Антология сатиры и юмора XX века

Поставлена впервые Николаем Акимовым в Ленинградском театре комедии в 1956 году.

ХОЗЯИН

ХОЗЯЙКА

МЕДВЕДЬ

КОРОЛЬ

ПРИНЦЕССА

МИНИСТР-АДМИНИСТРАТОР

ПЕРВЫЙ МИНИСТР

ПРИДВОРНАЯ ДАМА

ПРИНТИЯ

АМАНДА

ТРАКТИРЩИК

ОХОТНИК

УЧЕНИК ОХОТНИКА

ПАЛАЧ

Пролог

Перед занавесом появляется человек, который говорит зрителям негромко и задумчиво:

— «Обыкновенное чудо» — какое странное название! Если чудо — значит, необыкновенное! А если обыкновенное — следовательно, не чудо.

Разгадка в том, что у нас речь пойдет о любви. Юноша И девушка влюбляются друг в друга — что обыкновенно. Ссорятся — что тоже не редкость. Едва не умирают от любви. И наконец сила их чувства доходит до такой высоты, что начинает творить настоящие чудеса, — что И удивительно, и обыкновенно.

О любви можно и говорить, и петь песни, а мы расскажем о ней сказку.

В сказке очень удобно укладываются рядом обыкновенное и чудесное и легко понимаются, если смотреть на сказку как на сказку. Как в детстве. Не искать в ней скрытого смысла. Сказка рассказывается не для того, чтобы скрыть, а для того, чтобы открыть, сказать во всю силу, во весь голос то, что думаешь.

Среди действующих лиц нашей сказки, более близких к «обыкновенному)», узнаете вы людей, которых приходится встречать достаточно часто. Например, Король. Вы легко угадаете в нем обыкновенного квартирного деспота, хилого тирана, ловко умеющего объяснять свои бесчинства соображениями принципиальными. Или дистрофией сердечной мышцы. Или психастенией. А то и наследственностью. В сказке сделан он королем, чтобы черты его характера дошли до своего естественного предела. Узнаете вы и Министра-Администратора, лихого снабженца. И заслуженного деятеля охоты. И некоторых других.

Но герои сказки, более близкие к «чуду», лишены БЫТОВЫХ черт сегодняшнего дня. Таковы и Волшебник, и его жена, и Принцесса, и Медведь.

Как уживаются столь разные люди в одной сказке? А очень просто. Как в жизни.

И начинается наша сказка просто. Один волшебник женился, остепенился и занялся хозяйством. Но как ты волшебника ни корми — его все тянет к чудесам, превращениям и удивительным приключениям. И вот ввязался он в любовную историю тех самых молодых людей, о которых говорил я вначале. И все запуталось, перепуталось — и наконец распуталось так неожиданно, что сам волшебник, привыкший к чудесам, и тот всплеснул руками от удивления.

Горем все окончилось для влюбленных или счастьем — узнаете вы в самом конце сказки. (Исчезает.)

Действие первое

Усадьба в Карпатских горах. Большая комната, сияющая чистотой. На очаге — ослепительно сверкающий медный кофейник. Бородатый человек, огромного роста, широкоплечий, подметает комнату и разговаривает сам с собой во весь голос. Это Хозяин усадьбы.

ХОЗЯИН. Вот так! Вот славно! Работаю и работаю, как подобает хозяину, всякий глянет и похвалит, все у меня как у людей. Не пою, не пляшу, не кувыркаюсь, как дикий зверь. Нельзя хозяину отличной усадьбы в горах реветь зубром, нет, нет! Работаю безо всяких вольностей… Ах! (Прислушивается, закрывает лицо руками.) Она идет! Она! ¹)на! Ее шаги… Пятнадцать лет я женат, а влюблен до сих Пор в жену свою как мальчик, честное слово так! Идет! Она! (Хихикает застенчиво.) Вот пустяки какие, сердце вьется так, что даже больно… Здравствуй, жена!

Входит Хозяйка, еще молодая, очень привлекательная женщина.

Здравствуй, жена, здравствуй! Давно ли мы расстались, часик всего назад, а рад я тебе, будто мы год не виделись, Вот как я тебя люблю… (Пугается.) Что с тобой? Кто тебя Посмел обидеть?

ХОЗЯЙКА. Ты.

ХОЗЯИН. Да не может быть! Ах я грубиян! Бедная женщина. грустная такая стоит, головой качает… Вот беда-то! Что же я, окаянный, наделал?

ХОЗЯЙКА. Подумай.

ХОЗЯИН. Да уж где тут думать… Говори, не томи…

ХОЗЯЙКА. Что ты натворил нынче утром в курятнике?

ХОЗЯИН(хохочет). Так ведь это я любя!

ХОЗЯЙКА. Спасибо тебе за такую любовь. Открываю курятник, и вдруг — здравствуйте! У всех моих цыплят по четыре лапки…

ХОЗЯИН. Ну что ж тут обидного?

ХОЗЯЙКА. А у курицы усы, как у солдата.

ХОЗЯИН. Ха-ха-ха!

ХОЗЯЙКА. Кто обещал исправиться? Кто обещал жить как ре?

ХОЗЯИН. Ну дорогая, ну милая, ну прости меня! Что уж тут поделаешь… Ведь все-таки я волшебник!

ХОЗЯЙКА. Мало ли что!

ХОЗЯИН. Утро было веселое, небо ясное, прямо силы девать некуда, так хорошо. Захотелось пошалить…

ХОЗЯЙКА. Ну и сделал бы что-нибудь полезное для хозяйства. Вон песок привезли дорожки посыпать. Взял бы да превратил его в сахар.

ХОЗЯИН. Ну какая же это шалость!

ХОЗЯЙКА. Или те камни, что сложены возле амбара, превратил бы в сыр.

ХОЗЯИН. Не смешно!

ХОЗЯЙКА. Ну что мне с тобой делать? Бьюсь, бьюсь, а ты все тот же дикий охотник, горный волшебник, безумный бородач!

ХОЗЯИН. Я стараюсь!

ХОЗЯЙКА. Так все идет славно, как у людей, и вдруг — хлоп! — гром, молния, чудеса, превращения, сказки, легенды там всякие… Бедняжка… (Целует его.) Ну, иди, родной!

ХОЗЯИН. Куда?

ХОЗЯЙКА. В курятник.

ХОЗЯИН. Зачем?

ХОЗЯЙКА. Исправь то, что там натворил.

ХОЗЯИН. Не могу!

ХОЗЯЙКА. Ну пожалуйста!

ХОЗЯИН. Не могу. Ты ведь сама знаешь, как повелось на свете. Иногда пошалишь — а потом все исправишь. А иной раз щелк — и нет пути назад! Уж я этих цыплят и волшебной палочкой колотил, и вихрем их завивал, и семь раз ударил молнией — все напрасно! Значит, уж тут сделанного не поправишь.

ХОЗЯЙКА. Ну что ж, ничего не поделаешь… Курицу я каждый день буду брить, а от цыплят отворачиваться. Ну а теперь перейдем к самому главному. Кого ты ждешь? хозяин. Никого.

ХОЗЯЙКА. Посмотри мне в глаза.

ХОЗЯИН. Смотрю.

ХОЗЯЙКА. Говори правду — что будет? Каких гостей нам сегодня принимать? Людей? Или привидения зайдут поиграть с тобой в кости? Да не бойся, говори. Если у нас появится призрак молодой монахини, то я даже рада буду. Она обещала захватить с того света выкройку кофточки с широкими рукавами, какие носили триста лет назад. Этот фасон опять в моде. Придет монашка?

ХОЗЯИН. Нет.

ХОЗЯЙКА. Жаль. Так никого не будет? Нет? Неужели ты думаешь, что от жены можно скрыть правду? Ты себя скорей обманешь, чем меня. Вон, вон уши горят, из глаз искры сыплются…

ХОЗЯИН. Неправда! Где?

ХОЗЯЙКА. Вон, вон они! Так и сверкают. Да ты не робей, ты признавайся! Ну? Разом!

ХОЗЯИН. Ладно! Будут, будут у нас гости сегодня. Ты уж 11рости меня, я стараюсь. Домоседом стал. Но… Но просит душа чего-нибудь этакого… волшебного. Не обижайся!

ХОЗЯЙКА. Я знала, за кого иду замуж.

ХОЗЯИН. Будут, будут гости! Вот, вот сейчас, сейчас! хозяйка. Поправь воротник скорее. Одерни рукава! хозяин, (хохочет.) Слышишь, слышишь? Едет.

Приближающийся топот копыт.

Это он, это он!

ХОЗЯЙКА. КТО?

ХОЗЯИН. Тот самый юноша, из-за которого и начнутся у нас удивительные события. Вот радость-то! Вот приятно!

ХОЗЯЙКА. Это юноша как юноша?

ХОЗЯИН. Да, да!

ХОЗЯЙКА. Вот и хорошо, у меня как раз кофе вскипел.

Стук в дверь.

ХОЗЯИН. Войди, войди, давно ждем! Очень рад!

Входит юноша. Одет изящно. Скромен, прост, задумчив. Молча кланяется хозяевам.

(Обнимает его.) Здравствуй, здравствуй, сынок!

ХОЗЯЙКА. Садитесь к столу, пожалуйста, выпейте кофе, пожалуйста. Как вас зовут, сынок?

ЮНОША. Медведь.

ХОЗЯЙКА. Как вы говорите?

ЮНОША. Медведь.

ХОЗЯЙКА. Какое неподходящее прозвище!

ЮНОША. Это вовсе не прозвище. Я и в самом деле медведь. Хозяйка. Нет, что вы… Почему? Вы двигаетесь так ловко, говорите так мягко.

ЮНОША. Видите ли… Меня семь лет назад превратил в человека ваш муж. И сделал он это прекрасно. Он у вас великолепный волшебник. У него золотые руки, хозяйка. ХОЗЯИН. Спасибо, сынок! (Пожимает Медведю руку.)

ХОЗЯЙКА. Это правда?

ХОЗЯИН. Так ведь это когда было! Дорогая! Семь лет назад! хозяйка. А почему ты мне сразу не признался в этом?

ХОЗЯИН. Забыл! Просто-напросто забыл, и все тут! Шел, понимаешь, по лесу, вижу: молодой медведь. Подросток еще. Голова лобастая, глаза умные. Разговорились мы, слово за слово, понравился он мне. Сорвал я ореховую веточку, сделал из нее волшебную палочку — раз, два, три — и этого… Ну чего тут сердиться, не понимаю. Погода была хорошая, небо ясное…

ХОЗЯЙКА. Замолчи! Терпеть не могу, когда для собственной забавы мучают животных. Слона заставляют танцевать в кисейной юбочке, соловья сажают в клетку, тигра учат качаться на качелях. Тебе трудно, сынок?

МЕДВЕДЬ. Да, хозяйка! Быть настоящим человеком очень нелегко.

ХОЗЯЙКА. Бедный мальчик! (Мужу.) Чего ты хохочешь, бессердечный?

ХОЗЯИН. Радуюсь! Любуюсь на свою работу. Человек из мертвого камня сделает статую — и гордится потом, если работа удалась. А поди-ка из живого сделай еще более живое. Вот это работа!

ХОЗЯЙКА. Какая там работа! Шалости, и больше ничего. Ах, прости, сынок, он скрыл от меня, кто ты такой, и я подала сахару к кофе.

МЕДВЕДЬ. Это очень любезно с вашей стороны! Почему вы просите прощения?

ХОЗЯЙКА. Но вы должны любить мед.

МЕДВЕДЬ. Нет, я видеть его не могу! Он будит во мне воспоминания.

ХОЗЯЙКА. Сейчас же, сейчас же преврати его в медведя, если ты меня любишь! Отпусти его на свободу!

ХОЗЯИН. Дорогая, дорогая, все будет отлично! Он для того и приехал к нам в гости, чтобы снова стать медведем.

ХОЗЯЙКА. Правда? Ну, я очень рада. Тti здесь будешь его превращать? Мне выйти из комнаты?

МЕДВЕДЬ. Не спешите, дорогая хозяйка. Увы, это случится не так скоро. Я стану вновь медведем только тогда, когда в меня влюбится принцесса и поцелует меня.

ХОЗЯЙКА. Когда, когда? Повтори-ка!

МЕДВЕДЬ. Когда какая-нибудь первая попавшаяся принцесса меня полюбит и поцелует — я разом превращусь в медведя и убегу в родные мои горы.

ХОЗЯЙКА. Боже мой, как это грустно!

ХОЗЯИН. Вот здравствуйте! Опять не угодил… Почему?

ХОЗЯЙКА. А о принцессе-то вы и не подумали?

ХОЗЯИН. Пустяки! Влюбляться полезно.

ХОЗЯЙКА. Бедная влюбленная девушка поцелует юношу, он вдруг превратится в дикого зверя?

ХОЗЯИН. Дело житейское, жена.

ХОЗЯЙКА. Но ведь он потом убежит в лес!

ХОЗЯИН. И это бывает.

ХОЗЯЙКА. Сынок, сынок, ты бросишь влюбленную девушку?

МЕДВЕДЬ. Увидев, что я медведь, она меня сразу разлюбит, хозяйка.

ХОЗЯЙКА. Что ты знаешь о любви, мальчуган! (Отводит Мужа в сторону. Тихо.) Я не хочу пугать мальчика, но опасную, опасную игру затеял ты, муж! Землетрясениями ты взбивал масло, молниями приколачивал гвозди, ураган таскал нам из города мебель, посуду, зеркала, перламутровые пуговицы. Я ко всему приучена, но теперь я боюсь.

ХОЗЯИН. Чего?

ХОЗЯЙКА. Ураган, землетрясение, молнии — все это пустяки. Нам с людьми придется дело иметь. Да еще с молодыми. Да еще с влюбленными! Я чувствую — непременно, непременно случится то, чего мы совсем не ждем!

ХОЗЯИН. Ну а что может случиться? Принцесса в него не Влюбится? Глупости! Смотри, какой он славный…

ХОЗЯЙКА. А если…

Гремят трубы.

ХОЗЯИН. Поздно тут рассуждать, дорогая. Я сделал так, Что один из королей, проезжающих по большой дороге, Вдруг ужасно захотел свернуть к нам в усадьбу!

Гремят трубы.

И вот он едет сюда со свитой, министрами и принцессой, Своей единственной дочкой. Беги, сынок! Мы их сами Примем. Когда будет нужно, я позову тебя.

Медведь убегает.

ХОЗЯЙКА. И тебе не стыдно будет смотреть в глаза королю?

ХОЗЯИН. Ни капельки! Я королей, откровенно говоря, Терпеть не могу!

ХОЗЯЙКА. Все-таки гость!

ХОЗЯИН. Да ну его! У него в свите едет палач, а в багаже везут плаху.

ХОЗЯЙКА. Может, сплетни просто?

ХОЗЯИН. Увидишь. Сейчас войдет грубиян, хам, начнет безобразничать, распоряжаться, требовать.

ХОЗЯЙКА. А вдруг нет! Ведь пропадем со стыда!

ХОЗЯИН. Увидишь!

Стук в дверь.

Можно!

Входит Король.

КОРОЛЬ. Здравствуйте, любезные! Я король, дорогие мои.

ХОЗЯИН. Добрый день, ваше величество.

КОРОЛЬ. Мне, сам не знаю почему, ужасно понравилась ваша усадьба. Едем по дороге, а меня так и тянет свернуть в горы, подняться к вам. Разрешите нам, пожалуйста, погостить у вас несколько дней!

ХОЗЯИН. Боже мой… Ай-ай-ай!

КОРОЛЬ. Что с вами?

ХОЗЯИН. Я думал, вы не такой. Не вежливый, не мягкий. А впрочем, это не важно! Чего-нибудь придумаем. Я всегда рад гостям.

КОРОЛЬ. Но мы беспокойные гости!

ХОЗЯИН. Да это черт с ним! Дело не в этом… Садитесь, пожалуйста!

КОРОЛЬ. Вы мне нравитесь, хозяин. (Усаживается.)

ХОЗЯИН. Фу ты черт!

КОРОЛЬ. И поэтому я объясню вам, почему мы беспокойные гости. Можно?

ХОЗЯИН. Прошу вас, пожалуйста!

КОРОЛЬ. Я страшный человек!

ХОЗЯИН (радостно). Нуда?

КОРОЛЬ. Очень страшный. Я тиран!

ХОЗЯИН. Ха-ха-ха!

КОРОЛЬ. Деспот. А кроме того, я коварен, злопамятен, капризен.

ХОЗЯИН. Вот видишь? Что я тебе говорил, жена?

КОРОЛЬ. И самое обидное, что не я в этом виноват… хозяин. А кто же?

КОРОЛЬ Предки. Прадеды, прабабки, внучатые дяди, тети разные, праотцы и праматери. Они вели себя при жизни как свиньи, а мне приходится отвечать. Паразиты они, вот что я вам скажу, простите невольную резкость выражения. Я по натуре добряк, умница, люблю музыку, рыбную ловлю, кошек. И вдруг такого натворю, что хоть плачь.

ХОЗЯИН. А удержаться никак невозможно?

КОРОЛЬ. Куда там! Я вместе с фамильными драгоценностями унаследовал все подлые фамильные черты. Представляете удовольствие? Сделаешь гадость — все ворчат, и никто не хочет понять, что это тетя виновата.

ХОЗЯИН. Вы подумайте! (Хохочет.) С ума сойти! (Хохочет.)

КОРОЛЬ. Э, да вы тоже весельчак!

ХОЗЯИН. Просто удержу нет, король.

КОРОЛЬ. Вот это славно! (Достает из сумки, висящей у него Через плечо, пузатую плетеную флягу.) Хозяйка, три бокала!

ХОЗЯЙКА. Извольте, государь!

КОРОЛЬ. Это драгоценное трехсотлетнее королевское виво. Нет, нет, не обижайте меня. Давайте отпразднуем нашу встречу. (Разливает вино.) Цвет, цвет какой! Костюм бы сделать такого цвета — все другие короли лопнули бы от зависти! Ну, со свиданьицем! Пейте до дна!

ХОЗЯИН. Не пей, жена.

КОРОЛЬ. То есть как это «не пей»?

ХОЗЯИН. А очень просто!

КОРОЛЬ. Обидеть хотите?

ХОЗЯИН. Не в том дело.

КОРОЛЬ. Обидеть? Гостя? (Хватается за итогу.)

ХОЗЯИН.Тише, тише, ты! Не дома.

КОРОЛЬ. Ты учить меня вздумал?! Да я только глазом моргну — и нет тебя. Мне плевать, дома я или не дома. Министры спишутся, я выражу сожаление. А ты так и останешься в сырой земле на веки веков. Дома, не дома. Наглец! Еще улыбается… Пей!

ХОЗЯИН. Не стану!

КОРОЛЬ. Почему?

ХОЗЯИН. Да потому, что вино-то отравленное, король!

КОРОЛЬ. Какое, какое?

ХОЗЯИН. Отравленное, отравленное!

КОРОЛЬ. Подумайте, что выдумал!

ХОЗЯИН. Пей ты первый! Пей, пей! (Хохочет.) То-то, брат! (Бросает в очаг все три бокала.)

КОРОЛЬ. Ну, это уж глупо! Не хотел пить — я вылил бы зелье обратно в бутылку. Вещь в дороге необходимая! Легко ли на чужбине достать яду?

ХОЗЯЙКА. Стыдно, стыдно, ваше величество!

КОРОЛЬ. Не я виноват!

ХОЗЯЙКА. А кто?

КОРОЛЬ. Дядя! Он так же вот разговорится, бывало, с кем придется, наплетет о себе с три короба, а потом ему делается стыдно. А у него душа тонкая, деликатная, легко уязвимая. И чтобы потом не мучиться, он, бывало, возьмет да и отравит собеседника.

ХОЗЯИН. Подлец!

КОРОЛЬ. Скотина форменная! Оставил наследство, негодяй!

ХОЗЯИН. Значит, дядя виноват?

КОРОЛЬ. Дядя, дядя, дядя! Нечего улыбаться! Я человек начитанный, совестливый. Другой свалил бы вину за свои подлости на товарищей, на начальство, на соседей, на жену. А я валю на предков как на покойников. Им все равно, а мне полегче.

ХОЗЯИН. А…

КОРОЛЬ. Молчи! Знаю, что ты скажешь! Отвечать самому, не сваливая вину на ближних, за все свои подлости и глупости — выше человеческих сил! Я не гений какой-нибудь. Просто король, каких пруд пруди. Ну и довольно об этом! Все стало ясно. Вы меня знаете, я — вас: можно не притворяться, не ломаться. Чего же вы хмуритесь? Остались живы-здоровы, ну и слава богу… Чего там…

ХОЗЯЙКА. Скажите, пожалуйста, король, а принцесса тоже…

КОРОЛЬ(очень мягко). Ах, нет, нет, что вы! Она совсем другая. хозяйка. Вот горе-то какое!

КОРОЛЬ. Не правда ли? Она очень добрая у меня. И славная. Ей трудно приходится…

ХОЗЯЙКА. Мать жива?

КОРОЛЬ. Умерла, когда принцессе было всего семь минут от роду. Уж вы не обижайте мою дочку.

ХОЗЯЙКА. Король!

КОРОЛЬ. Ах, я перестаю быть королем, когда вижу ее или думаю о ней. Друзья, друзья мои, какое счастье, что я так люблю только родную дочь! Чужой человек веревки из меня вил бы, и я скончался бы от этого. В бозе почил бы… Да… Так-то вот.

ХОЗЯИН(достает из кармана яблоко). Скушайте яблочко!

КОРОЛЬ. Спасибо, не хочется.

ХОЗЯИН. Хорошее. Неядовитое!

КОРОЛЬ. Да я знаю. Вот что, друзья мои. Мне захотелось рассказать вам обо всех моих заботах и горестях. А раз уж захотелось — конец! Не удержаться. Я расскажу! А? Можно? Хозяин. Ну о чем тут спрашивать? Сядь, жена. Поуютней. Поближе к очагу. Вот и я сел. Так вам удобно? Воды Принести? Не закрыть ли окна?

КОРОЛЬ. Нет, нет, спасибо.

ХОЗЯИН. Мы слушаем, ваше величество! Рассказывайте!

КОРОЛЬ. Спасибо. Вы знаете, друзья мои, где расположена моя страна?

ХОЗЯИН. Знаю.

КОРОЛЬ. Где?

ХОЗЯИН. За тридевять земель.

КОРОЛЬ. Совершенно верно. И вот сейчас вы узнаете, почему мы поехали путешествовать и забрались так далеко. Она причиною этому.

ХОЗЯИН. Принцесса?

КОРОЛЬ. Да! Она. Дело в том, друзья мои, что принцессе еще и пяти лет не было, когда я заметил, что она совсем не похожа на королевскую дочь. Сначала я ужаснулся. Даже заподозрил в измене свою бедную покойную жену. Стал выяснять, выспрашивать — и забросил следствие на полдороге. Испугался. Я успел так сильно привязаться к девочке! Мне стало даже нравиться, что она такая необыкновенная. Придешь в детскую — и вдруг, стыдно сказать, делаешься симпатичным. Хе-хе. Прямо хоть от престола отказывайся… Это все между нами, господа!

ХОЗЯИН. Ну еще бы! Конечно!

КОРОЛЬ. До смешного доходило. Подписываешь, бывало, кому-нибудь там смертный приговор — и хохочешь, вспоминая ее смешные шалости и словечки. Потеха, верно?

ХОЗЯИН. Да нет, почему же!

КОРОЛЬ. Ну вот. Так мы и жили. Девочка умнеет, подрастает. Что сделал бы на моем месте настоящий добрый отец? Приучил бы дочь постепенно к житейской грубости, жестокости, коварству. А я, эгоист проклятый, так привык отдыхать возле нее душою, что стал, напротив того, охранять бедняжку от всего, что могло бы ее испортить. Подлость, верно?

ХОЗЯИН. Да нет, отчего же!

КОРОЛЬ. Подлость, подлость! Согнал во дворец лучших людей со всего королевства. Приставил их к дочке. За стенкой такое делается, что самому бывает жутко. Знаете, небось, что такое королевский дворец?

ХОЗЯИН. Ух!

КОРОЛЬ. Вот то-то и есть! За стеной люди давят друг друга, режут родных братьев, сестер душат… Словом, идет повседневная, будничная жизнь. А войдешь на половину принцессы — там музыка, разговоры о хороших людях, о поэзии, вечный праздник. Ну и рухнула эта стена из-за чистого пустяка. Помню как сейчас — дел было в субботу. Сижу я, работаю, проверяю донесения министров друг на дружку. Дочка сидит возле, вышивает мне шарф к именинам… Все тихо, мирно, птички поют. Вдруг церемониймейстер входит, докладывает: тетя приехала. Герцогиня. А я ее терпеть не мог. Визгливая баба. Я и говорю церемониймейстеру: скажи ей, что меня дома нет. Пустяк?

ХОЗЯИН. Пустяк.

КОРОЛЬ. Это для нас с вами пустяк, потому что мы люди как люди. А бедная дочь моя, которую я вырастил как в теплице, упала в обморок!

ХОЗЯИН. Нуда?

КОРОЛЬ. Честное слово. Ее, видите ли, поразило, что папа — ее папа! — может сказать неправду. Стала она скучать, задумываться, томиться, а я растерялся. Во мне вдруг проснулся дед с материнской стороны. Он был неженка. Он так боялся боли, что при малейшем несчастье замирал, ничего не предпринимал, а все надеялся на лучшее. Когда при нем душили его любимую жену, он стоял возле да уговаривал: потерпи, может быть, все обойдется! А когда ее хоронили, он шел за гробом да посвистывал. А потом упал да умер. Хорош мальчик?

ХОЗЯИН. Куда уж лучше.

КОРОЛЬ. Вовремя проснулась наследственность? Понимаете, какая получилась трагедия? Принцесса бродит по дворцу, думает, глядит, слушает — а я сижу на троне сложа ручки да посвистываю. Принцесса вот-вот узнает обо мне такое, что убьет ее насмерть — а я беспомощно улыбаюсь. Но однажды ночью я вдруг очнулся. Вскочил. Приказал запрягать коней — и на рассвете мы уже мчались по дороге, милостиво отвечая на низкие поклоны наших любезных подданных.

ХОЗЯЙКА. Боже мой, как все это грустно!

КОРОЛЬ. У соседей мы не задерживались. Известно, что 8: сплетники соседи. Мы мчались все дальше и дальше, Пока не добрались до Карпатских гор, где о нас никто никогда ничего и не слыхивал. Воздух тут чистый, горный. Разрешите погостить у вас, пока мы не построим замок со Всеми удобствами, садом, темницей и площадкой для игр.

ХОЗЯЙКА. Боюсь, что…

ХОЗЯИН. Не бойся, пожалуйста! Прошу! Умоляю! Мне все это так нравится! Ну милая, ну дорогая! Идем, идем, ваше Величество, я покажу вам комнаты.

КОРОЛЬ. Благодарю вас!

ХОЗЯИН (пропускает Короля вперед). Пожалуйста, сюда, ваше величество! Осторожней, здесь ступенька. Вот так. (Оборачивается к жене. Шепотом.) Дай ты мне хоть один денек пошалить! Влюбляться полезно! Не умрет, господи боже мой! (Убегает.)

ХОЗЯЙКА. Ну уж нет! Пошалить! Разве такая девушка перенесет, когда милый и ласковый юноша на ее глазах превратится в дикого зверя! Опытной женщине и то стало бы жутко. Не позволю! Уговорю этого бедного медведя потерпеть еще немного, поискать другую принцессу, похуже. Вон, кстати, и конь его стоит нерасседланный, фыркает в овес — значит, сыт и отдохнул. Садись верхом да скачи за Горы! Потом вернешься! (Зовет.) Сынок! Сынок! Где ты? (Уходит.)

Голос ее слышен за сценой: «Где же ты? Сынок!» Вбегает Медведь.

МЕДВЕДЬ. Здесь я.

ХОЗЯЙКА(за сценой). Выйди ко мне в садик!

МЕДВЕДЬ. Бегу!

Распахивает дверь. За дверью девушка с букетом в руках.

Простите, я, кажется, толкнул вас, милая девушка?

Девушка роняет цветы. Медведь поднимает их.

Что с вами? Неужели я напугал вас?

ДЕВУШКА. Нет. Я только немного растерялась. Видите ли, меня до сих пор никто не называл просто «милая девушка».

МЕДВЕДЬ. Я не хотел обидеть вас!

ДЕВУШКА. Да ведь я вовсе и не обиделась!

МЕДВЕДЬ. Ну, слава боту! Моя беда в том, что я ужасно правдив. Если я вижу, что девушка милая, то так прямо и говорю ей об этом.

ГОЛОС ХОЗЯЙКИ. Сынок, сынок, я тебя жду!

ДЕВУШКА. Это вас зовут?

МЕДВЕДЬ. Меня.

ДЕВУШКА. Вы сын владельца этого дома?

МЕДВЕДЬ. Нет, я сирота.

ДЕВУШКА. Я тоже. То есть отец мой жив, а мать умерла, когда мне было всего семь минут от роду.

МЕДВЕДЬ. Но у вас, наверное, много друзей?

ДЕВУШКА. Почему вы думаете?

МЕДВЕДЬ. Не знаю… Мне кажется, что все должны вас любить.

ДЕВУШКА. За что же?

МЕДВЕДЬ. Очень уж вы нежная. Правда… Скажите, когда вы прячете лицо свое в цветы — это значит, что вы рассердились?

ДЕВУШКА. Нет.

МЕДВЕДЬ. Тогда я вам еще вот что скажу: вы красивы! Вы так красивы! Очень. Удивительно. Ужасно.

ГОЛОС ХОЗЯЙКИ. Сынок, сынок, где же ты?

МЕДВЕДЬ. Не уходите, пожалуйста!

ДЕВУШКА. Но ведь вас зовут.

МЕДВЕДЬ. Да. Зовут. И вот что я еще скажу вам. Вы мне очень понравились. Ужасно. Сразу.

Девушка хохочет. 

Я смешной?

ДЕВУШКА. Нет. Но… что же мне еще делать? Я не знаю. Ведь со мною так никто не разговаривал…

МЕДВЕДЬ. Я очень этому рад. Боже мой, что же это я делаю? Вы, наверное, устали с дороги, проголодались, а я нее болтаю. Садитесь, пожалуйста. Вот молоко. Парное. Пейте! Ну же! С хлебом, с хлебом!

Девушка повинуется. Она пьет молоко и ест хлеб, не сводя глаз с Медведя.

ДЕВУШКА. Скажите, пожалуйста, вы не волшебник?

МЕДВЕДЬ. Нет, что вы!

ДЕВУШКА. А почему же тогда я так слушаюсь вас? Я очень сытно позавтракала всего пять минут назад — и вот опять пью молоко, да еще с хлебом. Вы честное слово не Волшебник?

МЕДВЕДЬ. Честное слово.

ДЕВУШКА. А почему же, когда вы говорили… что я… понравилась вам, то… я почувствовала какую-то странную слабость в плечах и в руках и… Простите, что я у вас об этом спрашиваю — но кого же мне еще спросить? Мы так вдруг подружились! Верно?

МЕДВЕДЬ. Да, да!

Девушка. Ничего не понимаю… Сегодня праздник?

МЕДВЕДЬ. Не знаю. Да. Праздник.

ДЕВУШКА. Я так и знала.

МЕДВЕДЬ. А скажите, пожалуйста, кто вы? Вы состоите в свите короля?

ДЕВУШКА. Нет.

МЕДВЕДЬ. Ах, понимаю! Вы из свиты принцессы?

ДЕВУШКА. А вдруг я и есть сама принцесса?

МЕДВЕДЬ. Нет, нет, не шутите со мной так жестоко!

ДЕВУШКА. Что с вами? Вы вдруг так побледнели! Что я такое сказала?

МЕДВЕДЬ. Нет, нет, вы не принцесса. Нет! Я долго бродил по свету и видел множество принцесс — вы на них совсем не похожи!

ДЕВУШКА. Но…

МЕДВЕДЬ. Нет, нет, не мучайте меня. Говорите о чем хотите, только не об этом.

ДЕВУШКА. Хорошо. Вы… Вы говорите, что много бродили по свету?

МЕДВЕДЬ. Да. Я все учился да учился, и в Сорбонне, и в Лейдене, и в Праге. Мне казалось, что человеку жить очень трудно, и я совсем загрустил. И тогда я стал учиться.

ДЕВУШКА. Ну и как?

МЕДВЕДЬ. Не помогло.

ДЕВУШКА. Вы грустите по-прежнему?

МЕДВЕДЬ. Не все время, но грущу.

ДЕВУШКА. Как странно! А мне-то казалось, что вы такой спокойный, радостный, простой!

МЕДВЕДЬ. Это оттого, что я здоров как медведь. Что с вами? Почему вы вдруг покраснели?

ДЕВУШКА. Сама не знаю. Ведь я так изменилась за последние пять минут, что совсем не узнаю себя. Сейчас попробую понять, в чем тут дело. Я… я испугалась!

МЕДВЕДЬ. Чего?

ДЕВУШКА. Вы сказали, что вы здоровы как медведь. Медведь… Шутка сказать. А я так беззащитна с этой своей волшебной покорностью. Вы не обидите меня?

МЕДВЕДЬ. Дайте мне руку.

Девушка повинуется. Медведь становится на одно колено. Целует ей руку.

Пусть меня гром убьет, если я когда-нибудь обижу вас. Куда вы пойдете — туда и я пойду, когда вы умрете — тогда и я умру.

Гремят трубы.

ДЕВУШКА. Боже мой! Я совсем забыла о них. Свита добралась наконец до места. (Подходит к окну.) Какие вчерашние, домашние лица! Давайте спрячемся от них!

МЕДВЕДЬ. Да, да!

ДЕВУШКА. Бежим на речку!

Убегают, взявшись за руки. Тотчас же в комнату входит Хозяйка. Она улыбается сквозь слезы.

ХОЗЯЙКА. Ах, боже мой, боже мой! Я слышала, стоя здесь, под окном, весь их разговор от слова и до слова. А войти и разлучить их не посмела. Почему? Почему я и плачу, и радуюсь, как дура? Ведь я понимаю, что ничем хорошим это кончиться не может, — а на душе праздник. Ну вот и налетел ураган, любовь пришла. Бедные дети, счастливые дети!

Робкий стук в дверь.

Войдите!

Входит очень тихий, небрежно одетый человек с узелком в руках.

ЧЕЛОВЕК. Здравствуйте, хозяюшка! Простите, что я врываюсь к вам. Может быть, я помешал? Может быть, мне уйти?

ХОЗЯЙКА. Нет. нет, что вы! Садитесь, пожалуйста!

ЧЕЛОВЕК. Можно положить узелок?

ХОЗЯЙКА. Конечно, прошу вас!

ЧЕЛОВЕК. Вы очень добры. Ах, какой славный, удобный очаг! И ручка для вертела! И крючок для чайника!

ХОЗЯЙКА. Вы королевский повар?

ЧЕЛОВЕК. Нет. хозяюшка, я первый министр короля.

ХОЗЯЙКА. Кто, кто?

МИНИСТР. Первый министр его величества.

ХОЗЯЙКА. Ах, простите…

МИНИСТР. Ничего, я не сержусь… Когда-то все угадывали с первого взгляда, что я министр. Я был сияющий, величественный такой. Знатоки утверждали, что трудно помять, кто держится важнее и достойнее — я или королевские кошки. А теперь… Сами видите…

ХОЗЯЙКА. Что же довело вас до такого состояния?

МИНИСТР. Дорога, хозяюшка.

ХОЗЯЙКА. Дорога?

МИНИСТР.. В силу некоторых причин мы, группа придворных, были вырваны из привычной обстановки и отправлены в чужие страны. Это само по себе мучительно, а тут еще этот тиран.

ХОЗЯЙКА. Король?

МИНИСТР. Что вы, что вы! К его величеству мы давно привыкли. Тиран — это министр-администратор.

ХОЗЯЙКА. Но если вы первый министр, то он ваш подчиненный? Как же он может быть вашим тираном?

МИНИСТР. Он забрал такую силу, что мы все дрожим перед ним.

ХОЗЯЙКА. Как же это удалось ему?

МИНИСТР. Он единственный из всех нас умеет путешествовать. Он умеет достать лошадей на почтовой станции, добыть карету, накормить нас. Правда, все это он делает плохо, но мы и вовсе ничего такого не можем. Не говорите ему, что я жаловался, а то он меня оставит без сладкого.

ХОЗЯЙКА. А почему вы не пожалуетесь королю?

МИНИСТР. Ах, короля он так хорошо… как это говорится на деловом языке… обслуживает и снабжает, что государь ничего не хочет слышать.

Входят две фрейлины и Придворная Дама.

ДАМА(говорит мягко, негромко, произносит каждое слово с аристократической отчетливостью). Черт его знает, когда это кончится! Мы тут запаршивеем к свиньям, пока этот ядовитый гад соблаговолит дать нам мыла. Здравствуйте, хозяйка, простите, что мы без стука. Мы в дороге одичали, как чертова мать.

МИНИСТР. Да. вот она, дорога! Мужчины делаются тихими от ужаса, а женщины — грозными. Позвольте представить вам красу и гордость королевской свиты — первую кавалерственную даму.

ДАМА. Боже мой, как давно не слышала я подобных слов! (Делает реверанс.) Очень рада, черт побери. (Представляет Хозяйке.) Фрейлины принцессы Оринтия и Аманда.

Фрейлины приседают.

Простите хозяйка, но я вне себя! Его окаянное превосходительство министр-администратор не дал нам сегодня пудры, духов келькфлер и глицеринового мыла, смягчающего кожу и предохраняющего от обветривания. Я убеждена, что он продал все это туземцам. Поверите ли, когда мы выезжали из столицы, у него была всего только жалкая картонка из-под шляпы, в которой лежал бутерброд и его жалкие кальсоны. (Министру.) Не вздрагивайте, мой дорогой, то ли мы видели в дороге! Повторяю: кальсоны. А теперь у наглеца тридцать три ларца и двадцать два чемодана, не считая того, что он отправил домой с оказией.

ОРИНТИЯ. И самое ужасное, что говорить мы теперь можем только о завтраках, обедах и ужинах.

АМАНДА. А разве для этого покинули мы родной дворец? ДАМА. Скотина не хочет понять, что главное в нашем путешествии тонкие чувства: чувства принцессы, чувства короля. Мы были взяты в свиту как женщины деликатные, чувствительные, милые. Я готова страдать. Не спать ночами. Умереть даже согласна, чтобы помочь принцессе. Но зачем терпеть лишние, никому не нужные, унизительные мучения из-за потерявшего стыд верблюда?

ХОЗЯЙКА. Не угодно ли вам умыться с дороги, сударыни?

ДАМА. Мыла нету нас!

ХОЗЯЙКА. Я вам дам все что требуется и сколько угодно горячей воды.

ДАМА. Вы святая! (Целует Хозяйку.) Мыться! Вспомнить оседлую жизнь! Какое счастье!

ХОЗЯЙКА. Идемте, идемте, я провожу вас. Присядьте, сударь! Я сейчас вернусь и угощу вас кофе.

Уходит с Придворной Дамой и фрейлинами. Министр садится у очага. Входит Министр-Администратор. Первый Министр вскакивает.

МИНИСТР(робко). Здравствуйте!

АДМИНИСТРАТОР. А?

МИНИСТР. Я сказал: здравствуйте!

АДМИНИСТРАТОР. Виделись!

МИНИСТР. Ах, почему, почему вы так невежливы со мной?

АДМИНИСТРАТОР. Я не сказал вам ни одного нехорошего слова. (Достает из кармана записную книжку и углубляется в какие-то вычисления.)

МИНИСТР. Простите… Где наши чемоданы?

АДМИНИСТРАТОР. Вот народец! Все о себе, все только о себе!

МИНИСТР. Но я…

АДМИНИСТРАТОР. Будете мешать — оставлю без завтрака.

МИНИСТР. Да нет, я ничего. Я так просто… Я сам пойду поищу его… чемоданчик-то. Боже мой, когда же все это кончится (Уходит.)

АДМИНИСТРАТОР(бормочет, углубившись в книжку). Два фунта придворным, а четыре в уме… Три фунта королю, и полтора в уме. Фунт принцессе, а полфунта в уме. Итого в уме шесть фунтиков! За одно утро! Молодец. Умница.

Входит Хозяйка. Администратор подмигивает ей.

Ровно в полночь!

ХОЗЯЙКА. Что — в полночь?

АДМИНИСТРАТОР. Приходите к амбару. Мне ухаживать Некогда. Вы привлекательны, я привлекателен — чего же тут время терять? В полночь. У амбара. Жду. Не пожалеете.

ХОЗЯЙКА. Как вы смеете!

АДМИНИСТРАТОР. Да, дорогая моя, смею. Я и на принцессу, ха-ха, поглядываю многозначительно, но дурочка пока что ничего такого не понимает. Я своего не пропущу!

ХОЗЯЙКА. Вы сумасшедший?

АДМИНИСТРАТОР. Что вы, напротив! Я так нормален, что сам удивляюсь.

ХОЗЯЙКА. Ну, значит, вы просто негодяй.

АДМИНИСТРАТОР. Ах, дорогая, а кто хорош? Весь мир таков, что стесняться нечего. Сегодня, например, вижу: летит бабочка. Головка крошечная, безмозглая. Крыльями бяк, бяк — дура дурой! Это зрелище на меня так подействовало, что я взял да украл у короля двести золотых. Чего тут стесняться, когда весь мир создан совершенно не на мой вкус. Береза — тупица, дуб — осел. Речка — идиотка. Облака — кретины. Люди — мошенники. Все. Даже грудные младенцы только об одном мечтают — как бы пожрать да поспать. Да ну его! Чего там в самом деле? Придете?

ХОЗЯЙКА. И не подумаю. Да еще мужу пожалуюсь, и он превратит вас в крысу.

АДМИНИСТРАТОР. Позвольте, он волшебник?

ХОЗЯЙКА. Да.

АДМИНИСТРАТОР. Предупреждать надо! В таком случае — забудьте о моем наглом предложении. (Скороговоркой.) Считаю его безобразной ошибкой. Я крайне подлый человек. Раскаиваюсь, раскаиваюсь, прошу дать возможность загладить. Все. Где же, однако, эти проклятые придворные!

ХОЗЯЙКА. За что вы их так ненавидите?

АДМИНИСТРАТОР. Сам не знаю. Но чем больше я на них наживаюсь, тем больше ненавижу.

ХОЗЯЙКА. Вернувшись домой, они вам все припомнят.

АДМИНИСТРАТОР. Глупости! Вернутся, умилятся, обрадуются, захлопочутся, все забудут. (Трубит в трубу.)

Входят Первый Министр, Придворная Дама, фрейлины.

Где вы шляетесь, господа? Не могу же я бегать за каждым в отдельности. Ах! (Придворной Даме.) Вы умылись?

ДАМА. Умылась, черт меня подери!

АДМИНИСТРАТОР. Предупреждаю: если вы будете умываться через мою голову, я снимаю с себя всякую ответственность. Должен быть известный порядок, господа. Тогда все делайте сами! Что такое, на самом деле…

МИНИСТР. Тише! Его величество идет сюда!

Входят Король и Хозяин. Придворные низко кланяются.

