Анатомия преступлений. ЦРУ против молодежи

БРАТЬЯ-РАЗБОЙНИКИ

За время пребывания на посту начальника НИС[20] профессору Нейлу Барнарду еще ни разу не доводилось участвовать в столь секретной встрече, организованной на конспиративной квартире. Сначала Барнард отказывался тратить время и тащиться куда-то в пригородный Нурд. Если у американца есть проблемы, пусть приезжает на Скиннер-стрит, и здесь, в штаб-квартире НИС, они решат все вопросы. Заместителю Барнарда Александеру ван Вику пришлось проявить максимум такта и настойчивости, прежде чем удалось уговорить шефа забыть о протоколе и удовлетворить просьбу эмиссара ЦРУ Джерри Фрэнсиса Госсенза. В конце концов, у них одна общая цель — борьба с коммунистической опасностью. И раз американец настаивает на «сугубо конфиденциальной встрече в узком кругу», значит, на то есть веские причины.

Ранее профессор уже встречался с мистером Госсензом, когда тот был резидентом ЦРУ в Южно-Африканской Республике. Но поскольку знакомство носило светский характер, ван Вик счел своим долгом официально представить их друг другу. Обменявшись рукопожатиями, трое коллег направились к глубоким кожаным креслам, расставленным нейтральным полукругом перед низким инкрустированным столом красного дерева. Начальник НИС намеревался сразу же дать понять американцу, что, хотя условия предстоящего совещания и продиктованы им, хозяин здесь он, Барнард. Однако заокеанский гость сделал неожиданный ход, без приглашения сев в центре и оказавшись как бы в роли председательствующего. Нужно было вернуть инициативу, и шеф спецслужбы ЮАР поспешил первым начать переговоры.

— Судя по тому, что вы просили обеспечить максимальную секретность, нам предстоит узнать нечто чрезвычайно важное. Может быть, господин президент решил, что пора прибегнуть к более действенным средствам, чтобы поставить преграду на пути коммунистического проникновения в Африку? Мы, например, давно считаем, что американские «силы быстрого развертывания» нужны здесь не меньше, чем на Ближнем Востоке. В Белом доме известна наша точка зрения. Параллельно к вам, в Лэнгли, были направлены наши предложения относительно ряда акций с целью развертывания пропагандистской кампании. Словом, теперь очередь за вами… Кстати, почему вы отказались встретиться в «Сивитас Билдинг»? Могу заверить, что правила безопасности соблюдаются в нашей штаб-квартире так же неукоснительно, как и в Лэнгли, а Эйджи и Стокуэлл — ваша монополия. — Барнард не мог отказать себе в удовольствии поддеть высокомерного эмиссара ЦРУ.

Госсензу не оставалось ничего, как молча проглотить пилюлю. Да и что мог он возразить, если тот же Стокуэлл, возглавлявший опергруппу ЦРУ в Анголе, в своей книге «В поисках врага» выложил целую кучу секретов, касающихся тайных операций «фирмы» в Африке. Начальник африканского отдела ЦРУ Поттс был настолько взбешен, что потребовал «ликвидировать этого ренегата», который сделал достоянием гласности факты тесного сотрудничества американской и южноафриканской спецслужб. Например, то, что во время интервенции в Анголе их представители поддерживали постоянный контакт, причем глава БОСС[21] ван ден Берг два раза сам тайно ездил в Вашингтон. Или что ЦРУ организовало поставку в ЮАР десятков тысяч снарядов для 155-миллиметровых гаубиц, а его сотрудники «восторгаются откровенной наглостью и агрессивностью южноафриканцев при выполнении оперативных заданий».

