Алёша Попович

Глава 3

— Зря скалишься, — улыбка самого Авося как раз сейчас и походила на оскал, — иногда я могу угадать точно, иногда наполовину, иногда точно ошибаюсь.

— Так и я могу, — расхохотался Алексей, — я иду в гарнизон и мне повезёт пятьдесят на пятьдесят. И это абсолютно точно!

— Нет, — покачал головой старичок, — сегодня тебе абсолютно точно повезёт. Только для этого надобно соглашаться с тем, что тебе предложат.

— А если предложат преступление? — ехидно улыбнулся участковый.

— Тебе понравится всё, что там предложат, — загадочно усмехнулся Авось, — и это абсолютно точно.

— Прям всё, что предложат?

— Всё, — твёрдо ответил старичок.

— Хочешь сказать, ты умеешь угадывать? А куда сейчас идут эти дружинники? — Алексей указал на впереди идущих воинов.

— Надо быть дураком, чтобы не понять, — Авось бросил на Алексея быстрый взгляд, — к знахарке, задницу лечить. Синяк у непутёвого. Я бы сказал, синячище.

— Хм, точно, дураком, — согласился участковый.

— И не умею я угадывать, — покачал головой Авось, — я эксперт по удаче. А она дама капризная. Хочет — помогает, хочет — вредит. Вот так и крутимся.

— А завтра мне повезёт? — широко улыбнулся Алексей.

— Пятьдесят на пятьдесят, — так же широко улыбнулся Авось, — и прогноз не изменится.

— То есть ты точно знаешь, — осторожно подбирал слова участковый, — что завтра всё неоднозначно?

— Да.

— И никакой подлянки со стороны судьбы не будет?

— Да.

— Точно?

— Точнее некуда, — старичок выпятил грудь, — других таких экспертов по удаче не существует.

— Жаль.

— Что не существует?

— Что только по удаче.

— Эх, — рассмеялся Авось, — молодо-зелено-глупо.

— Чего ругаешься?

— А по-другому повернуть ситуацию мозгов не хватает?

— Хм, — младший лейтенант задумался и несколько минут шёл молча.

Авось не торопил его, но иногда улыбался своим мыслям.

— У каждого человека есть отпечатки пальцев, — наконец, произнёс юноша, — они все отличаются друг от друга. И каждый третий раз ты будешь безошибочно называть имя человека. Правильно?

— Неправильно.

— Почему? Один раз точно, второй раз напополам, в третий раз ошибка. Я всё запомнил.

— Удача капризна, точно девица на выданье. Я могу десять раз подряд дать правильный ответ, а потом двадцать раз только развести руками.

— Ах, вот оно как! — разочарованно протянул участковый, — И что мне с этим добром делать? Как игра в рулетку, повезёт — не повезёт.

— Удача именно так и работает, — кивнул Авось, — только ты кое-что забыл.

— Не забыл, — буркнул Алексей, — удача любит смелых и мне надо сегодня соглашаться со всеми предложениями.

— И это абсолютно точно, — усмехнулся старичок.

За время их длинного разговора и неспешной прогулки, они дождались, когда дружинники посетят знахарку и вернутся в гарнизон. Алексей вошёл следом, а божок присел в стороне, подпирать спиной забор.

— Мне опять к десятнику, — объяснил Алексей дружиннику на воротах, не останавливаясь.

Десятник нашёлся у сотника, перед которым три хорошо известных участковому дружинника толкали речь о том, как им удалось в корне пресечь преступную деятельность здоровенного хмыря. Как они ему наваляли, да как сами чуть не погибли. Было жутко, страшно, но они превозмогали всей душой, всем телом. Герои, одним словом.

Алексей немного постоял за их спинами, послушал, затем громко произнёс:

— Всё так и было.

Троица героев оглянулась и бросилась врассыпную. Один спрятался за спиной десятника, двое других прижались к стенам.

— Не понял, — удивился сотник.

— Фёдор Петрович, — ответил дрожащим голосом тот, кто спрятался за спиной десятника, — это он.

— Кто он? Разбойник, грабитель, негодяй и душегуб? — лицо и голос сотника стали суровыми, — Потапыч, я тебя лично разжалую, что за бардак?

— А я своим ребятам верю! — десятник вытянулся по струнке, — Я же говорил — мутный он какой-то.

