Ангел с рожками

Глава 10. Рита

— Я думала, ты и полгода там не протянешь, — на лице подруги недоумение того, как в результате получилось, что я в четыре раза больше сумела осилить.

Пропускаю через…Слегка сквозанула, но зато внутри не задержалось.

— А ты? — Хочу и Машин вердикт выслушать. Кирка то понятно. Больше на ощущениях выдаёт, чем на размышлениях. Характер огненный — значит всё погорит. Если не рыба, то хрен проплывёт. И бог с ним, что водой можно запастись или лодкой обзавестись.

— Год, — стыдливо озвучивает свои ранние предположения на мой счёт Машка. Скромный, честный и застенчивый человечек с опущенными глазками.

— Бесхребетная значит по-вашему? — Руки сложив, гляжу на каждую мадам. Смотря на провинившихся, смех давит изнутри, хочет прорваться на свободу. Запрещаю. Хочу немного помучать малышек. Я и сама не очень-то верила. Чисто на энтузиазме проехала.

— Ритуль, — Машка первая не выдерживает глядеть на моё наигранное разочарование, — мы по тебе сильно скучали! Разве это не важнее? — Приобнимает за плечи для пущей правдивости своих слов.

Кирка отмалчивается. Не то, чтобы ей нечего сказать. Она может говорить много и подолгу. Однако сейчас себе мало доверяет. Боится кажется усугубить своим языком и так шаткое положение.

— За такое разве прощают, девчонки? Мне прямо в лицо говорят: ты безвольное существо, без личных границ. По тебе пройдутся, а ты даже не почувствуешь, потому что привыкла быть под кем-то. Вы предлагаете это прохавать, мне же и впрямь не привыкать, так? — Делаю всё, чтобы обыграть их со счётом 2:1. Использую все полученные знания на уроках по риторике. Своим красноречием и безукоризненной интонационной подачей дёргаю за живое. Сценка с человеком в погонах и его угрозами меня приструнить наручниками слишком свежа, чтобы оставить безнаказанной.

— Блин, Рит, — о, Кирка подключается. Пошла тяжёлая артиллерия. — Обложались. Признаём. Не верили. Поддерживали всячески, но за глаза не верили. Да, кто, блин, выдержит? Когда тебя за шкирку и в незнакомое место. Я бы днями на пролёт ревела. Я в восемнадцать на английском не телинькала, кроме «хау а ю». А ты отучилась два года и диплом с отличием имеешь. Ты у нас молодец.

— Присоединяюсь к Киркиным словам. Это крайне редко выходит, но сейчас она прям точна как никогда, — Машка смотрит умоляющими сахарными бусинками, аж скушать захотелось.

— Ох, девчонки, — я загибаюсь от смеха. Треснул мой кувшин, смех резко прыснул. Слова красивые, спору нет. И в знак уважения могла бы, конечно, прослезиться и признаться в том, что не держу на них зла. Только для чего в слёзы подаваться, если всё это предназначалось для смеха. — Ну вы у меня смешные, ей богу.

Я многое бы ещё хотела им сказать. И что сердечко ни единожды ёкало, пока они распинались как первоклашки. И что тоже безумно по ним скучала. И сейчас гляжу, и не понимаю, как выжила без них. Однако, шанса высказаться девчонки не дали. Накинулись хищницы на кролика и всеми попадающими под руку предметами куматозят. Машка, если задница не подводит, точно ухватила подушку и ею хлестает вкрадчиво и обидчиво. Кирка голыми руками не церемониться.

Сейчас даже бомбезные размеры дворца не спасут от наших криков. Весь дом скоро на дыбы встанет.

Меня знатно потерзали, а после мы уже долго нежились.

Девчонки без устали рассказывали, как один из преподавателей держит в страхе весь поток. Его методы внедрить в их головы хоть какую-то информацию, по их мнению, должны караться законом. Любая пытка более гуманна, нежели его зачёт или, что ещё хуже, экзамен. Я подбадриваю. Рано ломаться. Такие преподаватели этого и ждут. Так проще. Пока студенты на изжоге сидят, он будет шёпотом читать одну за другой лекцию. Знает, что никто не перебьёт. Набил авторитет и пользуется. А затем бах и зачёт автоматом. Знаю, проходила. В колледже учительница танцев любила применять в своей речи литературный приём — сравнение. Я с первого урока была душевым шлангом под напором, которого мотает по паркету из стороны в сторону. В день зачёта же я оказывается «Мисс грация»: и носочки хорошо тянутся, и спинка у меня с красивым изгибом, а руки то, руки — отдельный вид искусства, чуть ли не ангельские крылья. В тот день я поняла, что ничего не поняла.

Часами бы ещё болтали, но у девчонок на летних каникулах практика в журнале классической литературы. Им требуется определить влияние классических произведений на культуру, живущего в то время народа. Великое дело требует довольно много сил и времени. И я, скрипя сердцем, выпускаю пташек из своей клетки и провожаю до Кирюшиной машины.

— Рит, — Кирка вся ломается от нетерпения, — ты всерьёз планируешь работать по специальности?

— Да, — самой смешно. Но, а что? Если есть возможность хорошо подзаработать, почему бы за это не ухватиться. Два года не должны пройти даром. Лишь с пользой.

— Это же совсем не твоё, — не унимается подруга.

— Кир, остань! Ты от радости что ли забыла, что её и никто и не спрашивал, что по-настоящему её, — отвечает та, кто по праву считается нашим главным мозгом. — Рит, не слушай её. Хорошая идея. Не идти же за копейки уборщицей, если в кармане вышка имеется, — наша мудрая Машка.

Не вступаю с Кирой в дружескую полемику. Ей через минуту предстоит поездка плечом к плечу с Машей. Её нравоучений будет предостаточно. Сжалюсь.

Поочерёдно обнимаю и целую, каждой шепчу на ушко, что жду с нетерпением нашей следующей встречи. И только собираюсь сделать пару шагов назад, как оттуда повеяло запахом дерьма.

— Теперь в моём доме будут проходить игры "Что? Где? Когда?"?

Я не оборачиваюсь к нему. Клыки начинают от злости выпирать. Девчонок я предупредила, что в доме, помимо матери и дяди Серёжи, живёт незнайка. Потому что, когда он узнает с кем связался, полетит прямым ходом на Луну со скоростью света. Надо лишь подождать.

Три дня его не видела, а тут всплыло…

— Это мой сводный брат, — стараюсь как можно тише сказать. А то самой противно.

— Познакомишь, мм? — Ухо обжигает горячий пар. Придурок стоит прямо за моей спиной. В миллиметре от меня.

Кира начинает в голос усмехаться. Мы тут же с Машей закатываем глаза. Это был предвестник — мимо Киры не пройдёт. Готовимся услышать, что на этот раз вылетит из этой пташки. Потому что закрывать рот поздновато. Надеюсь, ничего лишнего не ляпнет.

— С нами? — Кира не скрывает своё насмехательство над ним. — Ты сначала с ней познакомься, — кивает в мою сторону. — Если выживешь, тогда и поговорим.

Девчонки шлют мне прощальные воздушные поцелуи и, садясь в машину, оставляют меня одну с ним. С моим сводным кошмаром.