Алиса в Зазеркалье

II

Имение Эскотов угнездилось на вершине холма, по которому поднималась длинная подъездная дорожка. Десятки фонарей разгоняли полумрак, так что особняк сиял, точно маяк. Однако стоило экипажу, в котором сидели мать и дочь Кингсли, приблизиться к имению, как взгляд Алисы устремился вовсе не к дому, а к деревьям, растущим вдоль дороги. Девушка нетерпеливо подалась вперед, узнав искривленное дерево, под которым находился вход в Подземье.

— Смотри, мама, кроличья нора! — воскликнула Алиса.

— Прошу, не начинай, дорогая. — Хелен Кингсли приложила ладонь ко лбу, как будто у нее разболелась голова.

Алиса снова откинулась на спинку сиденья. Она знала, что маме сложно поверить в невозможное, так что бессмысленно развивать эту тему.

Экипаж остановился, и лакей поспешил открыть дверцу и помочь дамам выйти. Пока Алиса расплачивалась с возницей, лакей взял у ее матери пальто. Поправив кружева на своем поношенном синем платье, Хелен пожалела, что в ее гардеробе не нашлось ничего лучшего. Она помрачнела еще больше, увидев, с каким выражением лица лакей взирает на наряд ее дочери.

— Тебе все же следовало надеть то желтое платье, — тихо сказала она, пока они шли к дому.

Алиса широко улыбнулась, провела рукой по юбке традиционного китайского платья из шелка, которое выбрала для сегодняшнего вечера. К вороту крепились тканевые вставки розового, желтого и красного цветов, имитирующие цветочные лепестки, а фиолетовый жакет украшали искусно вышитые бабочки. Дополняла наряд юбка из зеленой и желтой ткани, приталенная, но расходящаяся книзу пышными складками. Алиса прекрасно понимала, что никто в Лондоне не купил бы костюм такой расцветки и уж конечно не надел бы ничего подобного, но ей самой этот наряд ужасно нравился.

— Если подобный костюм хорош для вдовствующей императрицы Китая, то уж для Эскотов он и подавно сойдет, — ответила Алиса.

— Алиса, неужели обязательно быть такой упрямой? — Хелен вздохнула и покачала головой.

Они вошли в особняк, и слуги захлопнули за ними тяжелые дубовые двери. Большая синяя бабочка не успела влететь внутрь и сердито заметалась перед закрытыми дверями.

Тем временем Алиса решительно зашагала к главному залу, а ее мать неохотно шла следом. У дверей они остановились.

Лондонская элита, разодетая в самые элегантные наряды, порхала над поблескивающим полом. Повсюду мелькали платья исключительно благородных оттенков, от золотого до темно-синего — высокородные леди чинно прохаживались по залу; их волосы были собраны в высокие прически, а длинные шлейфы юбок волочились по полу. Мужчины щеголяли в смокингах и белоснежных перчатках, а спины держали так прямо, словно у каждого из них к спине была привязана доска.

Алиса улыбнулась: благородное собрание напомнило ей стаю павлинов и расхаживающих вперевалочку пингвинов.

— Мисс Кингсли? — окликнул кто-то. Обернувшись, Алиса увидела идущего к ней Джеймса Харкорта, того самого клерка, который встретил ее днем в порту. — Что вы...

— Я прибыла с докладом к лорду Эскоту, мистер Харкорт, — сказала Алиса.

Джеймс умолк на полуслове, впечатленный хладнокровием девушки, потом кивнул и жестом предложил дамам следовать за ним.

Они пробирались через толпу, а следом несся шепоток, нараставший, по мере того как все больше гостей замечало необычный костюм Алисы. Хелен от смущения нервно потирала руки, но ее дочери было совершенно безразлично чужое мнение.

Под сияющей люстрой они увидели леди Эскот, Хэмиша и его жену — все трое благосклонно улыбались собравшимся. Хэмиш весь раздулся от чувства собственной значимости. Рядом стояла его строгая и чопорная супруга Александра с сыном на руках.

