словно на замедленной пикт-съемке — когда они снова атаковали космодесантника, тот уже выпрямился и приготовился к обороне.

Таррин дважды взмахнул новым оружием, прежде чем твари добрались до него. Острый край «клинка» перерезал глотку первому нападавшему, выпустил потроха второму. Третий дикий орк неуклюже попытался ударить Реликтора топором, но тот легко увернулся, и, прежде чем зеленокожий завершил взмах, пробил ему сердце.

И лишь затем, вырвав оружие из груди издыхающего чужака, Таррин увидел, что держит в руке: обсидиановый осколок, около трети метра длиной, поцарапанный, обколотый, бесформенный. Он держал обломок, выпавший из монолита.

Обломок топора Ангрона!

Таррин знал, что должен ужаснуться увиденному. В глубине души, небольшая часть воина действительно чувствовала страх. Большая часть его, напротив, испытывала благодарность. Реликтор не знал, откуда взялся осколок или как оказался в его руке, но был совершенно уверен, что не выжил бы без него.

Он не погиб. Нет, он истреблял врагов Императора, ксеновыродков, посмевших опоганить имперский мир! Должно быть, сам Бог-Император вручил ему этот осколок, чтобы Таррин мог исполнить Его святую волю!

Пара диких орков бросилась на Реликтора с разных сторон. Правого он отбросил оплеухой, почти не заметив, как затрещали кости в сломанном запястье, как боль прострелила руку. Левый завыл, истекая кровью — зазубренное острие обломка прошлось ему по глазам.

А потом Таррин вспомнил слова старшего библиария, сказанные прошлой ночью.

— Когда я поднял меч Обдирателя, — бормотал Декарион, — несмотря на весь страх, даже отвращение, что внушала мне сокрытая в нем сила, я почувствовал то, в чем не признавался самому себе ещё много дней и даже месяцев. В горячке момента я не испытывал сомнений. Я просто знал. Я видел путь, что избрал для меня Император.

Теперь молодой Реликтор в точности понимал, что имел в виду библиарий.

Ярость монолита пульсировала в голове Таррина, и мир снова обретал багряные тона — но воин стал сильнее и быстрее, чем прежде, никто не мог остановить его, он исполнял волю Императора, так к чему раздумывать о причинах? Спрашивать — значит сомневаться, а сомнение — погибель веры. Если остановиться, если спросить себя, что происходит, то можно погибнуть.

И потому Таррин принял ярость, и алый туман, и оружие — обломок, крепко сжатый в руке. Воин зашептал молитву Императору, превратившуюся в крик, когда он безудержно рванулся в битву и забылся в ней.

Глава пятнадцатая

— Таррин? Брат Таррин? Внемли мне. Ты слышишь мой голос?

Он слышал, но лишь отдаленно — крики в голове почти заглушали слова. Голос понуждал воина сделать что-то, но тот не мог разобрать, что именно.

— «Есть лишь Император…». Повторяй за мной.

Он хотел, чтобы голос пропал, прекратил надоедать ему. Голос тянул воина обратно, туда, где он больше не желал находиться. Голос неумолчно твердил о вере, чести и долге, напоминая о грузе, который, как думал воин, ему наконец-то удалось сбросить с плеч.

И голос повторял одно и то же имя, заставляя вспомнить о человеке, которого воин знал когда-то.

— Таррин? Нико Таррин? Брат Таррин?

— Есть лишь… — прохрипел другой голос. Почувствовав, как слова раздирают горло и кровью стекают с губ, воин понял, что заговорил он сам. — Есть лишь Император, и Он…

«И Он избрал для меня путь, по которому я должен пройти — путь, что ведет к зовущему голосу».

Таррин стоял на коленях — когда я упал? — посреди джунглей, и уродливые чёрные цветы касались нагрудника. Правое запястье дрожало, а на место внезапно стихшего вопля в голову Реликтора вливалась тишина, заполняя возникшую пустоту. Впереди маячило какое-то размытое бледное пятно.

Моргнув, Таррин разглядел посеревшее лицо старшего библиария Декариона. Тот стоял на коленях перед молодым воином, протянув к нему руки, с неотступной мольбой в глазах.

— Ты должен выпустить артефакт, брат Таррин, — тихо произнес библиарий.

Изумленный Реликтор непонимающе смотрел на него, обливаясь потом под броней.