— Не бражка я, чтобы мутным быть, — проворчал Алексей, — каков десятник, таковы и солдаты.

— Ах, ты! — Потапыч стал пунцовым, даже уши запылали, — Господин сотник, разрешите проверить подозреваемого!

— Разрешаю, — неожиданно улыбнулся Фёдор Петрович, встал и указал на дверь, — все на плац.

Из казарм болтающихся без дела воинов быстренько выгнали наружу, да они и сами вышли бы поглазеть на бесплатное развлечение. Затем их построили на плацу в каре, внутри которого оказался Алексей. Набежало около роты.

— Сейчас они, — сотник указал на троицу, с которой участковый столкнулся на рынке, — покажут свой героизм, а ты — свой.

— Это предложение? — уточнил младший лейтенант.

— Да, — кивнул Фёдор Петрович, — но будет лучше, если ты с ним согласишься.

— Что можно показывать в героизме?

Вопрос сотнику не очень понравился, он хмыкнул и веско произнёс:

— Никто никому ничего не ломает. Лечить постороннего будете за свой счёт. Всем понятно?

В ответ рявкнула не только троица, но и вся рота.

— Начинайте! — скомандовал Фёдор Петрович.

Из-за роста и ширины плеч Алексея Поповича призвали в спецвойска. Только он так и не узнал, что за войска такие. Сначала его год мариновали в учебке, где каждый день проходили занятия по рукопашному бою и боевому самбо. Затем предложили выбор, или в спецвойска, про которые узнаешь только тогда, когда попадёшь в них, или дослуживать в обычную морскую пехоту.

Вдруг выяснилось, что документы Поповича не совсем в порядке. Куда только канцелярия смотрела. Пришлось делать запросы заново и ждать ответы. Ещё полгода пролетело, словно весенний ветерок. А там уже нужно было ждать новый призыв и только вместе с ним пылить через всю страну во Владивосток. Не пошлют же сержанта одного. И ни о каких спецвойсках речь больше не шла. Только морская пехота.

Уже по прибытию к месту службы где-то через месяц Алексея настиг дембель. Разумеется, перед ним Поповичу пришлось подписать кучу бумажек о неразглашении. Хотя ничего секретного за эти два года он так и не увидел.

В учебке он провёл один год и десять месяцев. И всё это время он ни разу не пропустил ни одного занятия по рукопашке и самбо.

Бесконечные захваты и выходы из захватов. Причём выходы на заломы рук, ног и прямые удары в корпус и голову. Каждый день по четыре-пять часов. Утром и вечером. Движения доведены до автоматизма.

Полгода изучается только защита. Затем к ней добавляется нападение. Конечно, год и десять месяцев — это очень мало, но ростовским дружинникам хватило выше крыши.

С одной стороны, троица уже знала, что им следует опасаться Алексея, с другой — нельзя было ударить в грязь лицом перед своей дружиной.

Ребята полезли нахрапом и в два счёта оказались на земле. Уложенные бережно, нежно, но неотвратимо. И так несколько раз подряд.

— Фёдор Петрович, разрешите мне, — раздались многочисленные голоса из строя.

Сотник приказал троице привести себя в порядок и скомандовал одному из просящих. С ним Алексей расправился одной левой. В буквальном смысле.

Сотник предложил участковому бой ещё с одной троицей, покрепче остальных. Но и тут Алексей не оплошал. Чуть тяжелее было, но справился.

Наконец, Фёдор Петрович отмахнулся от остальных просьб:

— На сегодня хватит.

— А что, можно будет завтра продолжить? — тут же раздались голоса.

— Нет, самостоятельные занятия, — отрезал сотник и посмотрел куда-то вверх.

Алексей повернул голову, проследил за его взглядом, и увидел, что к забору гарнизона примыкает высокий терем. На балконе второго этажа там стоял мужчина и смотрел на них.

— Тебя зовут в гости, — негромко произнёс сотник.

— Это предложение?

— Разумеется, — усмехнулся Фёдор Петрович.

Затем сотник проводил Алексея к терему, покрашенному в зелёный цвет, с большими расписными окнами, посеребрённым крыльцом и витой лестницей сбоку. Молодой человек даже разглядел ситцевые занавески с красными птичками.

Надо же, удивился участковый, такое красивое строение и пристроено вплотную к военному гарнизону. Как они тут живут?

