Антагонист

Глава 21

Не то, чтобы во мне пробудились какие-то пророческие способности, но реакцию предка я предсказал очень точно. Пришлось в очередной раз выслушивать лекцию о том, что я занимаюсь глупостями и вообще двигаюсь куда-то не туда, в последнее время. А моё увлечение этими «существами» до добра не доведёт. Он прямо так всех жителей промышленной зоны и назвал: «существа».

А мне-то уже начинало казаться, что в последнее время отец стал более терпим к тем, кто там живёт. Увы, нет, просто показалось. С другой стороны, он всю жизнь провёл с подобными мыслями и вряд ли быстро сможет перестроиться. Такое отношение на острове, ко всем кто не относится к гражданам Империума, культивируется уже несколько столетий и впитывается ещё с детства. Не только под влиянием семьи, но и благодаря определённой пропаганде в школе. Это я всё подобное привычно пропускаю мимо ушей, уже даже не обращая внимания, а простые дети впитывают как губки.

Возможно, в школах простолюдинов с таким получше. Там же попадаются те, кто стал гражданами только во втором поколении или всего лишь готовиться ими стать в первом, как Сандра, например. Но во всяких элитных и околоэлитных заведениях, как моя школа, в формулировках порой не сильно стесняются. Вот и выходят потом в свет имперцы, которые считают всех остальных жителей этого мира просто говорящими обезьянами. Возможно, такая политика, рано или поздно, приведёт к плачевным последствиям. Но, пока что, жёсткий диктат силы, в исполнении Империума, вполне справляется с появляющимися проблемами.

Тут даже внутренние конфликты на острове не особо влияют, ведь для того, чтобы захватить или уничтожить целую страну на материке, хватит сил всего пары родов из первой сотни. Подобное делается быстро и просто, чуть ли не в перерывах на чай. Последние серьёзные сражения были больше полутора столетий назад, а в последнее время всё заканчивается демонстративной резней. Пару раз взбунтовавшиеся страны вообще вырезали под корень. С уничтожением городов и полным геноцидом населения. Спаслись лишь те, кто успели убежать, а потом забыли о своей принадлежности к прежней родине.

Вот такие тут на острове живут «благородные». Тем необычнее было то, что Вик обратился ко мне за помощью. И я до сих пор ожидал какой-то подставы. Нет, ну серьёзно. Ну не может же человек настолько верить в лучшее в других, верно? Особенно в имперцах, за поведением которых он наблюдал с самого детства.

В любом случае, отца я не столько спрашивал, сколько ставил перед фактом, в очередной раз. Поэтому мои планы на следующий день не поменялись. Разве что, смог уговорить его дать мне одно из тех оружий, которые он изготовил из антимагического металла. Предок поморщился, побурчал ещё раз, что это костыли, которые только мешают, но всё же согласился. Ну и, наконец, весь вечер я провёл в медитации, восстанавливая собственные силы и закачивая в себя энергию по максимуму. Одним словом, был готов ко всяким неожиданностям настолько, насколько возможно.

Утро оказалось холодное и неприятное. Не то, чтобы я как-то особенно не любил осень, но приближающаяся зима вызывала во мне куда больше положительных эмоций. Возможно, это было такое своеобразное проявление северных корней, доставшееся мне по линии отца.

В качестве одежды я в этот раз выбрал почти такой же костюм, который всегда носит предок. Школьная форма, несмотря на всё своё удобство, была бы слишком заметной, а я не хотел лишний раз бросаться в глаза людям в промышленной зоне. К тому же, на этом костюме, герб имелся только на провой стороне груди на пиджаке, так что я мог легко скрыть своё благородство, просто сняв этот самый пиджак и неся его свёрнутым, на руке. Именно так и собирался поступать, как минимум большую часть времени. Опять же, чтобы не привлекать лишнее внимание.

Вик встретил меня у входа в наш склад. Сегодня на нём была ещё и зелёная водолазка, под цвет глаз. Ник и Сандра тоже стояли рядом, переминаясь с ноги на ногу. Правда они ничего полезного так и не сказали. Поприветствовав друг друга, мы немного постояли молча. Наверное, со стороны это выглядело глупо, в данный момент. Но я просто не знал, что тут говорить и больше беспокоился о возможной ловушке, в которую сейчас пойду. Что там творилось в головах у остальных, было совершенно непонятно, мысли-то читать я всё ещё не умел.