Впрочем, эмоции эмоциями, а дело делом. Госсензу предстояло добиться согласия нового шефа НИС на проведение весьма щекотливой операции, непосредственно касающейся стратегических интересов США. Поэтому для начала он решил польстить тщеславию партнеров:

— Мы в ЦРУ всегда были самого высокого мнения о вашей службе безопасности. Причем в Вашингтоне полностью разделяют вашу тревогу по поводу усиливающейся коммунистической опасности в Африке. К сожалению, государственные деятели, стоящие у власти во многих странах здесь, слишком неопытны, чтобы правильно оценить ее. К тому же большинство населения на вашем континенте составляет молодежь, а красные легко вовлекают в свои сети юные умы. Поэтому я вполне согласен, что нужны решительные меры для противодействия их проискам. Полагаю, вы не можете пожаловаться, что мы стоим в стороне. Разве в Мозамбике «полковнику Чарли» удалось бы проводить столь успешные рейды отрядов НДС,[22] если бы наши люди в посольстве в Мапуту не снабжали их регулярно информацией? — Конечно, можно было не намекать, что после провала трех американских разведчиков-дипломатов, из-за неосмотрительности юаровцев, сколоченное Преторией воинство терпит поражение за поражением. Госсенз специально сделал это, чтобы напомнить главе НИС: за ними числится должок.

Намек был понят: Барнард нахмурился и испытующе посмотрел на американца: не иначе речь сейчас пойдет о компенсации. Но эмиссар ЦРУ не спешил переходить к главному, ради чего он прилетел в Преторию:

— А ваши последние операции в Анголе? Надеюсь, у вас нет никаких претензий по части их материально-технического обеспечения? В Вашингтоне считают, что настала пора заняться обеспечением форпостов на дальних подступах к вашей крепости «свободного мира» в Африке, а не только борьбой с террористами в прифронтовых государствах. Три года назад я имел удовольствие поздравить господина ван Вика с успешной ликвидацией коммунистической агентуры на Коморских островах. — Госсенз сделал легкий поклон в его сторону.

Однако заместитель начальника НИС никак не прореагировал на комплимент, сохранив непроницаемое выражение на багровом, с грубыми чертами лица типичного потомка буров. Он не считал операцию «Утренняя заря» столь уж выдающейся. Достаточно было нанять пол-сотни «диких гусей» во главе с Бобом Денаром, получившим в Конго за свою жестокость кличку Боб Зубодробитель, и крохотная республика рассыпалась, как песочная крепость от набежавшей волны. Не потребовалось даже посылать отряд коммандос, который был подготовлен на всякий случай. Парни Денара на рассвете высадились с траулера в Морони и без особого труда перебили ничего не подозревавшую молодежную гвардию президента Али Суалиха, вознамерившегося строить социализм в Индийском океане, а заодно и его правительство, которое газетчики окрестили «режимом юнцов». «Пусть играют в свои ребячьи игры на том свете», — пошутил его шеф, когда ван Вик сообщил, что президент Али Суалих «убит при попытке к бегству».

— Жаль, конечно, что первоначальный план остался до конца не выполненным и высадка на Сейшелах в семьдесят девятом так и не состоялась. — В голосе американца прозвучало подчеркнутое сожаление. — Пожалуй, главной ошибкой было поручать подготовку вторжения непосредственно на острове Маэ непрофессионалам…

Ван Вик, отвечавший за операцию, хотел было возразить, что и француз Шеваль, внедренный в сейшельскую полицию, и бельгиец Лефевр, участвовавший в «Утренней заре» на Коморах, относились как раз к числу профессионалов. Но глава НИС опередил его:

— Как вы знаете, господин Госсенз, отдельные срывы не исключены даже при самом тщательном планировании. Думаю, что в Доминике действовали не новички-любители,[23] но результат там, увы, нулевой. А ведь этот островок у вас под боком, в Карибском море, там ЦРУ чувствует себя как дома.

Разговор опять грозил скатиться к ненужной полемике, и посланец Лэнгли счел, что настал момент брать быка за рога:

— Прошу прощения, господа, но вы меня не так поняли. Я только хотел сказать, что, по мнению нашего руководства, следует провести еще одну, на этот раз решительную, операцию на Сейшелах. Почему именно там? Есть две причины такого выбора. Во-первых, тамошний президент осложняет политическую обстановку во всем регионе своей назойливой болтовней о том, чтобы превратить Индийский океан в пресловутую «зону мира». Индийский океан — зона жизненно важных интересов США, и мы не позволим кому-либо связывать нам руки. А во-вторых, пора дать урок черномазым молокососам по всей Африке, которые возомнили себя государственными деятелями, не нуждающимися ни в чьих советах. Полагаю, вы заинтересованы в этом не меньше, поскольку решительного перелома в Анголе и Мозамбике все еще нет. Успешная же акция на Сейшелах поможет отрезвить горячие головы тех, кто начитался коммунистических брошюрок и считает, что может безнаказанно бросать вызов интересам «свободного мира». — Госсенз сделал паузу, давая южноафриканским коллегам возможность проникнуться важностью сказанного им, и, как бы подводя итог, предложил: — Словом, операция и в ваших и в наших интересах. Поэтому мы даем деньги, вы — людей. Дивиденды — пополам.

К концу совещания принципиальное согласие было достигнуто. Детали операции договорились в дальнейшем согласовать через местного резидента ЦРУ Мэннинга.

ВРЕМЯ БОЛЬШИХ ПЕРЕМЕН

Сейшелы не зря называют раем. Девяносто два красивых островка, рассыпанных неподалеку от экватора по изумруду Индийского океана, покрыты густыми зарослями вечнозеленых деревьев и кустарников. Прозрачный воздух напоен ароматом дикой корицы. Здесь не бывает ни зим, ни лет, а ртутный столбик никогда не опускается ниже цифры 25 и не поднимается выше 30. Теплые дожди выпадают обычно по ночам. Ни на одном острове нет хищных зверей или ядовитых гадов. Даже акулы — настоящий бич тропических морей — не могут проникнуть в прибрежные воды, огражденные частоколом рифов.

Впрочем, Мишель Кло и не подозревал, что живет в раю. Их поселок — несколько десятков легких хижин из бамбука и пальмовых циновок в дальнем пригороде столицы Виктории — ничем не напоминал тот рай, о котором говорилось в Библии. Правда, белокожие туристы, приезжавшие на остров Маэ из неведомых краев, восторгались поселком, находя его необыкновенно живописным. Особенно нравилось этим важным господам старое пиратское кладбище на берегу океана, где между ушедшими в землю надгробиями играла смуглая ребятня, а хозяйки расстилали на траве свежевыстиранное белье. Его каждый день привозили из Виктории, где стояли красивые отели, где вообще была уйма интересного. Поэтому Мишель с нетерпением ждал того времени, когда вырастет и по утрам будет вместе с Симоном, как звали его отца, отправляться в город работать в отеле.

Только время это никак не наступало. А отец почему-то не соглашался устроить Мишеля боем в гостиницу или посыльным в магазин. «Учись, сынок, а то будешь всю жизнь прислуживать другим», — постоянно твердил он. Чудак! Мишель и так читал и писал лучше всех не только в классе, но, как утверждал сосед, во всем поселке. А чему еще можно научиться в школе? На это мальчику яе мог ответить никто. Вечно занятая стиркой мать вообще никогда не участвовала в таких разговорах.

Трудно сказать, как сложилась бы дальше жизнь подростка, если бы не новый учитель Фред Буке. Раньше всеми делами в поселке заправлял староста, заботившийся только о том, чтобы дома у него не переводилось пальмовое вино. Как живут остальные, ему было наплевать. С приездом молодого учителя многое переменилось. Прежде всего он организовал местный комитет ПФНС,[24] который стал следить, чтобы налоги со всех собирались справедливо, а толстый лавочник платил сполна за кокосы и корицу. Потом восьми семьям, чьи хижины совсем развалились, сообща, всем миром, построили новые дома, крытые шифером.

По вечерам Фред Буке собирал в школе поселковых подростков, по разным причинам бросившихся учиться, и рассказывал им о разных событиях в мире и у них на родине. Оказывается, на Сейшелах произошли большие перемены. К власти пришел ПФНС, и правительство Франса Альбера Рене приняло новую программу: «Вперед, к социализму!» Что такое социализм, ребята не знали, но то, что говорил учитель, было понятно каждому:

— Кому у нас раньше принадлежала вся земля, все богатства? «Гран блан» — «большим белым», чьи предки когда-то приехали сюда колонистами из Европы. А чем мы, креолы, хуже их? Ничем. Вся разница только в том, что нашими прадедами были африканцы. — Фред Буке обводил взглядом притихших ребят и продолжал: — Разве это справедливо, когда тысячи креолов прозябают в нищете, а кучка «гран блан» купается в роскоши?