КОРОЛЬ. Честное слово, мне здесь очень нравится. Весь дом устроен так славно, с такой любовью, что взял бы да Отнял! Хорошо все-таки, что я не у себя! Дома я не удержался бы и заточил бы вас в свинцовую башню на рыночной площади. Ужасное место! Днем жара, ночью холод. Узники до того мучаются, что даже тюремщики иногда Плачут от жалости… Заточил бы я вас, а домик — себе!

ХОЗЯИН(хохочет). Вот изверг-то!

КОРОЛЬ. А вы как думали? Король — от темени до пят! Двенадцать поколений предков — и все изверги, один к идиому! Сударыня, где моя дочь?

ДАМА. Ваше величество! Принцесса приказала нам отстать. Их высочеству угодно было собирать цветы на прелестной поляне, возле шумного горного ручья в полном одиночестве.

КОРОЛЬ. Как осмелились вы бросить крошку одну! В траве могут быть змеи, от ручья дует!

ХОЗЯЙКА. Нет, король, нет! Не бойтесь за нее. (Указывает и окно.) Вон она идет, живехонька, здоровехонька!

КОРОЛЬ(бросается к окну). Правда! Да, да, верно, вон, вон Идет дочка моя единственная. (Хохочет.) Засмеялась! (Хмурится.) А теперь задумалась… (Сияет.) А теперь улыбнулась. Да как нежно, как ласково! Что это за юноша с нею? Он ей Нравится — значит, и мне тоже. Какого он происхождения? Хозяин. Волшебного!

КОРОЛЬ. Прекрасно. Родители живы?

ХОЗЯИН. Умерли.

КОРОЛЬ. Великолепно! Братья, сестры есть?

ХОЗЯИН. Нету.

КОРОЛЬ. Лучше и быть не может. Я пожалую ему титул, Состояние, и пусть он путешествует с нами. Не может он быть плохим человеком, если так понравился нам. Хозяйка, он славный юноша?

ХОЗЯЙКА. Очень, но…

КОРОЛЬ. Никаких «но»! Сто лет человек не видел свою дочь радостной, а ему говорят «но»! Довольно, кончено! Я счастлив — и все тут! Буду сегодня кутить весело, добродушно, со всякими безобидными выходками, как мой двоюродный прадед, который утонул в аквариуме, пытаясь поймать зубами золотую рыбку. Откройте бочку вина! Две бочки! Три! Приготовьте тарелки — я их буду бить! Уберите хлеб из овина — я подожгу овин! И пошлите в город за стеклами и стекольщиком! Мы счастливы, мы веселы, все пойдет теперь как в хорошем сне!

Входят Принцесса и Медведь.

ПРИНЦЕССА. Здравствуйте, господа!

ПРИДВОРНЫЕ (хором). Здравствуйте, ваше королевское высочество!

Медведь замирает в ужасе.

ПРИНЦЕССА. Я, правда, видела уже вас всех сегодня, но мне кажется, что это было так давно! Господа, этот юноша — мой лучший друг.

КОРОЛЬ. Жалую ему титул принца!

Придворные низко кланяются Медведю, он озирается с ужасом.

ПРИНЦЕССА. Спасибо, папа! Господа! В детстве я завидовала девочкам, у которых есть братья. Мне казалось, что это очень интересно, когда дома возле живет такое непохожее на нас, отчаянное, суровое и веселое существо. И существо это любит вас, потому что вы ему родная сестра. А теперь я не жалею об этом. По-моему, он…

Берет Медведя за руку. Тот вздрагивает.

По-моему, он нравится мне больше даже, чем родной брат. С братьями ссорятся, а с ним я, по-моему, никогда не могла бы поссориться. Он любит то, что я люблю, понимает меня, даже когда я говорю непонятно, и мне с ним очень легко. Я его тоже понимаю, как самое себя. Видите, какой он сердитый. (Смеется.) Знаете почему? Я скрыла от него, что я принцесса, — он их терпеть не может. Мне хотелось, чтобы он увидал, как не похожа я на других принцесс. Дорогой мой, да ведь я их тоже терпеть не могу! Нет, нет, пожалуйста, не смотрите на меня с таким ужасом! Ну, прошу вас! Ведь это я! Вспомните! Не сердитесь! Не пугайте меня! Не надо! Ну, хотите — я поцелую вас?

МЕДВЕДЬ(с ужасом). Ни за что!

ПРИНЦЕССА. Я не понимаю!

МЕДВЕДЬ(тихо, с отчаянием). Прощайте, навсегда прощайте! (Убегает.)

Пауза. Хозяйка плачет.

ПРИНЦЕССА. Что я ему сделала? Он вернется?

Отчаянный топот копыт.

КОРОЛЬ(у окна). Куда вы?! (Выбегает)

Придворные и Хозяин за ним. Принцесса бросается к Хозяйке.

ПРИНЦЕССА. Вы его назвали — сынок. Вы его знаете. Что я ему сделала?

ХОЗЯЙКА. Ничего, родная. Ты ни в чем не виновата. Не качай головой, поверь мне!

ПРИНЦЕССА. Нет, нет, я понимаю, все понимаю! Ему не понравилось, что я его взяла за руку при всех. Он так вздрогнул, когда я сделала это. И это… это еще… Я говорила о братьях ужасно нелепо… Я сказала: интересно, когда возле живет непохожее существо… Существо… Это так по-книжному, так глупо. Или… или… Боже мой! Как я могла забыть самое позорное! Я сказала ему, что поцелую его, а он…

Входят Король, Хозяин, придворные.

КОРОЛЬ. Он ускакал не оглядываясь на своем сумасшедшем коне, прямо без дороги, в горы.

Принцесса убегает.

Куда ты? Что ты? (Мчится за нею следом.)

Слышно, как щелкает ключ в замке. Король возвращается. Он неузнаваем.

Палач!

Палач показывается в окне.

ПАЛАЧ. Жду, государь.

КОРОЛЬ. Приготовься!

ПАЛАЧ. Жду, государь!

Глухой барабанный бой.

КОРОЛЬ. Господа придворные, молитесь! Принцесса заперлась в комнате и не пускает меня к себе. Вы все будете казнены!

АДМИНИСТРАТОР. Король!

КОРОЛЬ. Все! Эй, вы там. Песочные часы!

Входит королевский слуга. Ставит на стол большие песочные часы.

Помилую только того, кто, пока бежит песок в часах, объяснит мне все и научит, как помочь принцессе. Думайте, господа, думайте. Песок бежит быстро! Говорите по очереди, коротко и точно. Первый министр!

МИНИСТР. Государь, по крайнему моему разумению, старшие не должны вмешиваться в любовные дела детей, если это хорошие дети, конечно.

КОРОЛЬ. Вы умрете первым, ваше превосходительство. (Придворной Даме) Говорите, сударыня!

ДАМА. Много, много лет назад, государь, я стояла у окна, а юноша на черном коне мчался прочь от меня по горной дороге. Была тихая-тихая лунная ночь. Топот копыт все затихал и затихал вдали…

АДМИНИСТРАТОР. Да говори ты скорей, окаянная! Песок-то сыплется!

КОРОЛЬ. Не мешайте!

АДМИНИСТРАТОР. Ведь одна порция на всех. Нам что останется!

КОРОЛЬ. Продолжайте, сударыня.

ДАМА(неторопливо, с торжеством глядя на Администратора). От всей души благодарю вас, ваше королевское величество! Итак, была тихая-тихая лунная ночь. Топот копыт все затихая и затихая вдали и наконец умолк навеки… Ни разу с той поры не видела я бедного мальчика. И как вы знаете, государь, я вышла замуж за другого — и вот жива, спокойна и верно служу вашему величеству.

КОРОЛЬ. А были вы счастливы после того, как он ускакал?

ДАМА. Ни одной минуты за всю мою жизнь!

КОРОЛЬ. Вы тоже сложите свою голову на плахе, сударыня!

Дама кланяется с достоинством.

(Администратору.) Докладывайте!

АДМИНИСТРАТОР. Самый лучший способ утешить принцессу — это выдать замуж за человека, доказавшего свою практичность, знание жизни, распорядительность и состоящего при короле.

КОРОЛЬ. Вы говорите о палаче?

АДМИНИСТРАТОР. Что вы, ваше величество! Я его с этой стороны и не знаю совсем…

КОРОЛЬ. Узнаете. Аманда!

АМАНДА. Король, мы помолились и готовы к смерти.

КОРОЛЬ. И вы не посоветуете, как нам быть?

ОРИНТИЯ. Каждая девушка поступает по-своему в подобных случаях. Только сама принцесса может решить, что Тут делать.

Распахивается дверь. Принцесса появляется на пороге. Она в мужском платье, при шпаге, за поясом пистолеты.

ХОЗЯИН. Ха-ха-ха! Отличная девушка! Молодчина!

КОРОЛЬ. Дочка! Что ты? Зачем ты пугаешь меня? Куда ты собралась?

ПРИНЦЕССА. Этого я никому не скажу. Оседлать коня!

КОРОЛЬ. Да, да, едем, едем!

АДМИНИСТРАТОР. Прекрасно! Палач, уйдите, пожалуйста, родной. Там вас покормят. Убрать песочные часы! Придворные, в кареты!

ПРИНЦЕССА. Замолчите! (Подходит к отцу.) Я очень тебя Люблю, отец, не сердись на меня, но я уезжаю одна.

КОРОЛЬ. Нет!

ПРИНЦЕССА. Клянусь, что убью каждого, кто последует за Мной! Запомните это все.

КОРОЛЬ. Даже я?

ПРИНЦЕССА. У меня теперь своя жизнь. Никто ничего не Понимает, никому я ничего не скажу больше. Я одна, одна, и хочу быть одна! Прощайте! (Уходит.)

Король стоит некоторое время неподвижно, ошеломленный. Топот копыт приводит его в себя. Он бросается к окну.

КОРОЛЬ. Скачет верхом! Без дороги! В горы! Она заблудится! Она простудится! Упадет с седла и запутается в стремени! За ней! Следом! Чего вы ждете?

АДМИНИСТРАТОР. Ваше величество! Принцесса изволила поклясться, что застрелит каждого, кто последует за Ней!

КОРОЛЬ. Все равно! Я буду следить за ней издали. За камушками ползти. За кустами. В траве буду прятаться от родной дочери, но не брошу ее. За мной!

Выбегает. Придворные за ним.

ХОЗЯЙКА. Ну? Ты доволен?

ХОЗЯИН. Очень!

Действие второе

Общая комната в трактире «Эмилия». Поздний вечер. Пылает огонь в камине. Светло. Уютно. Стены дрожат от отчаянных порывов ветра. За прилавком — Трактирщик. Это маленький, быстрый, стройный, изящный в движениях человек.

ТРАКТИРЩИК. Ну и погодка! Метель, буря, лавины, обвалы! Даже дикие козы испугались и прибежали ко мне во двор просить о помощи. Сколько лет живу здесь, на горной вершине, среди вечных снегов, а такого урагана не припомню. Хорошо, что трактир мой построен надежно, как хороший замок, кладовые полны, огонь пылает. Трактир «Эмилия»! Трактир «Эмилия»… Эмилия… Да, да… Проходят охотники, проезжают дровосеки, волокут волоком мачтовые сосны, странники бредут неведомо куда, неведомо откуда, и все они позвонят в колокол, постучат в дверь, зайдут отдохнуть, поговорить, посмеяться, пожаловаться. И каждый раз я, как дурак, надеюсь, что каким-то чудом она вдруг войдет сюда. Она уже седая теперь, наверное. Седая. Давно замужем… И все-таки я мечтаю хоть голос ее услышать. Эмилия, Эмилия…

Звонит колокол.

Боже мой!

Стучат в дверь. Трактирщик бросается открывать.

Войдите! Пожалуйста, войдите!

Входят Король, министры, придворные. Все они закутаны с головы до ног, занесены снегом.

К огню, господа, к огню! Не плачьте, сударыни, прошу вас! Я понимаю, что трудно не обижаться, когда вас бьют по лицу, суют за шиворот снег, толкают в сугроб, но ведь буря это делает без всякой злобы, нечаянно. Буря только разыгралась — и все тут. Позвольте, я помогу вам. Вот так. Горячего вина, пожалуйста. Вот так!

МИНИСТР. Какое прекрасное вино!

ТРАКТИРЩИК. Благодарю вас! Я сам вырастил лозу, сам давил виноград, сам выдержал вино в своих подвалах и своими руками подаю его людям. Я все делаю сам. В молодости я ненавидел людей, но это так скучно! Ведь тогда ничего не хочется делать и тебя одолевают бесплодные, печальные мысли. И вот я стал служить людям и понемножку привязался к ним. Горячего молока, сударыни? Да, я служу людям и горжусь этим! Я считаю, что трактирщик выше, чем Александр Македонский. Тот людей убивал, а я их кормлю, веселю, прячу от непогоды. Конечно, я беру за это деньги, но и Македонский работал не бесплатно. Еще вина, пожалуйста! С кем имею честь говорить? Впрочем, как вам угодно. Я привык к тому, что странники скрывают свои имена.

КОРОЛЬ. Трактирщик, я король.

ТРАКТИРЩИК. Добрый вечер, ваше величество!

КОРОЛЬ. Добрый вечер. Я очень несчастен, трактирщик!

ТРАКТИРЩИК. Это случается, ваше величество.

КОРОЛЬ. Врешь, я беспримерно несчастен! Во время этой проклятой бури мне было полегчало. А теперь вот я согрелся, ожил, и все мои тревоги и горести ожили вместе со мной. Безобразие какое! Дайте мне еще вина!

ТРАКТИРЩИК. Сделайте одолжение!

КОРОЛЬ. У меня дочка пропала!

ТРАКТИРЩИК. Ай-ай-ай!

КОРОЛЬ. Эти бездельники, эти дармоеды оставили ребенка без присмотра. Дочка влюбилась, поссорилась, переоделась мальчиком и скрылась… Она не забредала к вам?

ТРАКТИРЩИК. Увы, нет, государь!

КОРОЛЬ. Кто живет в трактире?

ТРАКТИРЩИК. Знаменитый охотник с двумя учениками. король. Охотник? Позовите его! Он мог встретить мою дочку. Ведь охотники охотятся повсюду!

ТРАКТИРЩИК. Увы, государь, этот охотник теперь совсем не охотится.

КОРОЛЬ. А чем же он занимается?

ТРАКТИРЩИК. Борется за свою славу. Он добыл уже пятьдесят дипломов, подтверждающих, что он знаменит, и подстрелил шестьдесят хулителей своего таланта.

КОРОЛЬ. А здесь от что делает?

ТРАКТИРЩИК. Отдыхает! Бороться за свою славу — что может быть утомительнее?

КОРОЛЬ. Ну, тогда черт с ним. Эй, вы там, приговоренные к смерти! В путь!

ТРАКТИРЩИК. Куда вы, государь? Подумайте! Вы идете на верную гибель!

КОРОЛЬ. А вам-то что? Мне легче там, где лупят снегом по лицу и толкают в шею. Встать!

Придворные встают.

ТРАКТИРЩИК. Погодите, ваше величество! Не надо капризничать, не надо лезть назло судьбе к самому черту в лапы. Я понимаю, что, когда приходит беда, трудно усидеть на месте…

КОРОЛЬ. Невозможно!

ТРАКТИРЩИК. А приходится иногда! В такую ночь никого вы не разыщете, а только сами пропадете без вести.

КОРОЛЬ. Ну и пусть!

ТРАКТИРЩИК. Нельзя же думать только о себе. Не мальчик, слава богу, отец семейства. Ну, ну, ну! Не надо гримасничать, кулаки сжимать, зубами скрипеть. Вы меня послушайте! Я дело говорю! Моя гостиница оборудована всем, что может принести пользу гостям. Слыхали вы, что люди научились теперь передавать мысли на расстоянии?

КОРОЛЬ. Придворный ученый что-то пробовал мне рассказать об этом, да я уснул.

ТРАКТИРЩИК. И напрасно! Сейчас я расспрошу соседей о бедной принцессе, не выходя из этой комнаты.

КОРОЛЬ. Честное слово?

ТРАКТИРЩИК. Увидите. В пяти часах езды от нас — монастырь, где экономом работает мой лучший друг. Это самый любопытный монах на свете. Он знает все, что творится на сто верст вокруг. Сейчас я передам ему все что требуется и через несколько секунд получу ответ. Тише, тише, друзья мои, не шевелитесь, не вздыхайте так тяжело: мне надо сосредоточиться. Так. Передаю мысли на расстоянии. «Ау! Ау! Гоп-гоп! Мужской монастырь, келья девять, отцу эконому. Отец эконом! Гоп-гоп! В горах заблудилась девушка мужском платье. Сообщи, где она. Целую. Трактирщик». Вот и все. Сударыни, не надо плакать. Я настраиваюсь на прием, а женские слезы расстраивают меня. Вот так. Благодарю вас. Тише. Перехожу на прием. «Трактир «Эмилия». Трактирщику. Не знаю сожалению. Пришли монастырь две туши черных козлов». Все понятно! Отец эконом, к сожалению, не знает, где принцесса, и просит прислать для монастырской трапезы…

КОРОЛЬ. К черту трапезу! Спрашивайте других соседей!

ТРАКТИРЩИК. Увы, государь, уж если отец эконом ничего не знает, то все другие тем более.

КОРОЛЬ. Я сейчас проглочу мешок пороху, ударю себя по животу и разорвусь в клочья!

ТРАКТИРЩИК. Эти домашние средства никогда и ничему не помогают. (Берет связку ключей.) Я отведу вам самую большую комнату, государь!

КОРОЛЬ. Что я там буду делать?

ТРАКТИРЩИК. Ходить из угла в угол. А на рассвете мы Вместе отправимся на поиски. Верно говорю. Вот вам Ключ. И вы, господа, получайте ключи от своих комнат. Это самое разумное из всего, что можно сделать сегодня. Отдохнуть надо, друзья мои! Набраться сил! Берите свечи. Вот так. Пожалуйте за мной!

Уходит, сопровождаемый Королем и придворными. Тотчас же в комнату входит Ученик знаменитого Охотника. Оглядевшись осторожно, он Кричит перепелом. Ему отвечает чириканье скворца, и в комнату заглядывает Охотник.

УЧЕНИК. Идите смело! Никого тут нету!

ОХОТНИК. Если это охотники приехали сюда, то я застрелю тебя, как зайца.

УЧЕНИК. Да я-то здесь при чем! Господи!

ОХОТНИК. Молчи! Куда ни поеду отдыхать — везде толкутся окаянные охотники. Ненавижу! Да еще тут же охотничьи жены обсуждают охотничьи дела вкривь и вкось! Тьфу! Дурак ты!

УЧЕНИК. Господи! Да я-то тут при чем?

ОХОТНИК. Заруби себе на носу: если эти приезжие — охотники, то мы уезжаем немедленно. Болван! Убить тебя мало!

УЧЕНИК. Да что же это такое? Да за что же вы меня, начальник, мучаете! Да я…

ОХОТНИК. Молчи! Молчи, когда старшие сердятся! Ты чего хочешь? Чтобы я, настоящий охотник, тратил заряды даром? Нет, брат! Я для того и держу учеников, чтобы моя брань задевала хоть кого-нибудь. Семьи у меня нет, терпи ты. Письма отправил?

УЧЕНИК. Отнес еще до бури. И когда шел обратно, то… охотник. Помолчи! Все отправил? И то, что в большом конверте? Начальнику охоты?

УЧЕНИК. Все, все! И когда шел обратно, следы видел. И заячьи, и лисьи.

ОХОТНИК. К черту следы! Есть мне время заниматься глупостями, когда там внизу глупцы и завистники роют мне яму.

УЧЕНИК. А может, не роют?

ОХОТНИК. Роют, знаю я их!

УЧЕНИК. Ну и пусть. А мы настреляли бы дичи целую гору— вот когда нас боялись бы… Они нам — яму, а мы им — добычу, ну и вышло бы, что мы молодцы, а они подлецы. Настрелять бы…

ОХОТНИК. Осел! «Настрелять бы». Как начнут они там внизу обсуждать каждый мой выстрел — с ума сойдешь! Лису, мол, он убил, как в прошлом году, ничего не внес нового в дело охоты. А если, чего доброго, промахнешься! Я, который до сих пор бил без промаха? Молчи! Убью! (Очень мягко.) А где же мой новый ученик?

УЧЕНИК. Чистит ружье.

ОХОТНИК. Молодец!

УЧЕНИК. Конечно! У вас кто новый, тот и молодец.

ОХОТНИК. Ну и что? Во-первых, я его не знаю и могу ждать от него любых чудес. Во-вторых, он меня не знает и поэтому уважает без всяких оговорок и рассуждений. Не то что ты!

Звонит колокол.

Батюшки мои! Приехал кто-то! В такую погоду! Честное слово, это какой-нибудь охотник. Нарочно вылез в бурю, чтобы потом хвастать…

Стук в дверь.

Открывай, дурак! Так бы и убил тебя!

УЧЕНИК. Господи, да я-то здесь при чем?

Отпирает дверь. Входит Медведь, занесенный снегом, ошеломленный. Отряхивается, оглядывается.

МЕДВЕДЬ. Куда это меня занесло? охотник. Идите к огню, грейтесь. медведь. Благодарю. Это гостиница?

ОХОТНИК. Да. Хозяин сейчас выйдет. Вы охотник?

МЕДВЕДЬ. Что вы! Что вы!

ОХОТНИК. Почему вы говорите с таким ужасом об этом? МЕДВЕДЬ. Я не люблю охотников.

ОХОТНИК. А вы их знаете, молодой человек?

МЕДВЕДЬ. Да, мы встречались.

ОХОТНИК. Охотники — это самые достойные люди на земле! Это все честные, простые парни. Они любят свое дело. Они вязнут в болотах, взбираются на горные вершины, блуждают по такой чаще, где даже зверю приходится жутко. И делают они все это не из любви к наживе, не из честолюбия, нет, нет! Их ведет благородная страсть! Понял?

МЕДВЕДЬ. Нет, не понял. Но умоляю вас, не будем спорить! Я не знал, что вы так любите охотников!

ОХОТНИК. Кто, я? Я просто терпеть не могу, когда их ругают посторонние.

МЕДВЕДЬ. Хорошо, я не буду их ругать. Мне не до этого, охотник. Я сам охотник! Знаменитый!

МЕДВЕДЬ. Мне очень жаль.

ОХОТНИК. Не считая мелкой дичи, я подстрелил на своем веку пятьсот оленей, пятьсот коз, четыреста волков и девяносто девять медведей.

Медведь вскакивает.

Чего вы вскочили?

МЕДВЕДЬ. Убивать медведей — все равно что детей убивать!

ОХОТНИК. Хороши дети! Вы видели их когти?

МЕДВЕДЬ. Да. Они много короче, чем охотничьи кинжалы.

ОХОТНИК. А сила медвежья?

МЕДВЕДЬ. Не надо было дразнить зверя.

ОХОТНИК. Я так возмущен, что просто слов нет, придется стрелять. (Кричит.) Эй! Мальчуган! Принеси сюда ружье! Живо! Сейчас я вас убью, молодой человек.

МЕДВЕДЬ. Мне все равно.

ОХОТНИК. Где же ты, мальчуган? Ружье, ружье мне.

Вбегает Принцесса. В руках у нее ружье. Медведь вскакивает.

(Принцессе.) Гляди, ученик, и учись. Этот наглец и невежда сейчас будет убит. Не жалей его. Он не человек, так как ничего не понимает в искусстве. Подай мне ружье, мальчик. Что ты прижимаешь его к себе, как маленького ребенка?

Вбегает Трактирщик.

ТРАКТИРЩИК. Что случилось? А, понимаю. Дай ему ружье, мальчик, не бойся. Пока господин знаменитый охотник отдыхал после обеда, я высыпал порох из всех зарядов. Я знаю привычки моего почтенного гостя!

ОХОТНИК. Проклятье!

ТРАКТИРЩИК. Вовсе не проклятье, дорогой друг. Вы, старые скандалисты, в глубине души бываете довольны, когда вас хватают за руки.

ОХОТНИК. Нахал!

ТРАКТИРЩИК. Ладно! Ладно! Съешь лучше двойную порцию охотничьих сосисок.

ОХОТНИК. Давай, черт с тобой. И охотничьей настойки двойную порцию.

ТРАКТИРЩИК. Вот так-то лучше.

ОХОТНИК (ученикам). Садитесь, мальчуганы. Завтра, когда погода станет потише, идем на охоту.

УЧЕНИК. Ура!

ОХОТНИК. В хлопотах и суете я забыл, какое это высокое, прекрасное искусство. Этот дурачок раззадорил меня.

ТРАКТИРЩИК. Тише ты! (Отводит Медведя в дальний угол, усаживает за стол.) Садитесь, пожалуйста, сударь. Что с вами? Вы нездоровы? Сейчас я вас вылечу. У меня прекрасная аптечка для проезжающих… У вас жар?

МЕДВЕДЬ. Не знаю… (Шепотом.) Кто эта девушка?

ТРАКТИРЩИК. Все понятно… Вы сходите с ума от несчастной любви. Тут, к сожалению, лекарства бессильны.

МЕДВЕДЬ. Кто эта девушка?

ТРАКТИРЩИК. Здесь ее нет, бедняга!

МЕДВЕДЬ. Ну как же нет! Вон она шепчется с охотником. трактирщик. Это вам все чудится! Это вовсе не она, это он. Это просто ученик знаменитого охотника. Вы понимаете меня?

МЕДВЕДЬ. Благодарю вас. Да.

ОХОТНИК. Что вы там шепчетесь обо мне?

ТРАКТИРЩИК. И вовсе не о тебе.

ОХОТНИК. Все равно. Терпеть не могу, когда на меня глазеют. Отнеси ужин ко мне в комнату. Ученики, за мной!

Трактирщик несет поднос с ужином. Охотник с Учеником и Принцессой идут следом. Медведь бросается за ними. Вдруг дверь распахивается, прежде чем Медведь успевает добежать до нее. На пороге Принцесса. Некоторое время Принцесса и Медведь молча смотрят друг на друга. Но вот Принцесса обходит Медведя, идет к столу, за которым сидела. берет забытый там носовой платок и направляется к выходу, не глядя на Медведя.

МЕДВЕДЬ. Простите… У вас нет сестры?

Принцесса отрицательно качает головой.

Посидите со мной немного. Пожалуйста! Дело в том, что вы удивительно похожи на девушку, которую мне необходимо забыть как можно скорее. Куда же вы?

ПРИНЦЕССА. Не хочу напоминать то, что необходимо забыть.

МЕДВЕДЬ. Боже мой! И голос ее!

ПРИНЦЕССА. Вы бредите.

МЕДВЕДЬ. Очень может быть. Я как в — тумане.

ПРИНЦЕССА. Отчего?

МЕДВЕДЬ. Я ехал и ехал трое суток, без отдыха, без дороги. Поехал бы дальше, но мой конь заплакал как ребенок, когда я хотел миновать эту гостиницу.

ПРИНЦЕССА. Вы убили кого-нибудь?

МЕДВЕДЬ. Нет, что вы!

ПРИНЦЕССА. От кого же бежали вы, как преступник?

МЕДВЕДЬ. От любви.

ПРИНЦЕССА. Какая забавная история!

МЕДВЕДЬ. Не смейтесь. Я знаю: молодые люди — жестокий народ. Ведь они еще ничего не успели пережить. Я сам был таким всего три дня назад. Но с тех пор поумнел. Вы были когда-нибудь влюблены?

ПРИНЦЕССА. Не верю я в эти глупости.

МЕДВЕДЬ. Я тоже не верил, А потом влюбился.

ПРИНЦЕССА. В кого же это, позвольте узнать?

МЕДВЕДЬ. В ту самую девушку, которая так похожа на вас.

ПРИНЦЕССА. Смотрите пожалуйста.

МЕДВЕДЬ. Умоляю вас, не улыбайтесь! Я очень серьезно влюбился!

ПРИНЦЕССА. Да уж, от легкого увлечения так далеко не убежишь.

МЕДВЕДЬ. Ах, вы не понимаете… Я влюбился и был счастлив. Недолго, но зато как никогда в жизни. А потом…

ПРИНЦЕССА. Ну?

МЕДВЕДЬ. Потом я вдруг узнал об этой девушке нечто такое, что все перевернуло разом. И в довершение беды я вдруг увидел ясно, что и она влюбилась в меня тоже.

ПРИНЦЕССА. Какой удар для влюбленного!

МЕДВЕДЬ. В этом случае страшный удар! А еще страшнее, страшнее всего мне стало, когда она сказала, что поцелует меня.

ПРИНЦЕССА. Глупая девчонка!

МЕДВЕДЬ. Что?

ПРИНЦЕССА. Презренная дура!

МЕДВЕДЬ. Не смей так говорить о ней!

ПРИНЦЕССА. Она этого стоит.

МЕДВЕДЬ. Не тебе судить! Это прекрасная девушка. Простая и доверчивая, как… как… как я!

ПРИНЦЕССА. Вы? Вы хитрец, хвастун и болтун.

МЕДВЕДЬ. Я?

ПРИНЦЕССА. Да! Первому встречному с худо скрытым торжеством рассказываете вы о своих победах.

МЕДВЕДЬ. Так вот как ты понял меня?

ПРИНЦЕССА. Да, именно так! Она глупа…

МЕДВЕДЬ. Изволь говорить о ней почтительно!

ПРИНЦЕССА. Она глупа, глупа, глупа!

МЕДВЕДЬ. Довольно! Дерзких щенят наказывают! (Выхватывает. шпагу.) Защищайся!

ПРИНЦЕССА. К вашим услугам!

Сражаются ожесточенно.

Уже дважды я мог убить вас.

МЕДВЕДЬ. А я, мальчуган, ищу смерти!

ПРИНЦЕССА. Почему вы не умерли без посторонней помощи?

МЕДВЕДЬ. Здоровье не позволяет.

Делает выпад. Сбивает шляпу с головы Принцессы. Ее тяжелые косы падают почти до земли. Медведь роняет шпагу.

Принцесса! Вот счастье! Вот беда! Это вы! Вы! Зачем вы здесь?

ПРИНЦЕССА. Три дня я гналась за вами. Только в бурю потеряла ваш след, встретила охотника и пошла к нему ученики.

МЕДВЕДЬ. Вы три дня гнались за мной?

ПРИНЦЕССА. Да! Чтобы сказать, как вы мне безразличны. Знайте, что вы для меня все равно что… все равно что бабушка, да еще чужая! И я не собираюсь вас целовать! И не думала я вовсе влюбляться в вас. Прощайте! (Уходит. Возвращается.) Вы так обидели меня, что я все равно отомщу вам! Я докажу вам, как вы мне безразличны. Умру, а докажу! (Уходит.)

МЕДВЕДЬ. Бежать, бежать скорее! Она сердилась и бранила меня, а я видел только ее губы и думал, думал об одном: вот сейчас я ее поцелую! Медведь проклятый! Бежать, бежать! А может быть, еще раз, всего только разик Взглянуть на нее? Глаза у нее такие ясные! И она здесь, здесь, рядом, за стеной. Сделать несколько шагов и… (Смеется.) Подумать только — она в одном доме со мной! Вот счастье! Что я делаю! Я погублю ее и себя! Эй ты, верь! Прочь отсюда! В путь!

Входит Трактирщик.

Я уезжаю!

ТРАКТИРЩИК. Это невозможно.

МЕДВЕДЬ. Я не боюсь урагана.

ТРАКТИРЩИК. Конечно, конечно! Но вы разве не слышите, как стало тихо?

МЕДВЕДЬ. Верно. Почему это?

ТРАКТИРЩИК. Я попробовал сейчас выйти во двор взглянуть, не снесло ли крышу нового амбара, — и не мог.

МЕДВЕДЬ. Не могли?

ТРАКТИРЩИК. Мы погребены под снегом. В последние полчаса не хлопья, а целые сугробы валились с неба. Мой старый друг, горный волшебник, женился и остепенился, а то я подумал бы, что это его шалости.

МЕДВЕДЬ. Если уехать нельзя, то заприте меня!

ТРАКТИРЩИК. Запереть?

МЕДВЕДЬ. Да, да, на ключ!

ТРАКТИРЩИК. Зачем?

МЕДВЕДЬ. Мне нельзя встречаться с ней! Я ее люблю!

ТРАКТИРЩИК. Кого?

МЕДВЕДЬ. Принцессу!

ТРАКТИРЩИК. Она здесь?

МЕДВЕДЬ. Здесь. Она переоделась в мужское платье. Я сразу узнал ее, а вы мне не поверили.

ТРАКТИРЩИК. Так это и в самом деле была она?

МЕДВЕДЬ. Она! Боже мой… Только теперь, когда не вижу ее, я начинаю понимать, как оскорбила она меня!

ТРАКТИРЩИК. Нет!

МЕДВЕДЬ. Как — нет? Вы слышали, что она мне тут наговорила?

ТРАКТИРЩИК. Не слышал, но это все равно. Я столько пережил, что все понимаю.

МЕДВЕДЬ. С открытой душой, по-дружески я жаловался ей на свою горькую судьбу, а она подслушала меня, как предатель.

ТРАКТИРЩИК. Не понимаю. Она подслушала, как вы жаловались ей же?

МЕДВЕДЬ. Ах, ведь тогда я думал, что говорю с юношей, похожим на нее! Так понять меня! Все кончено! Больше я не скажу ей ни слова! Этого простить нельзя! Когда путь будет свободен, я только один разик молча взгляну на нее и уеду. Заприте, заприте меня!

ТРАКТИРЩИК. Вот вам ключ. Ступайте. Вон ваша комната. Нет, нет, запирать я вас не стану. В дверях новенький замок, и мне будет жалко, если вы его сломаете. Спокойной ночи. Идите, идите же!

МЕДВЕДЬ. Спокойной ночи. (Уходит.)

ТРАКТИРЩИК. Спокойной ночи. Только не найти его тебе, нигде не найти тебе покоя. Запрись в монастырь — одиночество напомнит о ней. Открой трактир при дороге — каждый стук двери напомнит тебе о ней.

Входит Придворная Дама.

ДАМА. Простите, но свеча у меня в комнате все время гаснет.

ТРАКТИРЩИК. Эмилия! Ведь это верно? Ведь вас зовут Эмилия?

ДАМА. Да, меня зовут так. Но, сударь…

ТРАКТИРЩИК. Эмилия!

ДАМА. Черт меня побери!

ТРАКТИРЩИК. Вы узнаете меня?

ДАМА. Эмиль…

ТРАКТИРЩИК. Так звали юношу, которого жестокая девушка заставила бежать за тридевять земель, в горы, в вечные снега.

ДАМА. Не смотрите на меня. Лицо обветрилось. Впрочем, к дьяволу все. Смотрите. Вот я какая. Смешно?

ТРАКТИРЩИК. Я вижу вас такой, как двадцать пять лет назад.

ДАМА. Проклятие!

ТРАКТИРЩИК. На самых многолюдных маскарадах я узнавал вас под любой маской.

ДАМА. Помню.

ТРАКТИРЩИК. Что мне маска, которую надело на вас время!

ДАМА. Но вы не сразу узнали меня!

ТРАКТИРЩИК. Вы были так закутаны. Не смейтесь!

ДАМА. Я разучилась плакать. Вы меня узнали, но вы не знаете меня. Я стала злобной. Особенно в последнее время. Трубки нет?

ТРАКТИРЩИК. Трубки?

ДАМА. Я курю в последнее время. Тайно. Матросский табак. Адское зелье. От этого табака свечка и гасла все время у меня в комнате. Я и пить пробовала. Не понравилось. Вот я какая теперь стала.

ТРАКТИРЩИК. Вы всегда были такой.

ДАМА. Я?

ТРАКТИРЩИК. Да. Всегда у вас был упрямый и гордый прав. Теперь он сказывается по-новому — вот и вся разница. Замужем были?

ДАМА. Была.

ТРАКТИРЩИК. За кем?

ДАМА. Вы его не знали.

ТРАКТИРЩИК. Он здесь?

ДАМА. Умер.

ТРАКТИРЩИК. А я думал, что тот юный паж стал вашим супругом.

ДАМА. Он тоже умер.

ТРАКТИРЩИК. Вот как? Отчего?

ДАМА. Утонул, отправившись на поиски младшего сына, которого буря унесла в море. Юношу подобрал купеческий корабль, а отец утонул.

ТРАКТИРЩИК. Так. Значит, юный паж…

ДАМА. Стал седым ученым и умер, а вы все сердитесь на него.

ТРАКТИРЩИК. Вы целовались с ним на балконе!

ДАМА. А вы танцевали с дочкой генерала.

ТРАКТИРЩИК. Танцевать прилично!

ДАМА. Черт побери! Вы шептали ей, что-то на ухо все время! трактирщик. Я шептал ей: раз, два, три! Раз, два, три! Раз, два, три! Она все время сбивалась с такта.

ДАМА. Смешно!

ТРАКТИРЩИК. Ужасно смешно! До слез.

ДАМА. С чего вы взяли, что мы были бы счастливы, поженившись?

ТРАКТИРЩИК. А вы сомневаетесь в этом? Да? Что же вы молчите?

ДАМА. Вечной любви не бывает.

ТРАКТИРЩИК. У трактирной стойки я не то еще слышал о любви. А вам не подобает так говорить. Вы всегда были разумны и наблюдательны.

ДАМА. Ладно. Ну простите меня, окаянную, за то, что я целовалась с этим мальчишкой. Дайте руку.

Эмиль и Эмилия пожимают друг другу руки.

Ну, вот и все. Жизнь не начнешь с начала.

ТРАКТИРЩИК. Все равно. Я счастлив, что вижу вас.

ДАМА. Я тоже. Тем глупее. Ладно. Плакать я теперь разучилась. Только смеюсь или бранюсь. Поговорим о другом, если вам не угодно, чтобы я ругалась, как кучер, или ржала, как лошадь.

ТРАКТИРЩИК. Да, да. У нас есть о чем поговорить. У меня в доме двое влюбленных детей могут погибнуть без нашей помощи.

ДАМА. Кто эти бедняги?

ТРАКТИРЩИК. Принцесса и тот юноша, из-за которого она бежала из дому. Он приехал сюда вслед за вами.

ДАМА. Они встретились?

ТРАКТИРЩИК. Да. И успели поссориться.

ДАМА. Бей в барабаны!

ТРАКТИРЩИК. Что вы говорите?

ДАМА. Труби в трубы!

ТРАКТИРЩИК. В какие трубы?

ДАМА. Не обращайте внимания. Дворцовая привычка. Так у нас командуют в случае пожара, наводнения, урагана. Караул, в ружье! Надо что-то немедленно предпринять. Пойду доложу королю. Дети погибают! Шпаги вон! К бою готовь! В штыки! (Убегает.)

Трактирщик. Я все понял… Эмилия была замужем за дворцовым комендантом. Труби в трубы! Бей в барабаны! Шпаги вон! Курит. Чертыхается. Бедная, гордая, нежная Эмилия! Разве он понимал, на ком женат, проклятый грубиян, царство ему небесное!

Вбегают Король, Первый Министр, Министр-Администратор, фрейлины, Придворная Дама.

КОРОЛЬ. Вы ее видели?

ТРАКТИРЩИК. Да.

КОРОЛЬ. Бледна, худа, еле держится на ногах?

ТРАКТИРЩИК. Загорела, хорошо ест, бегает как мальчик.

КОРОЛЬ. Ха-ха-ха! Молодец!

ТРАКТИРЩИК. Спасибо.

КОРОЛЬ. Не вы молодец — она молодец. Впрочем, все равно, пользуйтесь. И он здесь?

ТРАКТИРЩИК. Да.

КОРОЛЬ. Влюблен?

ТРАКТИРЩИК. Очень.

КОРОЛЬ. Ха-ха-ха! То-то! Знай наших. Мучается?

ТРАКТИРЩИК. Ужасно.

КОРОЛЬ. Так ему и надо! Ха-ха-ха! Он мучается, а она жива, здорова, спокойна, весела…

Входит Охотник, сопровождаемый Учеником.

ОХОТНИК. Дай капель!

ТРАКТИРЩИК. Каких? охотник. Почем я знаю? Ученик мой застучал.

ТРАКТИРЩИК. Этот?

УЧЕНИК. Еще чего! Я умру — он и то не заметит, охотник. Новенький мой заскучал, не ест, не пьет, невпопад отвечает.

КОРОЛЬ. Принцесса?

ОХОТНИК. Кто, кто?

ТРАКТИРЩИК. Твой новенький — переодетая принцесса.

УЧЕНИК. Волк тебя заешь! А я ее чуть не стукнул по шее! охотник (Ученику). Негодяй! Болван! Мальчика от девочки не можешь отличить!

УЧЕНИК. Вы тоже не отличили.

ОХОТНИК. Есть мне время заниматься подобными пустяками!

КОРОЛЬ. Замолчи! Где принцесса?

ОХОТНИК. Но, но, но, не ори, любезный! У меня работа тонкая, нервная. Я окриков не переношу. Пришибу тебя и отвечать не буду!

ТРАКТИРЩИК. Это король!

ОХОТНИК. Ой! (Кланяется низко.)Простите, ваше величество.

КОРОЛЬ. Где моя дочь?

ОХОТНИК. Их высочество изволят сидеть у очага в нашей комнате. Сидят они и глядят на уголья.

КОРОЛЬ. Проводите меня к ней!

ОХОТНИК. Рад служить, ваше величество! Сюда, пожалуйста, ваше величество. Я вас провожу, а вы мне — диплом. Дескать, учил королевскую дочь благородному искусству охоты.

КОРОЛЬ. Ладно, потом.

ОХОТНИК. Спасибо, ваше величество.

Уходят. Администратор затыкает уши.

АДМИНИСТРАТОР. Сейчас, сейчас мы услышим пальбу!

ТРАКТИРЩИК. Какую?

АДМИНИСТРАТОР. Принцесса дала слово, что застрелит каждого, кто последует за ней.

ДАМА. Она не станет стрелять в родного отца.

АДМИНИСТРАТОР. Знаю я людей! Для честного словца не пожалеют и отца.

ТРАКТИРЩИК. А я не догадался разрядить пистолеты учеников.

ДАМА. Бежим туда! Уговорим ее!

МИНИСТР. Тише! Государь возвращается. Он разгневан! администратор. Опять начнет казнить! А я и так простужен! Нет работы вредней придворной.

Входят Король и Охотник.

КОРОЛЬ (негромко и просто). Я в ужасном горе. Она сидит там у огня, тихая, несчастная. Одна — вы слышите? Одна! Ушла из дому, от забот моих ушла. И если я приведу целую армию и все королевское могущество отдам ей и руки — это ей не поможет. Как же это так? Что же мне делать? Я ее растил, берег, а теперь вдруг не могу ей помочь. Она за тридевять земель от меня. Подите к ней. Расспросите ее. Может быть, мы ей можем помочь все-таки? Ступайте же!

АДМИНИСТРАТОР. Она стрелять будет, ваше величество! КОРОЛЬ. Ну так что? Вы все равно приговорены к смерти. Боже мой! Зачем все так меняется в твоем мире? Где моя маленькая дочка? Страстная, оскорбленная девушка сидит у огня. Да, да, оскорбленная. Я вижу. Мало ли я их оскорблял на своем веку. Спросите — что он ей сделал? Как мне поступить с ним? Казнить? Это я могу. Поговорить с ним? Берусь! Ну! Ступайте же!

