Гессе усмехнулся. «Если только ты не парень, которому нравятся парни, и который думает, что медвежья тема — это то, что нужно». Он посмотрел на брюки Майло и подмигнул. «Так что, конечно, некоторые из бедняжек стали девушками по вызову. Или просто проституировали на улице, если пристрастились к тяжелым наркотикам. Но было и много двусмысленных ситуаций. Милашка едет домой к богатому парню, проводит там несколько дней, он дает ей денег, водит ее по магазинам, она проводит там еще несколько ночей, даже недель. Некоторые из них даже вышли замуж. Множество женщин, которые называют себя светскими львицами, начинали так».
Он указал на бородку Де Барреса. «Он похож на какого-то мультяшного дьявола, не так ли? Не Адонис, это точно, но с тремя милашками, висящими на нем, его деньги заставляли его чувствовать себя великолепным. Он что-то делает с Corn-Fed?»
«Никаких указаний на это».
«И что потом?»
«Это часть другого дела, черт. Сложного. Извините».
«Нельзя спорить со сложным, сложное всегда побеждает». Гессе вернул фотографию. «Это все, что я могу вам сказать, давайте я дам вам номера телефонов для ТА».
Майло сказал: «Вы помните, детектив, который спрашивал о ней, был из Лос-Анджелеса?
или Беверли-Хиллз?»
Качание головой. «Если он и сказал, то я этого не понял. Все, чего я хотел, это вернуться наверх. Я могу рассказать, как он выглядел, но все эти годы это тебе не поможет».
«Все равно расскажи нам».
«Причина, — сказал Гессе, — что я помню, заключается в чем-то во мне. Лица остаются здесь навсегда», — он постучал себя по лбу. «Одна из моих внучек изучает психологию, она сказала, что я супер-распознаю».
Гордо улыбаясь.
«Кроме того, это лицо не было обычным. Помните «Манстеров »?»
"Конечно."
«Парень, который играл Германа, Фред Гвинн. До этого он снимался в «Автомобиле 54», вы, вероятно, слишком молоды, чтобы помнить этот фильм. Уберите грим Франкенштейна с Германа Мюнстера и представьте его лицо».
Я сказал: «Длинный, узкий».
«С большими губами, опущенными глазами — как у уставшей лошади. Это не значит, что Гвинн не был великим актером. И умным, классным актером. Я познакомился с ним на мероприятии в Гарварде, он был Адамс Хаус, я был Кэботом. Он мог петь, рисовать, очень талантливый. Ограниченный своим размером и этим лицом, но все же он показал несколько отличных выступлений — в любом случае, появившийся полицейский был похож на Фреда. Не такой высокий, Фред должен был быть шесть футов пять дюймов, шесть дюймов, этот парень был, вероятно, шесть... два дюйма. Но он мог бы быть менее впечатляющим братом Гвинна. Если убрать усы».
Комки размером с шарикоподшипник катались вверх и вниз по челюсти Майло, натягивая и отпуская кожу. Его руки напряглись.
Хек Гессе сказал: «Не самая классная вещь, усы, но парни тогда это делали. Делали всякие тонзорные штуки — бакенбарды, это никогда никому не помогало эстетически. Я видел этого парня и был удивлен, что копы это разрешили».
Он провел горизонтальную линию по верхней губе, обеими руками опустил ее под прямым углом к подбородку.
Я сказал: «Фу Манчу».
«Нет, Фу был тонким — вы видели фильм? Эта штука была геометрической.
Как калитка для крокета. Темно-коричневая калитка. Это идеально описывает ситуацию: Фредди Гвинн с усами, как у калитки для крокета. Единственное, что я помню, так это то, что он носил дешевый костюм. Не могу сказать, какого цвета, потому что это не лицо, здесь остаются только лица.
Майло спросил: «Когда это произошло?»
Гессе вздрогнул. Его глаза затрепетали. «Не очень хорошо со временем... давно... тридцать пять лет? Больше?» Он поник.
Я сказал: «С вашими навыками визуального распознавания вы бы знали, если бы увидели пропавшую женщину в клубе».
Он оживился. «Я бы действительно хотел, но не сделал этого. Все, что я видел, это фото, которое мне показал коп. Она когда-нибудь была в Azalea? Коп приходил, так что я предполагаю, что да. Или, может быть, он просто выуживает информацию. Вы, ребята, так делаете, я знаю по работе с ТА».
Быстрый взгляд искоса на диско-шар. «Вы должны иметь в виду, что тогда я всегда был наверху, шел прямо вверх, как будто в моем кейстере был зажженный фитиль. Что я, вероятно, и сделал, когда коп спросил кого-то другого».
Громкий смех. «То был я тогда. Прятался от реальности.
Сейчас мне комфортно. К сожалению, я еще и древний».
—
Майло поблагодарил его, отклонил предложение выпить еще кофе и «немного перекусить».
Но мы задержались еще на несколько минут, выступая в роли терпеливых зрителей.
для экскурсии Хека Гессе по библиотеке и краткого описания его любимых книг. («Оскар Уайльд, и не из-за этого. Гай был писателем-динамитом».) Затем крюк в одну из других неоднозначно функционирующих больших комнат, где он показал нам три Эмми. Все для незабываемых шоу.
Когда мы уходили, четыре служанки разделились на две пары и встали по бокам от двери.
Они стояли рядом, пока Гессе не спеша поворачивал ручку.
«Мне нравится делать для себя как можно больше, пока я могу», — сказал он. «Кто знает, как долго это продлится».
Я сказал: «Ты выглядишь в отличной форме».
«Внешность обманчива».
ГЛАВА
27
Гессе стоял в дверях, пока мы шли к безымянному. Прежде чем мы подошли к машине, он крикнул: «Я купил много таких в качестве реквизита. Потом мы отдали их каскадерам, им нравилось их гонять».
Мы рассмеялись. Гессе просиял.
Когда мы сели, Майло сказал: «Хорошее дело на сегодня».
Шишки на его челюсти спали, но плечи были сжаты, а руки беспокойны. Он помчался на юг к Сансету.
Я сказал: «Вы знаете пропавших без вести лиц D.»
Остановившись недалеко от бульвара, он достал свой телефон, немного покрутил ленту и передал его мне.
Фотография длиннолицего мужчины с седыми калитками, сделанная сотрудниками полиции Лос-Анджелеса. Сходство с Фредом Гвинном более чем мимолетное.
Под изображением: П. Дж. Сигер, Детектив II.
Я сказал: «До отдела убийств он работал в отделе пропавших без вести».
«Я принимаю эту ставку. Ты думаешь, что я такой же?»
«Сигер работал над пропавшей девушкой и связал ее с Де Барресом, но не смог продвинуться дальше. Спустя годы он работает в отделе убийств и получает дело об убийстве Дороти как нераскрытое дело с низким приоритетом. Он начал так же, как Гэлоуэй, с Кадиллака, и связал его с Де Барресом. Теперь он размышляет о нескольких убийствах в особняке, но прошло слишком много времени, чтобы добиться какого-либо прогресса».
«Точно. Дороти ему подали как очень теплое пиво, как и Галоуэю. В случае Галоуэя, потому что он был новичком и его капитан его не любил. В случае Сигера, возможно, причиной была его репутация чернорабочего.
В любом случае, если бы не результаты, начальство не дало бы ему много времени на раздумья».
Я сказал: «А что, если оба дела застряли на Сигере, и после того, как он вышел на пенсию, он начал копать самостоятельно? Задавал неправильные вопросы неправильным людям и в итоге съехал с дороги на своем Харлее. Это могло бы объяснить временной разрыв между работой Дороти и его смертью».
Он не торопился, обдумывая это. «Дай мне телефон обратно».
Еще прокрутка, еще одна предустановка, переключение на динамик.
«Привет, Дейрдра, это снова Майло Стерджис».
Женщина сказала: «О, привет. Что случилось?»
«Я знаю, вы сказали, что Фил не рассказывал о своих делах, но упоминал ли он когда-нибудь о каких-либо пропавших без вести в далеком прошлом?»
«У него их было так много, Майло. Ты когда-нибудь их использовал?»
"Никогда."
«Фил ненавидел пропажи», — сказала Дейрдре Сигер. «Он сказал, что вы вкладываете в них так много времени, а большинство из них решаются сами собой. Он был рад перейти в отдел имущественных преступлений, а затем, когда его заявление в отдел убийств наконец одобрили, он прыгал от радости».
«Поэтому никаких обсуждений конкретных случаев».
«Нет, Фил дорожил нашим временем вместе. Лелеял меня и оберегал от плохих вещей. Я имею в виду, иногда он говорил, что у меня есть один раздражающий, куколка.
Но это все. Как давно это 'далеко назад'?
«Тридцать семь, восемь лет, может быть, сорок. Плюс-минус».
«Это было сразу после того, как он снял форму и начал работать в Missings. Все, что я знаю с того времени, это то, что он работал много часов и приходил домой уставшим. Но моя стряпня оживила его. Особенно мои десерты».
«Пропавшая без вести — молодая женщина, Дейрдре. Ей чуть за двадцать, она тусуется в Беверли-Хиллз».
«Это не помогает», — сказала она. «А Беверли-Хиллз? Далеко за пределами юрисдикции Фила. То, что он назвал бы выше моего уровня оплаты».
«Хорошо, спасибо, и извините за беспокойство».
«О, это не проблема, Майло. У меня не такой уж плотный график».
Телефон вернулся в карман.
Я сказал: «Разочарование может как остановить вас, так и подтолкнуть вперед».
«У Сигера каким-то образом в животе загорелся огонь?»
«Свободен делать то, что хочет, никакого давления сверху? Может, ему скучно на пенсии?»
«Хм… я никогда не испытывал давления, но это из-за моего магнетизма».
"Без сомнения."
Когда он потянулся к рычагу переключения передач, я сказал: «Может быть, Гэлоуэй помнит что-то из заметок Сигера».
«Когда мы с ним говорили, мне так не показалось, но спросить не помешает».
После двух гудков раздался сердечный голос Дю Галоуэя. «Майло. Привет, как дела? Прогресс, надеюсь? Ты заставил меня задуматься о деле».
«Я бы хотел, Ду. Я звоню, чтобы спросить тебя кое о чем».
«Конечно, стреляй».
«Было ли в записях Сигера упоминание о пропаже в доме Де Барреса до убийства Дороти?»
«Дес Баррес», — сказал Галоуэй. «Ты смотришь на ублюдка. Отлично».
«Маленькие шажки», — сказал Майло.
«Но извините, ничего подобного. Вы думаете, что этот ублюдок был серийным?
Черт, это было бы нечто».
«Что привлекло мое внимание в деле пропавших без вести, так это то, что Сигер занимался этим делом до того, как попал в отдел убийств».
«Вы шутите», — сказал Галоуэй. «Он приобретает этот запах, не так ли? Жаль, что у меня не было времени, чтобы как следует поработать с ним».
«Давление со стороны начальства».
«Ядерное давление. Я новичок, никуда не денусь, жирный болван облажался в первом же месте, куда я обратился в убойный отдел и попал — зачем я вам это рассказываю, вы же знаете, что это за работа. Так кто же пропал?»
«Все, что я знаю на данный момент, это то, что она тусуется с Де Барресом».
«В доме?»
"Может быть."
«Возможно», — сказал Гэлоуэй. «Извините за назойливость, я раньше ненавидел, когда мне приходилось работать в сложных условиях, а кто-то делал со мной то же самое».
«Ничего страшного, Ду. Если вспомнишь что-нибудь о чем-нибудь, дай мне знать».
Гэлоуэй вздохнул. «Хотел бы я сказать, что так и будет. Неудачи ведь остаются с нами, верно? Удачи».
Майло повесил трубку, но оставил телефон в руке. «Есть еще предложения?»
Я сказал: «Не думаю, что в Голливуде дела о пропавших без вести сохранились лучше, чем дела об убийствах, но…»
«Вы правы, это маловероятно». Но он позвонил архивариусу и получил голосовое сообщение.
Как только он начал отъезжать от обочины, позвонила Петра.
Он рассказал о взломе дома Де Барреса и о том, как решение не подавать заявление поставило этот вопрос на повестку дня.
Она сказала: «Он теряет кучу шика, но позволяет ему ходить ходуном? Это другое.
Мой опыт показывает, что богатые люди наиболее агрессивны, когда дело касается их вещей. Вы думаете, что была еще одна причина, по которой Де Баррес не хотел, чтобы кто-то рылся в замке.”
«Похороненные тела», — сказал Майло. «В прямом или переносном смысле».
«Есть ли возможность проникнуть туда и поразнюхать?»
«Пока нет, но в долгосрочной перспективе это может стать зацепкой». Он рассказал ей о пропавшей женщине и причастности к этому П. Дж. Сигера.
Она сказала: «Две женщины ушли. Я представляю себе неофициальное кладбище на заднем дворе».
«Может быть, это большое место».
«Фу. Когда пропала эта другая девушка?»
«До смерти Дороти. Вторая жена Де Барреса умерла годом ранее, возможно, они связаны».
Он рассказал ей о женщине, которую Уинифред Гейнс видела преследующей Арлетт Де Баррес в лесу, — нашу теорию о начинающей пчелиной королеве.
Она сказала: «Деньги всегда были мотивом номер один, и их было много. Жертва убийства и пропавший без вести на одной фотографии. Похоже, что вступление в гарем было высокорискованным предприятием».
«У Валь-де-Барреса такое же чувство», — рассказал он о нашей встрече.
Она сказала: «Впуская дьявола. Думаешь, она знает больше, чем может признать прямо сейчас?»
«Может быть. Ей не нужно было выходить вперед изначально, так что не было причин уклоняться».
«И все же, может быть что-то психологическое — отрицание, что угодно. Алекс там?»
Я сказал: «Вот».
«Это имеет смысл для тебя? Что бы она ни подозревала в своем отце, он все равно ее отец, просто есть так много всего, с чем она может справиться?»
«Может быть».
Она рассмеялась. «Это все, что я получу?»
Майло сказал: «Он такой. Но когда он соглашается рассказать подробнее, это может стать интересным».
«Тихие воды глубоки, — сказала она. — Да, я видела, как он это делал».
Я сказал: «Кхм».
«Да ладно, Алекс, поклонение на расстоянии — это лучшее, на что может надеяться консультант.
Майло, а что насчет третьей девушки на фото? Может ли она быть плохой девочкой?
«Может быть, у нее великолепные скулы», — сказал Майло.
Подмигивая мне. То же самое было и с Петрой, и она много слышала об этом.
Она рассмеялась. «Отличная структура — это не недостаток личности».
«Так ты утверждаешь. Слушай, малыш, не хочу тебя больше доставать, но Сигер был в твоем магазине. Есть ли шанс, что где-то завалялись доисторические пропавшие файлы?»
«Сомневаюсь. После реконструкции все, что появляется, — случайность. Но я проверю».
