Елена нервничала, однако взять себя в руки у девушки не получалось. Ей не помешало бы присутствие Иден, которую один венценосный идиот, по иронии судьбы приходившийся невесте братом, не выпускал из-под надзора. Елена пыталась спорить с Райзом, однако тот оставался неумолим, полагая, что поступает правильно. Она знала, где окажется владыка, если вовремя не остановится, но повлиять на мужчину не могла. Не обращаться же к внутренней тьме чтобы осадить зарвавшегося мальчишку? Это неправильно и повлечёт за собой опасные последствия.
— Леди, вы готовы? — Нейтан не изменил себе и сейчас выглядел так, словно у него начался траур. Одежда лорда Маара соответствовала протоколу парадного одеяния для торжественных мероприятий.
— Да, как видите, — девушке стало обидно, что к себе получает подобное отношение, в первый раз советник женился в чём-то ярком и странным образом ему подходящем.
— Выглядите, как и подобает принцессе. Наши недружественно настроенные соседи восхитятся вашей красотой. И нескоро осознают, что этот брак обошёлся без заложника от Федерации. Не знаете, к чему связывать нас официальным договором? Семья Маар и так принадлежит Розенкройцам. Кто в случае этой свадьбы становится заложником? Я или Иден?
— Вы сейчас ведёте себя непозволительно грубо.
— Прошу меня простить. Забыл, как сильно ранит правда произнесённая в лицо. Увидимся в зале для церемоний, дорогая.
Он поклонился чётко, выверено. Прекрасно понимая, что Елена уязвлена.
— У меня будет восхитительная семейная жизнь. Райз казнит фарианийца, Иден переживёт эмоциональное потрясение невероятной глубины, которое с огромной вероятностью сведёт её с ума. А муж, без меры любящий сестру, выместит своё горе уже на мне, но сделает это так, чтобы не подставиться под удар. И виноват в происходящем Райз. Вот же повезло, хоть собирай вещи и сбегай, пока никто не заметил, — горькая усмешка не украшала Елену, но девушку это совсем не волновало. Нейтан не имел права говорить гадости, но промолчи он, на что это повлияет? Ни на что. Их род ненавидят, пусть и не каждый Розенкройц безумная тварь, пожирающая всё вокруг. Сколько достойных политиков и учёных увидел этот мир, но стоит кому-то из семьи серьёзно оступиться и всё разрушается на глазах.
— Моя семейная жизнь закончится так и не начавшись. Спасибо, владыка, за такой подарочек, — накинув голубой жилет-разлетайку, принцесса направилась в зал для церемоний.
Платье, которым Иден собиралась поразить Габриэля, аккуратно легло на край кровати. Будет ли вызовом королю пойти на регистрацию брака в повседневной одежде? Или он простит подобную вольность своей игрушке? Причинит такое поведение вред Гейбу? Или уже не важно, что сделает она, если он всё равно приговорён к смерти?
Женщина разозлилась, вновь ощутив себя эквилибристкой на канате. Под ногами разверзлась пропасть и неверный шаг обернётся гибелью. Назад не повернуть, на месте не удержаться. Остаётся идти вперёд, стараясь не смотреть вниз, потому что падение манит, высота завораживает, а жить не хочется. Иден рассматривала платье и чувствовала ненависть. Теперь она точно знала вкус этой эмоции: горькой травы, не смертельного яда пустынного паука, жажды убивать и болезненной слабости. Для владыки она не пожалеет отравы, случись такая возможность. Выберет самый быстродействующий, добрый и ласковый, как материнский поцелуй. Собственно, именно так он и назывался в узких кругах. «Мамочкина любовь». Убивает быстро, незаметно, так как не имеет ни вкуса, ни запаха, и без мучений.
