Анамнез

Глава 14

Алтайский край, 21-22 июня 2020 года

Вечер расплескался во всю ширь неба. Люди, собравшиеся в столовой, занавесили окна найденными байковыми одеялами, чтобы снаружи не было видно, происходящего внутри. А здесь сейчас было по-настоящему спокойно и впервые за долгое время можно было выдохнуть. Долгий поход подошёл к своему логическому завершению, и завтра на рассвете они выдвинутся в защищённый лагерь, где есть какая-то, отдалённо напоминающая мирную, жизнь.

Сначала, когда Кудрин увидел, что в гору взбирается «УРАЛ», он полетел к остальным и едва успел предупредить о приближении неизвестной машины, как автомобиль остановился, и оттуда вышли четверо мужчин в военной форме. Они тревожно водили автоматами из стороны в сторону, разглядывали следы на сухом песке, с кем-то переговаривались по рации, но когда въехали во двор и увидели большое скопление машин, просто стали рассказывать о себе по громкоговорителю.

– Здравствуйте. С вами говорит капитан Терёхин. Я и мои люди представляем законные власти Российской Федерации. Если среди вас есть раненные, мы окажем помощь, у нас есть защищённый лагерь, провизия, охрана. Пожалуйста, не пугайтесь и выходите. Скоро стемнеет, нам нужно где-то укрыться на ночь, в тёмное время суток передвигаться небезопасно. Если никто не отзовётся, то мы войдём, но я ещё раз предупреждаю, у нас мирные намерения.

Кудрин и Костя наблюдали за ними из-за укрытия сквозь мутное оконное стекло.

– Слушай, мы их могли и в чистом поле встретить, а если он продолжит в громкоговоритель долдонить, то кто-нибудь похуже припрётся. – сказал Кудрин.

– Согласен. Выходим. Но нужно быть начеку. – проговорил Костя.

– Э нет, командир. Ты наиболее ценный член команды. Пойду я и Руслан. Парень, конечно, раздолбай, но мужика из него вырастить можно.

Через несколько минут мужчины вышли из здания, и Кудрин приветственно махнул рукой.

– Спецбатальон. Моя фамилия Кудрин. Зовут Иван.

Они с Русланом подошли ближе, и Тетёркин спрыгнул на землю с подножки машины.

– И это не может не радовать, а то только местных фермеров подбираем, да туристов. – ответил Тетёркин на крепкое рукопожатие. – А вот настоящих бойцов не хватает. Много вас?

– Да. – спокойно сказал Кудрин. – Представьтесь, пожалуйста, по полной форме. И документы.

– Уважаю. – усмехнулся Тетёркин и полез в нагрудный карман. – Держи.

Закончив все формальные подробности, новоприбывших пригласили внутрь.

– Далеко до лагеря? – спросил Константин.

– Километров пятьдесят. Просто есть две дороги, в прошлый раз ехали лесом, так там ель повалило, пришлось объезжать. Ребята, у нас в кузове продукты кое-какие, если голодные, то можем сейчас ужин организовать, потом укрепиться нужно и на рассвете в лагерь. – он вздохнул. – Мы стараемся по одной-две ходки за двое суток делать. Потом большие начальники выберут точку, где будет перехватывающий лагерь, потому что километраж спасательных операций нужно увеличивать.

– Да здесь скорее нужно со складов продукты в машины перегрузить.

– Это отлично. Что дальше будет, по нынешним временам никто не знает. – Тетёркин оглядел своих бойцов. – Ну, кто тут старший? Командуй. Нужно как-то укрепиться на ночь.

Люди растеклись в разные стороны, женщины принялись готовить ужин, те из детей, кто не болел, увлечённо перетаскивали посильные грузы в машину, а мужчины проверили весь периметр детского дома и сошлись на мнении, что лучше всего оставаться всем в районе столовой и кухни, так как только здесь были решётки на окнах и железные двери.

Тетёркин с Кудриным ещё раз сходили к водонапорной башне, откуда хорошо просматривались подступы к лагерю, но внизу поля поддёргивались лишь поволокой тумана и на всём видимом протяжении не было никого. Лишь на горизонте всё ещё толкались на одном месте грозовые облака, словно не могли решиться, в какую сторону им идти.

– Слушай, а ты откуда? Местный? – проговорил Тетёркин.

– Нет. Я из Клина, это под Москвой.

– А сюда-то как занесло? – спросил Тетёркин.

– На учениях были.

– Считай, повезло. Говорят, что крупные города практически вымерли. Плотность населения высокая и смертность адская. – проговорил Тетёркин и покосился на ожившую рацию. – Да, приём!