«Очень признателен. Хотите, чтобы я отправил вам фото по электронной почте?»
«Не повредит. Если только скулы не слишком впечатляют».
«Я бы не беспокоился».
«Ого, — сказала она. — Вся эта поддержка на рабочем месте».
—
Прошло три дня, и столько же разочарований.
В первый день Дейрдре Сигер позвонила Майло и сообщила, что она нашла время зайти в свой гараж, потому что там находятся некоторые «элементы жизни Фила. Включая руководство по его Harley и всевозможные запасные части, понятия не имею, что это такое».
Это воспоминание душило ее. Она продолжала говорить, что не нашла никаких старых файлов, никаких записей по делу, только книги и журналы. «Все заплесневелые и разваливающиеся. Фил был большим любителем чтения. Американский стрелок, стрельба и рыбалка, National Geographic, несколько старых Life , несколько тех отвратительных детективных тряпок, почему Фил их любил, я так и не понял. Думаю, мне стоит провести генеральную уборку, но... что я получу в итоге? Пустое пространство?
«Спасибо, Дейрдре».
«Извините, я не смог помочь».
На второй день Дю Галовей позвонил, чтобы сообщить Майло, что он долго думал и медитировал, «потому что иногда это питает мою память. Но в этом случае ничего. Думаю, я рассказал тебе все, что знаю, в первый раз.
Извини."
«Спасибо, Ду».
На третий день Петра позвонила Майло и сообщила, что она поручила двум полицейским разведчикам осмотреть «каждый мыслимый уголок, щель, ящик и складское помещение. Никаких пропавших файлов, и точка. Извините».
«Спасибо, малыш».
—
Мы возвращались в его офис после прогулки и хорошего кофе, когда он сказал: «Все эти извинения, и никто не баллотируется на должность. А тот, чья работа — проверять, не баллотировался».
Он позвонил в архив. Невнятный голос сказал: «Записи».
«Офицер Бардем, лейтенант Стерджис».
«О. Простудился, только что вернулся, но все еще чувствую себя плохо, забыл тебе сообщить».
«Что именно, дайте мне знать?»
«Нашел вам несколько пропавших женщин того времени».
«Отлично, напиши им по электронной почте».
«Конечно». Всхлип. Щелчок.
Файл прибыл через несколько секунд. И продолжал прибывать.
Страница за страницей заполняли его экран. Майло сохранял и печатал, стонал, когда корзина заполнялась и переполнялась.
Когда принтер перестал ныть, в корзине оказалась стопка толщиной с телефонный справочник. Он пролистал ее, выругался и отдал мне.
Список имен в алфавитном порядке с одинарным интервалом.
За пятнадцатилетний период, охватывающий период от двадцати пяти до сорока лет назад, в округе Лос-Анджелес пропало 56 154 женщины. Из них 44 723 были найдены, а 11 431 до сих пор числятся пропавшими без вести.
Все эти семьи в подвешенном состоянии.
У Майло не осталось сил на сочувствие. «Это чушь. К тому времени, как я это переживу, я буду на ходунках. Оптимистично говоря».
Выдернув нижний ящик, он засунул список поверх стопки чистой бумаги. Ящик не закрывался, пока он не ударил по стопке.
«Одиннадцать тысяч открывается», — сказал он. «Город потерянных».
Я сказал: «Вы можете разместить ее лицо в сети и попробовать базы данных пропавших без вести, страницы департамента в социальных сетях. Или создать свой собственный сайт».
«Все эти грустные истории — вдруг кто-нибудь меня найдет?»
"Магнетизм."
Он сверкнул глазами, темные брови нахмурились. Возвращение челюстей-вишней.
Я сказал: «Сынок, нам нужно поработать над твоей уверенностью».
Зелёные глаза загорелись. Затем он расхохотался.
—
Он вызвал технического офицера, и через полчаса появилась женщина ростом пять футов, сложенная как пожарный кран. Во время ожидания мы оба работали над осмотром мест пропавших людей.
Для нас троих места не было, поэтому он поговорил с офицером Ширли Бест в коридоре.
Она спросила: «Это твой офис?»
«Звание имеет свои привилегии».
Бест остался бесстрастным.
«Спасибо, что пришли, офицер».
«Моя работа. Что вам нужно?»
Закончив объяснения, Бест сказал: «От А до Б, от В до С, для этого я вам не нужен».
«Позабавьте меня».
«Это тебя замедлит, я смогу вернуться только завтра».
«Я уверен, что вы стоите ожидания».
«Да, конечно. Очевидно, я не могу изменять сайт департамента или чей-либо еще».
«Не ожидайте этого». Он нырнул в кабинет и вернулся с фотографией. «Женщина справа — это объект».
Она взглянула на изображение без видимого интереса. «Дерьмовое разрешение, не ожидайте многого в плане улучшения. Хотите что-нибудь красивое?»
"Значение?"
«Крутая графика, привлекающий внимание шрифт, анимация».
«Ты можешь это сделать?»
«Это не проблема», — сказал Бест. «У меня был один парень, Руффало из «Автоугонов», который искал крутой «Мерседес», и он хотел, чтобы я вставил сцены из видеоигр. Я сказал ему, что ничего не получится, если он не покажет мне, что был уплачен лицензионный сбор. Он узнал, сколько это стоит, и сказал: «Забудь об этом».
«Это не входит в наши обязанности», — сказал Майло.
«Мерседес принадлежал актрисе, Руффало не сказал, кому именно, просто много поглядывал. Парень выглядит как горшок с кашей, но, возможно, он решил, что сможет заработать, если достанет колеса. Но недостаточно мотивирован, чтобы заплатить за лицензию. Так насколько шикарную машину вы хотите получить?»
«Имеет ли значение фантазия?»
«Понятия не имею», — сказал Бест. «А пока сделай нам обоим одолжение и сделай то, что сможешь, сам».
—
На следующее утро в девять он сидел за моим кухонным столом, прихлебывал кофе и уничтожал омлет, который он приготовил из ошеломляюще сомнительной смеси остатков. Грибы плюс салями плюс засахаренные грецкие орехи плюс хикама, о которой мы с Робин забыли, выкопанные из тайников овощного ящика.
Я ел тост и удивлялся.
Шесть глотков, он сделал передышку. «Сразу после того, как Бест ушел, она написала мне по электронной почте и сообщила, что один день теперь растянулся до двух. Поэтому я сделал кое-что своими руками: сузил национальные сайты до пяти лучших и отправил каждому из них портрет Corn-Fed. Страница департамента не имеет сексуальной графики и, похоже, не привлекает большую часть общественности. Кого она действительно привлекла, так это кого-то в офисе Марца. Она позвонила мне домой в десять вечера, требуя объяснить, почему, когда меня назначили на Свободу, я переключился на другое дело. Я сказал ей, что жертвы потенциально связаны, что вызвало у нее инквизиторское любопытство. Но, будучи человеком с жесткими правилами, когда я начал объяснять, она отключилась и сказала: «Как скажешь».
одобрила ли Элли это «отступление». Это вызвало в моей голове множество очень плохих мыслей, но вы с Оруэллом будете гордиться тем, что я отреагировал благоразумно и отделал ее двусмысленностью.
Затем я позвонил Элли, потому что знал, что Мартц так и сделает».
«Как она отреагировала?»
«К счастью, я эксперт, и все, что я решу сделать, будет хорошо», — сказал он.
Еще три торопливых глотка и запивка кофе. «Это было после того, как она ахнула при мысли о еще одной потенциальной жертве и спросила, чего можно ожидать».
«Может ли это быть серийный убийца?»
«Клише нашего века. Я тоже ее облапошил. Не знаю, правда, как долго смогу это делать».
Он осушил свою чашку, наполнил ее снова. «Это был Мел Будро, который ответил на ее мобильный. Он сказал, что она спит, много этим занималась. Когда она
позвонила через несколько минут, она звучала довольно тихо. Вероятно, это последствия того, что ее бросил Бегун-бой».
Это и ее собственный лимб. Нет смысла ему напоминать.
Я сказал: «Разумеется».
«В любом случае, проблемы с настроением — это твоя проблема, а не моя. Пока же мне ничего не остается, как ждать времени с тем, что я ввел, и надеяться, что завтра придет Бест и не будет просто отталкивать меня. Как складывается твой день?»
«Прием с полудня до четырех».
«Занятой человек», — сказал он. «Для вас никаких отступлений».
—
Через два дня он прислал мне сообщение.
Лучший финал, который я показал, вот это ура-ха-ха постановка.
Ниже ссылка. Никакой милой графики, ярких цветов или анимации. Просто молодое улыбающееся лицо, непреднамеренно размытое, окаймленное сверху и снизу мрачным черным шрифтом.
ВЫ ЗНАЕТЕ ЭТУ ЖЕНЩИНУ?
Она пропала без вести в районе Лос-Анджелеса где-то в восьмидесятых и так и не была идентифицирована. Кто-то должен заботиться о ней. Если вы это сделаете, пожалуйста, свяжитесь с лейтенантом Майло Стерджисом, LAPD, Westside Division, по телефону 310…
Прошел еще один день, и неделя плавно перешла в теплую пятницу с голубым небом.
Более загруженная неделя, чем я ожидал, с двумя дополнительными направлениями опеки от суда. Одно пришло с личным письмом от судьи, которого я уважал.
Большие деньги, маленькие умы. Надеюсь, ты не поместишь мое лицо на мишень для дротиков.
Я посмотрел имена в заказе. Муж и жена магнатов, взаимные обвинения в пренебрежении, жестокости и угрозе детям. Один ребенок, малыш. Достаточно денег, чтобы продолжать битву бесконечно.
Я бы сделал все возможное и попытался бы защитить психику бедного ребенка. Защитил бы мою душу от эрозии.
Никаких новостей от Майло с тех пор, как он опубликовал фотографию пропавшей женщины.
Должны были быть советы, они всегда есть. Вопрос был в обоснованности. Я писал клинические заметки, когда он позвонил в три.
"Как дела?"
«Вы, вероятно, в режиме TGIF, но если хотите увидеть военную комнату, приходите».
«Вам удалось получить немного войск?»
«У попрошайничества есть свои достоинства. Кроме того, я попросил Элли позвонить Марцу».
—
Я пошла в студию Робин. Она сидела за своим столом, в перчатках, и занималась полировкой палисандровой деки гитары, ловкими круговыми движениями втирая в дерево свой вручную смешанный шеллак мягким ватным диском.
Почти безмолвное, старомодное задание, которое, по ее словам, может быть гипнотически успокаивающим. Безмятежное лицо сегодня говорило, что это так.
Я отступил назад, и Бланш потрусила ко мне. Я приступил к собственному массажу, потирая ее узловатую голову, затем за ушами, вызывая кошачье мяуканье.
Робин подняла глаза. Ее рука замерла. Улыбка замедленной реакции.
Находится в своем собственном мире, но готова впустить меня.
Я подошел и посмотрел на дерево. Фиолетово-шоколадный с прожилками крема, распиленный на четыре части, прямозернистый, блестящий от полировки — эликсир, выделяемый опьяненным соком жуком из Юго-Восточной Азии. Когда Робин получила плиту, она показала ее мне, постукивая и издавая звенящий звук.
То, что когда-то было деревом в Бразилии, поваленным бурей, мелодично гудело, готовое к новой жизни.
Я сказал: «Очень красиво».
«Буду победителем». Она наклонилась для поцелуя. «Что случилось?»
«Только что позвонил Большой Парень и попросил меня осмотреть его военную комнату».
«Синие экраны и шифрование?»
«Скорее всего, это будут кучи бумаг и нецензурная брань. Какой у вас график?»
«Не ешь, дорогая. Я думала, что ужин будет в семь, но ничего страшного, если и позже. Мне это нравится, и у меня достаточно сока, чтобы сделать кленовую мандолину и макассарский ОМ».
«Это не займет больше пары часов».
Она поджала губы и протолкнула слова сквозь них. «Тогда ты сможешь подняться и увидеть меня. Снова».
«Мэй была бы горда».
Она рассмеялась. «Кому нужна внешняя проверка?»
ГЛАВА
28
Военная комната была местом для интервью на втором этаже, по коридору от офиса Майло. Он установил две передвижные доски и длинный складной стол с пятью стационарными телефонами. Четыре стула по всей длине, один во главе. На небольшом круглом столе в углу стояли кофейник, чашки и розовые коробки из пекарни, мимо которой он проезжал из своего дома в Западном Голливуде на станцию.
Никаких крошек. Все в рабочем режиме, читают и пишут, телефоны не используются.
Относительная независимость моего друга от ведомственной рутины имеет свои недостатки. Один из них заключается в том, что в отличие от других лейтенантов, у него нет никого в прямом подчинении, и когда возникает необходимость в поддержке, он вынужден обращаться к своему капитану. То, что он называет «коленопреклоненной рутиной».
Если бы он был полуфрилансером, не числящимся в департаменте, любой запрос на Свободу был бы сочтен сомнительным. Но с помощью звонка Элли он справился, набрав команду из трех человек. Два лица я хорошо знал, одно я никогда раньше не видел.
На левом конце длинного стола детектив Мозес Рид, мускулистый, коротко стриженный, румяный и с детским лицом, перебирал бумаги и делал заметки. Он поднял взгляд на секунду и помахал пальцем. То же сделала и детектив I Алисия Богомил, с хвостиком, хищными глазами и чистыми чертами лица, расположившаяся рядом с ним.
Справа от Алисии офицер в форме продолжал сосредоточенно щуриться.
Никаких признаков D II Шона Бинчи, обычной третьей ножки следственного штатива.
Майло был на ногах, около одной из досок. Он сказал: «Эй», и это отвлекло униформу от ее ручки и карандаша.
Молодой — чуть старше двадцати — с большими черными испуганными глазами и волосами, заплетенными во французскую косу того же цвета. Дж. Арредондо.
Майло устроился рядом с ней, отчего ее глаза стали шире. Он указал на кресло у изголовья. «Доктор».
Я спросил: «Почетное место?»
«Кто лучше? Офицер, это доктор Делавэр, психолог, о котором я вам рассказывал».
Что бы он ни сказал Дж. Арредондо, она закусила нижнюю губу и посмотрела на меня с неуверенностью.
Я улыбнулся и протянул руку. «Алекс».
Ее ладонь была влажной. «Джен».
Майло сказал: «Шон в отпуске, поэтому патруль дал нам этого прекрасного офицера на несколько дней».
Мягкие розовые губы Арредондо позволили себе дрожащую улыбку.
Я сидел и читал доски. Обе были заполнены столбцами решетчатых знаков, обозначенных P, N, F и V ? Целые разделы были перечеркнуты диагональными линиями.
Я спросил: «Советы?»
Майло кивнул и взял листок. «Вот где мы сейчас находимся. На сайте пропавших без вести сотрудников отдела вытащили шестнадцать. Парочка выглядела многообещающе, но не оправдала ожиданий».
