Адвокат вольного города 7

Глава 20 Тайлер-экспедитор

— Излагайте, — изящно выпустив ещё одну струю ароматного табачного дыма, вальяжно предложил управляющий.

— Итак, начнём с того, что берётся одна безвестная фирма, например, это будет «Голубчикова Мануфактуринг». К примеру.

Афанасий невольно вздрогнул и напряжённо повернулся ко мне всем телом.

— Да, блин, я знаю, что это фирма, зарегистрированная на Вашу супругу, — профессионально почти не меняясь в лице, безэмоционально продолжил я, — причём по её девичьим установочным данным, чтобы труднее было отследить. Вернёмся к сути. Так вот, фирма Вашей жены покупает у РосЕвроБанка права требования к Мещерякову на всю сумму вместе с акцессорными требованиями, то есть вторичными, таким как право на обращение взыскания на предмет залога. Со всеми потрохами. Вы же делали оценку залоговой стоимости ниже суммы по кредиту?

— Да, — достаточно зло ответил Афанасий, — до того, как Вы окунули всю нашу работу в чан с дерьмом. Можно было бы даже забрать здание «с концами», несмотря на нытьё Мещерякова, он бы ещё и чуть-чуть должен остался.

— Я так и думал. Но в прошлый раз Вы выступили против меня, получили закономерный результат. Теперь сработаем вместе.

— Если договоримся, — угрюмо предупредил Губачинский.

— Попробуем. Так вот. Оценка залога универсальна и действует полгода. Мы её применим. Покупаем права требования к Мещерякову, как это бывает у банкиров, за пятнадцать процентов от номинала, в связи с тем, что кредитор является проблемным и высокорискованным, за пределами целесообразности ординарной работы с ним. Проще говоря, кредитор из него конченный.

— Это будет сложно, продать с таким дисконтом.

— Бесспорно, но я в Вас верю, к тому же я сам создал все необходимые для такого рейтинга условия, когда победил Вас в суде. Ваше столичное руководство просто не знает, что с этим дегенератом дальше делать, а продать долги коллекторам или прочим бандитам — вполне ординарная практика.

— У нашего банка в Кустовом нет коллекторов, — многозначительно ответил управляющий, никак не упомянув бандитов.

— Вот-вот. Продаём за семьдесят, примерно, тысяч и уже новый кредитор «Мануфактуринг» вчиняет иск в суд на Мещерякова.

— Опять в третейский? Москва? — с унынием брезгливо поморщился управляющий.

— Нет. В задницу третейский суд и огни столицы. Самостоятельный выход из третейской оговорки, допустимо в связи со сменой юрисдикции при перемене стороны кредитора на кустовское юридическое лицо. Нахрен нам не нужна эта долбанная коллизия права. Подаём в обычный центральный суд по месту нахождение предмета залога. Спор «по недвиге», то есть по месту нахождения предмета спора. Учитывая сумму иска, дело попадёт к самому Лещёву.

— Демид Фирсович тоже копеечку попросит, — осторожно продемонстрировал знание юридических реалий Афанасий.

— И мы её дадим. Совсем чуть-чуть, учитывая, что вся схема от начала до конца законна.

— Да ну?

— Именно так. Фирма подаёт в суд и…

— И снова его проигрывает, после всего, что Вы наворочали в прошлый раз, — пессимистично выдохнул дым управляющий.

— Нет, — возразил я. — Прошлое решение для нового кредитора преюдициального значения не имеет. Кроме того, сейчас его ловлю я и проигрываю, сдаю как боксер купленный поединок.

— Адвокат Филинов же никогда не проигрывает?

— Это не мои слова, это какая-то дешёвая реклама. Надо будет, проиграю. Учитывая, что это моя же схема и с личной-то мотивацией.

— Ой ли?

— Ну да, Мещерякова-то нет. Пока эта падла своё алчное тело купает в лечебных минеральных источниках, есть только я с пока ещё не отозванной нотариальной доверенностью. Временно — ключевая фигура. Калиф на час.