Декарион опустил взгляд на руки Таррина, лежащие на коленях молодого воина. Его пальцы сжимали нечто чёрное и острое, настолько острое, что оно прорезало керамит латных перчаток и впилось в ладони, пустив кровь.

Воин внезапно понял, что с головы до ног перемазан в крови, лишь малая часть которой — его собственная.

— Что произошло? — хрипло прошептал он.

— Ты слышал старшего библиария, Таррин, — повелительно произнес знакомый голос за спиной. — Отдай ему артефакт. Немедленно.

Молодой космодесантник застыл.

— Да, господин, — ответил он и попытался поднять руки, но мышцы отказались повиноваться. У Таррина что-то сжалось внутри — магистр ордена отдал приказ, а он не может… не хочет…

«Сила воли, стойкость воли», отчаянно напомнил воин самому себе.

Закрыв глаза, он мысленно повторял девиз ордена, пытаясь заполнить пустоту в разуме. Когда в голове Таррина не осталось ничего, кроме этих слов, он ощутил руки Декариона поверх своих — старший библиарий обхватил осколок. Хотя молодой Реликтор и не мог заставить себя отдать артефакт, он как-то сумел разжать пальцы и позволил осторожно забрать его.

Головокружение захлестнуло Таррина яростным приливом, и воину пришлось выпрямить руки, чтобы не рухнуть ничком на землю. На визоре шлема вспыхнули тревожные руны, и автоинъекторы принялись закачивать в кровоток космодесантника дурманящий коктейль стимуляторов.

Таррин дрожал, не в силах остановиться.

Заставить себя поднять голову, оглядеться, воин обнаружил возвышающегося над ним Артека Бардана. Магистр ордена повелел Реликтору снять шлем, и, когда Таррин повиновался, внимательно посмотрел ему в глаза. Морщины на лице Бардана углубились, но потом он одобрительно кивнул Декариону и отвернулся.

Молодой Реликтор понял, что магистр держал руку на поясе, возле Бича, лишь после того, как Артек убрал её.

Обернув осколок в чёрную ткань, старший библиарий опустил его в небольшой деревянный ларец, который, в свою очередь, сковал железными цепями. Наклонившись, Декарион ободряюще взял Таррина за плечи.

— Что ты помнишь?

Он помнил ярость, и ненависть, и кровь, и орков, бегущих пред его ужасающим гневом. Он помнил вопль, колотившийся в висках так, словно череп вот-вот расколется. Он помнил, как его пальцы вырывают куски плоти из тел врагов, и то, как он расчленяет их бесформенным обсидиановым клинком.

Не помнил он того, как выбрался с поляны, на которой стоял монолит Ангрона. Тем не менее, Таррин как-то оказался посреди джунглей, в окружении воинов из командного отделения Четвертой. Не было только самого капитана Мэгара.

Увидел он и почти всю почетную стражу Бардана, включая знаменосца — Реликторы обрабатывали свежие раны. Рядом лежали тела нескольких чужаков и одного боевого брата, наполовину скрытые в подлеске.

— Битва вышла долгой и яростной, — сказал Декарион, — и ты сражался дольше и яростнее, чем любой из нас. Ты обрушился на диких орков, словно ураган, а они будто и коснуться тебя не могли. Ты смешал их ряды и не давал опомниться, пока нас не нашли ещё несколько боевых отделений. Определенно, ты повернул ход битвы в нашу пользу.

— Мы разбили их? — спросил Таррин. — Мы победили?

— Орки пали духом и пытались бежать, но ты нарушил приказ капитана Мэгара и бросился в погоню.

— Нет, я не мог так поступить, — запротестовал было молодой Реликтор, но тут же вспомнил, как преследовал врагов Императора в джунглях.

Он помнил, как страстно желал покарать чужаков за их грехи, казнить их за преступления. Он не помнил приказов вернуться. Он вообще не помнил, чтобы там был капитан Мэгар или кто-то из боевых братьев.

— Наверное, я не слышал приказ, — предположил Таррин, — из-за этого вопля в ушах.

…но этого не может быть, я никогда бы не оставил братьев, даже став быстрее их всех, быстрее, чем дикие орки…

Старший библиарий покачал головой.

— К тому времени монолит уже замолчал. Если бы он не утих, то зеленокожие, скорее всего, вообще не смогли бы сбежать.