— Нет! — хором кричали подростки.

— Поэтому паше правительство ПФНС и хочет добиться, чтобы каждый сейшелец, неважно, какого цвета у него кожа, был обеспечен работой, жильем, лечился у настоящих врачей. И чтобы все ребята могли учиться. Нашей стране нужны образованные граждане, которые будут строить счастливую жизнь…

Оказалось, что и Мишель Кло может стать в будущем нужным стране человеком. Правительство организует «Национальную молодежную службу», куда будут принимать после девятого класса. За год в лагерях труда и отдыха юноши и девушки смогут получить специальность и продолжить общеобразовательную подготовку. И хотя Мишель кончил только семь классов, учитель Буке обещал похлопотать, чтобы его зачислили в первый же набор. А пока нужно опять начать ходить в школу, потому что ему, возможно, придется сдавать экзамены.

Однако жизнь устроила экзамен Мишелю Кло гораздо раньше. Когда в четверг, 11 октября 1979 года, ребята пришли в школу, взволнованный Фред Буке объявил, что уроков не будет. Оставив старшеклассников и отправив остальных по домам, он рассказал, что рано утром, когда Виктория еще спала, на улицы вышли сынки «больших белых» и принялись громить лавки. Нужно немедленно ехать в город и помочь поддержать там порядок.

В тот день юноша впервые узнал, что значит смотреть в лицо ненавидящего тебя врага. Вместе с активистами Фронта школьников направили в гавань охранять монумент в честь революции 5 июня 1977 года. После полудня на них двинулась беснующаяся толпа полупьяных хулиганов, выкрикивая угрозы и потрясая дубинками и камнями. Мишель сам видел, как в центре города владельцы ресторанов и кафе прямо на тротуарах бесплатно угощали «демонстрантов» коктейлями из пива с пальмовым вином. Казалось, еще минута — и оцепление будет смято, растоптано. Но стоявшие рядом рабочие парни лишь крепче взялись за руки и не отступили ни на шаг. Ведь за ними высилась фигура человека с гордо поднятой головой, разрывающего цепи.

Тогда еще не было известно, что беспорядки вспыхнули не стихийно, а являлись частью разработанного южноафриканскими спецслужбами плана свержения правительства Франса Альбера Рене и установления контроля над «райскими островами». Он носил кодовое название «Пиратский герб», которое дал ему заместитель директора БОСС ван Вик. Дело в том, что через неделю в столице Виктории должен был открыться съезд ПФНС. На Скиннер-стрит в Претории рассчитывали, что, столкнувшись с массовыми волнениями, власти растеряются. В атот момент на Маэ высадится ждущий в Дурбане приказа отряд наемников и завершит операцию, уничтожив руководство Фронта.

Однако события приняли неожиданный оборот. Стычки не прекращались и на следующий день, но чувствовалось, что организаторы беспорядков обескуражены решительным отпором молодежи столицы. А когда в понедельник Мишель шел в рядах грандиозной демонстрации в поддержку правительства Рене, то окончательно понял, что не «гран блан», а они, простые люди, и есть настоящая сила.

АЭРОПОРТ НЕ ПРИНИМАЕТ

На свете есть только одно занятие, достойное настоящего мужчины, — сражаться. Это внушил Дереку Риду еще в детстве дядюшка Алистар, взявший к себе на ферму в Трансваале осиротевшего сына родного брата. В свое время оба Рида воевали в Конго в колонне подполковника Майкла Хора, захватившей Стэнливиль. Старшего брата сразила пуля мятежников симба. Зато младший вернулся домой с кучей денег, на которые купил ферму. Матери Дерек не помнил: она умерла, когда ему не было и трех лет. Пока он рос, в Африке, да и в других местах вспыхивало много необъявленных войн, но малолетних туда не приглашали. Приходилось довольствоваться тем, чтобы держать в страхе кафров[25] на дядюшкиной ферме. И тут Дерек показал себя с самой лучшей стороны: ни одного поджога, хотя у соседей, бывало, все сгорало дотла.