Нахмуренное лицо Джен Арредондо говорило о том, что ее назначили на эту должность.
«Веб-сайты, — продолжил он, — были обычным смешанным благом. От пяти из них мы получили двести девяносто ответов. Их мы разделили на шутников, психов, чудаковатых экстрасенсов и потенциально достоверных. Вчера закончили подсчет и сократили его до… ста двух возможных. Это люди, которым мы начали писать по электронной почте, спрашивая номера телефонов и записывая каждый контакт для последующих действий. Ответы поступают, поэтому мы повторяем, иногда по три, по четыре раза. Из тех людей, с которыми мы действительно говорили, очень мало оказалось многообещающим. Не тот период времени, не тот возраст, физические характеристики даже близко не соответствуют. Несмотря на даты, которые я указал, некоторые люди ошибались на десятилетия».
Я сказал: «Отчаяние отвлекает».
«Да, есть много мечтаний».
Он отложил газету. «Я выбрал несколько возможных вариантов для собственного обзора.
Есть много инициалов, которые нужно сделать, и со временем могут появиться новые подсказки. Если офицер Арредондо все еще с нами, она будет ими заниматься».
Арредондо сказал: «Да, сэр».
Алисия сказала: «Желанное ожидание и печальный конец, док. При такой доступности записей о смерти тот, кто управляет сайтами, мог бы сократить расходы».
Мо сказал: «С таким объемом информации, с которым имеют дело сайты, они, вероятно, не справятся».
«Ну, так и должно быть», — сказала она. «Поиск правды и выход на публику подразумевают ответственность».
Майло сказал: «Мы, должно быть, говорим о другом Интернете».
Мо улыбнулся. Алисия пожала плечами и вернулась к работе.
Арредондо с интересом следил за этим обменом мнениями.
Майло сказал: «Смерти действительно создают проблему. Мы не обязаны информировать членов семьи, но с моральной точки зрения я думаю, что мы должны это сделать. Но я считаю, что не стоит тратить время сейчас, подождите и посмотрите, как будет выглядеть окончательная куча».
Я сказал: «Разумеется».
Он улыбнулся Арредондо: «Я время от времени обращаюсь к нему за подтверждением».
«Да, сэр».
«Когда мы сообщим об этом, офицер, вам не придется в этом участвовать».
«Я не возражаю, сэр».
«Мы ценим ваш подход к работе, но это часть работы, которую мы ненавидим, и вам не нужно заставлять себя через это проходить».
«Хорошо, сэр».
Он повернулся ко мне. «Давай прогуляемся».
—
Выйдя в коридор, я спросил: «Настоящая прогулка или просто подальше оттуда?»
Он указал большим пальцем в сторону своего кабинета. Когда мы добрались туда, я втиснулся в угол и сел на негостеприимный пластиковый стул, пока он протискивался своим весом между мной и своим столом.
«Впечатляющий телефонный банк», — сказал я. «С какой болезнью мы боремся?»
«А как насчет хронического обмана?»
«Хорошее дело. Я слышал, это эпидемия».
«Проклятая пандемия. Так почему после того неявки собаки и пони, о котором вы только что слышали, я позвал вас? Я хочу показать вам пару возможных вариантов, которые слегка вибрируют в моей антенне. Один из моих, один Алисии подъехал».
«Вы не хотели, чтобы солдаты знали, потому что…»
«Оба, скорее всего, потерпят неудачу, и я не хочу, чтобы они потеряли импульс».
Он открыл ящик стола и вытащил лист желтой юридической бумаги. В центре — его наклонный курсив:
Б. Оуэн???? Н. Стрэттин???
Ниже — два электронных письма.
bjowen@mindbody.net написал:
Сэр, это может быть просто моя кузина по имени Виктория Барлоу. Она бесследно исчезла где-то в 1983-84 годах, когда она была уже молодой, и я почти уверен, что она жила в Лос-Анджелесе. У меня есть только одна фотография, когда она была моложе, но я чувствую, что это она. Рад поделиться, ценю ваши отзывы. Вот мой номер. Бел а Дж. Оуэн.
Префикс 310.
ncstrat@petalsworth.com написал:
Дорогой лейтенант Майло Стерджис, я отвечаю на фотографию, которую вы разместили на Missing Spirits. Я не могу быть уверен, но возможно, что женщина, о которой идет речь, — моя тетя, Бенисия Кэрн, которая исчезла, вероятно, между 1983 и 1985 годами, возможно, в Калифорнии. Если вы заинтересованы в обсуждении, это лучший номер, по которому со мной можно связаться. Я живу в Техасе, но случайно оказался рядом с вами, в Карпентерии, по делам на несколько дней. С наилучшими пожеланиями, Нэнси Стрэттин.
Я сказал: «Оба варианта звучат вполне обоснованно».
«Вот что меня впечатлило. Осторожно, без раздутых, пустословных крестовых походов, и время подходящее».
«Вы слишком уж воодушевлены».
«О, Господи. Интернет — это кошачья мята для слабонервных. Я поискал наши файлы для обоих, но ничего не нашел и проверил источники. Белле Оуэн сорок три, она не замужем, работает в дневном спа-салоне в Брентвуде. Работа с телом, рефлексотерапия, йога, уход за кожей. Следовательно, в ее адресе главенствует разум и тело, что заставило меня задуматься. Но он принадлежит ее работодателю, и в ее социальной сети нет ничего странного. Друзья, собаки, кошки, спорт на открытом воздухе, вино. Стрэттин сорок пять, она замужем, у нее есть дети, она работает торговым представителем в крупном розоводческом доме в Тайлере, штат Техас. По-видимому, это место для обильного цветения.
Так что вы согласны, стоит рассмотреть.
"Я делаю."
«Оуэн местная, так что, может быть, я смогу зайти к ней сегодня или завтра. Или, если Стрэттин скоро вернется, она будет в приоритете. Хотите, чтобы я позвонил вам, когда подключусь?»
"Определенно."
«Хорошо. Как насчет еды?»
«Робин планирует ужин около семи. Я скажу ей за три».
«Нет, нет, нет, не хочу испачкать придверный коврик».
«Вы еще не видели, что написано на нашем новом коврике».
"Что это такое?"
«Искатели истины приветствуются, остальные терпимы».
Он рассмеялся так громко, что захрипел, ослабил галстук, вытянул руки, ноги и шею, вытащил панателу и передал ее из руки в руку.
Мы вышли в коридор.
Он сказал: «Если я поговорю с Оуэном и Стрэттином и потеряю энтузиазм, я не буду беспокоиться о том, чтобы звонить тебе. Теперь иди домой и будь вся в романтике. Дети задеты, я кричу пиццу. Может, кальцоне».
«Мо захочет салат и нежирный белок».
«Как скажешь. А пока я буду гоняться за любой чертовой правдой, которую смогу найти».
—
Я вернулся домой в шесть пятнадцать, выглянул из задней двери и увидел свет в студии Робина. Вытащив пару филе стальноголового лосося из морозилки, я поставил
их оттаивать. Оставшийся капустный салат, который каким-то образом ускользнул от Майло, был смешан с морковными терками, кунжутным маслом и стеклянной лапшой. Я нашел немного грибов и обжарил их, сделал сухую приправу из порошка чили, тмина, куркумы, кориандра, соли и перца для рыбы, принес скатерть и накрыл на стол.
Два высоких восковых конуса, давно забытых в глубине бельевого шкафа, привлекли мое внимание, и я поставил их в центр в стеклянных подставках. Рыба нагрелась минимально, поэтому я закончил размораживание в микроволновке в течение сорока пяти секунд и начал обтирание.
Сделав это, я позвонил в студию. «Привет, детка. Когда прибудешь?»
Робин сказал: «Еще двадцать, двадцать пять, плюс десять мне на уборку, и мы сможем идти».
«Конечно. Где?»
«Выбирай сам».
"Иметь дело."
Восемнадцать минут спустя они с Бланш вошли на кухню. Свет выключен, горят только свечи, в холодильнике салат из капусты, стальноголовый лосось с хрустящей корочкой и шипящий.
Робин сказал: «Ух ты. У Майло были хорошие новости?»
«Не особенно».
«Так что же мы празднуем?»
«Кому нужна причина?»
«Так романтично», — она поцеловала меня.
Нет смысла говорить ей, что это он подал мне эту идею.
ГЛАВА
29
Родители типа А не против встреч в выходные дни, и я тоже.
Поэтому я работал над делами об опеке с восьми до полудня, отмечал тишину дома кофе, затем возвращался в свой офис, чтобы организоваться. Тридцать пять писем, в основном мусор. Одно от Майло, в одиннадцать четырнадцать.
Я написал и оставил сообщение. Прием у Оуэна и Стрэттина.
Я позвонил ему на мобильный. Он сказал: «Как раз собираюсь отказаться от тебя и уйти на встречу с Оуэном в полдень. Она звучит ободряюще не сумасшедшей. Хочешь встретиться со мной там?»
"Конечно."
«Брентвуд. Она сегодня работает, так близко к ее работе, Хава-Джава, Сан-Висенте около Банди».
«Увидимся там».
«Ты уже принял кофеин? Я принял».
"Ах, да."
«Значит, мы выберем кофе без кофеина».
—
Hava-Java втиснули в северо-западный угол торгового центра в самом сердце торгового района Брентвуд. На парковке стояли электромобили, гибриды, скутеры и несколько внедорожников, потребляющих бензин, для атеистов. На входе стоял на страже измученный дежурный, выдававший билеты с указанием времени и безразличные предупреждения не парковаться на местах для инвалидов.
Я спросил: «Сколько мест еще открыто?»
«Немногие».
Я дважды безуспешно обошел круг, наконец увидел розовую Tesla, выезжающую из машины, и въехал внутрь. Во время первого круга я заметил Impala Майло, что было хорошо. Я понятия не имел, как выглядит Белла Оуэн.
Я застал его одного за столом, он смотрел на часы, затем на телефон.
Высокая чашка чего-то ледяного и пенистого перед ним. Он сказал: «Она звонила пятнадцать минут назад, но не оставила сообщение. Перезвонил ей, сразу на голосовую почту, надеюсь, черт возьми, она не отменила».
Он указал на свой напиток. «Отвечая на твой следующий вопрос, чай йоги что-то там. На вкус как гвоздика и сладкая вата — ладно, это, наверное, она».
Я обернулся и увидел высокую женщину, которая приближалась и махала рукой. Она сразу же нас опознала; мы были единственными носителями Y-хромосомы в этом месте.
Белла Оуэн была симпатичной, грузной, с фарфоровой кожей, ярко-голубыми глазами и зачесанными назад темными волосами. Пара завитых локонов свисала намеренно свободно. На ней была черная туника и брюки. Желтый логотип восхода солнца на левой груди располагался над оранжевыми буквами. Телосложение.
Майло представил меня по имени, а не по титулу.
Она сказала: «Приятно познакомиться», села и положила руки на стол. Восемь из десяти пальцев были охвачены кольцом. Нагнувшись, она достала свой телефон и положила его рядом с правой рукой.
«Причина, по которой я позвонил несколько минут назад, заключается в том, что я могу получить еще одну фотографию Вики. Моя тетя, которая живет в Дауни, сказала, что если у нее есть фотография, она пришлет ее по электронной почте.
Но она старая и не всегда с этим, так что кто знает? Я подумал, что если бы ты могла сделать это немного позже, я бы подождал, чтобы увидеть, придет ли jpeg, ты мог бы или нет захотеть встретиться. Затем клиентка, с которой мне не нравится работать, ушла, и я не хотел, чтобы она меня видела, поэтому я ушел.”
Майло сказал: «Нет проблем. Спасибо, что связались. Вы вспомнили что-нибудь еще о своем кузене?»
«Нет, извини. Она была намного старше меня, моя мать была младшей в семье, а отец Вики был самым старшим. К тому времени, как я родился, ей должно было быть восемнадцать, девятнадцать, и она нечасто бывала рядом. К тому же ее семья жила в Делано, а мы жили в Дэвисе».
«Тетя в Дауни — ее мама?»
«Нет, Тельма — тетя для нас обоих. Она живет под опекой, иногда может что-то вспомнить или утверждать, что помнит. Но это приходит и уходит. Я был удивлен, что у нее есть фотография. Ее мнение о Вики не совсем положительное».
"Как же так?"
«Заметьте, это говорит она, а не я». Она сложила обеими руками воздушные кавычки. «Дикий ребенок, тусовался с хулиганами, ничему не научился в школе, думал, что ее внешность может дать ей все. Но Тельма — озлобленный человек. Ее собственная дочь покончила с собой много лет назад. Что вы думаете о фотографии Вики и других кузенов, которую я вам показывала? Она была еще ребенком, но может быть?»
Майло сказал: «Раскраска правильная».
Белла Оуэн сгорбилась. «Но лица крошечные, я знаю. Я чувствую себя немного глупо из-за всего этого, лейтенант. Вы, должно быть, очень заняты».
«Никогда не бывает слишком занят, чтобы проверить лиды, мэм. Неважно, как у вас все сложится, мы ценим вашу инициативу».
«Ну», — сказала она, — «я решила, что это самое меньшее, что я могла сделать, моя мама сказала, что исчезновение Вики фактически убило ее родителей. Стресс от незнания. Они оба заболели раком, и то, что я знаю о холистической медицине, говорит мне, что стресс играет в этом огромную роль. Меня поразил период времени в вашем посте и тот факт, что мы говорим о Лос-Анджелесе. По словам моей мамы, Вики определенно приезжала сюда. Ее родители слышали о ней несколько раз, а потом ничего».
Я спросил: «У тебя есть какие-нибудь соображения, что привело ее в Лос-Анджелес?»
«Я бы предположил, что это волнение. Делано был в основном виноградом и вином с завинчивающейся крышкой. Мама и папа Вики оба работали на Галло. Я полагаю, она не хотела скатываться в это».
Она улыбнулась. «Или, как выразилась Тельма, «девочка была достаточно взрослой, чтобы голосовать, но все, чего она хотела, — это развлекаться».
«Вики был двадцать один год».
"Только."
«Твоя мама помнит что-нибудь еще?»
«Хотел бы я спросить ее, она тоже ушла», — сказал Оуэн. «Эти цитаты — просто то, что всплыло. Все ушли, кроме Тельмы. Иногда мне кажется, что она просто слишком своенравна, чтобы перестать дышать».
Она пожала плечами. «Думаю, если бы я могла прояснить, что случилось с Вики, я бы почувствовала себя немного героем».
Мы с Майло кивнули.
«Кроме того», — сказала она, — «все, что осталось от семьи, кроме Тельмы, — а она долго не протянет, — это я и моя дочь. Плохо быть единственным ребенком младшего ребенка».
Я спросил: «Какая была семья Вики?»
«Обычный, религиозный, никто раньше не вставал и не уходил».
«Но она поддерживала связь».
