Адская академия, или Свадьбе не бывать

11

Отложив в сторону официальное приглашение на праздничные мероприятия, я устало потерла глаза. Откинулась на спинку стула и уставилась в темноту, сгустившуюся за окном.

Как я и предполагала, Председателю Совета не дадут отсидеться в стороне. Приглашение принес посыльный уже ближе к вечеру, а ведь я уже понадеялась, что день завершится без происшествий. Добросовестно отсидев все занятия, прошлась по необходимым кафедрам и договорилась на сдачу экзаменов экстерном. Почему-то я даже не сомневалась, что мне это удастся и легко прошедший день, только лишь окрылял и вселял надежду.

Нарастающая тревога прочно укоренилась в душе и не только из-за дурного предчувствия, но и из-за того, что я ни разу не была на празднования. Как проходят торжества? Что мне делать? А если я что-то сделаю не так?

— Уу-у-у… — завыла я, схватившись за голову. — А наряд?

Нет, я-то помню, что артефакт наделят всех сказочными образами, исходя из своего видения, но потом же эта иллюзия исчезнет. Ну а мне, судя по всему, уготована участь выступающего и поздравляющего народонаселение в конце. Так сказать, на закуску оставили, полакомиться и посмаковать решили. Интересно же, кто именно стал инициатором моего приглашения. Ну, хоть тресни, не покидает ощущение, что во всем присутствует след Белкиного папули. По-другому уже и язык не поворачивается его называть. По имени — много чести, а 'позывной' — еще не придуман. Скользкий он, как мурена и зубы столь же острые. Я же малек пестрой рыбки рядом с ним. Сожрет и не подавится!

— Что он замышляет? — задумчиво спросила я тишину.

Ответа, естественно, не последовало. Зато, пришло четкое понимание, что мне просто-таки необходимо сходить на этот уже до тошноты опостылевший праздник.

Делать нечего, побрела к гардеробной в тщетной надежде найти хоть что-нибудь подходящее.

Каким же было мое удивление, когда в руки попало изумрудное платье, подаренное родителями Майкла и малышкой Сэм.

Как они там? Что с малышкой? Будут ли они на празднике?

Расцветшую на губах улыбку, будто ластиком стерло, когда в памяти всплыли слова Майкла, о найденном артефакте и его воздействии на полукровок.

— Сэм! — прошептала я, из зеркальной глади на меня смотрела испуганная до бледности девушка, сверкнув, неестественно расширенными зрачками. Зелени присущей моим глазам теперь и близко не наблюдалось — сплошная чернота. На фоне бледно-белой кожи выглядело все устрашающе, сама чуть не охнула от испуга, пока не поняла, что это я.

Надо срочно сбегать к Майклу и уточнить, что им удалось сделать. Все обиды и жалость к себе будто рукой сняло. Сейчас я не могла думать о чем-то ином, кроме как об опасности, которая нависла над малышкой.

Тенью, выскользнув в окно, я быстро пролетела над парком и прямиков вломилась в открытое окно комнаты парней. Не знаю, кого именно ожидал увидеть друг Майкла, но челюсть у него в буквальном смысле отвисла до груди, а дар речи покинул напрочь.

Да уж, слабонервные какие-то демоны нынче пошли. Страшно подумать, что может произойти в более экстремальных условиях.

— Проходи… — отвлекло мое внимание, жизнерадостное восклицание. — Не стесняйся! — вслед за открывшейся входной дверью, в комнату вошел Майкла, а за ним девушка.

Меня будто колодезной водой окатило, ледяной холод сжал сердце, а вдох застрял где-то в горле. Звуки вокруг пропали, а реальность перестала существовать, будто время остановилось.

Не думала, что это так больно! Видеть своего демона рядом с другой девушкой, тем более, идущими держась за руки. Стиснув зубы до хруста, я молча смотрела на Майкла, а он даже не заметил меня, сиротливо стоящую в углу. Все его внимание было приковано к спутнице. Точеный силуэт, кукольное личико и шикарные темные волосы, собранные в затейливую прическу — достойная пара. Я на ее фоне была бледной молью, тогда как она выглядела роскошной бабочкой.

Запоздалое понимание, что это никто иной, а именно Белка пронзило сознание. Опустив плечи и ссутулившись, я выдохнула и шагнула к окну, невидяще уставилась вперед и выпорхнула на улицу. Ночь поглотила меня мгновенно, укрыв пеленой от любопытных глаз. Невидима…

Не ощущая ни холода, ни сопротивления, я летела вперед, а в голове билась одна-единственная мысль: как жить дальше?

Мене хотелось слиться с тьмой вокруг, чтоб перестать чувствовать. Загасить бурю бушующую внутри, распутать тугой канат, свившийся из опутавших меня эмоций. Даже слезы, подступившие к глазам, так и не решил продлиться, застряв комом в горле. Я летела вперед на пределе своих возможностей, а душа рвалась на части, взвывая раненым зверем. Только сердце больше не болело, оно просто замерло. Жаркий огонь, горевший на его месте, превратился в холодное, синее пламя, выжигающее все чувства на корню. Тьма откликнулась мгновенно…

Купол Академии оказала далеко позади, когда я почувствовала невыносимую боль в мышцах и опустилась на выступ в отвесной скале.

Бездонный обрыв распростерся под ногами, а бездна, клубившаяся внизу, обещала избавление и покой, но она опоздала! Тьма, родная и верная, загасила все. Отрезала и лишила чувств, которые мешали дышать и думать. Страх, боль, тревога — больше не ощущались.

Покой… Как давно я о нем мечтала!

Усевшись на край выступа, я свесила ноги в обрыв и поболтав ими, как в детстве, мерно вдыхая запах пустоши.

Странно, но мне не было одиноко или грустно, пугающая тишина радовала истерзанное сознание. Стало удивительно легко понять, что сейчас действительно важно, а что не столь приоритетно. Мысли плавно складывались в последовательную картинку, восстанавливая утраченные осколки.

Если так судьбе угодно, я буду ждать, а пока необходимо решать насущные проблемы. Малышка, не единственная полукровка, о которой необходимо позаботиться. На площадь съедутся тысячи ей подобных и никому до них дела не будет. Кто сможет их защитить кроме меня? Я ведь такая же, как и они!

Не понаслышке столкнувшись с реалиями подземного мира, я прекрасно осознаю, что, если только, появится повод, всех полукровок истребят, прикрываясь угрозой нарушения равновесия. Чем не оправдание? Зато, поборники чистоты расы буду в экстазе от восторга. И самое паршивое, в это время можно будет творить все, что угодно.