Нынче вечером они праздновали успех Хэмиша. Теперь, когда он стал лордом, больше никто не посмел бы над ним смеяться, никто не осмелился бы с презрением его отвергнуть, как это однажды сделала некая Алиса Кингсли.

Поросячьи глазки новоиспеченного лорда оглядели Хелен Кингсли и ее спутницу, вырядившуюся в очень странный костюм. Этот скучный клерк Харкорт вел двух новоприбывших дам прямиком к нему, Хэмишу. Он потрясенно захлопал глазами, вдруг осознав, что незнакомка в ослепительной тунике — не кто иная, как Алиса Кингсли.

Леди Эскот тоже заметила незваных гостий.

Она понятия не имела, с какой стати они явились без приглашения, однако догадалась, что тут не обошлось без пагубного влияния Алисы. Впрочем, хорошее воспитание не позволило ей немедленно выгнать мать и дочь Кингсли.

— Хелен! Какой сюрприз! — произнесла леди Эскот, слегка приподняв брови, дабы выразить неудовольствие столь явным нарушением этикета. Она протянула руку в ярко-красной перчатке — идеально подходящей к ее платью — и пожала руку Хелен, после чего повернулась к ее дочери. — Неужели это Алиса? Ну надо же, море и соль совершенно вас преобразили. До отъезда вы были такой бледной и осунувшейся.

— Благодарю вас, — сказала Алиса. Леди Эскот как никто умела мешать комплименты с оскорблениями.

— И, Хелен, дорогая... — леди Эскот окинула взглядом поношенное бархатное платье Хелен и вежливо улыбнулась. — Ты выглядишь... чудесно.

Хэмиш наконец-то пришел в себя и, откашлявшись, заговорил:

— Алиса! Добро пожаловать домой. Ты опоздала всего на год. — Он покачался с мысков на пятки. — Мы уж боялись, что ты сгинула вместе с нашим кораблем!

— Вместе с моим кораблем, — поправила его Алиса. — Привет, Хэмиш.

Рядом громко фыркнула Александра.

— К моему мужу лучше обращаться «лорд Эскот». В конце концов, именно по этой причине мы и устраиваем этот скромный званый вечер, — ядовито промолвила она.

Тут малыш у нее на руках начал извиваться, и Александра быстренько передала его ожидающей поодаль няне, а та поспешно унесла наследника, дабы он не испачкал своей матери платье.

— Мисс Кингсли, — сказал Хэмиш официальным тоном, — это моя жена, новая леди Эскот.

Алиса и Александра посмотрели друг на друга. Похоже, губы новой леди Эскот вечно были плотно сжаты, словно она проглотила что-то горькое.

— Итак. Хэмиш говорил, что последние три года вы путешествовали по миру, — протянула Александра.

— Да. Я только что вернулась, — ответила Алиса.

— О! Ну и как вам?

— Что именно? Мир?

— Да! — с ослепительной улыбкой кивнула Александра.

Алиса помолчала, раздумывая. Александра пыталась уязвить ее, как человек, полностью довольный своей самой обыкновенной жизнью, так что Алиса не смогла отказаться от искушения ее подразнить.

— Просто изумительно, — сказала она. — Вам стоит как-нибудь его посетить.

Стоявший у нее за спиной Джеймс прикрыл рот ладонью, подавляя смешок, а на лице Александры отразилось изумление.

— Я пришла с докладом к лорду Эскоту, — учтиво проговорила Алиса.

— А, конечно, — сказал Хэмиш. — Будьте любезны следовать за мной, мисс Кингсли.

Он кивнул матери и жене и повел Алису через бальную залу.

Шагая следом за ним, Алиса чувствовала исходящие от Александры волны неодобрения, как будто женщине не пристало заниматься деловыми предприятиями. «Да уж, она идеальная светская леди, из нее получилась отличная жена для Хэмиша, — подумала Алиса. — Мне до нее далеко».

Хэмиш провел Алису в курительную комнату с красными обоями. Со стен хмурились портреты предков новоиспеченного лорда, до того мрачных, будто их раздражал наполнявший комнату табачный дым.

