Академия Горгулий. Тайна ректора

Глава 6

— Быть может, ты просто сгущаешь краски?

Голос Мелисы за его спиной прозвучал мягко, без нажима и упрека. Пожалуй, так указывать ему на возможную ошибку умела только она. Колт против воли улыбнулся, наливая себе из кувшина вина. За ужином он уже выпил пару бокалов, но они не произвели на него впечатления. Вероятно, следовало прибегнуть к напитку покрепче, чтобы чувство тревоги, засевшее в груди, рассосалось, но сейчас был не тот момент, когда он рискнул бы всерьез потерять концентрацию.

— Может быть, — без особого энтузиазма согласился Колт, поворачиваясь к бывшей жене и направляясь к дивану, на котором та сидела.

После ужина вчетвером Ника и Ламберт поторопились покинуть их, желая все же провести какое-то время наедине. Мелиса же осталась с Колтом, то ли собираясь обсудить интригующую новость, то ли просто видя, что ему нужно с кем-то поговорить.

— Но появление Блор в академии все равно кажется мне подозрительным, — добавил он, просто чтобы оставить свою версию в качестве последнего слова.

Мелиса снисходительно улыбнулась, легко распознав это желание, и не стала настаивать, поскольку сама никогда не испытывала аналогичной потребности. Молча проследив за тем, как Колт приблизился и сел рядом, она повернулась к нему и подперла голову рукой.

— Мне кажется, тебя тревожат не только возможные скрытые мотивы нового директора.

Он вздохнул, пригубил вино и кивнул, не глядя на нее. Тихо произнес:

— Знал я, что год будет сложным, но не думал, что настолько.

— А когда в твоей жизни было иначе? — сочувственно напомнила Мелиса.

— Раньше было иначе. Враг, цель, очевидные риски… И речь не только о войне и службе у Рабана. Когда мне достались замок и должность, все тоже было непросто, но вполне понятно. Это не вызывало… смятения.

— А сейчас? — поинтересовалась Мелиса, ненавязчиво предлагая поделиться с ней чувствами.

И, пожалуй, только с ней Колт и мог ими поделиться. Вытянув ноги и откинувшись на спинку дивана, он лениво перекатывал в бокале темно-бордовое вино и сам же наблюдал за незатейливым действием так, словно оно могло открыть ему какую-то истину.

— Знаешь, когда я оставлял Нику с дядей, я ведь действительно верил, что так будет лучше для нее. Думал о том, чтобы все-таки забрать ее, когда Рабан назначил меня директором, когда появилась ты… Должен признаться, я женился на тебе не только для того, чтобы помочь, дать защиту моего имени. Я подумал тогда, что ты можешь стать прекрасной приемной матерью для Ники.

— И что же тебя остановило? — осторожно подтолкнула Мелиса, когда он замолчал.

Колт усмехнулся и сделал еще один глоток вина, на этот раз довольно большой.

— Я мог бы сейчас сказать, что не рискнул тащить ребенка на границу с мертвыми землями, что не хотел позволять им шептать еще и ей, но… Я просто испугался, Мел. Испугался, что она не примет меня и мой мир. Или еще хуже: возненавидит за то, что я разрушил ее привычную жизнь. Я убедил себя в том, что там для нее безопаснее и комфортнее. И теперь до конца жизни буду жалеть о своем решении.

Он снова замолчал, стиснув зубы. Говорить об этом вслух было нелегко, но иногда молчать становилось невыносимо.

Мелиса протянула к нему руку, коснулась его волос и едва ощутимым жестом заправила за ухо вместе с седой прядью, потом погладила кончиками пальцев в то ли ласкающем, то ли просто успокаивающем жесте.

— Мы все о чем-то жалеем, — мягко заметила она. — И о несделанном, и о сделанном. И что бы там ни говорили всякие умники, эти сожаления равноценны. Нам от этого никуда не деться, остается только радоваться тому, что случилось правильно. Так порадуйся, что судьба все же привела твою дочь сюда. Впереди у вас еще очень много времени. Наслаждайся им. Она пока не торопится сбежать от тебя, несмотря на влюбленность в Ламберта. Это уже немало.

— Да уж, Ламберт, — вздохнул Колт и покачал головой. — Еще один нежданный сюрприз в моей жизни.

— Разве ты имеешь что-то против него? — удивилась Мелиса. — Мне казалось, он тебе всегда нравился.