«Но это невозможно, — хотел возразить Таррин, — ведь вопль оборвался только минуту назад».

Молодой Реликтор был точно уверен, что все ещё слышал крик монолита, когда догнал своих жертв и ударом в спину швырнул замыкающего чужака на того, кто бежал впереди.

«На этом самом месте, — подумал он. — Наверное, именно здесь я их настиг».

Впрочем, Таррину казалось, что всё произошло на другой планете и несколько дней назад.

Тут был кто-то ещё… Новое, настойчивое воспоминание всплывало на поверхность, обретая очертания в тумане, скрывшем предыдущий час жизни космодесантника. Воин вспомнил кого-то, непреклонно стоявшего у него на пути, пытающегося преградить дорогу. Тот, другой, сорвал шлем и что-то кричал ему прямо в лицо, но Таррин не мог ничего разобрать.

— Брат Бэлох, — прошептал он.

Заметив, что Декарион невольно глянул в сторону, Таррин посмотрел туда же — на лежащее в подлеске тело, облаченное в доспех. Головокружение уже спадало, но теперь на Реликтора нахлынула новая тошнотворная волна; воин попытался поползти к мертвецу на четвереньках, но ещё недостаточно окреп, и старшему библиарию снова пришлось его поддерживать.

— Брат Бэлох мертв, — без осуждения в голосе произнес Декарион.

Таррин оцепенел.

— Я помню… Он пытался остановить меня…

…он стоял между мной и праведным возмездием, и я помню, как взъярился из-за этого, пришел в такой гнев, что… я… Я держал в руке осколок и…

— Он пытался заставить тебя бросить осколок, хоть я и предупреждал, что только ты сам, и никто иной, способен освободить тебя от власти артефакта. Хоть я и призывал Бэлоха остаться в стороне, он оказался слишком упрямым и поступил по-своему, веря, что спасает твою душу.

«Я не хотел причинять вред брату, — подумал Таррин, — но он не уступал мне дорогу. Почему он не уступал мне?»

— Ты в силах подняться? — спросил Декарион.

Молодой Реликтор не был уверен, но попробовал выпрямиться, и, с небольшой помощью, преуспел.

— Остальные воины твоей роты вернулись в базовый лагерь, — сказал библиарий. — Теперь, когда мы нашли тебя и осколок, стоит поспешить вслед за ними. Магистр ордена приказал покинуть Армагеддон так быстро, как только возможно.

— Покинуть? — переспросил Таррин. — Но ведь война…

— Военачальник Газкулл, несомненно, потерпит поражение — такова воля Императора, но наш орден не поучаствует в победе над ним. Реликторы достигли своей цели на Армагеддоне, и нам предстоят иные войны. Он избрал для нас иной путь.

Двое космодесантников подняли тело Бэлоха, и Таррин ощутил болезненный укол вины, когда рядом пронесли павшего брата.

— Я даже не… Я не понимаю, как осколок оказался у меня в руке, он же застрял в боку монолита.

— Возможно, мои усилия всё же ослабили кладку. Возможно, монумент вибрировал, отзываясь на бушующую вокруг яростную битву. И, быть может, обломок незаметно упал под ноги нашим братьям, а кто-то из них ударом ноги отбросил его к основанию монолита — прямо тебе в руки. Возможно, именно так всё и произошло.

Он кричал мне в лицо, моя голова раскалывалась от вопля, и я просто хотел, чтобы он убрался с дороги, а осколок вошел прямо в нагрудник и…

— Он был прав, — вслух произнес Таррин. — Бэлох был прав — я не могу контролировать артефакт.

— А я бы сказал, что ты весьма неплохо управился с ним сегодня, — заверил Декарион. — Спас свою роту, и — добыв осколок, который не смог заполучить я, — возможно, весь орден.

…и если бы Бэлох выжил, то он связался бы с Инквизицией, рассказал всё, что знает, а это погубило бы Реликторов, поэтому…

…поэтому, возможно, его смерть…

Бардан приказал выдвигаться в базовый лагерь, и старший библиарий пошел рядом с Таррином, готовый поддержать его при необходимости. По пути к ним присоединился инквизитор Хальстрон в сопровождении связанного демонхоста, но присутствие пленника уже не беспокоило молодого космодесантника. Он только порадовался тому, что бледный человек по-прежнему в цепях, и хотя бы некоторые звенья уцелели. Некоторое время инквизитор невозмутимо наблюдал за Таррином, после чего, к немалому удивлению воина, отдал ему небольшой одобрительный поклон.

