Академия Горгулий. Тайна ректора

Глава 30

Колт не стал объяснять причины своей уверенности, вынуждая Рамину поверить ему на слово, но сам действительно не сомневался. Мертвые земли — а, может быть, и сама Тьма, как ее здесь прозвали, — подсылали к нему наваждение уже десять лет, но им ни разу не удалось его обмануть. Потому что та Лёля, которую он видел по утрам, была здоровой и красивой — такой, какой Колт встретил ее много лет назад и какой все эти годы представлял, храня в воспоминаниях образ с фотографий.

Но в его памяти жил и другой. Лёля, какой он видел ее в последний раз и какой она уже не фотографировалась. Измученная болезнью, похудевшая и осунувшаяся, с цветной косынкой на голове. Колт не представлял ее себе такой, но помнил. И сейчас видел. Она появлялась вдалеке, когда он сомневался в направлении, ведь не так просто восстановить в памяти путь, который проделал лишь однажды и то во сне.

В конце концов они пришли к нужному кабинету и даже смогли без проблем его открыть, хотя Колт опасался обнаружить на двери какое-нибудь сложное заклятие. Но его то ли не успели наложить, то ли перед лицом полного разгрома не стали заморачиваться.

— Обалдеть, — выдохнула Рамина, когда они вошли и перед их взглядами предстали многочисленные шкафы и стеллажи с книгами, тетрадями в кожаных переплетах и папками с бумагами. — Здесь еще больший бардак, чем у тебя в кабинете! Нам никогда ничего не найти…

Колт бросил на нее укоризненный взгляд, но спорить не стал. Направляясь к ректорскому столу, на котором стопками лежало все то же самое — книги, тетради, разрозненные листы бумаг, предпочел обнадежить:

— То, что нам нужно, стоит искать поближе. Если Патрик нашел ключ к слому печати здесь, то и изучал здесь, чтобы не брать с собой в Ардем, где это могли найти. Прятать далеко тоже не стал бы: здесь прятать не от кого. А исследования по защите от заражения Тьмой, если оно существует, должно быть одним из последних, раз некроманты до разгрома не успели начать массово оборачиваться. Надо искать на столе.

И он принялся открывать и перелистывать тетради, предполагая, что книги, скорее всего, использовались как справочный материал.

Рамина согласилась с его доводами и тоже подключилась к поискам. Но просмотрев несколько отдельных листов, исписанных убористым и весьма корявым почерком, перешла к выдвигающимся ящикам.

Колт не сразу заметил, когда в ее руках оказалась тетрадь, над чтением которой она замерла. Понял, что Рамина что-то нашла, только когда та выпрямилась и рассеянно прошлась по кабинету, жадно скользя взглядом по страницам.

— Это то, что мы ищем? — догадался он, когда наконец заметил, что она уже давно изучает одни и те же записи.

Рамина не ответила. Она стояла к нему спиной, поэтому Колт не мог понять, что ей мешает.

— Рамина?

— Ты как-то сказал, что драконы уничтожили аристократию горгулий, когда те восстали против их действий…

Она произнесла это так, словно в чем-то сомневалась: то ли в том, что он такое говорил, то ли в том, что ей стоит касаться больной темы.

— Да, было дело, — сдержанно отозвался Колт, сверля взглядом ее спину.

Он как-то незаметно для самого себя занял кресло, стоящее за столом, чтобы не наклоняться над ним: мышцы спины все еще нещадно ломило после долгого полета накануне.

— А что именно их возмутило?

— Эм… Кажется, то, что драконы не передали власть дальше по кругу, когда пришло время.

— А откуда взялась эта наша печать, которая блокирует оборот, Рабан тебе говорил?

— Нет. — С каждым ее вопросом Колт настораживался все больше. — Только упомянул, что теперь знает, как ее сломать без посещения изнанки мира. Рамина, в чем дело?