Иден вытряхнула доставленную слугой сумку с собственными вещами. Не глядя выдернула из кучи облегающие штаны и свободную рубаху. Серебристую, с широкими рукавами, собранными у запястий и распахнутым треугольным вырезом. Тяжёлые ботинки для дальних путешествий на арве, с высоким берцем и тугой шнуровкой. Волосы в привычную косу, на лицо немного косметики, очки, в попытке спрятать следы бесконечных слёз этих дней. Не стоит доставлять удовольствие владыке демонстрацией боли. Последним штрихом стала цепочка с накопителем. Каждый день Райз смотрел на подвеску, не догадываясь, что это за вещь.
— Что-то не так, леди Маар? — Райз двигался бесшумно, у Иден каждый раз сердце начинало биться где-то в горле когда он оказывался за спиной. Должно быть, так чувствуют себя животные, загнанные хищником.
— О чём вы? — она подняла глаза на короля, и тут же опустила их, чтобы не провоцировать. Покорность, услужливость, бесстрастность.
— Видимо, показалось, — Иден бросила быстрый взгляд на короля. Красивый, властный, имеющий силу, что не снилась ни ей, ни Нейтану. Воплощённая мечта толпы наивных дурочек, даже не представляющих насколько Розенкройц в действительности опасен.
— Я готова идти, — Иден оправила подол рубашки, укрывший бёдра почти до середины, и не вздрогнув приняла руку короля. Он вывел женщину из апартаментов, продолжая хранить молчание. Райз находился под властью противоречивых эмоций. В зал для церемоний они вошли последними, привлекая своим появлением внимание гостей.
— Владыка, — беловолосая головка склонилась, демонстрируя покорность. И следом приветствовали короля остальные подданные. Послы Федерации остались стоять, с лёгкой брезгливостью взирая на происходящее.
— Уважаемые гости, сегодня мы собрались засвидетельствовать союз между моей сестрой, леди Еленой Розенкройц и лордом Нейтаном Мааром. Прошу, ознакомьтесь с брачным договором.
Иден наблюдала, как брат приблизился к широкому столу, на котором лежало два документа с условиями сторон. Она сдержала горькую усмешку, как поступала в последние дни с любыми сильными эмоциями. Та вспышка, когда Иден кричала на Нейтана, стала первой и единственной. Внутри всё болело, но внешне леди Маар оставалась равнодушной. Ужинала с королём, разговаривала с ним обо всём, о чём тот желал. И уходила в себя при первой удобной возможности. А по ночам слышала незнакомый голос, шепчущий как можно справиться с захлестнувшим отчаянием и наказать виновных. И стать сильнее Розенкройца. Голос называл её особенной, и Иден почти верила, вот только приблизившись однажды к зеркалу, она увидела себя иным взглядом. Её глаза отливали серебром. Сыворотка, введённая в детстве, прекратила действовать, и активировался ген, обращающий людей в «иных». И вместо того, чтобы поспешить к лекарям, продолжала слушать, иногда рассматривая серебрящиеся глаза в зеркалах. Тёмные очки стали отличным способом скрыть происходящее от излишне наблюдательных людей. Почему прячет взгляд? Плачет часто, у неё есть повод.
Нейтан почти ненавидел Елену сейчас за покорное исполнение королевской воли. В последнее время он нуждался в боях, однако подготовка к свадьбе и государственные дела не позволяли мужчине отлучаться. Ночами он видел сны, после которых внутри вспыхивала ярость, что сжигала как пламя. Нейт оказался бессилен помочь единственному близкому существу, и это пробуждало самые тёмные стороны советника. Его личные покои ремонтировали трижды только за эту неделю, потому что ослепительную ярость лорд вымещал на предметах интерьера. Не имея возможности добраться до истинного виновника неконтролируемой агрессии. Райз предложил ознакомиться с брачным договором, а лорд Маар мечтал сделать это с глубоким внутренним миром правителя. При помощи острого ножа, например. Вспороть от паха до подбородка одним точным движением и полюбоваться, как мучительно будет подыхать, захлёбываясь собственной кровью, барахтаясь в раздувшихся кишках неприкасаемая сволочь. Возможно тогда сестра вернётся к нему не только пустой физической оболочкой.