«Император избрал для меня этот путь», говорил себе Реликтор, но каждый раз, закрывая глаза, он видел лицо Бэлоха, своего брата, и слышал его обвиняющие речи.

«Ты заигрываешь с силами, которых не понимаешь… Твой разум затронут варпом, а за это всегда приходится платить… Что, если ты уже пал?»

— Бог-Император, прости меня! — взмолился Таррин.

Старший библиарий удивленно взглянул на него, а потом губы псайкера чуть шевельнулись — так, словно он вспомнил какую-то шутку, известную ему одному, и сдержал улыбку.

— Здесь нечего прощать, — сказал Декарион.

Уровень приоритета: пурпурный-альфа.

Отправитель: боевая баржа Адептус Астартес «Клинок возмездия».

Получатель: магистр Администратума, Святая Терра.

Дата: 3031999.M41

Передал: астропат-прим Галдориан.

Принял: астропат-терминус Странкс.

Автор: лорд-командующий Данте, магистр ордена Кровавых Ангелов.

Мысль дня: Знание — сила, скрывай его надежно.

Орден Реликторов отбыл с Армагеддона. Я отдал распоряжение кораблям блокады пропустить их «Громовые ястребы» и беру на себя полную ответственность за принятое решение. Единственный иной вариант заключался в силовом противостоянии, которого мы не можем себе позволить в настоящее время. Я неоднократно пытался связаться с магистром ордена Барданом, но не добился успеха. Направляю вам расшифровки всех относящихся к делу переговоров и обещаю в надлежащем порядке представить более полный отчет о произошедшем. Нам необходимо подробно обсудить данный эпизод.

Глава шестнадцатая

На витражные стекла крепости-монастыря опустились ставни.

Небесная цитадель окружила себя защитным пузырем реальности, готовясь отправиться на буксире через варп-пространство. Для того, чтобы транспортировать таким способом звёздный форт типа «Рамилис», требовался весь флот Реликторов, и путешествие было сопряжено с многочисленными опасностями.

Впрочем, Декарион не сомневался, что орден уцелеет. Император избрал для них путь, который заканчивался не здесь — сегодня Реликторы вновь обуздали силы Хаоса, выжили и сохранили рассудок, перенесут они и странствие в варпе.

Старший библиарий, вновь спустившись по многочисленным винтовым лестницам на нижние уровни небесной крепости, остановился перед цельной железной дверью. Рядом с ним снова стоял боевой брат, на сей раз — самый молодой и неопытный участник тайного Конклава.

Пока Таррин изучал Хранилище, Декарион терпеливо ждал в мерцании чёрных свечей. Молодой воин, не отрываясь, рассматривал скромную коллекцию артефактов с восхищением, смягченным ноткой здравого благоговения. Таррин не нуждался в объяснениях, чтобы понять, какой ценой досталась ордену каждая из реликвий — он уже испытал это на себе.

Новообращённый склонился над одержимым устрашающим топором, которым капитан Харкус с таким примечательным эффектом орудовал на Армагеддоне. Он изучил осколки древнего талисмана Хаоса, лично откопанные Декарионом на Пифении и сложенные вместе. После Таррин спросил о Биче Артека, и старший библиарий показал ему позолоченный ковчег, в котором хранился цеп, вновь замороженный в стазисе.

Наконец, молодой Реликтор остановился у резного пьедестала в центре помещения. Оглядев два обсидиановых осколка, покоящихся под стеклянным куполом на смятой бархатной постели, он спросил о третьем, о том, что подобрал у монолита Ангрона.

— Я отнес обломок в очистительную келью, — объяснил Декарион, — и повелел библиариям молиться над ним день и ночь, чтобы смирить демона внутри. Они скуют его могучими оберегами и наложат печати, которые сдержат нечистую силу в обсидиане.

Таррин мрачно кивнул.