Трансвааль — самая богатая провинция Южной Африки: алмазы, золото, уран, платина, медь. Но для Дерека это были слишком абстрактные понятия. Другое дело — табак и хлопок. Тут каждый урожай приносил ранды, если, конечно, заставить лентяев кафров работать как следует. Хотя ферма стояла на прекрасно возделанной равнине, юноша рос в мире джунглей, где о милосердии и сострадании вспоминал лишь пастор в воскресных проповедях. Дома, на ферме, дядюшка Алистар с коричневым лицом, изрезанным морщинами, словно изнывшая под солнцем земля, говорил проще и понятнее:

— Профессиональный наемник вовсе не платный убийца, — дядюшка все никак не мог забыть золотые денечки в Конго, — как все считают. Это человек, который ищет приключения, любит риск, наконец, получает удовольствие, делая то, на что у других не хватает смелости.

Дерек Рид был полон решимости стать «настоящим мужчиной». Жаль, не удалось завербоваться в Анголу, а то он показал бы этим хваленым «Буффало»,[26] что может не хуже их взять кафра на мушку. Пока нужно набраться терпения: в нынешние неспокойные времена что-нибудь да подвернется.

Парень с фермы не ошибся. В начале сентября дядюшка Алистар получил письмо из Йоханнесбурга от Питера Даффи, фотокорреспондента газеты «Дурбан санди трибюн». Бывший лейтенант в колонне Хора и непревзойденный мастер рукопашного боя приглашал ветерана Конго принять участие в «интересном деле», сулившем хорошие деньги. В Йоханнесбург они поехали вдвоем.

Оплата действительно была королевской: тысяча рандов сразу и еще десять тысяч по завершении «пустяковой операции». Предстояло немного пострелять в одном месте, где черные уж слишком зарвались.

— Тамошняя армия — просто горстка безусых юнцов, не имеющих представления, с какого конца заряжается винтовка, — презрительно сообщил Бешеный Майкл, получивший это прозвище в Конго за свою невероятную жестокость. Вернувшись оттуда, он основал на деньги ЦРУ «Клуб „диких гусей“» в Йоханнесбурге — контору по вербовке наемников,[27] пользовавшуюся негласным покровительством южноафриканской НИС. — План операции разработан до мельчайших подробностей и одобрен в Претории и Вашингтоне. Подготовительная группа уже находится на Сейшелах. Они выступят по нашему сигналу. Главная задача — захватить военные казармы, резиденцию президента, радио и телеграф. Нам обещано, что США признают новое правительство на Сейшелах через несколько часов после переворота. Я лично вел об этом переговоры в Вашингтоне, — важно сообщил Хор. — Хочу повторить только одно: на Сейшелах правят коммунисты. Мы должны их убрать. Да поможет нам бог!

Увы, дядюшка отказался участвовать в рейде. Заявил, что в его годы поздно скитаться по свету, да и ферму оставить не на кого. Зато Дерек был на седьмом небе, когда он порекомендовал вместо себя племянника. Еще бы, ведь операцией будет руководить сам Бешеный Майкл!

Этот седой старик с цепким, колючим взглядом очень понравился Риду. В Эмерло, небольшом городке в родном Трансваале, где они остановились на ночь в гостинице, Хор сразу утихомирил «солдат удачи», когда те вечером в ресторане стали слишком уж шумно вспоминать о былых делах. «Если хочешь, чтобы черномазые беспрекословно повиновались, возьми одного, выстрели в запястья и лодыжки, — разглагольствовал рыжеволосый гигант — американец Чарлз Дьюкс, хваставший, что он свой человек в Лэнгли, — потом в колени и локти, а затем…» — «Если ты не заткнешь свою вонючую пасть, то стрелять тебе больше никогда не придется», — зловеще пообещал Бешеный Майкл, и этого оказалось достаточно. Вся их разношерстная команда — насколько мог судить Дерек, здесь были и англичане, и немцы, и ирландцы, не считая, конечно, южноафриканцев, причем добрая дюжина из них служила во 2-м разведывательном батальоне, — повела себя так, словно они и впрямь были образцовыми туристами.

