Алёша Попович

Глава 29. Последняя глава первой книги

— Мне сказали встретить вас, — перед ним стояла высокая сухопарая старушка с выбившейся прядью седых волос из-под чёрного платка, — идёмте.

Старушка завела его в стоящее рядом с воротами здание, привела в небольшую комнату и указала на стул.

— Кто вы и что вам здесь надо? — старушка нервно поджала губы и сурово оглядела участкового.

— Простите, не понял, — напрягся Алексей, — что вы имеете в виду?

— Что я имею? Плохо знаешь русский язык? Мне повторить? — было прекрасно видно, что юноше здесь сильно не рады, — Ты кто такой и зачем проник в мой монастырь в женском платье?

— Вы сказали, вас предупредили. А кто предупредил?

— Не твоё дело. Я не потерплю маскарада в моём монастыре. Или всё говори, или выметайся вон!

В какой-то момент участковому показалось, что старушка английская шпионка. Или дура, которая может помешать операции КГБ. Надо было что-то делать, причём быстро.

— Да ты что, старая! — заорал Попович, — Из ума выжила?! Спрашиваю в последний раз, кто тебе предупредил про меня? Если тебе что-то не нравится, зачем тогда впустила? Не смогла отказать?! Тогда заткнись и делай, что тебе велели! Ты кто вообще такая?!

— Игуменья Таисия Петровна.

Надо же, и здесь такое же имя-отчество.

— Кто предупредил? Из Москвы звонили?

— Да.

— Тогда в чём дело? Что не так?

Игуменья долго молчала.

— У тебя будут проблемы, — Попович как представил, что с Алёнушкой произошла беда, так уже готов был придушить чертовку своими руками, — я тебя со свету сживу.

— Не пугай, пуганая, — однако, стало понятно, что старушке не по себе.

— Говори!

— Что ты хочешь услышать?

— Что сказали из Москвы?

— Оказать тебе всяческую помощь.

— Тогда в чём дело? Оказывай!

— Какую помощь?

Вот теперь задумался Алексей. Если игуменья не знает о цели его визита в монастырь, значит, говорить ей правду не следует.

— Мне надо пройтись по монастырю без свидетелей.

— Так я и знала! — Таисия Петровна заголосила, — Да, когда же это закончится?! Когда же вы, окаянные, угомонитесь?

— В чём дело? — сурово поинтересовался Попович, — Я здесь не по бабам бегать.

— Ещё чего не хватало! Я про другое говорю.

— Про что? — изумился участковый.

А что ещё делать в женском монастыре, как не охмурять в конец изголодавшихся девиц?

— Про поиски клада.

— Какого клада? — удивление Алексея было настолько неподдельным, что старушка засомневалась.

— Ты не знаешь про клад?

— Впервые слышу.

— И ты здесь не для того, чтобы искать клад? — недоверчиво спросила игуменья.

— Да нет же! У меня дело поважнее вашего клада.

— Мне весь четвёртый этаж раскурочили.

— Наверное, минус четвёртый? — похолодел Алексей.

От мысли, что могли испортить подземный ход, ему стало плохо.

— Да, минус.

— А где он там был?

— Точно в центре этажа.

— Фух, — выдохнул Попович, — нет, я туда не пойду. Всё, сидите здесь, а я по своим делам.

Побыстрее выскочив из комнаты, участковый усмехнулся про себя, старуха даже не спросила, когда он отсюда уйдёт. А если и, правда, как-то случайно задержится на какой-нибудь молодухе? Странная она.

Алексей вышел на улицу и нашёл глазами колокола. Затем повернулся на сто восемьдесят градусов и увидел другую угловую башню. Значит, ему туда.

Поднявшись по лестнице на самый верх, приблизительно пятый или шестой этаж, Алексей нашёл келью в углу, такую, чтобы её окна выходили на разные стороны и подошёл к двери. Осторожно прислушался. Ни звука, ни шороха. Хорошо ли это, непонятно.

Участковый осторожно постучался. Почти сразу дверь открылась и он увидел Алёнушку. Хоть Алексей и был готов к этому, всё равно растерялся. И еле успел не дать девушке закрыть дверь. Ведь она-то увидела незнакомого мужика в женском платье.

Несколько минут они давили на дверь, каждый со своей стороны. Девушка даже кряхтеть начала, а участковому пришлось давить не так сильно, чтобы случайно не ударить её.

Неожиданно Алёнушка отскочила от двери на шаг и метнула в юношу ножом. Зная любовь девушки к холодному оружию, младший лейтенант словно предчувствовал это и увернулся. Ворвавшись в келью, он схватил девушку за руки и заломил за спину, повалив на широкий топчан. Некоторое время они занимались упорной борьбой, толкая друг дружку телом и ногами, пихаясь и пинаясь.