На лестнице младшего лейтенанта поджидала девушка в красном сарафане, с головным убором, напоминающем тоненькую диадему, с бело-персиковым платком на плечах.

При виде её Алексей опять чуть не запнулся, едва удержавшись на ногах. Девушка безумно ему понравилась, поэтому он опустил голову, чтобы глаза не выдали его и заодно он снова позорно не свалился на ступеньках.

Девушка, как назло, ласково и нежно улыбнулась и мягко произнесла:

— За мной, пожалуйста.

Для младшего лейтенанта девичий голос прозвучал, словно самая лучшая симфония столетия. Алексей аж задохнулся. Столь прекрасные звуки ему не доводилось слышать ранее никогда. И что за звуки такие? Простой человеческий голос. Неужели это любовь? Или только наваждение?

Образ инспектора паспортного стола испарился, затухая вдали.

Девушка шагала коротко, но быстро. Проведя участкового боковым коридором на второй этаж, она открыла ему дверь и жестом пригласила внутрь. Сама же, к огромному облегчению Алексея, ушла.

Участковый оказался в кабинете военачальника. Географические карты вперемешку с военными на огромном столе, коллекция сабель и мечей на стене, портреты бравых офицеров и даже походный миниатюрный комплект для распития алкоголя. Если бы младший лейтенант не видел подобный в учебке, у майора, ни за что бы не догадался.

— Присаживайся, — хозяин кабинета, тот самый мужчина, который стоял на балконе и смотрел на боевое шоу в исполнении участкового, указал на два кресла возле окна, — меня зовут Василий Тёмный, я князь.

— Великий князь? — не поверил своим ушам Попович.

Брови Василия высоко взлетели, однако тут же опали, он усмехнулся и негромко хмыкнул:

— За такую крамолу вырывают язык без всяких раздумий. Тебя спасает только то, что ты из Гореловки и, поди, ничего про Ростов не знаешь. Звать-то тебя как, деревенщина?

— Алексей Попович.

— Лёшка, значит. Я князь, да не тот, не великий. И называть кого-то великим, кроме нашего светлейшего Михаила Ивановича — крамола знатная, подлежащая немедленной казни.

Младший лейтенант насупился. Чёрт возьми, он советский офицер и все князья ему глубоко по барабану.

— Да не хмурься, не хмурься, всё мне про тебя Фёдор Петрович поведал. Ты и правда, что ль, решил кошельки возвращать?

— А что тут такого? Мне чужого не надо, — пожал плечами Алексей, — я так воспитан.

— И всегда такой был?

— Да.

— А что за драку ты на рынке устроил?

И тогда участковый рассказал о своём дне полностью, начиная с того момента, как заприметил двух подозрительных мужичков по дороге на рынок, до того момента, как увидел князя Василия на балконе. Со всеми логическими выводами, наблюдениями и результатами оперативной деятельности. Даже описал слабую физическую подготовку дружинников.

А уж сколько всего про воришек типа щетинистого порассуждал — вплоть до того, что кто-то из дружины взятки берёт с таких лиходеев и, по сути, крышует их. Десятник, сотник? То, что сами воины подставились, даже сомневаться не приходится. Но сами ли?

Василий то смеялся, то удивлённо крутил головой, то хмурился при словах о физподготовке. На вывод о взятках только рукой махнул:

— Ростов этим знаменит. Здесь если кто-то взятки не берёт, значит, с головой плохо.

— То есть, я, по-вашему, дурак?

— А вот ты, как раз, умный. И это заметно сразу. Да ты и не ростовский. Непонятно только, как это в Гореловке такой умный уродился.

— А скажите, ваше Темнейшество…

— Как? Как ты меня назвал?!

Князь так громко расхохотался, что прибежала девушка в красном сарафане и вопросительно посмотрела на Алексея. Тот лишь пожал плечами.

— Он назвал меня ваше Темнейшество! — еле-еле выговорил князь и девушка музыкально рассмеялась. Словно колокольчики рассыпались по ковру.

— Почему? — через несколько минут смог произнести князь.

— Потому что Михаила Ивановича вы назвали светлейшим. Значит, раз вы Василий Тёмный, получается, Темнейший. Кстати, почему он великий, а вы нет?

Князь поперхнулся.