ТРАКТИРЩИК. Позвольте мне поговорить с принцессой, король.

КОРОЛЬ. Нельзя! Пусть к дочке пойдет кто-нибудь из своих.

ТРАКТИРЩИК. Именно свои влюбленным кажутся особенно чужими. Все переменилось, а свои остались такими, как были.

КОРОЛЬ. Я не подумал об этом. Вы совершенно правы. Тем не менее приказания своего не отменю.

ТРАКТИРЩИК. Почему?

КОРОЛЬ. Почему, почему… Самодур потому что. Во мне тетя родная проснулась, дура неисправимая. Шляпу мне!

Министр подает Королю шляпу.

Бумаги мне.

Трактирщик подает Королю бумагу.

Бросим жребий. Так. Так, готово. Тот, кто вынет бумажку с крестом, пойдет к принцессе.

ДАМА. Позвольте мне без всяких крестов поговорить с принцессой, ваше величество. Мне есть что сказать ей.

КОРОЛЬ. Не позволю! Мне попала вожжа под мантию! Я король или не король? Жребий, жребий! Первый министр! Вы первый!

Министр тянет жребий, разворачивает бумажку.

МИНИСТР. Увы, государь!

АДМИНИСТРАТОР. Слава богу!

МИНИСТР. На бумаге нет креста!

АДМИНИСТРАТОР. Зачем же было кричать «увы», болван!

КОРОЛЬ. Тише! Ваша очередь, сударыня!

ДАМА. Мне идти, государь.

АДМИНИСТРАТОР. От всей души поздравляю! Царствия вам небесного!

КОРОЛЬ. А ну, покажите мне бумажку, сударыня! (Выхватывает из рук Придворной Дамы ее жребий, рассматривает, качает головой.) Вы врунья, сударыня! Вот упрямый народ! Так и норовят одурачить бедного своего повелителя! Следующий! (Администратору.) Тяните жребий, сударь. Куда! Куда вы лезете! Откройте глаза, любезный! Вот, вот она, шляпа, перед вами.

Администратор тянет жребий, смотрит.

АДМИНИСТРАТОР. Ха-ха-ха!

КОРОЛЬ. Что — ха-ха-ха?

АДМИНИСТРАТОР. То есть я хотел сказать — увы! Вот честное слово, провалиться мне, я не вижу никакого креста. Ай-ай-ай, какая обида! Следующий!

КОРОЛЬ. Дайте мне ваш жребий!

АДМИНИСТРАТОР. Кого?

КОРОЛЬ. Бумажку! Живо! (Заглядывает в бумажку.) Нет креста?

АДМИНИСТРАТОР. Нет!

КОРОЛЬ. А это что?

АДМИНИСТРАТОР. Какой же это крест? Смешно, честное слово… Это скорее буква «х»!

КОРОЛЬ. Нет, любезный, это он и есть! Ступайте!

АДМИНИСТРАТОР. Люди, люди, опомнитесь! Что вы делаете? Мы бросили дела, забыли сан и звание, поскакали в горы по чертовым мостам, по козьим дорожкам. Что нас довело до этого?

ДАМА. Любовь!

АДМИНИСТРАТОР. Давайте, господа, говорить серьезно! Нет никакой любви на свете!

ТРАКТИРЩИК. Есть!

АДМИНИСТРАТОР. Уж вам-то стыдно притворяться! Человек коммерческий, имеете свое дело.

ТРАКТИРЩИК. И все же я берусь доказать, что любовь существует на свете!

АДМИНИСТРАТОР. Нет ее! Людям я не верю, я слишком хорошо их знаю, а сам ни разу не влюблялся. Следовательно, нет любви! Следовательно, меня посылают на смерть Из-за выдумки, предрассудка, пустого места!

КОРОЛЬ. Не задерживайте меня, любезный. Не будьте эгоистом.

АДМИНИСТРАТОР. Ладно, ваше величество, я не буду, только послушайте меня. Когда контрабандист ползет через Пропасть по жердочке или купец плывет в маленьком суденышке по Великому океану — это почтенно, это понятно. Люди деньги зарабатывают. А во имя чего, извините, мне голову терять? То, что вы называете любовью, — это Немного неприлично, довольно смешно и очень приятно. При чем же тут смерть?

ДАМА. Замолчите, презренный!

АДМИНИСТРАТОР. Ваше величество, не велите ей ругаться! Нечего, сударыня, нечего смотреть на меня так, будто вы и в самом деле думаете то, что говорите. Нечего, нечего! Все люди свиньи, только одни в этом признаются, а другие ломаются. Не я презренный, не я злодей, а все эти благородные страдальцы, странствующие проповедники, бродячие певцы, нищие музыканты, площадные болтуны. Я весь на виду, всякому понятно, чего я хочу. С каждого понемножку — и я уже не сержусь, веселею, успокаиваюсь, сижу себе да щелкаю на счетах. А эти раздуватели чувств, мучители душ человеческих — вот они воистину злодеи, убийцы непойманные. Это они лгут, будто совесть существует в природе, уверяют, что сострадание прекрасно, восхваляют верность, учат доблести и толкают на смерть обманутых дурачков! Это они придумали любовь. Нет ее! Поверьте солидному состоятельному мужчине!

КОРОЛЬ. А почему принцесса страдает?

АДМИНИСТРАТОР. По молодости лет, ваше величество!

КОРОЛЬ. Ладно. Сказал последнее слово приговоренного, и хватит. Все равно не помилую! Ступай! Ни слова! Застрелю!

Администратор уходит, пошатываясь.

Экий дьявол! И зачем только я слушал его? Он разбудил во мне тетю, которую каждый мог убедить в чем угодно. Бедняжка была восемнадцать раз замужем, не считая легких увлечений. А ну как и в самом деле нет никакой любви на свете? Может быть, у принцессы просто ангина или бронхит, а я мучаюсь.

ДАМА. Ваше величество…

КОРОЛЬ. Помолчите, сударыня! Вы женщина почтенная, верующая. Спросим молодежь. Аманда! Вы верите в любовь?

АМАНДА. Нет, ваше величество!

КОРОЛЬ. Вот видите! А почему?

АМАНДА. Я была влюблена в одного человека, и он оказался таким чудовищем, что я перестала верить в любовь. Я влюбляюсь теперь во всех кому не лень. Все равно!

КОРОЛЬ. Вот видите! А вы что скажете о любви, Оринтия?

ОРИНТИЯ. Все, что вам угодно, кроме правды, ваше величество.

КОРОЛЬ. Почему?

ОРИНТИЯ. Говорить о любви правду так страшно и так трудно, что я разучилась это делать раз и навсегда. Я говорю о любви то, чего от меня ждут.

КОРОЛЬ. Вы мне скажите только одно — есть любовь на свете?

ОРИНТИЯ. Есть, ваше величество, если вам угодно. Я сама столько раз влюблялась!

КОРОЛЬ. А может, нет ее?

ОРИНТИЯ. Нет ее, если вам угодно, государь! Есть легкое, веселое безумие, которое всегда кончается пустяками.

Выстрел.

КОРОЛЬ. Вот вам и пустяки!

ОХОТНИК. Царствие ему небесное!

УЧЕНИК. А может, он… она… они — промахнулись?

ОХОТНИК. Наглец! Моя ученица — и вдруг…

УЧЕНИК. Долго ли училась-то!

ОХОТНИК. О ком говоришь! При ком говоришь! Очнись!

КОРОЛЬ. Тише вы! Не мешайте мне! Я радуюсь! Ха-ха-ха! Наконец-то, наконец вырвалась дочка моя из той проклятой теплицы, в которой я, старый дурак, ее вырастил. Теперь она поступает как все нормальные люди: у нее неприятности — и вот она палит в кого попало. (Всхлипывает.) Растет дочка. Эй, трактирщик! Приберите там в коридоре!

Входит Администратор. В руках у него дымящийся пистолет.

УЧЕНИК. Промахнулась! Ха-ха-ха!

КОРОЛЬ. Это что такое? Почему вы живы, нахал?

АДМИНИСТРАТОР. Потому что это я стрелял, государь.

КОРОЛЬ. Вы?

АДМИНИСТРАТОР. Да, вот представьте себе.

КОРОЛЬ. В кого?

АДМИНИСТРАТОР. В кого, в кого… В принцессу! Она жива, Жива, не пугайтесь!

КОРОЛЬ. Эй, вы там! Плаху, палача и рюмку водки. Водку мне, остальное ему. Живо!

АДМИНИСТРАТОР. Не торопитесь, любезный!

КОРОЛЬ. Кому это ты говоришь?

Входит Медведь. Останавливается в дверях.

АДМИНИСТРАТОР. Вам, папаша, говорю. Не торопитесь! Принцесса — моя невеста.

ПРИДВОРНАЯ ДАМА. Бей в барабаны, труби в трубы, караул, в ружье!

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Он сошел с ума?

ТРАКТИРЩИК. О, если бы!

КОРОЛЬ. Рассказывай толком, а то убью!

АДМИНИСТРАТОР. Расскажу с удовольствием. Люблю рассказывать о делах, которые удались. Да вы садитесь, господа, чего там, в самом деле, я разрешаю. Не хотите — как Хотите. Ну вот, значит… Пошел я, как вы настаивали, к девушке… Пошел, значит. Хорошо. Приоткрываю дверь, а сам думаю: ох, убьет… Умирать хочется, как любому из Присутствующих. Ну вот. А она обернулась на скрип двери и вскочила. Я, сами понимаете, ахнул. Выхватил, естественно, пистолет из кармана. И, как поступил бы на моем месте любой из присутствующих, выпалил из пистолета в девушку. А она и не заметила. Взяла меня за руку и говорит: я думала, думала, сидя тут у огня, да и поклялась выйти замуж за первого встречного. Ха-ха! Видите, как мне везет, как ловко вышло, что я промахнулся. Ай да я!

ПРИДВОРНАЯ ДАМА. Бедный ребенок!

АДМИНИСТРАТОР. Не перебивать! Я спрашиваю: значит, я ваш жених теперь? А она отвечает: что же делать, если вы подвернулись под руку. Гляжу — губки дрожат, пальчики вздрагивают, в глазах чувства, на шейке жилка бьется, то-се, пятое, десятое. (Захлебывается.) Ох ты, ух ты!

Трактирщик подает водку Королю. Администратор выхватывает рюмку, выпивает одним глотком.

Ура! Обнял я ее, следовательно, чмокнул в самые губки.

МЕДВЕДЬ. Замолчи, убью!

АДМИНИСТРАТОР. Нечего, нечего. Убивали меня уже сегодня — и что вышло? На чем я остановился-то? Ах да… Поцеловались мы, значит…

МЕДВЕДЬ. Замолчи!

АДМИНИСТРАТОР. Король! Распорядитесь, чтобы меня не перебивали! Неужели трудно? Поцеловались мы, а потом она говорит: ступайте доложите обо всем папе, а я пока переоденусь девочкой. А я ей на это: разрешите помочь застегнуть то, другое, зашнуровать, затянуть, хе-хе… А она мне, кокетка такая, отвечает: вон отсюда! А я ей на это: до скорого свидания, ваше величество, канашка, курочка. Ха-ха-ха!

КОРОЛЬ. Черт знает что… Эй вы… Свита… Поищите там чего-нибудь в аптечке… Я потерял сознание, остались одни чувства… Тонкие… Едва определимые… То ли мне хочется музыки и цветов, то ли зарезать кого-нибудь. Чувствую, чувствую смутно-смутно — случилось что-то неладное, а взглянуть в лицо действительности — нечем…

Входит Принцесса. Бросается к отцу.

ПРИНЦЕССА(отчаянно). Папа! Папа! (Замечает Медведя. Спокойно.) Добрый вечер, папа. А я замуж выхожу.

КОРОЛЬ. За кого, дочка?

ПРИНЦЕССА(указывает на Администратора кивком головы). Вот за этого. Подите сюда! Дайте мне руку.

АДМИНИСТРАТОР. С наслаждением! Хе-хе…

ПРИНЦЕССА. Не смейте хихикать, а то я застрелю вас!

КОРОЛЬ. Молодец! Вот это по-нашему!

ПРИНЦЕССА. Свадьбу я назначаю через час.

КОРОЛЬ. Через час? Отлично! Свадьба — во всяком случае радостное и веселое событие, а там видно будет. Хорошо! Что, в самом деле… Дочь нашлась, все живы, здоровы вина вдоволь. Распаковать багаж! Надеть праздничные наряды! Зажечь все свечи! Потом разберемся!

МЕДВЕДЬ. Стойте!

КОРОЛЬ. Что такое? Ну, ну, ну! Говорите же!

МЕДВЕДЬ (обращается к Оринтии и Аманде, которые стоят обнявшись). Я прошу вашей руки. Будьте моей женой. Взгляните на меня — я молод, здоров, прост. Я добрый человек и никогда вас не обижу. Будьте моей женой!

ПРИНЦЕССА. Не отвечайте ему!

МЕДВЕДЬ. Ах, вот как! Вам можно, а мне нет!

ПРИНЦЕССА. Я поклялась выйти замуж на первого встречного.

МЕДВЕДЬ. Я тоже.

ПРИНЦЕССА. Я… Впрочем, довольно, довольно, мне все равно! (Идет к. выходу.) Дамы! За мной! Вы поможете мне Надеть подвенечное платье.

КОРОЛЬ. Кавалеры, за мной! Вы мне поможете заказать свадебный ужин. Трактирщик, это и вас касается.

ТРАКТИРЩИК. Ладно, ваше величество, ступайте, я вас догоню. (Придворной Даме, шепотом.) Под любым предлогом заставьте принцессу вернуться сюда, в эту комнату.

ПРИДВОРНАЯ ДАМА. Силой приволоку, разрази меня нечистый!

Все уходят, кроме Медведя и фрейлин, которые все стоят обнявшись у стены.

МЕДВЕДЬ (фрейлинам). Будьте моей женой!

АМАНДА. Сударь, сударь! Кому из нас вы делаете предложение?

ОРИНТИЯ. Ведь нас двое.

МЕДВЕДЬ. Простите, я не заметил.

Вбегает Трактирщик.

ТРАКТИРЩИК. Назад, иначе вы погибнете! Подходить слишком близко к влюбленным, когда они ссорятся, смертельно опасно! Бегите, пока не поздно!

МЕДВЕДЬ. Не уходите!

ТРАКТИРЩИК. Замолчи, свяжу! Неужели вам не жалко этих бедных девушек?

МЕДВЕДЬ. Меня не жалели, и я не хочу никого жалеть!

ТРАКТИРЩИК. Слышите? Скорее, скорее прочь!

Оринтия и Аманда уходят, оглядываясь.

Слушай, ты! Дурачок! Опомнись, прошу тебя, будь добр! Несколько разумных ласковых слов — и вот вы снова счастливы. Понял? Скажи ей: слушайте, принцесса, так, мол, и так, я виноват, простите, не губите, я больше не буду, я нечаянно. А потом возьми да и поцелуй ее.

МЕДВЕДЬ. Ни за что!

ТРАКТИРЩИК. Не упрямься! Поцелуй, да только покрепче!

МЕДВЕДЬ. Нет!

ТРАКТИРЩИК. Не теряй времени! До свадьбы осталось всего сорок минут. Вы едва успеете помириться. Скорее. Опомнись! Я слышу шаги — это Эмилия ведет сюда принцессу. Ну же! Выше голову!

Распахивается дверь, и в комнату входит Придворная Дама в роскошном наряде. Ее сопровождают лакеи с зажженными канделябрами.

ПРИДВОРНАЯ ДАМА. Поздравляю вас, господа, с большой радостью!

ТРАКТИРЩИК. Слышишь, сынок?

ПРИДВОРНАЯ ДАМА. Пришел конец всем нашим горестям и злоключениям.

ТРАКТИРЩИК. Молодец, Эмилия!

ПРИДВОРНАЯ ДАМА. Согласно приказу принцессы ее бракосочетание с господином министром, которое должно было состояться через сорок пять минут…

ТРАКТИРЩИК. Умница! Ну, ну?

ПРИДВОРНАЯ ДАМА. Состоится немедленно!

ТРАКТИРЩИК. Эмилия! Опомнитесь! Это несчастье, а вы улыбаетесь!

ПРИДВОРНАЯ ДАМА. Таков приказ. Не трогайте меня, я при исполнении служебных обязанностей, будь я проклята! (Сияя.) Пожалуйста, ваше величество, все готово. (Трактирщику.) Ну что я могла сделать! Она упряма, как, как… как мы с вами когда-то!

Входит Король в горностаевой мантии и в короне. Он ведет за руку Принцессу в подвенечном платье. Далее следует Министр-Администратор. На всех его пальцах сверкают бриллиантовые кольца. Следом за ним — придворные в праздничных нарядах.

КОРОЛЬ. Ну что ж. Сейчас начнем венчать. (Смотрит на Медведя с надеждой.) Честное слово, сейчас начну. Без шуток. Раз! Два! Три! (Вздыхает.) Начинаю! (Торжественно.) Как почетный святой, почетный великомученик, почетный Папа Римский нашего королевства приступаю к совершению таинства брака. Жених и невеста! Дайте друг другу руки!

МЕДВЕДЬ. Нет!

КОРОЛЬ. Что нет? Ну же, ну! Говорите, не стесняйтесь!

МЕДВЕДЬ. Уйдите все отсюда! Мне поговорить с ней надо! Уходите же!

АДМИНИСТРАТОР (выступая вперед). Ах ты наглец!

Медведь отталкивает его с такой силой, что Министр-Администратор летит в дверь.

ПРИДВОРНАЯ ДАМА. Ура! Простите, ваше величество…

КОРОЛЬ. Пожалуйста! Я сам рад. Отец все-таки.

МЕДВЕДЬ. Уйдите, умоляю! Оставьте нас одних!

ТРАКТИРЩИК. Ваше величество, а ваше величество! Пойдемте! Неудобно…

КОРОЛЬ. Ну вот еще! Мне тоже, небось, хочется узнать, чем кончится их разговор!

ПРИДВОРНАЯ ДАМА. Государь!

КОРОЛЬ. Отстаньте! А впрочем, ладно. Я ведь могу подслушивать у замочной скважины. (Бежит на цыпочках.) Пойдемте, пойдемте, господа! Неудобно!

Все убегают за ним, кроме Принцессы и Медведя.

МЕДВЕДЬ. Принцесса, сейчас я признаюсь во всем. На беду мы встретились, на беду полюбили друг друга. Я… я… Если вы поцелуете меня — я превращусь в медведя.

Принцесса закрывает лицо руками.

Я сам не рад! Это не я, это волшебник… Ему бы все шалить, а мы, бедные, вон как запутались. Поэтому я и бежал. Ведь я поклялся, что скорее умру, чем обижу вас. Простите! Это не я! Это он… Простите!

ПРИНЦЕССА. Вы, вы — и вдруг превратитесь в медведя?

МЕДВЕДЬ. Да.

ПРИНЦЕССА. Как только я вас поцелую?

МЕДВЕДЬ. Да.

ПРИНЦЕССА. Вы, вы молча будете бродить взад-вперед по комнатам, как по клетке? Никогда не поговорите со мною по-человечески? А если я уж очень надоем вам своими разговорами — вы зарычите на меня как зверь? Неужели так уныло кончатся все безумные радости и горести последних дней?

МЕДВЕДЬ. Да.

ПРИНЦЕССА. Папа! Папа!

Вбегает Король, сопровождаемый всей свитой.

Папа — он…

КОРОЛЬ. Да, да, я подслушал. Вот жалость-то какая!

ПРИНЦЕССА. Уедем, уедем поскорее!

КОРОЛЬ. Дочка, дочка… Со мною происходит нечто такое… Доброе что-то — такой страх! — что-то доброе проснулось в моей душе. Давай подумаем — может быть, не стоит его прогонять. А? Живут же другие — и ничего! Подумаешь — медведь… Не хорек все-таки… Мы бы его причесывали, приручали. Он бы нам бы иногда плясал бы…

ПРИНЦЕССА. Нет! Я его слишком люблю для этого.

Медведь делает шаг вперед и останавливается, опустив голову.

Прощай, навсегда прощай! (Убегает.)

Все, кроме Медведя, — за нею. Вдруг начинает играть музыка. Окна распахиваются сами собой. Восходит солнце. Снега и в помине нет. На горных склонах выросла трава, качаются цветы. С хохотом врывается Хозяин. За ним, улыбаясь, спешит Хозяйка. Она взглядывает на Медведя и сразу перестает улыбаться.

ХОЗЯИН(вопит). Поздравляю! Поздравляю! Совет да любовь!

ХОЗЯЙКА. Замолчи, дурачок…

ХОЗЯИН. Почему — дурачок?

ХОЗЯЙКА. Не то кричишь. Тут не свадьба, а горе.

ХОЗЯИН. Что? Как? Не может быть! Я привел их в эту уютную гостиницу да завалил сугробами все входы и выходы. Я радовался своей выдумке, так радовался, что вечный снег и тот растаял и горные склоны зазеленели под солнышком. Ты не поцеловал ее?

МЕДВЕДЬ. Но ведь…

ХОЗЯИН. Трус!

Печальная музыка. На зеленую траву, на цветы падает снег. Опустив голову, ни на кого не глядя, проходит через комнату Принцесса под руку с Королем. За ними вся свита. Все это шествие проходит за окнами под падающим снегом. Выбегает Трактирщик с чемоданом. Он потряхивает связкой ключей.

ТРАКТИРЩИК. Господа, господа, гостиница закрывается, Я уезжаю, господа!

ХОЗЯИН. Ладно! Давай мне ключи, я сам все запру.

ТРАКТИРЩИК. Вот спасибо! Поторопи охотника. Он там укладывает свои дипломы.

ХОЗЯИН. Ладно.

ТРАКТИРЩИК(Медведю). Слушай, бедный мальчик…

ХОЗЯИН. Ступай, я сам с ним поговорю. Поторопись, опоздаешь, отстанешь!

ТРАКТИРЩИК. Боже избави! (Убегает.)

ХОЗЯИН. ТЫ! Держи ответ! Как ты посмел не поцеловать ее?

МЕДВЕДЬ. Но ведь вы знаете, чем это кончилось бы! хозяин. Нет, не знаю! Ты не любил девушку!

МЕДВЕДЬ. Неправда!

ХОЗЯИН. Не любил, иначе волшебная сила безрассудства охватила бы тебя. Кто смеет рассуждать или предсказывать, когда высокие чувства овладевают человеком? Нищие, безоружные люди сбрасывают королей с престола из любви к ближнему. Из любви к родине солдаты попирают смерть ногами, и та бежит без оглядки. Мудрецы поднимаются на небо и ныряют в самый ад — из любви к истине. Землю перестраивают из любви к прекрасному. А ты что сделал из любви к девушке?

МЕДВЕДЬ. Я отказался от нее.

ХОЗЯИН. Великолепный поступок. А ты знаешь, что всего только раз в жизни выпадает влюбленным день, когда все им удается. И ты прозевал свое счастье. Прощай. Я больше не буду тебе помогать. Нет! Мешать начну тебе изо всех сил. До чего довел… Я, весельчак и шалун, заговорил из-за тебя как проповедник. Пойдем, жена, закроем ставни.

ХОЗЯЙКА. Идем, дурачок.

Стук закрываемых ставней. Входят Охотник и его Ученик. В руках у них огромные папки.

МЕДВЕДЬ. Хотите убить сотого медведя?

ОХОТНИК. Медведя? Сотого?

МЕДВЕДЬ. Да, да! Рано или поздно — я разыщу принцессу, поцелую ее и превращусь в медведя… И тут вы…

ОХОТНИК. Понимаю! Ново. Заманчиво. Но мне, право, неловко пользоваться вашей любезностью…

МЕДВЕДЬ. Ничего, не стесняйтесь.

ОХОТНИК. А как посмотрит на это ее королевское высочество?

МЕДВЕДЬ. Обрадуется!

ОХОТНИК. Ну что же… Искусство требует жертв Я согласен.

МЕДВЕДЬ. Спасибо, друг! Идем!

Действие третье

Сад, уступами спускающийся к морю. Кипарисы, пальмы, пышная зелень, цветы. Широкая терраса, на перилах которой сидит Трактирщик. Он одет по-летнему, в белом с головы до ног, посвежевший, помолодевший.

ТРАКТИРЩИК. Ау! Ау-у-у! Гоп, гоп! Монастырь, а монастырь! Отзовись! Отец эконом, где же ты? У меня новости есть! Слышишь? Новости! Неужели и это не заставит тебя насторожить уши? Неужели ты совсем разучился обмениваться мыслями на расстоянии? Целый год я вызываю тебя — и все напрасно. Отец эконом! Ау-у-у-у! Гоп, гоп! (Вскакивает.) Ура! Гоп, гоп! Здравствуй, старик! Ну, наконец-то! Да не ори ты так, ушам больно! Мало ли что! Я тоже обрадовался, да не ору же. Что? Нет уж, сначала ты выкладывай все, старый сплетник, а потом я расскажу, что пережили мы за этот год. Да, да. Все новости расскажу, ничего не пропущу, не беспокойся. Ну ладно уж, перестань охать да причитать, переходи к делу. Так. так, понимаю. А ты что? А настоятель что? А она что? Ха-ха-ха! Вот шустрая бабенка! Понимаю. Ну а как там гостиница моя? Работает? Да ну? Как, как, повтори-ка. (Всхлипывает и сморкается.) Приятно. Трогательно. Погоди, дай запишу. Тут нам угрожают разные беды и неприятности, гак что полезно запастись утешительными новостями. Ну? Как говорят люди? Без него гостиница — как тело без души? Это без меня то есть? Спасибо, старый козел, порадовал ты меня. Ну а еще что? В остальном, говоришь, все как было? Все по-прежнему? Вот чудеса-то! Меня там нет, а все идет по-прежнему! Подумать только! Ну ладно, теперь я примусь рассказывать. Сначала о себе. Я страдаю невыносимо. Ну, сам посуди, вернулся я на родину. Так? Все вокруг прекрасно. Верно? Все цветет да радуется, как и в дни моей молодости, только я уже совсем не тот! Погубил я свое счастье, прозевал. Вот ужас, правда? Почему я говорю об этом так весело? Ну, все-таки дома… Я, не глядя на мои невыносимые страдания, все-таки прибавился в весе на пять кило. Ничего не поделаешь. Живу. И кроме того, страдания страданиями, а все-таки женился же я. На ней, на ней. На Э.! Э.! Э.! Чего тут не понимать! Э.! Ане называю имя ее полностью, потому что, женившись, я остался почтительным влюбленным. Не могу я орать на весь мир имя, священное для меня. Нечего ржать, демон, ты ничего не понимаешь в любви, ты монах. Чего? Ну какая же это любовь, старый бесстыдник! Вот то-то и есть. А? Как принцесса? Ох, брат, плохо. Грустно, брат. Расхворалась у нас принцесса. От того расхворалась, во что ты, козел, не веришь. Вот то-то и есть, что от любви. Доктор говорит, что принцесса может умереть, да мы не хотим верить. Это было бы уж слишком несправедливо. Да не пришел он сюда, не пришел, понимаешь. Охотник пришел, а медведь пропадает неведомо где. По всей видимости, принц-администратор не пропускает его к нам всеми неправдами, какие есть на земле. Да, представь себе, администратор теперь принц и силен, как бес. Деньги, брат. Он до того разбогател, что просто страх. Что хочет, то и делает. Волшебник не волшебник, а вроде того. Ну, довольно о нем. Противно. Охотник-то? Нет, не охотится. Книжку пытается написать по теории охоты. Когда выйдет книжка? Неизвестно. Он отрывки пока печатает, а потом перестреливается с товарищами по профессии из-за каждой запятой. Заведует у нас королевской охотой. Женился, между прочим. На фрейлине принцессы, Аманде. Девочка у них родилась. Назвали Мушка. А ученик охотника женился на Оринтии. У них мальчик. Назвали Мишень. Вот, брат. Принцесса страдает, болеет, а жизнь идет своим чередом. Что ты говоришь? Рыба тут дешевле, чем у вас, а говядина в одной цене. Что? Овощи, брат, такие, которые тебе и не снились. Тыквы сдают небогатым семьям под дачи. Дачники и живут в тыкве, и питаются ею. И благодаря этому дача, чем дольше в ней живешь, тем становится просторнее. Вот, брат. Пробовали и арбузы сдавать, но в них жить сыровато. Ну, прощай, брат. Принцесса идет. Грустно, брат. Прощай, брат. Завтра в это время слушай меня. Ох-ох-ох, дела-делишки…

Входит Принцесса.

Здравствуйте, принцесса!

ПРИНЦЕССА. Здравствуйте, дорогой мой друг! Мы еще не виделись? А мне-то казалось, что я уже говорила вам, что сегодня умру.

ТРАКТИРЩИК. Не может этого быть! Вы не умрете!

ПРИНЦЕССА. Я и рада бы, но все так сложилось, что другого выхода мне не найти. Мне и дышать трудно, и глядеть — вот как я устала. Я никому этого не показываю, потому что привыкла с детства не плакать, когда ушибусь, — но ведь вы свой, верно?

ТРАКТИРЩИК. Я не хочу вам верить.

ПРИНЦЕССА. А придется все-таки! Как умирают без хлеба, без воды, без воздуха, так и я умираю оттого, что нет мне счастья, да и все тут.

ТРАКТИРЩИК. Вы ошибаетесь!

ПРИНЦЕССА. Нет! Как человек вдруг понимает, что влюблен, так же сразу он угадывает, когда смерть приходит за ним.

ТРАКТИРЩИК. Принцесса, не надо, пожалуйста!

ПРИНЦЕССА. Я знаю, что это грустно, но еще грустнее вам будет, если я оставлю вас не попрощавшись. Сейчас я напишу письма, уложу вещи, а вы пока соберите друзей здесь, на террасе. А я потом выйду и попрощаюсь с вами. Хорошо? (Уходит.)

ТРАКТИРЩИК. Вот горе-то, вот беда. Нет, нет, я не верю, что это может случиться! Она такая славная, такая нежная, никому ничего худого не сделала! Друзья, друзья мои! Скорее! Сюда! Принцесса зовет! Друзья, друзья мои!

Входят Хозяин и Хозяйка.

Вы? Вот счастье-то, вот радость! И вы услышали меня?

ХОЗЯИН. Услышали, услышали!

ТРАКТИРЩИК. Вы были возле?

ХОЗЯЙКА. Нет, мы сидели дома на крылечке. Но муж мой вдруг вскочил, закричал: «Пора, зовут», — схватил меня на руки, взвился под облака, а оттуда вниз, прямо к вам. Здравствуйте, Эмиль!

ТРАКТИРЩИК. Здравствуйте, здравствуйте, дорогие мои! Вы знаете, что у нас тут творится! Помогите нам. Администратор стал принцем и не пускает медведя к бедной принцессе.

ХОЗЯЙКА. Ах, это совсем не администратор.

ТРАКТИРЩИК. А кто же?

ХОЗЯЙКА. Мы.

ТРАКТИРЩИК. Не верю! Вы клевещете на себя!

ХОЗЯИН. Замолчи! Как ты смеешь причитать, ужасаться, надеяться на хороший конец там, где уже нет, нет пути назад. Избаловался! Изнежился! Раскис тут под пальмами. Женился и думает теперь, что все в мире должно идти ровненько да гладенько. Да, да! Это я не пускаю мальчишку сюда. Я!

ТРАКТИРЩИК. А зачем?

ХОЗЯИН. А затем, чтобы принцесса спокойно и с достоинством встретила свой конец.

ТРАКТИРЩИК. Ох!

ХОЗЯИН. Не охай!

ТРАКТИРЩИК. А что, если чудом…

ХОЗЯИН. Я когда-нибудь учил тебя управлять гостиницей или сохранять верность в любви? Нет? Ну и ты не смей говорить мне о чудесах. Чудеса подчинены таким же законам, как и все другие явления природы. Нет такой силы на свете, которая может помочь бедным детям. Ты чего хочешь? Чтобы он на наших глазах превратился в медведя и охотник застрелил бы его? Крик, безумие, безобразие вместо печального и тихого конца? Этого ты хочешь?

ТРАКТИРЩИК. Нет.

ХОЗЯИН. Ну и не будем об этом говорить.

ТРАКТИРЩИК. А если все-таки мальчик проберется сюда…

ХОЗЯИН. Ну уж нет! Самые тихие речки по моей усадьбе выходят из берегов и преграждают ему путь, едва он подходит к броду. Горы уж на что домоседы, но и те, скрипя камнями и шумя лесами, сходят с места, становятся на его дороге. Я уж не говорю об ураганах. Эти рады сбить человека с пути. Но это еще не все. Как ни было мне противно, но приказал я злым волшебникам делать ему зло. Только убивать его не разрешил.

ХОЗЯЙКА. И вредить его здоровью.

ХОЗЯИН. А все остальное — позволил. И вот огромные лягушки опрокидывают его коня, выскочив из засады. Комары жалят его.

ХОЗЯЙКА. Только не малярийные.

ХОЗЯИН. Но зато огромные, как пчелы. И его мучают сны— до того страшные, что только такие здоровяки, как наш медведь, могут их досмотреть до конца, не проснувшись Злые волшебники стараются изо всех сил, ведь они подчинены нам, добрым. Нет, нет! Все будет хорошо, все кончится печально. Зови, зови друзей прощаться с принцессой.

ТРАКТИРЩИК. Друзья, друзья мои!

Появляются Эмилия, Первый Министр, Оринтия, Аманда, Ученик Охотника.

Друзья мои…

ЭМИЛИЯ. Не надо, не говори, мы все слышали.

ХОЗЯИН. А где же охотник?

УЧЕНИК. Пошел к доктору за успокоительными каплями. Боится заболеть от беспокойства.

ЭМИЛИЯ. Это смешно, но я не в силах смеяться. Когда теряешь одного из друзей, то остальным на время прощаешь все… (Всхлипывает.)

ХОЗЯИН. Сударыня, сударыня! Будем держаться как взрослые люди. И в трагических концах есть свое величие.

ЭМИЛИЯ. Какое?

ХОЗЯИН. Они заставляют задуматься оставшихся в живых.

ЭМИЛИЯ. Что же тут величественного? Стыдно убивать героев для того, чтобы растрогать холодных и расшевелить равнодушных. Терпеть я этого не могу. Поговорим о другом.

ХОЗЯИН. Да, да, давайте. I^e же бедняга король? Плачет, небось!

ЭМИЛИЯ. В карты играет, старый попрыгун!

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Сударыня, не надо браниться! Это я виноват во всем. Министр обязан докладывать государю всю правду, а я боялся огорчить его величество… Надо, надо открыть королю глаза!

ЭМИЛИЯ. ОН и так все великолепно видит.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Нет, нет. не видит Это принц-администратор плох, а король просто прелесть что такое. Я дал себе клятву, что при первой же встрече открою государю глаза. И король спасет свою дочь, а следовательно, и всех нас!

ЭМИЛИЯ. А если не спасет?

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Тогда и я взбунтуюсь, черт возьми!

ЭМИЛИЯ. Король идет сюда. Действуйте. Я и над вами не в силах смеяться, господин первый министр.

Входит Король. Он очень весел.

КОРОЛЬ. Здравствуйте, здравствуйте! Какое прекрасное утро. Как дела, как принцесса? Впрочем, не надо мне отвечать, я и так понимаю, что все обстоит благополучно.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Ваше величество…

КОРОЛЬ. До свидания, до свидания!

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Ваше величество, выслушайте меня.

КОРОЛЬ. Я спать хочу.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Коли вы не спасете свою дочь, то кто ее спасет? Вашу родную, вашу единственную дочь! Поглядите, что делается у нас! Мошенник, наглый деляга без сердца и разума захватил власть в королевстве. Все, все служит теперь одному — разбойничьему его кошельку. Всюду, всюду бродят его приказчики и таскают с места на место тюки с товарами, ни на что не глядя. Они врезываются в похоронные процессии, останавливают свадьбы, валят с ног детишек, толкают стариков. Прикажите прогнать принца-администратора — и принцессе легче станет дышать, и страшная свадьба не будет больше грозить бедняжке. Ваше величество!..

КОРОЛЬ. Ничего, ничего я не могу сделать!

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Почему?

КОРОЛЬ. Потому что вырождаюсь, дурак ты этакий! Книжки надо читать и не требовать от короля того, что он не в силах сделать. Принцесса умрет? Ну и пусть. Едва я увижу, что этот ужас в самом деле грозит мне, как покончу самоубийством. У меня и яд давно приготовлен. Я недавно попробовал это зелье на одном карточном партнере. Прелесть что такое. Тот помер и не заметил. Чего же кричать-то? Чего беспокоиться обо мне?

ЭМИЛИЯ. Мы не о вас беспокоимся, а о принцессе.

КОРОЛЬ. Вы не беспокоитесь о своем короле?

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Да, ваше превосходительство.

КОРОЛЬ. Ох! Как вы меня назвали?

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Ваше превосходительство.

КОРОЛЬ. Меня, величайшего из королей, обозвали генеральским титулом? Да ведь это бунт!

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Да! Я взбунтовался. Вы, вы, вы вовсе не величайший из королей, а просто выдающийся, да и только.

КОРОЛЬ. Ох!

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Съел? Ха-ха, я пойду еще дальше. Слухи о вашей святости преувеличены, да, да! Вы вовсе не по заслугам именуетесь почетным святым. Вы простой аскет!

КОРОЛЬ. Ой!

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Подвижник!

КОРОЛЬ. АЙ!

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Отшельник, но отнюдь не святой.

КОРОЛЬ. Воды!

ЭМИЛИЯ. Не давайте ему воды, пусть слушает правду!

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Почетный Папа Римский? Ха-ха! Вы не Папа Римский, не Папа, поняли? Не Папа, да и все тут!

КОРОЛЬ. Ну, это уж слишком! Палач!

ЭМИЛИЯ. Он не придет, он работает в газете министра-администратора. Пишет стихи.

КОРОЛЬ. Министр, министр-администратор! Сюда! Обижают!

Входит Министр-Администратор. Он держится теперь необыкновенно солидно. Говорит не спеша, вещает.

АДМИНИСТРАТОР. Но почему? Отчего? Кто смеет обижать нашего славного, нашего рубаху-парня, как я его называю, нашего королька?

КОРОЛЬ. Они ругают меня, велят, чтобы я вас прогнал!

АДМИНИСТРАТОР. Какие гнусные интриги, как я это называю.

КОРОЛЬ. Они меня пугают.

АДМИНИСТРАТОР. Чем?

КОРОЛЬ. Говорят, что принцесса умрет.

АДМИНИСТРАТОР. Отчего?

КОРОЛЬ. От любви, что ли.

АДМИНИСТРАТОР. Это, я бы сказал, вздор. Бред, как я это называю. Наш общий врач, мой и королька, вчера только осматривал принцессу и докладывал мне о состоянии ее здоровья. Никаких болезней, приключающихся от любви. у принцессы не обнаружено. Это первое. А во-вторых, от любви приключаются болезни потешные, для анекдотов, как я это называю, и вполне излечимые, если их не запустить, конечно. При чем же тут смерть?

КОРОЛЬ. Вот видите! Я же вам говорил. Доктору лучше знать, в опасности принцесса или нет.

АДМИНИСТРАТОР. Доктор своей головой поручился мне, что принцесса вот-вот поправится. У нее просто предсвадебная лихорадка, как я это называю.

Вбегает Охотник.

ОХОТНИК. Несчастье, несчастье! Доктор сбежал!

КОРОЛЬ. Почему?

АДМИНИСТРАТОР. Вы лжете!

ОХОТНИК. Эй ты! Я люблю министров, но только вежливых! Запамятовал? Я человек искусства, а не простой народ! Я стреляю без промаха!

АДМИНИСТРАТОР. Виноват, заработался.

КОРОЛЬ. Рассказывайте, рассказывайте, господин охотник! Прошу вас!

ОХОТНИК. Слушаюсь, ваше величество. Прихожу я к доктору за успокоительными каплями — и вдруг вижу: комнаты отперты, ящики открыты, шкафы пусты, а на столе записка. Вот она!

КОРОЛЬ. Не смейте показывать ее мне! Я не желаю! Я боюсь! Что это такое? Палача отняли, жандармов отняли, пугают. Свиньи вы, а не верноподданные. Не смейте ходить за мною! Не слушаю, не слушаю, не слушаю! (Убегает. заткнув уши.)

АДМИНИСТРАТОР. Постарел королек…

ЭМИЛИЯ. С вами постареешь.

АДМИНИСТРАТОР. Прекратим болтовню, как я это называю. Покажите, пожалуйста, записку, господин охотник.

ЭМИЛИЯ. Прочтите ее нам всем вслух, господин охотник, охотник. Извольте. Она очень проста. (Читает.) «Спасти принцессу может только чудо. Вы ее уморили, а винить будете меня. А доктор тоже человек, у него свои слабости, он жить хочет. Прощайте. Доктор».

АДМИНИСТРАТОР. Черт побери, как это некстати. Доктора, доктора! Верните его сейчас же и свалите на него все! Живо! (Убегает.)

Принцесса появляется на террасе. Она одета по-дорожному.

ПРИНЦЕССА. Нет, нет, не вставайте, не трогайтесь с места, друзья мои! И вы тут, друг мой волшебник, и вы. Как славно! Какой особенный день! Мне все так удается сегодня. Вещи, которые я считала пропавшими, находятся вдруг сами собой. Волосы послушно укладываются, когда я причесываюсь. А если я начинаю вспоминать прошлое, то ко мне приходят только радостные воспоминания. Жизнь улыбается мне на прощание. Вам сказали, что я сегодня умру?

ХОЗЯЙКА. Ох!

ПРИНЦЕССА. Да, да, это гораздо страшнее, чем я думала. Смерть-то, оказывается, груба. Да еще и грязна. Она приходит с целым мешком отвратительных инструментов, похожих на докторские. Там у нее лежат необточенные серые каменные молотки для ударов, ржавые крючки для разрыва сердца и еще более безобразные приспособления, о которых не хочется говорить.

ЭМИЛИЯ. Откуда вы это знаете, принцесса?

ПРИНЦЕССА. Смерть подошла так близко, что мне видно все. И довольно об этом. Друзья мои, будьте со мною еще добрее, чем всегда. Не думайте о своем горе, а постарайтесь скрасить последние мои минуты.

ЭМИЛЬ. Приказывайте, принцесса! Мы все сделаем.

ПРИНЦЕССА. Говорите со мною как ни в чем не бывало. Шутите, улыбайтесь. Рассказывайте что хотите. Только бы я не думала о том, что случится скоро со мной. Оринтия, Аманда, вы счастливы замужем?

АМАНДА. Не так, как мы думали, но счастливы.

ПРИНЦЕССА. Все время?

ОРИНТИЯ. Довольно часто.

ПРИНЦЕССА. Вы хорошие жены?

ОХОТНИК. Очень! Другие охотники просто лопаются от зависти.

ПРИНЦЕССА. Нет, пусть жены ответят сами. Вы хорошие жены?

АМАНДА. Не знаю, принцесса. Думаю, что ничего себе. Но только я так страшно люблю своего мужа и ребенка…

ОРИНТИЯ. И я тоже.