Кстати, Дерека Рида сначала разочаровал показавшийся излишне шутовским их туристский маскарад: коробки с игрушками, якобы предназначенными для каких-то больных детей; неподъемные дорожные сумки с доспехами регбистов; яркие безрукавки с дурацкими гербами «Ордена завсегдатаев пивных». Он бы предпочел, чтобы на его груди красовался дикий гусь на зеленом фоне — специальная эмблема, которую ввел для своих солдат в Конго полковник Хор, взяв за образец ту, что была у ирландских наемников в наполеоновской армии. Об этом ому рассказывал дядюшка Алистар. Однако, когда Дерек начал сетовать соседу по номеру, неразговорчивому коротышке Гансу, тот лишь презрительно усмехнулся: «Благодари бога и полковника, что десантные автоматы и гранаты у нас под рукой».

Рид оценил предусмотрительность командира, когда они пересекли на своем туристском автобусе границу Свазиленда, а потом в аэропорту Матсана садились на рейсовый самолет компании «Ройял свази эйрлайнз», направлявшийся на сейшельский остров Маэ. По пути, на Коморах, Дерек впервые почувствовал, что такое страх, когда Хор приказал всем оставаться в салоне. А вдруг на Сейшелах уже известно о «завсегдатаях пивных» и пулеметные очереди начнут сечь тонкий дюраль, едва самолет коснется посадочной полосы?

К счастью, его опасения оказались напрасными. В международном аэропорту Пуэнт-Ларю их «Фоккер-Ф-28» не вызвал никакого интереса, как, впрочем, и сами пассажиры. Мало ли туристов со всех концов света прилетает на Сейшелы.

Таможенный досмотр проходит как по маслу, и веселые парни с объемистыми дорожными сумками один за другим садятся в стоящий возле аэровокзала автобус, который доставит их в отель «Риф», один из лучших в Виктории. В пассажирском зале остаются лишь несколько «туристов», ожидающих, когда подвезут их вещи. Подкатывает тележка, и пассажиры быстро разбирают свою кладь. Она кажется полицейскому инспектору Эспаропу подозрительно тяжелой. Поэтому он решает проверить самую большую из сумок. И тут его ждет неожиданность: под пестрыми рубашками лежат зеленые трубы базук. Инспектор просит остальных туристов приготовить вещи к досмотру. Вместо этого кто-то из «завсегдатаев пивных» выхватывает из сумки автомат и дает очередь над головами таможенников.

Дерек Рид сначала не понял, что произошло. Из окна автобуса он видит, как в дверях аэровокзала появился полицейский, что-то кричащий водителю. Правда, до этого оттуда донесся сухой дробный стук, которому он не придал значения. Зато Майкл Хор отлнчно понял его. Едва затихло эхо выстрелов, как предводитель «диких гусей», обычно отдававший приказы хриплым полушепотом, рявкнул на весь автобус:

— Оружие к бою! Занять аэровокзал!

Его «туристы» в большинстве своем были опытными солдатами. В считанные минуты здание окружено плотным кольцом наемников. Несколько десятков перепуганных пассажиров и служащих аэропорта взяты в качестве заложников.

Лежа на нагретых за день солнцем бетонных плитах взлетной полосы, Дерек Рид дрожащим голосом спрашивает оказавшегося рядом Ганса, что теперь с ними будет. От страха у парня с фермы, мечтавшего стать «настоящим мужчиной», стучат зубы. Командир должен что-то сделать, чтобы спасти их. Нельзя же вот так взять и умереть ни за что ни про что. Это несправедливо.

