Адмирал Империи 17

Глава 6

Место действия: звездная система HD 22048, созвездие «Эридан».

Национальное название: «Таврида» — сектор контроля Российской Империи.

Нынешний статус: не определен — спорный сектор пространства.

Претенденты: Российская Империя, Американская Сенатская Республика.

Расстояние до звездной системы «Новая Москва»: 198 световых лет.

Точка пространства: сектор межзвездного перехода «Таврида–Бессарабия».

Дата: 29 февраля 2215 года.

— А я думал, что это меня Вишневский испугался, — я улыбался, но старался выглядеть несколько расстроенным. — Оказывается, это вы тому причина, Агриппина Ивановна…

С экрана на меня смотрела женщина лет пятидесяти, со светло-голубыми глазами и резко очерченными чертами лица, в кителе императорского адмирала. Это была та самая Агриппина Хромцова — легендарная командующая 5-ой «ударной» дивизией Северного космофлота. Та, на корабли которой я изначально и рассчитывал, посылая сигнал о помощи, когда убегал от поляков, а потом отсиживался в водорослевых болотах Херсонеса-3.

Почему Хромцова легендарная? Да, как-то к слову пришлось. Просто имя Агриппины Ивановны было на слуху еще во время моей учебы в Нахимовском. И пусть она на тот момент была простым капитаном крейсера, насколько я помню, но уже тогда ее фамилия гремела по всей «Новой Москве». Один из лучших рейдерских командиров нашей экспедиционной эскадры, участвовавшей в Войнах Лиги, когда мы пытались сдержать экспансию американцев в нейтральные миры. Отважная и принципиальная до жути, в купе с внешней привлекательностью, в те годы я помню, как многие курсанты училища сходили по ней с ума. Я в их числе замечен не был, имея в виду поклонников ее красоты, но вот что касаемо флотоводческих талантов Хромцовой, тут я даже несколько завидовал ее успехам на военном поприще…

Мы не были никогда до этого момента знакомы, хотя виделись пару раз в императорском дворце во время торжеств. Я-то ее запомнил, но помнила ли Агриппина Ивановна меня, тогда еще юного нахимовца, в этом я сильно сомневаюсь. Тем не менее, для меня Хромцова была, повторюсь, легендарным и не менее уважаемым, как и в частности, Павел Петрович Дессе, офицером космофлота. Именно поэтому сейчас я, разговаривая с вице-адмиралом, был несколько смущен, да еще и растроган внезапным появлением ее кораблей в секторе, в котором мы находились.

Четырнадцать русских вымпелов появились на радарах польских кораблей Вишневского, а аппаратура его флагманского авианосца на пару минут раньше «Одинокого» их разглядела, отчего Мариуш, такой самоуверенный мгновение назад, сразу засуетился и вырвал-таки из меня обещание не преследовать его хоругвь. Впрочем, даже если бы я и знал о приближении 5-ой «ударной» дивизии, то все равно согласился бы на условия поляков. Когда еще Хромцова подойдет, а тут, и мой крейсер, и «Екатерина Великая» с «Пантелеймоном» у противника под боком, всякое за это время могло случиться…

— Как вы выжили, контр-адмирал⁈ — нахмурилась вместо приветствия Агриппина Ивановна. — Впрочем, это не важно, потом расскажете… Мои корабли начинают разбивать строй, чтобы включить «форсаж», я буду рядом с вами максимум через сорок пять минут… После чего мы вместе продолжим преследование врага.

Я устало вздохнул, как же надоело мне отговаривать то одного, то второго наших дивизионных адмиралов от опрометчивых действий в отношении Вишневского и его крейсеров. Но тут уж ничего не поделаешь, придется снова уламывать теперь уже непробиваемую Хромцову. Красовского я-то хотя бы мог запугать, а с этой воинственной до жути и, казалось, никому не желающей подчиняться дамой, как общаться⁈ Уфф…

— Ваш сигнал о помощи стал для меня глотком воздуха в этом безкислородном пространстве, — между тем, продолжала Агриппина Ивановна, параллельно отдавая приказы на рассредоточение своей походной колонны. — Уже более суток мы мотаемся по сектору, пытаясь отыскать хотя бы кого-нибудь, но все будто вымерли…

— Рад, услужить, — усмехнулся я, не зная с чего начать уговаривать Хромцову.

— Вижу, что вымпелы одного из ваших коллег подоспели на помощь первыми, — Агриппина Ивановна имела ввиду дивизию, вернее остатки дивизии Красовского, два дредноута которой в данный момент находились возле «Одинокого». — И по тому, что среди этих кораблей нет моего «Баязета», который судя по вашему посланию, был с вами рядом все это время, я делаю вывод, что крейсер погиб, как и все остальные мои корабли, которые я оставила в качестве охранения у перехода на «Бессарабию»… Вы даже не представляете, контр-адмирал, что я сделаю с этими поляками, после того, как догоню их недоразбитую хоругвь! Клянусь, что ни один из членов их экипажей не выживет. В плен брать и разрешать эвакуироваться не буду! Умрут все!

Хромцова скрипела зубами, оплакивая свои погибшие у перехода корабли. И после этого мне еще надо как отговорить ее от мести.

— «Баязет» цел, насчет того, что — невредим, я бы поспорил, но на ходу и в данный момент восстанавливается, — произнес я. — Сейчас крейсер находится на одной из верфей Херсонеса-3…

— Слава Богу! — выдохнула вице-адмирал. — А я уже было похоронила его в кавычках отважного командира и экипаж. Ха-ха-ха, все-таки удачливый сукин сын этот Анатоль Брагин, хотя с виду не скажешь.

— Не знаю, насколько хватит Брагину удачи, когда тот предстанет перед Комиссией Военного Трибунала, — покачал я головой. — Кавторанг, так скажем, наделал дел у «врат» на «Бессарабию», когда сначала позволил полякам переправиться на нашу сторону, а после первым удрав из сектора разыгравшегося сражения…

— Вот собака плешивая! — ударила по подлокотнику своего кресла вице-адмирал Хромцова. — Я его сама до Трибунала прибью! Надеюсь, вы отстранили этого негодяя от командования крейсером?

— Это сделали члены экипажа «Баязета» до меня, — печально улыбнулся я, потирая раненое плечо. — Но я хотел бы сейчас поговорить с вами не об этом… Агриппина Ивановна не нужно преследовать корабли Вишневского…

На лице женщины появилось сомнение в моих умственных способностях.

— Адмирал Васильков, наслышана о вас, как об отчаянном и дерзком командире, — медленно произнесла Хромцова. — В частности командующий Северным космофлотом — адмирал Дессе в разговорах часто упоминал ваше имя, когда хотел привести пример командира не только удачливого, но и разумного, что в наше время, Брагин, кстати это в очередной раз доказывает, большая редкость. Не разочаровывайте меня, Александр Иванович… Как это «не нужно преследовать»? Ну-ка, объяснитесь…

— Я все понимаю, вы хотите поквитаться с поляками за поражение у перехода и гибель вымпелов вашей дивизии, — произнес я, на ходу стараясь привести доводы, достаточные для того, чтобы Хромцова поменяла свои намерения в отношении убегающих от нее кораблей 4-ой «легкой» хоругви. — Но сейчас, как никогда, нужно действовать не сердцем, а головой.

— По-другому не умею, — хмыкнула Агриппина Ивановна, недовольно посмотрев при этом на меня, вроде как, яйца курицу учить не должны.

«Ага, а как психанула, там, у перехода на „Тарс“, когда не стала выполнять прямые приказы Дессе, тоже головой думала?» — мысленно усмехнулся я, вспоминая, как был зол тогда на своего непокорного комдива, Павел Петрович. А вслух продолжал:

— Во-первых, если даже на «форсаже», то успеете догнать хоругвь Вишневского-младшего только уже непосредственно вблизи «врат» на «Бессарабию», в тех координатах, где сейчас переправляются в нашу звездную систему корабли папаши того, кого вы хотите настичь, а следом за ними в «Тавриду» войдут дивизии и 1-го «ударного» космофлота АСР…

— Вы ничего не путаете, контр-адмирал⁈ — поначалу не поняла Хромцова. — Вы знакомы с расположением в пространстве флотов вторжения противника?

— Более чем, — кивнул я, не обращая внимания на язвительные замечания Агриппины Ивановны. — Я прекрасно знаю, что 1-ый космофлот Американской Республики изначально находился в зоне противодействия ему нашего Балтийского флота. Однако ситуация кардинально поменялась. В «Тавриду» в данную минуту переправляются не только поляки, но и сам Коннор Дэвис со своими лучшими дивизиями… Да-да, не удивляйтесь, информация проверенная…

— Это, получается… — надолго задумалась вице-адмирал Хромцова, пытаясь по ходу сориентироваться в ситуации. — Ага, это получается, что мы в глубокой заднице…

— Абсолютно точный вывод, — согласился я. — Вот поэтому-то вам сейчас и не нужно лететь к переходу «Таврида–Бессарабия». Нам срочным образом необходимо отходить назад к столичной планете и предупредить, наконец, наших, которые до сих пор не знают, что произошло. «Таврида» напичкана американскими зондами-глушилками, и я в итоге так и не смог послать сообщение на Херсонес-9, о том, что Коннор Дэвис лично прибыл с нами всеми повидаться… Так что придется побыть почтальонами самим, по крайней мере, до того момента, когда не войдем в чистое эфирное поле… Нужно спешить, Агриппина Ивановна, пока американцы не переправились в «Тавриду» и не атаковали Северный космофлот, стоящий на орбите Херсонеса-9.

— Не только Северный, но и Черноморский, а еще и гвардию, — решила поправить меня, Хромцова.

— Нет, у Херсонеса в данный момент находится лишь Северный космический флот, — ответил я, отрицательно мотая головой.

— Не поняла…

— «Черноморцы», усиленные резервными дредноутами уходят в «Тарс», точнее, уже находятся там, — удивил я вице-адмирала Хромцову. — Император же с Преображенской дивизией также отсутствует, погнавшись за Элизабет Уоррен и Дюком Фланнаганом, которые двое суток тому назад своим дерзким нападением сильно задели самолюбие нашего досточтимого государя. В результате Константин Александрович, взяв с собой Гвардейскую Эскадру, где в этом же секторе, где мы сейчас находимся, пытается отыскать своих обидчиков и примерно их наказать… Так что у центральной планеты системы для ее охраны остались лишь дивизии Дессе…

— Вроде бы недолго отсутствовала в информационном поле, а уже все так поменялось, — покачала головой Агриппина Ивановна, пытаясь сообразить, как ей лучше всего поступить в сложившейся ситуации. — Значит, говорите, император находится где-то рядом?

— По данным, адмиралы Уоррен и Фланнаган отходили именно в сторону перехода на «Бессарабию», — подтвердил я.

— Значит, он где-то между Херсонесом-3 и Херсонесом-5, — вполголоса в задумчивости повторила Хромцова, размышляя о чем-то своем.

— Не думал, что это скажу, но к черту императора и его эскадру, они отобьются от любого врага, если даже наткнуться на превосходящие силы, — покривился я, торопя Агриппину Ивановну с решением. — Линкоры и тяжелые крейсеры Преображенской дивизии, обладая повышенной жизнестойкостью и характеристиками, способны вырваться из любой ловушки, вы же это прекрасно знаете, так как сами в свое время служили в Гвардейской Эскадре…

— Знаю, — кивнула Хромцова, — вот только вырваться они смогут лишь в том случае, если поступит такой приказ. Ведь также я прекрасно осведомлена о принципиальности нашего государя-императора, и если он упрется, решив, что будет сражаться до конца, то его никакими уговорами с изначальных координат не сдвинешь…

— Рядом с Константином Александровичем находится его не в отца более рациональная и разумная дочь, — ответил я на это, Агриппине Ивановне. — Она, если что, великая княжна не позволит императору зря рисковать собой и своими гвардейцами…

— Осторожней, Александр Иванович, вы слишком часто и слишком громко высказываетесь об императоре в неприемлемых выражениях, — предупредила меня, вице-адмирал Хромцова. — Рано или поздно это может отрицательно сказаться на вашей карьере и судьбе.

— По-другому не получается, — отмахнулся я, не восприняв слова Агриппины Ивановны всерьез. — Но, согласен, оставим императора в покое, сосредоточившись на том, что делать нам… Итак, вы согласны со мной, что в сложившихся обстоятельствах нам срочно нужно возвращаться к Херсонесу-9?

— Предупредить наших нужно как можно скорей, это даже не обсуждается, — утвердительно кивнула Хромцова, утвердительно кивая. — Однако, в роли, как вы выразились — почтальона, не обязательно выступать целой дивизии, это может сделать и один высланный к столичной планете корабль, например, ваш «Одинокий»…

— Агриппина Ивановна, думаю, — попытался я перебить вице-адмирала, заранее понимая, что эта, по характеру и упрямству не отстающая от нашего государя особа, уже придумала для себя какое-то дело и совершенно не собирается поступать по моему плану.

— Я дам вам в сопровождение два крейсера, которые помогут «Одинокому» отбуксировать к Херсонесу-9 поврежденные корабли Красовского, — продолжала Хромцова, уже не слушая меня. — Заодно, прошу вас, Александр Иванович, прихватите по пути следования мой «Баязет» с той верфи, на которой вы его оставили на ремонте, и отбуксируйте его в безопасное место… Ну, а вырвавшись из зоны работы «глушилок» связи, поднимайте «всех на уши», пусть готовятся к обороне…

— Как я понимаю, вы за мной не последуете, — я многозначительно посмотрел на эту решительную женщину с каменным как у истукана лицом и холодными глазами.

— Мне для начала необходимо свести счеты вон с тем шляхтичем, — Агриппина Ивановна кивнула на горящую за своей спиной карту, на которой в приближении переливалась бело-красными цветами, уходящая в сторону перехода 4-я «легкая» хоругвь Мариуша Вишневского. — А потом, еще будет парочка дел, о которых я пока умолчу… Вы не переживайте, Александр Иванович, как только с ними разберусь, я тут последую за вами и уж точно прибуду к центральной планете к тому моменту, когда 1-ый «ударный» космофлот «янки» попытается ее у нас отобрать. Сражение с таким прославленным ублюдком как Коннор Дэвис я пропускать не собираюсь…

— Видите «туман войны» плотной пеленой расстилающийся вдоль всего сектора перехода и более того, судя по данным сканеров дальнего обнаружения, все увеличивающийся и увеличивающийся в своих размерах? — я кивнул в сторону уже своей тактической карты. — Так вот, там сейчас по моим подсчетам спрятан чуть ли не весь 1-ый Коронный космофлот Адама Вишневского. Его сынишка, которого вы хотите догнать и наказать за понесенные вашей дивизией потери, спешит именно в тот сектор. Вы понимаете, что не только не сможете осуществить свою месть, но и с большой долей вероятности погубите оставшиеся корабли 5-ой «ударной»?

— Яйца курицу не учат, — как я и предполагал, ответила мне на это Агриппина Ивановна, несколько надменно хмыкнув и прищурив глаза, типа, что этот младенец в адмиральских погонах о себе возомнил. — Вы действительно думаете, что я не догадалась о ловушке⁈ Васильков, ты умен, но я умнее, запомни это. Нет, вы только подумайте, мальчишка, учит боевого адмирала, прошедшего восемь кампаний!

Хромцова распалившись, перешла на «ты», похоже, уязвленная моими последними словами и уже не намеренная соблюдать какие-либо правила этикета. Да никогда она их особо-то и не соблюдала, даже с императором в свое время разговаривая, как со старым приятелем, чему я был свидетелем на одном из торжественных приемов на «Новой Москве».

— Ты видишь, с какой скоростью испуганный и побитый сыночек тащится под крылышко своего папаши? — усмехнулась Агриппина Ивановна. — Его корабли тянут за собой на буксире подбитые крейсера, за это, кстати, тебе и Красовскому нужно сказать спасибо… В общем, скорость у поляков относительно моих вымпелов небольшая и если они не бросят своих товарищей мне на съедение и не отцепят магнитные тросы, то я легко настигну 4-ю хоругвь задолго до так пугающего тебя «тумана войны». Я прикончу Мариуша Вишневского на глазах его злодея отца, чтобы полякам неповадно было подобно шакалам присоединяться к американцам и вторгаться в наши миры…

«Умен, но ты умнее, говоришь», — мысленно повторил я фразу Хромцовой, переходя в наступление, а вслух, сделав серьезное лицо, произнес:

— Вице-адмирал, вы только что в присутствии офицеров с «Одинокого» и «Паллады», оскорбили меня, обратившись ко мне неподобающим образом, а так же назвали меня мальчишкой… Я уж про «яйцо» молчу…

— Подожди… Не поняла! — действительно не поняла Хромцова, к чему это я клоню. — Что все это значит?

— Вы обращаетесь к контр-адмиралу Российской Империи, а не к своему приятелю, — продолжал я тем же железным тоном. — Вы кем себя возомнили⁈

— Остановись, безумец, — начала закипать Хромцова. — Ты с ума спятил, что ли? Какие оскорбления? Я просто говорю, что…

— Вот, теперь еще назвали сумасшедшим, — нагло перебил я ошарашенную женщину. — Проигнорировать подобное неуважение, означает, запятнать свою честь…

— Васильков, думай… — шокированная Агриппина Ивановна, на секунду остановилась, — Ээээ, думайте, что говорите…

— Вице-адмирал Хромцова, я вызываю вас на поединок, — нещадно добивал я сознание женщины, которой, несмотря на весь ее боевой опыт, явно в своей жизни ни разу не приходилось драться на дуэли из-за подобных пустяков, тем более с мужчиной.

Согласен, я в ее глазах, да и в глазах всех свидетелей разыгранной мною ссоры выглядел нелепо и даже смешно. Но что прикажете делать, и как остановить эту жаждущую отмщения за своих погибших космоморяков женщину. Хромцова, позволь я это, ведь действительно пуститься в погоню за Вишневским-младшим и действительно настигнет его и даже опрокинет и уничтожит все его корабли. Но вот что будет дальше.

А дальше я совершенно был не согласен с выводами Агриппины Ивановны о том, что ее дивизия успеть разделаться с польской хоругвью… Нет, расстояния и времени на это у наших не хватит. Я практически был уверен, что Вишневский-старший стоит со своим флотом у самой кромки «тумана войны», это следовало из показаний сканеров, которые давали максимальные значения работы РЭБ-зондов противника именно в квадрате, к которому, судя по траектории, двигалась 4-ая хоругвь. Ну не вырвутся, возможно, кроме быстроходных эсминцев, и то, если Хромцова догадается отдать им приказ на отступление, корабли 5-ой «ударного» из этой западни. Вот поэтому я сейчас и разыгрывал очередную комедию, делая оскорбленную физиономию столичного невротика, к которому, о ужас, неподобающе обратились. И я намеревался играть эту роль до конца, только бы отвлечь Хромцову от преследования поляков. Красовского с горем пополам вытащил, хотя надо признать, прежде всего, с помощью той же Агриппины Ивановны, теперь настал черед браться за эту пышущую злобой дамочку…

А Хромцова, к моему удовлетворению, и в правду закусила удила, покраснев, это было заметно даже через экран, и заиграв на лице желваками от презрения ко мне.

— Ты и вправду решил подраться⁈ — воскликнула женщина, еле сдерживаясь. — Подраться, когда идет война⁈ Когда это запрещено законом⁈ Хотя ладно, последний довод, это чушь собачья… Но, куда катиться этот мир, где мужчины ведут себя как курсистки… Хотя какой ты мужчина, Васильков, ты жалкий сейчас…

— Выбор оружия и места поединка за вами, вице-адмирал, — между тем продолжал я. — Время дуэли, так как вы меня жестоко оскорбили, выберу я.

Я прекрасно знал правила поединков и знал, что первому дают право выбора в том числе и времени человеку, которого вызвали на дуэль. Но мне-то нужно было задержать Хромцову именно сейчас, поэтому я под шумок и рассчитывая на злость, клокочущую сейчас внутри вице-адмирала, вставил этот небольшой пункт. И вы знаете, сработало, Агриппина Ивановна была на взводе, не обратив внимания на эту незначительную, как ей показалось, поправку и позволила мне установить время.

— У тебя на «Одиноком», — медленно произнесла Агриппина Ивановна, прожигая меня ненавидящим взглядом через экран. — На саблях и в доспехах…

— Согласен, — кивнул я. — Время поединка: 14:00…

— Это же через час с небольшим⁈ — изумленно воскликнула Хромцова, посмотрев на таймер.

— В этот момент как раз ваша дивизия будет проходить рядом с теми координатами, где сейчас находятся «Одинокий», «Екатерина Великая» и «Пантелеймон», — кивнул я.

— Как ты знаешь, последующие несколько часов я немного буду занята, — напомнила мне вице-адмирал о том, что ей надо догнать и разделаться с польской хоругвью.

— Дуэль не займет много времени, — ответил на это я. — Вы же все подсчитали… Ну, разберетесь с Вишневским-младшим на полчаса попозже…

— Ладно, ты сам напросился, — несколько секунд подумав, одобрительно кивнула Хромцова. — Ровно в два я буду на «Одиноком»…

— С нетерпением буду ждать нашей встречи, — напоследок съязвил я, улыбнувшись.

— Вот думаю, может, легче тебя пристрелить, как собаку, а не опускаться до поединка, ведь ты, Васильков, после всего произнесенного только этого и достоин, — на прощанье сказала мне Агриппина Ивановна, отключая экран…