Алжирский пленник (Необыкновенные приключения испанского солдата Сервантеса, автора «Дон-Кихота»)

Глава двадцать восьмая Родина

Двор на время переехал в Бадахос, и в Мадриде было тихо.

На окраинной улице, в бедном доме на берегу грязного Мансанареса, Мигель Сервантес нашёл свою семью. Раньше времени поседевшая, трясущаяся мать вышла к нему навстречу. Андреа показала Мигелю руки, покрытые ранами, — она стирала бельё в доме у сеньора Альвареса, чтобы не умереть с голоду.

Отец давно умер. Луиса ушла в монастырь.

— Где Родриго? — спросил Мигель.

— Родриго ушёл с войсками Фигероя в Португалию.

Мигель ходил по городу. В Мадриде было тихо. Идальго, не уехавшие с двором, бродили по улицам. Идальго так же легко хватались за шпаги, как когда-то, в дни юности Мигеля, и так же охотно клялись пречистой девой и сердцем Иисуса. Но живой дух давно отлетел от старой Испании. У людей были растерянные лица — идальго не было места в своей собственной стране.

— Что делает наш добрый король Филипп? — спросил Сервантес.

— Наш добрый король Филипп строит Эскориал, — ответили ему.

Девятнадцатый год Филипп строил Эскориал.

Среди чёрных Гвадаррамских гор, на голом, открытом ветрам каменном плато, из одинаковых тёмно-серых гранитных глыб выкладывался огромный прямоугольник и вписанный в него круг — дворец и внутренняя церковь Филиппа. Филипп строил резиденцию для себя и огромную усыпальницу для королей Габсбургской династии.

Два лучших архитектора Испании чертили планы. Итальянские художники расписывали стены. Золото, мрамор, бронза и порфир из всех двадцати подвластных Филиппу стран стекались сюда, в резиденцию монарха.

Филипп отвергал проекты архитекторов и сам чертил планы. Свою резиденцию он строил в форме гробницы, — по образцу надгробной плиты святого Лоренцо, — гробницы больше ста метров высоты, с тысяча сто одним окном по линии фасада.

Любыми средствами добывая деньги, Филипп закабалил всю страну. Крестьяне бежали от налогов в города. Крестьянские поля не обрабатывались и пустели. На кострах инквизиции трещали кости мятежных горожан. Шайки голодных людей слонялись по большим дорогам.

Такой нашёл свою Испанию Мигель Сервантес, когда вернулся домой из алжирского плена.

Надо было искать заработок. Сервантесу нечем было жить.

Левая рука у него давно бездействовала, зато правая ещё могла держать и кортик и шпагу. Родина не приготовила Сервантесу ни места, ни хлеба. Оставалось одно: солдатская служба. Мигель снова надел кожаную безрукавку солдата и плечом к плечу с братом Родриго проделал весь португальский поход.

Он был в Лиссабоне, принял участие в экспедиции на Азорские острова; по пояс в воде, рядом с Родриго, шёл морем на штурм Азорской крепости.

Родриго Сервантес на этот раз получил повышение: он вернулся из похода в чине альфереса.

Мигель привёз домой две новые колотые раны, одну огнестрельную и двести реалов, скоплённых из солдатского жалованья.

В тридцати километрах от Мадрида, в одном дне пути, есть маленький, тихий городок Эскивиас — город оливок и винных погребов. Здесь поселился Мигель Сервантес, увечный воин короля Филиппа. Он повесил на стену, на медный гвоздик, свой старый солдатский меч и шпагу рядом. Он разложил листки своей «Филены». Настала пора сменить меч на перо.