Аферист

Глава 12

Звонок из типографии застал меня за работой над очередным машинописным шедевром. Машинописным — для солидности. Секретаря бы мне, обязательно заведу чуть попозже. А пока всё сам. Сейчас закончу со списком и сгоняю в администрацию. Раз уж обещал Юрию Михайловичу, надо принести и сверить по пунктам. От этого и буду плясать, когда придёт время для рассылки.

— Майор Казаков? — спросила меня трубка сильным женским голосом. — Ваши поздравительные бланки готовы.

— Спасибо, Анна Михайловна! За мной должок. Будет надобность — обращайтесь, — обрадовался я. Это у меня ещё половина дня прибавилась к запасу. Надо поторопить почту.

После звонка Наталье Семёновне с призывом пошевелиться со сбором открыток, я заторопился и сам. Срочно нужен список. Вооружившись телефонной книгой, плотнячком засел за него. Будущие областные министерства, а нынче как их величать? Отделы? Без шика, скучненько, но бог с ними. Выберу ключевые отделы, пригодятся. Телевидение, радио, газеты? Воздержусь пока, мало ли попадётся кто-то дотошный, очень уж журналисты любопытные. Вузы, МВД, предприятия — вот это нужные люди, беру. Профсоюзы тоже берём. Ну и конечно же мои любимые торговля и общественное питание. Моя кормушечка, мои золотые курочки и петушки. Этим обязательно.

Список не поместился на страницу, и даже на две. Для пущей важности пришлось брать папку. Да, пижонство, но что поделать. Пора привыкать. Встречают по одёжке. Вот кстати, пора бы задуматься о форме. Пожалуй, это не вызовет больших затруднений, но придётся лично заняться.

В типографии, кажется, все бегали ещё быстрее, чем накануне. Дедлайн близок. Мне шмякнули стопку бланков, обёрнутых бумагой, и потребовали роспись в получении, после чего потеряли всякий интерес.

— А посчитать количество? — спросил я даже не из недоверия, а чтобы как-то обратить на себя внимание.

Обидно, понимаешь, когда стоишь в начале великого пути, а люди об этом не догадываются. Можно сказать, новое предприятие рождается. Пусть совершенно секретное, но от этого не менее значимое.

— У нас всё точно. Но, если хотите, считайте, — равнодушно пожала плечами девушка. — Только сдвиньтесь немного, чтобы другим не мешать.

Считать я отправился в бухгалтерию.

— Варвара, свет моих очей, разрешите потревожить ваш покой, — велеречиво произнёс я, вторгаясь на территорию финансового отдела.

Отдел всем составом перестал клацать на счётах и счётных машинках и скрипеть шариковыми ручками в гроссбухах. Варенька мило порозовела и пригласила сесть напротив.

— Вы что-то ещё заказывать? — решительно отодвинула она текущие бумажки. — Вам посчитать?

— Нет. Я, собственно, приходил за готовым заказом и не смог пройти мимо. Немного полюбуюсь на вас и пойду. Можете продолжать свои дела, — тихо сообщил я, чтобы усыпить бдительность окружающих.

— Разрешите? — попросил я нож для бумаги, аккуратно разрезал бумажную полосу, которой была заклеена стопка бланков.

Увидев среди прочего канцелярского великолепия баночку с мокрой губкой в ней, смочил пальцы и начал считать. Дамы вокруг поскучнели и вернулись к своим занятиям. Считающий что-то клиент их мало интересовал.

— Что вы делаете? — изумилась Верочка.

— А на что это похоже? — не отрываясь от процесса, спросил я.

— Вы считаете? Но зачем?

— Отчёт, будь он неладен. Я подневольный работник. За каждую копеечку должен отчитаться.

— А кем вы работаете?

— Я? Подвиньтесь ближе, на ухо скажу. Я — разведчик. Но это конфиденциальная информация. В следующий раз приду к вам, Верочка, с новым заказом. Вы же обсчитаете мне?

— Это правда?

— Что, милая?

— О вашей профессии.

— Ну взгляните на меня. Могу я, по-вашему, врать такой красивой девушке?

Ушки из просто розовых стали пунцовыми. Щёчки тоже. Дружный женский коллектив вокруг яростнее защёлкал своими счётными машинками.

— Вот то-то же. На этом я вас покину, с вашего разрешения. Мой заказ в полном порядке. До скорого свидания, Верочка.

