Алёша Попович

Глава 25

— Мы собирались сегодня к учёному астроному, — вдруг вспомнила княжна.

— Обязательно сходим, — согласился Алексей, — дело нужное, полезное и красивое.

В детстве он мечтал о звёздах. Читал книги. Грезил. Вырос, но отголоски мечты давали о себе знать. Поэтому надо было непременно узнать, как обстоят дела с астрономией в Ростовском княжестве.

Когда молодые люди вернулись к остальным обитателям терема, князья и знахарка уже ушли. Михаил Иванович в тюрьму, с Василием, Лукерья Степановна к себе домой. Но предупредила, что вернётся попозже вечером, всех проверить. И если у кого-нибудь что-нибудь заболит, пусть сразу к ней обращается. Мало ли, что.

— Идём, нам тоже в тюрьму.

— Зачем?

— Расскажу Василию, кто скорее всего подначил Штормову убить мужа. Есть там два хмыря.

Застав великого князя наблюдающим за расправой над торговцами опиумом, участковый решил по тихому отозвать в сторону Фёдора Петровича. Над площадью далеко разносился свист плетей.

— Чего тебе? — сотник приблизился к сыскарям, но краем глаза косил на обоих князей.

— По сколько плетей им влепят? — опередила Алексея княжна, кивнув на торговцев опиумом.

— По тридцать, — вздохнул сотник, — если в течении недели не расскажут, всё, что знают, отрубят головы.

— А если расскажут?

— Всю жизнь им в остроге сидеть.

— Ладно, — Алексей потянул сотника за рукав, чтобы тот внимательно отнёсся к его словам, — у Катерины Штормовой должны быть среди парней, что вы арестовали, Хорьков и Шумтов. Вот они, скорее всего, и подсказали, что молодой женщине надо сгубить мужа.

— Хорошо, я учту.

— Может, на всякий случай, на рожи их глянем?

— Только быстро.

Дойдя до камер в подвале тюрьмы, сотник спросил, кто здесь Хорьков и Шумтов. Когда парни отозвались, участковый подтвердил:

— Это они.

— Мы свободны? — обрадовался Хорьков.

— Князь решит, — усмехнулся Фёдор Петрович, — что для вас свобода.

Молодые люди направились к выходу из гарнизона.

— Авось сказал, что кикимора принесла лукошко с ягодами, — вспомнил Попович.

— Я знаю, мы с сестрой объелись.

— Ты потом ещё столько рыбы слопала! — притворно удивился Алексей, — Тебя не прокормить. Растолстеешь через пару лет.

Княжна громко расхохоталась.

— От земляники, чай, не толстеют, кормилец!

Учёным астрономом оказался седой, порывистый дедушка, неспешно перебирающий многочисленные тома. В его библиотеку сыскарей привела служанка, неодобрительно смотревшая на бардак.

— Чем занимаетесь, уважаемый Прохор Иванович? — весело спросила Алёнушка.

— Надо найти восьмой том описания пятнадцатого сегмента восточной части небосвода.

— Зачем?

— Проверить, правильно ли я запомнил голубую звезду.

— А вы помните все звёзды? — удивился участковый.

— Ну, что вы, юноша, — астроном захлопнул очередной том, — все звёзды запомнить нельзя. А вот научные труды, где хранятся все сведения о звёздах, запомнить можно.

— Кстати, о звёздах, — робко произнесла Алёнушка.

— Хотите взглянуть? — усмехнулся Прохор Иванович.

— Да.

— Идёмте. Всё равно мне ещё долго искать.

На высокую башенку вела длинная винтовая лестница. Поднимались полчаса. Астроном подкрутил колёсики, наведя телескоп на Луну.

— Пожалуйста, можно Луну, можно и звёзды разглядеть. Смотрите, сколько хотите.

Дедушка ушёл, а молодые люди поставили рядом два стула и сели на них.

— Неудобно, — Алексей сделал вид, что задумался, — придётся тебя прижать к себе посильнее.

Княжна расхохоталась, но ничего не сказала. Смотреть в окуляр телескопа можно было, только плотно прижавшись друг к другу. Иначе никак. Или смотреть по очереди.

Вначале был восторг. Луна оказалась на расстоянии вытянутой руки. Затем приступили к звёздам. Затем губы случайно встретились и стало не до неба. Затем к звёздам вернулись и по-новому взглянули на них.

— Вот что значит — целоваться под звёздами, — пробормотал Алексей.

— Где ты это слышал?

— В книжках читал.