«В начале. Тельма утверждает, что Вики прислала ей пару открыток.
«Накатал» их. Голливудские открытки — знак, китайский Грауман».
Я спросил: «Доказательство греховности Тельмы?»
Белла Оуэн рассмеялась. «Ты поняла. Она всегда была огнем и серой, но самоубийство Сюзетт сделало ее еще хуже».
Майло сказал: «Мы пытались найти информацию о Вики, но безуспешно. Могу вам сказать, что у нее нет судимостей».
Руки Беллы Оуэн расслабились. «Это приятно слышать. Мне нравится думать о каждом человеке только хорошее, поэтому я бы хотела, чтобы она была просто скучающей девочкой, которая ищет развлечений
— это тот Chai Zen Frothy, который ты пьешь? Не возражаешь, если я возьму немного? Я все утро работал над довольно напряженной спиной, и это полностью обезвожило меня.
Майло сказал: «За мой счет» и поднялся на ноги.
«О, я не могу этого сделать».
Прежде чем предложение было закончено, он уже стоял у стойки, делая заказ и расплачиваясь.
Белла Оуэн посмотрела на меня. «Это типично?»
«Он щедрый человек».
«Ну, это хорошее качество для парня. И довольно редкое, особенно среди молодых, которые всегда, кажется, случайно оставляют свои кошельки дома. Я
«Продолжайте говорить моей дочери, чтобы она была более разборчивой. Но, с другой стороны, она знает от своего отца, что я не эксперт».
Майло вернулся с напитком. Стакан был выше его.
Она сказала: «О, боже, ты купил мне «Molto», я никогда его не допью».
«Попробуйте, как в старом колледже».
Хихикая, она отпила немного через бумажную соломинку, следя за постепенным падением уровня жидкости яркими голубыми глазами, которые, казалось, набирали силу с каждым миллиметром.
Когда стакан опустился на четверть, она убрала соломинку, теперь погнутую и мокрую. «Я знаю, что это хорошее дело, но эти штуки совершенно бесполезны».
На столе зазвонил телефон.
Она схватила его. «Привет, тетя… ты? Это удивительно… да, конечно, я тебе поверила. У тебя были проблемы с отправкой… нет, конечно, нет, это было супербыстро, извини. Это здорово, тетя, спасибо большое… Я не говорю, что одобряю все, что кто-либо делает, включая ее, но… конечно, я им скажу.
Еще раз спасибо, тетя, приятного аппетита».
Как только связь прервалась, она выдохнула.
«По-видимому, фотография — доказательство того, что Виктория была «распутной и дикой». Она хочет, чтобы вы знали, что семья не одобряла... давайте посмотрим... ладно, вот она».
Еще больше нахмурился. Долгий вздох. «Извини. Вики не твоя девушка».
Майло сказал: «Давайте все равно посмотрим».
Оуэн передал ему телефон. На экране был цветной снимок блондинки в минималистичном белом бикини, позирующей на неопознанном пустом пляже.
Тщательное позиционирование, четкие контуры и эффектное использование света свидетельствовали о профессиональной работе.
Женщина оперлась на локти так, что ее грудь выпятилась вверх.
Гладкая загорелая кожа обволакивала стройное, но соблазнительное тело и четыре игривых конечности.
Точки конденсированной влаги увенчали гладкие плечи. Иллюзия страстного пота любезно сбрызнутая из бутылки с водой? Или она действительно вспотела.
Если так, то это не из-за напряжения. Томная поза, ясные уверенные глаза и слегка приоткрытые губы, обнажающие намек на белые зубы, говорили, что этот человек любил камеру.
Белла Оуэн сказала: «Это на самом деле довольно пикантно. Я не могу поверить, что она отправила это Тельме».
Я сказал: «Может быть, она пыталась самоутвердиться перед Тельмой».
«Хм, да, возможно, ты права. Постоять за себя. Мне это нравится. Но Тельма держалась за это».
«Может быть, Тельма таит в себе больше, чем ты знаешь».
«Ха. Ну ладно».
Майло держал телефон. Смотрел, обдумывал. В тот момент, когда я увидел лицо модели, у меня все внутренности сжались, а судя по тому, как двигалась его челюсть, у него тоже.
Не та женщина, которую мы искали, но знакомое лицо.
Скулы.
—
Белла Оуэн отпила еще немного, прежде чем отодвинуть чашку. Взглянула на телефон. «Надо возвращаться, ребята. Извините, что не получилось. Было бы здорово».
Я сказал: «Если ты не против, не могла бы ты позвонить своей тете и спросить, написано ли что-нибудь на обратной стороне фотографии?»
«Почему? Она не твоя девушка».
«Она пропала, и кто знает, может, в ходе расследования что-то всплывет».
Взгляд Майло скользнул в мою сторону. Оуэн не заметил.
«О. Хорошо, я сейчас попробую». Быстрые удары цифр. «Тетя, извините, что снова беспокою вас... поэтому я и сказал, что мне жаль, тетя... Я понимаю, питание важно, но также важно узнать о Вики, так что если у вас сохранилась фотография, можете посмотреть, написано ли что-нибудь на обороте? Да, по их просьбе. Без проблем, я подожду... да, я знаю, что это мой выбор».
Вздохнув и закатив глаза, она перешла на громкую связь.
Майло прошептал: «Ты заслуживаешь боевого жалованья».
«Разве это не правда?»
Прошла минута, прежде чем сдавленный голос произнес: «Я скажу это только один раз, так что будь внимательна, Марабелла. Студия Стерлинга Лоуренса, дом 9, пятьдесят три, Гауэр-стрит, Голливуд, большая буква «С», строчная «А».
Щелкните.
Майло быстро что-то царапал. «Понял».
«Профессиональная студия», — сказала Белла Оуэн. «Вики была моделью. Или надеялась ею стать. Или, может быть, актрисой». Ее глаза затуманились. «Все эти мечты, и посмотрите, что произошло. Она умерла, не так ли, лейтенант?»
«Невозможно узнать».
«Все эти годы?»
Майло сказал: «Выглядит не очень, но мы действительно удивляемся».
Белла Оуэн сказала: «Ценю твою честность. Я никогда толком не знала Вики, я просто... мне нужно забыть об этом и вернуться к обычной жизни».
Прежде чем уйти, она быстро пожала каждому из нас руки.
ГЛАВА
30
Майло сказал: «О, мы удивляемся. Давайте немного пройдемся».
Мы шагали по аллее торгового центра, проходя мимо всевозможных возможностей получить калории и тренажерного зала, где можно было их сжечь.
Спандекс и невысказанная интенсивность были в изобилии. Люди так старались бросить вызов течению времени.
Он сказал: «Ну, это изменило правила игры». Появилась фотография из Azalea Club из его дела. «Три блондинки, вероятно, все убиты, и султан умирает в своей постели, признаваясь. Вы когда-нибудь видели это у психопатов?
Внезапный всплеск чувства вины?»
«Пока не те, кто замышляет убийство. Но, как я уже сказал, смертельная болезнь может нарушить работу нервной системы».
«Биология, а не мораль?»
«Я бы не стал рассчитывать на мораль».
«Хм. Иногда мне кажется, что ты более циничен, чем я. В любом случае, уровень жуткости только что поднялся выше, и кто знает, чем это закончится.
Может быть, я попрошу у Вэла разрешения принести радар».
«Думаешь, она согласится?»
«Она пришла к нам по поводу признания».
«Это правда, но она противоречива, и слишком много помех могут ее вывести из себя.
Кроме того, дом не только ее, ее братья — совладельцы. Если бы она почувствовала необходимость позвонить им, все могло бы очень быстро закончиться плохо».
«Что же тогда?»
«Когда у вас встреча с Нэнси Стрэттин?»
«Полтора часа, Окснард».
«Я бы подождал, что она скажет. Тем временем мы можем попытаться узнать о фотостудии и Вики Барлоу. Стерлинг Лоуренс и другие, подобные ему, могли быть теми, у кого Де Баррес находил своих женщин».
«Изящное искусство, прикрывающее сутенерство».
«У Лоуренса мог быть стабильный запас, Де Баррес и такие люди, как он, обеспечивали спрос».
«Как это называется, симбиоз?»
«Если вы проявляете милосердие».
"Если не?"
«Торговля плотью».
«Ладно, давайте вернемся к моим колесам и посмотрим, есть ли прошлое у старины Стерлинга».
—
Он использовал компьютер в Impala и подтвердил, что фотостудия больше не существует. 900-й квартал Gower был жилым. Точный адрес — большой жилой комплекс, которому на вид было около десяти лет.
У NCIC не было ничего криминального на Лоуренса. Поиск Find A Grave обнаружил надгробие Стерлинга Эдриана Лоуренса в Hollywood Memorial. Небольшое и простое, черный гранит. Старомодная камера с выгравированными мехами наверху.
Фотограф умер четырнадцать лет назад в возрасте семидесяти восьми лет. Так что найти запись в офисе коронера было неплохим шансом.
Он нашел его. Как Свобода, просто резюме: сердечный приступ.
Он сказал: «Вот и все. Что теперь?»
«Вы можете попробовать Харлоу Гессе».
"Почему?"
«Он старый, любит поговорить, кажется, знает всех».
«Веселые времена. Почему бы и нет».
—
Женщина, вероятно, из квартета служанок, ответила: «Гессенская резиденция, кто, позвольте узнать, звонит?»
«Лейтенант Стерджис. Мы встречались с мистером Хессе несколько дней назад, и у нас есть вопрос».
«О, — сказала она. — Он пошел вздремнуть, но дайте мне посмотреть».
Через несколько мгновений из крошечного динамика раздался знакомый рев: «Ты разве не видела меня на кухне, Шейла? Конечно, я не сплю... здравствуйте, Lieu ten ant, auld lang syne, чем могу вам помочь».
«В ходе расследования всплыло имя, сэр. Фотограф по имени Стерлинг...»
«Лоуренс. Отличный парень, надеюсь, ты не собираешься мне сказать, что он сделал что-то отвратительное».
"Нисколько."
«Что же тогда?»
«Мы нашли сделанный им портрет нашей пропавшей девочки и задумались, что вы можете нам о нем рассказать».
«Во-первых, — сказал Гессе, — он мертв, так что забудьте с ним разговаривать. Заядлый курильщик, обожающий стейки, неудивительно. Я пытался сказать ему, чтобы он хотя бы умерил курение, но он дымил еще со времен армии. Так что, фотография была классной? Держу пари, да, потому что Стер был классным парнем, чрезвычайно артистичным, не торопился с освещением. Настоящий художник, без этой ерунды с чизкейками, без этих фальшивых клубов фотолюбителей, привлекающих извращенцев. У него была классная обстановка, работавшая на этом большом Craftsman, которым он владел в Голливуде. Отличное место, район стал немного сомнительным, но Стер остался... Может быть, Sycamore Avenue?
Чероки?»
«Гауэр».
«Вот и все, Гауэр. Не знаю, кому он теперь принадлежит». Пауза. «У Стер не было наследников».
«Здания давно уже нет», — сказал Майло.
«Что там сейчас?»
«Большой жилой комплекс».
«Весь класс транспортной коробки?»
«Что-то вроде того».
«Вот так, — сказал Гессе. — Как говорила Джони — у нее, кстати, отличное место в Бель-Эйр, — они вымостили рай и разрушили все классное».
«Фотография, которая у нас есть, была сделана на пляже».
"Так?"
«Поэтому я полагаю, что Стерлинг уехал из своей студии».
«Тот же вопрос. В чем разница?»
«Хорошее замечание», — сказал Майло. «Что еще вы можете рассказать нам о нем?»
Пауза. Прочистка горла. «Знаете, лейтенант, мне понравилось с вами поговорить, вы кажетесь действительно преданным своему делу парнем. Вы с психотерапевтом, вы оба показались мне хорошими людьми. И я граждански настроенный гражданин, поэтому, очевидно, я хочу сделать все, что смогу, чтобы помочь с тем, в чем, по вашему мнению, вам нужна помощь. Но если вы лаете на дерево Стер Лоуренса, не надо. Отличный парень, у него была тяжелая жизнь. Военный отродье, безумно строгие религиозные родители. Знал, кто он, но они не одобряли, поэтому он делал свое дело и использовал свой талант, чтобы самому зарабатывать себе на жизнь. Это было нелегко. Вы улавливаете, о чем я говорю?»
Майло сказал: «Да, сэр».
«Поверьте мне», — сказал Гессе. «Он был честным, этичным и очень, очень, очень талантливым парнем».
Его голос сорвался.
Майло ждал.
Харлоу Гессе сказал: «Я не буду вдаваться в подробности, но скажу лишь, что Стер был известен тем, что часто посещал то же место, куда я ходил с вашим доктором Сильверманом.
Оба этажа.
"Понятно."
«Я надеюсь на это. Учитывая, кто ты ».
Щелкните.
Я сказал: «Наверху/внизу в Azalea. Может быть, там было больше взаимодействия, чем было очевидно».
«Лоуренс и Де Баррес столкнулись друг с другом и выяснили, что такое спрос и предложение?»
«Де Баррес и ему подобные. Лоуренс мог получать откаты, или Гессе прав, и ничего грязного не происходило, просто неформальные
сватовство. В любом случае, у нас есть хорошая теория, как три женщины оказались в гареме».
«Но понятия не имею, что с ними случилось. А может, и с другими». Он потер лицо. «Вот тут я бы посоветовал заняться питанием, но мне нужно встретиться с Нэнси Стрэттин за обедом. У тебя есть планы на субботу?»
«Нет, я приеду, как только разберусь, где поставить машину».
«Давайте посмотрим».
—
Никакого спада в движении торгового центра. Дежурный выглядел еще более измотанным.
Майло сказал: «Привет».
Размахивание руками, хмурое лицо. «Одну секунду, одну секунду, подожди».
Мелькнувший значок привлек внимание дежурного. «Полиция? Ладно, без проблем». Он впустил розовый VW Bug. «Что?»
«Мы приехали на двух машинах: Impala и классической Seville».
«Зеленый, да, хороший».
«Очень красиво, и это простоит здесь какое-то время».
«Сколько времени длится это время?»
"Часы."
«Я не могу этого сделать».
Двадцатка вложена в ладонь мужчины. Майло сложил пальцы над купюрой.
«Понял, сэр».
«Я знал, что ты это сделаешь».
—
Восемьдесят минут, чтобы добраться до Окснарда, были почти гарантированной ставкой, даже с учетом одной-двух аварий на 101-й трассе. Сегодня их не было, и мы проплыли через Долину на территорию 805, миновали Камарильо и попали на территорию его северного соседа.
Когда-то Окснард был шрамом от высокой преступности на красивом лице округа Вентура, но теперь он наконец понял, что это пляжный город, и соответственно повзрослел. Несколько
Бандитские кварталы сохранились, но между хорошо спроектированной гаванью, курортами и кондоминиумами на берегу моря на западе и пышными плантациями ягод, артишоков и листвы на востоке, как только вы съезжаете с автострады, поездка становится приятной.
