Анатомия преступлений. ЦРУ против молодежи

ОСЕННИЙ СЕМЕСТР

К Вяленой Треске, как окрестил Роб Ивоппу Гриском, прокаленную тропическим солнцем сухопарую англичанку, возглавлявшую филиал искусствоведческого факультета Университета Вест-Индии в Сент-Джорджесе, он почувствовал неприязнь с первого знакомства. И не зря. За полтора месяца она просто осточертела своими бесконечными рассуждениями об уникальности гренадского фольклора. Эта особа почему-то решила, что будущий искусствовед, стопроцентный американец Роберт Паркер прямо-таки жаждет поближе познакомиться с местными ниггерами. Правда, когда они составляли учебный план на осенний семестр, Роб выторговал себе символическую уступку: хотя песни, танцы и басни здешнего островного мирка и выросли из африканских корней, он займется европейскими заимствованиями и попытается проследить, как они повлияли на духовную культуру гренадских негров.[32]

Впрочем, ученая дама не обратила внимания на такой акцент в научных изысканиях нового студента. Но зато не преминула отметить похвальное рвение, с которым тот взялся за разработку темы. Весь сентябрь свободное от лекций время он проводил не на коралловом песке пляжа Гранд-Ане, где нежились студенты-американцы из медицинского колледжа, а в поездках по острову. В конце месяца Паркер доложил на семинаре о сделанном им маленьком открытии, почему местные басни называют «нонсенз сториз» — «абсурдными россказнями». Оказывается, это просто лингвистическое недоразумение. Во многих из них действует герой африканских сказок хитрый паук Энэнси. Однако на Гренаде «Эпэпси сториз» ошибочно восприняли как «Нэнси сториз», а потом «исправили» в «нонсенз сториз».

Вяленая Треска пришла в восторг от сообразительности Паркера. А тот, естественно, промолчал, что о своем «открытии» прочитал еще в Штатах, когда готовился к отъезду на Гренаду. Пришлось старательно штудировать толстенный том вест-индских басен, проклиная действовавших в них дурацких персонажей вроде «мистера Коровы», «мистера Колибри», «мистера Черепахи». Но мистер Тауэр был непреклонен: «Ты должен сразу же зарекомендовать себя с хорошей стороны, чтобы спокойно заниматься делом». Что ж, шеф может быть доволен. Хотя времени прошло совсем немного, Роб успел объехать весь остров. Правда, похвастаться пока нечем, ибо обнаружить ничего не удалось, если не считать, что песок на атлантических пляжах черный, а на карибских белый, как сахар. Но мистера Тауэра это, конечно, не интересовало. Так же как и праздник «Большого барабана». Впрочем, праздник подвернулся кстати, поскольку все равно нужно было побывать на Карриаку. Хотя и на этом островке Паркер вытащил пустышку, отчаиваться не следовало. Шеф предупреждал, что кубинцы дьявольски хитры и раскрыть их коварные замыслы будет нелегко.

С мистером Тауэром Роб познакомился прошлой осенью, когда вернулся с каникул в Хьюстон. После летней скуки в очумевшем от зноя захолустном Бивилле, где по настоянию отца пришлось целыми днями торчать у него в банке, приятно было опять окунуться в суету студенческого городка. В тот день он улизнул с последней лекции о Чосере,[33] намереваясь посидеть в «Стэге», маленьком тихом ресторанчике неподалеку от кампуса, где можно было спокойно обдумать свои дела. Однако в холле учебного корпуса его остановил комичный толстяк. Воротник рубашки у него был расстегнут, узел галстука спущен на жирную грудь, а по круглому, как лупа, лицу, расплывшемуся в радостной улыбке, катились крупные капли пота, словно он только что вышел из-под душа.

— Роберт Паркер, если не ошибаюсь? — осведомился толстяк, кладя руку ему на плечо.

— Да. Что вам угодно? — Роб демонстративно дернул плечом, чтобы сбросить мясистую ладонь, но она осталась на месте.

— Меня зовут Брэдфор Тауэр, для друзей просто Брэд. Надеюсь, но против, если я угощу тебя ленчем?

— С какой стати?

— Допустим, я — голливудский продюсер и ищу белокурого херувима для новой ленты. — Улыбка стала еще шире.

— Катись отсюда подальше, — сердито буркнул Роб и сделал было шаг вперед, но ставшие вдруг стальными пальцы-сосиски больно впились в плечо.

— Не надо сердиться, сынок. А то я сломаю тебе ключицу, и тогда прощай бейсбол, который ты так обожаешь. Да и товара больше у Броза не получишь, а ты ему вроде бы солидно задолжал. — Голос толстяка звучал мягко, но в прищуренных глазах Роб прочел откровенную угрозу.