— Хм, но я же против! — улыбнувшись в пустоту злорадной ухмылочкой, я оттолкнулась от выступа и, пролетев немного вниз в свободном падении, взмыла над пустошью.

Прошли те времена, когда мною можно было помыкать, как блеющей овечкой, теперь придется со мной считаться.

Запоздало пришло понимание, что эмоциональная реакция последних дней была неестественной и несвойственной мне. Внушение? Нет!.. Может, воля свыше?.. Провидение. Будто мир был против чего-то и не позволял сделать пагубный шаг, губительный не только для меня. Но я, идя наперекор, без конца усложняла ситуацию.

Возможно, Создателю не так уж и безразлична судьба его творения? Что если кто-то постоянно присматривает за нами? Оберегает, подталкивает к необходимым, по его мнению, действиям. Осталось только разобраться, к чему меня так настойчиво толкают, и от чего оберегаю.

Нет, подозрения были, но не могла же я так сильно ошибаться в себе и окружающих меня демонах. Хотя, я уже совершенно ничего не понимаю, а подсказки спросить не у кого. Надеюсь, когда-то все станет понятным и простым. Только бы не разочароваться в жизни окончательно, потому что, тогда даже моя родная тьма не сможет уберечь меня.

Подлетев к куполу над Академией, я задержалась за контуром, мысленно прикинув, что мне может предъявить администрация за самовольное пересечение границы. То, что они это заметят, даже сомнений не возникало, а вот чем мне это грозит — вопрос.

Здраво рассудив, что наматывать круги, смысла нет, я, плюнув на все, бодренько зашагала к парадным воротам.

А что? Пусть все видят, мне скрывать нечего. Накажут — поделом. Это будет потом.

Чуть ли не насвистывая фривольную мелодию, я позвонила в звонок и принялась ждать ответа. Но, судя по всему, меня здесь видеть, не хотели, и поэтому открывать не торопились. Вообще!

Минута, другая… десятая, а терпеливость никогда не была моей сильной стороной. С каждой секундой она безвозвратно улетучивалась, а раздражение внутри нарастало.

Маленькая, бедная, голодная, холодная и в целом — несчастная, я, стою тут под воротами, а они там дрыхнут в тепле. Вот не знаю, только зрела уверенность, что охрана сейчас спит, отключив все звуковые сигналы, а я тут жду не понятно чего.

Пнув незадачливый камешек носком тапочка (да-да, я все это время путешествую в комнатных тапках), попыхтела, как ежик, поминая незлым тихим словом местную охрану, и взмыла вверх.

— Ну что, папуля, надеюсь, ты не прогонишь с порога блудную дочь, — хихикнув над данной формулировкой, я прибавила ходу.

Желудок урчал и требовал его чем-то наполнить и желательно горячим и калорийным. Полет нагонял звериный голод, а натруженные мышцы ныли и просили покоя. Благо, лететь было не очень далеко.

Странно, воспользоваться порталом даже мысли не возникло. Хотя лететь, и было утомительно, но все же, чувствовать мощь собственных крыльев, ощущать стремительность полета, головокружительную скорость — куда приятнее. Полет опьянял и дурманил, а мне только этого и надо.

Родовое поместье, а уж если честно — замок, больше напоминающий дворец сказочных владык, но тут, кто-то не принято так громко именовать родовые гнезда. В общем, поместье мирно спало, окутанное охранным контуром. Правда, стоило мне приблизиться, как охранная система начала ластиться ко мне, как домашнее животное. Требую накормить ее и желательно, прямо сейчас! Кто бы меня накормил?

Черт! Вот же бездушные демонюги. Натворят незнамо чего, а потом не следят за созданиями своими. Контур местами прохудился, от недостатка энергии. Закольцованная система хоть и была основана на самовозобновлении, но подпитывать-то ее надо.

Хы, если кто вздумает без разрешения пройти сквозь ЭТО, то я сильно усомнюсь в его умственных способностях. Мглистое марево вокруг меня клубилось и ворочалось, словно кот, переевший сливок. Зато теперь ОНО, довольно урчало и лезло ко мне за ласками.

— Охраняй! — приказала я, зевая во все тридцать два, чуть челюсть пару раз не свернула.

Так, теперь в душ и спать. Нет! Сначала, на кухню.

— Еда, еда… я люблю тебя, во всех твоих проявления! — напевая странную песенку, я кралась по мрачным коридорам, как вор, в надежде, что меня никто не увидит и не потревожит.

Видимо, сегодня не мой день! А по-другому и не скажешь. Отвлеклась на шорох в конце коридора и задела огромную вазу какой-то там династии "Хань Мань". Я, честно признаюсь, не понимаю этот увлеченности раритетными безделушками, и даже понятия не имею, сколько может стоить такая штука, вот и пришлось ловить ее в полете, пока она не встретилась с ближайшим препятствием. Боюсь, после жаркой встречи, спасать будет нечего. В общем, по траектории движения, я сбила какие-то доспехи, а-ля всадник без головы и тут такое началось…

Скрежет, звон, грохот, крик и паника! Свет в коридоре вспыхнул моментально, больно ударив по глазам. Слуги, кто, с чем и в чем высыпали в коридор, сладко зевая и спотыкаясь на ходу. Смотреть было страшно на это воинственное стадо. Чуть не померла со смеху! Один плюс, деморализовать ржущую меня, они смогли за мгновение, а дальше, не признай во мне дочку хозяина поместья, могли брать тепленько и голыми руками.

На объяснения ушло полчаса, а дальше я пригрозила самым ретивым, быстрой расправой, путем каннибализма. Есть хотелось просто-таки зверски, а изливать душу первым встречным — нет!

В целом, прониклись сразу и накормили, и обогрели, и спать уложили. Благодать, да и только!

Как выяснилось на утро, отец уже две недели не появлялся в поместье, а из господ, по совместительству — родственничков наблюдалась только бабушка. Ох, как же я была рада, услышать рано утром, что Алла Владимировна просит спуститься к завтраку.

Желания трапезничать с незнакомой родственницей не было совершенно, как и есть в целом. Волнение перед предстоящей встречей отбило аппетит. Да и чего греха таить, я ее боялась.

Не знаю, что больше внушало терпеть перед этой персоной, то ли интонация с которой произносилось ее имя в этих стенах, да и не только, то ли страх в глазах говоривших, когда они вспоминали властную женщину, то ли интуиция. Спуститься в столовую было страшно. Нет! Даже не так, у меня от страха поджилки тряслись, а внутренности сворачивались в тугой узел.