– Неясное движение, нужна помощь. – проскрипел чей-то голос, искажённый помехами.

– Пошли!

Но источником «неясного движения» оказался пёс бабы Васи, который проветривался после поездки и труси́л по окрестностям. Кудрин подозвал его к себе, тот рыкнул на чужака и побежал рядом, недоверчиво поглядывая на Терёхина.

Сумерки загнали всех внутрь помещения. На всякий случай на входе оставили часовых и возле окна постоянно кто-нибудь дежурил, чтобы не пропустить возможное вторжение заражённых или незваных гостей.

– Ты чего такой в напряге весь? – тихо спросил Кудрин у Кости.

– Не нравятся они мне. – размазывая по тарелке пюре, проговорил мужчина. – Не собирались здесь никаких лагерей строить. Никто не предусматривал такое развитие любой пандемии. В истории полно́ примеров повальных эпидемий. Но вот так, чтобы вымирали городами по всем странам, никогда не было. И уж тем более после смерти люди не вставали и не ходили.

– Ну эти тоже вроде не померли. – пожал плечами Кудрин, собирая куском хлеба с краёв тарелки ароматную подливку от тушёнки.

– Как сказать. Там остались только некоторые физические функции, даже какие-то прежние способности сохранились, но сознания нет. А если оправдаются мои худшие предположения, значит то, что мы нашли в лабе в горах, может управлять заражёнными. – Костя задумался. – Хотя нет, вроде как во времена испанки были тоже зафиксированы случаи, которые можно отнести к разряду баек о зомби.

– Это всё кажется каким-то диким бредом. – пожал плечами Кудрин.

– Ну, раньше казалось нереальным и то, что Земля круглая. – ответил Костя.

– А она круглая? – поднял брови Кудрин.

– Да вроде как да. – с улыбкой произнёс Костя. – Присматривай за ними, а я пойду хоть час посплю, у меня уже голова просто как камень.

Костя вышел в сторону складов, где решено было обустроить спальные места, взглянул на Лилинг, которая с тоской в глазах терпела нелепые ухаживания одного из подчинённых Тетёркина и, подумав несколько секунд, решил не вмешиваться. В конце концов, если он будет идти против воли Лилинг, то сделает только хуже. Мужчина, скрепя сердце, пошёл дальше, бросил взгляд в сторону Василисы Митрофаньевны и порадовался, что хотя бы эта женщина сохраняет присутствие духа и всё ещё пытается наладить быт.

Баба Вася взяла какое-то негласное шефство над женской частью группы, у неё ловко получалось всех постоянно занимать работой, чтобы не было лишнего времени для размышлений, потому что реальность сильно пугала. Даже Мэй, правда с большой неохотой, но приняла новые правила игры и сейчас собирала посуду, ловила на себе взгляды Кудрина, а сама всё время присматривала за Климом. Паренёк, несмотря на обстоятельства, даже как-то расцвёл, он летал между взрослыми, с серьёзным видом объяснял, где что лежит, помогал сориентироваться на местности.

– Сын твой? – спросила вдруг Василиса у Эммы.

Эмма остановилась, глянула непонимающе на женщину и потом покачала головой.

– Он же говорил, он детдомовский. Отсюда.

– Да? Я не слышала. – махнула рукой баба Вася. – Хотя сейчас какая разница, кто кому родня. По-моему, если ты ещё человек, то уже свой. – женщина огляделась, нахмурила брови и проговорила. – Пойду в кухню, галеты забыла принести.

Женщина поспешила к двери, столкнулась с возвращающимся Никитой и, что-то пробормотав, побежала дальше. Никита вышел со стороны складов, где разместили девчонок и Милу. Там не было никаких новостей, Людмила целыми днями плакала, а девочки тихо тлели в странной агонии сна.

– Как там? – спросила Катя, которую баба Вася посадила разбирать овощи, и теперь девушка разглядывала свои почерневшие от пыли и грязи руки.

Никита махнул рукой и пошёл дальше, к свободному месту за столом.

– Надо же, – Катя вздохнула, глядя, как Ульяна ковыряется в своей тарелке, – нужно было случиться апокалипсису, чтобы в наше захолустье занесло сразу столько красивых и теперь уже, наверное, свободных мужчин.

– Ты сейчас серьёзно об этом думаешь? – Уля вскинула на неё глаза.

– А о чём мне ещё думать? Я не могу целыми днями сидеть в раковине своего настроения. Я с ума сойду. – Катя тяжело вздохнула. – Ну и потом кто знает, может быть, завтра я также буду по полям бегать с безумными глазами.