То, что невесть откуда взявшийся мистер Тауэр назвал имя Броза, решило дело. Еще на первом курсе Паркер стал «пушером» у этого типа — за комиссионные потихоньку снабжал страждущих у себя в кампусе марихуаной и героином. Увы, последнюю партию кто-то спер у Роба в общежитии, и он просто не представлял, как будет расплачиваться. Позднее, когда он лучше узнал своего шефа, то готов был дать голову на отсечение, что без него тут не обошлось. Возможно, сам Броз и навел его на Паркера.

В «Стэге» было пусто. Однако новый знакомый выбрал самую дальнюю от стойки кабинку. Когда негр-официант принес высокие запотевшие стаканы виски со льдом и они остались одни, мистер Тауэр без лишних проволочек перешел к делу:

— Конечно, я не продюсер, — все так же лучезарно улыбаясь, начал он. — Просто я люблю задавать людям разные вопросы и предпочитаю, чтобы на них отвечали. Нет, это не любопытство, такая уж у меня работа. Слышал о Си-ай-си?[34] Так вот я оттуда и надеюсь, что ты будешь мне помогать…

— «Кот ин зе экт»? Ну уж нет, можете не надеяться. Сколько бы вы, динозавры, ни наступали на пятки, со мной номер не пройдет. — Паркер залпом осушил стакан и вызывающе стукнул им по столику.

Но мистер Тауэр, казалось, не придал значения его браваде.

— Не спеши, сынок, наша дружеская беседа только начинается. Или ты предпочитаешь иметь дело с федеральным управлением по борьбе с наркотиками? Нет. Тогда постарайся внимательно выслушать и понять…

Доводы, приведенные вербовщиком ЦРУ, были вескими. В программе факультета гуманитарных наук, этнографии и искусства много красивых слов вроде эстетики, философии, психологии. Но на что может рассчитывать Паркер по окончании? В лучшем случае на место учителя с грошовым жалованьем или клерка в захолустном провинциальном банке, если отец еще будет управляющим его филиала в Бивилле. А «компания», так мистер Тауэр называл ЦРУ, открывает перед способным молодым человеком перспективу блестящей карьеры, «полной волнующих событий», в том числе и возможность посмотреть мир, а не киснуть в затхлой конторской конуре.

— Нам нужны проницательные, эрудированные парни, способные правильно оценивать людей, инициативные и энергичные, любознательные и с богатым воображением… — заливался толстяк, пододвигая к Робу четвертую порцию двойного «скоча». — Но чтобы попасть в «компанию», нужно заранее зарекомендовать себя. С улицы мы не берем…

И все-таки вялое сопротивление Роберта Паркера сломали не столько заманчивые посулы, сколько вполне реальная перспектива сесть за решетку за сбыт наркотиков. Вечером, лежа в своей студенческой келье, он перелистал тоненькую брошюру, которую дал ему на прощание мистер Тауэр, попросив никому не показывать и потом вернуть ему.

«Роль управления заключается в сборе, обработке, сопоставлении и истолковании информации, которую должен иметь в своем распоряжении президент Соединенных Штатов», — бросилась в глаза фраза в первом же абзаце. «На службе президенту…» — говорилось на следующей странице. Еще дальше: «Несет ответственность перед президентом…» Потом опять: «…на службе президенту…» И наконец, «…поиски сведений, необходимых президенту…» А ниже на фотографии был изображен директор Центрального разведывательного управления Уильям Кейси, выскакивающий из своего лимузина с портфелем в руке перед Белым домом.

Роб невольно ощутил прилив гордости: он тоже теперь будет служить самому президенту Соединенных Штатов!

НА СЛУЖБЕ ПРЕЗИДЕНТУ

Увы, на поверку «служба президенту» оказалась довольно-таки неблагодарным занятием. Прежде всего, как советовал шеф, Паркер решил составить список «наиболее радикальных» профессоров, которые вполне могут быть тайными коммунистическими агентами, совращающими американскую молодежь. Но таких нашлось только двое: Джон Форбз и Деннис Спенсер. Первый, судя по расписанию, прочитал лекцию о «Риторике революции»; второй провел семинар на явно провокационную тему: «Психология репрессий». К сожалению, Роб пропустил оба занятия, а расспрашивать задним числом сокурсников побоялся. Правда, он раздобыл список членов университетского центра «Студенты за демократическое общество», однако мистер Тауэр принял его с кислой миной, заявив, что на таких «пустяках» в компании далеко не уедешь.

