Апокалипсис

Глава 26 ВАМ ПРИДЕТСЯ БЫТЬ СО МНОЙ

— Он слабеет, — Татьяна мерила шагами комнату, не находя себе места.

— Конечно. Богов больше нет. Он терзает себя, и я вынужден отдавать все больше и больше своих сил на его поддержание, а они у меня не безграничные. Когда силы иссякнут, он станет простым смертным. И ты больше не сможешь пудрить ему мозги. Луций станет тем, кем был тысячи лет назад... — Александр закашлялся, стал бить себя в грудь.

— Он всегда был на нашей стороне.

— Да брось! Даже ты была не все время с нами. Что уж говорить о генерале. Нужно быстрее действовать. Нужно, чтобы он убил своего сына до того, как я отправлюсь к нашему хозяину. Когда я исчезну, воспоминания обо всех прожитых жизнях вернутся к нему. Представь, что он с тобой сделает, — Александр улыбнулся.

— Я смогу позаботиться о себе, — фыркнула девушка.

— Не сомневаюсь. Сейчас все только и делают, что заботятся о себе, — Александр сел поудобней в своем кресле. — Но помни, моя дорогая: без моей поддержки и ты станешь обычной смертной. Начнешь испытывать боль, голод, вернутся все людские чувства... Хотя тебе не стоит сейчас об этом думать. Твоя задача — сделать так, чтобы Луций разобрался с тем, кого люди называют мессией, ведь тот способен возглавить армию, которая уничтожит нас. Марс единственный, кто представляет для нас опасность.

— А если уничтожить всех? — она зловеще улыбнулась.

— В каком смысле?

— Нет избранных — нет и проблем. Люди смогут освободиться?

— Освободиться? Ты одна из нас, деточка. Не забывай это. И когда я уйду, помни: твое место не в райских кущах. Я знаю, чего ты хочешь, но этому не суждено случиться. Мы должны довести начатое до конца. Мы в одной упряжке.

— Знаешь, чего я хочу? Интересно.

— Ты хочешь править миром. — Он снова прокашлялся. — Думаешь, когда меня не станет, ты превратишься в богиню для жалкой горстки людишек? Ты не сможешь.

— Почему ты так решил?

— Луций не позволит. Не забывай, он тоже амбициозен.

— Правда? А может, я стану править с ним вместе? А может, отправлю его вслед за тобой? — она мило улыбнулась и подмигнула ему.

— Мы должны быть преданными тем, кто нас возвысил. Не забывай, кому мы служим и для чего! — Александр оскалился, задергал глазом.

— Разве я могу забыть? Я прекрасно помню то, как они обошлись со мной. Такое не забудешь.

— Не смей!

Александр пригрозил пальцем и даже попытался подняться, но его ноги затряслись, немощное тело не послушалось и осталось на месте. Татьяна хищно смотрела на жалкого властелина «Огненных братьев». Для себя она уже все решила. Власть нужно брать в свои руки. Марионеткой ей быть не хотелось, а хотелось принадлежать к кругу тех, кому раньше поклонялись люди.

В дверь постучали. Железные петли заскрипели, в комнату вошел человек в камуфляже с пентаграммой на рукаве.

— Простите, учитель, — он склонил голову, — вы просили сообщить, когда станет известно о человеке, который выдает себя за мессию.

— И? — Александр постарался выпрямиться, чтобы скрыть свою беспомощность.

— Соглядатай из общины Князя сообщил, что они схватили человека, который назвался именем Красной планеты.

— А твоему шпиону можно доверять? — вмешалась Татьяна.

— Он не мой шпион, госпожа. Мы все служим «Огненным братьям» и учителю нашему Александру. И да, ему можно доверять.

Татьяна оценивающе посмотрела на гвардейца. Она управляла Луцием, но не управляла его людьми и уж тем более людьми Александра. Это Татьяна понимала отчетливо. Но чтобы реализовать свой план, ей нужно было заручиться поддержкой не только Черного легиона, но и гвардейцев Нового Рима, не говоря уже об «Огненных братьях».

— Прекрасно. Можешь идти, — распорядился Александр.

Гвардеец задом попятился к двери и развернулся только в проеме.

— У тебя ничего не выйдет, моя милая Татьяна. Они служат мне, и ты служишь мне, и даже Луций подчиняется мне. У тебя ничего нет, ты голодранка. Так что не мечтай прыгнуть выше головы. Нужно довести до конца дело, которое возложил на нас хозяин. А теперь ступай и пришли ко мне Луция.