— Час?

— Это фигура речи. Насколько говорят его подчинённые, он отбыл на месяц. Мы должны успеть.

— В суде — мировое заключим?

— Херня. Мировое соглашение можно потом оспорить, как нарушающее права третьих лиц, например. Решение суда вызывает меньше вопросов на всех стадиях, включая регистрацию.

— Как этого добиться?

— Как вчистую проиграть — это уже мои проблемы. Беру на себя.

— Ладно, допустим.

— Дальше, решение вступает в законную силу, и мы его исполняем, забираем недвигу и делим. Либо продаём и делим деньги.

— Какие проценты, доли?

— Самые простые. В «пополаме». Пятьдесят на пятьдесят, вложения в покупку тоже на равных.

— Это как раз не проблема, тут я и один могу впрячься, тем более у меня живой покупатель есть.

— Чтобы подстраховаться, я составлю конфиденциальное соглашение с «Мануфакторинг».

— Приемлемо.

— Тогда что, договорились?

— Мне надо немного подумать, но скорее да, чем нет, — Афанасий бросил потухшую сигарету в урну.

— Тогда я Вас прошу, конфиденциально посоветуйтесь с дядей-патриархом. Серьёзно. Он в Вашей семье юрист, он скажет, насколько это жизнеспособно, к тому же он косвенно знает меня и способен оценить, насколько я адекватный и следующий договорённостям человек.

Управляющий согласно кивнул, хотя и по его лицу на мгновение пробежала целая гамма эмоций.

Его можно понять, с одной стороны, он взрослый человек, целый управляющий банка, а с другой — пойдёт советоваться с дядей, как какой-то безусый школьник. А с третьей, когда твой дядя патриарх рода и заодно — прокурор республики, может это и не зашквар? Тем более что речь идёт об очень больших деньгах.

— После процесса предлагаю отправить Мещерякова в банкротство, — подвёл итог я. — За остатки долгов по кредиту и неуплаты по налогам, они у него, я узнавал, есть.

— Долги-то есть и достаточно весомые. А зачем банкротство?

— Утопим его окончательно.

— Месть?

— Отнюдь, всего лишь холодный расчёт. В банкротстве он не правоспособен. Сделаем так, чтобы любые его требования проходили через арбитражного управляющего. Предлагаю Павла Орлова.

— Не возражаю, но это уже за Ваш счёт. Кстати, Вы знали, что наш Орлов родственник того самого Орлова?

— Ну, семья большая, солидная. А конкретно наш — человек проверенный.

Мы немного сухо попрощались и, хотя его улыбка поменяла выражение, по сравнению с той, что была до встречи со мной, всё же он ушёл улыбаясь.

Ну хорошо, род Губачинских из довольно длинного списка моих врагов выбыл, уже хлеб.

Пойду теперь посплю в своей пещере, как дракон, тролль или хоббит. Время покажет, кто я.

Утром, до того, как забрать Тайлера из ласковых, но цепких лап китайцев, я покатился в гости к Канцлеру, потому что мне показалось, что я забыл важный момент в моей документально оформленной лжи.

Канцлер сидел за столом в своей лавке, многозначительно и слегка недовольно поглядывая в окно. Мастер изготовления самый разнообразных документов безо всякого удовольствия пил чай. Добавив туда буквально несколько крупинок сахара, он основательно помешивал чай в чашке, причём в процессе неритмично и не музыкально стучал, и подскрёбывал ложкой по стенкам. Самым, насколько это вообще возможно, раздражающим образом. Остановив это насилие над звуком, он отхлёбывал с жутким сёрпанием пару глотков и со страдающим видом полоскал этим чаем зубы, ритмично перекатывая жидкость у себя во рту.

Канцлер был в своей лавке и потому имел полное право творить, что ему вдумывается, но при этом не мог добавить больше сахара, потому что его врач Зерах Лейбович, заподозрил у него диабет и для начала запретил употребление сахара в любом виде, кроме картинок.