АМАНДА. …что мне бывает иной раз трудно, невозможно сохранить разум.

ОРИНТИЯ. И мне тоже.

АМАНДА. Давно ли удивлялись мы глупости, нерасчетливости, бесстыдной откровенности, с которой законные жены устраивают сцены своим мужьям…

ОРИНТИЯ. И вот теперь грешим тем же самым.

ПРИНЦЕССА. Счастливицы! Сколько надо пережить, перечувствовать, чтобы так измениться! А я все тосковала, да и только. Жизнь, жизнь… Кто это? (Вглядывается в глубину сада.)

ЭМИЛИЯ. Что вы, принцесса! Там никого нет.

ПРИНЦЕССА. Шаги, шаги! Слышите?

ОХОТНИК. Это… она?

ПРИНЦЕССА. Нет, это он, это он!

Входит Медведь. Общее движение.

Вы… Вы ко мне?

МЕДВЕДЬ. Да. Здравствуйте! Почему вы плачете?

ПРИНЦЕССА. От радости. Друзья мои… Где же они все?

МЕДВЕДЬ. Едва я вошел, как они вышли на цыпочках.

ПРИНЦЕССА. Ну вот и хорошо. У меня теперь есть тайна, которую я не могла поведать даже самым близким людям. Только вам. Вот она: я люблю вас. Да, да! Правда, правда! Так люблю, что все прощу вам. Вам все можно. Вы хотите превратиться в медведя — хорошо. Пусть. Только не уходите. Я не могу больше пропадать тут одна. Почему вы так давно не приходили? Нет, нет, не отвечайте мне, не надо, я не спрашиваю. Если вы не приходили, значит, не могли. Я не упрекаю вас — видите, какая я стала смирная. Только не оставляйте меня.

МЕДВЕДЬ. Нет, нет.

ПРИНЦЕССА. За мною смерть приходила сегодня.

МЕДВЕДЬ. Нет!

ПРИНЦЕССА. Правда, правда. Но я ее не боюсь. Я просто рассказываю вам новости. Каждый раз, как только случалось что-нибудь печальное или просто примечательное, я думала: он придет — и я расскажу ему. Почему вы не шли так долго!

МЕДВЕДЬ. Нет, нет, я шел. Все время шел. Я думал только об одном: как приду к вам и скалу: «Не сердитесь. Вот я. Я не мог иначе! Я пришел». (Обнимает Принцессу.) Не сердитесь! Я пришел!

ПРИНЦЕССА. Ну вот и хорошо. Я так счастлива, что не верю ни в смерть, ни в горе. Особенно сейчас, когда ты подошел так близко ко мне. Никто никогда не подходил ко мне так близко. И не обнимал меня. Тti обнимаешь меня так, как будто имеешь на это право. Мне это нравится, очень нравится. Вот сейчас и я тебя обниму. И никто не посмеет тронуть тебя. Пойдем, пойдем, я покажу тебе мою комнату, где я столько плакала, балкон, с которого я смотрела, не идешь ли ты, сто книг о медведях. Пойдем, пойдем.

Уходят, и тотчас же входит Хозяйка.

ХОЗЯЙКА. Боже мой, что делать, что делать мне, бедной! Я слышала, стоя здесь за деревом, каждое их слово и плакала, будто на похоронах. Да так оно и есть! Бедные дети, бедные дети! Что может быть печальнее! Жених и невеста, которым не стать мужем и женой.

Входит Хозяин.

Грустно, правда?

ХОЗЯИН. Правда.

ХОЗЯЙКА. Я люблю тебя, я не сержусь, — но зачем, зачем, затеял ты все это!

ХОЗЯИН. Таким уж я на свет уродился. Не могу не затевать, дорогая моя, милая моя. Мне захотелось поговорить с тобой о любви. Но я волшебник. И я взял и собрал людей и перетасовал их, и все они стали жить так, чтобы ты смеялась и плакала. Вот как я тебя люблю. Одни, правда, работали лучше, другие хуже, но я уже успел привыкнуть к ним. Не зачеркивать же! Не слова — люди. Вот, например, Эмиль и Эмилия. Я надеялся, что они будут помогать молодым, помня свои минувшие горести. А они взяли да и обвенчались. Взяли да и обвенчались! Ха-ха-ха! Молодцы! Не вычеркивать же мне их за это. Взяли да и обвенчались, дурачки, ха-ха-ха! Взяли да и обвенчались!

Садится рядом с женой. Обнимает ее за плечи. Говорит, тихонько покачивая ее, как бы убаюкивая.

Взяли да и обвенчались, дурачки такие. И пусть, и пусть! Спи, родная моя, и пусть себе. Я, на свою беду, бессмертен. Мне предстоит пережить тебя и затосковать навеки. А пока — ты со мной, и я с тобой. С ума можно сойти от счастья. Ты со мной. Я с тобой. Слава храбрецам, которые осмеливаются любить, зная, что всему этому придет конец. Слава безумцам, которые живут себе, как будто они бессмертны, — смерть иной раз отступает от них. Отступает, ха-ха-ха! А вдруг и ты не умрешь, а превратишься в плющ, да и обовьешься вокруг меня, дурака. Ха-ха-ха! (Плачет.) А я, дурак, обращусь в дуб. Честное слово. С меня это станется. Вот никто и не умрет из нас, и все кончится благополучно. Ха-ха-ха! А ты сердишься. А ты ворчишь на меня. А я вон что придумал. Спи. Проснешься — смотришь, и уже пришло завтра. А все горести были вчера. Спи. Спи, родная.

Входит Охотник. В руках у него ружье. Входят его Ученик, Оринтия, Аманда, Эмиль, Эмилия.

Горюете, друзья?

ЭМИЛЬ. Да.

ХОЗЯИН. Садитесь. Будем горевать вместе.

ЭМИЛИЯ. Ах, как мне хотелось бы попасть в те удивительные страны, о которых рассказывают в романах! Небо там серое, часто идут дожди, ветер воет в трубах. И там вовсе нет этого окаянного слова «вдруг*. Там одно вытекает из другого. Там люди, приходя в незнакомый дом, встречают именно то, чего ждали, и, возвращаясь, находят свой дом неизменившимся, и еще ропщут на это, неблагодарные. Необыкновенные события случаются там так редко, что люди не узнают их, когда они приходят все-таки наконец. Сама смерть там выглядит понятной. Особенно смерть чужих людей. И нет там ни волшебников, ни чудес. Юноши, поцеловав девушку, не превращаются в медведей, а если и превращаются, то никто не придает этому значения. Удивительный мир, счастливый мир… Впрочем, простите меня за то, что я строю фантастические замки.

ХОЗЯИН. Да, да, не надо, не надо! Давайте принимать жизнь такой, как она есть. Дождики дождиками, но бывают и чудеса, и удивительные превращения, и утешительные сны. Да, да, утешительные сны. Спите, спите, друзья мои. Спите. Пусть все кругом спят, а влюбленные прощаются друг с другом.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Удобно ли это?

ХОЗЯИН. Разумеется.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Обязанности придворного…

ХОЗЯИН…окончились. На свете нет никого, кроме двух детей. Они прощаются друг с другом и никого не видят вокруг. Пусть так и будет. Спите, спите, друзья мои. Спите. Проснетесь — смотришь, уже и пришло завтра, а все горести были вчера. Спите. (Охотнику.) А ты что не спишь?

ОХОТНИК. Слово дал. Я… Тише! Спугнешь медведя!

Входит Принцесса. За ней Медведь.

МЕДВЕДЬ. Почему ты вдруг убежала от меня?

ПРИНЦЕССА. Мне стало страшно.

МЕДВЕДЬ. Страшно? Не надо, пойдем обратно. Пойдем к тебе.

ПРИНЦЕССА. Смотри: все вокруг уснули. И часовые на башнях. И отец на троне. И министр-администратор возле замочной скважины. Сейчас полдень, а вокруг тихо, как в полночь. Почему?

МЕДВЕДЬ. Потому, что я люблю тебя. Пойдем к тебе.

ПРИНЦЕССА. Мы вдруг остались одни на свете. Подожди, не обижай меня.

МЕДВЕДЬ. Хорошо.

ПРИНЦЕССА. Нет, нет, не сердись. (Обнимает Медведя.) Пусть будет, как ты хочешь. Боже мой, какое счастье, что я так решила. А я, дурочка, и не догадывалась, как это хорошо. Пусть будет, как ты хочешь. (Обнимает и целует его.)

Полный мрак. Удар грома. Музыка. Вспыхивает свет. Принцесса и Медведь, взявшись за руки, глядят друг на друга.

ХОЗЯИН. Глядите! Чудо, чудо! Он остался человеком!

(Удаленный, очень печальный, постепенно замирающий звук бубенчиков.

Ха-ха-ха! Слышите? Смерть уезжает на своей белой лошади, удирает несолоно хлебавши! Чудо, чудо! Принцесса поцеловала его — и он остался человеком, и смерть отступила от счастливых влюбленных.

ОХОТНИК. Но я видел, видел, как он превратился в медведя!

ХОЗЯИН. Ну, может быть, на несколько секунд, со всяким это может случиться в подобных обстоятельствах. А потом что? Гляди: это человек, человек идет по дорожке со своей невестой и разговаривает с ней тихонько. Любовь так переплавила его, что не стать ему больше медведем. Просто прелесть, что я за дурак. Ха-ха-ха! Нет уж, извини, жена, но я сейчас же, сейчас же начну творить чудеса, чтобы не лопнуть от избытка сил. Раз! Вот вам гирлянды из живых цветов! Два! Вот вам гирлянды из живых котят! Не сердись, жена! Видишь: они тоже радуются и играют. Котенок ангорский, котенок сиамский и котенок сибирский, а кувыркаются, как родные братья по случаю праздника! Славно!

ХОЗЯЙКА. Так-то оно так, но уж лучше бы сделал ты что-нибудь полезное для влюбленных. Ну, например, превратил бы администратора в крысу.

ХОЗЯИН. Сделай одолжение! (Взмахивает руками.)

Свист, дым, скрежет, писк.

Готово! Слышишь, как он злится и пищит в подполье? Еще что прикажешь?

ХОЗЯЙКА. Хорошо бы и короля… подальше бы. Вот это был бы подарок. Избавиться от такого тестя!

ХОЗЯИН. Какой он тесть! Он…

ХОЗЯЙКА. Не сплетничай в праздник! Грех! Преврати, родной, короля в птичку. И не страшно, и вреда от него не будет.

ХОЗЯИН. Сделай одолжение! В какую?

ХОЗЯЙКА. В колибри.

ХОЗЯИН. Не влезет.

ХОЗЯЙКА. Ну тогда — в сороку.

ХОЗЯИН. Вот это другое дело. (Взмахивает руками.)

Сноп искр. Прозрачное облако, тая. пролетает через сад.

Ха-ха-ха! Он и на это не способен. Не превратился он в птичку, а растаял как облачко, будто его и не было.

ХОЗЯЙКА. И это славно. Но что с детьми? Они и не глядят на нас. Дочка! Скажи нам хоть слово!

ПРИНЦЕССА. Здравствуйте! Я видела уже вас всех сегодня, но мне кажется, что это было так давно. Друзья мои, этот юноша — мой жених.

МЕДВЕДЬ. Это правда, чистая правда!

ХОЗЯИН. Мы верим, верим. Любите, любите друг друга, да и всех нас заодно, не остывайте, не отступайте— и вы будете так счастливы, что это просто чудо!

Пьеса написана в 1934 году. Помимо обозначенных автором основных героев, в пьесе фигурируют Мэр, Камергер, Гувернантка, Поэт, Ученый и другие действующие лица, среди которых, конечно же, Мальчик с его знаменитой фразой о голом короле.

Впервые спектакль поставлен в 1960 году в театре «Современник».

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

ГЕНРИХ

ХРИСТИАН

КОРОЛЬ

ПРИНЦЕССА

КОРОЛЬ-ОТЕЦ

МИНИСТРЫ

ПРИДВОРНЫЕ ДАМЫ

ЖАНДАРМЫ

ФРЕЙЛИНЫ

СОЛДАТЫ

ПУБЛИКА

Действие первое

Лужайка, поросшая цветами. На заднем плане — королевский замок. Свиньи бродят по лужайке. Свинопас Генрих рассказывает. Друг его, ткач Христиан, лежит задумчиво на траве.

ГЕНРИХ. Несу я через королевский двор поросенка. Ему клеймо ставили королевское. Пятачок, а наверху корона. Поросенок орет — слушать страшно. И вдруг сверху голос: перестаньте мучить животное, такой-сякой! Только что я хотел выругаться — мне, понимаешь, и самому неприятно, что поросенок орет, — глянул наверх — ах! — а там принцесса. Такая хорошенькая, такая миленькая, что у меня сердце перевернулось. И решил я на ней жениться.

ХРИСТИАН. Ты мне это за последний месяц рассказываешь в сто первый раз.

ГЕНРИХ. Такая, понимаешь, беленькая! Я и говорю: принцесса, приходи на лужок поглядеть, как пасутся свиньи. А она: я боюсь свиней. А я ей говорю: свиньи смирные. А она: нет, они хрюкают. А я ей: это человеку не вредит. Да ты спишь?

ХРИСТИАН(сонно). Спу.

ГЕНРИХ(поворачивается к свиньям). И вот, дорогие вы мои свинки, стал я ходить каждый вечер этой самой дорогой. Принцесса красуется в окне, как цветочек, а я стою внизу во дворе как столб, прижав руки к сердцу. И все ей повторяю: приходи на лужок. А она: а чего я там не видела? А я ей: цветы там очень красивые. А она: они и у нас есть. А я ей: там разноцветные камушки. А она мне: подумаешь, как интересно. Так и уговариваю, пока нас не разгонят. И ничем ее не убедишь! Наконец я придумал. Есть, говорю, у меня котелок с колокольчиками, который прекрасным голосом поет, играет на скрипке, на валторне, на флейте и, кроме того, рассказывает, что у кого готовится на обед. Принеси, говорит она, сюда этот котелок. Нет, говорю, его у меня отберет король. Ну ладно, говорит, приду к тебе на лужайку в будущую среду, ровно в двенадцать. Побежал я к Христиану. У него руки золотые, и сделали мы котелок с колокольчиками Эх, свинки, свинки, и вы заснули! Конечно, вам надоело… Я только об этом целыми днями и говорю. Ничего не поделаешь — влюблен. Ах, идет! (Толкает свиней.) Вставай, Герцогиня, вставай, Графиня, вставай. Баронесса. Христиан! Христиан! Проснись!

ХРИСТИАН. А? Что?

ГЕНРИХ. Идет! Вон она! Беленькая, на дорожке. (Генрих тычет пальцем вправо.)

ХРИСТИАН. Чего ты? Чего там? Ах, верно — идет. И не одна, со свитой… Да перестань ты дрожать… Как ты женишься на ней, если ты ее так боишься?

ГЕНРИХ. Я дрожу не от страха, а от любви.

ХРИСТИАН. Генрих, опомнись! Разве от любви полагается дрожать и чуть ли не падать на землю! Ты не девушка!

ГЕНРИХ. Принцесса идет.

ХРИСТИАН. Раз идет, значит, ты ей нравишься. Вспомни, сколько девушек ты любил — и всегда благополучно. А ведь она хоть и принцесса, а тоже девушка.

ГЕНРИХ. Главное, беленькая очень. Дай глотну из фляжки. И хорошенькая. И миленькая. Идешь по двору, а она красуется в окне, как цветочек… И я как столб, во дворе, прижавши руки к сердцу..

ХРИСТИАН. Замолчи! Главное, будь тверд. Раз уж решил жениться — не отступай. Ох, не надеюсь я на тебя. Был ты юноша хитрый, храбрый, а теперь…

ГЕНРИХ. Не ругай меня, она подходит…

ХРИСТИАН. И со свитой!

ГЕНРИХ. Я никого не вижу, кроме нее! Ах ты моя миленькая!

Входят Принцесса и придворные дамы. Принцесса подходит к свинопасу. Дамы стоят в стороне.

ПРИНЦЕССА. Здравствуй, свинопас.

ГЕНРИХ. Здравствуй, принцесса.

ПРИНЦЕССА. А мне сверху, из окна, казалось, что ты меньше ростом.

ГЕНРИХ. А я больше ростом.

ПРИНЦЕССА. И голос у тебя нежней. Ты со двора всегда очень громко мне кричал.

ГЕНРИХ. А здесь я не кричу.

ПРИНЦЕССА. Весь дворец знает, что я пошла сюда слушать твой котелок, — так ты кричал! Здравствуй, свинопас! (Протягивает ему руку.)

ГЕНРИХ. Здравствуй, принцесса. (Берет Принцессу за руку.)

ХРИСТИАН(шепчет). Смелей, смелей, Генрих!

ГЕНРИХ. Принцесса! Ты такая славненькая, что прямо страшно делается.

ПРИНЦЕССА. Почему?

ГЕНРИХ. Беленькая такая, добренькая такая, нежная такая.

Принцесса вскрикивает.

Что с тобой?

ПРИНЦЕССА. Вон та свинья злобно смотрит на нас.

ГЕНРИХ. Которая? A! Ты! Пошла отсюда прочь. Баронесса, или я завтра же тебя зарежу.

ТРЕТЬЯ ПРИДВОРНАЯ ДАМА. Ах! (Падает в обморок.)

Все придворные дамы ее окружают.

ВОЗМУЩЕННЫЕ ВОЗГЛАСЫ. Грубиян!

— Нельзя резать баронессу!

— Невежа!

— Это некрасиво — резать баронессу!

— Нахальство!

— Это неприлично — резать баронессу!

ПЕРВАЯ ПРИДВОРНАЯ ДАМА(торжественно подходит к Принцессе). Ваше высочество! Запретите этому… этому поросенку оскорблять придворных дам.

ПРИНЦЕССА. Во-первых, он не поросенок, а свинопас, а во-вторых — зачем ты обижаешь мою свиту?

ГЕНРИХ. Называй меня, пожалуйста, Генрих.

ПРИНЦЕССА. Генрих? Как интересно. А меня зовут Генриетта.

ГЕНРИХ. Генриетта? Неужели? А меня — Генрих.

ПРИНЦЕССА. Видишь, как хорошо. Генрих!

ГЕНРИХ. Вот ведь! Бывает же… Генриетта.

ПЕРВАЯ ПРИДВОРНАЯ ДАМА. Осмелюсь напомнить вашему высочеству, что этот… этот ваш собеседник собирается завтра зарезать баронессу.

ПРИНЦЕССА. Ах да… Скажи, пожалуйста, Генрих, зачем ты собираешься завтра зарезать баронессу?

ГЕНРИХ. А она уже достаточно разъелась. Она ужасно толстая.

ТРЕТЬЯ ПРИДВОРНАЯ ДАМА. Ах! (Снова падает в обморок.) ГЕНРИХ. Почему эта дама все время кувыркается?

ПЕРВАЯ ПРИДВОРНАЯ ДАМА. Эта дама и есть та баронесса, которую вы назвали свиньей и хотите зарезать.

ГЕНРИХ. Ничего подобного, вот свинья, которую я назвал Баронессой и хочу зарезать.

ПЕРВАЯ ПРИДВОРНАЯ ДАМА. Вы эту свинью назвали Баронессой?

ГЕНРИХ. А эту — Графиней.

ВТОРАЯ ПРИДВОРНАЯ ДАМА. Ничего подобного! Графиня — это я!

ГЕНРИХ. А эта свинья — Герцогиня.

ПЕРВАЯ ПРИДВОРНАЯ ДАМА. Какая дерзость! Герцогиня — это я! Называть свиней высокими титулами! Ваше высочество, обратите внимание на неприличный поступок этого свинопаса.

ПРИНЦЕССА. Во-первых, он не свинопас, а Генрих. А во-вторых, свиньи — его подданные, и он вправе их жаловать любыми титулами.

ПЕРВАЯ ПРИДВОРНАЯ ДАМА. И вообще он ведет себя неприлично. Он держит вас за руку!

ПРИНЦЕССА. Что же тут неприличного! Если бы он держал меня за ногу..

ПЕРВАЯ ПРИДВОРНАЯ ДАМА. Умоляю вас, молчите. Вы так невинны, что можете сказать совершенно страшные вещи.

ПРИНЦЕССА. А вы не приставайте. А скажи, Генрих, почему у тебя такие твердые руки?

ГЕНРИХ. Тебе не нравится?

ПРИНЦЕССА. Какие глупости! Как это мне может не нравиться! У тебя руки очень милые.

ГЕНРИХ. Принцесса, я тебе сейчас что-то скажу..

ПЕРВАЯ ПРИДВОРНАЯ ДАМА(решительно). Ваше высочество! Мы пришли сюда слушать котелок. Если мы не будем слушать котелок, а будем с крайне неприличным вниманием слушать чужого мужчину, я сейчас же…

ПРИНЦЕССА. Ну и не слушайте чужого мужчину и отойдите.

ПЕРВАЯ ПРИДВОРНАЯ ДАМА. Но он и вам чужой!

ПРИНЦЕССА. Какие глупости. Я с чужими никогда не разговариваю.

ПЕРВАЯ ПРИДВОРНАЯ ДАМА. Я даю вам слово, принцесса, что сейчас же позову короля.

ПРИНЦЕССА. Отстаньте!

ПЕРВАЯ ПРИДВОРНАЯ ДАМА(кричит, повернувшись к замку). Коро-оль! Идите сюда скорей. Принцесса ужасно себя ведет!

ПРИНЦЕССА. Ах, как они мне надоели. Ну покажи им котелок, Генрих, если им так хочется.

ГЕНРИХ. Христиан! Иди сюда. Давай котелок.

ХРИСТИАН(достает из мешка котелок. Тихо). Молодец, Генрих. Так ее. Не выпускай ее. Она в тебя по уши влюблена. ГЕНРИХ. «Ля думаешь?

ХРИСТИАН. Да тут и думать нечего. Теперь главное — поцелуй ее. Найди случай! Целуй ее, чтобы ей было что вспомнить, когда домой придет. Вот, ваше высочество, и вы, благородные дамы, замечательный котелок с колокольчиками. Кто его сделал? Мы. Для чего? Для того, чтобы позабавить высокорожденную принцессу и благородных дам. На вид котелок прост — медный, гладкий, затянут сверху ослиной кожей, украшен по краям бубенцами. Но это обманчивая простота. За этими медными боками скрыта самая музыкальная душа в мире. Сыграть сто сорок танцев и спеть одну песенку может этот медный музыкант, позванивая своими серебряными колокольчиками. Вы спросите: почему так много танцев? Потому что он весел, как мы. Вы спросите: почему всего одну песенку? Потому что он верен, как мы. Но это еще не все: эта чудодейственная, веселая и верная машина под ослиной кожей скрывает нос!

ПРИДВОРНЫЕ ДАМЫ(хором). Что?

ХРИСТИАН. Нос. И какой нос, о прекрасная принцесса и благородные дамы! Под грубой ослиной кожей таится, как нежный цветок, самый тонкий, самый чуткий нос в мире. Достаточно направить его с любого расстояния на любую кухню любого дома — и наш великий нос сразу почует, что за обед там готовится. И сразу же совершенно ясно, правда несколько в нос, опишет нам нос этот самый обед. О благородные слушатели! С чего мы начнем? С песенки, с танцев или с обедов?

ПЕРВАЯ ПРИДВОРНАЯ ДАМА. Принцесса, с чего вы прикажете начать? Ах! Я заслушалась и не заметила! Принцесса! Принцесса! Принцесса! Я вам говорю.

ПРИНЦЕССА(томно). Мне? Ах да, да. Говорите что хотите.

ПЕРВАЯ ПРИДВОРНАЯ ДАМА. Что вы делаете, принцесса? Вы позволяете обнимать себя за талию. Это неприлично!

ПРИНЦЕССА. Что же тут неприличного? Если бы он обнимал меня за…

ПЕРВАЯ ПРИДВОРНАЯ ДАМА. Умоляю вас. молчите. Вы так наивны, что можете сказать совершенно страшные вещи!

ПРИНЦЕССА. А вы не приставайте. Идите слушайте котелок!

ПЕРВАЯ ПРИДВОРНАЯ ДАМА. Но мы не знаем, с чего начать: с песенки, с танцев или с обедов?

ПРИНЦЕССА. Как ты думаешь, Генрих?

ГЕНРИХ. Ах ты моя миленькая…

ПРИНЦЕССА. Он говорит, что ему все равно.

ПЕРВАЯ ПРИДВОРНАЯ ДАМА. Но я спрашиваю вас, принцесса.

ПРИНЦЕССА. Я же вам ответила, что нам все равно. Ну, начинайте с обедов.

ПРИДВОРНЫЕ ДАМЫ(хлопая в ладоши). С обедов, с обедов, с обедов!

ХРИСТИАН. Слушаю-с, благородные дамы. Мы ставим котелок на левый бок и тем самым приводим в действие нос. Слышите, как он сопит?

Слышно громкое сопение.

Это он принюхивается.

Слышно оглушительное чихание.

Он чихнул, следовательно, он сейчас заговорит. Внимание, нос (гнусаво). Я в кухне герцогини.

ПРИДВОРНЫЕ ДАМЫ (хлопая в ладоши). Ах, как интересно!

ПЕРВАЯ ПРИДВОРНАЯ ДАМА. Но…

ПРИДВОРНЫЕ ДАМЫ. Не мешайте!

НОС. У герцогини на плите ничего не варится, а только разогревается.

ПРИДВОРНЫЕ ДАМЫ. Почему?

НОС. Она вчера за королевским ужином напихала себе в рукава девять бутербродов с икрой, двенадцать с колбасой, пять отбивных котлет, одного кролика, шашлык по-царски, курицу под белым соусом, пирожков разных восемнадцать штук, соус тартар с каперсами и оливками, беф-филе годар, соус из фюмэ, натуральный пломбир с цукатами, парфе кофейное и корочку хлебца.

ПЕРВАЯ ПРИДВОРНАЯ ДАМА. Ты врешь, нахальный нос! нос. Не для чего мне врать. Я точный прибор.

ПРИДВОРНЫЕ ДАМЫ. Браво, браво, как интересно, еще, еще!

НОС. Я в кухне у графини.

ВТОРАЯ ПРИДВОРНАЯ ДАМА. Но…

ПРИДВОРНЫЕ ДАМЫ. Не мешайте.

НОС. Плита у графини такая холодная, чхи, что я боюсь схватить насморк! Чхи!

ПРИДВОРНЫЕ ДАМЫ. Но почему?

НОС. Плита у графини целый месяц не топилась.

ПРИДВОРНЫЕ ДАМЫ. Но почему?

НОС. Она целый месяц обедает в гостях. Она экономная.

ВТОРАЯ ПРИДВОРНАЯ ДАМА. Врешь, бесстыдный нос!

НОС. Чего мне врать? Машина не врет. Я у баронессы. Здесь тепло. Печь горит вовсю. У баронессы прекрасный повар. Он готовит обед для гостей. Он делает из конины куриные котлеты. Сейчас я иду к маркизе, потом к генеральше, потом к президентше…

ПРИДВОРНЫЕ ДАМЫ(кричат хором). Довольно, довольно, ты устал!

НОС. Я не устал.

ПРИДВОРНЫЕ ДАМЫ. Нет, устал, устал, довольно, довольно! ХРИСТИАН (поворачивает, котелок). Я надеюсь, что вы в восторге, благородные дамы?

Придворные дамы молчат.

Если нет — пушу опять нос в путешествие.

ПРИДВОРНЫЕ ДАМЫ. Мы довольны, довольны, спасибо, браво, не надо!

ХРИСТИАН. Я вижу, вы действительно довольны и веселы. А раз вы довольны и веселы, то вам только и остается что танцевать. Сейчас вы услышите один из ста сорока танцев, запрятанных в этом котелке.

ПЕРВАЯ ПРИДВОРНАЯ ДАМА. Я надеюсь, это танец без… без… слов?

ХРИСТИАН. О да, герцогиня, это совершенно безобидный танец. Итак, я кладу котелок на правый бок и — вы слышите?

Позванивая бубенчиками, котелок начинает играть. Генрих танцует с Принцессой. Христиан — с герцогиней, графиня — с баронессой. Прочие придворные дамы водят вокруг хоровод. Танец кончается.

ПРИДВОРНЫЕ ДАМЫ. Еще, еще, какой хороший танец! христиан. Ну, Генрих, действуй! Вот тебе предлог.

ПРИНЦЕССА. Да, пожалуйста, Генрих, заведи еще раз котелок! Я сама не знала, что так люблю танцевать.

ХРИСТИАН. Ваше высочество, у этого котелка есть одно ужасное свойство.

ПРИНЦЕССА. Какое?

ХРИСТИАН. Несмотря на свою музыкальную душу, он ничего не делает даром. Первый раз он играл в благодарность за то, что вы пришли из королевского дворца на нашу скромную лужайку. Если вы хотите, чтобы он играл еще…

ПРИНЦЕССА.…я должна еще раз прийти. Но как это сделать? Ведь для этого надо уйти, а мне так не хочется!

ГЕНРИХ. Нет, нет, не уходи, куда там, еще рано, ты только что пришла!

ПРИНЦЕССА. Но он иначе не заиграет, а мне так хочется еще потанцевать с тобой. Что нужно сделать? Скажи! Я согласна.

ГЕНРИХ. Нужно… чтобы ты… (скороговоркой) десять раз меня поцеловала.

ПРИДВОРНЫЕ ДАМЫ. Ах!

ПРИНЦЕССА. Десять?

ГЕНРИХ. Потому что я очень влюблен в тебя. Зачем ты так странно смотришь? Ну не десять, ну пять.

ПРИНЦЕССА. Пять? Нет!

ГЕНРИХ. Если бы ты знала, как я обрадуюсь, ты бы не спорила… Ну поцелуй меня хоть три раза…

ПРИНЦЕССА. Три? Нет! Я не согласна.

ПЕРВАЯ ПРИДВОРНАЯ ДАМА. Вы поступаете совершенно справедливо, ваше высочество.

ПРИНЦЕССА. Десять, пять, три. Кому ты это предлагаешь? Ты забываешь, что я — королевская дочь! Восемьдесят, вот что!

ПРИДВОРНЫЕ ДАМЫ. Ах!

ГЕНРИХ. Что — восемьдесят?

ПРИНЦЕССА. Поцелуй меня восемьдесят раз! Я принцесса!

ПРИДВОРНЫЕ ДАМЫ. Ах!

ПЕРВАЯ ПРИДВОРНАЯ ДАМА. Ваше высочество, что вы делаете! Он вас собирается целовать в губы! Это неприлично!

ПРИНЦЕССА. Что же тут неприличного? Ведь в губы, а не…

ПЕРВАЯ ПРИДВОРНАЯ ДАМА. Умоляю вас, молчите! Вы так невинны, что можете сказать совершенно страшные вещи.

ПРИНЦЕССА. А вы не приставайте!

ГЕНРИХ. Скорей! Скорей!

ПРИНЦЕССА. Пожалуйста, Генрих, я готова.

ПЕРВАЯ ПРИДВОРНАЯ ДАМА. Умоляю вас, принцесса, не делать этого. Уж если вам так хочется потанцевать, пусть он меня поцелует хоть сто раз…

ПРИНЦЕССА. Вас? Вот это будет действительно неприлично! Вас он не просил. Вы сами предлагаете мужчине, чтобы он вас целовал.

ПЕРВАЯ ПРИДВОРНАЯ ДАМА. Но ведь вы тоже…

ПРИНЦЕССА. Ничего подобного, меня он принудил! Я вас понимаю — сто раз. Конечно, он такой милый, кудрявый, у него такой приятный ротик… Она отчасти права, Генрих, ты меня поцелуешь сто раз. И пожалуйста, не спорьте, герцогиня, иначе я прикажу вас заточить в подземелье.

ПЕРВАЯ ПРИДВОРНАЯ ДАМА. Но король может увидеть вас из окон дворца!

ПРИНЦЕССА. Станьте вокруг! Слышите! Станьте вокруг! Заслоняйте нас своими платьями. Скорей! Как это можно — мешать людям, которые собрались целоваться! Иди сюда, Генрих!

ПЕРВАЯ ПРИДВОРНАЯ ДАМА. Но кто будет считать, ваше высочество?

ПРИНЦЕССА. Это не важно! Если мы собьемся — то начнем сначала.

ПЕРВАЯ ПРИДВОРНАЯ ДАМА. Считайте, медам.

Генрих и Принцесса целуются.

ПРИДВОРНЫЕ ДАМЫ. Раз.

Поцелуй продолжается.

ПЕРВАЯ ПРИДВОРНАЯ ДАМА. Но, ваше высочество, для первого раза, пожалуй, уже достаточно!

Поцелуй продолжается.

Но ведь так мы не успеем кончить и до завтрашнего дня.

Поцелуй продолжается.

ХРИСТИАН. Не тревожьте его, мадам, он все равно ничего не слышит, я его знаю.

ПЕРВАЯ ПРИДВОРНАЯ ДАМА. Но ведь это ужасно!

Из кустов выскакивает Король. Он в короне и в горностаевой мантии.

Король!

КОРОЛЬ. У кого есть спички, дайте мне спички!

Общее смятение. Генрих и Принцесса стоят потупившись.

ПРИДВОРНЫЕ ДАМЫ. Ваше величество!

КОРОЛЬ. Молчать! У кого есть спички?

ХРИСТИАН. Ваше величество…

КОРОЛЬ. Молчать! У вас есть спички?

ХРИСТИАН. Да, ваше ве…

КОРОЛЬ. Молчать! Давайте их сюда.

ХРИСТИАН. Но зачем, ваше величество?

КОРОЛЬ. Молчать!

ХРИСТИАН. Не скажете — не дам спичек, ваше…

КОРОЛЬ. Молчать! Спички мне нужны, чтобы зажечь костер, на котором я сожгу придворных дам. Я уже собрал в кустах хворосту.

ХРИСТИАН. Пожалуйста, ваше величество, вот спички.

Придворные дамы падают в обморок.

КОРОЛЬ. Какой ужас! Моя дочь целуется со свинопасом! Зачем ты это сделала?

ПРИНЦЕССА. Так мне захотелось.

КОРОЛЬ. Захотелось целоваться?

ПРИНЦЕССА. Да.

КОРОЛЬ. Пожалуйста! Завтра же я отдам тебя замуж за соседнего короля.

ПРИНЦЕССА. Ни за что!

КОРОЛЬ. А кто тебя спрашивает!

ПРИНЦЕССА. Я ему выщиплю всю бороду!

КОРОЛЬ. Он бритый.

ПРИНЦЕССА. Я ему выдеру все волосы!

КОРОЛЬ. Он лысый.

ПРИНЦЕССА. Тогда я ему выбью зубы!

КОРОЛЬ. У него нет зубов. У него искусственные зубы. принцесса. И вот за эту беззубую развалину ты отдаешь меня замуж!

КОРОЛЬ. Не с зубами жить, а с человеком. Эх вы, дамы! (Оглушительно.) Встать!

Дамы встают.

Хорошо! Очень хорошо! Только потому, что я задержался, не мог сразу найти английских булавок, чтобы подколоть мантию, вы тут устроили оргию! Нет, вас мало только сжечь на костре! Я вас сначала сожгу и потом отрублю вам головы, а потом повешу вас всех на большой дороге.

Дамы плачут.

Не реветь! Нет, этого мало! Я придумал: я вас не сожгу и не повешу. Я вас оставлю в живых и буду вас всю жизнь ругать, ругать, пилить, пилить. Ага! Съели!

Дамы плачут.

А кроме того, я лишу вас жалованья!

Дамы падают в обморок.

Встать! А тебя, свинопас, и твоего друга я вышлю из пределов страны. Ты не слишком виноват. Принцесса действительно такая чудненькая, что не влюбиться трудно. Где котелок? Котелок я заберу себе. (Хватает котелок.)

КОТЕЛОК (начинает петь).

КОРОЛЬ. Это котелок поет?

ГЕНРИХ. Да, ваше величество.

КОРОЛЬ. Поет он хорошо, но слова возмутительные. Он утверждает, что ты все равно женишься на принцессе?

ГЕНРИХ. Да, я все равно женюсь на принцессе, ваше величество.

ПРИНЦЕССА. Правильно, правильно!

КОРОЛЬ(придворным дамам). Уведите ее.

ПРИНЦЕССА. До свиданья, Генрих. Я тебя люблю.

ГЕНРИХ. Не беспокойся, принцесса, я на тебе женюсь. принцесса. Да, пожалуйста, Генрих, будь так добр. До свиданья, до свиданья!

Ее уводят.

ГЕНРИХ. До свиданья, до свиданья!

КОРОЛЬ. Генрих!

ГЕНРИХ. До свиданья, до свиданья!

КОРОЛЬ. Эй ты, слушай!

ГЕНРИХ. До свиданья, до свиданья!

КОРОЛЬ. Я тебе говорю. (Поворачивает его лицом к себе.) Твой котелок поет только одну песню?

ГЕНРИХ. Да, только одну.

КОРОЛЬ. А такой песни у него нету? (Поет дребезжащим голосом.) Ничего у тебя не выйдет, пошел вон.

ГЕНРИХ. Такой песни у него нет и не может быть.

КОРОЛЬ. Ты меня не серди — ты видел, как я бываю грозен?

ГЕНРИХ. Видел.

КОРОЛЬ. Дрожал?

ГЕНРИХ. Нет.

КОРОЛЬ. Ну то-то!

ГЕНРИХ. Прощай, король.

КОРОЛЬ. Ты куда?

ГЕНРИХ. Пойду к соседнему королю. Он дурак, и я его так обойду, что лучше и не надо. Смелей меня нет человека. Я поцеловал твою дочь и теперь ничего не боюсь! Прощай!

КОРОЛЬ. Погоди. Надо же мне пересчитать свиней. Раз, два, три, пятнадцать, двадцать… Так. Все. Ступай!

ГЕНРИХ. Прощай, король. Идем, Христиан.

Уходят с пением:

КОРОЛЬ. Чувствую я — заварится каша. Ну да я тоже не дурак. Я выпишу дочке иностранную гувернантку, злобную, как собака. С ней она и поедет. И камергера с ней пошлю. А придворных дам не пошлю. Оставлю себе. Ишь ты, шагают, поют! Шагайте, шагайте, ничего у вас не выйдет!

Перед занавесом появляется Министр нежных чувств.

МИНИСТР НЕЖНЫХ ЧУВСТВ. Я министр нежных чувств его величества короля. У меня теперь ужасно много работы — мой король женится на соседней принцессе. Я выехал сюда, чтобы, во-первых, устроить встречу принцессы с необходимой торжественностью. А во-вторых и в-третьих, чтобы решить все деликатные задачи. Дело в том, что'«моему всемилостивейшему повелителю пришла в голову ужасная мысль. Жандармы!

Входят двое бородатых жандармов.

ЖАНДАРМЫ (хором). Что угодно вашему превосходительству?

МИНИСТР. Следите, чтобы меня не подслушали. Я сейчас буду говорить о секретных делах государственной важности.

ЖАНДАРМЫ (хором). Слушаю-с, ваше превосходительство!

Расходятся в разные стороны. Становятся у порталов.

МИНИСТР(понизив голос). Итак, моему повелителю в прошлый вторник за завтраком пришла в голову ужасная мысль. Он как раз ел колбасу — и вдруг замер с куском пищи в зубах. Мы кинулись к нему, восклицая: «Ваше величество! Чего это вы!» Но он только стонал глухо, не разнимая зубов: «Какая ужасная мысль! Ужас! Ужас!» Придворный врач привел короля в чувство, и мы узнали, что именно их величество имело честь взволновать. Мысль действительно ужасная. Жандармы!

ЖАНДАРМЫ(хором). Что угодно вашему превосходительству?

МИНИСТР. Заткните уши.

ЖАНДАРМЫ(хором). Слушаю-с, ваше превосходительство!

(Затыкают уши.)

МИНИСТР. Король подумал: а вдруг мамаша их высочества, мамаша нареченной невесты короля, была в свое время (шепотом) шалунья! Вдруг принцесса не дочь короля, а девица неизвестного происхождения? Вот первая задача, которую я должен разрешить. Вторая такова. Его величество купался, был весел, изволил хихикать и говорил игривые слова. И вдруг король, восклицая: «Вторая ужасная мысль!», на мелком месте пошел ко дну. Оказывается, король подумал: а вдруг принцесса до сговора (шепотом.) тоже была шалунья, имела свои похождения и… ну, словом, вы понимаете! Мы спасли короля, и он тут же в море отдал необходимые распоряжения. Я приехал сюда узнать всю правду о происхождении и поведении принцессы, и — клянусь своей рыцарской честью — я узнаю о ее высочестве всю подноготную. Жандармы! Жандармы! Да что вы, оглохли? Жандармы! Ах да! Ведь я приказал им заткнуть уши. Какова дисциплина! Король разослал по всем деревням на пути принцессы лучших жандармов королевства. Они учат население восторженным встречам. Отборные молодцы. (Подходит к жандармам, опускает им руки.) Жандармы!

ЖАНДАРМЫ. Что угодно вашему превосходительству?

МИНИСТР. Подите взгляните, не едет ли принцесса.

ЖАНДАРМЫ. Слушаю-с, ваше превосходительство! (Уходят) министр. Трудные у меня задачи. Не правда ли? Но я знаю совершенно точно, как их решить. Мне помогут одна маленькая горошина и двенадцать бутылок отборного вина. Я очень ловкий человек.

Входят жандармы.

Ну?

ЖАНДАРМЫ. Ваше превосходительство. Далеко-далеко, там, где небо как бы сливается с землей, вьется над холмом высокий столб пыли. В нем то алебарда сверкнет, то покажется конская голова, то мелькнет золотой герб. Это принцесса едет к нам, ваше превосходительство.

МИНИСТР. Пойдем посмотрим, все ли готово к встрече.

Уходят. 

Пологие холмы покрыты виноградниками. На переднем плане — гостиница. Двухэтажный домик. Столы стоят во дворе гостиницы. Мэр деревушки мечется по двору вместе с девушками и парнями. Крики: «Едет! едет!» Входит Министр нежных чувств.

МИНИСТР. Мэр! Перестаньте суетиться. Подите сюда.

МЭР. Я? Да. Вот он. Что? Нет.

МИНИСТР. Приготовьте двенадцать бутылок самого крепкого вина.

МЭР. Что? Бутылок? Зачем?

МИНИСТР. Нужно.

МЭР. Ага… Понял… Для встречи принцессы?

МИНИСТР. Да.

МЭР. Она пьяница?

МИНИСТР. Вы с ума сошли! Бутылки нужны для ужина, который вы подадите спутникам принцессы.

МЭР. Ах, спутникам. Это приятнее… Да-да… Нет-нет.

МИНИСТР (хохочет. В сторону). Как глуп! Я очень люблю глупых людей, они такие потешные. (Мэру. Приготовьте бутылки, приготовьте поросят, приготовьте медвежьи окорока.

МЭР. Ах так. Нет… То есть да. Эй вы, возьмите ключи от погреба! Дайте сюда ключи от чердака! (Бежит.)

МИНИСТР. Музыканты!

ДИРИЖЕР. Здесь, ваше превосходительство!

МИНИСТР. У вас все в порядке?