Мы выехали на Райс-авеню, проехали еще несколько миль и повернули направо в высококлассный промышленный парк. Широкие, в основном пустые улицы пересекали многоакровые участки, на которых за холмами стриженой травы стояли белые и не совсем белые здания. В некоторых из строений размещались штаб-квартиры агропромышленных фирм и компаний, которые их обслуживали — дальнобойщики, грузоотправители, упаковщики. На других окнах с черными стеклами красовались названия корпораций — названия, которые ничего не объясняли и могли возникнуть в воспаленном уме сторонника теории заговора.
Одно из немногих зданий, которое не белое, выкрашено в кирпичный и кремовый цвета и содержит большую винодельню с дегустационным залом спереди и рестораном сзади, который неизменно оценивается как лучший в округе. Я узнал об этом много лет назад, опрашивая свидетеля по предыдущему делу, и убедил Майло и Рика, потому что они всегда ищут кухню. Они стали его поклонниками, останавливаясь по пути на редкие выходные в Санта-Барбаре за каберне и ребрышками.
Любое заведение, куда часто заходит Майло, выигрывает от его привычки давать слишком много чаевых. Это полицейская фишка, которую он заводит еще дальше. Результатом обычно становится приветствие героя, и сегодняшний день не стал исключением.
Мы прибыли за восемнадцать минут до назначенной встречи с Нэнси Стрэттин, нас сразу же усадили за отдельный угловой столик и угостили тарелкой мясных закусок, достаточно щедрой, чтобы накормить всех трех медведей.
Майло сказал: «О, это не обязательно».
Официант сказал: «Наслаждайтесь».
Майло сказал: «Мудрый совет» и потянулся за вилкой.
—
Спустя несколько сосисок из бизона, полосок вяленого мяса оленины и кусков телячьего паштета он сделал передышку, вытер лоб, отпил ледяной воды и посмотрел
вокруг. Через несколько секунд после того, как он вернулся к еде, я заметил, как вошла блондинка, посовещалась с хозяином и направилась в нашу сторону.
«Вот она, Большой Парень. Минутка».
Он поспешно вытер лицо и встал, чтобы поприветствовать ее.
«Мисс Стрэттин. Спасибо, что пришли».
«С Нэнси все в порядке».
Файн вышло «Фан».
Он дал ей то же самое вступление, только с именем, которое он предложил Белле Оуэн. Она улыбнулась, сказала: «Привет, Алекс», и села.
Нэнси Стрэттин была ростом пять футов и три дюйма, подтянутой, с полным макияжем, который включал пышные накладные ресницы и ярко-красную помаду. Светлые волосы были пепельного цвета, как облако безе. Глаза у нее были темные, подбородок твердый и заостренный. Слегка большой нос, направленный в небо.
Она несла с собой темно-синюю сумку Gucci, надела желтые туфли на шпильках и оливково-зеленый брючный костюм. Вырез костюма обрамлял V-образную веснушчатую грудь и дюйм декольте. На левом лацкане ее пиджака была золотая брошь в форме розы.
Завершали ансамбль трехдюймовые золотые серьги-кольца, подвеска из огненного опала на толстой золотой цепочке, кольцо с бриллиантом в два карата в паре с обручальным кольцом, инкрустированным бриллиантовым паве, и часы Apple Watch с оранжевым кожаным ремешком.
Она сказала: «Никогда не забирайся так далеко на юг. Что хорошего?»
Майло сказал: «Все, мэм», — и подтолкнул к ней тарелку с мясными закусками.
Она осмотрела тарелку, взяла кусочек вяленого мяса между наманикюренными пальцами и откусила. «Вкусно».
«Рад, что вам понравилось, мэм».
«Мэм? Похоже, это то место, откуда я родом».
«Никаких географических границ, когда дело касается манер. Мэм».
Нэнси Стрэттин издала гортанный смешок. Затем ее лицо изменилось, как будто ее внезапно предупредили избегать веселья. «Я не должна быть легкомысленной, это печальная ситуация с Бенисией. В любом случае».
Официант снова появился. Мы с Майло отказались от вина, но он спросил Нэнси Стрэттин, хочет ли она его.
Она посмотрела на нас. «Против твоих правил?»
"К сожалению."
«Ну... не против моего. Я выпью бокал Пино».
«Сейчас будет».
«Есть ли вопросы или вы готовы?»
Нэнси Стрэттин быстро пробежала глазами меню. «Я. Куриный сэндвич».
Майло заказал бургер класса люкс, а я попросил филе весом в семь унций.
Официант сказал: «Не беспокойтесь» и ушел.
Нэнси Стрэттин сказала: «Почему они так говорят? О чем мне беспокоиться, если он не знает чего-то, чего не знаю я».
Я сказал: «Поколенческая тревога».
«Ха — и он не сказал мэм. В Техасе даже дети вежливые. Так что.
Когда ты мне написал, я набрался сил и позвонил единственному члену моей семьи, который был жив, когда Бенни — так мы ее называли, две «н », одна « и» — когда Бенни исчезла. Это мой дядя Нэт, он отставной полицейский в Остине. Он был ребенком, родился после Бенни и моей мамы. Он сказал, что у него ничего нет, но потом он нашел то, что я собираюсь тебе показать, и отправил это.
Она еще ребенок, и ее фигура была другой, но кто знает, может быть, вы сможете сделать вывод».
Из синей сумки вытащили Apple 10 XR в розовом чехле из змеиной кожи. Изображение уже загружено.
Снимок сделан на открытом воздухе: заросли зелени на заднем плане — пухлая девушка лет шестнадцати-восемнадцати, одетая в желтое платье с принтом и рукавами-буфами.
Никакого открытого ликования, как у гладколицей блондинки на снимке Азалии.
Этот субъект едва мог смотреть в камеру прямо. Длинные каштановые волосы висели небрежно. Слишком короткая челка не делала ничего для полного лица, слегка испещренного прыщами.
Майло загрузил снимок Азалии со всеми, кроме блондинки со свежим лицом, и мы провели сравнение бок о бок.
Половое созревание, пластическая хирургия и долгосрочное старение могут радикально изменить внешность, но несколько лет без изменений, особенно в юности, не оказывают особого влияния на пропорции лица.
Он посмотрел на меня. Я кивнул.
Он сказал: «Если у Бенни нет близнеца, то это совпадение». Он предложил Стрэттину сравнение.
Она сказала: «О боже мой… так Бенни действительно оказалась в Лос-Анджелесе. Так говорили люди. Но она, конечно, выглядит по-другому… но да, это она».
«Какие люди?»
«Позвольте мне перефразировать. Так сказала моя мама. Она использовала Бенни как плохой пример всякий раз, когда хотела, чтобы я следовал линии. Она утверждала, что Бенни выскользнула через окно спальни поздно ночью, и было очевидно, куда она пошла, потому что она говорила о том, что станет голливудской кинозвездой.
Мама сказала, что это глупо, потому что Бенни никогда не вел себя прилично в школе.
В школе я почти ничего не делал».
Я сказал: «Не студент».
«Мама не говорит», — сказал Стрэттин. «Оставайся в школе, Нэнси, не бросай учёбу, как глупый Бенни. Используй своё время мудро, Нэнси, не сиди без дела, позволяя своей заднице стать такой же широкой, как дверь амбара, как толстый Бенни. Найди себе достойную работу, а не как ленивый Бенни, который в итоге разбрасывает навоз у одного из производителей роз. Следи за своей фигурой — я знаю, это жестоко. Думаю, именно поэтому я отправился на поиски того, что случилось с Бенни. Это как спасти бедную душу».
«Она и Бенни были двоюродными братьями и сестрами?»
«Да, сэр».
«Есть ли причина для враждебности?»
«Моя теория, — сказал Стрэттин, — заключается в том, что на самом деле это произошло между их матерями.
Маммо — моя бабушка — была религиозной, полной пуританкой. Мама Бенни, двоюродная бабушка Сейди, была кем угодно, но только не такой. Но опять же, это только то, что мне рассказали. Я спросил дядю Нэта об этом, и он понятия не имел, сказал, что тоже никогда не слышал об этой актрисе. История, которую рассказал ему его отец — двоюродный дедушка Натаниэль-старший — была совершенно другой. Бенни связался с преступницей и, вероятно, плохо кончил из-за этого».
Я сказал: «В любом случае, Бенни был плохим примером».
"Точно."
Майло спросил: «У преступника было имя?»
«Не то чтобы Нэт знал. Старший сказал, что она была бывшей заключенной, ее освободили и наняли работать с розами. Сезон накала, производители принесли
на всевозможных временных работах. Я полагаю, Бенни мог встретиться с ней, когда разбрасывал навоз. Но если она добралась до Лос-Анджелеса, Нат, вероятно, ошибалась, и она охотилась за Голливудом. Могу ли я снова увидеть это фото, пожалуйста?
Майло протянул ей свой телефон.
«Она выглядит такой красивой», — сказал Стрэттин. «Она улучшила себя. Сама по себе». Кулак-нажим.
Радостный голос произнес: «Вот и все, ребята». Три тарелки были безмолвно поставлены на стол.
Нэнси Стрэттин попробовала свой сэндвич. «Вкусно». Потом вино. «Снова вкусно». Она поставила бокал. «Грустно думать о Бенни там, без семьи. Полагаю, после всего этого времени надежды не так уж много».
«Неважно, как все обернется, вы поступили правильно, мэм».
«Спасибо, что сказали, лейтенант. Мама бы не согласилась».
«Почему это?»
«Дорога в ад вымощена благими намерениями, Нэнси. Действуй по фактам, Нэнси, а не по надуманным идеям».
«Фууу», сказал Майло. «Она и вправду звучит круто».
«Позвольте мне сказать, бывают времена…» Качает головой. «Такое отношение — часть того, что заставляет меня хотеть поступать правильно с Бенни».
Внезапная вспышка гнева. Затем откусывает кусочек сэндвича. «Это хорошо ».
—
Пока мы втроем ели, Майло и я перефразировали вопросы, которые уже задавали.
Нэнси Стрэттин не сопротивлялась, но ей нечего было добавить.
Затем я спросил: «Бенни ездил на лошадях?»
«Как вид спорта? Нет. Она когда-нибудь садилась на лошадь? Наверное, это Техас.
Тайлер — город, но там недалеко есть ранчо, туда я ездил с отцом. Так что, возможно, Бенни тоже. Хотя я никогда не видел его лично.
А ее отец — дядя Лаудон — умер, когда она была маленькой».
«Там были только она и ее мать?»
«И ее мать пила. Много. Так же, как и Лаудон, это и убило его, когда он въехал пьяным в тополь. Остальные смотрели на них свысока
семьи».
Принесли чек. Нэнси Стрэттин потянулась за ним.
Майло схватил его и отнес на станцию-хозяин.
Когда он вернулся, она ухмыльнулась. «Я не могу попасть в беду из-за подкупа блюстителя порядка?»
«Нет, ты в безопасности».
«Могу ли я хотя бы дать чаевые?»
«Все будет сделано, мэм».
«Облом — ладно, можешь хотя бы называть меня Нэнси? Так я смогу притвориться, что это светское мероприятие, и в следующий раз будет моя очередь».
«Конечно, Нэнси».
«Вы легкий на подъем человек. Техасу вы понравитесь». Она потянулась, чтобы коснуться его руки, но передумала.
Мы втроем встали и направились из ресторана.
Майло сказал: «Если вы еще что-то вспомните или узнаете о Бенни, дайте нам знать».
«Обещаю», — сказала Нэнси Стрэттин. «Я действительно источник, да? Мой муж и дети получат от этого огромное удовольствие».
—
Она уехала на арендованном Explorer.
Я сказал: «Два положительных результата за один день».
«Невероятно», — сказал он. «Должно быть, это солнечные пятна или что-то в этом роде».
«Бенни, тусующийся с плохой девчонкой, мог бы подойти под нашу догадку о королеве пчел. Жесткая, более опытная девушка привезла ее в Лос-Анджелес и ввела в обстановку».
Он кивнул. «Вот почему ты спросил о верховой езде. Чего она не исключила. Хорошо, давай проверим детей». Он позвонил Мо Риду и сообщил ему новости.
Рид сказал: «Забавно, что вы так говорите, лейтенант Алисия и я получили почти одинаковые советы из двух источников о девушке по имени Бенни. Мой описал ее как интеллектуально отсталую».
«Откуда берутся информаторы?»
«Даллас и Бостон. Оба сказали, что выросли в Восточном Техасе, там они ее и знали».
«Им есть что еще сказать?»
«Просто им показалось, что они ее узнали».
«Сколько информации осталось обработать?»
«По крайней мере, на один день», — сказал Рид. «Может быть, завтра что-то еще останется».
«Вам нужен перерыв в работе на выходных?»
«Нет, мы с Алисией заряжены. Новичок немного расстроен, потому что ничего из ее затеи не получилось, но это ведь хорошая тренировка, да, лейтенант? Привыкаем к неудачам».
ГЛАВА
31
Мы выехали из винодельни и направились на восток к съезду с Del Norte на шоссе 101. Майло ехал со скоростью семьдесят восемь миль в час всю дорогу до Thousand Oaks, где его телефон зазвонил, прислав сообщение.
Он передал его мне. «Посмотри, есть ли там что-нибудь».
«Детектив Шерри Малхерн, отделение Вэлли. Позвоните, когда будет возможность, причина не указана».
Он сказал: «Если говорить кратко, это звучит как что-то активное. Сделайте мне одолжение и произнесите это, а затем поднесите достаточно близко, чтобы я мог говорить».
Я положил телефон на левую ногу, включил максимальную громкость и позвонил по номеру.
Табачный голос произнес: «Малхерн».
«Стерджис».
«Спасибо, что так быстро ответили. Я Valley Burglary, поймал одного в Гранада-Хиллз. Заявительница крайне напугана, что понятно. Разница в том, что она утверждает, что это могло быть связано с каким-то контактом с вами, но не говорит, с каким именно. Пожилая женщина, она, кажется, в порядке психически, но я не врач. Дейрдре Сигер, вы имели с ней дело?»
«Пара телефонных разговоров», — сказал Майло. «Вы сейчас на месте?»
«Какое-то время технари занимаются своим делом», — сказала Шерри Малхерн.
«Значит, она психически стабильна?»
«Насколько мне известно».
«Тогда, наверное, это шок. Не могу ее винить, все комнаты были фактически разгромлены, потребуется время, чтобы снять отпечатки пальцев и все такое».
«Какой адрес?»
«Ты приедешь?»
«Могу, я в Таузенд-Оукс, успею за двадцать пять».
«Ладно», — сказала Малхерн, звуча весело. Она зачитала адрес на Саутленд-стрит. «Такой уровень скорости, берегитесь Чиппи, они не дают нам никаких послаблений».
