Апокалипсис никогда. Почему экологический алармизм вредит всем нам

До 1800 года, отмечает Стивен Пинкер из Гарвардского университета, большинство людей были отчаянно бедны. "Средний доход был эквивалентен доходу в беднейших странах Африки сегодня (около 500 долларов в год в международных долларах), - пишет он, - и почти 95 процентов мира жили в условиях, которые сегодня считаются "крайней бедностью" (менее 1,90 доллара в день)". Промышленная революция стала тем, что Пинкер называет "Великим побегом" от бедности.

Великое бегство продолжается и сегодня. С 1981 по 2015 год количество людей, живущих в крайней нищете, сократилось с 44 до 10 процентов.

Наше процветание стало возможным благодаря использованию энергии и машин, благодаря чему все меньшему числу людей приходится производить пищу, энергию и потребительские товары, и все большее число людей может заниматься работой, которая требует более активного использования нашего разума и даже наполняет нашу жизнь смыслом и целью.

Переезд в город дает женщинам больше свободы в выборе брака. "Мои родители поощряют тааруф, мусульманский способ заключения брака", - говорит Супарти. "В этом случае вы объясняетесь с религиозным учителем или проповедником, и они знакомят вас с тем, кто, по их мнению, вам подходит. Но все равно все зависит от тебя. Я все еще бунтарка и поэтому хотела бы узнать мужчину поближе до брака".

Города и производство приносят и другие положительные плоды. Темпы роста численности населения достигли максимума в начале 1960-х годов одновременно с увеличением продолжительности жизни и снижением младенческой смертности. Общая численность населения скоро достигнет своего пика. Благодаря росту производительности сельского хозяйства доля людей, страдающих от недоедания, сократилась с 20 % в 1990 году до 11 % сегодня, что составляет около 820 миллионов человек.

Рассмотрите различия между Бернадетт, Супарти и Хелен. Бернадетт должна производить все свои продукты и энергию, в то время как Супарти и Хелен могут покупать их. И если Супарти готовит большую часть еды сама, то Хелен, как работающий профессионал, может покупать готовую еду и даже доставлять ее на дом.

В то время как Бернадетт приходится заниматься сельским хозяйством, чтобы жить, Хелен достаточно богата, чтобы заниматься садоводством для удовольствия. И хотя Хелен также приходится защищаться от диких животных, а именно от кротов, наши запасы продовольствия и жизни не подвергаются опасности, если грызуны поедают ее растения, как это происходит с Бернадетт, когда то же самое делает бабуин.

Машины освобождают женщин от рутинной работы. Однажды я спросила старшую сестру моей матери, какие самые счастливые воспоминания у нее были в детстве, когда она росла на их ферме в Индиане. Она вспомнила день, когда ей привезли машину для отжима белья, заказанную матерью в компании Sears. Это было не более чем два ролика и ручная рукоятка, но она избавила руки моей бабушки от тяжелой работы по вытягиванию, выжиманию и выкручиванию одежды. Позже появились стиральные машины и сушилки с электрическим приводом, которые полностью освободили женщин от необходимости стирать, отжимать и развешивать для просушки одежду всей семьи.

Ученые, в том числе Бенджамин Фридман и Стивен Пинкер из Гарварда, обнаружили, что рост благосостояния тесно связан с увеличением свободы среди женщин, снижением насилия и большей терпимостью к женщинам, расовым и религиозным меньшинствам, а также геям и лесбиянкам. Так было и в Индонезии.

"Мой любимый певец - Моррисси", - сказал мне Ипех. "В прошлом году я ходила на его концерт и переживала, что [исламские] экстремисты пригрозят взорвать его, и шоу отменят. То же самое произошло с Леди Гагой, которой пришлось отменить свое шоу".

"Почему они не сделали этого?" спросил я.

"Может быть, они не поняли, что Моррисси - гей?" - сказала она.

Я спросил Ипех, не одобряет ли она гомосексуальность. "Считаю ли я это грехом? Да. Вы можете определить, что человек - гей, потому что он носит очень обтягивающую одежду. Но я не против того, чтобы люди были геями. На меня это никак не повлияет ".

5. Сила богатства

В XVIII веке Британия стала пионером фабричной системы, объединившей людей, машины и энергию таким образом, что производство одежды, обуви и потребительских товаров стало намного быстрее и дешевле, чем предшествовавшая ей домашняя ремесленная система. В первой главе своей книги "Богатство народов", написанной в 1776 году, Адам Смит объясняет, что производительность отдельного рабочего в пятьдесят раз выше, когда он сосредоточен на выполнении одной задачи по изготовлению булавки, чем если бы он сделал всю булавку сами.

Фабрики требовали от людей энергии для приведения машин в движение. Владельцы строили фабрики рядом с реками, чтобы иметь возможность использовать водяные колеса. Со временем они перешли к использованию пара от угля для питания фабрик, а затем и к электричеству.

Сегодня экономисты называют три причины, по которым обрабатывающая промышленность, в отличие от других секторов экономики, позволила бедным странам превратиться в богатые.

Во-первых, бедные страны могут стать столь же эффективными в производстве, как и богатые, и даже превзойти их. Бедным странам относительно легко украсть секреты производства у богатых. Американцы украли фабричные "ноу-хау" у Британии в XVIII и XIX веках, так же как Китай в последние годы крадет интеллектуальную собственность у США и других стран.

Во-вторых, товары, произведенные на фабриках, легко продать в другие страны. Это позволяет развивающимся странам производить то, что они пока не могут себе позволить купить, и покупать то, что они сами пока не могут произвести. Даже когда остальная экономика не работает из-за высокого уровня коррупции в правительстве или других факторов, история показывает, что фабрики могут продолжать быть продуктивными и, более того, стимулировать экономический рост.

Наконец, фабрики требуют больших трудозатрат, что позволяет им поглощать большое количество неквалифицированных мелких фермеров. Бывшим фермерам, таким как Супарти, не нужно учить новый язык или приобретать специальные навыки, чтобы работать на фабриках. "Сравнительно легко превратить фермера, выращивающего рис, в рабочего швейной фабрики", - отмечает экономист Гарвардского университета Дэни Родрик.

За последние 200 лет бедные страны обнаружили, что для развития им не нужно искоренять коррупцию или давать всем образование. Пока фабрики могли работать свободно, а политики не крали у их владельцев слишком много, производство могло стимулировать экономическое развитие. И со временем, по мере того как страны становились богаче, многие из них, включая США, становились менее коррумпированными.

"Вы можете начать с очень плохих начальных условий, сделать несколько правильных вещей, чтобы стимулировать внутреннее производство узкого спектра трудоемких производств, и вуаля! у вас появился двигатель роста", - говорит Родрик.

Так было с Индонезией. В 1960-х годах она была такой же бедной, как многие африканские страны к югу от Сахары сегодня. Гражданская война и массовые убийства с 1965 по 1966 год привели к гибели более миллиона человек, а может, и больше, по последним оценкам. Правительство было и остается известным коррупционером. Вспомните, как Ипех была избита после того, как разоблачила индонезийских солдат, участвовавших в мошеннической сделке с недвижимостью.

И все же, несмотря на то, что Индонезия была и во многом остается неблагополучной и коррумпированной страной, она смогла привлечь достаточно производственных мощностей, чтобы стимулировать развитие; годовой доход на душу населения вырос с 54 до 3800 долларов в период с 1967 по 2017 год.

Для Супарти это означает, что ее зарплата выросла более чем в три раза с тех пор, как она начала работать в городе. Работая на фабрике, она смогла купить телевизор с плоским экраном, мотороллер и даже дом к двадцати пяти годам.

В начале 2000-х годов молодой голландский экономист по имени Артур ван Бентем работал на нефтяную компанию Shell в Нидерландах, разрабатывая сценарии для прогнозирования будущего спроса и предложения на энергоносители.

В 1960-х годах компания Shell стала пионером в области сценарного планирования, которое заключается в создании правдоподобных, но разных историй о том, что может произойти в будущем. Такие истории помогли Shell предвидеть рост цен на нефть в 1970-х и снижение в 1980-х годах и, таким образом, хеджировать свои ставки. Для прогнозирования обвалов рынка сценарное планирование "Шелл" основывалось на контринтуитивном мышлении и постоянном поиске новых фактов, а не на предположениях.

Как и многие энергетические аналитики того времени, ван Бентем полагал, что более энергоэффективные лампочки, холодильники, компьютеры и практически все другие технологии означают, что бедные страны смогут разбогатеть, используя гораздо меньше энергии, чем богатые. "Поскольку все эти энергоэффективные технологии сегодня доступны также в Китае и Азии, - говорил ван Бентем, - можно ожидать, что рост потребления энергии будет ниже, чем в США или Европе при одинаковом уровне ВВП".

Ван Бентем решил попытаться определить, действительно ли произошел такой энергетический "скачок", как его называют. Он создал базу данных на основе данных о ВВП, ценах на энергоносители и потреблении энергии в 76 странах. Он проанализировал цифры. Он не нашел никаких доказательств скачка. "Даже наоборот, - сказал он мне, - я обнаружил, что развивающиеся страны демонстрируют более энергоемкий рост при тех же уровнях ВВП, чем развитые страны".

Благодаря энергоэффективности такие вещи, как освещение, электричество и кондиционеры, стали намного дешевле. Но это лишь означает, что люди стали использовать их чаще, что снижает экономию энергии, которая могла бы быть получена, если бы уровень потребления не вырос.

То же самое происходит и с крупными, дорогими и энергоемкими товарами, такими как автомобили. "Если вы посмотрите на сегодняшнюю Индию, то один из самых продаваемых автомобилей [Suzuki Maruti Alto] стоит 3500 долларов и является очень энергоэффективным транспортным средством, которое расходует 40 [миль на галлон]", - объясняет ван Бентем. "Это намного эффективнее, чем автомобили, которые использовались в Соединенных Штатах сто лет назад".

С 1800 года освещение стало в пять тысяч раз дешевле. В результате мы используем гораздо больше света в наших домах, на работе и на улице. Дешевые светоизлучающие диоды (LED) позволяют Suparti потреблять гораздо больше света, чем наши бабушки и дедушки, когда они имели схожий уровень дохода.

А если сделать автомобили дешевле, то их сможет купить больше людей, что увеличит потребление энергии. "Значительно более низкая цена Suzuki Maruti Alto и его более высокая эффективность позволяют использовать его большему числу более бедных индийцев", - отмечает ван Бентем.

Выводы Ван Бентама не отличаются особой новизной. Тот факт, что энергоэффективность, являющаяся формой продуктивности ресурсов, снижает цены, что увеличивает спрос, - это базовая экономика. И экономисты продемонстрировали, что более дешевое освещение привело к росту потребления в 1996 и в 2006 годах.

То, насколько мы богаты, отражается на количестве потребляемой нами энергии. Средний житель Конго потребляет в энергетическом эквиваленте 1,1 кг нефти в день (кг/день). Средний индонезиец потребляет энергию, эквивалентную 2,5 кг/день. Средний житель США потребляет 19 кг/день.

Но эти цифры скрывают огромные различия в качестве энергии. Почти все энергопотребление среднестатистического жителя Конго осуществляется за счет сжигания древесины и другой биомассы, в то время как у среднестатистического индонезийца этот показатель составляет всего 24 %, а у среднестатистического американца - почти ни одного. За семь лет, прошедших с момента покупки нашего дома, мы с Хелен ни разу не разжигали огонь в нашем камине и не собираемся делать этого в будущем из-за загрязнения окружающей среды.

Страны с высокой плотностью населения, такие как Германия, Британия и Япония, потребляют меньше энергии на человека, чем такие малонаселенные места, как Калифорния, благодаря снижению использования автомобилей, но нигде не приближаются к уровню таких людей, как Супарти и тем более Бернадетт.

По мере индустриализации такие страны, как Индонезия, сначала требуют больше энергии на единицу экономического роста, но по мере деиндустриализации, как Соединенные Штаты, они требуют меньше.

Глобальная история эволюции и развития человечества - это история преобразования все большего количества энергии в богатство и власть, что позволяет человеческим обществам становиться все более сложными.

6. Плотность энергии имеет значение

Когда вы опрашиваете женщин, занимающихся мелким сельским хозяйством, о том, каково это - готовить на дровах, вы можете предположить, что они будут жаловаться на ядовитый дым, которым им приходится дышать. В конце концов, по данным Всемирной организации здравоохранения, такое загрязнение воздуха в помещениях сокращает жизнь четырех миллионов человек в год. Но во всем мире чаще всего они жалуются на то, сколько времени уходит на то, чтобы нарубить дров, перетащить их, разжечь костер и поддерживать его.

После того как Супарти переехала в город, она смогла использовать сжиженный нефтяной газ в качестве топлива для приготовления пищи вместо рисовой шелухи. Это приводит к гораздо меньшему загрязнению окружающей среды, в том числе на треть сокращает выбросы углекислого газа. Но самое главное - сжиженный нефтяной газ экономит ее время, которое она может потратить на другие дела.

Когда уголь сжигается на электростанции, находящейся за много километров от дома, дым может быть полностью удален из дома, даже если готовить пищу и отапливаться природным газом. Но даже сжигание угля в помещении при правильном устройстве камина приводит к меньшему загрязнению воздуха, чем сжигание древесины.