– Прости, но мне совсем не хочется говорить про это. – Ульяна встала и, убрав за собой посуду, направилась к Людмиле и девочкам. Почему-то ей казалось, что рядом с ними самое спокойное место, хотя в глубине души она просто считала его самым тоскливым и здесь могла свободно страдать под аккомпанемент завываний Милы.

– А что с девочками? – спросил Тетёркин у Никиты, который недавно проведывал заболевших малышей.

– Никто не знает. Они просто в сознание не приходят. Все функции вроде в норме, но уже несколько суток они в состоянии похожем на летаргию.

Вдруг один из военных, дежуривший у окна, напрягся, махнул рукой и проговорил:

– Внимание! Есть движение! От основного въезда идут три объекта, все в нашу сторону. – бросил он через плечо. – Товарищ капитан, это эти.

– Паша, тебя родители вообще словам не научили? – зло бросил Тетёркин и, перемахнув через скамейку, на которой сидел, бросился к окну. – Остальные, минимум движений и никаких разговоров. Срочно весь свет пригасить.

Люди быстро задули свечи, а Тетёркин и Кудрин прильнули к окну. На улице и правда творилось нечто странное. Тёмное небо подсвечивалось далёкими зигзагами молний, было видно, как в их сторону сплошной стеной идёт дождь, тревожный ветер дёргал редкий кустарник и раскачивал деревья, но всё это было лишь предвестником бури, а вот то, что с нескольких сторон надвигалась плотная живая масса заражённых, это был настоящий кошмар.

Их явно что-то привлекало здесь! Они шли через живую преграду из кустарников, обходили её, потом снова возвращались на прежний путь и двигались дальше, и вскоре весь пятачок двора был заполнен качающимися из стороны в сторону заражёнными, которые смотрели перед собой ничего не видящим взглядом.

– Чё им надо? – спросил один из подручных Тетёркина.

– Откуда я знаю. – так же шёпотом ответил тот. – Может, уйдут.

– Это вряд ли. – проговорил Кудрин. – Они как специально сюда припёрлись.

– А если их из автомата покрошить? – спросил боец, бывший на посту у окна.

– Голову себе покроши, пользы больше будет. – шёпотом рявкнул капитан. – Предлагаю всем ретироваться в сторону кухни, там всё-таки нет таких больших окон и уже там выждать. Все машины закрыты, ключи здесь, да и они вряд ли туда сунутся.

Первый разрыв молнии разрезал тёмное небо, расколол напряжённую тишину раскатами грозного рыка грома, и крупные капли дождя стали оседать на оконное стекло. И в рядах заражённых вдруг что-то переменилось. Они с громким воем стали разбегаться в стороны, лезли под машины, под навесы, бежали под защиту деревьев и буквально через несколько минут двор полностью очистился.

Кудрин и Тетёркин, не веря своим глазам, выждали ещё несколько минут, потом оглядели притихших людей, и Иван тихо спросил:

– Тоже думаешь, что нужно сваливать?

– Это, наверное, единственно правильное решение.

– Странно, почему они разбежались? – проговорил Иван.

– Да какая на фиг разница? Потом разберёмся. Поехали. – Тетёркин посмотрел на перепуганные лица женщин, оценил всю сложность погрузки больных и махнул рукой. – Давайте всё сделаем максимально быстро и тихо. Сначала женщины и дети в машину. Потом уже вещи.

– Уж почти всё погрузили, ничего важного не осталось. Только люди.

Пространство мгновенно ожило движениями, тихими переговорами и короткими командами, которые отдавали военные.

– Мужики, – тихо сказал Тетёркин, – там некоторые уроды под машины заползли. Почистите там, – он поморщился, – только без сомнений и ненужной жалости.

После этого со двора сквозь непогоду пробились звуки одиночных выстрелов, и промокшие насквозь мужчины подогнали «УРАЛ» к крыльцу для погрузки людей. Перепуганные женщины крепко прижимали к себе детей, которых передавали в кузов машины, жались друг к другу на сидениях и опасливо косились в сторону раскрытых дверей кузова.

– Кто на автобусе поедет и на остальных машинах? За рулём, я имею в виду. – спросил Тетёркин. – Мои?

– Я бы мужчин способных, – Костя споткнулся о слово, потом нашёл нужное и проговорил, – стрелять, распределил по машинам в качестве охраны. А за руль можно посадить кого-нибудь из женщин. Неизвестно что нас по дороге ждёт.

Вдруг на крыше кузова послышался громкий стук, так если бы туда кто-то прыгнул. Люди притихли, один из бойцов пролез в открытую прореху дверного проёма, а Кудрин быстро прошмыгнул по узкому коридору кузова и, открыв дверь в кабину, глянул наружу.