Колт поморщился.

— Он прекрасный парень. Для дракона. И, кажется, искренне любит Нику. Но я как-то… никогда не видел его своим зятем. И тот факт, что он тоже вернул себе способность к обороту… Не знаю, мне не нравится его беспечность. Он еще совсем мальчишка!

— Энгард, тебе было примерно столько же, когда ты научился оборачиваться горгульей!

— Я был другим! Время было другое, и мы были другими. Взрослее, ответственнее. А драконы по жизни слишком самоуверенны. Патрик был намного старше, но…

Колт осекся, не желая даже при ней говорить о том, о чем следовало всегда молчать. Мелиса и так это знала, не стоило лишний раз сотрясать воздух.

— Полеты Ламберта в мертвые земли добром не кончатся, — резюмировал он. — Это угрожает безопасности Ники, а я ничего не могу сделать — и это бесит!

— Мне кажется, проблема в том, что в твоей жизни было слишком мало хорошего. Вот ты и привык ждать плохого. Не стоит, Энгард. Ламберт — весьма разумный молодой человек. И действительно очень любит Нику. Он не даст ее в обиду. Ни мертвецам, ни драконам — никому.

— Хотел бы я быть таким оптимистом, как ты, — улыбнулся Колт, покосившись на нее.

Одним большим глотком прикончив содержимое бокала, он проворным движением вернул его на столик, где стоял кувшин, а сам вдруг сменил позу и лег на диван, устроив голову у Мелисы на коленях. У той это не вызвало никакого протеста. Напротив, теперь ей стало удобнее поглаживать его по волосам, то перебирая их пальцами, то пропуская между ними.

— Все же жаль, что ее сердце выбрало дракона, — пробормотал Колт, прикрыв глаза. — Я искренне надеялся, что ей понравится Редек. Хороший парень. К тому же горгулья. А теперь… Дети Ники будут драконами.

— Ты не знаешь наверняка, — возразила Мелиса. — Смешанных браков между драконами и горгульями я не припомню, но в отношения вы вступали и раньше, дети рождались. И, насколько мне известно, печать проявлялась разная.

— Все сводится к силе магии и чистоте крови. Ника — полукровка, горгулья лишь наполовину. А Ламберт — чистокровный дракон, глава рода, у него очень сильная магия. Их дети определенно будут драконами. Может, не такими сильными, какими могли бы быть, но драконами.

— Не все ли равно, Энгард? В мире оборотней, которые больше не оборачиваются, вид — это не больше, чем форма печати у основания шеи.

— Для нас это все равно имеет значение. И потом… А что, если оборот вернется? Я могу это делать, Ламберт может. Даже Ника однажды смогла.

— Но ты же не будешь любить своих внуков меньше только потому, что они родятся драконами?

Колт приоткрыл глаза и удивленно посмотрел на Мелису.

— Конечно, нет! За кого ты меня принимаешь? Хотя с мыслью о внуках мне еще только предстоит свыкнуться. И я прекрасно понимаю, что не мне обо всем этом переживать, ведь долгое время я думал, что Ника родилась человеком, не унаследовала ни мою магию, ни печать горгульи. Но когда она появилась здесь, я успел понадеяться, что даже если род Колтов прервется, наша кровь хотя бы смешается с другим горгульим родом…

Мелиса вновь утешающе скользнула пальцами по его по волосам, отчего веки сами собой опустились, а лицо — разгладилось.

— Я предлагала родить тебе детей, Энгард, — напомнила она тихо. — Они бы тоже были полукровками, конечно, но унаследовали бы и мою магию, и твою горгулью кровь.

Колт улыбнулся и покачал головой.

— Ты же помнишь, почему я отказался. Это только усугубило бы и без того сложную ситуацию. Ты была благодарна мне, но не любила.

— Ты не дал мне шанса тебя полюбить, потому что не любил сам.

— Не это не давало нам шанса, — возразил Колт и все-таки снова открыл глаза, чтобы встретиться с ней взглядом. — Я бы мог тебя полюбить, потому что моя любовь давно мертва, но вот твоя… Мел, твоя любовь жива и для вас обоих еще не все потеряно. А дети навсегда привязали бы тебя ко мне. Рано или поздно ты меня за это возненавидела бы.

Она отвернулась и теперь смотрела куда-то в сторону, прижав пальцы свободной руки к губам.