— Она была у меня в голове, верно? Пробила все преграды и вопила в моем черепе, приводила в бешенство, подстрекала до тех пор, пока я не забылся от ярости. Даже не помню, чтобы я сражался с этой силой — только знаю об этом, вы ведь сказали, что…

— Ты не сражался с ней, — перебил Декарион. «Не так, как я пытался в свой первый раз», добавил он мысленно. — И благодари Императора за такую удачу. Если бы ты попробовал воспротивиться силе осколка, то, скорее всего, лишился бы разума.

Его собеседник, явно не ожидавший услышать подобное, непонимающе смотрел на библиария.

— Ты ещё молод, — объяснил Декарион, — все ещё доверчив и невинен. Твоя вера в Императора абсолютна — именно это, и ничто иное, спасло тебя. Сила Хаоса наводнила твой разум, но не сумела отыскать ни единой зацепки, чтобы укорениться там.

— Но теперь я утратил невинность, — Таррин вновь пристально смотрел на старшего библиария, словно призывая Декариона опровергнуть его слова. Полтора дня назад, когда они сидели друг напротив друга в транспортнике, стоявшем посреди расчищенного участка в сердце чужеродных джунглей, глаза молодого Реликтора смотрели ярче, чище и доверчивее. Сегодня, в мерцании чёрных свечей, он выглядел намного старше.

На этот раз библиарий решил не лгать Таррину.

— Осколок оставил на тебе и на твоей душе отметину, которую, как мне слишком хорошо известно, ничто не в силах стереть, — подтвердил Декарион. — Тем не менее, я могу обучить тебя ритуалам и молитвам, позволяющим познать эту часть себя и черпать в ней силу. Я могу научить тебя, как пользоваться орудиями Хаоса — но только если ты решишь пройти со мной по этому опаснейшему из путей.

— Император избрал для меня этот путь, — ни секунды не сомневаясь, объявил Таррин, — и я поступлю так, как Он повелевает мне.

«И неважно, куда, в конце концов, приведет эта тропа?», подумал Декарион, но вслух ничего не сказал.

Мысли старшего библиария обратились к напряженным событиям прошлой ночи, когда Артек Бардан призвал флотилию «Громовых ястребов» ордена в джунгли Армагеддона. Десантным кораблям потребовалось два рейса для эвакуации Реликторов, Четвертая рота сворачивалась медленно и оказалась во второй волне, вместе с Декарионом и самим магистром ордена. В первый раз имперский флот пропустил «Громовых ястребов», но затем всё изменилось.

Объявив, что должен срочно отбыть по внутренним делам ордена, Бардан потребовал, чтобы боевые корабли уступили дорогу. Лорд-адмирал, командующий блокадой, отказал магистру, настаивая, чтобы Реликторы вернулись на поверхность и продолжили выполнять свой долг. Любые возникшие проблемы, сообщил он, следует обсуждать с лордом-командующим Данте.

На это Бардан заявил, что, если в блокаде не откроют проход, он проделает таковой лично. Реликторов многократно превосходили в огневой мощи, но Артек рассчитывал, что никто не захочет сражаться здесь и сейчас.

Противостояние длилось несколько часов, и за всё это время магистр ордена ни разу не поколебался, по крайней мере, внешне — Декарион мечтал хоть о половине такой уверенности. Впрочем, Бардан давно знал, что этот день придет, и соответственно готовился к нему. В конце концов, инстинкты не подвели Артека — Данте лично вмешался в конфликт, и, после того, как всё призывы Кровавого Ангела к собрату-Реликтору не получили ответа, приказал кораблям блокады отступить.

Вне всяких сомнений, лорд-командующий этого так не оставит.

Декарион думал и о последней битве в джунглях, возле монолита. О Таррине, охваченном яростью берсерка, жаждущем настичь и сразить всех диких орков до последнего, и о Бэлохе, отчаянно пытавшемся остановить брата.

Старший библиарий предупреждал его, что молодой воин не послушает ничьих увещеваний. Сам Декарион ещё не пришел в себя, ослабев после неудачных попыток достать осколок, но, даже в таком состоянии, мог сделать больше. Библиарий даже шагнул вперед, пытаясь остановить Бэлоха силой, но тут его самого удержала твердая рука, опустившаяся на плечо.

Артек Бардан молчал, но взгляд магистра сказал всё, что следовало знать.

— Господин, а что с монолитом? — голос Таррина вернул Декариона к настоящему, в стены Хранилища. — Если мне позволено спрашивать.