Здесь почва подготовлена, если бухгалтерия на твоей стороне, это уже половина успеха. Пойду осаждать почту.

Я подмигнул Розочке, занятой с клиентом, и от души придавил кнопку вызова персонала по заказным письмам.

— Я к Наталье Семёновне. Скажите, за поздравительными открытками к дню Победы.

Невзрачная, в очках, девушка неопределённого возраста в разношенных сандалиях, не моргнув глазом, соврала:

— Наталья Семёновна сейчас очень занята, просила вас подойти попозже.

— А вы всё-таки сообщите обо мне. Она, наверное, боится встречи, потому что не дособирала открытки? Так я помню, что мы договаривались на завтра. Более того, я догадываюсь, что они собраны не все. Но мне прямо сейчас нужно забрать те, что есть в наличии. Только учтите, остальные вам же и придётся отправлять завтра. Да так, чтобы они вовремя попали к адресатам.

По итогу мне отвалили половину заказа, целых сорок семь штук. Молодца! Волшебный пендель, он такой, помогает людям собраться и мобилизовать ресурсы.

Теперь можно и в администрацию.

Горком жил обыденной жизнью, в которой яркими предпраздничными нотами звучали песни военных лет. В коридорах деловитой рысцой передвигались старшие и главные специалисты. Из зала заседаний доносились звуки репетиции.

Юрия Михайловича не оказалось на месте, но его секретарь быстро перенаправила меня в ответственный за поздравления кабинет.

— Здравия желаю, девушки, — козырнул я с порога.

— Люся, это товарищ Казаков, о котором говорил Юрий Михайлович. Он принёс свои бланки.

— Поправка — половину бланков. Вторая половина будет завтра. Я бы хотел сверить наши списки, чтобы и ваша работа не стояла, и наши поздравления как можно скорее попали к адресатам.

Получив в руки вожделенные списки, я допросил с пристрастием девушек, которые сегодня должны разносить поздравительные открытки. Потом вооружился карандашом и обвёл в кружок адреса, куда мои поздравлялки попадут уже сегодня. Из оставшихся пунктов пришлось выделить те, по которым девчонки-комсомолки уже отработали и второй раз явно не пойдут. Их отдам на откуп почте СССР. Ну и пара самых интересных адресов, куда я схожу лично ножками.

— Девчата, вам говорили, что вы самые лучшие и красивые комсомолки в городе? — подмигнул я сразу всей команде. — Завтра ждите с остальными открытками и с тортом. А если вы скажете, какой торт предпочитаете, и где его купить, я вас ещё и расцелую. В щёчки, конечно.

— Ну что вы, не надо, — засмущались скромницы.

— Обязательно надо! Таких тружениц надо баловать.

«Своё-то начальство вряд ли сподобится, — додумал я. — А мне такие чудесные волонтёры ещё пригодятся в будущем».

Домой я вернулся в приподнятом настроении. Надо будет обязательно отблагодарить Анну Михайловну за досрочное выполнение заказа. Только надо подумать, что ей преподнести. Такую даму шоколадом и тортиками не впечатлишь.

— Мы идём в гости к бабушке, — с порога «обрадовал» меня Боря.

— К кому? — не поверил я своим ушам.

— Бабушка пригласила нас с тобой на чай.

— Погоди. Что за бабушка?

— Моя родная бабушка по отцу.

— Хорошо. Но причём тут я?

— Так получилось. Понимаешь…

— Подожди-ка, я сяду. Вот теперь слушаю тебя внимательно. Время охренительных историй.

— В общем, она вроде как присматривает за мной в отсутствие родителей. Ну вот пришла и сразу в лоб: кто у тебя тут живёт? Представляешь?

— Ничего удивительного, у женщин глаз намётан на чужое присутствие в доме. Меня больше интересует, что ты ей ответил?

— Я сказал, что ты бывший сослуживец отца, вы вместе воевали в Афгане.

— Сослуживец отца? В Афгане? Почему в Афгане?

— Потому что он сам ничего никогда не рассказывал о войне, и ты под этой же маркой можешь законно молчать.

— Я-то могу, а вот батя твой что про «сослуживца» ответит, когда бабушка спросит?

— Думаешь, спросит? — поджал хвост Борис.