В помещении попыхивали трубками несколько седовласых джентльменов; все они повернули головы и воззрились на новоприбывших. Хэмиша они поприветствовали кивками, а вот на Алису взирали холодно.

— Господа, — заговорил Хэмиш, обращаясь к собравшимся, — позвольте вам представить мисс Алису Кингсли. Мисс Кингсли, это члены правления.

Алиса вежливо улыбнулась, но джентльмены по-прежнему смотрели на нее без всякого выражения. Конечно, она не ожидала, что будет легко склонить их на свою сторону. Не теряя присутствия духа, она обратилась к ним с заранее заготовленной речью.

— Джентльмены, нужно действовать быстро! Прибыль, полученная в результате моего путешествия...

— Едва-едва покроет затраты на него, — перебил ее Хэмиш.

Алиса быстро взглянула на него.

— Последующие экспедиции на Та-Кианг или в Вучанг... — начала было она.

— Не будет никаких «последующих экспедиций», — снова перебил ее Хэмиш.

— Что? — ахнула девушка. О чем это он говорит? Не может же компания отказаться от торговых контактов, которые Алиса с таким трудом наладила?

— Овчинка выделки не стоит, — заявил Хэмиш. Потом быстро оглядел членов правления, дабы убедиться, что они по достоинству оценили его командный тон.

Алиса непонимающе нахмурилась и покачала головой. Она вернулась домой с первосортным грузом, а ведь есть еще так много неисследованных портов. Если бы только Хэмиш дал ей возможность объяснить...

— Тебе просто нужно пойти и самому взглянуть на груз. Да, риск велик, но возможности просто безграничны.

Хэмиш только отмахнулся.

— Ты пробыла в море на год дольше, чем планировалось, Алиса. В твое отсутствие нам всем пришлось принимать непростые решения. — Он сцепил руки за спиной и слегка вздернул подбородок, точно собирался позировать для парадного портрета.

Алиса уставилась на него во все глаза, только сейчас сообразив, что он не думает шутить. Что бы она ни говорила, ей его не переубедить, он уже все решил.

— Но... что же мне делать?

— У нас в конторе есть подходящее место, — предложил Хэмиш. Он самодовольно изогнул губы, и Алиса поняла, что новоявленный лорд прямо-таки наслаждается происходящим. — Начнешь с бумажной работы, но со временем...

Алиса почувствовала, как кровь приливает к щекам, а в груди закипает ярость.

— Дело вовсе не в Китае, верно? Все из-за того, что три года назад я тебя отвергла, когда ты попросил моей руки! — У нее в голове не укладывалось, что Хэмиш оказался таким тупым и упрямым.

— Сожалею, мисс Кингсли, — протянул Хэмиш таким тоном, что сразу стало ясно — ему ни капельки не жаль. Однако при упоминании того инцидента, болезненного для его самолюбия, щеки его предательски заалели. — Это все, что мы можем для вас сделать. Где это видано, чтобы торговые компании нанимали женщин-клерков, не говоря уже о женщинах-капитанах!

Члены правления зафыркали и сдавленно засмеялись — так их насмешила одна только мысль о подобном безумии. Только лишь Джеймс, тихонько проскользнувший внутрь следом за Алисой, стоял тихо, жалея, что ничего не может поделать.

Не обращая внимания на насмешки, Алиса стукнула кулаком по ближайшему столику. Она заставит этих господ выслушать ее во что бы то ни стало.

— У меня есть право голоса и десять процентов акций компании! Твой отец оставил их мне...

— Поправочка, — объявил Хэмиш. — Он отдал их твоей матери, а она продала их мне в прошлом году, пока ты отсутствовала. Вместе с купчей на дом.

Гнев Алисы улетучился, как воздух, выпущенный из проколотого воздушного шарика.

— Дом?

— Твой отец заложил дом, чтобы купить корабль, — кивнул Хэмиш.

— «Чудо»? — сдавленно выговорила Алиса.

— Да. Подпиши это, и получишь обратно дом, а также жалованье и пенсию. — Он говорил скучным тоном, но глаза его следили за девушкой, не отрываясь.