Нейтан усилием воли подавил кровожадные настроения и сел напротив невесты. Елене шёл и наряд, и неуверенность во взгляде, и нервозность. В это мгновение талантливая учёная стала обычной женщиной. Жаль, что она Розенкройц, это ставит крест на нормальных отношениях. Так думал лорд Маар, внимательно читая условия их союза.
— Если здесь полностью отражены пожелания обеих сторон и никаких возражений нет, прошу поставить подписи, как подтверждение добровольности данного шага, — вновь вмешался в мысли Нейтана голос владыки. Он стоял чуть в стороне от Иден, достаточно близко, чтобы вторгаться в её личное пространство, но девушка не обращала внимания на Райза.
— Поверь, ты пожалеешь, что подчинилась ему, и ответишь за всё зло, сотворённое с моей семьёй, — он подписал документ через несколько секунд после того, как Елена вывела своё имя. Девушка не дрогнула, услышав предупреждение. Они обменялись экземплярами. Подошёл король. Молодожёны поднялись, приветствуя владыку, а Райз, не теряя времени, засвидетельствовал брак королевской печатью и размашистым росчерком ниже.
— Поздравляю, сестра. Лорд Маар, добро пожаловать в семью.
— Благодарю, Ваше Величество. Я позабочусь о Елене, насколько это в моих силах, — он поклонился, взял жену за руку. Прижался губами к ледяным пальцам. Гости зааплодировали. Нейтан вновь подумал о том, что династию пора менять.
— Постарайся быть счастливым, Нейт. Если с ней это возможно, — пожелала Иден и отошла, оставив супругов принимать поздравления, что продолжали поступать. Нейтан благодарил с вежливой полуулыбкой, мысленно открывая досье на каждого из присутствующих. Перелистывал, отыскивая компромат, и убирал обратно в глубины памяти, убедившись, что дело есть на каждого присутствующего.
А потом они танцевали. Действо необязательное, но неожиданно приятное. Елена умела двигаться. Мужчина прижимал её к себе, с удивлением отмечая физическую притягательность жены. Стало немного жаль что этот союз не более чем деловое соглашение. В апартаментах первого советника нашлась комната для леди, в которой ей предстояло жить. Закономерный итог навязанного брака на фоне последних событий.
Иден почувствовала себя больной. Это состояние накатило внезапно, когда она флиртовала с каким-то чиновником из Федерации. Исключительно чтобы побесить наблюдавшего со стороны Райза. Злость в фиолетовых глазах приносила облегчение. Минимальное участие в процессе, отработанные движения, взгляды, фразы. Срабатывало всегда, и сейчас женщина словно вернулась в прошлое, прекрасное в своей безэмоциональности. Она извинилась, с лёгкостью изобразив очаровательную улыбку, вышла за двери зала приёмов и чуть не потеряла сознание. Так резко поплыли очертания коридора, пол под ногами вздыбился. Прижалась спиной к стене и сползла вниз, заставляя себя закрыть глаза, лишь бы не наблюдать за этой безумной круговертью. Стало легче, но возник озноб. Мышцы дрожали в спазмах, сокращаясь так часто, что у неё начали стучать зубы.
«Если сейчас появится охрана, будет много шума», — подумала женщина, стараясь подняться. Глубоко вдохнув, она открыла глаза и выдохнула с облегчением. Пространство вокруг больше не плясало, просто у каждого предмета, поверхности появились дополнительные контуры. Они пульсировали и плыли, но с этим получалось идти, не теряя ориентации и не стремясь к бессознательности.
Добраться до комнаты, в которой Иден теперь жила получилось не сразу, пару раз женщина вновь сползала на пол, сгибаясь от приступов острой боли в животе, в голове, в каждой клетке тела. После всех приключений отчаянно тошнило, и едва оказавшись в королевских покоях, она бросилась в туалет. Сплёвывая горькую от желчи слюну в раковину, Иден взглянула в зеркало, вымучено усмехнулась собственному отражению.
«Стань частью нас, человек, и боль уйдёт, ты обретёшь силу, свободу», — очередной приступ озноба судорогой свёл пальцы рук, а глаза утратили цвет. Не было ни зрачка, ни радужки, только бесконечное сияющее серебро. И она сдалась.