— Он руководит Ростовом, он здесь главный. Я только ему помогаю. Я его двоюродный брат и правая рука. Заведую всем воинским делом.

— Так вот почему ваш терем возле гарнизона построили, — догадался Алексей.

— Нет, — покачал головой Василий, — это гарнизон возле моего дома соорудили.

— Папа, обед готов, только тебя ждут, — произнесла девушка.

— Познакомься, моя дочь, Алёнушка, — словно очнулся князь, — а это Лёшка Попович из Гореловки.

— Очень приятно, — Алёнушка произнесла так нежно, что участковый уже готов был броситься целовать ей руки.

— И мне, — резко поднялся Алексей и склонил голову.

— Хм, а на деревенского ты не очень и похож, — хмыкнул князь и повернулся к дочери, — мы скоро подойдём.

— Ждём, — Алёнушка покинула кабинет.

— В общем так, рассусоливать некогда, — Василий уставился на парня, — я уже давно подумывал о том, что мне очень нужно некое подобие военной разведки в мирное время.

— Это как? Гражданская разведка?

— Нет, — поморщился князь, — вот ты сейчас легко и просто растолковал мне про людскую глупость. Но ведь это единичные случаи, а таких каждый день происходит немерено, да и не только воровство, но и разбой и взятки берут.

— А у вас в Ростове до сих пор такой службы не было?

— Есть она, есть, — горько вздохнул Тёмный, — да всё работает через одно место. Думаешь, непонятно, что этих трёх дружинников в шею гнать надо? Ещё как понятно, но где я новых наберу? Из кого? Ежели все такие! Вместо того, чтобы мозгами шевелить, они стараются карманы набить.

— У вас хоть картотека есть?

— Что? — князь недоумённо уставился на участкового, — А что это?

— Ну, смотрите, всех преступников, которых поймали, пусть даже за драку, надо записать в список. Вот тут список воров на рынке, — Алексей принялся разводить руки по сторонам, — вот тут список тех, кто тырит домашнюю скотину, а тут список буйных драчунов…

— А такой зачем надобен?

— Ну, вдруг где-то труп найдут, а потом выяснится, что один из буйных рядом в кабаке водку пил. Можно сделать вывод.

— Прямо так сразу? — удивился князь, — А ежели не он?

— Помимо списков надо и основной розыск вести.

— Светлая у тебя голова, — хмыкнул Темнейший, — решено, сейчас у меня должность одного сотника свободна, я тебя на неё определю. Шестьдесят рублей в месяц серебром. Обмундирование от гарнизона, питаться ты в нём всё равно не будешь, значит, еду тебе надо отдавать пайком. Когда захочешь, можешь столоваться у меня. Я твой прямой начальник, отчитываешься мне и только мне и больше никому ни слова.

— Даже великому?

— Он тебя и спрашивать не станет. Разве что только в крайнем случае. Тогда дозволяю докладывать и ему.

— А заговоры против великого у вас бывают? — тихо спросил Алексей.

— Хороший вопрос. Чего только у нас не бывает. И в этом тебе придётся разбираться тоже. Так что, согласен?

— Да, ваше Темнейшество. Есть ещё один вопрос.

— Говори.

— Мне нужен эксперт.

— Да где ж я его тебе возьму?

— Вообще-то он у меня уже есть, вот ставочку бы на него.

— Кто таков?

— Авось, дух случайной удачи.

И вновь князь расхохотался.

— Ну, насмешил ты меня сегодня. Никогда так не веселился. Хорошо же твоя служба начинается, как бы нам потом с тобой рыдать не пришлось.

— А что я не так сказал? — насторожился участковый.

— Духи и полубоги остались только в сказках и легендах. Их, почитай, уж лет пятьсот никто не видывал.

Алексей растерялся. В голове пронеслось безумное количество идей, вплоть до того, что всё это ему банально снится.

— Не тушуйся, — хлопнул его по плечу князь, — ежели ты хочешь к делу кого пристроить, временно, или надолго, то у меня есть свободная должность писаря. Десять рублей в месяц. Нормально?

— И взаправдашний писарь не помешал бы, — вздохнул Алексей.

— А вот с этим тебе моя Алёнушка поможет. Всё равно картотека только в моём тереме храниться может. Так, что все окажутся при деле. Алёнушка у меня смышлёная. Идём обедать, там, поди, уже ругаются.