И все-таки дело у Паркера постепенно наладилось. Особенно после того, как шеф дал указание переключиться на «мирников», работать против которых оказалось гораздо проще. Например, от одного из клиентов, регулярно обращавшегося к Робу за «травкой», удалось узнать, что на факультете естественных наук замышляется «Операция „Тени“». Когда в сорок пятом над японским городом Хиросимой взорвалась первая атомная бомба, на тротуарах и стенах домов остались силуэты людей, выжженные безжалостным рукотворным солнцем. Так вот естественники решили напомнить об этом. Они заготовили шаблоны силуэтов детей и взрослых, чтобы ночью с помощью черной краски нарисовать их на стенах и тротуарах хьюстонских улиц. Паркер сообщил об этом толстяку, и, когда студенты вышли малевать свои дурацкие «предупреждения», полиция арестовала их «за нарушение общественного порядка». «Вот это на самом деле „кот ин зе экт“», — с усмешкой заметил шеф, когда Роб рассказал, что шестерых зачинщиков исключили из университета.

Но больше всего Паркер отличился весной. Он давно приглядывался к «Граунд зироу»[35] потом стал участвовать в организуемых ими дискуссиях, распространял листовки и вскоре выдвинулся в число активистов. Это-то и помогло ему сорвать антивоенную пасхальную демонстрацию в соседней Пасадине, куда он поехал по заданию мистера Тауэра. Роб шел в первых рядах манифестантов, громче всех пел, оглушительно выкрикивал лозунги и вообще держался так, словно он здесь главный. Некоторые демонстранты всерьез подумали, что этот энергичный белокурый парень и есть руководитель колонны. Увидев, что к его словам прислушиваются, Паркер начал отдавать распоряжения, а потом повел часть людей за собой, заявив, что нужно обойти полицейские кордоны.

Сначала он направился на север, потом повернул на восток, затем предложил идти на юг, а в конце концов двинулся в обратном направлении. Причем шагал белокурый так быстро, будто участвовал в соревнованиях по спортивной ходьбе. Люди помоложе едва поспевали за ним, а те, что постарше, отставали. Когда измученные демонстранты остановились передохнуть, то обнаружили, что от многолюдной колонны осталась кучка энтузиастов. Причем «руководитель» куда-то исчез.

Шеф похвалил Паркера за находчивость и сказал, что тот вполне созрел для самостоятельной работы.

Предложение мистера Тауэра было очень заманчивым, хотя и неожиданным: поехать на Гренаду и продолжить там обучение на искусствоведческом факультете. Главное же — все расходы «компания» брала на себя. Поэтому Паркер, не колеблясь, принял его. Отцу коротко объяснил, что университет предоставил ему специальную стипендию «за академические успехи» и посылает для специализации на Карибы. Тот был рад не столько «академическим успехом» сына, сколько тому, что не придется платить очередные 5 тысяч 228 долларов за годичный курс.

Перед отъездом Роберт Паркер провел неделю на уединенной вилле, постигая «крэш проугрэм» — ускоренный курс шпионских наук. Сменявшие один другого безымянные специалисты учили методам проведения негласных опросов, технике конспиративной связи, тому, как путем визуального наблюдения засекать военные объекты, и многому иному, чего, по правде говоря, он толком даже не понимал.

Последний день был целиком посвящен подробному инструктажу, на котором, кроме мистера Тауэра, присутствовал еще один представитель «компании», краснолицый детипа, словно в насмешку назвавшийся «мистером Фрейлом».[36]

Шеф начал в несвойственной ему торжественной манере. Паркеру поручается очень ответственное задание, имеющее самое непосредственное отношение к безопасности Соединенных Штатов.

— У нас есть сведения, что Куба пытается превратить Гренаду в базу для подготовки террористов. Там в медицинском колледже учится почти тысяча американских студентов. Поэтому кубинцы направили на остров точно не установленное, но довольно значительное число специалистов по террору. Пользуясь тем, что в отличие от Кубы и Никарагуа Гренада англоязычная страна, вместе с местными марксистами они ведут усиленную обработку наших парней, стремятся завербовать среди них как можно больше тайных агентов… Твоя задача — собрать конкретные доказательства…

Впрочем, мистер Тауэр не стал скрывать, что Гренада представляет серьезную опасность для Штатов еще и по другой причине:

— Ее называют «райским островом». Но, к сожалению, живут в этом раю почти исключительно черномазые. Поэтому утверждение там коммунистического режима вселяет нездоровую воинственность в наших собственных ниггеров. Отсюда вытекает вторая задача — изучить особенности подрывной пропаганды красных, направленной на Штаты. Например, как они используют родственные культурные, этнические, психологические черты для подчинения своему влиянию негритянской молодежи в Америке.