У Иден возникло чувство, что она умерла. Её тело лежало на холодном полу в королевской уборной, скрюченные в судороге пальцы онемели и потеряли чувствительность, дыхание ослабло. Сердце билось, продолжая толкать по организму отравленную чужими генами кровь. На что похожа смерть? Иден смотрела на лежащее тело и не испытывала ни жалости, ни сочувствия. Просто оболочка, прослужившая тридцать лет своей прежней владелице. Получавшая удары, заботу, ласку, покой, напряжение. Некогда тело было сильным, выносливым, способным просуществовать ещё столько же, если не подвергаться ненужным рискам. Иден умирала на полу.
— Подчинись, женщина и стань частью Вечных. Смерти нет для таких, как мы. Жизнь возможна в любом носителе с подходящим набором клеток. Постигни тайны, до которых твоя цивилизация не дорастёт. Прими нас как часть себя, стань нами, — знакомый шёпот, соблазнявший не первый день.
— Если я подчинюсь, меня не останется, этот сосуд займёт кто-то из вас. Наш опыт невелик, особенно в сравнении с вами, но он есть. Не надо лгать, я готова к сотрудничеству, потому что хочу остаться собой. Предлагаю симбиоз, выгодный обеим сторонам.
Она смотрела на себя, не имея глаз, говорила без голоса и слышала без ушей. Чистая энергия, способная использовать отсутствующие органы чувств. Странное незнакомое состояние, Иден исчезала. Каждое мгновение, вдох, удар сердца приближал её к полному уничтожению. И она воспротивилась давлению чужой воли. Подняла щиты, о существовании которых не подозревала, защищая себя от вторжения.
Исчезла уборная, женщина оказалась посреди фермерского поля, над головой переливался силовой купол, гудела энергоустановка. Убийца даже чувствовала запах растений, заполнивший воздух, а затем получила удар в спину. Боль казалась реальной, и Иден поспешно ушла в сторону, одновременно разворачиваясь лицом к нападавшему. Существо уверенно стояло на длинных ногах с крупными, выступающими суставами, кожа искрилась, словно покрытая миллиардами кристаллов. Корпус противника защищал пластинчатый панцирь. Искрящаяся рука резко рванула в сторону замершей женщины, хотя владелец конечности даже не шелохнулся.
«Какая мерзость», — подумала убийца, снова уходя в сторону. Ей не хотелось оказаться пробитой насквозь острыми когтями твари. Солдат, как окрестила про себя существо Иден, резко взметнулся вверх и приземлился за спиной жертвы. Не готовая умереть так просто, Иден решила, что это её территория с правилами лордов Маар, а не какой-то неизвестной твари. В настоящем мире леди предпочитала яд любому оружию, но сегодня требовалось что-то не менее эффективное, но более доступное. Вряд ли противник согласится выпить чаю, в который заботливо выльют полфлакона «Мамочкиной любви».
Воздух задрожал, тело обтянул защитный комбинезон, из особо плотного эластичного материала, от которого когти твари отскочили, едва задев. Правое запястье окружило дымкой энергощита, в раскрытой ладони левой внезапно оказался длинный нож с удобной рукоятью. Иден усмехнулась, предвкушая веселье. Да, она неспособна защитить Елену, но биться за себя собиралась до последнего. Альфиец смотрел изучающе, девушка чувствовала этот взгляд, пусть на лице глаза отсутствовали, как и нос, в обычном понимании. Только ротовая щель, словно жёсткая линия на ровном серебристом круге. Острые уши-локаторы задвигались чуть чаще. Существо открыло рот и издало низкий звук, не торопясь приближаться.
— Я не сдамся. Это моё сознание и законы вам писать никто не позволит. Будем двигаться по кругу, пока меня не найдут. Лекари быстро установят, что произошло и меня кремируют. Уверена, ни одному из нас это не понравится. Так что либо договариваемся на равноправный симбиоз, либо дружно сдохнем. Выбор за вами, — она предпочла сыграть по-крупному, не сомневаясь, что продержится до возвращения Райза.