Тридцать одна миля до подножия гор Санта-Сусана, еще две мили до места преступления. Замечена одна машина CHP, уже выписывающая штраф дальнобойщику.
Двадцать семь минут.
Дом был низким, белым, середины века, с дверью цвета морской волны на улице, вымощенной взрослыми деревьями. Один из тех, кто воздержался; большинство соседей переделали его в McMansionized. Почтенное лимонное дерево росло по левой стороне увядающего газона, напоминая о садовых истоках Гранада-Хиллз. То же самое и с апельсином сорта «навел» справа. Кроме деревьев, только трава, разделенная цементной дорожкой. Въезд заблокирован желтой лентой.
Майло ехал за темно-синим седаном Crown Victoria с провисшей задней частью и полицейскими номерами. Ford прекратил выпуск больших седанов в 2011 году
но они выдержали испытание временем и стали незаменимыми в ситуациях, когда в этом не было необходимости.
За Crown Vic стоял белый фургон Научного отдела. Сцены, которые я должен был снять, включают по крайней мере два фургона. Один для техников, один для водителей склепа. Плюс компакты, которые берут следователи коронера, когда их отправляют рыться в карманах мертвецов.
Отсутствие всего этого не смягчило женщину на тротуаре, рыдающую в платок. Маленькая, худая, в очках, лет семидесяти-семидесяти. На ней был жесткий темно-коричневый начес, синяя толстовка с эмблемой U., белые спортивные штаны, белые балетки.
Рядом с ней была седовласая женщина лет сорока пяти, не выше ростом, но на тридцать фунтов тяжелее. Короткие, вьющиеся, утилитарные волосы увенчивали острые глаза, курносый нос и напористый подбородок. Значок детектива был прикреплен к нагрудному карману ее черного пиджака. Пиджак был расстегнут, открывая кобуру с полуавтоматическим пистолетом.
Коренастая женщина, но не толстая; широкая и крепкая, телосложение, предназначенное для длительной ходьбы, а не эффектных спринтов.
Она кивнула нам, посмотрела на плачущую женщину, сверкнула ртом территория нахмурилась и отошла на пару футов.
Майло назвал свое имя и мое. Шерри Малхерн сделала то же самое. Не время для рукопожатий. Старшая женщина издала овечье мяуканье, и Малхерн бросился к ней.
«Сочувствую вашим потерям, миссис Сигер».
«Извините, что я плакса», — сказала Дейрдре Сигер. «Я знаю, что это просто вещи, а не человек. Но это мои вещи, и я могла бы быть здесь, если бы не милость Божья».
Малхерн сказал: «Вероятно, если бы вы были здесь, мэм, они бы не посмели».
Дейрдре Сигер взглянула на Майло, ожидая подтверждения.
Он сказал: «Детектив Малхерн прав. Большинство взломщиков — трусы, которые избегают конфронтации».
Малхерн улыбнулся, благодарный за поддержку. «В любом случае, я привел к вам лейтенанта, как вы и просили».
Дейрдре Сигер сказала: «А как насчет этих захватчиков? Они просто врываются, не обращая внимания на то, дома ли вы».
Малхерн сказал: «Я не скажу вам, что этого не происходит. Но не здесь, это действительно безопасный район».
Словно поняв, насколько неубедительно это звучит, она выдохнула и отвернулась.
Майло спросил: «Что было взято, Дейрдре?»
«Мои драгоценности, мои деньги — я не оставляю много, может быть, сотню долларов на всякую всячину. Потом», — она начала загибать пальцы, — «есть мой плоский экран. Я только что купила его себе на прошлое Рождество. Потом мой iPad
— он был сломан некоторое время, так что им не повезло. А еще у меня есть вино, четыре бутылки, это хорошее вино, я купил его на распродаже в Trader Joe's.
Малхерн повернулся к нам. «Типичное дело».
Дейрдре Сигер фыркнула. «Для меня это нетипично, детектив. Это похоже на нарушение».
«Конечно, мэм. Это ужасное нарушение. Как я уже говорил, мы активно ищем отпечатки пальцев и любые другие вещественные доказательства».
«А как насчет других краж со взломом здесь?» — спросил Сигер. «Разве это не даст вам зацепку?»
«Это было бы так, мэм, но их не было».
Глаза Сигера выпучились. «Видите! Меня выбрали! Это меня они хотели изнасиловать!»
«Почему бы это, мэм?»
Сигер покачала головой. Быстро взглянула на Майло. Мрачно, заговорщически.
Она сложила руки на груди.
Шерри Малхерн сжала губы. «Миссис Сигер, если вы предпочитаете поговорить с ними наедине, это нормально. У меня есть несколько дел внутри, которые нужно сделать, чтобы расследовать ваше ограбление».
«Идите», — сказала Дейрдре Сигер. Словно поняв, насколько резко это прозвучало, она продолжила: «Спасибо, мисс Малхерн. Ценю вашу службу.
Как я уже говорил, я разбираюсь в методах обнаружения».
«Похоже, что да, мэм». Малхерн обменялся картами с Майло и нырнул под ленту.
Дейрдре Сигер сказала: «Нет смысла вовлекать ее, я не хотела мешать вашему расследованию. Работа полиции специализирована, Фил научил меня этому».
«Как вы думаете, это может быть связано с нашими разговорами о последнем деле Фила?»
«Вы только что слышали, что она сказала. Это безопасный район, я был целью. Я имею в виду, как давно мы говорили — несколько дней назад, и тут случилось это».
Техник вышел из дома с жестким кейсом для оборудования. «Топает по всему дому». Еще больше слез. «Извините, я такой ребенок».
«Мне кажется, это разумная реакция, Дейрдра».
«Мы с Филом купили его за тридцать одну тысячу долларов. Говорят, он стоит семьсот тысяч, но мне все равно. Куда я поеду, в какой-нибудь дом престарелых, где не обращают внимания, а ты умираешь в углу?»
Закусив губу. «Я любила свой дом. Хочу полюбить его снова, но… как я ей сказала, это только по милости Божьей меня здесь не было, и кто знает, что
«Это случилось бы со мной».
"Где вы были?"
«Ньюхолл, у меня там есть друг, мы играем в канасту дважды в неделю, у нас группа, мы меняем друг друга. Игра была в пятницу вечером, Ада подавала закуски и просекко, очень вкусно, я переборщил и понял, что не стоит водить машину. Я собирался попробовать один из этих Uber. Никогда раньше этого не делал, но что, черт возьми, все бывает в первый раз. Ада сказала, что и слышать об этом не хочет, свободная спальня уже была заправлена, она держит ее так, когда приедут ее дети, а теперь они редко это делают, они все переехали из штата, налоги. Так что я ночевал у нее, а потом мне позвонили. Из Малхерна».
«Есть ли у вас какие-либо соображения, когда произошел взлом?»
«Она думает, что ночью, потому что соседи, с которыми она говорила, ничего не видели и не слышали. Она сказала, что это была настоящая кража со взломом, а не инсценировка, потому что при инсценировке ящики выдвигаются, но не все выносится, и по крайней мере некоторые ценные вещи остаются. А что вы думаете?»
«Это звучит логично, Дейрдре».
«Ну, может быть. Но главное — где я буду жить? Даже если они уберутся, чего они не собираются делать, я не останусь здесь одна. Пока мой разум не успокоится, и кто знает, сколько это займет времени? Если бы у нас с Филом были дети, это была бы другая история, но Бог не пролил на нас этот свет». Короткий взгляд на тротуар. «Мне некуда идти!»
Майло сказал: «Я позвоню, Дейрдре».
«Кому?»
«Кто-то, кто мог бы временно вас приютить».
«Я не могу позволить себе заплатить за один из этих Air-Bee-Bee».
«Я знаю. Дай мне секунду, чтобы заглянуть внутрь, а потом я посмотрю, что можно организовать».
Он побежал к дому и появился через несколько минут, в течение которых Дейрдре Сигер сжимала и разжимала руки, сдерживая слезы.
«Он кажется хорошим человеком. У меня на это нюх. Фил был хорошим человеком. Он всегда старался изо всех сил».
Я сказал: «В последний раз, когда вы говорили с лейтенантом Стерджисом, вы упомянули книги и журналы Фила. Что-нибудь из этого было взято?»
«Этот хлам, зачем им там быть? К тому же они в гараже, который я держу запертым». Ее губы дрожали. «Я тоже держу дом запертым, но они просто сорвали заднюю дверь с петель. Фил поставил хороший засов на гараж, потому что он хранил там свои велосипеды и запчасти. Люди говорят мне, что он стоит дорого, когда-нибудь я их продам, но не сейчас, это точно. Я не могу допустить, чтобы ко мне приезжали байкеры или кто-то еще. Сэр, я не знаю, смогу ли я когда-нибудь снова чувствовать себя в безопасности !»
"Вы будете."
"Откуда вы знаете?"
"Опыт."
«Вы когда-нибудь чувствовали себя одиноким и напуганным?»
Это называется быть ребенком заядлого алкоголика.
Я сказал: «Да».
"Действительно?"
Я коснулся ее руки. «Абсолютно».
«Ну...может быть».
Когда она некоторое время молчала, я спросил: «Могу ли я попасть в гараж?»
«Возможно, вас заинтересуют детали?»
«Я хотел бы осмотреться».
«Это может помочь поймать плохих парней?»
«Может быть, миссис Сигер. Каждая мелочь полезна».
«Хм. Ладно, ты тоже кажешься славным парнем. Милый идет с милым, Фил и я были такими. Все так говорили. Он милый, она милая, в итоге получается славная пара». Снифф. «Мы были счастливы вместе».
К нам присоединился Майло. «Все устроено, если ты согласна, Дейрдре».
«Что такое?»
«Уютная спальня в большом красивом доме в Лос-Фелисе, совершенно бесплатно».
«Большой пустой дом? Э-э, ни за что, слишком жутко».
«Нет, там живет женщина, и у нее есть постоянный охранник, который следит за помещением».
«Зачем? Зачем ей постоянная охрана?»
Он объяснил.
Дейрдре Сигер сказала: «О... так ее мать — та, кого Фил так старался выяснить? Я не знаю... о, черт, почему бы и нет? Если Фил заботился, значит, она стоила того, чтобы о ней заботились, и, как я только что сказала другому детективу, миловидность идет с миловидностью, так что дочь, вероятно, тоже хороший человек». Пауза. «Она?»
«Прекрасный человек», — сказал Майло. «Она не колебалась, когда сказала «да».
«Лос-Фелис. Я даже не знаю, как туда добраться».
«У тебя есть GPS?»
«Ненавижу компьютеры».
«Тогда как насчет этого: я отвезу вас и попрошу офицера пригнать вашу машину».
«Хм. Ладно, договорились». Как будто оказываю Майло услугу. «Теперь иди поговори с мисс Малхерн, пусть она упакует часть моих вещей, они и так валяются на полу, я просто положу их в чемодан. И я также достану ключ от гаража для твоего славного партнера».
Майло посмотрел на меня.
Я сказал: «Подумал, что стоит почитать книги Фила и тому подобное».
Это ничего не дало, но он сказал: «А», — и повел Дейрдре в дом.
—
Они вернулись через десять минут, Майло тащил два больших чемодана, Дейрдре Сигер обхватила его рукав костлявой рукой. Он загрузил багаж в багажник без опознавательных знаков, предварительно вынув дробовик, чтобы освободить место, и поместив его в зажим в передней части автомобиля. Дейрдре отвели на заднее пассажирское сиденье и оставили там с открытой дверью.
Он побежал ко мне.
Я спросил: «Как там внутри?»
«Как сказал Малхерн, полная ерунда, ценные вещи украдены, и это выглядит правдоподобно.
Она собирается сделать то, что обычно: опросить соседей, посмотреть, у кого есть камеры, спросить о транспортных средствах, которые им не принадлежат, проверить, не было ли чего-то подобного в Долине».
Он протянул связку ключей, снял один. «Вот ее колеса там, я позвонил Мо, и он присылает Арредондо».
Указывая на серебристую Honda Civic, припаркованную в нескольких ярдах. «Этот, Medeco, гараж. Лучше запирать, чем на чертовом доме, но задняя дверь — кусок дерьма, ничего бы не помогло. А теперь скажи мне, зачем ты хочешь туда попасть».
«Маловероятно», — сказал я. «Быстро соображаешь, спрашиваешь Элли. Ты надеешься на что-то большее, чем просто кредиты за добрые дела?»
"Такой как?"
«Элли и Дейрдра узнают друг друга, Дейрдра что-то вспоминает».
«Хотел бы я быть таким умным, но нет, просто делаю это с долей сострадания.
У Дейдры появится безопасное место, у Элли появится компания, может быть, это отвлечет ее от плохого настроения».
Я сказал: «Эмоционально умно. Жаль, что я сам не додумался до этого».
«Дайте себе кредит доверия за хорошее влияние».
Нет смысла тратить время на споры, но я знал, что он неправ. Ему не нужен был я или кто-то еще, чтобы поступить правильно.
Он спросил: «Так почему же гараж ?»
—
Нырнув под ленту с ключами в руке, с Майло за мной, я прошел через открытые деревянные ворота слева от дома. Задний двор представлял собой скудный квадрат, который отражал переднюю лужайку: трава, лимонное дерево, апельсин.
Заключенный в дырявые смогом блочные стены, которые еще больше его сократили. Техник стоял на коленях на заднем крыльце, смахивая пыль с раздробленных остатков шестидесятилетней служебной двери.
Гараж был отдельным и занимал левый угол участка.
Замок был ненадежным, но мне удалось его открыть.
Ручная дверь. Петли застонали. Я убедился, что она устойчиво стоит в открытом положении, прежде чем войти.
Передо мной была полоса пустого пространства шириной в три фута, за которой виднелся беспорядок.
Ничего грязного или захламленного, просто слишком много вещей в слишком маленьком пространстве.
Значительную часть площади занимали разрубленные части трех Harley, которые напоминали разделанные туши. Остальное состояло из картонных коробок, куч, запечатанных и аккуратно помеченных черным маркером.
Кофры, крышки, крылья, удлинители, сцепления, рычаги тормозов, толкатели.
Правая стена была заставлена стальными полками, соединенными болтами, заполненными небольшими коробками . Шурупы, болты, гайки, гвозди, ручные инструменты.
Несмотря на свою репутацию неряшливого детектива, Фил Сигер поддерживал порядок дома.
Моей целью была секция полок в дальнем углу. Потребовалось некоторое время, чтобы расчистить путь, чтобы добраться до нее.
Журналы от пола до потолка, которые напомнили мне коллекцию моей матери. То, как она сидела, притворяясь, что читает, когда я пытался избежать гнева отца.
Я отбросил это прекрасное воспоминание и принялся изучать периодические издания.
National Geographic, Life, Look, Saturday Evening Post, Reader's Digest.