Вокруг всё было тихо и спокойно, если не считать волнений непогоды. Но по крыше сейчас явно кто-то передвигался и через секунду Иван только успел заметить бесшумный прыжок с крыши прямо на бойца, и вскоре два тела словно растворились в темноте, потревоженной коротким вскриком.

– Никому не выходить на открытую местность. – тихо проговорил Тетёркин. – Кудрин, на крыше кузова люстры есть, на торпеде зелёная клавиша, ткни её. – прошипел он. – Только погоди секунду, мы подготовимся и по моей команде включай.

Бойцы потихоньку проползли под машиной, выставили дула автоматов и напряжённо всматривались во тьму, погружённую в безмолвие.

– Давай! – махнул рукой Тетёркин, и Кудрин, нажав на кнопку, развернулся к окну всем корпусом.

Через двор тянулся жирный кровавый след, он сворачивал за угол и дальше было ничего не видно, кроме валяющихся в стороне ружья и ботинок.

– Что это за хрень? – тихо спросил один из солдат.

– Не знаю. – помотал головой Тетёркин. – Все в здание, быстро! – вдруг закричал он, потому что как только закончился дождь, со всех сторон ко двору устремились заражённые.

Кудрин только успел проскочить кузов и захлопнуть дверь в машину, Тетёркин и военные закрылись внутри здания, и буквально через минуту всё пространство кишело рыскающими телами с обезумевшими лицами. Они словно что-то искали, сновали по двору, царапали согнутыми сбитыми в кровь пальцами стены и всё больше теснились к входу.

Иван, продвигаясь миллиметр за миллиметром, пересёк кузов внутри и аккуратно переместился в кабину, чтобы видеть происходящее вокруг. Прижимаясь взмокшей спиной к стенкам и задерживая дыхание, мужчина разместился в кресле водителя и сейчас отсюда смотрел на царившее вокруг безумие. Даже у него, у человека, прошедшего «горячие точки», побывавшего в плену и уничтожавшего тех, кого называли врагами командиры, сейчас от страха тряслись поджилки. Словно новая реальность повернула к нему свой хищный оскал, а с клыков страха свисали безнадёжность и неотвратимость. Сейчас Кудрин осознал, что после такой масштабной катастрофы мир прежним уже никогда не будет. Дав себе минуту на то, чтобы принять новые правила, Иван прикрыл глаза, потом аккуратно выдохнул и когда вновь огляделся, то понял, что мозг его перестал метаться. Теперь нужно было выживать в этом мире, ведь сейчас он встретил ту женщину, о которой не мог забыть столько лет.

Тетёркин с бойцами, Лилинг и Костей стояли в коридоре и старались не шевелиться. Люди чётко слышали активную возню за дверьми, странное горловое порыкивание, и вскоре до них стали доноситься металлические звуки. Один из подчинённых Тетёркина выглянул в столовую и вернувшись прошептал:

– Они решётку пытаются снять.

– Кто-нибудь крепления смотрел? Долго протянут? – нахмурился Тетёркин.

– Там болты старые и ржавые. Если будут трясти, то могут и сломать. А там ребята, как я посмотрю, настырные и временем располагают. – тихо отозвался один из бойцов. – Нужно уходить.

– Нам нужно обязательно взять машины, которые стоят во дворе. – сказал Костя. – Там оборудование и рабочие материалы.

– В смысле? – покосился на него Тетёркин.

Костя долго смотрел на него, потом проговорил:

– Мы инфекционисты-вирусологи, располагаем необходимыми материалами и оборудованием, чтобы выяснить природу вируса. – сжато объяснил Костя.

– Твоя фамилия Ивлев? – вдруг спросил Тетёркин.

Костя удивлённо глянул на него и еле успел уклониться от летящего в лицо приклада. Через секунду в коридоре метался тайфун из тел. Костя один пытался выстоять против четверых бойцов. Ши Дза попытался встать на защиту, но через секунду его швырнули головой о стену, и он просто свалился на пол и лежал, не подавая признаков жизни. Лилинг стояла в углу, смотрела, как один из молодчиков схватил Костю сзади, а второй стал разбивать её мужу лицо. С каждым новым движением лицо Кости расплывалось огромными кровавыми пятнами, и Лилинг сама от себя не ожидая вдруг щёлкнула замком и открыла дверь на улицу.

Кудрин сразу же заметил в боковое стекло, что в темноту упал прямоугольник света и туда моментально стали стягиваться заражённые. Иван потихоньку сполз на пол и шмыгнул в кузов, куда успели запрыгнуть Руслан и Никита.