— Идём? — не выдержал я первым, а то казалось, что это молчаливое стояние может длиться бесконечно.

— Да, конечно. Я проведу тебя до места. В принципе и так видно, что ты не из простых, так что по дороге к нам точно не станут приставать.

Да уж, вот и всё моё стремление «не выделяться» пошло по одному месту. Хотя, можно было догадаться, что в промышленной зоне мало кто ходит в костюмах, да ещё и высокого качества. С другой стороны, я же вроде как должен произвести определённое впечатление, по плану Вика, а не просто слиться с толпой. Правда, пиджак одевать я, пока что, всё же не стал, пусть хотя бы моё благородство остаётся под вопросом, для случайных наблюдателей.

Тем не менее, сразу после слов Вика мы отправились в путь. Ник с Сандрой, естественно, остались позади. Так что вперёд ушла только наша парочка. Я чуть позади, с подозрительной и не сильно довольной мордой лица, каждое мгновение ожидающий какую-то подставу. А Вик немного впереди, как бы показывая дорогу. Парень постоянно бросал подозрительные взгляды в разные стороны и на случайных прохожих, чем ещё больше меня нервировал. Так мы и брели до места почти час. Внутри меня напряжение всё нарастало и нарастало, но упорно ничего не происходило.

— Это здесь, — внезапно выдал Вик, кивнув на пятиэтажку ничем не выделяющуюся на фоне других таких же, стоящих рядом.

Я от этой его внезапности чуть не сорвался и не запулил ему чем-нибудь в лоб, даже рука уже дёрнулась, но в последний момент успел остановиться. Будет очень неудобно, если я сорвусь на ровном месте, из-за внутренних переживаний, и немножко продырявлю голову этому другу моих подопечных.

— Нам на третий этаж, — уточнил парень, прежде чем зайти в дверь ближайшего к нам подъезда.

Надо же, тут и замков-то на входе в подъезды нет, даже обычных с ключом, не то что магнитных. Неожиданное открытие по поводу промышленной зоны. Не думаю что это связано с всеобщим доверием друг к другу, скорее обязательные правила введённые владельцами домов. Например, потому что так имперцам проще попадать внутрь во время периодических чисток.

Много времени на подъём по лестнице не потребовалось, и уже скоро парень стучался в нужную дверь. Нам открыла женщина лет тридцати и оглядела меня испуганным взглядом. Она уже хотела что-то там сказать Вику, но тот сразу её прервал тихо прошептав: «Всё будет хорошо, просто верь мне». А мне, по-прежнему, не особенно нравилось происходящее.

И, тем не менее, мы зашли внутрь, оказавшись в довольно просторной трёхкомнатной квартире. Одна из комнат была самой большой и прямо сейчас там играли около десяти детей в возрасте от пяти до девяти лет. Но это навскидку, определял то я только по внешним данным. За мелочью следила ещё одна девушка очень похожая на первую, возможно, они даже сёстры.

— И что дальше? — обратился я к парню, — мне перед окном помаячить или на улице перед дверями туда обратно круги нарезать?

— Вообще-то нет, — ответил он, смотря прямо в глаза, — повезло, что ты решил прийти именно сегодня. Человек из банды должен скоро появиться, и будет лучше, если ты встретишь его прямо тут.

Ну что же, похоже, скоро всё решится. Я наконец-то натянул пиджак, застегнув его на все пуговицы, и всё же подошёл к окну. Если уж сюда начнёт забегать целая толпа, лучше увидеть это заранее. Детей, конечно, будет жалко, ведь в случае серьёзной заварушки они точно пострадают, но это не я решил использовать их для засады. Сохраняя внешнее спокойствие, продолжал наблюдать за редкими людьми, периодически входящими в различные подъезды этого дома. Так прошёл ещё примерно час. Пока не раздался стук в дверь квартиры, громкий и уверенный.

В этот момент Вик посмотрел на меня и кивнул, как бы сообщая, что это «оно». Глубоко вздохнув, я встал рядом с женщиной, которая готовилась открыть и узнать, кто же там стоит на пороге. Она, кстати, опять как-то сжалась, стоило только мне оказаться рядом.