Люди переходили от древесины к ископаемому топливу на протяжении сотен лет. Во всем мире древесина обеспечивала почти всю первичную энергию в 1850 году, 50 % в 1920 году и всего 7 % сегодня.

Отказавшись от использования древесины в качестве топлива, мы позволяем лугам и лесам снова расти и возвращать диких животных. В конце 1700-х годов использование древесины в качестве топлива для приготовления пищи и отопления стало основной причиной обезлесения в Великобритании. В Соединенных Штатах Америки потребление древесины для топлива на душу населения достигло своего пика в 1840-х годах. Потребление древесины на душу населения было в четырнадцать раз выше, чем сегодня.

Таким образом, ископаемое топливо сыграло ключевую роль в спасении лесов в Соединенных Штатах и Европе в XVIII и XIX веках. В 1860-х годах древесина составляла 80 % всей первичной энергии в Соединенных Штатах, в 1900 году - 20 %, а в 1920 году - 7,5 %.

Экологические и экономические преимущества ископаемого топлива заключаются в том, что оно более энергоемкое и распространенное. В килограмме угля почти вдвое больше энергии, чем в килограмме древесины, а в килограмме сжиженного нефтяного газа Супарти в три раза больше энергии, чем в биомассе из рисовой шелухи, из которой она готовила пищу на ферме.

Централизация производства энергии была необходима для того, чтобы оставить большую часть планеты Земля для естественных ландшафтов с дикими животными. Сегодня все плотины гидроэлектростанций, вся добыча ископаемого топлива и все атомные станции занимают менее 0,2 % свободной ото льда территории Земли. Для производства продуктов питания на Земле требуется в 200 раз больше земли.

Хотя энергетическая плотность угля в два раза выше энергетической плотности древесины, энергетическая плотность угольных шахт в двадцать пять тысяч раз выше, чем лесов. Даже угольные шахты восемнадцатого века были в четыре тысячи раз более энергетически плотными, чем английские леса, и в шестнадцать тысяч раз более энергетически плотными, чем растительные остатки, такие как те, которые использовала семья Супарти.

Чем больше людей и богатства в районе, тем выше плотность мощности. Плотность власти на Манхэттене в двадцать раз выше, чем во внешних районах Нью-Йорка, а в богатом островном государстве Сингапур плотность власти в семь раз выше, чем в среднем по миру.

Благодаря удобрениям, ирригации, тракторам, работающим на нефти, и другим сельскохозяйственным машинам плотность энергии на фермах возрастает в десятки раз по мере того, как они эволюционируют от трудоемких технологий, которые использовали родители Супарти, к энергоемким методам, применяемым на рисовых фермах Калифорнии.

Энергоемкие заводы и города требуют энергоемких видов топлива, потому что их легче транспортировать и хранить, и они меньше загрязняют окружающую среду. Конные экипажи сделали Нью-Йорк непригодным для жизни в годы, предшествовавшие появлению автомобиля. Улицы были грязными и пыльными, на них воняло мочой и фекалиями, что приносило мух и болезни. Автомобили, работающие на нефти, позволили добиться гораздо большей плотности потока энергии при гораздо меньшем загрязнении.

За последние 250 лет плотность мощности фабрик значительно возросла. К 1920-м годам на фабрике Генри Форда River Rouge Complex в Детройте плотность мощности была в пятьдесят раз выше, чем на первой крупной интегрированной швейной фабрике Америки Merrimack Manufacturing Company, построенной за сто лет до этого.

Пятидесятикратное увеличение плотности мощности между Мерримаком и Ривер-Руж стало возможным благодаря электричеству, которое представляет собой поток электронов - субатомных частиц, которые технически являются материей, но действуют как своего рода чистая энергия без материи. С технической точки зрения электричество - это "энергоноситель", а не топливо или первичная энергия. Тем не менее, этот рост демонстрирует силу эволюции человечества от топлива, насыщенного материей, к топливу, насыщенному энергией.

Люди часто готовы мириться даже с высоким уровнем загрязнения воздуха, чтобы пользоваться благами электричества. В 2016 году я брал интервью у людей, живущих вокруг старой и грязной угольной электростанции в Индии. Электростанция давала им бесплатное электричество, но при этом иногда выбрасывала токсичную золу, которая, по их словам, раздражала и обжигала их кожу. Как бы они ни ненавидели загрязнение окружающей среды, никто из них не сказал, что готов отказаться от бесплатного грязного электричества в пользу более чистого по цене.

За последние 200 лет даже сжигание угля стало значительно чище. Простое техническое решение, добавленное к угольным станциям в развитых странах после 1950 года, уменьшило количество опасных твердых частиц на 99 %. Высокотемпературные угольные станции почти так же чисты, как и газовые, за исключением более высоких выбросов углерода. Природный газ, как правило, все же превосходит уголь по физическим причинам. Но если говорить о загрязнении воздуха, то степень, в которой угольные станции стали намного чище, просто поразительна.

Все это не означает, что сжигание угля - это "хорошо", просто по большинству человеческих и экологических показателей оно лучше, чем сжигание древесины. Как мы увидим, природный газ также лучше угля по большинству показателей. Люди сжигают дрова, а не уголь, и уголь, а не природный газ, когда эти виды топлива - все, что они могут себе позволить, а не потому, что именно эти виды топлива они предпочитают.

Благодаря более чистому сжиганию угля, переходу на природный газ, более чистым автомобилям и другим технологическим изменениям в развитых странах значительно улучшилось качество воздуха. С 1980 по 2018 год уровень угарного газа в США снизился на 83 %, свинца - на 99 %, диоксида азота - на 61 %, озона - на 31 %, а диоксида серы - на 91 %. Хотя уровень смертности от загрязнения воздуха может повышаться по мере индустриализации, он снижается с ростом доходов, улучшением доступа к здравоохранению и снижением уровня загрязнения воздуха.

Несмотря на эту положительную тенденцию, переход от биомассы к ископаемому топливу еще далек от завершения. Сегодня люди используют больше древесины в качестве топлива, чем когда-либо в истории, хотя ее доля в общем объеме энергии снижается. Поэтому прекращение использования древесины в качестве топлива должно стать одним из самых приоритетных направлений деятельности людей и организаций, стремящихся как к всеобщему процветанию, так и к экологическому прогреесу.

7. Производственная лестница

Реальная угроза лесам исходит не от расширения энергоемких заводов в бедных странах, как утверждают Гринпис и Extinction Rebellion, а от снижения потребности в них.

С одной стороны, за последние полвека Африка добилась реального прогресса. Производительность труда в сельском хозяйстве выросла, но в середине 1970-х годов доля обрабатывающей промышленности в экономике была выше, чем сегодня. "Большинство стран Африки слишком бедны, чтобы переживать деиндустриализацию, - пишет Родрик, - но именно это, похоже, и происходит".

Исключением является Эфиопия, которая привлекла Calvin Klein, Tommy Hilfiger и лидера в области быстрой моды H&M, как благодаря низким зарплатам по сравнению с такими странами, как Китай и Индонезия, где они выросли, так и благодаря инвестициям в гидроэлектрические плотины, электросети и дороги. "За последнее десятилетие ВВП Эфиопии рос более чем на 10 % в год, - отмечает Родрик, - во многом благодаря увеличению государственных инвестиций с 5 % до 19 % ВВП ".

Эфиопии пришлось закончить и оправиться от кровопролитной семнадцатилетней гражданской войны, в результате которой погибло не менее 1,4 миллиона человек, в том числе один миллион от голода, прежде чем правительство страны смогло инвестировать в инфраструктуру. "Ресурсы, потраченные на инвестиции в базовую инфраструктуру, такую как дороги и гидроэлектростанции, похоже, были потрачены не зря", - говорит Родрик. Инвестиции в инфраструктуру "повысили общую производительность экономики и снизили уровень бедности в сельской местности".

Лидерство имеет значение. "Чтобы индустриализация была успешной, она должна идти с самого верха", - сказал мне Хинь Динь, бывший экономист Всемирного банка, консультировавший правительство Эфиопии. На протяжении более двух десятилетий Динь изучал и писал о том, как бедные страны могут привлечь промышленные предприятия. "Эфиопия добилась хороших результатов благодаря ныне покойному премьер-министру [Мелесу Зенауи], который отправился в Китай, чтобы получить швейные и обувные фабрики".

Я спросил Динь, разделяет ли он мнение Родрика о том, что бедным странам, возможно, необходимо найти другой путь развития, кроме производства. "В США пик занятости в обрабатывающей промышленности пришелся на 1978 год и составил двадцать миллионов человек, - сказал Динь, - и с тех пор страна избавилась от низкотехнологичных отраслей, сосредоточившись на более высоких, более специализированных производствах. Это отличается от деиндустриализации Нигерии, где доля обрабатывающей промышленности в ВВП составляла 7 или 8 процентов, прежде чем производство достигло стадии зрелости".

Динь добавил: "Во многих развивающихся странах деиндустриализация вызвана плохой политикой, плохим управлением или пренебрежением, а не каким-то природным пиком, как в случае с США или Европой".

Динь отверг мнение о том, что высокая производительность Китая делает расширение производства в африканских странах неактуальным. "В развивающемся мире все, богатые или бедные, нуждаются в таких простых вещах, как стулья или обувь", - сказал он. "Но когда я был в Замбии, я пошел покупать обувь, но ни одна пара не была сделана в Замбии!

"В любой стране, бедной или богатой, есть множество потребительских товаров, которые необходимо производить", - объясняет он. "Количество товаров, производимых в домохозяйстве, со временем только увеличивается с ростом дохода и никогда не останавливается. Я имею в виду товары первой необходимости - одежду, обувь и предметы домашнего обихода".

Динь заметил тот же феномен, что и Ван Бентам. "То, что было у наших бабушек и дедушек, совершенно отличается от того, что есть у нас, и мы будем производить гораздо больше. Я не боюсь, что в какой-то момент индустриализация остановится, потому что спрос будет перенасыщен".

Я спросил Динь, могут ли бедные страны стать богатыми благодаря сельскому хозяйству, как это делает Бразилия.

"В развитии сельского хозяйства нет ничего плохого", - говорит Динь. "Но исторически так не сложилось, потому что возможности для инноваций довольно ограничены. Сегодня мы производим бушель пшеницы лучше, чем пятьдесят лет назад. Но пшеница практически та же самая. В отличие от этого, телевизор сегодня и телевизор тридцать лет назад - это два совершенно разных продукта".

Он указал на разницу между Южной Кореей, где ВВП на душу населения составляет 30 000 долларов, и Аргентиной, где он равен 14 000 долларов. "В Аргентине в 1920 году доход на душу населения был выше, чем в Италии, и выше, чем в Корее. Хотя здесь действует множество факторов, нельзя не заметить, что путь развития Кореи был основан на производстве, а Аргентины - на других видах деятельности, особенно на сельском хозяйстве".

Если Конго когда-нибудь возьмет себя в руки, спросил я Динь, что ему следует делать? "Меня попросили дать совет штату Осун [в Нигерии]", - сказал он. "Я посоветовал им открыться для прямых иностранных инвестиций и постараться создать как можно больше рабочих мест. На данный момент забудьте о том, кому они принадлежат. Просто привозите их сюда. Свяжитесь с китайцами, вьетнамцами или малазийцами и попросите их привезти сюда фабрики".

Короткий путь к успеху невозможен, подчеркивает Динь.

Я читал лекцию в Африканском [бизнес] клубе Гарварда, и кто-то сказал: "Мы не хотим производить одежду и начинать с дешевых товаров, как Китай. Мы хотим сразу перейти к более высокой добавленной стоимости". Но вы не можете сразу перейти от производства велосипедов к созданию спутника. Сначала вы производите велосипеды, которые позволяют вам делать мотоциклы. Оттуда вы можете перейти к автомобилям. От автомобилей вы можете начать думать о спутниках.

"Цель Эфиопии - создать как можно больше рабочих мест, а система образования должна выпускать необходимых рабочих. Вот почему я выступаю за легкую промышленность. Дело не только в навыках, но и в дисциплине, которую прививают людям. Позже, когда страна достигнет второго этапа, система образования должна выпускать более квалифицированных рабочих, способных производить среднетехнологичную продукцию и так далее".

Правительства должны обучать мелких фермеров тому, как стать рабочими на фабрике, утверждает Dinh. "Когда во Вьетнаме в начале 1990-х годов только начиналась индустриализация, в сельской местности можно было увидеть женщин и девушек, которые шли с полей в неформальные магазины в деревнях, чтобы заняться шитьем. Они шили одежду, которая затем продавалась внутри страны и на экспорт. Существовала культура, согласно которой, если одежда рвалась, ее зашивали иголкой и ниткой. Это очень помогало".

8. Быстрая мода для Африки

Вопреки тому, что я и другие люди долгое время считали, положительное влияние производства перевешивает отрицательное. Поэтому мы должны испытывать гордость, а не чувство вины, покупая продукцию, произведенную такими людьми, как Супарти. А защитникам окружающей среды и средствам массовой информации следует прекратить внушать, что бренды быстрой моды, такие как H&M, ведут себя неэтично, заключая контракты с фабриками в бедных странах.