Кажется, дошло, что его ложь во спасение может обернуться крупными неприятностями. И ещё неизвестно, кому из нас хуже придётся.

— Ладно, не дрейфь, прорвёмся. Хорошенько подумай и скажи, насколько мне необходимо ходить к твоей бабушке с визитами?

— Совершенно необходимо. Она и слушать не захочет никаких оправданий. Друзья отца — святое. Она их всех обихаживает.

— А что, их много бывает?

— Раз в год точно. Кто в отпуск, кто в командировку. Бабушка всех тащит к себе, как бездомных котят.

— Ну допустим. Но мне-то зачем это надо?

— У неё потрясающе вкусный рыбный пирог!

— Ладно, считай уговорил, — махнул я рукой.

В любом случае появление бабули нарушает мои планы. Как-то не ожидал, что у Бориса найдутся родственники на опасно близком ко мне расстоянии. Тем более необходимо познакомиться поближе и составить собственное мнение. Может, пора срочно готовить запасной аэродром, а может, и так сойдёт.

Чай у бабули оказался вовсе не таким утомительным мероприятием, как рисовалось в воображении. Татьяна Игнатьевна чем-то неуловимо напомнила мне директрису типографии. Из того типа женщин, которые до глубокой старости остаются величавыми царицами. Это проявляется не столько во внешности, сколько в ощутимой внутренней силе и чувстве собственного достоинства.

Рыбный пирог был выше всяких похвал, но разговор, состоявшийся при этом, был намного интереснее.

— Здравствуйте. Рада знакомству, — встретила меня Татьяна Игнатьевна. — Боренька, не стой столбом, проводи товарища в гостиную.

Бабуля жила в деревянном доме дореволюционной постройки. Её квартира на втором этаже, имела ещё более запутанную планировку, чем Борины хоромы, множество комнатушек с двустворчатыми дверями, высокие потолки и скрипящие половицы. И книги. Стеллажи с книгами как начались в узком коридорчике, так и продолжались в каждой комнатке. Я такого изобилия давно не встречал. Старинное издание Брокгауза и Ефрона, фолианты с одинаковыми пёстрыми переплётами, Большая советская энциклопедия. Классики, советские прозаики и поэты, фамилии известные и неизвестные.

— У вас прекрасная библиотека, — искренне восхитился я.

— Спасибо за комплимент, — благосклонно улыбнулась она. — Это мой покойный супруг собирал, Витин отец. А вы интересуетесь книгами в целом или кем-то конкретным? У меня приятельница работает в бибколлекторе, через неё я достаю книги, могу и вам помочь.

— Спасибо за щедрое предложение, но мой интерес скорее из области мечтаний. Не имею пока постоянного места жительства, так что книги для меня роскошь. Служба.

— Понимаю. Витенька с детства заядлый читатель, но до сих пор кочует, поэтому книги читает библиотечные. Или дома, когда приезжает в отпуск. Постоянно жалуется на скудный ассортимент войсковых читален. Он, знаете, обожает фантастику, но её почти не бывает в этих казарменных библиотеках. Беляев, Ефремов, Стругацкие. Вы читали Стругацких?

— Если честно, да. И Беляева с Ефремовым. И классиков зарубежной фантастики.

— Да вы счастливец. Но откуда?!

— До недавнего времени у меня была такая возможность. Борис разве не говорил?

— Он сказал только, что ваша профессия связана с секретностью, поэтому не стоит вас расспрашивать о службе. Это так? Спрашиваю затем, чтобы уяснить для себя.

— В общем так, да.

— Тогда и не будем поднимать скользкие темы. Я вас заболтала, а меж тем пирог стынет. Прошу к столу.

Под крепкий чай с рафинадом и крупно порезанным пирогом, из которого торчали куски белой рыбы, беседа покатилась дальше.

— А по какому профилю вы работаете, Всеволод?

— Экономические преступления. Расхищение социалистической собственности.

Борька прыснул. Наверное, вспомнил гастроном номер девять.

— Борис! Ты ведёшь себя отвратительно, — строго сдвинув брови, заявила бабушка.

Полностью согласен! Будет так неадекватно подхихикивать и ронять мой авторитет, отлучу. И пусть дальше слушает бренчание криворуких студентов на гитаре.

Под нашими перекрёстными взглядами Борька поперхнулся смехом и затих.

— А вы к какой профессии принадлежите? — чтобы увести разговор от опасной темы, спросил я.