– Там фигня какая-то. Они дверь открыли. Руслан, ну-ка глянь в окошко, что там происходит!

Руслан переместился к дверце, откуда наружу вело небольшое оконце. Он прильнул к нему и увидел, что заражённые почти подошли к входу, а возле двери отчаянно борется Лилинг и не даёт снова запереть дверь. Лилинг со всей силы лупила по голове бойца, который, отмахнувшись от неё, поймал створку и снова отпустил, когда девушка повисла на нём. Через секунду позади Лилинг появился Тетёркин, занёс руку над её головой, но сразу же появился Костя, он успел накинуть капитану на шею верёвку и стал душить его, оттаскивая назад.

– Там жёсткий махач! И по-моему, Ивлева прессуют. – Руслан скоро оглянулся на Кудрина. – Я пошёл.

– Никита здесь. – быстро сказал Иван. – Если что, сматывайтесь, мы выберемся. Или не выберемся. – он на секунду задержал взгляд на встревоженном лице Мэй. – Нет, обязательно выберемся!

Руслан рванул дверь наружу, Иван выскочил за ним, и они быстро рванули к дверям, захлопнув их буквально перед самым носом заражённых. Кудрин сразу вырубил самого тощего бойца, Руслан успел подскочить к Ши Дза, проверил пульс и помог подняться Лилинг, которую тоже опрокинули на пол. Дальше вихрь драки катался по коридору с удвоенной силой, Лилинг оттащила брата к двери и сейчас сидела, прижавшись спиной, и смотрела перед собой расширенными от ужаса глазами.

В это время Мэй пробралась к кабине и, выглянув наружу, увидела, что заражённые уже почти сняли одну из решёток на окне. Женщина нащупала ключи в замке зажигания, быстро прыгнула в кресло водителя и, схватившись за руль, завела машину. Грузовик натужено вздрогнул, взрыл протекторами влажный песок и вырвался с места, хрустя телами больных, попадавших под колёса.

– Что ты делаешь? – закричал Никита.

– Им явно не помешает помощь! И там внутри остались ваши же люди. Эта женщина с поломанной спиной, девочки и отец их. – гаркнула в ответ Мэй. – Нам сейчас нужно придумать, как их погрузить в машину. Причём делать это придётся через окно.

– Милу не протащить. – Никита покачал головой и покосился на заражённых, которые со всех сторон облепили машину. – Они сейчас стёкла бить начнут.

– Ну, тогда нужно их успокоить! – Мэй вцепилась в руль. – Закрой дверь в кузов. – Мрачно проговорила она и начала кататься на грузовике по двору, нещадно давя обезумевшее стадо заражённых.

– Это ад какой-то. – прошептал Никита.

– Нужно сваливать! – проговорила Мэй, когда делала очередной круг и в свете фар увидела, что по дорожке поднимается ещё толпа. – Откуда они только берутся?

– Давай как-нибудь к автобусу подъедем, там много продуктов и можно положить Милу. – сказал Никита, еле удерживаясь на резких поворотах.

– Не пойдёт! Нужно сначала всех вывести из здания, потом рассаживаться по машинам и грузовик должен идти первым, остальные машины завязнут в телах. – Мэй затормозила у входа в здание. – Нужно вытаскивать наших оттуда. – она нагнулась вперёд и глянула на крышу. – Залезть можно и через крышу, но как оттуда людей вытащить.

– Есть вход с другой стороны склада. – в кабине послышался голос Клима. – Я могу через крышу туда пробраться и открыть её, она изнутри заперта.

Мэй оглянулась на мальчишку, почувствовала стальной холод возле сердца, но покивала головой.

– Я тогда к Миле и детям, а Клим дверь пока откроет. Только нужно туда автобус подогнать. – Никита оглянулся в кузов. – Кто за руль автобуса?

– Я думаю, тут не особо много водителей автобусов собралось. – Сказала баба Вася. – Катя, если ты мою собаку упустишь, я тебе космы повыдергаю. – бросила она. – Я поведу!

Мэй развернула машину так, чтобы Никита и Клим могли безопасно вылезти на крышу кабины и оттуда перебраться на железную кровлю здания. Как только мужчина и мальчик исчезли за чердачной дверью, Мэй сделала ещё круг по двору, расчищая пространство, и подъехала к автобусу.

– А ключи-то где? – спросила баба Вася.

– В бардачке. Я их обнаружила, когда по кабине пошарилась. Странно, что ключи от всех машин здесь. Тетёркин говорил, что они в здании.

– Ну что, – баба Вася стиснула зубы и взялась за ручку, – тормози, я готова.