Но это не значит, что мы не должны хотеть, чтобы такие компании, как Mattel, Nike и H&M, улучшили условия труда на фабриках. Потребители могут сыграть положительную роль в оказании давления на компании, чтобы те поступали правильно. Но это зависит от того, будут ли они продолжать покупать дешевые товары, произведенные в развивающихся странах.

Многие демографы считают, что скорость достижения пика численности человечества и начала ее сокращения в глобальном масштабе зависит от того, насколько быстро страны южнее Сахары, такие как Конго, станут индустриальными, а люди, подобные Бернадетт, переедут в город, устроятся на фабрики, будут зарабатывать деньги и решат завести меньше детей.

Понимание этого процесса приводит к контринтуитивному выводу. "Если вы хотите свести к минимуму содержание углекислого газа в атмосфере в 2070 году, то, возможно, вам следует ускорить сжигание угля в Индии уже сегодня", - говорит климатолог из Массачусетского технологического института Керри Эмануэль. "Не похоже, что это имеет смысл. Уголь ужасно вреден для углерода. Но сжигая много угля, они делают себя богаче, а делая себя богаче, они рожают меньше детей. Население не растет, и у вас не так много людей, сжигающих углерод. Возможно, в 2070 году вы будете жить лучше ".

Таким странам, как Конго, с поздним развитием экономики гораздо труднее конкурировать на международных рынках, чем странам с ранним развитием экономики, таким как США и Европа. Это означает, что ранние разработчики, сегодняшние богатые страны, должны делать все возможное, чтобы помочь бедным странам индустриализироваться. Вместо этого, как мы увидим, многие из них делают нечто, близкое к противоположному: стремятся сделать бедность устойчивой, а не оставить ее в прошлом.

Перед тем как мы ушли, я спросил Супарти, чего, по ее мнению, она добилась как организатор профсоюзов.

"Моим самым гордым достижением было завоевание права на менструальный отпуск, - говорит она, - чтобы во время месячных можно было взять два выходных дня. Это было хорошо, потому что у нас были коллеги, которым было так больно из-за месячных, что они плакали, а одна даже упала в обморок".

Я спросил ее, не одиноко ли ей и не думает ли она о возвращении в деревню. "Я очень скучаю по дому, - призналась она, - особенно по приятным беседам с мамой и ее стряпне. Но у меня нет никакого желания возвращаться. Я благодарна за то, что делаю то, что делаю".

Я спросила Супарти, беспокоится ли она о своих родителях. "Я пока не беспокоюсь об их пенсии, но, тем не менее, откладываю деньги, чтобы отправить их в Мекку в качестве подарка".

Супарти сказала мне, что, выйдя замуж, она предпочла бы остаться дома и быть домохозяйкой. Она хотела бы иметь четверых детей. "Раньше я хотела иметь двоих детей, но теперь мне кажется, что в доме будет слишком тихо, а я не хочу оставаться одна".

Перед уходом я спросил Супарти, можно ли ее сфотографировать. "Где?" - спросила она.

Я попросил ее выбрать любимую часть дома. Она решила встать рядом со швейной машинкой, которой редко пользовалась. Перед рукой швейной машинки и поверх нее Супарти разложила фотографии семьи и друзей в рамке, пластмассовые цветы и маленькие игрушечные электрогитары.

На фотографии, которую я сделал, она опирается левой рукой на шлем своего мотороллера. Над ней - мусульманский молитвенный коврик. Супарти улыбается и выглядит гордой.

Глава 6. Жадность спасла китов, а не Гринпис

1. Гринпис и киты

Если что и можно назвать чудом природы, так это синий кит. Будучи младенцем, он набирает по десять килограммов в час, выпивая молоко матери. Для достижения зрелости ему требуется десять лет. В зрелом возрасте синий кит - самое крупное из известных существ, населявших Землю, - почти в три раза больше самого крупного динозавра. Один синий кит может достигать в длину десяти этажей и весить столько же, сколько футбольный клуб Национальной футбольной лиги.

Хотя мы знаем о них гораздо больше, чем пятьдесят лет назад, киты остаются загадочными и мистическими. Мы знаем, что горбачи работают сообща, выдувая воздушные пузыри, чтобы поймать косяки сельди и других рыб в сферу, а затем выпрыгивают вверх с открытыми ртами, чтобы полакомиться. Но мы не знаем, используют ли они акустику, звезды, магнитные поля Земли или какие-то другие средства, чтобы каждый год перемещаться с Гавайев на Аляску.

По сообщениям, коренные народы относились к китам с благоговением. Во Вьетнаме те, кто отправлялся в море, молились киту, обращаясь к нему как "нгай" или "господин", и эта традиция сохранилась до наших дней. Рыбаки устраивали киту, выброшенному на берег, пышные похороны, равные тем, которые они устроили бы королю. В одной из версий инуитской сказки о сотворении мира рыбак, нашедший выброшенного на берег кита, получает от Великого Духа указание съесть волшебные грибы, чтобы обрести силу, необходимую для возвращения кита в море и восстановления порядка в мире.

Но к середине двадцатого века, с появлением огромных промышленных судов, люди почти довели китов до полного исчезновения.

Ученые забили тревогу по поводу сокращения запасов китов, и небольшая группа , состоящая из молодых активистов, решительно взялась за их спасение. Активисты начали документировать жестокость китобойного промысла и человечность китов.

Летом 1975 года ситуация накалилась до предела. Небольшая группа активистов, выступающих против китобойного промысла, покинула порт Ванкувера на шестидесятишестифутовом судне для ловли палтуса. Они направились в район китобойного промысла в северной части Тихого океана, где намеревались противостоять русским китобоям.

Прибыв на место, активисты сели в скоростную надувную лодку "Зодиак" и проплыли между советским судном-ловушкой "Властный" и стаей кашалотов. Один из активистов с нетерпением сжимал в руках свою камеру Super 8. Загремела пушка "Властного", и мимо бородатых активистов просвистел 250-фунтовый гарпун с гранатой. Он вонзился в спину небольшой самки горбача.

Один из молодых людей, участвовавших в инциденте в Ванкувере в 1975 году, позже рассказал о столкновении с китобоями.

Кит взмахнул рукой и неподвижно возвысился над нами. Я посмотрел вверх, на огромные шестидюймовые зубы, на глаз размером с мой кулак, глаз, который отражал интеллект, глаз, который без слов говорил о сострадании, глаз, который говорил о том, что этот кит умеет различать и понимает, что мы пытались сделать...

В тот день я эмоционально и духовно осознал, что моя преданность китам превыше интересов людей, которые их убивают.

Несколько ночей спустя Уолтер Кронкайт показал в вечерних новостях CBS кадры Super 8, сделанные членом команды "Зодиака", и миллионы людей узнали название новой организации: Гринпис.

После еще семи лет огласки в средствах массовой информации, организации низовых организаций и политического давления в 1982 году экологические активисты успешно убедили мир ввести полный запрет на коммерческий китобойный промысел. Сегодня численность китов всех видов, включая могучих синих, возрождается.

2. "Большой бал, который дают киты".

История о том, как небольшая группа преданных любителей природы спасает окружающую среду, привлекает нас. Эту историю мы узнаем из документальных теле- и кинофильмов, книг и новостных сводок. Это захватывающая драма с очевидными героями и злодеями. С одной стороны - жадные, трусливые люди, уничтожающие природу ради наживы, с другой - идеалистически настроенные, отважные молодые люди. Эта история вдохновила миллионы людей на активные действия.

Единственная проблема с ней как с руководством по защите окружающей среды заключается в том, что почти все в ней неверно.

Каким бы трепетным ни было отношение к китам в некоторых традициях, люди по всему миру в основном относились к ним как к добыче и стремились съесть их, а не поклоняться им. Инуи, возможно, освобождали выброшенных на берег китов, но они также выживали, охотясь на них.

В начале 1600-х годов английский исследователь наблюдал, как коренные американцы занимаются китобойным промыслом в районе нынешнего Кейп-Кода, штат Массачусетс. "Они идут в компании своего короля, - писал он, - со множеством своих лодок и поражают его костью, сделанной по образу и подобию арфы, прикрепленной к веревке" (гарпун). Застрелив кита стрелами, а затем утопив его или обескровив, индейцы возвращались с ним на берег и "пели песню радости".

Испанский исследователь-иезуит описал смелую команду воинов из числа коренного населения на территории современной Флориды. Они подплыли на своих каноэ прямо к киту. Затем один из воинов вскочил на млекопитающее и вонзил свое копье в его дыхательное горло. В этот момент, как утверждает иезуит, животное погрузилось в море. Когда он всплыл на поверхность, мужчина держался за жизнь, нанося смертельные удары.

Организованный китобойный промысел существует по крайней мере с VIII века. Именно тогда баски на территории нынешней Испании построили вышки, чтобы замечать китов и охотиться на них. В Японии XVII века в то же десятилетие шесть компаний создали консорциум для охоты на китов. Десять-двенадцать лодок образовывали полукруг и забрасывали сеть, чтобы поймать китов недалеко от берега. "Кульминация наступала, когда один из мужчин совершал переворот длинным мечом ", - пишет один из историков. "Как и в корриде, эти китобойные тореадоры прославлялись как национальные герои ".

В Соединенных Штатах Америки XVIII и XIX веков на китов охотились на открытых парусных судах. Как только кит был замечен, две группы по шесть человек в небольшой лодке спускались в море. Они тихо гребли рядом с целью. Когда маленькие лодки терлись рядом с добычей, "дерево к коже", один из мужчин бросал гарпун. Обычно кит устремлялся вперед, увлекая за собой мужчин. В конце концов кит уставал, и тогда мужчины подтягивались к нему, вгоняли в легкие острое стальное копье, а затем скручивали его. В других случаях киты погружались в пучину, увлекая за собой на смерть своих хищников-людей.

Иногда люди легко убивали китов, а иногда "она удерживает китобоев в игре около половины дня вместе с их копьями", - писал натуралист в 1725 году, - "и иногда уходит после того, как их пронзили и они извергли кровь". Гейзер крови из дыхательного отверстия кита приводил людей в восторг. "Труба горит!" – кричали люди.

К 1830 году Соединенные Штаты стали мировым лидером китобойного промысла. Китовый жир был предметом роскоши, потому что горел ярче свечей и чище дровяных костров. Киты давали и многое другое: еду, мыло, смазку для машин, базовое масло для духов, а из их китовой железы делали корсеты, зонтики и удочки.

Растущий спрос на китовый жир заставил предпринимателей искать альтернативы. Одним из них был Сэмюэл Кир. В 1849 году врач прописал жене Кира "американское лекарственное масло", нефть, для лечения болезни. Его идея не была новой. Ирокезы сотни лет использовали нефть в качестве средства от насекомых, мази и тоника.

Когда его жена почувствовала себя лучше, Кир понял, что перед ним открывается возможность для бизнеса. Он запустил свой собственный бренд, "Kier's Petroleum, или Rock Oil", и продавал бутылки по пятьдесят центов через продавцов, путешествующих по региону на повозках.

Кир был амбициозен и искал другие применения своему продукту. Один химик посоветовал перегнать его и использовать в качестве жидкости для освещения. Вкладом Кира в зарождающуюся нефтяную революцию стало создание первого нефтеперерабатывающего завода промышленного масштаба в центре Питтсбурга.

Группа нью-йоркских инвесторов посчитала, что Кир создал крупное деловое предложение. Они наняли странствующего инженера-инвалида с хорошим опытом бурения соляных скважин, чтобы тот поискал нефть в Пенсильвании. В 1859 году этот человек, Эдвин Дрейк, пробурил скважину и нашел нефть вблизи Титусвилля, штат Пенсильвания.

Открытие скважины Дрейка привело к широкому производству керосина на основе нефти, который быстро занял рынок осветительных жидкостей в Соединенных Штатах, что позволило спасти китов, которые больше не были нужны из-за их жира. На пике китобойного промысла ежегодно добывалось 600 000 баррелей китового жира. Нефтяная промышленность достигла этого уровня менее чем через три года после нефтяной забастовки Дрейка. За один день одна скважина в Пенсильвании добыла столько нефти, сколько потребовалось для китобойного промысла за три-четыре года, что является ярким примером высокой удельной мощности нефти.

В 1861 году, через два года после нефтяной забастовки Дрейка, журнал Vanity Fair опубликовал карикатуру, на которой изображены кашалоты, стоящие на плавниках и одетые в смокинги и бальные платья, поднимающие друг за друга тосты с шампанским на изысканном празднике. Подпись гласила: "Грандиозный бал, устроенный китами в честь открытия нефтяных скважин в Пенсильвании".

Несмотря на то, что китобои чрезмерно охотились на китов, историки приходят к выводу, что "нет никаких доказательств того, что американский китобойный промысел сократился из-за серьезной нехватки китов". Достаточно было создать заменитель с гораздо более высокой удельной мощностью. Это важный урок, поскольку он означает, что нам не нужно ждать, пока некачественные продукты, как с экологической, так и с иной точки зрения, закончатся, прежде чем их заменять.

3. Как Конго спас китов

По воле судьбы капитализм спасет китов не один, а два раза.

К 1900 году китобойный промысел выглядел как умирающая отрасль. Объем китобойного промысла в США составлял менее 10 процентов от его пика.23 Единственная причина, по которой китобойный промысел не исчез совсем, заключается в том, что норвежцы смогли продолжать промысел некоторых видов китов с низкими затратами и из-за постоянного спроса на "китовую кость", или кита. Люди еще не изобрели пластмассы на основе нефти, чтобы заменить китовой костью, материалом, который брали из нижней части китового рта и который люди ценили за его пластичность.