— Должны ли мы уничтожить его? Возможно, — задумчиво произнес старший библиарий. — Имея достаточно времени, я предпочел бы изучить монумент — кто знает, какие тайны он может открыть нам. Возможно, когда закончится война за Армагеддон…

«А также, — подумал он, — следующая, величайшая война, если кто-нибудь из нас переживет её».

Таррин кивнул, словно понял замыслы библиария. Возможно, решил Декарион, однажды он действительно постигнет их. Сейчас же он отпустил молодого Реликтора, пообещав, что обучение начнется завтра и со всей серьезностью. Встав по стойке «смирно», Таррин отсалютовал и вышел, а библиарий прислушивался к металлическим отзвукам его шагов по ступеням, ведущим на основные уровни крепости.

Наконец, Декарион остался наедине со своими мыслями.

С привычной неизбежностью его думы уплыли на сто пятьдесят лет назад, в систему Стигия. Старший библиарий вновь оказался в машинном отделении «Ловца греха», облаченный в доспех с символикой Огненных Когтей и с мечом Обдирателя, лежащим возле вытянутых пальцев.

«Схватил бы я клинок, — спросил себя Декарион, — если бы мог прозреть будущее?»

Библиарий подумал о де Марше, голос которого путеводной нитью вывел его из глубин безумия. Декариону представился образ инквизитора, со склоненной головой и в цепях уводимого навстречу позорной казни. Знал ли он? Видел ли уже тогда, на космическом скитальце, куда приведет его избранный путь?

Мог ли де Марш предупредить меня? Изменилось бы тогда хоть что-то?

Мысли библиария обратились к пути, по которому он вел магистра ордена, и самому Бардану. Он думал о неизбежных последствиях их действий, с которыми ещё предстояло столкнуться. Затем Декарион подумал о Таррине, той дороге, что простиралась перед воином — и даже о Бэлохе, далеко не первой жертве, возложенной на алтарь дела ксанфитов.

Дело ксанфитов…

«Вновь слова де Марша», подумал библиарий.

Сам Декарион никогда не думал, что служит какому-то делу, никогда не отождествлял себя с этими скрытными охотниками на демонов, которые собирались в своих подземных святилищах, окутанные мрачными тайнами. Он просто делал то, что считал правильным, зная, что так оно и есть. Всё решения, принятые старшим библиарием на протяжении жизни, основывались на жестокой необходимости и несокрушимой логике, и Декарион не отказался бы сейчас ни от одного из них, даже если бы мог.

К нему снова приходило видение.

Это случилось на борту «Громового ястреба», пока Реликторы ждали судьбоносного исхода рискованной авантюры Бардана. Кровоточащее око возникло перед Декарионом, более реальное, чем когда-либо прежде, и библиарию показалось, что он падает в него. Зная, что, если рухнет, то уже не сможет выкарабкаться обратно, воин сжал ларец с обсидиановым осколком, ища в нем силы.

«Я делаю всё, что могу, — клялся себе Декарион. — Мы будем готовы».

Старший библиарий всегда делал правильный выбор, теперь он был уверен в этом сильнее прежнего. Видит Император, я мечтал, чтобы мне приходилось выбирать не так часто. Декарион следовал по пути, который Он избрал для него.

Полтора столетия назад его шарящие пальцы наткнулись на упавшее оружие.

Если бы тогда Декарион не поднял демонический клинок, то, несомненно, был бы убит.

Но боевые братья — Огненные Когти — конечно же, отомстили бы за него, и повесть о той битве стала бы славной, а не позорной страницей в истории ордена. Космодесантников не лишили бы их имени и цветов, им не пришлось бы претерпеть изгнание с Нейтры, родины их предков.

Инквизитора де Марша, возможно, ждала бы лучшая судьба, а Артек Бардан — без сомнений, благороднейший из воинов, с которыми доводилось служить Декариону — совершенно точно не оказался бы сейчас обвиненным в ереси.

Старший библиарий не мог сосчитать, сколько космических десантников, подобных Таррину и Бэлоху, верно служили бы Императору, не ставя под вопрос методы служения. Если бы он не поднял клинок, им не пришлось бы рисковать бессмертными душами, и душа самого Декариона осталась бы незапятнанной. Он умер бы без сожалений, в блаженном неведении…

…и Священный Империум Человечества уже ничто бы не спасло.