Утро еще сохраняло в себе ночную прохладу. Престарелый Леонид и его молодой гость возлежали на клинах посреди каменного грота. По стене, благостно журча, стекал ручеек.
Леонид подумал: "Как разумно было, что мы тогда не уподобились варварам и не разрушили все это!"
Он испил из чаши прекрасного вина, которое можно было найти только в микенских погребах, и хлопнул в ладоши слепцам, стоявшим поодаль.
— Давайте-ка — про Ахилла, про Патрокла, про Брисеиду! — приказал он им.
Они тут же послушно тронули струны своих лютней и запели.
Пока они выводили слова:
Славой никто не сравнится с великим Ахиллом!
Силой подобен Гераклу,
а красотой Аполлону подобен!
Мудрость Афина сама, верно, ему даровала,
Кротость же взял он от матери,
мудрой Фетиды... —
Леонид, хотя губы его слегка и подергивались в усмешке, но все же молча слушал их пение. Когда же старцы дошли до слов:
И почитал его царь Агамемнон как сына
И как отца почитал Агамемнона воин!
И умилялись с Олимпа бессмертные боги
Дружбе двух смертных,
царя и героя Ахилла! —
он снова хлопнул в ладоши, обрывая их пение, и, обратившись к своему гостю, сказал:
— Ах, мой милый Александр! И все-то они переврали! Ох, уж эти певцы! Хочешь знать, как оно было на самом деле? Тогда пей это прекрасное вино и слушай же, что я тебе расскажу...