— Мой почтение, гутен морген!

— Guten Tag! — Канцлер решительно отодвинул чашку, отчего ложка с возмущением клацнула по стенке.

— У меня тут будет ситуация…

— Опять что-то необычное?

— Должен же кто-то Вас развлекать?

— Ну поделитесь, раз это не сюрприз и можно морально подготовиться.

— Мне один достопочтенный турок даст копию свидетельства о праве на наследство для целей продажи его дома в Кустовом.

— И документ будет родом из той же Турции, что и продавец, к тому же выполнен до последнего витка орнамента на турецком языке?

— Да.

— Нотариальный перевод?

— Нет, я без проблем его переведу тут в каком-нибудь бюро переводов, но беда в том, что свидетельство будет в копии, а мне нужен оригинал.

— Сделать из копии оригинал?

— Вроде того.

— Ну, это не самая сложная задача, даже не совсем подделка. Бланки с водяными знаками у меня есть, шрифт подберу в точности, подпись, печать нотариуса… Однако же, на нём понадобится проставить апостиль и прочее подтверждение? Которого нет у оригинала?

— В точку.

— И это тоже всё надо изобразить?

— У Вас значительно быстрее, чем через консульство. Не надо в очередях толкаться и пару месяцев ждать.

— И к тому же дешевле, — самодовольно кивнул Канцлер. — Сделаем, будет у Вас свидетельство со всеми регалиями. А самого получателя наследства не будем менять? Наследника?

— Ээээ… А есть такая возможность?

— Своя рука владыка! — Канцлер было улыбнулся, потом с неудовольствием посмотрел на собственную чайную чашку и хмуро сдвинул брови.

— Я-то собирался сначала по оригиналу открыть наследственное дело в Кустовом, принять на наследство турка, потом сделать отчуждение на себя. Ему-то сказал, что делается это только через суд, но сам у нотариуса узнал, что можно обойти проблему с чёрного хода, потому что наше наследственное дело будет вторичным.

— А я впишу Вас, как так и было, в качестве наследника и в наследственную массу включу, что там Вам надо по Кустовому?

— Дом и участок под домом.

— Вот-вот.

— Но на момент принятия наследства я был ещё подростком⁈

— Да всем плевать. Правоспособность была, у покойного уже не спросишь. Особенно если Вы подмажете регистрационную службу, тем тоже всем станет наплевать. А наш кустовской нотариус вообще не увидит этот документ, верно?

Я задумался на несколько секунд.

С одной стороны, я мог всё сделать и законно. И нарушение закона никогда не было для меня самоцелью, как и дача взяток.

С другой стороны, турок деньги получит, ему плевать, то есть по факту права кого-либо я не нарушаю, людей не обижаю. А когда после регистрации я подам документы в правительство Кустового на уведомительный перевод этой земли и дома в состояние экстерриториальности (а земля под посольством считается территорией той страны, чьё посольство, а не страны, где оно находится, эдакий выпавший из юрисдикции кусочек мозаики), то после этого вообще ничего нельзя оспорить, к тому же регистрационное дело подлежит засекречиванию по линии МИД.

— Ладно, соглашаюсь только потому, что так быстрее, — наконец, после некоторых внутренних колебаний, вздохнул я.

— Приходите как будет свидетельство.

— А можно мне сейчас быстренько один документ изобразить?

— Ох, Аркадий, не люблю я вот такое вот «быстренько». На этом все и горят. Быстро сделал, потом медленно валишь лес на Колыме.

— Эту бумагу все мгновенно забудут. Помните недавний исторический комплект?

— Книга, рапорта, выписка из протокола допроса, акт изъятия книги, — скрупулёзно перечислил хозяин лавки.

— Да. Мне нужно короткое сопроводительное текущей датой от современного полицейского городового из какого-нибудь дальнего села, мол, направляем в Ваш институт найденную книгу, потому как не знаем, что с ней делать дальше, отдаём в науку, на опыты. Сами с ней разбирайтесь.

— Ну, такое, пожалуй, можно и «быстренько». Только текстовка с Вас. У меня с утра уровень сахара низкий, фантазия не работает.

— И вот поэтому, гражданин Тайлер, мы с Вами совершим увлекательное путешествие в поля.

После очистительных китайских процедур Тайлер пах как травяной чай и отчего-то снова перешёл со мной на «вы». Ну, это у него до первой рюмки, а так то «ты», то «вы».

Мы ехали в машине втроём, вместе с Джо, насильно навязанного китайцами. Ехали на грузовике, так что затарились авиатопливом, продуктами и прочим полезным грузом, среди которого грустный и несчастный Тайлер зорко усмотрел полное отсутствие алкоголя.

— Вы меня вывезли из милой моей душе сельской местности, насильно оторвали от корней и истоков только для того, чтобы потом вернуть? — обиженно нахохлился детектив.

— Село от полей отличается наличием домов и жителей.

— Это Вы, босс, сейчас говорите, что там даже домов нет? И что это за полевые работы в диких условиях?

— Путешествия. Вы любите путешествия, Тайлер?

— Нет. Я категорически приветствую наличие крыши над головой и хотя бы минимальные бытовые условия, а вот чего люблю, так это логические головоломки и горячий пунш, эта комбинация всегда очень укрепляет здоровье.

— Вернётесь, с меня баня с пивом.

Тайлер раздражённо закряхтел. У меня не было самоцели делать из него трезвенника, но и смотреть на его уход в штопор я спокойно не мог. Тут же после проведения восстановительного лечения давать ему выпить не рекомендовали ни китайские медики, ни мой собственный опыт по прошлой жизни, когда я и сам уходил в запой.

И всё же вёз я его главным образом ради выполнения конкретного партийного задания.

— Рассказывайте, что надо делать?

— Приедем, поспите, отдохнёте.

— Вы же меня не поспать на природе вывозите? — сварливо ответил детектив. — Давайте к сути, я Вам не девица, чтобы меня убалтывать.

— Вот там поспите, отдохнёте, а уже потом полетите на самолёте!

— Что⁈

— Такая штучка с мотором. Вжух.

— Я знаю, что такое самолёт, босс! Я боюсь летать до почечных колик.

— Не морочьте мне голову, Тайлер, Вы никогда и не пробовали, чтобы у Вас прорезалась такая фобия. Во-первых, я и сам уже раз сто летал, — где-то в глубинах памяти почему-то самоуверенным эхом громыхнуло «Да ты успокойся!», — причём именно на том самолёте, что повезёт Вас.

— Правда?

— Даже рулить учусь. И второе, полёт не блажь, надо попасть в Челябинск.

— Есть же железная дорога! Зачем жизнью рисковать в небе?

— Вы повезете кое-какой груз, который крайне нежелательно показывать на границе.

— Есть же контрабандные тропы!

— Контрабандистам я тем более не доверяю. Да и сложно всё это, муторно, долго. Короче, самолёт проще всего, тем более я его для таких вот целей почти законно приобрёл.

Тайлер угрюмо засопел в глубоких раздумьях.

— А что там за контрабандный груз?

— Миссия у Вас такая: есть один мутный и мало кому интересный институт…

— Секретный, с проволочным заграждением, собаками и минным полем? — опасливо уточнил недовольный Тайлер.

— Что⁈ Нет. Я же говорю, никому он нахер не нужен. Кроме нашего друга и клиента по логистическому бизнесу Вьюрковского. Так вот, там есть один профессор… Хотя это я вперёд забегаю. Найдёте институт, найдёте там приёмную, отдадите им конверт, скажете, что велели передать. Удостоверитесь, что он получен, заставите расписаться в сопроводительном.

— Просто передать? Босс, отправьте почтой.

— Нет, потому что надо, чтобы точно получили.

— А кто отправитель?

— Сельский полицейский, мелкий чин. Отправляет в науку непонятную для него херню.

— Ладно, допустим. И чем плоха почта?

— Плоха. Есть и второе задание там же. Найдёте там того самого профессора кислых щей.

— Изобразить коллегу учёному — это очень трудная задача. Особенно без двести грамм вискаря.

— Вы будете изображать вора, которые пытается сбыть краденое.

— Я слишком трезвый и для вора.

— Ничего, справитесь на голом актёрском мастерстве, без допинга.

— И что сказать? Я украл Ваш портфель с секретным чертежом?

— Нет. Глупости какие! Запоминайте, его зовут Цифферман Гюнтер Мартин. Он профессор по медицине и биологии.

— И что я ему якобы впариваю?

— Макр. И не якобы, я Вам его дам, даже помогу зашить в карман. Как и тот конверт, во внутренний карман.

— Это чтобы, если мы разобьёмся на самолёте, снять с трупа?

— Тайлер, не нагнетайте! Чтобы не потерять.

— На кой ему этот макр?

— Для науки. Скажете, что знаете, что он их ищёт. Мол, все в преступном мире Челябинска это знают, тем более, что так и есть. Покажете и предложите купить за шестьсот рублей.

— Сколько? Хрена себе!

— Я больше скажу, Тайлер, если он отдаст деньги, то они Ваши. Премия за усердие.

— Наконец-то я попробую двадцатипятилетний односолодовый ирландский виски!

— Кхе. Не заставляйте меня жалеть.

— Я готов! Теперь-то понимаю, почему без меня в этом суперсложном задании не обойтись.

— Главное, чтобы камушек купил именно этот профессор.

— А если у старого хрыча не окажется денег?

— Назовите цену, пусть думает. Скажете, что готовы ждать два дня, прежде чем поедете в Москву продавать там. Он Вам назначит встречу. Но на встречу уже не ходите, там будет Вьюрковский, он Вас узнает.

— Вот дерьмо! А как же мои честно заработанные вискарные деньги⁈

— В крайнем случае я Вам сам заплачу шестьсот рублей. Но при условии, что Вы не потеряете камушек, конечно же.

— Как же всё сложно!

— Целей сверхсекретного задания — два.

— Конверт и камень. Я понял.

— Нет. Сохранить Вашу шкуру в целостности и выманить Вьюрковского в Челябинск.

— Зачем?

— Потому что мне приятно Ваше общество, Тайлер, я хочу видеть Вашу пьяную морду и дальше по жизни. Вживую, а не в виде фотки на надгробной плите.

— У меня же нет фотографии?

— Тем более, Вам надо выжить. Поэтому Вам в рукав я вошью портальный свиток. Чуть что не так, смываетесь в Кустовой.

— А Ваш Предок-Покровитель точно не паук? Что-то Вы много сегодня порываетесь шить, босс.

Когда мы прибыли в мой «авиаотряд», было ещё довольно рано, так что я с Фёдором совершил несколько полётов. Он, я и усиленный магией фотоаппарат, которым мне удалось заснять ещё кое-какие не предназначенные для простых обывателей красоты кустовских земель.

Пока нас не было в аэродромном лагере, Тайлер уже освоился, подружился с остальными Иванычами и Дядей Ваней. Уже в новом статусе, предложил Дяде Ване выпить, точнее сказать, таким нехитрым образом самому угоститься спиртным.

— Я не пью, Тайлер, — криво усмехнулся старший этой странной семейки. — Бросил, когда третий родился. Никого не осуждаю, но с тех пор, как много лет назад это произошло, не выпил ни рюмки.

— И поэтому, — трагически озвучил свои самые страшные предположения Тайлер, — в лагере нет спиртного?

— Ну да!

— И магазинов поблизости нет?

— До ближайшего села восемнадцать километров. Мы в точке предельного удаления от трасс и населенных пунктов, где могут быть лавки.

— Дааа…. Вот уж поистине! Пришла беда, отворяй ворота.