Уговаривать себя пришлось долго и нудно, но никакие убеждения не действовали. Вот так я и стояла, балансируя на пороге комнаты не решаясь выйти в коридор. Со стороны мои телодвижения выглядели пустым ребячеством, и я это понимала, но выйти и пройти мимо портрета папулиной мамы не могла. Она там была, словно живая и проницательные серые глаза вглядывались прямиком в душу. Мурашки по коже от простого портрета, а что же будет, когда она со мной поговорить захочет.

Мысленно отвесив себе подзатыльник, я вышла в коридор и застыла перед изображенной на картине женщиной в полный рост. Полотно высотой метра в два, шириной в полтора и вычурной золочено рамочки — терялось на фоне Аллы Владимировны. Назвать эту красивую женщину, кроме как по имени и отчеству — кощунственно.

Словно под гипнозом, я стояла и вглядывалась в такие знакомые черты лица, что даже упустила момент, когда в памяти всплыла картинка моего отражения в огромном зеркале пятого корпуса. В то самое утро, когда я познакомилась с Майклом и только собиралась помочь Сэм.

Хм, я все понять не могла, почему слуги от меня так шарахаются! Теперь-то все ясно — это происходило на уровне инстинктов. Мы же с ней одно лицо, только глаза у меня зеленые, ну и старше она, лет эдак на пару веков. Жуть!

Почему я раньше не поняла, что мы с ней так похожи? Хотя… прошлое мое посещение этих гостеприимных стен, не отличалось оптимизмом и ничего кроме агрессии не вызывало. Куда уж было думать о том, кто и как изображен на портретах в этом коридоре, да и причислять себя к семейству Нестеровых тогда желания не возникло.

Выдохнула, запихнула минутную слабость на задворки сознания и потопала знакомиться с родней.

Нет, странно, боюсь собственной бабушки, а вечером собираюсь выступать перед толпой на площади и она, к слову, пугает меньше. Да, логика, истинно женская, и с ней не поспоришь.

— Доброе утро! — улыбнулась я, проходя к столу.

Огромный стол, накрытый тончайшей белой скатертью, был сервирован на двоих. Алла Владимировна сидела во главе стола, а по левую руку от нее лежали не тронутые приборы.

— Доброе, деточка! — тепло ответила она, и жестом подозвала меня к себе. — Присаживайся. Сегодня нашей Томочке блины удались превосходно. Просто тают во рту. Попробуй с шоколадом и сливками. Мм-м-м… — закатила она глаза, а я чуть челюсть не потеряла.

Слуга, услышавший слова госпожи, побледнел, замер, а спинка стула, его он хотел отодвинуть для меня, под пальцами незадачливого помощника отчетливо захрустела.

— А кофе есть? — уточнила я, слегка хриплым голосом, чтоб разрядить обстановку.

Присела на край стула и взяла со стола белоснежную салфетку, в тщетной попытке унять дрожь в руках. Мне было необходимо занять пальчики хоть чем-то. Вот так, теребя салфетку, я умильно улыбнулась и взглянула на папину маму.

Тьфу, ну и как ее называть бабушкой?! Это же невероятно! Выглядела Алла Владимировна превосходно и величественно в светло-бежевом платье со стальным отливом, будто королева, восседающая на троне. Сейчас бы парадный зал дворца или зал приемов более уместно выглядел в ее присутствии, а не малая столовая.

Знакомые до одури глаза, внимательно всматривались в мое лицо, выискивая что-то ведомое только им. Хотя нет, судя по всему, их хозяйка сейчас изучает меня, как я ее портрет пару минут назад. Для меня же весь мир ограничился только этим пронзительным взглядом. Будто под гипнозом, глаза остались четкими и выразительными, а все остальное размылось и исчезло.

В какой-то момент я уловила себя на мысли, что мне больше не страшно. Сформировалось четкое понимание, что именно эта женщина никогда не предаст и не оставит сражаться с бедой в гордом одиночестве. Да, она строгая и требовательная, можно даже сказать — железная. Но если я ей доверюсь — в ответ получу такое же отношение.

Нельзя играть и притворяться! Она не простит…

Никто как я не сможет понять, что значит опостылевшая двуличность и фальшь. Эта женщина поймет только прямоту и правду.

Судя по всему, Алла Владимировна нашла в моем лице то, что искала и, улыбнувшись уголками губ, отпила глоточек ароматного отвара из тонкой фарфоровой чашки, которая казалась прозрачной и до безумия хрупкой. Тонкие, аристократичные пальчики смотрелись на чудном произведении искусства донельзя естественно. Будто эта женщина рождена быть госпожой и повелевать миллионами. Склониться перед ней было незазорно, а как само собой разумеющееся действие.

Только сейчас я поняла, что чувствуют слуги в ее присутствии и почему ее слова о блинчиках вызвали такой эффект.

Когда передо мной, будто по велению волшебной палочки материализовался кофейник с дымящимся, ароматным кофе, я удивленно хлопнул ресничками, и задумчиво нахмурила брови.

— Что-то еще? — тихо спросила она.

Ответить мне было нечего. Стол просто-таки ломился от всевозможных лакомств, соусов и джемов, а слуг в обозримом пространстве не было вовсе.

Ничего себе задумалась!

— Нет-нет, — поспешно возразила я. — Вы хотели со мной поговорить?

— Давай для начала ты перестанешь мне выкать и сидеть, будто палку проглотила. Я же не зверь, в самом-то деле. Повторяй за мной… — сдерживая улыбку, она явно забавлялась моей настороженностью и скованностью, — бабушка!

От моего немого протеста ее брови взмыли вверх, а улыбку, будто рукой сняло.

— Не могу ВАС называть бабушкой… — начала я, а Алла Владимировна замерла, словно каменное изваяние, лицо мгновенно превратилось в маску и от былого добродушного настроения не осталось и следа. — Это не оттого, что не знаю вас! Как ва… — запнулась на полуслове, — тебя можно бабушкой называть?

Черт! Почему я такая глупая и теряюсь в самый неподходящий момент. Неужели, в самом деле, такой скудный словарный запас, что я даже связной мысли сформировать не могу.

Жутко захотелось побиться головой о стол или волосы на голове подрать от безысходности. Ну почему так?

— Так ты только из-за этого? — обвела она свое лицо круговым жестом, но в исполнении Аллы Владимировны каждое движение выглядело до безумия грациозным и женственным.

— Да, вот об это, обо всем! — не выдержала я. — Какая может быть бабушка? Ты себя в зеркало видела? Может, еще из-за сходства, язык не поворачивается называть тебя бабушкой. Бездна!

— Видана! — укоризненно покачала она головой. — Откуда такие грубости?

