Адская академия, или Свадьбе не бывать

9

Сформировав устойчивую нить привязки, я выдохнула, как перед прыжком и разорвала уже существующую. Пара ударов сердца, и я замечаю, как Жак складывает лапки в попытке покинуть этот бренный мир.

— Черт! — выругалась я, а пальцы начали дрожать от нервного напряжения, что только усложнило задачу.

Судорожно сглотнув, я сильно потянула за нить купола и наскоро закрепила ее на обрезке старой привязки, но Жак все так же неподвижно лежал, продолжая пугать меня до смерти.

Если только с ним что-то случится, я себе этого не прощу!

— Жак, солнышко, открой глазки, — жалобно попросила я, а волнение внутри еще сильнее возросло.

Дрожащей рукой я провела по гладкому боку и всхлипнула:

— Не оставляй меня одну…

Отклика не последовало, и волнение начало перерастать в панику. В голову полезли самые худшие исходы развития событий, и я расплакалась.

— Зачем я к нему полезла? — всхлипывала я, коря себя за спешность.

Надо было как-то поддержать его в момент разрыва нити или напитать ее силой. Бестолочь!

Всхлипнув, я попыталась сосредоточиться и хоть что-то сделать, но ничего не получалось. Мысли путались в голове и мешали остановиться на какой-то одной и принять решение.

Может, переместиться к Пирсу? Нет! Это не вариант, неизвестно, что произойдет с телом Жака, если я его вынесу из корпуса. Боюсь, станет только хуже.

Сквозь слезы я посмотрела на плетение замутненным взглядом, и только сейчас до меня дошло, что перевязка не активирована. Да, она есть, но купол не питает таракана.

— Ох… — выдохнула я, будто пропустила удар и, напитав силой все плетение, спаяла привязку намертво.

В отчаянной попытке оживить Жака, под действием паники я вбухала в плетение столько силы, что хватило бы напитать какой-нибудь артефакт. В голове зашумело, и сознание решило покинуть меня, даже не махнув платочком на прощание.

— Дана, очнись! Хватит меня пугать! — зудело что-то на ухо, а мне было так легко в безмятежности. Не хочу ничего. Идите все полем-лесом, а я хочу отдохнуть.

— Да очнись же ты! — взвыли рядом. Делать нечего, вынырнула из забытья и открыла глаза.

Ох, как же мне все дороги в такие минуты! Передать не могу.

— Ну, слава всем… — вздохнул рядом… Кто? Это что за монстр такой.

— Жак? — изумленно спросила я сиплым голосом.

— А то, кто! — самодовольно выдало нечто, красуясь длинными усами. Почему я так удивилась, что даже забыла о головной боли? Да просто, насекомое заметно подросло и нависало сейчас над моим лицом.

— Знаешь, не делай так больше, — хрипло попросила я. — Первым делом захотелось тебя упокоить, а уже потом разбираться, что ты такое.

— Что? — взревел таракан длиной в метры, не меньше.

— Это так, к сведению, — поморщилась я, потому что слабость навалилась с удвоенной силой, как только первый шок прошел.

— Устала? — участливо спросил Жак, когда страдальчески охнула. Правда, быстро взял себя в лапы и нейтральным тоном сказал: — Между прочим, тебя никто не просил так усердствовать!

— Ах так… Знаешь, в следующий раз со спокойной совестью дам тебе умереть, — не осталась я в долгу.

Таракан задумчиво дернул усами и высокопарно изрек:

— Благодарю, но надеюсь, следующего раза не будет!

— У-у-у-у, монстр, зачем же так громко говорить?

Вздохнув тяжко-тяжко, таракан сполз с кровати и проследовал к тумбочке.

— Я тут где-то видел настоечку у тебя, — бурчал он себе под нос. — Или нет, это я у кого-то видел и прихватил на всякий случай. Видишь, какой я заботливый, а ты все монстр-монстр! Эх, никто меня не ценит.

— Ценит и любит, — перебила я его, в душе порадовавшись, что он жив и все такой же, как и был.

— Вот, выпей, — протянул он мне стакан, зажатый в лапах. — Тебе станет легче?

— Что там? — уточнила я, делая глоток горькой и вяжущей язык жидкости.

— Яд, — спокойно выдал таракан.

Ей-ей, чуть не подавилась. Вот же вредина усатая!

Допила, поставила стакан и прилегла ровно в центре кровати, умиротворенно сложив руки на груди, и глазки закрыла.

Яд, говоришь! Ну, сейчас проверим. Стараюсь для него, пыхчу из последних сил. Вот, до потери сознания себя уморила, а он ерничать вздумал.

— Дана, а чего это ты лежишь? — вкрадчиво поинтересовался Жак.

Зуб даю, сейчас прожигает меня взглядом.

— Жду, — односложно ответила я тоненьким голоском.

— Чего? — не понял таракан.

— Когда подействует.

— А-а-а-а, — протянул он, будто только что его озарила гениальная идея. — Тебе же плохо.

— Не, — отрезала я и поняла, не вру ведь и не ехидничаю. Чувствую себя превосходно, будто крылья за спиной развернулись. — Когда яд подействует, и я смогу спокойно вернуться призраком и всю оставшуюся над тобой измываться.

— Дана, — разочаровано протянул он и потопал к выходу.

— Ты теперь как слоненок! — не удержалась и скатилась с кровати с диким хохотом. — Бедняжечка.

— Хи-хи-хи… — передразнил он меня гундосо и, поднявшись на задние лапы, открыл себе дверь. — Чтоб я еще раз связался с недоучкой! Ни в жизнь, усы себе выдерну, но… — дослушать мне не удалось, тараканище скрылся за дверью, а следом полетел отборный мат на повышенных тонах.

— Н-да, кто-то приобщился к кругу увидевших «чудо»! — заключила я, все еще покатываясь от смеха.

Зато, в его нынешних размерах есть большой плюс — Жак большой! И теперь попробуй баночку подбери по его габаритам.

От воображаемой картины со мной случился очередной приступ… смеха. Я от пережитого и увиденного просто-таки похрюкивала на радостях.

Настроение мое не смогла испортить даже кислая мина тараканищи. Я мурлыкала незатейливую мелодию, начав паковать вещи по сумкам и коробкам. А он, недовольный, обиженный и с подпалиной на боку вернулся и засопел, гордо вздернув голову. Причем вернулся на задних лапах. Видимо, ему так удобнее двери открывать, старые лазы теперь не подходят по размерчику.

— Что это? — ткнула я пальцем в боевую отметину.

— Да демоны перестали узнавать и решили, что нежить с полигона каким-то чудом вырвалась, — буркнула Жак. — Пришлось внушение сделать.

— И как?..

— Успешно, — гордо дернув усами, он самодовольно протянул. — Одному даже в глаз дал. Нокаут с первого удара, — хмыкнул и почесал подпалину. Прошелся по комнате, красуясь разными боками, чтоб лучше было разглядывать себя в зеркале.

— Орел, — кивнула я и захихикала. — А можешь сделать одолжение?

— Какое? — высокомерно спросил он, щуря огромные черные глаза.

— Песню спой, — не удержалась я и снова рассмеялась. — Я свободен словно птица в небесах, я свободен, я забыл, что значит страх!