— Все эти события — потеря оборота, истребление вашей аристократии, установление постоянной власти драконов — произошли три века назад…

— Примерно, — согласился Колт, — но истребление было до потери оборота, иначе драконам в противостоянии с горгульями пришлось бы несладко.

— А еще ходят разговоры о некой эпидемии, которая привела к потере оборота…

— Рамина! Что ты там нашла? Не томи уже!

Она обернулась, держа в руках раскрытую тетрадь, и подошла к столу. Вблизи в ее глазах Колт заметил поблескивающие слезы.

— Все это не разрозненные события, а звенья одной цепи, — пояснила Рамина, протягивая тетрадь ему. — Эпидемия действительно была: оборотни заражались уже известной нам Тьмой. Тогда она встречалась не только в мертвых землях, а повсюду. Лекарства от нее не было, и никто не связывал ее появление с магией смерти. Драконы смогли придумать только одно решение: печать, блокирующую оборот. А другие оборотни с ними согласились. В основном. Тумалонцев, русалок и дуалов трогать не стали. Дуалы перекидываются из человека в человека, русалки, как ты верно заметил, не превращаются в рыб, лишь отращивают хвост и жабры, а тумалонцы вообще не оборотни по своей природе, хотя некоторые и осваивают превращение в некрупных зверей и птиц.

Колт посмотрел на тетрадь, легшую на стол перед ним, попытался прочитать написанное, но взгляд почему-то не желал фокусироваться, выхватывал лишь отдельные слова. Впрочем, он и так уже все понял.

— Значит, горгульям заражение тоже не грозило, но драконы настояли на печати и для нас? — глухо уточнил он.

Рамина кивнула.

— Они полагали, что риск есть, поскольку мы родственные…

— Они полагали, что горгульи заберут себе власть, если останутся единственными сильными оборотнями в Содружестве! — перебил Колт, повышая голос. — И выбрали путь истребления, а оставшихся горгулий заставили подчиниться!

— Но потом приняли печать и сами, — с нажимом продолжила Рамина. — И чтобы с печатью не боролись, они постепенно стерли память о том, что она препятствует обороту. Ее стали воспринимать как наследие былых времен, знак принадлежности к тому или иному виду оборотней, поскольку печать появлялась вместе с пробуждением магии в ребенке. Со временем укоренилось мнение, что так было всегда.

— Теперь понятно, почему Ника смогла обернуться, но только один раз, — пробормотал Колт задумчиво. — Она выросла на изнанке мира, магия там слаба, и в ней она не развивалась толком, поэтому печать не сформировалась. Лишь в экстренной ситуации, грозившей гибелью, Ника смогла мобилизовать доставшуюся от меня силу и сразу обернулась. Заложенная магия драконов тоже среагировала — и проступила печать, лишив ее возможности обернуться снова.

— Время правления драконов истекло примерно тогда же, когда эпидемия началась, но его продлили с согласия следующих в очереди. Вероятно, волки предпочли оставить им решение сложного вопроса, не захотели брать на себя ответственность. А когда с проблемой справились, драконы потребовали оставить власть им, сославшись на то, что другие виды не готовы к по-настоящему трудным ситуациям. Никто не стал возражать.

— Потому что среди горгулий уже не осталось тех, кто мог возразить.

— Тьма не исчезла, она поражала животных и птиц, а иногда и некоторых людей, но на них она действовала иначе, происходило это редко, и с этим справлялись. Когда некромантов изгнали из Содружества, исчезла и Тьма. Вернее, как мы теперь понимаем, она ушла с ними. Но к тому моменту, когда это заметили, уже никто не помнил, почему пропал оборот. Некроманты раскопали это, общаясь с мертвыми. Дальше в записях последний местный ректор приводит способ сломать печать.

Вместо того чтобы перевернуть страницы, Колт захлопнул тетрадь и прижал ладони к глазам. В нем разгорался огонь ярости, и он всеми силами старался удержать его внутри, потому что обрушивать негодование на Рамину будет нечестно.

— Патрик все это знал. Не мог не узнать, раз нашел способ сломать печать. Но промолчал. Даже мне ничего не сказал, а я имел право знать.