— О-о-о… — многозначительно протянула я в ответ. Крутилось еще на языке добавить, что это не передел, но воздержалась.

Заговорщически переглянувшись, мы звонко рассмеялись, прогоняя воцарившееся напряжение. Почему-то стало легко на душе и ясно.

— А мы с тобой поладим!

— Несомненно, — резюмировала я, наливая себе в кружку кофе. — Так, о чем говорить-то будем?

— О жизни, дорогая моя, о жизни…

— Звучит… пугающе.

— Так жизнь она всегда такая. Это только в сказках все хорошо, легко и просто.

— А можно вопрос? — смущенно заговорила я и, дождавшись кивка, продолжила: — Почему ты только сейчас решила познакомиться со мной лично?

Не то, чтоб меня сильно уж терзал этот вопрос, но хотелось прояснить сразу столь длительное молчание. Мне-то уже не пять лет, а как говорится, было бы желание…

— А ты бы стала со мной разговаривать? — вопросом на вопрос ответила она и требовательно посмотрела на меня.

— Не знаю, — честно ответила я.

— Вот и не тревожила. В общем, всему свое время. Ты же ведь знаешь, что у каждого демона есть свой особенный дар. Мы их не афишируем, но ты уже заметила, наверное. Умная ведь девочка. Или я не права?

— Права, — согласилась без препирательств. Давно уже заметила, что у демонов не принято говорить на эту тему. В сущности, должно же быть что-то особенное у каждого. Если у людей творчество, то в этом мире дары экстраординарные. Кто-то чувствует эмоции, как Лекс, кто-то видит скрытые тайники, как Тим — это из личных наблюдений. Правда или ложь — это не секрет для Геннадия Тимофеевича. От него ничего невозможно утаить, как не пытайся. В общем, продолжать можно до бесконечности. Правда, каков мой дар, так и не понятно до сих пор, но это мелочи.

— Мало кто знает, но я в дар от Создателей получила возможность чувствовать наш мир. Пророй тяжело разобрать, на что он намекает, иногда, я слышу четкие указания. Как бы не было грустно, но до сегодняшнего дня я не могла с тобой видиться. Изменения стали ощутимы пару дней назад, а утром я четко осознала, что запрет снят, — светлая улыбка озарила ее лицо, делая неотразимой и совсем молодой. — Вижу, тебя сомнения просто-таки раздирают, но поверь, будь моя воля, я бы сразу примчалась, как только узнала о твоем существовании и никакие преграды не остановили. Но тяжело спорить с ним…

Ей-ей, поклясться чем угодно могу, но в этот момент я услышала знакомый смешок, будто наяву. Видимо, тоже чувство посетило мою собеседницу, но для нее это было не впервой.

Так! Надо определиться хотя бы для себя, как называть новообретенную родственницу. Определенный дискомфорт возникает при подобном общении.

— Алла… — покатала на языке.

— Можно и так, — с азартом согласилась она. — Если тебе удобно. Дана?

— Да, — охотно согласилась я.

Перешагнув первое смущение, я вдруг почувствовала, что невероятно голодна и буквально накинулась на еду. Алла, довольно улыбаясь, откинула на спинку стула и молча наблюдала за лакомствами, которые с невообразимой скоростью пропадали со стола. Блинчики и вправду оказались выше всяческих похвал.

Сыто икнув, я отвались от стола, как насытившаяся пиявка и стыдливо взглянула на женщину, но вопреки всему в ее глазах увидела удовлетворение. Вот именно в этот момент она мне напомнила бабушку Зою и то, как она постоянно пыталась меня накормить. Да уж, это, наверное, у всех бабушек в крови.

— Ничего, что я так гнусно попрала все правила приличия? — скорчив детскую мордашку, похлопала ресничка, чем привела Аллу в восторг.

Хохотала она долго и заразительно. Слуга сунувшийся было в столовую, сдавленно крякнул и вылетел обратно.

Н-да, не его сегодня день! Чует мое сердце, шаблон и устоявшийся порядок вещей в обыденной жизни этого демона безвозвратно порвало. Словно игривый щенок прошелся своими острыми зубками по мягкой ткани бытия.

— Может, переместимся куда-нибудь? — кивнула я на дверь, намекая на бедолагу. — Мы их явно смущаем.

— Зачем? — шкодливо подмигнув мне, Алла грациозно поднялась и направилась к двери.

Не знаю, чего я ожидала, но словно на привязи заспешила за ней. Ох, чувствую, на этом 'веселье' не закончится.

— Кай, будь добр, убери со стола и растопи камин… холодно.

Черт! Что такого она сказала, что бедолага чуть было на колени перед госпожой не бухнулся и преданно заглянул в ее глаза. Ах да, она его позвала по имени и, причем не полному имени, да к тому же попросила, а не приказала.

Игривая Алла Владимировна была для здешних обитателей, судя по всему, в новинку. Те, кто и попадался на пути, пытались сбежать, только завидев нас впереди.

— А что это со всеми? — шепотом спросила я, семеня за величественно шагающей впереди Аллой.

— Не привыкли, что их замечают, и даже не думали, будто бы я знаю их имена — наивные, — пожала она плечами и снова рассмеялась. — Хочешь узнать высший свет — изучи слуг и хорошенечко их расспроси. Проходи…

Остановились мы ни где-нибудь, а в кабинете отца. Удивительно, но в прошлый раз, облазив весь дом, я так и не смогла тут побывать и теперь во все глаза рассматривала массивную мебель, сдержанный интерьер и вдыхала папин запах. Захотелось снова почувствовать себя рядом с отцом маленькой девочкой, которою оградят от всех горестей, обид и печалей.

— А где папуля? — спросила я, прежде чем обдумала вопрос и, смутившись, опустилась в кресло около двери.

— А где папуля? — спросила я, прежде чем обдумала вопрос и, смутившись, опустилась в кресло около двери.

— На работе, — грустно вздохнула Алла. — Не хуже меня знаешь, что нависла угроза над спокойствием нашего мира, да и не только нашего. Дана, как мне порой жаль, что вы настолько важны…

— Кому? — нахмурилась я, оттого, что она резко замолчала, будто спохватилась и поняла, что лишнего взболтнула.

— Мирам, — тихо ответила она. — Сама же знаешь, зачем лишний раз нагнетать?

— И отец?

Молчаливо кивнув, Алла присела на край соседнего кресла и взяла меня за руку, стараясь согреть вмиг озябшие пальцы. Странно, за себя я совершенно не волновалось, а вот за папу… Как-то дыхание сбилось враз, и тревожный озноб прошелся по телу.