То, что мне было нужно, было сложено внизу, что потребовало больше времени на расчистку и вызывающее судороги преклонение колен, что было странно похоже на молитву.
Около пятидесяти журналов в кричащих обложках, мясистые обложки разваливаются.
Типичные первые страницы: кричащие заголовки и изображения минимально одетых, пышнотелых женщин, находящихся на грани жертвенности.
Названия были упражнением в манипулировании прилагательными: «Настоящий детектив», Шокирующие детективные истории, первоклассный детектив, детектив-любитель, официальный Детектив полиции.
Я был готов вынуть всю стопку, но Фил Сигер облегчил мне жизнь. Маленький желтый треугольник торчал из третьего сверху магазина.
Уголок желтого стикера, на нем написано !!! тем же черным маркером.
Третье место сверху — место, куда можно прикрепить что-то, что нужно скрыть от посторонних глаз, но не хочется тратить время на поиски.
Я осторожно вытащила номер, но не смогла предотвратить появление облачка перхоти из испорченной кислотой бумажной пыли.
«Темный детектив», июнь 1976 г.
При открытии страницы с вкладками снова упало много грязи, но внутренняя часть журнала, защищенная от непогоды, оказалась на удивление в хорошем состоянии: печать и изображения по-прежнему были четкими.
Кровавый след убийцы Лолиты! Шокирующая история
Оргия запретной любви и насилия!
На правом поле Фил Сигер написал: ОНА!!!
—
Беглый просмотр дал мне основу истории.
Марта Мод Хоппл, пятнадцатилетняя девочка из сельской южной оконечности Иллинойса, объединилась с тридцатичетырехлетним бывшим заключенным по имени Лэнгдон «Майк» Ли и начала четырехмесячную многоштатную преступную деятельность. Восемь человек ранены, включая семилетнего ребенка, и шесть погибших.
Множество черно-белых фотографий, дополняющих горячую прозу.
Майк Ли пристально смотрел в камеру — тощий, с оттопыренными ушами, плоскими глазами акулы и едва заметной прядью усов, тянущейся над ухмыляющимся ртом.
Марта Мод Хоппл была столь же враждебна к камере, сумев сделать суровым свое подростковое лицо, все еще покрытое детским жирком.
Прищуренные глаза, раздутые ноздри, едва заметная приподнятость губ.
Симпатичная девушка, если сбросить с себя гнев и мужественную короткую стрижку, которую ей сделал Майк Ли в качестве маскировки.
Подпись под фотографией ареста гласила, что рецидивистка намерена «принять на себя ответственность, она ничего не сделала».
Подпись под портретом Марты Мод цитирует ее заявление о невиновности и тот факт, что «он заставил меня».
Неровная полуулыбка — наслаждение личной шуткой — свидетельствовала об обратном.
ЕЕ!!!
Мне не нужно было, чтобы Сигер меня обучал.
Половое созревание, пластическая хирургия и длительное старение могут радикально изменить внешность, но за исключением этого пропорции лица не меняются.
Я сказал: «Смотри».
Майло сказал: «Вот дерьмо».
Мы оба смотрели в самодовольное, психопатическое, подростковое лицо женщины, которая называла себя Дороти Свободой.
—
Я наполовину ожидал, наполовину надеялся, но мой пульс все равно подскочил. Майло дышал быстро. Я слышал, как скрипят его зубы.
Он взял журнал, осмотрел заголовок, фотографии, первый абзац текста. Капля пота выступила на его лбу и скатилась на журнал, образовав маленькую серую точку на коричневой бумаге. Он сердито вытер лицо рукой.
«Какого черта ты вообще к этому причастен ?»
«Маленькие шаги, ничего драматического», — сказал я.
«К черту скромность. Расскажи мне».
«Когда Стрэттин рассказал нам о плохой девчонке постарше, с которой Бенни связался до того, как уехал из города, я вспомнил снимок Азалии и то, что Дороти была на несколько лет старше двух других женщин. Затем я начал думать о самой фотографии».
Я открыл изображение на своем телефоне. «Она стоит отдельно от двух других.
Не только физически, но и эмоционально. Кроме Де Барреса тоже».
«Все хорошо проводят время, кроме нее».
«Грим», — сказал я. «То же выражение, что и в лесном кадре со Стэном Баркером». Я постучал по статье. «То же самое, когда ей было пятнадцать, и она совершала жестокие преступления».
Он изучал все экраны. «О, чувак, как только ты это указал, это очевидно... Я вижу больше, чем мрачность. Это преступный гнев — эти глаза. Тем не менее,
как вы решили найти эту историю здесь?
«Как я уже сказал, маловероятно. Знаешь, я время от времени задумывался обо всех этих несчастных случаях. Включая смерть Фила Сигера на велосипеде вскоре после выхода на пенсию. А что, если он узнал что-то как частное лицо и умер из-за этого? Потом Дейрдре упомянула, что собирала детективные журналы. Зачем полицейскому читать о преступлениях? Так что, возможно, он покопался в прошлом и что-то обнаружил. Последней каплей стало проникновение со взломом. Может, просто ограбление, но что, если это не так? Раз уж мы здесь, я решила, что не помешает поискать».
«Как устроен твой разум... так вот, наша девчонка — Марта Мод. Кто, черт возьми, такая Дороти Свобода?»
«Скорее всего, как обычно», — сказал я. «Имя на надгробии. Когда началось расследование, я поискал ее данные, и единственное, что я нашел, — это женщина, которая умерла в 1800-х годах».
«Я тоже», — сказал он. «Не думал, что об этом стоит упоминать». Он снова протер лицо. «Здесь как в сауне, давайте убираться отсюда к черту».
Мне показалось, что температура была в порядке. Я сказал: «Конечно. Хочешь журнал?»
«Ты его несешь, а то я его уроню».
ГЛАВА
32
Дейрдре Сигер сидела на заднем сиденье «Импалы», опустив голову и открыв рот, и храпела.
Люди в состоянии стресса делают это, тело пытается восстановить энергию. Жертвы и подозреваемые. Опытные детективы знают, что чем виновнее подозреваемый, тем легче ему спать.
Майло достал свой атташе-кейс с переднего пассажирского сиденья. Осторожно передвигая ружье, хотя предохранитель был включен. Хорошие привычки окупаются.
Открыв футляр, он взял у меня журнал, положил его поверх синей папки, закрыл футляр и положил его горизонтально на переднее сиденье.
Оставив дверь открытой, он жестом отвел меня от машины, подошел к замощенной лентой дорожке и указал большим пальцем в сторону дома.
«Похоже на настоящую кражу со взломом, но, возможно, это не так, если они искали исходный материал Сигера».
«Я бы на это поставил».
«Кто мог знать, что я говорил с Дейрдре о Сигере? Я никого не могу вспомнить. Или я что-то упускаю? Я бы понял, если бы сказал что-то Вал Де Баррес. Она звонит своим братьям, они отправляют кого-то. Или она сама справляется с этим через Сабино, у парня есть судимость, выломать дверь и рыться там не составит труда».
Я сказал: «На самом деле, вы говорили с одним человеком о Сигере и пропавшей женщине из особняка. С кем-то с опытом работы в полиции, кто знает, как сделать так, чтобы взлом выглядел реальным».
«Кто…» Он побледнел. «Гэлоуэй? Это было… четыре, пять дней назад».
«Четыре».
«Куча времени на планирование. Черт » .
Он ушел, прошелся, вернулся, снова и снова вытирая лицо. «Плохой парень-детектив? Это кошмарный сценарий... черт возьми. Кто-нибудь еще, с кем я проболтался и забыл?»
"Неа."
«Гэлоуэй», — сказал он. «Мистер Полезный».
Я сказал: «Псевдополезно. Это он направил нас в Де Баррес, что могло бы отвлечь нас от Дороти Марты Мод, или кого-то еще».
«Он ее знает?»
«Стоит выяснить. Время работает. Гэлоуэй поймал дело вскоре после того, как Сигер ушел на пенсию, и мы знаем, что они разговаривали. Он позаботился о том, чтобы мы знали, что Сигер некомпетентен и ничему не научился. Еще один обманный путь. Теперь мы знаем, что Сигер проявил любопытство и нашел статью. Это были вы, каковы были ваши следующие шаги?»
«Позвони новому парню... Харли... Господи. Так Дороти жива, здорова и зла?»
«Продолжайте вращать призму, — сказал я, — и не будет никаких реальных доказательств ее смерти.
Сгоревшее тело, тогда не было ДНК, быстрая кремация. Если так, кто был сожжен в Кадиллаке? Вероятно, другая женщина, которая жила в особняке. Мы знаем о двух других, которые пропали без вести, но их может быть больше. И еще одно: Марта Мод выросла в сельской местности, и чувствовать себя комфортно на лошади не кажется таким уж большим шагом».
«Мама — психопатка». Его большая грудь вздымалась и раздувалась. «Как раз то, что нужно Элли для улучшения ее психического здоровья».
Он ушел, прошел мимо двух домов и вернулся. «Мне нужно время, чтобы прочистить голову и разобраться во всем этом, Алекс. А пока давайте вытащим отсюда Дейдру в безопасное место».
Он помрачнел. «Ты думаешь, ей безопасно быть с Элли?»
Я сказал: «Какая альтернатива? Случайный мотель? Будро, похоже, знает, что делает».
«Да, он солидный, я расскажу ему то, что ему нужно знать». Волчья улыбка, обнажающая зубы. «Полагаю, единственной альтернативой было бы мое место. Или твое, но кто знает, любит ли она собак?»
—
Ружье и кейс ехали спереди. Мы с Дейрдре Сигер сидели на заднем сиденье.
Я спросил: «Все в порядке?»
Ее взгляд говорил: «Какой глупый вопрос».
Майло ехал медленнее обычного. Никто не разговаривал всю дорогу до Голливуда.
Когда он ехал на север по Вестерн, Дейрдре сказала: «Это паршивый район».
Майло поднял указательный палец , показывая, что ждет , и поехал быстрее.
«Помедленнее. Меня укачивает».
«Да, мэм».
Выдавливая слова как машина. Если она и слышала напряжение, то виду не подала.
Когда он свернул с Лос-Фелиса в роскошный анклав, она сказала: «Большие дома, но окруженные паршивым районом. Ты уверен, что это безопасно?»
«Здесь живут кинозвезды».
« Они не совсем хорошие граждане». Пауза. «Какие именно?»
«Не уверен, как сейчас, но когда-то у Рудольфа Валентино был особняк неподалеку отсюда. А Сесил Б. Демилль построил кучу домов».
«Мне понравились Десять заповедей ». Сложив руки на груди, она замолчала.
—
Когда мы были в квартале от него, Майло написал Мэлу Будро. Мы подъехали и увидели Будро, ожидающего в дверном проеме, заполняя собой большую часть пространства. На нем была обтягивающая черная футболка, черные брюки-карго, черные кроссовки, пистолет снова был в черной сетчатой кобуре.
Дейрдре Сигер сказала: «Он? Он… б… большой. Это хорошо. Я думаю».
«Он очень хорошо обучен».
«Если ты так говоришь».
Майло несла ее сумки, а я следовала за ней с Дейрдре. Во время короткой прогулки до дома ее локоть несколько раз задел мою руку. Проблемы с равновесием или один из тех людей с туманными представлениями о личном пространстве.
Будро сказал: «Мэм, добро пожаловать. Мы о вас позаботимся».
«Надеюсь, что так».
Он отступил в сторону, открыв Элли, стоящую позади него, бледную и сутулую в бесформенном черном платье. Что-то другое: ярко-красная помада, нанесенная слишком щедро. Как будто она почувствовала себя увядшей и в последнюю минуту решила рискнуть цветом.
Дейрдре прямиком направилась к ней, широко раскинув руки для объятий. Элли удивилась, но позволила себя обнять, наконец обняв свободной рукой спину Дейрдре.
Удовлетворенная взаимностью, Дейрдре отстранилась, держала Элли за руки и изучала ее. «Бедняжка . Мой покойный муж так заботился о твоей бедной матери. Он сделал все, что было в его силах, чтобы решить, что с ней случилось».
Элли сказала: «Спасибо, миссис Сигер».
«Зови меня Диди. И спасибо тебе, дорогая. За то, что ты предложила мне убежище в твоем прекрасном доме». Нервный взгляд на Будро. «И защиту».
Она повернулась к Элли. «Я уверена, нам будет о чем поговорить. Где мне теперь спать?»
Будро сказал: «Наверху, мэм, я вам покажу».
Дейрдре улыбнулась Элли. «Я не привередлива, где бы ни отдохнуть моей уставшей голове». Сгибаясь, словно под тяжестью груза, она последовала за Будро вверх по лестнице с удивительной скоростью.
Элли слабо улыбнулась.
Майло сказал: «Спасибо, что сделал это».
«Конечно», — сказала она, но ее голос звучал совсем не так. «Я не подумала спросить тебя о взломе. Это из-за меня?»
"Нет."
«Нет? Определенно нет?»
«Элли, даже если выяснится, что это как-то связано с расследованием, это не твоя ответственность».
«Ну», — сказала она, — «это как бы так. Я та, кто инициировала этот процесс».
«Ты это сделал, и это была твоя прерогатива. Но ты не сделал ничего, что не пытались сделать другие выжившие».
«Но ты не хотел...»
Майло отмахнулся. «Я хочу сейчас » .
«Ты уверен?»
«Не могу быть увереннее», — сказал он. «Моя работа сводится к поиску истины. Если это звучит банально и фальшиво, ничего не поделаешь».
Она ничего не сказала.
«Представь себя кремнем во тьме, Элли. Ты помогла зажечь искру, она вспыхнула, и огонь бушует».
«Итак, если я передумаю...»
«Неважно. С тобой или без тебя, я зайду так далеко, как смогу».
Тик напряжения в его челюсти. Все годы, что мы работали вместе, я понял намек.
Бери с собой то, что тебе не хочется, малыш.
Она сказала: «Это обнадеживает. Я думаю».
Еще один рывок напряженной мышцы.
Если бы вы только знали.
Баритон Будро донесся с верхней площадки. «У тебя есть кусковое мыло? Она не делает жидкое».
Элли Баркер сказала: «Позвольте мне подняться и проверить. Если я не сделаю этого, я принесу немного.
Что бы ей было удобно».
Она поплелась вверх по лестнице, а Будро спустился. Майло жестом пригласил его в гостиную. Будро держал рот закрытым, а глаза ясными, готовыми к вводу.
Майло сказал: «Взлом выглядит правдоподобным, но кое-что склоняет меня к постановке. Не буду вдаваться в подробности, но бывший D может оказаться плохим парнем, и именно на него следует обращать внимание, когда вы оглядываетесь вокруг. Не спрашивайте почему, слишком сложно».
«Не люблю все сложное», — сказал Будро.
Майло назвал ему имя Гэлоуэя и описал его машину.