Далее последовали третья, четвертая, пятая задачи, которые с небольшими вариациями сводились к одному: от Паркера ждали разоблачения тайных антиамериканских происков, направляемых с Острова пряностей.

В противоположность шефу мистер Фрейл был немногословен. Прежде всего Роб должен заняться выявлением военных объектов, которые русские и кубинцы имеют или строят на острове. С аэродромом в Пойнт-Сэлайнз все ясно: он предназначен для бомбардировщиков на случай нефтяной блокады Штатов, поскольку сорок процентов ввозимой нефти транспортируются через пролив между Гренадой и Тринидадом и Тобаго. Сейчас «компанию» интересуют ракетные площадки, секретные гавани для подводных лодок, склады оружия. Фотографировать ничего не нужно. Только визуальное наблюдение. Главное — раскрыть маскировку и установить точные координаты объектов.

Определенных сроков представления отчетов Паркеру не ставили, но предупредили, чтобы не тянул. В случае если он обнаружит что-либо чрезвычайно важное, ему следует позвонить или самому приехать в Бриджтаун и связаться с Эшли Уиллзом, резидентом «компании» на Барбадосе.

ПО ПЛАНУ «ПИРАМИДА»

Такой красивой местности Паркер никогда не видел и подумал, что Гренада, пожалуй, и впрямь похожа на рай. У дощатого сарайчика, заменявшего аэровокзал в крошечном аэропорту Пирлз, его встретил разрисованный диковинными плодами большой транспарант, гостеприимно приглашавший: «Добро пожаловать на Гренаду — Остров пряностей!» Узенькое шоссе с крутыми поворотами, пересекавшее весь остров, казалось, было специально проложено, чтобы приезжие туристы могли вдоволь полюбоваться великолепными пейзажами. По обеим его сторонам тянулись невысокие холмы, покрытые вечнозелеными лесами, садами, плантациями мускатного ореха, кофе, бананов. В долинах журчали ручьи с отливающей серебром водой. Вдали голубое небо подпирали массивные конусы вулканов.

Часа через два за очередным поворотом внезапно открылась лазурная бухта, к которой сбегала россыпь небольших, окрашенных в пастельные цвета домиков с крутыми крышами. Это была гренадская столица Сент-Джорджес. При въезде в нее Паркер обратил внимание на непривычные для глаза лозунги, заменявшие рекламные щиты: «Нет — Рейгану! Нет — империалистической агрессии!», «Вступайте в народную милицию для защиты родины!», «Будь бдителен!» Последний напомнил Робу, зачем он здесь, родив в груди неприятный холодок.

Впрочем, его опасения рассеялись раньше, чем он успел осознать их. Хозяин маленького одноэтажного пансионата в пригородном поселке Карифта с радушной улыбкой предложил студенту-янки самому выбрать себе комнату по вкусу, поскольку туристский сезон еще не наступил и все они пустовали. Зачисление на третий курс искусствоведческого факультета тоже прошло гладко. «Крыша» — в буквальном и переносном смысле — была обеспечена. Оставалось только немного осмотреться, и можно приступать к выполнению задания.

Увы, Роберт Паркер даже не подозревал, что его засылка на Гренаду всего лишь часть обширного плана подрывных акций ЦРУ под кодовым наименованием «Пирамида». Начало им было положено 19 июня 1980 года. В тот день на массовом митинге в Сент-Джорджесе под правительственной трибуной во время выступления премьер-министра Мориса Бишопа американские агенты взорвали бомбу. Однако своей цели — уничтожить руководство Нового движения ДЖУЭЛ[37] — они не достигли. К концу этого года на острове были раскрыты еще два заговора, которые готовила «компания». Ее подрывная деятельность особенно усилилась после прихода к власти президента Рейгана, по указанию которого директор ЦРУ Уильям Кейси представил план диверсионных операций против Гренады. Так, в апреле 1981 года канадская полиция задержала группу завербованных Центральным разведывательным управлением США наемников, намеревавшихся высадиться на Гренаде. Их главной целью было свержение «марксистского правительства Бишопа». В июне гренадские органы безопасности обезвредили нелегальную контрреволюционную организацию, действовавшую под контролем резидента ЦРУ на Барбадосе Эшли Уиллза. Через подпольную газету «Гренэдиен войс» она призывала к развертыванию террора и насильственному свержению народной власти. Осенью были раскрыты семь случаев саботажа, за которыми стояла американская агентура.