— Ты кто такой? Что тебе нужно от меня? — уставшая Алёнушка решила передохнуть и перестала сопротивляться, — Свалил отсюда по-быстрому!

— Я пришёл за тобой, меня послал твой отец.

— Врёшь!

— Откуда знаешь?

— Мой отец не послал бы незнакомого мне человека!

— Наверное, это прозвучит несколько странно, но мы с тобой хорошо знакомы. Мы провели вместе последние десять дней. С утра до вечера.

— Что-то я не заметила! — рассмеялась Алёнушка.

— Не туда смотрела. Доказать?

— Докажи.

— Не будешь нападать?

— Не буду. Пока.

Свет из двух окон освещал широкий топчан, стол и две табуретки. На столе в стеклянной вазе алели свежие, ещё пахнущие розы. Алексей отпустил девушку, встал и, не выпуская её из вида, сел на табуретку. Затем вспомнил про брошенный возле дверей саквояж, поднялся, закрыл дверь и подтянул саквояж к столу.

— Твоё любимое варенье — клубничное.

— Ты узнал у родителей, — фыркнула Алёнушка, выпрямляясь на топчане.

— Они до сих пор этого не знают. Ни они, ни твоя сестра. Увидишь семью, спросишь.

— А я её увижу?

— Если будешь меня слушаться, то да, — участковый достал из саквояжа листок бумаги и положил на стол текстом вниз, — пару дней назад я попросил тебя написать на листке четыре цифры. Ты написала, они на этом листке. Теперь представь эту ситуацию заново и вновь напиши эти же четыре цифры.

— Я тебе ничего не писала, — девушка смотрела на Алексея, как на сумасшедшего.

— Вот мы и проверим, — участковый подал Алёнушке чистый листок и карандаш, — пиши.

— Я докажу тебе, что ты ошибаешься.

— Хорошо, пиши.

Некоторое время Алёнушка раздумывала, затем быстро написала цифры. Подошла к юноше и положила листок перед ним:

— Что, съел? А теперь ты покажи.

Алексей молча перевернул листок. И там и там стояло один четыре один семь.

Девушка плюхнулась на вторую табуретку и с удивлением долго смотрела на два листка по очереди.

— Этого не может быть, — прошептала она.

— Сейчас я покажу тебе то, о чём знаешь только ты.

— Это фокусы? — вдруг спросила Алёнушка.

— Никаких фокусов, — сурово отрезал Алексей, — на тебя охотится МИ-6, какие тут фокусы? Нашла цирковое представление.

— Откуда ты знаешь про англичан?

— Твой отец сказал, — участковый приготовил очередной чистый листок, — просто смотри, что я буду рисовать.

Чем больше появлялось на бумаге цветов и листьев, тем шире раскрывались глаза девушки.

— Этого не может быть, — несколько раз прошептала она, исподтишка разглядывая молодого человека.

— Это твой сон, ты научила меня его рисовать.

— Но я сама никогда его не рисовала!

— Тогда откуда его знаю я?

Девушка молчала.

— Ещё скажи, что ты мой жених, — неожиданно произнесла она.

— Как ты пришла к такому любопытному выводу?

— Слишком много ты про меня знаешь.

— Насчёт жениха мне говорить сложно, но, когда мы целовались во второй или в третий раз, твои губы имели вкус малины. Я спросил, ела ли ты малину сегодня, ты сказала «нет».

— Хорошо, пока ты меня убедил, — Алёнушка прищурилась, — как будем уходить?

— Через потайной ход. Я его изучал, твой отец приготовил инструменты нам в помощь. Ты готова?

— Да.

— Сейчас, дорисую, немного осталось.

После некоторого молчания Алёнушка догадалась спросить:

— Ты сказал, что тебя послал отец?

— Если быть до конца честным, если бы я не встретился с твоим отцом, то пришёл бы самостоятельно, без подготовки. Получилось бы, конечно, плохо, но я бы всё равно за тобой пришёл.

— Не поняла.

— Это связано с тем, что мы с тобой провели вместе последние десять дней, — Алексей оторвался от рисунка и внимательно посмотрел на девушку, — и надеюсь, что проведём вместе ещё немало лет.

— Хорошо. Ты был у нас дома?

— Да.

Алёнушка стала забрасывать участкового вопросами про её квартиру. Что где лежит, что он видел. Умолчав о княжестве, Алексей рассказал о том, что фактически находится с генералом в хороших отношениях. На это указывали все детали: какое вино или коньяк пил с генералом, о чём говорили, что обсуждали, где спал.