За дверью нас всех ожидал довольно колоритный персонаж. Типичный гопник, в моём представлении, правда, годов этак из восьмидесятых. Крепкий парень, в куртке и спортивных штанах, с кепкой на голове. Картину дополняли руки, засунутые в карманы, и выражение превосходства на лице. Правда это самое выражение быстро начало меняться, стоило ему только увидеть сжавшуюся женщину и перевести взгляд на меня. А уж когда его глаза остановились на гербе, этот парень тоже начал сжиматься, словно пытался стать меньше и незаметнее.

— П-прошу прощение, я, кажется, дверью ошибся, — выдал он с плохо скрываемым ужасом, — или даже домом.

После чего этот несостоявшийся вымогатель развернулся и быстро убежал, словно за ним чудовища гонятся.

— Ну, вот и всё, — выдал Вик, стоявший недалеко от меня. — Как и говорил, этого хватит, чтобы всё закончилось хорошо.

Я с удивлением посмотрел на него. Краем глаза заметив, что в этот момент женщина скользнула в комнату с детьми, даже не став закрывать входную дверь. Пришлось сделать это самому. Честно говоря, я был несколько удивлён. Что, и правда, всё? Ни тебе засад, ни каких-то подстав, ничего?

Слегка обескураженный, я снова подошёл к окну, и успел понаблюдать, как тот самый гопник выскочил из подъезда и на огромной скорости убрался куда подальше. Вот только, намного больше меня привлекла проехавшая по улице машина. Мало того, что тут такой роскоши встречаться не должно было, так ещё на заднем сидении сидел ни кто иной, как Зиг. А ему тут что понадобилось?

— Что находится в той стороне? — я повернулся к Вику, уже снова подошедшему ко мне, и указал рукой в сторону, куда проехала машина.

— Свалка. Совсем рядом, — ответил парень нахмурившись.

— Ник с Сандрой говорили, что рядом с ней люди не селятся, вроде как начинают часто болеть.

— А где ещё, по-твоему, можно найти такую огромную квартиру по нормальной цене? Живут везде, где можно, просто иногда это несёт больше рисков.

После его слов, я снова посмотрел на детей, но уже другим взглядом. Понимают ли их родители, чем они тут рискуют? Сколько из них не доживёт и до тридцати, если всё будет продолжаться так же.

— И всё же, ты знаешь, что это не закончится для них ничем хорошим…

В этот момент одна из девочек подошла к нам, точнее ока как бы спряталась за ногой Вика и, выглянув, спросила, обращаясь ко мне.

— Вы пришли нам помочь?

Но в ответ получила только грозный взгляд и, испугавшись, убежала обратно в комнату.

— Зачем ты так, — нахмурился парень, — она же просто ребёнок.

— Ты должен прекрасно понимать «зачем». Все тут понимают.

Я догадался, почему женщины так дрожали при виде меня, и чего так испугался вымогатель. Я же сам всё время говорю, что имперцы не считают их за людей и творят что вздумается, а благородные имперцы — это куда хуже. В кои то веки, все реагировали на меня правильно. Я уже сам начал привыкать, что простолюдины могут позволять себе слишком много, уличные бандиты нападают в ответ, а выходцы из промышленной зоны, как Ник, Сандра или сам Вик, спокойно со мной разговаривают. Вот только это всегда были исключения. Местные опасаются имперцев, а благородных боятся как огня за их жестокость. Ведь чистки устраивают именно люди с гербами.

Да и просто так благородные забредают сюда ради развлечений, чтобы сотворить что-то мерзкое, что может прийти в голову. Не все так делают, конечно, но те, кому такое не интересно, сюда вообще не ходят. Даже владельцы местных зданий и заводов предпочитают посылать своих представителей из простолюдинов.

— Герб на груди не должен у неё ассоциироваться с чем-то хорошим, — продолжил я, — иначе это может когда-нибудь стоить ей жизни или здоровья. И именно потому, что ты это знаешь, ты меня сюда и позвал. Герб — это страх, ужас и обещание мук, а не надежда на спасенье.