Через какое-то время в животах заурчало.

— Неужели настало время обеда? — удивился участковый.

— Ты плохо на звёзды глядел, — рассмеялась Алёнушка, — невнимательно. Обед уже давно прошёл.

Девушка нехотя встала.

— Всё равно пора идти.

Спустившись и поблагодарив астронома, молодые люди отправились в терем. После сытного обеда только на две персоны они немного прогулялись по городу и занялись в подвале отработкой приёмов рукопашного боя. На это ушло ещё три часа.

— Мне нужны несколько рецептов медовухи, — попросил Алексей княжну, как только они умылись и переоделись.

— С дегустацией?

— Можно и с ней.

Остатки вечера прошли в тёплой, дружеской обстановке. Особенно, если учесть, что к дегустации присоединились все, кто только мог. Даже заглянувшая Лукерья Степановна и срочно вызванный из гарнизона Фёдор Петрович.

Алёнушка не только Алексея заставила есть клюкву, но и остальных.

— Помер ваш Штормов, — разбудил ранним утром генерал Поповича, — в Горелово сейчас все на ушах стоят.

— Это ожидаемо, — зевнул Алексей.

— Что стоят на ушах?

— Что Штормов помер. В княжестве он тоже помер. И это даёт нам надежду.

— Какую? — насторожился генерал.

— Сначала запишем рецепты медовухи.

— У тебя такой вид, словно ты её вчера вовсю употреблял.

— Ещё как, — довольно улыбнулся участковый, — если бы у вас только вышло, даже не представляете, какая это вещь.

После завтрака записывать рецепт позвали Алевтину. Как бы между прочим Алексей спросил её:

— Какое любимое варенье у старшей дочери?

— Не знаю.

— А вы знаете? — парень повернулся к отцу девушки.

— Нет.

— Спросите у сестры.

Валентина тоже не знала ответа.

— Это имеет значение? — Василий понимал, что вопрос задан неспроста.

— Может быть. Я объясню.

Когда мужчины остались одни, Алексей посмотрел на часы.

— Успеешь, — отрезал генерал, — тебя водитель подбросит на учёбу. Про Штормова рассказывай.

— Я мотаюсь на два мира с тридцатого июня. Получается восемь дней. Сначала тридцатое июня для меня прошло у нас, в Союзе, затем в княжестве. Два дня подряд. Затем первое июля в Союзе, затем первое июля в княжестве. И так далее.

— Любопытно.

— Разумеется, все события в двух мирах разные, но многие факты, особенно, завязанные на преступлениях, совпадают. Именно это и позволяет раскрывать преступления как в Союзе, так и в княжестве.

— Это я понял.

— Но всё равно надо зачастую искать пересечения. Без анализа иногда не видишь очевидное. Например, в том мире была настоящая русалка, в этом — работница дельфинария. Помните, я говорил, лица у них одинаковые, а фигуры разные.

— Припоминаю.

— Совпадения иногда слабые, а иногда стопроцентные. В Горелово и в княжестве фамилии двух парней, пьющих у Штормовой дома, полностью совпадают. Более того, я опознал в лицо в Союзе тех, кого видел в княжестве. Это, конечно, не доказательство для суда. Но для нас самое то.

— Это точно, — усмехнулся генерал.

— Таких фактов очень много. Каждый день несколько. Таким образом, у нас вырисовывается некая теория совпадений.

— Допустим.

— Мы вчера с Федюниным вроде как знали, что Штормова собирается убить его супруга. Но помочь не смогли. Никто не ожидал, что он так быстро помрёт. Не тащить же его на ночь промывать желудок. Ведь если я ошибся с покушением на убийство, то это не просто скандал.

— Скорее всего, лишение погон, — кивнул генерал, — а там, глядишь, и уголовное дело — хулиганство. Тем более, если директор нефтебазы этого очень сильно захочет.

— То-то и оно. Но смерть Штормова подтвердила теорию совпадений. В княжестве Алёнушка никуда не делась, мы с ней каждый день вместе, с утра до вечера. В Союзе пропала. Но это значит, что девушка точно находится на территории Ростовской области и она жива. Думаю, и полностью здорова.

— Хорошо, бы, — задумчиво пробормотал Василий, — очень хорошо бы.

— Вчера я задал ей вопрос — где бы она спряталась в случае опасности. К отцу не успевает, другим людям доверять нельзя.

— И? — генерал напрягся, подавшись вперёд.

— Женский монастырь.

— Что?!