— Нет у нас шансов, Энгард, — ответила дрогнувшим голосом. — Всякий раз, как смотрю на него, вижу мертвого Эдвина…

Брат Мелисы Эдвин несколько лет назад примкнул к группе недовольных правлением драконов. Непродуманная и бессмысленная попытка бунта завершилась полным разгромом оппозиционеров. Жених Мелисы, миллит Брент Бенсон, участвовал в подавлении мятежа. Случилось так, что именно он преследовал Эдвина, а когда тот не пожелал сдаться, убил его в поединке. Мелиса не смогла простить этого, но боясь мести драконов, семья все же заставила ее пойти к алтарю с убийцей брата. Она подчинилась, но на свадебной церемонии прервала жреца, отреклась от семьи и отказалась выходить замуж за Бенсона.

С тех пор прошло почти девять лет. Опальная аристократка с громким скандалом за плечами была вынуждена уехать на границу с мертвыми землями и обосноваться в Замке Горгулий. Она стала преподавать в академии, а Колт, чтобы дать ей защиту своего рода, женился на ней. Теперь, когда они развелись, она была вправе устроить жизнь с другим мужчиной, но так и не сделала этого. Вероятно, из-за того, что Бенсон со временем тоже перебрался в эти края, по сути намеренно загубив блестящую карьеру, и теперь служил дознавателем в Бордеме — маленьком городке, образовавшемся у подножия замка. Он тоже так и не женился на другой и все еще ждал, когда Мелиса его простит, но она не торопилась это сделать, хотя по-прежнему любила.

Колт снова сел, на этот раз придвинувшись к Мелисе ближе, коснулся рукой ее плеча, наклонился к лицу, чтобы снова поймать взгляд.

— То, что ты мучаешь Бенсона, не вернет к жизни твоего брата. Мне было бы плевать на миллита, хоть он и хороший парень и даже недавно спас мне как минимум ногу, если бы и ты при этом не мучилась. Эдвин сам выбрал этот путь, его бы все равно казнили. Бенсон лишь выполнил свой долг. И ты это прекрасно понимаешь. Что-то другое мешает тебе его простить. Тебе нужно понять, что именно, и справиться с этим. Пока еще не поздно для вас обоих.

Мелиса прикрыла глаза, явно стараясь удержать непрошенные слезы. Ей довольно быстро удалось справиться с собой. Она вдруг улыбнулась и погладила Колта по щеке.

— Знаешь, я ведь соврала Нике в самом начале нашего знакомства. О нас с тобой. Сказала, что наш брак был сугубо фиктивным и мы были вместе лишь один раз, чтобы его подтвердить.

— Неужели? — он тоже улыбнулся. — Зачем?

Мелиса пожала плечами.

— Даже не знаю… Как-то само вышло. Ты просил с ней поладить, а она так смотрела на меня, думая, что я твоя любовница. Я запаниковала. Решила, что она не поймет наших отношений, а они все равно остались в прошлом. Брак ведь и правда был фиктивным, мы не собирались его сохранять… Хотя у нас и был момент. Пусть и без шансов.

Колт вздохнул, наклонился к ней и поцеловал в лоб, после чего потребовал:

— Обещай, что хотя бы попытаешься разобраться в отношениях с Бенсоном?

— Если ты пообещаешь, что хотя бы попытаешься открыть сердце кому-то другому. Тебе пора двигаться дальше, Энгард. Нельзя всю жизнь оплакивать одну женщину. Она бы этого не хотела. Даже Ника так считает.

— Я подумаю над этим, — уклончиво ответил он.

Она вновь не стала давить. Лишь улыбнулась, быстро поцеловала его в щеку и поднялась с дивана.

— Я пойду, Энгард.

— Конечно. Спокойной ночи.

— Спокойной, — отозвалась Мелиса и направилась к двери.

Уже у самого выхода она вдруг сбавила шаг, а потом и вовсе остановилась, держась за ручку. Не оборачиваясь, снова позвала:

— Энгард?

— Что?

— Что со всеми нами будет, если кто-нибудь однажды узнает?

Она не стала уточнять вслух, о чем речь, за что Колт был ей благодарен. И так понял, а лишние упоминания лишь повышали риски. А так можно было спокойно заверить:

— Никто не узнает, Мел.

И верить в это самому.