ДИРИЖЕР. Первая скрипка, ваше превосходительство, наелась винограду и легла на солнышке. Виноградный сок, ваше превосходительство, стал бродить в животике первой скрипки и превратился в вино. Мы их будим, будим, а они брыкаются и спят.

МИНИСТР. Безобразие! Что же делать?

ДИРИЖЕР. Все устроено, ваше превосходительство. На первой скрипке будет играть вторая, а на второй — контрабас. Мы привязали скрипку к жерди, контрабас поставит ее как контрабас, и все будет более чем прекрасно.

МИНИСТР. А кто будет играть на контрабасе?

ДИРИЖЕР. Ах, какой ужас! Об этом я не подумал!

МИНИСТР. Поставьте контрабас в середину. Пусть его хватают и пилят на нем все, у кого окажутся свободными руки.

ДИРИЖЕР. Слушаю, ваше превосходительство. (Убегает.)

МИНИСТР. Ах, какой я умный, какой ловкий, какой находчивый человек!

Входят двое жандармов.

ЖАНДАРМЫ. Ваше превосходительство, карета принцессы въехала в деревню!

МИНИСТР. Внимание! Оркестр! Мэр! Девушки! Народ! Жандармы! Следите, чтобы парни бросали шапки повыше!

За забором показывается верхушка кареты с чемоданами. Министр бросается в ворота к карете. Оркестр играет. Жандармы кричат «ура».

Шапки летят вверх. Входят Принцесса, Камергер, Гувернантка.

Ваше высочество… Волнение, которое вызвал ваш приезд в этой скромной деревушке, ничтожно по сравнению с тем, что делается в сердце моего влюбленного повелителя. Но тем не менее…

ПРИНЦЕССА. Довольно… Камергер! Где мои носовые платки?

КАМЕРГЕР. Эх! Ух! Охо-хо! Сейчас, ваше высочество, я возьму себя в руки и спрошу у гувернантки. М-мы. (Рычит. Успокаивается.) Госпожа гувернантка, где платки нашей принцессы лежать себя имеют быть?

ГУВЕРНАНТКА. Платки имеют быть лежать себя в чемодане, готентотенпотентатертантеатентер.

КАМЕРГЕР. Одер. (Рычит.) Платки в чемодане, принцесса. принцесса. Достаньте. Вы видите, что мне хочется плакать. Достаньте платки. И принесите.

Несут чемоданы.

И прикажите приготовить мне постель. Скоро стемнеет. (В сторону.) А я ужасно устала. Пыль, жара, ухабы! Скорее, скорее спать! Я во сне увижу моего дорогого Генриха. Мне так надоели эти совершенно чужие обезьяны. (Уходит в гостиницу.)

Камергер роется в чемодане.

МИНИСТР. Неужели принцесса не будет ужинать?

КАМЕРГЕР(рычит). Эх, ух, охо-хо! Нет! Она вот уже три недели ничего не ест. Она так взволнована предстоящим браком.

ГУВЕРНАНТКА(набрасывается на Министра нежных чувств). Выньте свои руки карманов из! Это неприлично есть иметь суть! Ентведер!

МИНИСТР. Чего хочет от меня эта госпожа?

КАМЕРГЕР(рычит). О-о-оу! (Успокаивается. Гувернантке.) Возьмите себя в свои руки, анкор. Это не есть ваш воспитанник не. (Министру.)Простите, вы не говорите на иностранных языках?

МИНИСТР. Нет. С тех пор как его величество объявил, что наша нация есть высшая в мире, нам приказано начисто забыть иностранные языки.

КАМЕРГЕР. Эта госпожа — иностранная гувернантка, самая злая в мире. Ей всю жизнь приходилось воспитывать плохих детей, и она очень от этого ожесточилась. Она набрасывается теперь на всех встречных и воспитывает их.

ГУВЕРНАНТКА(набрасывается на камергера). Не чешите себя. Не!

КАМЕРГЕР. Видите? Уоу! Она запрещает мне чесаться, хотя я вовсе не чешусь, а только поправляю манжеты. (Рычит.)

МИНИСТР. Что с вами, господин камергер, вы простужены?

КАМЕРГЕР. Нет. Просто я уже неделю не был на охоте. Я переполнен кровожадными мыслями. У-лю-лю! Король знает, что я без охоты делаюсь зверем, и вот он послал меня сопровождать принцессу. Простите, господин министр, я должен взглянуть, что делает принцесса. (Ревет.) Ату его! (Успокаивается.) Госпожа гувернантка, направьте свои ноги на. Принцесса давно надзора без находит себя.

ГУВЕРНАНТКА. Хотим мы идти. (Идет. На ходу Министру.) Дышать надо нос через! Плохой мальчишка ты есть, ани, бани, три конторы!

Уходит с Камергером.

МИНИСТР. Чрезвычайно подозрительно! Зачем король-отец послал таких свирепых людей сопровождать принцессу? Это неспроста. Но я все узнаю! Все! Двенадцать бутылок крепкого вина заставят эту свирепую стражу разболтать все. Все! Ах, как я умен, ловок, находчив, сообразителен! Не пройдет и двух часов, как прошлое принцессы будет у меня вот тут, на ладони.

Идут двенадцать девушек с перинами. У каждой девушки по две перины.

Ага! Сейчас мы займемся горошиной. (Первой девушке.) Дорогая красавица, на два слова.

Девушка толкает его в бок. Министр отскакивает. Подходит ко второй.

Дорогая красотка, на два слова.

С этой девушкой происходит то же самое. Все двенадцать девушек отталкивают Министра и скрываются в гостиницу.

(Потирая бока.) Какие грубые, какие неделикатные девушки. Как же быть с горошиной, черт побери! Жандармы!

Жандармы подходят к Министру.

ЖАНДАРМЫ. Что угодно вашему превосходительству?

МИНИСТР. Мэра.

ЖАНДАРМЫ. Слушаю-с, ваше превосходительство!

МИНИСТР. Придется посвятить в дело этого дурака. Больше некого.

Жандармы приводят Мэра.

Жандармы, станьте около и следите, чтобы нас не подслушали. Я буду говорить с мэром о секретных делах государственной важности.

ЖАНДАРМЫ. Слушаю-с, ваше превосходительство! (Становятся возле Мэра и Министра.)

МИНИСТР. Мэр. Ваши девушки…

МЭР. Ага, понимаю. Да. И вас тоже?

МИНИСТР. Что?

МЭР. Девушки наши… Вы бок потираете. Ага. Да.

МИНИСТР. Что вы болтаете?

МИНИСТР. Вы приставали к девушкам, они вас толкали. Да. Знаю по себе. Сам холостой.

МИНИСТР. Постойте!

МЭР. Нет. Любят они, да-да. Только молодых. Смешные девушки. Я их люблю… Ну-ну… А они нет. Меня нет… Вас тоже. Не могу помочь.

МИНИСТР. Довольно! Я не за этим вас звал. Ваши девушки не поняли меня. Я им хотел поручить секретное дело государственной важности. Придется это дело выполнить вам.

МЭР. Ага. Ну-ну. Да-да.

МИНИСТР. Вам придется забраться в спальню принцессы. МЭР (хохочет). Ах ты… Вот ведь… Приятно… Но нет… Я честный.

МИНИСТР. Вы меня не поняли. Вам придется войти туда на секунду, после того как девушки постелят перины для ее высочества. И под все двадцать четыре перины на доски кровати положить эту маленькую горошину. Вот и все.

МЭР. Зачем?

МИНИСТР. Не ваше дело! Берите горошину и ступайте!

МЭР. Не пойду. Да… Ни за что.

МИНИСТР. Почему?

МЭР. Это дело неладное. Я честный. Да-да. Нет-нет. Вот возьму сейчас заболею — и вы меня не заставите! Нет-нет! Да-да!

МИНИСТР. Ах, черт, какой дурак! Ну хорошо, я вам все скажу. Но помните, что это секретное дело государственной важности. Король приказал узнать мне, действительно ли принцесса благородного происхождения. Вдруг она не дочь короля!

МЭР. Дочь. Она очень похожа на отца. Да-да.

МИНИСТР. Это ничего не значит. Вы не можете себе представить, как хитры женщины. Точный ответ нам может дать только эта горошина. Люди действительно королевского происхождения отличаются необычайно чувствительной и нежной кожей. Принцесса, если она настоящая принцесса, почувствует эту горошину через все двадцать четыре перины. Она не будет спать всю ночь и завтра пожалуется мне на это. А будет спать — значит, дело плохо. Поняли? Ступайте!

МЭР. Ага… (Берет горошину.) Ну-ну… Мне самому интересно. Так похожа на отца — и вдруг… Правда, у отца борода… Но ротик… Носик…

МИНИСТР. Ступайте!

МЭР. Глазки.

МИНИСТР. Идите, вам говорят!

МЭР. Лобик.

МИНИСТР. Не теряйте времени, вы, болван!

МЭР. Иду, иду! И фигура у нее, в общем, очень похожа на отца. Ай, ай, ай! (Уходит.)

МИНИСТР. Слава богу!

МЭР(возвращается). И щечки.

МИНИСТР. Я вас зарежу!

МЭР. Иду, иду (Уходит.)

МИНИСТР. Ну-с, вопрос с происхождением я выясню! Теперь остается только позвать камергера и гувернантку, подпоить их и выведать всю подноготную о поведении принцессы.

С визгом пробегают девушки, которые относили перины. За ними, потирая бок, выходит Камергер.

Господин камергер, я вижу по движениям ваших рук, что вы пробовали беседовать с этими девушками.

КАМЕРГЕР. Поохотился немного… (Рычит.) Брыкаются и бодаются, как дикие козы. Дуры!

МИНИСТР. Господин камергер, когда вас огорчает женщина, то утешает вино.

КАМЕРГЕР. Ничего подобного. Я, как выпью, сейчас же начинаю тосковать по женщинам.

МИНИСТР. Э, все равно! Выпьем, камергер! Скоро свадьба! Здесь прекрасное вино, веселящее вино. Посидим ночку! А?

КАМЕРГЕР (рычит). Ох как хочется посидеть! У-лю-лю! Но нет, не могу! Я дал клятву королю: как только принцесса ляжет спать — сейчас же ложиться у ее двери и сторожить ее не смыкая глаз. Я у дверей, гувернантка у кровати — так и сторожим целую ночь. Отсыпаемся в карете. Ату его!

МИНИСТР (в сторону). Очень подозрительно! Надо его во что бы то ни стало подпоить. Господин камергер…

Визг и крик наверху, грохот на лестнице. Врывается Мэр, за ним разъяренная Гувернантка.

МЭР. Ой, спасите, съест! Ой, спасите, убьет!

КАМЕРГЕР. Что случилось ентведер-одер, абер?

ГУВЕРНАНТКА. Этот старый хурда-мурда в спальню принцессы войти смел суть! А я ему имею откусить башку, го-тентотенпотентатертантеатенантетер!

КАМЕРГЕР. Этот наглец залез в спальню принцессы. Ату его!

МИНИСТР. Стойте. Сейчас я все вам объясню. Подите сюда, мэр! (Тихо.) Положили горошину?

МЭР. Ох, положил… Да… Она щиплется.

МИНИСТР. Кто?

МЭР. Гувернантка. Я горошину положил… Вот… Смотрю на принцессу… Удивляюсь, как похожа на отца… Носик, ротик… Вдруг., как прыгнет… Она… Гувернантка.

МИНИСТР. Ступайте. (Камергеру.) Я все выяснил. Мэр хотел только узнать, не может ли он еще чем-нибудь помочь принцессе. Мэр предлагает загладить свой поступок двенадцатью бутылками крепкого вина.

КАМЕРГЕР. У-ЛЮ-ЛЮ!

МИНИСТР. Слушайте, камергер! Бросьте, ей-богу, а? Чего там! Границу вы уже переехали! Король-отец ничего не узнает. Давайте покутим! И гувернантку позовем. Вот здесь, на столике, честное слово, ей-боту, клянусь честью! А наверх я пошлю двух молодцов-жандармов. Самые верные, самые отборные во всем королевстве собаки. Никого они не пропустят ни к принцессе, ни обратно. А, камергер? У-лю-лю?

КАМЕРГЕР (гувернантке). Предлагают на столиках шнапс тринкен. Наверх двух жандармов они послать имеют. Жандармы вроде собак гумти-думти доберманбоберман. Злее нас. Уна дуна рес?

ГУВЕРНАНТКА. Лестница тут один?

КАМЕРГЕР. ОДИН.

ГУВЕРНАНТКА. Квинтер, баба, жес.

КАМЕРГЕР(Министру). Ну ладно, выпьем! Посылайте жандармов.

МИНИСТР. Жандармы! Отправляйтесь наверх, станьте у двери принцессы и сторожите. Рысью!

ЖАНДАРМЫ. Слушаю-с, ваше превосходительство! (Убегают наверх.)

МИНИСТР. Мэр! Неси вино, медвежьи окорока, колбасы. (Хохочет. В сторону.) Сейчас! Сейчас выведаю всю подноготную! Какой я умный! Какой я ловкий! Какой я молодец!

Свет внизу гаснет. Открывается второй этаж. Комната Принцессы. Принцесса в ночном чепчике лежит высоко на двадцати четырех перинах.

ПРИНЦЕССА (напевает).

Ну что это такое? Каждый вечер я так хорошо засыпала под эту песенку. Спою — и сразу мне делается спокойно. Сразу я верю, что Генрих действительно не уступит меня этому старому и толстому королю. И приходит сон. И во сне Генрих. А сегодня ничего не получается. Что-то так и впивается в тело через все двадцать четыре перины и не дает спать. Или в пух попало перо, или в досках кровати есть сучок. Наверное, я вся в синяках. Ах, какая я несчастная принцесса! Смотрела я в окно, там девушки гуляют со своими знакомыми, а я лежу и пропадаю напрасно! Я сегодня написала на записочке, что спросить у Генриха, когда я его увижу во сне. А то я все время забываю. Вот записочка… Во-первых, любил ли он других девушек, пока не встретился со мной? Во-вторых, когда он заметил, что в меня влюбился? В-третьих, когда он заметил, что я в него влюбилась? Я всю дорогу об этом думала. Ведь мы только один раз успели поцеловаться — и нас разлучили! И поговорить не пришлось. Приходится во сне разговаривать. А сон не идет. Что-то так и перекатывается под перинами. Ужасно я несчастная! Попробую еще раз спеть. (Поет.)

Два мужских голоса подхватывают:

ПРИНЦЕССА. Что это? Может быть, я уже вижу сон?

Дуэт

ПРИНЦЕССА. Ах, как интересно! И непонятно, и страшно, и приятно.

Дуэт

ПРИНЦЕССА. Я сейчас слезу и выгляну. Завернусь в одеяло и взгляну. (Слезает с перин.)

Дуэт

ПРИНЦЕССА. Где мои туфли? Вот они! Неужели за дверью…

Распахивает дверь. Там двое жандармов.

Кто вы?

ЖАНДАРМЫ. Мы жандармы его величества короля.

ПРИНЦЕССА. Что вы здесь делаете?

ЖАНДАРМЫ. Мы сторожим ваше высочество.

ПРИНЦЕССА. А кто это пел?

ЖАНДАРМЫ. Это пел человек, который поклялся во что бы то ни стало жениться на вашей милости. Он полюбил вас навеки за то, что вы такая маленькая, такая добрая, такая нежная. Он не хнычет, не плачет, не тратит времени по-пустому. Он вьется вокруг, чтобы спасти вас от проклятого жениха. Он пел, чтобы напомнить вам о себе, а друг его подпевал ему.

ПРИНЦЕССА. Но где же он?

Жандармы молча большими шагами входят в комнату Принцессы.

Почему вы не отвечаете? Где Генрих? Что вы так печально смотрите? Может быть, вы пришли меня зарезать?

ЖАНДАРМЫ. Дерните нас за бороды.

ПРИНЦЕССА. За бороды?

ЖАНДАРМЫ. Да.

ПРИНЦЕССА. Зачем?

ЖАНДАРМЫ. Не бойтесь, дергайте!

ПРИНЦЕССА. Но я с вами не знакома!

ЖАНДАРМЫ. Генрих просит дернуть нас за бороды.

ПРИНЦЕССА. Ну хорошо! (Дергает.)

ЖАНДАРМЫ. Сильней!

Принцесса дергает изо всей силы. Бороды и усы жандармов остаются у нее в руках. Перед нею Генрих и Христиан.

ПРИНЦЕССА. Генрих! (Бросается к нему, останавливается.) Но я не одета…

ХРИСТИАН. Ничего, принцесса, ведь скоро вы будете его женой.

ПРИНЦЕССА. Я не потому, что это неприлично, — а я не знаю, хорошенькая я или нет!

ГЕНРИХ. Генриетта! Я скорее умру, чем тебя оставлю, такая ты славная. Ты не бойся — мы все время едем за тобой следом. Вчера напоили жандармов, связали, спрятали, приехали. Запомни: только об одном мы и думаем, только одна у нас цель и есть — освободить тебя и увезти с собой. Один раз не удастся — мы второй раз попробуем. Второй не удастся — мы третий. Сразу ничего не дается. Чтобы удалось, надо пробовать и сегодня, и завтра, и послезавтра. Ты готова?

ПРИНЦЕССА. Да. А скажи, пожалуйста, Генрих, ты любил других девушек до меня?

ГЕНРИХ. Я их всех ненавидел!

ХРИСТИАН. Бедная принцесса — как она похудела!

ПРИНЦЕССА. Лекажи, пожалуйста, Генрих…

ХРИСТИАН. Потом, бедная принцесса, вы поговорите потом. А сейчас слушайте нас.

ГЕНРИХ. Мы попробуем бежать с тобой сегодня.

ПРИНЦЕССА. Спасибо, Генрих.

ГЕНРИХ. Но это может нам не удасться.

ПРИНЦЕССА. Сразу ничего не дается, милый Генрих.

ГЕНРИХ. Возьми эту бумагу.

ПРИНЦЕССА(берет). Это ты писал? (Целует бумагу. Читает.) «Иди ты к чертовой бабушке. (Целует бумагу.) Заткнись, дырявый мешок». (Целует.) Что это, Генрих?

ГЕНРИХ. Это, если бегство не удастся, ты должна выучить и говорить своему жениху-королю. Сама ты плохо умеешь ругаться. Выучи и ругай его как следует.

ПРИНЦЕССА. С удовольствием, Генрих. (Читает) «Вались ты к черту на рога». Очень хорошо! (Целует бумагу.)

ГЕНРИХ. Под твоими перинами лежит горошина. Это она не давала тебе спать. Скажи завтра, что ты прекрасно спала эту ночь. Тогда король откажется от тебя. Понимаешь?

ПРИНЦЕССА. Ничего не понимаю, но скажу. Какой ты умный, Генрих!

ГЕНРИХ. Если он не откажется от тебя, все равно не падай духом. Мы будем около.

ПРИНЦЕССА. Хорошо, Генрих. Я буду спать хорошо и на горошине, если это нужно. Сколько у тебя дома перин?

ГЕНРИХ. Одна.

ПРИНЦЕССА. Я приучусь спать на одной перине. А где же ты будешь спать, бедненький? Впрочем, мы…

ХРИСТИАН. Умоляю вас, молчите, принцесса! Вы так невинны, что можете сказать совершенно страшные вещи!

ГЕНРИХ. Одевайся, принцесса, и идем. Они там внизу совсем пьяны. Мы убежим.

ХРИСТИАН. А не убежим — горошина поможет.

ГЕНРИХ. А не поможет — мы будем около и все равно, хоть из-под венца, а вытащим тебя. Идем, моя бедная!

ПРИНЦЕССА. Вот что, миленькие мои друзья. Вы не рассердитесь, если я вас попрошу что-то?

ГЕНРИХ. Конечно, проси! Я все сделаю для тебя.

ПРИНЦЕССА. Ну тогда, хоть это и очень задержит нас, но будь так добр — поцелуй меня.

Генрих целует Принцессу.

Свет наверху гаснет. Освещается двор гостиницы. За столом Министр нежных чувств, Гувернантка, Камергер. Все пьяны, но Министр больше всех.

МИНИСТР. Я ловкий, слышишь, камергер? Я до того умный! Король велел: узнай потихоньку, не было ли у принцессы похождений… Понимаете? Тру-ля-ля! Деликатно, говорит, выведай! Другой бы что? Сбился бы другой! А я придумал! Я тебя напою, а ты пролоб… пробор… пробор-таешься! Да? Умный я?

КАМЕРГЕР. У-лю-лю!

МИНИСТР. Ну да! Ну говори! От меня все равно не скрыться. Нет! Пролаб… пробар… прор… пробартывайся. Что ты можешь сказать о принцессе?

КАМЕРГЕР. Мы ее гончими травили! (Падает под стол. Вылезает.)

МИНИСТР. За что?

КАМЕРГЕР. У не хвост красивый. У-лю-лю!

МИНИСТР(падает под стол. Вылезает). Хвост? У нее хвост есть?

КАМЕРГЕР. Ну да. Ату ее!

МИНИСТР. Почему хвост?

КАМЕРГЕР. Порода такая. У-лю-лю!

МИНИСТР. Вся порода? И у отца… хвост?

КАМЕРГЕР. А как же. И у отца.

МИНИСТР. Значит, у вас король хвостатый?

КАМЕРГЕР. Э, нет! Король у нас бесхвостый. А у отца ее хвост есть.

МИНИСТР. Значит, король ей не отец?

КАМЕРГЕР. Ну конечно!

МИНИСТР. Ура! (Падает под стол. Вылезает.) Прораб… пробар… А кто ее отец?

КАМЕРГЕР. Лис. Ату его!

МИНИСТР. Кто?

КАМЕРГЕР. Лис. У лисицы отец лис.

МИНИСТР. У какой лисицы?

КАМЕРГЕР. Про которую мы говорили… (Толкает Гувернантку локтем.)

Оба пьяно хохочут.

ГУВЕРНАНТКА. Если бы ты знать мог, гоголь-моголь, что она с свинопасом взаимно целовала себя! Сними локти со стола ауф! Не моргай не!

КАМЕРГЕР. Ату его!

ГУВЕРНАНТКА. Ты есть болван!

МИНИСТР. Что они говорят?

КАМЕРГЕР. У-лю-лю!

МИНИСТР. Свиньи! Это не по-товар… не по-товарищески.

Я вас побью. (Падает головой на стол.} Мэр! Мэр! Еще вина. (Засыпает.)

ГУВЕРНАНТКА. Этот глупый болван себе спит! О, счастливый! Вот так вот лег и спит. А я сплю нет. Я сплю нет сколько ночей. Ундер-мундер. (Засыпает.)

КАМЕРГЕР. У-лю-лю. Олень! Олень! (Бежит, падает и засыпает.)

МЭР (входит). Вот. Еще вина. Да-да. Министр! Спит. Камергер! Спит. Госпожа гувернантка! Спит. Сяду. Да-да. Проснутся, небось. Нет-нет. (Дремлет.)

Дверь тихонько приоткрывается, Входит Христиан, осматривается. Подает знак. Выходят Принцесса и Генрих. Крадутся к выходу. Мэр их замечает, вскакивает.

Куда?.. Это. А… Жандармы… Побрились… Странно… Назад!

ГЕНРИХ. Я тебя убью!

МЭР. А я заору… Я смелый.

ХРИСТИАН. Возьми денег и отпусти нас.

МЭР. Э, нет! Я честный. Сейчас свистну!

ПРИНЦЕССА. Дайте мне сказать. Мэр, пожалей, пожалуйста, меня. Я хоть и принцесса, а та же девушка!

Мэр всхлипывает.

Если ты меня предашь, повезут меня насильно венчать с чужим стариком.

Мэр всхлипывает.

Разве это хорошо? Король у вас капризный. А я слабенькая.

Мэр плачет.

Разве я выживу в неволе? Я там сразу помру!

МЭР(ревет во все горло). Ой, бегите скорей! Ой. а то вы помрете! (Вопит.) Бегите! Ой!

Все, кроме Министра, вскакивают. Гувернантка хватает Принцессу. Уносит наверх. Камергер свистит, улюлюкает. Вбегает стража. Генрих и Христиан пробивают себе дорогу к выходу. Все бегут за ними. Слышен топот коней. 

Пение:

КАМЕРГЕР (входит). Удрали. Легче сто оленей затравить, чем одну королевскую дочь довезти благополучно до ее жениха! (Смотрит на Министра.) А. этот дрыхнет. Спи-спи, набирайся сил. Напрыгаешься еще с нашей тихой барышней. У-лю-лю.

Действие второе

Приемная комната, отделенная от опочивальни Короля аркой с бархатным занавесом. Приемная полна народу. Возле самого занавеса стоит Камердинер, дергающий веревку колокола. Сам колокол висит в опочивальне. Рядом с Камердинером портные спешно дошивают наряд Короля. Рядом с портными — Главный Повар, он сбивает сливки для шоколада Короля. Далее стоят чистильщики сапог, они чистят королевскую обувь. Колокол звонит. Стук в дверь.

ЧИСТИЛЬЩИК САПОГ. Стучат в дверь королевской приемной. господин главный повар.

ПОВАР. Стучат в дверь приемной, господа портные.

ПОРТНЫЕ. Стучат в дверь, господин камердинер.

КАМЕРДИНЕР. Стучат? Скажите, чтобы вошли.

Стук все время усиливается.

ПОРТНЫЕ(Повару). Пусть войдут.

ПОВАР(чиапильщикам). Можно.

ЧИСТИЛЬЩИК. Войдите.

Входят Генрих и Христиан, переодетые ткачами. У них седые парики. Седые бороды. Генрих и Христиан оглядываются. Затем кланяются Камердинеру.

ХРИСТИАН И ГЕНРИХ. Здравствуйте, господин звонарь.

Молчание. Генрих и Христиан переглядываются. Кланяются портным.

Здравствуйте, господа портные.

Молчание.

Здравствуйте, господин повар.

Молчание.

Здравствуйте, господа чистильщики сапог, чистильщик. Здравствуйте, ткачи.

ХРИСТИАН. Ответили. Вот чудеса! А скажите, что, остальные господа — глухие или немые?

ЧИСТИЛЬЩИК. Ни то и ни другое, ткачи. Но согласно придворному этикету вы должны были обратиться сначала ко мне. Я доложу о вас по восходящей линии, когда узнаю, что вам угодно. Ну-с? Что вам угодно?

ГЕНРИХ. Мы самые удивительные ткачи в мире. Ваш король — величайший в мире щеголь и франт. Мы хотим услужить его величеству.

ЧИСТИЛЬЩИК. Ага. Господин главный повар, удивительные ткачи желают служить нашему всемилостивейшему государю.

ПОВАР. Ага. Господа портные, там ткачи пришли.

ПОРТНЫЕ. Ага. Господин камердинер, ткачи.

КАМЕРДИНЕР. Ага. Здравствуйте, ткачи.

ГЕНРИХ И ХРИСТИАН. Здравствуйте, господин камердинер.

КАМЕРДИНЕР. Служить хотите? Ладно! Я доложу о вас прямо первому министру, а он королю. Для ткачей у нас сверхускоренный прием. Его величество женится. Ткачи ему очень нужны. Поэтому он вас примет в высшей степени скоро.

ГЕНРИХ. Скоро! Мы потратили два часа, прежде чем добрались до вас. Ну и порядочки!

Камердинер и все остальные вздрагивают. Оглядываются.

КАМЕРДИНЕР (тихо). Господа ткачи! Вы люди почтенные, старые. Уважая ваши седины, предупреждаю вас: ни слова о наших национальных многовековых, освященных самим Создателем традициях. Наше государство — высшее в этом мире! Если вы будете сомневаться в этом, вас, невзирая на ваш возраст… (Шепчет что-то Христиану на ухо.)

ХРИСТИАН. Не может быть.

КАМЕРДИНЕР. Факт. Чтобы от вас не родились дети с наклонностями к критике. Вы арийцы?

ГЕНРИХ. Давно.

КАМЕРДИНЕР. Это приятно слышать. Садитесь. Однако я уже час звоню, а король не просыпается.

ПОВАР(дрожит). Сейчас я попробую в-в-вам п-п-п-по-мочь. (Убегает)

ХРИСТИАН. Скажите, господин камердинер, почему, несмотря на жару, господин главный повар дрожит как в лихорадке?

КАМЕРДИНЕР. Господин главный повар короля почти никогда не отходит от печей и так привыкает к жару, что в прошлом году, например, он на солнце в июле отморозил себе нос.

Слышен страшный рев.

Что это такое?

Вбегает Главный Повар, за ним поварята с корытом. Из корыта несется рев.

Что это?

ПОВАР (дрожа). Это белуга, господин камердинер. Мы поставим ее в-в оп-п-почивальню короля, белуга б-б-будет р-реветь б-б-белугой и р-разбудит г-г-государя.

КАМЕРДИНЕР. Нельзя.

ПОВАР. Но почему?

КАМЕРДИНЕР Нельзя. Белуга все-таки, извините… вроде… красная рыба. А вы знаете, как относится король к этому… Уберите eel.

Поварята с белугой убегают.

Так-то лучше, господин главный повар. Эй! Вызвать взвод солдат, пусть они стреляют под окнами опочивальни залпами. Авось поможет.

ХРИСТИАН. Неужели его величество всегда так крепко спит?

КАМЕРДИНЕР Лет пять назад он просыпался очень скоро. Я кашляну — и король летит с кровати.

ГЕНРИХ. Ну!

КАМЕРДИНЕР Честное слово! Тогда у него было много забот. Он все время нападал на соседей и воевал.

ХРИСТИАН. А теперь?

КАМЕРДИНЕР А теперь у него никаких забот нет… Соседи у него забрали все земли, которые можно забрать. И король спит и во сне видит, как бы им отомстить.

Слышен гром барабанов. Входит взвод солдат. Их ведет Сержант.

СЕРЖАНТ(командует). Сми-и-ирно!

Солдаты замирают.

При входе в приемную короля преданно вздо-о-охни!

Солдаты разом вздыхают со стоном.

Представив себе его могущество, от благоговения тре-пе-е-щи!

Солдаты трепещут, широко расставив руки.

Эй ты, шляпа, как трепещешь? Трепещи аккуратно, по переднему! Пальцы! Пальцы! Так! Не вижу трепета в животе! Хорошо. Сми-ирно! Слушай мою команду! Подумав о счастье быть королевским солдатом, от избытка чувств пля-а-ши!

Солдаты пляшут под барабан все как один, не выходя из строя.

Смирно! Встать на цыпочки! На цыпочках — арш! Пр-а-авей! Еще чуть пра-а-а-авей! Равнение на портрет дедушки его величества. На нос. На нос дедушки. Прямо!

Скрываются.

ХРИСТИАН. Неужели с такими вымуштрованными солдатами король терпел поражения?

КАМЕРДИНЕР(разводит руками). Ведь вот поди ж ты!

Входит Первый Министр — суетливый человек с большой седой бородой.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Здравствуйте, низшие служащие.

ВСЕ ХОРОМ. Здравствуйте, господин первый министр.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Ну что? Все в порядке, камердинер? А? Говори правду. Правду режь.

КАМЕРДИНЕР Вполне, ваше превосходительство.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Однако король спит! А? Отвечай грубо. Откровенно.

КАМЕРДИНЕР. Спит, ваше превосходительство.

За сценой залп.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Ага! Говори прямо: стреляют. Значит, его величество скоро встанут. Портные! Как у вас? Правду валяйте! В лоб!

ПЕРВЫЙ ПОРТНОЙ. Кладем последние стежки, господин министр.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Покажи. (Смотрит.) Рассчитывайте. Знаете наше требование? Последний стежок кладется перед самым одеванием его величества. Король каждый день надевает платье новое, с иголочки. Пройдет минута после последнего стежка — и он ваше платье, грубо говоря, не наденет. Известно вам это?

ПЕРВЫЙ ПОРТНОЙ. Так точно, известно.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Иголочки золотые?

ПЕРВЫЙ ПОРТНОЙ. Так точно, золотые.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Подать ему платье прямо с золотой иголочки. Прямо и откровенно! Повар! Сливки, грубо говоря. сбил? А? Говори без затей и без экивоков! Сбил сливки для королевского шоколада?

ПОВАР Д-да, ваше превосходительство.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Покажи. То-то. Однако… Камердинер! Кто это? Смело. Без затей. Говори.

КАМЕРДИНЕР Это ткачи пришли наниматься, ваше превосходительство.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Ткачи? Покажи. Ага! Здравствуйте, ткачи.

ГЕНРИХ И ХРИСТИАН. Здравия желаю, ваше превосходительство.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Королю, говоря без задних мыслей, попросту, нужны ткачи. Сегодня приезжает невеста. Эй! Повар! А завтрак для ее высочества? Готов? А?

ПОВАР. Т-т-так точно, готов!

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. А какой? А? Покажи!

ПОВАР. Эй! Принести пирожки, приготовленные для ее высочества!

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Несут. А я пока взгляну, не открыл ли король, говоря без всяких там глупостей, глаза. (Уходит в опочивальню.)

ПОВАР. Принцесса Генриетта ничего не ела целых три недели.

ГЕНРИХ. Бедняжка! (Быстро пишет что-то на клочке бумажки.)

ПОВАР. Но зато теперь она ест целыми днями.

ГЕНРИХ. На здоровье.

Поварята вносят блюдо с пирожками.

Ах! Какие пирожки! Я бывал при многих дворах, но ни разу не видел ничего подобного! Какой аромат. Как подрумянены. Какая мягкость!

ПОВАР(польщенный, улыбаясь). Д-да. Они такие мягкие, что на них остается ямка даже от пристального взгляда.

ГЕНРИХ. Вы гений.

ПОВАР В-возьмите один.

ГЕНРИХ. Не смею.

ПОВАР. Нет, возьмите! В-вы знаток. Это такая редкость.

ГЕНРИХ(берет, делает вид, что откусывает. Быстро прячет в пирожок записку). Ах! Я потрясен! Мастеров, равных вам, нет в мире.

ПОВАР Но мастерство мое, увы, погибнет вместе со мной.

ГЕНРИХ(делая вид, что жует). Но почему?

ПОВАР Книга моя «Вот как нужно готовить, господа» погибла.

ГЕНРИХ. Как! Когда?

ПОВАР(шепотом). Когда пришла мода сжигать книги на площадях. В первые три дня сожгли все действительно опасные книги. А мода не прошла. Тогда начали жечь остальные книги без разбора. Теперь книг вовсе нет. Жгут солому.

ГЕНРИХ(свистящим шепотом). Но ведь это ужасно! Да?

ПОВАР(оглядываясь, свистящим шепотом). Только вам скажу. Да. Ужасно!

Во время этого короткого диалога Генрих успел положить пирожок с запиской обратно на самый верх.

КАМЕРДИНЕР Тише! Кажется, король чихнул.

Все прислушиваются.

ГЕНРИХ(Христиану, тихо). Я положил записку в пирожок. Христиан.

ХРИСТИАН. Ладно, Генрих. Не волнуйся.

ГЕНРИХ. Я боюсь, что записка промаслится.

ХРИСТИАН. Генрих, уймись! Напишем вторую.

Первый министр вылезает из-за занавеса.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Государь открыл один глаз. Готовьсь! Зови камергеров! Где фрейлины? Эй, трубачи!

Входят трубачи, камергеры, придворные. Быстро выстраиваются веером по обе стороны занавеса в опочивальню. Камердинер, не сводя глаз с Первого Министра, держит кисти занавеса.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР(отчаянным шепотом). Все готово? Правду говори.

КАМЕРДИНЕР. Так точно!

ПЕРВЫЙ МИНИСТР (отчаянно). Валяй, в мою голову!

Камердинер тянет за шнуры. Распахивается занавес. За ним ничего не видно, кроме целой горы скрывающихся за сводами арки перин.

ХРИСТИАН. Где же король?

ПОВАР Он спит на ста сорока восьми перинах — до того он благороден. Его не видно. Он под самым потолком.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР(заглядывая). Тише. Готовьтесь! Он ворочается. Он почесал бровь. Морщится. Сел. Труби!

Трубачи трубят. Все кричат трижды: «Ура король! Ура король! Ура король!» Тишина. После паузы из-под потолка раздается капризный голос: «Ах! Ах! Ну что это? Ну зачем это? Зачем вы меня разбудили? Я видел во сне нимфу. Свинство какое!»

КАМЕРДИНЕР Осмелюсь напомнить вашему величеству, что сегодня приезжает принцесса, невеста вашего величества.

КОРОЛЬ (сверху, капризно). Ах, ну что это, издевательство какое-то. Где мой кинжал? Я сейчас тебя зарежу, нехороший ты человек, и все. Ну где он? Ну сколько раз я тебе говорил — клади кинжал прямо под подушку.

КАМЕРДИНЕР Но уже половина одиннадцатого, ваше величество.

КОРОЛЬ. Что? И ты меня не разбудил! Вот тебе за это, осел!

Сверху летит кинжал. Вонзается у самых ног Камердинера. Пауза.

Ну! Чего же ты не орешь? Разве я тебя не ранил?

КАМЕРДИНЕР. Никак нет, ваше величество.

КОРОЛЬ. Но, может быть, я тебя убил?

КАМЕРДИНЕР. Никак нет, ваше величество.

КОРОЛЬ. И не убил? Свинство какое! Я несчастный! Я потерял всякую меткость. Ну что это, ну что такое в самом деле! Отойди! Видишь, я встаю!

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Готовься! Государь во весь рост встал на постели! Он делает шаг вперед! Открывает зонт. Труби!

Трубят трубы. Из-под свода показывается Король. Он опускается на открытом зонте как на парашюте. Придворные кричат «ура». Король, достигнув пола, отбрасывает зонт, который сразу подхватывает Камердинер. Король в роскошном халате и в короне, укрепленной на голове лентой. Лента пышным бантом завязана под подбородком. Королю лет пятьдесят. Он полный, здоровый. Он ни на кого не глядит, хотя приемная полна придворных. Он держится так, как будто он один в комнате.

КОРОЛЬ(Камердинеру). Ну что такое! Ну что это! Ну зачем ты молчишь? Видит, что государь не в духе, и ничего не может придумать. Подними кинжал. (Некоторое время задумчиво разглядывает поданный Камердинером кинжал, затем кладет его в карман халата.) Лентяй! Ты не стоишь даже того, чтобы умереть от благородной руки. Я тебе дал вчера на чай золотой?

КАМЕРДИНЕР Так точно, ваше величество!

КОРОЛЬ. Давай его обратно. Я тобой недоволен. (Отбирает у Камердинера деньги.) Противно даже… (Ходит взад и вперед, задевая застывших от благоговения придворных полами своего халата.) Видел во сне милую, благородную нимфу, необычайно хорошей породы и чистой крови. Мы с ней сначала разбили соседей, а затем были счастливы. Просыпаюсь — передо мной этот отвратительный лакей! Как я сказал нимфе? Кудесница! Чаровница! Влюбленный в вас не может не любить вас! (Убежденно.) Хорошо сказал. (Капризно.) Ну что это такое? Ну что это? Ну? Зачем я проснулся? Эй ты! Зачем?

КАМЕРДИНЕР Чтобы надеть новое, с иголочки, платье, ваше величество.

КОРОЛЬ. Чурбан! Не могу же я одеваться, когда я не в духе. Развесели меня сначала. Зови шута, шута скорей!

КАМЕРДИНЕР. Шута его величества!

От неподвижно стоящих придворных отделяется Шут. Это солидный человек в пенсне. Он. подпрыгивая, приближается к Королю.

КОРОЛЬ(с официальной бодростью и лихостью. Громко). Здравствуй, шут!

ШУТ(так же). Здравствуйте, ваше величество!

КОРОЛЬ (опускаясь в кресло). Развесели меня. Да поскорее. (Капризно и жалобно.) Мне пора одеваться, а я все гневаюсь да гневаюсь. Ну! Начинай!

ШУТ(солидно). Вот, ваше величество, очень смешная история. Один купец…

КОРОЛЬ(придирчиво). Как фамилия?

ШУТ. Петерсен. Один купец, по фамилии Петерсен, вышел из лавки да как споткнется — и ляп носом об мостовую!

КОРОЛЬ. Ха-ха-ха!

ШУТ. А тут шел маляр с краской, споткнулся об купца и облил краской проходившую мимо старушку.

КОРОЛЬ. Правда? Ха-ха-ха!

ШУТ. А старушка испугалась и наступила собаке на хвост.

КОРОЛЬ. Ха-ха-ха! Фу ты, боже мой! Ах-ах-ах! (Вытирая слезы.) На хвост?

ШУТ. На хвост, ваше величество. А собака укусила толстяка.

КОРОЛЬ. Ох-ох-ох! Ха-ха-ха! Ой, довольно!..

ШУТ. А толстяк…

КОРОЛЬ. Довольно, довольно! Не могу больше, лопну. Ступай, я развеселился. Начнем одеваться. (Развязывает бант под подбородком.) Возьми мою ночную корону. Давай утреннюю. Так! Зови первого министра.

КАМЕРДИНЕР. Его превосходительство господин первый министр к его величеству!

Первый Министр подбегает к Королю.

КОРОЛЬ(лихо). Здравствуйте, первый министр!

ПЕРВЫЙ МИНИСТР(так же). Здравствуйте, ваше величество!

КОРОЛЬ. Что скажешь, старик?.. Ха-ха-ха! Ну и шут у меня! Старушку за хвост! Ха-ха-ха! Что мне нравится в нем — это чистый юмор. Безо всяких так намеков, шпилек… Купец толстяка укусил! Ха-ха-ха! Ну что нового, старик? А?

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Ваше величество! Вы знаете, что я старик честный, старик прямой. Я прямо говорю правду в глаза, даже если она неприятна. Я ведь стоял тут все время, видел, как вы, откровенно говоря, просыпаетесь, слышал, как вы, грубо говоря, смеетесь, и так далее. Позвольте вам сказать прямо, ваше величество…

КОРОЛЬ. Говори, говори. ТЫ знаешь, что я на тебя никогда не сержусь..

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Позвольте мне сказать вам прямо, грубо, по-стариковски: вы великий человек, государь!

КОРОЛЬ(он очень доволен). Ну-ну. Зачем, зачем.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Нет, ваше величество, нет. Мне себя не перебороть. Я еще раз повторю — простите мне мою разнузданность, — вы великан! Светило!

КОРОЛЬ. Ах, какой ты! Ах, ах!

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Вы, ваше величество, приказали, чтобы придворный ученый составил, извините, родословную принцессы. Чтобы он разведал о ее предках, грубо говоря, то да се. Простите меня, ваше величество, за прямоту — это была удивительная мысль.

КОРОЛЬ. Ну вот еще! Ну чего там!

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Придворный ученый, говоря без разных там штучек и украшений, пришел. Звать? Ох, король! (Грозит пальцем.) Ох, умница!

КОРОЛЬ. Поди сюда, правдивый старик. (Растроганно.) Дай я тебя поцелую. И никогда не бойся говорить мне правду в глаза. Я не такой, как другие короли. Я люблю правду, даже когда она неприятна. Пришел придворный ученый? Ничего! Пожалуйста! Зови его сюда. Я буду одеваться и пить шоколад, а он пусть говорит. Командуй к одеванию с шоколадом, честный старик.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Слушаю-с! (Лихо.) Лакеи!