Василий вскочил и принялся быстро шагать по кухне из угла в угол, не замечая, что цепляется за стулья и край стола. Через пару минут он уселся обратно.

— Отличная идея. Туда мужикам входить нельзя.

— Именно так Алёнушка вчера и сказала.

— Какой монастырь?

— Без понятия. Вчера же она сама предположила, что не может уйти из монастыря, так как за ним плотно наблюдают. И я не смогу их проверить, так как наблюдатели прячутся от посторонних глаз. Получается безвыходное положение, ни она, ни враги действовать не могут. Все сидят и ждут каких-нибудь изменений.

— Очень похоже на правду. Берём за рабочую версию.

— Будете монастыри обшаривать?

— Буду звонить в Москву.

— Из-за шпионов вокруг монастыря?

— Да. Ты мне лучше скажи, друг любезный, ты за собой слежку там, в княжестве, не ощущал?

Алексей удивлённо уставился на генерала.

— Какая, к чертям, слежка? С какого перепугу?

— Лопух ты, Лёшенька, ты же сам сказал — теория совпадений.

Лицо участкового вытянулось, он хлопнул себя ладонью по лбу.

— Ну, извините, я в ваших кэгэбэшных школах не учился, об этом даже не подумал, — с досадой произнёс Алексей.

— А зря. Напрягись, может, что-то вспомнится.

Не прошло и десяти секунд, как Попович пожал плечами:

— Например, когда мы шли за торговцами опиумом. Видел мужика в синем костюме, который сначала повернул вместе с нами по улице, а потом, когда мы полчаса стояли, тоже стоял вдалеке. Потом мы отправились домой и всё. Сказать, что за нами усиленно следили, никак нельзя. Так, лёгкое совпадение.

— Из этих небольших совпадений и можно сделать большие выводы.

— Хотите сказать, что в княжестве пытаются похитить Алёнушку?

— Теория твоя, сам делай выводы.

— Кто?

— Скорее всего, англичане.

— По аналогии с Союзом?

— Да. Здесь действует Ми-6, английская спецслужба.

— И как мне опознать шпионов? По акценту?

— Не получится, — хмыкнул генерал, — тут проблема для них и для нас.

— Какая?

— Понимаешь, так выходит, что они не могут подготовить из своих людей полноценных шпионов. Нельзя из англосакса…

— Кого?

— Американец, канадец, англичанин, австралиец. Ну, ещё есть ирландцы и шотландцы, но эти немного другие. Так вот, нельзя из англосакса сделать полноценного советского гражданина. Не получается, как бы не старались. Даже если шпион будет говорить на русском языке, как на родном, его поведение останется другим. В мелочах, но проколется. Проверено не один раз.

— И как они выходят из положения?

— А вот это уже проблема для нас. Они покупают наших людей.

— Что?! Разве можно Родину продать?!

— Смотря кому и сколько заплатят. В США деньги печатают налево и направо. Неужели для разведки пожалеют пару миллионов.

— Ого!

— Вот тебе и ого. Почти наверняка за монастырём следят наши с тобой сограждане. Но они обязаны контактировать с англичанами.

— То есть в княжестве — с английским кораблём?

— Выходит, так. Если нет английского посольства в том Ростове. На корабле должен находиться резидент, или координатор, фиг его знает, как он у них называется, который иногда встречается со своими агентами. Если проследить за человеком с корабля, то можно и агентов вычислить. Но твоё лицо они уже знают. У тебя заниматься слежкой не получится.

— Я понимаю.

— Ты опаздываешь, собирайся. Машина внизу. Так какое любимое варенье у моей старшей дочери?

— Пока не скажу.

— Это для теории совпадений?

— Да.

Пары промелькнули быстро. Попович погрузился в юридические науки, выбросив остальное из головы. Ему опять предложили сходить, опрокинуть по бокалу пива на благо закона. Алексей опять извинился.

— Ребята, у меня горячая пора, куча дел навалилась. Ещё десять дней назад я был свободным, словно птица в полёте. А сейчас не знаю, за что хвататься.

Перед юрфаком стояла чёрная «Волга».

— Это ничего, что я забираю тебя на глазах у всех? — спросил Николай.

— Не у всех.

— Из окон смотрят преподы. Думаешь, они не догадываются, откуда машина?

— Чёрт, я не подумал.

— Да, ладно. Пусть считают, что тебе опасно ставить тройки.

— Что-то в борще нашли?

— Вёх ядовитый.

— Впервые слышу.