— Как скажешь. Но запомни: ночная кукушка всегда перекукует дневную. — Она с ехидством дьявольской бестии сделала ему реверанс и удалилась.

Миновав длинный коридор, Татьяна поднялась по лестнице и вышла к подвалам с узниками. К Луцию она явно не спешила. У железных дверей она привстала на носочки, открыла глазок и припала к нему. Катя сидела на полу. Из клочков собственной одежды она смастерила подобие куклы.

— Госпожа, — Самурай застал Татьяну врасплох, — я принес еду для пленницы.

— Ты напугал меня.

— Простите.

— Ничего. Почему она все еще жива?

— Мне не приказывали избавиться от нее. Генерал сказал, что девчонка ему нужна для подстраховки.

— Для какой еще подстраховки? Зачем он вообще притащил ее сюда? И что ты там ей принес?

— Обычный паек.

— Скоро самим жрать будет нечего, а мы расходуем припасы на какую-то девку. Ладно, я поговорю с Луцием. А ты отнеси-ка пока еду обратно.

Когда Татьяна скрылась из виду, Шон осторожно вошел в камеру и поставил еду на пол.

— Вы убьете меня? — Катин голос врезался ему в уши.

Странное, давно забытое чувство под названием жалость пробралось в душу. Хотя, казалось бы, какое дело ему до этой девчонки?

— Я не знаю. Все решает генерал. Пока он приказал держать тебя здесь.

— А если он прикажет тебе убить меня?

— Ты лучше поешь. — Шон быстро вышел, закрыв за собой тяжелую дверь.

Татьяна попетляла по коридорам, несколько раз сворачивая то вправо, то влево. Подземелье напоминало лабиринт из мифа про Минотавра. Наконец она вышла к лестнице, ведущей вниз. Быстро спустившись, она огляделась, выждала несколько секунд и, проскользнув за дверь, направилась в самую мглу.

Девушка шла уверенно, метров через сто остановилась. Руки прикоснулись к металлической сетке, за ней сразу послышалось шевеление, отрывистое дыхание и радостное поскуливание. Три питбуля, виляя хвостами, оперлись лапами об ограждение, один залаял, но Татьяна успокоила своего питомца. Она села на корточки, вытащила из кармана собачий корм и стала просовывать кусочки сквозь сетку.

— Умницы, умницы. Кушайте, кушайте. Скоро, уже совсем скоро я освобожу вас.

— Зачем я тебе потребовался? — раздался из темноты голос.

— Просто соскучилась, — мило ответила девушка, продолжая кормить псов.

— Думаешь, я поверю в это?

Послышался щелчок, и яркий луч фонарика прорезал темноту. Сергей стоял, опершись спиной на стену. Девушка продолжала заниматься своим делом. Собаки никак не отреагировали на появившегося офицера.

— Когда ты попросила меня достать тебе питомцев, я думал, это все оттого, что ты одинока и несчастна с ним. Ты говорила, что не можешь иметь детей, но хочешь испытать материнские чувства в заботе о ком-то. Однако вырастила ты этих щенков явно не для того, чтобы умиляться ими. Мне доложили, что ты кормишь своих зверей человечиной. Что ты задумала?

— Я рада, что ты пришел, — Татьяна выпрямилась и развернулась, щурясь от яркого света.

— Ты хоть понимаешь, что дрессировщик может проболтаться?

— Сделай так, чтобы он вообще не смог говорить. Мои ребятки уже довольно большие — надсмотрщик им больше не нужен.

— Как все просто. Сначала найди щенков, затем протащи их в Новый Рим, найди человека, который будет их дрессировать (заметь, надежного человека), а потом избавься от него. Может, убить всех, кого я так долго отбирал в свою группу? Как ты думаешь, что генерал сделает с нами, если узнает правду? А что сделает Александр, если узнает, что в Новом Риме есть собаки? Все прекрасно осведомлены, как он к ним относится.

— Тебя убьют.

— Я потащу тебя за собой.

— Думаешь, тебе кто-то поверит? И вообще, давай не будем о грустном.

— О грустном? Ты хочешь, чтобы я предал своего командира, который спас меня от смерти.

— Не надо громких слов, Сергей. И не шуми. Даже у стен есть уши. Мы давно вместе, и ты прекрасно понимаешь, что будет, если мы не остановим их. Ты знаешь, кто такой Александр и что такое Луций.

— Ты одна из них.

— Меня такой сделали. И теперь я пытаюсь остановить всех тех, кто обрек наш мир на уничтожение. Я так долго ждала, пока боги оставят нас.