Когда же попытки свержения правительства Гренады с помощью агентурных операций сорвались, в Лэнгли приступили к «строительству „пирамиды“». Как заявил член ЦК Нового движения ДЖУЭЛ, Леон Корнуолл, «в основе этой зловещей „пирамиды“ лежит кампания клеветы в адрес Гренады в международной и региональной прессе. На более высоком уровне — экономическая дестабилизация страны, с тем чтобы заставить правительство пойти к американцам на поклон. А верхушка „пирамиды“ — это серия операций по свержению народной власти и уничтожению ее лидеров».

И хотя гренадская печать разоблачила этот далеко идущий план, в Вашингтоне не собирались отказываться от него. Ежемесячно в западной прессе публиковались десятки инспирированных ЦРУ злобных антигренадских статей. Около половины американских туристических агентств под давлением государственного департамента США отказались организовывать турне на Остров пряностей, лишив его весьма существенного источника валютных поступлений. Одновременно Белый дом стал оказывать нажим на западноевропейские государства, добиваясь, чтобы они не предоставляли Гренаде займов. Причем психологическая война и экономическая блокада дополнялись активной подготовкой к «силовому решению» судьбы маленького острова, словно заноза мешавшего традиционной американской гегемонии в Карибском регионе.

Для этого наряду с ЦРУ привлекают еще и Пентагон. В Лэнгли разрабатывают «прозрачный» сценарий: на одном из карибских островов якобы захвачены «граждане США», после чего морская пехота оккупирует его, освобождает заложников и ставит у власти дружественное Вашингтону правительство. Этот сценарий был прорепетирован в ходе крупномасштабных маневров «Эмбер энд эмберайнз» с высадкой десанта на пуэрто-риканский остров Вьекес, природные условия которого схожи с Гренадой. Дополнительно «операция по спасению заложников» отрабатывается американскими рейнджерами на базе США в Гуантанамо на Кубе. После этого от учебной интервенции до настоящей остается один шаг.

«Вступая в 1981 году на пост президента, Рейган обещал всему миру „отбросить коммунизм“ и вновь продемонстрировать всему миру мощь Америки. Но к осени 1983 года, после трех лет пребывания у власти, он не имел в своем активе ни одной победы над коммунизмом, — писала американская журналистка Кети Саншайн. — С другой стороны, возможность того, что народы соседних стран увидят в Гренаде альтернативную модель своего развития в будущем, крайне беспокоила Вашингтон. Поэтому рейгановская администрация не удовлетворилась попытками дискредитировать и изолировать правительство Бишопа. Революцию необходимо было уничтожить, и сделать это со всей решительностью — так, чтобы запугать всех, кто собрался бы пойти аналогичным путем».

Для расправы с маленьким непокорным островом нужен был лишь предлог.

После месячного пребывания на «райском острове» Паркер пришел к выводу, что задание мистера Фрейла невыполнимо: ни на Гренаде, ни на Карриаку он не обнаружил хотя бы намек на военные объекты. Даже аэродром в Пойнт-Сэлайнз, якобы предназначенный для русских бомбардировщиков, строила английская фирма «Плесси». Единственная военная «тайна», которую Роб смог привести в первом донесении, так это то, что численность народной милиции увеличена на 20 тысяч человек, причем в немалой степени за счет членов НЮО.[38] Впрочем, секрета тут не было, поскольку об этом сообщила радиостанция «Свободная Гренада», о чем он предпочел умолчать.

Не лучше обстояло дело и с заданием шефа: никакой особой обработки американских студентов Паркер не заметил. На пляже Гранд-Ане они обычно располагались обособленно, не смешиваясь с темнокожими гренадцами. Что же касается посещения вечерних танцев в Кинси-парке, то едва ли можно было считать «обработкой» бурные зажигательные калипсо.

Другое дело пропаганда. Если подходить с мерками мистера Тауэра, то она встречалась на каждом шагу. Бесплатное среднее образование, бесплатные учебники и школьные формы. Бесплатное распределение молока и медицинское обслуживание. Или то, что число кооперативов за три года выросло в 20, а государственные капиталовложения в сельское хозяйство — в 50 раз!

Не приходилось сомневаться, что все это действует на гренадцев. Не зря же четыре пятых школьников были пионерами — с такой коммунистической организацией для детей Паркер столкнулся впервые, — а почти половина молодых людей — членами НЮО. Другое дело, как это используется для подрывной пропаганды против Штатов. Тут он не мог сказать ничего определенного. Нужны были время и контакты.