— С одной стороны, очень ядовитая дрянь, лечить надо сразу, с другой, приятный аромат. Как раз для еды. У мужика никаких шансов выжить не было.

— Штормову арестовали?

— Конечно. Твой друг, Федюнин, теперь знаменит. На нефтебазе наши делают проверку совместно с Ростовским УБХСС.

— Всё так серьёзно?

— Более чем.

Лицо генерала было мрачным. Он бросил взгляд на вошедшего Алексея и кивнул в сторону кухни.

— Алевтина тебя покормит.

После ужина генерал, плотно прикрыв дверь, усадил Поповича перед собой в маленькой комнатке, напоминающей кабинет.

— Николай рассказал про отравленный борщ?

— Да.

— Всё плохо.

— Что всё?

Вместо ответа, Василий достал бумагу и протянул участковому.

«Я, такой-то…проживающий там-то…по вопросам (пустое место) обязуюсь не разглашать…всю жизнь».

— Чего? Всю жизнь? — ошарашенно переспросил Алексей.

— А ты думал, что мы здесь в игрушки играем?

— Нет, но…

— Некоторые дела ещё со Второй мировой до сих пор не рассекречены. Возможно, с них никогда не снимут гриф секретности.

— Почему?

— По кочану, — вздохнул генерал, — даже на этот вопрос отвечать нельзя.

— Но здесь не написано, информацию по каким вопросам я обязуюсь не разглашать.

— Это тоже секретно.

— Жёстко, — Алексей пожал плечами и быстро заполнил документ, подписав его и поставив дату, — я, в принципе, всё равно не знаю, о чём идёт речь.

— Меньше знаешь, крепче спишь. Действительно, мудрая поговорка.

— Вернёмся к «всё плохо», — напомнил Алексей.

— Алёнушка находится в Малоюлинском женском монастыре. Я про него в первую очередь подумал, когда ты сказал про монастырь. Во-первых, он буквально в ста метрах от Ростова, почти в черте города, во-вторых, там очень суровые правила. Не то, что мужик не зайдёт, он даже не заглянет. Не удивлюсь, если моя дочь уже постриглась в монахини.

— Что?!

— Не кипятись. Я хорошо её знаю. Наверняка она оттягивает этот момент, ждёт помощи.

— Так зайдите и заберите её. Для вашей конторы все двери открыты.

— Нашлась неприступная, — вздохнул генерал и нахмурился.

— Говорите, я уже подписался под неразглашением.

— Москва не разрешает заходить.

— С фига ли?

— Уж очень ценная шпионская сеть, оказывается, сторожит мою дочь.

— Вы так начали разговор, что я подумал — подписка про отравленный борщ, а проблема в каких-то шпионах.

— Но есть плюс. Ты в деле.

— А это плюс? Я же ничего не знаю.

— Здрасьте, приехали. Кто мне утром про монастырь рассказал?

— Ну, я.

— А к вечеру уже установили, где находится моя дочь и выработали план действий.

— И при чём тут я?

— Москва запросила на тебя все материалы. И, мягко говоря, офигела. Для них ты выглядишь стопроцентным экстрасенсом. Даже зная про тебя то, что ты мне рассказываешь, в моём понимании ты точно также получаешься полноценным экстрасенсом. И они требуют, чтобы ты участвовал в операции. Для этого меня назначили руководить операцией, несмотря на то, что в ней в качестве приманки фигурирует моя дочь.

— А нельзя в приманку не вашу дочь?

— Это и без нас решилось, — вздохнул генерал, — ни я, ни ты, ничего с этим поделать уже не можем. Уже несколько месяцев не можем. Ещё до того, как ты узнал, что есть такая девушка.

— Мне завтра в княжестве что делать в первую очередь — искать корабль с англичанином или изучить Малоюлинский женский монастырь? Кстати, покажите его на карте, чтобы я без проблем нашёл его.

— Всё вместе, — генерал достал карту Ростова, разложил и ткнул в точку, — вот. А ещё пусть Алёнушка научит тебя ходить как женщина в женском платье.

— Она решит, что я сошёл с ума!

— Завтра в университете тебя снимут с пары и будут заниматься наши специалисты.

— Учить выглядеть женщиной?

— Да. Не суетись, тебе надо всего лишь пройти от дверцы машины, которая тебя подвезёт, до ворот монастыря. Так пройти, чтобы никто не понял, что идёт мужик.

— Чует моя задница кучу проблем.

— Вот и шевели быстрее своей задницей. И в княжестве и дома. Всё, отбой, завтра тяжёлый день.