— Дана! — возмущенно взвыл Жак. — Перестань. Я из-за тебя теперь кучу неприятностей нажил, а ты хихикаешь. Как мне в коридор выходить? А как питаться… — дошло до него, и он замер на месте, даже усы медленно опустились вниз. Прямо на глазах повисли, как макаронины. — Бедный я, несчастный!

— Хватит причитать, — одернула я его. — Ишь, жалеть себя вздумал. Зато тебе теперь никакая банка не страшная, как и тапки, да и демоны, если уж на то пошло. Помоги вещи собрать, мы переезжаем, если ты не забыл.

— Что? — изумился таракан.

О да, удивление в исполнении огромного насекомого выглядит очень эффектно, даже засмотреться можно.

— Как что? Пакуй свои пожитки, мы едем в отдельные апартаменты!

— Так тебе удалось это сделать! — взвыл Жак, бросаясь по мне и обнимая лапами.

Честно, меня поначалу передернуло от переизбытка эмоций, но я сдержалась, и насмехаться над таракашкой больше не решилась.

— Да-да, собирайся, мы… — нахмурилась я. Черт! А ведь уточнить номерок своей новой квартирки я почему-то не удосужилась. Ветер в голове и опилки, возможно, хоть они есть.

— Я уже! Ура-а-а-а, я наконец-то выберусь из этого Ада.

Ну, дорогой, на счет последнего я сомневаюсь, но вслух говорить ничего не стала. Пусть порадуется, ему можно, а я пока сбегаю к Пирсу и уточню, куда мне предписано заселиться.

Бежать в прямом смысле этого слова я не стала, просто переместилась в кабинет директора. Да, наглость — мое счастье!

— Простите, — постучала я в дверь с внутренней стороны, привлекая к себе внимание.

Директор увлеченно изучал какие-то бумаги, а я хамка такая, отвлекаю его от важных дел. Кстати, а что это он так внимательно читает, что даже не заметил, как я в его кабинете портал перехода открыла.

Ну-ка, что там? Сопровождаемая изумленным взглядом я подошла к столу и сунула свой нос в бумаги.

— Ух ты! — вырвалось непроизвольно, когда я поняла, что перед Пирсом резюме преподавателей. — Кого уволить собрались?

— Не понял, — возмущенно отчеканил директор, демонстративно захлопывая папку. — Ты совсем советь потеряла?

— Еще нет, но всеми силами стремлюсь это сделать, — честно призналась я. — Так кто падет жертвой директорского произвола?

— Тот, кто пал жертвой студенческого самоуправства. Профессор Валмир уволился и теперь надо срочно найти замену. Вот! — развел он руками, указывая на кучи таких же папочек на своем столе. — Выбираю, глаза разбегаются! Один… Впрочем, не об этом! Что ты хотела? Говори и выметайся, у меня куча работы!

— Так вы же сказали, что мне надо переехать, а куда именно не уточнили, — невинно хлопнула я ресничками и улыбнулась.

— Знаешь, я бы не против, если куда-нибудь, за пределы Академии, но ты не хочешь! — иронично улыбнувшись, просветил меня Пирс. Порылся в бумагах, переворошив кучу папочек и нашел-таки искомое. — Вот, сама ознакомишься, я надеюсь. И пожалуйста, уйди так же, как пришла!

Уу-у-у-у, а зачем глазюками своими так сверкать? Намек понят, не совсем же я глупая. Только сперва решила поинтересоваться, не нужна ли моя помощь.

— Дана, марш из моего кабинета! — рыкнул директор. — Что ты в этом понимаешь?

— Ну, вас же как-то выбрала! — обиженно насупилась я.

Ишь какой! Ни слова ему. Я понимаю, раздражает, когда приходится делать работу, которая и не требовалась, если бы студенты были вменяемыми, но от помощи, зачем отказываться?

После моего откровения у Пирса челюсть отвисла, чуть ли, не лязгнув о столешницу. Нет, а что я такого сказала! Правда, все, до единого слова.

— Ты еще скажи, что я тебе своей должностью обязан, — вкрадчиво прорычал директор.

— Нет, я такого не говорила! Только вот ваше резюме, примерно, из такой же кучи выудила я. Знаете, сколько претендентов было? У-у-у-у, очередь, как у Мавзолея.

— Дана! — не выдержал Пирс. — Вон отсюда!

Ого! Такого я еще не видела. Точнее, директора таким злым, пожалуй, еще никто не лицезрел.

Проняло, чего уж таить. Я на бегу портал строила, а преследовал меня хруст ломающейся древесины. Жаль стол, если это он был. Красивую вещь угробил, а все из-за чего? Я же только помощь предложила.

— Эх, кто этих мужчин поймет? — патетически изрекла я, вздохнув тяжко.

Развернула скомканный лист бумаги — это я, наверное, от внушения его так измять успела, даже руки вспотели. Мазнула взглядом по строкам, меня не особо интересовали официальные мотивы администрации Академии, больше занимал номер комнаты, которую мне выделили. Найдя искомое, снова скомкала многострадальный клочок бумаги, по-другому его уже и назвать нельзя, и принялась помогать Жаку.

— Дана, ты только посмотри! — завизжал от радости мой домашний питомец, увидев просторную кухню и только нашу. — Это же мечта!

Да, как мало надо для счастья! Всего лишь личный диван, который он застолби за собой сразу же, как мы вошли в наши новые апартаменты.

Комнаты были значительно больше, нежели у Доры. В преподавательских хоромах за все время учебы мне еще не доводилось бывать, а тут все и только наше.

— А жизнь-то налаживается, — крикнула я Жаку и с разбегу запрыгнула на большую кровать. — Класс!

Комнаты наши располагались на втором этаже и выходили окнами на учебную часть. С соседями познакомиться еще не довелось, но оно и к лучшему. Мало кому понравится соседство огромного таракана, так что хорошо бы оттянуть это «приятный» момент.

Прощаться с прежней комнатой было не жалко. Не знаю, но мне было неуютно там, да и воспоминаний много плохих связанно с ней. Поэтому я с легким сердцем покинула пятый корпус и прямиком из комнаты перенеслась вместе со всеми вещами и Жаком на второй этаж, в поисках необходимой двери. В общем, пора обживаться!

— Солнце мое ненаглядное! — слетев с кровати, я двинулась на поиски своего питомца. Обнаружился он к слову, на диване, фривольно развалившись на большей части, он почесывал лапкой внушительное пузико и довольно щурился. — Разложишь вещи, а я на занятия, хорошо?

— Дана, а тебе еще никто не говорил, что невообразимо так пользоваться дружбой, в личных целя?

— Нет! — коротко ответила я и, подхватив сумку, полетела в учебный корпус, благо, теперь близко.

Лекционный зал был еще пуст, когда пришла, поэтому выбрав место на последнем ряду, я расправила крылья и легко взлетела. Сделав плавный вираж, аккуратно опустилась и радостно заулыбалась. Хотелось вытворить нечто невообразимое! Петь, танцевать, веселиться, дурачиться и все в этом же духе. В общем, со мной творилось форменное сумасшествие, и мне это нравилось.

Улыбаясь во все острые зубки, ну не удержалась и изобразила клыкастую «фирменную», приготавливаясь к занятию.

Сижу. Жду начала лекции. Никого не трогаю, и каково же было мое изумление, когда в аудиторию, вместе с потоком моих однокурсников вошел Майкл.

Черт! А он-то, что здесь делает?

Улыбку с моего лица, как рукой сняло. Застыла я в общем, как муха в янтаре, не в силах даже вздохнуть.

Окинув лекционный зал тяжелым взглядом, он, не останавливаясь, направлялся ко мне.

Ох ты мать моя ведьма! Прямо руки вспотели от волнения перед предстоящей встречей. Желудок скрутило спазмом, а в душе взметнулись два противоречивых чувства: обида и вина.

Да, я была на него очень обижена, и прощать пока не собиралась. Надо сразу расставить все по местам. А вот чувство вины как-то сразу заставило потупиться. Я понимаю его волнение и тревогу. Если бы мы только там были одни, все бы случилось по-другому, но при Таре, почему-то не захотелось спорить и настаивать на своем.

Эх…

Остановившись около меня, Майкл вежливо поздоровался и замер, прожигая взглядом.

Поднять голову вверх и посмотреть в его глаза я так и не решилась. Лишь черные, наполированные туфли и строгие брюки были в поле моего зрения, но и этого хватило. Я буквально чувствовала его напряжение, и скрещивать взгляды в немой дуэли не собиралась.

— Можно тебя на минутку? — сдержано спросил он. — Нам надо поговорить.

Вот эта, последняя фраза, заставила напрячься до предела. Обычно, именно после таких слов начинаются неприятности.

Честно, я банально струсила и решила, как страус, спрятать голову в песок.

— Я сейчас не могу. У меня лекция! — напомнила я, поднимая взгляд. Продолжать и дальше смотреть в пол было бы неправильно и подозрительно.

Стиснув зубы, он коротко кивнул и, резко развернувшись на каблуках, покинул лекционный зал.

— Жестко ты его… — задумчиво протянул рядом Лекс, а я и заметить не успела, когда он подошел.

Не знаю, почему, но захотелось его приложить. Чем-то тяжелым и желательно — чугунным.

— А тебе что надо? — не очень-то дружелюбно ответила я, вспоминая, где и кем он работает. Закралось подозрение, что встреча в парке была не такой уж и случайной, да и отношение его теперь вызывало вопросы.

— Ничего! — опешил он подобной реакции. — Что случилось?

— Ничего… — буркнула я и уткнулась в столешницу. Ишь, какие все участливые! Пока я была обыкновенной полукровкой, ко мне никто не лез, да и вниманием не досаждал. Честно, порой жалею о тех временах. Тогда, хоть пенять и оглядываться в поисках тайных смыслов не приходилось. Все как-то постоянно и негативно ко мне относились, а теперь даже не знаю, что думать.

— Дана, я же… — начал он, но договаривать не стал. Натолкнувшись на мой подозрительный взгляд, Лекс нехотя отвернулся и медленно отошел от меня подальше.

Странно, но сложилось такое впечатление, что он ждет, позволяя мне передумать.

Нет, дорогой, не сегодня! Почему-то, такого желания не возникло.

К горлу подкатил душащий ком, вызывая чувство тошноты. Да, черт возьми, дура я! Но ничего с собой поделать не могу.

Стало мучительно стыдно перед парнем, который, в сущности, ни в чем и не виноват. От Лекса я видела только добро и понимание. Даже тот факт, что он Майклу все рассказал, не вызывал во мне отторжения. Есть такие моменты, когда поступаешь во благо, руководствуясь только чувствами, а я…

Сдав первоначальным побуждения, не разговаривать с Лексом, я уже собиралась пересесть к нему, чтоб объясниться, но мне не позволили этого сделать. Чеканной походкой в аудиторию вошел преподаватель и, поприветствовав студентов, сконцентрировал свое внимание на мне.

Черт! Да что же за день такой?

— Видана Нестерова, — начал он, четко выговаривая каждый слог, — вас ожидает директор. Срочно!

Ей-ей, чуть не взвыла! Хотела постучать головой о столешницу, но я сдержалась.

Сгребла вещи в сумку и, гордо расправив плечи, направилась к выходу.

Я понимала причину резкой смены настроения, но ничего поделать не могла.

Вот, зачем Майкл пришел именно сейчас? Расстроил, разбередил раны и оставил в смятении чувств.

Хм, а было же так чудесно. Хотя, и его винить не в чем, но и не на парах же выяснять отношения.

Обида лишь сильнее укоренилась в душе, а причины вызова в кабинет директора были для меня загадкой. Ведь сам же выгнал, а теперь: «Срочно!».

Ладно, Лекс от меня никуда не убежит, еще успею все ему объяснить, он же умный. Не то, что некоторые. Поймет все, и надеюсь, простит.

Толкнув дверь в кабинет директора, я уже не обращала внимания, на изучающий взгляд Настеньки. Ну да, зачастила к ее любимому и это она о перемещении к нему еще не в курсе. И опустив голову, тихо спросила:

— Вы хотели меня видеть?

— Нет! — честно ответил Пирс, а потом насмешливо добавил: — Мне не оставили выбора.

Только после этих слов, я удосужилась оглядеть кабинет. В кресле, чуть в тени у самой стены сидел отец и, улыбаясь, смотрел на свое нерадивое чадо.

— Папа, — взвизгнула я и подлетела к нему. — Как я рада!

Обняв его крепко-крепко, я чмокнула папулю в щеку и шмыгнула носом.

— Я тоже, родная, — протянул он тихо, а в душе разлилось тепло и чувство защищенности. Будто на миг, я снова стала маленькой девочкой, а все проблемы отступили на второй план.

— Соскучилась очень-очень, — прижимаясь к отцу, сказала я, пряча голову у него на груди.

Честно, не собиралась выставлять напоказ наши отношения, но не удержалась, да и отец был не против, усадил меня к себе на колени и обнял, как ребенка в защитном жесте.

— Я тоже, родная! — снова ответил он, погладив по голове. — Что ты успела уже натворить?

Хоть и сказано это было серьезно, но я поняла, что он улыбается, и на душе стало так светло. Не было упреков, как раньше и в приме мне он никого не ставил. Просто, обнимал и молча ждал, когда я начну говорить, а я молчала, наслаждаясь моментом. Как же хорошо, что мы с ним поговорили тогда.

— Папа, — смакуя каждый слог, протянула я доверчиво и почувствовала, как быстро забилось его сердце, — ничего сверхъестественного я не делала.

Тишину в комнате разорвал приступ смеха и восклицание отца:

— Нападение на преподавателя, разрушенный сектор полигона, неведомые создания, которые почему-то липли ко мне, как собачонки в парке, посещение лазарета, переезд в другой корпус, ваши ночные похождения, леди — это все по вашим слова: «Ничего сверхъестественного»? О-о-о-о, даже боюсь представить, что будет дальше.

Да, ехидства папуле не занимать! И потом еще удивляются все, в кого я такая. Стоит только вспомнить, кто мои родители и все станет на свои места.

На слова отца в это раз я даже не отреагировала, просто перебрала факты в голове, мысленно рассталяя галочки.

Да, вроде, ничего не забыл. Хотя, о ночной прогулке, откуда узнал-то? Не думаю, что директор рассказал — это не его почерк. Майкл…

Гр-р-р, теперь понятно, почему его не было, и куда его вызвали!

— А что тут такого? — изумилась я. — Корпуса целы, все обитатели Академии относительно здоровы, никто не пострадал — так что да! Ничего сверхъявственного.

— Хм, ну если так рассуждать, — задумчиво протянул папа, — тогда, я согласен.

После этих слов, Пирс возмущенно крякнул и перестал изображать, будто нас тут нет, а он один сидит, сосредоточенно изучая документы.

— Что-то не так? — участливо спросил папуля у директора и затрясся от беззвучного смеха, когда Пирс просверлил нас взглядом.

— Я вам не мешаю? — в свою очередь осведомился тот.

— Ни сколько, но мы, пожалуй, прогуляемся, — с улыбкой ответил отец, ставя меня на пол и поднимаясь. — Поговорим о делах семейных.

Вот, последнее заставило грустно вздохнуть. Эх… пора возвращаться в реальность.

— Пойдем, посмотрим на твое новое жилье. Признаться, я рад, что ты переехала.

— Тебя чем-то пятый корпус не устраивает? — спросила у отца, когда он открыл дверь, ведущую в приемную, и пропустил меня вперед.

— Да, — честно ответил он. — Тем, что он мужской!

После его слов, я не смогла оставаться серьезно. Весело рассмеявшись, подхватила папу под руку, и мы быстро зашагали вперед.

— Жутко чесали руки, устроить некоторым не его обитателям хорошую трепку. Еле сдержался!

— С мамой не разговаривал? — задала я каверзный вопрос, переводя тему разговора. Ну, не только же ему меня пытать.

— Нет, — коротко ответил папа, сжав губы так, что они превратились в тонкую нить.

— А видел? — не унималась я.

По хмурому выражению лица поняла — да, видел, только ничем хорошим это не закончилось. Возникло странное желание, закинуть их обоих на необитаемый остров, чтоб они наконец-то поговорили. Я же вижу, что их чувства не охладели даже со временем.

Окинула отца придирчивым взглядом и заключила: сбегут! Как пить дать! И ни к чему это не приведет.

Снова покосилась на папу. А если в камеру их?.. Заманчиво.

Хотя нет, оставим это вариант на потом, как крайнюю меру. Надеюсь, они и сами разберутся, а уж если нет. Тогда…

— Чего ты на меня так сморишь? — подозрительно прищурился папа. — Вот, чувствую, что-то коварное зреет в твоей голове, и боюсь, мне это что-то, ой как не понравится!

— Ты прав, — согласилась я, растягивая губы в загадочной улыбке. — Во всем!

— Дана, — предупреждающе протянул папа, — если надо, я могу и лозину применить!

— Поздно, — хлопнув ресничками, просветила я папулю. — Очень поздно. Такие методы надо было применять в детстве!

Услышав это, отец помрачнел, и тень сожаления отразилась на его лице.

— Родная…

— Па, я все понимаю и ничего не надо говорить. Это я ляпаю не подумав. Судя по всему, это моя беда и проклятие, много проблем возникает именно из-за этого. Я сначала делаю, руководствуясь эмоциями, а потом уже думаю. Вот такая вот у тебя дочь, бестолкова, — с нескрываемым сожалением в голосе проговорила я и виновато опустила голову.

— Не говори так больше никогда! — остановившись, отец развернул меня лицом к себе и ладонями приподнял мою голову, чтоб я смотрела в его глаза. Такие родные и теплые, в которых плескался океан любви. Я в этом ни на секунду теперь не сомневалась.

— Ты — добрая, отзывчивая, умная, — начал он, — пусть и эмоциональная, но это не как не в минус. Прекрати так думать! Если, кто-то осмелится сказать иначе — убью.

Ошарашенно глядя на отца, я поняла, он не шутит. Каждое слово, сказанное им — окончательно и обжалованию не подлежит.

В сознании, мимо воли всплыли воспоминания двухлетней давности.

Два года назад

— Отвези меня в Академию! — я была непреклонна. Остановившись на ступенях в бальном зале имения Нестеровых и скрестив руки на груди, я сверлила хмурым взглядом из-под бровей отца. Мне было безразлично, как, но дико хотелось, покинут это мрачное место. — Видеть больше никого не хочу!

Я лукавила, точнее, была не до конца честна даже сама с собой. Проведя несколько недель в полном одиночестве, мне просто необходимо было общение. Отец все время где-то пропадал, новообретенная родня вообще не спешила со мной знакомиться, слуги и те нос воротили, ограничиваясь односложными фразами. Ну да, чем я лучше? Необразованная полукровка, которая совершенно ничего не смыслит в жизни демонов, а им приходится назвать меня госпожой. Первое время я пыталась с ними подружиться и просила не обращаться ко мне так, но кто же меня будет слушать, если это приказ самого Виктора Нестерова. Все его боялись до дрожи в коленках, а то и до потери сознания, но не я. Вот и сейчас, служанка, спешившая куда-то с чайным сервизом на серебряном подносе в руках, удивленно ахнула, заметив нас на лестнице, а потом вовсе чуть не лишилась чувств, услышав, что я ему сказала.

Отец молчал, и лишь во взгляде сквозила горечь, но мне было плевать. Я не знаю этого чело… хм, демона и плевать мне на его чувства. Сильно он считался с моими, когда от матери забирал. Совет этот еще, будь он трижды проклят. Как же я неистово желала им ощутить все те же чувства, на которые они меня обрекли.

— Дана, ты поступаешь необдуманно, в тебе говорят эмоции! — начал он, стараясь, чтоб голос звучал ровно. — Занятия для первого курса начнутся лишь через полтора месяца. Побудь немного со мной, привыкни к жизни в подземном мире.

— Называй все своими именами! — жестко отрезала я. — В Аду!

— Пусть так, но…

— Я не хочу ничего слышать! Отвези меня в Академию!!! Ты же меня именно для этого сюда притащил, так будь последовательным в своих действиях.

— Дана… — попытался он снова заговорить со мной, но я не слышала его и даже не старалась понять, что им руководит в этот момент, где он был столько лет? Мне плевать и точка!

— Не надо ничего говорить, — перебила я, — зачем тебе такой позор в родовом замке? — обвела себя руками.

— Никогда так больше не говори! — вспылил он, и, наклонившись, сжал мое лицо в ладонях. — Ты — не позор! Никогда им не была и не будешь. Дана, ты добрая, милая, умная и светишься, как солнышко, — чуть тише проговорил отец, — пусть в тебе сейчас говорят эмоции, но я знаю, ты не такая.

Ах, не такая! Ну, подожди… Ты еще узнаешь, какая я! Испортил мне жизнь, будь готов пожинать плоды, а они не заставят себя долго дожидаться.

— Отвези меня в Академию! — чуть ли не по слогам проорала я ему в лицо и, оттолкнув его руки, побежала вниз по лестнице.

Внутри кипели злость, безысходность и обида, которые даже вздохнуть полной грудью не позволяли.

— Вы все увидите, какая я! — прошептала я, смахнув слезу с пылающей огнем щеки. — Все…

Наши дни

Горечь вины, будто наотмашь ударила по моему сознанию. Ком подкатил к горлу, не позволяя вздохнуть. Стало так жалко отца и, не сдерживая порыв, я обняла его и расплакалась, как ребенок.