— Но разве так должно быть? Разве нельзя это поменять? — не успокаивался Вик.

— Ты можешь изменить их восприятие, но это не поменяет реальность. Я — исключение, и это нужно понимать. Следующий благородный, которого они встретят на улице, должен вызвать стремление убежать куда подальше, а не просто спокойно пройти мимо.

— Почему вы все такие жестокие?

— Не все. Есть те, кому на местных наплевать, но они сюда и не ходят.

— Жестокость или равнодушие, и это весь возможный выбор?

— Ты сам давно тут живёшь, и уже должен был к этому привыкнуть. Мир вообще неприятное место, но другого у нас нет.

— За что вы, имперцы, так нас ненавидите. В чём отличие?

— В слабости. Ответ-то простой. Становись сильнее, тренируйся, и сможешь стать гражданином. А если ты этого не делаешь, значит, тебе нравится то место, которое сейчас занимаешь. Нравится, когда тебя используют и втаптывают в грязь.

— Многие тут просто выживают, у них нет возможности тратить по половине дня на тренировки, ради смутных перспектив.

— Сандра же смогла найти время и силы.

— Её отец был на очень высокой должности. И всё равно, они жили в крошечной коморке, и всё отдавали ей. Даже Ник от много отказывался ради сестры. У большинства тут нет никаких шансов на подобную роскошь.

— Для Империума стремление становится сильнее — это не роскошь. Это даже не стиль жизни, а скорее естественная потребность, как дышать. Каждый гражданин в первую очередь боец, а уже потом всё остальное. Именно поэтому к вам так относятся и воспринимают как иной вид. Представь себе животное, которое очень на тебя похоже, но при этом оно не дышит… Хотя, и среди граждан попадаются разные индивиды, но основа в восприятии именно такая, как я сказал. Если ты будешь пытаться становиться сильнее, будешь рвать жилы ради своего развития, большинство не будут тебя призирать. А если ты просто выживаешь, то ничем не отличаешься от любого другого животного, которое занимается тем же самым посреди леса.

— Это неправильно.

— Это реальность.

Возвращаясь, домой снова обдумывал случившееся. Вик, и правда, оказался тем, кем его описывали Ник и Сандра — просто парень с надеждой на лучшее, пытающийся помогать другим. Оказывается, такие тоже бывают. Точнее они есть даже здесь, в промышленной зоне. А все мои неприятные эмоции по отношению к нему были не предчувствием, а всё тем же собственничеством. Даже подозрительные взгляды, что он бросал вокруг, пока мы шли к месту, связанны, скорее всего, с особенностями жизни в промышленной зоне.

Сейчас я шёл один, и уже не скрывал свой герб. Улицы на моём пути словно вымерли. Тут боялись благородных. Если вместе с Виком нам ещё попадались какие-то прохожие, хоть и пытавшиеся держаться подальше, то теперь не было вообще никого. Даже в окнах не появлялись чужие лица. Только пустота.

Меня всё ещё не отпускали два момента. Во-первых, что там делал Зиг? Зачем он катается в сторону местной свалки? Кажется, пришла пора расширять границы слежки. Иван пытался наблюдать, чем наш одноклассник занимается в школе, но он там вообще не задерживался в последнее время.

Раскладывать же следящие устройства по всему сектору было бы не слишком разумно, да и проблематично, но вот рядом со свалкой их положить явно стоит. По-хорошему, надо вообще заставить Ника зарисовывать все маршруты, по которым бродит этот гаврик. А уже потом сидеть и анализировать то, что получилось.

Ну а второй момент, это та самая свалка. Я уже один раз отставил данную проблему в сторону, решив, что не смогу ничего изменить, но вот снова увидел, как это место влияет на людей. Ник говорил, что рядом с ней стараются не селиться, зная о частых болезнях, и я решил, что этого достаточно. Вот только, именно там живут те, кто меньше всего защищён.

Как же это раздражает. Снова начинают в голову лезть неприятные мысли. Сложно, слишком сложно знать всё о чужих страданиях, осознавать их масштаб и пытаться просто жить с этим дальше, понимая, что тебе не хватит сил всё изменить. А твои попытки вообще могут всё только ухудшить. Словно эта ситуация должна преследовать меня во всех жизнях…