Но затем китобойный промысел вернулся, причем в больших масштабах. В период с 1904 по 1978 год китобои убили миллион китов, что почти в три раза больше, чем было добыто в XIX веке.

Благодаря ряду открытий китовый жир вновь стал использоваться для производства различных продуктов. В 1905 году европейские химики изобрели способ превращения жидкого масла в твердый жир для изготовления мыла. Этот процесс получил название гидрогенизации, так как предполагал вдувание в масло газообразного водорода через никелевую начинку. Затем, в 1918 году, химики обнаружили способ застывания китового жира, устранив при этом его запах и вкус, что позволило впервые использовать его в качестве маргарина.

Но затем промышленным химикам удалось сделать маргарин почти полностью из пальмового масла, что избавило их от необходимости использовать китовый жир. К 1940 году пальмовое масло, поставляемое в основном из Конго, стало дешевле китового. В период с 1938 по 1951 год использование растительных масел для производства маргарина выросло в четыре раза, в то время как использование китового и рыбьего жира сократилось на две трети. Доля китового жира в составе мыла упала с 13 до 1 процента. Доля китового жира в мировой торговле жирами сократилась с 9,4 процента в 1930-х годах до 1,7 процента в 1958 году, что привело к снижению цен на китовый жир в конце 1950-х годов.

Журналисты поняли, что происходит. В 1959 году газета The New York Times сообщила, что "растущий объем производства растительных масел... привел к снижению рыночной стоимости китового жира и, в конечном счете, может спасти китов". К 1968 году норвежские китобои были вынуждены продавать китовое мясо производителям кормов для домашних животных. Газета "Таймс" сообщила, что "рынок некогда ценного китового жира упал с 238 долларов за тонну в 1966 году до 101,50 доллара. Он уступил перуанскому рыбьему жиру и африканским растительным маслам ".

На этот раз растущая нехватка китов послужила стимулом для их замены растительным маслом. Группа экономистов пришла к выводу, что "экономический рост привел к снижению спроса на китовую продукцию, в то время как уменьшение запасов привело к увеличению затрат на добычу... ".

Пик китобойного промысла пришелся на 1962 год, за тринадцать лет до широко разрекламированной акции Гринпис в Ванкувере, и в течение следующего десятилетия он резко сократился. В 1972 году Организация Объединенных Наций призвала ввести десятилетний мораторий, а Соединенные Штаты запретили китобойный промысел в соответствии с Законом о защите морских млекопитающих. К 1975 году, когда состоялась знаменитая акция Гринпис в Ванкувере, уже было заключено международное соглашение между сорока шестью странами, запрещающее охоту на горбачей, синих китов, серых китов и некоторые виды китов-правшей, финвалов и сейвалов.

Именно растительное масло, а не международный договор, спасло китов. Девяносто девять процентов всех китов, убитых в двадцатом веке, были убиты к тому времени, когда Международная китобойная комиссия (МКК) собралась ввести мораторий в 1982 году. Мораторий Комиссии на китобойный промысел в 1980-х годах, по мнению экономистов, которые провели самое тщательное исследование, был "резиновым штампом" на "ситуации, которая уже возникла. . . . Регулирование не имело значения для стабилизации популяции".

Международная китобойная комиссия установила квоты на вылов китов, но они были недостаточно низкими, чтобы предотвратить перелов. "Теоретически МКК должна была регулировать уничтожение китов, но на практике она больше походила на международный охотничий клуб". Ведущий историк того периода заключает: "Тридцатилетняя работа МКК обернулась фиаско".

Те страны, которые громче всех выступали против китобойного промысла после акции Greenpeace, сами не охотились на китов. Сильная антикитобойная позиция стала довольно удобным способом создания "зеленого" имиджа, поскольку практически никаких материальных затрат для стран, не заинтересованных в китобойном промысле, не требовалось".

Рост благосостояния и богатства создал спрос на заменители, которые спасли китов. Люди спасли китов, поскольку больше не нуждались в них, а не нуждались они потому, что были созданы более изобильные, дешевые и лучшие альтернативы.

Сегодня популяции синих китов, горбатых китов и гренландских китов - трех видов, которые вызывают серьезную обеспокоенность, - восстанавливаются, хотя и медленно, как и следовало ожидать из-за их больших размеров и, соответственно, медленного воспроизводства. Ни один вид китов не находится под угрозой вымирания. Ежегодно страны добывают менее двух тысяч китов, что на 97 процентов меньше, чем почти семьдесят пять тысяч китов, убитых в 1960 году.

Мораль этой истории для экономистов, изучавших, как растительное масло спасло китов, заключается в том, что "в какой-то степени экономика может "перерасти" суровую экологическую эксплуатацию ".

4. Система без расписания

Консультируя компанию General Electric в начале 1970-х годов, игривый сорокалетний итальянский физик-ядерщик по имени Чезаре Маркетти подружился с одним из штатных экономистов GE. Этот человек недавно стал соавтором статьи "Простая модель замещения технологических изменений". Модель рассчитывала, как быстро новые продукты становятся подходящей заменой старым, чтобы предсказать, как быстро новые продукты насытят рынок. Для такой компании, как GE, имеющей множество различных технологических продуктов, наличие подобной модели могло бы оказаться очень ценным.

Обычно Маркетти не слишком высокого мнения об экономическом моделировании. "Как физик со стажем, - писал он, - я всегда был склонен подтрунивать над своими друзьями-экономистами за их высочайшую способность строить великолепно структурированные модели, которые никогда не будут использованы на практике и никогда не будут забрызганы грязью этого низкого мира ".

В этот раз все было по-другому. Экономисты GE подключали к модели реальные данные, чтобы проверить, работает ли она. "Меня впечатлил тот факт, что модель радостно барахталась в грязи", - писал Маркетти. Модель настолько понравилась ему, что он взял ее с собой, когда в 1974 году покинул GE, чтобы работать в Международном институте прикладного системного анализа (IIASA), редком исследовательском сотрудничестве, финансируемом Организацией экономического сотрудничества и развития (ОЭСР).

Соединенные Штаты и Советский Союз создали IIASA (произносится "йа-сав") как средство научного сотрудничества для сближения коммунистического Востока и капиталистического Запада. Его целью было разрушение барьеров не только между странами, но и между дисциплинами. IIASA стала пионером междисциплинарного подхода к системному анализу, версия которого впоследствии была принята Межправительственной группой экспертов по изменению климата.

Картина эволюции как серии замен вдохновила Маркетти. Большую часть своей жизни он коллекционировал печатные машинки, от первых до последних моделей, что стало продолжением его увлечения технологическими инновациями как своего рода дарвиновской эволюцией.

В IIASA Маркетти проверил модель замены или замещения на первичных источников энергии, которые он рассматривал как "товары, конкурирующие за рынок". Под первичными источниками энергии Маркетти подразумевал те природные ресурсы или топливо, которые можно использовать различными способами, а именно древесину, уголь, нефть, природный газ и уран. (Вторичные виды энергии, напротив, - это такие вещи, как электричество, керосин, водород, сжиженный газ и бензин, которые должны быть получены из первичных видов энергии).

В течение следующего лета Маркетти и его коллега вводили данные о трехстах случаях перехода от одного вида энергии к другому по всему миру. Это были переходы от древесины к углю, от китового жира к нефти, от угля к нефти и многие другие комбинации. "Я не мог поверить своим глазам, - писал он, - но это сработало". Он добавил: "Вся судьба источника энергии, похоже, полностью предопределена в первом детстве". Так родилось исследование того, что мы сегодня называем энергетическими переходами.

Войны, резкие изменения цен на энергоносители и даже депрессии, как обнаружил Маркетти, не влияли на темпы перехода к энергетике. "Как будто у системы есть расписание, воля и часы", - писал он.

Старые истории подчеркивали роль дефицита в повышении цен и стимулировании инноваций, например, как европейцам приходилось импортировать древесину из все более отдаленных лесов, что делало ее более дорогой, а новое топливо, уголь, относительно более дешевым. Но Маркетти обнаружил, что "рынок регулярно отходил от определенного источника первичной энергии задолго до того, как он был исчерпан, по крайней мере, на мировом уровне ".

Несмотря на то, что дефицит стимулирует предпринимателей, подобных инвесторам Дрейка, к созданию альтернатив, зачастую именно рост экономического роста и повышение спроса на конкретные энергетические услуги, такие как освещение, транспорт, тепло или промышленность, позволяют ископаемому топливу заменить возобновляемые источники энергии, а нефти и газу - уголь.

Именно это произошло с китами. Другие заменители, в основном свиной жир и этанол, появились еще до открытия нефтяных месторождений в Пенсильвании и перегонки нефти в керосин. Именно изобилие нефти и ее превосходная удельная мощность в конечном итоге привели к ее победе над биотопливом.

Доля угля в энергетике начала снижаться после Первой мировой войны, хотя "запасы угля были в некотором смысле безграничны", так как его начали замещать нефть и природный газ.

Энергетический переход произошел именно так, как предсказывал Маркетти: от более энергетически разбавленных и углеродосодержащих видов топлива к более энергетически плотным и водородосодержащим. Так же как уголь в два раза более энергоемкий, чем древесина, нефть более энергоемкая, чем уголь, так же как и природный газ, когда он переходит в жидкую форму.

Химический состав прост для понимания. Уголь состоит примерно из одного атома углерода на каждый атом водорода. Нефть состоит из одного атома углерода на каждые два атома водорода. А природный газ, точнее, его основной компонент, метан, имеет четыре атома водорода на один атом углерода, отсюда и его молекулярное выражение CH4.

В результате этих энергетических переходов углеродоемкость энергии снижалась на протяжении более 150 лет. В период с 1860 года по середину 1990-х годов углеродоемкость первичной мировой энергии снижалась примерно на 0,3 процента в год.

Маркетти был прав в том, что человеческие общества склонны переходить от энергорастворимых к энергоемким видам топлива, но ошибался в том, что "у системы есть расписание... ...и часы". Хотя направление энергетических переходов, предсказанное им, в целом верно, Маркетти ошибся со сроками. Например, в США доля электроэнергии, получаемой от угля, снизилась с более чем 45 % в 2010 году до чуть менее 25 % в 2019 году. В Европе за последние два десятилетия наблюдалось такое же значительное снижение доли электроэнергии от угля и увеличение от природного газа. Маркетти предсказал, что переход от угля к газу произойдет в 1980-х и 1990-х годах, и таким образом ошибся на два десятилетия. Он также оптимистично предсказывал, что к сегодняшнему дню лишь немногие люди будут сжигать древесину и другие виды биомассы, в то время как в действительности это делают более 2,5 миллиардов человек.

Скорость этих переходов определяется политикой. И, как мы увидим, иногда политика может заставить общество отказаться от энергоемких видов топлива и вернуться к более энергорастворимым.

5. Гасландский обман

Весной 2010 года режиссер-документалист выпустил трейлер к своему новому фильму Gasland, рассказывающему о буме добычи природного газа в США. На заднем плане звучит музыка, похожая на ту, что мы слышим в трейлерах к фильмам ужасов и фэнтези, с нарастающей громкостью и скоростью. Мы слышим, как люди говорят, что гидравлический разрыв (ГРП) сланца, подземной горной породы, отравляет их воду и вызывает неврологические заболевания и поражения мозга. Показывают документы, описывающие болезни легких и рак.

На три четверти трейлера мы слышим зловещий хор, типичный для того, что можно услышать, когда драконы отправляются в полет. Мужчина стоит у своей раковины с надписью "Не пейте эту воду", написанной от руки. Затем мы видим конгрессмена с южным акцентом, который с разочарованием в голосе говорит: "То, что мы делаем, - это поиск проблемы, которой не существует!"

Затем трейлер возвращается к мужчине у раковины. Он держит зажженную зажигалку возле крана, который он включает, разжигая огромное пламя, которое заставляет его отпрыгнуть назад.

Газета New York Times и другие национальные СМИ подхватили эту историю и рассказали о том, что гидроразрыв пласта для добычи природного газа представляет собой серьезную угрозу для окружающей среды Америки, что способствовало возникновению массового движения за прекращение этой практики.

Но изображение горючей воды в фильме было обманчивым. В 2008 и 2009 годах человек из фильма и еще два жителя Колорадо подали официальные жалобы в главный регулятор нефтегазовой отрасли Колорадо - Комиссию по сохранению нефти и газа Колорадо. Комиссия взяла пробы воды из трех домов и отправила их в частную лабораторию. Лаборатория установила, что газ из крана мужчины и еще одного дома на 100 процентов является "биогенным", или природным, с которым люди благополучно справляются уже несколько десятилетий. Он был создан не специалистами по добыче нефти, а матерью-природой. В третьем доме была смесь биогенного и термогенного метана; владелец и оператор достигли мирового соглашения по этому делу.

Независимый регулятор нефтегазовой отрасли Колорадо резко возразил против "Газленда", отметив, что продюсер Джош Фокс был проинформирован о фактах этих дел задолго до создания фильма, и он решил не включать их в фильм.