— Прости меня, папа, — попросила я тихо. — Прости…

Да, я понимаю, этого мало, за все то, что довелось ему пережить из-за меня, но хоть так. Я вдруг осознала, сколько гадостей наговорила ему в порыве отчаяния, обиды и злость, а он меня простил и даже в минус не ставит мою эмоциональность.

— Родная, за что? — взволновано спросил он, пытаясь заглянуть мне в глаза. А лишь сильнее прижалась к отцу, орошая слезами его дорогую рубашку. Втянула носом знакомый запах и шмыгнула.

— За все… — более внятным голосом сказала я. — Я была такой невыносимой последние два года.

— О да, — шуточно согласился он, и я поняла, отец не злится и не сердится на меня, а просто любит, такую, какая я есть, принимая со всеми недостатками и достоинствами.

— Я постараюсь, стать лучше, — улыбаясь сквозь слезы, пообещала папе. — Я стану достойной своих родителей.

— Не надо, родная, — попросил отец, крепко сжав в объятиях. — Боюсь в таком случае, я не смогу тебя никому отдать, не сочтя их равными. Так и знай!

— Ну и что, — снова улыбнулась я, стирая влажные дорожки слез с лица. — Буду всегда рядом с тобой, — и чуть-чуть помедлив, добавила: — и с мамой.

— Малышка, а теперь ответь мне на один вопрос, — вкрадчиво проговорил папуля, продолжая сжимать в объятиях. — Ты зачем ходила на поверхность?

— А кто тебе сказал, что я там была?

— Не важно. Ответь, пожалуйста, — попросил он, — мне важно это знать.

— Ну, если уж Майкл доложил о нашей прогулке, так почему не рассказал, зачем мы ее совершили? — задала я провокационный вопрос.

— Дана, — возмущенно начал отец, но я не дала ему высказаться.

— Папуль, если ты хочешь, чтоб разговор был честным, сам начни мне доверять и все говорить прямо. Как я научусь понимать, что я делаю верно, а что нет? Только на собственных ошибках. Почему ты не хочешь мне помочь?

Ничего не ответив, отец отпустил меня, и мы снова зашагали по парковой аллее. Хоть внешне он был абсолютно спокоен, я знала — внутри кипит сражение. Да, его можно понять. Кто по доброй воле втянет самое родное существо в такое болото? Только вот, не он меня в него втянул. Я там уже по самые уши, а барахтаясь в панике и незнании увязну с головой. Он это понимал, не хуже меня, но все же не мог подвергать опасности.

Ну что ж, папуля! Тяжела родительская ноша, часто приходится переступать через себя во благо чада.

— Папа… — позвала я тихо, когда пауза затянулась.

— Тебе Пирс говорил, что территория Академии вся просматривается и прослушивается? — невпопад и очень тихо спросил отец.

— Да, — отрывисто кивнув, ответила я едва слышным шепотом.

— Будь осторожна, — предупредил отец. — У меня есть подозрения на счет Самюэля.

— Знаю…

— Кто тебе сказал? — перебил он меня вопросом.

— Майкл, — честно ответила я и, понимая, что его за это по голове не поглядят, быстро добавила: — Точнее, большую часть я сама додумывала, он лишь намекал, но так я хоть в курсе происходящего.

— Даже так, — задумчиво кивнул отец и улыбнулся. — Хорошо, тогда мне будет проще.

— Именно для этого мы и ходили на поверхность, — едва слышно сказала я и замолчала. Мы как-то быстро подошли к преподавательскому корпусу, и наши перешептывания затихли.

Черт! А как же мы в комнате будем разговаривать?

От осознания это факта, у меня мимо воли руки сжались в кулаки. Тайное проникновение в мое личное пространство меня отнюдь не радовало. Наверное, уловив ход моих мыслей, отец ободряюще улыбнулся и подмигнул.

— Все будет хорошо!

— Да, папуль, я на это надеюсь…

Не успели мы открыть дверь в мое новое пристанище, как ноздри пощекотал запах чего-то съестного. Судя по всему, жареного мяса и какой-то сдобы.

— Странно, — протянула я задумчиво, а отец нахмурился, окидывая взглядом просторную гостиную-прихожую.

Вкусный аромат доносился с кухни, и там же, шумела вода.

— Кто это у тебя тут хозяйничает? — задал закономерный вопрос мой родитель, а я, не раздумывая, сняла балетки и потопала на разборки.

Кто бы это ни был, пахло очень вкусно, и урчание желудка стало тому подтверждением.

— Жак? — изумлению не было предела. Мой питомец, умело орудовал большой ложкой, помешивая что-то булькающее в большой жаровне. Рядом, на варочной плите стояла сковородка, в которой скворчало мясо, а в духовом шкафу пелись… Что-что? Нет, я оказываюсь в это верить! Булочки, самые натуральные булочки с корицей.

— Эмм-м, а кого ты намеревалась здесь увидеть? — осведомился таракан, не отводя взгляда от своих кулинарных изысков. Он весь с головой и лапками был поглощен процессом.

— Кто это? — вопрос заставил меня нахмуриться, а Жака обернуться.

— Ой, простите, не заметил, — смущенно протянул мой питомец, вытирая лапки о поварской фартук. — Жак. Очень приятно снова вас видеть. Вы же Виктор Нестеров? — не знаю, зачем он спрашивал, если прекрасно знал, кто перед ним.

— А ты заметно раздобрел с последней нашей встречи! — удивленно выдал отец. — Никогда бы не подумал. Как тебе удалось покинуть тот корпус?

Таракан заметно смутился и, помедлив, ответил:

— Это все заслуга вашей дочери.

Пытливые взгляды скрестились на мне, а я пребывала в прострации. Мой Жак умеет готовить и папа с ним хорошо знаком. Ах, ну да, второе объяснимо. Таракан давно обитает в Академии и отец, так или иначе тут учился. Соответственно, жил в том корпусе целый год, но вот первое стало для меня открытием!

— Ты где продукты взял? — попыталась перевести тему разговора в мирное русло.

— Сходил к Доре. Страшно было — ты себе не представляешь. Крался, как вор какой-то. Хорошо, хоть у студентов занятия шли. Дана, она меня чуть поварешкой не убила. Визжала так, что голова до сих пор звенит, как колокол. Еле успокоил! — зачастил Жак, сетуя на судьбу-злодейку. — Она, кстати, сказала, что тебе трепку задаст.

— За что? — изумилась я.

— За то, что ее не предупредила и ничего не сказала о переезде, и пропала, незнамо где! — дирижируя себе все той же ложкой, вспоминал он, даже интонацию сумел скопировать. — В общем, на глаза доброй и милой Доре не советую попадаться, пару дней, как минимум. Надеюсь, она хоть немного охладит свой пыл, иначе… — и многозначительно так окинул меня взглядом, что подумалось, будто она обещала заняться членовредительством.

Хотя, зная Дору, она именно это и обещала. В гневе эта женщина страшна!

— Так как ты смогла Жака освободить из заключения? — снова напомнил отец, а я наивная подумала, что он уже и забыл об этом. Ага, сразу же!

— Интересно, — протянула я задумчиво, — а ведь верно — заключение! Ты же был там как в тюрьме.