Мэй быстро остановилась напротив пазика, баба Вася выпрыгнула из кузова и вскочила в кабину автобуса. Несколько минут ничего не происходило, потом послышалось жужжание, тело пазика содрогнулось, мотор прочихался, и машина медленно двинулась с места. Несколько минут бестолково повозившись и катаясь вперёд и назад, пазик всё-таки вывернул в нужную сторону и покатился за угол здания.

Баба Вася, громко матерясь, переключала скорости, внутренне молясь, чтобы только не заглохнуть. Ведь то, что автобус завёлся, было чистым везением. А действовать нужно было стремительно, потому что если заражённые кинутся сюда, то пазику будет уже не проехать.

Никита с Климом разделились внутри здания, и доктор отправился к Миле, а Клим открывать заднюю дверь. Он ещё издали услышал, что с кухни раздаются крики. Мальчишка бросился туда и увидел, как один из солдат тащит куда-то за волосы Лилинг, а Ши Дза лежит с разбитым лицом на полу. Клим, не раздумывая ни секунды, схватил тяжеленную сковородку и со всего размаху ударил бойца по голове. Мужчина мгновенно остановился, потом закатил глаза и рухнул на пол. Лилинг, крича и рыдая, подобрала разорванную кофту и кинулась к брату.

– Где Кудрин? И Руслан?

– Я видела их в столовой. Потом меня потащили сюда, Ши Дза кинулся за мной и его ударили.

– Тащите дяденьку по этому коридору, там дверь. Туда баба Вася уже должна на автобусе подъехать. Я посмотрю где остальные. Нужно уходить отсюда.

Когда Клим осторожно открыл дверь в столовую, то увидел, как Кудрин, у которого по лицу стекала кровь, перерезает горло Тетёркину, а Костя с Русланом, тяжело дыша, держат другого бойца.

– На другом выходе нас ждёт автобус. – обронил мальчишка. – Здесь лучше не выходить. Я тётю Лилинг спас, но не знаю жив ли дядька.

– Пойдём глянем. – проговорил Костя и, передав Кудрину контроль над бойцом, вышел на кухню.

– Что с ним делать? – вдогонку крикнул Иван.

– Багаж нам не нужен. – кивнул Ивлев в сторону трупа Тетёркина.

Когда дверь закрылась, Кудрин тяжело посмотрел на рычащего и брыкающегося бойца, потом со всего маху всадил мужчине кулак в солнечное сплетение, и когда тот захлебнулся криком и подался вперёд, стараясь втянуть воздух, Иван одним резким движением свернул ему шею.

– Ну что ж, можно считать вакантная должность палача теперь занята. – немного грустно усмехнулся Кудрин.

Костя вышел в коридор, ему стало трудно дышать, когда он увидел Лилинг с разбитыми губами, в лохмотьях рваной кофты, затравленным взглядом смотрящую вокруг. Костя сделал шаг к ней навстречу, но увидел, как девушка сразу же отстранилась и остановился. Костя посмотрел на Ши Дза, водящего безумными глазами и пытающегося что-то сказать, наклонился, подхватил его на руки и, кивнув Лилинг, поспешил за Климом, который махал рукой, поторапливая их.

Вскоре, кое-как рассевшись по машинам, люди вырвались из этого мрачного варева. Впереди шёл тяжёлый грузовик, Мэй расчищала всем путь, давила прибывающих заражённых, потом ехал автобус, а позади несколько внедорожников.

Проехав безостановочно несколько десятков километров, Мэй остановилась, лишь когда её машину обогнал Кудрин и показал, что нужно прижаться к обочине. Женщина буквально вывалилась из-за руля к Ивану на руки, когда он открыл дверь кабины. Она провалилась в его объятия и затихла. Машины выстроились в ряд, перепуганные и уставшие люди потихоньку стали выходить на улицу.

– Что это было? – спросил Кудрин у Кости, когда тот подошёл поближе.

– Не знаю. Но после того как я сказал кто мы, он назвал мою фамилию, и началась заварушка.

– Я смотрю у тебя много друзей. – Кудрин подхватил на руки сползающую на землю Мэй. – Эй, ты чего? – он обеспокоенно глянул ей в лицо. – Мэй, очнись? Никита, быстро сюда.

Кудрин побежал с Мэй навстречу доктору, а к Косте подошёл Руслан.

– Я думал, мы не выберемся. – Русла потрогал рёбра и поморщился.

– Ну, пока выбрались. Нужно где-нибудь на ночлег встать. Все измотаны.

Вокруг царила тёмная тишь, сложно было разглядеть, где они находятся, на востоке едва прорисовывался рассвет, но этого света не хватало, чтобы оглядеться.