Вот откуда эта неясная, едва различимая, постоянная тревога! Как я раньше не поняла?

— Я очень за вас волнуюсь, — шепнула Алла, крепче сжимая ладонь.

Да уж, волей-неволей будешь переживать. Подобные существа, если они действительно важны для миров, то своей смертью не умирают и дожить до почетного возраста удается единицам.

Погрузившись в размышления, я не сразу заметила изменения в лице Аллы, а когда обратила внимание — отшатнулась, как от пощечины. Правда, ей это было безразлично. Она словно в каменную скульптуру превратилась. Посеревшая кожа, сомкнутые в тонкую линию губы, отрешенный взгляд и довершает все напряженная поза, будто каждую мышцу в ее теле зафиксировали в определенном положении навечно. Едва уловимое дыхание выдавало жизнь в ее теле, но за сознание я не могла ручаться.

Шок — вот единственное слово, которым можно охарактеризовать мое состояние.

— Следи за теми, кому доверяешь, внимательнее, чем за врагами! — замогильным, грубым голосом проговорила она и резко втянула воздух, словно вынырнула из-под воды.

Что? Как? Это что было?

Несколько раз моргнув, она тряхнула головой и безапелляционно выдала:

— На праздник я иду с тобой!

— Эм-м-м… не поняла. Что это было?

— Зов мира, — опустив ресницы, Алла тревожно поджала губы.

— Так это мир предупредил? — то, что предупреждение было адресовано мне — я нисколько не сомневалась. Хотя, и не до конца поняла, что оно означает. По сути, я и так уже не очень доверчивая, а за кем следить тогда? Да и зачем? Странно. Вот же… миры! Никогда четко не скажут, что надо делать. То предсказания расплывчатые вещаю, то предупреждения, прозрачные до невозможности.

Дождавшись медленного кивка, я скорчила жалобную гримасу и фыркнула:

— А инструкции по применению нет?

Не поняла, чего от меня ожидала Алла, но после этих слов она разразилась хохотом. Может быть, и истерическим, но лучше так, чем гнетущее молчание.

— Дана, — потянувшись ко мне, резко обхватила руками и сжала в объятиях. — Я так боялась, что ты будешь опасаться меня, после…

— Ой, да что ты! — просипела я, стиснутая на вид хрупкими руками, но на деле, не очень.

— Другие, таких немного, пытаются держаться от меня подальше. А уж обратись я к ним в таком состоянии…

— Глупость и предрассудки, — отмахнулась я, ну как отмахнулась — попыталась.

— Хорошо, — что-то решив для себя, она кивнула невысказанным мыслям и быстро поднялась, увлекая меня за собой. — Пойдем. Мы и так уже опаздываем, а нам надо выглядеть королевами.

В общем, я расслабилась и отдалась в заботливые руки. Время, отведенное на подготовку к торжеству, пролетело словно мгновение. Даже дыхание перевести не успела. Вот мы несемся во двор, а дальше чередой: поездка (автопарк у папули знатный, хоть автосалон открывай), прием у профессиональных садистов (иначе как садистами не могу именовать тех САДИСТОВ), примерка (вереница платьев, от которых в глаза рябило) и вот я стою у зеркала, теряя дар речи.

Хрупкая девушка с прозрачной кожей и ошеломленными ярко-зелеными глазами. Может те мастерицы и не такие уж и садистки. Нет, методы-то у них так себе, а вот результат. Легкий макияж подчеркнул юность и выделил невероятно-зеленые глаза. Высокая прическа венчала голову золотым венцом. Минимум украшений, а вид величественный, будто из сказки, волшебная принцесса. Я сама себя узнать не могла.

— Тебе нравится? — заглянув через плечо на мое отражение, Алла восхищенно сверкнула улыбкой.

— Очень! — выдохнула возбужденно. — Только это не я.

— Ты! — подмигнула она, поправив мне подол платья.

Смотрю и не верю, как это сказочное создание может быть мной? Ладно, отдаленно вроде и сходство есть, но непривычно же.

Шагнула ближе к зеркалу и ахнула. Платье от каждого движения словно оживало, превращаясь в неудержимую стихию. Морская волна — это не только о цвете, но и о его характере. Плавные лини и низ подола стелется прозрачной пеной у ног. Как им удалось за столько короткий срок подогнать его по размеру? Весь образ был продуман до мелочей, и ничего не выдавало поспешности, с которой он создавался.

— Моя дорогая, ты должна была быть такой всегда! — с улыбкой на губах, но немного грустно проговорила она, и одинокая слезинка блеснула на ресницах. — Запомни, ты достойна большего! Жаль, только…

— Не стоит! — перебила я мягко, но безапелляционно. — У меня было замечательное детство, и я ни о чем не жалею, и не променяю его ни на какое другое.

— Да? — потерянно спросила она и опустила ресницы. — От этого еще больше жаль. Я понимаю, что… Дана, ты же никогда уже не будешь маленькой, а я не…

Сколько боли и горечи было в этих слова — описать невозможно. А я еще думала, что мне было тяжело? Глупая! Вот кому было действительно сложно. Она же не могла не знать обо мне. Знала! Знала и была вынуждена молчать, убивая в душе те чувства, которые ведомы лишь нашим бабушка, не позволяя даже тени эмоций вырваться наружу.

Создатели, как же мне нахватала именно ее все это время!

Душу согрело тепло, а сердце забилось с удвоенной силой. Вчерашние проблемы не отпустили, нет, но стали не такими глобальными. Вот она — жизнь, то, что действительно важно! То, ради чего необходимо жить вопреки всему.

— Бабушка, — тепло позвала я, обнимая всхлипнувшую Аллу. — Не расстраивайся, все у нас еще будет. Не папа, так я исправлю ситуацию.

Не такая она и 'железная леди'. Простая женщина со своими желаниями и чувствами.

Вскинув заплаканные глаза на меня, она шокировано приоткрыла рот, но ничего спросить так, и не решилась.

— Да-да, бабуль, ты не ослышалась ни в чем! — задорно подмигнув ошарашенной родственнице, я подхватила ее под руку и поставила перед зеркалом. — Приводи себя в порядок, и пойдем. Королевам негоже опаздывать.

Да уж, не ожидала, что мои слова ее настолько шокируют. Стоит, глазками хлопает и не поймет, что сказать. А самое интересное, говорить и не требовалось. Зачем?

До главной площади нас домчал бабушкин личный водитель, мастерски лавируя в потоке транспорта, а его, к слову, было огромное множество. Припарковав машину поближе к Арковым воротам, он резво выскочил и, открыв нам дверь, подал руку, помогая величественно выйти из автомобиля.