— Дана, ближе к теме! — напомнил отец, а я лишь тяжело вздохнула. Не вышел финт, хотя, это была слабая попытка снова перевести тему разговора.

— Ну… Если честно, само как-то получилось. Просто, привязку убрала и все, — смущенно выдала я и покосилась на плиту. — Мясо подгорает.

— Ой, батюшки! — взвыл Жак, бросаясь к сковородке. — Чуть весь вкус не испортил.

— Просто, говоришь… — елейным голосом, проникновенно так сказал папуля и присел на стул. — Помниться мне, даже сильнейшие демоны не могли увидеть вязь заклинания, а ты просто убрала все.

— Пап, — жалобно протянула я. — Ну, не знаю я, как так получилось. Увидела нить, разорвала ее и привязала к куполу.

В комнате зависла немая пауза, нарушаемая бульканьем, потому как мясо Жак успел уже снять с плиты. Ой, нет, ложка зазвенела об пол, выпав из лапы таракана. И чего они так замерли?

— Дочка, родная, — начал отец, слегка осипшим голосом. — Ты хоть понимаешь, что ты сделала?

— Нет… — помотала я головой, подошла к контуженому таракану, подняла ложку и положила ее в мойку. Взяла поварешку со стола и, зачерпнув немного овощного рагу, которое булькало в жаровне, подула и попробовала.

— Мм-м-м, как вкусно, — протянула, блаженно щурясь. — Только соли маловато, по-моему, — поправила я себя, опомнившись. Сейчас как обидеться скрытый талант и больше не будет, мне готовит такую вкуснятину.

— Ты что, действительно ничего не осознаешь?

— Нет, — снова помотала я головой, зачерпнув новую порцию рагу. Интересно, а мясо такое же вкусное? Покосилась на сковородку и стащила кусочек.

О да! Жак, ты полностью пленил мое сердце.

Естественно, вслух говорить ничего не стала, а то еще зазнается. Потом, может быть, когда-нибудь, признаюсь.

— Создатели, за что мне такая награда? — взмолился папуля, вынуждая посмотреть на него.

— Па, с тобой все в порядке? — на всякий случай уточнила я. — Что не так?

— Родная, купол над Академией, вопреки распространенной байке, создавали не демоны!

— А кто? — удивилась я, чуть не упустив очередной сворованный кусочек мяса.

— Ты хоть руки-то помой, а? — шепнул мне Жак, брезгливо косясь на то, как я хватаю все грязными пальцами.

— Ой, — смутилась искренне, заливаясь краской. — Надо же, таракан манерам учит.

— Тебе совсем не интересно? — хмыкнув, уточнил отец. — Я могу не продолжать.

— Нет-нет, па, очень интересно! — еще сильнее смутилась я, щеки прямо-таки огнем запылали.

— Создатели, — односложно сказал папуля и замолчал, наслаждаясь эффектом.

— Но как же?

— А вот так. Когда был создан подземный мир, некоторое время, наш создатель жил среди своих творений и это было его жильем. Потом почиталось, словно Храм, а со временем стало Академией, так как тут был собран самый большой багаж знаний во всем подземном мире, а Храм перестал пользоваться былой популярностью. В общем, стояла бесполезная махина, окруженная невероятным куполом, а стало учебное заведение для всех желающих получать знания. И вот теперь вопрос: как ты смогла с ним взаимодействовать, если величайшие умы Ада бились над этой загадкой много тысячелетий подряд? Ты думаешь, полигон просто так создали? Да-да, а как же! Там была лаборатория по изучению проявлений и воздействия к демонической расе. После колоссального выброса энергии ценою жизни профессора удалось его сделать. Только тот купол по сравнению с эти, как капля в море. Уже потом был создан полигон, под тем, что образовалось. Как ты думаешь, для чего было его вообще создавать?

Я замерла, не зная, что и сказать. Бред какой-то! Снова Создатель наследил, а я даже не знала. Зачем создали полигон?

— Маскировали лабораторию, — высказала я сове предположение. — И скорее всего, решили доказать свою могущественность, подтвердив байку, будто бы демоны всесильны и купол над Академией их рук дело.

Говорила я механически, точнее, рассуждала вслух, обдумывая сказанное отцом.

— Молодец! — похвалил отец, а я смущенно улыбнулась. Все же приятно, когда тебя хвалят родители. Очень приятно!

— Ты же была на полигоне и тяжело не заметить разницу, — продолжил отец. — Там четкие сектора, потому как не удалось совместить программы. А тут смена сезонов года, мягкий климат. Старожилы говорили, что была одна легенда, будто давным-давно здесь обитала разная живность, пели птицы, трава и деревья были живыми, цвели и плодоносили. Купол был намного больше и захватывал горы на севере, а через юг текла большая река, которая впадала в озеро с разноцветными рыбками, шли дожди и дули ветра. Это был маленький мирок, который представлялся как нечто возвышенное. Потому здесь и был Храм. Демоны со всего мира прилетали под этот купол, чтоб отдохнуть душой и восполнить энергию. Что-то вроде награды за тяжелую жизнь в подземном мире.

— Что же произошло потом? — потрясенно открыв рот, спросила я.

— Ты историю наших миров знаешь?

— Хм, только что посетило стойкое чувство повтора, — ответила я отцу. — Майкл кое-то рассказала.

— Надо же, какой быстрый! — не без иронии протянул он. — Так вот, было время, когда существование всего живого в наших мирах стаяло под большим вопросом.

— Нарушение равновесия? — нахмурившись, уточнила я.

— Да, — кивнул отец. — И для этого была необходима сила, очень большой источник, содержащий в себе начало от самих Создателей…

— Купол! — ошарашенно выдохнула я.

— Он самый, — горько усмехнувшись, подтвердил отец. — Силу, скорее всего, черпали из него, а когда пришлось пожинать плоды своей деятельности… Я это говорю, опираясь на факты, которые удалось найти в старых фолиантах. Сама понимаешь, прямых упоминаний нет. Эта страница в нашей истории больше всего пестрит пробелами. Да и кому захочется писать такое? В общем, я думаю, вот это, все что осталось от былого величия и подарка творцов, который в свое время, воспринимали, как должное.

— Странно, что хоть это оставили! — зло выпалила я. Будь на месте Создателя — камня на камне не осталось бы.

— Ты права. В «награду» за самоуправство, купол теперь необходимо постоянно подпитывать, иначе он рассыплется на осколки. А в древних легендах ничего подобного не было. Наоборот, купол восстанавливал всех, кто нуждался в помощи.

— Теперь-то хоть понятно, почему именно так, — задумчиво протянула я. — Хотя, как же тогда я с такой легкостью вытянула нить из него?

Я не ждала ответа. Как отец может объяснить то, что невозможно объяснить. Да даже я, после того, как сделала нечто невообразимое, не могла понять, почему это возможно.

— Давайте поедим и позже все обсудим, — предложил Жак, чему я искренне обрадовалась.

Найти ответы на интересующие нас вопросы, бесспорно, хотелось, но кушать хотелось намного больше. И поэтому, я, не мешкая, расставила подготовленную Жаком посуду и присела на стул, в ожидании трапезы.

— Па, а ты что, не будешь? — нахмурилась я, пронаблюдав, как он отставил свою тарелку.

