Анжелика

Сейчас я расскажу вам совсем уж фантастическую историю. Хотите, считайте меня Хоттабычем, выдирающим волосок из бороды, хотите, считайте недобросовестным топтателем батонов. История весьма извращенческая и, предупреждаю, людям относительно правильного миропорядка (или его схемы в голове) читать следующего не нужно. Предупредил вас.

Так вот, был, так сказать, еще один сеанс. Это произошло на одном из курортов.

Анжелика в коротком сером платьице (я предупредил!) сидела на кровати, сдвинув вместе обнаженные ножки. Трусиков на ней не было. То ли она стеснялась, то ли валяла дурочку, то ли трусы были в стирке. Так или иначе, голенькая писька девочки была мне видна, и я любовался ей — этими мяконькими крошечными губочками. Но не это интересовало меня. Я задумался о ножках школьницы начальных классов и, выпростав членик из брюк, стал водить концом по босым конечностям отличницы. О, как ее пальцы были фантастически приятны — никакие пальцы ног так называемой женщины не смогут сравнится с этим детским впечатлением. Наверно… Не знаю.

Ей, видите ли, было интересно, насколько вырос мой хуй. Потому она и попросила его показать. При этом, конечно, свои порточки приспустила, хоть и поломалась для начала. Должен обломить тебя, дружок-извращенц. Он ни насколько не вырос. Мне было довольно. И довольно сейчас.

Если б я тогда имел возможность читать что-нибудь, кроме томов, взятых тайком из библиотеки отца моей подруги, я бы, возможно, относился б к лицезрению детской вагинки иначе. Однако я сей информации не имел, как, впрочем, и Анжелика, что несколько удивляло меня. Детское — девичье — любопытство распространяется в основном на экономические интересы — как, кто и с кем. Пожалуй, хватит…

Она сидела, как-то, видимо, не подумав о том, что ее невзначай слегка раскрытые голые губки как-то не вяжутся с образом правильной девочки. Намекал ведь этой таинственно заглядывающей в синее осеннее небо нимфетке, что, как ни крути, а, придя из школы, после собрания этой вашей пионерской звездочки все равно задумаешься кое о чем, не дойдя до своего четвертого этажа. Ты еще на третьем задумаешься о четвертом, на котором, благодаря нестандартному мышлению архитектора прорублено круглое окно, перечеркнутое слева-вправо и вверх-вниз перекрестием прицела любви, суть которого в тебе не далее, чем завтра объяснит очередная пионервожатая. Но тут я уже явно начал рассказывать другую историю, весьма, кстати, романтическую. Танька… ну до чего у нее была ароматная писюшка…

Анжа, речь о ней. До чего ж была замечательна ее вагинушка. Детская. Такая миниатюрная, микроскопическая. Ты когда-нибудь целовал такую, последователь перверсий? Хэ. Видимо, ты не владеешь вопросом, если еще сомневаешься в том, что́ лучше. Конечно, вагинка девочки лет тринадцати тоже неплоха. Ты когда-нибудь ласкал сестренку? Знаешь, мне о подобном рассказывали — это не такая уж редкость. Ладно, речь идет о девушке практически созревшей, с начавшими слегка чуть полнеть грудками, с уже малость заволосатившейся киской. Вспомни картину Яблонской «Утро». Скажи, что не хотел этой девочке полизать.

Обнаженные ножки девуленьки были прерасны, я стал их лизать. Анжелика засмущалась, ей это было впервой. Мне понравилось! Я сам дошел до этой идейки.