— С генералом нельзя справиться. Я собственными глазами видел, как он выживал тогда, когда обычный человек умер бы.

— Убить можно любого. Нужно просто знать как. Бессмертны только боги. Ты его правая рука. Войско пойдет за тобой, если исчезнет Луций. Этот мир должен принадлежать нам, обычным людям.

— Как можно убить того, кого убить нельзя?

— Ты, главное, доверься мне.

— Помимо Луция, есть еще Александр и его гвардия, плюс его паства из «Огненных братьев».

— Гвардию нужно подчинить себе. Вы же в вылазке потеряли ее командира. Я потратила много сил, чтобы навязать его вам в поход. И теперь нужно, чтобы гвардейцев возглавил наш человек.

— Командира выбирает великий пастор Иван, а утверждает Александр. Сейчас временно обязанности возложены на Беса.

— Прекрасная кандидатура. С ним нужно будет поговорить. Сделай милость, намекни ему.

— Он же больной на всю голову садист.

— И это прекрасно. Любой садист хочет власти. А с Александром и его фанатиками пора кончать. Они пережиток прошлого.

— Ты совсем спятила?

— Разве? Ты считаешь меня чокнутой лишь потому, что я хочу отомстить тем, кто сотворил со мной это? — она провела рукой по воздуху, указывая на себя. — Думаешь, я сумасшедшая только потому, что хочу вернуть мир людям?

— Я всего лишь боюсь за тебя.

— Глупый, глупый малыш. У нас все получится. Я поняла это, когда впервые увидела тебя еще ребенком, — она подошла вплотную к Сергею, прижалась и обняла.

— Что ты творишь со мной?

— Хочу, чтобы ты был счастлив со мной. Ты станешь новым генералом, и мы будем править этим миром.

— Умирающим миром.

— Нашим миром. Поднимем его из пепла.

— Знаешь, Татьяна, твоя красота ослепительна, но внутри ты страшный, уродливый монстр.

— Но ты же любишь этого монстра? — Она впилась Сергею в губы и погасила фонарик.

Ближе к вечеру Луцию стало уже заметно лучше. Он сидел за столом рядом с Татьяной, опустив голову на кулак, и исподлобья задумчиво смотрел на собравшихся. Александр давно уже не выходил к людям. Его изувеченное и обессиленное тело пребывало на нижних этажах подземелья. Татьяна постепенно захватывала власть, кусочек за кусочком подчиняя себе все. Луций же был ее оружием. Кто мог возразить этому зверю? Только Татьяна в ослепительном образе его Марии. Он молча слушал разговор собравшихся. Главари подконтрольных «Огненным братьям» общин и банд решали, как лучше напасть на Князя.

— О чем с тобой говорил старик? — прошептала Татьяна, слегка наклонившись к Луцию.

— Ты стала относиться к нему с презрением. Раньше ты боготворила его как великого пророка и спасителя, несущего истинную веру и дарящего Млечный путь людям. Что произошло? Что-то такое, о чем я не знаю? — генерал перевел взгляд на девушку.

— Он выживает из ума. Ты и сам это видишь. Начинает подозревать всех и вся в том, чего нет.

— Подозревать? Кого? В чем?

— А разве он тебе ничего не говорил?

— Он интересовался нашим общим делом, как оно продвигается, и спрашивал, что я намерен делать в дальнейшем. Насчет подозрений — ничего, — Луций сдвинул брови.

— Он вечно что-то бубнит. Смысл в том, что он слабеет, а вместе с ним слабеем и мы. Он как дамоклов меч висит над нами.

— Над нами? При чем здесь ты?

— Я просто не так выразилась. Кстати, — переводя тему, улыбнулась Татьяна, — ты подумал над тем, что я тебе сказала?

— Еще нет.

— Ее нужно убить. Зачем вообще ты притащил ее сюда?

— Ты так яростно хочешь смерти этому ребенку. Почему?

— Он придет за ней, и погибнут тысячи наших людей, твоих солдат, Луций.

— Пока он просто загнанный зверек, не представляющий никакой опасности. Он один, и ему наверняка страшно.

— Этот зверек может отрастить когти и клыки. Чем дольше мы его гоняем, тем больше появляется у него последователей. А с учетом последних новостей у него может появиться и армия.

— Князь не даст ему власти.

— Зато он может использовать его как духовного лидера. Зверь в овечьей шкуре. Он уже побеждает нас. Ты был избран, чтобы уничтожить его. Ты наш спаситель, Луций, а теперь ты не желаешь убить эту девчонку. Она не ребенок. Она враг. Мне, тебе, нам.