— Я не голоден.

Жак застыл с жаровней в лапах, так и не донеся ее до стола

— Но почему? — обижено спросила я, поджав губы.

Если бы это не был мой отец, я бы даже слова не сказал, но… Почему он отказался?

— Хорошо, — сдался он, глядя на мою обиженную мордашку. — Только, чуть-чуть, я уже пообедал.

— Фу-х-х, — выдохнула я. — Ты не подумай, но я решила, что это из-за Жака.

— Что? — изумились они в один голов.

Черт! А взгляды, какие пылкие кидают. Того и гляди, запылаю как костер, солнечную погоду.

— Ну, а где моя булочку? — заныла я, когда закончив уплетать рагу с мясом, дело дошло до чая, но сдобу для меня Жак зажал.

Уу-у-у-у, злыдень! Сам сидит и жует, блаженно щурясь, а я?

— Ты наказана! — коротко ответил Жак, откусывая новый кусочек. — Нечего болтать глупости, когда тебя не просят.

— Ах так… — насупилась и обиделась на весь мир, — я тебе это еще припомню!

Нет, вы только посмотрите! Наказал, значит? Ну, ладно, еще посмотрим, чья возьмет.

— Родная, перестань дуться, и сама возьми, — подсказал отец.

— Не буду!

— Назло кондуктору… Вся в мать!

— О чем ты хотел со мной поговорить? — перевела я тему разговора. Было неприятно слышать это от отца, но получалось, что он прав, но гордость все равно не позволила взять пахучую булочку.

— Ты не рассказала, что вы на поверхности делали. Да и о празднике хотелось бы поговорить.

Черт! Как я могла забыть? Маскарад!!! И, всего лишь, через день.

— Мы ходили к Таре — это дух хранитель. Тебе Майкл ничего не рассказал?

— Написал рапорт, но я еще его не читал. Хотел тебя послушать, — улыбнулся отец.

Ну, раз хотел… Слушай!

Я рассказала ему все, что с нами произошло, и со мной, в том числе. Только не стала говорить о нашем разговоре с незнакомцем и описать его не смогла. Не знаю, что со мной произошло, но язык перестал повиноваться нерадивой хозяйке. А я просто замерла, сдержано улыбаясь отцу.

Успокаивая себя мыслями, что так надо, я отодвинула образ самодовольного иномирца и попыталась успокоиться. Тем более, отец смотрел на меня с явным одобрением и тенью волнения на лице. Да, дочечка не подарок, но уже ничего не поделаешь. Хотя, у папы куда больше прав, чем у Майкла выдвигать мне претензии по поводу неоправданного риска, но он принимает мой выбор. Почему тогда… нет, потом подумаю об этом. Когда останусь одна, тогда и буду грустить.

— Что с праздником? — уточнила я, когда зависшая пауза начала давить на уши. Да и эта тема меня тоже немало интересовала, в особенности, после того, как Майкл высказал свое предположение.

— Все будет проходить, как обычно, только перед открытием ворот с артефактами, мы все проверим. Самым тщательным образом. Ты пойдешь на площадь? — спросил отец, пытливо взглянув на меня.

Вот, не знаю, что ему ответить? Сама у себя спросила, а хочу ли я участвовать в маскараде и отрицательно качнула головой.

Хм, вокруг и так сплошное лицемерие, так зачем усугублять? Не хочу я идти туда, куда душа не тянет. Да и веселиться в данной обстановке не хотелось.

Отдохну, высплюсь… Порой, меня посещает дикое желание, просто закрыться от всех и побыть в одиночестве.

— Не пойдешь? — вскинув бровь, уточнил отец. — А как же это? — и взгляд упал на глубокое декольте.

Мои глаза от удивления расширились, и челюсть не совсем эстетично отвисла вниз.

Как он понял? Ведь по поводу личных взаимоотношений со своим демонюгой я даже полусловом не обмолвилась.

Черт! Кожу под искрящимся камнем, будто огнем, обожгло, а руки сами потянулись снять подвеску.

— Пап… — страдальчески прошептала я и опустила взгляд в пол. Не смогла!

Что мне ему отвечать? О том, что надела эту подвеску я не жалела, но стало не по себе. Будто, я в чем-то виновата или…

Нет! Повторись прямо сейчас та ситуация, все равно, я бы сделала именно так, как поступила тогда. Я ни о чем не жалею!

— Дан, ну что, глупенькая! — мягко протянула отец. — Только, сомневаюсь, что этот парень отступит и оставит тебя в Академии. Хотя, может быть, это правильное решение.

— Это мы уже сами разберемся.

— Хорошо, — кивнул отец и одним гибким движением поднялся. — Оставим все, как есть, а потом решим. Я рад, что ты у меня именно такая.

Склонившись над замершей мной, он поцеловал в лоб, а я пыталась справиться со смущением, сковавшим все мои движения. Не привыкла я к таким словам, да и вообще! На душе стало тепло, и я совсем по-детски улыбнулась. Наивной и радостной улыбкой, будто мне снова пять или шесть лет, а мир вокруг полон сказочных и необъяснимых чудес.

— Спасибо… — шепнула дрогнувшим голосом. — Я тебя люблю, папа!

Еле сдерживаюсь, чтоб снова не расплакаться, я резко бросилась к отцу и обняла его. Доверчиво прижимаясь к папиной груди, все никак не могла поверить, что злилась на него когда-то и пытались больнее ужалить словом.

Сколько всего он сделал для меня… для нас!

— Я тебя тоже люблю и всегда любил, родная!

У-у-у-у, все! Не выдержав бури эмоций, я всхлипнула, и слезинка покатилась по щеке.

— Ну, и чего ты снова сырость развела? — мягко спросил отец.

— Рада… — тихо ответила и спрятала лицо, чтоб банально не разрыдаться. Совсем расклеилась, рыдаю как восторженная юная девчонка, не в силах сдерживать эмоции.

— Все, я, пожалуй, пойду, — как-то странно ответил отец. — У меня еще много работы!

— Да-да, — кивнула я и отпустила руки.

— Может, ты на каникулы все же ко мне переедешь? — спросил он, а глаза блеснули влагой. — Мы все будем очень рады! Родная, не торопись с ответом, — понятливо кивнул отец. — Подумай, хорошо?

— Хорошо! — согласилась я и опустила голову, а когда снова подняла, кухня опустела, и только тихий шелест закрывшейся входной двери возвестил об уходе отца.

Странно, хоть в груди и поселилась легкая грусть от его ухода, но мне было тепло и радостно. Редко сочетаются такие чувства, но сегодня был именно такой день.

Перебравшись в гостиную, я забралась в кресло с ногами и решила обдумать все случившееся. На пары спешить не имело смысла. Сейчас, как раз, заканчивалась последняя, а объяснять, почему меня не было, не хотелось. Да и к тому же, преподавателю, скорее все, уже сказали, что меня вызвали к Пирсу.

Мысли путались и неизменно приводили к незнакомцу, который не покидал сознание. Да еще и странное чувство, вызванное невозможностью рассказать, кому-либо об увиденном мною. Интересно, это ограничение душ? Хотя, нет! Я же спокойно поведала отцу обо всем, что со мной произошло, кроме незнакомца. Точнее, вначале я смогла сказать, что увидела мужскую фигуру, которую не получилось опознать и все. Тогда, получается, что это его ограничение. Из этого следует вопроса: кто он?