И Вечные, как они себя называли, дрогнули. Только что Иден приблизилась к пониманию смерти и собственной безрассудной отваги, и вот уже стремительно летит вперёд и вверх, навстречу чему-то пугающему, без возможности затормозить. И открывает глаза в знакомой реальности. Головокружительный миг пробуждения на полу, сведённые судорогой мышцы постепенно расслабляются, наполняются жаром движущейся крови, и сердце бьётся быстрее. Иден больше не сгусток энергии, а живой человек, пытающийся подняться, цепляясь за стену.
Закашлялась, опустившись на колени. Оперлась руками об пол, вдыхая и выдыхая медленно, по счёту. Её трясло, тошнило, и было так же больно, как после встречи с любителями фермерского мяса. Но это меркло на фоне осознания — Иден Маар не исчезла, осталась собой. Через десять минут девушка смогла подняться и подойти к зеркалу, из которого смотрела бледная растрёпанная женщина с усталым разноцветным взглядом.
— Зашибись! — не удержалась от сдавленного восклицания Иден, рассматривая себя одновременно зелёным и серебристым глазами.
«Что не так? Ты сама предложила симбиоз», — отозвался некто внутри неё.
Возразить на это оказалось нечего.
Елена смотрела на дверь своей новой комнаты и грустила. Хотя нет, грусть — это что-то лёгкое, романтичное, придающее некий флёр источнику эмоции. Новоиспечённая леди Маар пребывала в подавленном состоянии, и мечтала высказать брату всё, что о нём думает. К сожалению, сделать это оказалось невозможно из-за годами вырабатываемой привычки подчиняться. Проводить эксперименты на врагах короны? Повинуюсь, владыка! Выйти замуж за советника? Покоряюсь вашей воле, правитель! А что в итоге? Тупик за тупиком в исследованиях, первый серьёзный прорыв Райз растоптал по прихоти. Далась ему Иден! Будто бы других женщин не осталось на просторах королевства. Собственный муж, с холодной вежливостью бросил в одиночестве. Не умеет лорд Маар извинять тех, кто обижает его близких.
Елена с сомнением взглянула на стакан с водой, не метнуть ли его в дверь? Но посуда ни в чём не виновата, а вода в их мире ценность, ей не разбрасываются. Девушка отпила пару глотков, поморщилась. Фильтр износился и нуждался в замене, раз возник неприятный привкус ржавчины. Кислое железо. Вероятно, это может стать символом отношений между ней и мужем.
«Интересно», — задумалась принцесса, — «Райз и раньше был до такой степени бесчувственным или повлияло раннее принятие бремени власти?». Учёная постаралась припомнить брата в детстве, но память настойчиво подбрасывала картинки с коронации и ближе к нынешнему дню. Всюду Райз представлял собой уравновешенного человека, манипулирующего окружающими как тряпичными куклами. И то, что родную сестру он решил использовать в качестве поводка умному, сильному советнику, разве не ответ?
— Госпожа, лорд Нейтан распорядился показать вам всё, — в комнату после короткого стука вошла девушка лет семнадцати. Симпатичная и, наверняка влюблённая в хозяина. Они всегда западают на мужчин при власти и преданно служат, в надежде на мимолётную взаимность. И часто путают одноразовую страсть с подлинным интересом.
— Советник считает, я могу заблудиться в стандартных апартаментах? — съехидничала Елена. Горничная покраснела, но взгляд хозяйки выдержала стойко.
— Ваш супруг не докладывает мне, о чём думает, леди Маар.
«Даже голос не дрогнул, вышколенная. Наверняка не первый день служит у Нейтана», — мысленно отметила принцесса.
— Спасибо, я поработаю, — она поднялась, открыла дверцу шкафа, в который уже перекочевали личные вещи. Выбрала костюм, в котором можно спокойно дойти до собственного кабинета. Допускать мужа к документам Елена не планировала. В них не имел права залезать даже владыка.