Собственно, ради них Роб постарался сблизиться с толстогубой тридцатилетней мулаткой Джин Орчард, активисткой ДЖУЭЛ, хотя и считал ее «старухой». Пока это знакомство ничего не дало, если не считать, что несколько раз они были в ресторане «Красный краб», который посещают партийные боссы. Вот если бы удалось выйти на них…

«ВНЕЗАПНАЯ ЯРОСТЬ»

В среду, 19 октября, с утра ничто не предвещало, что назревают большие события. Правда, Джин по секрету рассказала Робу, что в руководстве ДЖУЭЛ возникли разногласия, премьер Бишоп отстранен от должности и заключен под домашний арест. Но Паркеру было наплевать на их внутренние распри. Поэтому вместо семинара он преспокойно отправился на Гранд-Ане пообщаться с парнями из медицинского колледжа. В то же время на улицы Сент-Джорджеса вышла многотысячная демонстрация в поддержку Мориса Бишопа, освободившая его из-под ареста. Однако, когда он шел во главе колонны, дорогу преградил вооруженный отряд, открывший огонь по демонстрантам. Премьер и его ближайшие помощники погибли.

Паркер узнал о драматических событиях лишь вечером, вернувшись в город. Первой мыслью было поскорее добраться до пансионата в Карифте, запереться в своей комнате и не высовывать носа, пока обстановка не прояснится. «В случае чего-нибудь чрезвычайно важного свяжитесь с Эшли Уиллзом», — вдруг всплыло в памяти напутствие шефа. Скорее всего это был такой случай.

С замирающим сердцем Роб пробирался по словно вымершим улицам к набережной, в ста ярдах от которой находился телеграф. Бриджтаун дали только после полуночи. Хриплый со сна голос сердито спросил, кто и какого черта трезвонит в столь поздний час.

— Я племянник мистера Тауэра. Хотел с вами посоветоваться. У нас здесь сегодня тяжело заболел старший друг. Я не знаю, может быть, нужно пригласить специалиста… — от волнения голос Роба дрожал.

— Говорите толком, что произошло! — рявкнула трубка.

И тогда Паркер решил пренебречь правилами конспирации, предписывающими в подобных случаях изъясняться иносказательно. После его сообщения наступила такая долгая пауза, что Роб забеспокоился, не разъединили ли их. Но вот трубка вновь ожила:

— Где вас найти?

Паркер принялся было объяснять, где расположен пансионат, но его перебили:

— Не годится. Нам некогда будет искать вас по всему городу. Снимите номер в «Сент-Джеймсе». С вами свяжутся.

Приказание барбадосского резидента «компании» вполне устраивало Паркера, поскольку до гостиницы от телеграфа было рукой подать. Ему пришлось чуть не полчаса барабанить в дверь, пока появилась заспанная хозяйка мисс Патерсон, неохотно впустившая полуночного гостя.

После завтрака Паркер решил не ходить на лекции, а остаться в «Сент-Джеймсе», где, как оказалось, кроме него и хозяйки, жили лишь две старушки — туристки из Штатов. Словом, опасаться было некого. Что происходит в городе, он не знал. По радио передали краткое сообщение, что всю полноту власти взял на себя Революционный военный совет. После полудня в гостиничный бар, где засел Роберт, стали заглядывать редкие посетители. По их словам, обстановка вполне нормальная, никакой опасности нет. Вероятно, ему как оперативному сотруднику «компании» следовало самому отправиться на разведку. Но покидать уютное убежище было боязно. И потом, кто-то должен прийти к нему на связь. Значит, надо ждать.

Посланец «компании», сухощавый, загорелый мужчина неопределенного возраста, появился перед самым обедом. Подойдя к одиноко сидевшему за стойкой «искусствоведу», он тронул его за плечо:

— Мистер Паркер, если не ошибаюсь? — И, не дожидаясь подтверждения, предложил: — Может быть, лучше поговорить у вас в номере?

Манерой держаться, как сразу же убедился Роб, он удивительно походил на мистера Фрейла.

— Итак, прежде всего выкладывайте дислокацию армейских подразделений и милиции, местонахождение складов оружия, парков боевой техники и зенитных батарей, — положив на стол похожий на пачку сигарет диктофон, приказал он, едва они вошли в номер.

— Но я здесь меньше двух месяцев, так что полной картины у меня еще нет, — попытался увильнуть Роб.

— Неважно, выкладывайте то, что успели засечь.

То и дело запинаясь и мучительно морща лоб, Паркер начал вспоминать, где он видел людей в форме во Бремя поездок по Гренаде.

— Не густо, — подвел итог гость, когда он окончательно умолк. — Ладно, теперь рассказывайте, как вчера вы и другие наши парни чудом избежали смерти от рук озверевших коммунистических фанатиков.

— Но ничего такого не было, — несмело возразил Роберт.

— Я говорю: чудом избежали смерти, — с нажимом повторил незнакомец. — Поэтому постарайтесь вспомнить подробности.