Генерал посмотрел на Татьяну отрешенным взглядом.

— Помнишь, когда я впервые тебя встретил, ты была напугана, хотела выбраться из того темного подвала? Тогда ты думала о жизни. Сейчас ты просишь убить девчонку.

— Луций, мой милый Луций, — она провела рукой по его бедру, — пойми, я переживаю за тебя. Ты же знаешь, как я люблю тебя и не могу представить, что будет, если тебя не станет рядом со мной. Я желаю ее смерти, потому что она угроза, понимаешь? Я переступлю через любого, лишь бы ты был рядом со мной. Ты и я — только это меня интересует, только этого я хочу. И разве я прошу большую цену? Одна жизнь, всего одна — ради того, чтобы тысячи остались в живых, чтобы ты был в безопасности.

— Ты слишком беспокоишься за меня. Этот самозваный мессия — в плену у Князя. Я приду за ним, а не он за девчонкой. Тем более ты же знаешь: меня не так-то легко убить.

— Знаю, — сквозь зубы процедила Татьяна и добавила: — Так зачем она нужна? Зачем ее держать здесь?

— Порой судьба непредсказуема, а я не люблю сюрпризов и лучше перестрахуюсь. Маленькая искра иногда причина пожара, который невозможно потушить. Я чувствую, что эта девочка еще сыграет свою роль. А если я ошибаюсь, то разберусь с ней, как только приколочу к кресту этого самозванца, но не раньше.

— Ты знаешь, что только он стоит на нашем пути, на твоем пути. Сейчас у него ничего нет, но что помешает ему объединить людей против нас? Ради всех здесь находящихся, ради меня, ее нужно убить.

— Убьем ее сейчас — и он точно захочет отомстить. А трудно иметь дело с тем, кому больше нечего терять. В общем, я услышал тебя. — Он взял ее руку и нежно поцеловал. — Убить ее можно всегда, но пока пускай ее голова останется на плечах. От мертвой девчонки никакого проку, а от живой... — кончики его губ слегка поднялись.

— Какие глупости, — Татьяна фыркнула, вырывая руку, поднялась с места и громко обратилась к присутствующим: — Так что вы решили?

Гомон мгновенно стих, наступила тишина, которую прервал голос Законника:

— Предлагаем сначала попробовать договориться. У Князя много людей, они на своей территории, да еще и хорошо защищенной. Разведка доносит, что к нему стягиваются люди. Неизвестно, это Князь вызвал в город своих бойцов из дальних гарнизонов или к нему присоединяются посторонние группы. Нам нужно больше времени и данных, иначе мы бессмысленно пожертвуем многими.

— Бессмысленно? — глаза Луция блеснули огнем. — Думаете, я стану вести переговоры с тем, кто ограбил меня и выставил на посмешище?

— Генерал, позвольте? — Сергей поднялся. Луций одобрительно кивнул. — Законник говорит дело. Мы потеряем много людей, правда, мы потеряем их не бессмысленно, как он выразился. Собравшиеся здесь не хотят жертвовать своими солдатами, и это понятно.

— Им придется, — сухо бросил генерал.

— Я не сомневаюсь в этом. Но стоит действительно убедиться в том, что наша цель находится у Князя. Тем более, возможно, Ярослав попросту пойдет на обмен и мы все уладим без крови.

— Без крови? Я хочу крови, Сергей. Его заместитель Казак плюнул мне в лицо. Меня ударили по одной щеке. Думаешь, я позволю ударить по другой? — Луций тоже встал и уперся кулаками в столешницу.

— Я прекрасно помню это, мой генерал. Я был с вами в тот злосчастный день. Отомстить стоит. Тем более мы давно думали о захвате Воронежа и земель Князя. Но мне кажется, что все же сначала стоит провести переговоры. Если убедимся в том, что наша цель у них, выдвинем войско и разобьем их.

— А если его нет там? — встрял в разговор Балабек.

— Если его там нет, стоит попридержать военную операцию. Нас много, но врагов еще больше. Пока все разрозненны, нам нечего бояться, но если все объединятся против нас, что тогда?

Луций пристально посмотрел на Сергея, затем окинул взглядом собравшихся.

— Нухорошо. Пусть будут переговоры, но Воронеж я возьму, — он сел на место. — Сергей, ты лично отвечаешь за переговоры. Даю вам три недели, чтобы вдоволь наболтаться с Князем. Потом я выступаю на них и все, кто тут присутствует, пойдут со мной, иначе ваши головы я надену на колья, которые будут украшать борта моих грузовиков. В любом случае вам придется быть рядом со мной.