О да, явление народу вышло превосходным! Нарисовались среди разношерстной толпы две сказочные красотки и ресничками хлопают, не в силах понять, куда их занесло.

Алла, расправив плечи, грациозно поплыла вперед, пробивая путь в хаотично движущейся массе. Необъяснимо, но факт, демоны перед ней расступались, словно по мановению волшебной палочки. Мне же ничего не оставалось, кроме как семенить следом, уже как получалось. Я просто растерялась, до такой степени, что даже не могла понять, куда мы идем и зачем. Эх, наивная, а ведь хотела же в гордом одиночестве явиться на праздник. Одна мысль, что могло случиться, при таком раскладе, привела меня в жутчайшую панику.

Да я бы сбежала отсюда, не дойдя даже до ворот. Какие там артефакты? Я вас умоляю! О чем речь?

— Улыбнись, дорогая! Все будет хорошо, — мягко проговорила бабушка, обернувшись ко мне. — Не стоит показывать свои истинные эмоции, пусть все считают, что тебе скучно или безразлично. Не давай повода играть на твоих чувствах.

— Хорошо, — кивнула я, понимая, что она сейчас права на все сто процентов. — Я постараюсь!

Переведя дыхание, я немного расслабилась и стала рассматривать демонов вокруг. Многие были одеты в простую, но функциональную одежду. Кое-где в толпе встречались пестрые вкрапления, разбавляя однообразные, неброские тона. Знакомых лиц выхватить из потока не удавалось, и это немного сняло напряжение. Странно, но стало легче от осознания того, что они меня не знают и их интерес вызван появлением Аллы, а не меня.

Будто уловив ход моих мыслей, бабушка встряхнула кудрявой шевелюрой, приковывая к себе все взгляды. Да, что ни говори, она у меня красавица.

Возле ворот толпа сгущалась и продвигалась очень медленно, но нас безоговорочно пропустили без очереди. Заглянув вперед, я попыталась рассмотреть площадь с той стороны, но перед глазами, будто пелену опустили. Существовало только здесь и сейчас, а дальше марево расплывчатых теней.

Как только я шагнула под арку вычурного прохода, артефакт над головой едва заметно мигнул, и тело овеяло легким ветерком. Странное чувство, на задворках сознания почудился едва различимый шепоток и сразу умолк. Этот звук исходил изнутри, будто мой собственный, но я могла поклясться, что мне он не принадлежал.

Что-то не так! Чувство неизбежной беды нахлынуло бурным потоком. Дыхание сбилось, а горло сжало словно тесками.

С невероятным усилием, протолкнув глоток воздуха в легкие, я сделал шаг, вырываясь на площадь, и на ходу чуть не сбила замершую в ожидании женскую фигуру.

— Дана!!! Это ты?! — со смесью восхищения и страха спросила Алла. Ее я узнала только по голосу, и тот странным образом изменился. Даже скорее не по голосу, а по восклицанию и манере произношения.

Длинное платье в пол, светло-фиалкового цвета напоминало перевернутый бутон с летящими рукавами и полупрозрачным шлейфом — лепестками, а за спиной трепетали ажурные крылышки с алмазными капельками росы. Невероятно! По мере того, как мой взгляд поднимался с ее ног до головы, челюсть у меня опускалась вниз. И это все артефакт? Да быть такого не может!

Ушки у бабули стали: остренькие и длинненькие, а черты лица неуловимо изменились, не заговори она со мной, я бы не узнала ее в жизни. Да еще ко всему, треть лица была скрыта легкой серебристо-белой маской.

Интересно, как выгляжу я, и что так сильно встревожило бабулю? Почему вдруг она, чуть ли не на всю площадь, выкрикнула мое имя?

Оглянувшись по сторонам, я поняла, что остальным до меня и дела нет. Разумами демонов овладело веселье, всеобщее ликование и восхищение образами, случайно оказавшихся рядом. Судя по всему, узнать, вот так сходу своих знакомых, не удалось еще никому.

Кого только не было вокруг: звери — всевозможных окрасов и видов, насекомые, сказочные создания, растения, невообразимые существа, которым у меня не было наименования.

Восхищенно ахнув, опустила взгляд на свое платье и онемела. Все осталось, как и прежде. Тот же оттенок аквамарина, а где же мой костюм?

— Да, — тихо ответила я, и, пристроившись ближе к 'феечке' шепнула на ушко: — А как я выгляжу? Это нормально, что я не вижу своего образа?

— Ох, слава Создателям! Я уже волноваться начала, — выдохнула бабуля. — Да! Все окружающее тебя — иллюзия, пусть и мастерства в ней немерено, и осязаемая она, но это обман.

— Ты хочешь сказать, что я совсем на себя сейчас не похожа?

— Совершенно!

— А как увидеть можно? — стараясь перебить гомон возбужденных демонов, спросила я. Любопытство женское — неискоренимо.

— В любой отражающей поверхности. Жаль, я зеркальце с собой не прихватила.

— Может закл…

— Не смей пользоваться силой, разрушишь все, и праздник им испортишь, — перехватив мою руку, она выпали все на одном дыхании, и кивнула на пробегавших мимо львов.

Косматые гривы отливали ярко-рыжим цветом, а длинный львиный хвост, прямо перед моим носом, махнул кисточкой. До того реалистично выглядела эта парочка, что у меня невольно обнаружился вопрос: почему они идут на задних лапах?

Хохотнув над собой, я с запозданием отметила, что это же не львы, а демоны и потянула Аллу через толпу, к затемненной витрине.

Хочу посмотреть на себя! Просто-таки до изнеможения хочу.

— О-фи-ге-ть! — ей-ей, не удержалась просто. Хотелось еще театрально закатить глаза, и хлопнутся в обморок, но передумала в последний момент, уж больно грязно вокруг.

— Дорогая, держи себя в руках! — шепнула бабуля, потешаясь надо мной. Ее явно забавляла моя реакция.

Нет! Ну и что мне делать теперь? Как еще прохожие в меня пальцами не тыкают. Эх, ладно, не всем же быть феями. Чего я, собственно, так разнервничалась? Подумаешь, ведьма с горящими глазами. Горящими — в прямом смысле этого слова! Вместо привычных, ярко-зеленых на моем лице полыхали сине-голубые глазки в обрамлении черной дымки — это, судя по всему, было что-то вроде маски. Кроваво-красные губы и каскад черных, словно сотворенных из тьмы, волос. И длина у них впечатляющая, безмалого до колена космы доходят. На месте шикарного платья красовались лохмотья, неопределенного цвета, грязно-буро-серого оттенка, изодранные в хлам. Так и это не самое ошеломительное, внушительные прорехи оголяли отдельные участки соблазнительного тела, выставляя напоказ аппетитные формы.