В ответ Ганс злобно рычит, чтобы Дерек заткнулся и не распускал нюни раньше времени. Полковник наверняка что-нибудь придумает, он выходил целым и не из таких переделок. Однако сам Майкл Хор в эти минуты пребывал в полной растерянности. О том, чтобы соединиться с группой поддержки в Виктории, нечего и думать. По плану американцы должны отправить из Кении второй отряд для усиления его ударного подразделения. Но они сделают это только после получения условного сигнала, которого, увы, теперь не последует. Улететь обратно на свазилендском лайнере тоже не удастся: экипаж уже уехал в гостиницу. А кто-то из полицейских, охранявших Пуант-Ларю, успел передать в Викторию о налете на аэропорт. Значит, скоро сюда прибудут войска, против которых его горстке долго не продержаться.

НЕПРЕДВИДЕННЫЙ ФИНАЛ

Учитель Буке выполнил свое обещание. Вот уже почти год, как Мишель Кло носит бежевую форму и живет в молодежном лагере на берегу залива Порт-Лонэ. После скучного поселка этот лагерь за массивной кованой оградой, расположенный между двумя громадными пляжами в одном из самых красивых уголков Маэ, кажется ему настоящим раем. Их здесь восемьсот парней и девчат, и они все делают сами: выращивают овощи и фрукты, ловят рыбу, готовят, убирают общежитие и классы. Первое время Мишелю приходилось туго: после почти двухлетнего перерыва и сразу не просто за парту, а за такие серьезные предметы, как та же политграмота. Но не зря Кло в школе считался очень способным: быстро догнал одноклассников. А за доклад о вожде русской революции товарище Ленине его даже поощрили внеочередным отпуском в город.

Мишель специально перенес поездку в Викторию с воскресенья на среду 25 октября. В этот день там предстоял большой футбол. После игры он пошел повидать своего старшего друга Фреда Буке, который перешел на работу в молодежный отдел ПФНС. Обычно тихий, в этот вечерний час Народный дом гудел, как потревоженный улей. У подъездов стояли вооруженные часовые, подъезжали и отъезжали военные грузовики с солдатами. Пока Кло раздумывал, что бы это могло значить, из подъезда вышел учитель Буке, почему-то с автоматом в руках, и сел рядом с шофером в открытый «лендровер». Машина уже тронулась, когда юноша подбежал к ней и, ухватившись за борт, прыгнул на заднее сиденье.

Буке обернулся, его брови удивленно поползли вверх:

— Откуда ты взялся?

— С футбола! — весело прокричал Мишель. — Ты же знаешь, сегодня играли…

Но Буше, не дослушав, махнул рукой и отвернулся. Кло терялся в догадках, куда они мчатся, что произошло. Взвизгнув шинами на повороте, машина выскочила на шоссе, ведущее к аэропорту Пуэнт-Ларю. Через десять минут, когда они проехали рынок Каскада, «лепдровер» свернул на обочину и остановился. Только сейчас юноша понял, что едва слышные из-за свиста ветра частые хлопки впереди были выстрелами.

— Сидеть тут и никуда не соваться, — сердито приказал Буке, вылезая из машины.

— Нет, ни за что! Я с тобой! Не подведу. Вспомни одиннадцатое октября… — В голосе юноши было столько мольбы, что бывший учитель смягчился.

— Ладно. Только без приказа ни шагу, а то отправлю обратно.

Пригнувшись, быстрым шагом они подошли к полицейскому посту, откуда был хорошо виден находившийся метрах в пятистах аэропорт. Буке присоединился к группе военных, окруживших коренастого майора. Оставшийся чуть в стороне Мишель Кло хорошо слышал, как тот объяснял план предстоящего боя.

— Бандитов человек пятьдесят-шестьдесят. Кроме автоматов, вооружены легкими пулеметами и базуками. Кольцо окружения замкнуто, так что двинуться к городу они не смогут. По аэровокзалу дан приказ не стрелять. Они держат там заложников. Атаку начнем, когда подойдут бронетранспортеры…

Дереку Риду казалось, что он уже целую вечность лежит на проклятом бетоне. Изредка с противным скрежетом царапали пули. Тогда, не поднимая головы, Дерек давал короткую очередь в сторону поросших лесом холмов. Ганс кричал ему, чтобы экономил патроны, но Дерек ничего не мог поделать с собой. Бьющийся в руках автомат словно бы защищал от подкрадывающейся смерти. Он отдал бы все, что угодно, только бы очутиться сейчас дома, на ферме, не слышать треска выстрелов, не думать, что каждая секунда может стать последней.

