Адвокат Дьявола

Каин: Мне нужно тебя увидеть.

Выглядываю из-за колонны, за которой прячусь. Каин стоит рядом с Маргарет в дальней части танцпола и выглядит взволнованным, его пальцы лихорадочно водят по экрану телефона.

Иден: На мне золотое платье.

Каин: Мне похуй, какого цвета твое платье. Ты должна уничтожить эти компьютерные файлы.

Закатываю глаза, печатая ответ.

Иден: Понятия не имею, как это сделать. Давай встретимся позже, когда Дэмиен будет занят, и я отведу тебя в его кабинет, чтобы ты мог сделать это сам. Не хочу случайно что-нибудь испортить. Это слишком рискованно.

Каин: Хорошо.

Убрав телефон, возвращаюсь к вечеринке.

Дэмиен, сбросивший маску, разговаривает с тем, кто, как предполагаю, должен быть Андерсоном, судя по бисеринкам пота на лбу.

— Развлекаетесь?

Дэмиен, нахмурившись, поджимает губы: — Не особо. А ты?

— Нет. Мой телефон продолжает звонить каждые несколько секунд.

Он ухмыляется.

Андерсон прочищает горло: — Извините, что прерываю, но, как я уже говорил, Дэмиен. Ты не можешь...

Дэмиен игнорирует его: — Потанцуй со мной.

Это не вопрос.

У меня пересыхает во рту. Я не только не танцую, но и никогда не танцевала медленные танцы с кем-то. Сейчас на танцполе нет других пар, а значит, мы привлечем к себе внимание.

Может, на мне и маска, но я почти уверена, что половина людей в зале уже догадалась, кто скрывается за ней.

Не дожидаясь ответа, Дэмиен берет меня за руку и движется на площадку.

— Сними маску, — говорит он, когда мы оказываемся на танцполе.

Это уже слишком.

— Тогда все узнают, кто я, — цежу сквозь зубы, надеясь, что он поймет намек.

— Хорошо, — кладет руки мне на талию, — тебе не место под маской, Иден.

Чувствуя себя немного храбрее, отвечаю ему взаимностью.

— Все смотрят на нас, — шепчу, когда свет приглушается, и меняется песня.

Он прижимается ко мне всем телом.

— Ну и пусть.

Обвиваю руками его шею, и мы начинаем покачиваться в такт музыке.

— Спасибо тебе.

— За что?

За напоминание, что я больше не та девушка.

— За то, что ты есть, — вдыхаю его запах. — Ты лучшее, что когда-либо случалось со мной.

Это не ложь. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь отплатить ему за все, что он для меня сделал.

За все, чему меня научил.

Его тело напрягается, и он крепче прижимает меня к себе.

— Я уже говорил, как прекрасно ты выглядишь?

Не могу сдержать улыбку: — Когда увидел меня на лестнице, помнишь?

— Да, — он разворачивает нас, — и я идиот, что не сказал тебе об этом еще как минимум сотню раз с тех пор.

Сердце трепещет. Кто бы мог подумать, что Дэмиен Кинг может быть таким обольстительным?

Мои щеки вспыхивают: — Ты...

— Я не закончил, — шепчет он, щекоча губами мое ухо. — Красота — это только внешний слой человека, но ты — нечто большее. И если кто-то пытается заставить тебя чувствовать себя неполноценной, то только потому, что ты его пугаешь. Потому что, глядя на тебя, они видят то же самое, что и я, — голубые глаза сверкают. — Ты сияешь так ярко, что позоришь всю галактику, Иден, — в комнате становится нечем дышать, когда он перестает танцевать и обхватывает мое лицо ладонями. — И никогда, блядь, не забывай об этом.

Орган в груди неистово пульсирует.

— Вау, кажется, я только что упала в обморок.

— Серьезно, — его голос становится суровым, — я хочу, чтобы ты продолжала высоко держать голову, куда бы ты ни пошла. А если кто-то будет тебе хамить, заставь его подавиться собственным дерьмом. Поняла?

Ищу в выражении его лица намек на юмор, но его нет. Внутри все сжимается.

— Дэмиен, что с...

— Ничего, — он снова притягивает меня к себе, — я просто хотел, чтобы ты знала, какая ты особенная.

Нет. Это нечто большее. Он весь день вел себя странно. Сначала подумала, что это связано с событиями, произошедшими прошлой ночью, но все кажется более серьезным.

Он говорит так, будто больше никогда меня не увидит...

— Посмотри на меня, — когда он это делает, говорю: — У нас все получится. План сработает.

— Да, — на его щеках появляются ямочки, — сработает.

Песня заканчивается, и он достает свой телефон.

— Не хочу прерывать разговор, но мне нужно позвонить.

Он уходит, прежде чем успеваю сказать хоть слово.

— Это должно быть преступлением — оставлять красивую девушку в одиночестве на танцполе.

Желудок сжимается при звуке голоса губернатора Бексли.

— Все в порядке. Мне все равно нужно попудрить носик.

Начинаю уходить, но он хватает меня за локоть: — Уважишь старика, пригласив его на танец?

Собираюсь отказаться, потому что не хочу находиться рядом с ним, но тут он говорит: — Оно того стоит.

Совершенно убеждена, что все, что он скажет, не будет иметь никакой ценности, но все равно уступаю. В основном потому, что танцпол уже заполнен другими парами, и с моей стороны было бы невежливо публично дискредитировать его.

Кроме того, есть бонус — разозлить Маргарет. Понимаю, что достигла этой цели, когда замечаю, как она пристально смотрит на нас, и беру его за руку.

— Итак, чем обязана такой чести? — спрашиваю, когда звучит очередная медленная песня.

Он кладет руку мне на спину, мы начинаем двигаться.

— Поверь, для меня это большая честь.

Учитывая, что этот мужчина был груб со мной, очень сомневаюсь в этом.

Уже собираюсь попросить его перейти к делу и объяснить смысл всего этого, но тут он говорит: — Дэмиен Кинг завтра не победит.

Дэмиен все равно никогда не был заинтересован в победе. Для него это не главное. Однако мне не нравится снисходительный тон губернатора.

— Не знала, что наш великий губернатор еще и экстрасенс, — одариваю его ироничной улыбкой. — Насколько я знаю, день голосования закончится только завтра вечером... после того, как подсчитают все голоса.

Съеживаюсь, когда он прижимается ко мне слишком близко.

— Ты права. Но я точно знаю, что Дэмиена не будет рядом, когда они это сделают.

Внутри все переворачивается.

— Что...

Его хватка усиливается.

— У меня есть для тебя предложение, которое бывает раз в жизни, и я предлагаю принять его, — не дожидаясь отказа, он продолжает: — Сегодня вечером ты порвешь с Дэмиеном. Каин и Маргарет приютят тебя и помогут вернуться к нормальной жизни. А после того как ты примешь их как семью и извинишься за неуважение, которое проявила к моей дочери, тебе будет позволено поступить в колледж, который выберешь, и жить дальше. Если же нет, то ты проведешь свои дни взаперти в обитой войлоком палате психиатрической лечебницы Shady Oaks.

Начинаю смеяться, но его рука опускается ниже, скользя к заднице.

— Если ни один из этих вариантов тебя не привлекает, ты всегда можешь жить со мной, — его губы прямо над моих ухом. — Каин сказал, что твой прелестный ротик вытворяет восхитительные вещи с засунутым в него членом, и я бы солгал, если бы сказал, что не умираю от желания убедиться в этом самому.

Отвращение и ярость пронзают меня как ток под напряжением, и я вырываюсь из его хватки.

— Как тебе такое предложение? Иди нахуй.

Мой голос звучит достаточно громко, чтобы танцующая рядом женщина ахнула.

Бексли нервно смеется: — Хватит драматизировать и устраивать сцену, дорогая, — его глаза сужаются. — Мы еще не закончили наш танец.

Он тянется ко мне, но я отстраняюсь: — Не танцую со свиньями. И сделок с ними не заключаю.

С этими словами ухожу с танцпола и достаю телефон.

Иден: Встретимся у лестницы возле вестибюля.

Каин: Я в сигарной комнате с Джонсоном, судьей Кеннеди и твоим женихом. Дай мне несколько минут, чтобы уйти незаметно.

— Какого хрена его кабинет в подвале? — спрашивает Каин, пока веду его по темному узкому коридору.

— Понятия не имею.

Так и вертится на языке выпалить ему что-нибудь о том, что сказал губернатор, но в этом нет смысла.

Зная Каина, он либо будет это отрицать, либо встанет на защиту своего драгоценного губернатора и предположит, что Бексли сказал это только потому, что ему нужно поддерживать репутацию, а я создаю неприятности.

Даже не знаю, зачем трачу свою энергию на злость на него. Каин не тот человек, за которого его принимала.

Ничто из того, что он говорит или делает, больше не должно меня шокировать

Когда мы входим в кабинет Дэмиена, включаю свет и указываю на компьютер.

— Он защищен паролем, но я разобралась.

Не разобралась. Дэмиен отдал его мне, чтобы Каин все еще думал, что я на его стороне.

Поворачиваю голову, чтобы посмотреть на него, но он ничего не говорит.

— Ты в порядке?

Его взгляд прикован к гигантскому аквариуму за столом Дэмиена.

На лице появляется намек на веселье, когда он, наконец, заговаривает: — Думаю, это моя пиранья, — он усмехается, — учитывая, что в аквариуме есть и другие рыбы, она, должно быть, еще не ела.

— Она ела прошлой ночью, — жестом указываю на маленький кожаный диван. — Помню, потому что Дэмиен трахнул меня там сразу после этого.

Если мое обольщение его не соблазнит, то потребность посоревноваться с Дэмиеном точно поможет.

Его глаза сужаются: — Какой пароль?

— Каинхуесос1829, — отвечаю невозмутимо.

— Чертов ублюдок, — бормочет он себе нос, проходя к столу и садясь.

Вынимаю заколку из волос и тянусь к молнии на платье.

Глаза Каина расширяются, а лицо каменеет... но это не имеет ко мне никакого отношения.

Это из-за его фотографий с членом шефа во рту.

— Это не я, — он тяжело сглатывает. — Чертов идиот даже не умеет правильно пользоваться Photoshop. Снимки явно подделаны. Трехо пролил напиток во время нашей встречи, а я стоял на коленях и мыл пол.

На самом деле трудно сдержаться, чтобы не рассмеяться. Если только Каин, который за все время, что его знаю, ни разу не поставил ни одной тарелки в раковину, всерьез не решил тщательно следить за чистотой, чтобы не пропустить ни единого пятнышка. Но его маленькое оправдание все равно не объясняет, почему он сосет член шефа как эскимо.

Он вставляет в порт что-то похожее на USB-накопитель.

— На случай, если кто-то окажется настолько тупым, чтобы поверить, будто это было на самом деле, я не только удалил файл, но и заразил его компьютер вирусом. Проблема решена.

Он встает в тот же момент, когда мое платье падает на пол.

— Знаешь, жаль, что снимки ненастоящие, — говорю я, выходя из платья. — От этого я немного возбудилась.

Каин скрещивает руки на груди.

— Мысль о том, что я с мужчиной, возбудила тебя? Что, черт возьми, с тобой не так?

Проводя ногтем с маникюром по черно-золотому лифчику, прикусываю губу: — Не знаю. Просто это выглядело таким... запретным и непристойным.

Он скользит взглядом по моему телу в нижнем белье, и останавливается на трусиках.

— Правда?

Киваю: — Ты не можешь отрицать, что есть что-то сексуальное в том, чтобы делать что-то... или с кем-то, чего не следует. Возможно, именно поэтому нас так влечет друг к другу.

— То, что я чувствую к тебе, выходит за рамки влечения. Я люблю тебя. Всегда любил. И всегда буду.

Что любит Каин, так это контролировать человека, который искренне любит его, и превращать его в свою личную марионетку.

Потому что знает — когда любовь вонзает в кого-то свои зубы, она никогда по-настоящему не отпускает.

Всегда оставляет после себя шрам.

Расстегиваю застежку лифчика, выставляя сиськи.

— Я знаю, что ты любишь меня, — его глаза темнеют, когда облизываю палец и обвожу им набухший сосок, — но ты не можешь отрицать, что в запретном плоде есть что-то такое манящее, — перевожу взгляд на диван. — Брать то, что тебе не принадлежит.

Когда он выходит из-за стола Дэмиена, вена на его лбу вздувается.

— Ты не принадлежишь ему, Иден. Ты принадлежишь мне, черт возьми.

— Ты уверен в этом? — я тереблю кружевное белье. — Потому что думаю, мне нужно напоминание.

— Я, блядь, хорошо, тебе напомню.

Задыхаюсь, когда он оттягивает трусики и вводи в меня палец.

— Каи...

Хватает меня за затылок и прижимается своими губами к моим.

Отвращение поднимается по пищеводу, и приходится напоминать себе, что нужно сосредоточиться на плане.

— Я так по тебе скучала, — говорю между поцелуями.

— Я скучал по тебе еще больше, — он покусывает мою нижнюю губу. — Ты была хорошей девочкой для меня?

Положив свою руку поверх его, сжимаю его пальцы.

— Самой лучшей девочкой на свете.

Он издает низкий горловой звук, добавляя еще один палец.

— Тогда, наверное, Каин должен вознаградить тебя, да?

Если продолжу разыгрывать карты правильно, Каин определенно это сделает.

Я посасываю мочку его уха: — Пожалуйста. Я была такой, такой хорошей.

— Докажи это, — свободной рукой он расстегивает молнию. — Встань на колени.

— Ложись на диван, — провожу рукой по увеличивающейся эрекции. — Я хочу отсосать тебе там, где Дэмиен трахал меня.

Его лицо искажается от гнева, затем от похоти, когда вынимаю его пальцы из своей киски и облизываю их, прежде чем отвести к дивану.

Как только он садится, забираюсь к нему на колени и трусь о член.

— Я люблю тебя.

Большим пальцем он проводит по моей скуле, а затем спускается вниз по телу.

— Я тоже тебя люблю, — он вытаскивает член и поглаживает его. — А теперь будь хорошей девочкой и позаботься обо мне.

С застенчивой улыбкой опускаюсь на колени.

— Я буду так хорошо о тебе заботиться, — проглотив отвращение, слизываю жидкость с головки. — Я хочу насладиться твоим толстым членом, — облизываю пульсирующую вену, пока роюсь под диваном в поисках наручников и веревки. — Но сначала можно мне попробовать кое-что интересное?

Он начинает отвечать, но прижимаюсь губами к головке, и он шипит: — Что это?

Сведя его ноги вместе, засасываю чуть глубже и связываю лодыжки так, как этим утром учил Дэмиен.

— Что ты делаешь?

Он начинает двигаться, но я снова оказываюсь на нем.

— Расслабься, — наклонившись, целую нижнюю губу, — я просто хочу увидеть тебя в своей власти, пока всасываю каждую каплю спермы с твоего члена своими ртом и пиздой.

— Господи, — ворчит он, когда кусаю его горло. — Договорились. Но только лодыжки.

Поднимаю наручники: — Но так будет веселее.

— Иден... — пихаю ему в лицо сиськи, и он посасывает сосок. — Черт, ты такая плохая маленькая девочка. Не так ли?

— Нет, — говорю, немного отстраняясь, чтобы у него не было другого выбора, кроме как наклониться вперед. — Я всегда была хорошей девочкой для папочки.

Из него вырывается сдавленный стон: — Господи, — он отводит руки за спину. — Тебе лучше действительно хорошо трахнуть папочку.

Удерживаю его взгляд, пока застегиваю наручники на запястьях. Дэмиен еще не пришел, но чутье подсказывает, что он уже близко.

Целую его в щеку достаточно сильно, чтобы оставить след красной помады. Может, он и не будет постоянным, как тот, что оставил на мне, но все равно будет больно, когда Каин сотрет его в тюремной камере.

— Не волнуйся. Я собираюсь трахнуть тебя так хорошо...

— Дальше я сам, — раздается глубокий голос Дэмиена у меня за спиной.