— Я в шоке! — просветила Аллу, так, на всякий случай и снова задохнулась от возмущения. Зубы у меня, судя по всему, как у книжных вампиров. Белоснежные, острые и длинные. Жесть!

Кого бы покусать за эту шутку?! Не знай я заранее, что артефакт невозможно специально подшаманить, сейчас уже бы пошла, искать жертву произвола.

Хотя, этот облик, как нельзя лучше подходит к моему настроению. Ну, в момент прохождения под артефактом, именно такой и был.

— Хнык-хнык… ну за что? — простонала я, хватаясь за голову, и только сейчас заметила длиннющие ногти.

Алла уже вовсю хохотала надо мной, не скрываясь и временами вытирая слезы.

— Мама, мам, глянь какой отпадный костью! — ткнула в меня пальцем мелкая пигалица, годков семи от роду. — Ну почему я опять гномик?

— Тихо! — шикнула на нее женщина в образе снежной королевы и утащила подальше от меня.

Ну да, челюсть от слов малявки, у меня отвисла капитально. Как тут дитя не уберешь? Кошмары — это не для нежного, детского рассудка. Хотя, судя по ее реакции, она меня нисколько не испугалась — наоборот, рада была бы потыкать пальчиками.

Снежная королева, опасливо оглянулась и устремилась прочь, увлекаясь за собой маленького гномика в зеленой ливрее и полосатом бело-красном колпаке. Бубенчики, на остроносых туфельках малышки, смешно позвякивали в такт каждому ее шагу, вторя хлюпанью носа. Уморительная картина!

Расхохотавшись над увиденной сценкой, я выудила из потайного кармашка платочек, промокнула глаза и нос, а отражение в витрине показало мне совершенно другую картинку. Вот я поддеваю болтающуюся тряпицу и последовательно подношу к глазам, а затем нагло сморкаюсь.

Алла сначала потерла челюсть, но, отследив мою реакцию, звонко захохотала.

— Перестань дурачиться! У меня уже живот болит, — выдохнула она сквозь смешинки. — Давно я так не веселилась!

— Зря… — оскалилась я. — Пойдем, погуляем?

Эх-х-х… Жаль, потом стыдно будет! Только, это будет потом, а сейчас я хочу забыть все ограничения и правила поведения. Нет их!

Игривой походкой, я прошлась по рядам ошарашенной публики. Прям, представляю, как сейчас тряпицы колышутся на воображаемом ветру, а они, заразы, реально живут своей жизнью, выставляя на пока все что надо и нет. Будто сотканные из тьмы волосы, клубятся и парят, от малейшего движения взмывая вверх. Медуза Горгона ей-ей, даже не преувеличишь, и в довершение — шикарная улыбка.

— Здрасссьте! — прошипела я, преградившему мне дорогу, плешивому старцу.

— И тебе не хворать! — ответило чудо, потирая здоровенную лысину. — Куда путь держишь, красавица?

— Вперед, и только… Кстати, сомнительное обращение. Могу и обидеться, — предупредила я, вздернув бровь.

Не знаю, что отразилось на моем теперешнем лице, но старец расплылся в беззубой улыбке. Н-да, наверное, мне еще повезло с костюмчиком. Боюсь, шкодить в виде благоразумной старушки было бы не так интересно.

— Не буду говорить, что с последними делают, но смею уточнить, в чем это будет выражаться?

Ох… От возмущения дыхание перехватило! Нет, ну наглость, какая. Я вообще-то, просто пройти вперед хотела, а этот старый козел, как стоял, так и стоит на прежнем месте. Даже не собираясь освобождать мне путь.

— Прокляну! — честно призналась я. Хотелось еще добавить, что это отнюдь не пустой звук, но решила промолчать. Чего спрашивается, все козыри выдавать.

— Ну-ка, ну-ка… заинтриговала, — сквозь маску старца, проступили юные глаза и четко горящий в них азарт.

Черт! Ну почему именно он попался на моем пути? Чар, чтоб его бездна пожрала! Что он-то тут делает?

Нет, допустим, я согласна, чтоб он повеселился на празднике, но как можно дальше от меня. Что за насмешка судьбы? Где я так нагрешить-то успела?

Видимо, что-то этакое он уловил в моем взгляде или же кровожадный оскал на моем лице, живо обрисовал его перспективу, только улыбка на губах поугласла.

— Я вас чем-то оскорбил? — прозвучал его голос пугающе и глухо.

— О да, усомнившись в мере расплаты! — перевела я разговор на шутливую тему. Не хватал еще, чтоб он меня тоже узнал, если еще не…

— Что мне остается, кроме как посыпать голову пеплом и удавится! — пафосно изрек Чар, предлагая свой локоть в качестве опоры.

— Не рассыплешься? Вид уж больно болезненный, дунь и развалишься.

— Старый конь борозды не испортит.

— Звучит как-то… — нахмурилась я, пытаясь охарактеризовать его последнюю фразу, — двусмысленно, что ли. Я, вообще-то, шла развеяться, а ты мне весь настрой сбил!

— Я такой! — самодовольно выдал он, примеряясь к моему неспешному шагу. — В чем твое 'развеяться' выражалось?

— Ну, четкий план мероприятий так и не успел сформироваться в голове, а теперь… Эх…

— Будем действовать по ситуации?

— Ага… — озорно согласилась я. — Смотри-ка, какой смешной орк впереди, — прошептала я, кивнув на сине-зеленую образину. Глаза порадовали ярко-оранжевая копна волос и частокол зубов, которые выпирали из-под губ. — Вах, красавчик!

— Как?.. А как же я?

— Ты выше всяческих похвал, но он эффектнее. Смотри…

Тягучей и медленной походкой подплываю к жертве и вешаюсь на шею со словами:

— Милый, как же я соскучилась.

О-да, выражение лица данного экземпляра только видеть надо. Словами не передать, какая гремучая смесь заплескалась в глазах. Кстати, глазки у него зачетные. Карий омут — это про него! Стоит, хлопает длинными ресничками, а шаблон, судя по всему, не складывается.

— Ты кто? — отпихнули меня знатно, еле на ногах устояла.

Вот прям оскорбил! Нет, в самую душу ранил своим безразличием.

— Как это? Ты что, не помнишь меня? — стоявшие рядом с орком, тоже малость прифигели. У фиолетового зайчика в малиновый горошек даже ушки поникли, а неопределимое нечто синего цвета округлило рот.