«С начальством не спорят», — философски подумал Паркер и… дал волю фантазии. Его импровизация явно пришлась по вкусу приезжему, поскольку в течение получаса, пока Роб накручивал всяческие ужасы, тот ни разу не прервал «искусствоведа». Забегая вперед, можно отметить, что и в Лэнгли «достоверную» информацию оценили высоко. Во всяком случае, постоянный представитель США в ООН Джин Киркпатрик заявила со слезами на глазах:

— Имеются вселяющие ужас свидетельства массового нарушения прав человека и кровопролития на Гренаде. В подобных обстоятельствах уже не может быть обеспечена безопасность жизни, и это вызывает глубокую озабоченность моего правительства, если учесть, что почти тысяча граждан Соединенных Штатов обучается и проживает на Гренаде…

Когда Паркер кончил свой леденящий кровь рассказ, гость выключил диктофон, на цыпочках подошел к двери и выглянул в коридор.

— Теперь слушай меня внимательно. Завтра в медицинском колледже соберут американских студентов. Ты тоже должен быть там. Главное — постарайся сделать так, чтобы большинство потребовало немедленного возвращения домой. Попугай их как следует, это у тебя неплохо получается. Учти, что здешние комми их все равно не выпустят. Поэтому сам на рожон не лезь, но другим не мешай. Если кого-нибудь прихлопнут, тем лучше. — У Роба мурашки побежали по коже от спокойно делового тона, каким это было сказано. — Из гостиницы пока не выезжай. Когда понадобишься, найдем.

— Простите, но почему вы так уверены относительно завтрашнего собрания? Вчера я виделся с медиками, но об этом не было и речи.

— О нем позаботятся те, кому положено. Твое дело нагнать побольше страху. — На прощание гость ободряюще потрепал Роба по плечу и стремительно вышел из номера.

Человек из «компании», приезжавший в Сент-Джорджес, не был провидцем. Он просто знал, что в это время в Вашингтоне по приказу президента Рейгана уже начала функционировать «рабочая группа» для оценки ситуации на Гренаде, в задачу которой входила подготовка военного вторжения. Тем временем в нью-йоркское представительство медицинского колледжа позвонил посол США в странах восточнокарибского региона Милан Биш. Он выразил пожелание, чтобы руководители колледжа приехали на Барбадос и публично потребовали высадки морской пехоты на Гренаду «в целях защиты находящихся там американских студентов». Однако здесь госдепартамент ждала осечка: руководители колледжа отвергли это предложение.

Тем не менее в пятницу, 21 октября, американская армада в составе авианосца «Индепенденс» с 70 самолетами на борту, вертолетоносца «Гуам» и кораблей поддержки с 1900 морских пехотинцев, плывшая в Ливан, изменила курс и направилась к Острову пряностей. Как заявил госдепартамент, эта акция была предпринята лишь для того, чтобы показать гренадскому правительству беспокойство Вашингтона по поводу «безопасности американских граждан».

Что же касается собрания студентов-медиков в Сент-Джорджесе, то посланец ЦРУ немного ошибся: оно состоялось днем позже, в субботу. Декан колледжа доктор Чарлз Модика прямо опросил, кто хочет вернуться на родину. Поднялся шум, в котором ничего нельзя было разобрать. Перед этим Паркер чуть не охрип, убеждая, что нужно побыстрее сматываться с «райского острова», пока он не стал адом. Увы, большинство только пожимало плечами. Другие говорили, что Роберт слишком уж преувеличивает опасность, а кое-кто презрительно обозвал его трусом.

Окончательно в провале своей тайной миссии Паркер убедился, когда декан попросил собравшихся разделиться на две группы: остающихся встать справа, уезжающих — слова. Последних набралось человек восемьдесят, в основном новичков-первокурсников. А тут еще доктор Модика сообщил, что в Штатах примерно пятьсот родителей студентов направили президенту Рейгану телеграмму с требованием не предпринимать «поспешных шагов». «Я поддерживаю постоянную связь с госдепартаментом. Там заверяют, что никакой опасности нет, поскольку вопрос об интервенции даже не рассматривается», — закончил декан.

В гостиницу Паркер вернулся в полной растерянности, абсолютно не представляя, что делать дальше. В тоскливом одиночестве сидел он в номере, борясь с соблазном приложиться к бутылочке рома, когда мисс Патерсон позвала его к телефону. Звонил Уилз. Выслушав отчет Роберта о неудавшемся собрании, резидент приказал сегодня же собрать подписи желающих покинуть Гренаду. Завтра пусть никуда не отлучается. Его навестит их общий знакомый и возьмет петицию…

«Легко ему командовать там, в Бриджтауне, а попробовал бы сам обегать и Сент-Джорджес и пригороды», — с раздражением думал Паркер, когда, едва держась на ногах от усталости, поздно вечером возвращался в гостиницу. Всех восемьдесят найти не удалось, но с полсотпл подписей Роб собрал.