Люди веками фиксировали естественное возгорание воды. Сообщения о возгорании воды встречаются еще у древних греков, индийцев и персов. Сейчас мы знаем, что это были естественные просачивания метана. В 1889 году бурильщик сжег свою бороду после того, как зажег воду из скважины, которую он бурил в Колфаксе, штат Луизиана. На месте скважины установлен исторический памятник, который был показан в фильме "Поверишь или нет ".

Ирландский режиссер-документалист по имени Фелим МакАлир (Phelim McAleer) осудил Фокса за его неверную характеристику гидроразрыва пласта на показе фильма Gasland в 2011 году.

Есть отчет [о горящей воде] от 1976 года...

Фокс: Ну, меня не волнует отчет 1976 года. В 1936 году были сообщения о том, что в штате Нью-Йорк люди говорят, что могут поджечь свою воду.

МКАЛИР: Мне интересно, почему вы не включили в документальный фильм соответствующие отчеты за 1976 или 1936 год? Большинство людей, посмотревших ваш фильм, подумают, что освещение воды началось с гидроразрыва пласта. Вы сами говорили, что люди освещали свою воду задолго до начала ГРП. Разве это не так?

Фокс: Да, но это не имеет отношения к делу.

Ирландский режиссер выложил обмен мнениями на YouTube. Фокс заявил о нарушении авторских прав. Сначала YouTube подчинился требованию Фокса и удалил видео, но в конце концов восстановил его.

6. Разрушение климата

Почти десять лет климатические активисты во главе с Биллом Маккиббеном из 350.org утверждали, что природный газ хуже для климата, чем уголь.

И все же практически по всем показателям природный газ чище угля. Природный газ выбрасывает в 17-40 раз меньше диоксида серы, в разы меньше закиси азота, чем уголь, и почти не содержит ртути. Природный газ в восемь раз менее смертоносен, чем уголь, если считать как аварии, так и загрязнение воздуха. А сжигание газа, а не угля, для получения электроэнергии требует в 25-50 раз меньше воды.

Технологическая революция, позволившая компаниям добывать гораздо больше природного газа из сланцев и со дна океана, - главная причина того, что выбросы углерода в атмосферу в США сократились на 13 % с 2005 по 2018 год, и большая часть причин, по которым глобальная температура вряд ли поднимется более чем на 3 градуса по Цельсию выше доиндустриального уровня.

Маккиббен утверждает, что уголь лучше природного газа, используя неуместно короткий срок для глобального потепления - всего двадцать лет. Правительство Соединенных Штатов и большинство экспертов согласны с тем, что подходящий срок - сто лет. Таким образом, его временные рамки преувеличивают влияние природного газа как теплоулавливающего газа.

Несмотря на почти 40-процентный рост добычи природного газа с 1990 года, EPA сообщило о 20-процентном снижении выбросов метана в 2013 году, отчасти благодаря улучшению прокладок, мониторинга и технического обслуживания

Разжигание газовых скважин также привело к 62-процентному сокращению добычи угля в горах в период с 2008 по 2014 год.

Если гидроразрыв пласта для добычи природного газа раскалывает сланцы под поверхностью Земли, оказывая очень незначительное воздействие на земную поверхность, то добыча угля разрушает горные экосистемы. Более 500 гор, занимающих более миллиона акров, были разрушены в центральной и южной части Аппалачей в результате удаления верхушек гор. Когда горнодобывающие компании разрушают горы с помощью взрывчатки, чтобы добыть уголь, они сбрасывают миллионы тонн измельченной породы в близлежащие долины, уничтожая леса и уводя ручьи. Из обнаженной породы вытекают тяжелые металлы и другие токсины, которые вредят дикой природе, насекомым и людям. Пыль, поднимаемая в воздух в результате таких работ, может нанести вред шахтерам и жителям близлежащих населенных пунктов.

Ни один энергетический переход не происходит без воздействия на человека и окружающую среду. При фрекинге появляются трубопроводы, буровые установки и грузовики, которые могут нарушить мирные пейзажи, которые по праву дороги людям. Специалисты по закладке трещин вызывают небольшие землетрясения и неправильно утилизируют сточные воды, образующиеся при закладке трещин. Эти проблемы серьезны и требуют решения, но они не так страшны, как добыча угля, которая на протяжении десятилетий во многих отношениях становилась не лучше, а хуже, что привело к удалению горных вершин и разрушению речных экосистем.

Более низкое воздействие на окружающую среду гидроразрыва пласта природного газа по сравнению с добычей угля объясняется плотностью мощности. Месторождение природного газа в Нидерландах в три раза более энергоемкое, чем самые производительные угольные шахты в мире.

Сегодня многие, если не большинство, ученых и экологов поддерживают природный газ как замену углю. "Люди делают слишком большой акцент на метане", - сказал климатолог Рэй Пьерхамберт в интервью The Washington Post. "Люди должны сначала доказать, что мы действительно можем снизить выбросы CO2, прежде чем беспокоиться о том, достаточно ли мы делаем для снижения выбросов метана ".

Регулирование загрязнения окружающей среды помогло сделать угольные станции более дорогими в строительстве и эксплуатации. Но, как предсказывал Маркетти, и подобно тому, что мы наблюдали в случае с китами, самым важным было создание более энергоемкой, обильной и дешевой альтернативы. Чего Маркетти не предвидел, так это того, насколько мощной и важной может быть оппозиция новой технологии, особенно со стороны высших слоев общества, в случае энергетических переходов.

7. Рыбы становятся дикими

В конце 2015 года Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов США одобрило генетически модифицированный лосось, который обладает значительными экологическими преимуществами по сравнению с существующим культивируемым лососем. Критикам он понравился. "Мякоть изысканна", - написал один кулинарный писатель. "Маслянистая, легкая, сочная. Как и положено атлантическому лососю ".

Лосось AquAdvantage, разработанный компанией AquaBounty Technologies в 1989 году, растет в два раза быстрее и требует на 20 процентов меньше корма, чем атлантический лосось. В то время как для получения одного фунта говядины требуется восемь фунтов корма, для получения одного фунта лосося AquAdvantage требуется всего один фунт корма.

В отличие от большинства культивируемого лосося, который выращивается в плавучих морских садках в прибрежных районах, AquAdvantage производится в инкубаторах и на складах на суше. Это позволяет свести к минимуму воздействие аквакультуры на естественную океаническую среду и предотвратить вредное взаимодействие с дикими видами, которое может привести к заболеваниям. По оценкам компании AquaBounty, выбросы углекислого газа в атмосферу будут на 23-25 процентов меньше, чем при традиционном выращивании лосося.

Атлантический лосось уже сейчас является одним из самых здоровых продуктов питания в мире. В нем мало калорий, насыщенных и трансжиров, он является хорошим источником белка и омега-3 полиненасыщенных жирных кислот. Генетически изменив лосося, компания AquaBounty также избавилась от необходимости использовать антибиотики, которые, как предупреждают представители здравоохранения, могут способствовать развитию устойчивости к антибиотикам. "Лосось AquAdvantage так же безопасен для здоровья, как и любой другой атлантический лосось, не подвергшийся генной инженерии, и так же питателен", - утверждает FDA.

Рыбоводство имеет огромное значение для спасения дикой рыбы и других морских видов, таких как желтоглазый пингвин и альбатрос. Это связано с тем, что общая популяция океанических рыб, на которых люди охотятся и употребляют в пищу, сократилась почти на 40 % с 1970 года. Чрезмерный вылов рыбы привел к вымиранию многих местных видов, в том числе акул.

Сегодня 90 % мировых рыбных запасов либо переловлены, либо находятся на пределе, то есть близки или едва превышают максимум, который можно выловить, прежде чем их популяции полностью разрушатся. Если 15 % поверхности суши Земли защищены, то в Мировом океане их чуть меньше 8 %.

С 1974 года человечество втрое увеличило долю рыбных запасов, добыча которых ведется на неустойчивом уровне. И давление на дикую рыбу продолжает расти: в период до 2050 года, благодаря росту благосостояния и увеличению численности населения, мировой спрос на рыбу, как ожидается, удвоится.

Хорошая новость заключается в том, что рыбоводство, или аквакультура, стремительно развивается. В период с 2000 по 2014 год объем производства продукции аквакультуры удвоился, и сегодня она производит половину всей рыбы для потребления человеком. В 2018 году Продовольственная и сельскохозяйственная организация Объединенных Наций (ФАО) сообщила, что аквакультура "продолжает расти быстрее, чем другие крупные сектора производства продуктов питания", и что к 2030 году "мир будет потреблять на 20 % больше рыбы, чем в 2016 году ".

Большую пользу для окружающей среды аквакультура приносит благодаря переносу рыбных ферм из океанов на сушу. Это снижает их воздействие на морскую среду и позволяет создавать закрытые или почти закрытые системы, в которых вода постоянно очищается и перерабатывается.

Технологии, впервые использованные для создания генетически модифицированной рыбы, приносят и побочные выгоды. Ученые утверждают, что такая генетическая модификация дает возможность уничтожить смертельный вирус птичьего гриппа.

И все же самыми ярыми критиками замены дикой рыбы фермерской рыбой являются экологические группы, включая Совет по защите природных ресурсов (NRDC) и Сьерра-Клуб, которые утверждают, что лосось AquAdvantage может загрязнить популяции дикого лосося. После того как FDA одобрило AquAdvantage, глава Центра безопасности пищевых продуктов, еще одной экологической группы, заявил, что подает иск, чтобы остановить "внедрение этого опасного загрязнителя".

В ответ на это несколько крупных сетей супермаркетов, включая Trader Joe's и Whole Foods, заявили, что не будут продавать рыбу AquaBounty, хотя представители обеих сетей признались, что в их магазинах продаются и другие продукты, произведенные с использованием генетически модифицированных ингредиентов или корма.

Рыбоводство не лишено проблем. Первые рыбоводческие хозяйства, как и креветочные фермы, были весьма разрушительными, они приводили к вырубке мангровых лесов и загрязнению водных путей химикатами и питательными веществами. Но со временем их негативное воздействие на окружающую среду значительно снизилось благодаря более рациональному размещению рыбоводческих и креветочных ферм и совместному выращиванию таких видов, как морские гребешки и мидии, с морскими водорослями и микроводорослями.

Ученый, который впервые заговорил о том, что генетически модифицированная рыба может угрожать запасам дикой рыбы, сегодня является одним из самых ярых ее защитников. "Я не буду утверждать, что генно-инженерный лосось никогда не попадет в океан", - сказал он. "Но в этой рыбе нет ничего, что могло бы просуществовать более одного поколения из-за ее низкой приспособленности ".

Что касается Trader Joe's и Whole Foods, то бывший генеральный директор AquaBounty Рон Стотиш с оптимизмом полагал, что сможет изменить их мнение. "Мы надеемся, что со временем они примут наш продукт ".

Но пять лет спустя ни экологические группы, якобы обеспокоенные будущим дикой рыбы, ни Trader Joe's, Whole Foods, Costco, Kroger и Target не изменили своего мнения.

8. Классовая война

Сегодня Чезаре Маркетти около девяноста лет, и он живет как "фермер-джентльмен недалеко от Флоренции", - говорит его друг и соавтор Джесси Аусубел, - "с оливковыми рощами, виноградными лозами, козами, черными кошками" и коллекцией пишущих машинок.

Аусубел, работающий в Научно-исследовательском институте Вудс-Хоул и Рокфеллеровском университете, дружит с Маркетти с тех пор, как они познакомились в 1970-х годах в IIASA. Сегодня они пытаются составить последовательность генома Леонардо да Винчи по следам ДНК, которые им удалось собрать из книг и других предметов, принадлежавших великому художнику эпохи Возрождения. "Если вы посмотрите на рисунки да Винчи, изображающие бури и облака, то поймете, что он понимал огромное безразличие природы, - говорит Аузубель, - и многое в человеческой деятельности".

Я спросил Аузубеля, почему, по его мнению, модель Маркетти о переходе в энергетике оказалась настолько ошибочной с точки зрения сроков, даже если она была в целом точна в отношении направления. "Вы можете смотреть на долгосрочную перспективу, и динамика будет выигрышной", - сказал он. "Но вы можете взглянуть на любое явление и обнаружить перерывы, заминки, отступления и отклонения. Именно это и произошло с энергетикой".

Против нового вида топлива обычно выступают состоятельные люди. В Британии представители элиты называли уголь "экскрементами дьявола", и многие считали это буквальной правдой, учитывая его сернистый запах. Угольный дым дурно пах на фоне сладкого запаха дров. Представители высшего класса викторианской Англии сопротивлялись переходу от дров к углю так долго, как только могли.

Именно образованная элита вела аналогичную войну против фрекинга. Главными антагонистами были The New York Times, Билл Маккиббен и хорошо финансируемые экологические группы, включая Sierra Club и Natural Resources Defense Council.

Аусубел рассказывает, как в 1970-х годах угольные компании боролись против более активной разведки природного газа. "Люди упорно борются, чтобы удержать свои позиции. Так было в США с угольной промышленностью, которая создала альянс между сенатором-республиканцем [Аланом] Симпсоном на Западе в Вайоминге и сенатором-демократом [Робертом] Бердом в Западной Вирджинии на Востоке. На национальном политическом уровне они смогли сделать многое из того, что вывело угольную промышленность из строя".