— Отказаться от «Чуда»? — в ужасе переспросила Алиса.

— В противном случае мы не сможем тебе помочь, — сказал Хэмиш, постукивая пальцем по какому-то бланку, лежавшему на одном из столов.

Алиса едва не задохнулась от нового приступа ярости: она поняла, что это, по-видимому, заранее подготовленный договор, согласно которому она отказывается от прав на «Чудо». В этот миг в комнату вошла Хелен Кингсли и настороженно огляделась.

— О, вот и ваша матушка, — произнес Хэмиш, и от звука его голоса Алису мороз продрал по коже. Краем глаза она заметила изящную фигуру матери и быстро отвернулась. Ей нужно время, чтобы подумать.

Рывком распахнув дверь, Алиса выскочила из комнаты. Хелен бросилась за ней, но девушка не останавливалась, пока мать не изловчилась и не схватила дочь за рукав.

Алиса повернулась к ней, не в силах сдержать раздражение. Теперь у них нет права голоса в компании, как и права распоряжаться своей судьбой.

— Как ты могла продать наши акции?

— У меня не было выбора, Алиса! Твоя сестра уехала с миссией, ты уплыла за море и задержалась на целый год... Что мне оставалось? — Хелен повысила голос, и на них стали оборачиваться.

Хелен перевела дух, потянула Алису в прихожую и плотно прикрыла за собой дверь, чтобы поговорить без свидетелей. Вдоль стен стояли скульптуры, их длинная череда обрывалась лишь перед оконными проемами. Алиса вырвалась, отшатнулась от матери и стала смотреть на залитый лунным светом сад за окном, расчерченный длинными тенями.

— Я сделала это ради тебя, Алиса! — сказала мать с жаром. — Ради того, чтобы ты могла начать достойную жизнь, чтобы ты не осталась одна.

Девушка повернулась к матери и посмотрела ей в лицо.

— Десять минут назад я была капитаном корабля, — в ее голосе звенела горечь. Если бы она совершила еще одно путешествие за границу, то обеспечила бы им обеим безбедную жизнь.

— Капитан корабля — это неподходящее занятие для леди! — возразила Хелен.

— Хорошо! — воскликнула Алиса. — Тем лучше! В океане я свободна, как был свободен отец. А ты предпочла бы, чтобы я работала клерком?

— Я говорю о замужестве, Алиса, — нетерпеливо сказала Хелен. — Время работает против тебя, а ты и в ус не дуешь!

«Ну вот, опять», — подумала Алиса. Мать не понимает, что Алиса жаждет приключений и никогда не удовольствуется ролью жены, которая ведет дом своего мужа. В такие моменты, как этот, Алисе остро не хватало отца. Он бы сумел ее понять и непременно поддержал бы, какой бы путь она ни выбрала.

— Когда-то я поверила, что могу сделать шесть невозможных вещей возможными, — тихо сказала Алиса, вспомнив, каким внутренним светом загоралось лицо отца, когда он развлекал ее невероятными рассказами о своих путешествиях на Луну. Она неосознанно потерла руку в том месте, где остались шрамы от когтей Бармаглота — постоянное напоминание о мире, в котором возможно все что угодно.

— Это просто детский сон, Алиса, — сказала мать. — Для женщин вроде нас с тобой единственная возможность устроить свою жизнь — это удачное замужество.

Алиса округлила глаза, пытаясь сдержать раздражение. Ну почему ее мать настолько ограниченна? Мир меняется, и уже не нужно верить в волшебство, чтобы представить себе новые возможности.

— Я лишь пытаюсь тебе помочь, — мягко заметила мать.

— Тогда не делай этого, — отрезала Алиса, — потому что меньше всего в этой жизни я хочу повторить твою судьбу.

Алиса развернулась на каблуках и решительно зашагала прочь, а ее слова будто повисли в воздухе у нее за спиной. Она не оборачивалась, поэтому не видела, как мать зажала рот ладонью, а глаза ее наполняются слезами.