Лакеи под звуки труб вносят ширму. Король скрывается за ней так, что видна только его голова.

Портные!

Звуки труб еще торжественнее. Портные, делая на ходу последние стежки, останавливаются у ширмы.

Повар!

Повар под звуки труб марширует к ширме. Передает чашку с шоколадом Камердинеру. Пятится назад. Скрывается за спинами придворных.

Ученый!

Придворный ученый с огромной книгой в руках становится перед ширмой.

Смирно! (Оглядывается.)

Все замерли.

(Командует.) Приготовились. Начали!

Звуки труб заменяются легкой, ритмичной музыкой. Похоже, что играет музыкальный ящик. Замершие перед ширмой портные скрываются за нею. Камердинер поит с ложечки Короля шоколадом.

КОРОЛЬ(сделав несколько глотков, кричит лихо). Здравствуйте, придворный ученый!

УЧЕНЫЙ. Здравствуйте, ваше величество.

КОРОЛЬ. Говорите! Впрочем, нет, постойте! Первый министр! Пусть придворные слушают тоже.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Господа придворные! Его величество заметил, что вы здесь.

ПРИДВОРНЫЕ. Ура король! Ура король! Ура король!

КОРОЛЬ. И девушки здесь! Фрейлины. Ку-ку! (Прячется за ширмой.)

ПЕРВАЯ ФРЕЙЛИНА(пожилая энергичная женщина, баском). Ку-ку, ваше величество.

КОРОЛЬ (вылезает). Ха-ха-ха! (Лихо.)Здравствуйте, шалунья!

ПЕРВАЯ ФРЕЙЛИНА. Здравствуйте, ваше величество.

КОРОЛЬ(игриво). Что вы видели во сне, резвунья?

ПЕРВАЯ ФРЕЙЛИНА. Вас, ваше величество.

КОРОЛЬ. Меня? Молодец!

ПЕРВАЯ ФРЕЙЛИНА. Рада стараться, ваше величество.

КОРОЛЬ. А вы, девушки, что видели во сне?

ОСТАЛЬНЫЕ ФРЕЙЛИНЫ. Вас, ваше величество.

КОРОЛЬ. Молодцы!

ОСТАЛЬНЫЕ ФРЕЙЛИНЫ. Рады стараться, ваше величество.

КОРОЛЬ. Прекрасно. Первая фрейлина! Милитаризация красоток вам удалась. Они очень залихватски отвечают сегодня. Изъявляю вам свое благоволение. В каком вы чине?

ПЕРВАЯ ФРЕЙЛИНА. Полковника, ваше величество.

КОРОЛЬ. Произвожу вас в генералы.

ПЕРВАЯ ФРЕЙЛИНА. Покорно благодарю, ваше величество.

КОРОЛЬ. Вы заслужили это. Вот уже тридцать лет, как вы у меня первая красавица. Каждую ночь вы меня, только меня видите во сне. Вы моя птичка, генерал!

ПЕРВАЯ ФРЕЙЛИНА. Рада стараться, ваше величество.

КОРОЛЬ(разнеженно). Ах вы конфетки. Не уходите далеко, мои милочки. А то профессор меня засушит. Ну, придворный ученый, валяйте!

УЧЕНЫЙ. Ваше величество. Я с помощью адъюнкта Брокгауза и приват-доцента Ефрона составил совершенно точно родословную нашей высокорожденной гостьи.

КОРОЛЬ(фрейлинам). Ку-ку! Хи-хи-хи.

УЧЕНЫЙ. Сначала о ее гербе. Гербом, ваше величество, называется наследственно передаваемое символическое изображение, да, изображение, составленное на основании известных правил, да, правил.

КОРОЛЬ. Я сам знаю, что такое герб, профессор.

УЧЕНЫЙ. С незапамятных времен вошли в употребление символические знаки, да, знаки, которые вырезались на перстнях.

КОРОЛЬ. Тю-тю!

УЧЕНЫЙ. И рисовались на оружии, знаменах и прочем, да, прочем.

КОРОЛЬ. Цып-цып! Птички!

УЧЕНЫЙ. Знаки эти явились результатом…

КОРОЛЬ. Довольно о знаках, к делу… Ку-ку!..

УЧЕНЫЙ. …да, результатом желания выделить себя из массы, да, выделить. Придать себе резкое отличие, заметное иногда даже в разгаре битвы. Вот. Битвы.

Король выходит из-за ширмы. Одет блистательно.

КОРОЛЬ. К делу, профессор!

УЧЕНЫЙ. Гербы…

КОРОЛЬ. К делу, говорят! Короче!

УЧЕНЫЙ. Еще со времен Крестовых походов…

КОРОЛЬ(замахивается на него кинжалом). Убью как собаку. Говори короче!

УЧЕНЫЙ. В таком случае, ваше величество, я начну блазонировать.

КОРОЛЬ. А? Чего ты начнешь?

УЧЕНЫЙ. Блазонировать!

КОРОЛЬ. Я запрещаю! Это что еще за гадость! Что значит это слово?

УЧЕНЫЙ. Но блазонировать, ваше величество. — это значит описывать герб!

КОРОЛЬ. Так и говорите!

УЧЕНЫЙ. Я блазонирую. Герб принцессы. В золотом, усеянном червлеными сердцами щите — три коронованные лазоревые куропатки, обремененные леопардом.

КОРОЛЬ. Как, как? Обремененные?

УЧЕНЫЙ. Да, ваше величество… Вокруг кайма из цветов королевства.

КОРОЛЬ. Ну ладно… Не нравится мне это. Ну да уж пусть! Говорите родословную, но короче.

УЧЕНЫЙ. Слушаю, ваше величество! Когда Адам…

КОРОЛЬ. Какой ужас! Принцесса еврейка?

УЧЕНЫЙ. Что вы, ваше величество!

КОРОЛЬ. Но ведь Адам был еврей?

УЧЕНЫЙ. Это спорный вопрос, ваше величество. У меня есть сведения, что он был караим.

КОРОЛЬ. Ну то-то! Мне главное, чтобы принцесса была чистой крови. Это сейчас очень модно, а я франт. Я франт, птички?

ФРЕЙЛИНЫ. Так точно, ваше величество.

УЧЕНЫЙ. Да, ваше величество. Вы, ваше величество, всегда были на уровне самых современных идей. Да, самых.

КОРОЛЬ. Не правда ли? Одни мои брюки чего стоят! Продолжайте, профессор.

УЧЕНЫЙ. Адам…

КОРОЛЬ. Оставим этот щекотливый вопрос и перейдем к более поздним временам.

УЧЕНЫЙ. Фараон Исаметих…

КОРОЛЬ. И его оставим. Очень некрасивое имя. Дальше… УЧЕНЫЙ. Тогда разрешите, ваше величество, перейти непосредственно к династии ее высочества! Основатель династии — Георг Первый, прозванный за свои подвиги Великим. Да, прозванный.

КОРОЛЬ. Очень хорошо.

УЧЕНЫЙ. Ему унаследовал сын Георг Второй, прозванный за свои подвиги Обыкновенным. Да, Обыкновенным.

КОРОЛЬ. Я очень спешу. Вы просто перечисляйте предков. Я пойму, за что именно они получили свои прозвища. А иначе я вас зарежу.

УЧЕНЫЙ. Слушаю. Далее идут: Вильгельм Первый Веселый, Генрих Первый Короткий, Георг Третий Распущенный, Георг Четвертый Хорошенький, Генрих Второй Черт Побери.

КОРОЛЬ. За что его так прозвали?

УЧЕНЫЙ. За его подвиги, ваше величество. Далее идет Филипп Первый Ненормальный, Георг Пятый Потешный, Георг Шестой Отрицательный, Георг Седьмой Босой, Георг Восьмой Малокровный, Георг Девятый Грубый, Георг Десятый Тонконогий, Георг Одиннадцатый Храбрый, Георг Двенадцатый Антипатичный, Георг Тринадцатый Наглый, Георг Четырнадцатый Интересный и, наконец, ныне царствующий отец принцессы Георг Пятнадцатый, прозванный за свои подвиги Бородатым. Да, прозванный.

КОРОЛЬ. Очень богатая и разнообразная коллекция предков.

УЧЕНЫЙ. Да, ваше величество. Принцесса имеет восемнадцать предков, не считая гербов материнской линии… Да, имеет.

КОРОЛЬ. Вполне достаточно… Ступайте! (Смотрит на часы.) Ах., как поздно! Позовите скорее придворного поэта.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Поэт к государю. Бегом!

Придворный Поэт подбегает к Королю.

КОРОЛЬ. Здравствуйте, придворный поэт.

ПОЭТ. Здравствуйте, ваше величество.

КОРОЛЬ. Приготовили приветственную речь?

ПОЭТ. Да, ваше величество. Мое вдохновение…

КОРОЛЬ. А стихи на приезд принцессы?

ПОЭТ. Моя муза помогла мне изыскать пятьсот восемь пар великолепнейших рифм, ваше величество.

КОРОЛЬ. Что же, вы одни рифмы будете читать? А стихи где?

ПОЭТ. Ваше величество! Моя муза едва успела кончить стихи на вашу разлуку с правофланговой фрейлиной…

КОРОЛЬ. Ваша муза вечно отстает от событий. Вы с ней только и умеете, что просить то дачу, то домик, то корову. Черт знает что! Зачем, например, поэту корова? А как писать, так опоздал, не успел… Все вы такие!

ПОЭТ. Зато моя преданность вашему величеству…

КОРОЛЬ. Мне нужна не преданность, а стихи!

ПОЭТ. Но зато речь готова, ваше величество.

КОРОЛЬ. Речь… На это вы все мастера! Ну давайте хоть речь.

ПОЭТ. Это даже не речь, а разговор. Ваше величество говорит, а принцесса отвечает. Копия ответов послана навстречу принцессе специальным нарочным. Разрешите огласить?

КОРОЛЬ. Можете.

ПОЭТ. Ваше величество говорит: «Принцесса! Я счастлив, что вы как солнце взошли на мой трон. Свет вашей красоты осветил все вокруг». На это принцесса отвечает: «Солнце — это вы, ваше величество. Блеск ваших подвигов затмил всех ваших соперников». Вы на это: «Я счастлив, что вы оценили меня по достоинству!» Принцесса на это: «Ваши достоинства — залог нашего будущего счастья!» Вы отвечаете: «Вы так хорошо меня поняли, что я могу сказать только одно: вы так же умны, как и прекрасны». Принцесса на это: «Я счастлива, что нравлюсь вашему величеству». Вы на это: «Я чувствую, что мы любим друг друга, принцесса, позвольте вас поцеловать».

КОРОЛЬ. Очень хорошо!

ПОЭТ. Принцесса: «Я полна смущения… но…» Тут гремят пушки, войска кричат «ура» — и вы целуете принцессу.

КОРОЛЬ. Целую? Ха-ха! Это ничего! В губы?

ПОЭТ. Так точно, ваше величество.

КОРОЛЬ. Это остроумно. Ступайте. Ха-ха! Старик, это приятно! Да! Ну-ну! Эх! (Лихо обнимает за талию старшую фрейлину.) Кто еще ждет приема? А? Говори, откровенный старик.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Ваше величество, я не скрою, что приема ждут еще ткачи.

КОРОЛЬ. А! Что же их не пускают? Скорее, гоните их бегом ко мне.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Ткачи, к королю — галопом!

Генрих и Христиан лихо, вприпрыжку вылетают на середину сцены.

КОРОЛЬ. Какие старые — значит, опытные. Какие бойкие — наверное, работящие. Здравствуйте, ткачи.

ГЕНРИХ И ХРИСТИАН. Здравия желаем, ваше величество! король. Что скажете? А? Ну! Чего вы молчите?

Христиан вздыхает со стоном.

Что ты говоришь?

Генрих вздыхает со стоном.

Как?

ХРИСТИАН. Бедняга король! У-у!

КОРОЛЬ. Что вы меня пугаете, дураки? В чем дело? Почему я бедняга?

ХРИСТИАН. Такой великий король — и так одет!

КОРОЛЬ. Как я одет? А?

ГЕНРИХ. Обыкновенно, ваше величество!

ХРИСТИАН. Как все!

ГЕНРИХ. Как соседние короли!

ХРИСТИАН. Ох, ваше величество, ох!

КОРОЛЬ. Ах, что это! Ну что они говорят? Да как же это можно! Отоприте шкаф! Дайте плащ номер четыре тысячи девятый от кружевного костюма. Смотрите, дураки. Чистый фай. По краям плетеный гипюр. Сверху шитые алансонские кружева. А понизу валансьен. Это к моему кружевному выходному костюму. А вы говорите — как все! Дайте сапоги! Смотрите, и сапоги обшиты кружевами брабантскими. Вы видели что-нибудь подобное?

ГЕНРИХ. Видели!

ХРИСТИАН. Сколько раз!

КОРОЛЬ. Ну это черт знает что! Дайте тогда мой обеденный наряд. Да не тот, осел! Номер восемь тысяч четыреста девяносто восемь. Глядите, вы! Это что?

ГЕНРИХ. Штаны.

КОРОЛЬ. Из чего?

ХРИСТИАН. Чего там спрашивать? Из гра-де-напля.

КОРОЛЬ. Ах ты бессовестный! Что же, по-твоему, гра-де-напль — это пустяки? А камзол? Чистый гро-де-тур, и рукава — гро-грен. А воротник — пу-де-суа. А плащ — тюр-куаз, на нем рипсовые продольные полоски. Да ты восхищайся! Почему ты отворачиваешься?

ГЕНРИХ. Видали мы это.

КОРОЛЬ. А чулки дра-де-суа?

ХРИСТИАН. И это видали.

КОРОЛЬ. Да ты, дурак, пощупай!

ГЕНРИХ. Да зачем… Я знаю.

КОРОЛЬ. Знаешь? Давайте сюда панталоны для свадебного бала! Это что?

ХРИСТИАН. Коверкот.

КОРОЛЬ. Правильно — но какой? Где еще на свете есть подобный? А камзол шевиот с воротником бостон! А плащ? Трико. Видал, дурак?

ГЕНРИХ. Это, ваше величество, действительно каждый дурак видал.

ХРИСТИАН. А мы можем сделать такую ткань… Ого! Которую только умный и увидит? Мы вам сделаем небывалый свадебный наряд, ваше величество.

КОРОЛЬ. Да! Так все говорят! А рекомендации есть?

ХРИСТИАН. Мы работали год у турецкого султана, он был так доволен, что это не поддается описанию. Поэтому он нам ничего и не написал.

КОРОЛЬ. Подумаешь, турецкий султан!

ГЕНРИХ. Индийский Великий Могол лично благодарил.

КОРОЛЬ. Подумаешь, индийский могол! Вы не знаете разве, что наша нация — высшая в мире? Все другие никуда не годятся, а мы молодцы. Не слыхали, что ли?

ХРИСТИАН. Кроме того, наша ткань обладает одним небывалым чудесным свойством.

КОРОЛЬ. Воображаю… Каким?

ХРИСТИАН. А я уже говорил, ваше величество. Ее только умный и увидит. Ткань эта невидима тем людям, которые непригодны для своей должности или непроходимые дураки.

КОРОЛЬ (заинтересованный). Ну-ка, ну-ка. Как это?

ХРИСТИАН. Наша ткань невидима людям, которые непригодны для своей должности или глупы.

КОРОЛЬ. Xa-xa-xal Ох-ох-ох! Ой, уморили! Фу ты черт! Вот этот, значит, первый-то министр, если он непригоден для своей должности, так он этой ткани не увидит?

ХРИСТИАН. Нет, ваше величество. Таково чудесное свойство этой ткани.

КОРОЛЬ. Ах-ха-ха! (Раскисает от смеха.) Старик, слышишь? А, министр! Тебе говорю!

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Ваше величество, я не верю в чудеса. КОРОЛЬ (замахивается кинжалом). Что? Не веришь в чудеса? Возле самого трона человек, который не верит в чудеса? Да ты материалист! Да я тебя в подземелье! Нахал!

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Ваше величество! Позвольте вам по-стариковски попенять. Вы меня не дослушали. Я хотел сказать: я не верю в чудеса, говорит безумец в сердце своем. Это безумец не верит, а мы только чудом и держимся!

КОРОЛЬ. Ах так! Ну, тогда ничего. Подождите, ткачи. Какая замечательная ткань! Значит, с нею я увижу, кто у меня не на месте?

ХРИСТИАН. Так точно, ваше величество.

КОРОЛЬ. И сразу пойму, кто глупый, а кто умный?

ХРИСТИАН. В один миг, ваше величество.

КОРОЛЬ. Шелк?

ХРИСТИАН. Чистый, ваше величество.

КОРОЛЬ. Подождите. После приема принцессы я с вами поговорю.

Трубят трубы.

Что там такое? А? Узнай, старик!

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Это прибыл министр нежных чувств вашего величества.

КОРОЛЬ. Ага, ага, ага! Ну-ка, ну-ка! Скорее, министр нежных чувств! Да ну же, скорее!

Входит Министр нежных чувств.

Хорошие вести? По лицу вижу, что хорошие. Здравствуйте, министр нежных чувств.

МИНИСТР НЕЖНЫХ ЧУВСТВ. Здравствуйте, ваше величество.

КОРОЛЬ. Ну, ну, дорогой. Я слушаю, мой милый.

МИНИСТР. Ваше величество. Увы! В смысле нравственности принцесса совершенно безукоризненна.

КОРОЛЬ. Хе-хе! Почему же «увы»?

МИНИСТР. Чистота крови — увы, ваше величество. Принцесса не почувствовала горошины под двадцатью четырьмя перинами. Более того, всю дорогу в дальнейшем она спала на одной перине.

КОРОЛЬ. Чего же ты улыбаешься? Осел! Значит, свадьбе не бывать! А я так настроился! Ну что это! Ну какая гадость! Иди сюда, я тебя зарежу!

МИНИСТР. Но, ваше величество, я себя не считал вправе скрывать от вас эту неприятную правду.

КОРОЛЬ. Сейчас я тебе покажу неприятную правду! (Гонится за ним с кинжалом.)

МИНИСТР(визжит). Ой! Ах! Я не буду больше! Пощадите! (Убегает из комнаты.)

КОРОЛЬ. Вон! Все пошли вон! Расстроили! Обидели! Всех переколю! Заточу! Стерилизую! Вон!

Все, кроме Первого Министра, убегают из приемной.

(Подлетает к Первому министру.) Гнать! Немедленно гнать принцессу! Может, она семитка? Может, она хамитка? Прочь! Вон!

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Ваше величество! Выслушайте старика. Я прямо, грубо, как медведь. Прогнать ее за то, что она, мол, не чистокровная, — обидится отец.

КОРОЛЬ(топает ногой). И пусть!

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Вспыхнет война.

КОРОЛЬ. И чихать!

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. А лучше вы с принцессой повидайтесь и заявите мягко, деликатно: мне, мол, фигура не нравится. Я грубо скажу, по-прямому: вы ведь, ваше величество, в этих делах знаток. Вам угодить трудно. Ну, мы принцессу потихонечку-полегонечку и спровадим. Вижу! Вижу! Ах король, ах умница! Он понял, что я прав. Он согласен!

КОРОЛЬ. Я согласен, старик. Пойди приготовь все к приему, потом я ее спроважу. Принять ее во дворе!

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Ох, король! Ох, гений! (Уходит)

КОРОЛЬ (капризно). Ну это, ну это ужасно! Опять расстроили. Шута! Шута скорей! Говори, шут. Весели меня. Весели!

Шут вбегает вприпрыжку.

ШУТ. Один купец…

КОРОЛЬ(придирчиво). Как фамилия?

ШУТ. Людвигсен. Один купец шел через мостик — да ляп в воду.

КОРОЛЬ. Ха-ха-ха!

ШУТ. А под мостом шла лодка. Он гребца каблуком по голове.

КОРОЛЬ. Ха-ха-ха! По голове? Хо-хо-хо!

ШУТ. Гребец тоже — ляп в воду, а тут по берегу старушка шла. Он ее за платье — и туда же, в воду.

КОРОЛЬ. Ха-ха-ха! Уморил! Ох-ох-ох! Ха-ха-ха! Ха-ха-ха! (Вытирает слезы, не сводя восторженного взгляда с шута.) Ну?

ШУТ. А она…

Королевский двор, вымощенный разноцветными плитами. У задней стены — трон. Справа — загородка для публики.

МИНИСТР НЕЖНЫХ ЧУВСТВ (входит прихрамывая. Кричит) Ох! Сюда, господин камергер! Ох!

КАМЕРГЕР. Что вы стонете? Ранили вас? А! У-лю-лю!

МИНИСТР. А! Нет, не ранили! Убили! Сюда! Несите портшез с невестой сюда! Ох!

КАМЕРГЕР. Да что случилось? Уоу!

МИНИСТР. Увидите! (Убегает.)

Вносят портшез с Принцессой. Гувернантка и Камергер идут рядом с портшезом.

КАМЕРГЕР(носильщикам). Ставьте портшез и бегите бегом. Не подходите к окошку, наглецы! Ату его!

ГУВЕРНАНТКА(Камергеру). Скажи им: вынь руки фон карман. Не нос тереби. Стой прям!

КАМЕРГЕР. Ах, мне не до воспитабль. Того и гляди, что твоя-моя принцесса передадут записку гоголь-моголь! (Носильщикам.) Ну чего слушаете? Все равно ведь вы не понимаете иностранных языков. Вон!

Носильщики убегают.

(Гувернантке.) Ну прямо уна гора де плеч свалила себя айн, цвай, драй. Теперь сдадим дизе принцессу королю с одной руки на другую. И — уна дуна рес.

ГУВЕРНАНТКА(весело). Квинтер, баба, жес. И моя рада. КАМЕРГЕР (Принцессе). Ваше высочество. Приготовьтесь. Сейчас я пойду доложу о нашем прибытии королю. Ваше высочество! Вы спите?

ПРИНЦЕССА. Нет, я задумалась.

КАМЕРГЕР. Ох! Ну ладно! (Гувернантке.) Станьте себя коло той калитки, лоби-тоби. И смотрите вовсю. Я смотаю себя авек король.

ГУВЕРНАНТКА. Унд! (Становится у входа во двор.)

ПРИНЦЕССА. Здесь все чужое, все выложено камнями, нет ни одной травинки. Стены смотрят как волки на ягненка. Я бы испугалась, но записка славного, кудрявого, доброго моего, ласкового, родного, хорошенького Генриха так меня обрадовала, что я даже улыбаюсь. (Целует записку.) Ах, как она славно пахнет орехами. Ах, как она красиво промаслилась. (Читает.) «Мы здесь. Я с белыми волосами и белой бородой. Ругай короля. Скажи ему, что он плохо одет. Генрих». Я ничего не понимаю. Ах, какой он умный! Но где он? Хотя бы на секундочку его увидеть.

Из-за стены пение. Тихо поют два мужских голоса:

ПРИНЦЕССА. Ах, это его голос! Значит, он сейчас выйдет. Так было в прошлый раз: спел — и показался!

Выходит Первый Министр и застывает, как бы пораженный красотой Принцессы.

Это он! С белыми волосами, с белой бородой.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Позвольте, ваше высочество, мне по-грубому, по-стариковски, по-отцовски сказать вам: я вне себя от вашей красоты.

ПРИНЦЕССА(подбегает к нему). Ну!

ПЕРВЫЙ МИНИСТР(недоумевая). Да, ваше высочество. принцесса. Почему ты не говоришь: дерни меня за бороду?

ПЕРВЫЙ МИНИСТР(в ужасе). За что, ваше высочество? принцесса (хохочет). Ах ты! Теперь ты меня не обманешь! Я тебя сразу узнала!

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Боже мой!

ПРИНЦЕССА. Теперь я научилась дергать как следует! (Дергает его за бороду изо всей силы.)

ПЕРВЫЙ МИНИСТР(визгливо). Ваше высочество!

Принцесса дергает его за волосы и срывает парик. Он лысый.

(Визгливо.) Помогите!

Гувернантка бежит к нему.

ГУВЕРНАНТКА. Что он с ней делает, чужой старик! Ля! Па-де-труа!

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Но моя — первая министра его величества.

ГУВЕРНАНТКА. Зачем, принцесса, вы его битте-дритте? принцесса. А пусть он валится ко всем чертям на рога!

ГУВЕРНАНТКА. Выпейте капли, вас ис дас.

ПРИНЦЕССА. А я их к дьяволу разбила, сволочь.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР(радостно хохочет. В сторону). Да она совершенно сумасшедшая! Это очень хорошо! Мы ее очень просто отправим обратно. Пойду доложу королю. А впрочем, нет, он не любит неприятных докладов. Пусть сам увидит. (Принцессе.) Выше высочество, позвольте сказать вам прямо, по-стариковски: вы такая шалунья, что сердце радуется. Фрейлины в вас влюбятся, ей-богу. Можно я их позову? Они вас обчистят с дороги, покажут то, другое, а мы тем временем приготовимся здесь к встрече. Девочки!

Строем входят фрейлины.

Позвольте, принцесса, представить вам фрейлин. Они вам очень рады.

ПРИНЦЕССА. И я очень рада. Мне здесь так одиноко, а почти все вы так же молоды, как я. Вы мне действительно рады?

ПЕРВАЯ ФРЕЙЛИНА. Примите рапорт, ваше высочество.

ПРИНЦЕССА. ЧТО?

ПЕРВАЯ ФРЕЙЛИНА. Ваше высочество! За время моего дежурства никаких происшествий не случилось. Налицо четыре фрейлины. Одна в околотке. Одна в наряде. Две в истерике по случаю предстоящего бракосочетания. (Козыряет.)

ПРИНЦЕССА. Вы разве солдат, фрейлина?

ПЕРВАЯ ФРЕЙЛИНА. Никак нет, я генерал. Пройдите во дворец, принцесса. Девочки! Слушай мою команду! Шаго-ом — арш!

Идут.

ПРИНЦЕССА. Это ужасно!

Скрываются в дверях.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Эй, вы там! Введите солдат. Я иду за толпой. (Уходит.)

Входят солдаты с Офицером.

ОФИЦЕР. Предчувствуя встречу с королем, от волнения ослабей!

Солдаты приседают.

Вприсядку — арш!

Солдаты идут вприсядку.

Ле-вей! Пра-вей! К сте-е-не! Смирно!

Входит толпа. Ее ведет за загородку Первый Министр.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР(толпе). Хоть я и знаю, что вы самые верноподданные, но напоминаю вам: во дворце его величества рот открывать можно только для того, чтобы крикнуть «ура» или исполнить гимн. Поняли?

ТОЛПА. Поняли.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Плохо поняли. Вы уже в королевском дворце. Как же вы вместо «ура» говорите что-то другое? А?

ТОЛПА(сокрушенно). Ура.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Ведь король! Поймите: король — и вдруг так близко от вас. Он мудрый, он особенный! Не такой, как другие люди. И этакое чудо природы — вдруг и двух шагах от вас. Удивительно! А?

ТОЛПА(благоговейно). Ура.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Стойте молча, пока король не появится. Пойте гимн и кричите «ура», пока король не скажет «вольно». После этого молчите. Только когда по знаку его превосходительства закричит королевская гвардия, кричите и вы. Поняли?

ТОЛПА(рассудительно). Ура.

Приближающийся крик: «Король идет! Король идет! Король идет!» Входит Король со свитой.

ОФИЦЕР (командует). При виде короля от восторга в обморок — шлеп!

Солдаты падают.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР(толпе). Пой гимн!

ТОЛПА. Вот так король, ну и король, фу-ты, ну-ты, что за король! Ура-а! Вот так король, ну и король, фу-ты, ну-ты, что за король! Ура-а!

КОРОЛЬ. Вольно!

Толпа замолкает.

ОФИЦЕР. В себя при-ди!

Солдаты подымаются.

КОРОЛЬ. Ну где же она? Ну что это! Какая тоска! Мне хочется поскорей позавтракать, а тут эта… полукровная. Где же она? Надо ее скорее спровадить.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Идет, ваше величество.

Выходит Принцесса с фрейлинами.

ОФИЦЕР(командует). При виде молодой красавицы принцессы жизнерадостно пры-гай!

Солдаты прыгают.

С момента появления Принцессы Король начинает вести себя загадочно. Его лицо выражает растерянность. Он говорит глухо, как бы загипнотизированный. Смотрит на Принцессу, нагнув голову, как бык. Принцесса всходит на возвышение.

ОФИЦЕР(командует). Успо-койсь!

Солдаты останавливаются.

КОРОЛЬ(сомнамбулически, горловым тенором). Здравствуйте, принцесса.

ПРИНЦЕССА. Иди ты к чертовой бабушке.

Некоторое время Король глядит на Принцессу, как бы стараясь вникнуть в смысл ее слов. Затем, странно улыбнувшись, разворачивает приветствие и откашливается.

ОФИЦЕР(командует). От внимания обалдей!

КОРОЛЬ(тем же тоном). Принцесса. Я счастлив, что вы как солнце взошли на мой трон. Свет вашей красоты озарил все вокруг.

ПРИНЦЕССА. Заткнись, дырявый мешок.

КОРОЛЬ(так же). Я счастлив, принцесса, что вы оценили меня по достоинству.

ПРИНЦЕССА. Осел.

КОРОЛЬ(также). Вы так хорошо меня поняли, принцесса, что я могу сказать только одно: вы так же умны, как и прекрасны.

ПРИНЦЕССА. Дурак паршивый. Баран.

КОРОЛЬ. Я чувствую, что мы любим друг друга, принцесса, позвольте вас поцеловать. (Делает шаг вперед.)

ПРИНЦЕССА. Пошел вон, сукин сын!

Пушечная пальба. Ликующее «ура». Принцесса сходит с возвышения. Король странной походкой, не сгибая колен, идет на авансцену. Его

ПЕРВАЯ ФРЕЙЛИНА. Ваше величество! Разрешите ущипнуть дерзкую?

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Ваше величество, я доктора позову.

КОРОЛЬ(с трудом). Нет, не доктора… Нет… (Кричит.^Ткачей! первый министр. Они здесь, ваше величество.

КОРОЛЬ (кричит). Немедленно сшить мне свадебный наряд!

ПЕРВАЯ ФРЕЙЛИНА. Но вы слышали, ваше величество, как она нарушала дисциплину?

КОРОЛЬ. Нет, не слышал! Я только видел! Я влюбился! Она чудная! Женюсь! Сейчас же женюсь! Как вы смеете удивленно смотреть? Да мне плевать на ее происхождение! Я все законы переменю — она хорошенькая! Нет! Запиши! Я жалую ей немедленно самое благородное происхождение, самое чистокровное! (Ревет.) Я женюсь, хотя бы весь свет был против меня!

Коридор дворца. Дверь в комнату ткачей. Принцесса стоит, прижавшись к стене. Она очень грустна. За стеной гремит барабан.

ПРИНЦЕССА. Это очень тяжело — жить в чужой стране. Здесь все это… ну как его… мили… милитаризовано… Все под барабан. Деревья в саду выстроены взводными колоннами. Птицы летают побатальонно. И кроме того, эти ужасные освященные веками традиции, от которых уже совершенно нельзя жить. За обедом подают котлеты, потом желе из апельсинов, потом суп. Так установлено с девятого века. Цветы в саду пудрят. Кошек бреют, оставляя только бакенбарды и кисточку на хвосте. И все это нельзя нарушить — иначе погибнет государство. Я была бы очень терпелива, если бы Генрих был со мной. Но Генрих пропал, пропал Генрих! Как мне его найти, когда фрейлины ходят за мной строем! Только и жизнь, когда их уводят на учение… Очень трудно было передергать всех бородачей. Поймаешь бородача в коридоре, дернешь — но борода сидит, как пришитая, бородач визжит — никакой радости. Говорят, новые ткачи бородатые, а фрейлины как раз маршируют на площади, готовятся к свадебному параду. Ткачи работают здесь. Войти дернуть? Ах, как страшно! А вдруг и здесь Генриха нет! Вдруг его поймали и по традиции восьмого века под барабан отрубили ему на площади голову! Нет, чувствую я, чувствую — придется мне этого короля зарезать, а это так противно! Пойду к ткачам. Надену перчатки. У меня мозоли на пальцах от всех этих бород. (Делает шаг к двери, но в коридор входят фрейлины строем.)

ПЕРВАЯ ФРЕЙЛИНА. Разрешите доложить, ваше высочество?

ПРИНЦЕССА. Кру-у-гом!

Фрейлины поворачиваются.

Арш!

Фрейлины уходят. Скрываются. Принцесса делает шаг к двери. Фрейлины возвращаются.

ПЕРВАЯ ФРЕЙЛИНА. Подвенечный наряд…

ПРИНЦЕССА. Круго-ом — арш!

Фрейлины делают несколько шагов, возвращаются.

ПЕРВАЯ ФРЕЙЛИНА. …готов, ваше высочество. ПРИНЦЕССА. Круго-ом — арш!

Фрейлины поворачиваются, идут. Им навстречу — Король и Первый Министр.

ПЕРВАЯ ФРЕЙЛИНА. Сми-ирно!

КОРОЛЬ. A-а, душечки. Ах! Она. И совершенно такая же, как я ее видел во сне, только гораздо более сердитая. Принцесса! Душечка. Влюбленный в вас не может не любить вас.

ПРИНЦЕССА. Катитесь К дьяволу. (Убегает, сопровождаемая фрейлинами.)

КОРОЛЬ(хохочет). Совершенно изнервничалась. Я ее так понимаю. Я тоже совершенно изныл от нетерпения. Ничего. Завтра свадьба. Сейчас я увижу эту замечательную ткань. (Идет к двери и останавливается)

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Ваше величество, вы шли, как всегда, правильно. Сюда, сюда.

КОРОЛЬ. Да погоди ты…

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Ткачи-то, простите за грубость, именно здесь и работают.

КОРОЛЬ. Знаю, знаю. (Выходит на авансцену) Да… Ткань-то особенная… Конечно, мне нечего беспокоиться. Во-первых, я умен. Во-вторых, ни на какое другое место, кроме королевского, я совершенно не годен. Мне и на королевском месте вечно чего-то не хватает, я всегда сержусь, а на любом другом я был бы просто страшен, И все-таки… Лучше бы сначала к ткачам пошел кто-нибудь другой. Вот первый министр. Старик честный, умный, но все-таки глупей меня. Если он увидит ткань, то я и подавно. Министр! Подите сюда!

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Я здесь, ваше величество.

КОРОЛЬ. Я вспомнил, что мне еще надо сбегать в сокровищницу выбрать невесте бриллианты. Ступайте посмотрите эту ткань, а потом доложите мне.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Ваше величество, простите за грубость…

КОРОЛЬ. Не прошу. Ступайте! Живо! (Убегает.)

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Да-а. Все это ничего… Однако… (Кричит.) Министр нежных чувств!

Входит Министр нежных чувств.

МИНИСТР НЕЖНЫХ ЧУВСТВ. Здравствуйте.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Здравствуйте. Вот что — меня ждут в канцелярии. Ступайте к ткачам и доложите мне, что у них и как. (В сторону.) Если этот дурак увидит ткань, то я и подавно…

МИНИСТР. Но, господин первый министр, я должен пойти сейчас в казарму к фрейлинам короля и уговорить их не плакать на завтрашней свадьбе.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Успеете. Ступайте к ткачам. Живо! (Убегает.)

МИНИСТР. Да-а. Я, конечно… Однако… (Кричит.) Придворный поэт!

Входит Придворный Поэт.

Ступайте к ткачам и доложите, что у них и как. (В сторону.) Если этот дурак увидит ткань, то я и подавно.

ПРИДВОРНЫЙ ПОЭТ. Но я, ваше превосходительство, кончаю стихи на выезд принцессы из своего королевства в нашу родную страну.

МИНИСТР. Кому это теперь интересно? Принцесса уже две недели как приехала. Ступайте. Живо! (Убегает.)

ПРИДВОРНЫЙ ПОЭТ. Я, конечно, не дурак… Но… Э, была не была! В крайнем случае совру! Впервой ли мне! (Стучит в дверь.)

Комната ткачей. Два больших ручных ткацких станка сдвинуты к стене. Две большие рамы стоят посреди комнаты. Рамы пустые. Большой стол. На столе — ножницы, подушечка с золотыми булавками, складной аршин.

ХРИСТИАН. Генрих! Генрих, будь веселей! У нас тончайший шелк, который нам дали для тканья, вот он в мешке. Я сотку из него чудесное платье для твоей невесты. А в этой сумке золото. Мы поедем домой на самых лучших конях. Веселей, Генрих!

ГЕНРИХ. Я очень веселый. Я молчу потому, что думаю. ХРИСТИАН. О чем?

Стук в дверь. Христиан хватает ножницы, наклоняется над столом и делает вид, что режет. Генрих рисует мелком по столу.

ХРИСТИАН. Войдите.

Входит Придворный Поэт.

ПРИДВОРНЫЙ ПОЭТ. Здравствуйте, придворные ткачи.

ХРИСТИАН (не оставляя работу). Здравствуйте, придворный поэт.

ПРИДВОРНЫЙ ПОЭТ. Вот что, ткачи, меня прислали с очень важным поручением. Я должен посмотреть и описать вашу ткань.

ХРИСТИАН. Пожалуйста, господин поэт. Генрих, как ты думаешь, цветы роз нам поставить кверху листьями или кверху лепестками?

ГЕНРИХ(прищуриваясь). Да. Пожалуй да. Пожалуй, лепестками. На лепестках шелк отливает красивее. Король дышит, а лепестки шевелятся, как живые.

ПРИДВОРНЫЙ ПОЭТ. Я жду, ткачи!

ХРИСТИАН. Чего именно, господин поэт?

ПРИДВОРНЫЙ ПОЭТ. То есть как — чего именно? Жду, чтобы вы мне показали ткань, сделанную вами для костюма короля.

Генрих и Христиан бросили работу. Они смотрят на Придворного Поэта с крайним изумлением.

(Пугается.) Ну нечего, нечего! Слышите вы? Зачем таращите глаза? Если я в чем ошибся — укажите на мою ошибку, а сбивать меня с толку ни к чему! У меня работа нервная! Меня надо беречь!

ХРИСТИАН. Но мы крайне поражены, господин поэт! придворный поэт. Чем? Сейчас говорите, чем?

ХРИСТИАН. Но ткани перед вами. Вот на этих двух рамах шелка натянуты для просушки. Вот они грудой лежат на столе. Какой цвет, какой рисунок!

ПРИДВОРНЫЙ ПОЭТ(откашливается). Конечно, лежат. Вот они лежат. Такая груда. (Оправляется.) Но я приказывал вам показать мне шелк. Показать с объяснениями: что пойдет на камзол, что — на плащ, что — на кафтан.

ХРИСТИАН. Пожалуйста, господин поэт. На этой раме — шелк трех сортов. (Поэт записывает в книжечку.) Один, тот, что украшен розами, пойдет на камзол короля. Это будет очень красиво. Король дышит, а лепестки шевелятся, как живые. На этом среднем — знаки королевского герба. Это на плащ. На этом мелкие незабудки — на панталоны короля. Чисто белый шелк этой рамы пойдет на королевское белье и на чулки. Этот атлас — на обшивку королевских туфель. На столе — отрезы всех сортов.

ПРИДВОРНЫЙ ПОЭТ. А скажите, мне интересно, как вы на вашем простом языке называете цвет этого первого куска? С розами.

ХРИСТИАН. На нашем простом языке фон этого куска называется зеленым. А на вашем?

ПРИДВОРНЫЙ ПОЭТ. Зеленым.

ГЕНРИХ. Какой веселый цвет — правда, господин поэт? придворный поэт. Да. Ха-ха-ха! Очень веселый! Да. Спасибо, ткачи! Вы знаете — во всем дворце только и разговору, что о вашей изумительной ткани. Каждый так и дрожит от желания убедиться в глупости другого. Сейчас придет сюда министр нежных чувств. До свидания, ткачи. христиан и ГЕНРИХ. До свидания, придворный поэт.

Поэт уходит.

ГЕНРИХ. Ну, дело теперь идет на лад. Христиан.

ХРИСТИАН. Теперь я заставлю прыгать министра нежных чувств, Генрих.

ГЕНРИХ. Как прыгать, Христиан?

ХРИСТИАН. Как мячик, Генрих.

ГЕНРИХ. И ты думаешь, он послушается. Христиан?

ХРИСТИАН. Я просто уверен в этом, Генрих.

Стук в дверь. Входит Министр нежных чувств. В руках у него листки из записной книжки Поэта. Самоуверенно идет к первой раме.

МИНИСТР НЕЖНЫХ ЧУВСТВ. Какие дивные розы!

ХРИСТИАН (дико вскрикивает). А!

МИНИСТР(подпрыгнув). В чем дело?

ХРИСТИАН. Простите, господин министр, но разве вы не видите? (Показывает ему под ноги.)

МИНИСТР. Что я не вижу? Какого черта я тут должен увидеть?

ХРИСТИАН. Вы стоите на шелке, из которого мы хотели кроить на полу камзол.

МИНИСТР. Ах, вижу, вижу! (Шагает в сторону.)

ГЕНРИХ. Ах! Вы топчете королевский плащ!

МИНИСТР. Ах, проклятая рассеянность! (Прыгает далеко вправо.)

ХРИСТИАН. А! Белье короля!

Министр прыгает далеко влево.

ГЕНРИХ. А! Чулки короля!

Министр делает гигантский прыжок к двери.

ХРИСТИАН. А! Башмаки короля!

Министр выпрыгивает в дверь. Просовывает голову в комнату.

МИНИСТР(из двери). Ах, какая прекрасная работа! Мы, министры, по должности своей обязаны держать голову кверху. Поэтому то, что внизу, на полу, я с непривычки плохо вижу. Но то, что в раме, то, что на столе — розы, гербы, незабудки, — красота, красота! Продолжайте, господа ткачи, продолжайте. Сейчас к вам придет первый министр. (Уходит, закрыв дверь.)

ХРИСТИАН. Кто был прав, Генрих?

ГЕНРИХ. Ты был прав. Христиан.

ХРИСТИАН. А первого министра я назову в глаза дураком, Генрих.

ГЕНРИХ. Прямо в глаза, Христиан?

ХРИСТИАН. Прямо в глаза, Генрих.

Первый Министр открывает дверь, просовывает голову. Христиан, как бы не замечая его, идет за раму.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Эй, ткачи! Вы бы прибрали на полу. Такая дорогая ткань — и валяется в пыли. Ай, ай, ай! Сейчас король сюда идет!

ГЕНРИХ. Слушаю, ваше превосходительство. (Делает вид, что убирает и складывает ткань на столы.)

Первый Министр входит. Осторожно становится у дверей. Христиан, отойдя за раму, достает из кармана бутылку. Пьет.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Эй ты, наглец, как ты смеешь пить водку за работой?

ХРИСТИАН. Что это за дурак там орет?

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. А! Да ты ослеп, что ли? Это я, первый министр!

ХРИСТИАН. Простите, ваше превосходительство, я из-за тканей вас не вижу, а голоса не узнал. А как вы меня увидели — вот что непонятно!

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. А я… по запаху. Не люблю эту водку проклятую. Я ее за версту чую.

Христиан выходит из-за рамы.