Аусубел привел в пример избрание в 1976 году президентом Джимми Картера, который при поддержке крупных экологических групп добивался увеличения добычи угля вместо ядерного и природного газа.

Аусубел считает, что беспокойство по поводу энергетической независимости в 1970-х годах было неуместным. По его словам, "опасения, что экспорт газа каким-то образом навредит нашей национальной безопасности, были безумными. На самом деле, наличие здоровой крупной промышленности дает вам больше национальной мощи".

Аусубел отмечает, что ученые знали, что природного газа много, особенно в океанах. "Все в Американской ассоциации геологов-нефтяников к началу-середине 80-х годов прошлого века знали, что на континентальных окраинах и в метановых гидратах в море имеются огромные запасы газа. Я писал о них в докладе Национальной академии наук 1983 года.

"Геологи позволили укорениться идее о том, что природный газ ценен и что его нужно беречь, потому что его не так много. Сегодня крупные нефтегазовые компании видят себя в будущем скорее газовыми, чем нефтяными. Но во многих местах это могло произойти двадцать-тридцать лет назад и не произошло ".

К счастью, война с гидроразрывом провалилась. Когда дело дошло до добычи природного газа из сланцев, Соединенные Штаты вмешивались в этот процесс меньше, чем другие страны, и в результате получили огромную выгоду. В Соединенных Штатах владельцы недвижимости имеют право на добычу и бурение на земле под ними. В большинстве других стран эти права принадлежат правительству, что является одной из основных причин, почему гидроразрыв пласта не получил распространения в других странах.

В спасение китов вмешалась даже политика. Хотя экологи часто обвиняют капитализм в экологических проблемах, именно коммунизм сделал китобойный промысел хуже, чем нужно. После падения коммунизма историки обнаружили документы, подтверждающие, что Советский Союз вел китобойный промысел в гораздо больших объемах, чем признавал. И это несмотря на то, что благодаря советскому централизованному планированию это было уже невыгодно. "Девяносто восемь процентов синих китов, убитых во всем мире после введения запрета в 1966 году, были убиты советскими китобоями, - пишет один историк, - как и 92 процента из 1201 горбача, убитого в коммерческих целях в период с 1967 по 1978 год ".

И если бы рынки были более свободными, такие страны, как Япония и Норвегия, могли бы перейти с китового жира на растительный гораздо раньше. "Что, вероятно, поддерживает китобойную индустрию против наступления растительного масла, - писала газета The New York Times в 1959 году, - так это желание китобойных стран сберечь свою валюту. Как правило, они не производят достаточно растительного масла для собственных нужд и поэтому вынуждены либо ловить китов, либо покупать жиры и масло за границей ".

Мораль этой истории такова: экономический рост и растущий спрос на продукты питания, освещение и энергию стимулируют продуктовые и энергетические переходы, но политика может их сдерживать. Энергетические переходы зависят от желания людей. Когда речь идет о защите окружающей среды путем перехода к более совершенным альтернативам, отношение общества и политические действия имеют значение.

Глава 7. Съешьте свой стейк и вы тоже

1. Поедание животных

Когда Джонатану Сафрану Фоеру было девять лет, он спросил свою няню, почему она не ест курицу, которую ели он и его брат Фрэнк.

"Я не хочу ничего повредить", - сказала она.

"Что-нибудь повредили?" спросил Фоер.

"Ты ведь знаешь, что курица - это курица, верно?

Я отложил вилку", - написал Фоер в 2009 году в своем вегетарианском мемуаре-манифесте "Поедание животных".

А как же его брат? "Фрэнк закончил трапезу и, вероятно, ест курицу, пока я пишу эти слова ".

У многих из нас, кто со временем стал вегетарианцем, есть похожие истории. Когда мне было четыре года, я сказал родителям, что не буду есть свиней, потому что только что встретил одну.

Экологические аргументы в пользу вегетарианства, похоже, только усиливаются. В 2019 году Межправительственная группа экспертов по изменению климата опубликовала специальный доклад о продовольствии и сельском хозяйстве. "Ученые утверждают, что мы должны немедленно изменить способы управления землей, производства продуктов питания и есть меньше мяса, чтобы остановить климатический кризис", - сообщает CNN.

Ученые МГЭИК ожидают, что к 2050 году спрос на продовольствие будет опережать рост населения более чем на 50 процентов. Если это так, то, по их словам, американцам и европейцам необходимо сократить потребление говядины и свинины на 40 и 22 процента соответственно, чтобы прокормить десять миллиардов человек.

"Мы не хотим указывать людям, что им есть", - говорит ученый, возглавлявший рабочую группу МГЭИК по воздействию на климат и адаптации к нему. "Но было бы действительно полезно, как для климата, так и для здоровья людей, если бы люди во многих богатых странах потребляли меньше мяса, и если бы политика создавала соответствующие стимулы для этого ".

"Нам нужны не постепенные, а радикальные преобразования, направленные на создание глобальной системы землепользования и питания, которая будет отвечать нашим климатическим потребностям", - сказал глава экологической благотворительной организации. "Это очень здорово, что МГЭИК доносит до нас столь убедительную мысль ".

Если бы все придерживались веганской диеты, исключающей не только мясо, но и яйца и молочные продукты, то к 2050 году выбросы на суше можно было бы сократить на 70 процентов, считает МГЭИК.

По мнению некоторых экологических групп, чтобы сократить потребление мяса, лучше всего сделать его более дорогим. По оценкам одной из них, стоимость говядины и молочных продуктов для потребителей увеличится на 30 %, если учесть их воздействие на климат.

Употребление меньшего количества мяса принесет пользу не только климату, но и здоровью людей, считают многие ученые. В 2018 году, по данным Министерства сельского хозяйства США, американцы, как ожидается, съедят рекордное количество красного мяса и птицы - 222 фунта, по сравнению с 217 фунтами на одного потребителя в 2017 году. Фактически американцы потребляли около десяти унций мяса в день, что примерно в два раза больше, чем рекомендуют правительственные диетологи.

"Употребление меньшего количества красного мяса может быть полезно для планеты, но это также может помочь вашему здоровью", - сообщает CNN. "Более ранние исследования показали, что употребление красного мяса связано с повышенным риском развития диабета, сердечно-сосудистых заболеваний и некоторых видов рака ".

В ответ на научные данные, связывающие мясо с изменением климата, некоторые климатические активисты, в том числе Грета Тунберг, отказались от мяса и убедили своих родителей стать вегетарианцами и даже веганами.

Многие ученые и экологи утверждают, что, сократив потребление мяса, прекратив промышленное сельское хозяйство и перейдя на мясо, выращенное на пастбищах, мы вернем природе большую часть Земли.

Но так ли это на самом деле?

2. Гамбургер без мяса

Несмотря на то что я занимаюсь исследованиями и пишу о климатической и энергетической политике уже почти два десятилетия, я не понимал, что главная цифра в докладе МГЭИК за 2019 год - 70-процентное сокращение выбросов к 2050 году - относится только к сельскохозяйственным выбросам, которые составляют лишь малую часть от общего объема парниковых выбросов. Подозреваю, что многие другие точно так же считали, что речь идет обо всех выбросах.

Одно из исследований показало, что переход на вегетарианство может сократить личное энергопотребление, связанное с питанием, на 16 %, а выбросы парниковых газов - на 20 %, но общее личное энергопотребление - всего на 2 %, а общие выбросы парниковых газов - на 4 %.

Таким образом, если бы был реализован "самый экстремальный" сценарий МГЭИК о глобальном веганстве, при котором к 2050 году люди полностью перестанут потреблять продукты животного происхождения, а все животноводческие земли будут засажены лесами, то общий объем выбросов углерода сократится всего на 10 процентов.

Другое исследование показало, что если каждый американец сократит потребление мяса на четверть, то выбросы парниковых газов уменьшатся всего на 1 %. Если бы каждый американец стал вегетарианцем, выбросы в атмосферу в США сократились бы всего на 5 %.

Исследование за исследованием приходит к тому же выводу. Одно из них показало, что для жителей развитых стран переход на вегетарианство сократит выбросы в среднем всего на 4,3 %. А другое показало, что если каждый американец станет веганом, то выбросы сократятся всего на 2,6 %.

Растительная диета, по мнению исследователей, обходится дешевле, чем мясная. В результате люди часто тратят свои деньги на вещи, которые потребляют энергию, например, на потребительские товары. Это явление известно как эффект отскока. Если бы потребители тратили сэкономленные деньги на потребительские товары, которые требуют энергии, чистая экономия энергии составила бы всего 0,07 %, а чистое сокращение выбросов углерода - всего 2 %.

Именно поэтому сокращение выбросов углерода в энергетике, а не в продовольствии или землепользовании в более широком смысле, имеет наибольшее значение. А энергия включает в себя электричество, транспорт, приготовление пищи и отопление, почти 90 процентов которых во всем мире приходится на ископаемое топливо.

Все это не означает, что жителей богатых стран нельзя убедить изменить свой рацион. Например, с 1970-х годов американцы и другие жители развитых стран стали есть больше курицы и меньше говядины. С 1961 по 2017 год мировое производство куриного мяса выросло почти в четырнадцать раз - с восьми мегатонн до 109 мегатонн.

Но то, что делает производство курицы экологически более выгодным, чем производство говядины, - это то, на что Фоер больше всего сетует: более высокая плотность производства мяса, допускаемая при фабричном выращивании. Побывав на птицефабрике, Фоер пишет: "Трудно осознать масштабы тридцати трех тысяч птиц в одном помещении ".

3. Природа мяса

Хотя производство мяса вносит относительно небольшой вклад в изменение климата, оно представляет собой крупнейшее воздействие человечества на природные ландшафты. Сегодня люди используют более четверти поверхности земли для производства мяса. А распространение пастбищ для скота и других домашних животных продолжает угрожать многим исчезающим видам, в том числе горным гориллам и желтоглазым пингвинам.

За последние 300 лет площадь лесов и лугов, почти равная площади Северной Америки, была превращена в пастбища, что привело к массовой потере среды обитания и вызвало значительное сокращение популяций диких животных. В период с 1961 по 2016 год площадь пастбищ увеличилась почти до размеров Аляски.

Хорошая новость заключается в том, что общее количество земли, используемой человечеством для производства мяса, достигло своего пика в 2000 году. С тех пор, по данным Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН, площадь земель, отведенных под пастбища для скота, сократилась более чем на 540 миллионов квадратных миль, что на 80 % больше площади Аляски.

Все это произошло без вегетарианской революции. Сегодня всего 2 - 4 процента американцев являются вегетарианцами или веганами. Около 80 процентов тех, кто пытается стать вегетарианцем или веганом, в конечном итоге отказываются от диеты, и более половины делают это в течение первого года.

В развитых странах, таких как Соединенные Штаты, пик использования земли для производства мяса пришелся на 1960-е годы. В развивающихся странах, включая Индию и Бразилию, использование земли под пастбища также достигло пика и сократилось.

Отчасти это связано с переходом от говядины к курице. Для получения грамма белка из говядины требуется в два раза больше энергии в виде корма, чем для получения грамма из свинины, и в восемь раз больше, чем для получения грамма из курицы.

Но в основном это связано с эффективностью. С 1925 года, когда в США начали выращивать цыплят в закрытых помещениях, до 2017 года селекционеры сократили время кормления более чем наполовину, при этом увеличив вес более чем в два раза.

С начала 1960-х годов производство мяса в США примерно удвоилось, однако выбросы парниковых газов от животноводства за тот же период сократились на 11 %.

На протяжении всей книги "Едим животных" Фоер утверждает, что фабричные фермы гораздо хуже для окружающей среды, чем говядина, выращенная на свободном выгуле. Он пишет: "Если мы, потребители, сможем ограничить наше желание есть свинину и птицу возможностями земли (это очень много, если), то у нас не будет никаких экологических аргументов против выращивания на свободном выгуле". Но действительно ли переход на выращивание на свободном выгуле будет лучше для природы в мире, который Фоер называет "нашим перенаселенным"?

Согласно обзору пятнадцати исследований, для производства говядины на пастбищах требуется в четырнадцать-девятнадцать раз больше земли на килограмм продукции, чем для производства промышленной говядины. То же самое можно сказать и о других затратах, включая воду. Высокоэффективное промышленное сельское хозяйство в богатых странах требует меньше воды для производства продукции, чем сельское хозяйство мелких фермеров в бедных странах. Пастбищная говядина производит на 300-400 процентов больше выбросов углерода на килограмм, чем промышленная говядина.

Разница в выбросах обусловлена рационом питания и продолжительностью жизни. Коров, выращенных на промышленных фермах, обычно отправляют с пастбищ на откормочные площадки в возрасте около девяти месяцев, а затем отправляют на убой в возрасте от четырнадцати до восемнадцати месяцев. Выращенный на травяном откорме скот проводит всю свою жизнь на пастбище, и его забивают только в возрасте от восемнадцати до двадцати четырех месяцев. Поскольку коровы, находящиеся на травяном откорме, медленнее набирают вес и дольше живут, они производят больше навоза и метана.

Помимо более длительной продолжительности жизни, рацион с большим содержанием грубых кормов, характерный для органических и пастбищных ферм, приводит к тому, что коровы выделяют больше метана. Эти факты в совокупности говорят нам о том, что потенциал глобального потепления у коров, питающихся концентратами, на 4-28 процентов ниже, чем у коров, питающихся грубым кормом.