Впрочем, теперь это уже не имело значения. В тот же день в 5 часов 15 минут утра президент Рейган совместно с госсекретарем Шульцем и помощником по национальной безопасности Макфарлейном утвердили план вторжения, разработанный контр-адмиралом Пойндекстером из Совета национальной безопасности США. А в воскресенье под нажимом Вашингтона Организация восточнокарибских государств официально направила просьбу об этом, одновременно прервав воздушное и морское сообщение с Гренадой.

Все воскресенье и понедельник Паркер напрасно прождал посланца «компании». Он переключал транзистор с диапазона на диазапон, но ничего интересного в эфире не было.

На рассвете 25 октября Роберта разбудили глухие взрывы бомб, рев самолетов, орудийные выстрелы. Он бросился на балкон, откуда открывалась панорама гренадской столицы, и застыл, пораженный увиденным. В море напротив гавани стояли огромные серые «утюги», то и дело сверкавшие огненными вспышками корабельной артиллерии. От них к югу, где находился строящийся аэропорт, волнами шли тяжелые боевые вертолеты «кобра» и пузатые транспортники. Вскоре над Пойнт-Сэлайнзом все небо было усеяно куполами парашютов, похожими издали на цветы из рассыпавшегося гигантского букета. В гул и грохот вплелась приглушенная автоматная трескотня.

Раньше Паркер видел войну только в кино да на телеэкране. В «натуре» она выглядела еще красочнее. Словно услышав его мысли, невидимый режиссер решил для разнообразия показать крупный план. Четверка «фантомов», только что выделывавшая замысловатые фигуры над Сент-Джорджесом, вдруг хищно ринулась вниз. Из-под крыльев на городские кварталы устремились огненные стрелы, молотами застучали пулеметные очереди. И хотя объект штурмовки был довольно далеко, Роберт предпочел не испытывать судьбу. Наскоро одевшись, схватил транзистор и бегом скатился сначала в бар, а оттуда в подвал, куда уже в страхе забилось все немногочисленное население гостиницы.

Паркер включил приемник, настроенный на волну «Свободной Гренады». Передавали экстренное сообщение:

«Бойцы народной милиции, срочно явитесь в расположение своих частей!

Врачи, сестры и санитары, вас ждут на сборных пунктах!

Не позволим захватчикам топтать нашу землю! Будем сражаться до конца!»

Затем зазвучал бодрый марш, сообщение повторилось, и воцарилось молчание.

Впрочем, Роб догадывался, что произошло: началась высадка десанта, чтобы защитить жизни американских граждан. Не зря же он так вдохновенно расписывал грозящие им ужасы!

После полудня Паркер услышал подтверждение своей догадки:

«Сегодня рано утром контингенты морской пехоты Соединенных Штатов начали высадку на остров Гренада в восточной части Карибского моря… У Соединенных Штатов нет иного выхода, кроме как действовать энергично и решительно».

Это говорил сам президент. Значит, так оно и было. Во всяком случае, он, Роберт Паркер, не сомневался в этом.

К вечеру, когда звуки боя немного стихли, в гостиницу ввалилась шумная группа репортеров, ухитрившихся проникнуть на Гренаду. Перебравшийся в бар Роб с замирающим сердцем слушал, как они оживленно обсуждали события дня. Бои с кубинцами в Пойнт-Сэлайнзе. Уничтожение гренадской радиостанции. Бомбежка американскими асами больницы и детского сада — погибло семнадцать детей и сорок семь взрослых…

На сей раз ужасы были настоящими, а не вымышленными. Паркер дал себе слово ни за что не покидать гостиницы и с первой же группой студентов вернуться в Штаты. В конце концов, чтобы спасти их, президент прислал сюда наших отважных «семпер фиделис» — «всегда верных».[39]

Желание несостоявшегося «искусствоведа» исполнилось на третий день. Паркер не имел ни малейшего представления, куда доставил их похожий на огромного кита транспортный «Геркулес». Главное, что он опять был в Штатах. А когда Роберт одним из первых сбежал по трапу и заметил в толпе репортеров лунообразное лицо мистера Тауэра, то, повинуясь внезапному импульсу, опустился на колени и поцеловал пыльный бетон посадочной полосы.

Застрекотали теле- и кинокамеры, дружно нацелившие на него свои объективы. Что ж, теперь уж наверняка и мистер президент, и шеф имели все основания быть довольными им.