– Нужно люстру на кузове включить, хоть увидим где мы.

Растворив тёмный покров ночи, Костя с Русланом огляделись, насколько хватило светлого пятна мощных прожекторов.

– Мы ехали в сторону старого колхоза, видишь там вывеска. Здесь всё развалено, но территория огорожена, так что можно загнать машины и хотя бы от незваных гостей отгородиться. Тебя явно ищут и на дороге оставаться небезопасно.

– Согласен. – покивал Костя.

– Тогда давай я вперёд поеду, вы следом. – Руслан глянул на сбившуюся возле них стайку людей. – По машинам, скоро попробуем отдохнуть.

Они немного прокатились вперёд по грунтовке, потом Руслан резко затормозил и несколько минут разглядывал тонущие в черноте сумерек постройки. Наконец, вспомнив в какую сторону ехать, мужчина направил внедорожник вниз по дороге. Колонна медленно двинулась за ним, и скоро машины встали по периметру двора, вокруг которого сохранился вполне сносный забор.

– Я думаю, костёр можно развести, но где-то в постройках, чтоб с дороги не очень видно было. – проговорил Руслан, подходя к Кудрину.

– Дельная мысль. Надо хоть тушёнки разогреть. Всех накормить.

– Народ, – вполголоса сказал Руслан, – не расходитесь никуда. Даже в туалет парами. И желательно без лишнего жеманства, вон в тот сарай ходить и не стесняться. Никто не знает кто там по тёмному лесу шляется.

– Пойду-ка я гляну, что там. А то сарай может вполне оказаться прибежищем для этой нечисти. – сказал Кудрин и пошёл к постройке с закрытыми наглухо воротами.

Иван дёрнул за дверную ручку, но дверь, видимо, была заперта изнутри. Он ещё несколько раз попытался открыть хлипкие створки, но они несмотря на свою ветхость крепко держались в петлях и лишь немного поскрипывали от натуги, стараясь не пустить незнакомца внутрь. Кудрин отошёл на шаг, оценил объём препятствия и вдруг со всего маху всадил могучее тело в дверь. Последняя жалобно квакнула, ржавый замок отвалился, и Иван влетел в облаке трухи внутрь.

Костя, видевший всё это со стороны, только покачал головой и продолжил что-то строчить в блокноте. Вдруг он боковым зрением увидел странное движение. Кудрин медленно пятился назад, а на него наступали с выставленными вперёд вилами несколько мужиков и две женщины.

– Товарищи, вы ж не на медведя прёте. В конце концов. – косясь на вилы, проговорил Иван.

– Ну, пошёл отседова. Это наша земля, а ты заразу селишь.

– Конкретно я? – Кудрин оказался прижатым спиной к осыпавшейся стене сарая, стоявшего напротив того, где прятались люди.

– Мужики, ну в себя-то придите? Я, можно сказать, с помощью приехал. Вы что здесь до конца пандемии собираетесь сидеть?

– А ты здоров? – покосился на машины и застывших людей, которые не знали что делать и просто молча созерцали разыгравшуюся драму.

– Да мы все здоровы! Не волнуйтесь. Дети, правда, немного приболели, но это другое. С нами врачи, у нас есть еда. А сами-то давно здесь сидите? – Кудрин аккуратно отвёл от своего лица жала вил.

– Да уж три дня. Не жрамши, не пимши. Тут какие-то странные люди пробегали, об стены головами бились, мы аж дышать боялись. Мы сюда приехали разбор делать, нужно было в порядок всё приводить. Народу-то вон в сарае ещё, человек десять. – мужчина наконец поставил вилы и мотнул головой назад, где в глубине строения прятались люди. – Вроде как нам это место под кооператив выделили. Ну, короче, скинуться хотели мы и скотину общую завести. – он пожал плечами. – А вот Митька рванул в село за инструментами, обратно вернулся, весь белый, трясётся. Говорит там кошмар какой-то творится. На телефон всё заснял.

– Выходите. – к ним подошёл Костя и оглядел людей. – С нами и правда неопасно, но мы должны всех осмотреть, на предмет заражения. А потом будем ужинать.

Вскоре внутри полуразрушенного загона весело затрещал костёр, люди потянулись к теплу, к лучику радостного света и стали немного отходить от пережитого. Женщины заняли себя готовкой, мужчины просто сидели перед костром и смотрели, как пламя, сжирая тонкие ветви, гаснет и снова вспыхивает, когда новая охапка хвороста падает сверху.

– Мэй. – тихо позвал Кудрин женщину, подумав, что не видел её после того, как она упала в обморок, и Никита оставил её в грузовике отлежаться.