Попытка перейти от фабричного к органическому, свободному земледелию потребует гораздо больше земли, а значит, уничтожит среду обитания, необходимую горным гориллам, желтоглазым пингвинам и другим вымирающим видам. Фоер невольно пропагандирует методы ведения сельского хозяйства XIX века, которые, если будут приняты, потребуют превращения богатых дикой природой заповедных зон, таких как парк Вирунга, в гигантские скотоводческие ранчо.

Фермеры говорят об этом Фоеру в книге "Поедая животных". "Вы просто не можете кормить миллиарды людей яйцами, выращенными на свободном выгуле... . . Дешевле производить яйцо в огромном птичнике с курами в клетках", - говорит один из фермеров. Это более эффективно, а значит, более экологично". . . . Как вы думаете, смогут ли семейные фермы прокормить десятимиллиардный мир? "

4. Мясо = жизнь

В 2000 году журналистка по имени Нина Тейхольц начала писать ресторанные обзоры для небольшой газеты в Нью-Йорке. "У газеты не было бюджета, чтобы платить за еду, - говорит она, - поэтому я обычно ела все, что шеф-повар решал мне прислать". Тейхольц обнаружила, что ест продукты, которых долгое время избегала, такие как говядина, сливки и фуа-гра.

В течение двадцати лет она придерживалась преимущественно вегетарианской диеты. "Когда в 1990-х годах появилась средиземноморская диета, я добавила оливковое масло и дополнительные порции рыбы, сократив при этом потребление красного мяса", - говорит она. "Отказ от насыщенных жиров, содержащихся в продуктах животного происхождения, казался наиболее очевидной мерой, которую человек может предпринять для поддержания здоровья ".

В течение двух лет она пыталась сбросить упрямый лишний вес, даже соблюдая рекомендованную диету с овощами, фруктами и злаками и ежедневно занимаясь спортом. Затем, когда она стала есть блюда с высоким содержанием жиров, которые ей подавали повара, произошло нечто странное: за два месяца она потеряла десять килограммов, несмотря на то, что ела продукты животного происхождения с высоким содержанием насыщенных жиров. А еще Тейхольц обнаружила, что ей нравится есть блюда с высоким содержанием жира. "Они были сложными и удивительно сытными" по сравнению с высокоуглеводной средиземноморской диетой, которой она придерживалась.

Примерно в то же время журнал Gourmet попросил Тейхольц написать статью о растущем споре вокруг трансжиров, которые производятся из растительных масел. Но чем больше она читала об этой проблеме, "тем больше убеждалась, что история гораздо масштабнее и сложнее, чем трансжиры". И тогда она решила провести дополнительное исследование.

Девять лет спустя, в 2014 году, издательство Simon & Schuster опубликовало бестселлер Тейхольца "Большой жирный сюрприз: Why Butter, Meat and Cheese Belong in a Healthy Diet. Она рассказала о совокупности доказательств, в частности о серии клинических испытаний, проведенных в 1950-1960-х годах, которые опровергли сложившееся в диетологии мнение о том, что диеты с высоким содержанием животных жиров приводят к сердечным заболеваниям и ожирению. Эти данные свидетельствуют либо об отсутствии эффекта, либо о том, что диеты с высоким содержанием насыщенных жиров могут быть полезны.

"В настоящее время существует не менее семнадцати систематических обзоров, посвященных клиническим исследованиям, и почти все они приходят к выводу, что насыщенные жиры не влияют на смертность", - пояснила она.

Книга Тейхольца опирается на значительный объем исследований, обнаруженных научным журналистом Гэри Таубесом, чья книга 2007 года "Хорошие калории, плохие калории" одной из первых бросила вызов общепринятому мнению о борьбе с жиром.

В начале 2000-х годов Таубс писал для журналов Science и The New York Times Magazine и обнаружил результаты исследований, согласно которым диета с высоким содержанием жиров приводит к снижению веса и улучшению факторов риска сердечных заболеваний по сравнению с низкокалорийными и богатыми растениями диетами, которые Американская ассоциация сердца и правительство США рекомендовали нам с 1960-х и 1980-х годов соответственно.

"Исследователи ожирения десятилетиями говорили, что ожирение должно быть дефектом гормональной регуляции, до того как в 1960-х годах было открыто, что инсулин регулирует накопление жира, - отметил Таубс, - за что исследователи получили Нобелевскую премию. Один из них сказал: "Если инсулин регулирует накопление жира, то вместо того, чтобы ожирение вызывало диабет, не будет ли легкий диабет вызывать ожирение? "

Тем не менее, в течение десятилетий научный консенсус оставался неизменным: диеты с высоким содержанием жиров опасны. Этот консенсус привел к тому, что многие правительства стали пропагандировать диету с высоким содержанием углеводов, низким содержанием животного белка и очень низким содержанием животных жиров.

Тейхольц и Таубс считают, что общепринятое мнение о том, что "калория есть калория", известное как теория энергетического баланса, неверно, потому что наш организм перерабатывает жиры совсем не так, как углеводы. По их мнению, когда мы едим углеводы, организм работает над тем, чтобы сохранить жиры в запасниках. По их мнению, ожирение и диабет - это результат гормонального дисбаланса, вызванного употреблением большего количества углеводов, чем может переработать организм.

Люди, оспаривавшие ортодоксальную точку зрения, были в меньшинстве, но они отнюдь не были учеными с периферии. "У вас был лучший, ведущий авторитет по детскому ожирению середины XX века и ведущий эндокринолог той эпохи, которые приводили одни и те же аргументы, - отмечает Таубс.

"Британские исследователи утверждают, что ожирение, сердечно-сосудистые заболевания и рак появились у других групп населения, когда они перешли на западную диету и начали есть сахар и рафинированные злаки, которые оказывают уникальное воздействие на секрецию инсулина", - объясняет он.

"А потом вы обнаружили, что метаболический синдром - а это целый комплекс нарушений, включая увеличение веса и высокое кровяное давление, которым страдает около половины мужчин и женщин среднего возраста в США, - связан с содержанием углеводов в рационе, а не с содержанием жиров. Этот синдром напрямую связан с диабетом и ожирением".

5. Смерть ради жизни

Используя огонь для приготовления мяса, а не употребляя его в сыром виде, наши дочеловеческие предки могли потреблять гораздо большее количество белка. Это, в свою очередь, могло позволить их кишечнику стать меньше, так как требовалось меньше переваривания пищи, а мозгу - вырасти больше, согласно развивающейся теории эволюции человека.

Наш мозг стал настолько большим, что дочеловеки начали рожать своих более крупных детей преждевременно, в девять месяцев, а не в двенадцать, как другие приматы. Матери вынашивали своих "недоношенных" детей, пристегивая их к своему телу с помощью мочевых пузырей и шкур животных. Эти технологии фактически позволили младенцам завершить то, что иногда называют "четвертым триместром", вне утробы матери. В итоге появился человеческий мозг. Он требует в два-три раза больше энергии по массе, чем мозг других приматов.

Во всем мире охотники-собиратели еще два миллиона лет назад ценили животные жиры больше, чем белки или углеводы. Причина очевидна: животные жиры содержат в два-пять раз больше энергии по массе, чем белок, и в десять-сорок раз больше, чем фрукты и овощи. Эти более высокие плотности позволяли ранним людям получать больше энергии при меньших затратах, чем углеводы.

"Употребление мяса всегда ассоциировалось с мужской силой, плотскими качествами, тестостероном и сексуальностью", - говорит Тейхольц. "Оно питает силу. Оно дает вам белок и питательные вещества, необходимые для того, чтобы быть сильным. Поэтому считается, что он связан с сексуальными и мужскими желаниями".

Когда охотники-собиратели стали вести оседлый образ жизни, они одомашнили животных, чтобы те росли быстро и эффективно. В первую очередь люди одомашнили тех животных, которые потребляли пищу, недоступную человеку, например жвачных животных, в кишечнике которых есть специальные простейшие, позволяющие переваривать травы, недоступные млекопитающим.

Даже сегодня мясо остается ключевым источником энергии для большинства людей. "Мой метаболизм нуждается в мясе и яйцах", - говорит эксперт по защите животных Темпл Грандин. "Если я не ем животный белок, у меня появляется головокружение и трудности с мышлением. Я пробовала придерживаться веганской диеты, но не могу на ней работать ".

У меня такая же ситуация. В течение десяти лет, когда я был вегетарианцем, я очень уставал после обеда с большим количеством углеводов, независимо от того, сколько я спал накануне. Только после того, как я снова стал есть мясо, я мог работать до обеда, не чувствуя сонливости.

Некоторые исследования показывают, что веганы и вегетарианцы более склонны к усталости, головным болям и головокружениям из-за дефицита витамина B12 и железа в отсутствие красного мяса.

Люди становятся вегетарианцами по разным причинам и разными способами. Некоторые люди придерживаются вегетарианства по этическим соображениям, другие - ради здоровья, третьи - ради защиты окружающей среды, а некоторые, как Бернадетт, потому что не могут позволить себе мясо.

Как и у многих вегетарианцев, мои мотивы со временем менялись. С одной стороны, я хотел спасти тропические леса. С другой стороны, когда люди спрашивали об этом, я часто называл в качестве причины здоровье, отчасти потому, что хотел избежать споров, которые могли бы возникнуть, если бы я назвал этические причины.

Мой опыт не является чем-то необычным. Либералы и защитники окружающей среды гораздо чаще, чем консерваторы, становятся вегетарианцами. И хотя женщины чаще становятся вегетарианками, чем мужчины, и мужчины, и женщины чаще становятся вегетарианцами в подростковом или молодом возрасте, чем в любом другом.

"Я отказался от мяса в четырнадцать или пятнадцать лет", - говорит Эрик, мой профессиональный знакомый в возрасте около сорока лет. Я был в группе "стрит-эдж". Вы знаете, что такое "прямой край"? Fugazi?"

Я сказал, я сделал. Fugazi - влиятельная пост-хардкор группа 1990-х годов.

"Никаких девушек. Никакой травы. Никакого пива. Вегетарианство", - говорит Эрик. "Но это продолжалось всего четыре недели, потому что мы подружились с торговцем травкой и стали ска-группой. И все же я придерживался вегетарианства, потому что оно сделало мою жизнь лучше".

Эрик говорит, что текстура мяса вызывает у него отвращение. "Один шеф-повар как-то сказал мне, что моя проблема в том, что я не люблю измельчать вещи. Я считаю, что сырой помидор - это отвратительно. Однажды я приготовил жаркое, взял его в руки и почувствовал отвращение: на ощупь оно напоминало новорожденного ребенка. Даже "Невозможный бургер" без мяса, который я заказал, был отвратителен, потому что напоминал мне обо всем, что я ненавижу в мясе".

На протяжении десятилетий психологов интересовала связь между вегетарианством и эмоцией отвращения. Исследование британских девочек-подростков показало, что вегетарианцы ассоциируют мясо с жестокостью, убийством, употреблением крови и отвращением.

"Да, про отвращение", - сказал Эрик. "Я контаминационный вегетарианец. Я не буду есть пиццу, если она наполовину состоит из сыра, наполовину из пепперони, потому что к сырной части могла прикоснуться пепперони".

Итальянская группа психологов недавно выяснила, что вегетарианцы воспринимают мясо как "репрезентацию смерти как загрязняющей сущности". Эта тема снова и снова всплывает в вегетарианской литературе. "Когда мы едим мясо, выращенное на фабриках, мы живем, буквально, на истерзанной плоти", - пишет Фоер. "Все чаще эта истерзанная плоть становится нашей собственной ".

В 1989 году, когда я поступил в колледж, активисты движения за права животных охотно делились на сайте ужасающими видеороликами об условиях содержания животных на фермах. "Мы знаем, что если кто-то предложит показать нам фильм о том, как производится наше мясо, - пишет Фоер, - это будет фильм ужасов ".

Именно такие видеоролики, снятые и распространенные такими группами, как PETA, еще до появления Интернета, заставили таких людей, как я, моя подруга по колледжу и многих окружающих нас людей в нашем квакерском колледже в Индиане, отказаться от употребления мяса в конце 1980-х годов.

И именно такие видеоролики продолжают мотивировать молодых людей к вегетарианству. "Я стала вегетарианкой в пятом классе", - рассказывает моя коллега Мэдисон, которой в 2020 году исполнится двадцать пять лет. "Темой моих дебатов было вегетарианство, и моей целью было убедить класс. Я посмотрела кучу видеороликов о жестоком обращении с животными и животноводстве, и это меня очень взволновало. Это было главным для меня. Прошло двенадцать лет, и я перестала чувствовать, что мне нужно мясо".

К 1990-м годам PETA узнала, как эффективно бороться с крупными брендами. Она распространяла видеоролики, показывающие жестокое обращение с животными на фермах-поставщиках McDonald's.

В 1999 году компания McDonald's наняла эксперта по защите животных Темпл Грандин для проверки ферм своих поставщиков. Она была потрясена тем, что обнаружила. "Это было ужасно, - сказала она, - сломанное оборудование для оглушения, крики и вопли, битье скота, многократное тыканье в него электрическими прутьями ".