За окном начало сереть.

— Пора, — юноша передал рисунок Алёнушке.

— Классно получилось. Хочу сохранить.

— Это будет первый рисунок, который ты сохранишь. Все предыдущие ты тщательно рвала и выбрасывала. Чтобы никто не узнал твою тайну.

— То есть, ты единственный, — хмыкнула девушка, — кто его видел?

— Да, — серьёзным тоном ответил Алексей, — я тот самый, единственный.

Дочь генерала фыркнула, но промолчала.

Как оказалось, Алёнушка очень плохо ориентировалась в монастыре. Поэтому переодетый в женское платье Алексей шёл впереди, девушка — за ним. Участковый чувствовал себя неудобно, всё время ожидая внезапного разоблачения со стороны других монашек, из-за этого движения его были скованными. Но как раз именно это и выглядело монашеской смиренной походкой. И если другие женщины и заглядывались на корявость его шагов, то, скорее всего, считали образцовой монашкой.

К удивлению Поповича, подвал оказался там же, где был и в княжестве. Парочка начала спускаться, постоянно оглядываясь. Девушка думала о преследователях, юноша страстно желал, чтобы потайной ход не завалило за эти века, чтобы им никто не помешал, чтобы ключи подошли. О многом он желал.

Нашарив в саквояже налобные фонарики, Алексей нацепил один себе, второй отдал Алёнушке. Яркий свет разлился по лестнице.

— Дьявол! — вскрикнул участковый, едва они вошли на минус четвёртый этаж.

— Что случилось?

— Всё совсем не так, как должно быть!

— А как должно быть? Ты уже был здесь?

— Не здесь, — буркнул Алексей, понимая, что совсем запутает девушку своими объяснениями, — но в точно таком же помещении.

— Если не здесь, с чего бы им быть похожими?

— Ты права, в этом подвале нашли клад и, по словам игуменьи, сюда постоянно рвутся кладоискатели. Они всё вверх дном и перевернули.

— Тогда в чём проблемы?

— Я помню, как идти к потайному ходу в том подвале, а не в этом.

— Минуточку, — задумалась генеральская дочь, — а сторону света помнишь, откуда ход начинался?

— Да, север.

— Ищи в саквояже компас. Если тебя собирал мой отец, то компас он обязан был положить.

Совместными усилиями на дне саквояжа обнаружился маленький компас. Его перехватила Алёнушка.

— Иди за мной, мы просто выйдем к северной стене.

После некоторых блужданий девушка остановилась:

— Мы на месте.

— Ага, — заозирался участковый перед длинной ровной стеной, — и с какого угла начинать?

— Я не пойму, это ты меня спасаешь, или я тебя? — фыркнула девушка.

— Да клад этот чёртов не идёт из головы.

— Ты любитель искать клады? — удивилась Алёнушка.

— Делать мне нечего, — Алексей достал молоток и начал простукивать всю стену подряд, — иди за мной.

Но уже буквально через двадцать шагов раздался гулкий звук.

— Вот оно, — обрадовался участковый, — отойди-ка, могут полететь кирпичи.

Дождавшись, когда Алёнушка отступит на приличное расстояние, младший лейтенант размахнулся и сильно ударил по стене. Кирпичи действительно полетели. В основном, вниз по лестнице.

— Повезло, — пробормотал Алексей, отплевываясь от поднявшейся пыли.

Он расковырял кладку и добрался до замка на металлической решётке, перекрывающей проход. Потрогал отверстие для ключа, смахивая пыль, нагнулся и достал из саквояжа ключ. Вставил в замок и провернул. Что-то щёлкнуло, и решётка отошла от стены.

— Надо же, не обманул мастер, — усмехнулся Алексей. Он посветил вниз по лестнице, заглядывая вперёд, — осторожно, кирпичи под ногами.

— А если бы ключ не подошёл? — прошептала девушка.

— У нас есть кусачки. Просто повозились бы подольше.

Вторую дверь натужно, со скрипом, но открыли вторым ключом.

— Отлично, — прошептал участковый и предупредил, — я не знаю, что будет дальше, но лучше говорить очень тихо.

— Поняла. Смотрю, вторая дверь оббита металлом, кусачки бы не помогли.

— Она легко ковыряется. Её несложно разобрать.

— Ты это уже делал? — скептично поинтересовалась Алёнушка.

— Да. Я потом тебе всё расскажу.

— Надеюсь.

К огромному облегчению Алексея, ход не завалило землёй и даже не затопило водой. Никто их не поджидал, скорее всего, про это ход никто и не знал.