– Она в кузове. Ей лучше. – отозвался Клим.

Кудрин тихо подошёл к массиву автомобиля, забрался внутрь и увидел одиноко сидящую женщину, которая, вцепившись себе в волосы, раскачивалась в разные стороны. Иван подошёл к ней, тяжело встал на колени и, ласково взяв её лицо в свои ладони, прижался к губам.

– Просто отстранись. Это невозможно пережить, это нужно просто забыть.

– Я давила людей. Я просто каталась по ним.

– Ты спасала тех, кто сейчас благодаря тебе жив! А те уже не были людьми. Я думаю, что они были бы даже благодарны, что больше не шатаются в бесцельной агонии болезни.

– Ты думаешь я смогу забыть? – прошептала Мэй.

– Я помогу тебе.

Кудрин поцеловал её в шею, прижал к себе и затих рядом, раскачиваясь в такт её внутренней боли.

Усталость, холодный брызжущий дождём рассвет, чудовищное потрясение – всё это отключило осторожность, люди разбрелись по машинам и устроились на ночлег. Кудрин сидел в кабине «УРАЛА», периодически проваливался в беспамятство, но сразу же просыпался с часто бьющимся сердцем и тревожно оглядывался вокруг. Но к счастью всё было спокойно, за окнами лишь ворожил травами ветер, гнал обрывки туч, замазывал непогодой пробивающееся синее небо.

Мэй проснулась первая. Судя по всему, должен был быть разгар дня, но из-за хлещущего дождя понять вечер или утро было невозможно. Женщина зябко поёжилась, её движение сразу разбудило Кудрина, всё-таки забывшегося тяжёлым сном, и они, переглянувшись, тихо вышли на улицу.

– Если верить карте, здесь река есть. Надо сполоснуться хоть. – протёрла руками сонное лицо Мэй. Потом подставила руку под льющийся с кабины автомобиля ручеёк воды и провела влажной ладонью по волосам.

– Пойдём. Я сейчас кого-нибудь из мужиков разбужу, пусть присматривают за остальными, а мы на разведку сходим. – проговорил Иван.

Вскоре они с Мэй аккуратно двинулись через редкий сосновый лес. Женщина шла чуть впереди, Кудрин двигался за ней. Он постоянно оглядывался, прислушивался и иногда брал Мэй за руку, останавливался, когда ему казалось, что он чувствует опасность.

Река, катившаяся студёной полосой, сейчас вся была испещрена точечными ударами капель дождя, сморщивалась волнами, пенилась у берегов, закручивалась в крохотные водовороты. Мэй оглянулась на Кудрина и, постояв некоторое время в нерешительности, сказала:

– Я нырну? Потом я покараулю. Ты не против?

– Конечно. Не волнуйся. – Кудрин на секунду задержал взгляд на её лице, с трудом оторвался от руки, которая тянула цепочку расстёгивающейся молнии вниз и отвернулся.

Мэй быстро скинула одежду, утопила наготу в реке и, нырнув под воду, на секунду растворилась в холодной тишине. Натруженное тело, мятущийся в страхе и отвращении мозг всё расслабилось, и когда Мэй вынырнула, ей показалось, что появились силы идти дальше. Только бы вот знать куда.

Выбравшись из воды, она завернулась в полотенце, которое захватила из автобуса и тихонько позвала Ивана.

– Кудрин, ты где? Ау?

– Не ходи сюда! – из-за кустов послышался его голос. – Здесь трупы.

Мэй сделала несколько шагов босыми ногами по колкой сухой подстилке леса, вытянула шею и увидела, что Иван стоит над телами солдат. Животы их были разорваны, внутренности валялись по всему периметру, лица разодраны. Иван вскинул глаза на Мэй и сказал:

– Хватай одежду. Уходим. Это произошло совсем недавно, кровь ещё не свернулась.

Мэй и Кудрин стали отступать к временному лагерю, как вдруг тишина сломалась и послышался какой-то странный звук, словно кто-то пытался пробиться через засоренный радиоэфир.

Кудрин вернулся к телам, быстро перевернул одного из солдат и вытащил измазанную кровью рацию. Вдруг она заскрипела и прорезался чей-то голос:

«Коля, ты придурок, что ли?! Чё ты спрашиваешь? Продукты, вещи, лекарства, берите всё! Баб тоже берите, пригодятся, – хохотнул незнакомец, – детей и мужиков в расход. И в эфире не части словами, нам гости не нужны. Хотя Тетёркин вчера на связь днём выходил, говорил баб целый грузовик набил и жратву везёт. Наверное, скоро придёт».