ХРИСТИАН. Да разве это водка — это вода, ваше превосходительство.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Что ты суешь в нос мне свою скверную фляжку! Стань на место! Сейчас король придет! (Уходит.)

Из-за кулис слышно пение: Король идет и весело поет.

КОРОЛЬ(за кулисами). Сейчас приду и погляжу, сейчас приду и погляжу, тру-ля-ля. Тфу-ля-ля!

Весело входит в комнату. За ним придворные.

Тфу-ля-ля, тру-ля-ля! (Упавшим голосом.; Тру-ля-ля!

Пауза.

(С неопределенной улыбкой делает чрезвычайно широкий жест рукой.) Ну! Ну как? А?

ПРИДВОРНЫЕ. Замечательно, чудно, какая ткань!

МИНИСТР. Ткань роскошна и благородна, ваше величество!

ПРИДВОРНЫЕ. Вот именно! Как похоже! Роскошна и благородна!

КОРОЛЬ(Первому министру). А ты что скажешь, честный старик? А?

Король подавлен, но бодрится. Говорит с Первым Министром, а глядит на стол и рамы, видимо надеясь наконец увидеть чудесную ткань. На лице все та же застывшая улыбка.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Ваше величество, на этот раз я скажу вам такую чистую правду, какой свет не видал. Может, вы удивитесь, ваше величество, может, я поражу вас, но я скажу!

КОРОЛЬ. Так-так.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Вы простите меня, но подчас хочется быть действительно прямым. Никакой ткани, ваше величество, вы нигде не найдете, подобной этой. Это и пышно, и красочно.

ПРИДВОРНЫЕ. Ах как верно! Пышно и красочно. Очень точно сказано.

КОРОЛЬ. Да, молодцы ткачи. Я вижу, у вас того… все уже довольно готово?..

ХРИСТИАН. Да, ваше величество. Надеюсь, ваше величество не осудит нас за цвет этих роз?

КОРОЛЬ. Нет, не осужу. Да, не осужу.

ХРИСТИАН. Мы решили, что красные розы в достаточном количестве каждый видит на кустах.

КОРОЛЬ. На кустах видит. Да. Прекрасно, прекрасно.

ХРИСТИАН. Поэтому на шелку мы их сделали сире… (кашляет)сире… (кашляет.)

ПРИДВОРНЫЕ. Сиреневыми, как остроумно! Как оригинально — сиреневыми! Роскошно и благородно.

ХРИСТИАН. Серебряными, господа придворные.

Пауза.

МИНИСТР. Браво, браво! (Аплодирует, придворные присоединяются.)

КОРОЛЬ. Я только что хотел поблагодарить вас за то, что серебряными, это мой любимый цвет. Буквально только что. Выражаю вам мою королевскую благодарность.

ХРИСТИАН. А как вы находите, ваше величество, фасон этого камзола — не слишком смел?

КОРОЛЬ. Да, не слишком. Нет. Довольно разговаривать, давайте примерять. Мне еще надо сделать очень много дел.

ХРИСТИАН. Я попрошу господина министра нежных чувств подержать камзол короля.

МИНИСТР. Я не знаю, достоин ли я?

КОРОЛЬ. Достоин. Да. Ну-с. (Бодрится.) Давайте ему этот красивый камзол… Разденьте меня, первый министр. (Раздевается)

ХРИСТИАН. Ах!

МИНИСТР(подпрыгивает, глядя под ноги). Что такое? христиан. Как вы держите камзол, господин министр? МИНИСТР. Как святыню… Что?

ХРИСТИАН. Но вы держите его вверх ногами.

МИНИСТР. Залюбовался на рисунок. (Вертит в руках несуществующий камзол.)

ХРИСТИАН. Не будет ли так добр господин первый министр подержать панталоны короля?

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Я, дружок, из канцелярии, у меня руки в чернилах. (Одному из придворных.) Возьмите, барон!

ПЕРВЫЙ ПРИДВОРНЫЙ. Я забыл очки, ваше превосходительство. Вот маркиз…

ВТОРОЙ ПРИДВОРНЫЙ. Я слишком взволнован, у меня дрожат руки. Вот граф…

ТРЕТИЙ ПРИДВОРНЫЙ. У нас в семье плохая примета держать в руках королевские панталоны…

КОРОЛЬ. В чем там дело? Одевайте меня скорее. Я спешу.

ХРИСТИАН. Слушаю, ваше величество. Генрих, сюда. Ножку, ваше величество. Левей! Правей! Я боюсь, что господа придворные одели бы вас более ловко. Мы смущаемся перед таким великим королем. Вот, панталоны надеты. Господин министр нежных чувств, камзол. Простите, но вы держите его спиной. Ах! Вы его уронили! Позвольте, тогда мы сами. Генрих, плащ. Все. Прелесть этой ткани — ее легкость. Она совершенно не чувствуется на плечах. Белье будет готово к утру.

КОРОЛЬ. В плечах жмет. (Поворачивается перед зеркалом.) Плащ длинноват. Но, в общем, костюм мне идет.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Ваше величество, простите за грубость. Вы вообще красавец, а в этом костюме — вдвойне.

КОРОЛЬ. Да? Ну, снимайте.

Ткачи раздевают Короля и одевают его в костюм.

Спасибо, ткачи, молодцы. (Идет к двери)

ПРИДВОРНЫЕ. Молодцы, ткачи! Браво! Роскошно и благородно! Пышно и красочно! (Хлопают ткачей по плечу.) Ну, теперь мы вас не отпустим. Вы всех нас оденете!

КОРОЛЬ(останавливается в дверях). Просите чего хотите. Я доволен.

ХРИСТИАН. Разрешите нам сопровождать вас, ваше величество, в свадебном шествии. Это будет нам лучшая награда.

КОРОЛЬ. Разрешаю. (Уходит с придворными.)

ГЕНРИХ И ХРИСТИАН (поют).

Занавес опускается на несколько секунд. Подымается. Та же комната утром. За окнами слышен шум толпы. Короля одевают за ширмами.

Первый Министр стоит на авансцене.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Зачем я в первые министры пошел? Зачем? Мало ли других должностей? Я чувствую — худо кончится сегодняшнее дело. Дураки увидят короля голым. Это ужасно! Это ужасно! Вся наша национальная система, все традиции держатся на непоколебимых дураках. Что будет, если они дрогнут при виде нагого государя? Поколеблются устои, затрещат стены, дым пойдет над государством! Нет, нельзя выпускать короля голым. Пышность — великая опора трона! Был у меня друг, гвардейский полковник. Вышел он в отставку, явился ко мне без мундира. И вдруг я вижу, что он не полковник, а дурак! Ужас! С блеском мундира исчез престиж, исчезло очарование. Нет! Пойду и прямо скажу государю: нельзя выходить! Нет! Нельзя!

КОРОЛЬ. Честный старик!

ПЕРВЫЙ МИНИСТР(бежит). Грубо говоря, вот я.

КОРОЛЬ. Идет мне это белье?

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Говоря в лоб, это красота.

КОРОЛЬ. Спасибо. Ступай!

ПЕРВЫЙ МИНИСТР(снова на авансцене). Нет! Не могу! Ничего не могу сказать, язык не поворачивается! Отвык за тридцать лет службы. Или сказать? Или не сказать? Что будет! Что будет!

Площадь. На переднем плане возвышение, крытое коврами. От возвышения по обе стороны — устланные коврами дороги. Левая дорога ведет к воротам королевского замка. Правая скрывается за кулисами. Загородка, украшенная роскошными тканями, отделяет от дороги и возвышения толпу. Толпа поет, шумит, свистит. Когда шум затихает, слышны отдельные разговоры.

ПЕРВАЯ ДАМА. Ах, меня так волнует новое платье короля! У меня от волнения вчера два раза был разрыв сердца!

ВТОРАЯ ДАМА. А я так волновалась, что мой муж упал в обморок.

НИЩИЙ. Помогите! Караул!

ГОЛОСА. Что такое? Что случилось?

НИЩИЙ. У меня украли кошелек!

ГОЛОС. Но там, наверное, были гроши?

НИЩИЙ. Гроши! Наглец! У самого искусного, старого, опытного нищего — гроши! Там было десять тысяч талеров! Ах! Вот он, кошелек, за подкладкой! Слава богу! Подайте, Христа ради.

БРИТЫЙ ГОСПОДИН. А вдруг король-отец опоздает?

ГОСПОДИН С БОРОДОЙ. Неужели вы не слышали пушек?

Король-отец уже приехал. Он и принцесса-невеста придут на площадь из гавани. Король-отец ехал морем. Его в карете укачивает.

БРИТЫЙ ГОСПОДИН. А в море нет?

ГОСПОДИН С БОРОДОЙ. В море не так обидно.

ПЕКАРЬ С ЖЕНОЙ. Позвольте, господа, позвольте! Вам поглазеть, а мы по делу!

ГОЛОСА. У всех одинаковые дела!

ПЕКАРЬ. Нет, не у всех! Пятнадцать лет мы спорим с женой. Она говорит, что я дурак, а я говорю, что она. Сегодня наконец наш спор разрешит королевское платье. Пропустите!

ГОЛОСА. Не пропустим! Мы все с женами, мы все спорим, мы все по делу!

ЧЕЛОВЕК С РЕБЕНКОМ НА ПЛЕЧАХ. Дорогу ребенку! Дорогу ребенку! Ему шесть, лет, а он умеет читать, писать и знает таблицу умножения. За это я обещал ему показать короля. Мальчик, сколько семью восемь?

МАЛЬЧИК. Пятьдесят шесть.

ЧЕЛОВЕК. Слышите? Дорогу ребенку, дорогу моему умному сыну! А сколько будет шестью восемь?

МАЛЬЧИК. Сорок восемь.

ЧЕЛОВЕК. Слышите, господа? А ему всего шесть лет. Дорогу умному мальчику, дорогу моему сыну!

РАССЕЯННЫЙ ЧЕЛОВЕК. Я забыл дома очки, и теперь мне не увидеть короля. Проклятая близорукость!

КАРМАННИК. Я могу вас очень легко вылечить от близорукости.

РАССЕЯННЫЙ. Ну! Каким образом?

КАРМАННИК. Массажем. И сейчас же, здесь.

РАССЕЯННЫЙ. Ах, пожалуйста. Мне жена велела посмотреть и все ей подробно описать, а я вот забыл очки.

КАРМАННИК. Откройте рот, закройте глаза и громко считайте до двадцати.

Рассеянный считает вслух, не закрывая рта. Карманник крадет у него часы, кошелек, бумажник и скрывается в толпе.

РАССЕЯННЫЙ(кончив счет). Где же он? Он убежал! А я стал видеть еще хуже! Я не вижу моих часов, моего бумажника, моего кошелька!

ЧЕЛОВЕК. Дорогу моему мальчику! Дорогу моему умному сыну! Сколько будет шестью шесть?

МАЛЬЧИК. Тридцать шесть.

ЧЕЛОВЕК. Вы слышите? Дорогу моему сыну! Дорогу гениальному ребенку!

Слышен бой барабанов. В толпе движение. Лезут на столбы, встают на тумбы, на плечи друг другу.

ГОЛОСА. Идет! Идет!

— Вон он!

— Красивый!

— И одет красиво!

— Вы раздавили мне часы!

— Вы сели мне на шею!

— Можете в собственных экипажах ездить, если вам тут тесно!

— А еще в шлеме!

— А еще в очках!

Показываются войска.

ГЕНЕРАЛ(командует). Толпу, ожидающую короля, от ограды оттесни!

СОЛДАТЫ(хором). Пошли вон. Пошли вон. Пошли вон. Пошли вон. (Оттесняют толпу.)

ГЕНЕРАЛ. К толпе спи-и-ной!

Солдаты поворачиваются спиной к толпе, лицом к возвышению. Гремят трубы. Герольды шагают по дороге.

ГЕРОЛЬДЫ. Шапки долой, шапки долой, шапки долой перед его величеством!

Уходят во дворец. Из-за кулис справа выходит пышно одетый Король-Отец с Принцессой в подвенечном наряде. Они поднимаются на возвышение. Толпа затихает.

ПРИНЦЕССА. Отец, ну хоть раз в жизни поверь мне. Я тебе даю честное слово: жених — идиот!

КОРОЛЬ-ОТЕЦ. Король не может быть идиотом, дочка. Король всегда мудр.

ПРИНЦЕССА. Но он толстый!

КОРОЛЬ-ОТЕЦ. Дочка, король не может быть толстым. Это называется «величавый».

ПРИНЦЕССА. Он глухой, по-моему! Я ругаюсь, а он не слышит и ржет.

КОРОЛЬ-ОТЕЦ. Король не может ржать. Это он милостиво улыбается. Что ты ко мне пристаешь? Что ты смотришь жалобными глазами? Я ничего не могу сделать! Отвернись! Вот я тебе котелок привез. Ведь не целый же день будет с тобой король. Ты послушаешь музыку, колокольчики. Когда никого не будет близко, можешь даже послушать песню. Нельзя же принцессе выходить замуж за свинопаса! Нельзя!

ПРИНЦЕССА. Он не свинопас, а Генрих!

КОРОЛЬ-ОТЕЦ. Все равно! Не будь дурочкой, не подрывай уважения к королевской власти. Иначе соседние короли будут над тобой милостиво улыбаться.

ПРИНЦЕССА. Ты тиран!

КОРОЛЬ-ОТЕЦ. Ничего подобного. Вон, смотри. Бежит министр нежных чувств. Развеселись, дочка. Смотри, какой он смешной!

МИНИСТР НЕЖНЫХ ЧУВСТВ. Ваше величество и ваше высочество! Мой государь сейчас выйдет. Они изволят гоняться с кинжалом за вторым камергером, который усмехнулся, увидев новое платье нашего всемилостивейшего повелителя. Как только наглец будет наказан — государь придет.

Трубят трубы.

Камергер наказан!

Выходят герольды.

ГЕРОЛЬДЫ. Шапки долой, шапки долой, шапки долой перед его величеством!

Из дворца выходят трубачи, за ними строем фрейлины, за фрейлинами придворные в расшитых мундирах. За ними Первый Министр.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Король идет! Король идет! Король идет!

Оглядывается. Короля нет.

Отставить! (Бежит во дворец. Возвращается. Королю-Отцу.) Сейчас! Государь задержался, грубо говоря, у зеркала. (Кричит.) Король идет, король идет, король идет!

Оглядывается. Короля нет. Бежит во дворец. Возвращается.

(Королю-Отцу.) Несут, несут! (Громко.) Король идет! Король идет! Король идет!

Выносят портшез с Королем. Король, милостиво улыбаясь, смотрит из окна. Портшез останавливается. Толпа кричит «ура». Солдаты падают ниц. Дверца портшеза открывается. Оттуда выскакивает Король. Он совершенно гол. Приветственные крики разом обрываются.

ПРИНЦЕССА. Ах! (Отворачивается.)

ГЕНЕРАЛ. В себя при-ди!

Солдаты встают, взглядывают на Короля и снова валятся ниц в ужасе.

В себя при-ди!

Солдаты с трудом выпрямляются.

Отвер-нись!

Солдаты отворачиваются. Толпа молчит. Король медленно, самодовольно улыбаясь, не сводя глаз с Принцессы, двигается к возвышению.

Подходит к Принцессе.

КОРОЛЬ(галантно). Даже самая пышная одежда не может скрыть пламени, пылающего в моем сердце.

ПРИНЦЕССА. Папа. Теперь-то ты видишь, что он идиот?

КОРОЛЬ. Здравствуйте, кузен!

КОРОЛЬ-ОТЕЦ. Здравствуйте, кузен. (Шепотом.) Что вы делаете, кузен? Зачем вы появляетесь перед подданными в таком виде?

КОРОЛЬ (шепотом). Что? Значит, и вы тоже? Ха-ха-ха!

КОРОЛЬ-ОТЕЦ. Что я «тоже»?

КОРОЛЬ. Либо не на месте, либо дурак! Тот, кто не видит эту ткань, либо не на месте, либо дурак!

КОРОЛЬ-ОТЕЦ. Дурак тот, кто видит эту ткань, бессовестный!

КОРОЛЬ. Это кто же бессовестный?

КОРОЛЬ-ОТЕЦ. Тише говорите! А то чернь услышит нас. Говорите тише и улыбайтесь. Вы бессовестный!

КОРОЛЬ(принужденно улыбаясь. Тихо). Я?

КОРОЛЬ-ОТЕЦ. Да!

КОРОЛЬ(некоторое время молчит, полный негодования. Потом упавшим голосом спрашивает.) Почему?

КОРОЛЬ-ОТЕЦ(шипит злобно, не переставая улыбаться). Потому что вылез на площадь, полную народа, без штанов!

КОРОЛЬ(хлопает себя по ноге). А это что?

КОРОЛЬ-ОТЕЦ. Нога!

КОРОЛЬ. Нога?

КОРОЛЬ-ОТЕЦ. Да!

КОРОЛЬ. Нет.

КОРОЛЬ-ОТЕЦ. Голая нога!

КОРОЛЬ. Зачем же врать-то? Даю честное королевское слово, что я одет как картинка!

КОРОЛЬ-ОТЕЦ. Голый, голый, голый!

КОРОЛЬ. Ну что это, ну какая гадость! Ну зачем это! Придворные! Я одет?

ПРИДВОРНЫЕ. Пышно и красочно! Роскошно и благородно!

КОРОЛЬ. Съел? Первый министр! Я одет?

ПЕРВЫЙ МИНИСТР(обычным тоном). Простите за грубость, ваше величество. (Свирепо.) Ты голый, старый дурак! Понимаешь? Голый, голый, голый!

Король издает странный вопль, похожий на икание. Вопль этот полон крайнего изумления.

Ты посмотри на народ! На народ посмотри! Они задумались. Задумались, несчастный шут! Традиции трещат! Дым идет над государством!

Король издает тот же вопль.

Молчи, скважина! Генерал! Сюда!

Генерал рысью бежит на возвышение.

Войска надежны? Они защитят короля в случае чего? Слышите, как народ безмолвствует?

ГЕНЕРАЛ. Погода подвела, господин первый министр!

КОРОЛЬ. А?

ГЕНЕРАЛ. Погода, ваше величество. С утра хмурилась, и многие из толпы на всякий случай взяли зонтики…

КОРОЛЬ. Зонтики?

ГЕНЕРАЛ. Да, ваше величество. Они вооружены зонтиками. Будь толпа безоружна, а тут зонтики.

КОРОЛЬ. Зонтики?

ГЕНЕРАЛ. Если пошло начистоту — не ручаюсь и за солдат. Отступят! (Шепотом.) Они у меня разложенные!

Король издает тот же вопль, похожий на икание.

Я сам удивляюсь, ваше величество. Книг нет, листовок нет, агитаторов нет, дисциплина роскошная, а они у меня с каждым днем все больше разлагаются. Пробовал командовать — разлагаться прекра-ати! Не берет!

МИНИСТР НЕЖНЫХ ЧУВСТВ. Ну я не знаю, ну так нельзя, я сам тоже недоволен, я пойду туда, к народу!

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Молчать!

МИНИСТР НЕЖНЫХ ЧУВСТВ. Надо создать Временный комитет безопасности придворных.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Молчать! Нельзя терять времени! Надо толпу ошеломить наглостью. Надо как ни в чем не бывало продолжать брачную церемонию!

ПРИНЦЕССА. Я…

ПЕРВЫЙ МИНИСТР(с поклоном). Молчать!

КОРОЛЬ-ОТЕЦ. Он прав! Давай, давай)

МИНИСТР НЕЖНЫХ ЧУВСТВ. У меня фрейлины милитаризованные. Они защитят наш комитет.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Ерунда твои фрейлины! Бери принцессу за руку, король. (Машет герольдам.)

ГЕРОЛЬДЫ. Тишина! Тишина! Тишина!

Пауза.

МАЛЬЧИК. Папа, а ведь он голый!

Молчание и взрыв криков.

МИНИСТР НЕЖНЫХ ЧУВСТВ(бежит во дворец и кричит на ходу). У меня мать кузнец, отец прачка! Долой самодержавие!

МАЛЬЧИК. И голый, и толстый!

КРИКИ. Слышите, что говорит ребенок? Он не может быть не на своем месте!

— Он не служащий!

— Он умный, он знает таблицу умножения!

— Король голый!

— На животе бородавка, а налоги берет!

— Живот арбузом, а говорит — повинуйся!

— Прыщик! Вон прыщик у него!

— А туда же, стерилизует!

КОРОЛЬ. Молчать! Я нарочно. Да. Я все нарочно. Я повелеваю: отныне все должны венчаться голыми. Вот!

Свист.

Дураки паршивые!

Свист. Король мчится во дворец. Первый Министр, а за ним все придворные мчатся следом. На возвышении Король-Отец и Принцесса. 

КОРОЛЬ-ОТЕЦ. Бежим! Смотри, какие глаза у этих людей за загородкой! Они видели короля голым. Они и меня раздевают глазами! Они сейчас бросятся на меня!

ГЕНРИХ И ХРИСТИАН(прыгают на возвышение, кричат). У-у-у! КОРОЛЬ-ОТЕЦ. Ах, началось! (Подобрав мантию, бежит по дороге направо.)

ПРИНЦЕССА. Генрих!

ГЕНРИХ. Генриетта!

ХРИСТИАН(толпе). Дорогие мои! Вы пришли на праздник, а жених сбежал. Но праздник все-таки состоялся! Разве не праздник? Молодая девушка встретила наконец милого своего Генриха! Хотели ее отдать за старика, но сила любви разбила все препятствия. Мы приветствуем ваш справедливый гнев против этих мрачных стен. Приветствуйте и вы нас, приветствуйте любовь, дружбу, смех, радость!

ПРИНЦЕССА.

ТОЛПА.

Пляшут.

ГЕНРИХ.

ВСЕ.

В 1940 году Евгений Шварц вновь обратился к андерсеновскому сюжету. Впервые пьеса поставлена Николаем Акимовым в Ленинградском театре комедии. Вскоре спектакль был снят и вторично увидел свет в этом же театре лишь в 1960 году.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

УЧЕНЫЙ

ЕГО ТЕНЬ

ПЬЕТРО — хозяин гостиницы

АННУНЦИАТА — его дочь

ЮЛИЯ ДЖУЛИ — певица

ПРИНЦЕССА

ПЕРВЫЙ МИНИСТР

ЦЕЗАРЬ БОРДЖИА — журналист

ТАЙНЫЙ СОВЕТНИК

ДОКТОР

ПАЛАЧ

МАЖОРДОМ

КАПРАЛ

ПРИДВОРНЫЕ ДАМЫ

ПРИДВОРНЫЕ

КУРОРТНИКИ

СЕСТРА РАЗВЛЕЧЕНИЯ

СЕСТРА МИЛОСЕРДИЯ

КОРОЛЕВСКИЕ ГЕРОЛЬДЫ

ЛАКЕИ МИНИСТРА ФИНАНСОВ

СТРАЖА

ГОРОЖАНЕ

Действие первое

Небольшая комната в гостинице, в южной стране. Две двери: одна в коридор, другая на балкон. Сумерки. На диване полулежит Ученый, молодой человек двадцати шести лет. Он шарит рукой по столу — ищет очки. 

УЧЕНЫЙ. Когда теряешь очки, это, конечно, неприятно. Но вместе с тем и прекрасно — в сумерках вся моя комната представляется не такою, как обычно. Этот плед, брошенный в кресло, кажется мне сейчас очень милою и доброю принцессою. Я влюблен в нее, и она пришла ко мне в гости. Она не одна, конечно. Принцессе не полагается ходить без свиты. Эти узкие, длинные часы в деревянном футляре — вовсе не часы. Это вечный спутник принцессы, тайный советник. Его сердце стучит ровно, как маятник, его советы меняются в соответствии с требованиями времени, и дает он их шепотом. Ведь недаром он тайный. И если советы тайного советника оказываются гибельными, он от них начисто отрекается впоследствии. Он утверждает, что его просто не расслышали, и это очень практично с его стороны. А это кто? Кто этот незнакомец, худой и стройный, весь в черном, с белым лицом? Почему мне вдруг пришло в голову, что это жених принцессы? Ведь влюблен в принцессу я! Я так влюблен в нее, что это будет просто чудовищно, если она выйдет за другого. (Смеется.) Прелесть всех этих выдумок в том, что едва я надену очки, как все вернется на свое место. Плед станет пледом, часы — часами, а этот зловещий незнакомец исчезнет. (Шарит руками по столу.) Ну вот и очки. (Надевает очки и вскрикивает.) Что это?

В кресле сидит очень красивая, роскошно одетая девушка в маске. За ее спиною — лысый старик в сюртуке со звездою. А к стене прижался длинный, тощий, бледный человек в черном фраке и ослепительном белье. На руке его бриллиантовый перстень.

(Бормочет, зажигая свечу.) Что за чудеса? Я скромный ученый — откуда у меня такие важные гости?.. Здравствуйте, господа! Я очень рад вам, господа, но… не объясните ли вы мне, чем я обязан такой чести? Вы молчите? Ах, все понятно. Я задремал. Я вижу сон.

ДЕВУШКА В МАСКЕ. Нет, это не сон.

УЧЕНЫЙ. Вот как! Но что же это тогда?

ДЕВУШКА В МАСКЕ. Это такая сказка. До свидания, господин ученый! Мы еще увидимся с вами.

ЧЕЛОВЕК ВО ФРАКЕ. До свидания, ученый! Мы еще встретимся.

СТАРИК СО ЗВЕЗДОЮ(шепотом). До свидания, уважаемый ученый! Мы еще встретимся, и все, может быть, кончится вполне благоприлично, если вы будете благоразумны.

Стук в дверь, все трое исчезают.

УЧЕНЫЙ. Вот так история!

Стук повторяется.

Войдите!

В комнату входит Аннунциата, черноволосая девушка с большими черными глазами. Лицо ее в высшей степени энергично, а манеры и голос мягки и нерешительны. Она очень красива. Ей лет семнадцать.

АННУНЦИАТА. Простите, сударь, у вас гости… Ах!

УЧЕНЫЙ. Что с вами, Аннунциата?

АННУНЦИАТА. Но я слышала явственно голоса в вашей комнате!

УЧЕНЫЙ. Я уснул и разговаривал во сне.

АННУНЦИАТА. Но… простите меня… я слышала женский голос.

УЧЕНЫЙ. Я видел во сне принцессу.

АННУНЦИАТА. И какой-то старик бормотал что-то вполголоса.

УЧЕНЫЙ. Я видел во сне тайного советника.

АННУНЦИАТА. И какой-то мужчина, как мне показалось, кричал на вас.

УЧЕНЫЙ. Это был жених принцессы. Ну? Теперь вы видите, что это сон? Разве наяву ко мне явились бы такие неприятные гости?

АННУНЦИАТА. Вышутите?

УЧЕНЫЙ. Да.

АННУНЦИАТА. Спасибо вам за это. Вы всегда так ласковы со мною. Наверное, я слышала голоса в комнате рядом и все перепутала. Но… вы не рассердитесь на меня? Можно сказать вам кое-что?

УЧЕНЫЙ. Конечно, Аннунциата.

АННУНЦИАТА. Мне давно хочется предупредить вас. Не сердитесь… Вы ученый, а я простая девушка. Но только… я могу рассказать вам кое-что известное мне, но неизвестное вам. (Делает книксен.) Простите мне мою дерзость.

УЧЕНЫЙ. Пожалуйста! Говорите! Учите меня! Я ведь ученый, а ученые учатся всю жизнь.

АННУНЦИАТА. Вы шутите?

УЧЕНЫЙ. Нет, я говорю совершенно серьезно.

АННУНЦИАТА. Спасибо вам за это. (Оглядывается на дверь.) В книгах о нашей стране много пишут про здоровый климат, чистый воздух, прекрасные виды, жаркое солнце, ну, словом, вы сами знаете, что пишут в книгах о нашей стране…

УЧЕНЫЙ. Конечно, знаю. Ведь поэтому я и приехал сюда.

АННУНЦИАТА. Да. Вам известно то, что написано о нас в книгах, но то, что там о нас не написано, вам неизвестно.

УЧЕНЫЙ. Это иногда случается с учеными.

АННУНЦИАТА. Вы не знаете, что живете в совсем особенной стране. Все, что рассказывают в сказках, все, что кажется у других народов выдумкой, — у нас бывает на самом деле каждый день. Вот, например, Спящая Красавица жила в пяти часах ходьбы от табачной лавочки — той, что направо от фонтана. Только теперь Спящая Красавица умерла. Людоед до сих пор жив и работает в городском ломбарде оценщиком. Мальчик с Пальчик женился на очень высокой женщине, по прозвищу Гренадер, и дети их — люди обыкновенного роста, как вы да я. И знаете, что удивительно? Эта женщина, по прозвищу Гренадер, совершенно под башмаком у Мальчика с Пальчик. Она даже на рынок берет его с собой. Мальчик с Пальчик сидит в кармане ее передника и торгуется как дьявол. Но, впрочем, они живут очень дружно. Жена так внимательна к мужу. Каждый раз, когда они по праздникам танцуют менуэт, она надевает двойные очки, чтобы не наступить на своего супруга нечаянно.

УЧЕНЫЙ. Но ведь это очень интересно — почему же об этом не пишут в книгах о вашей стране?

АННУНЦИАТА(оглядываясь на дверь). Не всем нравятся сказки.

УЧЕНЫЙ. Неужели?

АННУНЦИАТА. Да, вот можете себе представить! (Оглядывается на дверь.) Мы ужасно боимся, что если это узнают все, то к нам перестанут ездить. Это будет так невыгодно! Не выдавайте нас, пожалуйста!

УЧЕНЫЙ. Нет, я никому не скажу.

АННУНЦИАТА. Спасибо вам за это. Мой бедный отец очень любит деньги, и я буду в отчаянии, если он заработает меньше, чем ожидает. Когда он расстроен, он страшно ругается.

УЧЕНЫЙ. Но все-таки мне кажется, что число приезжих только вырастет, когда узнают, что в вашей стране сказки — правда.

АННУНЦИАТА. Нет. Если бы к нам ездили дети, то так бы оно и было. А взрослые — осторожный народ. Они прекрасно знают, что многие сказки кончаются печально. Вот об этом я с вами и хотела поговорить. Будьте осторожны.

УЧЕНЫЙ. А как? Чтобы не простудиться, надо тепло одеваться. Чтобы не упасть, надо смотреть под ноги. А как избавиться от сказки с печальным концом?

АННУНЦИАТА. Ну… Я не знаю… Не надо разговаривать с людьми, которых вы недостаточно знаете.

УЧЕНЫЙ. Тогда мне придется все время молчать. Ведь я приезжий.

АННУНЦИАТА. Нет, правда, пожалуйста, будьте осторожны. Вы очень хороший человек, а именно таким чаще всего приходится плохо.

УЧЕНЫЙ. Откуда вы знаете, что я хороший человек?

АННУНЦИАТА. Ведь я часто вожусь на кухне. Ау нашей кухарки одиннадцать подруг. И все они знают все, что есть, было и будет. От них ничего не укроется. Им известно, что делается в каждой семье, как будто у домов стеклянные стены. Мы в кухне смеемся, и плачем, и ужасаемся. В дни особенно интересных событий все гибнет на плите. Они говорят хором, что вы прекрасный человек.

УЧЕНЫЙ. Это они и сказали вам, что в вашей стране сказки — правда?

АННУНЦИАТА. Да.

УЧЕНЫЙ. Знаете, вечером, да еще сняв очки, я готов в это верить. Но утром, выйдя из дому, я вижу совсем другое. Ваша страна — увы! — похожа на все страны в мире. Богатство и бедность, знатность и рабство, смерть и несчастье, разум и глупость, святость, преступление, совесть, бесстыдство — все это перемешано так тесно, что просто ужасаешься. Очень трудно будет все это распутать, разобрать и привести в порядок так, чтобы не повредить ничему живому. В сказках все это гораздо проще.

АННУНЦИАТА(делая книксен). Благодарю вас.

УЧЕНЫЙ. За что?

АННУНЦИАТА. За то, что вы со мною, простой девушкой, говорите так красиво.

УЧЕНЫЙ. Ничего, с учеными это бывает. А скажите, мой друг Ганс Христиан Андерсен, который жил здесь, в этой комнате, до меня, знал о сказках?

АННУНЦИАТА. Да, он как-то проведал об этом.

УЧЕНЫЙ. И что он на это сказал?

АННУНЦИАТА. Он сказал: «Я всю жизнь подозревал, что пишу чистую правду». Он очень любил наш дом. Ему нравилось, что у нас так тихо.

Оглушительный выстрел.

УЧЕНЫЙ. Что это?

АННУНЦИАТА. О, не обращайте внимания. Это мой отец поссорился с кем-то. Он очень вспыльчив и чуть что — стреляет из пистолета. Но до сих пор он никого не убил. Он нервный — и всегда поэтому дает промах.

УЧЕНЫЙ. Понимаю. Это явление мне знакомо. Если бы он попадал в цель, то не палил бы так часто.

За сценой рев: «Аннунциата!»

АННУНЦИАТА (кротко). Иду, папочка, миленький. До свидания! Ах, я совсем забыла, зачем пришла. Что вы прикажете вам подать — кофе или молоко?

Дверь с грохотом распахивается В комнату вбегает стройный, широкий в плечах моложавый человек. Он похож лицом на Аннунциату. Угрюм. не смотрит в глаза. Это хозяин меблированных комнат, отец Аннунциаты, Пьетро.

ПЬЕТРО. Почему ты не идешь, когда тебя зовут?! Поди немедленно перезаряди пистолет. Слышала ведь — отец стреляет. Все нужно объяснять, во все нужно ткнуть носом. Убью!

Аннунциата спокойно и смело подходит к отцу, целует его в лоб.

АННУНЦИАТА. Иду, папочка. До свидания, сударь! (Уходит.) ученый. Как видно, ваша дочь не боится вас, синьор Пьетро.

ПЬЕТРО. Нет, будь я зарезан. Она обращается со мною гак, будто я самый нежный отец в городе.

УЧЕНЫЙ. Может быть, это так и есть?

ПЬЕТРО. Не ее дело это знать. Терпеть не могу, когда догадываются о моих чувствах и мыслях. Девчонка! Кругом одни неприятности. Жилец комнаты номер пятнадцать сейчас опять отказался платить. От ярости я выстрелил в жильца комнаты номер четырнадцать.

УЧЕНЫЙ. И этот не платит?

ПЬЕТРО. Платит. Но он, четырнадцатый, ничтожный человек. Его терпеть не может наш первый министр. А тот, проклятый неплательщик, пятнадцатый, работает в нашей трижды гнусной газете. О, пусть весь мир провалится! Верчусь как штопор, вытягиваю деньги из жильцов моей несчастной гостиницы и не свожу концы с концами. Еще приходится служить, чтобы не околеть с голоду.

УЧЕНЫЙ. А разве вы служите?

ПЬЕТРО. Да.

УЧЕНЫЙ. Где?

ПЬЕТРО. Оценщиком в городском ломбарде.

Внезапно начинает играть музыка — иногда еле слышно, иногда так, будто играют здесь же, в комнате.

УЧЕНЫЙ. Скажите… Скажите мне… Скажите, пожалуйста, где это играют?

ПЬЕТРО. Напротив.

УЧЕНЫЙ. А кто там живет?

ПЬЕТРО. Не знаю. Говорят, какая-то чертова принцесса.

УЧЕНЫЙ. Принцесса?!

ПЬЕТРО. Говорят. Я к вам по делу. Этот проклятый пятнадцатый номер просит вас принять его. Этот газетчик. Этот вор, который норовит даром жить в прекрасной комнате. Можно?

УЧЕНЫЙ. Пожалуйста. Я буду очень рад.

ПЬЕТРО. Не радуйтесь раньше времени. До свидания! (Уходит.)

УЧЕНЫЙ. Хозяин гостиницы — оценщик в городском ломбарде. Людоед? Подумать только!

Открывает дверь, ведущую на балкон. Видна стена противоположного дома. Балкон противоположного дома почти касается балкона комнаты Ученого. Едва открывает он дверь, как шум улицы врывается в комнату.

Из общего гула выделяются отдельные голоса.

ГОЛОСА. Арбузы, арбузы! Кусками!

— Вода, вода, ледяная вода!

— А вот ножи для убийц! Кому ножи для убийц?!

— Цветы, цветы! Розы! Лилии! Тюльпаны!

— Дорогу ослу, дорогу ослу! Посторонитесь, люди: идет осел!

— Подайте бедному немому!

— Яды, яды, свежие яды!

УЧЕНЫЙ. Улица наша кипит как настоящий котел. Как мне нравится здесь!.. Если бы не вечное мое беспокойство, если бы не казалось мне, что весь мир несчастен из-за того, что я не придумал еще, как спасти его, то было бы совсем хорошо. И когда девушка, живущая напротив, выходит на балкон, то мне кажется, что нужно сделать одно, только одно маленькое усилие — и все станет ясно.

В комнату входит очень красивая молодая женщина, прекрасно одетая. Она щурится, оглядывается. Ученый не замечает ее.

Если есть гармония в море, в горах, в лесу и в тебе, то, значит, мир устроен разумнее, чем…

ЖЕНЩИНА. Это не будет иметь успеха.

УЧЕНЫЙ(оборачивается). Простите?

ЖЕНЩИНА. Нет, не будет. В том, что вы бормотали, нет и тени остроумия. Это ваша новая статья? Где же вы? Что это сегодня с вами? Вы не узнаете меня, что ли?

УЧЕНЫЙ. Простите, нет.

ЖЕНЩИНА. Довольно подшучивать над моей близорукостью. Это неэлегантно. Где вы там?

УЧЕНЫЙ. Я здесь.

ЖЕНЩИНА. Подойдите поближе.

УЧЕНЫЙ. Вот я. (Подходит к незнакомке.)

ЖЕНЩИНА(она искренне удивлена). Кто вы?

УЧЕНЫЙ. Я приезжий человек, живу здесь в гостинице. Вот кто я.

ЖЕНЩИНА. Простите… Мои глаза опять подвели меня. Это не пятнадцатый номер?

УЧЕНЫЙ. Нет, к сожалению.

ЖЕНЩИНА. Какое у вас доброе и славное лицо) Почему вы до сих пор не в нашем кругу, не в кругу настоящих людей?

УЧЕНЫЙ. А что это за крут?

ЖЕНЩИНА. О, это артисты, писатели, придворные, Бывает у нас даже один министр. Мы элегантны, лишены предрассудков и понимаем все. Вы знамениты?

УЧЕНЫЙ. Нет.

ЖЕНЩИНА. Какая жалость! У нас это не принято. Но… Но я, кажется, готова простить вам это — до того вы мне вдруг понравились. Вы сердитесь на меня?

УЧЕНЫЙ. Нет, что вы!

ЖЕНЩИНА. Я немного посижу у вас. Можно?

УЧЕНЫЙ. Конечно.

ЖЕНЩИНА. Мне вдруг показалось, что вы как раз тот человек, которого я ищу всю жизнь. Бывало, покажется — по голосу и по речам, — вот он, такой человек, а подойдет он поближе, и видишь — это совсем не то. А отступать уже поздно, слишком быстро он подошел. Ужасная вещь — быть красивой и близорукой. Я надоела вам?

УЧЕНЫЙ. Нет, что вы!

ЖЕНЩИНА. Как просто и спокойно вы отвечаете мне! А он раздражает меня.

УЧЕНЫЙ. Кто?

ЖЕНЩИНА. Тот, к кому я пришла. Он ужасно беспокойный человек. Он хочет нравиться всем на свете. Он раб моды. Вот, например, когда в моде было загорать, он загорел до того, что стал черен, как негр. А тут загар вдруг вышел из моды. И он решился на операцию. Кожу из-под трусов — это было единственное белое место на его теле — врачи пересадили ему на лицо.

УЧЕНЫЙ. Надеюсь, это не повредило ему?

ЖЕНЩИНА. Нет. Он только стал чрезвычайно бесстыден, и пощечину он теперь называет просто «шлепок».

УЧЕНЫЙ. Почему же вы ходите к нему в гости?

ЖЕНЩИНА. Ну, все-таки это человек из нашего крута, из круга настоящих людей. А кроме того, он работает в газете. Вы знаете, кто я?

УЧЕНЫЙ. Нет.

ЖЕНЩИНА. Я певица. Меня зовут Юлия Джули.

УЧЕНЫЙ. Вы очень знамениты в этой стране!

ЮЛИЯ. Да. Все знают мои песни «Мама, что такое любовь», «Девы, спешите счастье найти», «Но к тоске его любовной остаюсь я хладнокровной» и «Ах, зачем я не лужайка». Вы доктор?

УЧЕНЫЙ. Нет, я историк.

ЮЛИЯ. Вы отдыхаете здесь?

УЧЕНЫЙ. Я изучаю историю вашей страны.

ЮЛИЯ. Наша страна — маленькая.

УЧЕНЫЙ. Да, но история ее похожа на все другие. И это меня радует.

ЮЛИЯ. Почему?

УЧЕНЫЙ. Значит, есть на свете законы, общие для всех. Когда долго живешь на одном месте, в одной и той же комнате, и видишь одних и тех же людей, которых сам выбрал себе в друзья, то мир кажется очень простым. Но едва выедешь из дому — все делается чересчур уж разнообразным. И это…

За дверью кто-то испуганно вскрикивает. Звон разбитого стекла.

Кто там?

Входит, отряхиваясь, изящный молодой человек. За ним растерянная Аннунциата.

МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Здравствуйте! Я стоял тут, у вашей двери, и Аннунциата испугалась меня. Разве я так уж страшен?

АННУНЦИАТА (Ученому). Простите, я разбила стакан с молоком, который несла вам.

МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. А у меня вы не просите прощения?..

АННУНЦИАТА. Но вы сами виноваты, сударь! Зачем вы притаились у чужой двери и стояли не двигаясь?

МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Я подслушивал. (Ученому.) Вам нравится моя откровенность? Все ученые — прямые люди. Вам должно это понравиться. Да? Ну скажите же, вам нравится моя откровенность? А я вам нравлюсь?

ЮЛИЯ. Не отвечайте. Если вы скажете «да» — он вас будет презирать, а если скажете «нет» — он вас возненавидит.

МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Юлия, Юлия, злая Юлия! (Ученому.) Разрешите представиться: Цезарь Борджиа. Слышали?

УЧЕНЫЙ. Да.

ЦЕЗАРЬ БОРДЖИА. Ну? Правда? А что именно вы слышали?

УЧЕНЫЙ. Многое.

ЦЕЗАРЬ БОРДЖИА. Меня хвалили? Или ругали? А кто именно?

УЧЕНЫЙ. Просто я сам читал ваши критические и политические статьи в здешней газете.

ЦЕЗАРЬ БОРДЖИА. Они имеют успех. Но всегда кто-нибудь недоволен. Выругаешь человека, а он недоволен. Мне бы хотелось найти секрет полного успеха. Ради этого секрета я готов на все. Нравится вам моя откровенность?

ЮЛИЯ. Идемте. Мы пришли к ученому, а ученые вечно заняты.

ЦЕЗАРЬ БОРДЖИА. Я предупредил господина ученого. Наш хозяин говорил ему, что я приду. А вы, блистательная Юлия, ошиблись комнатой?

ЮЛИЯ. Нет, мне кажется, что я пришла как раз туда, куда следует.