— Хорошо, — горничная поклонилась и вышла. Оставив хозяйку наедине с собой и неприятными чувствами, не отступающими с момента церемонии.
До старой спальни Елена добралась быстро, апартаменты первого советника находились максимально близко к этой части дворца. Чтобы и днём, и ночью прибыть по первому зову владыки. Документы по-прежнему ждали своего часа там, где принцесса их оставила. Елена устроилась за столом, открыла последний отчёт и углубилась в изучение. Если брак не складывается, то лучше не тратить силы, у неё есть цель, значимость которой сложно переоценить. Через пару дней заберёт Иден в сопровождение, да наведается на «ферму». Главное, чтобы Его окончательно утратившее нравственные ориентиры Величество не помешал сестре работать над вакциной. Препаратом, способным сохранить тысячи жизней.
На что похожа смерть? У Габриэля пока не было ответа, но не оставляла мысль, что в любое мгновение он удостоится сомнительной радости получить сакраментальное знание. Как смириться с тем фактом, что скоро тебя не станет? И очень повезёт, если при этом удастся избежать страданий.
Он лежал и смотрел в потолок, пытаясь представить, как всё произойдёт. Мозг учёного отказывался воображать то, что невозможно подвергнуть анализу.
— Я предлагаю тебе сделку, фарианиец, — откуда появился Райз, мужчина не понял. Вот только что он пребывал в одиночестве, а в следующее мгновение дверь камеры открыта и на пороге стоит растрёпанный и хмурый владыка.
— Я выживу, но умрёт кто-то другой? — Гейб солгал бы, скажи, что внутри не вспыхнул неуверенный огонёк надежды.
— Нет. Никто не умрёт, хотя для всех твоя казнь пройдёт по расписанию.
— Звучит сомнительно, Ваше Величество. Сдаётся мне, вы просто хотите поиздеваться.
— Есть тысячи способов, которыми я могу это сделать, чужак. Даже не прикасаясь. Но мне кое-что нужно, потому я предлагаю возможность сохранить твою жалкую жизнь и даже не рискнуть здоровьем при этом.
— Мягко стелите, Ваше Величество. В чём суть сделки?
— Ты расскажешь мне об Идэн Маар. Любую, самую незначительную, на твой взгляд, деталь, которая позволит стать к ней ближе.
— Отдать любимую женщину ради спасения жизни? На моём месте вы бы так сделали?
— Не задумываясь. Любовь слишком размытое понятие, господин Фладд. Стоит ли за неё цепляться больше, чем за себя?
«А разве ты не то же самое делаешь сейчас, владыка? Затащить в постель Иден можно и шантажом, и угрозами. Но ты пожелал узнать её, а не поиметь в штатном порядке», — мысленно размышлял Габриэль. Зачем раздражать крайне опасного человека лишний раз, произнося такие вещи вслух.
— Я хочу поговорить с Иден, владыка, пусть это будет дополнительным условием сделки.
— В моём присутствии, — качнул головой Райз.
— Как пожелаете. Просто дайте нам попрощаться, ведь в итоге я всё равно умру, пусть и не по-настоящему. Если вы исполните то, что обещаете сейчас.
— Десять минут, господин Фладд. Попрощаетесь и больше никогда не встретитесь.
— Пусть так, — Гейб кивнул. Ему хватит времени сказать ей главное.
Владыка глядел на шпиона и размышлял, догадывается ли тот, что всё будет не настолько просто, как кажется сейчас? Изменившиеся условия влекут за собой определённые последствия.
— Итак, расскажите мне об Иден Маар.
Волнение заставляло женщину кружить по выделенной комнате, толкало вновь и вновь скользить от окна к двери и обратно. Время шло, владыка никак не давал о себе знать и ненависть, питавшая тело, утихала, оставляя усталость и уныние.
— Я не понимаю, почему он до сих пор не пришёл! Разве свадьба не состоялась? Значит, уже можно совершить обмен и отпустить меня! — шептала Иден.