— Ты ведь из их рода, да? — предположила Рамина. — Наследник одного из семи горгульих принцев?

Колт отнял руки от лица и посмотрел на нее через стол. Даже смог слабо улыбнуться.

— По женской линии, так что не особо считается. Колты всегда были воинами. Мой далекий предок служил у одного из принцев, охранял семью. Смог спасти от расправы драконов его тогда еще несовершеннолетнюю дочь. Забрал с собой и выдавал за дочь погибшего сослуживца, у которой якобы не осталось других родственников. Девушка предсказуемо влюбилась в спасителя и вышла за него замуж, когда подросла. Поэтому в нашей семье помнят о жестокости и вероломстве драконов. Вот только причину расправы мы потеряли в веках.

— По женской или нет — неважно, — Рамина тоже грустно улыбнулась. — В тебе течет кровь принца. И это многое объясняет.

— Разве? Впрочем, неважно. Лучше скажи: про защиту от Тьмы там что-нибудь есть?

— Написано, что некроманты разработали зелье, способное изгнать ее, если она поселилась в оборотне. Вроде как даже было успешное испытание. Но… странички с рецептом выдраны. Кто-то забрал его. Вероятно, еще до Рабана. Поэтому он и не нашел лекарство.

— Но кто мог забрать рецепт?

— Кто-то из адептов до падения некромантов? — предположила Рамина.

— И из всего он забрал только это? — усомнился Колт, нахмурившись. Через пару секунд его лицо разгладилось и в глазах мелькнуло понимание. — Шелл! Оллуин сказал, что, кроме нас и дракона, сюда приходил некий маг, искавший лекарство для дочери. И он смог пройти сквозь толпу шатающихся, поскольку сам практиковал магию смерти. Это мог быть Амант Шелл.

— Тогда почему он не забрал ключ к слому печати? Зачем ему рецепт без него?

— А он не был оборотнем, ему нечего было ломать, но его дочь умирала, и он искал в некромантии решение проблемы. Возможно, собирал все возможные лечебные зелья, чтобы вывести нужный рецепт. Кто знает, что еще на эту тему он забрал отсюда?

— Если я правильно понимаю, его замок сгорел недавно, а прежде, во время ареста Шелла, вы там все зачистили. — Рамина разочарованно развела руки в стороны. — Скорее всего, рецепт потерян.

— Если только не сохранился в каком-нибудь тайнике или… — Колт вдруг откинулся на спинку кресла и нервно рассмеялся. — Или в тайном кабинете сообщника Шелла — прежнего директора Академии Горгулий Акнора. Будет забавно, если окажется, что все это время рецепт лекарства для Ламберта находился в Замке Горгулий.

— Не вижу в этом ничего забавного, — возразила Рамина, забирая со стола тетрадь. — Но проверить стоит. И вообще… Пора возвращаться. Здесь есть балкон, можем улететь.

Колт встал и подошел к выходу на балкон, не без труда открыл дверь и выглянул на улицу.

— Нет необходимости, — мрачно заявил он. — Путь чист. Уйдем по земле.

В поисках выхода пришлось вновь поплутать по коридорам, но обратную дорогу они все же нашли быстрее. Уже добравшись до основания лестницы, ведущей в главный холл, Колт вдруг остановился, почувствовав спиной чей-то взгляд. Обернувшись, он вновь увидел знакомую хрупкую фигурку.

Лёля стояла на самой высокой ступеньке лестницы и улыбалась. Увидев, что он смотрит на нее, подняла руку в прощальном жесте. Колт непроизвольно повторил ее движение.

— Энгард! — окликнула Рамина.

Это отвлекло буквально на мгновение, он даже не повернулся, только взгляд отвел, но видение сразу исчезло. Колт не почувствовал разочарования, лишь кивнул собственным мыслям, повернулся и пошел к Рамине, нетерпеливо дожидающейся его у двери.

Он попрощался.