ЦЕЗАРЬ БОРДЖИА. Но ведь вы шли ко мне! Я как раз кончаю статью о вас. Она понравится вам, но — увы! — не понравится вашим подругам. (Ученому.) Вы разрешите еще раз зайти к вам сегодня?

УЧЕНЫЙ. Пожалуйста.

ЦЕЗАРЬ БОРДЖИА. Я хочу написать статью о вас.

УЧЕНЫЙ. Спасибо. Мне пригодится это для работы в ваших архивах. Меня там больше будут уважать.

ЦЕЗАРЬ БОРДЖИА. Хитрец! Я ведь знаю, зачем вы приехали к нам. Здесь дело не в архиве.

УЧЕНЫЙ. А в чем же?

ЦЕЗАРЬ БОРДЖИА. Хитрец! Вы все глядите на соседний балкон.

УЧЕНЫЙ. Разве я гляжу туда?

ЦЕЗАРЬ БОРДЖИА. Да. Вы думаете, там живет она.

УЧЕНЫЙ. Кто?

ЦЕЗАРЬ БОРДЖИА. Не надо быть таким скрытным. Ведь вы историк, изучаете нашу страну, стало быть, вы знаете завещание нашего последнего короля, Людовика Девятого Мечтательного.

УЧЕНЫЙ. Простите, но я дошел только до конца шестнадцатого века.

ЦЕЗАРЬ БОРДЖИА. Вот как? И вы ничего не слышали о завещании?

УЧЕНЫЙ. Уверяю вас, нет.

ЦЕЗАРЬ БОРДЖИА. Странно. Почему же вы просили у хозяина отвести вам как раз эту комнату?

УЧЕНЫЙ. Потому, что здесь жил мой друг Ганс Христиан Андерсен.

ЦЕЗАРЬ БОРДЖИА. Только поэтому?

УЧЕНЫЙ. Даю вам слово, что это так. А какое отношение имеет моя комната к завещанию покойного короля?

ЦЕЗАРЬ БОРДЖИА. О, очень большое. До свидания! Позвольте проводить вас, блистательная Юлия.

УЧЕНЫЙ. Разрешите спросить, что именно было написано в этом таинственном завещании?

ЦЕЗАРЬ БОРДЖИА. О нет, я не скажу. Я сам заинтересован в нем. Я хочу власти, почета, и мне ужасно не хватает денег. Ведь я, Цезарь Борджиа, имя которого известно всей стране, должен еще служить простым оценщиком в городском ломбарде. Нравится вам моя откровенность?

ЮЛИЯ. Идемте! Идемте же! Вы тут всем понравились. Он никогда не уходит сразу. (Ученому.) Мы еще увидимся с вами.

УЧЕНЫЙ. Я буду очень рад.

ЦЕЗАРЬ БОРДЖИА. Не радуйтесь прежде времени.

Цезарь Борджиа и Юлия Джули уходят.

УЧЕНЫЙ. Аннунциата, сколько оценщиков в вашем городском ломбарде?

АННУНЦИАТА. Много.

УЧЕНЫЙ. И все они бывшие людоеды?

АННУНЦИАТА. Почти все.

УЧЕНЫЙ. Что с вами? Почему вы такая грустная?

АННУНЦИАТА. Ах, ведь я просила вас быть осторожным! Говорят, что эта певица Юлия Джули и есть та самая девочка, которая наступила на хлеб, чтобы сохранить свои новые башмачки.

УЧЕНЫЙ. Но ведь та девочка, насколько я помню, была наказана за это.

АННУНЦИАТА. Да, она провалилась сквозь землю, но потом выкарабкалась обратно и с тех пор опять наступает и наступает на хороших людей, на лучших подруг, даже на самое себя — и все это для того, чтобы сохранить свои новые башмачки, чулочки и платьица. Сейчас я принесу вам другой стакан молока.

УЧЕНЫЙ. Погодите! Я не хочу пить, мне хочется поговорить с вами.

АННУНЦИАТА. Спасибо вам за это.

УЧЕНЫЙ. Скажите, пожалуйста, какое завещание оставил ваш покойный король Людовик Девятый Мечтательный?

АННУНЦИАТА. О, это тайна, страшная тайна! Завещание было запечатано в семи конвертах семью сургучными печатями и скреплено подписями семи тайных советников. Вскрывала и читала завещание принцесса в полном одиночестве. У окон и дверей стояла стража, заткнув уши на всякий случай, хотя принцесса читала завещание про себя. Что сказано в этом таинственном документе, знает только принцесса и весь город.

УЧЕНЫЙ. Весь город?

АННУНЦИАТА. Да.

УЧЕНЫЙ. Каким же это образом?

АННУНЦИАТА. Никто не может объяснить этого. Уж, кажется, все предосторожности были соблюдены. Это просто чудо. Завещание знают все. Даже уличные мальчишки.

УЧЕНЫЙ. Что же в нем сказано?

АННУНЦИАТА. Ах, не спрашивайте меня.

УЧЕНЫЙ. Почему?

АННУНЦИАТА. Я очень боюсь, что завещание это — начало новой сказки, которая кончится печально.

УЧЕНЫЙ. Аннунциата, ведь я приезжий. Завещание вашего короля меня никак не касается. Расскажите. А то получается нехорошо: я ученый, историк — и вдруг не знаю того, что известно каждому уличному мальчишке! Расскажите, пожалуйста!

АННУНЦИАТА (вздыхая). Ладно, расскажу. Когда хороший человек меня просит, я не могу ему отказать. Наша кухарка говорит, что это доведет меня до большой беды. Но пусть беда эта падет на мою голову, а не на вашу. Итак… Вы не слушаете меня?

УЧЕНЫЙ. Что вы!

АННУНЦИАТА. А почему вы смотрите на балкон противоположного дома?

УЧЕНЫЙ. Нет, нет… Вот видите, я уселся поудобнее, закурил трубку и глаз не свожу с вашего лица.

АННУНЦИАТА. Спасибо. Итак, пять лет назад умер наш король Людовик Девятый Мечтательный. Уличные мальчишки называли его не мечтательным, а дурачком, но это неверно. Покойный, правда, часто показывал им язык, высунувшись в форточку, но ребята сами были виноваты. Зачем они дразнили его? Покойный был умный человек, но такая уж должность королевская, что характер от нее портится. В самом начале его царствования первый министр, которому государь верил больше, чем родному отцу, отравил родную сестру короля. Король казнил первого министра. Второй первый министр не был отравителем, но он так лгал королю, что тот перестал верить всем, даже самому себе. Третий первый министр не был лжецом, но он был ужасно хитер. Он плел, и плел, и плел тончайшие паутины вокруг самых простых дел. Король во время его последнего доклада хотел сказать «утверждаю» — и вдруг зажужжал тоненько, как муха, попавшая в паутину. И министр слетел по требованию королевского лейб-медика. Четвертый первый министр не был хитер. Он был прям и прост. Он украл у короля золотую табакерку и убежал. И государь махнул рукой на дела управления. Первые министры с тех пор стали сами сменять друг друга. А государь занялся театром. Но говорят, что это еще хуже, чем управлять государством. После года работы в театре король стал цепенеть.

УЧЕНЫЙ. Как — цепенеть?

АННУНЦИАТА. А очень просто. Идет — и вдруг застынет, подняв одну ногу. И лицо его при этом выражает отчаяние. Лейб-медик объяснял это тем, что король неизлечимо запутался, пытаясь понять отношения работников театра друг к другу. Ведь их так много!

УЧЕНЫЙ. Лейб-медик был прав.

АННУНЦИАТА. Он предлагал простое лекарство, которое несомненно вылечило бы бедного короля. Он предлагал казнить половину труппы, но король не согласился.

УЧЕНЫЙ. Почему?

АННУНЦИАТА. Он никак не мог решить, какая именно половина труппы заслуживает казни. И наконец король махнул рукой на все и стал увлекаться плохими женщинами, и только они не обманули его.

УЧЕНЫЙ. Неужели?

АННУНЦИАТА. Да, да! Уж они-то оказались воистину плохими женщинами. То есть в точности такими, как о них говорили. И это очень утешило короля, но вконец расстроило его здоровье. И у него отнялись ноги. И с тех пор его стали возить в кресле по дворцу, а он все молчал и думал, думал, думал. О чем он думал, он не говорил никому. Изредка государь приказывал подвезти себя к окну и, открывши форточку, показывал язык уличным мальчишкам, которые прыгали и кричали: «Дурачок, дурачок, дурачок!» А потом король составил завещание. А потом умер.

УЧЕНЫЙ. Наконец-то мы подошли к самой сути дела.

АННУНЦИАТА. Когда король умер, его единственной дочери, принцессе, было Тринадцать лет. «Дорогая, — писал он ей в завещании, — я прожил свою жизнь плохо, ничего не сделал. Ты тоже ничего не сделаешь — ты отравлена дворцовым воздухом. Я не хочу, чтобы ты выходила замуж за принца. Я знаю наперечет всех принцев мира. Все они слишком большие дураки для такой маленькой страны, как наша. Когда тебе исполнится восемнадцать лет, поселись где-нибудь в городе и ищи, ищи, ищи. Найди себе доброго, честного, образованного и умного мужа. Пусть это будет незнатный человек. А вдруг ему удастся сделать то, чего не удавалось ни одному из знатнейших? Вдруг он сумеет управлять, и хорошо управлять? А? Вот будет здорово! Так постарайся, пожалуйста. Папа».

УЧЕНЫЙ. Так он и написал?

АННУНЦИАТА. В точности. На кухне столько раз повторяли завещание, что я запомнила его слово в слово.

УЧЕНЫЙ. И принцесса живет одна в городе?

АННУНЦИАТА. Да. Но ее не так просто найти.

УЧЕНЫЙ. Почему?

АННУНЦИАТА. Масса плохих женщин сняли целые этажи домов и притворяются принцессами.

УЧЕНЫЙ. А разве вы не знаете свою принцессу в лицо?

АННУНЦИАТА. Нет. Прочтя завещание, принцесса стала носить маску, чтобы ее не узнали, когда она отправится искать мужа.

УЧЕНЫЙ. Скажите, она… (Замолкает.)

На балкон противоположного дома выходит девушка с белокурыми волосами, в темном и скромном наряде.

А скажите, она… О чем это я хотел вас спросить?.. Впрочем… нет, ни о чем.

АННУНЦИАТА. Вы опять не смотрите на меня?

УЧЕНЫЙ. Как не смотрю?.. А куда же я смотрю?

АННУНЦИАТА. Вон туда… Ах! Разрешите, я закрою дверь на балкон.

УЧЕНЫЙ. Зачем же? Не надо! Ведь только сейчас стало по-настоящему прохладно.

АННУНЦИАТА. После заката солнца следует закрывать окна и двери. Иначе можно заболеть малярией. Нет, не в малярии здесь дело! Не надо смотреть туда. Пожалуйста… Вы сердитесь на меня? Не сердитесь… Не смотрите на эту девушку. Позвольте мне закрыть дверь на балкон. Вы ведь все равно что маленький ребенок. Вы вот не любите супа, а без супа что за обед! Вы отдаете белье в стирку без записи. И с таким же прямодушным, веселым лицом пойдете вы прямо на смерть. Я говорю так смело, что сама перестаю понимать, что говорю: это дерзость, но нельзя же не предупредить вас. Об этой девушке говорят, что она нехорошая женщина… Стойте, стойте… Это, по-моему, не так страшно… Я боюсь, что тут дело похуже.

УЧЕНЫЙ. Выдумаете?

АННУНЦИАТА. Да. А вдруг эта девушка — принцесса? Тогда что? Что вы будете делать тогда?

УЧЕНЫЙ. Конечно, конечно.

АННУНЦИАТА. Вы не слышали, что я вам сказала?

УЧЕНЫЙ. Вот как!

АННУНЦИАТА. Ведь если она действительно принцесса, все захотят жениться на ней и вас растопчут в давке.

УЧЕНЫЙ. Да, да, конечно.

АННУНЦИАТА. Нет, я вижу, что мне тут ничего не поделать. Какая я несчастная девушка, сударь.

УЧЕНЫЙ. Не правда ли?

Аннунциата идет к выходной двери. Ученый — к двери, ведущей на балкон. Аннунциата оглядывается. Останавливается.

АННУНЦИАТА До свидания, сударь. (Тихо, с неожиданной энергией.) Никому не позволю тебя обижать. Ни за что. Никогда. (Уходит.)

Ученый смотрит на девушку, стоящую на противоположном балконе, она глядит вниз, на улицу. Ученый начинает говорить тихо, потом все громче. К концу его монолога девушка смотрит на него не отрываясь.

УЧЕНЫЙ. Конечно, мир устроен разумнее, чем кажется. Еще немножко — дня два-три работы, — и я пойму, как сделать всех людей счастливыми. Все будут счастливы, но не так, как я. Я только здесь, вечерами, когда вы стоите на балконе, стал понимать, что могу быть счастлив, как ни один человек. Я знаю вас — вас нельзя не знать. Я понимаю вас, как понимают хорошую погоду, луну, дорожку в горах. Ведь это так просто. Я не могу точно сказать, о чем вы думаете, но зато знаю точно, что мысли ваши обрадовали бы меня, как ваше лицо, ваши косы и ресницы. Спасибо вам за все: за то, что вы выбрали себе этот дом, за то, что родились и живете тогда же, когда живу я. Что бы я стал делать, если бы вдруг не встретил вас! Страшно подумать!

ДЕВУШКА. Вы говорите это наизусть?

УЧЕНЫЙ. Я… Я…

ДЕВУШКА. Продолжайте.

УЧЕНЫЙ. Вы заговорили со мной!

ДЕВУШКА. Вы сами сочинили все это или заказали кому-нибудь?

УЧЕНЫЙ. Простите, но голос ваш так поразил меня, что я ничего не понимаю.

ДЕВУШКА. Вы довольно ловко увиливаете от прямого ответа. Пожалуй, вы сами сочинили то, что говорили мне. А может быть, и нет. Ну хорошо, оставим это. Мне скучно сегодня. Как это у вас хватает терпения целый день сидеть в одной комнате? Это кабинет?

УЧЕНЫЙ. Простите?

ДЕВУШКА. Это кабинет, или гардеробная, или гостиная, или одна из зал?

УЧЕНЫЙ. Это просто моя комната. Моя единственная комната.

ДЕВУШКА. Вы нищий?

УЧЕНЫЙ. Нет, я ученый.

ДЕВУШКА. Ну пусть. У вас очень странное лицо.

УЧЕНЫЙ. Чем же?

ДЕВУШКА. Когда вы говорите, то кажется, будто вы не лжете.

УЧЕНЫЙ. Я и в самом деле не лгу.

ДЕВУШКА. Все люди — лжецы.

УЧЕНЫЙ. Неправда.

ДЕВУШКА. Нет, правда. Может быть, вам и не лгут — у вас всего одна комната, — а мне вечно лгут. Мне жалко себя.

УЧЕНЫЙ. Да что вы говорите? Вас обижают? Кто?

ДЕВУШКА. Вы так ловко притворяетесь внимательным и добрым, что мне хочется пожаловаться вам.

УЧЕНЫЙ. Вы так несчастны?

ДЕВУШКА. Не знаю. Да.

УЧЕНЫЙ. Почему?

ДЕВУШКА. Так. Все люди — негодяи.

УЧЕНЫЙ. Не надо так говорить. Так говорят те, кто выбрал себе самую ужасную дорогу в жизни. Они безжалостно душат, давят, грабят, клевещут: кого жалеть — ведь все люди негодяи!

ДЕВУШКА. Так, значит, не все?

УЧЕНЫЙ. Нет.

ДЕВУШКА. Хорошо, если бы это было так. Я ужасно боюсь превратиться в лягушку.

УЧЕНЫЙ. Как — в лягушку?

ДЕВУШКА. Вы слышали сказку про Царевну-лягушку? Ее неверно рассказывают. На самом деле все было иначе. Я это знаю точно. Царевна-лягушка — моя тетя.

УЧЕНЫЙ. Тетя?

ДЕВУШКА. Да. Двоюродная. Рассказывают, что Царевну-лягушку поцеловал человек, который полюбил ее, несмотря на безобразную наружность. И лягушка от этого превратилась в прекрасную женщину. Так?

УЧЕНЫЙ. Да, насколько я помню.

ДЕВУШКА. А на самом деле тетя моя была прекрасная девушка, и она вышла замуж за негодяя, который только притворялся, что любит ее. И поцелуи его были холодны и так отвратительны, что прекрасная девушка превратилась в скором времени в холодную и отвратительную лягушку. Нам, родственникам, это было очень неприятно. Говорят, что такие вещи случаются гораздо чаще, чем можно предположить. Только тетя моя не сумела скрыть своего превращения. Она была крайне несдержанна. Это ужасно. Не правда ли?

УЧЕНЫЙ. Да, это очень грустно.

ДЕВУШКА. Вот видите! А вдруг и мне суждено это? Мне ведь придется выйти замуж. Вы наверное знаете, что не все люди негодяи?

УЧЕНЫЙ. Совершенно точно знаю. Ведь я историк.

ДЕВУШКА. Вот было бы хорошо! Впрочем, я не верю вам. УЧЕНЫЙ. Почему?

ДЕВУШКА. Вообще я никому и ничему не верю.

УЧЕНЫЙ. Нет, не может этого быть. У вас такой здоровый цвет лица, такие живые глаза. Не верить ничему — да ведь это смерть!

ДЕВУШКА. Ах, я все понимаю.

УЧЕНЫЙ. Все понимать — это тоже смерть.

ДЕВУШКА. Все на свете одинаково. И те правы, и эти правы, и, в конце концов, мне все безразлично.

УЧЕНЫЙ. Все безразлично — да ведь это еще хуже смерти! Вы не можете так думать. Нет! Как вы огорчили меня!

ДЕВУШКА. Мне все равно… Нет, мне не все равно, оказывается. Теперь вы не будете каждый вечер смотреть на меня?

УЧЕНЫЙ. Буду. Все не так просто, как кажется. Мне казалось, ваши мысли гармоничны, как вы… Но вот они передо мной… Они вовсе не похожи на те, которых я ждал… И все-таки я люблю вас…

ДЕВУШКА. Любите?

УЧЕНЫЙ. Я люблю вас…

ДЕВУШКА. Ну вот… я все понимала, ни во что не верила, мне все было безразлично, а теперь все перепуталось…

УЧЕНЫЙ. Я люблю вас…

ДЕВУШКА. Уйдите… Или нет… Нет, уйдите и закройте дверь… Нет, я уйду… Но… если вы завтра вечером осмелитесь… осмелитесь не прийти сюда, на балкон, я… я… прикажу. нет… я просто огорчусь. (Идет к двери, оборачивается.) Я даже не знаю, как вас зовут.

УЧЕНЫЙ. Меня зовут Христиан-Теодор.

ДЕВУШКА. До свидания, Христиан-Теодор, милый. Не улыбайтесь! Не думайте, что вы ловко обманули меня. Нет, не огорчайтесь… Я говорю это просто так… Когда вы сказали так вот, вдруг, прямо, что любите меня, мне стало тепло, хотя я вышла на балкон в кисейном платье. Не смейте говорить со мной! Довольно! Если я услышу еще хоть слово, я заплачу. До свидания! Какая я несчастная девушка, сударь. (Уходит.)

УЧЕНЫЙ. Ну вот… Мне казалось, что еще миг — и я все пойму, а теперь мне кажется, еще миг — и я запутаюсь совсем. Боюсь, что эта девушка действительно принцесса. «Все люди негодяи, все на свете одинаково, мне все безразлично, я ни во что не верю» — какие явственные признаки злокачественного малокровия, обычного у изнеженных людей, выросших в тепличном воздухе! Ее… Она… Но ведь все-таки ей стало тепло, когда я признался, что люблю ее! Значит; крови-то у нее в жилах все-таки достаточно? (Смеется.) Я уверен, я уверен, что все кончится прекрасно. Тень, моя добрая, послушная тень! Ты так покорно лежишь у моих ног. Голова твоя глядит в дверь, в которую ушла незнакомая девушка. Взяла бы ты, тень, да пошла туда, к ней. Что тебе стоит! Взяла бы да сказала ей: «Все это глупости. Мой господин любит вас, так любит, что все будет прекрасно. Если вы Царевна-лягушка, то он оживит вас и превратит в прекрасную женщину». Словом, ты знаешь, что надо говорить, ведь мы выросли вместе. (Смеется) Иди!

Ученый отходит от двери. Тень Ученого вдруг отделяется от него. Вытягивается в полный рост на противоположном балконе. Ныряет в дверь, которую девушка, уходя, оставила полуоткрытой.

Что это?.. У меня какое-то странное чувство в ногах… и во всем теле… Я… я заболел? Я… (Шатается, падает в кресло, звонит.)

Вбегает Аннунциата.

Аннунциата! Вы, кажется, были правы.

АННУНЦИАТА. Это была принцесса?

УЧЕНЫЙ. Нет! Я заболел. (Закрывает глаза.)

АННУНЦИАТА(бежит к двери.) Отец!

Входит Пьетро.

ПЬЕТРО. Не ори. Не знаешь, что ли, что отец подслушивает тут, под дверью?

АННУНЦИАТА. Я не заметила.

ПЬЕТРО. Родного отца не замечает… Дожили! Ну? Чего ты мигаешь? Вздумала реветь?

АННУНЦИАТА. Он заболел.

ПЬЕТРО. Разрешите, сударь, я помогу вам лечь в постель.

УЧЕНЫЙ(встает.) Нет. Я сам. Не прикасайтесь, пожалуйста, ко мне…

ПЬЕТРО. Чего вы боитесь? Я вас не съем!

УЧЕНЫЙ. Не знаю. Ведь я так ослабел вдруг. (Идет к ширмам, за которыми стоит его кровать.)

АННУНЦИАТА(тихо, с ужасом). Смотри!

ПЬЕТРО. Что еще?

АННУНЦИАТА. У него нет тени.

ПЬЕТРО. Да ну? Действительно нет… Проклятый климат! И как его угораздило? Пойдут слухи. Подумают, что это эпидемия…

Ученый скрывается за ширмами.

Никому ни слова. Слышишь ты?

АННУНЦИАТА(у ширмы). Он в обмороке.

ПЬЕТРО. Тем лучше. Беги за доктором. Доктор уложит дурака в кровать недели на две, а тем временем у него вырастет новая тень. И никто ничего не узнает.

АННУНЦИАТА. Человек без тени — ведь это одна из самых печальных сказок на свете.

ПЬЕТРО. Говорят тебе, у него вырастет новая тень! Выкрутится… Беги!

Аннунциата убегает.

Черт… Хорошо еще, что этот газетчик занят с дамой и ничего не пронюхал.

Входит Цезарь Борджиа.

ЦЕЗАРЬ БОРДЖИА. Добрый вечер!

ПЬЕТРО. Ах, вы тут как тут… Дьявол… Где ваша баба?

ЦЕЗАРЬ БОРДЖИА. Ушла на концерт.

ПЬЕТРО. К дьяволу все концерты!

ЦЕЗАРЬ БОРДЖИА. Ученый в обмороке?

ПЬЕТРО. Да, будь он проклят.

ЦЕЗАРЬ БОРДЖИА. Слышали?

ПЬЕТРО. Что именно?

ЦЕЗАРЬ БОРДЖИА. Его разговор с принцессой.

ПЬЕТРО. Да.

ЦЕЗАРЬ БОРДЖИА. Короткий ответ. Что же вы не проклинаете все и вся, не палите из пистолета, не кричите?

ПЬЕТРО. В серьезных делах я тих.

ЦЕЗАРЬ БОРДЖИА. Похоже на то, что это настоящая принцесса.

ПЬЕТРО. Да. Это она.

ЦЕЗАРЬ БОРДЖИА. Я вижу, вам хочется, чтобы он женился на принцессе.

ПЬЕТРО. Мне? Я съем его при первой же возможности.

ЦЕЗАРЬ БОРДЖИА. Надо будет его съесть. Да, надо, надо. По-моему, сейчас самый подходящий момент. Человека легче всего съесть, когда он болен или уехал отдыхать. Ведь тогда он сам не знает, кто его съел, и с ним можно сохранить прекраснейшие отношения.

ПЬЕТРО. Тень.

ЦЕЗАРЬ БОРДЖИА. Что — тень?

ПЬЕТРО. Надо будет найти его тень.

ЦЕЗАРЬ БОРДЖИА. Зачем же?

ПЬЕТРО. Она поможет нам. Она не простит ему никогда в жизни, что когда-то была его тенью.

ЦЕЗАРЬ БОРДЖИА. Да, она поможет нам съесть его.

ПЬЕТРО. Тень — полная противоположность ученому.

ЦЕЗАРЬ БОРДЖИА. Но… Но ведь тогда она может оказаться сильнее, чем следует.

ПЬЕТРО. Пусть. Тень не забудет, что мы помогли ей выйти в люди. И мы съедим его.

ЦЕЗАРЬ БОРДЖИА. Да, надо будет съесть его. Надо, надо!

ПЬЕТРО. Тише!

Вбегает Аннунциата.

АННУНЦИАТА. Уходите отсюда! Что вам тут нужно?

ПЬЕТРО. Дочь! (Достает пистолет.) А впрочем, идемте ко мне. Там поговорим. Доктор идет?

АННУНЦИАТА. Да, бежит следом. Он говорит, что это серьезный случай.

ПЬЕТРО. Ладно.

Уходит вместе с Цезарем Борджиа.

АННУНЦИАТА(заглядывая за ширму). Так я и знала! Лицо спокойное, доброе, как будто он видит во сне, что гуляет в лесу под деревьями. Нет, не простят ему, что он такой хороший человек! Что-то будет, что-то будет!

Действие второе

Парк. Усыпанная песком площадка, окруженная подстриженными деревьями. В глубине павильон. Мажордом и Помощник его возятся на авансцене.

МАЖОРДОМ. Стол ставь сюда. А сюда — кресла. Поставь на стол шахматы. Вот. Теперь все готово для заседания.

ПОМОЩНИК. А скажите, господин мажордом, почему господа министры заседают тут, в парке, а не во дворце?

МАЖОРДОМ. Потому что во дворце есть стены. Понял? помощник. Никак нет.

МАЖОРДОМ. А у стен есть уши. Понял?

ПОМОЩНИК. Да, теперь понял.

МАЖОРДОМ. То-то. Положи подушки на это кресло.

ПОМОЩНИК. Это для господина первого министра?

МАЖОРДОМ. Нет, для господина министра финансов. Он тяжело болен.

ПОМОЩНИК. А что с ним?

МАЖОРДОМ. Он самый богатый делец в стране. Соперники страшно ненавидят его. И вот один из них в прошлом году пошел на преступление. Он решился отравить господина министра финансов.

ПОМОЩНИК. Какой ужас!

МАЖОРДОМ. Не огорчайся прежде времени. Господин министр финансов вовремя узнал об этом и скупил все яды, какие есть в стране.

ПОМОЩНИК. Какое счастье!

МАЖОРДОМ. Не радуйся прежде времени. Тогда преступник пришел к господину министру финансов и дал необычайно высокую цену за яды. И господин министр поступил вполне естественно. Министр ведь реальный политик. Он подсчитал прибыль и продал негодяю весь запас своих зелий. И негодяй отравил министра. Вся семья его превосходительства изволила скончаться в страшных мучениях. И сам он с тех нор еле жив, но заработал он на этом двести процентов чистых. Дело есть дело. Понял?

ПОМОЩНИК. Да, теперь понял.

МАЖОРДОМ. Ну, то-то. Итак, все готово? Кресла. Шахматы. Сегодня тут состоится особенно важное совещание, помощник. Почему вы думаете?

МАЖОРДОМ. Во-первых, встретятся всего два главных министра — первый и финансов, а во-вторых, они будут делать вид, что играют в шахматы, а не заседают. Всем известно, что это значит. Кусты, наверное, так и кишат любопытными.

ПОМОЩНИК. А вдруг любопытные подслушают то, что говорят господа министры?

МАЖОРДОМ. Любопытные ничего не узнают.

ПОМОЩНИК. Почему?

МАЖОРДОМ. Потому, что господа министры понимают друг друга с полуслова. Много ты поймешь из полуслов! (Внезапно склоняется в низком поклоне.) Они идут. Я так давно служу при дворе, что моя поясница сгибается сама собой при приближении высоких особ. Я их еще не вижу и не слышу, а уже кланяюсь. Поэтому-то я и главный. Понял? Кланяйся же!.. Ниже.

Мажордом сгибается до земли. Помощник за ним. С двух сторон сцены, справа и слева, одновременно выходят два министра — Первый Министр и Министр финансов. Первый — небольшого роста человек с брюшком, плешью, румяный, ему за пятьдесят. Министр финансов — иссохший, длинный, с ужасом озирающийся, хромает на обе ноги. Его ведут под руки два рослых лакея. Министры одновременно подходят к столу, одновременно садятся и сразу принимаются играть в шахматы. Лакеи, приведшие Министра финансов, усадив его, бесшумно удаляются. Мажордом и его Помощник остаются на сцене. Стоят навытяжку.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Здоровье?

МИНИСТР ФИНАНСОВ. Отвра.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Дела?

МИНИСТР ФИНАНСОВ. Очень пло.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Почему?

МИНИСТР ФИНАНСОВ. Конкуре.

Играют молча в шахматы.

МАЖОРДОМ (шепотом). Видишь, я говорил тебе, что они понимают друг друга с полуслова.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Слыхали о принцессе?

МИНИСТР ФИНАНСОВ. Да, мне докла.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Этот приезжий ученый похитил ее сердце.

МИНИСТР ФИНАНСОВ. Похитил?! Подождите… Лакей! Нет, не вы… Мой лакей!

Входит один из двух лакеев, приведших Министра.

Лакей! Вы все двери заперли, когда мы уходили?

ЛАКЕЙ. Все, ваше превосходительство.

МИНИСТР ФИНАНСОВ. И железную?

ЛАКЕЙ. Так ТОЧНО.

МИНИСТР ФИНАНСОВ. И медную?

ЛАКЕЙ. Так точно.

МИНИСТР ФИНАНСОВ. И чугунную?

ЛАКЕЙ. Так точно.

МИНИСТР ФИНАНСОВ. И капканы расставили? Помните, вы отвечаете жизнью за самую ничтожную пропажу.

ЛАКЕЙ. Помню, ваше превосходительство.

МИНИСТР ФИНАНСОВ. Ступайте…

Лакей уходит.

Я слушаю.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. По сведениям дежурных тайных советников, принцесса третьего дня долго глядела в зеркало, потом заплакала и сказала (достает записную книжку, читает): «Ах, почему я пропадаю напрасно?» — ив пятый раз послала спросить о здоровье ученого. Узнав, что особых изменений не произошло, принцесса топнула ногой и прошептала (читает): «Черт побери!» А сегодня она ему назначила свидание в парке. Вот. Как вам это нра?

МИНИСТР ФИНАНСОВ. Совсем мне это не нра! Кто он, этот ученый?

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Ах, он изучен мною до тонкости.

МИНИСТР ФИНАНСОВ. Шантажист?

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Хуже…

МИНИСТР ФИНАНСОВ. Вор?

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Еще хуже…

МИНИСТР ФИНАНСОВ. Авантюрист, хитрец, ловкач?

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. О, если бы…

МИНИСТР ФИНАНСОВ. Так что же он, наконец?

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Простой наивный человек.

МИНИСТР ФИНАНСОВ. Шах королю.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Рокируюсь…

МИНИСТР ФИНАНСОВ. Шах королеве.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Бедная принцесса! Шантажиста мы разоблачили бы, вора поймали бы, ловкача и хитреца перехитрили бы, а этот… Поступки простых и честных людей иногда так загадочны!

МИНИСТР ФИНАНСОВ. Надо его или ку, или у.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Да, другого выхода нет.

МИНИСТР ФИНАНСОВ. В городе обо всем этом уже проню?

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Еще бы не проню!

МИНИСТР ФИНАНСОВ. Гак и знал. Вот отчего благоразумные люди переводят золото за границу в таком количестве. Один банкир третьего дня перевел за границу даже свои золотые зубы. И теперь он все время ездит за границу и обратно. На родине ему теперь нечем пережевывать пищу.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. По-моему, ваш банкир проявил излишнюю нервность.

МИНИСТР ФИНАНСОВ. Это чуткость! Нет на свете более чувствительного организма, чем деловые круги. Одно завещание короля вызвало семь банкротств, семь самоубийств, и все ценности упали на семь пунктов. А сейчас… О, что будет сейчас! Никаких перемен, господин первый министр! Жизнь должна идти ровно, как часы.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Кстати, который час?

МИНИСТР ФИНАНСОВ. Мои золотые часы переправлены за границу. А если я буду носить серебряные, то пойдут слухи, что я разорился, и это вызовет панику в деловых кругах.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Неужели в нашей стране совсем не осталось золота?

МИНИСТР ФИНАНСОВ. Его больше, чем нужно.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Откуда?

МИНИСТР ФИНАНСОВ. Из-за границы. Заграничные деловые круги волнуются по своим заграничным причинам и переводят золото к нам. Так мы и живем. Подведем итог. Следовательно, ученого мы купим.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Или убьем.

МИНИСТР ФИНАНСОВ. Каким образом мы это сделаем?

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Самым деликатным! Ведь в дело замешано такое чувство, как любовь! Я намерен расправиться с ученым при помощи дружбы.

МИНИСТР ФИНАНСОВ. Дружбы?

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Да. Для этого необходимо найти человека, с которым дружен наш ученый. Друг знает, что он любит, чем его можно купить. Друг знает, что он ненавидит, что для него чистая смерть. Я приказал в канцелярии добыть друга.

МИНИСТР ФИНАНСОВ. Это ужасно.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Почему?

МИНИСТР ФИНАНСОВ. Ведь ученый — приезжий, следовательно, друга ему придется выписывать из-за границы. А по какой графе я проведу этот расход? Каждое нарушение сметы вызывает у моего главного бухгалтера горькие слезы. Он будет рыдать как ребенок, а потом впадет в бредовое состояние. На некоторое время он прекратит выдачу денег вообще. Всем. Даже мне. Даже вам.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Да ну? Это неприятно. Ведь судьба всего королевства поставлена на карту. Как же быть?

МИНИСТР ФИНАНСОВ. Не знаю.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. А кто же знает?

ПОМОЩНИК(выступая вперед). Я.

МИНИСТР ФИНАНСОВ (вскакивая). Что это? Начинается? первый министр. Успокойтесь, пожалуйста. Если это и начнется когда-нибудь, то не с дворцовых лакеев.

МИНИСТР ФИНАНСОВ. Так это не бунт?

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Нет. Это просто дерзость. Кто вы?

ПОМОЩНИК. Я тот, кого вы ищете. Я друг ученого, ближайший друг его. Мы не расставались с колыбели до последних дней.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Послушайте, любезный друг, вы знаете, с кем говорите?

ПОМОЩНИК. Да.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Почему же вы не называете меня «ваше превосходительство»?

ПОМОЩНИК(с глубоким поклоном). Простите, ваше превосходительство.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Вы приезжий?

ПОМОЩНИК. Я появился на свет в этом городе, ваше превосходительство.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. И тем не менее вы друг приезжего ученого?

ПОМОЩНИК. Я как раз тот, кто вам нужен, ваше превосходительство. Я знаю его как никто, а он меня совсем не знает, ваше превосходительство.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Странно.

ПОМОЩНИК. Если вам угодно, я скажу, кто я, ваше превосходительство.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Говорите. Чего вы озираетесь?

ПОМОЩНИК. Разрешите мне написать на песке, кто я, ваше превосходительство.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Пишите.

Помощник чертит что-то на песке. Министры читают и переглядываются.

Что вы ска?

МИНИСТР ФИНАНСОВ (подходя). Но будьте осторо! А то он заломит це.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Так. Кто устроил вас на службу во дворец?

ПОМОЩНИК. Господин Цезарь Борджиа и господин Пьетро, ваше превосходительство.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР(Министру финансов). Вам знакомы эти имена?

МИНИСТР ФИНАНСОВ. Да, вполне надежные людоеды.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Хорошо, любезный, мы подумаем, помощник. Осмелюсь напомнить вам, что мы на юге, ваше превосходительство.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Ну так что?

ПОМОЩНИК. На юге все так быстро растет, ваше превосходительство. Ученый и принцесса заговорили друг с другом всего две недели назад и не виделись с тех пор ни разу, а смотрите, как выросла их любовь, ваше превосходительство. Как бы нам не опоздать, ваше превосходительство!

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Я ведь сказал вам, что мы подумаем. Станьте в сторону.

Министры задумываются.

Подойдите сюда, любезный.

Помощник выполняет приказ.

Мы подумали и решили взять вас на службу в канцелярию первого министра.

ПОМОЩНИК. Спасибо, ваше превосходительство. По-моему, с ученым надо действовать так…

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Что с вами, любезный? Вы собираетесь действовать, пока вас еще не оформили? Да вы сошли с ума! Вы не знаете, что ли, что такое канцелярия? помощник. Простите, ваше превосходительство.

Взрыв хохота за кулисами.

ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Сюда идут курортники. Они помешают нам. Пройдемте в канцелярию, и там я оформлю ваше назначение. После этого мы, так и быть, выслушаем вас. помощник. Спасибо, ваше превосходительство.

МИНИСТР ФИНАНСОВ. Лакеи!

Появляются лакеи.

Уведите меня.

Уходят. Распахиваются двери павильона, и оттуда появляется Доктор — молодой человек, в высшей степени угрюмый и сосредоточенный.

Его окружают курортники, легко, но роскошно одетые.

1-Я КУРОРТНИЦА. Доктор, а отчего у меня под коленкой бывает чувство, похожее на задумчивость?

ДОКТОР. Под которой коленкой?

1-Я КУРОРТНИЦА. Под правой.

ДОКТОР. Пройдет.

2-Я КУРОРТНИЦА. А почему у меня за едой, между восьмым и девятым блюдом, появляются меланхолические мысли?

ДОКТОР. Какие, например?

2-Я КУРОРТНИЦА. Ну, мне вдруг хочется удалиться в пустыню и там предаться молитвам и посту.

ДОКТОР. Пройдет.

1-Й КУРОРТНИК. Доктор, а почему после сороковой ванны мне вдруг перестали нравиться шатенки?

ДОКТОР. А кто вам нравится теперь?

1-Й КУРОРТНИК. Одна блондинка.

ДОКТОР. Пройдет. Господа, позвольте вам напомнить, что целебный час кончился. Сестра милосердия, вы свободны. Сестра развлечения, приступайте к своим обязанностям.

СЕСТРА РАЗВЛЕЧЕНИЯ. Кому дать мячик? Кому скакалку? Обручи, обручи, господа! Кто хочет играть в пятнашки? В палочку-выручалочку? В кошки-мышки? Время идет, господа, ликуйте, господа, играйте!

Курортники расходятся. Входят Ученый и Аннунциата.

АННУНЦИАТА. Доктор, он сейчас купил целый лоток леденцов.

УЧЕНЫЙ. Но ведь я роздал леденцы уличным мальчишкам.

АННУНЦИАТА. Все равно! Разве больному можно покупать сладости?

ДОКТОР (ученому). Станьте против солнца. Так. Тень ваша выросла до нормальных размеров. Этого и следовало ожидать — на юге все так быстро растет. Как вы себя чувствуете?

УЧЕНЫЙ. Я чувствую, что совершенно здоров.

ДОКТОР. Все-таки я выслушаю вас. Нет, не надо снимать сюртук: у меня очень тонкие уши. (Берет со стола в павильоне стетоскоп.) Так. Вздохните. Вздохните глубоко. Тяжело вздохните. Еще раз. Вздохните с облегчением. Еще раз. Посмотрите на все сквозь пальцы. Махните на все рукой. Еще раз. Пожмите плечами. Так. (Садится и задумывается.)

Ученый достает из бокового кармана сюртука пачку писем. Роется в них.

АННУНЦИАТА. Ну, что вы скажете, доктор? Как идут его дела?

ДОКТОР. Плохо.

АННУНЦИАТА. Ну вот видите, а он говорит, что совершенно здоров.

ДОКТОР. Да, он здоров. Но дела его идут плохо. И пойдут еще хуже, пока он не научится смотреть на мир сквозь пальцы, пока он не махнет на все рукой, пока он не овладеет искусством пожимать плечами.

АННУНЦИАТА. Как же быть, доктор? Как его научить всему этому?

Доктор молча пожимает плечами.

Ответьте мне, доктор. Ну, пожалуйста. Ведь я все равно не отстану, вы знаете, какая я упрямая. Что ему надо делать?

ДОКТОР. Беречься!

АННУНЦИАТА. А он улыбается.

ДОКТОР. Да, это бывает.

АННУНЦИАТА. Он ученый, он умный, он старше меня, но иногда мне хочется его просто отшлепать. Ну поговорите же с ним!

Доктор машет рукой.

Доктор!

ДОКТОР. Вы же видите, он не слушает меня. Он уткнулся носом в какие-то записки.

АННУНЦИАТА. Это письма от принцессы. Сударь! Доктор хочет поговорить с вами, а вы не слушаете.

АННУНЦИАТА. И что вы скажете на это?

УЧЕНЫЙ. Скажу, скажу..

АННУНЦИАТА. Сударь!

УЧЕНЫЙ. Сейчас! Я не могу найти тут… (Бормочет.) Как написала она — «всегда с вами» или «навсегда с вами»?

АННУНЦИАТА(жалобно). Я застрелю вас!

УЧЕНЫЙ. Да, да, пожалуйста.

ДОКТОР. Христиан-Теодор! Ведь вы ученый… Выслушайте же меня наконец. Я все-таки ваш товарищ.

УЧЕНЫЙ(пряча письма). Да, да. Простите меня.

ДОКТОР. В народных преданиях о человеке, который потерял тень, в монографиях Шамиссо и вашего друга Ганса Христиана Андерсена говорится, что…

УЧЕНЫЙ. Не будем вспоминать о том, что там говорится. У меня все кончится иначе.

ДОКТОР. Ответьте мне как врачу — вы собираетесь жениться на принцессе?

УЧЕНЫЙ. Конечно.

ДОКТОР. А я слышал, что вы мечтаете как можно больше людей сделать счастливыми.

УЧЕНЫЙ. И это верно.

ДОКТОР. И то и другое не может быть верно.

УЧЕНЫЙ. Почему?

ДОКТОР. Женившись на принцессе, вы станете королем.

УЧЕНЫЙ. В том-то и сила, что я не буду королем! Принцесса любит меня, и она уедет со мной. А корону мы отвергнем — видите, как хорошо! И я объясню всякому, кто спросит, и втолкую самым нелюбопытным: королевская власть бессмысленна и ничтожна. Поэтому-то я и отказался от престола.

ДОКТОР. И люди поймут вас?

УЧЕНЫЙ. Конечно! Ведь я докажу им это живым примером.

Доктор молча машет рукой.

Человеку можно объяснить все. Ведь азбуку он понимает, а это еще проще, чем азбука, и, главное, так близко касается его самого!

Через сцену, играя, пробегают курортники.

ДОКТОР(указывая на них.) И эти тоже поймут вас?

УЧЕНЫЙ. Конечно! В каждом человеке есть что-то живое. Надо его за живое задеть, и все тут.