— А как же твое: люблю, цветы куплю… все вы одинаковые!

— Эм-м-м, ошибочка! Я того сказать не могла, — и дружный смех в ответ. Широкая, когтистая ладонь легла на грудь и отнюдь не мою.

Мать моя ведьма! Вот даже слов других нет, но отступать я не собиралась.

— Ну и?.. Я вообще-то вижу, и мужчины меня не особо интересуют, солнышко мое!

— Да-да, я уже проверил, — сквозь смехи выдали из-за спины. — Совершенно не интересуют. Леди, а как вас зовут?

— Вот именно из-за таких индивидуумов они меня и не прельщают! — злобно выдала я, сжимая кулаки. — Иди дальше, дедуля!

— Хамка! — резюмировал Чар, продолжа стоять на месте. — Так как вас зовут?

Какое же упертое создание, так и хочется чем-то ударить!

— Я — Нора, а это Майя и Лана, — поочередно представилась орка или орчанка, да какая, в сущности, разница? Главное, я теперь не знаю, как выкрутится из сложившейся ситуации.

— Элеонора? — уверенно спросила я, ожидая, что она сейчас ответит отрицательно, и я спокойно откланяюсь, но не тут-то было!

— Да…

— Вот! — выкрикнула я, прежде чем осмыслила, что делаю.

— Не поняла, — это, по-моему, Лана проснулась. — Так она тебя действительно знает?

— Нет! — орка в истерике — это нечто!

Н-да, хотела разыграть и повеселить, а вышло…

— Простите, я, наверное, все же обозналась! — смиренно проговорила я и попыталась растратиться в потоке толпы, но кто-то дернул за руку, вынуждая вернуться.

— Стоять!

— Ага, — выкручивая руку из цепких лап чудо-зайчика, — дышать боюсь!

— Ты кто?

— Конь, просто конь…

— Стой!!!

Ну-ну, наступила каблуком на фиолетовую лапу и резко выдернула руку, навешивая на себя невидимость. К чертям!

Со звонким хлопком иллюзорный костюм зайчика разлетелся в клочья, являя народу всклокоченную дамочку средних лет.

— Мам, успокойся… костюм!

Тьфу ты, испортила демонам праздник. Хотя нет, увидевшие, сие представление сначала молчали, а потом разразились диким хохотом.

Стою, думаю-гадаю, а как же мой костюмчик? Эх, обидно будет, если маска сейчас спадет.

Извиваясь змеей, стараясь не задевать прохожих, я побежала к ближайшей витрине магазина, чтоб проверить, как выгляжу теперь, когда на мне нет невидимости.

Ничего так, только иллюзия истончилась практически до полупрозрачности и выглядит все ЭТО, как…

— Гр-р-р-р! — натурально зарычала я, понимая, что зрелище плачевное, не иначе.

Взгрустнула и приуныла, чуть ли не всплакнула, а что еще остается? Пошалить уже не выйдет. Понятно, что теперь я узнаваема с первого взгляда, и дальше надо 'держать марку'.

Мысленно махнув рукой на все последствия, направила поток силы на иллюзию, формируя защитный кокон. А что? Хуже уже не будет, лопнет и поделом, а если восстановится?

Тишина. Ни звука вокруг, будто меня за мгновение поместили в вакуум. Оглянулась по сторонам и не эстетично потеряла челюсть. Ей-ей, даже пылинки замерли в воздухе, будто замороженные, про демонов окружающих меня я вообще молчу.

— Что за…?

Долго находится в прострации мне не дали, голосок, который зашептал на периферии, когда я прошла под аркой, вполне отчетливо скомандовал:

'- Уничтожить их!!!'.

'Кого? За что? Почему уничтожить?' — пока в моей голове формировались вопросы, демоны стали атаковать замерших, сметая их, словно коса сочную травку на поле. Лица нападающих при этом были совершенно отсутствующие, а взгляд подернут пеленой.

— Как под гипнозом, — пересохшими губами прошептала я. Ужас надвигающейся беды сковал тело и лишил воли.

Паника — вот то единственное, что я могла определить из бури эмоций. Словно в замедленной съемке ловлю справа от себя движение. Резко уклоняюсь в сторону, и мимо уха пролетает трансформированная демоническая рука с длинными когтями. Набор звуков вырвавшихся из горл тяжело даже нецензурной лексикой назвать. Просто рев, низкий и гортанный.

Странно, но именно этот выпад вывел меня из оцепенения. Злость и гнев заполнили все вокруг. Тьма, родная и нежная — распустила щупальца, оградив хозяйку от дальнейших поползновений ополоумевших созданий. Все, кто еще стояли вокруг меня, на расстоянии пары метров, с диким визгом бросились врассыпную, хватаясь за головы и падая ниц.

— Артефакт! — рыкнула я. — Идиотка…

Больше не обращая внимания на конвульсивные движения недодемона, покусившегося на мою жизнь, я переступила через извивающееся в агонии тело, и побежала к ближайшей арке.

Черт! Как же я не поняла, что это воздействие артефакта. Сразу ощутила, но не смогла понять, ума не хватило.

Удивительно, но никто дорогу преградить мне не пытался. Кто, замешкавшись, попадал под действие тьмы, просто ложился спать и ничего, что с криком, зато быстро.

Окрыленная успехом и уверенная в своей силе, я остановилась в самом центре арки, ровно под артефактом, и, закрыв глаза, мысленно призвала на помощь всех, кого только можно. В данной ситуации ничья помощь лишней не будет.

Сконцентрировав весь собственный резерв и все доступные потоки, я сложила руки на солнечном сплетении, вкладывая в посыл образ моря, смывающего грязь, вольного, свободного и неудержимого. Представила, как волна чистой воды хлынула на площадь, очищая разум полукровок от внушения. То, что атакующие демоны именно полукровки — сомнений не вызывало.

По чувствам резанул запах крови и гари. Где-то поблизости разгорался пожар, но отпускать нельзя. Еще не все! В ответ на мой посыл, вернулось ощущение чего-то грязного, липкого и невыносимо омерзительного. Захотелось вымыться и бежать отсюда, куда подальше.

Вторая волна далась тяжелее, а на задворках сознания мелькнула безысходность. Если мне не удастся убрать все третьей волной, я не справлюсь.

Третья волна отдалась болью во всем теле, выворачивая суставы и натягивая мышцы до предела, но я выдержала, и в ответ пришел запах озона, как бывает только после сильной грозы.

— Получилось… — прошелестела я едва уловимо, а дальше тьма укутала меня убаюкивающей тишиной.