Когда над ними высветился круг неба со звёздами, выражение лица Алёнушки изменилось.

— Я думала, это какой-то розыгрыш. Но впереди свобода.

— Не спеши радоваться, нам ещё выбраться надо и к твоему отцу без проблем добраться.

Девушка кивнула.

— Секундочку, мне надо переодеться, — прошептал участковый, передавая девушке саквояж.

Он достал свою одежду и стащил платье через голову. Алёнушка ему помогла.

— Ещё скажи, что я не в первый раз вижу тебя в трусах, — фыркнула она.

— Ну, почему же, — спокойно ответил Попович, — в первый. Сейчас будет винтовая лестница, затем я тебя подниму, и ты выглянешь наружу. Если всё спокойно, то выбираемся и садимся в синюю машину.

— Нас ждут?

— Нет. Там речка рядом и должны сидеть на берегу рыбаки. Приехали на синей «Ладе». Ключи в зажигании. Ты хорошо водишь машину?

— Неужели ты этого не знаешь? — съязвила Алёнушка.

— Там, где мы провели вместе десять дней, нет автомобилей.

— А что там есть, кареты с лошадьми? Или паровозы?

— Все рассказы потом. Что с вождением?

— У меня права и пятилетний опыт.

— Отлично. Значит, ты садишься сразу за руль, я рядом и уезжаем, адрес я тебе назову.

— А рыбаки?

— Пешком уйдут. Машина для нас. Держи кинжал.

Лестница местами осыпалась и молодым людям пришлось ползти буквально по стеночке, держась друг за друга. Пару раз они чуть не сорвались, но удержались, вбивая кинжалы в стены.

А вот деревянные колышки по-прежнему были тверды и с их помощью девушка легко выскочила наружу. Затем и Алексей.

Они уверенно подошли к ожидающей неподалёку синей «Ладе» и уселись в машину.

— Можно трогать? — тихонько поинтересовалась дочь генерала, озираясь по сторонам.

— Да.

Через час «Лада» въехала во двор многоэтажек и остановилась рядом с подъездом.

— Третий этаж, идём по лестнице.

В ночной тишине шаги раздавались гулко, и, когда они уже подошли к нужной квартире, дверь распахнулась. Тот, кто открыл дверь, сразу сделал несколько шагов назад, но Алёнушка увидела его и бросилась вперёд.

— Папа! — она повисла у Василия на шее.

Генерал крепко обнял дочь. Минут пять они не могли оторваться друг от друга. Иногда они оба смахивали слёзы, вытирая глаза. Василий шмыгнул носом.

— Я думала, что больше никогда не увижу вас, — прошептала девушка.

— Надо верить, верить, — едва слышно ответил мужчина.

Наконец, они оторвались друг от друга.

— Ты отправил за мной какого-то сумасшедшего, — пробормотала девушка.

— Почему? — рассмеялся генерал, — Оказывается, ни я, ни мама, ни Валентина, не знаем, какое варенье у тебя любимое. А Алексей знает.

— Но я же в детстве…, - Алёнушка ещё раз обняла отца, оторвалась от него и прошла на кухню, — а кофе можно? Давно не пила, страсть, как хочется.

— Конечно, — генерал схватился за чайник, — так что с детством?

— Когда мы в детстве ездили на дачу, я всё время ела одно и то же варенье. Разве не оно самое любимое?

Девушка присела за стол и оглянулась на занавески, плотно и надёжно закрывавшие окно.

— Вы с сестрой всё время ели крыжовник, а потом переключились на малину. Но варенье всегда было разным.

— Точно! Крыжовник! — Алёнушка хлопнула ладонью по столу, — В этом монастыре у меня столько времени было свободного! Занималась своими воспоминаниями, а они глючат. Я столько всего передумала. Вся жизнь перед глазами пронеслась.

— Карта монастыря при вас? — негромко спросил Алексей, решивший тоже выпить кофе и доставая кружку из шкафа.

— Да, — генерал вытащил из папки карту и расстелил на кухонном столе.

— Надо прочертить линии, — участковый склонился над картой, — игуменья сказала, что в самом центре минус четвёртого этажа должен быть клад. Точнее, его уже нашли.

— Секунду, — Василий принёс длинную линейку и расчертил карту, найдя центр и обозначив его точкой, — тут, получается.

— Папа, у тебя всё хорошо? — напряглась Алёнушка.

— Что ты имеешь в виду, дочь?

— Какой, к чертям, клад?! Его уже нашли! Его там больше нет!

— Видишь, ли, доченька, не всё так просто.

— Объясни!

— Лучше я объясню, — Алексей отпил кофе и откашлялся, — однажды, десять дней назад…