— Я принадлежу к благородной профессии. Учитель русского языка и литературы. Педагогический стаж без малого пятьдесят лет.

— О, низкий вам поклон.

— Но поскольку ныне я на пенсии, то занимаюсь разнообразными хобби. В частности, кулинарией. Никогда не умела толком готовить, а вот на старости лет занялась.

— И у тебя чудесно получается, — чмокнул Боря бабушку в щёку.

— Льстец, — рассмеялась та в ответ.

— Нет-нет, он прав, — поддержал я друга. — Очень вкусный пирог.

— И это не все бабушкины достоинства. Она скромничает. Давай я расскажу.

— Борис, не позорь меня. Что за дурновкусие — расхваливать меня перед гостями. Тем более, все мои рукоделия не такое уж достижение. Существует масса людей, более талантливых и трудолюбивых. Вот взять хоть Зинаиду Степановну.

— Да ну, тоже рукодельницу нашла. Полторы скатерти вышила, а гонору, как у ткацкой фабрики.

— Боря, — рассмеялась Татьяна Игнатьевна.

— Ну а что, не так? Вот кто горазд похвастать, так это твоя тётя Зина.

— Ну а Фёдор Семёнович? Тоже скажешь, не талант?

— Про Фёдора согласен. Знатный мастер. Он резчик по дереву, — пояснил мне Боря. — И шахматист, к тому же. Шахматы себе вырезал и ходит с ними в парк играть.

Перед глазами мелькнула сцена в парке, когда я позаимствовал шляпу у рассеянного шахматиста. Не о нём ли речь?

— И шахматы ещё не всё. Какие он шкатулки режет, поразительно тонкая работа. Он мне одну подарил. Подождите, сейчас принесу.

Татьяна Игнатьевна поднялась и с достоинством прошествовала в смежную комнату. А Боря вполголоса продолжил рассказ.

— Дед Фёдор бывший сиделец. Резал печати изумительной точности. На чём и попался. Отсидел пятнадцать лет. Но благодаря таланту неплохо устроился и за решёткой. Работал на строительстве генеральской дачи, говорит, всю усадьбу изукрасил за эти годы. Практически и не сидел взаперти.

— Дак чего ж ты молчал про такого специалиста! — зашипел я.

— А тебе зачем? — округлил Борис глаза.

— Надо, — коротко ответил я, услышав хозяйкины шаги.

Шкатулка была выше всяких похвал, но рассматривал я её сугубо как торжество разума над природой. Годная работа. Похоже, это то, что мне надо. Осталось уговорить этого шахматиста на авантюру.

Я искренне похвалил шкатулку и подпихнул Бориса в бок: нам пора. А то хозяйка собралась демонстрировать какие-то фотоальбомы. А мне прямо зудело поскорее перемолвиться с другом и найти этого чудо-мастера. Сославшись на позднее время, мы ретировались.

— Боря, этот Фёдор Семёнович ходит играть в шахматы в центральный парк?

— Да. А ты откуда знаешь?

— Видел его там. Предлагаю прямо сейчас туда сходить.

— Вряд ли он так поздно в парке. Я не совсем понял, зачем он тебе понадобился?

— Печать, Боря. Мне позарез нужна печать. Я уже всю голову сломал, где бы раздобыть печать, а тут готовый специалист под боком.

— Не знаю, Сэв. Дед Фёдор давно отошёл от дел. Режет шкатулки в своё удовольствие. Самое криминальное в его исполнении, что я видел, была скульптурка обнажённой женщины.

— Я бы предпочёл сам проверить, насколько он отошёл от дел. Может статься, не такой он и бывший. Такого уровня специалисты редко завязывают после выхода на свободу. Тем более, он вполне себе неплохо провёл время в заключении.

Мы сделали крюк, чтобы заглянуть в парк, но Фёдора предсказуемо не обнаружили на насиженном месте. Жаль. Ладно, займусь завтра. А сейчас, пока боевой задор не прошёл, мы совершим рейд до Антоши Малиновского.

— Боренька, у тебя есть краска? — спросил я.

Мог бы и не спрашивать, краска есть, я её собственными глазами видел. Какая надо, белая, издалека будет видно. Но надо соблюсти статус-кво. Боря должен чувствовать свою нужность и причастность. Это главный залог успеха.