«Ты такая глупая, человек. Симбиот, которого все называют владыкой, не хочет информационный носитель. Ему нужна покорная самка в твоём лице. Даже мне это понятно», — Иден от неожиданности замолчала, задумавшись на мгновение.
— Это бред. Пожелай он сделать меня любовницей, я уже грела бы постель короля. Существует иная причина, простая и логичная.
«Вот потому вы так и не смогли избавиться от Вечных. Ищите понятную для себя логику в тех, кто никогда не был людьми. Этот симбиот не человек, но и не Вечный. Однако через пару поколений он приблизится к нам настолько, что станет возможно полное слияние без разрушения сознания носителя. Идеальное создание, новый виток эволюции моего народа», — Иден слышалось снисхождение в интонациях внутреннего голоса, и бесилась от невозможности осадить Вечного. Не станешь же причинять себе вред, чтобы добраться до того, кто растворён в твоей крови.
— А если он не захочет заводить детей? Бессмертием никто из их рода пока не прославился.
«У вашего вида простейшие потребности, одна из которых как раз предполагает размножение», — спокойно ответила тварь, ставшая соседом.
— Беседуете с умным человеком, леди Маар? — голос Райза прозвучал внезапно, и женщина ощутила горячую волну страха, прокатившуюся вдоль позвоночника.
— Стараюсь не сойти с ума, — она повернулась, скрываясь за тёмными стёклами очков.
— Здесь не так ярко, леди.
— Небольшой несчастный случай, закончившийся некрасивым синяком. Ничего серьёзного, но я подумала, вы не захотите сплетен.
— Каких?
— Что заперев сестру первого советника в своих покоях, регулярно избиваете и насилуете её! — Иден изобразила кривоватую ухмылку.
— Жаль, эта мысль не пришла в голову мне. Идёмте, меня сегодня отчаянно тянет на милосердие. Попрощаетесь с любовником по-человечески. На церемонии казни времени для сантиментов не предусмотрено.
«У симбиота хорошее чувство юмора», — кажется, только бывшей убийце ситуация не казалась смешной. Она искренне желала смерти бесчувственной сволочи.
«Он не шутит», — зачем-то пояснила Иден для соседа, напрваляясь за владыкой на нетвёрдых ногах. В той части дворца, где располагалась тюрьма, ей бывать не доводилось. Сожалений по этому поводу женщина не испытывала.
— Я буду присутствовать при вашей беседе, — ворвался в мысли равнодушно-бесстрастный голос короля.
— Скоро у меня останутся только воспоминания. Вы правда думаете, что ваше присутствие что-то значит? — хотелось выразиться злее, но Иден не рискнула. А владыка промолчал в ответ.
Неприметная дверь, ступени под ногами, которые мозг неосознанно начал считать.
«Тебе не надоело? Мы прошли двести», — девушка сфокусировала внимание на площадке, к которой привела лестница. Райз ввёл код, очередная дверь и длинный коридор, слабоосвещённый, с тихо гудящей вентиляцией.
— Нам сюда, — проход открылся простым нажатием на металлическую ручку. Иден осмотрелась, но кроме безликих боксов, наподобие того, в котором находилась на ферме, ничего не увидела.
— Владыка, приветствую, — белобрысый мужчина с неприятным цепким взглядом вышел из одного.
— Не нужно сопровождения, смотритель. Мы сами справимся, — девушка непонимающе взглянула на короля. Это тюрьма? Хотя бы тепло и светло. Она представляла, как Габриэль страдает физически, находясь в нечеловеческих условиях. Ведь Розенкройц чудовище и вряд ли станет обеспечивать удобства для смертника.
Смотритель ушёл, а Райз направился к дальнему боксу, на стене которого вывели чёрной краской цифру пять.
Вновь код, щелчок и дверь открывается, являя напряжённому взгляду осунувшегося Гейба. В этот момент ей было плевать позволено ли прижаться к нему, ничего не слыша из-за бьющегося в ушах пульса. Владыка остался стоять снаружи. А она не могла себя заставить разжать пальцы, вцепившиеся в одежду любимого.