Черт возьми! Как он вообще проник в наши миры? Если это именно он раскачивает равновесие — нам нечего ему противопоставить.

Тревога надежно укоренилась в душе, давая поросль новым и доселе неизведанным чувствам: обреченности и отчаянию. Боялась и переживала я не за себя, нет! Меня больше волновала судьба родных и близких. Да даже просто знакомых, было жалко всех без исключения.

Грустные мысли прервал решительный стук. Жак, шаркая комнатными тапками, где только нашел такое чудо, медленно побрел открывать дверь. Остановился, занес лапу над замком, позволяя мне передумать, а когда я утвердительно кивнула, медленно открыл.

Громкая брань, раздавшаяся вслед за этим, изрядно повеселила. Чудо, но я даже в захудалых подворотнях не встречала таких красочных оборотов. О, а витиеватость выражений могла посоперничать со стихами и новеллами.

— Проходи, Лекс! — позвала я, узнав его по голосу. — А то сейчас кто-нибудь из соседей выйдет…

Два раза повторять и намекать не пришлось. Судя по всему, ему не очень-то хотелось встречаться с преподавателями, особенно, после того, как он цветасто вспомнил некоторых и просклонял, не забыв упомянуть их родню.

— Дана, ты откуда этого монстра притащила? — скрипнув зубами, спросил парень, вскоре плюхнувшись на Жаков диван.

— Никакой это не монстр! — пожала я плечами. А таракан, гордо вскинув голову, пошел на кухню, напоследок громко хлопнув дверью. — Это Жак, и ты, между прочим, его обидел!

Укоризненно взглянув на застывшего демона, я нахмурилась и виновато протянула:

— Прости, за то, что накричала на тебя. Не хотела, честно. Просто… — вздохнула и, потупившись, продолжила: — Тяжело мне, Лекс! Запуталась совсем.

— Майкл рассказал? — коротко спросил Лекс, быстро раскусив смену моего к нему отношения.

— Нет, — поспешно ответила я. — Намекнул!

Ручаюсь, щеки у меня сейчас предательски порозовели. Спрятав глаз от проницательного взгляда под тенью ресниц, я попыталась понять, что им руководит.

Задание? Нет, не думаю! Если бы это было так, его не занимали бы вопросы моих душевных терзаний и уж тем более, сам Майкл и наше недопонимание. Лексу было бы проще держать меня при себе, предложив дружбу, а Майкл — подальше.

Просьба отца? Возможно! Кто знает, что их связывает и такой вариант исключать нельзя. Но опять же, зачем себя утруждать? Нет личной заинтересованности в этом.

Скучно ему? Решил, что я этого достойна? Воистину, миллион доводов можно привести и не угадать с причиной, сподвигшей этого молодого демона с удивительно проницательным взглядом, вмешаться в мою жизнь.

Спросить? Хотя, что это изменит? Пусть, как есть, так и будет.

Успокоившись своим решением, я тайком перевила дыхание и взглянула на Лекса совсем по-другому.

Все время, пока я размышляла, он сидел напряженно, хотя и пытался выглядеть расслаблено. Видимо, ждал, когда же я заговорю. Но когда ко мне пришло упокоение, он тоже расслабился. Я это четко поняла, заметив изменения в позе и лице.

Черт! Но как?

— Ты умеешь читать мысли? — выдохнула я потрясенно.

— Нет, — улыбнулся он криво и как-то тоскливо. — Я чувствую эмоции окружающих меня существ… Всех! И это мое проклятие, но иначе мне не выжить…

На последнем слове голос его сорвался, и я поняла, сейчас мне доверили что-то очень сокровенное, о чем многие даже не догадываются.

Почему он ответил мне? Что стало причиной такого доверия?

— Лекс… — глухо начала и затихла. Просто не смогла подобрать слова для вопроса?

— Если после этого ты не захочешь со мной общаться — я пойму. Не каждый разрешить питаться его эмоциями, зная, что его читают, как раскрытую книгу.

Хоть голос и был нарочито-веселым, но я видела, с каким трудом он сдержал маску отрешенности на лице.

Заметив мой взгляд, он отвернулся к окну и сжал кулаки так, что побелел костяшки пальцев.

— Боишься теперь?

— Не дождешься!

В его глазах, когда он резко развернулся ко мне, на секунду проступило удивление, а потом его сменило недоверие.

— Ты же эмоции чувствуешь, — пожала я плечами, на немой вопрос и улыбнулась. — Неужели думаешь, что я тебе вру?

— В том-то и дело! — нахмурился он. — Обычно демоны сразу же пытаются закрыться от меня, а еще лучше — сбежать.

— Хм, а зачем это мне? Да и сомневаюсь я, что многие демоны знают твою тайну. И это уже много для меня значит, — тихо проговорила я, и стремительно поменяв дислокацию, присела на диван, рядом с Лексом. — Благодарю за оказанное доверие. Теперь много становиться понятным.

Словно мозаика, все маленькие и даже самые крохотные кусочки начали потихоньку собираться в целостное полотно. Только один вопрос продолжал терзать меня, пробуждая любопытство.

— Ты, правда, папин заместитель?

— Да, — кивнул Лекс и совсем по-мальчишески улыбнулся. — Он самый. И нет, он меня к тебе не подсылал. Если тебя это интересует.

— Хм, ну… — начала я задумчиво, — это я, примерно, подозревала. Сегодня же утром — вспылила.

— Да я уже понял, — хмыкнув, ответил парень, растрепав и без того безобразно лохматую прическу. — Попал под раздачу. Сам сглупил. Видел же, что ты, мягко говоря, не в настроении, но не смог отсидеться в стороне.

— Это точно. Понимаешь, оказалось, легче поорать и отыграться на тебе, чем на Майкле. Прости…

— Ладно, забыли! — отмахнулся он. — Ты сегодня много интересного пропустила. Да-да, и не смотри так кисло, вот, — и на колени мне легли три тетради, — переписывай конспект. Пригодится. Темы интересные. А вот Зиг… Мм-м-м-м, красава! Он сказал, что с нетерпением ждет твоего возвращения.

Болтали мы долго, и, если честно, о всякой ерунде. Зато, на душе было спокойно и легко. Даже не знаю, как это объяснить. Да и не хочу, если уж, на то пошло. Просто, приятно, вот так, посидеть в теплой компании и скоротать вечерок, за кружкой чая.

Да, Жак оттаял, когда Лекс искренне извинился перед моим питомцем. А потом демон вспомнил, что таракан является легендой пятого корпуса, получив тем самым расположение усатого. Но и это еще не все. Разговор как-то незаметно перешел на Майкла и парень, возьми, да и ляпни, что врезал он ему пару раз, чтоб мозги на место встали, и рассказал некоторые детали нашего с ним разговора. В общем, в итоге, Жак стал восхищенно поглядывать на Лекса и что-то прикидывать в своей хитрющей голове. Глазки, так и поблескивали, когда он переводил задумчивый взгляд с меня на парня.

Да уж, надо будет потом спросить, о чем думал мой монстрик. Что-то не нравится мне его загадочное молчание.