Грандин уже была ведущим авторитетом в области гуманного обращения с животными. В 1970-х годах она разработала оборудование для скотобоен, которое снижало стресс у скота, идущего на убой. В 1993 году она написала учебник о том, как лучше обращаться с домашним скотом.

Грандин говорит, что ей было легко представить, что чувствуют коровы, потому что она была аутисткой. "Моя нервная система была сверхбдительной. Любая мелочь, например пятно воды на потолке, вызывала паническую реакцию, и скот боится того же ".

Ученые определяют аутизм как расстройство развития, при котором возникают трудности в общении и социальном взаимодействии, а мышление и поведение носят ограниченный и повторяющийся характер.

Но Грандин обнаружила, что ее аутизм также дал ей уникальные способности. Он сделал ее чувствительной к шумам и визуальной стимуляции так же, как животные, включая мясных коров. "Животные не думают на языке", - говорит она. "Они думают картинками ".

В книге "Едим животных" Фоер утверждает, что "есть свинину, выращенную на фабриках... птицу или морских животных - просто неправильно... . . Что касается говядины, выращенной в фидлотах, то эта индустрия меня меньше оскорбляет (а стопроцентная говядина, выращенная на пастбищах, если отбросить на время вопрос об убое, вероятно, вызывает наименьшую тревогу среди всех видов мяса...)".

Но Грандин не пришла к выводу, что для спокойствия скота необходимо выращивать его на пастбищах с травяным кормом. Скорее, она пришла к выводу, что больше всего скоту нужны чистота и предсказуемость. "Держать загоны сухими и содержать скот в чистоте - вот что действительно важно", - говорит она.

Грандин обнаружила, что коров заставляют нервничать визуальные и слуховые сюрпризы, которые до этого игнорировались, например раскачивающиеся цепи и громкие, высокочастотные удары. Вещи, которые казались необычными, сигнализировали коровам об опасности и вызывали у них стресс.

Поскольку "одних только технических причин было недостаточно, чтобы убедить менеджера изменить практику", объяснила Грандин, ей пришлось искать способы, которые привели бы к более гуманному обращению и снижению затрат. Вскоре она вместе со студентом доказала, что скот, который оставался спокойным во время обработки, набирал больший вес, чем тот, который подвергался стрессу. Гормоны стресса портят мясо, и это еще одна причина, по которой фермер заинтересован в том, чтобы уменьшить страх своего скота.

В результате проверок, проведенных Грандин, более пятидесяти ферм стали более гуманными и эффективными. Она не устранила все проблемы. В 2009 году, через десять лет после начала проверок, Грандин обнаружила, что четверть всех скотобоен по производству говядины и курицы не должны были проходить проверку. Тем не менее, она добилась прогресса. "По сравнению со старыми добрыми временами ситуация значительно улучшилась, и я имею в виду значительно", - говорит Грандин.

6. Природа смерти

Один из вопросов, который часто задают вегетарианцам, - почему людям неэтично есть животных, а животным неэтично есть животных.

Поедание мяса может быть "естественным", и большинство людей могут считать его приемлемым - люди, конечно, делали это в течение очень долгого времени - но это не моральные аргументы", - говорит представитель PETA. На самом деле, все человеческое общество и моральный прогресс представляют собой явный выход за пределы "естественного".

Когда я учился в колледже и пытался понять смысл своего вегетарианства, я помню, что этот аргумент показался мне убедительным. Мы запрещаем изнасилования и убийства не потому, что они противоестественны, а потому, что они аморальны.

И все же многие, казалось бы, жесткие, моральные аргументы в пользу прав животных на самом деле являются аргументами в пользу защиты животных.

Возьмем часто используемое сравнение рабства и мяса. Следствием решения о том, что рабство аморально, является освобождение людей. Следствием решения о том, что мясо аморально, является не освобождение животных. Оно не делает животных.

Этичнее ли никогда не создавать жизнь, чем создать ее и отнять? Фоер, к его чести, не утверждает, что на этот вопрос есть единственный правильный или неправильный ответ. Вместо этого он возвращается к вопросу о жестокости.

Фоер цитирует отчет Грандин о фабричных фермах, когда она только начала заниматься своей работой. Грандин задокументировала "преднамеренные акты жестокости", отмечает Фоер. "Преднамеренные акты, - подчеркивает он, - происходящие на регулярной основе... "

Но в природе можно найти гораздо больше актов жестокости, чем на скотобойне.

"На одном из западных ранчо я видела теленка, которому койоты полностью содрали шкуру с одной стороны", - пишет Грандин. "Он был еще жив, и владельцу ранчо пришлось застрелить его, чтобы избавить от страданий. Если бы у меня был выбор, я бы предпочла отправиться на хорошо работающий современный убойный завод, чем быть разорванной на части заживо ".

С точки зрения теленка, преднамеренная, регулируемая и безболезненная современная бойня может быть лучше, чем случайная, болезненная и инстинктивная жестокость природы. Так или иначе, этика мяса неизбежно субъективна. Это не то, в чем кто-то должен быть догматиком.

И все же некоторые журналисты-вегетарианцы, активисты и ученые пытаются требовать от других следовать их личным предпочтениям во имя защиты окружающей среды, особенно в том, что касается изменения климата, причем часто исподтишка.

"Девяносто процентов климатологов и экологов, с которыми я встречался, - вегетарианцы", - сказал Фоер в интервью Huffington Post в 2019 году. "А те, кто не , едят очень мало мяса. Это то, что кажется само собой разумеющимся. Мне бы хотелось, чтобы они говорили об этом больше, но это радует ".

Но, возможно, ученые не говорят об этом, потому что люди справедливо задаются вопросом, не влияет ли их вегетарианство на научную объективность. В своих исследованиях я постоянно сталкивался со случаями активистов-вегетарианцев, которые скрывали свои мотивы.

"Несколько лет назад у моего друга был случай, когда пришли два молодых парня и спросили, не могут ли они сделать кадры для документального фильма о жизни на ферме", - рассказал Фоеру один из фермеров. "Казалось бы, хорошие ребята. Но потом они смонтировали кадры так, что казалось, будто птицы подвергаются насилию. . . . Все было вырвано из контекста ".

"Когда в 1990-х годах я начал проводить исследования и изучать пищевую соль, - рассказывает научный журналист Гэри Таубс, - я взял интервью у диетолога из Гарварда, который рассказал мне, что занялся диетологией, будучи вегетарианцем и студентом Беркли в конце шестидесятых годов, чтобы доказать людям, что его образ питания правильный ".

Фоер отмечает, что активисты PETA использовали бывшего главу МГЭИК Раджендру Пачаури в качестве научного авторитета в вопросах изменения климата, потому что "он утверждает, что вегетарианство - это диета, которую должен соблюдать каждый житель развитого мира, исключительно из экологических соображений ".

Иногда Фоер осуждает животноводство по причинам, которые, похоже, имеют больше отношения к антикапиталистической идеологии, чем к экологии. Экономика рынка неизбежно ведет к нестабильности", - пишет он.

Такая логика заставляет Фоера нападать на разводимого лосося, считая, что он хуже для окружающей среды, чем дикий лосось, хотя, как мы видели, разводимый лосось не только не уступает дикому по питательной ценности, но и заменяет его, открывая возможности для сокращения перелова - одного из крупнейших и наименее обсуждаемых воздействий человечества на диких животных.

"Должен сказать, что какая-то часть меня завидует моральной чистоте вегетарианца", - пишет профессор журналистики Калифорнийского университета Майкл Поллан в отрывке из своей книги 2007 года "Дилемма всеядного". "И в то же время часть меня жалеет его. Мечты о невинности - это всего лишь мечты; они обычно зависят от отрицания реальности, которое может быть собственной формой высокомерия ".

Проблема с догматическим вегетарианством та же, что и с догматическим экологизмом. Он приводит к отчуждению тех самых людей, которые необходимы для улучшения условий содержания животных и снижения воздействия сельского хозяйства на окружающую среду.

"В восьмидесятых годах индустрия попыталась наладить контакт с группами защитников животных, и мы очень сильно обожглись", - рассказал Фоеру один из фермеров. "Тогда индюшачье сообщество решило, что больше этого не будет. Мы поставили стену, и на этом все закончилось. Мы не разговариваем, не пускаем людей на фермы. Стандартная операционная процедура. PETA не хочет говорить о фермерстве. Они хотят покончить с фермерством. Они совершенно не знают, как устроен мир ".

Таубс и Тейхольц, похоже, отчасти оправдались в конце лета 2019 года, когда Британский медицинский журнал опубликовал обзор науки о питании, который опроверг десятилетия ортодоксальных взглядов.

"Диеты, заменяющие насыщенные жиры полиненасыщенными, убедительно не снижают сердечно-сосудистые события и смертность", - говорится в исследовании. Авторы заявили, что "мы должны считать гипотезу "диета-сердце" несостоятельной или требующей модификации".

Один из авторов придумал термин "французский парадокс", чтобы объяснить, почему французы могут есть так много жирной пищи и не толстеть. Статья в BMJ и научные данные, собранные Таубесом и Тейхольцем, указывали на то, что это вовсе не парадокс.

Месяц спустя, как раз когда критики вегетарианства начали отвечать на публикацию BMJ, престижный американский научный журнал Annals of Internal Medicine опубликовал два крупнейших и наиболее тщательных исследования потребления мяса на сегодняшний день. Они показали, что любые негативные последствия употребления красного мяса для здоровья, если они вообще существуют, слишком малы, чтобы иметь значение.

"Это, конечно, не следует понимать как разрешение есть столько мяса, сколько вам нравится", - пишет медицинский обозреватель газеты The New York Times, которая на протяжении пятидесяти лет пропагандирует диеты с низким содержанием насыщенных жиров. "Но масштабы исследования весьма обширны, и оно подтверждает предыдущие работы о том, что доказательства против мяса не так уж основательны, как многие считают ".

Крестовый поход против жиров и углеводов оказался столь же вредным для окружающей среды, как и для людей. Делая свиней менее жирными, селекционеры снижали их эффективность в преобразовании корма в массу тела. При низкожировом режиме требовалось больше зерна и, следовательно, больше земли , чем при нормальном жировом режиме.

Таким образом, большая часть опасений общественности по поводу мяса оказалась неуместной. Потребители продолжают выражать беспокойство по поводу таких вещей, как использование в говядине гормонов, стимулирующих рост, хотя Управление по контролю качества пищевых продуктов и лекарственных средств, Всемирная организация здравоохранения и Продовольственная и сельскохозяйственная организация пришли к выводу, что мясо, произведенное с их использованием, безопасно для потребления человеком. Факты говорят о том, что нас должно было больше беспокоить отсутствие жира в нашем мясе, чем использование гормонов при его производстве.

7. Не ешьте дикое мясо

Охота и потребление дичи остается одной из главных причин сокращения численности диких животных в бедных и развивающихся странах. Напомним, что за пятьдесят лет между 1960 и 2010 годами численность диких животных в мире сократилась вдвое. Леса в Африке, Азии и Латинской Америке, которые недавно были населены дикими животными, сегодня страдают от "синдрома пустого леса" из-за убийства диких животных. Более 50 % всех таксонов млекопитающих (единиц классификации организмов) в бассейне реки Конго подвергаются нерациональной охоте.

Бедные страны, такие как Конго, отчаянно нуждаются как в обеспечении своего населения большим количеством белка, так и в повышении производительности производства мяса, чтобы снять нагрузку с мест обитания горных горилл, желтоглазых пингвинов и других исчезающих видов.

В то время как в развивающихся странах с 1964 по 1999 год потребление мяса на душу населения увеличилось с 10 до 26 килограммов в год, в Конго и других странах Африки к югу от Сахары этот показатель не изменился.79 Когда я спросил Бернадетт, как часто она и ее семья едят мясо, она с тоской вздохнула и ответила: "Может быть, раз в год на Рождество".

Хотя жители Конго не едят горных горилл, они все равно убивают и съедают 2,2 миллиона тонн диких животных каждый год, потому что им не хватает дешевого одомашненного мяса.

Поэтому создание дешевых и легкодоступных заменителей в виде одомашненного мяса должно стать одним из главных приоритетов для защитников природы. Сокращение количества земли, необходимой для производства мяса, позволит увеличить площадь земель для людей и дикой природы.

"В некоторых районах восточного Конго предпринимаются усилия по внедрению альтернатив, таких как рыбные фермы, чтобы сократить потребление кустарникового мяса", - рассказала мне приматолог Аннетт Ланжув. "Хотя люди с удовольствием ели капусту и морковь, единственным товаром, который был достаточно ценным для транспортировки и который они могли продать (чтобы иметь деньги), было мясо. Они могли коптить и сушить мясо, и его можно было перевозить на большие расстояния в городские центры ".

Самое эффективное производство мяса в Северной Америке требует в двадцать раз меньше земли, чем самое эффективное производство мяса в Африке. Замена мяса диких животных на современные виды мяса, такие как курица, свинина и говядина, потребует менее 1 процента от общего количества земель, используемых в мире для сельского хозяйства.

Технические требования для создания того, что эксперты называют "революцией в животноводстве", просты. Фермерам необходимо улучшить разведение животных, их рацион и продуктивность кормовых трав. Увеличение производства мяса должно идти рука об руку с повышением урожайности сельскохозяйственных культур для улучшения и увеличения кормов.