Когда стало смеркаться, по цепи передали приказ приготовиться к броску, чтобы занять диспетчерскую вышку. Улучшить положение «диких гусей» это не могло, но у Бешеного Майкла родился коварный план: заманить в Пуэнт-Ларю какой-нибудь самолет и на нем попробовать выбраться из мышеловки.

По свистку Дерек с трудом оторвал тело от бетона и вслед за остальными бросился вперед. Воздух вокруг него засвистел на разные голоса. «Откуда сюда слетелось столько птиц?» — подумал он. В ту же секунду сильный удар в грудь бросил его на бетон…

Дерек так и не узнал, что наемникам все же удалось удрать с «райского острова» на «Боинге-707» индийской авиакомпании, летевшем по маршруту Солсбери — Бомбей и севшем в Пуэнт-Ларю для заправки. Поскольку диспетчерская вышка была в руках наемников, экипаж не подозревал, что попадет в самое пекло.

— Как только самолет сел, посадочные огни погасли, и мы подрулили к зданию аэропорта в полной темноте, — вспоминал его пилот Умеш Саксена.

В пилотскую кабину глухо доносились звуки выстрелов. Однако, прежде чем экипаж разобрался в обстановке, в салон ворвались несколько наемников во главе с Хором. Последний потребовал доставить их в ЮАР, угрожая в противном случае взорвать авиалайнер вместе с пассажирами. Индийским пилотам пришлось подчиниться.

Когда «дикие гуси» Майкла Хора, беспорядочно отстреливаясь, лезли в «Боинг», вместе со ставшими бесполезными пулеметами и базуками, они швырнули в проход между креслами и тело парня с трансваальской фермы, захотевшего стать «настоящим мужчиной».

В Дурбане, где сел похищенный «боинг», тридцать девять наемников отпустили на свободу, а пятерых во главе с Бешеным Майклом временно задержали за… угон самолета. Как заявил министр иностранных дел ЮАР Р. Бота, у правительства «нет доказательств их виновности». По сообщениям информационных агентств, власти Претории приняли такое решение «после интенсивных консультаций с Вашингтоном». Подобная снисходительность объяснялась просто: ЦРУ и НИС опасались, что если дело не замять, то кто-нибудь из участников операции может сообщить весьма нежелательные для них подробности подготовки неудавшегося переворота.

Однако вездесущие газетчики все же сумели кое-что выяснить. Например, то, что перед вторжением наемников на Сейшелах побывал посол США в Кении У. Хэррон, которого сопровождал один из руководителей американского «корпуса мира» Р. Петти, считающийся в Лэнгли специалистом по подрывным операциям против молодежи. Причем среди «диких гусей», высадившихся в Пуэнт-Ларю, находился и сотрудник ЦРУ. Йоханнесбургская газета «Стар» сообщила, что государственный переворот на Сейшелах планировался в ЮАР, а деньги на него поступили от американской спецслужбы. По приблизительным оценкам, стоимость этой акции составила около 5 миллионов долларов.

Преподать урок ЦРУ и НИС не удалось. Больше того, под давлением мировой общественности власти ЮАР были выпуждены начать весной 1982 года судебный процесс над «дикими гусями». Однако почти все они, за исключением Майкла Хора и его ближайших помощников, отделались несколькими месяцами тюрьмы. Впрочем, и главарей наказали вовсе не за международный разбой, а за неумение хранить тайны нанявших их спецслужб.

Зато из шести участников заговора, представших перед судом в Виктории, четверо были приговорены к смертной казни, а двое — Роберт Симз, зять Бешеного Майкла, и Мартин Долинчик, кадровый офицер НИС, — соответственно к 10 и 20 годам тюремного заключения. Кстати, в аресте Долинчика участвовал и Мишель Кло. Он получил хороший нагоняй от учителя Буке за то, что полез не в свое дело. И именные часы за храбрость от командования Народной армии безопасности.