«Красный Ягуар», — сказал Будро.
«Я знаю, бросается в глаза. Так что на него может быть зарегистрирована еще одна машина. Как только я узнаю, я дам вам знать. Еще одно: Гэлоуэй может действовать в чьих-то интересах, а не только в своих собственных». Он дернул подбородком в сторону лестницы. «Это вы должны держать при себе».
Кивок.
«Ей, наверное, немного за шестьдесят».
«Пенсионер», — сказал Будро.
«Не позволяй этому утешать тебя, Мэл. Если это правда, то ее плохое не исчезает с возрастом».
«Вы не хотите сказать...»
«Я говорю, — Майло понизил голос почти до шепота. — Мамочка не такая уж и дорогая».
Будро моргнул, затем посуровел. «Интересно».
«У тебя особый дар слова, мой друг».
«Моя философия», — сказал Будро. «Чем меньше, тем лучше».
—
В «Импале» Майло положил ружье обратно в багажник, а кейс — на заднее сиденье.
Я сказал: «Ого, пап, я пойду вперед».
«Не бесплатно. Начинайте придумывать идеи».
"О чем?"
«Кто что где как, а потом начинай сначала. Любая чертова штука, которая влетит тебе в череп, пусть Будро молчаливо выступит».
К тому времени, как он направился обратно в Лос-Фелис и сделал неуверенный поворот налево, я не произнес ни слова.
Он сказал: «Кхм».
«Мне нечего добавить».
«Тогда добавь немного. Для практики».
«Тебе не нужно, чтобы я тебе рассказывал, ты только что рассказал Будро. Главное — узнать как можно больше о Галоуэе».
Он нетерпеливо постучал по рулю, направился на запад по Франклину, едва заметив следующие несколько знаков «стоп». «Есть предложения?»
Я сказал: «Когда я искал его, я наткнулся на статью из города, где он работал в городском совете. Забудьте название города, оно есть в моих заметках дома. Какие-то споры о зонировании, был один советник с другой стороны. Ничего похожего на политических врагов».
«Отлично. Видишь — как только твой огромный мозг начинает тикать, он продолжает работать. Дальше».
«Ты делаешь заказ, да?»
«Да, конечно. И добавьте сюда бублики и шмяк».
Я рассмеялся. Подумал немного. Тиканья не услышал. «Ладно, если предположить, что Гэлоуэй лгал обо всем, то часть о том, что его капитан навязывает ему это дело, может быть чушь. Может быть и наоборот, если мы правы, что он и Дороти вместе».
«Гэлоуэй вызвался добровольцем».
«Чтобы выяснить, что было известно, а затем избавиться от файлов.
Галоуэй сказал, что капитан был тучным и курильщиком, но, учитывая его репутацию, стоит попытаться найти его. Это имя я помню: Грегори Аломар.
Напомнило мне бейсболиста».
"Который из?"
«Робби Аломар».
«Вы следите за бейсболом?»
«Периодически».
«Я нерегулярно играю в футбол. В старшей школе у меня было много головной боли, поэтому я полагаюсь на твою память. Хорошо, начнем с Аломара. Позвони Петре и узнай, помнит ли его кто-нибудь в Голливуде».
Я попробовал, попал на голосовую почту, оставил сообщение.
Майло сказал: «Нервозность, работа над собственными делами. Что-нибудь еще?»
«Возможно, внимательно прочитайте статью о Марте и посмотрите, помогут ли какие-либо подробности».
«Давайте оба перечитаем. Как проходит остаток дня?»
«Открою, если только я не понадоблюсь Робину для чего-нибудь».
«Я подброшу тебя до машины и встречу тебя у тебя дома. На твоей кухне есть большой стол для работы, свет, тишина и покой».
Не говоря уже о самообслуживании.
«А еще», — сказал он, — «кухня. Но не то, что вы подумали, мы берем роскошную еду на вынос за мой счет. Spago, Jean-Georges, как хотите. Мы будем использовать Grubhub или что-то еще для доставки, добавим бонусы для пса. Это вас устроит? Если нет, сейчас самое время для стоика».
ГЛАВА
33
Когда я вернулся домой, Майло уже был там, припарковался перед домом. Ничего удивительного, учитывая, как он ехал.
Когда мы поднимались по лестнице на террасу у входа, он сказал: «Узнал еще кое-что о старине Ду, и да, он был креативен. Он не живет в Охае, никогда там не жил, насколько я могу судить, у него есть дом в Тарзане, в основном принадлежащий банку. Если он женат или живет с кем-то, то в бумагах этого нет. «Ягуар» взят в аренду, судя по сумме, которую он все еще должен банку, вероятно, это одна из тех сделок с минимальным первоначальным взносом».
«Возможны проблемы с деньгами».
«По крайней мере, он не так богат, как он хотел, чтобы мы думали. Машина, которой он владеет напрямую, — это десятилетний Isuzu Trooper. Опять же, больше никого в бумагах нет, так что если Дороти-Марта все еще ездит, у нее есть свои колеса. Я сказал Будро быть готовым ко всему».
Я спросил: «Как думаешь, он на самом деле веган или любит мясо?»
Он рассмеялся. «Я даже близко к этому не подойду».
—
Я отпер дверь и поискал Робин. В доме ее не было. Неудивительно, когда она творчески заряжена, выходные не пользуются уважением.
Майло разложил документы на кухонном столе.
Я сказал: «Я вернусь через секунду».
Нет ответа. Он открыл «Темный детектив», глубоко погрузился в историю «Лолиты».
Я подумал о глазах Марты Хоппл. Такие молодые и такие жесткие. Когда они начинают так, неизвестно, на что они способны.
—
Когда я шел через сад в студию, мой телефон зазвонил.
Петра сказала: «У меня от тебя пропущенный звонок. Что случилось?»
«Довольно много, но лучше услышать это от Большого Парня. Он сейчас у меня на кухне».
«Я знаю, что психологи любят быть загадочными, но дайте мне подсказку».
«Дороти Свобода может быть жива, а Дю Галовей может быть ее парнем».
Тишина.
«Это… много для восприятия, Алекс. Хорошо, я узнаю подробности с высот Олимпа. Ты хочешь услышать о капитане Аломаре или мне рассказать Майло?»
«Он жив?»
«И хорошо. Если Большой Парень на кухне, где ты ? Собираешь в Бель-Эйр редкие и экзотические съестные припасы?»
Я рассмеялся. «Иду поздороваться с Робин».
«Такой хороший парень», — сказала она. «Я отдаю ей должное».
—
Я ожидал, что Робин будет работать на мандолине, но она взялась за замену ладов на прекрасной, маленькой, столетней гитаре Martin — сравнительно простая работа, за которую она иногда берется в свободные минуты.
Она перестала резать ладовую проволоку и посмотрела вниз, удивленная, когда Бланш потерлась носом о мою ногу. «Не собираюсь соответствовать ее преданности в такой степени, но рада, что ты вернулся. Есть успехи?»
«Полная смена парадигмы», — объяснил я.
Она сказала: «Лолита. Интересно, что бы подумал Набоков. Так что же дальше?»
«Больше исследований. Начинаем прямо сейчас, на нашей кухне. Майло настаивает на том, чтобы ужин был поддержан — изысканная еда на вынос».
«Не обязательно, дорогая, у нас есть остатки».
«Он думает о Spago или чем-то подобном».
«Ого», — сказала она. «Так ты сыграл главную роль в смене — нет, нет, не надо, черт возьми».
Широкая улыбка, крепкий поцелуй; я позволил ей работать и вернулся в дом, размышляя о том, каково это — зарабатывать на жизнь созданием красоты.
—
Майло застелил половину стола бумагой.
«Нашел снимок дома Галоуэя на Zillow. Маленький, испанский, угловой участок.
Не могу найти никаких записей о том, что он продавал недвижимость, но он сказал, что это было много лет назад, и я не знаю, в каких компаниях он, по его словам, работал. Насколько я могу судить, у него нет текущего источника дохода. То же самое касается зарегистрированного огнестрельного оружия или судимости. Если бы вы могли дать мне имя того городского советника, который выступил против него, я был бы признателен.
«Конечно. Мне только что звонила Петра. Аломар все еще жив, вот его номер».
Он зарядил телефон и позвонил.
Глубокий, резкий голос произнес: «Профессиональный магазин».
«Мистер Аломар там?»
«Кто спрашивает?»
«Лейтенант Милош Стерджис, полиция Лос-Анджелеса...»
«Что, они хотят увеличить мою пенсию?»
«Удачи вам в этом», — сказал Майло. «Нет, сэр, я из отдела убийств Западного Лос-Анджелеса и звоню по поводу детектива, который работал на вас много лет назад. Дадли Гэлоуэй».
«Сработало?» — сказал Грег Аломар. «По мнению кого? Забудьте, что я это сказал...
Ты ведь не снимаешь это на камеру, правда?
«Нет, сэр».
«Каково твое христианское имя?»
«Майло».
«Майло Стерджис... это ты работаешь с этим психоаналитиком?»
"Время от времени."
«Услышал об этом за несколько лет до выхода на пенсию», — сказал Грег Аломар. «Позавидовал. Голливуд, у нас был совершенно другой уровень сумасшествия, чем в вашей цивилизованной части города. Нам бы не помешала работа головой».
«Мы получаем свою долю».
«Что? Преступная тревожность, когда Tesla не заряжается? Слушай, я готов поболтать, но мне нужно убедиться, что ты тот, за кого себя выдаешь, и я не занимаюсь этой ерундой FaceTime, все на телефоне или компьютере можно подделать. Так что если хочешь услышать мою версию истории, тебе придется показать себя».
«Нет проблем. Где ты?»
«Загородный клуб Bel Air Ridge. Я владелец профессионального магазина».
«Отлично», — сказал Майло. «Как давно ты играешь в гольф?»
«С тех пор, как никогда», — сказал Аломар. «Это как быть врачом-специалистом. Ты остаешься в тонусе и помогаешь людям с недугом».
Майло рассмеялся. «Мы можем сейчас зайти?»
"Мы?"
«Доктор Делавэр и я».
«Ты взял с собой психотерапевта? Он работает по выходным?»
«Когда интересно».
«Психология», — сказал Аломар. «Я изучал ее в колледже. За исключением статистики, которая является просто способом красиво лгать, это было интересно».
—
Загородный клуб был в пятнадцати минутах езды от моего дома. Я сообщил Робин, что снова уезжаю, и объяснил ей, почему.
«В твоем голосе есть эта мальчишеская мелодия». Подмигивание. «Как когда ты заинтересован » .
«Ты мне всегда интересен».
«Дорогой», — сказала она, — «твоя преданность не подлежит сомнению. Но есть заинтересованность и есть заинтересованность. Иди».
—
Как и в большинстве городов, почтенные загородные клубы Лос-Анджелеса были основаны как цитадели «мы против них». Разве успех не оценивался по тому, кого вы отвергли?
Лос-Анджелес продолжает оставаться таким же исключительным, как и всегда — попробуйте припарковаться в радиусе мили от вечеринки после вручения премии «Оскар». Но люди, управляющие городом, притворяются толерантными, поэтому старые клубы борются.
На смену им пришли несколько платных игровых схем, где платная часть достаточно крутая, чтобы не пускать в игру всех, кроме очень богатых. Bel Air Ridge Country Club был одним из них.
Добираясь туда, мы ехали на север по Глену и до Малхолланда, но вместо того, чтобы направиться на восток к Голливуду и поместью Де Баррес, мы повернули налево и проехали четыре мили мимо нескольких элитных комплексов, застроенных белыми современными домами, прежде чем выехали на широкую подъездную дорогу, обнесенную пальмами и перекрытую высокими железными воротами.
Разговор в телефонной будке, быстрый вход, затем еще двадцать ярдов езды до охранника в будке, который не притворялся, что ему все равно. Сотня ярдов пологого зеленого подъема привела нас к современному белому ящику Big Daddy: два этажа белой штукатурки с полосой черной лавовой породы, идущей по дну.
Как будто клубный дом — это бык-производитель, который провел бурный сезон размножения, производя на свет телят.
В поле зрения было всего несколько машин, все немецкие, а также несколько гольф-каров с желто-белыми полосатыми тентами. Слева от здания находился магазин со стеклянным фасадом: The Pro Shoppe, о чем свидетельствовали изогнутые позолоченные буквы. Мы подъехали к входу и вошли.
Раздавшийся звонок двери открыл нам уютное, мягко освещенное пространство, наполненное ароматом хорошей кожи и заставленное шкафами из красного дерева.
Баннер Callahan на одной стене, Titleist на другой. На вощеных паркетных полах были выставлены сумки, клюшки, мячи и яркая одежда.
Никаких покупателей, только один мужчина за прилавком, в розовом поло Bobby Jones и синих льняных брюках. Пять футов девять дюймов, загорелый, подтянутый и с плоским животом, с бритвенно-острыми чертами лица, увенчанными густой белой стрижкой ежиком.
Майло получил доступ к записям об уходе на пенсию Грегори Аломара, сомнительное начинание, но кто будет жаловаться? Бывшему капитану в следующем месяце исполнится семьдесят семь, но он выглядит на десять лет моложе.
«Майло и доктор Делавэр? Грег Аломар».
Уверенное, железное рукопожатие. Глаза Аломара были оливково-серыми и внимательными с меньшими зрачками, чем можно было предположить по освещению. Орел, оценивающий добычу.
«Спасибо за встречу с нами, капитан».
«С удовольствием, как только вы покажете мне свои удостоверения личности».
Хищные глаза не спеша изучали карточку Майло и мои водительские права. Аломар зачитал мой адрес. «Я прав, и вы живете недалеко отсюда, Док?»
«В нескольких милях вниз по Глену».
«Вы играете в гольф?»
«Извините, нет».
«Не извиняйся. Какие упражнения ты делаешь?»
"Бегать."
«А. Так что ваши бедра и колени все еще могут болеть, но, по крайней мере, с вашим сердцем все будет в порядке. Давайте вернемся назад. Кто-то зайдет, мне придется прерваться, но в конце концов мы сделаем работу».
—
Аломар был настроен оптимистично по поводу наших добросовестных действий; он открыл три черных складных стула в центре задней кладовой и поставил их два напротив одного. Полки с теми же предметами, что и спереди, заняли остальное пространство. Все аккуратно, чисто, организованно.
Он сел на одно место, и мы сели лицом к нему.
«Дадли Дад», — сказал он. «Называл себя Ду. Я раньше думал, что это надо начинать с «Собака».
Майло сказал: «Любовь не потеряна».
«Его мне навязали, а я не люблю навязывать».
«Кто?»
«Так и не узнал», — сказал Аломар. «У меня была вакансия в связи с уходом на пенсию одного из моих старших D, я положил глаз на кого-то в Rampart. Женщина, умная, я спросил ее, получил его. Никакого опыта в расследовании убийств, клоун снимался в Traffic».
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги